Как оценивать национальное богатство

Размещено на http://www.allbest.ru/

Как оценивать национальное богатство?

Рассматриваемая книга (далее «НБ и НП») представляет собой материалы проблемной группы «Воспроизводство и экономический рост», одной из старейших на кафедре политической экономии экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Она является продолжением предыдущей (первой) книги, посвященной национальному богатству как категории экономической теории, его национальным, региональным и международным аспектам, а также проблеме национального продукта и его форм . Вторая книга посвящена анализу прежде всего выводов «Доклада Комиссии» под руководством нобелевского лауреата по экономике Джозефа Стиглица «Измерение эффективности экономики и социального прогресса» , которая рассматривала проблемы макроэкономических измерений в системе национальных счетов (СНС). экономика национальный богатство доход

Первый раздел «НБ и НП» посвящен обоснованию макрорезультатов общественного производства и рассматривает особенности их измерения в современной СНС. Второй раздел выясняет элементы и факторы расширенного воспроизводства национального богатства страны. Третий -- освещает вклад ряда мыслителей прошлого в теорию распределения национального богатства и национального дохода.

Особую актуальность проблемам, поставленным в монографии, придал мировой экономический кризис. Он показал опасность неконтролируемого роста финансовой сферы, ее отрыва от развития реального производства. Для большинства представителей так называемого «мейнстрима» мировой экономической науки кризис стал полной неожиданностью, несмотря на то что он назревал в течение нескольких десятилетий. Как считается, не последняя причина этого состоит в несовершенстве измерений экономического роста в существующей системе национальных счетов, не позволившем доминирующей ортодоксии своевременно заметить нарастание глубоких дисбалансов в развитии мировой экономики. Существенно и значение этой темы для изучения развития современной российской экономики. В пореформенный период в ней значительно растет доля услуг, что трактуется некоторыми авторами как переход к желанному постиндустриальному обществу. Однако оценка структурных изменений в отечественном народном хозяйстве должна опираться на ясное представление о качественном содержании происходящих сдвигов. Проблемы, поднятые в рецензируемой монографии, не менее важны и для преподавания экономической теории. Развернувшийся мировой экономический кризис, как и продолжающаяся деградация российской экономики, ставит под вопрос неоклассическую трактовку понятий производства и роста, господствующую в современной науке и отражающуюся в современной системе учета и статистики. В рассматриваемой работе отмечается, что Комиссия Стиглица ставила задачу улучшить статистические оценки экономической деятельности, прежде всего, с целью: (а) отразить рост доли услуг и производства все более сложных товаров; (б) сместить акцент с «измерения объемов производства в сторону оценки благосостояния людей» (с. 34). Эти задачи сами по себе не вызывают возражений. Однако в работе отмечается, что доклад делает акцент на отражении в СНС доходов и потребления, а не производства (с. 14). В частности, это проявляется в стремлении авторов доклада исключить амортизацию из ВВП в связи с тем, что рост стоимости основного капитала и его износа уменьшает текущее потребление. Подобный подход исходит из присущего неоклассике отождествления стоимости и цены, что справедливо критикуется в работе.

Авторы отмечают, что пока фонд амортизации накапливается, он «может временно использоваться и на расширение производства, и на потребление» (с. 15). Эта трактовка проблемы соответствует трудовой теории стоимости, говорящей о переносе стоимости потребленных средств производства на вновь созданный продукт. В связи с проблемой амортизации в монографии подвергается критике позиция В. И. Маевского (с. 15--16), считающего, что стоимость потребленных средств производства просто исчезает по мере их износа, а ее эквивалент создается абстрактным трудом в отраслях, где они применяются . Эта позиция напоминает позицию П. Сраффы (1898-1983), считавшего основной капитал побочным продуктом производства, который создается заново в каждом производственном цикле. Такая трактовка связана с отказом П. Сраффы от понятия абстрактного труда . Можно сказать, что это попытка построить теорию стоимости, исходя исключительно из точки зрения конкретного труда. Понятно, что здесь не может стоять вопрос о переносе стоимости. В. И. Маевский предлагает что-то вроде синтеза подхода П. Сраффы в данном вопросе и понятия абстрактного труда. На мой взгляд (автор), такая позиция страдает внутренним противоречием, и авторы рассматриваемой монографии более последовательны в трактовке национального дохода. Исключение амортизации из ВВП -- это только часть предложений Комиссии Стиглица по совершенствованию СНС.

С той же целью предполагается улучшить методы измерения благосостояния и разработать дополнительные показатели, позволяющие лучше отразить уровень и качество жизни людей. В рассматриваемой работе справедливо отвергается «подобный плюрализм» в связи с тем, что он «может привести к утрате целостного представления об экономической ситуации и главенствующих тенденциях социально-экономического развития». При этом отмечается и то, что показатель ВВП в его нынешнем виде «на роль такого индикатора-иерарха претендовать не может» (с. 18-19). Связано это с тем, что данный индикатор включает доходы от различных форм фиктивного капитала, в виде поступлений от финансовых спекуляций, различной посреднической деятельности и т.д. Это дает основание авторам монографии «НБ и НП» определять его как доходный, денежный показатель (с. 53) и расценивать ВВП и «(в той или иной степени) его производные категории как превращенную форму (курсив авторов. -- Р. Д.), в значительной мере искажающую реальные вещественные и стоимостные результаты общественного производства» (с. 23). Возникает закономерный вопрос: а в чем же причина того, что ВВП придается такой характер, искажающий реальность? И почему Комиссия Стиглица прошла мимо этого факта? Авторы книги соглашаются с мнением И. Ю. Соколовой, которая считает, что главная цель СНС «состоит в демонстрации роста американской экономики, необходимого для сохранения доверия к ней в глобальном масштабе» . Получается, что в условиях разбухания сектора услуг, прежде всего финансовых, экономисты-неоклассики изменяют само содержание понятия производства. Именно этой цели и служит, например, концепция «постиндустриального» общества. В целом, соглашаясь с этой критикой, я бы сформулировал проблему несколько иначе. На мой взгляд, статистика искаженно отражает реальную структуру современной капиталистической экономики потому, что, находясь под влиянием неоклассической методологии, приспосабливается к интересам буржуазной элиты. Для обоснования этого тезиса необходимо кратко рассмотреть особенности структуры современного мирового капиталистического хозяйства и выявить вытекающие из нее господствующие социальные интересы. На мой взгляд, наиболее адекватную основу подобного анализа составляют идеи мир-системного подхода, развиваемого школами Фернана Броделя, Иммануила Валлерстайна, Андре Гюндера Франка, Джованни Арриги, Самира Амина и некоторых других мыслителей.

Отличительной чертой этих течений является взгляд на капитализм как на иерархическую мировую систему, развивающуюся через эксплуатацию центром (развитые страны) периферии (отсталые страны). Этот процесс осуществляется через целую систему механизмов, включающих: перенос производства в регионы с низкой оплатой труда; систематическое завышение цен на продукцию и услуги центра и занижение цен на продукцию периферии на мировом рынке; занижение курса национальных валют зависимых стран; бегство капитала с периферии в центр; «утечку мозгов» в развитые страны; наращивание внешнего долга бедных стран и другие меры. Не последнюю роль в этой политике играет навязывание странам периферии неолиберальных реформ, закрепляющих их зависимое положение. Соглашаясь с этим, отмечу, что мир- системный подход имеет и свои слабости. На мой взгляд, совершенно ошибочной является позиция Валлерстайна, полагающего, что Маркс создал свой «Капитал» только для анализа замкнутого, изолированного хозяйства . Наоборот, политэкономический смысл самого феномена периферийной экономики, с моей точки зрения, раскрывается именно на основе трудовой теории стоимости и теории прибавочной стоимости. Он состоит в систематическом и безвозмездном присвоении центром мирового капитализма значительной доли фонда трудовой стоимости, созданной народами периферии. Школа мир-системного подхода как раз и анализирует конкретные механизмы и историческую динамику этого присвоения. Самый процесс финанциализации в нынешнем ее виде восходит к «стагфляции» 1970-х гг., которые стали водоразделом в развитии мирового капитализма. Именно тогда восстановление экономик Западной Европы и Японии привело к обострению международной конкуренции в такой степени, что началось долгосрочное падение доходности от вложений капитала в производство.

Страны развитого капитализма отреагировали на кризис изменением самой модели крупного бизнеса. В 1980-е гг. в американской экономике прокатилась волна слияний и поглощений, сопровождавшихся безжалостной «реструктуризацией» компаний, т.е. распродажей части активов и массовым увольнением рабочих. В итоге, «во многих случаях повышение доходности достигалось только путем получения уступок от поставщиков или потребителей, сокращения величины уплачиваемых налогов, урезания заработной платы и сокращения персонала белых воротничков» . Вместо поддержания долгосрочного роста американские корпорации стали сокращать занятость и инвестиции, направляя все большую долю прибыли на выплату дивидендов. Максимизация стоимости акционерного капитала сменила долгосрочный рост как главную цель американских корпораций . В новых условиях Уолл-стрит (точнее, ее инвестиционные банки и фонды) приобрела огромную власть над корпоративной Америкой, преобразуя ее по своему образу и подобию , в результате в структуре капитала нефинансовых корпораций США доля финансовых активов превысила долю производственных мощностей . Если столь резко сократились инвестиции в производство, то откуда же берутся прибыли, которые делит финансовый сектор? Финанциализация сопровождалась массовым переносом материального производства из развитых стран, прежде всего из США, в регионы с низкой оплатой труда . В результате деиндустриализации развитых капиталистических стран произошла бурная индустриализация нескольких развивающихся стран, и доля промышленной продукции в экспорте периферии выросла с 20% в 1980 г. до 80% в 2003 г. . Это потребовало стремительного увеличения рабочей силы, и в 1990-е гг. полтора миллиарда новых рабочих из Китая, Индии и республик бывшего СССР пополнили мировой рынок труда, удвоив его . Массовый перенос производства в регионы с низкой оплатой труда был ответом на падение прибыли в промышленном секторе развитых стран.

Этот процесс происходил в форме создания глобальных производственных сетей (ГПС), в которых операции с высокой добавленной стоимостью сосредотачиваются в руках западных ТНК, а с низкой -- передаются периферии . Как свидетельствуют эмпирические процессы, в рамках ГПС происходит интенсивное перераспределение прибавочной стоимости, созданной дешевым трудом периферии, в центр мирового капитализма. Об этом, в частности, свидетельствует систематическое отставание цен на сырье и комплектующие, получаемые из периферии центром, от роста цен в самих странах центра . Таким образом, разбухание мирового финансово-спекулятивного рынка связано со спецификой эксплуатации периферии глобального капитализма центром в современных условиях, т.е. определяется современными формами прибавочной стоимости, современными формами эксплуатации труда. Именно этим и обусловлена приверженность буржуазной статистики к превращенным формам экономической жизни и соответствующим показателям, позволяющим завуалировать неприглядную реальность. Иными словами, речь идет о чем-то большем, чем только о доверии к американской экономике, речь идет о доверии к капиталистическому общественному строю как таковому.

Именно в этом свете следует понимать и поставленную в рецензируемой работе задачу исследования «фиктивного капитала всех видов» (курс. автора.), его причастности к «увеличению» национального богатства, его разлагающего влияния на ценности человеческой личности» (с. 25). В самом деле, финансово-спекулятивный капитал намного превысил по своему объему все мыслимые потребности рационального обслуживания реального производства. В 2007 г. -- т.е. на пике финанциализации и накануне мирового экономического кризиса -- сумма капитализации рынков акций, долговых обязательств и банковских активов превышала мировой ВВП в 4,4 раза, а теневой рынок деривативов достиг почти 600 трлн долл., что в 11 (!) раз превышало тот же показатель . На поверхности кризис предстает как явление финансовой области, ибо кажется, что его вызвали: моральный риск, ошибочная политика денежных властей (слишком низкие процентные ставки), рост не регулируемых государством финансовых институтов, падение доверия инвесторов к финансовым инструментам . Деривативы страхуют те или иные финансовые обязательства. В отличие от обычных страховых полисов их может покупать не только владелец страхуемого актива, но и любой желающий. Они продаются, покупаются и котируются наряду с другими ценными бумагами. Распространение деривативов объясняется размахом спекуляций на данном рынке.

Именно так его и трактует неоклассика. Более глубокое понимание предлагает посткейнсианство, например, Хайман Минский. Согласно его «гипотезе финансовой нестабильности», финансовый сектор аккумулирует неблагоприятные сигналы, идущие из реального сектора, усиливает их и «транслирует» обратно, обрушивая экономику . Однако и у Минского остается необъясненной природа «финанциализации». Никогда это положение не было столь актуально, как сегодня. В самом деле, интенсивная индустриализация регионов с низкой оплатой труда в последние десятилетия привела к массовому отставанию совокупного спроса от совокупного предложения в мировом масштабе . Это относится и к экономике развитых стран, в которых наступила стагнация или даже снижение реальной заработной платы рабочих в связи с усилением эксплуатации развивающихся стран. Доля заработной платы в ВВП стран -- членов ОЭСР устойчиво падает с начала 1980-х гг. . Это вызвало хроническое снижение загрузки производственных мощностей [24, с. 1032]. Данные ограничения рынка, вытекающие из самой природы капитализма, попытались преодолеть за счет всемерного наращивания потребительского кредита. Однако в условиях стагнации реальной заработной платы нарастание задолженности неизбежно должно было привести к массовому дефолту по долговым обязательствам. Это и произошло в 2008 г., что обрушило мировой финансовый рынок и вызвало спад производства. Таким образом, тот отмеченный Марксом факт, что фиктивный капитал является отражением противоречий накопления капитала в реальном секторе, стал еще более наглядным в современной экономике. Именно поэтому буржуазная статистика испытывает потребность в затушевывании самого этого явления, что и достигается искусственным приравниванием труда в сфере финансовых услуг к таковому в сфере реального производства (гл. 2).

Из сказанного следует, что сведение измерения производства к измерению доходов призвано затушевать сами источники последних в современном мировом хозяйстве. По существу, на явление «стагфляции» 1970-х гг. капитализм ответил массовым «раскрестьяниванием» населения планеты, прежде всего таких густонаселенных стран, как Китай и Индия. Миллионы людей согнали с земли, заставив их пополнить дешевую «армию резервного труда». Сегодня средний рабочий с острова Ямайка получает вдвое, из Боливии и Индии втрое, а из Нигерии вчетверо меньше, чем его американский собрат .

В рамках «глобальных цепочек производства» в регионы с низкой оплатой труда переведены участки производства с низкой добавленной стоимостью, тогда как участки с высокой -- сосредоточены в западных ТНК. По некоторым оценкам, на каждый американский доллар экспорта продукции из Китая в США посредники из Гонконга и Тайваня получают 20 центов, тогда как американские корпорации присваивают основную часть розничной стоимости данной продукции в 4--5 долл. . Достигается это за счет систематического отставания цен на сырье и комплектующие из развивающихся стран по отношению к индексу потребительских цен в США . Джозеф Стиглиц считает, что «тот факт, что Китай снабжал мир промышленными товарами по низким и даже падающим ценам, был одним из решающих факторов» низких цен на Западе в последние десятилетия . По мнению индийского экономиста Прабхата Патнаика, курс американской валюты отражает его роль как посредника в передаче стоимости, созданной на периферии мирового капитализма, его центру .

Изложенные факты подтверждают вывод рецензируемой работы о том, что «денежные единицы измерения, в которых оценивается выпуск и богатство, в современном мире не связаны с реальной стоимостью вследствие особенностей сложившейся мировой денежной системы» (с. 73). В самом деле, размен мировой резервной валюты -- американского доллара -- прекратился еще в 1971 г. С этого момента деньги печатаются правительством США, исходя из потребностей обеспечения американской гегемонии в мировом хозяйстве, что отрывает их от стоимостных величин. Означает ли это, что товарная теория денег Маркса устарела, как напрасно надеются неоклассики? Ни в коем случае, считает М. Иванова, она позволяет выявить важнейшие особенности функционирования современного фиктивного капитала. Дело в том, что не разменные на золото деньги, позволяя накапливать богатство, не могут выполнять функцию мерила стоимости. Между тем рынок объективно нуждается в таком мериле, чтобы обеспечить стабильность и предсказуемость сделок. Именно в этих условиях и развиваются так называемые «деривативы», страхующие финансовые инструменты . Таким извращенным способом рынок пытается зафиксировать стоимость в утратившем объективность оценок мире. Абсурдные масштабы производных финансовых инструментов выражают глубину тоски капиталистического рынка по настоящим, полноценным деньгам, т.е. по товарным деньгам Маркса. Мировой валютный рынок также выработал механизмы, имитирующие функцию меры стоимости. Я имею в виду тот факт, что страны -- экспортеры периферии в центр вынуждены систематически занижать курс национальной валюты по отношению к доллару. Дело в том, что систематическое активное сальдо торгового баланса со странами центра ведет к притоку долларов на национальный рынок, завышая курс национальной валюты. Это, в свою очередь, ведет к повышению долларовой цены экспортируемых товаров, подрывая конкурентоспособность на рынках западных стран. Чтобы предотвратить подобный ход событий, правительства периферийных государств должны скупать «излишки» долларов и извлекать их из национальной экономики. За пределами страны самым выгодным способом их помещения являются вложения в американский финансовый рынок, например, в государственные облигации США. Получается, что, осуществив эксплуатацию дешевого труда своего населения при производстве товаров, правящие классы периферийных стран еще и помещают созданные дорогой ценой сбережения на финансово-спекулятивный рынок центра. Это значит, что курсы валют фиксируются таким образом, чтобы обеспечить поставку товаров с периферии в центр по ценам, во много раз ниже их трудовой стоимости. Таким образом, мировая денежная система отражает центропериферическую структуру современного мирового хозяйства, а тем самым и доминирующие в нем социально-классовые отношения. Измерение производства через доходы призвано скрыть этот факт.

Сказанное полностью относится и к России. Авторы работы убедительно показывают, что задача модернизации отечественной экономики затрудняется неадекватным измерением макроэкономических процессов (гл. 3). Не вызывает сомнений и то, что именно развитие производительных сил должно быть главным ориентиром модернизации и роста национального богатства России (гл. 7--8). Пример России особенно ярко показывает неадекватность измерения производства по доходам в современных условиях. В самом деле, если взять проблему цен на экспортную продукцию, то можно подумать, что сказанное выше об эксплуатации периферии к нашей стране не относится. Ведь цены на углеводороды стремительно растут. Не следует, однако, спешить с оптимистическими выводами. Политэкономический анализ места России в мировом хозяйстве приводит совсем к другому заключению.

Широко известно, что структура отечественной экономики пореформенной эпохи резко изменилась в пользу экспорта продукции с низкой степенью передела и в ущерб обрабатывающим производствам. Этот факт отражает приспособление структуры нашей экономики к положению полупериферии мирового капитализма, которое она заняла.

Данные отражают превышение вывоза частного капитала из России над его ввозом. Как видим, бегство капитала из нашей страны представляет собой систематическое и масштабное явление. Оно отражает компрадорский характер отечественного крупного бизнеса, приспособленного к обслуживанию интересов крупного капитала центра мирового капитализма. Действительно, частный вывоз капитала из России представляет собой в основном вложение доходов от экспорта в американские финансовые активы. Таким образом, средства, которые наша страна зарабатывает на экспорте в страны центра (в данном случае в основном в ЕС), она инвестирует в экономику того же центра (преимущественно в США). Это не случайное явление -- денежная политика России подчинена задаче занижения курса национальной валюты, т.е. подчинена интересам экспортеров. При этом из высокой цены энергоносителей следует вычитать ту ее долю, которая возвращается центру в виде финансовых вложений. Тем самым, политэкономический анализ показывает, что высокая цена российского экспорта лишь маскирует тот печальный факт, что отечественный крупный бизнес безвозмездно передает значительную часть фонда трудовой стоимости, созданной нашим населением, центру мирового капитализма. Этот процесс завуалирован нынешней системой СНС. Рассматриваемая монография противопоставляет СНС подход с позиций баланса народного хозяйства (БНХ), отражающего не только фактическое потребление, но и национальное богатство, понимаемое как запас материальных ценностей. В связи с этим, в частности, ставится вопрос о возвращении в статистику показателя «национального дохода (НД) как самостоятельной категории общественного воспроизводства, выражающей (по БНХ) вновь созданную стоимость» (с. 20). Такой подход позволяет элиминировать влияние элементов фиктивного капитала, сделав статистические оценки более достоверными. Лишь на такой надежной, материалистической основе экономическая наука сможет преодолеть власть над собой превращенных форм хозяйственной жизни. Лишь тогда она сможет раскрыть реальные взаимоотношения в очень больном и извращенном современном мировом хозяйстве.

Размещено на Allbest.ru