Детерминированность рыночной модели экономики Японии историческими особенностями развития японского капитализма

Самая яркая особенность рыночная модель экономики Японии по сравнению с рыночными моделями экономики западных стран состоит в высоком уровне монополизации японской экономики. Причем, высокий уровень этой монополизации являлся не следствием развития рыночной экономики, как в западных странах, а предшествовал развитию рыночной экономики, будучи укорененным в феодальных структурах. Монополии Японии сыграли в определении особенностей экономики страны во исключительную роль.

История крупных японских финансовых и промышленных объединений уходит вглубь веков. Однако к созданию экономики современного (западного типа) Япония приступила лишь с середины XIX века. Можно предложить примерно следующую периодизацию истории становления японских финансово-промышленных групп. Периодизация дана по: Баландин А. Japan Inc. Ключевое слово: дзайбацу. // Япония сегодня, 2005, №4

Первый этап -- это период до «открытия» страны в середине XIX века. На этом этапе происходило становление торгового и ссудного капитала, а также зарождение производственного капитала. Важную роль в этом процессе играли связи предпринимателей с властями. Большая часть прото-капиталистов той эпохи на последующих витках истории никак не смогла адаптироваться к условиям, которые предъявила им страна в период модернизации. Но именно тогда сложились крупные торговые и ростовщические дома, сыгравшие немалую роль на последующем этапе развития страны. К таковым, прежде всего, относятся кланы Коноикэ, Мицуи и Сумитомо.

Второй этап -- это период до окончания Второй мировой войны в 1945 году. За это время в стране не только была создана база современной экономики, но успешное развитие производства вывело страну в число развитых государств мира. На хозяйственную арену вышли многие новые люди, сформировавшие свои промышленные или банковские империи. Это Сибусава, Асано, Окура, Мори, Судзуки, Ясукава, Фурукава, Кавасаки, Кухара, Аюкава, Номура, Ногути, Наказима, Исихара, Итикава, Мацумото и другие. Очень важную роль в этот период сыграло японское государство, стимулировавшее и даже подкармливавшее развитие промышленного производства. «С конца 19 - начала 20 вв., в особенности после русско-японской войны государственный протекционизм в Японии все больше наполнялся монополистическим содержанием». Певзнер Я.А. Государственно-монополистический капитализм в Японии после Второй мировой войны. - М., 1961, с. 49 Некоторые старые фирмы не сумели выдержать конкурентной гонки и постепенно сошли со сцены. Прежде всего, это дом Коноикэ, которые в период Эдо (XVII-XIX вв.) был одной из богатейших семей Японии.

Третий этап -- это вторая половина XX века. На этом этапе Япония вырвалась в лидеры мировой экономики и прочно вошла в число стран, определяющих лицо мировой экономики в целом. Предпринятые после войны реформы изменили экономическую структуру Японии коренным образом. Старые концерны дзайбацу были распущены, головные компании ликвидированы, акции распроданы. Практически все старые предпринимательские семьи лишились своего былого могущества и влияния. И хотя в частной жизни некоторое время они все еще числились в японском истеблишменте, их роль в экономической и политической жизни страны практически сошла на нет. На арену вышли другие семьи, например, Мацусита. Но даже не они, а совершенно другие люди стали делать погоду в японской экономике. В Японии произошла «революция менеджеров», взявших в руки рычаги управления компаниями. Власть в экономике перешла к государственной бюрократии и крупным корпорациям.

В центре всей экономической структуры оказались крупные промышленно-финансовые группы. Основных было шесть: это выжившие «динозавры» первого периода -- «Мицуи» и «Сумитомо»; возникшая несколько позже корпорация «Мицубиси», а также новые группы, сформировавшиеся на останках старых дзайбацу, такие как «Дайити кангё», «Фуё» и «Санва». К ним примыкала финансово-промышленная группа Японского промышленного банка. И новые, прославившиеся на весь мир, промышленные группы, -- «Тосиба», «Мацусита», «Тоёта» или «Ниппон стил».

До окончания Второй мировой войны Япония представляла собой страну, где все отрасли экономики (кроме сельского хозяйства) находились под прямым или косвенным контролем 15-20 концернов, среди которых господствующее положение принадлежало четырем - Мицуи, Мицубиси, Сумитомо и Ясуда. Каждый из концернов представлял собой пирамиду из десятков (в крупнейших концернах - до двухсот) «дочерних», «внучатых» и иных компаний прямой и косвенной зависимости, действовавших в самых различных отраслях народного хозяйства. На вершине пирамиды находились «мотикабу кайся» - головные держательские компании, все или большая часть акций которых были в руках семьи - владельца концерна. При такой организации господствующее положение финансовых магнатов, семей Мицуи, Ивасаки (концерн «Мицубиси»), Сумитомо, Ясуда, Окура, Субисава и других, было для всех очевидным.

Структура японских корпораций (дзайбацу) до окончания Второй мировой войны была достаточно однообразной. Как правило, каждая дзайбацу имела холдинговую компанию. Контрольный пакет акций этой головной компании принадлежал одной семье (например, Мицуи). Однако в доме Сумитомо, семья которого была малочисленной, практически все акции находились в руках одного человека -- главы семьи. Право наследования и управления акциями определялось положениями семейных уставов, которые имелись практически во всех предпринимательских кланах.

Холдинговая компания могла осуществлять руководство только над «дочерними» фирмами, пакетами акций которых она обладала. Но могла и совмещать управление с производственной деятельностью. «Дочерние» фирмы, как правило, имели в своем управлении большое количество «внучатых», для головной компании, предприятий. В некоторых случаях в дзайбацу капитал был переплетен другими, весьма хитроумными способами. Так, семья Номура владела акциями индивидуально или коллективно в разных компаниях одновременно. В некоторых дзайбацу, таких, например, как группа «Ниссан-Хитати-Мангё», капитал был переплетен между составляющими группы еще более хитроумными способами, а управлял группой крупный бизнесмен Аюкава. В таких дзайбацу, как «Нихон тиссо» или «Риккэн», акционеров было много. Руководили ими наемные управляющие или, как в случае погрязшего в хронических долгах «Риккэн», представители банков-кредиторов.

Любая война, как правило, способствовала обогащению дзайбацу. Так, активы группы «Мицуи» (вернее, ее холдинговой компании) составляли примерно 423 млн. иен в 1935 году, 505 млн. иен -- в 1940 году, а к 1945 году увеличились до 1233 млн. иен. Баландин А. Japan Inc. Ключевое слово: дзайбацу. // Япония сегодня, 2005, №4 Еще быстрее росла промышленная группа «Фудзи». В том же 1935 году ее активы составлли всего 23 млн. иен. К 1940 году они доросли до 476 млн. иен. А в 1945 году -- подскочили до 3132 млн. Баландин А. Japan Inc. Ключевое слово: дзайбацу. // Япония сегодня, 2005, №4 иен, то есть более чем в два раза превысили активы группы «Мицуи». Но война имела и другие последствия для японских монополистов. После поражения в войне они лишились многих предприятий за рубежом. В самой Японии в некоторых отраслях было разрушено в совокупности свыше 30% экономического потенциала. Баландин А. Japan Inc. Ключевое слово: дзайбацу. // Япония сегодня, 2005, №4

После поражения Японии во Второй мировой войне страна была оккупирована союзными войсками во главе с США, и американцы фактически лишили японцев суверенитета, который был восстановлен лишь в 1952г., после заключения Сан-Францискского мирного договора. Оккупационные власти провели ряд важнейших политических реформ, многие из которых остаются в силе и по сей день, однако нас в большей степени интересует экономическая политика новой власти. Среди важнейших экономических реформ, проведенных по инициативе штаба верховного командования союзных сил - де-факто верховного органа власти в Японии в этот период - можно выделить земельную реформу, реформу трудовых отношений и комплекс мероприятий по роспуску дзайбацу и деконцентрации японской экономики.

Однако, функционирование японской экономики настолько сильно завязано на высокую степень монополизации, связанную с тем, что японский капитализм начали строить феодальные кланы, что эта деконцентрация фактически ни к чему ни привела.

Результатом «демонополизации» японской экономики явилось сильное изменение структуры японских монополий, что по сути, явилось замаскированным господством тех же дзайбацу, но приняло вид демократического капитализма, где акционированный капитал перешел в общественную собственность.

В результате «демонополизации» структура японских монополий стала более сложной, чем до окончания войны. Наибольшую роль стали играть три гигантские «синтетические» группы, унаследовавшие компании и названия трех наиболее крупных прежних концернов,-- Мицуи, Мицубиси, Сумитомо. Кроме того, образовалось пять весьма крупных трестов в тяжелой промышленности, которые не входят в указанные три группы, и ряд других второстепенных «синтетических» групп и отдельных трестов.

В послевоенных группах и трестах (кэйрецу) господство финансовых магнатов, в отличие от прошлого, стало тщательно замаскировано. Это можно проследить на примере «синтетической» группы Сумитомо.

Сумитомо после войны стала одной из могущественнейших финансовых групп в стране. Кроме банка и других кредитно-финансовых компаний, под ее контролем стало находиться десять основных компаний, причем только шести из них непосредственно подчиненно 58 филиалов. Помимо этого, Сумитомо косвенно стала контролировать еще шесть формально независимых компаний.

Эти компании объединяет переплетающееся владение акциями oсновных компаний Сумитомо, дополняемое тем, что основные компании владеют контрольными пакетами акций в своих филиалах.

Таким образом, на основе взаимного держания акций все основные компании: переплетены между собой.

Центральное место в качестве контролирующего органа занимает банк Сумитомо; который не только владеет крупными пакетами акций, но и выступает как главный кредитор основных и филиальных компаний.

Примерно такая схема контроля за акционерным капиталом со стороны банка-монополиста имеет место в Японии и в настоящее время, и это является одним из факторов, предопределяющих эгалитаристские отношения между трудом и капиталом в Японии.

2. Особенности отношений между трудом и капиталом в японской модели рыночной экономики

Отношения между трудом и капиталом в японской модели рыночной экономики отличаются патерналистским, а вместе с тем и эгалитаристским характером, предполагающим контроль над фирмой со стороны ее наемных работников.

Раскроем патерналистский характер отношений между трудом и капиталом.

Этот характер укоренен не только в менталитете Японии; во многом он обязан своим существованием горизонтальной координации как отличительной черте японской фирмы, и только ее.

Чтобы понять, на чем основаны индустриальные достижения Японии, необходимо обратить внимание на способность японских предприятий определенных отраслей координировать свою деятельность быстро и гибко, чтобы приспособиться к развитию рынков, изменениям индустриального пейзажа и трудно уловимым переменам в технике и технологии.

Типично японские предприятия сумели развить эту способность быстрого реагирования, учредив определенный способ внутренней организации. Этот способ преследует цель эффективного использования любой новой информации на каждом рабочем месте и координации действий функциональных подразделений на уровне рабочих на основе их участия в получении информации. Эти примеры демонстрируют действие механизма горизонтальной координации, контрастирующего с более известным, традиционным механизмом иерархической координации.

Модель иерархической координации характеризуется следующими чертами:

иерархическое разделение установочных и исполнительских операций;

акцент делается на преимуществах, вытекающих из специализации. Так, любая деятельность планирования, особенно касающаяся программирования продукции, организации контроля за производством или запуском в производство новой продукции отдана на откуп отделу, находящемуся на более высокой ступени иерархической лестницы, которая - каждая своя для отдельных функций (например, отдел планирования продукции, инженерный отдел, научно-исследовательский отдел и т.п.). Предполагается, что эти отделы обладают компетенцией исключительно в области собственной деятельности (рынков, технических изощрений и т.п.). Назовем этот тип планирования «планирование сверху». Планы, составленные наверху, предназначены к строгому выполнению в течение определенного периода времени; они регламентируют задачи исполнительских единиц на внутреннем уровне фирмы (мастерских, заводов), каждой из которых определена ее собственная операционная роль в рамках организованного разделения труда. Всякое непредвиденное событие, случившееся в момент исполнения, подлежит регулированию способами, определенными априори (например, с помощью складов запчастей, специального резервного персонала, призванного восполнять неожиданно возникшую потребность в дополнительных работниках, механиков, ответственных исключительно за устранение аварий). Уроки практического опыта, приобретенные случайно, на стадии исполнения, не могут быть использованы иерархическими службами, разве только в следующем цикле планирования. Так организованы западные фирмы, и это во многом предопределяет отношение фирмы к наемному работнику.

Рассмотрим теперь модель горизонтальной координации, свойственную японским фирмам. Она имеет следующие черты:

горизонтальная координация между операциональными единицами;

участие в получении информации ex post, в ходе исполнения плана, на каждом рабочем месте. Планы, составленные наверху, начинают в этом случае играть роль чисто ориентирующей, рекомендательной установки. В момент, когда новая информация становится доступной на уровне операциональных единиц (например, сообщение отделов коммерциализации о новых заказах клиентов, обнаружение в какой-нибудь мастерской брака, проблемы организации, возникшие на каком-нибудь заводе в связи с производством нового продукта), начальные планы могут быть модифицированы. Но для того, чтобы на местах информация использовалась на благо целей организации, адаптация должна реализовываться в рамках координации между имеющими отношение к этой информации операциональными единицами.

В модели горизонтальной координации информация на местах может использоваться наиболее эффективным образом с точки зрения реализации организационных целей. В более формальных терминах можно сказать, что модель горизонтальной координации способна производить стоимость в форме информации, информации рождающейся ex post. Но любые плюсы, как известно, не лишены минусов. В модели горизонтальной координации принесен в жертву выигрыш, который мог бы быть получен как результат специализации всех видов операций. Часть времени и энергии исполнителей должна расходоваться на восприятие новой информации, ее изучение и переговоры направленные на координацию. Однако такие издержки могут быть сведены на нет, если сделать ставку на информационные технологии: (развитие логистики, образования персонала в области информатики).

В целом, сравнительные преимущества модели горизонтальной координации и модели иерархической координации зависят от таких факторов, как способность персонала к обучению, легкость коммуникации между субъектами исполнения, и уровень выигрыша от максимально возможной специализации, расчет на который должен делаться исходя из диверсификации и разнообразия требований спроса на соответствующем рынке. Аоки и Ито Aoki, Masahiko. “Horisontal vs. Vertical Information Sructure of the Firm,” Amer. Econ. Rev., Dec. 1986. 76 (5), pp. 971-83;

Aoki, Masahiko. “The Partisipatory Generation of Information Rents and the Theory of the Firm,”in The firm as a nexus of treaties.

Eds.: Masahiko Aoki, Bo Gustafsson and Oliver E. Williamson. London: Sage Publications. 1989. pp. 26-51;

Itoh, Hideshi. “Information Processing Capacities of the Firm,” J. of the Japanese and International Economies. Sept. 1987. 1(3). pp. 299-326 изучили преимущества и недостатки обеих моделей и пришли к следующему заключению: если условия скорее можно назвать стабильными (с точки зрения эволюции рынков, быстроты внедрения достижений технического прогресса, возможностей развития товарного ассортимента), опыт, приобретенный на уровне исполнения операций, может только в самом крайнем случае служить импульсом к исправлению планов, спущенных сверху, и предпочтительнее не отказываться от преимуществ, которые дает строгая специализация в деле организации. Если же среда, в которой существует предприятие, напротив, все время меняется в своей неопределенности, децентрализованный способ адаптации может привести к крайне нестабильным результатам. В обоих этих крайних случаях модель иерархической координации представляется более эффективной. В промежуточной ситуации, когда предпринимательская среда меняется постоянно, но несущественно, следует предпочесть модель горизонтальной координации. В этом случае прибыль, которую принесет взятие на вооружение опыта, полученного во время исполнения задачи, и горизонтальной координации на уровне исполнителей, более чем компенсирует убытки, понесенные вследствие потери эффективности как результата отказа от специализации в деле организации.

Этот вывод не противоречит часто высказываемой идее о том, что иерархическая координация, основанная на очень узкой специализации, практиковавшаяся американскими производителями стали и автомобилей до конца 60-х гг., потеряла свои преимущества в изменившейся ситуации, отмеченной быстрым развитием товарного ассортимента и ослаблением власти олигополии Piore, Michael and Sabel, Charles E. The second industrial divide. N.Y.: Basic Boocs. 1984.. Выигрыш от специализации может с большим успехом эксплуатироваться в случае стабильного производства стандартизированных товаров в больших количествах, но не в случае производства ограниченных партий диверсифицированных товаров, предполагающего тем не менее синхронный процесс, в ходе которого должны быть скоординированы тысячи автономных операций. Рынки, характеризующиеся двумя последними чертами и являются полями побед японских производителей. Однако там, где речь идет об очень упрощенной производственной деятельности, как литье, или там, где необходим ряд последовательных операций, конкурентное преимущество японцев минимально или не существует вовсе. Abegglen, James C. and Stalk, George Jr. Kaisha, the Japanese corporation. N.Y.: Basic Books. 1985, p. 61

Японские производители показали себя восприимчивыми к инновациям. Этой восприимчивости способствуют непрекращающиеся контакты между инженерами конструкторских бюро и начальниками цехов и даже между инженерами и рабочими. Mansfield, Edwin. Industrial R and D in Japan and the United States: A Comparative Study. Amer. Econ. Rev. May. 1988 78(2), pp. 223-28 С другой стороны, японские производители не показали себя более способными, чем другие в области очень революционных инноваций, предполагающих анализ, несколько опережающий рыночный потенциал, и мобилизацию очень специальных научных знаний. Например, японцы не имеют никакого конкурентного преимущества в промышленности, производящей товары по последнему слову научно-технического прогресса (в авиационной промышленности). Mowery, David C. and Rosenberg, Nathan. “Commercial Aircraft: Cooperation and Competition Between the U.S. and Japan.” Calif. Manag. Rev. Summer 1985. 27(4), pp. 70-92

Эффективность применения коммуникации и опыта, полученного в процессе реализации проекта, на уровне непосредственных исполнителей, делает модель горизонтальной координации более предпочтительной по сравнению с моделью иерархической координации в обширном секторе промышленности, может быть, этот сектор доже имеет тенденцию стать еще большим. Интересно подчеркнуть в этом контексте, что горизонтальная координация возникла и развивалась на протяжении трех последних десятилетий, опираясь на «синие воротники», квалифицированные и с высоким уровнем мотивации, которые и составляли основной потенциал исполнительских единиц.

Модель горизонтальной координации в том виде, в котором она применяется японскими предпринимателями, имеет одну общую черту с моделью координации, свойственной западным фирмам. Это - обязательное снабжение информацией, полученной в ходе реализации проекта, различных организационных подразделений. Однако различие состоит в том, что в случае западной фирмы снабжение этой информацией носит формальный характер, оно осуществляется благодаря циркуляции определенной документации посредством системы информационной сети или других технологических способов. В японском случае снабжение информацией и имплицитные ему механизмы горизонтальной координации являются неформальными и основаны на вербальных контактах. Этот неформальный обмен информацией представляет собой то преимущество, что позволяет на месте использовать информацию, часто имеющую слишком интуитивную природу, чтобы быть выраженной письменно. Но эффективность этой непосредственной коммуникации ограничена географической дистанцией. (Вспомним, что конструкторские бюро японцев расположены на месте производства. Это стремление японцев к определенной географической близости позволяет объяснить сильную концентрацию деловой активности в Токио). Этническая гомогенность, свойственная персоналу японских заводов, составляет важный фактор развития и эффективности модели горизонтальной координации. Кроме того, следует подчеркнуть, что двойная нагрузка, падающая на трудящегося из-за необходимости работать на два фронта - с одной стороны, трудящийся должен выполнять поставленную перед ним производственную задачу, с другой - предпринимать усилия по усвоению новой информации, коммуникации, переговорам, - требуют очень интенсивного труда со стороны «синих воротничков».

Модель горизонтальной координации предполагает совершенно особые отношения между фирмой и наемными работниками - такие отношения, которых не знает западная модель рыночной экономики.

В модели иерархической координации задачи исполнения отделены от задач координации, и отданы в компетенцию разных служб. В модели горизонтальной координации, напротив, от различных операциональных единиц требуется, чтобы они вовлекались во взаимную координацию их отличающихся друг от друга задач. Если бы в этой системе внимание уделялось исключительно эффективности труда изолированного работника, была бы упущена из виду общая эффективность (т.е., добавленная стоимость, достигнутая за счет горизонтальной координации, основанной на разделении информации). Помимо умения выполнять определенные разделением труда операции, от работника требуется еще способности к коммуникации, умение работать в команде, как со своими коллегами, так и с теми, кто выполняет другие функции. Чтобы, не прерывая процесс функционирования производства, адаптироваться к изменениям в требованиях клиентов, требуется, чтобы каждое звено цепочки производственного процесса быстро осуществляло необходимые изменения и было при этом готово к проблемам, которые оно само себе и ставило, и решать которые надо было бы экспромтом. Помимо этого, данный гибкий процесс производства должен выдерживать могущие произойти остановки. Рабочие конечного звена производственной цепочки имеют право прервать цепочку в любой момент, если они обнаружат обстоятельства, которые это оправдывают. Эта проблема постоянно решается на каждом рабочем месте с помощью рабочих соседнего звена производственной цепочки, заместителей начальников цехов и т.п., но никогда с помощью специалистов извне, таких как механики ремонтных служб. Этот способ труда, требующий от каждого рабочего высокого уровня компетенции и умения самостоятельно решать любую возникающую проблему, невозможен без знания каждым рабочим производственного цикла в целом, не только одной его части, в которой рабочий задействован Koike, Kazuo. “Skill Formation Systems in the U.S. and Japan: A Comparative Study.” in The economic analysis of the Japanese firm. Ed.:

M. Aoki. Amsterdam: North-Holland. 1984, pp. 47-75;

Koike, Kazuo. Understanding industrial relations in modern Japan. London: Macmillan Press. 1988;

Koike, Kazuo. “Intellectual Skill and the Role of Employers as Constituent Members of Large Firms in Contemporary Japan.” in The firm as a nexus of treaties.

Eds.: Masahiko Aoki, Bo Gustafsson and Oliver E. Williamson. London: Sage Publications. 1989. pp. 185-208. В течение своей карьеры в японской фирме рабочий несколько раз переходит из отдела в отдел.

Такая мобильность персонала облегчает трудящимся знакомство с разнообразными задачами и облегчает трансмиссию необходимой информации. Регулярная ротация способствует также тому, что работники не идентифицируют свои интересы с интересами своего цеха, работников только своей специализации, своего отдела или бюро, и это предотвращает какие-то партикуляристские поползновения, несовместимые с общей целью фирмы. японский рыночный экономика труд капитал

Таким образом, происходит идентификация наемных работников с фирмой.

Эти факторы акцентируются на двух важнеших потребностях:

необходимость ставить во главу угла в стимулировании труда не определенную категорию специальности, но ширину амплуа работника;

выдвижение на первый план отдела кадров, который осуществляет это стимулирование и принимает решения о текущем предназначении каждого работника включая его переводы из одного отдела в другой, не упуская из виду долгосрочные цели фирмы во всем том, что касается ее организации.

Существует точка зрения, согласно которой большую роль в особенностях японской модели рыночной экономики играет пожизненная система найма. На самом деле, японская система пожизненного найма является мифом, пожизненный найм не гарантирован без идентификации интересов наемного работника с интересами своей фирмы.

О справедливости сказанного свидетельствуют особенности функций японских профсоюзов. Одна из важных функций профсоюза - рассматривать жалобы работников по поводу индивидуальных решений отдела кадров и контролировать взаимную лояльность администрации и персонала предприятия. Не случайно японские профсоюзы организованы на уровне предприятия, а не на уровне отрасли или определенной специальности, как это делается в экономических системах, где трудящиеся в меньшей степени зависят от одного предприятия, в большей степени от рынка в целом.

В японских фирмах руководство может с уверенностью делегировать функции координации на более низкий уровень, где информация может быть практически интерпретирована на месте, так как работники знают, что их судьба зависит от их долговременного вклада в общее дело. Так, им предписывается быть в курсе директив менеджеров, при этом ежедневные распоряжения вышестоящих органов становятся необязательными.

Все эти особенности предопределяют эгалитаристский характер отношений между трудом и капиталом в японской модели рыночной экономики.

Под эгалитаристским характером отношений между трудом и капиталом понимается, что японская фирма отличается от классической западной фирмы, теоретически контролируемой акционерами, и в идеале стремится к утопической безэксплуатационной модели фирмы, созданной и контролируемой своими наемными работниками, а в действительности представляет собой смешанный тип.

Описание фирмы, контролируемой акционерами, опирается на теорию М. Вейцмана, наемными работниками - на теорию Дж. Мейласа и Э. Постлвейта, главным автором концепции японской фирмы - смешанного типа - является М. Аоки.

В Японии с высокой степени монополизации ее экономики, особенно в банковском секторе экономики наблюдается также стабильный контроль над акционерным капиталом со стороны банков-монополистов. Этот фактор также способствует развитию типа фирмы, контролируемой своими наемными работниками.

В самом деле, известно, что большая часть прав собственности, которой владеют банки и другие институты, исключительно стабильна, и руководители японских фирм не испытывают постоянного страха попасть под чужой контроль через рыночные каналы. При этом акционеры - физические лица, которым принадлежит около 30% капитала, эмитированного обществами, чьи акции котируются на рынке, не имеют никакого влияния на структуру управления фирмой. Если фирма функционирует нормально, члены совета директоров выбираются руководителями (президентом или генеральным директором) из кадров данного предприятия, находящихся на высших ступенях служебной иерархии. Вот почему вхождение в совет директоров рассматривается как потенциальная вершина карьеры каждого наемного работника. Из этого положения некоторые авторы Abegglen, James C. and Stalk, George Jr. Kaisha, the Japanese corporation. N.Y.: Basic Books. 1985; Komiya, Ryutaro. “Japanese Firms, Chinese Firms: Problems for Economic Reform in China. Part. II. “J. of the Japanese and International Economies. June 1989. 1 (2). выводят, что японские фирмы на самом деле действуют в функции от интересов своих наемных работников, при сохранении определенной возможности некоторого финансового принуждения со стороны третьих лиц.

Работники японских предприятий представляют собой специфический внутренний актив этого предприятия. Японские фирмы основаны на системе горизонтальной координации, в которой работники активно участвуют начиная с уровня отдельных операций. При этом способности работников к производству информации и коммуникации совершенствуются в процессе труда. Такие качества человеческих ресурсов не могут существовать независимо от принадлежности этих ресурсов именно к данному предприятию.

На первый взгляд, возникает впечатление, что наемные работники японского предприятия в своей совокупности образуют собственный актив предприятия, не отчуждаемый, поскольку он не является транзитивным, и вознаграждение, получаемое этими наемными работниками, определяется исключительно в рамках предприятия (при условии некоторого постоянного ограничения внешними условиями) вычетом из стоимости, созданной рабочей силой, затрат на образование работников, за исключением прибыли, достигнутой за счет специализации и т.п. Если это действительно так, можно поставить следующий вопрос: почему наемные работники не купят сами физические активы, необходимые для содержания производственной сети, специфическим активом которой они являются, с помощью банковской ссуды и не начнут эту производственную сеть воспроизводить, присваивая всю созданную стоимость. Почему не может быть создана фирма, контролируемая исключительно своим персоналом? Ответ на этот вопрос не является чисто интеллектуальным упражнением, поскольку многие авторы подчеркивают, что японские фирмы действительно зачастую находятся на содержании своих наемных работников.

Существуют причины, которые делают невозможным для наемных работников контролировать их предприятие полностью и открыто. Одна из них - ограничение доступа предприятия, контролируемого своими наемными работниками, к финансовым ресурсам. Можно напомнить, что защита предприятия его главным банком является исключительно эффективной по причине двойной роли этого банка - главного кредитора и доминирующего акционера. Если потенциальные кредиторы предприятия, контролируемого своими наемными работниками, будут исключены из участия в его капитале, они скорее могут отказать такому предприятию в кредитах.

С другой стороны, для того, чтобы побудить всех наемных работников создать такое гипотетическое акционерное общество, нужно, чтобы они согласились на способ распределения прибыли, созданной предприятием. Такое распределение должно будет стать результатом коллективного выбора, который невозможен, поскольку наемные работники предприятия не являются гомогенной совокупностью.

Джордж Мейлас и Эндрю Постлвейт считают, что если работники своим совокупным функционированием в системе производственной сети образуют специфический информационный актив, и с их одновременным уходом акционерное общество потеряет некоторые нематериальные преимущества, несопоставимые с теми, которые оно извлекало из наличия каждого работника в отдельности, они могут потребовать повышения заработной платы с целью и одновременно под угрозой своего одновременного ухода в предприятие-клон, созданное и контролируемое только ими. Однако реализовать такой проект либо повышения зарплаты, либо создания нового предприятия тем труднее, чем крупнее производственная сеть. Честолюбивые и материальные претензии наемных работников проще удовлетворить в традиционных формах: класс наемных работников японских фирм оценивается и вознаграждается в долговременной перспективе с помощью системы управления персоналом, основанной на принципе иерархии должностей, гарантирующей работникам долговременную безопасность и чувство, что с ними обращаются настолько лояльно, насколько они этого требуют. Неясно, как совместить эгалитарную идею предприятия, контролируемого своим персоналом, с необходимостью централизованного управления, основанного на принципе иерархии должностей. Кроме того, если главный банк перестанет выполнять свои функции контроля за эффективностью управления предприятием, надзор за каждым наемным работником потребует затрат времени, труда и средств, оценить которые довольно трудно.

Тем не менее, несмотря на эти ограничения сам факт, что подобная «коммунистическая» идея о содержании фирм своим наемными работниками имеет место, говорит о том, что в какой-то степени условности такое положение вещей происходит и в действительности. Такая особенность японской модели рыночной экономики - эгалитаристский характер отношений между трудом и капиталом - обязана своим существованием горизонтальной координации как способу организации деятельности японской фирмы и особенностям контроля за акционерным капиталом со стороны банков-монополистов. Патерналистский же характер отношений между трудом и капиталом, проявляющийся в системе пожизненного найма и больших инвестициях в человеческий капитал, связан с особенностями японского менталитета и также с системой горизонтальной координации.

3. Высокая степень монополизации и контроль над экономикой со стороны государства как отличительная японской модели рыночной экономики на современном этапе

Как уже отмечалось в первой главе, высокая степень монополизации была свойственна японской экономике всегда. Но глобализация мировой экономики имела роковые последствия для монополий Японии, которые некогда обеспечили ей широкомасштабную внешнеторговую экспансию. Теперь стирание государственных границ для хозяйственной деятельности, обретение ею общемировых масштабов стали важнейшим фактором быстрой утраты японскими экономическими институтами эффективности, которая имело место в конце 80-х и в начале 90-х гг. Глобальные масштабы функционирования японских корпораций наблюдались и раньше, но в последние годы выявилось отставание корпораций от перемен в мировой экономике. В новых условиях стала очевидной необходимость перестройки всей институциональной системы национального хозяйства.

Обычно исследователи выделяют три профилирующих элемента этой институциональной системы:

1) группирование компаний в кэйрецу,

2) управленческий режим,

3) государственное регулирование. Рамзес В. Тяжелые времена и большие ожидания экономики // Знакомьтесь - Япония, 1998, Х

Итак, группирование компаний в кэйрецу заняло первое место в несущих конструкциях институциональной системы японской экономики, которая оказалась не в силах ответить на вызовы времени.

Группирование компаний в кэйрецу - это вхождение их в производственно-сбытовые объединения, царства подрядно-субподрядных контактов, и в гигантские финансово-индустриальные группы с перекрестным акциедержательством, координирующими советами руководящих деятелей и «интимными» отношениями с финансовыми учреждениями -- поставщиками денежных средств (финансирование принадлежит, если можно так выразиться, к посредническому типу, характеризуемому непременным наличием у компаний или их объединений всесильного главного банка и безусловно предпочитаемой фирмы по торговле ценными бумагами).

Японская экономика познала кризис 1992-1993 гг. и 1997-1998 гг. В этих условиях правительство Японии пришло к выводу о необходимости дерегулирования. Это дерегулирование было направлено в том числе и против монополий, поскольку государственная поддержка монополий в Японии существовала всегда. Однако по причинам, анализ которых выходит за рамки рассмотрения данной темы, это дерегулирование привело к дефляции.

С этого времени в экономической политике японского правительства парадоксально переплетаются две линии: одна - на продолжение либеральных реформ, другая - на антикризисное управление методами расширения государственного участия в экономике. Первая линия остается стратегической, а вторая является только тактической. Но задачи краткосрочного порядка (вывод экономики из затяжной стагнации) вошли в такое серьезное противоречие с долгосрочными целями (дерегулирование, реформа бюджетной системы), что балансировать их решение достаточно трудно.

Либеральная стратегическая линия выглядит следующим образом. Кабинет Хасимото в марте 1996 г. выдвинул программу «взрывного» (Big Bang) дерегулирования финансовых рынков. На фоне острого финансового кризиса она выглядела довольно амбициозно. Ее дальняя цель -- оживить токийский денежный рынок и рынок капитала с тем, чтобы кредит и финансы стали ведущей отраслью экономики страны по конкурентоспособности предлагаемых услуг и способности создавать новые рабочие места. Токийский денежный и фондовый рынки должны будут подняться до уровня рынков Нью-Йорка и Лондона. В своей конкретной части эта программа содержала давно обсуждавшиеся и назревшие меры: разрешение банкам торговать паями инвестиционных фондов; отмену фиксированных ставок брокерских комиссионных по сделкам с акциями; отмену лицензирования доступа банков на валютные рынки; разрешение создавать холдинги.

Форма холдинга, запрещенная еще в 1947 г. Антимонопольным законом, была восстановлена в правах в декабре 1998 г.

В марте 1998 г. банкам было разрешено создавать финансовые холдинги - конгломераты, включающие траст-банки, брокерские и страховые компании. Смысл перехода на эту форму организации состоит в том, что она «развязывает» перекрестное держание акций и закрывает дочерним предприятиям самостоятельный выход на рынок капитала. У зарубежных ТНК - 100%-е дочерние фирмы, у японских корпораций - как правило, 20%-е. Дочерние фирмы, находящиеся в 100%-й собственности холдинга, входят в его консолидированный баланс и облагаются налогом как часть единой группы. Дивиденды же остаются внутри группы. В Японии рассчитывают на то, что отказ от традиционного перекрестного владения акциями и от обмена акциями по цене ниже номинала при размещении новых крупных эмиссий поможет в XXI в. построить работу фондового рынка по мировым стандартам.

В 1991--1996 гг., пока финансовый кризис не дошел до угрожающих размеров и экономику поддерживал экспорт, среднегодовой темп прироста ВВП держался на уровне 1,8%. Леонтьева Е. Японская экономика вчера, сегодня, завтра. Поиски выхода из кризиса 1990 -х гг. // Япония сегодня Кабинет Хасимото, пришедший к власти в 1993 г., рассчитывал добиться расширения спроса на внутреннем рынке при помощи дерегулирования. Были выбраны семь направлений: здравоохранение, индустрия досуга и развлечений, телекоммуникации, лизинг, рекламное дело, жилищное строительство и защита окружающей среды. В 1993-1995 гг. были сняты ограничения на открытие и работу крупных универмагов, отменено лицензирование розничной торговли бензином и рисом, созданы свободные рынки телекоммуникаций. По оценке Управления экономического планирования, дерегулирование дало экономический эффект, измеряемый приростом спроса в 7920 млрд. иен, или приростом ВВП на 1,69% за 1990-1995 гг. Там же Это не так мало, если учесть, что традиционное стимулирование конъюнктуры - государственные инвестиции в инфраструктуру - вызвало прямое увеличение спроса на 13 172 млрд. иен. Там же

Таким образом, в 90-х годах начались очень глубокие системные изменения в хозяйственной организации Японии, причем они идут стихийно, только под воздействием рыночных сил, без серьезного пересмотра правовой базы.

Так, в результате реформы состав банковского сектора изменился радикальным образом. В начале 90-х годов в нем насчитывалось 11 крупнейших, так называемых городских банков, три банка долгосрочного кредита, 129 региональных и 12 иностранных банков. После банкротств, слияний, поглощений и дроблений в 2005 г. сектор состоял из пяти холдинговых финансовых групп, двух банков долгосрочного кредита и 132 региональных. Возникли семь совершенно новых электронных банков, работающих в сети Интернет, а число иностранных банков, имеющих филиалы и представительства в Японии, достигло 84. Леонтьева Е. Л. Дефляционный кризис в Японии // М: ИМЭО, 2007, с. 37

Благодаря проникновению иностранного капитала в закрытую ранее производственно-сбытовую систему кэйрецу, она действительно стала более открытой. Однако, дочерние компании потеряли свою самостоятельность в плане выхода на рынок капитала, остальные же последствия реформы были для них неблагоприятны: они сохранили невыгодную для себя независимость в области дивидендов и налогообложения и остались столь же невыгодно для себя зависимыми в области ценообразования, что дало повод исследователям марксистского толка утверждать, что суть японских монополий состоит в изъятии прибавочной стоимости у мелких и средних предприятий в пользу крупных.

В результате реформы японские группы предприятий стали менее похожими на европейские группы предприятий, чьи особенности предопределяло регулирование в области континентального права, и более похожими на американские, где дочерние структуры также не имеют самостоятельного выхода на рынок капитала.

По большому счету, реформа только усилила концентрацию капитала в японской экономике.

Таким образом, повышенный контроль групп предприятий над экономикой является отличительной чертой японской модели рыночной экономики и сегодня.

Как отмечают американские и западноевропейские специалисты, ни одно другое явление не отличает так сильно практику деловых отношений в Японии от западных стран, как группирование. Хотя финансово-промышленные группы существуют во всех странах. Рассмотрим, что же составляет специфику именно японских финансово-промышленных групп.

По мнению западных бизнесменов, именно группирование, пронизывающее всю систему взаимоотношений в японском бизнесе, является и основным признаком «закрытости» японского рынка, и основным препятствием для проникновения на него западных компаний.

Практика группирования настолько широко распространена в Японии, что среди специалистов получил хождение термин «трехслойная структура японской экономики». Под ним имеется виду тот факт, что в отличие от структур западных стран, состоящих из двух «слоев» - рынка и предприятий, в Японии экономическая структура имеет три «слоя» - рынок, группы предприятий и собственно предприятия.

По мнению западных бизнесменов, именно группирование, пронизывающее всю систему взаимоотношений в японском бизнесе, является и основным признаком «закрытости» японского рынка, и основным препятствием для проникновения на него западных компаний. Согласно обследованию мнений западных бизнесменов об основных проблемах, с которыми они сталкиваются на японском рынке, проведенному в июне 1990 г. Комиссией по справедливым и честным сделкам, значительная часть этих проблем либо напрямую, либо косвенным образом связана с практикой группирования. Так, 20,7 % опрошенных указали на специфический характер японской системы материального обеспечения, 13,5% -- на особенности системы распределения, 13,4% -- на существование кэйрецу, 13,0% - на особенности деловых отношений в целом, 10,7% упомянули о существовании кэйрецу в сфере распределения продукции, 10,4% -- о практике долговременных контрактов между производителями и поставщиками, 5,9% -- об обструкции конкурентов и т.д. Tokyo Business Today, 1990, September, p. 28, цит. по: Лебедева И. П. Японские корпорации: стратегия развития. - М., 1995, с. 115

Контроль государства над экономикой обусловлен и историческими традициями, и однопартийной системой, когда ключевые фигуры правительства, определяющие макроэкономическую политику, назначаются руководящими органами Либерально-демократической партии, и экспортно-ориентированным характером японской экономики, при котором жесткий контроль за курсом национальной валюты со стороны центрального банка является необходимым. Таким образом, в японской экономики курс национальной валюты как ее индикатор устанавливается директивно решением партии, которое исполняет подконтрольный ей председатель центрального банка насильственными мерами с помощью валютных интервенций.

Следовательно, высокий уровень монополизациии экономики и государственный контроль над экономикой являются отличительными чертами японской экономической модели и сегодня.

Заключение

Настоящая работа позволяет прийти к следующим выводам.

Особенностями японской модели рыночной экономики по сравнению с моделями рыночной экономики западных стран являются:

Высокая степень монополизации экономики, обусловленная особенностями исторического развития экономики Японии, когда первоначальное накопление имело место у представителей феодальных кланов, связанных личными контактами с императорским двором. Эта укорененность японского капитализма в феодализме, не свойственная в такой степени ни одной западной стране, наложила отпечаток на все последующее развитие экономики Японии. Монополистический характер экономики в Японии не следовал из системы совершенной конкуренции, как в западной модели рыночной экономики, а предшествовал ей. Высокая степень монополизации экономики сохраняется и сегодня благодаря или вопреки всем реформам, и по-прежнему монополии пользуются поддержкой государства.

Государство осуществляет полный контроль над экономикой. Во многом это связано с многовековыми особенностями политической культуры. Также влияние на данное положение вещей оказала однопартийная политическая система и экспортно-ориентированный характер японской экономики, при котором очень важно, чтобы курс национальной валюты определялся не рынком, а решением партии, получившей от общества мандат на реализацию определенной программы общественного развития.

Патерналистский характер отношений между трудом и капиталом в силу системы пожизненного найма, обусловленного как японским менталитетом, так и такой особенностью организации функционирования японской фирмы, как «горизонтальная координация». При данной особенности организации имеет место идентификация интересов наемного работника и фирмы.

Эгалитаристский характер отношений между трудом и капиталом, связанный с частичными возможностями контроля фирмы ее наемными работниками - акционерами. Данная особенность вызвана как факторами, указанными в пункте 3), так и контролем над акционерным капиталом со стороны банков-монополистов, который позволяет руководству фирмы, не опасаясь неожиданных поглощений, допустить наемных работников к владению акциями.

Список использованной литературы