Основу террористической внутренней политики Ивана Грозного составляло разделение территории, землевладения и сословий феодалов, государственного аппарата и финансов на две части: опричнину (привилегированную часть) и земщину. Опричнина в узком смысле, как привилегированная часть государства, служила главным орудием утверждения самодержавной власти царя. В своем развитии эта политика, начатая в 1565 г., прошла ряд этапов и сохранилась вплоть до смерти Ивана Грозного в 1584 году.

Вопрос о дальнейшей судьбе опричнины до сих пор остается неясным. М. Н. Покровский, считал, что она умерла одновременно с кончиной Грозного. Эта точка зрения не получила развития. Основные усилия историков были направлены на изучение первого этапа опричнины (1565--1572 гг.), когда она существовала под собственным названием. Изучение последнего этапа (с 1576 г.), когда опричнина называлась двором, началось недавно. По мнению Р. Г. Скрынникова, отмена двора произошла не сразу, а путем постепенного слияния двух чиновных лестниц в единый государев двор. Однако обоснованность такого вывода в плане непосредственной разработки источников была подвергнута сомнению3. Вопрос о ликвидации двора не является частным сюжетом в истории России XVI века. Без уяснения времени и обстоятельств ликвидации двора нельзя в полной мере оценить и значение этого события, и все реформы 80--90-х годов XVI в., которыми ознаменовалось вступление России в новый этап развития.

В источниках нет прямых сведений о ликвидации двора. Некоторый намек имеется в сочинениях Дж. Горсея. В «Торжественной и великолепной коронации» он рассказывает о смене чиновников, судей, военачальников и наместников, об ослаблении налогового гнета, широкой амнистии и т. д. При этом явственно различаются частичные изменения в чиновной лестнице, происшедшие сразу же после смерти Ивана Грозного, и крупные перемены, которые наблюдались после венчания Федора Ивановича на царство. В более поздних «Путешествиях» Горсей также два раза отмечает движение в государственном аппарате -- сначала после смерти Грозного, а затем после отъезда английского посла Д. Боуса из Москвы. Эти сведения можно интерпретировать по-разному. Правомерно предположение, что в обоих сочинениях во втором случае Горсей описывает ликвидацию двора и чистку государственного аппарата от приверженцев опричнины. Не исключено, что это свидетельство лишь о чистке аппарата. Но нельзя согласиться с выводом Скрынникова, который безоговорочно принял второй вариант интерпретации.

Сведения Горсея могут служить только отправной точкой при решении вопроса о судьбе двора после смерти Грозного. Решение это сопряжено с определенными трудностями. Пока нет возможности восстановить достаточно полно состав земского и опричного двора последних лет правления Грозного. Нет документальных материалов, которые позволяли бы утверждать, что в течение такого-то времени государев двор стал единым. Самое раннее сведение о едином дворе относится к августу 1585 года. По сокращенному боярскому списку на этот момент значатся члены государева двора, служившие при Иване Грозном и в земщине и в дворе. Эти данные допускают вывод Скрынникова о постепенной ликвидации двора, но могут служить доказательством такого вывода.

Возможен иной путь -- изучение дьяческого аппарата в приказах. В истории этого аппарата еще нет полной ясности. Н.П. Лихачев предпринял исследование службы наиболее видных дьяков, руководивших Посольским и Разрядным приказами. Однако он не ставил вопроса о делении приказов на опричные и земские. П. А. Садиков, изучавший финансовые приказы, считал, что в 1580--1584 гг. был единый Большой приход, но собранные им сведения вызывают сомнения. Выявленные дьяки служили в дворе, и даже приказ их назывался дворовым. Скрынников отметил сведения о функционировании параллельного Большого прихода за те же годы.

Лишь о казне точно можно сказать, что это было единое учреждение. В последние годы правления Ивана Грозного ею руководили земский казначей П. И. Головин и «дворовой» -- Р.B. Алферьев. Казна занимала особое положение. Там хранились деньги, драгоценности, скипетры короны. Во время походов царь брал ее с собой, тогда ею ведал «дьяк с казной». Пока не удалось обнаружить приказов, которыми руководили дворовые и земские дьяки. Только это можно считать убедительным признаком единого учреждения. Даже Посольский приказ имел некоего двойника в Старице -- дворовой резиденции Грозного.

Н Состав дьяков дворового Большого прихода за 1580--1584 гг. выявлен Садиковым. В то время приказ возглавлял А. Г. Арцыбашев. Вторым дьяком сначала был Т. Волк Федоров, его сменил С. П. Сумороков. Последнее сведение о службе Арцыбашева и Суморокова в этом приказе относится к ноябрю 1583 года. В феврале 1584 г. упоминается дворовая Двинская четверть, связанная с дворовым Большим приходом и управлявшаяся теми же дьяками. Арцыбашев руководил этим приказом еще в 1579 году. В разрядах царского похода этого года он записан четвертым среди дьяков «из двора», что соответствует положению начальника Большого прихода.

Таким образом, в конце правления Ивана Грозного дворовым Большим приходом руководили дьяки Арцыбашев и Сумороков, а земским -- Ксенофонтов и Рязанцев. 3 мая 1584 г. Арцыбашев подписал подтверждение тарханной грамоты Троице-Сергиеву монастырю, а Ксенофонтова 4 июня -- подтверждение несудимой грамоты Владимирскому Спасскому монастырю.

С 12 июня по 25 июля 1584 г. Арцыбашев подписал подтверждения более 30 льготных грамот различным монастырям. В тот же период Петелин подписал подтверждения еще нескольких грамот. Подтверждения подписывали дьяки Большого прихода. Рязанцев и Сумороков в это время служили уже по другим ведомствам. 5 июля первый был на городовой службе в Новгороде, а второй -- в Московской судной палате. О деятельности Ксенофон-това сведений нет. 12 июня началось массовое подтверждение льготных грамот. По далеко не полным данным в июне были подтверждены 33 грамоты, в июле -- 7, в августе -- 2, в сентябре -- б. В этой трудоемкой операции, особенно в июне, должны были участвовать все дьяки Большого прихода. Поэтому можно отвергнуть предположение, что приписи Ксенофонтова случайно не сохранились. Значит, в этот период было только два дьяка Большого прихода: Арцыбашев и Петелин.

С 10 августа по 4 ноября 1584 г. основную массу подтверждений подписал Петелин. Его приписи имеются и на грамотах «с прочетом», которые касались уездов, не подведомственных четвертям, следовательно, входивших в сферу деятельности Большого прихода. Значит Петелин продолжал служить в этом приказе. Две грамоты от 14 и 16 сентября подписаны Ксенофонтовым. Подобные грамоты исходили также из Большого прихода. Арцыбашев в это время служил крестовым дьяком.

Затем положение вновь меняется. Петелин в составе посольства выезжает в Речь Посполитую. Посольство покинуло Москву 22 ноября 1584 г. и возвратилось 4 апреля 1585 года. С 28 ноября 1584 г. по 28 февраля 1585 г. основную массу грамот, вышедших из Большого прихода, подписывает Ксенофонтов. В одной из них он прямо называется дьяком этого приказа. Арцыбашевым 2 января 1585 г. подписана одна грамота. И в этот период было, следовательно, только два дьяка Большого прихода: Ксенофонтов и Арцыбашев. Далее в составе дьяков происходит новое изменение. Петелин возвращается из Речи Посполитой и продолжает свою деятельность в приказе. За 15 июня -- 28 августа 1585 г. им подписана основная масса грамот. О службе Арцыбашева и Ксенофонтова сведений нет. 20 сентября новый дьяк, Н. Я. Румяный, подписал подтверждение жалованной грамоты. С этого момента дьяками Большого прихода длительное время были Петелин и Румяный.

Итак, в каждый отдельный отрезок времени за июнь 1584 г. -- февраль 1585 г. в документах Большого прихода упоминаются только два дьяка, хотя в целом -- три. Значит, существовал единый приказ, в котором просто менялись дьяки. Частая смена дьяков была характерна для России XVI века. В данный период замены были особенно частыми, поскольку Петелин уезжал за границу. Свое влияние оказал и процесс «утряски» дьяческого аппарата управления после венчания нового царя. Данный вывод подтверждает и тот факт, что из пары дьяков один всегда подписывал основную массу документов. Ставить припись было прерогативой начальника приказа. Второй дьяк подписывал грамоты в редких случаях.

Из приведенных сведений видно, что с июня 1584 г. по февраль 1585 г. первыми дьяками приказа последовательно были Арцыбашев, Петелин и Ксенофонтов. После этого начальником Большого прихода надолго стал Петелин. Отсюда следует, что единый Большой приход существовал уже в июне 1584 года. Он возник в промежутке между 4 июня (последняя припись Ксенофонтова) и 14 июня (первая запись Петелина). Но можно считать, что объединение земского и дворового приказов произошло до 12 июня, когда началось массовое подтверждение льготных грамот.

Таким образом, сведения Горсея о массовой и единовременной смене чиновников, судей, военачальников и наместников после 31 мая согласуются с данными об объединении земского и дворового Большого прихода 5--11 июня. В новейших сводных данных о дьяках других приказов отсутствуют сведения о существовании параллельных земских и дворовых ведомств после мая 1584 года. Значит, слияние земщины и двора было единовременным и затронуло сразу всю систему управления.

Ликвидация двора представляется следующим образом. 2 апреля 1584 г. бывший фаворит Ивана Грозного Б. Я. Вельский поднял мятеж и пытался принудить наследника престола Федора Ивановича сохранить двор, но эта попытка сорвалась. На следующий день Вельские и Нагие были высланы из Москвы. В итоге сложились предпосылки для ликвидации двора. 24 апреля в Москве состоялось совещание знати. Ряд историков определил его как Земский собор. По мнению других, это было совместное заседание Боярской думы и Освященного (церковного) собора. Совещание решало вопрос о коренных преобразованиях в управлении страной. Логично предположить, что именно тогда и было принято принципиальное решение о ликвидации двора. Подготовка соответствующего акта проходила в острой борьбе.

20 мая был сменен состав Московской судной палаты, где уже более месяца разбирался иск дворянина Т. Д. Шиловского против видного дворового дьяка А. В. Шерефединова. В разбирательстве иска наступил перелом, Шерефединов проиграл дело и был назначен на службу в провинцию. Позиции двора быстро ослаблялись. 24 мая малолетний царевич Дмитрий Иванович вместе с матерью М. Ф. Нагой был отправлен в Углич на удельное княжение, а фактически -- в ссылку. Экстраординарность этой меры можно объяснить стремлением не допустить консолидации Нагих, Вельских и других сторонников опричнины.

Последствия опричнины

1. Зуев М.Н. История России. Москва, 1998.

2. История России в 3-х томах. / Под редакцией Л.Г. Косулина. Москва, 1994.

3. Орлов А.С. История России. Москва, 1997.

4. Шишов А.В. История России. Москва, 1998.

Размещено на Allbest.ru