Роль меценатов в развитии музыкальной культуры

В 1885 году Мамонтов на свои средства основал Московскую частную русскую оперу (существовала до осени 1904 года), утверждавшую новые принципы в оперно-театральном искусстве, реалистический тип оперного спектакля. Он участвовал в её финансировании, выработке эстетической концепции, привлекал к оформлению спектаклей художников своего кружка. На сцене оперы выступал молодой Федор Шаляпин, здесь были поставлены специально для нее написанные Римским-Корсаковым «Царская невеста» и «Сказка о царе Салтане».

С 1899 года участвовал в финансировании журнала «Мир искусства». Жертвовал средства в фонд Музея изящных искусств, избран членом-учредителем Комитета по устройству музея.

В 1890-х годах Мамонтов предпринял попытку создать конгломерат связанных между собой предприятий. Долги, сделанные Мамонтовым в ходе финансирования этого проекта, ошибки и нарушения финансового законодательства привели к крушению мамонтовского бизнеса. В 1899 году Мамонтов был арестован и заключен в Таганскую тюрьму. В 1900 году Московский окружной суд признал отсутствие корыстного умысла в его действиях, однако объявил Мамонтова несостоятельным должником. Впоследствии он отошел от активного предпринимательства.

Весной 1902 года дом Мамонтова на Садовой-Спасской улице вместе с коллекцией картин и мебели был продан с торгов. Часть картин и предметов мебели были приобретены Третьяковской галереей, Русским музеем, частными коллекционерами.

В истории русской музыки занимает одно из почетных мест купец, лесопромышленник, меценат, музыкант Митрофан Петрович Беляев (1836-1903). Сам он с девяти лет начал обучаться игре на скрипке, а затем фортепьяно. Через всю жизнь Беляев пронес увлечение музыкой, а затем это стало для него главным делом жизни.

С 1884 г. Беляев учредил ежегодные «глинковские премии» для русских композиторов и выдавал их через знаменитого критика В.В. Стасова от «неизвестного». Беляев основал собственное нотное издательство в Лейпциге. Это издательство располагало передовой техникой и за короткий срок стало одним из лучших в мире нотных издательств, будивших интерес и внимание к русской музыке. Дело нотоиздательства, организация концертов и конкурсов сплотили вокруг Беляева большую группу музыкантов (Бородин, Лядов, Римский-Корсаков, Глазунов).

М.П. Беляев умер в Петербурге в 1903 г., обеспечив по завещанию свои музыкальные начинания вложением огромного капитала. По настоянию завещателя им стали распоряжаться его душеприказчики - Лядов, Глазунов и Римский-Корсаков - профессора Петербургской консерватории. Они организовали «Попечительский Совет для поощрения русских композиторов и музыкантов». Долгие годы Совет руководил музыкальной фирмой Беляева добросовестно и рачительно во благо развития русской культуры.

Исследователи отмечают, что для большинства меценатов XVIII-XIX вв. благотворительность стала практически образом жизни, чертой характера. Многие крупные банкиры и фабриканты были потомками купцов-старообрядцев и унаследовали от них особое отношение к богатству и предпринимательству.

Стоит отметить, что даже в XIX веке, когда благотворительность была явлением очень широко распространенным, деятельность российских меценатов не всегда находила понимание современников. М.А. Морозов и С.Т. Морозов за свои коллекционерские и театральные интересы прослыли в купеческой среде чудаками. Даже такой уважаемый и последовательный в своих действиях меценат, как Павел Третьяков не исключал возможности быть осмеянным в главном деле своей жизни. «Капитал же в сто пятьдесят тысяч рублей серебром я завещаю на устройство в Москве художественного музеума или общественной картинной галереи… Более всех обращаюсь с просьбой к брату Сергею; прошу вникнуть в смысл желания моего, не осмеять его, понять…», - писал он в своем завещании.

Весьма неоднозначно относилась к меценатам и интеллигенция. «Все эти примеры великодушия и доброжелательства отдельных частных лиц на пользу своего народа, примеры, на которые нельзя довольно налюбоваться и перед которыми преклоняешься с глубоким почтением», - писал о меценатах известный музыкальный и художественный критик В.В. Стасов. Однако режиссер В.И. Немирович-Данченко сетовал, что для получения денег на театр надо было: «…унижаться в гостиной … людей, которых мы, говоря искренно…, не уважали - ни их, ни их капиталов».

Вот что писал, например, А.П. Чехов о Савве Мамонтове, раскрывшем и поддержавшем таланты Васнецова и Коровина, Врубеля и Шаляпина: «Тип старых бар, заводивших с жиру «собственные» театры и оркестры, на Руси еще не вывелся. Раскройте житие железнодорожного барина г. Саввы Мамонтова и вы убедитесь в целости типа».

Художник А. Бенуа весьма нелестно отзывался о другом известном меценате, Н. Рябушинском, на деньги которого издавался журнал «Золотое Руно»: «… мне продолжает казаться, что Рябушинский - скверна, что это истый хам, хотя и «разукрашенный» парчой, золотом и, может быть, даже цветами».

Илья Репин, после знакомства с собранием мецената Сергея Щукина заметил: «Мне хочется поскорее уйти из этого дома, где нет гармонии жизни, где властвует Новое платье короля…».

Можно долго спорить, что побуждало этих людей тратить огромные средства на поддержку не очень тогда известных художников или собирание различных коллекций. В конце концов, какими бы мотивами они ни руководствовались - тщеславием, выгодой или просто любопытством - это все же их личное дело, нам переживать по этому поводу несколько странно. Для нас важно лишь то, что именно благодаря их щедрости на рубеже XIX-XX вв. произошел настоящий расцвет русской культуры, были найдены такие таланты как Шаляпин, Врубель и др., собраны и сохранены изделия народных промыслов, произведения отечественных и зарубежных мастеров искусства.

Принципиально важно то, что российские меценаты не только поддерживали деятелей культуры и искусства, но и заботились о том, чтобы культурные ценности были доступны широким слоям общества. Благотворительная деятельность по учреждению новых школ и училищ, строительству новых институтов и университетов, выделение субсидий на стипендии студентам, многочисленные фонды в помощь учащимся была в России XIX века делом обычным.

Так, 1 сентября 1866 г. имело место выходящее из ряда обыкновенных событие: в доме баронессы Черкасовой на Воздвиженке предстояло открытие нового учебного заведения - Высшего музыкального училища, или консерватории. Открытие, освещенное во всех московских газетах, прошло внушительно и торжественно. С речами выступили основатель консерватории Н.Г. Рубинштейн; молодой профессор, только недавно окончивший Петербургскую консерваторию П.И. Чайковский; сподвижник А.Г. Рубинштейна и один из учредителей Русского музыкального общества В.А. Кологривов; философ, музыкальный теоретик, писатель князь В.Ф. Одоевский; меценаты П.Н. Ланин, князь В.П. Трубецкой.

Если учесть, что в то время «музыкант», «сочинитель» считались профессиями, не подходящими для «благородного человека», что заниматься ими в России могли только лица низших сословий, в том числе, крепостные (музыкальные школы для крепостных просуществовали в России вплоть до второй четверти XIX века), можно действительно оценить важность произошедшего события. Предстояло открыть не просто новое учебное заведение, но принципиально новый и необычный для России тип музыкального учебного заведения, изменив при этом социальный статус профессии музыканта.

Кстати, это была уже не первая попытка. Предыдущие оказались неудачными: ни в обществе, ни в правительстве не встретил поддержки проект консерватории, разработанный А.Г. Рубинштейном в 1852 г. Провалился значительно более ранний (1819 г.) проект Фридриха Шольца, немецкого музыканта, с 1815 года работавшего в Москве. Ему было позволено открыть на дому лишь курсы генерал-баса и композиции (1830 г.). «Систематическое» музыкальное образование упорно не хотело прививаться на русской почве.

Тогда и проявился в полной мере реформаторский талант Антона и Николая Рубинштейнов. Они пришли, казалось бы, к простой, но смелой мысли о том, что, прежде чем открыть консерватории, нужно изменить общественное сознание и создать потребность в них. Так в 1859 г. в Петербурге, а годом позже в Москве появилось Русское музыкальное общество, которое «при самом возникновении своем поставило себе целью развитие музыкального образования в России (...). Музыкальное общество своими концертами сначала ознакомило публику с высшими произведениями музыкальной культуры отечественной и западной, а потом уже, пробудив к делу интерес в публике и образовав значительный контингент сочувствующих ему лиц, Общество получило возможность открывать училища (так поначалу назывались консерватории, задачей которых было подготовление деятелей по всем отраслям музыкального искусства».

Музыкальная жизнь Москвы по интенсивности концертной жизни в то время она не шла ни в какое сравнение с Петербургом. Музыкальная жизнь в Москве, конечно, существовала, но преимущественно в неофициальных формах: салонах Мих. Ю. Виельгорского, З.Н. Волконской, Н.И. Голицыной, литературно-философских и артистических кружках, среди которых большой известностью пользовались литературно-музыкальные собрания в домах Ф.Ф. Кокошкина и Н.А. Мельгунова. Здесь бывали А.Н. Верстовский, С.Т. Аксаков, А.А. Шаховской, М.Н. Загоскин, А.И. Писарев, А.Ф. Мерзляков, А.С. Хомяков, Н.М. Языков, М.Н. Погодин. Процветали концерты Московского университета и квартетные собрания в домах богатых московских купцов. Благородный пансион при Московском университете буквально был наполнен музыкой и, кстати, давал неплохое музыкальное образование.

Однако все это не умаляло трудностей организации консерватории. Требовалась большая и умная подготовительная работа, которая заняла у Николая Рубинштейна в общей сложности около шести лет.

Москва жила замкнутой сословно-кастовой жизнью, и главное заключалось в том, чтобы привить людям вкус к публичной концертной жизни, сделать музыку средством общения. Начали с организации симфонических собраний, квартетных и «внеабонементных» вечеров для членов Русского музыкального общества. Первый концерт состоялся 22 ноября 1860 года и включал сочинения Глинки, Баха, Генделя, Вагнера и Бетховена. С 1862 года традицию продолжили так называемые общедоступные, или народные, концерты, предназначенные в основном для малоимущих любителей музыки (цены на билеты составляли от 3 рублей до 25 копеек). Концерты проходили в здании Манежа (тогда Экзерциргауза) и привлекали свыше 10 тысяч человек.

Еще недавно «музыкальная пустыня», Москва все больше наполнялась музыкальной жизнью, а вместе с тем пробуждалось и стремление к полноценному музыкальному образованию. Если количество учеников рубинштейновских музыкальных классов в 1860 г. не превышало 50 человек), то накануне открытия консерватории, в 1865-1866 гг., оно составляло уже 258. Правда, за эти годы изменился и состав предметов: помимо занятий по теории и пению, было введено обучение игре на скрипке, фортепиано, а затем и духовых инструментах (флейте, трубе). Классы превратились в настоящую музыкальную школу.

Но предубеждение это все еще оставалось стойким. Большую роль по-прежнему играла социальная дискриминация профессии музыканта. Однако существовали и другие причины. В общественном сознании того времени прочно держалось мнение, что консерватории представляют собой порождение западной цивилизации и потому в принципе чужды национальному самосознанию. Наконец, создание консерваторий должно было кардинально изменить роль государства и степень его участия в управлении музыкальным образованием.

В доконсерваторский период музыкальное образование не пользовалось ни особым интересом, ни особой поддержкой со стороны государства, да и поддерживать, собственно говоря, было особенно нечего. Исключение составляли уроки пения в начальной общеобразовательной школе, которые находились под контролем Министерства народного просвещения.

Организация и дальнейшее развитие консерваторий не могли осуществляться только благодаря личной инициативе основателей, общественному энтузиазму или благотворительности меценатов: они объективно нуждались в поддержке и признании государства, какие бы издержки с этим ни были связаны. Государство должно было придать необходимый социальный статус профессии музыканта и соответственно - готовившим музыкантов учебным заведениям. Тогда консерватории могли открыть свои двери не только для лиц низших сословий, но также дворян, выходцев из чиновников, военных и т.п., то есть стать в определенном смысле общедоступными.

В сфере культурной жизни это означало переворот, быть может, не меньший по значению, чем отмена крепостного права в сфере социальной. Однако объективную, по сути, потребность в поддержке государства славянофильское сознание 1860-х годов воспринимало как покушение на «свободу духа», на демократические формы самоорганизации людей творческих занятий (кружки, студии, артели и т.п.). Отсюда рождалось неприятие консерваторий в качестве «бюрократических» музыкальных учреждений.

С другой стороны, завоевать доверие правительства к новым учебным заведениям было не так-то просто. Можно только догадываться, каких душевных усилий и дипломатической гибкости потребовалось для этого от основателей консерваторий, которые сами находились отнюдь не наверху социальной лестницы.

Антон и Николай Рубинштейны вышли из купеческого сословия. После разорения семьи Николай Рубинштейн должен был перейти в более низкое мещанское сословие. Что касается Антона Рубинштейна, то служба в качестве «аккомпаниатора певиц» при дворе Великой княгини Елены Павловны дала ему все основания с горечью называть себя «музыкальным истопником», а одной из фрейлин двора (А.Ф. Тютчевой) испытывать страдание при виде жалкого положения прославленного музыканта в императорском салоне.

Консерватории поначалу также не пользовались особым признанием со стороны властей. Но с течением времени положение дел стало меняться. Так, после исполнения в 1872 г. силами учащихся Московской консерватории оперы Глюка «Орфей», на котором присутствовали Александр II, цесаревич - будущий император Александр III и другие члены царской семьи, консерватории была пожалована ежегодная субсидия в размере 20000 рублей. Консерватория приобрела высоких покровителей: сначала ею была Великая княгиня Елена Павловна, после ее смерти в 1873 г. - Великий князь Константин Николаевич. Александр II разрешил именовать Русское музыкальное общество Императорским, а консерваторию, наконец-то, - называть «консерваторией», а не «школой» или «училищем», что и было отражено в Уставе 1878 г.

Ординарные (штатные) профессора получили право на личное дворянство и правительственные награды, студенты, как и в университете, - на льготы и отсрочки от воинской повинности. Сам Николай Григорьевич за деятельность по устройству Московской консерватории в 1869 г. был награжден орденом св. Владимира IV степени, а затем и св. Анны II степени.

Впрочем, отношения с правительством никогда не были безоблачными. Антона Рубинштейна, например, возмущало то, что хотя профессора консерватории и числились на государственной службе, никакого государственного жалованья они не получали и вынуждены были существовать в основном за счет платы, вносимой учениками, и пожертвований меценатов.

Николай Рубинштейн имел свои основания для конфликтов с властями. В 1878 году была предпринята попытка ограничить права Московской консерватории введением нового Устава.

Большое место в становлении профессионального музыкального образования, музыкальной общественной жизни сыграли различные общественные организации - общества, кружки, союзы. Только в Петербурге, по подсчетам современного исследователя И.Ф. Петровской, их было более 110. Безусловно, первое место среди них принадлежит Русскому музыкальному обществу (с 1868 г. Императорскому Русскому музыкальному обществу), ставившему цель сделать серьезную музыку доступной широкой публике и способствовать распространению музыкального образования. Петербургское и московское отделения ИРМО открылись, соответственно, в 1859 и 1860; их возглавляли братья Рубинштейны - Антон Григорьевич в Петербурге и Николай Григорьевич в Москве. Между тем, появлению Русского музыкального общества предшествовали «Симфоническое музыкальное общество» (Петербург, дом графов Виельгорских, 1840) В доме князя А.Ф. Львова (автора гимна «Боже, царя храни») впервые было организовано «Концертное общество».

Во многих российских городах отделения ИРМО открывались по инициативе местных музыкантов и любителей музыки, причем на базе многолетнего существования собственных музыкальных кружков.

Благотворительная деятельность в России до революции будет неполной без отражения участия русской интеллигенции в формировании культурной среды российской провинции. Покажем социокультурную роль представителей интеллигенции на примере Тульской губернии.

В Тульской губернии очень долго не было постоянного театра. Согласно отчету представителей местной власти в Главное Управление по делам печати за 1878 г. никаких театров в Тульской губернии не имелось. Иногда сценические представления давали временно приехавшие сюда провинциальные театральные труппы.

Так, 28 сентября 1871 г. артистами Курского театра в рамках прощального бенефиса артистки А.Ф. Качевской в тульском зале Благородного собрания были поставлены спектакли: «Перемелется, мука будет» (комедия в 5 действиях), «Маленькая сестрица» (водевиль в 1 действии). В заключение артистами были прочитаны стихи, рассказы, исполнены песни, отрывки из опереток, в антрактах звучала музыка Верди, Штрауса, Беллини. Однако, часто, приехавшие артисты не отличались «особенным артистическим искусством». Так отзывалась публика об актерах одной провинциальной труппы, дававшей театральное представление в городе Туле в 1877 г.

Прогрессивную роль в развитии театрального искусства в городе Туле сыграло Музыкально-драматическое общество, созданное в 1879 году представителями передовой местной интеллигенции. Цель Общества -«содействовать развитию музыкальных и драматических талантов..., распространять любовь к этим искусствам и развивать понимание их». Для достижения поставленной цели Общество устраивало музыкальные и драматические вечера, спектакли, концерты, литературные чтения и т.п. При нем существовала библиотека, где находились ноты, книги, повременные издания, относящиеся до музыкального искусства и обзора общественной жизни, а так же школа для обучения пению и музыке.

В январе 1888 года Тульским Музыкально-драматическим обществом был дан спектакль в пользу бесплатной лечебницы Общества тульских врачей. В спектакле участвовало 10 членов Общества и 7 лиц любителей драматического искусства. В июне 1888 года состоялась генеральная репетиция спектакля Музыкально-драматического общества в пользу тульского общества «Милосердия», а 30 июня был дан спектакль в присутствии их императорских величеств великого князя Владимира Александровича и великой княгини Марии Павловны: «Птенчик упорхнул» - комедия-водевиль в 1 действии и «Френолог и физиономист или шутка актрисы» - водевиль в 1 действии, переделанный из старинной комедии Н. Ильина.

В апреле 1890 года члены Общества впервые в России осуществили постановку пьесы Л. Н. Толстого «Плоды просвещения», играли талантливые актеры из Москвы, Киева, других городов, воплощая на сцене провинциального театра постановку, имевшую огромное общественное значение.

Любительские спектакли в Тульской губернии в конце XIX в. стали приметой времени. Театральные постановки осуществляли члены местных обществ любителей сценического искусства, железнодорожные служащие, учащиеся. Провинциальные актеры-любители ставили различные по характеру пьесы: водевили, комедии, драмы. Хотя чаще это были произведения легкого развлекательного жанра.

Как правило, устройство того или иного театрального действа имело благотворительные цели. Доходы от продажи билетов поступали на нужды различных обществ вспомоществования, учебных учреждений, в пользу местного отделения Красного Креста, раненых на Дальнем Востоке воинов, пострадавших от неурожаев и др.

Множество любительских спектаклей по уездам имело место в 1900 г. Такие спектакли состоялись в здании Алексинского общественного собрания, в здании Каширского Городского мужского училища, в зале дома купеческих братьев Поповых любителями драматического искусства города Богородицка и приезжими актерами, в зале Земского дома города Одоева, в Белевском общественном собрании, в Городском общественном саду, в столовой при мастерских Московско-Курской железной дороги. Так же спектакли, поставленные местными любителями, проходили в уездных городах Епифань, Кашира, Крапивна, Ефремов.

Очень оживленно, с привлечением большого количества публики прошел спектакль, устроенный 6 февраля 1904 г. любителями сценического искусства города Каширы в пользу Попечительства местного Красного Креста. Теми же артистами 6 мая 1904 г. в городе Кашире в пользу семейств убитых и раненых воинов на Дальнем Востоке были поставлены сцены из Н.А. Островского.

Водевили «Беспокойная ночь», «Сосватались и расстались», «Теща в доме» были исполнены артистами-любителями Веневского уезда 30 августа 1904 г. в селе Серебряные Пруды в здании местного училища. В антрактах звучала музыка, русские и малороссийские песни, показывались сцены из народной жизни, работал чайный буфет, а после спектакля были устроены танцы.

Любителями музыки и хорового пения под управлением А.Н. Сухотина 27 декабря 1889 г. в честь 50-летнего юбилея А.Г. Рубинштейна был дан концерт, в котором исполнялись произведения юбиляра. По окончании концерта был устроен танцевальный вечер, во время которого играл оркестр музыки 36 артиллерийской бригады. Сбор от концерта пошел в пользу бедных жителей города Черни.

Большой концерт из 5 отделений состоялся 27 декабря 1904 г. в помещении Каширского общественного собрания под управлением В. М. Моргунова в пользу семейств убитых и раненых воинов Тульской губернии. В 1-ом отделении хор песенников исполнил русские песни, во 2-ом - выступал хор балалаечников, в 3-ем - звучали скрипки под аккомпанемент рояли, в 4-ом - хор мандолинистов и гитаристов, в 5-ом - хор песенников, балалаечников, мандолинистов, гитаристов исполнил русские песни.

Примечательно, что большинство культурных мероприятий в губернии, особенно в последней трети XIX- начале XX вв., проводилось с благотворительной целью.

Подобные мероприятия, проводившиеся по инициативе представителей местной интеллигенции, не только обеспечивали возможность проведения полезного и здорового культурного досуга населения, но и содействовали развитию эстетического вкуса, творческих задатков, интереса к искусству.

Заключение

Система государственной и частной благотворительности в России сложилась в XIX веке. Были изданы законы о благотворительной деятельности, а в сознании народа сложились неписаные правила благотворительности, в соответствии с духовно-моральными устоями Православия.

Крайне дурным тоном в высшем российском обществе считалось неучастие в делах милосердия. Русские Императоры, чиновники высокого ранга жертвовали весьма крупные суммы на устройство благотворительных учреждений, богаделен, учебно-воспитательных заведений, больниц.

Что касается традиционного русского купечества, представителей нарождающегося промышленного капитала, то купец, фабрикант, не творящий добро и милосердие становился изгоем среди своих. Так в древнем Суздале, деревне Дунилово купцами построены не только десятки красивейших храмов. Если ты не построил храм, детский приют, то с тобой никто не будет иметь дела. Купцы и промышленники строили также музеи, картинные галереи, театры, народные библиотеки, места общественного отдыха, обустраивали и благоустраивали свои города, заботясь и о духовном, культурном развитии соотечественников.

Активно создавались и действовали различные благотворительные общества: сестер милосердия, посещения бедных и т.д.

В 1897 году Николай II издал указ об отказе «принимать подношения к стопам августейшей фамилии». В указе говорилось, что ввиду значительности сумм, затрачиваемых на подарки, Император в дальнейшем отказывается от них и «единственный радостный для его сердца дар составляют пожертвования от достатка обществ и частных лиц на благотворение и другие общеполезные учреждения и притом преимущественно местные».

С начала 60-х годов XIX века наблюдалось бурное развитие меценатства и благотворительности. Ежедневно возникали новые благотворительные общества и фонды, организации, объединявшие людей по профессиональным признакам, уровню образования, месту проживания. Широкое распространение получили бесплатные учебные заведения для малообеспеченных, где педагоги работали безвозмездно - например, воскресные школы, создано было несколько десятков школ для слепых, обучаемых чтению по методу Брайля.

Быстро развивалась частная благотворительность, причем на благотворительность жертвовали не только состоятельные люди. Железные кружки для милостыни висели на стенах приютов, магазинов.

Впереди всех была благотворительная деятельность Церкви. Церковно-приходские попечительства к концу XIX века имелись практически в каждом российском городе.

К концу XIX века благотворительность в России стала широчайшим общественным явлением. В стране устанавливается общественный контроль над благотворительностью, результатом чего явился рост доверия в обществе к деятельности благотворителей и, как следствие, новый небывалый рост числа жертвователей.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что предпринимательская благотворительность играла существенную роль в жизни российского общества. Она была формой поддержки неимущих слоев населения и способом улучшения жизни работающих. Меценатство имело важное значение для самих предпринимателей. Будучи, как правило, людьми религиозными, русские предприниматели считали необходимым помогать нуждающимся, чтобы «искупить» свою жесткость в деловой сфере, оправдать богатство и заслужить прощение за совершенные грехи.

Обладая большой практической сметкой, предприниматели стремились направить деньги на благоугодное дело, также максимально целесообразно делая то, что могло бы принести пользу Отечеству или нуждающимся.

Список используемой литературы

1. Федеральный Закон РФ от 11.08.1995 №135 «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» (в ред. Фед. законов от 21.03.2002 №31-ФЗ, 25.07.2002 №112-ФЗ, 04.07.2003 №94-ФЗ, 22.08.2004 №122-ФЗ, 30.12.2006 №276-ФЗ) // ПБД «Консультант Плюс 3000 [Электронный ресурс]: еженед. пополнение / ЗАО «Консультант Плюс», НПО «ВМИ». - Загл. с экрана.- Яз. рус.

2. Абросимова Е.А. Благотворительные организации в Российской Федерации (гражданско-правовые аспекты): дис. канд. юрид. наук / Е.А. Абросимова.- М., 1994.- 51 с.

3. Бахревский В.А. Савва Мамонтов / В.А. Бахревский. - М.: Мол. Гвардия, 2000.- 513 с.: ил. - (ЖЗЛ).

4. Беляева Н.Ю. Современные социальные исследования благотворительности в России: трактовки и подходы / Н.Ю. Беляева // Коммерсантъ.- 2001. - 8 июня.

5. Благотворители и меценаты прошлого и настоящего: словарь-справочник от А до Я / Авт.-сост. М.Л. Макальская, Н.Н. Бобровская. - М.: Дело и сервис, 2003. - 255 с.

6. Благотворительность // Большой энциклопедический словарь / Под ред. А.М. Прохорова.- М.: Энцикл., 2000.- 909 с.

7. Благотворительность // Энциклопедический словарь: т. IV. Битбург - Босха / Под ред. Ф.А. Брокгауза, И.А. Ефрона.- СПб., 1891. - С.55-58.

8. Благотворительность и милосердие: рубеж XIX-XX веков.- СПб.: Лики России, 2000.- 248 с.

9. Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России / А.Н. Боханов; Отв. ред. К.Ф. Шацилло.- М.: Наука, 1989.- 187 с.

10. Бродский Д. Отчет по исследованию значения СМИ в формировании позитивного отношения к благотворительности в Российском обществе / Д. Бродский.- М..: Дело, 1999.

11. Вепренцева Т.А. Общественно-политическая деятельность интеллигенции Тульской губернии в 60-е годы XIX- начале XX веков / Т.А. Вепренцева.- Тула: Изд-во ТулГУ, 2003.- 177 с.

12. Клецина, А.А. Современные социальные исследования благотворительности в России: трактовки и подходы [Электронный ресурс] / А.А. Клецина, А.А. Орлова // Золотое сердце: Спонсорская программа поддержки социально-значимых событий.- Режим доступа: http://www.goldenheart.ru, свободный.- Загл. с экрана.- Яз. рус.

13. Лебедев, А. Благотворительность как норма и нормы благотворительности / А. Лебедев // Новый мир.-1999.- №10.- С.250-255.

14. Мир русской истории: энциклопедический справочник.- М.: Вече, 2007.- 605 с.

15. Московская государственная консерватория им. П.И. Чайковского [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://www.mosconsv.ru, свободный.- Загл. с экрана.- Яз. рус.

16. Некрасов, А.Я. Благотворительность / А.Я. Некрасов // Социальная энциклопедия. - М.: Энцикл., 2000. 508 с.

17. Петровская, И.Ф. Музыкальное образование и музыкальные общественные организации в Петербурге, 1801-1917: энцикл. / И.Ф. Петровская.- СПб., 1999.- 367 с.

18. Столпянский, П.Н. Музыка и музицирование в старом Петербурге / П.Н. Столпянский.- 2-е изд.- Л.: Музыка, 1989.- 223 с.: ил.

19. Толковый словарь русского языка / Сост. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. - М.: Рус. Яз., 1983. - 797 с.

20. Фомин, Э.А. Благотворительность как социокультурный феномен в России / Э.А. Фомин, Е.З. Чикадзе.- СПб.: Питер, 2009.- 179 с.

Размещено на Allbest.ru