Сады и парки Санкт-Петербурга и пригородов классической эпохи XVIII века

Пейзаж Сильвии обогащён речкой Колпанка, которая отделяет парк от так называемого Зверинца. Па берегах Колпанки сохранилось два здания, типичных по назначению для всех дворцово-парковых ансамблей -- Птичник и Ферма. Несмотря на своё очевидное функциональное назначение, они оформлены с импозантностью и внушительностью парадных павильонов, с использованием деталей классического ордера, с эффектной игрой объёмов, скромным, но достаточно выразительным декором. Самое существенное заключается в том, что и В. Бренна, проектировавший Ферму, и А. Захаров, построивший Птичник, увязали масштаб этих зданий с парковым окружением, подчеркнули их вытянутыми по горизонтали фасадами связь с руслом реки и учли в выборе места эффект отражения в зеркале воды.

Наиболее яркий архитектурный образ в ансамбле Сильвии -- это ворота, связывающие её с Дворцовым парком. Они стали эмблемой всей Гатчины и особенно её парков. Предельно лаконичные по форме, безошибочно найденные по масштабу, декорированные вырубленной из пудостского камня рельефной маской мифического обитателя лесов Сильвана, ворота являются шедевром парковой архитектуры, основанной на глубинном ощущении традиции античного зодчества.

В дворцово-парковых ансамблях ворота разного рода -- от помпезно-триумфальных до скромных, лирических, узорных заставок у павильонов и малых садов -- играют значительную роль. В этом смысле в Гатчинском парке воротам отведено особое место. Они составляют целостную архитектурную сюиту, в которую включены триумфальные Адмиралтейские ворота, близкие к ним по характеру ворота портал «Маска» и Берёзовые ворота. Все они предполагали или имели пышное скульптурное убранство, и только Снльвинскне ворота были задуманы и воплощены в духе высшей поэтической простоты и выразительности, доведённой до уровня символа.

В южной части Дворцового парка в годы пре вращения Гатчины в резиденцию наследника престола Павла Петровича были распланированы малые регулярные сады. По проекту Брениы у южного крыла дворца на насыпной площадке, опирающейся на отвесную каменную стену, был устроен Собственный сад (Собственные сады являлись непременным элементом императорских резиденций). Термином «собственный» обозначались воинские части, охранявшие особ императорской фамилии, назывались учреждения, оформлявшие непосредственные указания императора. Собственный сад предназначался только для членов августейшего (царского) семейства. Таким садом в Петергофе был Монплезир -- любимый сад Петра I; в Екатерининском парке Царского Села было даже два Собственных сада. Были Собственные сады и в Павловске, и на Елагином острове. Кючарианц Д.А., Раскин А.Г. Гатчина. Л.: Лениздат, 1990. 238 с.

Собственный сад Дворцового парка в Гатчине распланирован на участке неправильной формы. В него вписана десятилучевая звезда, центр и лучи которой подчёркнуты мраморными изваяниями статуями, гермами и бюстами. Фигуры крылатых сфинксов, вырубленных из пудостского камня, оформляли гранитную лестницу, ведущую из сада в кабинет Павла, что подчеркивало непосредственную связь сада с личными апартаментами. Планировка, скульптура, берсо, подстриженная крона -- всё это выявляло регулярный стиль Собственного сада.

Регулярная композиция использована в планировке Нижнего и Верхнего Голландских садов. Различные комбинации пересекающихся под прямым углом и по диагонали аллей, выделение узловых частей скульптурой, использование разности уровней террас, связанных с ними больших и малых лестниц позволили, сохраняя стилистическое единство, добиться разнообразия впечатлений.

К западной границе Нижнего и Верхнего Голландских садов примыкает вытянутый в плане Липовый сад. Его композиция построена на соединении радиальных лучевых аллей, расходящихся из противоположных точек.

У подножия высоких террас, на которых расположены Голландские сады, находится Карпин пруд. Его бассейн имеет линейные очертания, а часть, ближняя ко двору, трактована как шестигранный ковш. Этим подчеркивалась регулярность водного бассейна, включённого в систему однородных по стилистике садов и контрастного пейзажной живописности Белого и Серебряного озёр.

На противоположной, восточной, части Дворцового парка, также на возвышенном рельефе, находятся два Ботанических сада -- Верхний и Нижний. Они разделены пересекающимися под прямым углом аллеями на прямоугольные боскеты, а их центральная часть отмечена овальными водоёмами. Так в планировке всех шести регулярных садов с максимальным эффектом и разнообразием использованы различные варианты лучевых, диагональных, перпендикулярных аллей, дающих разнообразие перспективных обзоров и сообщающих каждому, даже маленькому участку, оригинальность.

Дворцовый парк композиционно перетекает в Приоратскиq, можно сказать, в буквальном смысле этого слова. Основой его планировки служат два озера: Чёрное, связанное протоком с Белым, и Филькино, или Глухое озеро, которое подсоединено особым каналом к Карпину пруду. Филькино озеро служит также резервуаром Приоратского водовода, питающего систему всех парковых озёр.

Связь водных систем стала основой объёмно-пространственного решения Приоратского парка в начальный период его формирования, когда в 1797-1798 годах садовый мастер Дж. Гекет приступил к углублению Чёрного озера, изменению прибрежного рельефа подсыпкой земли и художественной обработке береговой полосы. Обработка прибрежных склонов, прокладка дороги, посадка деревьев -- всё это было направлено на постепенное приближение и эффектное выявление в пейзаже парка его архитектурной доминанты -- Приоратского дворца, возведённого архитектором Н.И. Львовым.

Романтическое по облику здание, с живописны ми кровлями разновеликих объёмов и высокой башней с коническим завершением и золочёным флюгером, словно вырастало из воды, замыкая перспективу Чёрного озера. Хотя эта водная декорация по своему названию противопоставлялась Белому озеру Дворцового парка, её роль в системе Приоратского парка была тождественна: Чёрное озеро также служило зеркалом архитектуры и паркового пейзажа, усиливая гармонию между природой и творением зодчества.

Первоначальная композиционная концепция Приоратского парка получила развитие в середине XIX века. Были увеличены число и протяжённость аллей, территория парка обрамлена земляным валом, обсаженным липами. Именно в этот период и несколько позже, в 1880-х годах сложилась существующая ныне композиция. Территория парка (площадью 154 гектара) охвачена вписанными друг в друга петлями дорог, протяжённостью 17 километров. При этом «большая петля» начинается от площади Коннетабля с обелиском, который пространственно созвучен башне Приоратского дворца.

Прокладка дорог рассчитана таким образом, что прогулка по ним обретает характер бесконечного путешествия с возвращением в исходную точку. В пейзаж парка вписан Приоратский водовод -- канал из Колпанского озера в Филькино, -- который вносит своеобразный водный мотив в массив лист венных и хвойных посадок.

Ансамбль Приоратского парка, в котором тема романтической и загадочной Гатчины в тесной взаимосвязи с первоначальным художественным замыслом развивалась на протяжении почти целого столетия, стал одним из символических образов павловской Гатчины. Несмотря на существенные утраты, о парке можно сказать словами знатока и ценителя Гатчины В. К. Макарова: «Парк прост и величественен, как нарочито просты и суровы линии самого игуменства, белеющего между красноватыми стволами столетних сосен».

Несмотря на слитность с Дворцовым парком, Приоратский парк является самостоятельным произведением ландшафтного искусства. В общей композиции комплекса гатчинских парков он служит как бы южным крылом, которому противопоставлено северное крыло Зверинец. Эта связь в середине XVIII века подчеркивалась названиями: территория, занятая Приоратским парком, называлась Малым Зверинцем, в отличие от большого по площади (340 гектаров) Зверинца, или Зверинского парка.

Зверинец в Гатчине существует с петровского времени и до 1917 года служил местом придворной охоты. Для этого в парке содержались различные звери и обширное охотничье хозяйство: были уст роены загоны, егерские домики, псарные дворы. Но, вместе с тем, Зверинец был благоустроенным парком, планировке которого в конце XVIII века под наблюдением Дж. Текста был придан регулярный характер.

Границы парка имеют строго прямолинейные очертания. Они охватывают обширный лесной мае сив, на который «накинута» сеть прямолинейных перспектив. Две крайние продольные просеки (Цагове и Берёзовая) и две поперечные (Пильная и Можжевеловая) очерчивают квадрат, в который вписана центральная часть парка. Средняя продольная просека смягчена руслом реки Гатчинки, являющейся естественной композиционной осью. Продольные и поперечные просеки пересекаются диагональными. Они усложняют «игру» квадратов, умножая перспективы и создавая эффект бесконечной протяжённости.

Наряду с прямолинейными просеками в Зверинце имеются пейзажные аллеи. Самая привлекательная из них -- дорога Гиндиуса, главного гатчинского лесничего конца XVIII века. Она проложена в юго-восточном углу Зверинца и идёт от ворот в Орловскую рощу до Дворцового парка.

И в наши дни парк Зверинец сохранил свои эстетические качества незаурядного произведения ландшафтного искусства, привлекая разнообразными пейзажами и стремительными перспективами просек.

Каждый парк можно уподобить книге, и в этом смысле комплекс Гатчинских парков -- оригинальный четырёхтомник, составленным из самостоятельных новелл, в которых развивается единая тема романтической красоты замкового парка на берегах сказочных озёр

2.2 Парки Петергофа и Стрельны

Приморские регулярные парки Петергофа и Стрельны более всех остальных ансамблей на южном берегу Финского залива связаны общностью естественного рельефа. Эта природная предпосылка определила их органическое двуединство в общей объёмно-пространственной композиции архитектурного комплекса Петергофской дороги. Оба Нижних парка -- Петергофа и Стрельны -- расположены на прибрежной полосе. Естественная гряда самой природой предназначалась для постройки дворцов, доминирующих над парком, хорошо обозримых с залива, из гостиных и залов которых открывается вид на море. Верхнее плато обусловило появление Верхних садов, обращённых к дороге, проложенной параллельно берегу залива от Петергофа до Ораниенбаума ещё в петровское время. Петров А.Н., Петрова Е. Н., Раскин А.Г. и др. Памятники архитектуры пригородов Ленинграда. Л.: Строй-издат, 1983. 616 с.

Бельведер Стрельнинского и купола Большого Петергофского дворцов образовали своего рода триаду архитектурных маяков. Протяженные дворцовые фасады вносят монументальные акценты в панораму прибрежных парков и связанных с ними сооружений.

Петергоф и Стрельна дополняют друг друга и, несмотря на разительное отличие в насыщенности скульптурным, фонтанным и архитектурным декором, воспринимаются в общем контексте, как развитие идей, которые Пётр стремился воплотить в Летнем саду. Необычайное чутьё, которое позволяло Петру I с исключительной точностью выбирать место для новой столицы и морской цитадели Кронштадта, с особой силой раскрылось при определении «точек» для дворцов и парков Петергофа и Стрельны. Рядом со своими попутными дворцами и мызами при них он высмотрел самые удобные береговые территории, с возвышенных частей которых открывались эффектные панорамы Финского залива.

Для будущей Петергофской резиденции было выбрано место рядом с мызой, находившейся западнее Марли. Пётр I взял её для себя, благоустроил, расширил и останавливался там во время морских поездок в строившийся Кронштадт. Мыза получила (по имени владельца) название Петров двор, которое на голландский и немецкий манер произносилось Питергоф или Петергоф. Именно о ней впервые упоминается в петровском «Походном журнале» 13 сентября 1705 года.

В 1712 году на мызе был построен небольшой деревянный дворец. Но это не было основанием парадной резиденции. Строительство последней началось 17 мая 1714 года. В этот день в «Походном журнале» появилась многозначительная запись о том, что на берегу моря заложили «палатки» -- будущий Монплезир. Вскоре в том же строительном сезоне начали возведение Верхних палат, в середине XVIII столетия перестроенных в Большой дворец.

Уже на первых эскизных набросках 1714 года, начертанных Петром I, отчётливо проступают главное здание в композиции Петергофа -- нагорный дворец (Верхние палаты) с каналом перед ним, Нижний парк на береговой полосе, где у самых волн располагался маленький дворец, и Верхний сад, распланированный с южной стороны нагорного дворца. К 1725 году оформилась окончательная композиция комплекса из трёх самостоятельных, но взаимосвязанных ансамблей. Среднее, главное, звено этого ансамбля, собственно Петергоф, включало дворец с каскадом, каналом и Верхним садом. Восточное звено -- Монплезир с одноимённым прибрежным дворцом. И западное Марлинский ансамбль с дворцом, окружённым прудами.

Замыслы Петра конкретизировали немецкий архитектор И. Браунштейн, ученик гениального скульптора и архитектора А. Шлютера, известный французский зодчий, теоретик и практик Ж. Б. Леблон, итальянский архитектор Н. Микетти и его соотечественник скульптор Б.К. Растрелли. Это придало Петергофу значение синкретического произведения европейского искусства в его русской транскрипции. От Петра и архитекторов исходили предложения, касавшиеся планировки и посадок, которые воплощались и корректировались садовыми мастерами Л. Гарнихфельдтом и А. Борисовым, зачастую выступавшими и как авторы отдельных садовых композиций.

Важнейшими датами в истории Петергофа являются 1721 и 1723 годы. Летом 1721 года состоялся пробный пуск воды на Большом каскаде и одного фонтана в партере перед ним. Этим было отмечено завершение прокладки самотёчного водовода, источник которого был обнаружен Петром в 22 километрах южнее Нижнего парка. Проект каналов и шлюзов выполнил инженер-гидравлик В. Туволков. 15 августа 1723 года торжественным приёмом было ознаменовано официальное открытие Петергофской резиденции.

С 1723 года в создании Петергофа принимал участие архитектор М. Земцов, который в 1730-1740-х годах вместе со своими помощниками И. Бланком и И. Давыдовым сыграл решающую роль в многочисленных работах. По его проектам умножили фонтанный и скульптурный декор, усилив барочную пышность парка. Совместно со скульптором Б. К. Растрелли в 1735 году М. Земцов создал монументальный фонтан-символ «Самсон, раздирающий пасть льва». В эти же годы Верхний сад был обогащён фонтанной и скульптурной декорацией и превращён в парадный подъезд к резиденции со стороны Петергофского шоссе.

Сын скульптора Б. К. Растрелли, архитектор Б. Ф. Растрелли, перестроил петровские Верхние палаты в праздничный, нарядный Большой дворец, наполнил Нижний парк и Верхний сад множеством затейливых беседок и трельяжей и украсил узорными цветниками. Вместе с Б. Ф. Растрелли работал садовый мастер Б. Фок, который самостоятельно выполнил чертежи цветников и садового убранства. Во второй половине XVIII века, значительную роль в поддержании художественной целостности петровского ансамбля Петергофа сыграли архитекторы А. Воронихин и А. Штакеншнейдер, а также садовые мастера В. Башловский, Т. Тимофеев, А. Гомбель. Малиновский К. В. Санкт-Петербург XVIII века. СПб : Крига, 2008. 279 с.

Середина XVIII века стала для Петергофа, как и для всех петербургских садов, апогеем развития регулярного стиля. Но вскоре начался упадок и исчезновение регулярных элементов, которые вытеснялись чертами, характерными для пейзажного паркостроения. Однако все нововведения и замены, осуществлявшиеся в Петергофе в последней трети XVIII и в XIX столетии, не изменили основу художественной сути петровского ансамбля. Благодаря этому даже после жесточайшего урона, нанесённого Петергофу в 1941-1945 годах, реставраторы смог ли воссоздать его объёмно-пространственную композицию, планировку, фонтанно-скульптурный декор. На основе фиксационных планов 1770-х годов, выполненных П. Сент-Илером, с максимальной полнотой была возобновлена композиция Верх него сада.

Верхний сад в окончательном виде, сложившемся в середине XVIII столетия, гармонично увязан с Большим дворцом, фасад которого равен ширине сада и служит монументальной заставкой всей композиции. Его членения соответствуют структуре дворца, так же, как и все его аллеи ориентированы на дворцовый фасад.

Центральная планировочная ось, начинающаяся от створа ажурных кованых ворот с двумя мощными пилонами, декорированными колоннами, зрительно проходит по середине всего сада, идёт через центральный зал Большого дворца и продолжается Морским каналом. По отношению к этой оси симметрии решена вся планировка прямоугольной территории Верхнего сада, занимающего площадь в 15 гектаров. Подчёркивая особенность сада, по его границе идёт каменная ограда, в которой чередуются 150 фигурных столбов с рельефными маскаронами и звенья из деревянных копий. Такое сочетание придаёт ограде своеобразный ритм, а ажурные звенья, открывающие вид за пределы сада, позволяют заглянуть в него.

Среднему, самому высокому, объёму дворца в планировке Верхнего сада отвечает широкий партер с зеркалами трёх фонтанов, которые как бы нанизаны на одну ось. Вокруг каждого из фонтанов распланированы симметричные газоны, подчёркнутые по краям отдельно посаженными подстриженными растениями. Первым от ворот находится круглый бассейн фонтана «Межеумный» со скульптурами дракона и дельфинов. Второй бассейн, с самым обширным водным зеркалом, декорирован фонтанной скульптурной группой «Нептун». Эта сложная, многофигурная пластическая композиция, возвышающаяся в центре бассейна, является своего рода фокусной точкой и хорошо просматривается в пространстве партера. Тема моря, воплощённая в аллегорических и мифологических персонажах скульптуры, объединяет оформление Верхнего сада с общим замыслом Петергофа, как памятника морской славы.

Третий водомёт партера, «Дубовый», полностью идентичен по очертаниям и размерам бассейну фон тана «Межеумный». Площадка вокруг водоёма декорирована четырьмя мраморными скульптурами. За водоёмом фонтана «Дубовый» устроено четыре газона, углы которых отмечены вертикалями подстриженных декоративных растений.

Планировка Верхнего сада особенно хорошо читается с балкона дворца, откуда видно деление партера на три части, окаймляющие газоны, продольные и поперечные аллеи, обсаженные подстриженными деревьями, которые своим линеарным строем отделяют боковые части сада. Каждая из них разделена на четыре части, или, как их именовали, «городки».

Аллеи, непосредственно ограничивающие партер, начинаются вблизи пилонов главных ворот двумя павильонами, которыми отмечено начало крытых аллей -- берсо. Эти аллеи служат кулисами южных -- первых -- боскетов, которые по своей композиции именуются Квадратными. Следующие два боскета получили наименование Косых, а третьи боскеты названы Круглыми. Такое разнообразие планировочных приёмов характерно для регулярного стиля и диктовалось стремлением добиться множественности впечатлений на сравнительно небольшом участке. Непосредственно перед фасадом дворца находятся Квадратные пруды, в центре которых помещены мраморные статуи и фонтанирующие дельфины. Эти бассейны являются водными боскетами и создают пространственный переход -- паузу -- перед фасадом дворцовых галерей, через застеклённую аркаду которых можно было переходить в Нижний парк. По краям Верхнего сада и на всю его протяжённость проложены аллеи, две из которых являются крытыми (берсо). В эти аллеи встроено по три трельяжных павильона. Посетители, двигаясь по крытым аллеям, видят в их перспективе «Корпус под Гербом» и церковь.

В архитектуре Верхнего сада соразмерно использованы все элементы, свойственные регулярному паркостроению. В очерченный прямоугольник, занимаемый им, вписаны такой же формы боскеты и имеющие отчётливо выраженную геометрическую форму газоны и бассейны. Направленность аллей, конфигурация площадок подчёркнуты подстриженными кустарниками и деревьями, посаженными на одинаковом расстоянии друг от друга. Фонтанные струи, бронзовые и мраморные скульптуры создают своего рода динамические и пластические маяки, оживляющие перспективу. Современная аэросъёмка позволяет одновременно охватить взглядом всю строгую и изысканную планировку парадного под хода к резиденции, обогащённую рисунком и цветом аллей, газонов, дорожек и сверкающих водоёмов. Такой взгляд с высоты помогает воспринять Верхний сад как целостное произведение искусства.

Большой дворец, выросший из Верхних палат, служит изначальной архитектурно художественной доминантой всего комплекса. Одновременно с этим дворец, конструктивно и образно слитый с Большим каскадом и Морским каналом, является сердцевиной собственно петровского Петергофа.

Дворец самое крупное по габаритам архитектурное сооружение ансамбля. Он возвышается на 16-метровом зелёном уступе, что зрительно увеличивает его высоту. Дворцовый фасад, развернутый почти на 300 метров вдоль края гряды, обработанной террасами, отмечен монументальностью и лёгкостью, которая подчёркнута изысканным барочным силуэтом разновеликих объёмов и шатровой кровли. Ноту мажорной торжественности в облик дворца вносит золочёная ваза над его центральной частью и золочёные купола над замыкающими корпусами -- Церковью и «Корпусом под Гербом». Купола с богатым золочёным декором, крест -- символ веры и двуглавый орёл -- герб империи, поднятые на высоту 27 метров, не только кульминация декоративного убранства, но и основные смысловые символы Петергофской резиденции.

От Большого дворца, перед которым низвергаются кипящие воды каскадов, взлетают ввысь белопенные и сверкающие струи фонтанов, отражают лучи Солнца золотые статуи, открывается широкая панорама партера и простор залива, который кажется неразрывным продолжением парка.

Строго симметрично по отношению к каскаду, на склонах, обработанных в виде правильных террас, расположены небольшие мраморные каскады с водомётами -- Террасные фонтаны. По сторонам полукружного ковша, куда ниспадают воды каскадов и фонтанов, распланированы по-барочному замысловатые ажурные четырёхчастные цветники. Их центры отмечены мощными струями Итальянских фонтанов, вздымающимися над гигантскими мраморными чатами. Углы партеров замкнуты полуциркульными мраморными скамьями с бронзовыми золочёными скульптурами Данаиды и Нимфы. Это фонтаны Мраморных скамей.

У начала Морского канала партеры отделяются от массива парка колоннадами, облицованными мрамором, с золочёными куполами. На кровле каждой колоннады установлено по три золочёные фонтанные чаши. От этих архитектурных кулис начинается лента канала, по сторонам которого из круглых и фигурных чаш бьют прямоструйные водомёты Аллеи фонтанов.

Именно это сосредоточие в одном узле десятков фонтанов, каскадов, множества статуй, крупных павильонов и дворца, обращённых к морю, раскрывает самое существенное в художественной сути Петергофа.

В композиции центральной части Нижнего парка отчётливо просматривается принцип симметрии, причём не относительной, а зеркальной. Симметрия заложена также в архитектуре и скульптурном декоре Большого каскада. Центральная ось его композиции акцентирована раскреповкой балюстрады каскада, где установлена двухфигурная группа фонтана «Тритоны», и скульптурой фонтана «Самсон», играющей ключевую роль в смысловом, художественном и композиционном построении всего ансамбля. Принцип симметрии, концентрированно выраженный в центральной части комплекса, распространяется по всей территории. Две аллеи вдоль Морского канала ведут к гавани, образуя вместе с ним широкий луч. Четыре лучевые аллеи расходятся в восточную и западную части Нижнего парка: к дворцу Монплезир и фонтану «Адам», к павильону Эрмитаж и фонтану «Ева». Это пятилучье, сходящееся к вершине треугольника, отмеченное Большим дворцом и Большим каскадом, пересекается системой трёх лучей, замкнутых дворцом Марли и протянувшихся через весь парк с запада на восток. Пересечение двух систем аллей составляет основу всей композиции Нижнего парка. Лихачев Д.С. Заметки о реставрации мемориальных садов и парков. Восстановление памятников культуры. М.: Искусство, 1981. 95, 120 с.

Центральный луч системы марли неких аллей -- Марлинская аллея, является главной перспективой, проложенной ещё в петровское время в массиве парка. Пересечение Марлинской аллеи и Морского канала отмечено мостом. Помимо своего прямого функционального назначения, мост служит видовой площадкой, откуда открываются одновременно четыре перспективы: на Большой дворец и Большой каскад, на залив, на фонтаны «Адам» и «Ева».

Это одна из кульминационных точек ансамбля, где постигается полифоничность его образа.

На равных расстояниях от моста на Марлинской аллее расположено два однотипных водомёта, названные по скульптурному декору, -- фонтаны «Адам» и «Ева». Каждый и из них является композиционным центром восточной и западной частей парка, раскинувшихся по сторонам Морского канала. Гранитные бассейны оживлены непрестанным движением букета из мощных и высоких струй, окружающих беломраморные статуи библейских прародителей человечества. Фонтаны «Адам» и «Ева» отмечены удивительной художественной целостностью, в основе которой лежит синтез архитектурных форм, скульптуры, рисунка струй и динамики воды. Всё это усилено принципом математического соответствия: вокруг доминирующей скульптуры колышутся 16 струй, при этом каждой из восьми граней бассейна строго соответствуют две струи.

Принцип соответствия продолжен в планировке окружающей территории -- от каждой грани бассейна отходит аллея, образуя восьмилучевую звезду, -- типичный планировочный приём регулярного стиля. Площадки у этих фонтанов, ограждённые трельяжами, позволяли использовать эффект множественности перспектив, открывающихся из одной точки. Если с моста над каналом открывается четыре изобразительных «кадра» парка, то здесь их число удваивается. Звёздная планировка позволяла добиться ещё одного способа визуальной игры: эти фонтаны видны в глубинной перспективе из разных концов парка. Фонтан «Адам» является ключевым переходом к Монплезирскому ансамблю, к которому от окружающей его площадки ведут две радиальные аллеи.

Монплезирский ансамбль занимает самую широкую часть прибрежной полосы, а его главная ось -- Монплезирская аллея -- является основанием второго гигантского треугольника, гранями которого служат радиальные аллеи Морская и Берёзовая, идущие от Марлинского пруда. Исходя из особенностей моста, Пётр I предложил решить планировку Монплезирского ансамбля, в отличие от центральной части парка, не на единстве дворца и каскада, а на их противопоставлении. На самой береговой кромке залива был построен маленький дворец Монплезир. Перед его южным фасадом, соответственно ширине дворца, распланировали небольшой сад. От сада проложили широкую аллею, которая выводила к площади перед естественной грядой. На её обработанном террасами склоне соорудили Руинный каскад (позже «Шахматная гора»). Симметрично каскаду устроили парные фонтаны -- «Римские».

По сторонам Монплезирской аллеи, начиная с первой четверти XVIII столетия, были нанизаны небольшие сады и боскеты с фонтанами. Ближайший к Монплезиру сад назывался Менажерийным. Здесь, в бассейне и вольерах, содержались птицы. В своём завершённом виде Монплезирский ансамбль в петровское время включал шесть садов: Монплезирский, Менажерийный, Китайский, Партерный у Каскада Драконов, от последнего радиальные аллеи вели к Оранжерейному саду и к саду у фонтана «Пирамида». Вблизи Менажерийного сада находился восточный лабиринт. В конце XVIII -- начале XIX века у скрещения Монплезирской и Марлинской аллей были устроены миниатюрные боскеты с фонтанами-шутихами «Зонтик», «Дубок» и «Ёлочка». Эти шутихи продолжают тему потешных водомётов первой половины XVIII века. Оформление фонтанов примечательно тем, что фонтанным трубам придан облик древесных стволов и ветвей, что создаёт иллюзию естественных насаждений.

Таким образом, в Монплезирском ансамбле, в отличие от центрального, открытая пространственность и панорамность уступили место более замкнутым членениям, что диктовалось различным предназначением дворцов: Большой дворец с его окружением служил местом главных официальных приёмов и торжеств, а Монплезирский ансамбль являлся более скромной резиденцией императора, с его небольшим интимным дворцом, что подчёркивает само название -- «Мое удовольствие».

В архитектуре Монплезира с особенной полно той выявлена присущая всем Петергофским строениям органическая связь с пространством парка и моря. По существу, все дворцы и павильоны, подобно Монплезиру, сквозные. Сквозь аркады галерей Монплезира, как и галерей Большого дворца, сквозь оконные проёмы павильона Эрмитаж видно море. Посетители, находясь в центральном зале Монплезира и проходя по его галереям, одно временно видят море и парк. Двойная перспектива, заложенная в композиции парка, присуща всем главным интерьерам Петергофских дворцов. Петергофские дворцы и павильоны, и среди них Монплезир, не только строились вместе с парком, но с самого начала были его органической частью. Именно поэтому парк воспринимается как огромный зелёный дворец, а его сады, боскеты и аллеи кажутся залами, гостиными и галереями, продолжающими интерьеры дворцов. Таким залом под открытым небом является Монплезирский сад, центральная аллея которого направлена прямо к дверям Парадного зала Монплезира, а боковые аллеи берсо при мыкают вплотную к дверям люстгаузов павильонов, замыкающих Монплезирские галереи.

Планировка Монплезирского сада неотрывна от структуры дворца. Среднему объёму, увенчанному вазой, отвечает центральная часть сада с многофигурным фонтаном «Сноп». Напротив галерей расположены симметричные узорные цветники, разделённые на четыре части. В центре каждой из этих частей, состоящих в свою очередь из четырёх симметричных узоров, находятся фонтаны «Колокола». В их композиции сочетаются золочёная статуя и фигурный постамент, который декоративно обогащён водой, сливающейся в виде колокола. Боковые, в петровское время крытые, аллеи упираются в фонтаны-шутихи -- трельяжные скамьи с маскаронами и с трубочками, скрытыми в дорожке перед ними. Весь затейливый наряд в первой трети XVIII века дополнялся мраморными и свинцовыми бюстами и расписными керамическими вазами для цветов. Ещё одной утраченной особенностью Монплезирского сада были трельяжные полугалереи, вытянутые параллельно берсо.

Монплезирский ансамбль отмечен насыщенностью колорита. Краснокирпичные стены дворца с пробелёнными швами кладки, золочёные статуи, серебро и переливы водяных струй, яркое цветочное убранство создают мажорное настроение. Облик Монплезирского сада вызывает ассоциации с произведениями ландшафтного искусства Голландии, а Монплезир, совершенно справедливо, называют Голландским домиком.

В Монплезирском ансамбле использован также принцип контраста. Из насыщенного декором и цветом сада, пройдя через дворец, посетитель оказывается на Морской террасе, ограждённой балюстрадой и вымощенной цветным кирпичом -- клинкером. Отсюда открывается захватывающий простор залива.

Балюстрада архитектурно подчёркивает береговую кромку, которой приданы прямолинейные очертания. Она окаймляет мыс, на котором находится центральный объём Монплезира, и тем самым образно усиливается его близость, и устремлённость к морю.

Восточная часть балюстрады ограничивает Китайский сад, отделённый от Монплезирского галереей, Банным корпусом и Ассамблейным залом.

Здесь на небольшом участке устроен фонтан «Раковина» с миниатюрным каскадом. Его бассейн имеет живописные очертания. Рельеф оживлен горкой, украшенной скульптурой, а над протоком устроены мостики. Явственные черты пейзажного решения и несколько упрощенная планировка напоминают о том, что это произведение 1860 х годов. Но китайские мотивы, присущие садам барокко, делают его созвучным основной тональности ансамбля.

Распространённейшей забавой гостей европейских резиденций являлись охоты и своего рода выставки редкостных животных и птиц -- так называемые «Зверинцы» (фр. menagerie). Менажерийный сад расположен перпендикулярно к Монплезирской аллее, пересекая её своей осевой перспективой, замкнутой двумя одинаковыми сквозными павильонами Вольерами. Основное место в менажерии отведено большому пруду, средняя часть которого занята фонтаном «Солнце». В композиции этого сада соблюден общий принцип всего ансамбля -- симметрия, замкнутость перспектив и обозначение фокусной точки фонтаном.

Монплезирский ансамбль завершается обширнейшей площадью перед Каскадом Драконов, который виден в перспективе прямо из придворцового сада. Эффект восприятия основан на контрастной смене впечатлений. Из замкнутого со всех сторон сада, пройдя по тенистой аллее, посетитель попадает на открытый, светлый простор самой большой в Нижнем парке площади. На ней, подобно пропилеям, высятся два двухъярусных «Римских» фонтана. Они создают архитектурную раму для четырёхступенного каскада «Шахматная гора» (Каскад Драконов). Он декорирован в виде огромной туфовой горы, в которую врезаны водопадные скаты, раскрашенные чёрно-белыми клетками. Венчает каскад туфовый грот, перед которым помещены фигуры бронзовых ярко расписанных крылатых драконов, из пасти которых бьют потоки воды, низвергаясь вниз. Они закрывают пенной завесой арку нижнего грота.

Это фантастическое зрелище дополняется беломраморными скульптурами персонажей античных мифов, симметрично расставленных по сторонам ступенчатых всходов. Объёмно пространственная композиция площади у Каскада Драконов также подчинена строгой симметрии. Ширина каскада строго соответствует ширине средней части площади. Два однотипных фонтана ориентированы на дорожки, симметрично разделяющие двухчастные цветники в заниженных газонах -- буленгринах. Одновременно каскад и фонтаны акцентируют углы зрительного треугольника, который придаёт всей композиции архитектоническую уравновешенность.

От площади расходятся радиальные аллеи, ведущие к Оранжерейному саду, фонтану «Пирамида» и парку Александрия, долгое время служившему охотничьим садом («Ягдгартен»).

Оранжерейный сад служит переходным звеном к центральному ансамблю. Он примыкает к самому склону. Конфигурация сада определена по север ной границе полукружным фасадом Оранжереи, которая своими габаритами, импозантностью, множеством декоративных ваз напоминает дворцовое здание. Южная сторона здания отвечала изгибу исчезнувшего погреба, облицованного туфом. От главного входа в Оранжерею к так называемому погребу шла дорога, которая выявляла вторую ось планировки. Скрещение двух аллей закреплено фонтаном-бассейном с бронзово-золочёной скульптурой «Тритон, раздирающий пасть крокодила». В решении Оранжерейного сада прослеживаются те же планировочные принципы, которые использованы как основа композиции всего ансамбля.

В отличие от Оранжерейного сада, сад вокруг фонтана «Пирамида» служит обрамлением только самого фонтана -- четырёхгранного пенного водного обелиска, окаймлённого мраморными балюстрадами с вазами. Газон с прихотливо, по-барочному прочерченными краями и линейно высаженные деревья, ограждающие боскет, вместе с архитектурным антуражем служили для выявления красоты эфемерного архитектурного сооружения, которое издали воспринимается как высеченное из цельного куска мрамора.

Восточная, Монплезирская, половина Нижнего парка -- пример разнообразной аранжировки садов, исходящей из общих приёмов регулярного паркостроения. При этом мастерство архитекторов и садовых мастеров проявилось в том, что они сумели создать ощущение художественного целого при оригинальности образа каждого из них.

Западная, Марлинская, часть Нижнего парка решена в подчёркнуто укрупнённых формах. Композиция её построена не на слитности дворца и каскада, как это сделано в центральной части парка, и не на противопоставлении дворца каскаду, расположенных на крайних точках общей оси, как в Монплезирском ансамбле. Планировочные оси дворца Марли и Марлинского каскада скрещиваются под прямым углом. Доминирующее положение в ансамбле занимает Водяной сад, состоящий из Большого Марлинского пруда и отделенных от него перемычкой Секторальных прудов, вписанных в общее полукружье. Три арочных моста разделяют полукружье на четыре сектора, которые служили садками для рыбы, равно как и Большой пруд.

На перемычке находится двухэтажный дворец Марли. Его фокусное местоположение подчёркнуто «разбеганием» от западного фасада трехлучья мостов и разветвлением от пруда перед восточным фасадом трёх перспектив аллей -- Марлинской, Березовой и Морской. Панорама обширного зеркального водоёма, охваченного гранитной архитектурной рамой, и как бы повисшего над ним маленького кубического с шатровой кровлей дворца отмечена исключительной соразмерностью и высшим чувством уравновешенности. И это, прежде всего, создаёт ощущение покоя. С балконов дворца Марли открываются окружающие его панорамы, но уже с высоты. Именно здесь выявлена наиболее сильно и последовательно одна из оригинальных особенностей объёмно пространственной композиции петергофского ансамбля -- возможность осмотра одних и тех же пейзажей с разных уровней.

Справа от Большого Марлинского пруда распланирован Сад Венеры. Он прижат к берегу и защищен от ударов морских волн высоким насыпным земляным валом, который подпирает каменная стенка, ритмически оживленная нишами. В них высажены деревья, распластанные на трельяжных решётках. Прихотливо изогнутые лестницы в средней части стенки и по её концам ведут на вал. И здесь из замкнутого маленького сада посетители попадают на прогулочную дорожку, откуда открывается пространство залива и одновременно, во всех подробностях, читается планировка Марлинского ансамбля.

С видовой площадки, находящейся на средин ной части стенки, хорошо просматривается Mapлинский каскад, расположенный на естественном склоне. Каскад является доминантой связанного с ним Сада Бахуса. В его планировке скрупулёзно применён принцип симметрии и чётности. Перед каскадом развернуты небольшая площадка и аллея, делящие партерный сад у его подножия на две одинаковые части. В каждой из них находится большой круглый бассейн с мощным столпообразным водомётом. Это Менажерные фонтаны (фр. menagere -- экономный, бережливый). Их пенные, словно из живого мрамора столпы, подобно пропилеям, обрамляют перспективу на беломраморный многоступенчатый каскад, декорированный золочёными медными листами, что дало второе название каскаду -- «Золотая гора». На его ленточных парапетах и аттике высятся мраморные статуи. На лицевой стороне аттика расположены исполненные Б.-К. Растрелли золочёные маскароны -- Медузы, из пасти которых на каскад изливается вода.

По сторонам Менажерных фонтанов на небольших площадках помещены монументальные статуи-аллегории «Земля» и «Воздух». Они не только декорируют партер, но и выявляют масштаб и высоту водяных столпов и каскада.

Симметрично средней оси Сада Бахуса, вдоль ограничивающей его аллеи со стороны пруда, устроены четыре одинаковых водомёта -- «Тритоны с водяными колоколами». Художественный образ Сада Бахуса создан изысканной продуманностью масштабных соотношений архитектурной массы гигантской водопадной лестницы каскада со скульптурным декором, фонтанным и водным окружением и планировкой.

Восприятие Сада Бахуса при осмотре его снизу вверх рассчитано на концентрацию взгляда в глубину, к венчающей точке композиции. По мере восхождения по ступеням боковых гранитных лестниц нарастает панорамность, которая с верхней площадки охватывает весь ансамбль и простор залива.

Множественность и разнообразие впечатлений от каждой из трёх частей Нижнего марка и составляющих их малых садов обобщается и связывается в нерасторжимое полифоническое единство общей планировочной структуры комплекса. В его средней, главной, части сконцентрированы и слиты все самые крупные архитектурные и фонтанные сооружения, которые определяются эпитетом «большой». И каждый из элементов центрального ансамбля Нижнего парка имеет симметрично расположенное соответствие. В восточной части -- дворец Монпле-зир, в западной -- прибрежный павильон Эрмитаж. Большому каскаду отвечают Каскад Драконов и «Золотая гора». И перед каждым из них -- крупные парные фонтаны. И всюду, как лейтмотив, в панораму парка включено море, которое не только определяет своеобразие Петергофа, но постоянно напоминает о его изначальной, исторической, идейной сути, как праздничного пира на возвращенных берегах Балтики.

Оригинальным решением темы регулярного приморского сада является Стрельнинский (Константиновский) парк. Его создание также связано с именем Петра I и восходит к началу XVIII столетия. Одно время резиденция в Стрельне была соперницей Петергофа. Тем более что Стрельнинский дворец был задуман и построен с большим размахом, чем первоначальные Верхние палаты Петергофа.

Начало Стрельны, как и само название, связано с небольшой мызой, именовавшейся по находящейся вблизи речке Стрелке Стрелиной. Она упоминалась уже в новгородских переписных книгах XV века. Пётр I останавливался в Стрелиной мызе, так же как и в Петергофской, во время своих поездок в Кронштадт. Но скромные попутные хоромы не удовлетворяли Петра I, и уже в 1711 году на прибрежной возвышенности построили деревянный дворец с двухэтажной средней частью и балконом на колоннах тосканского ордера. Место для дворца было выбрано с расчётом, чтобы он был виден с моря, а из его высоких полуциркульных окон второго этажа и с балкона открывался вид на залив. Ориентированность петровских загородных дворцов на море стала определяющим свойством всех царских и вельможных резиденций, которые протянулись от Петергофа до Ораниенбаума.

Деревянный дворец Петра I типичен для своего времени не только декором -- рустованные углы, фигурные наличники, мелкая расстекловка оконных проёмов, балюстрады, -- но и органичным соединением с рельефом и связанным с ним садом. Даже этот маленький дворец был построен как доминанта ансамбля, в который включались сад с цветником и два фонтана перед морским фасадом.

Обширные парки и сады с фонтанами волновали воображение Петра I во всех его парко строительных начинаниях. И в Стрелиной мызе должны были украсить парк фонтаны и каскады, питающиеся из обширной запруды, устроенной с помощью плотины на речке Стрелке (ныне Орловский пруд).

Б.К. Растрелли, Ж.Б. Леблон, Н. Микетти, развивая идею Петра, создали дворец и прибрежный сад перед ним, который получил название Стрельнинского, а в XIX веке по имени нового владельца вел. кн. Константина Николаевича -- Константиновского. Если деревянный дворец Петра I -- маленький архитектурный знак, то Стрельнинский дворец в панораме южного берега Финского залива читается как монументальный символ.

Бельведер, венчающий здание, прорезанный арочными проёмами, тройная аркада центрального объёма дворца, окна бельэтажа, из которых открывается панорама парка и моря, делают неразделимыми архитектонику дворцового строения и ландшафта, продолженного и раздвинутого морем.

Современный Стрельнинский парк площадью 132 гектара включает среднюю часть парка, или центральный район, и боковые, соответственно восточный и западный районы. Его границами служат на севере Финский залив, на западе Петровский канал, на востоке река Жуковка и на юге Верхний сад, непосредственно выходящий к Петергофскому шоссе.

Центральный район (площадью 45 гектаров) и есть собственно парк первой четверти XVIII века.

Его определяющая черта -- каналы. Средний канал расположен по оси дворца. Он как бы направляет к морю перспективу, начатую тройной аркадой дворца. Два других параллельных ему канала, названные по своим географическим ориентирам Восточным и Западным, геометрически чётко ограничивают прямоугольную территорию. Продольные каналы связаны друг с другом двумя поперечными. Первый поперечный канал, соседствующий с прибрежной полосой, при пересечении с центральным трансформируется в Кольцевой канал. Он, подобно оправе, обрамляет круглый по начертанию остров, названный Петровским. Второй поперечный канал также связывает три продольных и, одновременно с этим, служит границей, разделяющей парк на четыре части. В эту водяную раму вписаны четыре боскета. Их планировка построена на различных пересечениях радиальных и лучевых аллей, с выявлением в местах пересечения или скрещивания площадок различной конфигурации и размера. Два боскета, примыкающие к Петровскому острову, так же превращены каналами в симметричные острова. Это сочетание трёх геометрически выявленных островов -- один из самых оригинальных мотивов приморских регулярных садов. Примечательно, что трактовка сада как острова, своего рода земного рая, отделённого от остального мира, впервые была использована в композиции Летнего сада.

Через каналы переброшены мосты, которые связаны системой периметральных аллей. Читаемые в плане звезды, треугольники и другие геометрические формы напоминают о регулярном характере планировки и стилистической принадлежности Стрельнинского парка. Каналы парка проточны. Они подключены к водоёмам, устроенным ещё в петровское время, и имеют выход в залив через устье Западного канала.

Каналы Стрельнинского парка это одновременно и водные аллеи, которые предназначались для прогулок на небольших судах. Существовал даже проект протяженного соединительного канала между Стрельной и Петергофом. Каналы, являясь определяющим элементом планировочной структуры, дают сильный декоративный эффект: строго организованные и направленные водные перспективы, уходящие в пространство залива, зрительно сливают парк с морем.

Несмотря на отсутствие фонтанов, стихия воды господствует в Стрельнинском парке. В этом выводе явственно созвучие с мыслями А. Бенуа о Петергофе. И это не случайно, так как Стрельна и Петергоф две части грандиозной дворцово-парковой архитектурной оратории, которая, в силу исторических превратностей, не была воплощена полностью, а то, что было сделано, дошло со многими утратами. Но несмотря на это, в Стрельнинском парке сохранилось величие замысла, подобно тому, как части античных колоннад рождают в нас ощущение совершенства искусства.

Грандиозность была заложена во всех проектах, выполненных для Стрельны Б. К. Растрелли, Ж. Б. Леблоном, С. Чиприани, Н. Микетти.

Если в Петергофе Пётр I решил создать один морской канал, то для Стрельны им была задумана система каналов. Этот замысел Пётр I разъяснил Б.К. Растрелли, и тот, прибыв в Петербург в 1716 году вместе с шестнадцатилетним сыном, будущим замечательным архитектором Б.Ф. Растрелли, первым делом принялся за создание модели Стрельнинского дворца и сада. Изготовление масштабной проектной модели велось одновременно с прокладкой трёх каналов, направленных от дворца к морю. Это говорит о том, что первое архитектурное решение системы каналов было дано Б.К. Растрелли.

Уже в сентябре того же года Растрелли уступил место главного архитектора Ж. Б. Леблону. Фиксационный чертёж Леблона показывает, что по проекту Растрелли успели прорыть центральный и восточный каналы, а западный только начали. Леблон, раскритиковав проект Растрелли, систему каналов не отменил, зная, что это идея Петра I, а сделал её основой композиции, прекрасной в целом и филигранно проработанной в каждой детали. Три продольных канала, которые выходили в залив, были связаны поперечным каналом, параллельным берегу. При этом места пересечений с боковыми каналами выделялись круглыми водоёмами, а связка с центральным каналом была акцентирована обширным фигурным бассейном, посреди которого находился остров с прихотливо очерченными берегами. С острова было переброшено четыре подъёмных моста, а его среднюю часть занимало декоративное, сложное в плане, сооружение с бассейном, от которого расходилось четыре многоступенных каскада.

В текстовом приложении к проекту Леблон объяснял, что на «горке» должен находиться открытый храм с шестью золочёными столпами и мраморными капителями. Под куполом храма проектировалось поместить изваяние России в виде женщины в царских одеждах, у ног которой лежат плоды процветающей торговли, промышленности, искусства. На куполе предполагалось поместить скульптурный флюгер в виде трубящей Славы, несущей венок. В грандиозную аллегорическую композицию включались скульптуры, олицетворяющие моря -- Балтийское, Белое, Чёрное, Каспийское и реки Днепр, Неву, Дон, Двину, Волгу, Днестр, Яик, Обь. Кроме того, должны были быть исполнены изваяния Тритонов, дующих в раковины, из которых бьют водяные свечи, а в гроте, устроенном в основании горы со стороны моря, -- Орфея, музыку которого слушают зачарованные звери.

В рамке трёх каналов по проекту Ж. Б. Леблона, по сторонам среднего канала намечалось распланировать по четыре боскета с аллеями изощрённого рисунка, с бассейнами и фонтанами. Между поперечным каналом и береговой кромкой Леблон предполагал устроить два квадратных бассейна с фонтанами. По сторонам дворца, на верхнем плато, проектировались партеры с фонтанами, а перед морским фасадом дворца шла тройная терраса, которая завершалась по краям симметричными фигурными бассейнами с тремя водомётами. Перед южным фасадом дворца, по генеральному плану Леблона, намечалось устройство огромной полукруглой площади с тремя расходящимися лучами дорог. При этом средняя дорога по ширине равнялась центральному каналу парка, продолжая его ось. Кроме того, Леблон проектировал в парке постройку дворцового павильона, названного «Замок воды», с колонным залом, где помещалась скульптурная фонтанная группа «Нептун на колеснице». Люлина Р.Д., Раскин А.Г., Тубли М. П. Декоративная скульптура парков Ленинграда. Л.: Художник РСФСР, 1981. 384 с.

В то время, когда Ж.Б. Леблон ещё работал нал деталями и частичным воплощением своего замысла, итальянскому архитектору С. Чиприани в 1718 году был заказан другой проект Стрельнинского дворца и сада. Сохранившиеся чертежи Чиприани показывают, что он пользовался графическими материалами, присланными из России. Основу композиции парка составляют также три продольных канала и один поперечный. Пересечение поперечного канала со средним продольным отмечено водоёмом, на котором находится остров с большим гротом, увенчанным бельведером. Между каналами вписаны строго квадратные боскеты, создающие впечатления геометрической сетки. При взгляде на неё невольно представляешь своего рода «математический» сад, в котором рациональное начало доведено до возможного предела. Почти в каждом квадрате-партере помещён фонтан. Двадцать восемь разнообразных водомётов создают впечатление, что перед нами шахматная доска с расставленными на ней фигурами.

На возвышенной части парка Чиприани расположил дворец, представляющий собой два гигантских квадратных каре, которые по диагонали примыкают углами к средней части дворца, имеющей сложную центрическую конфигурацию, и замыкаются башнями. Перед северным фасадом, в Нижнем саду, был устроен бассейн-гавань с водяной пирамидой.