Междоусобица на Руси 1015-1019 гг.

Случилось так, что период с середины 90-х годов X столетия и почти до середины второго десятилетия XI ст. Довольно слабо отражен на страницах древнерусских летописей. Фактически обойдены вниманием летописцев первые тринадцать лет XI ст., поскольку к этому времени имеют отношение лишь упоминания "Повести Временных Лет" о смерти тех или других представителей княжеской династии того времени, которые взяты более поздними редакторами. Лишь с 1014 г. в летописях появляются сообщения о событиях на Руси. С тех пор, по данным "Повести временных лет" начинается конфликт между киевским князем Владимиром и его сыном новгородским князем Ярославом, который отказался подчиняться воле отца. В ходе подготовки к походу против бунтовщика Владимир заболел, а 15 июля умер. О дальнейших событиях, связанных с борьбою за киевский престол наследников Владимира Святославича, кроме древнерусских летописей, рассказывает саксонская хроника Титмара Мерзебургского и скандинавская " Эймундова сага". Следует заметить, что упомянутые источники неодинаково подают последовательность событий. Так, по свидетельствам летописей, после смерти Владимира верховным князем Руси становится Святополк, который в борьбе за престол убивает своих братьев - Бориса, Глеба и Святослава Головко О. З історії міжкнязівської війни 1015 -- 19 р.р. на Русі // Український історичний журнал. - 2001. - № 4. - С. 12. . Междоусобная борьба зачастую объясняется и оправдывается правом и преимуществом наследования. На основе данных всех источников были получены противоречивые сведения, как о количестве жён князя Владимира (от четырёх до восьми, причём большинство источников не знает их имён, а называют чешкой, болгаркой, гречанкой), так и о количестве сыновей (от трёх до четырнадцати).

Придя к власти, Владимир столкнулся с децентрализаторскими тенденциями на Руси. Из летописей следует, что первые годы правления он буквально мечется по стране: в 981 году отвоевал у Польши Червенские земли и в том же году покорил вятичей, но на следующий год они вновь восстали. В 983 году овладел Берестьем и подчинил ятвягов, в 984 - радимичей и столкнулся с болгарами. Вместе с тем до перечисленных событий он завоевал полоцкие, смоленские земли и сам Киев. Однако сил на удержание отпадающих земель не хватало, единство Руси можно было сохранить только глубокими и серьёзными преобразованиями. Из нововведений Владимира выделим вначале две гениальные задумки реформатора:

попытка проведения первой религиозной реформы, в ходе которой Владимир создаёт единый жреческий аппарат с централизованным управлением, свозит в Киев племенных богов и устанавливает их на холме у своего дворца;

административная реформа. Он ликвидирует большинство княжеств и в первую очередь те, где сильны децентрализаторские тенденции. Причём старшие сыновья направлялись в наиболее значимые земли. Филист Г.М. История “преступлений” Святополка Окаянного. - Мн., 1990. - С. 34.

Все летописи почти единодушно сообщают: Вышеслава направил в Новгород, Изяслава в Полоцк, Святополка в Туров (в иных указан Пинск), Ярослава в Ростов. В то же время в летописях содержится информация о двух распределениях земель: вначале между старшими сыновьями, а после смерти Вышеслава, примерно в 1010 году, и между остальными. Во время второго распределения в Новгород направлен из Ростова Ярослав, в Ростов якобы Борис из Мурома, а на его место Глеб, Святослав к древлянам, Всеволод во Владимир-Волынский, Мстислав в Тмутаракань.

Вполне вероятно, что к 1014 г. Ярослав княжил в Новгороде уже несколько лет. Это был достаточный срок для сближения с местной знатью, тем более что новгородская знать всегда оставалась близка киевскому княжескому дому. Можно не сомневаться, что Ярослав Мудрый ещё до приезда в Новгород хорошо знал своего двоюродного дядю Коснятина Добрынича, одного из влиятельнейших в Новгороде бояр. Казалось бы, подобные тесные связи гарантировали князьям защиту от любого сепаратизма. Действительно, ведь Рюриковичи не были чужими Новгороду - как были чужими многим другим древним славянским княжениям. Новгород числился родиной правящей династии. Все предки Ярослава приходили в Киев из этих мест. Новгород, важнейшая связка торговых путей, перевалочный пункт для наёмной воинской силы, на западе считался столицей Древнерусского государства. Поэтому-то киевские князья должны были остерегаться новгородцев. Новгород можно было назвать столицей, хоть и второй после Киева. Новгород был местом, откуда пришла династия, откуда приходили отдельные её правители, - но Киев был тем местом, где эти правители в итоге "сидели". В Киев уходила в качестве дани значительная часть доходов новгородцев, в Киев же уходили с нанявшими их претендентами и варяжские наёмники. А Владимир начал к тому же увлекать и местных жителей для заселения и охраны неспокойного печенежского пограничья. Города, стоявшие на пути "из варяг в греки", и прежде всего Киев и Новгород, вбирали в себя, подчас весьма жёстко, ресурсы остальной Руси по обе стороны от главных речных артерий. Знать из племенных стольных градов относились к роду Рюриковичей и к их столицам со всевозможной неприязнью подавленной независимости Алексеев С.В. Ярослав Мудрый самовластец Киевской Руси. --- М., 2006. - С. 27..

Реформы Владимира обеспечили династическое и правовое единство страны. Крещение городов стало первым шагом к религиозному единству. Однако молодые князья, и тем более их наследники, уже выраставшие на новых местах, должны были пополнять свою дружину за счёт местных боярских родов и прислушиваться к их советам.

Неудивительно, что последние годы жизни Владимира выдались неспокойными. Летопись в их описании более чем кратка - но виной тому не желание что-либо утаить, а отсутствие постоянного летописания в ту пору. Очень серьёзной проблемой для Владимира оказался Туров. В столице дреговичей великий князь посадил Святополка Повесть временных лет (далее: ПВЛ). - СПб., 2006. - С. 46.. Сын “двух отцов" имел не меньше оснований не любить Владимира, чем тот его. Чтобы контролировать Святополка, Владимир и основал на Волыни город, которому дал свое имя. В какой-то момент князем Владимирским оказался Борис, сын Владимира от “болгарыни". Святополк замыслил устранить соперника, и обеспокоенный Владимир, прознав об этом, отозвал Бориса. Сыновья царевны Анны сидели в отдалённых уделах и не рассматривались как претенденты на престол, а из сыновей Рогнеды жив остался один Ярослав Алексеев С.В. Указ. соч. - С. 29.. Крупным просчётом Владимира оказалась женитьба Святополка на дочери польского князя Болеслава. Где и как проходило взросление Святополка - неизвестно, как, впрочем, нет данных о возмужании и других сыновей Владимира. Лишь отрывочные сведения из зарубежных источников помогают восстановить некоторые моменты жизни молодого князя. Ряд исследователей связывают его имя с немецким епископом Бруно, которому Владимир помог начать миссионерскую деятельность у печенегов. Бруно был пять месяцев у печенегов, крестил 30 человек и склонил старшин печенежских к миру с Русью. Старшины потребовали на время действия договора в заложники одного из сыновей Владимира Соловьёв С. М. Сочинения. В 18 кн. - Кн. I. - Т. 1 - 2. История России с древнейших времён: Русь изначальная. - М., 1993.. Высказывалось предположение, что в качестве заложника к печенегам был послан Святополк, которого Владимир не любил и от которого хотел отделаться. Косвенное подтверждение эта гипотеза встречает в дальнейшем развитии событий, в которых участвовал Святополк.

В битве с Ярославом на Альте Святополк сражался во главе печенежских полчищ; летопись, кроме того, знает, что в битве на Днепре у Любеча печенеги составляли резерв Святополка. В таком случае, начало сближения Святополка, с одной стороны, с печенегами, а с другой - с Болеславом, мог положить еще в 1008 г. Бруно, втягивая постепенно старшего из живых сыновей Владимира в орбиту политики Болеслава.

Предприимчивому дипломату в сутане суждено было вскоре сложить голову в стране пруссов, но образованная его усилиями связь между Святополком и Болеславом закрепилась затем семейными узами. О браке между Святополком и дочерью Болеслава несколько раз упоминает Титмар Мерзебургский.

Он вскользь сообщает о браке какого-то сына Владимира с дочерью Болеслава I Храброго, польского князя Титмар Мерзебургский. Хроника. Пер. с лат. И.В. Дьяконова. - М.: “SPSL” - «Русская панорама », 2005. - С. 75. . Брак Святополка был заключен не позднее 1012 г., так как в следующем 1013 г. Болеслав был уже с Русью в состоянии войны. Думается, что брак заключен был и незадолго до 1013 г., так как младшая дочь Болеслава от третьего брака, едва достигла тогда брачного возраста. Святополку было тогда приблизительно 30 с небольшим лет. Возвратившись, надо думать, к тому времени от печенегов, он сидел на княжении в Пинске. Династический брачный союз не способствовал прочному миру между Польшей и Киевом. Выдавая свою дочь за Святополка, Болеслав преследовал другие политические цели. Отношения с Польшей с начала правления Владимира оставались неровными, и не раз вспыхивали войны. В ходе первой из них Владимир завоевал обширную территорию к западу от Западного Буга, с этого времени надолго ставшую яблоком раздора. Оба правителя преследовали цель добиться гегемонии в славянском мире и утвердиться на международной арене - будь то дипломатическими или военными средствами. Польша приняла христианство (из папского Рима) за 17 лет до "крещения Руси", при князе Мешко, отце Болеслава. Однако Русь была обширнее и богаче, да к тому же находилась теперь в прочном союзе с Восточной империей. С другой стороны, с Русью были тесно связаны и правящие дома Скандинавии. Болеслав, при всех своих династических браках, надёжными союзниками похвастаться не мог - тем более, что двух первых жён, немку и венгерку, он изгнал, а третья, Эмнильда, была дочерью мелкого славянского князька в польско-немецком пограничье. Западная, Священная Римская, империя была для Болеслава чаще врагом, и он то вынужден был сдерживать германский натиск, то сам переходил в наступление. Поэтому целью Болеслава было - получить агента влияния в сердце Руси и её правящего дома. О том, что Святополк по проискам агента Болеслава готовился к восстанию против Владимира, не знает ни летопись, ни какой-нибудь другой источник, исключая Титмара. По происхождению, видимо, немец, Рейнберн прибыл на Русь уже в сане епископа Титмар Мерзебургский. Хроника. Пер. с лат. И.В. Дьяконова. - М.: “SPSL” - «Русская панорама », 2005. - С. 72. . Ненависть Святополка и, очевидно, его туровского окружения к Владимиру сошлась с наущениями польского князя. Вначале 1013г мятеж против Киева был почти подготовлен, но Владимир вовремя узнал о заговоре. Святополк и Болеславна были схвачены и заточены по отдельности. В отдельную тюрьму попал и духовник польской княжны, немец-епископ Рейнберн, которого Владимир подозревал в сговоре, - надо полагать, не без оснований. Вскоре епископ умер при неясных обстоятельствах, без исповеди и причастия. В мае 1013 г. Болеслав заключил мирный и союзный договор с германским императором Генрихом II, а затем, летом, напал на Русь. В войске Болеслава шла и немецкая знать, - не только по условиям договора, но и в надежде на собственную поживу. Кроме того, старинные враги Владимира печенеги заключили союз с польским князем. Война складывалась не слишком удачно для Руси, Болеслав разорил много русских земель. Но главной цели - освобождение дочери и зятя - он не достиг, как не отвоевал и "Червенских городов". В войске польского князя вспыхнул раздор между поляками и печенегами, тот приказал перебить буйных "союзников" и покинул Русь.

В связь с заговором Святополка ставится обычно поход Болеслава в русские области, о котором Титмар непосредственно за рассказом о заключении мира весной 1013 г. в Мерзебурге сообщает следующие краткие данные: "Затем, при нашей в том поддержке, устремился на Русь и опустошил значительную часть

этой страны; когда же произошло в его лагере столкновение с союзниками-

печенегами, он приказал всех их, не исключая преданных ему, перебить" . Титмар Мерзебургский. Хроника. Пер. с лат. И.В. Дьяконова. - М.: “SPSL” - «Русская панорама », 2005. - С. 210..

Было ясно, что война на западной и южной границах не окончена. Владимир нуждался в силах и средствах. Возможно, это стало последним толчком к отпадению Новгорода. Там наверняка понимали, что в условиях военного времени не за горами требования войск, а возможно, и дополнительные поборы с богатейшей земли. Поэтому Ярослав и его приближённые сами пошли на конфликт с Киевом. Ежегодно с Новгородской земли собиралось 3000 гривен дани. Из них 2000 гривен шли в Киев, а 1000 новгородские князья тратили на свои нужды, прежде всего, раздавали гридням - то есть телохранителям, не имевшим, в отличие от старших "мужей", собственного хозяйства и жившим при князе в "гриднице". Ярослав в 1014 г. отказался высылать налог Киеву, чем разозлил отца и, несомненно, приблизил его смерть. Владимир, разгневавшись, велел: "Готовьте пути и мостите мосты" Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. - М., 1950. - С. 176.. Подобный шаг означал выделение Новгорода, а это, в свою очередь, знаменовало крах всей деятельности Владимира по централизации Руси. На польской границе после отступления Болеслава настало затишье, и Владимир готов был идти на Север, чтобы наказать неверного сына. Он собирает дружины ещё верных ему сыновей, но смерть прервала приготовления. Ярослав, в свою очередь, использовал полученные средства, чтобы отправить посланцев в Скандинавию, за норманнскими наёмниками. Тесные контакты Ярослава с варяжским "заморьем" сыграли немалую роль и в его политике, и позже в личной жизни. И особое место в норманнских делах Ярослава занимала фигура Олава Харальдсона, отпрыска норвежской династии Инглингов Алексеев С. В. Указ. соч. - С. 38. . В молодости он бывал в Новгороде. В 1014 г. Олав, после долгих скитаний по северным морям, отправился в Норвегию сражаться за престол. Нельзя не отметить, что этот поход совпал по времени с отправкой послов Ярослава в Скандинавию, и позднее к Ярославу прибывало немало наёмников из Норвегии. По сути, к прямому столкновению всё было готово. "Но Бог не дал дьяволу радости", - говорится в летописи ПВЛ. - С. 49. . Владимир внезапно тяжело заболел, а весной или в начале лета 1015 г. в Киевскую землю вторглись печенеги. При Владимире находился из сыновей лишь Борис. Владимир, возможно, готовил его на роль наследника. Теперь Владимир нехотя отправил Бориса с подготовленным войском и княжеской дружиной против печенегов, а сам остался, тяжело больной, в княжеской резиденции Берестово под Киевом. Владимир умер 15 июля на Берестове в своём дворце. От Святополка вначале скрыли смерть отца и, это было не трудно сделать, ибо он находился в Вышгороде. В Новгороде об этих событиях узнали с опозданием. Сообщение с Киевом было прервано, и достоверных известий не поступало месяцами. Ярославу отсрочка нападения с юга была на руку. Нападать первым он явно не собирался и готовился только к обороне. Всё лето он продолжал накапливать варяжские дружины, и чужеземцы заполонили Новгород. Варяги начали грабить и распутничать - и дошло до насилия над жёнами новгородцев, что вызывало возмущение горожан. Появление в Новгороде огромного числа чужаков при наличии собственной дружины и ополчения и без того раздражало местных. Многочисленная варяжская дружина, скопившаяся в Новгороде в ожидании похода, пользовалась там относительной свободой под покровительством самого Ярослава. Есть указания, что Ингигерда через мужа оказывала влияние даже на политические дела. Эймундова сага в преувеличенных, может быть, тонах описывает почетное и независимое положение Эймунда и его товарищей при Ярославе. Привилегированное положение иноземцев при таких условиях могло раздражать влиятельные круги в Новгороде, вызывать в них недовольство князем и враждебное отношение к его окружению. Ночная расправа оскорбленных варягами новгородцев не была видимо стихийной вспышкой, поскольку для нее был выбран момент, когда князя не было в городе. Группа недовольных была многочисленной и, если доверять летописи, принадлежала к видным дружинникам из среды горожан ("гражданы... вой славны тысящу"), т.е. "лучших", "вящих" людей новгородских Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. - М., 1950. - С. 167.. Ярославу, в свою очередь, трудно было оставить безнаказанным их самоуправство. Не чувствуя, видимо за собой достаточной силы, чтобы открыто покарать участников избиения на "Парамоновом дворе", он вынужден был действовать обманным путем. На что, на худой конец мог рассчитывать разгневанный князь, если путь в Киев был для него закрыт: может быть, как некогда его отец, "бежати за море", за помощью? Киевские события неожиданно подсказали иной выход. Положение в Новгороде было напряженным: беглецы, видимо, не решались вступать в переговоры, боясь новой западни. Именно поэтому вече было созвано не в обычном месте, а за чертой города (Вече на поле). Среди новгородцев у Ярослава, конечно, были свои приверженцы. При отсутствии прямых данных остается лишь догадываться, что Ярослав мог рассчитывать на поддержку главным образом "меньших" людей новгородских, поскольку от его гнева пострадали "большие". Противостоящая партия была обессилена. Правда, общая численность населения Новгорода того времени неизвестна, но урон в 1000 человек, конечно, был равносилен полному разгрому для любой из представленных на вече партий. Поэтому на вече собрались, по преимуществу, сторонники князя, с которыми легче было сговориться. Вполне понятно, что в ответ на заключительные слова речи Ярослава: "Святополк княжит в Киеве, хочу на него пойти, пойдёте со мной", новгородцы дружно отвечали: "все мы, княже, под тобой идем" Ильин Н.Н. Летописная статья 6523 года и её источник. - М., 1957. - С. 67.. Поход на Киев сулил участие в дележе военной добычи и княжеские дары, для руководителей враждебных князю партий. Мирный исход конфликта был наиболее благоприятным: ведь даже изгнанный ими за море Ярослав мог, чего доброго, вернуться обратно с новыми полчищами варягов и расправиться со своими недругами. Сговорчивость новгородцев "после столкновения из-за варягов" была следствием сложившихся еще при Владимире отношений между Ярославом и социальными верхами Новгорода, которые ценили своего князя как поборника их интересов, не задумавшегося ради последних пойти на разрыв с отцом. Естественно, что они боялись наместников Святополка и рассчитывали, что Ярослав пойдет навстречу их интересам. Близость Ярослава с новгородскими феодалами сомнений, вообще говоря, не вызывает. Но нужно всё же заметить, что упомянутое "вече на поле" состоялось, по свидетельству летописи, на другой же день, носило переломной характер. По прямому смыслу текста летописи покаянное красноречие Ярослава тронуло новгородцев: они простили князю кровную обиду и, мало того, сразу изъявили готовность пойти для него на новые жертвы. Искусственность такой версии возможна.

Глава II. Начальный этап усобицы