Макроэкономические аспекты эволюционной экономики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Эволюционная экономика - новое направление в экономической науке, идейно родственное эволюционной биологии и вместе с тем противостоящее традиционной экономической теории, опирающейся на концепции статического равновесия и модели классической (ньютоновской) динамики. Суть противостояния хорошо ясна, если обратить внимание на тот факт, что в основе концепций статического равновесия лежит неявное предположение, что все действующие лица в экономике заданы, известны их интересы. И тогда теория указывает, куда идет экономика и что в ней происходит. Эволюционный же подход основывается на предположении, что состав действующих лиц в экономике меняется по законам естественного отбора.

Конкретизируя изложенное, отметим, что изменение состава действующих лиц - это и смена технологий, и переход к производству новых видов продукции, и метаморфозы, происходящие с организациями-производителями и с институтами, а в конечном итоге - это переходные процессы в экономике, которые составляют суть экономической эволюции и одновременно являются объектом исследования эволюционной экономики как науки.

Одно из важных свойств экономической эволюции состоит в том, что она необратима во времени. Подобно биологической эволюции, экономическая эволюция ведет к росту многообразия и сложности в экономике, и этот рост, как правило, не поворачивает вспять. Лишь в редких случаях можно наблюдать нарушение свойства необратимости (в частности, деградация российской экономики в 90-е годы XX в. - один из исключительных примеров такого рода). В этих случаях происходит временная остановка эволюции.

В частности, ожидаемого в 1997-1998 гг. экономического роста в России не произошло. Более того, 1998 год не только не ознаменовался экономическим ростом, а привел к очередному серьезному кризису в августе 1998 г., и это не случайное стечение обстоятельств, а естественный ход событий. Поскольку основные усилия всех правительств в России в период проведения реформ были направлены, в основном, на либерализацию экономики, введение жестких бюджетных ограничений и искусственное подавление инфляции, демонетизацию финансовой сферы. Они проводились, главным образом, монетаристскими методами на макроэкономическом уровне, но данные методы в регулировании экономики не могли решить поставленных задач.

Если монетаристские методы формирования внутренней политики не позволяют объяснить все процессы, происходящие в ней, то, возможно, следует обратиться за решением к эволюционной теории экономики.

Следовательно, целью данной работы является рассмотрение макроэкономических аспектов в эволюционной теории экономики.

Задачами данной работы являются:

раскрытие сущности эволюционной экономики, особенности эволюции макрогенераций, макроотрасли как генотип экономики;

рассмотрение научные работы Кодратьева, Глазьева, Фримена, Шумпетера по изучению макроэкономики с помощью эволюционного подхода;

анализ макроэкономической эволюции и неравновесные процессов в частности, особенности неравновесных процессов на макроуровне;

описание феномена эволюционной инфляции;

выявление связи инфляции и энтропии.

Работа оделена на две главы, первая из которых рассматривает особенности эволюционной теории на макроуровне, вторая - неравновесные процессы с позиции эволюционной теории.

1. Особенности эволюционной теории на макроуровне

макроэкономический инфляция неравновесный

Поскольку эволюционная экономика исследует особенности переходных процессов, то ее интересуют прежде всего явления неустойчивости, неравновесия, разупорядоченности, которые, как правило, обусловливают и сопровождают эти переходные процессы. Например, если экономическая система структурно устойчива относительно вторжения в нее так называемых новаторов, то новый режим функционирования не устанавливается, а сами новаторы погибают, в частности, становятся банкротами. Следовательно, переходный процесс предполагает неустойчивость экономической системы.

В отличие от эволюционной экономики, традиционная экономическая наука рассматривает явления устойчивости, равновесия, порядка, неравновесные, неустойчивые, разупорядоченные состояния воспринимаются ею как явления нежелательные, с которыми следует бороться всеми доступными методами.

До сих пор мы обращали внимание на то, в каком смысле эволюционная экономика отличается от традиционной экономической науки. Однако парадоксальность экономической действительности состоит в том, что в ней уживаются и феномены экономической эволюции и процессы традиционного (непереходного) типа. Например, с одной стороны, в экономике происходит смена действующих лиц (технологий, продуктов, организаций, институтов). И в этом смысле она эволюционна. Но, с другой стороны, акты смены действующих лиц не исчерпывают содержание экономического функционирования. Огромную роль играют факторы финансовой стабильности экономических субъектов, согласования затрат и результатов, спроса и предложения, антикризисного развития. Изучение этих факторов - прерогатива традиционной экономической науки. А это значит, что экономическая наука в целом не может отрицать традиционные подходы и абсолютизировать эволюционную теорию или, напротив, отвергать эволюционную экономику в пользу одностороннего развития традиционных подходов. Подобного рода крайности искажают реальность. Избежать искажений можно лишь на основе синтеза традиционной и эволюционной экономической теории. Это чрезвычайно сложная задача. Однако иного пути развития экономической науки не существует.

Основные затруднения в части синтеза традиционной и эволюционной экономической теории состоят в следующем:

* если традиционная теория, в частности, неоклассическая, неокейнсианская, монетарная, к настоящему времени достигла уровня зрелости, то эволюционная теория находится пока что в стадии становления;

* различны язык и инструментарий двух рассматриваемых направлений. При этом современная эволюционная экономика ориентируется в основном на задачи имитационного моделирования эволюционных процессов, например, моделирования эволюции фирм, банков, технологий и т.п., и значительно меньше внимания обращает на чисто экономические проблемы эволюции. В результате получается, что эволюционная экономика подтверждает результаты, известные, в частности, эволюционной биологии (например, о неопределенности развития, возможности эволюции без целеполагающей деятельности, о существовании феномена эмерджентности, когда некоторое свойство, раз появившись случайным образом, затем закрепляется в экономической системе и т.д.), но не выходит на обобщения, позволяющие создать экономическую теорию переходных процессов, а затем осуществить синтез данной теории с традиционными школами;

* если традиционные теории достаточно успешно освоили проблемы макроуровня, то эволюционная экономика пока что не располагает значительными результатами в области макроэкономического анализа. Имеется весьма ограниченное число работ по изучению макроэкономики с помощью эволюционного подхода.

Во-первых, это исследования, связанные с проблемой длинных волн Н. Кондратьева. К их числу относится концепция С. Фримена о смене технико-экономических парадигм, концепция С. Глазьева об эволюции технологических укладов и некоторые другие, определяющие закономерности долгосрочного технико-экономического развития хозяйства страны. Такого рода концепции интересны в философско-экономическом и историко-экономическом аспектах, но они индифферентны к проблемам текущей и среднесрочной экономической динамики. Они не дают рецептов по поводу того, как не допустить перегрева экономики в очередной фазе подъема, как действовать в условиях рецессии, как управлять инфляцией, занятостью, ставками процента, валютным курсом в той или иной фазе бизнес-цикла, как строить бюджетную и ценовую политику в разных экономических ситуациях и т.д. Отсюда пассивное отношение большинства экономистов к данному направлению исследований.

Во-вторых, это занимающая особое место в макроэкономической науке теория экономического развития Й. Шумпетера. Данная теория исследует эндогенные механизмы экономических циклов любого вида, а не только волн Н.Д. Кондратьева. Она тщательно изучается многими поколениями экономистов, относится к числу активно цитируемых, признается как бесспорно фундаментальная и новаторская. Однако в отличие от кейнсианской, неоклассической, монетарной и других школ, она до сих пор не входит в состав общепринятых теоретических конструкций, с помощью которых решаются многообразные прикладные задачи макроэкономического характера.

В свое время Г. Хаберлер обращал внимание на то, что универсальность и непредубежденность Шумпетера, как и сложность его системы, затруднили процесс кристаллизации особой школы. Его идеи было трудно изложить, поэтому она не могла сформироваться.

И здесь Г. Хаберлер прав. Создав абстрактную эволюционную теорию экономического развития, Й. Шумпетер не смог довести ее до такого уровня восприятия, который позволил бы перейти от абстрактной теории к прикладным макроэкономическим исследованиям, моделированию, статистическому анализу.

Одна из причин такого положения дел кроется в том, что эволюционная теория Й. Шумпетера, хотя и выходит на проблемы макроуровня, тем не менее не дает целостной картины макроуровня как эволюционно развивающейся системы. В частности, она не объясняет, что значит произвести общественный продукт страны в эволюционном аспекте, не показывает, как выглядят материальные подсистемы эволюционного типа, которые создают общественный продукт. Другие макроэкономические теории, если они становятся инструментами прикладных исследований, обязательно оперируют общественным продуктом в целом, его производством, распределением, потреблением.

Покажем, что, во-первых, имеется возможность сформировать экономически содержательный образ макроуровня как эволюционно развивающейся системы, создающей общественный продукт и предопределяющей его динамику, спады и подъемы. Во-вторых, используя статистическую информацию о валовом национальном продукте США, покажем, что развитие макроуровня экономики США согласуется с требованиями эволюционного подхода, сформулируем ряд теоретических положений, адекватных эволюционной трактовке макроэкономического развития.

Допустим, что макроуровень экономики поддается разложению на некоторое множество (совокупность) неидентичных, но родственных макроэкономических подсистем, каждая из которых обладает свойством рождаться, жить и умирать. Предположим также, что в рамках этого множества макроэкономических подсистем действует экономический «естественный отбор», т.е. имеет место конкуренция между подсистемами, вытеснение одних другими, более сложными и эффективными. Наконец, примем, что каждая макроэкономическая подсистема в процессе своей жизнедеятельности непрерывно участвует в создании ВНП, а вся совокупность одновременно функционирующих макроэкономических подсистем производит в течение года.

Если сформулированная гипотеза верна, то это значит, что макроуровень есть эволюционно развивающаяся система, а вышеуказанные макроэкономические подсистемы суть главные действующие «лица» эволюции, протекающей на макроуровне экономики. В дальнейшем отдельно взятую макроэкономическую подсистему указанного типа будем называть макрогенерацией. Согласно выдвинутой гипотезе, срок жизни каждой макрогенерации ограничен во времени, отдельная макрогенерация имеет определенные даты рождения и смерти. Наконец, если допустить, что в экономике данной страны в течение года t действует, скажем, N макрогенераций, то полный объем производства ВНП.

Обратим внимание на тот факт, что экономическая наука представляет ВНП страны, не прибегая к помощи макрогенераций. ВНП принято рассматривать как совокупный доход всех экономических агентов или как общий объем расходов на производство всех товаров и услуг. В статистике действует процедура определения ВНП, когда информация о доходах отдельных экономических агентов агрегируется по отраслям таким образом, что в конечном итоге ВНП предстает как сумма доходов, образуемых определенным набором макроотраслей: сельским хозяйством, добывающей промышленностью, обрабатывающей промышленностью, строительством, транспортом, связью, финансами и т.д. Макроотрасли отличаются от макрогенераций тем, что они существуют сотни и даже тысячи лет и будут существовать дальше, поскольку соответствуют набору практически неизменных базовых родов деятельности общества. Хотя внутри каждой макроотрасли с течением времени происходит смена технологий и видов отраслевой продукции, состав макроотраслей остается одним и тем же.

С точки зрения эволюционного подхода, неизменный состав макроотраслей можно рассматривать как своеобразный генотип макроуровня, который должен быть свойствен каждой макрогенерации и который она должна передавать «по наследству» новым поколениям макрогенераций.

Например, макрогенерации, существовавшие в далеком прошлом, по своему генотипу не отличаются от современных макрогенераций. В прошлом, так же как в настоящее время, существовали и сельское хозяйство, и промышленность, и строительство, и транспорт, и связь, и финансы. Различие лишь в том, что все эти отрасли находились на ранних стадиях технического и технологического развития. На языке эволюционного подхода это значит, что реализация генотипических возможностей ранее существовавших макрогенераций была иной, более примитивной, нежели сейчас. С течением времени происходит необратимое нарастание степени сложности экономики, а это, как мы знаем, есть важнейшая черта эволюции всех живых систем.

Итак, представление макроуровня в эволюционном аспекте возможно в том случае, если макроуровень поддается структуризации в виде набора макрогенераций, обладающих единым генотипом и участвующих в процессе экономического «естественного отбора». Вечные макроотрасли не только не противоречат такому представлению, но, напротив, представляют собой важную характеристику макрогенераций, органически вписываются в эволюционный образ макроуровня.

Обратим внимание на тот факт, что в теоретическом аспекте идея макрогенераций была предвосхищена и в значительной мере разработана выдающимся экономистом XX в. Й. Шумпетером. В «Теории экономического развития» он представил экономику как специфический мир комбинаций, где каждая из них есть единичный способ соединения производительных сил, с помощью которого создается некий единичный продукт.

Множество комбинаций Й. Шумпетер разделил на два подмножества: старых и новых комбинаций.* Важной особенностью становления каждой новой комбинации является то, что «новая комбинация должна забрать необходимые ей средства производства из той или иной старой комбинации». Таким образом, согласно Й. Шумпетеру, экономическое развитие происходит за счет не только увеличения национальных запасов средств производства, но и перераспределения средств производства, принадлежащих старым комбинациям, в пользу новых. По мнению Й. Шумпетера, новые комбинации появляются дискретно, через некоторые различные по продолжительности промежутки времени и при этом, как правило, в большом числе. «Именно массовым появлением новых комбинаций объясняются основные черты периода подъема».

Й. Шумпетер не идентифицировал систему комбинаций, одновременно существующих в экономике, с производством ВНП. Однако, связав новые комбинации с периодами подъема, которые выражаются через динамику ВНП, он вплотную приблизился к такого рода идентификации. Поэтому главный вывод, который мы считаем возможным сделать на основе процитированных фрагментов теории Й. Шумпетера, состоит в том, что периодически повторяющееся массовое появление новых комбинаций не только обусловливает фазу очередного экономического подъема в стране, но и одновременно составляет сущность новой макрогенерации. Другими словами, новая макрогенерация - это кластер новых комбинаций, обеспечивающий фазу очередного экономического подъема и выражающийся прежде всего в соответствующем годовом приросте ВНП.

Аналогичным образом старые макрогенерации представляют собой кластеры соответствующих старых комбинаций, активно действовавших в рамках прошлых фаз экономического подъема. По мере того как старые макрогенерации отдают свои средства производства новой макрогенерации, они постепенно отмирают, вытесняются из макроэкономического пространства новой макрогенерацией. Пока старые макрогенерации сохраняют свою жизнеспособность, они продолжают производить часть ВНП. Последняя не имеет отношения к годовому приросту ВНП (как отмечалось, она создается только новой макрогенерацией). Однако годовой ВНП любой страны состоит не только из прироста. Огромную роль в его формировании играет переходящее из прошлых лет производство. Именно его осуществляют старые макрогенерации.

Строго говоря, новая макрогенерация обеспечивает не прирост ВНП, а своего рода его ввод (по аналогии с вводом основного капитала). В свою очередь, старые макрогенерации образуют не просто переходящее с прошлых лет производство ВНП, а убывающее переходящее производство, поскольку часть продукта старых макрогенераций ежегодно выбывает.

Итак, мы получили основанное на теории экономического развития Й. Шумпетера описание экономической природы макрогенераций. Перейдем к следующему этапу анализа: покажем, что макрогенерации существуют в реальной экономике.

Эволюция макрогенераций может быть сымитирована с помощью экономико-математической модели, состоящей из системы нелинейных дифференциальных уравнений (каждое уравнение описывает рождение, жизнь и смерть отдельной макрогенерации), дополненной уравнением связи суммы годовых продуктов макрогенераций с общим объемом годового ВНП, а также статистическим критерием, оценивающим степень близости расчетных и фактических темпов роста ВНП. С помощью этой модели были проведены экспериментальные расчеты по выявлению макрогенераций в экономике США. Информационной базой явилась статистика темпов прироста ВНП в 1870-1994 г. в ценах 1982 г.

В результате проведения серии ретроспективных расчетов удалось выявить такую систему макрогенераций и, соответственно, такой расчетный ВНП, что коэффициент корреляции между погодовыми темпами роста расчетного и фактического ВНП США составил 75,8%. Полученный результат имеет принципиальное значение: он подтверждает реалистичность выдвинутой гипотезы о возможности представления макроуровня в виде набора макрогенераций.

Итак, с одной стороны, концепция макрогенераций вполне согласуется с теорией экономического развития Й. Шумпетера (кластеры комбинаций и макрогенерации суть одно и то же), с другой стороны, эта концепция подтверждается данными американской статистики. В этой ситуации об эволюционном характере развития макроуровня экономики можно говорить не как о гипотезе, а как о реальном процессе, который в силу его сложности пока что недостаточно изучен.

2. Неравновесные процессы с позиции эволюционной теории

макроэкономический инфляция неравновесный

Каким образом феномен эволюции макрогенераций может повлиять на развитие экономической теории? Напомним, что в предыдущей главе обсуждался вопрос о противоречивости экономического бытия. С одной стороны, экономическое развитие эволюционно, т.е. осуществляется через смену технологий, продуктов, организаций, институтов, а потому связано с неравновесием, неустойчивостью, разупорядоченностью. С другой стороны, экономика консервативна. Она стремится к финансовой стабильности, к антициклическому развитию, а значит стремится к равновесию, устойчивости, порядку.

Существенно то, что господствующая до сих пор традиционная экономическая теория (прежде всего теория общего экономического равновесия) ориентирована в основном на консервативные начала экономики. Эволюционные аспекты в рамках этой теории практически отсутствуют. Отсюда - неадекватное восприятие тех реалий (противоречий), которые присущи современной экономике.

В частности, традиционная теория сформировала достаточно расхожее представление, будто неравновесные процессы в экономике имеют деструктивный характер, их можно и нужно преодолевать с помощью рыночного механизма или средствами государственного регулирования. Противоположный взгляд на неравновесие как некую перманентно существующую, созидательную силу, способствующую росту экономической эффективности, технологическому и организационному прогрессу, институциональным изменениям, хотя и высказывается отдельными экономистами, но в целом плохо согласуется с общей теорией равновесия и, что более важно, недостаточно разработан как таковой. Следствием такого положения дел можно считать:

- во-первых, нарастающее отставание экономической науки от естественнонаучных исследований, в ходе которых установлено, что неравновесные процессы, присущие системам физического мира, играют заметную роль в развитии данных систем, формировании их свойств, установлении порядка и т.д. Вот что пишут по этому поводу И. Пригожий и И. Стенгерс: «На протяжении XIX века… на неравновесные процессы смотрели как на второстепенные детали, возмущения, мелкие несущественные подробности, не заслуживающие специального изучения. В настоящее время ситуация полностью изменилась. Ныне мы знаем, что вдали от равновесия могут спонтанно возникать новые типы структур. В сильно неравновесных условиях может совершаться переход от беспорядка, теплового хаоса к порядку. Могут возникать новые динамические состояния материи, отражающие взаимодействие данной системы с окружающей средой»;

- во-вторых, неадекватность некоторых разделов теории равновесия реальным экономическим явлениям. Ссылаясь на академика В. Макарова, приведем один из характерных примеров такого рода: «Теория общего экономического равновесия, которая в настоящее время доминирует как в науке, так и в экономическом образовании, как известно, не вполне согласуется с реальностью, по крайней мере в ее классическом варианте… В реальном экономическом мире наблюдается огромное разнообразие в эффективности, в частности, в прибыльности фирм, отраслей, регионов. Причем это разнообразие отнюдь не уменьшается со временем, а, скорее, наоборот, возрастает. Теория общего экономического равновесия не объясняет этот феномен. По классике должен происходить перелив капитала и труда от менее эффективных областей к более эффективным, что уравнивает эффективность»;

- в-третьих, и это особенно важно для современной России, неспособность теории общего экономического равновесия реально помочь становлению рыночных отношений в посткоммунистических странах или, по крайней мере, правильно выделить ключевые проблемы, которые этим странам следует решать. На этот счет высказано немало критических замечаний. Одно из них, достаточно резкое, принадлежит Дж. Стиглицу: «Те, кто ратует за шоковую терапию с ее упором на приватизацию, потерпели… неудачу, потому что не смогли понять современный капитализм: они находились под слишком сильным влиянием упрощенных моделей рыночной экономики, заимствованных из учебников. Однако мы не должны быть снисходительными к этому заблуждению. Ведь еще Хайек и Шумпетер разработали альтернативные парадигмы, которые не были надлежащим образом интегрированы в главное русло англо-американской научной традиции».

Используя феномен эволюции макрогенерации, рассмотрим, как ведут себя неравновесные процессы на макроуровне экономики, в чем состоят их особенности, каким образом неравновесные процессы сочетаются с состояниями статического равновесия. Естественно, что такого рода анализ следует начать с определения неравновесных процессов.

Как известно, в экономической литературе существуют две пары родственных понятий: потребности и платежеспособный спрос, возможности производства и предложение. Платежеспособный спрос взаимодействует с предложением. Это взаимодействие протекает в пространстве текущих цен, номинальных ставок процента, на фоне конкретных значений уровней доходов и т.д. Поскольку объем покупок всегда равен объему продаж, можно говорить, что платежеспособный спрос и предложение уравновешивают друг друга.

Иначе обстоит дело с парой «потребности - возможности производства». Будучи физически основой платежеспособного спроса, потребности выражают отношение людей к потребительским свойствам конкретных продуктов и услуг. Строго говоря, потребности не зависят от цен. Они показывают, какое количество того или иного вида товара (или группы товаров) хотели бы приобрести потребители, исходя из потребительских свойств товара, а не из его стоимости. В силу изложенного, потребности и возможности производства формируются в пространстве не текущих цен, а потребительных стоимостей. Поскольку потребительные стоимости не обладают собственной мерой, то в качестве паллиатива, на наш взгляд, можно использовать систему сопоставимых цен.

Важным свойством пары «потребности - возможности производства» является то, что потребности в своем развитии, как правило, опережают возможности производства, или, что то же самое, имеет место запаздывание производства относительно меняющихся потребностей. Именно это свойство порождает неравновесные процессы в экономике. В свою очередь именно макрогенерации позволяют полноценно исследовать данные неравновесные процессы.

Обратимся к одной из американских макрогенераций, например, родившейся в 1925 г. Данная макрогенерация изображена в форме продуктовой, показывающей ежегодные объемы ВНП в ценах 1982 г., которые создает макрогенерация в течение всего срока своей жизни. Если допустить, что возможности производства данной макрогенерации систематически запаздывают относительно потребностей на 1 год, то нетрудно построить функцию, характеризующую зависимость между потребностями и возможностями производства рассматриваемой макрогенерации (рис. 1).

Рисунок 1. Фазовый портрет макрогенерации, возникшей в 1924 г.

Траектория на рис. 1 отражает неравновесный процесс между потребностями и возможностями производства. Действительно, если учесть, что биссектриса ОЕ - это прямая, все точки которой есть равновесные состояния, то рассматриваемая траектория оказывается в равновесном состоянии всего один раз, когда проходит точку Е. Все остальное время данная траектория неравновесна. Она показывает, что в фазе подъема макрогенерации потребности превышают возможности производства. В фазе деградации, напротив, возможности больше потребностей.

Экспериментально установлено, что фазе подъема каждой макрогенерации присущ сильно неравновесный режим развития. Причем, подобно системам физического мира, именно в этом сильно неравновесном режиме в экономике возникают так называемые диссипативные структуры т.е. системы новых производств, кластеры шумпетеровских нововведений. В фазе деградации каждая макрогенерация находится, напротив, в слабо неравновесном режиме угасания.

С помощью ретроспективной модели удалось установить, что в экономике США в период 1929-1994 гг. неравновесные процессы между потребностями и возможностями производства оказывали заметное влияние на формирование текущих цен. При этом цены, обусловленные неравновесными процессами, позволяли балансировать совокупный платежеспособный спрос (ВНП в текущих ценах) с совокупным предложением (сумма продуктов макрогенераций в текущих ценах).

Теоретическая значимость полученного результата состоит в следующем. Не отрицая того факта, что равновесие между платежеспособным спросом и предложением достигается за счет соответствующих изменений в системе текущих цен, мы убеждаемся в том, что сами текущие цены зависят от неравновесных процессов между потребностями и возможностями производства, присущих каждой макрогенерации. А это значит, что неравновесные процессы и состояния статического равновесия существуют одновременно. Они не конкурируют между собой, а дополняют друг друга. При этом ведущая роль, на наш взгляд, принадлежит неравновесным процессам, действующим в пространстве потребительных стоимостей и выражающим предпочтения общества в области продуктов, услуг, технологий, способов организации производства.

Возможен еще один вывод: неравновесные процессы, действующие в фазе подъема новой макрогенерации (потребности больше возможностей), проявляются в росте цен. В этом смысле неравновесие есть важный фактор максимизации прибыли новаторов. Разумеется, ни один практикующий новатор не мыслит категориями неравновесия. Однако любой предприниматель согласится с тем, что, приступая к производству того или иного товара, он мечтает о том, чтобы как можно большее число людей желало купить его товар, т.е. он мечтает о неравновесии. Другое дело, что такие мечты не всегда сбываются. Более того, если предприниматель входит в состав деградирующей макрогенерации, где потребности все более уменьшаются относительно возможностей производства, то целью такого предпринимателя становится не максимизация прибыли, а выживание. Поскольку же в эволюционирующей экономике одни макрогенерации растут, а другие в то же самое время деградируют, то можно сказать, что цели выживания и максимизации прибыли существуют одновременно. Этот вывод не является откровением для эволюционной теории. Наше дополнение состоит в том, что мы связываем данный вывод с неравновесными процессами, присущими макрогенерациям.

В ходе экспериментальных расчетов было установлено, что инфляция в США, фиксируемая через рост дефлятора ВНП, сопряжена с ростом цен на продукцию новой (растущей) макрогенерации. Она является фактором, обеспечивающим получение высоких Прибылей новаторами, входящими в эту макрогенерацию, а значит - фактором экономического роста. Поскольку рост цен на продукцию новой макрогенерации сопровождается падением цен на продукцию старых макрогенераций, то можно сказать, что экономический рост в США финансируется из следующих двух источников:

- денежная эмиссия, связанная с ростом дефлятора ВНП и реального объема ВНП;

- перелив наличных (ранее сэмитированных) денежных средств от старых макрогенераций к новой, растущей.

Оценка степени участия каждого из двух указанных источников в обеспечении экономического роста США приводит к следующим выводам (табл. 1).

Таблица 1

Первый вывод, который можно сделать из анализа табл. 1, таков: американская экономика, особенно в 70-90-е годы, развивалась в значительной мере за счет кредитной эмиссии. Говоря словами Й. Шумпетера, банки создавали покупательную силу «из ничего». Они кредитовали за счет эмиссии реальный сектор под его будущие доходы. Между тем российская экономическая политика до сих пор строится на том, что экономический рост следует осуществлять за счет наличного (накопленного) капитала, тогда как эмиссионная «закачка» денег в экономику провоцирует лишь инфляцию. Такая политика, как видим, противоречит практике обеспечения роста США. Она базируется на ошибочном восприятии инфляции как полностью деструктивного процесса. Другое дело, что эмиссия под экономический рост всегда сопряжена с определенными рисками. Эти риски необходимо минимизировать. Однако нельзя отказываться от кредитования роста.

Второй вывод таков: инфляция, поскольку она сопряжена с ростом новой макрогенерации, а значит - с экономическим ростом в целом, есть явление позитивное, ибо она выступает в качестве финансового фактора экономического роста, служит макроэкономической формой проявления той денежной эмиссии, которая обслуживает экономический рост.

Отметим, что современная теория относится к феномену инфляции примерно так же как и к неравновесным процессам. И то и другое рассматривается как нечто негативное, и то и другое предлагается подавлять всеми доступными средствами. Характерным примером современного понимания инфляции служит определение, сформулированное в «Российской банковской энциклопедии»: «Инфляция - обесценение денег в связи с нарушением закона денежного обращения, вызванным диспропорциями в процессе общественного воспроизводства и курсом экономической политики государства. Инфляция проявляется в избытке денежной массы в обращении по сравнению с реальными потребностями оборота в них и росте цен. Инфляция используется как средство перераспределения национального дохода и дохода предприятий, банков, коммерческих структур и государства за счет снижения жизненного уровня трудящихся, получающих фиксированные доходы».

Справедливости ради следует отметить, что многие экономисты-теоретики, опираясь на статистические наблюдения, признают, что умеренная инфляция (но не гиперинфляция) вполне согласуется с экономическим ростом. Однако и в этом случае инфляция воспринимается не как финансовый фактор роста, действующий совместно с нефинансовыми факторами (техническим прогрессом, притоком дополнительных ресурсов труда, организационными и институциональными изменениями), а как неизбежная плата за рост, издержки роста, которые следует минимизировать, но не в ущерб интересам роста.

Наша позиция такова: инфляция опасна тем, что она способна легко выходить из-под контроля, превращаться в гиперинфляцию, которая в свою очередь нарушает устойчивость денежной системы, отрицательно влияет на функционирование реального сектора экономики. Инфляция особенно опасна в тех случаях, когда она протекает на фоне спада производства (стагфляция). В России 90-х годов стагфляция свидетельствовала о деградации экономики, катастрофическом падении уровня жизни населения. Ограничение высоких темпов инфляции, безусловно, должно быть одним из фундаментальных приоритетов экономической политики. Однако мы считаем, что инфляция, заключенная в определенных границах, является важнейшим инструментом экономического роста. Формально этот тезис подтвержден расчетами, проведенными на основе ретроспективной модели. Рассмотрим этот же тезис в неформальном аспекте.

Попытаемся показать, что инфляция (умеренная) представляет собой один из основных элементов экономического рыночного механизма, предопределяющего развитие новых и отмирание старых макрогенераций.

Начнем с того, что в экономике в году t действует несколько старых макрогенераций и совсем недавно (скажем, в году t-1) появилась новая макрогенерация, представляющая собой некий кластер новых технологий и новых продуктов труда. Чтобы предельно упростить анализ, оставим без внимания все те предстартовые и стартовые трудности, которые пришлось преодолеть предпринимателям, организовавшим новую макрогенерацию в году t-1 (это и борьба с конкурентами, пытавшимися организовать иную новую макрогенерацию, и затраты на проектно-изыскательские работы, на экспериментальные производства, на рекламу своей продукции и т.д.). Будем считать, что все эти трудности позади, что менеджеры, руководящие новой макрогенерацией, уверены в том, что потребность в их продукции высока и что настало время широкомасштабного развертывания всей системы производств, входящих в состав новой макрогенерации.

В этой ситуации новая макрогенерация резко повышает свой спрос на факторы производства: рабочую силу, сырье, энергию, оборудование, станки и т.д. Однако значительная часть перечисленных ресурсов используется старыми макрогенерациями, так что единственный экономически приемлемый способ удовлетворения спроса новой макрогенерации - это перераспределение ресурсов, используемых старыми макрогенерациями в пользу новой посредством повышения цен на эти ресурсы.

В реальности так оно и происходит: 1) поскольку спрос на ресурсы в связи с появлением новой макрогенерации возрастает относительно некоторого фиксированного предложения, владельцы ресурсов повышают цены на свои товары; 2) данное повышение цен не является серьезным препятствием для новой макрогенерации: предприниматели этой макрогенерации, видя, что потребности в их продукции высоки (выше возможности производства), компенсируют рост цен на ресурсы повышением цен на свою конечную продукцию; 3) напротив, предприниматели, владеющие производствами в рамках старых макрогенераций, понимают, что потребности в их продукции меньше или в лучшем случае равны возможностям производства, а потому не идут на адекватное повышение цен. Они пытаются найти резервы экономии факторов производства, сокращают закупки соответствующих ресурсов.

Таков в простейшем виде стандартный рыночный механизм перераспределения части ресурсов, используемых до года t старыми макрогенерациями, в пользу новой макрогенерации. В основе этого механизма лежит процесс повышения цен на продукцию новой макрогенерации и на большинство видов ресурсов, используемых всеми макрогенерациями. Налицо феномен инфляции, который проникает в экономику локально через новые технологии и новые продукты, но затем приобретает глобальный характер, распространяясь на большинство видов ресурсов.

Но это не все. Общеизвестно, что инфляция имеет в основном монетарную природу: сначала происходит денежная эмиссия, потом растут цены. Аналогичным образом происходят события и по нашей схеме. Дело в том, что до сих пор мы игнорировали тот факт, что хотя предприниматели новой макрогенерации и готовы купить нужные им ресурсы по более высокой цене, у них, как правило, нет на это собственных денег (заметим, что в году t речь идет уже о широкомасштабных закупках факторов производства). «Предприниматель мчится к успеху, оседлав долги» (Шумпетер), он обращается за кредитами в коммерческие банки. Но откуда могут взять деньги сами банки: их пассивы уже распределены по старым макрогенерациям. Однако банкиры, если они убеждены, что новая макрогенерация действительно имеет высокие шансы на успешное развитие (такая убежденность - результат деятельности аналитических групп, занимающихся финансовым менеджментом), принимают решение о заимствовании денег у Центрального банка, а последний автоматически осуществляет денежную эмиссию. Эти дополнительные денежные средства попадают в руки менеджеров новой макрогенерации, используются для закупки ресурсов по повышенным ценам, обеспечивают перераспределение ресурсов.

Таким образом, инфляция действительно имеет монетарную природу. Но та же самая инфляция есть фактор роста новой макрогенерации (ибо является важным элементом механизма перераспределения ресурсов), фактор подавления старых макрогенераций. В этом состоит ее позитивная роль в процессе экономической эволюции.

Такого рода инфляцию мы называем эволюционной. И это не случайно: один из основных признаков эволюции - необратимость развития. Эволюционная инфляция обеспечивает данную необратимость, в этом ее особенность.

Обратимся еще раз к Й. Шумпетеру. Согласно его теории, перераспределение средств производства (факторов производства, ресурсов производства) «происходит благодаря денежному кредиту, посредством которого тот, кто хочет реализовать новые комбинации, платит на рынке средств производства более высокую цену (курсив наш. - В.М.), чем производитель, обеспечивающий данный кругооборот, и лишает того определенной части этих средств». Именно эта более высокая цена представляет собой эволюционную инфляцию, инфляцию, пробивающую дорогу новым продуктам и новым технологиям, а значит, - экономическому росту.

Заключение