Диссидентское движение в СССР в 1960-1980-е гг.

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Введение

Настоящая работа посвящена изучению диссидентского движения, которое получило наибольшее распространение в СССР в 1960-1980-х гг.

Хронологические рамки исследования охватывают период с середины 1960-х и до середины 1980-х гг. Нижней границей являются годы, когда в СССР обнаруживаются признаки организованного протестного движения, что связывается, в частности, с поддержкой поэта Иосифа Бродского во время суда над ним в 1964 году, акций в поддержку писателей А. Д. Синявского и Ю. М. Даниэля, рядом политических акций против ввода советских войск в Чехословакию в 1968 г. и др. Верхний рубеж хронологических рамок определен снижением активной деятельности диссидентов к середине 1980-х гг. и началом в последующем политики «перестройки» и прекращением преследования диссидентов. Такой выбор временного периода объясняется тем, что он позволяет выявить основные тенденции развития диссидентства как политической формы протестного движения в СССР и представить его в полноценном виде.

Анализ такого крайне интересного явления как диссидентство - актуально. Деятельность диссидентского движения и результаты этой деятельности оцениваются крайне неоднозначно. Этому способствует неоднородность представителей диссидентства СССР, а также субъективный (зависящий от взглядов историка) подход и взгляд многих авторов, исследующих данное общественно-политическое явление.

Актуальность темы исследования определяется рядом проблем, связанных с развитием в Российской Федерации демократических институтов, которые являются неотъемлемой частью правового государства, которым формально объявлено российское государства (ст. 1 Конституции Российской Федерации). Однако, на деле мы имеем далеко не все признаки правового и демократического государства. Это касается, в частности, недостатков в развитии гражданского общества, а так же конкуренции в экономике. Одним из существенных признаков демократического развития общества является наличие реальной политической оппозиции, которая способствует наибольшей сбалансированности общественных отношений. Актуальность данного исследования обусловлена и тем, что диссидентское движение как форма инакомыслия не исчезло полностью вместе с отходом от тоталитаризма, а стало существовать в новых формах и приобрело новые направления и методы. В правовом государстве открытая оппозиция является нормальным явлением, в то время как в СССР она не могла открыто заявлять о себе, и существовала на уровне подпольных объединений.

Исследование диссидентского движение актуально с точки зрения его практического значения. Несмотря на то, что на сегодняшний день гражданские права закреплены и провозглашены Конституцией РФ, на практике они продолжают нарушаться, в первую очередь, государством. В связи с этим стоит отметить, что в современном мире вопрос о правах человека не является решенным полностью.

Публикации о диссидентских движениях (различного толка), изредка появляющиеся, сводятся или к доказательству диссидентского героизма (такие статьи и научные работы преобладали в годы перестройки и начале 90-х годов XX века), или к доказательству того, что правозащитное движение "беспочвенно" и "непрактично". Даже терминология таких материалов остается расплывчатой и неоднозначной: так, термины «диссиденты», «инакомыслящие» и «правозащитники» употребляются практически в одинаковом смысле. Серьезные же научные публикации, содержащие богатый фактографический и документальный материал, можно встретить крайне редко.

Итак, для нашего современного этапа развития общества, общества XXI века, характерны попытки ухода от идеологических штампов в понимании взаимоотношений между властью и оппозицией. Заявка на создание в стране демократического общества (заявка, которая была, по крайней мере, в конце XX века) повышает актуальность осмысления проблемы противодействия власти (всех уровней) и оппозиционных движений, создавших своеобразную атмосферу "единства противоположностей", продиктованных историческими особенностями России, сложившимися здесь неповторимыми обычаями и традициями. Диссидентство является крайне важным феноменом в политической истории СССР. Во время перестройки стали открытыми новые стороны истории диссидентского движения, так как в этот период общество заговорило о том, за что раньше человек мог подвергнуться тюремному наказанию. С периода перестройки (с 1985 года) и стали доступными новые материалы для исследований диссидентского движения.

В результате такого противоборства, политическое протестное движение централизировалось к середине 1960-х гг. в диссидентство, яркими представителями которого стали А.Д. Сахаров, Л.М. Алексеева, Ю.Ф. Орлов, Н.Е. Горбаневская, Е.Г. Боннэр, А.И. Солженицын, А.И. Гинзбург, П.Г. Григоренко, А.Д. Синявский, Ю.М. Даниэль, и др. В отличие от прежних времен (середины 1950-х годов, когда только начинает формироваться протестное движение) диссиденты находили активную поддержку из-за рубежа, их политические трактаты с критикой советской системы (в первую очередь за ограничения политических свобод и нарушения прав человека) распространялись и внутри СССР через "Самиздат". О силе влияния диссидентов свидетельствует, например, тот факт, что вопросы борьбы с ними обсуждались на высшем политическом уровне страны - Политбюро ЦК КПСС, а Председатель КГБ СССР Юрий Андропов лично занимался мельчайшими деталями спецопераций по нейтрализации активных диссидентов, в частности, по организации и реализации решения о лишении советского гражданства и выдворении за пределы СССР А.И. Солженицына в 1974 году, решения о ссылке А.Д. Сахарова в 1980 году в г. Горький3. И вот этот мощный пласт общественных отношений, связанных с функционированием диссидентства как общественно- политического протестного движения в СССР, пока остается вне поля исследований историков права и государства.

Идеологические взгляды и воззрения диссидентов, несмотря на общность критики социалистической системы, не имели вполне определенной единой доктринальной концепции, поскольку включали в себя несколько разных идеологических течений - от «западников» (А.Д. Сахаров)4 до «русской самобытности, земства» (А.И. Солженицын)5 и «патриотов-почвенников» (И.Р. Шафаревич)6. Были и другие менее значимые идеологические течения («новые коммунисты», религиозные, национальные платформы). В основе своей представители различных диссидентских течений не ставили прямого вопроса о целесообразности изменения политического строя в СССР, полагая возможным добиться декларируемых изменений в его рамках. Такая позиция в немалой степени обуславливалась тем, что наиболее влиятельные диссиденты довольно долго позитивно взаимодействовали с советской властью, получая от нее условия работы, награды, премии и т.д. Кроме того, в целом позиции СССР как государства на международной арене были довольно весомыми, о чем свидетельствует, например, тот факт, что диссиденты не получили даже формального ответа ни на одно свое обращение в Комиссию по правам человека ООН о нарушениях прав человека в советском государстве. СССР являлся членом Совбеза ООН, одной из крупнейшей мировой державой, и отдельные нарушения прав человека не могли поколебать позиций СССР в ООН, и тем

более, если сигналы приходили от различных общественных организаций, находившихся на нелегальном положении.

Объект данного исследования - диссидентское движение, включающее в себя различные общественные, политические, социокультурные движения, имевшие различные цели, но объединенные общими требованиями о соблюдении прав человека и предоставлении демократических свобод.

Предмет данного исследования - политические, национальные, религиозные и др. течения диссидентского движения, которые выявились и оформились в 1960 - 1980 гг.

Целью исследования является обзор диссидентского движения в СССР в 1960-1980 годы как явления общественно- политической жизни страны.

Задачами данного исследования являются: выявление истоков диссидентства в СССР, рассмотрение основных течений диссидентского движения, определение целей диссидентского движения и его классификация, изучение практической деятельности этих течений, анализ политики советской власти по отношению к оппозиции, определение места и роли диссидентского движения в СССР в 1960 - 1980-х гг.

Данное исследование построено на принципах объективности и историзма. Для представления более четкой картины результатов данного исследования нами был выбран проблемно-хронологический подход. Методы исторического анализа, а именно, описательный и сравнительно-исторический, позволили наиболее ярко осветить многообразие течений диссидентского движения в СССР.

1.Историография истории диссидентского движения в СССР

Исследование явления диссидента в СССР стало актуальным уже со второй половины 1960-х гг. Одной из первых работ, посвященной рассматриваемой нами проблематике, стал очерк Андрея Амальрика под названием «Просуществует ли Советский союз до 1984 года?». Автор данной работы выделил 3 идеологических направления диссидентского движения. Андрей Амальрик выделил среди диссидентов сторонников марксизма-ленинизма, христианской идеологии и либералов. Выделенные автором данного очерка идеологические направления диссидентского движения поддерживаются историками и сегодня.

Л. М. Алексеева, автор фундаментальной работы по истории диссидентского движения в СССР «История инакомыслия в СССР», собрала и обработала большое количество фактов по данной проблематике, поэтому её труд является важнейшим для исследователей оппозиции в СССР в 1960 - 1970 гг.

Первый этап исследований диссидентского движения в СССР охватывает 1980-е - 1991 гг. На данном этапе историками политическая оппозиция 1960 - 1980-х гг. в СССР была выделена в особую эпоху истории СССР, которую предлагали изучать в университетах. Таким образом, первые спецкурсы по истории диссидентского движения в СССР проводились в Российском Государственном Гуманитарном Университете, в архивах которого хранились документы представителей диссидентского движения, и где была проведена одна из первых конференций, посвященных рассматриваемой проблематике. По итогам этой конференции в 1993 году Л. Богораз и А. Ю. Даниэль выпустили статью «В поисках несуществующей науки (диссидентство как историческая проблема)».

Исследования по истории инакомыслия в СССР проводились и в региональных исследовательских и образовательных учреждениях. Данной проблематике посвящены множество публикаций в периодической печати10, монографии как российских исследователей, так и зарубежных. Второй этап изучения истории диссидентского движения в СССР отмечен появлением диссертационных исследований на соискание степени кандидата исторических наук.

Несмотря на не очень богатую источниковую базу по истории диссидентского движения в СССР, исследования конца 1980 - 1990-х гг. показали, что в истории СССР можно выделить особый этап (диссидентское движение), который заслуживает пристального внимания исследователей, как и вся история СССР.

Среди основных источников можно выделить: информационный бюллетень «Хроника текущих событий», это первый в Советском Союзе неподцензурный правозащитный информационный бюллетень, который распространялся через самиздат. Первый номер увидел свет 30 апреля 1968 года. Назывался он иначе: «Год прав человека в Советском Союзе», а «Хроника текущих событий» (по названию передачи на радио Би-би-би) - это был подзаголовок. Но вскоре подзаголовок стал названием, которое в быту сократили и стали говорить просто о «Хронике».

В самиздате вышло 63 номера (по нумерации - 64) бюллетеня. 59-й номер не появился, так как был перехвачен КГБ 20 февраля 1981 года. Последний, 64-й номер датирован 30 июня 1982 года. Итого бюллетень продержался четырнадцать лет. Был подготовлен и 65-й номер, но его так и не распространили.

1968 год был объявлен ООН годом прав человека, в честь двадцатой годовщины принятия ООН Всеобщей Декларации прав человека. В СССР этот год начался с судебного процесса над А. Гинзбургом, Ю. Галансковым, А. Добровольским и В. Лашковой - одного из самых громких политических дел брежневской эпохи, что и подтолкнуло авторов издать неподцензурный бюллетень.

Первые два номера подготовила Наталья Горбаневская. Третий, вышедший после демонстрации на Красной площади, - детище Юлия Кима, Петра Якира и Ильи Габая. Составители ХТС не объявляли открыто своих имён.

Структура бюллетеня начала определяться уже в первых его выпусках.

«Хроника» делилась на две части. Первая - содержала подробное изложение главных, на взгляд составителей, событий, произошедших между датой, которой был помечен предыдущий выпуск, и датой нынешнего номера. Вторая состояла из постоянных рубрик, составленных по тематическому и, даже отчасти, жанровому признаку: «аресты, обыски, допросы», «Внесудебные преследования», «В тюрьмах и лагерях», «Новости Самиздата», «Краткие сообщения», «Исправления и дополнения». Первоначальная рубрикация, увеличивалась и усложнялась за счёт новых проблем, попадавших в поле зрения правозащитников. Так, вскоре появились рубрики «Преследования верующих», «Преследования крымских татар», «Репрессии на Украине».

«Хроника текущих событий» занимает особое место в истории диссидентского движения не только из-за того, что выходила так долго. Продукт своего времени, этот бюллетень был первым и единственным, - писавшим исключительно о гонениях сначала на интеллигенцию вообще (преимущественно в Москве), потом - на участников различных национальных, религиозных и эмиграционных движений по всему Советскому Союзу. Он стремился узнать и сообщить людям обо всем, что происходило в стране и что власти пытались скрыть. На его страницах излагались, по возможности сдержанно и спокойно, только факты без всяких (за редким исключением) комментариев, толкований и оценочных суждений. «Хроника» служила источником информации для большей части других самиздатских журналов.

Впоследствии по ее образцу стали издаваться два других бюллетеня. Первый из них, «Бюллетень В», начал выходить в 1980 году. В 1983 году он уточнил вою специфику: здесь накапливается информация, готовятся материалы и черновые наброски, которые могут пригодиться для других публикаций.

Так же стоит отметить «Бюллетень» Инициативной группы защиты прав инвалидов в СССР. Прямо в день возникновения, 20 мая 1978 года, Инициативная группа защиты прав инвалидов в СССР выпустила первый номер самиздатского

«Бюллетеня», на первой странице которого были указаны персональные данные главного редактора - Валерия Фефелова. Всего появилось четырнадцать номеров: восемь - между 20 мая 1978 года и 20 февраля 1980 (то есть за двадцать один месяц) и еще шесть, с девятого по четырнадцатый, - за двадцать один месяц, до июня 1982 года.

В «Бюллетене» рассказывалось главным образом о трудностях, с которыми сталкивались инвалиды в СССР, и публиковались документы Группы. Кроме того, в журнале печатались письма, с которыми правозащитники обращались к советским и зарубежным адресатам. Журнал был в полном смысле слова рупором Группы.

Так же среди значимых источников можно выделить: мемуары Л. М. Алексеевой «Поколение оттепели», в этой книге Людмила Михайловна рассказывает о своей жизни (начиная с раннего детства), о времени в котором ей и ее друзьям-правозащитникам довелось жить и сделать свой выбор. Надо отметить, что впервые эта книга вышла на английском языке в США (Издательство Литтл Браун) в 1990 году. В русском издании, вышедшем в 2006 году, есть дополнение - дано слово самим шестидесятникам. Собеседниками стали Яков Михайлович Бергер и Сергей Адамович Ковалев. Они оба достойно представляют поколение оттепели. В беседе они обсуждают кого само поколение шестидесятников считает шестидесятниками, чем отличается это поколение от предшествовавших и последующих и каков вклад шестидесятников в российскую историю и современность. Расшифровка магнитофонной записи этой беседы составила заключительную главу вместе с заметками на эти же темы известного экономиста Евгения Григорьевича Ясина.

Так же можно отметить мемуары Андрея Амальрика «Записки диссидента». Первое издание этой книги вышло в издательстве "Ардис" уже после гибели автора в автокатастрофе осенью 1980 года. В книге хорошо описаны будни советских лагерей, изложен опыт общения с иностранными журналистами (Амальрик наиболее активно из всех диссидентов общался с иностранными корреспондентами), описана история создания сборника

«Процесса четырех», который он написал вместе с Павлом Литвиновым (о суде над Александром Гинзбургом, Юрием Галансковым, Алексеем Добровольским и Верой Лашковой).

Так же важна работа Александра Подрабинека «Карательная медицина» (1977), в которой собраны материалы о политических злоупотреблениях психиатрией в СССР, преданы огласке списки людей, насильно помещенных в психиатрические больницы. Подрабинек приводит имена двухсот человек, ставших жертвами злоупотреблений. Он очень точно объясняет, почему столько людей предпочитают не верить, «что здоровых людей калечат в сумасшедших домах за инакомыслие; используют пытки, физические истязания под прикрытием белого халата».

Книга дала толчок, и с 1977 года такие списки начинает, в свою очередь, публиковать Информационный бюллетень Комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях. Там приводятся конкретные случаи, имена, подробности жизни и деятельности; таким образом, таким образом, люди и факты выходят из безвестности.

Международная общественность все больше осознает происходящее. VI Всемирный психиатрический конгресс четко ообозначает переворот в

общественном мнении. Конгресс начинается 28 августа 1977 года в Гонолулу, и на него собирается более четырех тысяч психиатров из семидесяти стран, в том числе и из СССР. Незадолго до открытия Рабочая комиссия Александра Подрабинека призывает участников осудить использование психиатрии в политических целях.

Информации более чем достаточно и результат налицо. Единогласно принятая Гавайская декларация определяет этические нормы работы психиатров и требует от них не уступать государственным органам, если это входит в противоречие с медицинской этикой. Как подчеркивает Рабочая комиссия по психиатрии, «впервые такая многочисленная и представительная организация, как Международная ассоциация психиатров, прямо и недвусмысленно указала Советскому Союзу на недопустимость использования психиатрии в политических целях».

На сегодняшний день историография истории диссидентского движения в СССР ещё не до конца сформировалась. Во времена советской власти изучение политической оппозиции 1960 - 1980-х годов не могло существовать. Первые работы, посвященные диссидентскому движению в СССР стали появляться во второй половине 1980-х гг. Поэтому первый период в истории исследований диссидентского движения в СССР охватывает 1980 - 1991 гг.

На первом этапе изучения истории инакомыслия в СССР были намечены и выделены основные направления исследований по данной проблематике. В 1980- 1991 гг. в историографии диссидентского движения в СССР были сформированы два аспекта или ветви: официальная и альтернативная18. Ярким представителем первой ветви считается Н. Н. Яковлев. Его работа (заказанная органами КГБ) является исследованием по истории диссиденства в СССР, в котором собраны сведения, целью которых было стремление обозначить диссидентское движение в СССР как чужеродное и внедренное в результате деятельности ЦРУ.

Сам Н. Н. Яковлев не считает политическую оппозицию 1960 - 1980-х гг. именно движением, не уделяет внимание причинам возникновения инакомыслия в СССР, а диссидентское движение он называет операцией «Права человека», автором которой является ЦРУ.

В подобном ключе была создана работа А. О. Белова и А. А. Шилкина «Диверсия без динамита», в которой авторы говорят о том, что в СССР в 1960 - 1980-хх гг. действовала разведка империалистических держав, целью которой была осуществление подрывной работы против СССР.

Авторы работы «Диверсия без динамита» делали попытки донести до читателя, что Запад ведет антисоветскую психологическую войну, тем самым выступали против представителей религиозного направления диссидентского движения и их сторонников-правозащитников. По их мнению, свобода церкви не была ограничена советской властью, а диссиденты религиозного направления диссидентского движения преследовали меркантильные цели, потому что объективных причин для возникновения инакомыслия в СССР авторы работы не находили19. Вывод авторов о том, что свобода церкви не была ограничена, мягко говоря, не соответствует действительности. Когда Хрущёв сошел с политической сцены, Совет по делам РПЦ был заменен Советом по делам религий при Совете министров СССР. Представление о деятельности этого органа дает просочившийся на Запад документ, подзаголовок которого говорит сам за себя:

«Церковные кадры и меры по ограничению их деятельности рамками закона». После смерти Алексия ЦК, основываясь на мнении Совета по делам религий и КГБ, одобряет избрание патриархом Пимена. Совет контролирует работу Синода, назначает его членов, руководит набором студентов в духовные семинарии. Совет «добивается формирования у слушателей духовных школ патриотизма». Словом, Совет, управлял всей церковной жизнью, а вся деятельность церкви должна была сводиться к формальному отправлению треб. Альтернативная ветвь исследований диссидентского движения в СССР начинается с работы Л. А. Алексеевой, в которой автором представлено систематизированное описание истории диссидентского движения в СССР.

Вторая половина 1980-х гг. отмечена в истории СССР демократизацией и гласностью политики М. С. Горбачева. В общественно-политической сфере в те годы наблюдались следующие изменения: постепенное возрастание значения средств массовой информации, переоценка ценностей, а также утрата КПСС монополии на политическую власть23. В связи с этими процессами в научном мире приобрели актуальность исследования диссидентского движения в СССР. Имена и события, связанные с диссидентством, стали упоминаться в печатных изданиях вместе с возникновением необходимости восстановить справедливость по отношению к незаконно репрессированным политическим деятелям и простым гражданам.

Проблематика диссидентского движения в отечественной истории приобрела в 1980-х гг. сложный и дискуссионный характер. Оценки диссидентского движения в СССР были противоположными, некоторые историки считали инакомыслие негативной стороной общественной мысли, а другие считали диссидентов героями и мучениками. В одной из работ В. П. Соловьева и Е. М. Клепиковой можно встретить утверждение, что диссидентство в СССР являлось западным мифов, а не русской реальностью. Со схожей точкой зрения выступала Е. Ю. Зубкова. Она высказывает мнение, что в диссидентских кругах преобладает нигилистическая направленность, разоблачительный пафос оказывается выше позитивных идей, что создало вокруг диссидентов атмосферу общественного вакуума, и не дало ему получить поддержку широких слоев общества.

Участники диссидентского движения Л. Д. Богораз и С. А. Ковалев считали диссидентов зачинщиками радикальных преобразований в 1960 - 1980-х гг. А В. П. Белецкая в своей работе «Судьба и совесть», посвященной судьбе ученых физиков А. Д. Сахарова и Ю. Ф. Орлова, характеризует диссидентов как общественных героев, а не как врагов народа.

Один из организаторов «Комитета прав человека» В. И. Чализде в своей работе «Заря правовой реформы (апрель - июнь 1989)» характеризует начальный этап перестройки, советское право и его соотношение с правами человека.

Определение терминов «диссидент» и «правозащитники» можно встретить в материалах сборника «Диссиденты, 50/50. Опыт словаря нового мышления», авторами которого являются Л. Д. Богораз, А. Ю. Даниэль и М. П. Окутурье. Они провели подробный анализ диссидентского движения со стороны самих его представителей и противников. Авторы работы считают диссидентское движение положительным феноменом в истории СССР.

Борьбе диссидентов за соблюдение прав человека посвящена работа М. М. Мейера, вышедшая в 1990 году.

Первый этап исследований истории диссидентского движения в СССР завершает работа Л. Богораза и А. Ю. Даниэля «В поисках несуществующей науки (диссидентство как историческая проблема)»26 1993 г. В данной статье, опубликованной в журнале «проблемы Восточной Европы», рассматривались такие явления, как диссидентское движение, инакомыслие в СССР, проблема их взаимоотношений, периодизация истории диссидентского движения и его хронология, формы диссидентской активности и социальный состав. Авторы выделяют три формы диссидентского протеста:

Первая: речь идет о специфических акциях протеста, связанных, с правозащитной проблематикой: петиции властям, «открытые письма», предающие гласности факты нарушения прав человека в СССР27.

Вторая: любая деятельность, соответствующая определенным принципам; гласность, ненасилие, апелляция к праву. Мотивация и внешняя направленность этой деятельности могут быть самыми разнообразными: от распространения учения Кришны до свободы эмиграции для советских евреев28.

Третья: диссидентсвом является любое скрытое или явное противодействие тоталитаризму во всех сферах, независимо от того, влечет ли оно за собой репрессии, или нет. Таким образом, к диссидентской активности относится, в сущности, любое проявление общественной жизни.

Все эти проблемы остаются актуальными в истории СССР и на сегодняшний день. Авторы статьи «В поисках несуществующей науки (диссидентство как историческая проблема)» подводят итог первого этапа исследований диссидентского (поиск корней диссиденства) движения в СССР и ставят проблемы второго этапа изучения данного явления. Подводя итог, авторы приходят к мысли, что правозащитная активность родилась, главным образом, из культурного нонконформизма (недаром свобода творчества и свобода слова была главным тезисом, которые отстаивали первые правозащитники).

В 1990-х гг. начался второй, постсоветский этап историографии диссидентского движения в СССР. С этого времени наблюдались возрастание интереса к правозащитному движению и увеличение количества опубликованных исследовательских работ, посвященных диссидентству. Исследователи данного явления стали работать в коллективах для создания монографии. Одна из таких коллективных монографий называется «Наше отечество. Опыт политической истории» под редакцией С. В. Кулешова и посвящена не только изучению политических движений, партий и организаций, но и сопротивлению тоталитарному режиму.

Развитие историографии диссидентского движения показало, что фундаментальными и наиболее важными для исследования данной проблематики являются работы самих участников правозащитного движения, но не их мемуары, а их исследовательские работы в области истории и правоведения. Одними из таких наиболее значимых работ являются не только монография Л. А. Алексеевой, но и статья Л. Д. Богораза, В. А. Голицына, С. А. Ковалева, где авторы дают характеристику диссидентского движения, говорят о его целях, способах взаимодействия с властями и общественностью, о правовой основе этого движения и т. д. В этой работе правозащитное движение характеризуется как наиважнейшее проявление общественной активности, но не как метод политической борьбы.

Проблеме взаимоотношений советской власти и представителе диссидентского движения посвящена монография Р. А. Медведевой, где автор уделяет внимание деятельности КГБ при Ю. В. Андропове.

Одной из ярких работ, опубликованных в постсоветское время по данной проблематике, является статья Ю. Ф. Лукина об особенностях развития диссидентского движения, которое представляет собой, по мнению автора, духовно-нравственную оппозицию тоталитарному режиму.

Обзор важнейших документов, связанных с историей диссидентского движения в СССР, представлен в работе А. Б. Безбородова, М. М. Мейера, Е. И. Пивоварова. Авторы учебного пособия подробно описывают события в жизни общества 1960 - 1080-х гг., выделяют и характеризуют этапы диссидентского движения, называют диссидентов людьми, открыто конфликтующими с властями по поводу установок в различных сферах общественной жизни. В этой работе отмечено, что центральной силой диссидентов и точкой пересечения всех связанных с ними движений (политических, религиозных и др.) являются правозащитники.

Причины возникновения диссидентства и процесс его становления за весь период существования СССР раскрывается в работе А. А. Данилова, который внес огромный вклад в историографию диссидентского движения. А. А. Данилов раскрывает смысл понятий «диссидентство» и «инакомыслие», выделяет этапы истории правозащитного движения и его значение в отечественной истории. Автор в своей работе излагает краткую хронику событий диссидентского движения.

Одна из первых исследовательских работ, касающихся роли научно- технической интеллигенции в правозащитном движении принадлежит А. Б. Безбродову. По мнению профессора, кроме правозащитников, ядром диссидентского движения являлась также научная и творческая интеллигенция. Как считает автор, роль интеллигенции в диссидентском движении можно считать темой для исследовательских работ. Правозащитная активность научной интеллигенции, по мнению А. Б. Безбородова, тесно связана с событиями, происходившими в диссидентском движении. Автором в работе уделяется особое внимание общественно-политической деятельности А. Д. Сахарова, являвшегося «духовным лидером» диссидентов. А. Б. Безбородов в своем исследовании делает вывод о том, что не стоит высоко оценивать вклад диссидентского движения в политическую жизнь, но и преуменьшать их значимость в смене политического режима тоже не стоит. Оценка профессора А. Б. Безбородова мне наиболее близка. Диссиденство - это прежде всего борьба за неотъемлемые права личности. Борьба, в которой есть свои принципы: уважение к закону, отказ от насилия, прозрачность, - отличающие диссидентов от всех других противников власти. Все это - результат исторического процесса, который начался после смерти Сталина и оформился в середине 1960-х годов. Конечно, это узкий круг интеллигентов, но он, безусловно, повлиял на изменение общественно-политической обстановки в СССР.

Наиболее крупной работой зарубежных авторов по исследованию диссидентского движения в СССР, является монография коллектива авторов, подготовленная в Колумбийском университете под редакцией Р. Текеса32. В ней рассматриваются вопросы государственной политики и идеологии советского государства и альтернативная идейно-нравственная позиция диссидентов. По мнению авторов, борцы за гражданские права являются противниками советской власти, а само инакомыслие - продуктом советской политической системы, построенной на принудительном инакомыслии. Авторами довольно подробно рассмотрен самиздат, в частности, «Хроника текущих событий».

Как считает О. К. Антропов, среди представителей диссидентского движения особую активность проявляла творческая, научная, техническая интеллигенция. Большинство исследователей данной проблематики, в том числе и сами диссиденты, характеризовали диссидентское движение не как политическое, а как нравственное. Однако О. К. Антропов считал, что правозащитное движение имело политические цели, а методы борьбы за соблюдение прав человека и способы взаимодействия с властью и общественностью не политическими.

Причины возникновения диссидентского движения в СССР подробно представлены в монографии М. Я. Геллера и А. М. Некрича, хронологические рамки которой затрагивают период от времен Первой мировой войны до распада СССР и начала постсоветского периода. Проанализировав уникальные документальные источники, М. Я. Геллер и А. М. Некрич раскрывают процесс становления диссидентского движения в СССР и формирования оппозиции.

А. Ю. Даниэль посвятил одну из своих статей корням и истоками диссидентского движения в СССР. Исследователь уделил особое внимание культурно-историческому аспекта мнению А. Ю. Даниэля, именно критика культа И. В. Сталина положило начало возникновению правозащитного движения.

Из числа работ зарубежных исследователей диссидентского движения в СССР можно выделить труд К. Эндрю и О. Гордиевского. Их работа посвящена деятельности Андропова, связанной с подавлением диссидентского движения. К. Эндрю и О. Гордиевский отмечают, что Ю. В. Андропов использовал уточненные способы борьбы с диссидентами, а вовсе не сочувственно к ним относился. В работе авторы отмечают, что при Ю. В. Андропове диссидентов перестали судить, как Синявского и Даниэля, но начали отправлять на лечение в психиатрические больницы.

На основе представленного историографического обзора по рассматриваемой нами проблематике можно сделать вывод, что в период 1960 - 1990-х гг. история инакомыслия в СССР, перестав быть запретным плодом для исследователей того времени, стала одной из самых актуальных проблем в истории СССР для отечественных и зарубежных историков.

На основе представленного историографического обзора истории диссидентского движения в СССР можно отметить, что первый этап развития историографии данной проблематики связан с отменой цензуры во второй половине 1980-х гг., с появлением публикаций изъятых ранее из доступа документов и воспоминаний представителей диссидентского движения. Первый этап истории изучения диссидентства в СССР отмечен накоплением сведений о правозащитном движении.

В заключение можно отметить, что второй этап историографии диссидентского движения отмечен накоплением информации о диссидентском движении, и более глубоким и объективным её анализом, а также возрастанием интереса к различным направлениям правозащитного движения и введением новых источников в научный оборот.

1.1 Истоки, формирование и тенденции развития диссидентского

движения в СССР

Явление «диссидентство» было активным в СССР в 1960 - 1980 гг. Диссидент с латыни означает «несогласный», «инакомыслящий». Сформировалось диссидентское движение на основе подпольных организаций, собраний и кружков. Основателями этих собраний, как правило, была молодежь, а зарождаться диссидентское движение начало после завершения Великой Отечественной войны. Сильно повлияли на формирование диссидентского движения проведение XX съезда КПСС, а также обсуждение вопроса о культе личности И. В. Сталина, что привело к критике всей общественной системы того времени.

Открытый и гласный характер диссидентское движение приобрело в 1960- х гг. Участниками и основателями диссидентского движения были такие категории населения, как интеллигенция, верующие слои населения некоторые национальные меньшинства.

Касаемо идеологии диссидентского движения в СССР, можно отметить отсутствие её единства. В литературе диссидентов связывают с интеллигенцией, имеющей либеральные взгляды и западнический настрой35. Несмотря на существование противоположности «западников», и «славянофилов», среди тех и других представителей русской общественной мысли наблюдались проявления диссидентского движения.

Диссидентское движение в СССР претерпело в своем развитии полный цикл - от зарождения (со второй половины 1950-х гг.) и до завершения нелегальной деятельности с одновременной трансформацией таковой в легитимные формы, что стало возможным на рубеже 1990 г., то есть в последние годы существования СССР. Обращаясь к истокам диссидентского движения, следует заметить, что после периода массовых политических репрессий 1930-х гг. в СССР на длительное время установился безальтерный политический курс развития страны - это путь строительства социализма и коммунизма при руководящей и единственной правящей партии - ВКП (б)-КПСС. В высшей властной элите конфликты возникали исключительно по локальным вопросам, что можно охарактеризовать как подковерную, внутрепартийную борьбу, в том числе за высшие руководящие посты. В этом контексте ситуация кардинально не изменилась и в первые годы после смерти Сталина. Новое руководство страны (Никита Сергеевич Хрущев и его сторонники) провозгласило курс на демократизацию жизни общества, что, собственно, и предопределило название «оттепели» как периода, заметно отличающегося от предшествующего сталинского периода по психолого-политическому состоянию советского общества. Особое внимание при этом было сосредоточено на необходимости укрепления законности. Так, уже 4 апреля 1953 г. прошла реабилитация по «делу врачей», в рамках которого предстояло выявить и, с большой долей вероятности, расстрелять еще одну группу «контрреволюционеров». С лета 1953 г. началась массовая реабилитация коммунистов (старых большевиков), привлеченных к ответственности в 1930-е - начало 1950-х гг. В 1954 г. были реабилитированы жертвы так называемого «ленинградского дела». Всего с начала 1954 г. до начала 1956 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР были реабилитированы 7679 человек, многие из которых -- посмертно36 . В 1957 г. были реабилитированы осужденные в 1937 г. Тухачевский и ряд других военачальников. В сентябре 1953 г. были ликвидированы «Особое совещание» при МВД СССР и другие чрезвычайные внесудебные органы (так называемые «тройки» НКВД) и тем самым был отменен внесудебный порядок рассмотрения уголовно-политических дел. Устанавливалось, что дела о контрреволюционных и иных преступлениях рассматриваются в обычном процессуальном порядке. Реорганизации подверглись и правоохранительные органы. В марте 1954 г. за счет выведения из

МВД СССР соответствующих подразделений был образован Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР. Спустя некоторое время была устранена чрезмерная централизация руководства органами внутренних дел. Были расширены полномочия местных Советов депутатов трудящихся и их постоянных комиссий, которые ведали вопросами укрепления правопорядка на подведомственных Советам территориях. Этот процесс не смогла остановить и развернувшаяся борьба за личную власть в стране между бывшими «соратниками», работавшими рядом со Сталиным и в целом разделявшими новый курс. Новый пост-сталинский лидер Н.С. Хрущев сумел довольно быстро подмять под себя верхние эшелоны партийной бюрократии и получил простор для проявления собственной инициативы.

Хрущев избрал путь умеренной (минимальной) либерализации. Были определены ее пределы: реформы должны были подтолкнуть развитие производства, особенно в разоренном аграрном секторе экономики; снять явное перенапряжение и усталость общества от искусственно подстегиваемой «мобилизационной готовности» и отражения происков все новых «внутренних и внешних врагов» и в конечном итоге несколько улучшить жизнь простых советских людей. Упор при этом был сделан на активное использование достижений научно-технического прогресса, развитии промышленности, улучшении качества выпускаемой продукции. Вместе с тем в целом народное хозяйство продолжалось двигаться по привычному экстенсивному пути. Все принимавшиеся меры носили характер государственных мобилизационных программ и никак не затрагивали самого хозяйственного механизма.

Как мне кажется, данное обстоятельство послужило почвой, на которой позже станут произрастать ростки критики и недовольства существующей социально-политической системой, которые, однако, как будет показано, тогда, в середине 1950-х гг., имели очаговый характер, критика касалась отдельных сторон жизни общества, а носителями этих только-только зарождающихся настроений становились представители творческой и научной интеллигенции. Здесь следует подчеркнуть, что еще недавно победоносно завершилась Великая Отечественная война, достаточно активно восстанавливалось народное хозяйство, и даже имеющиеся недостатки общественного развития еще не давали оснований ставить вопрос о смене политической системы (в полной мере диссиденты поставят такой вопрос значительно позже, уже после кризиса в начале и возрождения в конце 1980-х гг.)

Очевидно, что эта прослойка общества (наиболее активная, неравнодушная интеллигенция) возлагала определенные надежды на позитивные изменения в обществе как следствие решений XX съезда КПСС. И действительно, нельзя не признать, что Советский Союз становился все более открытым для мира, учащались культурные международные контакты38. В 1957 г. в Москве был проведен Международный фестиваль молодежи и студентов. Была в некоторой степени расширена гласность. В частности, возникли новые журналы «Юность», «Молодая гвардия», «Москва», «Наш современник». Усилились позиции демократически настроенной интеллигенции. После появления повести Солженицына многие стремятся опубликовать свои воспоминания. Начиная с декабря 1962 года редакции журналов и издательства получают огромное количество рукописей: это рассказы, дневники, романы о репрессиях, лагерях и коллективизации. Каждый хочет дополнить, расширить, развить тему, лично поучаствовать в этой, как оказалось, жизненно необходимой работе памяти. Появилось даже что-то вроде жанрового определения «лагерной литературы», которая созвучная издавна существующей в России традиции и не имеет ничего общего в казенным социалистическим реализмом. Особую роль сыграл журнал «Новый мир», возглавляемый Александром Твардовским. Именно здесь была опубликована повесть тогда еще приласканного властями писателя, будущего диссидента Александра Исаевича Солженицына «Один день Ивана Денисовича», приподнявшая завесу молчания над историей ГУЛАГа. Проблема разоблачения сталинизма была поднята, в частности, А. Твардовским в поэме «За далью даль» и др. Начали публиковаться молодые поэты: Б. Ахмадулина, А. Вознесенский, Б. Окуджава, Е. Евтушенко, Р. Рождественский, чьи стихи впоследствии завоевали большую известность. Активизировалась деятельность театральных режиссеров: А. Лобанова - в Ленинградском театре комедии; О. Ефремова - в Московском театре им. Ермоловой. О. Ефремов организовал студию молодых актеров, ставшую впоследствии театром «Современник». После XX съезда начался подъем в кинематографическом искусстве. Был создан ряд выдающихся фильмов, вошедших в сокровищницу мирового киноискусства: «Летят журавли», «Тихий Дон», «Сорок первый»,

«Весна на Заречной улице» и др. В мире литературы и искусства реабилитированы ряд имен: Ю. Тынянов, М. Булгаков, И. Бабель. Однако, эти тенденции проходили по верхним слоям общественно-политической системы и отражали стремление власти отмежеваться от недавнего во многом мрачного сталинского прошлого; глубинные же процессы в советском обществе оставались неизменными - так, его политическая и экономическая основа оставалась незыблемой -- это касалось, прежде всего, принятой еще при Сталине Конституции СССР 1936 г. (власть принадлежит Советам депутатов трудящихся при руководящей роли КПСС) и закрепленной в ней государственной собственности на средства производства. По этим позициям хрущевская «оттепель» практически ничего не изменила. Еще в мае 1957 года Хрущёв и Политбюро критиковали писателей и художников за то, что они слишком много себе позволяют, прикрываясь решениями XX съезда. В конце 1962-го года, сразу после публикации повести Солженицына, гайки закручиваются еще жёстче. 1 декабря Н. С. Хрущёв, посетив выставку художников - авангардистов, обругал их «педерастами» и назвал себя сталинистом в области искусства. Через несколько дней, во время встречи с представителями творческой интеллигенции, он в своей не слишком изысканной манере, недвусмысленно заявил: «надо, чтобы мы вас поддерживали и вы нас. А кто не хочет, паспорт дадим!» На новой встрече в марте он высказывается еще резче и, кажется, кладет конец десталинизации: «Сталин был деспот. Но деспотизм свой использовал в интересах партии». Не изменился и принципиальный подход к духовной сфере. Общественные науки, литература, искусство по-прежнему должны были быть проводниками идеологического курса партии, опираться на «партийность», классовый подход, социалистический реализм. КПСС четко обозначала допустимые границы критического осмысления прошлого и настоящего. Так, в ответ на призывы общественности отменить постановления ЦК по идеологическим вопросам (1946-1948 гг.) было категорически заявлено, что они «сыграли огромную роль в развитии художественного творчества по пути социалистического реализма» и в своем «основном содержании сохраняют актуальное значение».

И довольно скоро после непродолжительного периода относительно более свободного творчества для творческой интеллигенции стали наступать не лучшие времена. Так, систематически разносной критике за «идеологическую сомнительность», «недооценки руководящей роли партии», «ревизионистские настроения и формализм» подверглись писатели и поэты (А. Солженицын, Ю. Гроссман, Д. Гранин, В. Дудинцев, А. Вознесенский), режиссеры (М. Хуциев и др.), ученые-гуманитарии. Пределы так называемой «десталинизации» наглядно показало «дело Пастернака». В 1955 г. Б. Пастернак написал роман «Доктор Живаго». Советские литературные журналы сочли роман не пригодным к публикации. Роман вышел за границей и был удостоен Нобелевской премии. Это вызвало недовольство властей. Бориса Пастернака заставили отказаться от премии и он был исключен из Союза писателей. Личная неуравновешенность Н. С. Хрущева, сочетающаяся с его очень слабым и поверхностным пониманием специфических вопросов культуры, приводила к эксцессам, сильно снижавшим его авторитет. В этом контексте следует заметить, что отношение властной элиты к лицам, «посягающим» на советский государственный строй, также оставалось крайне отрицательным. Так, 14 декабря 1956 г. на Президиуме ЦК КПСС был обсужден проект письма ЦК КПСС к партийным организациям с красноречивым названием: «Об усилении работы партийных организаций по пресечению вылазок антисоветских, враждебных элементов». Это письмо, решение о подготовке которого было принято после известных событий в Венгрии, составляла комиссия Президиума ЦК КПСС, в составе секретарь ЦК КПСС, кандидат в члены Президиума ЦК Л. И. Брежнев (председатель комиссии), Г. К. Маленков - заместитель председателя Совмина СССР, член Президиума ЦК, А. А. Аристов - секретарь ЦК, Н. И. Беляев секретарь ЦК, И. А. Серов - председатель КГБ СССР, Р. А. Руденко - генеральный прокурор СССР. Проект письма был одобрен, немного подредактировано название - в окончательном виде оно выглядело так: «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов».

19 декабря 1956 г. (стоит обратить внимание, что это все проходит уже после XX съезда КПСС) было принято решение разослать это письмо во все союзные республики, в крайкомы, обкомы, горкомы и райкомы партии для обсуждения во всех первичных партийных организациях. Этот партийный документ во многом характеризует позицию власти в части подхода к деятельности по противодействию «антисоветским проявлениям». В письме, в частности, указывается: «Центральный комитет Коммунистической партии Советского Союза считает необходимым обратиться ко всем парторганизациям... для того, чтобы привлечь внимание партии и мобилизовать коммунистов на усиление политической работы в массах, на решительную борьбу по пресечению вылазок антисоветских элементов, которые в последнее время, в связи с некоторым обострением международной обстановки, активизировали свою враждебную деятельность против Коммунистической партии и Советского государства». Далее констатируется об имеющей место за последнее время «активизации деятельности антисоветских и враждебных элементов». Прежде всего - это «контрреволюционный заговор против венгерского народа», задуманный под вывеской «фальшивых лозунгов свободы и демократии» с использованием «недовольства значительной части населения, вызванное вызванного тяжелыми ошибками, допущенными бывшим государственным и партийным руководством Венгрии». В письме недвусмысленно признавалось непосредственное воздействие венгерских событий на ситуацию в стране и даже в партии.

В этой связи, в частности, указывалось: «Под воздействием международной реакции жалкие остатки антисоветских элементов в нашей стране, будучи враждебно настроены против социалистического строя, пытаются использовать в своих гнусных целях все еще имеющиеся у нас трудности... При этом они умело используют политическую беспечность и обывательское благодушие некоторых коммунистов и руководителей партийных организаций, вражеские действия прикрывают фальшивыми словами о критике и самокритике, лозунгами борьбы "за демократию"... Конечно, носители таких чуждых взглядов составляют ничтожную долю среди многих миллионов советских людей. Между тем, есть немало примеров, когда коммунисты и партийные руководители решительно не пресекают антисоветскую пропаганду, не дают отпора вражеским вылазкам. Более того, есть и такие "коммунисты", которые, прикрываясь партийностью, под флагом борьбы с последствиями культа личности, скатываются сами на антипартийные позиции, допускают демагогические выпады против партии, подвергают сомнению правильность ее линии. Опасно и недопустимо, когда партийные организации ведут себя пассивно, нередко проходят мимо этих фактов ... не дают организованного отпора антипартийным и демагогическим выступлениям и не принимают решительных мер к пресечению деятельности антисоветских, враждебных элементов. Надо прямо сказать, что партийные организации в ряде случаев забывают о том, что против антисоветских, враждебных элементов партия всегда вела и впредь будет вести непримиримую и самую решительную борьбу».

В письме сообщалось о многочисленных примерах распространения

«расширительной» критики культа личности - критики не только личности Сталина, но и порядков, приведших к появлению того, что было названо

«культом личности». Из письма следовало, что наиболее подверженным этим идеям оказалась молодежь, студенчество, а также творческая и научная интеллигенция (представители именно этих категорий населения и составят позже основу диссидентства). Отмечалось, что антисоветские выступления среди молодежи были в Москве, Свердловске, Каунасе, Таллине, Ереване. В качестве примера приводилось выступление на комсомольской конференции Уральского политехнического института в Свердловске студента Немелкова, которого поддержали участники конференции, а партийные руководители не смогли дать ему отпор, поддержка литовскими студентами венгерских

«повстанцев». И уже тогда партийное руководство во главе с Никитой Хрущевым стало все более открыто показывать свое недовольство интеллигенцией. Я полагаю, что основная причина этого заключалась не в особенностях вкуса самого Н. С. Хрущева, а именно в антисоветских настроениях, которые имели место среди данной прослойки советского общества. В этом смысле характерно следующее место рассматриваемого нами письма ЦК КПСС: «За последнее время среди отдельных работников литературы и искусства, сползающих с партийных позиций, политически незрелых и настроенных обывательски, появились попытки подвергнуть сомнению правильность линии партии в развитии советской литературы и искусства, отойти от принципов социалистического реализма на позиции безыдейного искусства, стали выдвигать требования «освободить» литературу и искусство от партийного руководства, обеспечить «свободу творчества», понимаемую в буржуазно-анархистском, индивидуалистическом духе». В качестве примера приводилось выступление К. Паустовского в защиту книги В. Дудинцева «Не хлебом единым», негативное мнение О. Берггольц по поводу постановлений ЦК КПСС по вопросам литературы и искусства, принятых в 1946-1948 гг., критиковались и редколлегии журналов «Вопросы истории», «Вопросы философии», где якобы «искажались» вопросы социально-политической истории страны и общественной мысли.