Открытие Китая западными державами (40-60-е гг. XIX в.)

На рубеже XVIII-XIX вв. западные державы, и в первую очередь Англия, все более настойчиво пытаются проникнуть на китайский рынок, который в это время был едва приоткрыт для иностранной торговли. Со второй половины XVIII в. вся внешняя торговля Китая могла проходить лишь через Гуанчжоу (за исключением торговли с Россией, которая велась через Кяхту). Все иные формы торговых отношений с иностранцами были запрещены и строго карались по китайским законам. Китайское правительство стремилось контролировать отношения с иностранцами, и с этой целью число китайских торговцев, которым было разрешено иметь с ними дело, было сокращено до минимума. Всего лишь 13 торговых фирм, составивших корпорацию гунхан, имели право вести дела с иностранными купцами [2, с.138]. Действовали они под пристрастным контролем чиновника, присланного из Пекина.

Самим иностранным купцам было разрешено находиться на китайской территории лишь в пределах небольшой концессии, расположенной недалеко от Гуанчжоу. Но даже и на территории этого поселения они могли быть только в течение нескольких месяцев, летом и весной, когда собственно и велась торговля. Китайские власти стремились не допустить распространения среди иностранцев сведений о Китае, справедливо полагая, что они могут быть использованы для проникновения в страну, минуя чиновничий контроль. Самим китайцам под страхом смерти запрещалось обучать иностранцев китайскому языку. Более того, запрещался даже вывоз книг, поскольку они также могли быть использованы для изучения китайского языка и получения информации о стране.

Развитию торговли мешало также то, что импортные пошлины в результате манипуляций местных чиновников в некоторых случаях достигали 20% от стоимости товара, в то время как официально установленная норма составляла не более 4% [3, с.173]. Иногда иностранные торговцы сталкивались с ситуациями, которые интерпретировались ими как обман и мошенничество со стороны китайских партнеров, хотя на самом деле это было результатом обычного чиновничьего произвола. Нередко представитель центральных властей, присланный контролировать торговлю и собирать средства для центральной казны, обирал купцов, входивших в гунхан. Купцы брали кредит у иностранцев для покупки товаров, а впоследствии не могли его вернуть, так как вынуждены были делиться теперь уже занятыми средствами с могущественным пекинским наместником.

На протяжении веков экспорт товаров из Китая преобладал над импортом. В Европе среди высших слоев общества огромным спросом пользовались чай, шелковые ткани, китайский фарфор. За купленные в Китае товары иностранцы расплачивались серебром. Вывоз товаров из Китая и соответственно приток туда серебра увеличился после принятия английским правительством в 1784 г. решения о снижении таможенных пошлин на импортируемый из Китая чай [37, с.102]. Данное решение было продиктовано стремлением ликвидировать контрабандную торговлю в обход таможенных застав. В результате контрабандная торговля резко сократилась, таможенные сборы возросли, увеличился общий объем торговых операций с Китаем, что повлекло за собой резкое увеличение оттока серебра из английской денежной системы. Это обстоятельство рассматривалось английским правительством как таящее угрозу денежной системе Британии и ее экономике в целом.

Перед правящими кругами Англии, таким образом, была поставлена непростая задача: добиться от китайского правительства, совсем не желавшего того, более широкого открытия китайского государства для иностранной торговли и подведения под нее договорно-правовой основы. Важной представлялась также проблема изменения структуры торговых отношений между двумя государствами. Английские купцы стремились найти такие товары, которые имели бы спрос на китайском рынке и экспортом которых можно было бы оплатить вывоз китайского чая, шелка и фарфора.

Попытки Англии установить дипломатические отношения с китайской империей на основе принятых в европейском мире принципов, предпринятые в конце XVIII -- начале XIX в., не увенчались успехом. В 1793 г. в Китай была послана миссия под руководством лорда Джорджа Маккартни. Это был и широко образованный человек, и опытный дипломат, в течение нескольких лет возглавлявший английское посольство в России. Миссия была послана на средства английской Ост-Индской компании, но при этом представляла интересы английского правительства. Маккартни прибыл в Китай на борту 66-пушечного военного корабля в сопровождении большого количества представителей научных и артистических кругов Англии. В состав экспедиции входили еще экспедиции входили судна, нагруженные образцами продукции, производимой английской промышленностью [5, с.55].

Цели английской экспедиции были сформулированы в предложениях, обращенных британскими дипломатами к китайскому правительству. В них не было ничего, что могло бы восприниматься как стремление установить неравноправные отношения с Китаем или тем более посягнуть на его суверенитет. Они состояли в следующем:

обе стороны обмениваются дипломатическими представительствами;

Англия получает право создать постоянное посольство в Пекине;

китайский посол может прибыть в Лондон;

кроме Гуанчжоу для внешней торговли открываются еще несколько портов на китайском побережье;

китайской стороной с целью устранения произвола со стороны чиновников устанавливаются таможенные тарифы, которые публикуются [3, с.94]. Это требование может рассматриваться как попытка ущемить в некоторой степени суверенитет Китая: английский дипломат обратился с просьбой предоставить британским купцам какой-либо остров вблизи китайского побережья, который можно было бы превратить в центр английской торговли в Китае. При этом делалась ссылка на имеющийся прецедент -- остров Макао, находившийся под контролем португальцев.

Переговоры проходили в обстановке, скорее, взаимной благожелательности, чем враждебности. Английская миссия была любезно принята императором Цяньлуном, тем не менее, не выразившим желания пойти навстречу английским предложениям. Для правительства Поднебесной империи Великобритания могла в лучшем случае претендовать на звание зависимого варварского государства, с которым Китай поддерживал бы дружеские отношения. Английским посланцам было сказано, что в Китае есть все необходимое и он не нуждается в английских товарах, образцы которых, привезенные Маккартни, были приняты в качестве дани. Таким образом, Китай отклонил предложение вступить в мир современных экономических и международных отношений на равноправной основе [1, с.127]. Тем не менее, суверенная китайская держава и с нравственной, и с юридической точки зрения имела полное право сохранять свою замкнутость и почти полную и изоляцию от окружающего мира.

Еще меньший результат с точки зрения установления межгосударственных отношений имела английская миссия под руководством лорда Амхерста, прибывшая в Китай в 1816 г.

Отплыв из Портсмута на двух судах 8 февраля 1816 г., Амхерст с большой свитой 9 августа прибыл к устью Байхэ. В Тяньцзине члены посольства сошли на берег и были встречены цинскими сановниками. Отсюда Амхерст и его спутники направились по каналу сначала в Тунчжоу, а затем в Пекин. На барже, на которой плыл по каналу Амхерст со своей свитой, стояла надпись на китайском языке: «Посланник с данью от английского короля» [37, с.122]. Уже в первых беседах с английским посланником цинские сановники настаивали на исполнении обряда коутоу. 28 августа посольство прибыло в Юаньминъюань, загородную резиденцию богдыхана под Пекином. Английский посланник был немедленно вызван на аудиенцию к богдыхану, однако Амхерст отказался пойти, сославшись на нездоровье, отсутствие костюма и верительных грамот, находившихся якобы в багаже, следовавшем за ним. Направив к английскому дипломату врача, богдыхан приказал пригласить на аудиенцию кого-либо из его помощников, однако последние, сославшись на усталость, также не явились. Тогда разгневанный богдыхан отдал приказ отправить посольство обратно [37, с.123].

Отказ английского посланника исполнить установленный при цинском дворе церемониал вызвал раздражение богдыхана. Он потребовал наказания сановников, встречавших посольство в Тяньцзине, а затем позволивших английским судам уйти в море до получения согласия посланника на исполнение коутоу. Под суд были отданы и два других высших сановника, сопровождавшие Амхерста от Тунчжоу до Юаньминъюаня. Самолюбие цинского императора было настолько уязвлено, что в письме к английскому принцу-регенту Георгу IV он предлагал не присылать больше послов, если его желание остаться верным вассалом цинского императора искреннее.

Посольство Амхерста явилось последней попыткой англичан завязать отношения с Китаем дипломатическим путем. После провала посольства в среде торгово-промышленной буржуазии Англии укрепилось мнение, что только военное вмешательство может способствовать распространению торговли на китайские порты, лежащие к северу от Гуанчжоу. Чтобы изучить готовность Китая к войне и ознакомиться с торговой конъюнктурой в новых районах, в конце февраля 1832 г. из Гуанчжоу было отправлено английское судно «Амхерст» под начальством X. Г. Линдсея. Англичан в качестве переводчика сопровождал немецкий миссионер Карл Гюцлаф. Следуя вдоль побережья на Север, английское судно посетило Сямынь, Фучжоу, Нинбо, Шанхай, Тайвань и острова Люцго. Несмотря на протесты местных властей, требовавших удаления иностранного судна, Линдсей оставался в каждом пункте столько времени, сколько было необходимо для сбора сведений и составления карт. Врываясь в правительственные учреждения (в Фучжоу, Шанхае), англичане оскорбляли чиновников, дерзко вели себя по отношению к местному начальству [5, с.113].

Итак, в первые десятилетия XIX в. в отношениях между Китаем и Западом, в первую очередь Китаем и Англией, возникли острые противоречия: торговля между двумя сторонами все расширялась, меняя свой характер, однако международно-правовые институты, способные регулировать ее, отсутствовали.

Не менее сложной для английской стороны была и проблема изменения характера торговли между двумя странами с тем, чтобы это не противоречило меркантилистским принципам английской политики. Однако китайский внутренний рынок, фантастически емкий по европейским масштабам, был ориентирован на местное производство. Слова, произнесенные императором Цяньлуном о наличии в стране всего, что только можно пожелать были констатацией реального положения дел. Вот как об этом писал Р. Харт, лучший во второй половине XIX в. западный знаток Китая, проживший в этой стране не один десяток лет и длительное время занимавший здесь пост главы таможенной службы: «Китайцы имеют лучшую на свете еду -- рис; лучший напиток -- чай; лучшие одежды -- хлопок, шелк, меха. Даже на пенни им не нужно покупать где бы то ни было. Поскольку империя их столь велика, а народ многочисленен, их торговля между собой делает ненужными всякую значительную торговлю и экспорт и зарубежные государства» [16, с.563].

Вышеотмеченная поездка Линдсея дала важные результаты. Перспективы будущей торговли с Китаем оказались не столь радужными, как это представлялось организаторам экспедиции. Местные жители неохотно покупали английские ткани и нередко возвращали их обратно. Линдсей сделал важный вывод о торговле опиумом. В своем отчете он подчеркивал, что вопреки всем запретам и предохранительным мерам китайского правительства торговлю этим наркотиком можно открыть и в Фучжоу. Указывая на военную слабость Китая, Линдсей отмечал, что война с этой страной может быть выиграна в удивительно короткий срок, причем ценой небольших денежных расходов и людских жертв. Этот вывод был подхвачен наиболее воинственными представителями английской буржуазии, которые стали требовать от правительства посылки военно-морских сил для захвата какой-либо части Китая или всей страны.

Устремления английской буржуазии основывались на решении английского парламента от 28 августа 1833 г., согласно которому каждому подданному Англии предоставлялось право свободно участвовать в китайской торговле [5, с.114]. Хотя монополия Ост-Индской компании на вывоз чая и других китайских товаров сохранялась до 22 апреля 1834 г., парламентский акт открывал широкое поле деятельности английским промышленникам и купцам в Китае. Для наблюдения за ходом торговли в Гуанчжоу английское правительство в декабре 1833 г. назначило своим уполномоченным потомственного аристократа, капитана королевского флота лорда Нэпира. Согласно инструкции, полученной от Пальмерстона, он должен был удостовериться в возможности распространения английской торговли в новых районах Китая и только потом добиваться установления прямых сношений с двором богдыхана. Кроме того, Нэпиру следовало подготовить предложение о том, каким образом провести обследование китайского побережья и какие пункты пригодны для стоянки судов во время военных действий. Английскому представителю предписывалось не вмешиваться в дела судовладельцев и купцов, которые будут посещать новые пункты на китайском побережье. Это означало, что Нэпир как главный инспектор английской торговли в Гуанчжоу не должен был препятствовать контрабандной торговле опиумом.

15 июня 1834 г. английский уполномоченный на судне «Андромаха» приехал в Макао, откуда через несколько дней направился к устью Сицзяна [5, с.516]. 25 июня катер доставил Нэпира на территорию иностранных факторий в Гуанчжоу. На следующий день английский уполномоченный отправил своего секретаря с письмом к наместнику провинции, однако местные чиновники отказались принять письмо на том основании, что оно составлено не в форме прошения. Нэпир отказался оформить письмо в соответствии с предъявленными требованиями. Наместник отдал распоряжение о том, что английский представитель после ознакомления с состоянием торговых дел должен удалиться в Макао и не приезжать в Гуанчжоу без разрешения. Через два дня (30 июня) наместник потребовал, чтобы Нэпир немедленно выехал в Макао и ожидал там высочайшего повеления. 4 августа в связи с отказом английского представителя покинуть Гуанчжоу местные власти ввели для иностранцев ряд ограничений. 2 сентября из английской фактории были отозваны слуги, переводчики и торговые посредники (компрадоры). Местным купцам было дано указание не снабжать англичан продуктами питания, а приезжим не вступать с ними в какие-либо контакты. 4-го китайские солдаты окружили факторию, что вынудило Нэпира прибегнуть к военной силе. 6 сентября на факторию прибыл отряд английских моряков. Позднее по приказу Нэпира два английских военных судна («Андромаха» и «Имогев»), стоявшие на внешнем рейде, вошли в устье Сицзяна и, несмотря на заградительный огонь китайских батарей, приблизились к Вампу. Вызов войск был обусловлен не столько соображениями самообороны, сколько стремлением английского представителя заставить китайские власти пойти на уступки. Однако эта мера не достигла цели. Учитывая приближение торгового сезона, открывавшегося в октябре, и представляя, какие серьезные убытки принесет дальнейший запрет торговли, Нэпир 14 сентября объявил о своем намерении покинуть Гуанчжоу. Во время переговоров с цинскими властями было достигнуто соглашение о том, что английские военные суда покинут устье Сицзяна, а Нэпир получит пропуск на проезд в Макао. 21 сентября английские фрегаты направились вниз по реке, а 29-го местные власти сняли эмбарго с английской торговли [3, с.180].

После смерти Нэпира место главного инспектора английской торговли в октябре 1834 г. занял Дж. Ф. Дэвис, бывший до этого главой отделения Ост-Индской компании в Гуанчжоу, а затем в январе 1835 г. - Дж. Робинсон. Последний переехал из Гуанчжоу на остров Линдин, где обычно останавливались английские и другие суда для выгрузки контрабандного опиума.

В ноябре 1836 г. новый цинский наместник в Южном Китае Дэн Тинчжэнь потребовал выезда из Гуанчжоу девяти иностранцев, связанных с опиумной торговлей. Это побудило капитана Ч. Эллиота, принявшего дела от Робинсона, вступить в контакт с китайскими властями. Направив через купцов «Гунхана» прошение на имя наместника, английский представитель получил пропуск и в апреле 1837 г. прибыл в Гуанчжоу. Однако попытки Эллиота встретиться с наместником оказались безрезультатными. Эллиот в свою очередь отказался выполнить требования китайских властей об удалении от Линдина иностранных судов, используемых в качестве складов для хранения опиума. При этом он сослался на то, что в его компетенцию не входит наблюдение за контрабандной торговлей, о существовании которой якобы неизвестно его монарху [31, с.54].

Еще в феврале 1837 г. Эллиот в донесении Пальмерстону высказывал пожелание, чтобы английские военные суда иногда заходили в район Гуанчжоу. По мнению английского представителя, это оказало бы давление на местные цинские власти и могло ослабить ограничения в отношении ввоза опиума либо способствовать полной легализации этого наркотика.

Ознакомившись с донесениями Эллиота, в которых подчеркивалось назревание осложнений из-за контрабандной торговли опиумом, английское правительство в ноябре 1837 г. направило в Китай отряд военных судов под командой контр-адмирала Мейтлэнда. В июле 1838 г. Эллиот обратился к наместнику в Гуанчжоу с просьбой прислать офицеров для встречи с английским контр-адмиралом. Однако ответа не последовало. 4 августа три английских военных судна подошли к местечку Чуаньби, где находился китайский флот. Мэйтлэнд встретил довольно вежливый прием командующего флотилией Гуань Тяньпэя. Увидев, что китайские джонки находятся под защитой береговых батарей, английский контр-адмирал приказал повернуть назад и в тот же день покинул Макао [31, с.56].

Испробовав все средства провокации и шантажа против Китая, английское правительство стало искать повода для вооруженного нападения, возможность которого увеличивалась по мере усиления действий цинских властей против ввоза опиума.

3. ПЕРВАЯ «ОПИУМНАЯ ВОЙНА». НАНКИНСКИЙ ДОГОВОР 1842 ГОДА