Академик Т. Лысенко

17

РЕФЕРАТ

по дисциплине «Академик Т. Лысенко»

по теме: «Академик Т. Лысенко»

Оглавление

Введение

1. Позиция Лысенко в дискуссии о генетике

2. Август 1948 года

Заключение

Список использованной литературы

Введение

История науки не ограничивается перечислением

успешных исследований. Она должна сказать нам о

безуспешных исследованиях и объяснить, почему

некоторые из самых способных людей не могли

найти ключа знания, и как репутация других дала

лишь большую опору ошибкам, в которые они впали

Дж. Максвелл

Сейчас, когда доступность еды ограничивается лишь количеством денег в кармане, а очереди за колбасой вспоминаются лишь как кошмарный сон. Советскую эпоху не зря называли семидесятилетием борьбы с сельским хозяйством. Самым стойким и изобретательным борцом был, пожалуй, академик Трофим Лысенко. По ущербу, нанесенному сельскому хозяйству, с ним мало кто может сравниться. Авантюрист по натуре, Лысенко сделал почти невозможное: обманул не только биологическую науку, не только весь советский народ, но и самого товарища Сталина!

Однако проблема «лысенковщины» в науке куда шире, чем просто проблема нехватки продовольствия. Функциональный кризис отечественной науки, переживаемый в последние десятилетие, вынуждает беспристрастно анализировать основные причины этого явления. Последние результаты библиометрического анализа говорят о том, что вклад России в мировую науку по основным направлениям составляет уже порядка 5-8%. По данным того же источника вклад США составляет 32-41%. Конечно, глупо в кризисе российской науки винить одного Т.Д. Лысенко. Но влияние политических течений на науку было и остается огромным. Закулисные интриги пронизывают любой научный институт, и, как правило, именно они, а не насущные потребности общественной жизни определяют направление научных исследований.

Лысенковщину не ограничивается запретами на генетику. Этот период стал периодом средневековья в отечественной биологии и медицине, лысенковщина изуродовала методологию этих наук, изгнав из них, в частности, математику, и в первую очередь статистику. Последствия этого уродства и по сей день не позволяют биологии и медицине приблизиться к статусу точных наук.

История науки необходима именно для того, чтобы освободить будущее от ошибок прошлого, и выявление причин становления «лысенковщины», ее долговременного господства и влияния на современное состояние отечественной науки поможет понять, возможно ли избежать подобных ошибок в дальнейшем.

1. Позиция Лысенко в дискуссии о генетике

Развернись, моя гармошка, Мы с подружкою вдвоем

Академику Лысенко

Величальную поем. Он мичуринской дорогой к цели наш народ ведет, морганистам-вейсманистам нас дурачить не дает!

Частушка 40-х годов

Трофим Лысенко родился 30 сентября 1898 г. в семье довольно зажиточного крестьянина. Он окончил Полтавскую садоводческую школу, с 1917 по 1920 г. учился в училище земледелия и садоводства в Умани, считавшемся лучшим в стране. В 1925 г. заочно закончил Киевский сельскохозяйственный институт. Его стремительная карьера до сих пор вызывает недоумение у биографов Лысенко, да и сам он вряд ли смог бы толком объяснить, почему его эксперименты вдруг привлекли внимание всей страны, почему в 1929 г. он стал сотрудником Украинского института селекции и генетики, а с 1934 г. - его директором.

В 1933 г. сам Н. И. Вавилов выдвинул его кандидатуру на соискание Государственной премии, в 1934 г. ходатайствовал о выборе Лысенко в Академию наук УССР, а еще через год - в АН СССР. 1935 год стал переломным в карьере Лысенко - на съезде ударников сельского хозяйства в Кремле он удостоился похвалы Сталина, не поскупившегося на возгласы «браво». С тех пор «главному агроному страны» удавалось сохранять расположение вождя в любые, самые трудные минуты своей карьеры. Во время войны родной брат Лысенко перешел на службу к оккупантам и бежал вместе с немцами. Это могло сломать чью угодно карьеру, но академик выстоял.

В 1948-м, когда судьба «мичуринцев» висела на волоске, когда власти чуть было не поддержали генетиков, Трофим Лысенко сделал сильнейший ответный ход. Сталину привезли новый сорт пшеницы, в колосе которой можно было насчитать до ста зерен. Сыграв на любви вождя к Кавказу, ее назвали «кахетинская ветвистая». Могучий тугой колос положили рядом с обычными колосками: блистательный эффект, не купиться на который было нельзя. Всем ученым было хорошо известно, что новый сорт не даст повышения урожайности - из-за ветвистости колосья растут реже. Но ученых в Кремль не пригласили.

Лысенко азартно обещал поднять урожайность в 4-5 раз, вывести в 2 года новые сорта пшеницы, новые породы скота с суперпродуктивностью. Удивляет легкость, с которой Лысенко, широко раздавая обещания, ухитрялся «удерживаться на плаву», не выполняя их. Основной причиной этого можно считать трудность проверки результатов любой экспериментальной науки, особенно биологии, где испытание сорта может занимать десятилетие. Но немаловажную роль сыграло и то, что главная идея Лысенко о наследовании приобретенных признаков отлично соответствовала постулатам советской пропаганды, заявлявшей о воспитании «нового человека» и о том, что данный процесс возможен в рамках одного - двух поколений.

Сам Лысенко был личностью достаточно противоречивой, и несправедливо было бы выписывать его лишь черными красками. В конце 1920-х гг. будущий глава биологии СССР производил впечатление робкого юноши, скромно делающего свое дело на благо науки. Но уже в 1932 г. на конференции в Одессе Лысенко поражал категоричностью своих утверждений, объявлял вздором хромосомную теорию наследственности, насквозь фальшивой теорию гена и т. д. Это умение меняться сообразно обстоятельствам он сохранит на всю жизнь. Но при такой потрясающей гибкости от большинства своих идей он не отрекся до самой смерти.

Даже противники признавали магическое влияние, которое оказывали речи Лысенко на слушавшую его аудиторию, «флюиды, исходившие от него». Умением общаться с «простым советским народом» Лысенко на голову превосходил своих оппонентов. Колхозники и руководители любили «простого агронома», не ругавшегося непонятным словом «дрозофила», а предпочитавшего родную матерщину.

Известна двуличная позиция, занятая Лысенко в период гонений и последующего ареста его учителя Вавилова. Но это чуть ли не единственное на самом деле черное пятно на всей биографии Лысенко. Еще одним из его талантов была потрясающая способность умело уходить в тень, когда вокруг исчезали люди. Но известны и случаи, когда он за кого-то заступался. Удивительно и то, что при подчеркнутом преклонении перед партийной линией Лысенко никогда не был членом ВКП(б) и КПСС!

Или еще один неожиданный поворот характера «народного академика». В период работы в Горках Ленинских Лысенко, никогда не щадивший людей, запрещал убивать бывших коров-рекордисток, считая, что те «заслуживают памятника». Престарелая животина так и висела на балансе его хозяйства до самой смерти Лысенко. Идеи Лысенко, которые неоднократно и справедливо называли антинаучными, господствовали в сельском хозяйстве СССР с конца 30-х до начала 50-х годов и ничего хорошего стране не принесли. Но справедливости ради следует сказать, что все предыдущее десятилетие биологию возглавляли генетики, и это также не привело к подъему сельского хозяйства. Не смогли этого сделать и хрущевские реформы. Кстати, Лысенко был противником покорения целины и чрезмерного увлечения кукурузой. По иронии судьбы именно по этим вопросам к мнению Лысенко не прислушались.

В чем же была суть научной дискуссии, развернувшейся в 1929-33гг. в области биологии, особенно в генетике? Спор шел вокруг проблемы наследования приобретенных признаков и реальности наследственного вещества (генов), которая стала узловой во всех последующих биологических дискуссиях. Сторонники идеи наследования благоприобретенных изменений под влиянием упражнений и среды (т.к. называемые ламаркисты или неоламаркисты) группировались вокруг Биологического института им. К.А. Тимирязева. Противники этой идеи, биологи и генетики классического направления объединялись вокруг секции естествознания Коммунистической Академии.

Каждая из сторон старалась объявить свою точку зрения единственно соответствующей марксизму и диалектическому материализму. Основным доводом генетиков были достижения тогдашней генетики, а у ламаркистов - выводы работы Ф. Энгельса "О роли труда в процессе превращения обезьяны в человека", где этот процесс объяснялся наследованием благоприобретенных признаков. В 1931-32г. генетики были причислены к так называемому меньшевиствующему идеализму - течению, которое осудил и окрестил этим термином И.В. Сталин.

Большинство генетиков вывели из состава Комакадемии, но репрессивные меры еще не были в моде. Из Москвы был выслан С.С. Четвериков - создатель школы экспериментальной генетики и так называемой популяционной генетики. Вот как описывает отдельные моменты этого периода один из непосредственных участников тех событий, известный российский генетик Владимир Яковлевич Александров в своей книге «Трудные годы советской биологии. Записки современника»: "Для Сталина, страдавшего неутолимой жаждой власти, весь мир делился на две части: на его, сталинскую империю, и на все остальное. Наука тоже должна быть разделена на нашу - сталинскую, единственно материалистическую, передовую и буржуазную, отживающую лженауку. Наши науки были обязаны постоянно бороться со своими буржуазными антиподами. Для этого они сами должны быть едиными, монолитными и самоочищающимися от различных отклонений. С гуманитарными науками было проще, с точными, естественными много сложнее. Попытки соорудить свою физику и химию не увенчались успехом. Биология занимала как бы промежуточное положение между точными и гуманитарными науками. Благодаря таланту Лысенко, при активной помощи философов, удалось создать свою передовую мичуринскую биологию, сулящую благи нашему разваливающемуся сельскому хозяйству, и противопоставить ее "идеалистической бесплодной буржуазной биологии".

На первоначальном этапе биологической дискуссии Лысенко Т.Д. не принимал в ней участия. «В феврале 1935г. в Москве созывается совещание ударников сельского хозяйства, колхозников, был там и Т.Д. Лысенко, где и выступил, сказав, что сейчас многие колхозники дают селекции и генетике больше чем иные профессора, закончившие институты. Это понравилось И.В.Сталину, он вскочил и стал аплодировать: "Браво, товарищ Лысенко, браво!" 15 февраля 1935г. в "Правде" напечатали подробное изложение его речи и привели слова Сталина. Но после реплики И.В. Сталина Лысенко сказал еще некоторые слова, которые не были напечатаны в газете. "В нашем Советском Союзе, товарищи, люди не родятся, родятся организмы, а люди у нас делаются - трактористы, мотористы, механики, академики, ученые и так далее. И вот один из таких сделанных людей, а не рожденных, я - я не родился человеком, я сделался человеком".

Весь дальнейший ход биологической дискуссии, вплоть до печально известной августовской сессии 1948г. ВАСХНИЛ и далее, показывает участие Т.Д. Лысенко в разгроме не только генетики. Историческое исследование биологической науки показывает, что Лысенко был ярым противником использования математических методов в биологии, и потому в вину ему вменяют и развал российской биометрической школы.

В статье, опубликованной в 1928г. и называвшейся "Влияние термического фактора на продолжительность развития растений", Лысенко представил формулу, по которой можно было определить количество дней, необходимых для предварительной обработки семян:

N=A₁/(B₁-t₀),

где B₁ - максимальная температура, которая может существовать "без предварительной обработки"; A₁ - количество дней, необходимых для завершения фазы развития растения, t₀ - средняя дневная температура. Эта статья, опубликованная, как уже говорилось, в 1928г. является единственной из известных, в которой бы Лысенко пытался использовать пусть простейшие, но все же математические методы в своем исследовании. Статья была подвергнута суровой, но справедливой критике.

В последующие годы Лысенко с крайней антипатией относился к любым попыткам использовать математический аппарат для описания биологических законов. Весьма вероятно, что хотя бы отчасти неприязнь Лысенко к математике объяснялась как раз тем, что он подвергся критике за высказывания в той области, которая представлялась ему, тогда еще совсем молодому человеку, чувствующему себя в ней по крайней мере неуверенно, достаточно унизительной.

Чувство неполноценности, испытываемое Лысенко перед лицом математики, отмечалось в последующее время многими авторами. К. Зиркл предполагает, что Лысенко был жертвой комплекса неполноценности: «Будучи не в состоянии справиться даже с простейшей математикой, Лысенко очень сильно обиделся на нее и осуждал, поэтому всякое применение математики в биологии. Поскольку он приравнивал всю генетику к отношению 3:1, то совершенно очевидно, что он не мог понять практически ничего в современном ее развитии».

2. Август 1948 года

Так уж сложилось, что фамилия Лысенко у людей, не искушенных в истории науки или биологии, ассоциируется с августовской сессией ВАСХНИЛ 1948 г. и разгромом генетики. Биологическая дискуссия о наследовании приобретенных изменений достигла своего апогея на печально известной августовской сессии 1948г. ВАСХНИЛ, проходившей с 31 июля по 7 августа и завершившейся разгромом генетики и временной победой лысенковщины. В качестве основных лиц, против которых были направлены выступления Лысенко и его сторонников были выбраны И.И. Шмальгаузен - морфолог и эволюционист, и генетики Н.П. Дубинин и А.Р. Жебрак.

"И.И. Шмальгаузен - тихий интеллигентный человек, совсем не был пригоден для "борьбы". Он был всем своим обликом "академик". Он не мог вести дискуссии с лысенковцами. Когда началась сессия, он был болен. Лишь 6 августа, еще больной, он прибыл на сессию и взял слово. ... А.Р. Жебрак в 1919 году был одним из создателей советский власти в Белоруссии. Он происходил из бедных крестьян. И по всем "классовым" критериям должен был бы цениться партийным руководством. Его подпись от имени Республики Белоруссии стоит под документом, учреждавшим Организацию Объдиненных Наций. Он был истинно талантлив и высокообразован. В начале 30-х годов он провел около двух лет в командировке в США в лаборатории Моргана и был одним из наиболее компетентных генетиков в СССР. .... Жебрак, по рассказам тех, кто знал его лично, в силу присущей ему глубокой скромности, не пытался найти истину в словах нападавщих на него оппонентов и склонен был уступать в спорах. Тем не менее в своем выступлении на сессии Антон Романович с большим достоинством объяснял собравшимся смысл и результаты своих исследований по полиплоидии сельскохозяйственных важных растений. Его пытался прерывать Лысенко. Но по существу ему никто возразить не мог. В расцвете сил и знаний был член-корреспондент АН СССР Н.П. Дубинин. Но Дубинин на сессии не был. Зато он был очень удачным объектом для нападения. Он опубликовал статью, в которой рассматривалось изменение в генетике мух-дрозофил под влиянием тяжелых условий жизни во время войны, в занятом немцами Воронеже. ... Самое унизительное было на последнем, десятом заседании сессии. Накануне вечером раздались телефонные звонки в квартирах некоторых "менделистов-морганистов" - членов партии. Им звонили из "инстанций". И три человека - выдающийся ботаник из школы Н.И. Вавилова - профессор П.М. Жуковский, генетик, доцент Московского университета С.И. Алиханян и профессор И.М. Поляков выступили с заявлениями об изменении своих взглядов и "переходе в ряды мичуринцев". На этом заседании в своем заключительном слове Т.Д. Лысенко сказал, что его доклад одобрен Сталиным. ... А через два дня в "Правде", главной газете страны, было опубликовано письмо А.Р. Жебрака: "... я, как член партии, не считаю для себя возможным оставаться на тех позициях, которые признаны ошибочными Центральным Комитетом нашей партии".

Выступая с заключительным словом на этой сессии, Лысенко окончательно сформулировал тезис о том, что теория вероятностей и статистика нужны только менделистам-морганистам, а "мичуринской биологии" эти науки не нужны. "Все так называемые законы менделизма-морганизма построены исключительно на идее случайности. В общем, живая природа представляется морганистам хаосом случайных, разорванных явлений, вне необходимых связей и закономерностей. Кругом господствует случайность. Не будучи в состоянии вскрыть закономерности живой природы, морганисты вынуждены прибегать к теории вероятности и, не понимая конкретного содержания биологических процессов, превращают биологическую науку в голую статистику. Недаром же зарубежные статистики - Гальтон, Пирсон, а теперь Фишер и Райт - также считаются основоположниками менделизма-морганизма. Наверное, по этой же причине и академик Немчинов заявил здесь, что у него, как у статистика, хромосомная теория наследственности легко укладывается в голове. Такие науки, как физика и химия, освободились от случайностей. Поэтому они стали точными науками. Живая природа развивалась и развивается на основе строжайших, присущих ей закономерностей. Организмы и виды развиваются на основе природных, присущих им необходимостей. Изживая из нашей науки менделизм-морганизм-вейсманизм, мы тем самым изгоняем случайность из биологической науки. Нам необходимо твердо запомнить, что наука - враг случайностей".

Демагогия этого заявления очевидна, и выпад этот вполне антинаучен, но отметим, что подобные заявления, с помощью которых Лысенко строил свою карьеру, достаточно распространенное оружие в научных дискуссиях. Лысенко делал упор на то, что физика и химия не потому стали точными науками, что в качестве одного из основных инструментов используют математику, а потому, что "освободились от случайностей". Этим утверждением Лысенко демонстрирует и свою элементарную безграмотность, поскольку именно физика и химия активно использовали методы теории вероятности и математической статистики. Последняя же фраза о том, что "наука - враг случайностей" (читай - вероятностей), в его интерпретации имеет следующий смысл: "Где есть случайность, вероятность - там нет науки".

"Перед членом партии, причисленным к морганистам, ставился выбор: публично отказаться от истинной науки или лишиться партийного билета. Мне известен лишь один случай, когда ученый, решая эту трудную дилемму, пошел на сдачу партийного билета. Этим ученым был И.А. Рапопорт, ныне член-корреспондент АН СССР. 23 августа 1948г. министр высшего образования СССР С.В. Кафтанов издает приказ №1208 "О состоянии преподавания биологических дисциплин в университетах и о мерах по укреплению биологических факультетов квалифицированными кадрами биолого-мичуринцев". Согласно этому приказу в вузах создавались комиссии, которые должны были пересмотреть учебные программы по всем учебным дисциплинам, изменить тематику кандидатских работ аспирантов и т.д.

Возглавляли эти инквизиторские комиссии особо доверенные лица. По приказу № 144 от 9 сентября 1948г. по Томскому государственному университету эту комиссию возглавил доцент Лаптев И.П., бывший в то время секретарем парторганизации университета. По этому же приказу министра из библиотек изымался ряд учебников и учебных пособий по генетике и селекции. Первым в этом списке стоял прекрасный учебник Э. Синнот, Л. Денн. "Генетика. Теория и задачи".

Приведем небольшие выдержки из этого учебника, которые дают представление о причинах его изъятия из библиотек. «Генетике уже удалось в значительной степени пошатнуть распространенное убеждение о том, что свойства людей определяются исключительно влиянием внешних факторов, и содействовать широкому признанию той значительной роли, которую в судьбе человека играют врожденные силы и свойства… Таким образом, Мендель впервые попытался свести явления наследственности к измеримой основе и применил для её изучения точные количественные методы, столь успешно употребляемые во многих других науках. В этом заключается одна из главнейших заслуг Менделя перед наукой генетики» В этом учебнике объяснение законов расщепления Менделя дается на основе законов теории вероятности.

Заключение

После смерти Сталина возросли усилия ученых по прекращению монополии Лысенко в биологии. В печати стали появляться отдельные статьи с критикой лысенковщины. Наибольшего подъема они достигли в 1955 году, в котором отмечалось 100-летие Мичурина. Большой вклад в это внес известный биолог и пропагандист биометрии А.А. Любищев, герой повести Д. Гранина "Эта странная жизнь". 30 июля 1955г. он закончил статью "Об аракчеевском режиме в биологии".

"Считаю своим долгом как ученого и гражданина возвысить голос против аракчеевского режима в биологии, возглавляемого академиком Т.Д. Лысенко и его сторонниками. Аракчеевский режим в биологии установлен со времени августовской сессии 1948 года, на которой Лысенко выступил с заявлением, что его доклад "О положении в биологической науке" был одобрен ЦК КПСС. Так как это заявление не было опротестовано, то, очевидно, оно соответствует истине. Эта безоговорочная поддержка (по моему глубокому убеждению, ошибочная) вызвана, по моему, целым рядом объективных причин, которые вполне объясняют эту поддержку. Этими причинами, по моему, являются: ... консерватизм многих опытников, не желающих использовать новейшие методические приемы обработки полевых данных".

В октябре 1955г. А.А. Любищев пишет статью "О монополии Лысенко в биологии" и направляет ее Н.С. Хрущеву. В это же время он пишет статью "К столетию со дня рождения Мичурина". В ней А.А. Любищев сравнивает положение в точных науках и в биологии и задается вопросом о том, почему случилось так, что именно в биологии возник монополизм одного человека - Лысенко?

"Но почему имеет место такая разница (в области точных наук философы не причиняют такого вреда, как в биологии)?

1. Потому, что точные науки и техника дают результаты, ясные для каждого, и там очковтирательство быстро вскрывается. ...

2. В биологии же, в особенности в агрономии, проверить результаты трудно, тем более что все крайне засекречено. Мы не знаем точно, какова урожайность современных полей и повышается ли она или понижается.

Осенью того же 1955г. по инициативе известного генетика Александрова В.Я. было написано письмо в Президиум ЦК КПСС о необходимости изменения ситуации в биологической науке. "В 1955г. исполнялось 100 лет Мичурину. Опасаясь того, что Лысенко может использовать эту дату для укрепления своих позиций, около 250 известных ученых подписали письмо-обращение в Президиум ЦК КПСС где излагалась отрицательная роль Лысенко. Письмо подписали, в том числе И.Е.Тамм, Л.Д. Ландау, П.Л. Капица, А.Д. Сахаров, Я.Б. Зельдович, И.Б. Харитон и др. Но И.В. Курчатов и А.Н. Несмеянов как члены ЦК КПСС отказались поставить свои подписи, пообещав лично поговорить с Хрущевым".

Отметим, что еще раньше с аналогичными обращениями выступал генетик В.П. Эфроимсон, а затем последовала целая серия обращений А.А. Любищева. Все это привело к тому, что в 1955г. Лысенко освободили от обязанностей Президента ВАСХНИЛ, однако спустя 6 лет, в 1961г. он вновь восстановился в этой должности, но всего лишь на год - «народный академик» не поддержал авантюры Н. Хрущева в сельском хозяйстве. Умер Трофим Лысенко в 1978 году. До конца жизни он оставался академиком АН СССР, нисколько не переживая по поводу смещения с государственных постов.

История возникновения лысенковщины очень поучительна для любого историка науки - она показывает, каковы результаты политического вмешательства в научные исследования. Вред лысенковщины для российской науки был велик, но современное плачевное состояние российской биологии в частности объясняется тем, что лысенковские методы - протекционизм, огульный отказ от всего, что не укладывается в рамки общепринятых схем, политическое давление на научных противников актуальны в науке и сейчас.

Список использованной литературы

1. Вавилов. Ю.Н. Роль Трофима Лысенко в аресте и гибели Н.И. Вавилова и его ближайших соратников Г.Д. Карпеченко, Л.И. Говорова, Г.А. Левитского // Тимирязевка. 2002. сентябрь-октябрь. №5-7 (2732-2734). С. 7.

2. Захаров-Гезехус И. Лысенковщина. // «Московские новости» №35, 21.11.2004.

3. Князев А.В. Против Т. Лысенко //"Российская Аграрная газета" №21, 26.08.2003.

4. Сойфер В. Власть и наука: история разгрома генетики в СССР - М.: Изд. "Лазурь", 1993. - 706 с.

5. Философские проблемы биологии. - М.: Наука, 1994. Вып.4. - С.27-38