Любовь и ненависть в психоанализе

Сложнее протекает эдипов комплекс у девочек. В начале жизни девочка и мальчик имеют один и тот же объект любви - мать, но последующее развитие девочки отличается от развития мальчика: она должна сменить объект и перейти от любви к матери к любви к отцу.

Факторы, приводящие к угасанию эдипова комплекса у мальчиков и у девочек так же различны. У мальчика именно отцовская «угроза кастрации» приводит в итоге к отказу от инцестуозного объекта, так что эдипов комплекс устраняется быстро и решительно. У девочки отношение эдипова комплекса к комплексу кастрации совершенно иное: «… если у мальчика эдипов комплекс подрывается комплексом кастрации, то у девочки, наоборот, комплекс кастрации создает возможность эдипова комплекса и приводит к его возникновению». У девочки «… отказ от пениса невозможен без возмещения ущерба. Девочка проходит путем символических замен от пениса до ребенка, так что высшей точкой эдипова комплекса выступает ее давнее желание получить в подарок ребенка от своего отца, родить ему ребенка». Однако, в возрасте три - пять лет исчезает только эдипальный конфликт, но сама по себе эдипальная ситуация продолжает свое существование в бессознательном в качестве главного организатора психической жизни субъекта.

Эдипов комплекс обозначает место ребенка в семейном треугольнике. Он не сводится ни к какой реальной ситуации, ни к какому действительному влиянию родителей на ребенка. Его действенность обусловлена тем, что он вводит инстанцию запрета, преграждающую доступ к естественному удовлетворению желаний и связывает неразрывной связью желание и закон.

Глава 6. Любовь и ненависть как репрезентация влечения к жизни и влечения к смерти

В основе теории либидо, созданной Фрейдом, в начале лежало противопоставление влечений Я (самосохранения) и влечений сексуальных. Когда же он позже начал изучать само Я и понял основной принцип нарциссизма, то это противопоставление потеряло само по себе основу.

В этот же промежуток времени клиническая практика ставит перед Фрейдом множество вопросов, которые заставляют его пересмотреть модель функционирования психики, основанную на «принципе удовольствия - неудовольствия», как наблюдается при неврозе. Но как же тогда объяснить негативную терапевтическую реакцию, когда пациент не может вынести облегчения симптомов? Почему другие пациенты навязчиво воспроизводят травматические ситуации с неизбежно связанными с ними страданиями? Как объяснить мазохизм или садизм? Откуда возникает деструктивность депрессивных пациентов, иногда доходящая до крайности?

В следствие этого, в 1920 году происходит переворот прежних представлений Фрейда на функционирование психики. В тексте «По ту сторону принципа удовольствия» он производит реконструкцию метапсихологической системы и вводит новый способ описания психического аппарата.

Исследуя такие феномены как сны травматических невротиков, детскую игру, перенос в психоанализе, человеческую судьбу, Фрейд постулирует принцип навязчивого повторения, он пишет: «… в психической жизни действительно существует навязчивое повторение, которое стоит выше принципа удовольствия», а так же: «навязчивое повторение кажется нам более первоначальным, элементарным, обладающим большей принудительной силой, чем отодвинутый им в сторону принцип удовольствия».

Здесь же Фрейд предлагает новую гипотезу: психическое функционирование человека управляется конфликтом более глубоким, нежели принцип удовольствия, - фундаментальным конфликтом между влечением к жизни и влечением к смерти. По его мнению, влечения к смерти происходят из биологической потребности любого организма возвратиться в свое первоначальное неорганическое состояние, но влечениям к смерти противостоит Эрос (влечения к жизни), частью которых является либидо, и которые направлены не только на сохранение уже существующих живых организмов, но и создание на их основе новых более крупных единств. Конечно, принцип удовольствия сохраняет свое значение, но, чтобы он одержал верх, необходимо, чтобы влечение к жизни, могло хотя бы отчасти обуздать влечение к смерти.

В связи с новыми открытиями, Фрейд стал придавать еще большее значение аффектам любви - ненависти, объектным отношениям, процессам идентификации, бессознательному чувству вины, страху и переживанию горя. А в 1923 году Фрейд ввел психические инстанции Я, Оно и Сверх-Я, т.е. вторую топографическую модель, тем самым он выдвинул новую теорию влечений, призванную дополнить первую топографическую модель, т.е. деление на бессознательное, предсознательное и сознание.

В работе «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд пытается выявить соотношение между влечениями Я и сексуальными влечениями и концепцией влечений к жизни - влечений к смерти. Он показывает, что его новая концепция берет за точку отправления оппозицию влечений Я и сексуальных влечений и делает из этого вывод о противостоянии влечения к жизни и влечения к смерти. Фрейд задается вопросом: можно ли установить параллель между оппозицией влечений к жизни - влечений к смерти и оппозицией любовь (нежность) и ненависть (агрессивность)? Однако уже известно, что садистский компонент присутствует в сексуальном влечении и может стать самостоятельным и главенствовать в качестве извращения всего сексуального влечения. Но так как садистское влечение направлено на причинение вреда объекту, то как его можно отнести к Эросу, поддерживающему жизнь? Фрейд делает предположение: «что этот садизм есть, собственно, влечение к смерти, которое оттеснено от «Я» влиянием нарциссического либидо, так что оно проявляется лишь направленным на объект и тогда оно начинает обслуживать сексуальную функцию. <…> оттесненный из «Я» садизм открыл путь либидозным компонентам сексуального влечения, именно потому они начинают стремиться к объекту. Там, где первоначальный садизм не умеряется и не сливается с ними, получается амбивалентность любви - ненависти в любовной жизни». Но садизм невозможен без мазохизма, который следует понимать как обращенный на собственное «Я» садизм. Тогда мазохизм - это агрессивное и разрушительное влечение, оборачивающееся против собственного Я - может быть возвращено к более ранней фазе, что предполагает, вероятно, существование первичного мазохизма.

В тексте «Я и Оно» Фрейд продолжает свои размышления о двух видах первичных влечений. Он различает два вида первичных влечений, из которых один -- сексуальные влечения, или Эрос, который «охватывает не только непосредственное безудержное сексуальное первичное влечение и исходящие от него целепрегражденные и сублимированные движения первичного влечения, но и влечения самосохранения, которые мы должны приписать «Я». Гораздо труднее было для Фрейда определение второго вида первичных влечений, он пришел к убеждению, что представителем его является садизм.

«На основе теоретических, опирающихся на биологию, размышлений мы предположили наличие влечения смерти, задачей которого является приводить все органически живущее к состоянию безжизненности; в то же время Эрос имеет целью осложнять жизнь все более широким объединением рассеянных частиц живой субстанции -- конечно, с целью сохранить при этом жизнь. Оба первичных влечения проявляют себя в строжайшем смысле консервативно, стремясь к восстановлению состояния, нарушенного возникновением жизни. Возникновение жизни было бы, таким образом, причиной дальнейшего продолжения жизни и одновременно причиной стремления к смерти -- сама жизнь была бы борьбой и компромиссом между этими двумя стремлениями».

Фрейд высказывает гипотезу, что эти два рода влечений способны соединяться и распадаться в разных пропорциях. Конечно, трудно себе представить подобный союз влечений. Между тем, можно предположить, что влечение к смерти нейтрализуется живущим и что его деструктивная часть при помощи некого органа направлена во внешний мир в форме агрессии: «Этим органом была бы мускулатура, и влечение смерти -- все-таки, вероятно, только частично -- выразилось бы в виде разрушительного первичного влечения, направленного на внешний мир и другие живые существа».

Если мы представляем себе союз влечений к жизни и влечений к смерти, то можем представить себе более или менее их распад на первоначальные. Тогда садистический компонент сексуального первичного влечения является классическим примером смешения первичных влечений, в ставшем самостоятельным садизме, в качестве извращения. «Мы узнаем, что разрушительное первичное влечение регулярно служит Эросу в целях разгрузки, и догадываемся, что эпилептический припадок является продуктом и признаком распада первичных влечений на первоначальные; мы начинаем понимать, что в последствиях многих тяжелых неврозов, например, неврозов навязчивости, особого внимания заслуживает распад первичных влечений смерти». Фрейд считает, что возврат либидо к анально-садистической фазе зиждется на подобном распаде союза влечений, в то время как развитие от ранней к окончательной генитальной фазе основывается на господстве эротической составляющей влечения к жизни над влечением к смерти.

Фрейд снова пытается осмыслить вопрос: можно ли объяснить оппозицию между двумя родами влечений в терминах полярности любви и ненависти. Мы легко можем счесть любовь представителем Эроса, говорит он, и видеть в ненависти и в деструктивном влечении представителей влечения к смерти: «но клиническое наблюдение учит нас тому, что ненависть не только неожиданным образом постоянный спутник любви (амбивалентность), не только частый ее предшественник в человеческих отношениях, но и что ненависть при различных условиях превращается в любовь, а любовь -- в ненависть». Это видно в клинической картине паранойи, когда интенсивность гомосексуальной привязанности ведет к тому, что «это чрезвычайно любимое лицо становится преследователем, против которого направлена часто опасная агрессия больного». Однако при параноидном превращении анализ подтверждает возможность существования другого механизма: «С самого начала имеется амбивалентная установка, и превращение совершается путем реактивного смещения нагрузки объекта, причем у эротического чувства отнимается энергия и передается энергии враждебной». Нечто сходное происходит при преодолении враждебного соперничества, ведущем к гомосексуализму: «Враждебная установка не имеет шансов на удовлетворение, поэтому, следовательно, из экономических мотивов она сменяется любовной установкой, представляющей больший шанс на удовлетворение, т.е. на возможность разрядки». Поэтому, заключает Фрейд, «ни для одного из этих случаев не приходится принимать прямого превращения ненависти в любовь, которое не согласовывалось бы с качественным различием обоих видов первичного влечения».

Пытаясь разглядеть превращения любви в ненависть и наоборот, Фрейд постулирует вмешательство: «способной к смещению энергии, которая сама по себе индифферентная, и которая может примкнуть к качественно-дифференцированному эротическому или разрушительному импульсу и его повысить». Ее источник - запас нарциссического либидо, присутствующий в десексуализированном Эросе. Поскольку эротические первичные влечения кажутся более пластичными, чем разрушительные первичные влечения, то можно предположить, что это способное к смещению либидо работает на пользу принципа удовольствия, для избежания заторов и облегчения разгрузок. «Если эта энергия смещения является десексуализированным либидо, то ее можно назвать и сублимированной, так как она все еще придерживалась бы главной цели Эроса -- соединять и связывать, служа установлению того единства, которым -- или стремлением к которому -- отличается «Я»».

Фрейд снова и снова убеждается, что движения первичных влечений, которые можно проследить, оказываются отпрысками Эроса. Но как же быть с дуалистическим воззрением? Создается такое впечатление, «что влечения к смерти немы, а шум большей частью исходит от Эроса». Тем не менее, принцип удовольствия об руку с принципом постоянства обеспечивают скольжение в смерть, а Эрос посредством сексуальных первичных влечений задерживает снижение уровня и вносит новые напряженности. Но в сексуальном акте, когда сливаются воедино все разделенные требования от сексуальных субстанций, происходит полное удовлетворение: «Извержение сексуальной материи в сексуальном акте до известной степени соответствует разделению сомы и зародышевой плазмы. Отсюда сходство состояния после полного сексуального удовлетворения с умиранием, а у низших животных -- совпадение смерти с актом зарождения. Эти существа умирают при размножении, поскольку после выключения Эроса путем удовлетворения, влечение смерти получает полную свободу осуществления своих намерений».

Фрейд рассматривает взаимоотношений инстанций Я, Оно и Сверх-Я и сравнивает Я со слугой трех господ: Я угрожают три опасности: одна происходит из внешнего мира, вторая из либидо Оно и третья - со стороны Сверх-Я.

«Оно», считает Фрейд, не обладает средствами доказать «Я» любовь или ненависть. «Оно не может выразить, чего хочет; оно не выработало единой воли. В нем борются Эрос и влечение смерти». Таким образом, Сверх-Я оказывается той инстанцией, которая отражает любовь или ненависть к «Я». «Я» по большей части образуется из идентификаций, сменяющих растворенные нагрузки «Оно». «Сверх-Я» -- это первая идентификация, которая произошла, пока «Я» было еще слабым, а так же, оно является наследником эдипова комплекса, следовательно, внесло в «Я» самые значимые объекты. «Но происхождение от первых объектных загрузок «Оно», следовательно, -- от эдипова комплекса, означает для «Сверх-Я» еще больше: это происхождение, как мы уже объясняли, ставит его в связь с филогенетическими приобретениями «Оно» и делает «Сверх-Я» перевоплощением прежних образований «Я», оставивших свои следы в «Оно».

Обратившись к клинической практике, Фрейд описывает клинические картины, где наиболее четко видно отношение «Сверх-Я» к «Я». Например, при негативной терапевтической реакции, в пациентах берет верх не желание вылечиться, а потребность быть больным, так как они бессознательно чувствуют себя виноватыми и не могут отказаться от самонаказания страданием. В клинической картине меланхолии Сверх-Я проявляет себя с особой жестокостью и строгостью. Фрейд приписывает деструктивную составляющую меланхолического Сверх-Я действию влечения к смерти: «То, что теперь господствует в «Сверх-Я», является как бы чистой культурой влечения смерти, и действительно ему довольно часто удается довести «Я» до смерти, если только оно до того не защитится от своего тирана обращением в манию». Фрейд объясняет причину сосредоточения влечений к смерти в Сверх-Я меланхолика распадом союза влечений, являющегося следствием того факта, что у эротической составляющей не хватает сил, чтобы связать всю деструктивность. Из-за распада между влечением к жизни и влечением к смерти Сверх-Я депрессивного человека обращает всю свою суровость и жестокость против Я, это может привести к самоубийству.

При неврозе навязчивости Сверх-Я также проявляет безжалостную жестокость в отношении Я, но в отличие от меланхолика, невротик с навязчивостью сохраняет иммунитет против опасности самоубийства. При меланхолии объект, на который направлен гнев «Сверх-Я», путем интроекции принят в «Я», а при неврозе навязчивости объект находится вне Я. По мнению Фрейда, при неврозе навязчивости любовь превратилась в ненависть: «путем регресса к догенитальной организации, любовные влечения превращаются в агрессивные влечения, направленные на объект». Здесь речь идет о реальной замене любви на ненависть.

В то же время Фрейд выявляет роль Сверх-Я как защитника Я, в частности, в регулировании либидинальных и агрессивных влечений, связанных с эдипальной ситуацией. Именно потеря Сверх-Я своей защитной функции у меланхолика позволяет Фрейду заключить, что нормальное Сверх-Я играет роль защитника Я: «(у меланхолика) Я теряется, потому, что оно терпит ненависть и подвергается преследованиям со стороны Сверх-Я, вместо того, чтобы быть любимым Сверх-Я <….>. Сверх-Я выполняет ту же функцию защитника и спасителя, как некогда отец, а позже провидение и судьба».

Повторимся, что Оно не проявляет в отношении Я ни любви, ни ненависти. Оно находится под властью «безмолвных, но мощных влечений к смерти» и в вечном конфликте с Эросом.

Глава 7. Конфликт любви и культуры

Общеизвестно, что люди полагают целью и смыслом жизни достижение счастья, они стремятся к счастью. В узком смысле слова под «счастьем» понимается переживание сильного чувства удовольствия, что накрепко связано с половой любовью. Согласно Фрейду цель жизни просто задана принципом удовольствия. Но все же, программа принципа удовольствия вступает в противоречие со всем миром, она вообще неосуществима: «ей противостоит все устройство Вселенной: можно сказать, что намерение «осчастливить» человека не всходит в планы «творения»».

Счастью людей противостоит страдание, источниками которого являются: природные стихии, болезни и старение тела, несовершенство учреждений, регулирующих взаимоотношения людей в семье, государстве и обществе. Чтобы преодолеть природные стихии люди объединяются и трудятся вместе, они используют наркотики, чтобы ослабить боль, уединяются, чтобы избежать горечи взаимоотношений, достигают контроля над влечениями (как учит восточная мудрость), защищаются путем погружения в массовые иллюзии, наиболее ярким примером которых является религия, иногда сублимируют влечения посредством занятий науками, искусством и наслаждения красотой. Все это окольные пути достижения счастья, но, увы, ни на одном из них, по мнению Фрейда, не удается достигнуть желанного результата. Любой результат разочаровывает, и даже любовь может принести страдания и разочарование. Таким образом: «Счастье - в том умеренном смысле, в каком мы можем признать его возможным,- есть проблема индивидуальной экономии либидо. Здесь невозможен совет, который подходил бы всем: каждый должен кроить себе счастье на собственный фасон», - считает Фрейд.

Появляясь на свет как беспомощный младенец, человек рождается в культуру, его становление происходит в связи с присутствием другого, который вводит его в социум семьи, а затем в культуру. Фрейд ставит вопрос: в чем сущность культуры? Он характеризует культуру как: «всю сумму достижений и учреждений, отличающих нашу жизнь от жизни наших животных предков и служащих двум целям: защите людей от природы и урегулированию отношений между людьми». К культурным достижениям, несомненно, относятся достижения науки и техники, продлевающие и облегчающие человеческую жизнь. В культуру входят высшие виды психической деятельности: ценности, религиозные системы, философские теории и идеи. Культура так же регулирует взаимоотношения людей, социальные отношения, касающиеся человека как соседа, рабочей силы, сексуального объекта для другого, члена семьи, государства путем создания законов и правил. Одним из важнейших требований культуры выступает требование справедливости, то есть гарантия, что однажды установленный правопорядок не будет нарушен в пользу одного человека. Таким образом, ограничивается индивидуальная свобода, она не является культурным благом и ограничивается с развитием культуры.

В контексте психоанализа развитие культуры представляется своеобразным процессом, протекающим внутри человечества, результатом которого является изменение влечений. Экономическую задачу жизни влечений представляет их удовлетворение. Фрейд пишет: «Нелегко понять, что вообще в силах заставить влечение отклониться от удовлетворения. Это совсем небезопасно: если нет экономической компенсации, то можно ждать серьезных нарушений». Некоторые из этих влечений уничтожаются таким образом, что на их месте появляются черты характера (в определенных условиях анальная эротика преобразуется в анальный характер с подчеркнутым стремлением к чистоте и порядку).

По мере развития человечества ограничивающая функция культуры увеличивалась. Поначалу защитную и ограничивающую роль играл очевидно сильный вожак. После устранения власти праотца и установления братства предписания табу стали первым правом. Движущей силой в этом процессе выступали Эрос и Ананке. Это значит, что совместная жизнь людей определялась двумя силами: внешней необходимостью породившей труд и силой любви породившей семью. Казалось бы, что обе эти силы должны содействовать друг другу, однако культура дарует своим членам не одно только счастье.

Любовь лежащая в основании культуры ею и ограничивается. Поскольку как сильнейшее переживание удовольствия половая любовь дает человеку прообраз счастья, то генитальная эротика делается сосредоточием жизни, она и заложила основание семьи и не отклоняется от прямого сексуального удовлетворения. Культура же основана на отношениях большого количества людей и ее задача либидинозно связывать воедино множество людей, поэтому она изыскивает средства для создания между ними сильных идентификаций. Фрейд расширяет понятие «любви»: «Любовью называют отношения между мужчиной и женщиной, создавших семью для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Но любовь - это и добрые чувства между родителями и детьми, братьями и сестрами, хотя такие отношения следовало бы обозначать как заторможенную по цели любовь или нежность. Заторможенная по цели любовь первоначально была вполне чувственной - в бессознательном она таковой остается и поныне. Как чувственная, так и заторможенная по цели любовь выходит за пределы семьи и устанавливает связи между теми, кто ранее был чужд друг другу». Экономически это происходит путем отнятия у сексуальности значительной части психической энергии и направление ее на свои цели. Запреты и ограничения сексуальности, выдвигаемые культурой, очень жесткие и допускают сексуальные отношения между одним мужчиной и одной женщиной. Она не признает сексуальности как источника удовольствия и готова терпеть ее только в качестве средства размножения.

Чрезмерные требования культуры возникли так же в ответ на другое сильнейшее влечение человека - агрессию. Склонность к агрессии, эта первичная враждебность человека, проявляется уже в «детской», из-за нее культурному обществу всегда угрожал распад. Ограничение деструктивной агрессии является следующей важной задачей культуры. Склонность человека к агрессии не уменьшается при социальных переменах, борьба за абстрактную справедливость и равенство обречена на фиаско. Агрессия проявляется и во взаимоотношениях этнических групп. Скрытую неприязнь народов друг к другу Фрейд называет нарциссизмом малых различий.

Таким образом, культурное развитие превращается в постоянную борьбу между Эросом и Смертью, влечением к жизни и влечением к смерти. И эта борьба смысл жизни вообще, а культурное развитие - борьба человеческого рода за выживание. В такой ситуации культура выступает тем процессом, который «обслуживает Эрос и стремится объединить отдельных индивидов, позднее семьи, затем племена, народы, нации в одно большое сообщество - человечество».

В случае отдельного человека агрессия «обезвреживается» посредством запретов. Путем интроекции она переносится внутрь - туда откуда произошла и обращается против собственного Я. Теперь совесть проявляет ту же непреклонную готовность к агрессии по отношению к самому себе. Следовательно, Сверх-Я выполняет социальную функцию наказания и ограничения влечений. Если человек нарушает существующие запреты, возникает мучительное чувство вины. Таким образом, конфликт между человеком и культурой, который можно наблюдать во внешней реальности, получает отражение во внутрипсихическом конфликте как конфликт между требованиями Сверх-Я (страх перед ним такой же как перед внешней властью) и Я, представляющим интересы субъекта. «Увеличение безопасности и порядка достигаются в культуре посредством ограничения (в лучшем случае сублимации) влечений», - пишет Фрейд. Хотя человечество расплачивается за это неврозами, поддержание культуры в интересах человека, ибо бесконтрольные влечения, особенно агрессивные, губительны для него. Проблема заключается не в наличии культуры, а в ее совершенствовании. Однако резюме Фрейда таково: «Роковым для рода человеческого мне кажется вопрос: удастся ли - и в какой мере - обуздать на пути культуры влечение к агрессии и самоуничтожению, ведущее к разрушению человеческого сосуществования. Наше время представляет в связи с этим особый интерес. Ныне люди настолько далеко зашли в своем господстве над силами природы, что с их помощью легко могут истребить друг друга вплоть до последнего человека. Они знают это, отсюда немалая доля их теперешнего беспокойства, их несчастья, их тревоги. Остается надеяться, что другая из «небесных властей» - вечный Эрос приложит свои силы, дабы отстоять свои права в борьбе с равно бессмертным противником. Но кто знает, на чьей стороне будет победа, кому доступно предвидение исхода борьбы?». Прошел уже не один десяток лет со времени написания данного текста, а эти слова звучат весьма современно.

Заключение

Целью данной курсовой работы было отследить динамику мысли Фрейда относительно полярности любви и ненависти в психике человека. В заключение хочется подчеркнуть, что психоанализ целиком вышел из клинической практики. Открытия, сделанные Фрейдом в ходе работы с пациентами, были столь поразительны и неожиданны, что вызывали бурный протест со стороны консервативно настроенной общественности. Психоанализ открыто заявил о господстве влечений в психике человека и существовании инфантильной сексуальности. Еще на начальных этапах своей исследовательской и терапевтической деятельности Фрейд столкнулся с проявлением амбивалентности влечений и желаний человека. Психоанализ показал, что психической жизнью человека управляют две силы - любовь и ненависть. Эта оппозиция укоренена во влечениях и является фундаментальной в психической реальности, которая, с одной стороны, образует бессознательный конфликт, а с другой стороны, является тем путем, который ведет к усложнению психики. Жизнь ежедневно свидетельствует о том, что «человек не является хозяином в своем собственном доме». Многое из того, что с ним происходит, не осознается или оказывается вне сознательного контроля. Труднее всего понять самого себя. Человеку очень сложно принять свою амбивалентность. Если любовь, которую воспевают поэты, является приемлемой, то существование агрессивности воспринимается с большим трудом. Даже Фрейд при встрече с этой идеей столкнулся с собственным сопротивлением, прежде чем принял ее. Но с появлением второй теории влечений она заняла свое «законное» место.

Для отдельного человека знания, предоставленные психоанализом, дают возможность принять все стороны своего собственного существа, примирить их внутри себя и как бы «заново написать» свою собственную историю жизни. В клинической практике, опираясь на свое знание психического механизма, психоанализ пытается понять сущность субъекта динамически по его реагированию, открыть его первоначальные душевные побудительные причины и их позднейшие превращения и развитие. Если это удается, то из взаимодействия натуры и судьбы, внутренних сил и внешних факторов проясняется желание и жизненная позиция человека.

Список литературы

1. Фрейд З. Три очерка по теории сексуальности. // Психология бессознательного. М. 1990.

2. Фрейд З. Тотем и табу. // Я и Оно. Тбилиси, 1991.

3. Фрейд З. Судьбы влечений. // Интерес к психоанализу. Минск, 2009.

4. Фрейд З. Страх и жизнь влечений (небольшая лекция). // Интерес к психоанализу. Минск, 2009.

5. Фрейд З. О введении понятия нарциссизм. // Очерки по психологии сексуальности. Минск, 1996.

6. Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия. М. 1992

7. Фрейд З. Массовая психология и анализ человеческого Я. // Психоаналитические этюды. Минск, 2009.

8. Фрейд З. Неудобство культуры. // Художник и фантазирование. М., 1995.

9. Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу. М., 1996.

10. Кинодо Ж.-М. Читая Фрейда. М. 2012

Размещено на Allbest.ru