Культурная динамика

Важной внешней предпосылкой развития культуры является социальная мобильность.

Мобильность в широком понимании -- это перемещение индивидов или групп с одного места в другое или из одного общественного класса в другой, так же как и перемещение ценностей и товаров. Понятие региональной мобильности включает в себя внутреннюю миграцию, эмиграцию и иммиграцию. Внутренняя миграция, так же как и оба типа переселения -- эмиграция и иммиграция, содержит компоненты социальной мобильности.

Главные формы социальной мобильности -- горизонтальная и вертикальная мобильность. Первая означает, например, переселение из одного города в другой или переход на новую работу, когда перемещение не связано с переходом на неравноправную, по сравнению с предыдущей, социальную позицию. Вертикальная мобильность означает перемещение индивида с одной социальной позиции на другую или из одного класса в другой.

Социальная мобильность может означать или социальное повышение, или социальное понижение, например, перемены в течение жизни одного поколения или перемещение индивида из одного общественного класса в другой. Социологов интересует также, каков тип мобильности между поколениями или при сравнении социальной позиции родителей и детей.

В связи с социальной мобильностью надо учитывать степень открытости общества или общественного класса. За исключением отдельных социальных систем, типа кастового общества, социальная открытость всегда имела место.

Социальная мобильность существует в обществе, разделенном на классы и страты. Люди группируются, на основе социальных различий или, прямо говоря, неравенства. Но этот же процесс предполагает и возможность перемещения людей через эти разделяющие границы. Конечно, мобильность не происходит сама по себе и вне связи с другими социальными феноменами: что-то способствует ей, что-то препятсвует, что-то является ее последствием. «Социальное неравенство, разное отношение к обладанию экономическими ресурсами, разная степень общественного престижа и политической власти -- первостепенные стимулы или соответственно препятствия (при их негативной характеристике) для перемещения человека с одного слоя на другой. [10, с.73]».

В исторической практике известны и мирные, добровольные способы культурного взаимодействия (в этом случае принципы взаимодействия чаще всего нацелены на равноправное сотрудничество), и принудительные или реализуемые в результате колониального, военного завоевания формы взаимодействия (в этом случае, как правило, доминирует стремление к односторонней выгоде в процессе взаимодействия). Практика международных отношений выступает как особая, исторически сложившаяся политическая форма регулирования межкультурных контактов разных стран между собой, в процессе которых могут быть выработаны специальные органы и объединения, осуществляющие более целеустремленную и широкую политику взаимодействия разных стран, в т.ч. в сфере собственно культурной активности.

Таким образом, явление культуры в его историческом развитии есть расширение сфер и областей человеческого опыта, который рефлексируется и осмысливается, закрепляясь в традиции. Однако, несмотря на всю важность традиций, которые обеспечивают устойчивость, авторитет культуры и культурных норм, нельзя себе представить развитие культуры без обновления культурного опыта, без инноваций. Они проявляются в изменениях, которым подвергается весь образ жизни. Изменения в культуре происходят в результате накопления культурного опыта, они не могут быть внезапными. Чтобы стать достоянием и ценностью человеческого бытия, им требуется определенное время внутренние и внешние предпосылки.

3. Этноцентризм и культурный релятивизм:

«Этноцентризм -- это общая концепция или точка зрения отдельных людей, согласно которой собственный народ, социальный слой, собственная раса или некая собственная группа выдвигается на центральное место как превосходящая все остальные и превалирующая. С понятием «этноцентризм» связаны как положительные последствия (в меньшей мере) -- например, патриотизм, чувство национального достоинства, так и негативные (в основном) -- дискриминация, национализм, шовинизм, сегрегация.

Этноцентризм свойственен каждой группе, которая является в какой-то степени независимой, самостоятельной и сознающей свой идентитет. Этноцентрические позиции «выгодны» самой группе тем, что с их помощью группа определяет свое место среди других групп, укрепляет свой идентитет и сохраняет свои культурные черты. Однако крайние формы этноцентризма связаны с религиозным фанатизмом и расизмом и ведут даже к насилию и агрессии [5, с. 50 -- 52].

В концепцию этноцентризма входит и понятие «стереотип». В данном случае это принятые какой-либо группой обобщенные, схематические представления о других группах, об их культуре и свойствах. Стереотипный способ реагирования -- это долговременное, стабильное и, несмотря на новый, даже совсем свежий опыт, непреклонное представление о поведенческих чертах других людей или групп, а также твердое мнение о каких-либо организациях или социальных формированиях [10].

Стереотипы напоминают предубеждения, для них не нужны логические обоснования, и даже их объективность и правдоподобность не всегда бесспорны [10, с. 50].

Одна из крайних форм этноцентризма -- расизм, который можно определить как совокупность понятий, согласно которым какая-то одна раса как в моральном и умственном, так и культурном отношении превосходит какую-то другую расу или другие расы и суперкачества которой передаются наследственно от одного поколения к другому. Расизм является стимулятором борьбы за власть между нациями и идеологической основой национальной конкуренции. Он поддерживает убеждение о том, что биологическое смешение разных рас привело бы к наследственно-генетической и социально-культурно-моральной дегенерации «высшей» расы. Поэтому необходимы защитные и предохранительные средства против таких явлений. Яркими примерами расизма могут служить апартеид, т. е. полное отделение рас или групп населения друг от друга на основе расового признака, и антисемитизм и шовинизм. Апартеид проявляется в региональном разделении или изоляции, что приводит к образовательной, имущественной дискриминации и экономическому давлению и далее -- к политической изоляции. В сфере личной жизни апартеид диктует ограничение и даже запрет сексуальных взаимосвязей и других контактов между расовыми «аутсайдерами» и основными группами населения [10].

В более широком смысле расизм сегодня -- это все то, что связано с расовой дискриминацией, расовыми предрассудками и попранием национального равноправия. Современный расизм проявляется и во враждебном отношении к переселенцам, и в непризнании прав на самоопределение и сохранение различных культур [3, с. 39 -- 40].

Сторонники подобных взглядов видят в расе свойства, присущие ей изначально и постоянно, и передающиеся наследственно. Такой упрощенный подход не учитывает роли и влияния окружающей среды на индивида, игнорирует тип и характер его индивидуального поведения, отказывая ему в способности приобрести в течение жизни какие-либо новые черты, кроме как получить наследственные. Если у человека присутствует хотя бы одно расовое свойство, ему произвольно на основе стереотипов приписываются и все остальные свойства данной расы, особенно негативные. Расовые предрассудки и стереотипы -- выражение примитивного подхода к вопросу о специфике и соотношении разных типов людей и групп населения. [1, с. 107 -- 110).

Расизм -- это, к сожалению, реальность сегодняшнего мира, не исключая и Европы. Приходится признать, что есть еще немало людей, которые не могут смириться с тем, что кто-то по-иному мыслит и представляет иную культуру. Конечно, некоторые успехи в борьбе с расизмом есть; например, нарушением прав человека признано преследование евреев. Однако неприязнь, а иногда и ненависть к иностранцам, ксенофобия (гр. xenos -- чужой), неонацизм, ультраправое мышление, идеологические движения, направленные против какой-либо группы населения, ограничения прав репрессируемых групп населения и даже теракты против них, все это -- лицо современного расизма.

Исключительно показателен для всех многоэтнических стран опыт США, которые, как известно, являются результатом величайшего переселения и могут служить примером для будущих перемен и в Европе. Э. Гидденс констатирует три модели, которые характеризуют развитие этнических отношений СИТА:

1. Первая модель: слитность, или ассимиляция. Это означает, что иммигранты отказываются от своих традиций и обычаев и адаптируют свое поведение в соответствии с ценностями и нормами страны, принявшей их. Дети этих иммигрантов, как правило, чувствуют себя настоящими «американцами».

2. Вторая модель может быть метафорически названа «плавильная печь». Это модель мирного сожительства разных этносов, которые, проживая вместе, не теряют своих культурных и поведенческих особенностей, но в то же время эти особенности смешиваются, «переплавляются» и создают новый тип культуры. Эта модель наиболее характерна для этнической ситуации в США. По мнению многих, это самый желательный результат этнических взаимодействий.

3. Третья модель -- плюралистическая культура: общество развивается на основе многокультурного принципа, когда каждый этнос, с согласия других, сохраняет свою собственную культуру. В таком обществе существуют разные, но равноправные субкультуры.

Австралия, которая принимала и принимает большое количество эмигрантов, долгое время стремилась осуществлять ассимиляционную политику, но сегодня она явно придерживается принципа третьей модели, когда все существующие культуры обогащают общую культуру и осуществляют идею «дать всем цветам цвести».

Объединение Европы также означает сосуществование разных культур, хотя этнические и расовые предрассудки, такие как дискриминация меньшинств и сегрегация, все еще создают напряжение [10, с.101 -- 103].

Значительную роль в культурной динамике играют культурные заимствования, то есть использование предметов, норм поведения, ценностей, созданных и апробированных в других культурах. Данный вид культурной динамики развивается в тех случаях, когда одна культура подвергается влиянию другой, более развитой. Однако при этом большинство людей менее развитой культуры, несмотря на заимствование элементов другой культуры, сохраняют многие обычаи, нормы и ценности, присущие их родной культуре.

Культурные заимствования являются наиболее распространенными источниками культурных изменений по сравнению со всеми другими. Этот источник культурной динамики может носить как прямой (через межкультурные контакты индивидов), так и косвенный характер (через действие СМИ, потребляемые товары, образовательные учреждения и т.д.). Однако в процессе заимствования народ-реципиент заимствует не все подряд, а лишь то, что является близким его собственной культуре, может принести явную или скрытую выгоду, даст преимущество перед другими народами, отвечает внутренним потребностям данного этноса.

Характер, степень и эффективность культурных заимствований определяют, в основном, следующие факторы:

1. Интенсивность контактов (частое взаимодействие культур ведет к быстрому усвоению инокультурных элементов).

2. Условия межкультурных контактов (насильственные контакты порождают реакцию отторжения).

3. Степень дифференциации общества (наличие социокультурных групп, готовых принять нововведения).

4. Восприимчивость к чужой культуре (способность менять свое поведение в зависимости от изменения культурного контекста).

Наиболее распространенным примером культурных заимствований может служить мода.

По мнению американского социолога Уильяма Грем Самнера культуру можно понять только на основе анализа ее собственных ценностей, в ее собственном контексте. Такая точка зрения называется культурным релятивизмом.

Культурный релятивизм способствует пониманию тонких различий между близкими культурами. Практический аспект этого принципа классик европейской этнологии российский ученый С.А. Токарев резюмирует так: «Нельзя присваивать себе право вмешиваться в жизнь какого-то племени под тем предлогом, что оно неспособно к самостоятельному развитию [22, с. 298]».

М. Херсковиц выделял три аспекта культурного релятивизма: методологический, философский и практический [2, с.356]. Методологический касался способа познания культур на основе ценностей, принятых у данного народа, т. е. описывать жизнедеятельность индивидов необходимо в терминах их собственной культуры. Важнейшим аспектом этой стороны культурного релятивизма является стремление понять культуру изнутри, осознать смысл ее функционирования в свете представлений об идеальном желаемом, распространенном в ней.

Философский аспект культурного релятивизма состоит в признании множественности путей культурного развития, в плюрализме при взгляде на историко-культурный процесс. Он отрицает обязательную эволюционную смену стадий культурного роста и доминирование одной тенденции развития. Более того, согласно данному принципу возможен отход от поступательного развития и отказ от унифицированной технологической линий развития цивилизации.

В концентрированной форме кредо М. Херсковица выражено в его суждении: «Признать, что право, справедливость, красота могут иметь столько же проявлений, сколько культур, -- это значит проявить не нигилизм, а терпимость» [2, с.546].

Весь пафос американского ученого был направлен на внедрение в сознание людей европейской цивилизации идеи о множественности вариантов существования человека в современном мире.

Оценивая безусловно позитивные грани принципа культурного релятивизма (в умеренной форме), нельзя не согласиться с С.А. Токаревым, утверждающим, что «уважение к культуре каждого народа, хотя бы считаемого отсталым, внимательное и осторожное отношение к народам -- создателям такой культуры, отказ от высокомерного самовозвеличивания европейцев и американцев как носителей якобы абсолютных ценностей и непогрешимых судей в этих вопросах -- все это несомненно здравые научные идеи, заслуживающие самого серьезного внимания [22, с. 290]».

Таким образом, этноцентризм -- понятие, отражающее тенденцию рассматривать нормы и ценности собственной культуры как основу для оценки и выработки суждений о других культурах, т. е. это точка зрения, согласно которой один образ жизни предпочитается всем остальным, абсолютизируется один тип цивилизации. Концепция этноцентризма противостоит релятивистскому подходу, в котором восприятие норм и ценностей каждой культуры самоценно и не может быть использовано в качестве стандарта, применимого к другим культурам [8].

Заключение.

Культура -- это духовный компонент человеческой деятельности как составная часть и условие всей системы деятельности, обеспечивающей различные стороны жизни человека. Вместе с тем культура -- это также процесс и результат духовного производства, что и делает ее существенной частью совокупного общественного производства и социальной регуляции наряду с экономикой, политикой и социальной структурой. Духовное производство и обеспечивает формирование, поддержание, распространение и внедрение культурных норм, ценностей, значений и знаний, воплощенных в различных компонентах культуры (мифы, религия, художественная культура, идеология, наука и т.д.).

Культура раскрывает свое содержание через систему норм, ценностей, значений, идей и знаний, получающих выражение в системе морали и права, религии, в художественной сфере и науке. Вместе с тем о культуре общества, ее характеристиках, принципах и динамике с социологической точки зрения следует судить отнюдь не только по собственно «культурным» проявлениям: художественная продукция, религия, право, наука и т.д. Культура существует и в практически-действенной форме, в форме событий и процессов, в которых проявились установки и ориентации участников, т.е. различных слоев, групп и индивидов. Эти процессы и события, входящие в общую историю или связанные с какими-то проявлениями хозяйственной, социальной и политической жизни, имеют и культурную подоплеку, оказываются фактами и факторами культурной истории и культурного достояния данного общества.

Важная сторона культурной жизни -- плюрализм культур, который раскрывается через анализ проблематики самобытности и взаимодействия культур на этническом, национальном и цивилизационном уровнях. Эти уровни складываются в ходе адаптации общества к условиям среды, внутреннего общения и взаимодействия между разными народами.

Культуре присуща собственная внутренняя динамика, движущие силы которой не совпадают прямо с материальным производством (и формационными факторами) или политической борьбой (и классовыми импульсами). Эта динамика связана с особыми для культурного процесса закономерностями, находящими специфическое выражение в облике и судьбах каждой культуры.

В современном мире происходят процессы складывания и распространения общемировой культуры, связанной с современной индустрией культуры и информатикой. Тем не менее сохраняются этнические и национальные характеристики, сложившиеся в ходе исторического развития, которые накладываются на политические процессы и приводят к усилению националистических движений. Важной проблемой для культурологии стало формирование действенных принципов межкультурного взаимопонимания.

В настоящее время необходимо найти такие способы адаптации культур к современности, чтобы, не подрывая их внутренней сущности, попытаться сделать их контакты с современным миром менее разрушительными. Более сложным по результатам и последствиям бывает взаимодействие между культурами, не имеющими глубокого разрыва по типологическим характеристикам, по способности к динамическим изменениям, по уровню внутренней дифференциации. Распространение в какой-либо культуре удобных для работы орудий труда, современных технологий, новых оценочных критериев повседневного поведения людей, взятых из инокультурного опыта, не может быть признано позитивным или негативным, пока не станет ясно, какое именно воздействие оказали те или иные заимствования на глубинные качества культурной жизни данного народа.

Новые предметы и явления культурной практики должны быть оценены не сами по себе, но лишь с позиций того, насколько они помогли данной культуре адаптироваться к изменениям внешнего мира, развить ее творческие потенции. В каждой культуре имеется система защитных механизмов, способных предохранить ее от слишком интенсивного инокультурного воздействия: таковы механизмы сохранения и воспроизводства своего предшествующего опыта и традиций, формирования у людей чувства культурной идентичности и др.

Сложность и во многих случаях неочевидность изменений в культуре делает различные подходы к изучению культурной динамики равновероятностными и взаимодополняющими по отношению друг к другу. Широкий аналитический диапазон в изучении культурной динамики позволяет говорить о многообразии позиций в понимании характера ее процессов.

Литература.

1. Allport G. The Nature of Prejudice. New York. 1992.

2. Herskovits М. Cultural Anthropology. New York. 1955.

3. Liebkind K. Maahanmuuttajat. Helsinki, 1994

4. Prigogin I. The Philosophy of Instability//Futures. 1989.

5. Saressalo L. Folklore ja etninen identiteetti. Teoksessa: Ahlberg Nora (toim.). Kulttuuri-iden-titeetin ongelmia: Suomalaiset kulttuurivahemmistot. Raportti Suomen Unesco-toimikunnan seminaarista Kulttuuri-identiteetti ja kulttuuripluralismi. Suomen Unesco-toimikunnan julkaisusarja nro 14. Helsinki, 1977.

6. Александренков Э.Г. Диффузионизм в зарубежной западной этнографии. М. 1976.

7. Андреева О.А. Стабильность и нестабильность в контексте социокультурного развития. М. 2007.

8. Артановский С.Н. Проблема этноцентризма, этнического своеобразия культур и межэтнических отношений в современной зарубежной этнографии и социологии. Л., 1979

9. Арутюнов С.А. Народы и культуры: Развитие и взаимодействие. М. 1989

10. Асп Э.К. Введение в социологию. СПб. 1998.

11. Белик А.П. Социальная форма движения. М. 1982.

12. Бойко С.В. Культурология: Учебное пособие. Череповец. 2001.

13. Борев В.Ю., Коваленко А.В. Культура и массовая коммуникация. М. 1986.

14. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л. 1989.

15. Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре Античного мира. М. 1993.

16. Кравченко А.И. Культурология: Словарь. М. 2000.

17. Менгин О. Всемирная истории каменного века. 1930.

18. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. М. 1994.

19. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М. 1986.

20. Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А.. Философия науки и техники. М. 1995.

22. Токарев С.А. История зарубежной этнографии. М. 1978.

23. Флиер А.Я. Культурные процессы. М. 2006.

24. Шюц А. Структура повседневного мышления // Социолог. исследования. 1988. № 2.