Размещено на http://www.allbest.ru/

• Содержание
• Введение
• Глава 1. Язык переговоров
• Глава 2. Участники переговоров
• 2.1 Женщины в политике
• 2.2 Князь и дружина
• Глава 3. Взаимоотношения с врагами
• 3.1 Кто возглавляет войско
• 3.2 Пленные
• 3.3 Институт мести
• 3.4 Институт мести или соблюдения церемониала
• Глава 4. Взаимоотношения с друзьями и союзниками
• 4.1 Прием иностранцев. Граница.
• 4.2 Где жили иностранцы?
• 4.3 Прием иностранцев. Пиры
• Глава 5. Чем мог закрепляться договор
• 5.1 Вера
• 5.2 Дары
• Вывод
• Библиография

Введение

В древнерусской истории крайне важную роль играла международная дипломатия. С очень раннего этапа Древняя Русь была глубоко интегрирована в политические процессы других стран.

И что еще важнее - эти контакты были двусторонними, и во многих переговорах Древняя Русь была полноправной стороной переговоров.

Конечно же, эти контакты были крайне разнообразны, Древняя Русь старалась выстраивать более близкие связи с всевозможными странами. Поэтому для начала перечислим основные направления, где работала древнерусская дипломатия.

Во-первых, естественно, это страны Скандинавии. В первую очередь, это обусловлено происхождение княжеской династии - многие первые князья вели свой род именно из скандинавских стран, в летописи неоднократно упоминается помощь скандинавов в дружине князя. Так что, очевидно, со Скандинавией не просто выстраивали дипломатические отношения, но и скандинавы активно участвовали во внутренней политики Древней Руси (например, участие скандинавских воинов в убийстве Бориса и Глеба и т. д.). И что для темы нашей работы очень важно - довольно часто скандинавы приезжали ко двору князя с различными целями, от переговоров до бегства после проигрыша во внутренних скандинавских конфликтах.

Во-вторых, для политики Древней Руси были крайне важны отношения с Византией - особенно на раннем этапе. Конечно, крещение Ольги, а потом и Владимира (вместе с ним и всей Руси) было крайним важным актом древнерусской дипломатии и значимым шагом в налаживании отношений с Византией. Во многом, этим шагом Древняя Русь выбрала приоритетом контакты именно с Восточной Европой (то, что потом так стало называться).

Конечно, на этом список дипломатических контактов Древней Руси далеко не исчерпывается, но для нашей темы нам важнее всего именно контакты со Скандинавией и Византией, потому что во многом церемониал идет оттуда. Фактически, они были первыми странами, с которыми Древняя Русь стала выстраивать дипломатические отношения (мы не берем в расчет контакты с разными народами, с которыми исключительно воевали - там, как правило, ограничивалось просто набегами, чтобы добыть нужные ценности). Поэтому именно в это время стал впервые формироваться дипломатический церемониал. И, конечно же, это происходило во многом под влиянием зарубежной стороны, потому что все-таки для Руси это было впервые и во многом князья подчинялись ритуалом второй стороны переговоров. По этой причине дипломатический ритуал Древней Руси формировался не изолированно, а в контексте и под большим влиянием традиций других стран.

Также для дипломатических отношений очень важны были контакты с Польшей и Литвой. Короли этих стран достаточно часто появляются

Конечно, международные контакты были намного шире, чем мы показали. Такая достаточно узкая выборка объясняется, в первую очередь, тем, что нас интересуют именно те контакты, которые были более-менее постоянными и активными. Были некоторые случаи, когда в один год одинарно проявлялся некий контакт, но больше никак не проявлялся, поэтому вряд ли такие случаи нам могут быть показательны с точки зрения анализа именно дипломатического церемониала.

Описав контекст, теперь подробнее опишем, чему именно будет посвящена наша работа. Конечно, международные контакты интересовали очень многих исследователей (особенно те связи, которые мы кратко пересказали, изучены крайне подробно, потому что именно эти направления дипломатии были самыми важными). Но, к сожалению, крайне в малом количестве работ затрагивается тема формального ритуала, который должен был сопровождать переговоры между древнерусскими князьями и иностранными представителями. Как правило, анализируют проблемы, касаемые именно содержательных проблем (о сущности переговоров), в то время как формальные вопросы тоже важны - возможно, анализ церемониала и дипломатических правил поможет также ответить на некоторые вопросы о существе переговоров. Поэтому в своей работе мы постараемся выявить основные правила дипломатического церемониала: где должны были проводиться переговоры, иерархию (кто с кем мог вести переговоры, кто должен был подписывать документы/хартии) и как велись эти переговоры (в первую очередь, нас будет интересовать язык переговоров - были ли специальные переводчики или князья знали иностранные языки и могли сами вести переговоры). Также в нашей работе мы будем анализировать материальные символы, которые были неотъемлемой частью переговоров. Безусловно, в любой средневековой культуре была крайне важна роль материальных символов, которые в определенных ситуациях переставали быть исключительно материальной вещью, но становились знаком чего-то более серьезного. Более того, это далеко не всегда было связано с фактической ценностью этих предметов. Поэтому отдельную главу своей работы мы посвятим дарам и иерархии, которая была относительно них.

Отчасти, возможно, эта тема мало исследовалась в научной литературе, потому что информации про это у нас очень мало.

С одной стороны, в летописях мы находим очень много статей, практически полностью посвященных международным связям и контактам. Очевидно, что и для самих исторических персонажей (для князя и для его окружения), и для летописца иностранцы были очень важны.

Но большая часть таких описаний условно делится на две группы. В текстах из первой группы летописец описывает военные победы, одержанные русским князем. Конечно, это очень важная часть контактов с иностранцами, но, как правило, в летописи сказано исключительно, кто кого победил (часто описывается что-то, предвосхищающее сражение - например, предзнаменование какое-то и т. д.), а потом - чем закончилось сражение в более глобальном смысле (например, был ли договор и о чем он был). Но, к сожалению, а такого рода текстах мало что сказано о дипломатическом церемониале, хотя бы, например, при заключении этого договора. Летописца явно больше интересует содержательная сторона. Хотя часто описываются дары, которыми друг друга одарили соперники, поэтому, анализируя эти фрагменты, мы часть работы посвятим восстановлению иерархии даров и порядку их вручения.

Также в летописи упоминаются иногда иностранные посольства, приезжающий ко двору князя (причем из самых разных стран). Часто эти переговоры даже описаны очень подробно, фактически восстанавливая «диалог», аргументы и мотивация переговорщиков (например, уговор о выборе веры Владимира). Но опять же летописец сосредотачивается на сути переговоров, а не на формальностях. Но часто договор идет в паре с формулой «отпустил с дарами и с честью», поэтому, используя и эти фрагменты мы можем проанализировать систему одаривания.

Конечно, то, что летописец мало описывает дипломатический ритуал, легко объяснимо. Ведь этот ритуал им самим воспринимался как нечто само собой разумеющееся. А вводить в достаточно сжатый формат летописи столь очевидные детали, наверное, не имело смысла. Конечно, летопись должна была донести до потомков информацию и сохранить память о событиях предыдущей эпохи, но летописец вводил туда только то, что он сам осознавал как существенное и необычное.

Поэтому ритуал, который соблюдался между разными русскими князьями описан еще меньше чем церемонии, соблюдаемые в международных переговорах. Хотя, очевидно, что с определенного этапа для истории Древней Руси внутреннеполитические процессы играли ни чуть не менее существенную роль чем внешние контакты. Описаний общения с иностранцами намного больше в летописи чем описаний внутренних переговоров. Это объясняется той же самой причиной: все-таки иностранные послы для летописца были более необычными и, следовательно, их надо было больше описывать.

И еще для нас важно, что в случае с международными отношениями и церемониалом нам могут помочь иностранные источники, в которых как раз описания ритуалов может встречаться чаще, потому что для них это было более необычным.

Поэтому отсюда вытекает базовая проблема - даже те сцены, которые описываются летописцем, в том числе и с точки зрения церемониала, могли быть, скорее, исключением из правил. Если принять за гипотезу, что то, что было очевидным для летописца, он опускал, то, возможно, как раз то, что попало в хронику было нехарактерно. Поэтому в своей работе мы не будем опираться на разовые случаи, а принимать какой-то ритуал за устоявшуюся и традиционно принятую церемонию будем только в том случае, если одна и та же традиция встречается несколько раз. Тогда это дает нам основание утверждать, что это не исключение, а именно устоявшийся церемониал.

Также возникает еще одна проблема, традиционная для анализа всех летописных сводов, - многие события описываются во многом исходя из литературных канонов и формул, нежели реальные исторические события. Во многих событиях, которые похожи друг на друга, мы можем увидеть, что они описываются часто по одной и той же формуле - события фиксируются строго в определенной последовательности. Также при описании некоторых событий летописец явно использует символические элементы. Так, например, в описании мести Ольги древлянам явно появляются символические мотивы, и трудно сказать, насколько эти события происходили в реальности, или некоторые элементы придумал летописец. Мог быть символичен сам церемониал (с местью), а возможно эти символы мог вставить уже в более позднее время сам «автор», для которого эти события были уже немного мифическими. Так, например, эпизод убийством в избе после мести Ольги древлянам повторился потом в 1095 г. (Владимир - Итларь). Тут сложно сказать, была ли такая традиция с избой или это просто отсылка нарратива.

Поэтому уверены в том, что определенный ритуал существовал и должен был соблюдаться только, если он повторяется несколько раз (и лучше, если также в зарубежных источниках).

Также достаточно достоверный метод - выводить такие дипломатические законы, опираясь либо на незначительные события летописи (которые вряд ли «фальсифицировались» позднее), либо на мелкие детали (которые летописец не осознает как важные и поэтому не искажает сознательно).

Глава 1. Язык переговоров

Конечно, в связи с исследованием дипломатического церемониала, один из самых важных вопросов - это вопрос, на каких языках велась коммуникация между князем и иностранными гостями.

С одной стороны, было бы естественное предположить, что существовали переводчики. Так в статье за 907 г. упоминаются переводчики, которых Олег берет с собой в поход на Грецию: «тиверци, яже суть толковины» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007. C. 16..

Но больше в летописи ни разу не упоминаются переводчики, что дает нам основание предполагать знание иностранных языков в Древней Руси. Конечно, на Руси существовало много людей, которые могли переводить письменно тексты, но нас именно интересует устное бытование иностранных языков при дворе князя.

В «Поучении Владимира Мономаха» сказано, что «якоже бо отецъ мой, дома с?дя, изум?ше 5 языкъ, в томъ бо честь есть от ин?хъ земль» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 102.. Исследователи предлагали разные варианты, какие именно языки входили в эти пять. Так Рыбаков предполагал, что помимо русского это греческий, половецкий, латинский и английский Рыбаков Б. А. Рождение Руси М.: АиФ Принт, 2004. С. 114. . Но Рыбаков объясняет такой выбор исключительно анализируя политические контакты Всеволода Ярославича, хотя все-таки такой метод (если его не совмещать ни с чем другим) не очень достоверен - ведь необязательно князья знали языки всех стран, с которыми налаживались активные дипломатические контакты.

Поэтому нам кажется более достоверным другой метод - многие князья соединяли свои семьи с зарубежными правительственными кланами, а при этом на Русь помимо собственно жены приезжала ее свита, которая вливалась в княжеский двор и могла способствовать распространению языка. И, конечно, самое важное - приезд самой жены: когда у нее появлялись дети, первые годы их воспитывала именно она, разговаривая с ними, скорее всего, на своем родном языке. А очень у многих русских князей матери были иностранками, что дает нам возможность с большой степенью уверенности говорить о том, что они этим языком могли владеть.

Попробуем расположить иностранные языки в порядке по верятности их распротранения в Древней Руси.

Очевидно, на первое место следует поставить скандинавский (при этом надо сразу оговориться, что мы условимся считать скандинавский за один язык, потому что далеко не во всех случаях мы можем точно определить, из какой части Скандинавии приехал тот или иной человек, и к тому же - в это время еще сами скандинавы более-менее понимали друг друга).

Очень у многих князей, учитывая их изначально скандинавское происхождение, были в семье родственники-скандинавы. Более того, во многих скандинавских источниках описывается, как скандинавы приезжают в Древнюю Русь и живут при княжеском дворе. Также там же описываются многочисленные пиры, во время которых ведется коммуникация непосредственно между князем и иностранными гостями. Например, в «Пряде об Эймунде» описан разговор жены Ярослава и Ингигерд и Эймунда о человеке, которого оба они могли знать - об Олаве Харальдссоне: «И когда они сидят на пиру, конунг и княгиня много расспрашивают их об известиях из Норега, о конунге Олаве Харальдссоне» Прядь об Эймунде Хрингссоне // Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в.) М.: Ладомир, 1994. C. 107.. В этой саге эта тема повторяется несколько раз, и при чем это общение, видимо, было неформальным, что не подразумевало наличие переводчико.

Еще для доказательства факта владения скандинавским языком очень важен жпизод, когда Олаф Святой в 1028 г. бежит на Русь со своим 5-летним сыном Магнусом Добрым. И через несколько лет Магнус смог вернуться в Норвегию и даже там править - это говорит о том, что на Руси он смог выучить скандинавский язык.

Также, скорее всего, многие князья владели половецким языком, во всяком случае, - с конца 11 в. Именно с этого времени русские князья начинают заключать много браков с дочерьми половецких ханов. Для нас это важно, потому что эти жены наверняка учили своих детей (будущих князей) родному языку. Так, вторая жена Всеволода Ярославича, третья жена Святополка Изяславича, жена Андрея Доброго, жена Юрия Долгорукого и т. д. - половчанки. Более того, с определенного момента в русский язык проникают некоторые половецкие слова (например, «сайгат», про который мы напишем позже), что говорит о том, что, скорее всего, язык был знаком.

Также, по всей видимости, многие князья владели венгерским языком. В княжеской династии есть достаточно много браков с венгерскими правителями, но трудно сказать, насколько это может говорить о распространенности этого языка на Руси или просто о активных политических контактов. Но для нас показательна история, когда дочка Владимир Мономаха Евфимии. После изгнания Кальманом она возвращается на Русь со своим сыном Борисом. А потом ее сын пытается бороться за венгерский престол, т. е., видимо, приехав на Русь у него была возможность поддерживать знание венгерского языка. И самое важное - в 1097 г. Свтополк отправляет Ярослава на переговоры с венграми, а в 1118 г. он бежит в Венгрию. Это событие описано (хоть и с многими неточнстями) в «Венгерском хроникальном своде»: «К королю прибыл русский князь по имени Бесен, жалуясь, что его брат изгнал его из княжества, и ища милости короля, чтобы тот собственной персоной выступил ему на помощь» Назаренко А. В. Древняя Русь в свете зарубежных источников. Западноевропейские источники Т. 4. С. 365-366..

Примерно так же как венгерский был распространен польский язык - опять же видим активные политические контакты (и достаточное количество междинастических браков), но сложно сказать, насколько это может свидетельствовать о распространении языка. Связи были настолько близкими, что сына Володаря Ростиславича крестит поляк Патрикий: «он стал восприемником его сына <короля Руси> из святой купели» Назаренко А. В. Древняя Русь в свете зарубежных источников. Западноевропейские источники Т. 4. С. 199.. А в те времена, конечно, это говорило об очень тесной связи и, возможно, о владении языком.

Таким образом, мы видим, что князья, скорее всего, владели многими иностранными языками, что позволяло им общаться с иностранными послами даже без переводчика. Может быть, как раз поэтому в летописи не упоминаются переводчики.

Глава 2. Участники переговоров

2.1 Женщины в политике

Как правило, когда ученые описывают политические события Древней Руси, в качестве основного актора выдвигается князь. При этом крайне редко упоминаются другие персонажи (ни его самое ближайшее окружение - например, дружинники, ни семья). Но, если в случае с семьей, скорее, это правомочно - все-таки в Древней Руси женщина не играла важной роли в политическом процессе. Хотя, конечно, были исключения - так, например, Ольга, фактически, правила после смерти мужа, будучи регентшей при сыне. Также жена Ярослава Мудрого Ингигерда весьма активно участвовала в политике мужа, который использовал ее родственные связи с правителями Скандинавии и фактически выставлял ее переговорщиком. Хотя в основном мы знаем об этом из скандинавской «Пряди об Эймунде» Прядь об Эймунде Хрингссоне // Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в.) М.: Ладомир, 1994. С. 104-119, 161-174.: трудно сказать, можно ли доверять этому тексту относительно роли жены в придворном церемониале, т. к. это единственный источник, в котором такая большая роль приписывается женщине. Так, например, Рыдзевская объясняла этот феномен тем, что скандинавский повествователь рассказывал о древнерусских событиях, ориентируясь на традиции своей страны, где, безусловно, роль женщины была велика Рыдзевская Е. А. Ярослав Мудрый в древнесеверной литературе // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры Академия Института СССР. Вып. 7. С. 71..

Как правило, женщины даже если и фигурируют в исторических событиях (вернее, в исторических источниках), то это связано с очень узким кругом церемоний. Так, очевидно, женщины появляются в фрагментах, связанных с описанием свадьбы, и также иногда они участвуют в праздничном пире в честь того или иного гостя. Подробнее этих случаев мы коснемся в последующих главах нашей работе, когда будем анализировать роль именно этих ситуаций в дипломатическом церемониале. Но так или иначе все эти эпизоды связаны с церемониями, которые завязаны на семью (или происходят непосредственно дома). А как такового участие женщин в событиях, напрямую относящихся к политике, практически не зафиксировано.

Хотя в Повести Временных Лет зафиксирован один эпизод, который сильно выбивается из общего правила неучастия женщин в политике. В 1089 г. дочка князя Янка (или Анна Всеволодовна) сама участвует в посольстве в другую страну и даже его возглавляет: «В тот же год пошла в Греческую землю Янка, дочь Всеволода, о которой говорилось прежде. И привела Янка митрополита Иоанна» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 226.. В этой статье речь идет о том, как из Византии на Русь приезжает следующий митрополит. Конечно, это событие крайне необычное - участие в нем женщине, хотя при его анализе надо учитывать образ самой Янки. Эта дочь Всеволода как раз достаточно часто описывалась в контексте религиозного просвещения, строительства монастырей (например, Андреевский монастырь в Киеве) и т. д. Этот факт можно было бы объяснить тем, что женщина может участвовать в развитии церкви, что вроде бы не совсем политика. Но, с другой стороны, очевидно, что назначение митрополита из Византии - не только религиозное событие, но и политическое: ведь понятно, что митрополиты сильно влияли на политику Древней Руси и были фактически постоянными «послами».

2.2 Князь и дружина

Безусловно, еще очень важной для князя и для его политики была дружина. Помимо очевидной военной опоры на нее, во многих событиях мы видим, что князь советуется с дружиной. Так, например, последний аргумент, который утвердил Владимира в выборе именно христианства в качестве основной религии, произнесли именно бояре: «Сказали же бояре: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей. И спросил Владимир: «Где примем крещение?». Они же сказали: «Где тебе любо» Повесть Временных Лет СПб: Наука, 2007. С. 187. . Более того, даже в летописи мы видим не просто совет дружины, но и совет с ней.

Из других эпизодов мы можем понять, что это было не формальным вопросом князя, чтобы легитимизировать свое решение, а правда интересом к мнению его окружения. Так в некоторых случаях мнение дружины останавливает князя от принятия того или иного решения, или является мотивацией его не принимать, если он понимает, что это решение не будет популярно среди его дружины. Именно такой аргумент высказывает Святослав Ольге, когда та его пыталась крестить: «Како азъ хочю инъ законъ прияти единъ? А дружина моа сему см?ятися начнуть» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 30.. Из этой фразы видно, что отношения между князем и его дружиной были достаточно равноправными.

Достаточно подробный фрагмент о княжеской дружине (и о более широком окружении) мы находим под 996 годом: «… по вся нед?ля устави на двор? въ гридьниц? пиръ творити и приходити болярам, и гридем, и съцькимъ, и десяцькым, и нарочитымъ мужем, при князи и безъ князя. Бываше множество от мясъ… Егда же подъпьяхуться, начьняхуть роптати на князь… » Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 С. 56.. В итоге летописец описывает, что под воздействием критики Владимир заменил деревянные ложки на серебряные. Поэтому даже здесь мы видим немного ироничный тон близкого окружения к князю - ощущение, что они находятся не совсем в подчиненных отношениях. И оканчивается этот пассаж: «Ибо Владимир любил дружину и с нею совещался об устройстве страны, и о войне, и о законах страны».

Т. е. фактически, дружина - далеко не только военный институт, но и близкое окружение князя, которое активно принимает участие в политике страны, как внутренней, так и во внешней.

Более того, такие взаимоотношения между князем и дружиной проявляются и в договорах с иностранцами. Так, например, в договоре Святослава с греками 971 г. в самом начале сказано: «Я, Святослав, князь русский… хочу вместе … с боярами…».

Значит, и в договоре не один князь клянется, а он - как представитель своего близкого окружения. А в некоторых хартиях вообще появляется «мы»: кажется, что здесь оно еще не фигуральное (не протокольное), а отражающее иерархию в дипломатическом процессе.

А в договоре с греками 907 г. не просто упоминается дружина, но и они вместе с князем (с Олегом) клясться, чтобы подтвердить договор: «а Олга водившее на роту и мужи его по Рускому закону…» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 17..

Глава 3. Взаимоотношения с врагами

3.1 Кто возглавляет войско

Несмотря на то, что, конечно, князь был окружен лучшими воинами и для каждого сражения формировал войско, иногда была возможна битва один на одного. 1022 г.: «И ставшема об?ма полкома противу соб?, и рече Редедя къ Мьстиславу: «Что ради губив? дружину межи собою? Но снидеве ся сама боротъ» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 64. . Т. е. в битве мог представлять исключительно князь, без участия дружины и других войск. Также, видимо, война между двумя сторонами воспринимается именно как война двух князей, поэтому они и могут драться между собой.

Конечно, большую часть времени князь проводил в походах, руководя войском. Но иногда войском был вынужден командовать кто-то другой (если князь вынужден был остаться в городе). Поэтому для нас интересно, кто по церемониалу должен был стоять во главе войска в случае отсутствия князя. Понятно, что у войска был главнокомандующий - так называемый воевода. Но, видимо, этого было недостаточно для ведения войны - все-таки кто-то из княжеского рода должен был присутствовать при войске. Поэтому, например, в 1043 г. «Посла Ярославъ сына своего Володимера на Грькы, и вда ему вои многы, а воеводьство поручи Вышат?» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 67. . Мы видим, что князь управление войском передает воеводе - что естественно, а вот воинов дает именно сыну (у сына войск своих нет). Т. е., видимо, стратегическое управление войском должно осуществляться профессиональным человеком, но символически все-таки должен быть кто-то из княжеского рода. (Также стоит отметить, что в летописи разграничиваются два понятия - войско и дружина князя: именно последняя была привилегированной, и ее функция была не только собственно военной, но и советников). Конечно, князь мог отправить сына в поход для опыта, но, скорее всего, это действие также имело символический характер - войска, хотя бы формально, должны подчиняться князю (или его сыну).

3.2 Пленные

Конечно, в военной дипломатии крайне важен институт пленных - фактически, без этого не могла обойтись не одна война. Каждая сторона завоевывала пленных во время войны, а в конце возможен был обмен.

Интересно проанализировать, какой существовал церемониал в обращении с пленными. Даже только из летописей заметно, что существовала определенная иерархия среди пленных. И в зависимости от социального положения пленного с ним по-разному обращались. Так этот процесс подробно описан в статье за 1043 г. (как раз в описании того же самого похода сына Ярослава на греков, который мы уже упоминали): «Вышату же яша съ изверженными на брегъ, и приведоша я Цесарюграду, и сл?пиша Руси много. По трехъ же л?т?хъ миру бывшю, пущен бысть Вышата в Русь къ Ярославу» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 67..

В этом фрагменте мы видим четкое разделение на «простых» воинов, которых можно ослепить и казнить, и на знатных представителей, с которыми, видимо, обращаются уважительно (доставляют их в столицу, где они живут три года и т. д.).

Та же самая иерархия повторяется и на территории Древней Руси. Например, в Поучения Владимира Мономаха он описывает свой поход на половцев: «И пустилъ есмъ половечскых князь л?пших изъ оковъ толико: Шаруканя 2 брата, Багубарсовых трех, Осеня брат? 4, а вс?х л?пших князий ин?х 100… ин?хъ кхметий молодых 15, то т?хъ живы ведъ, ис?къ, вметахъ в ту р?чку въ Салню. По чередам избьено не съ 200 в то время л?пших» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 104.. Опять мы видим, что социально значимых пленных оставляют в живых, называют поименно и «отпускают из оков». А других без расчета убивают. (В этом фрагменте интересно, что пленных все-таки приводят, но фактически только с целью убить. Видимо, это некий знак гордости привести как можно больше пленных. Хотя из другого фрагмента летописи мы видим, что существовал еще один способ использования пленных, более прагматичный - расселение их по стране. Так, например, в 1031 г. после похода на Польшу «… и многы ляхы приведоста, и разд?ливша я. Ярославъ посади своя по Ръси» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 С. 65.).

Конечно, сам жанр Поучения не допускает полноценной достоверности - очевидно, что Владимир немного хвастается перед своим потомством, которому, собственное, предназначен этот текст. Например, фраза «а всего походов было восемьдесят…, а иных и не упомню меньших» очевидно несколько преувеличивает реальность. Но нам важна, скорее, не достоверность, а то, что захват большого количества пленных (пусть даже и знатных) - повод для гордости.

Поэтому мы видим, что существовала строгая иерархия для обращения с пленными, которая действовала и в Древней Руси, и в других странах - это было предметом общей договоренности: сложно сказать, были ли эти нормы зафиксированы письменно, но, во всяком случае, они достаточно строго соблюдались - видимо, это была договоренность, которую нарушать было совсем нельзя, чтобы не привести к новым конфликтам. Хотя традиция не убивать важных и почетных пленных может быть отчасти связана не только с ритуалом и с обоюдными договоренностями, но и с прагматичностью - конечно, их можно более выгодно обменять.

Очевидно, что существовал институт обмена пленными - обе стороны отдают друг другу высокопоставленных пленных. Но также существовали более сложные схемы. Например, в 1043 г. Ярослав Мудрый выдает свою сестру Добронегу за польского короля Казимира. На первый взгляд, этот брак не может иметь отношения к теме военнопленных. Конечно, подразумевался некий свадебный дар (приданное), это и описано в «Хрониках» Галла Анонима: «Потом он взял в жены знатную девицу из Руси, со многим богатством…» Назаренко А. В. Древняя Русь в свете зарубежных источников. Западноевропейские источники Т. 4. С. 173.в статье за 1043 г. описывается свадьба сестры Ярослава Мудрого - ее выдавали за польского короля Казимира, «и вдасть Казимиръ за в?но людий 8 сотъ, яже б? полонилъ Болеславъ, победив Ярослава» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 67.. Таким образом, пленные могут быть свадебным даром. Т. е. для того, чтобы вернуть пленных можно и выдать члена семьи замуж за иностранного короля: при чем при этом решается сразу две задачи - налаживание отношений с Польшей (с которой незадолго до этого воевали и которую очень хотели сделать союзником) и возвращение из плена родовитых пленных.

Хотя в Повести Временных Лет описан один эпизод, когда знатного пленного не отдают обратно и не обменивают, а убивают. В 1095 г. Русь в очередной раз сильно воюет с половцами. Более того, один из князей (Святослав) попадает в плен к половцам, а русские захватывают половецкого хана Итларя. Конечно, в такой ситуации согласно дипломатическому церемониалу было бы логично ожидать обмена. Но русские князья выбирают другой путь - Святослава они просто похищают, а вот Итларя убивают в бане. Подробнее про этот эпизод мы расскажем в главе, посвященной институту мести.

Но также этот случай примечателен тем, что, видимо, в плен хан Итларь попал вместе со своей дружиной - во всяком случае, в сцене, где описывается его убийство, также сказано, что «и дружину его всю избиша» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 96..

3.3 Институт мести

Месть была крайне распространена в Древней Руси и, видимо, считалась обязательной в некоторых ситуациях.

На первый взгляд, сама месть не имеет прямого отношения к дипломатическому церемониалу и вообще к дипломатии, а является исключительно моральным долгом отомстить за близкого человека. Но тем не менее, месть важна в плане внутреннего долга - это своеобразный знак врагу. Таким образом, мстящий показывал врагу свое отношение и заявлял свою силу. Может быть, из-за этого часто месть была весьма символична - это было своеобразное «послание» врагу. Поэтому для нашей работы нам будет актуальна месть именно иностранцам. А таких примеров в Древней Руси было достаточно.

Наверное, самый яркий эпизод мести, описанный в древнерусских летописях, - это месть княгини Ольги древлянам, убившим ее мужа.

Конечно, при анализе этого эпизода очень важно помнить, что трудно сказать, насколько этот фрагмент аутентичен или написан сильно позже, опираясь не столько на реальность, сколько на фольклорные традиции.

Но даже, если относиться к этому как к источнику, очевидно, что там проявляются очень сильно скандинавские традиции. (Как раз это может, скорее, свидетельствовать о том, что все-таки повествование верное, потому что вряд ли скандинавские мотивы были бы придуманы в то время, когда записывался текст Повести Временных Лет - к тому моменту культурная связь со Скандинавией уже ослабевала).

Особенно интересна для анализа дипломатических традиций вторая месть - сожжение древлян в бане. Для нас даже, скорее, важна не сама месть, а место, где она совершается. По всей видимости, изба - это было некоторое сакральное пространство, где человек чувствует себя в безопасности. Более того, со стороны Ольги приглашение туда древлян было неким жестом уважения.

Такой способ убийства встречается еще один раз в скандинавской традиции. Так, когда князь из Древней Руси (Виссивальд) приезжает в Скандинавию посвататься, его сжигают в пиршественной зале (кстати это пространство тоже считается безопасным) Мельникова Е. А. Балтийская политика Ярослава Мудрого // Мельникова Е. А. Древняя Русь и Скандинавия. Избранные трудыМ.: Ун-т Дм. Пожарского, 2011. C. 308. .

Но еще более близкая параллель происходит в 1095 в борьбе с половцами. Тогда половецкого хана Итларя (который фактически находится в плену) убивают в бане: «И яко вл?зоша въ истобку, тако запрени быша. Възл?зше на истобку, прокопаша верхъ, и тако Ольбегъ Ратиборичь приимъ лукъ свой и наложивъ стр?лу, удари Итларя в сердце и дружину его всю избиша» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 96.. Эти события очень похожи на то, что сделала Ольга с древлянами, тут повторяются очень многие мотивы оттуда. (Хотя как раз это и вызывает некоторое сомнение - не отсылает ли летописец намеренно к тому сюжету и не подстраивает ли специально этот сюжет под месть Ольги древлянам. Может быть, это больше литературное цитирование нежели описывание реальных событий).

Первая месть - похороны заживо в ладьях. Фактически послы приехали к Ольге свататься к ней. Конечно, Ольга уже планирует месть, но сразу она достаточно вежливо с ними разговаривает: «Люба ми есть р?чь ваша». Т. е. даже, если приехали враги, их надо принять и оказать им достойный прием. А потом Ольга говорит древлянам, чтобы те сказали: «Не едемъ на конихъ, ни на воз?хъ, ни п?ши идемъ, понес?те ны в лодьи» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 27.. Тут, видимо, она использует скандинавский символ - ладья, в которой хоронили воинов. Конечно, когда Ольга просит их произнести эту фразу, она фактически подсказывает им их судьбу, но они не считывают этого смысла. (Тут, правда, встает еще один вопрос: в Скандинавии так хоронили почетных людей, а как же тогда так похоронили убийц мужа).

Очевидно, когда член семьи мстил за убитого родственника. Но как ни странно, такая реакция подразумевалась и при убийстве иностранца. Так в статье за 1015 г. описывается восстание против варягов в Новогороде. Но после убийства варягов «разгн?вася Ярославъ … и позва к соб? нарочиты? мужи, иже бяху исс?кли варягы, и обльстивъ я ис?че» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 62.. Т. е. Ярослав должен был отвечать и за то, что происходит с иностранцами на территории Руси. Но, конечно же, еще стоит учитывать, что, по всей видимости, эти скандинавы жили на специальном «дворе» для иностранцев, который находился рядом с княжеским домом. Поэтому фактически после того, как иностранец туда поселялся, князь брал на себя ответственность за безопасность этого человека.

Конечно, это связано с ритуалом мести. Хотя у такой реакции есть и более прагматичное объяснение: для налаживания как политических отношений, так и торговых князю надо было показать другим иностранцам, что в его стране они могут находиться безопасно.

3.4 Институт мести или соблюдения церемониала

Конечно, институт мести был глубоко укоренен в средневековую культуру. Это прямое следствие крайне важного значения клятвы, которая должна была соблюдаться, а ее нарушитель - соответственно, караться.

Но при этом иногда необходимость мстить (или даже просто нападать на врагов) вступало в противоречие с интересами дипломатии. Потому что с одной стороны был вопрос чести (необходимости отомстить сопернику, напасть на врага и т. д., а с другой, - часто нежелание совсем портить дипломатические отношения с той или иной страной.

Наверное, наиболее часто возникали такие спорные вопросы в отношениях с половцами. Начиная с середины 11 в. (при Всеволоде Ярославиче) взаимодействие с половцами становится регулярным. С одной стороны, с дочерьми их ханов регулярно совершались браки, что должно было укрепить отношения и разрешить конфликты. При этом постоянно заключались договоры (Владимир Мономах в своем Поучении пишет: «и мировъ есмъ створилъ с половечьскыми князи безъ одиного 20» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 104.). С другой стороны, конфликты полностью не прекращались и периодически возникала необходимость отражения набегов. Конечно, возникала проблема - как воевать фактически с родственниками.

И как ни странно, в таких ситуациях разрешить этот конфликт помогал дипломатический церемониал. Вроде исполнение формальных ритуалов разрешает конфликт. Так, например, в 1095 г. на Русь в очередной раз нападают половцы, на что, естественно, князь вынужден отвечать. Но у него возникает проблема - как же можно напасть на того, кому ты клялся в дружбе (конечно, соблюдение клятвы было для него крайне важным: «Аще ли вы будете крестъ целовати к братьи или г кому… и ц?ловавше блюд?те, да не, приступни, погубите душ? свое?» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 101.. Но дружина ему говорит: «Княже! Н?ту ти в томъ гр?ха; да они всегда к тоб? ходяче рот?, губять землю Русьскую, и кровь хрестьянску проливають бесперестани» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 95-96.. Таким образом, нарушение клятвы оправдывается с помощью совета дружины. Тут возникает два аспекта: они приводят аргумент, почему именно все-таки можно нарушить клятву, и они как будто слагают ответственность с князя (летописец создает впечатление, что это не совсем «правильное» решение принято не совсем князем, который остается «чистым», а его дружиной). Но тем не менее, уже в этом диалоге чувствуется напряжение между формальными обязанностями перед родственниками и реальными событиями, на которые надо реагировать.

Но еще более ярко этот конфликт проявляется годом позже - в войне 1096 г. с Тугорканом. Стоит помнить, что он - родственник Святополка (его тесть - Святополк Изяславич был женат на дочери Тугоркана). Но во время битвы его убивают - «на заутрье же нал?зоша Тугоркана мертва» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 97.. Но самое интересное и необычное случается после - «и взя и Святополкъ, акы тьстя своего и врага; и привезше и к Кыеву погребоша и на Берестов?мь, межю путемъ, идущимъ на Берестово, и другымь, в манастырь идущимъ» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 97.. Очень странно выглядит расположение слов «тесть» и «враг» в синонимическом ряду - уже хотя бы эта конструкция (расположение рядом несовместимых понятий) показывает нам тот же самый конфликт между реальностью и формальными обязанностями. Берестово - это село рядом с Киевом, принадлежащее киевскому князю, что уже говорит о том, что похоронили его с почестями, как человека высокого социального статуса. К тому же летописец подчеркивает, что похоронили по дороге в монастырь. Конечно, можно эту ремарку счесть за просто топографическое указание, но вряд ли в средневековом тексте такое уточнение не воспринималось как сильное место - если учитывать, что хоронить возле монастыря было почетно. (Конечно, его не могли похоронить внутри монастыря, потому что половцы были язычниками. Поэтому в Ипатьевской летописи это хорошо видно, потому что там это событие описано немного подробнее: «и погребоша и на Берестовомъ на могил?», т. е. в кургане). Таким образом, получается, что враг своего врага хоронит, подчеркнуто с почестями, выражая ему (и его окружению) свое выражение. Это выглядит как попытка примирения между традицией и реальными ссорами. Сначала князь себя повел как воин ведет себя с врагом - убил его, а потом как с родственником - похоронил его с почестями. (Впрочем, уникальность и важность этого события осознавалась с самого начала - для него в Радзивиловской летописи есть отдельная миниатюра, изображающая похороны хана Тугоркана).

Глава 4. Взаимоотношения с друзьями и союзниками

4.1 Прием иностранцев. Граница

Конечно, страна, которая периодически воевала с разными народами, должна была как-то следить за своей границей. И, конечно, просто так чужеземцев вряд ли могли впустить на территорию (особенно, если они вооружены). Поэтому нужны были некоторые дипломатические церемониалы, которые позволяли бы «нужным» людям въехать на территорию Руси и чувствовать себя в безопасности.

По-видимому, первый такой ритуал описан в договоре с Византией 945 г. Там сказано: «А великий князь руский и боляре его да посылають в Греки къ великимъ царемъ гречьскимъ корабли, елико хотять … ныне же ув?д?лъ князь вашь посылати грамоты ко царству нашему; иже посылаеми бывають от нихъ посли и гостье, да приносять грамоту, пишюте сице: яко послахъ корабль селико, и от т?хъ да ув?мы и мы, оже съ миромъ приходять» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 24.. Фактически, этот договор в том числе устанавливает правило, по которому иностранцы могут приезжать в Византию - фактически, князь должен лично выдать разрешение (такая своеобразная «выездная виза»). Хотя Мельникова считает, что это, скорее, договоренность была важна для Византии не столько из-за того, что русские приезжали, а это был способ отгородиться от скандинавов. «К середине X в. русские (киевские) князья приняли на себя обязанность нести персональную ответственность за прибывающих в Византию через Русь скандинавов» Мельникова Е. А. Балтийская политика Ярослава Мудрого // Мельникова Е. А. Древняя Русь и Скандинавия. Избранные трудыМ.: Ун-т Дм. Пожарского, 2011. C. 305., беря на себя обязанность как будто «буферной зоны». Т. е. скандинавы должны были приехать на Русь, подождать пока князь даст разрешение на путешествие в Византию и только после этого ехать.

Но это не значит, что скандинавы могли приезжать на Русь свободно без всякой опаски. С одной стороны, в 11 в. во времена Ярослава Мудрого зафиксировано, наверное, наибольшее количество приездов на Древнюю Руси скандинавов. В «Пряде об Эймунде» описан именно въезд Эймунда и его дружины на Русь: «И когда конунг <Ярицлейв>узнает об их прибытии в страну, он посылает мужей к ним с поручением дать им мир в стране» Прядь об Эймунде Хрингссоне // Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в.) М.: Ладомир, 1994. C. 107.. Сначала Ярослав посылает послов к Эймунду, когда узнает о их прибытии в страну - видимо, это и дипломатический церемониал (оказание важным гостям уважения), и забота о их безопасности (ведь очевидно, что Эймунд приезжает не один, а со своей дружиной, т. е. фактически войском, поэтому важно дополнение «с поручением дать им мир в стране» - под охраной посланников князя их уже никто не воспримет как врагов).

Такая же традиция (провожать иностранцев до границы или наоборот, чтобы гарантировать им безопасность) проявляется и в зарубежных источников других стран. Так, например, в «Послании к германскому королю Генриху II» миссионер Бруно Кверфуртский пишет: «Он <Владимир>… два дня провожал меня с войском до крайних пределов своей державы, которые из-за вражды с кочевниками со всех сторон обнес крепчайшей и длиннейшей оградой» Назаренко А. В. Древняя Русь в свете зарубежных источников. Западноевропейские источники Т. 4. С. 58-60.. Т. е. опять же князь берет на себе ответственность за жизнь приехавшего к нему иностранца, поэтому даже «в течение месяца удерживал», понимая, что ему грозит опасность. Более того, после сам Владимир формулирует, почему он должен оберегать Бруно: «Государь прислал к нам своих лучших мужей с таким словами: … Именем Господа прошу тебя, не губи к моему позору своей молодой жизни».

4.2 Где жили иностранцы?

Очевидно, что приезжающие важные иностранцы приезжали к княжескому двору, после чего их должны были где-то размещать. Но, к сожалению, ни в летописях, ни в зарубежных источниках практически не упоминаются места, куда поселяли жить иностранцев.

В «Пряде об Эймунде» рассказывается, что Ярослав построил специальный дом для Эймунда и его окружения: «А Ярицлейв конунг велел выстроить им каменный дом и хорошо убрать драгоценной тканью … И было им дано все, что надо, из самых лучших припасов» Прядь об Эймунде Хрингссоне // Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в.) М.: Ладомир, 1994. C. 108.. Но совершенно непонятно, где этот дом находился. И тем более, вряд ли каждому гостю выстаивали свой персональный дом.

В Повести Временных лет в статье за 1015 г. описывается восстания в Новогороде против варяг, которые были на службе у Ярослава: «Вставше новгородци, избиша варягы во двор? Поромони» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 С. 62.. Мельникова считает, что под Поромоньем, скорее всего, подразумевался купеческий двор, построенный специально для варягов Мельникова Е. А. Балтийская политика Ярослава Мудрого // Мельникова Е. А. Древняя Русь и Скандинавия. Избранные труды М.: Ун-т Дм. Пожарского, 2011. C. 334-335. . Также археология подтверждает то, что в Новгороде скандинавы жили в одном конкретном месте.

Конечно, место для варягов должно было в первую очередь отвечать двум критерием: быть близким к княжескому двору, но в то же время не очень далеким от места, где стояли их корабли. Судя по археологическим данным, как раз этим критериям отвечал Готский двор, построенный немного позже. Более того, помимо жилищ там была построена цековь Св. Олава.

4.3 Прием иностранцев. Пиры

Как раз, наверное, одно из самых ярких проявлений дипломатического ритуала в Древней Руси - это пиры. Это было обязательным элементом принятия уважаемых гостей из других стран, послов и т. д.

Описание подобных событий встречается и в летописи, и в зарубежных источниках в разное время. Тут перед нами встает одна серьезная проблема - сложно сказать, насколько описание пиров связано с реальной традицией приема гостей при княжеском дворе или это традиционная формула нарратива. Так Успенский предполагает, что традиция описывать пиры князя связана с скандинавской традицией, где пиршество, устроенное князем свидетельствовало о его щедрости Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Между прозвищем и панегириком: К изучению русско-варяжского формульного фонда // Именослов. Историческая семантика имени. Вып. 2 / Сост. Ф. Б. Успенский. М., 2007. С. 135-188.. Тем не менее, все-таки вряд ли литературная традиция появилась без связи с реальными традициями, поэтому мы подробно проанализируем институт пира.

Наверное, пир, про который сохранилось больше всего источников и который подробнее описан, - это пир при дворе Ярослава Мудрого, когда он встречал своего родственника (вернее, родственника Ингигерды) Эймунда. Это событие описано в «Пряде об Эймунде»: «И когда конунг <Ярицлейв>узнает об их прибытии в страну, он посылает мужей к ним с поручением … позвать их к конунгу на хороший пир… И когда они сидят на пиру, конунг и княгиня много расспрашивают их об известиях из Норега, о конунге Олаве Харальдссоне… Эймунда и Рагнара очень уважал конунг, и княгиня не меньше, потому что она была как нельзя более великодушна и щедра на деньги» Прядь об Эймунде Хрингссоне // Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в.) М.: Ладомир, 1994. C. 107. . Т. е. несмотря на то, что потом сказано, что «Ярицлейв конунг не слыл щедрым», все рано Ярослав считает своим долгом встретить гостей с почестями. Во-первых, он встречает их на границе, о чем мы писали ранее, а дальше, после приезда в столицу ко двору князя гостя должны встретить торжественным пиром, в котором принимает участие и сам князь, и видимо, его семья (во всяком случае, жена точно). Более того, мы видим, что разговор идет напрямую между князем и Эймундом. И через какое-то время опять говорится: «Были они тогда каждый день в великой радости и веселы с конунгом и княгиней» Прядь об Эймунде Хрингссоне // Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в.) М.: Ладомир, 1994. C. 108. . И более того мы видим, что это повторяется во во многих описаниях пиров с князем. Хотя сложно сказать, не было ли это устойчивой формулой повествования о таких сюжетах и таким образом, не являться объективным отражением реальности. Лященко, например, указывает, что эта фраза (в похожих модификациях) появляется, что в русских источниках, что в скандинавских при описании разныз времен и событий: «пребыша въ веселии и любви» Лященко А. И. «Eymundar saga» и русские летописиИзвестия Академии наук СССР. VI серия, 1926, т. 20, вып. 12. С. 1068. .

Т. к. пир - это время, когда гостю оказывается предельное уважение, то как раз в это время особым предательством смотрится враждебное намерение. Так в 1066 в летописи описан пир Ростислава с греческим котопаном: «Единою же пьющю Ростиславу с дружиною своею, рече котопанъ: «Княже! Хочю на тя пити». Также летописец усиливает ощущение предательства тем, что уточняет: «Он же испивъ половину, а половину дасть князю пити» Повесть Временных Лет. СПб: Наука, 2007 C. 72.. Видимо, существовал ритуал пить одну чашу на двоих, т. о. клянясь друг другу в верности. И также от такого предложения нельзя было оказаться, потому что иначе это проявление неуважения и недоверия к гостю.

Глава 5. Чем мог закрепляться договор

5.1 Вера

Конечно, в дипломатическом церемониале вера должна была играть значительную роль, хотя бы потому что разные религиозные обряды должны были сопровождать подписание договоров и т. д., чтобы заверить обещания не только формально в хартии, но и религиозно тоже.

Все-таки Русь была крещена несколько позже чем князья стали налаживать активные международные отношения. При этом некоторые страны (например, Византия) были христианскими. Поэтому в этом разделе мы рассмотрим, как происходило дипломатическое общение между христианской страной и еще некрещеной.

Во всех договорах (особенно до крещения Руси) сохранялось равенство между верующей стороной и некрещеной. В нескольких договорах, заключенных между Византией и Русью, в конце оговаривается, что византийский император целует крест или клянется Богом. А русский князь клянется древнерусскими Богами.