Красные военачальники Гражданской войны

Размещено на http://allbest.ru

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава I. Александр Исидорович Автономов

Глава II. Иван Лукич Сорокин

Глава III. Иван Антонович Кочубей

Заключение

Список источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ

Текущий год - год юбилея Великой Российской революции и столетие с момента начала Гражданской войны: уже через 8 дней после прихода к власти большевиков на Дону возникает «Алексеевская организация», в конце 1917 года трансформировавшаяся в Добровольческую армию, в конце следующего, 1918 года, заявившую о себе как о главной антисоветской силе на Юге России.Пученков А. С.Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России (ноябрь 1917 - январь 1919 гг.): идеология, политика, основы режима власти. Автореферат дис…. д. и. н. СПб., 2014. С. 6.

1918 год стал во многом решающим для белогвардейцев и Красной армии, еще не пережившей свой удельно-митинговый период. Еще не избавившаяся от партизанщины и испытывавшая катастрофический дефицит квалифицированных и авторитетных военачальников, Красная армия Северного Кавказа сумела тем не менее обескровить добровольцев, потерявших в ожесточенных боях с большевиками своих лучших бойцов; более того, в течение всего 1918 года красноармейцы неоднократно ставили белых на край гибели.

Объяснялось это не только превосходством большевиков в живой силе, но и талантом подлинных полководцев-самородков - А. И. Автономова, И. Л. Сорокина, И. А. Кочубея, проявивших изрядное искусство в борьбе с армией Деникина. В настоящей выпускной квалификационной работе предпринята попытка исследования жизненного пути этих трех незаурядных военачальников, каждый из которых по разным причинам не дожил до конца Гражданской войны. На страницах работы автор попытается, на примере анализа биографии этих людей, понять специфику первого периода Гражданской войны, во многом предопределившего и его итог - победу большевиков.

Историография изучаемой темы достаточно обширна, ее можно разбить на несколько этапов: работы 1920-х годов, авторами которых были в основном активные участники Гражданской войны, для работ этого периода, наряду с понятной партийностью, характерным является вполне логичное объединение мемуарного и аналитического момента - автор стремился посмотреть на тот или иной эпизод Гражданской войны и как историк, и как свидетель событий, подавая картину того или иного эпизода из своего угла.

Среди таких работ выделяются сочинения Г. Ладохи,Ладоха Г.В. Очерки гражданской борьбы на Кубани : С ил /Г.Ладоха. - Краснодар : Буревестник, 1923. - VI, 122 с. Я. Полуяна,Полуян Я.В. Очерки гражданской борьбы на Кубани : 1. От Энема и Батайска до Пятигорска. 2. От Пятигорска до Астрахани /Ян Полуян. - Краснодар : Ред. газ. "Крас. знамя", 1921. особое место занимают сочинения И. П. Борисенко, Борисенко И. Авантюристы в Гражданской войне на Северном Кавказе в 1918 году. Ростов-на-Дону : Северный Кавказ, 1930. - 111 с.; Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 1930. Т. 1-2. Ростов н/Д :книгоизд-во "Северный Кавказ", 1930. 125 с. в 1918 году - члена Северо-кавказского ЦИК. Поражение советских республик на Северном Кавказе Борисенко был склонен объяснять именно личностным фактором, проще говоря, авантюрами и предательством отдельных лиц - Автономова, а в особенности Сорокина.

В последующие десятилетия советская историография в целом продолжала придерживаться точки зрения, сформулированной еще в работах 1920-х годов; фактически главным виновником поражения большевиков, следствием которого стал захват белыми Северного Кавказа, был объявлен главком красных войск Северного Кавказа Иван Лукич Сорокин, убитый без суда и следствия осенью 1918 года.

В соответствии с этим тезисом трактовалась и вся история Гражданской войны в регионе. Симптоматичными в этой связи выглядят работы видного участника Гражданской войны на Северном Кавказе В. Т. Сухорукова и посвященная Таманской армии монография В. Т. Горлова, в которой Сорокин также именовался «авантюристом». Горлов В. Т. Героический поход. М., 1967. С. 162.

Работа Сухорукова, военкома Георгиевского фронта осенью 1918 года, может считаться крупнейшим обобщающим исследованием по проблеме вплоть до настоящего момента. Автор собрал большой архивный материал, подспорьем ему служила и собственная память о боевом прошлом. Сухоруков В. Т. ХI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге в 1918-1920 гг. М., 1961.

Итоговая позиция советской историографии была зафиксирована в трудах И. Л. Шермана и главы советской школы изучения Октябрьской революции и Гражданской войны академика И. И. Минца. По утверждению Шермана, Сорокин был предателем, а причины поражения Советской власти в 1918 году объяснялись партизанщиной и сепаратизмом;Шерман И. Л. Советская историография Гражданской войны в СССР (1920 - 1931). Харьков, 1964. С. 162. в свою очередь, Минц говорил о том, что в поражении красных войск на Северном Кавказе «сыграла роль и измена командующего войсками на Северном Кавказе, авантюриста, считавшегося эсером, И. Л. Сорокина. В его штабе нашли приют контрреволюционеры…».Минц И. И. Год 1918-й. М., 1982. С. 534. В целом, красные командиры Сорокин, Автономов, Кочубей не выступали в качестве отдельного объекта исследования; их имена затрагивались лишь в контексте объяснения причин поражения Красной армии в регионе, исследовать жизнь и судьбу «авантюристов», «предателей» не являлось традицией для советского исторического цеха. В таком виде положение продолжало оставаться вплоть до распада СССР в 1991 году.

По понятным причинам, в 1990-е годы изучение истории Красной армии и ее командиров отошло на второй план, однако качественный прорыв произошел в 2006 году, когда московским историком Н. Д. Карповым была выпущена интересная монография, посвященная личности И. Л. Сорокина.Карпов Н. Д. Мятеж главкома Сорокина: Правда и вымыслы. М., 2006. Для Карпова характерна определенная идеализация Ивана Лукича, но в качестве несомненной заслуги историка следует указать на привлечение большого количества неопубликованных архивных документов, преимущественно из архивов Краснодара и Ставрополя. Также нельзя отрицать и того, что Карпов предложил кардинально иной взгляд на Сорокина: на смену привычному восприятию бывшего Главкома как авантюриста пришел более взвешенный взгляд на Ивана Лукича как человека беспредельно преданного Советской власти, человека заблуждающегося, но смелого и наделенного недюжинным военным талантом.

В 2011 году в тематическом номере журнала «Родина», посвященного Красной армии, вышла статья петербургских историков В. Б. Лобанова и А. С. Пученкова «Мятеж» Ивана Сорокина», в которой оценка Сорокина во многом совпадала с взглядами Н. Д. Карпова.Лобанов В., Пученков А. «Мятеж» Ивана Сорокина // Родина. 2011. №2. С. 62-66.

Специальных работ, посвященных И. А. Кочубею и А. И. Автономову, за последние десятилетия не выходило. Особняком стоят исследования ростовского историка О. М. Морозовой, в работах которой предпринимается попытка создания обобщающего портрета участника Гражданской войны со стороны Республики Советов. Морозова О. М. Антропология гражданской войны /О.М. Морозова; Рос. акад. наук, Юж. науч. центр, Юж. федер. ун-т, Ин-т по переподгот. и повышению квалификации преподавателей гуманит. и социал. наук. - Ростов н/Д : Изд-во ЮНЦ РАН, 2012. - 559 с.; Морозова О. М. Баловень судьбы: генерал Иван Георгиевич Эрдели. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2013. - 225 с.;Морозова О.М.  Два акта драмы: боевое прошлое и послевоенная повседневность ветеранов Гражданской войны /О.М. Морозова; Рос. акад. наук, Юж. науч. центр, Ин-т соц.-экон. и гуманит. исслед. [и др.]. - Ростов н/Д : Изд-во ЮНЦ РАН, 2010. - 349, [1] с. Отдельные аспекты истории Гражданского противостояния на Северном Кавказе затрагивались в работах В.Б. Лобанова Лобанов В. Б. Белое движение на Северном Кавказе (ноябрь 1917 - май 1919 гг.)/ В.Б. Лобанов. - СПб.: Полторак, 2012. - 181 с.; Лобанов В. Б. Власть, общество и оппозиция на юге России во время Гражданской войны // Общество и власть. - Ч. 1. - СПб. :СПбГУКИ, 2001. -  С. 180-192. и Р.Г. Гагкуева.Гагкуев Р. Г. Белое движение на Юге России. Военное строительство, источники комплектования, социальный состав. 1917 - 1920 гг. М.: Содружество «Посев», 2012. - 704 с. Подробное описание «автономовщины», «золотаревщины» и «сорокинщины» содержится в докторской диссертации А.С. Пученкова,Пученков А. С. Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России (ноябрь 1917 - январь 1919 гг.): идеология, политика, основы режима власти. Дис. … д. и. н. СПб., 2014. ценность данной работы заключается в активном использовании автором материалов региональных и центральных архивов; на настоящий момент это исследование можно считать самым основательным исследованием военной кампании 1918 года на Северном Кавказе.

Мемуарное наследие участников Гражданской войны исключительно обширно как со стороны красных, так и со стороны белых. Примечательно, что значение изучения Гражданской войны и подробного рассказа о ней ее участниками понимали обе основные противоборствующие стороны закончившегося противостояния.

С советской стороны долгое время действовал тезис, сформулированный И. В. Сталиным: «Ни одного участника гражданской войны без мемуаров!»; Ганелин Р. Ш. Советские историки: о чем они говорили между собой: Страницы воспоминаний о 1940-х - 1970-х годах. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2006. С. 44. сразу же после окончания Гражданской войны формируется сеть истпартов, в которых отложились поистине бесценные материалы по истории братоубийственной бойни. В свою очередь, и эмиграция считала для себя необходимым осмыслить итоги Гражданской войны, дабы извлечь из них уроки в надежде на возобновление борьбы с Советской властью.

Особой ценностью в связи с нашей темой обладают советские воспоминания 1920-х годов, в которых содержится большой объем фактической информации и яркие портретные характеристики Автономова, Сорокина и Кочубея.

Среди таких воспоминаний выделяются работы красных командиров Назаркина,Назаркин М. Таманская армия // Ставрополье. 1926. № 6-7(28-29). С. 62-66.  Петренко, Петренко С. Правда о Сорокине // Путь коммунизма. 1922. Кн. 1. С. 112-126. Мироненко. Мироненко. На первых фронтах // Октябрь на Кубани и Черноморьи. Краснодар, 1924. С. 28-32. Общей чертой в них было стремление показать зависимость этих командиров от ошибок командования и «измены» Сорокина. Среди воспоминаний, опубликованных уже в послевоенные годы, выделяются работы И. Л. Хижняка Хижняк И. Л. Годы боевые. Краснодар : Кн. изд-во, 1973-. - 21 см. и Ф. Ф. Крутоголова.Крутоголов Ф.Ф. Огненные версты : Записки участника гражд. войны на юге России. - Краснодар : Кн. изд-во, 1975]. - 174 с.

В опубликованной в книжном виде версии своих воспоминаний Крутоголов, как и было положено, назвал Сорокина, авантюристом, но в 2012 году А. С. Пученковым была опубликована рукопись Ф. Ф. Крутоголова «Правда о Сорокине»,Крутоголов Ф. Ф. Правда о Сорокине / Публикация А. С. Пученкова // Новейшая история России. 2012. №3. С. 260-274. сданная ее автором незадолго до смерти в архив. Крутоголов, адъютант Сорокина в 1918 году, по роду своей деятельности обладал уникальным объемом информации об убитом Главкоме, которой считал необходимым поделиться с Историей. Данные воспоминания обладают уникальной фактографической ценностью: Крутоголов безусловно был апологетом Ивана Лукича, но он не был простым адъютантом, безликим исполнителем мелких поручений, напротив, по всей видимости, он обладал от природы не только редкой наблюдательностью и памятью, но и определенными аналитическими способностями. Как следствие, перед нами чрезвычайно интересный документ - свидетельство об эпохе.

Большим значением обладают воспоминания белых военачальников о красных военачальниках. Выделяются здесь, конечно, грандиозные как по своему объему, так и по содержащейся в них фактической информации, «Очерки русской смуты» А. И. Деникина.

Во 2 и 3 томах «Очерков» белый Главнокомандующий оставил подробнейший рассказ о боевых действиях на Северном Кавказе, дав характеристики красному командованию, в частности, И. Л. Сорокину, удостоенному высокой оценки Антона Ивановича. Деникин А. И. Очерки русской смуты в 5т. Т. 2: Борьба генерала Корнилова, август 1917 г.- апрель 1918 г. ; Т. 3: Белое движение и борьба Добровольческой армии, май - октябрь 1918 г./ А. И. Деникин ; [Предисл. А. С. Кручинина]. - М. : Айрис-пресс, 2003. - 733,[1] с.- (Библиотека истории и культуры). Генерал А. Г. Шкуро в своих воспоминаниях дал оценку А. И. Автономову, рассказав о том, что красный Главком предлагал ему службу в армии, которая будет совместно с белыми бороться против немцев на Северном Кавказе.Шкуро А. Г. Записки белого партизана // Белое дело. Кн. 7. Добровольцы и партизаны. М., 1996. С. 75-246. Отдельных слов заслуживают воспоминания Я. А. Слащова, составленные им в 1925 году по просьбе краснодарского истпарта, также подтверждаюшие факт, приведенный в воспоминаниях Шкуро.Слащов Я. А. О Добрармии в действии в 1918 году. Часть I / Публ. А. С. Пученкова // Новейшая история России. 2015. №3 (14). С. 193-235; Слащов Я. А. О Добрармии в действии в 1918 году. Часть II / Публ. А. С. Пученкова // Новейшая история России. 2016. №1 (15). С. 226-255. Уже одно это обстоятельство заставляет говорить о том, что Автономов может быть назван в высшей степени амбициозным и не склонным к слепому выполнению приказов командиром.

В государственном архиве Ставропольского края мне удалось ознакомиться с рядом документов, проливающих свет на политику Советской власти на Северном Кавказе в 1918 году. Так в фонде Ставропольского губвоенкома отложились ценные материалы, касающиеся обороны Ставрополя в 1918 году, а также подборка материалов о главкоме Сорокине. Государственный архив Ставропольского края. (ГАСК). Ф. 678. Оп. 2. Д. 39, 496. Информативным источником также являются материалы документальной коллекции Ставропольского государственного краеведческого музея им. Г. Н. Прозрителева и Г. К. Праве. В них мое внимание привлек личный фонд уже упомянутого И. П. Борисенко, в одной из рукописей которого содержится подробнейший рассказ об убийстве И. Л. Сорокина. Ставропольский государственный краеведческий музей им. Г. Н. Прозрителева и Г. К. Праве.Документальный фонд (СГКМ). Ф. 429 (Борисенко И. П. ). Оп. 1. Ед. хр. 129, 240. Также в СГКМ вызывает интерес личный фонд И. А. Кочубея, материалы которого впервые вводятся мной в научный оборот. Там же. Ф. 437. (Кочубей И. А.). Оп. 1. Ед. хр. 1, 2.

В Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК) мне удалось ознакомиться с рядом фондов, посвященных событиям Гражданской войны в регионе. Прежде всего это фонд Р-411 (Коллекция материалов по истории Кубани), в котором отложилось большое количество воспоминаний о Гражданской войне, часть из которых использована в моей работе: речь идет о воспоминаниях Ладохи и Шимула о сорокинской авантюре.

В Центре документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК) мое внимание привлек огромный фонд 2830 (Истпарт), ряд воспоминаний из которого использованы в моей работе. В целом, хотелось бы сразу оговорить, что работу над проблемой я рассчитываю продолжить в дальнейшем.

Предметом исследования является Красная армия Северного Кавказа в 1918 году - основной противник Добровольческой армии генералов Корнилова и Деникина, а объектом исследования являются три ярчайших представителя командного состава этой армии - И. А. Кочубей, И. Л. Сорокин, А. И. Автономов - люди Гражданской войны, которые не сумели дожить даже до ее завершения. На мой взгляд, сопоставляя биографии этих людей, анализируя особенности их политического мировоззрения и поведенческие характеристики, можно прийти к неким обобщениям в рамках огромной проблемы Человек в Революции.

ГЛАВА I. АЛЕКСАНДР ИСИДОРОВИЧ АВТОНОМОВ(1890-1919)

В период Гражданской войны в России территория Кубани и Дона были одним из основных мест боевых действий, той базой, на которую в равной мере рассчитывали как красные, так и белые силы. Бой шел за каждую станицу, за каждый клочок земли. Только ради Екатеринодара белые части организовали Первый и Второй Кубанские походы.

В результате Первого Кубанского «Ледяного» похода Добровольческая армия лишилась одного из ярчайших представителей Добровольческой армии - генерала Корнилова, однако сумев сохраниться как боевая сила и обретя идеологию, а в результате Второго смогли занять Екатеринодар и обрели государственную территорию.Пученков А. С. Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России… Автореф. дис. д. и. н. СПб., 2014. С. 25-27. Добровольцы Корнилова и Алексеева, несмотря на поддержку донского атамана А. М. Каледина, так и не смогли найти на Дону базу; Дон подвергся большевизации, Каледин застрелился, а белогвардейцы вынужденно оставили край и вышли в поход к Екатеринодару.

Как отмечал самый известный летописец Ледяного похода генерал А. И. Деникин, Екатеринодар стал для белогвардейцев «своим Иерусалимом»Пученков А.С. Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России (ноябрь 1917 - январь 1919 гг.): Идеология, политика, основы режима власти: диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. Санкт-Петербургский институт истории РАН, СПб, 2014. - с. 267. По справедливому утверждению участника Гражданской войны на Кубани красного командира Г. Ладохи, «Захват Екатеринодара для белых отрядов был необходимым условием их дальнейшего существования. Блуждание без тыла, без базы обессиливало отряды. Раненых приходилось возить за собою, и это замедляло движение армии и мешало боевым действиям. Помимо морального значения, взятие Екатеринодара имело большой политический и военный смысл. Из этого центра белая армия и белое правительство могли начать завоевание Кубанской области».Ладоха Г.В. Очерки гражданской борьбы на Кубани : С ил /Г.Ладоха. -Краснодар : Буревестник, 1923. С. 85.

После ожесточенных боев, описание которых можно встретить в исторической литературе,Гагкуев Р. Г. Белое движение на Юге России. Военное строительство, источники комплектования, социальный состав. 1917 - 1920 гг. М., 2012. С. 115-144. добровольцы смогли объединиться с войсками Кубанского правительственного отряда под командованием В. Л. Покровского, Лобанов В. Б. Белое движение на Северном Кавказе (ноябрь 1917 - май 1919гг.). СПб., 2012. С. 56. и вышли к стенам Екатеринодара. В этой тревожной для красных ситуации оборону города возглавил Александр Исидорович Автономов.Сухоруков В.Т. XI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге (1918 -1920 гг.). М.: Воениздат, 1961. С. 16. «Небольшой, худенький, щуплый, в форме донского офицера, в золотых очках, в частной беседе он больше напоминал собою «шпака», чем военного. Казаки донцы 39-го полка любили своего «подслеповатого», как говорили они, хорунжего», - вспоминал И. П. Борисенко. Борисенко И. Авантюристы в Гражданской войне на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 1930.С. 12.

Автономов вел настолько сложную политическую игру, что однозначно ответить на вопрос: «За кого воевал Автономов?» невозможно и по сей день. Перед штурмом Екатеринодара численность его защитников насчитывала, по-видимому, 35 тысяч бойцов.Пученков А. С. Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России… Дис. д. и. н. … С. 270. Автономов несомненно пользовался авторитетом как у командного состава, так и у рядовых красноармейцев. В решающий момент штурма у Автономова, по всей вероятности, сдали нервы, иначе нельзя объяснить то, что Александр Исидорович, обладая громадным превосходством в живой силе, был готов сдать город, как об этом свидетельствуют как воспоминания А. Г. Шкуро, так и другие свидетельства. Там же. С. 285. Как бы то ни было, но гибель Корнилова, после смерти которого Деникин отдал приказ прекратить наступление на столицу красной Кубани, позволила Автономову выполнить свою основную задачу - отстоять Екатеринодар. Как раз в дни обороны Екатеринодара, стало нарицательным понятие «золотаревщина», названное так в честь начальника гарнизона города Екатеринодара Золотарева, с именем которого связывались «грабежи, беспорядочные расстрелы, самочинные обыски и пьяный разгул. Золотарев и окружавшие его не только не принимали мер к искорению этих отрицательных явлений и установлению революционного порядка в городе, но наоборот, сами делали все возможное для дискредитирования Советской власти. Штаб Золотарева был местом, откуда исходили бесчинства и безобразия. В дни, когда под городом и в самом Екатеринодаре происходил бой, Золотарев со своими приближенными пьянствовал и дебоширил, разъезжая по городу и вызывая справедливое возмущение рабочих и солдат. Сам безыдейный авантюрист и преступник, он окружил себя подобными же авантюристами и сеял вокруг разложение и деморализацию».Ладоха Г. Указ. соч. С. 88-89. И. Борисенко даже называет Золотарева просто-напросто «уголовным бандитом», отмечая, что деятельность этого человека дискредитировала Советскую власть в регионе. Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 году. Ростов-на-Дону, 1930. Т. 1. С. 178. Золотарев вскоре был расстрелян за кутежи и дебоши,Золотаревщина» стала причиной обращения рабочих организаций в самые разные инстанции, включая центральные органы власти. С подачи И. Л. Сорокина, Золотарев и его приспешники - Дьяченко, Симоненко и Редутов - были арестованы, а затем расстреляны за должностные преступления и дискредитирование Советской власти. (См.: Ладоха Г. Указ. соч. С. 90-92.). но «золотаревщина» была всего-навсего «первым звонком» в предверии более крупных явлений, одно из которых было связано с именем недавнего покровителя Золотарева А. И. Автономова.

Победа над Добровольческой армией в дни штурма Екатеринодара вскружила Автономову голову. «Вредное влияние окружавших развратило его. Он начал проявлять черты диктатора: единогласно принимал решения, тяготился контролем и отчетностью. Неограниченная власть развратила этого человека. Свои приемы, поездки, он стал обставлять большой пышностью. Громадная свита, целый штат прислуги находился в его поезде. На заседаниях ЦИК Комитета Автономов держал себя вызывающе. Требовал выполнения его решений и при возражениях упоминал, что он опирается на реальную силу, и даже угрожал объявить военную диктатуру», - вспоминал видный участник Гражданской войны Г. Ладоха. Там же. С. 92.

Автономов несомненно был окрылен неожиданной победой над белыми; в значительной степени именно радость от разгрома добровольцев предопределила его преступную беспечность в отношении поверженного противника. Именно на Автономова должна быть возложена основная ответственность за то, что он не сумел организовать окончательное уничтожение Добровольческой армии, находившейся в глубочайшем кризисе после тяжелого Ледяного похода и гибели Корнилова. Автономов, однако, проявил преступную беспечность, не сумев организовать преследование Добровольческой армии, командование над которой принял А. И. Деникин.

Спасителем белогвардейцев смело можно называть «и красное командование. Последнее не проявило достаточной энергии в том, чтобы добить Добровольческую армию; красное командование переоценило результаты своей победы под Екатеринодаром и, в свою очередь, недооценило боевой потенциал остатков Добровольческой армии, сумевшей сплотиться под началом нового вождя - Деникина, а в скором времени очистить от большевиков весь Северный Кавказ».Пученков А. С. Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России… Автореф. дис. д. и. н. … С. 25. Именно Автономов, будучи командующим Юго-Восточной революционной армии и, по сути, «единственным руководителем всех операций на Северном Кавказе»,Какурин Н. Е. Как сражалась революция. М., 1990. Т. 1. С. 185. недооценил военный потенциал белых, сосредоточившись в первую очередь на борьбе с наступающими немцами.

Автономов был потрясен немецким наступлением, в виду этого «революционная» составляющая его взглядов на время уступила место составляющей патриотической. Я. А. Слащов оставил яркое описание встречи с Автономовым: «И вот в конце апреля в Кисловодск прибыл Автономов. В это время я как раз находился в лазарете под своей настоящей фамилией, а не бродил в горах.

В лазарет пришло два вооруженных человека и потребовали, чтобы я пошел вместе с ними. Меня привели на вокзал в поезд Автономова, и там же я застал и Шкуру. Автономов осведомился: действительно ли я комполка старой армии и академик Генштаба. После моего утвердительного ответа, он заявил мне, что немцы стоят у границы Кавказа и что сейчас надо бросить всякие разногласия и защищать родину, с этим же он обратился и к Шкуре. Возражений не могло быть. Автономов подошел ко мне с точки зрения моей идеологии, под которой я был воспитан.

Мы выехали в Ессентуки, где я еще застал генерала Радко-Дмитриева. Туда же прибыл Буачидзе и Терский Совнарком. Речь Автономова на митинге сводилась к тому, что он говорил мне - он призывал казачество к борьбе с немцами и буквально заявил «теперь не может быть ни красной, ни белой армии, а может быть только армия спасения родины». Что это было - умышленное уклонение от большевизма, или он также был нетверд в классовой борьбе - я не знаю - но на лиц, вроде меня, ничего в то время не смысливших в борьбе классов и в глаза не видавших сочинений Ленина и Маркса - это произвело сильное впечатление.

Тем не менее, зажиточное казачество очень резко отвечало Автономову, принося ему ряд жалоб на свои повседневные невзгоды - видимо, классовые интересы, проявлялись в них инстинктивно. Мне пришлось выступить и заявить, что все жалобы могут быть разрешены потом, а сейчас каждый русский должен идти в армию и защищать свою Родину. Из толпы раздались голоса: «Пожалуй, немцы лучше большевиков».

Тогда мне это было непонятно, и сущность всего этого я понял только по приезде в РСФСР из Константинополя в 1921 г., после изучения политграмоты. Радко-Дмитриев отказался, по болезни, участвовать в движении. По возвращении в вагон Автономов и Буачидзе обратились ко мне с просьбой составить план обороны против немцев. Я же просил Шкуру немедленно отправиться на условные места и приказать повстанцам не делать никаких выступлений и вступить в армию - тем более что Шкуро предназначался в начальники партизан и по сложившемуся у меня плану должен был прикрывать направления на Минеральные Воды и Екатеринодар. Доложенный Автономову и Буачидзе мой план сводился к тому, чтобы сосредоточить войска к северу от Тихорецкой, в районе Кагальницкая, Кущевская, Уманьская, откинув свой тыл на Царицын и только небольших частей на Ставрополь, откуда железная дорога действовала на Дивное. Направления же Минераловодское и Екатеринодарское прикрывать партизанскими отрядами.

Свой проект я мотивировал тем, что базироваться на Екатеринодар, а тем более на Владикавказ нельзя. Море в руках немцев, а Тифлис в руках турок, т. е. тех же немцев, и наша армия задохнется во вражеских тисках; базируясь же на Царицын, мы будем в связи с центром, и получим боеприпасы. Кроме того, немецкие силы ограничены и при угрозе со стороны Царицынской железной дороги и со стороны Ставрополя, при наличии партизанских отрядов, эти, и так малые, силы распылятся и продвигаться не смогут. Автономов со мной согласился, а Буачидзе напирал на защиту местной власти - его поддерживал Тюленев. Все же обоим пришлось уступить, и Автономов поехал в Екатеринодар, чтобы сговориться с Кубанским Совнаркомом. Буачидзе же и Тюленев должны были ублаготворить казаков, я продолжать разработку, а Шкуро подготовлять партизанские отряды для выполнения моего плана. Кроме того, Автономов собирался войти в связь с Добрармией, ушедшей в калмыцкие степи, чтобы добиться не только ее нейтралитета, но и ее выступления против немцев в составе армии спасения Родины. Первое время в Минераловодском районе, на первый взгляд, все успокоилось, но к середине мая стало известно, что немцы дальше не пошли, и что в Екатеринодаре арестован Автономов. Одновременно в Минераловодском районе был арестован Шкура и несколько казаков, вернувшихся из гор к себе в станицы».Слащов Я. А. О Добрармии в действии в 1918 году. Часть I / Публ. А. С. Пученкова // Новейшая история России. 2015. №3. С. 206-207. Подтверждение рассказу Слащова о содержании его беседы с Автономовым можно найти и в воспоминаниях А. Г. Шкуро; последний, естественно, не был знаком с «истпартовским» вариантом записок своего бывшего начальника штаба. (См.: Шкуро А. Г. Записки белого партизана // Белое дело. Избранные произведения в 16 книгах. Добровольцы и партизаны. М., 1996. С. 112-120.).

У будущего прославленного белогвардейского военачальника Шкуро также сохранилось воспоминание об обеде с Автономовым.

В беседе с ним Автономов также был предельно откровеннен: «Моя главная задача примирить офицерство с Советской властью для того, чтобы начать борьбу против немецких империалистов по-прежнему в союзе с Антантой и добиться отмены позорного Брест-Литовского мира. Если немцы доберутся теперь до Кубани, где имеются громадные запасы всякого рода, то это их чрезвычайно усилит. Я прошу вас, господа, помочь мне в этом отношении. Не думаю, конечно, сохранить за собой должность главкома. Было бы желательно пригласить на этот пост генерала Рузского или Радко-Дмитриева. Я же с удовольствием откажусь от ненавистной мне политической деятельности и по-прежнему готов служить младшим офицером. Можно ли было бы в этом случае рассчитывать на поддержку офицеров?... Несмотря на все мои усилия, я не был в состоянии в течение почти трех дней прекратить это безобразие, равно как и глумление над трупом Корнилова, который «товарищи» откопали, долго таскали его голым по улице и сожгли в конце концов. За оборону Екатеринодара я получил свой нынешний пост, но советские воротилы не считаются со мною. Командующий Таманской армией Сорокин совершенно согласен со мною в необходимости вновь организовать настоящую русскую армию».Шкуро А. Г. Указ. соч. С. 113-114. А затем, уже за ужином, в этот же день, Автономов делает Шкуро совсем провокационное для красного командира предложение: «…начать немедленно вербовку офицеров и казаков и формирование партизанских отрядов на Кубани и Тереке для предстоящей борьбы с немцами, в чем он обещал мне полное свое содействие и выдал письменный мандат за своей и Гуменного подписью.

Согласно этому мандату все совдепы, комиссары и местные власти под угрозой расстрела обязаны были оказывать мне полное содействие во всех моих требованиях и во всем идти мне навстречу. Я поднял вопрос об оружии. Автономов объяснил мне, что он едет на днях в Екатеринодар, где совместно с Сорокиным арестует местный ЦИК и пришлет мне затем в бронированном поезде 10 000 винтовок, пулеметы и миллион патронов, а также крупную сумму денег. Я же должен обязаться гарантировать ему и Гуменному жизнь и прощение со стороны белых войск в случае удачного осуществления его планов. Автономов хвалился, что он уже при посредстве Гуменного передал Добровольческой армии на станции Тихорецкой несколько составов с вооружением. Из последуюшего рассказа его о численности и дислокации Добровольческой армии я убедился, что разведка у него была поставлена образцов.

- Добровольцы нас непременно поколотят, несмотря на свою малочисленность, - сказал Автономов, - ибо население ненавидит большевиков, а белых оно не знает и склонно их идеализировать. Быть может, впоследствии и большевистский режим окажется не таким, за который его склонны считать…».Шкуро А. Г. Указ. соч. С. 115-116.

Напомним, что этот разговор со Слащовым и Шкуро происходил в апреле, то есть спустя всего несколько дней после победы над Добровольческой армией. Автономов, видимо, действительно был человеком, который идею защиты Родины ставил выше идеи социальной революции. Автономов, по всей видимости, был уверен, что большевистский режим недолговечен, а в настоящий момент необходимо любой ценой возродить армию, которой можно спасти Россию от немецкого порабощения.

Главнокомандующим кубано-черноморскими войсками в мае был А. И. Автономов, вступавший зачастую в конфликты с ЦИК Советов депутатов Северо-Кавказской Советской социалистической республики, по утверждению бывшего военспеца М. С. Свечникова, «исключительно на почве стремления к диктаторству». Свечников М. С. Борьба Красной армии на Северном Кавказе. Сентябрь 1918 - апрель 1919. М.; Л., 1926. С. 20-21.

По словам чрезвычайного комиссара Юга России Г. К. (Серго) Орджоникидзе, конфликты Автономова с кубанской советской властью, едва не дошли «до вооруженного столкновения». Лишь энергичное вмешательство центральной власти, лично Орджоникидзе и отозвание Автономова с Кубани «не дало возможности этому инциденту вылиться в эксцесс, подобный сорокинскому».Пученков А. С. Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России… Дис. д. и. н. С. 406. Проявив далеко не всегда характерную для него уравновешенность и спокойствие, Орджоникидзе сумел добиться того, чтобы к Автономову не применялось никаких репрессий, и в оставшиеся месяцы своей жизни (Автономов умер в феврале 1919 г. от тифа) он сражался под началом Серго на Северном Кавказе, и умер в прямом смысле на руках у Орджоникидзе. Там же. С. 407.

По словам советского автора И. Борисенко, «Автономов вернулся под Красное знамя Октября и за него умер». Борисенко И. Авантюристы в Гражданской войне на Северном Кавказе в 1918 году. Ростов-на-Дону, 1930. С.32. «Автономовщина», или «авантюра Автономова»,Ладоха Г. Указ. соч. С. 91. не успела принести большевикам особого вреда, но внесла разлад и разложение в красные части. Корни «автономовщины» еще оставались, что позднее проявилось в случае с главкомом Сорокиным. Советский историк И. Разгон справедливо, как представляется, утверждал, что Автономов «допустил ряд крупнейших ошибок военного и политического характера только потому, что около него не было хорошего политического руководителя…». Разгон И. Разгром Корнилова на Кубани // Военно-исторический журнал. 1940. №2. С. 35. Добавим, что это суждение можно применить и к другим красным Главкомам на Северном Кавказе в 1918 году. Автономов несомненно был горячим патриотом своего родного края, убежденным сторонником воссоздания сильной армии, нельзя его, конечно, назвать и революционером-фанатиком. Вместе с тем нельзя не признать и того, что фантастическая карьера Автономова была возможно только в революционное время.

ГЛАВА II. ИВАН ЛУКИЧ СОРОКИН (1884-1918)

В советское время Ивана Лукича Сорокина именовали «крупнейшим авантюристом Гражданской войны на Северном Кавказе»,Крутоголов Ф. Ф. Огненные версты. Краснодар, 1975. С. 118. «беспринципным честолюбцем»,Ладоха Г. Указ. соч. С. 116. о нем говорили как о воплощении «необузданной мелкобуржуазной стихии с казацко-самостийным душком». Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе. Т. 2. С. 163. В другой своей книге И. Борисенко вообще написал о Сорокине крайне странную фразу: «Хитрый, решительный, смелый и храбрый, человек несомненно даровитый, Сорокин так вел дело предательства революции, что заподозрить его в авантюре было трудно». Борисенко И. Авантюристы в Гражданской войне на Северном Кавказе… С. 31.

Между тем такие разные люди, противники Сорокина во время кампании 1918 года, как А. И. Деникин, Е. В. Масловский и И. Г. Эрдели отзывались о красном главковерхе исключительно в комплиментарных тонах.Пученков А. С. Национальная политика генерала Деникина (весна 1918 - весна 1920 гг.). М., 2016. С. 109. Уже одно это заставляет предпринять попытку более взвешенной оценки личности Сорокина.

21 июля И. Л. Сорокин был назначен главнокомандующим красных войск Северного Кавказа. Другие кандидатуры - И. Ф.Федько и Д. П.Жлобы - поддержки не нашли; И. Ф. Федько, по общему мнению, не годился на роль Главкома, будучи, как говорили в то время, непревзойденным «полевым командиром»; Жлоба же, по поручению высшего комсостава армии отбыл с докладом в Царицын, прося центр «о необходимости ведения наступления в сторону Торговой для соединения с отрезанными нашими частями».Он же. Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России… Дис. д. и. н. С. 429. Такова версия событий, высказанная Жлобой в его воспоминаниях. Куда более правдоподобным выглядит другое объяснение, находящее подтверждение в источниках: между Жлобой и Сорокиным были враждебные отношения, зная позицию ЦИКа, и готовящееся избрание Сорокина, Жлоба убыл с прежнего места службы, не желая служить под командой И. Л. Сорокина.

Фактически другой кандидатуры на пост Главкома, кроме Сорокина, у красного командования и не было, его военные дарования не вызывали в ту пору ни у кого никаких сомнений.

На заседании ЦИК председатель А. Рубин огласил утверждение Сорокина Главкомом. В пользу Сорокина, как вспоминал член ЦИК Е. Д. Лехно, было то, что он был кубанский казак, к тому же способный и смелый военачальник.Там же. С. 430. «Новая фигура на посту главковерха импонировала и массам и властям больше предыдущих, ибо Сорокин был действительно способным в военном отношении, вообще крепким и решительным человеком, по заявлениям многих, кто с ним сталкивался в тот период…. Все эти положительные качества могли легко обратиться в отрицательную величину по отношению к органам Советской власти, в случае разногласий Сорокина с ЦИКом. При таком обороте дела он становился еще опаснее своих предшественников, ибо, обладая решительностью и большим властолюбием, имея большую популярность в войсках, и будучи в массах окружен ореолом победителя, он легко мог поднять авантюру еще большую по размеру, чем Автономов и др.», - вспоминал И. Борисенко. Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 году… Т. 2. С. 162. Он же признавал, что «Сорокин умел владеть массой. Решительный и смелый он не останавливался ни перед чем». Борисенко И. Авантюристы… С. 31.

Иван Лукич Сорокин - фигура трагическая. В октябре 1918 г. талантливый полководец-самоучка стал жертвой самосуда. Оболганным оказалось и само имя Сорокина, на которого в итоге свалили всю вину за поражение красных войск на Северном Кавказе, которыми И.Л.Сорокин командовал 3 месяца - с июля по октябрь 1918 г.

Поднявший «мятеж» против местной Советской власти, Сорокин был убит и, уже мертвым, обвинен во всех смертных грехах. Бывшего главковерха причислили к «авантюристам»; в научной литературе его изображали человеком необычайно властолюбивым, жестоким и в общем-то недалеким; мемуаристам предписывалось «сверху» писать о Сорокине как о командире вздорном, не понимавшим задач партии и глубоко несоветском.Пученков А. С. Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России… Дис. д. и. н. С. 430. Советский историк И. Разгон вынужден был написать откровенную ложь, утверждая, что в «армии его [И. Л. Сорокина. - Авт.] ненавидели». В то же время Разгон нашел в себе мужество признать, что «Сорокин был своеобразно популярен среди казачества…». Разгон И. Разгром Корнилова на Кубани // Военно-исторический журнал. 1940. №2. С. 35.

Разгон также утверждал, что «Штаб Сорокина был вражеским гнездом, где засели шпионы и предатели. Сам Сорокин и ближайшие его помощники были эсерами…». Там же. С. 37. По сути, уже задним числом сталинская историография называла Сорокина врагом народа. В массовом же сознании Сорокин запомнился благодаря роману Алексея Толстого «Хождение по мукам», в котором И. Л. Сорокин был показан человеком не слишком трезвым, невероятно вспыльчивым, жестоким, хотя и популярным в войсках. Толстой А. Н. Хождение по мукам. М., 1982. С. 210-215. Вместе с тем А. Н. Толстому удалось показать значение личности Сорокина в борьбе с Деникиным: «Где только колебался бой, всюду красноармейцы видели мчавшегося Сорокина на рыжем коне.

Казалось, одной своей страстной волей он поворачивал судьбу войны, спасая Черноморье». Там же. С. 215. Примерно такой образ толстовского Сорокина и был воплощен на киноэкране артистом Е. С. Матвеевым, сыгравшим И. Л. Сорокина в экранизации «Хождения по мукам» в конце 1950-х гг. Сорокин был избран в качестве главного виновника поражений Красной армии на Северном Кавказе, отступление от такой трактовки было невозможным. Подробнее см.: Пученков А. С. Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России… Дис. д. и. н. С. 429-455. Между тем, если верить, главному противнику Сорокина и Красной армии на Северном Кавказе, генералу Деникину, вчерашний фельдшер был талантливым полководцем-самоучкой, проявившим исключительное искусство в борьбе с Добровольческой армией, а в «лице фельдшера-самородка советская Россия потеряла крупного военачальника». Деникин А. И. Очерки русской смуты. М., 2003. Т. 3. С. 608.

Вероятно, достаточно объективно написал о Сорокине его адъютант Ф. Ф. Крутоголов, автор опубликованных воспоминаний «Огненные версты», вышедших двумя изданиями. В своих опубликованных воспоминаниях Крутоголов вынужден был писать об Иване Лукиче - так, как положено, то есть остро критически. Вместе с тем незадолго до смерти Ф. Ф. Крутоголов сдал в краснодарский архив рукопись своих воспоминаний «Правда о Сорокине», в которых дал своему командующему менее предвзятую характеристику, по-видимому, считая это своим нравственным долгом перед покойным главковерхом.

По словам Ф. Ф. Крутоголова, Сорокин был человеком крайне честолюбивым, но преданным Советской власти. Как военного человека, талантливого полководца-самоучку, Сорокина раздражало вмешательство в его компетенцию партийных и советских органов, он, по словам мемуариста, «стремился быть неограниченным в сфере военной деятельности». Этот конфликт интересов сыграл и для Советской власти в регионе, и для самого Сорокина роковую роль.Крутоголов Ф. Ф. Правда о Сорокине / Публикация А. С. Пученкова // Новейшая история России. 2012. №3. С. 264, 269-270. Любопытно, что Сорокина, для пущей торжественности, всюду сопровождал оркестр на лошадях, а свои речи перед войсками он завершал приказом «дать музыку». (См.: Морозова О. М. Два акта драмы: боевое прошлое и послевоенная повседневность ветеранов Гражданской войны. Ростов н/Д, 2010. С. 137.). Вместе с тем, несомненно, что Сорокин был самым талантливым военачальником и самой харизматичной фигурой в Красной армии Северного Кавказа.

В течение нескольких дней белая армия была на грани поражения, Сорокин уже успел доложить ЦИК Северокавказской республики об окончательном разгроме «кадетов». Красные недооценили противника, и даже произвели соответствующую перегруппировку сил, чем умело воспользовались белые.

В красном стане продолжали происходить внутренние раздоры между ЦИК республики и войсками Сорокина, штаб которого, также как и ЦИК, был перемещен теперь в Пятигорск. Впервые за все время существования Северокавказской республики высшая военная и гражданская власть находились в такой близости друг от друга.

Никакой работы по советскому строительству ЦИК, конечно, теперь не вел, сосредоточив все внимание на армии. Крайком партии и ЦИК решили взять твердую линию на обуздание армейской стихии, партизанщины и самого Сорокина. Ставропольский государственный краеведческий музей им. Г. Н. Прозрителева и Г. К. Праве. (СГКМ). Документальный фонд. Ф. 429. (Борисенко И. П. ). Воспоминания члена президиума ЦИК Северокавказской ССР И. П. Борисенко. «За что был расстрелян командующий Таманской армией Матвеев?». Ед. хр. 240. Л. 66. Последний был явно недоволен верхушкой местной советской власти, и требовал для своих бойцов абсолютной свободы действий. Образование Реввоенсовета Красной армии Северного Кавказа было встречено Сорокиным неодобрительно: Главнокомандующий видел в РВС «начало, довлеющее над ним». Аналогичным образом, судя по всему, Сорокин относился и к ЦИК. Тем временем войска под началом Сорокина продолжали терпеть поражения; как следствие, снижалась и популярность Главнокомандующего, в то время как рос авторитет и влияние командующего Таманской армией моряка И. И. Матвеева. Возможно, что Сорокин видел в И. И. Матвееве опасного конкурента и начинал ревновать к его славе и победам, хотя адъютант Сорокина Крутоголов и отрицал категорически это.Крутоголов Ф. Ф. Правда о Сорокине... С. 269. Сорокин, болезненно переживая свои неудачи и пропуская сквозь себя все беды своих войск, видимо, находился на грани нервного истощения. По-видимому, Сорокин решил любой ценой восстановить и свою популярность в войсках, и вернуть им утраченную боеспособность.

В. Т. Сухоруков, в ту пору, командующий Георгиевским фронтом, остро конфликтовавший с Сорокиным, о чем он не скрывая пишет в своих воспоминаниях, в своей монографии по истории ХI армии приводит заведомо ложные сведения о том, что И. И. Матвеев был арестован и расстрелян по инициативе Сорокина. Сухоруков В. Т. Указ. соч. С. 129.

По словам В. Т. Сухорукова, «После ареста Матвеева чувствовалось уже тогда, что Сорокин убирает с фронта всех, на кого он не может рассчитывать в задуманной им авантюре и под разными предлогами убирал этих людей».Центр документации новейшей истории Краснодарского края. (ЦДНИКК). Ф. 1774-Р. Оп. 2. Д. 356. Воспоминания В. Т. Сухорукова о Гражданской войне. Л. 18. Парадоксальным образом Сухоруков признавал, что «Сорокин еще пользовался авторитетом в армии, и авантюризм его мог закончиться трагически для всей Северо-Кавказской республики. Расстрел Матвеева был наглядным подтверждением этих опасений». Сухоруков В. Т. Во имя революции // Против Деникина. Сборник воспоминаний. М., 1969. С. 36-37. Между тем в советской научной литературе 1920-х гг. приводились точные факты: Матвеев был расстрелян по решению Реввоенсовета, а приказ этот был поддержан Крайним и Рубиным. Узнав о расстреле Матвеева, таманцы пришли в ярость, среди них раздавались крики: «На Пятигорск! Отомстим за Матвеева штыками! Сорокин изменник!» По словам начштаба Таманской армии Г. Н Батурина, подобное отношение к расстрелу Матвеева было единодушным: «не только массы рядовых бойцов, но и весь командный состав был одного с ними настроения».Батурин Г. Н. Красная Таманская армия. Славянск, 1923. С. 29.

Бедой Сорокина было то обстоятельство, что расстрел Матвеева за невыполнение боевого приказа, в сознании таманцев связывался только с ним. То, что он был не только согласован с РВС, но и поддержан им, таманцы не знали. РВС в те дни считал необходимым провести показательную акцию по обузданию партизанщины. Именно в этой связи и следует рассматривать расстрел Матвеева, наказанного за то, что он считался олицетворением партизанщины. Сорокин же, хотя и поддержал это решение, но не был на том совещании Реввоенсовета, на котором была решена участь Матвеева. Сорокин был болен.Крутоголов Ф. Ф. Правда о Сорокине... С. 268.

Однако, таманцы, уже давно косо смотревшие на Сорокина, увидели в расстреле своего командарма зависть главкома. Таманцы любили своего командующего, и в конце концов отомстили за него. Адъютант Сорокина Крутоголов видел причину бессудной расправы таманцев над Сорокиным именно желанием таманцев отомстить за Матвеева. Крутоголов писал: «Таманцы не знали, что приказ о расстреле ком. Матвеева был Рубина и Крайнего-Шнейдермана, думали, что это сделал Сорокин, поэтому Высленко и застрелил команд. Сорокина И. Л.». Там же. С. 271-272. Между тем, из приведенных фактов можно видеть, что «цекисты» «подставили» Сорокина перед таманцами, что в конце концов привело И. Л. Сорокина к гибели.

Откровенной авантюрой было решение Сорокина расправиться с неугодными ему советскими деятелями Северокавказской республики - председателем ЦИК А. А. Рубиным, секретарем крайкома М. И. Крайним (А. И. Шнайдерман), уполномоченным ЦИК по продовольствию С. А. Дунаевским, Режанским и председателем Чрезвычайной комиссии М. Власовым - расстрелянными по приказу И. Л. Сорокина. Адъютант Сорокина - Гриненко арестовал перечисленных деятелей в гостинице «Бристоль», в котором располагалось здание ЦИК, вывез их к подножию Машука и там расстрелял. Сухоруков В. Т. ХI армия... С. 131-132. В заложники был взят также 14-летний брат Крайнего, за освобождение которого Сорокин предложил М. И. Крайнему подписать показания, в которых Рубин, Режанский, Дунаевский были представлены как лица, готовившие заговор против Советской власти.

После подписания этих показаний Крайний был расстрелян. Сам Сорокин дал официальное объяснение расстрелам, обвинив расстрелянных деятелей ЦИК в заговоре против Советской власти, и в связях с Деникиным. Сорокин утверждал, что у казненных им членов ЦИК при обыске на квартирах якобы был найден шифр «условных сигналов для связи с белыми». Впоследствии было выяснено, что шифр, о котором говорил Сорокин, был изъят у белых при аресте их подпольного штаба в Пятигорске и передан Крайнему, как члену Реввоенсовета для использования в военных целях. Это было известно Сорокину.

Следовательно, упоминание (в том контексте, в котором это сделал главком) о шифре и других документах было вымыслом Сорокина, позднее адъютант Сорокина Гриненко - исполнитель ареста и расстрела - сообщил о том, что прокламации о связях Рубина сотоварищи с белыми были сочинены приближенными Сорокина Кляшторным и Костяным, а он, Гриненко, выбил соответствующие показания из брата Крайнего. Никитин И. К. Страница истории. Борьба за власть Советов в Пятигорском округе (1917 - 1920 гг.). Ставрополь, 1957. С. 56. В передовой «Известий ЦИК Северного Кавказа» Сорокин писал о «раскрытии чудовищного заговора против Советской власти на Северном Кавказе», нити которого «вели из высшего органа власти на Северном Кавказе ЦИК». Выбитые из Крайнего показания были использованы Сорокиным для подтверждения его тезиса о том, что к «Советской власти примазались «шкурники» и провокаторы, думавшие не о благе трудового народа, а о собственной шкуре». К тому же расстрелянные деятели ЦИК были обвинены в пораженчестве и в связях с «кадетами».Пученков А. С. Антибольшевистское движение на Юге и Юго-Западе России… Дис. д. и. н. С. 448.