Китай в годы "культурной революции"

У Мао Дзедуна появились сомнения, подходит ли Китаю путь развития советского союза, либо ему следует выбрать свой уникальный, Китайский путь развития. После смерти Сталина новые лидеры России объявили его жестоким диктатором параноиком, в Будапеште уничтожили памятник Сталину. Интеллигенция и студенты подбивали людей на восстание. Это навело Мао на мысли о том, как можно избежать подобного ревизионизма в Китае. (50)

Весной 1957 года он начал новую политическую кампанию, радикально отличающуюся от тех, что до этого проводились в советском государстве. Лозунг был таким: "Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ" Об этом говорили в Пекинском университете и все студенты радовались, что могут свободно высказывать свои мысли. Мао решил дать населению выпустить пар, позволив открыто критиковать грубый произвол партийных чиновников. И студенческие лидеры, такие, как Линь Силинь возражали, что проблема не в чиновниках, а в самой коммунистической системе. Скоро волнения были подавлены, а студенты оказались за решёткой. Мао признался, что его целью было выявить внутренних врагов. "Выманить змей из их нор". Полмиллиона так называемых интеллигентов реакционеров на двадцать лет отправили работать на полях, как крестьян. Угроза была устранена и председатель Мао задумал новую кампанию. (40, с. 215)

В 1958 году в Китае началась очередная всенародная кампания. На этот раз ее объектом стали мухи, комары, воробьи и крысы. Миллионы китайцев выходили и пугали птиц, пока те не падали замертво от усталости. Кампания не обошлась без последствий. Насекомые, которых раньше поедали воробьи, причинили урожаю громадный ущерб. На следующий год усилия аккуратно перенаправили на борьбу с постельными клопами. Каждая китайская семья должна была продемонстрировать своё участие в кампании и собрать большой мешок, доверху наполненный этими вредителями. Особенно интенсивным было наступление на воробьев. Его стратегия заключалась в том, чтобы не давать воробьям сесть, держать их всё время в воздухе, в полёте, пока они не упадут в изнеможении. Но неожиданно все это дело обернулось экологической катастрофой. Жители Китая стали наблюдать что-то невероятное: деревья покрылись белой паутиной, вырабатываемой какими-то червями и гусеницами. Вскоре миллионы отвратительных насекомых заполнили все: они забирались людям в волосы, под одежду. Рабочие в заводской столовой, получая обед, находили в своих тарелках плавающих там гусениц и других насекомых. И хотя китайцы не очень-то избалованны, но и у них это вызывало отвращение. Природа отомстила за варварское обращение с собой. Кампанию против воробьев и насекомых пришлось свернуть. (44, с. 167)

Зато полным ходом развертывалась другая кампания. Ее объектом стали люди - 500 млн. китайских крестьян, на которых ставился невиданный эксперимент приобщения к неведомым им новым формам существования. На них решили опробовать идею, которая запала в сознание вождя. Это была идея "большого скачка" и "народных коммун". Цель, которую преследовал Мао Цзэдун, приступая к организации "большого скачка", состояла в переходе к коммунизму в кратчайшие сроки на основе утверждения таких форм общественной организации, которые позволили бы добиться небывалой экономической эффективности производства, осуществления главных принципов коммунистической утопии, способствовали бы укреплению главенствующего положения Мао Цзэдуна в КПК, а КПК и КНР в международном коммунистическом движении и мире. Это была утопическая программа с явным националистическим и мессианским уклоном. В начале 1958 г. в Китае началась очередная шумная кампания под лозунгом "отдайте ваши сердца". Кому отдать? Разумеется, Мао Цзэ-дуну. На стенах домов по всему Китаю были вывешены дацзыбао (газеты больших иероглифов) с бесчисленными цитатами из его трудов. Энтузиасты- крестьяне и рабочие, служащие и студенты,- как по команде, стали призывать друг друга работать как можно больше за меньшую плату. (37, с. 79)

Вскоре после этого Мао Цзэ-дун отправился в провинцию Хэнань. Во время этого вояжа и появилась первая китайская "коммуна". Она родилась в апреле 1958 г., когда 27 коллективных хозяйств численностью 43,8 тыс. объединились в первую коммуну, которая была названа "Спутник". Именно так началась кампания по осуществлению социальной утопии Мао Цзэ-дуна. Принятый VІІІ съездом КПК в 1956 г. второй пятилетний план в 1958г. был признан "консервативным". В конечном счете, руководство КПК приняло решение увеличить за пятилетку объем валовой продукции промышленности в 6,5 раза, а сельского хозяйства - в 2,5 раза. Если на 2-й сессии VІІІ съезда КПК ставилась задача догнать и перегнать Англию в экономическом отношении за 15 лет или несколько больший срок, то спустя несколько месяцев эту задачу намечалось осуществить уже за 5 лет или даже быстрее. В августе 1958 года по предложению Мао было принято решение Политбюро ЦК КПК о создании "народных коммун", и через 45 дней появилось официальное сообщение, что практически все крестьянство - 121936350 семейств, или более 500 млн. человек,- вступило в "коммуны". Иными словами, политика "коммунизации" преследовала, по замыслу ее организаторов, цели как экономические - повышение эффективности общественного производства, так и социальные - ускорение строительства социалистического и коммунистического общества. Что касается методов ускорения темпов экономического строительства, то на этот вопрос проливают свет массовые пропагандистские кампании, которые проводились в этот период. Газеты, журналы, дацзыбао, развешанные на стенах домов, содержали стереотипные призывы: "работай, как муравей, двигающий гору". Организаторы "коммун" ставили задачу приобщить народ Китая к совершенно новым формам трудовых отношений, общественной жизни, быта, семьи, морали, которые выдавались ими за коммунистические формы. Предполагалось, что "коммуна", которая впоследствии должна была распространиться на городское население, станет универсальной производственной и бытовой единицей существования каждого человека. Все существовавшие до этого общественные и личные формы отношений были обречены на разрушение: кооперативная собственность и приусадебные участки, распределение по труду и сохранение дворового дохода, участие в управлении кооперативными делами и т. п. Даже семья- этот высокочтимый испокон веков в Китае институт - должна быть разрушена. Ретивые исполнители на местах не только ухитрились осуществить в течение нескольких месяцев "коммунизацию" всего сельского населения страны, но и двинулись решительно вперёд, огосударствив собственность кооперативов, личную собственность крестьян, военизируя их труд и быт. В конце 1959 г. стали возникать городские "коммуны". Вскоре движение за "коммунизацию" в городах усилилось, оно проводилось под лозунгом "все принадлежит государству, за исключением зубной щетки". Иными словами, тотальное огосударствление собственности - наиболее характерная черта проводимой кампании. Другая черта "коммун"- военизация труда, создание трудовых армий и отказ от социалистического принципа распределения по труду. Крестьян- мужчин и женщин обязали проходить военную подготовку, они были объединены в роты и батальоны и нередко отправлялись вооруженные, в строю, солдатским шагом на полевые работы. (18, с. 44)

Последствия "большого скачка" были тяжелыми. Возможно, наиболее страшным его следствием было падение сельского хозяйства. Сельское хозяйство настолько развивалось, что только жесткое нормирование продовольствия позволяло людям сводить концы с концами. Моральный облик людей изменился. Процветали спекуляция и черный рынок. Бунты крестьян, бегство из "коммун", разрушение домов на топливо, торговля из-под полы. В 1958-1960 гг. в широких масштабах развернулось строительство мелких предприятий. Мелкие и средние предприятия дали в эти годы 40-50% производства чугуна. В годы "большого скачка" в Китае были сооружены сотни тысяч примитивных домен, чугуноплавильных и сталеплавильных печей, мелких угольных шахт и т. д. По приблизительным подсчетам, общие затраты на массовое сооружение мелких предприятий составили около 10 млрд. юаней (тогда как все капиталовложения в промышленное строительство в 1957 г. равнялись лишь 7,2 млрд. юаней). В сентябре 1958 г. около 100 млн. человек, в том числе 50 млн., непосредственно занятых плавкой, были привлечены к производству металла кустарными методами, а также к добыче и транспортировке сырья. Как правило, это были люди, не имевшие никакого опыта работы в черной металлургии. Затея привела к бесполезному расходу многих десятков миллионов тонн угля, железной руды, миллиардов юаней, миллиардов человеко-дней труда. По мнению советских экономистов, в период 1958-1960 гг. был достигнут значительный количественный рост выпуска промышленной продукции за счет некачественных изделий. Но уже со второго квартала 1960 г. положение в промышленности резко ухудшилось. С апреля 1960 г. в промышленности Китая начались хаос и падение производства. (4, с. 102)

9-й пленум ЦК КПК в январе 1961 г., на котором был принят курс так называемого "урегулирования", признал, что в стране возникли серьезные экономические и политические трудности. Были резко сокращены масштабы капитального строительства, законсервировано большинство строек. Началась перестройка "народных коммун", крестьянам возвратили приусадебные хозяйства. Первоначально китайские руководители предполагали, что тяжелые последствия "большого скачка" удается устранить за два года (1960-1962), но эти расчеты оказались нереальными. На деле "урегулирование" официально продолжалось до конца 1965 г. и захватило даже большую часть 1966г. В 1957 году урожай зерна достиг 187 млн. т, что приблизительно соответствовало урожаям, которые собирали в Китае до 1937 г. Урожай 1958 г. был наивысшим за всю историю страны. Однако он не был равен 375 млн. так, как об этом было заявлено маоистами в августе 1958 г. Урожай 1958 г. составил 200-210 млн. т. В 1961 г., 200 млн. т. Принимая во внимание прирост населения, происходило даже некоторое снижение потребления на душу населения по сравнению с довоенным Китаем. В неурожайные годы норма калорий была ниже 1500 в день, и голод грозил бы стране, если бы не было введено строгое нормирование продуктов. Производство продуктов питания стабилизировалось приблизительно на уровне, существовавшем до революции. (33, с. 50)

Таковы были экономические итоги эксперимента над 500 миллионами китайских трудящихся. Инициатором всех этих экспериментов был Мао Цзэ-дун. Первые симптомы поражения политики "скачка" и "народных коммун" проявились очень быстро. Это позволило противникам экстремистской линии активизировать свои действия. На 6-ом пленуме ЦК КПК, который состоялся в Ухане (в ноябре-декабре 1958г.), была принята пространная резолюция "О некоторых вопросах, касающихся народных коммун", которая была направлена против "забегания вперед", подвергая критике людей, которые "переусердствовали", думая, что построение коммунизма - "дело совсем несложное". Резолюция подтверждала постепенность процесса перехода к коммунизму, указывая, в частности, что процесс "насаждения коммун" займет не меньше 15-20 лет. (26, с. 187)

В Москве Мао пообещал, что Китай обгонит Великобританию по производству стали в течении пятнадцати лет. На совещании в Бай ДаХэ 1958 года одобрили увеличение производства стали вдвое и в то же время ввели новые правила, по которым за не выполнение плана несли ответственность партийные комитеты. Вследствие этого в газетах каждый день публиковали завышенные показатели, чтобы убедить людей, что они действительно могут удвоить производство стали. Тогда Китай производил 5 миллионов тонн стали в год. Мао поставил новую цель - 100 миллионов тонн, достичь которой предполагалось всего за три года. Плавильным печам требовалось топливо и вся страна принялась добывать уголь. Чтобы воплотить пран Мао людей призывали строить собственные примитивные плавильные печи. Вскоре они были у каждого завода, у каждого цеха, у каждого соседа. Все личные вещи содержащие железо уничтожались и оказывались в печах. Но всё было бесполезно - иногда руда, которую клали в печь оказывалась такого низкого качества, что из неё ничего невозможно было добыть. В этих печах расплавляли кастрюли, сковородки, железные ограды и разные инструменты, чтобы добыть сталь. (47)

Летом 1959 года местные власти по всему Китаю сообщали о небывалых урожаях не только зерна и хлопка, но и других промышленных культур. Но настоящие урожаи были намного меньше. Докладывали о полуторах тоннах зерна с четырёх тысяч квадратных метров. На самом же деле с 4 тысяч квадратных метров собирали не больше тонны риса. Но были доклады и о 20 тоннах, что в принципе невозможно. Было много преувеличений. (5, с. 163)

Производственные показатели, которыми пичкали людей были взяты с потолка и в этом была проблема, поскольку налоги нужно было оплачивать зерном, а крестьяне не могли дать столько зерна. Им приходилось брать зерно из своих запасов, чтобы оплатить налог. В результате следующей весной им было нечего есть. Царил голод и его усугубляли природные катаклизмы. (20, с. 84)

Мао знал о возникших трудностях. О том, что жители некоторых провинций голодают, но он не бывал в этих районах, а правительство уверяло его, что в целом ситуация неплохая. Министры, вице-премьеры и сам премьер-министр докладывали председателю только хорошие новости. Они не отваживались говорить открыто. (38, с. 77)

А министр обороны Пэн Дэхуай благодаря военной разведке был информирован лучше других и отправил письмо своим коллегам, в котором выразил свою обеспокоенность последствиями "большого скачка". Но по мнению Мао-Пэн Дэхуай имел слишком левые взгляды.

Поэтому Пэн и его сторонники были лишены власти и исчезли с политической арены. Это было поворотным моментом. Больше никто из членов политбюро не осмеливался открыто критиковать Мао. Отныне открытое несогласие оценивалось, как политическая оппозиция и наказывалось. Авторитет Мао стал неприрекаемым. (24, с. 342)

Голод начался зимой 1958 года. Первыми пострадали провинции Шаньдунь и Хэнань. Согласно официальной статистике число погибших возрасло с 1440000 в 1958 г. До 4620000 в 1959 г., а в 1960 г. Число жертв составило почти 10000000, в 1961 году 2700000 и в 1962 году - число погибших составило 244000. Общее число погибших в тот период составляет около 38000000 человек. (49)

Официально в стране рекордные урожаи зерно в изобилии - общественные кухни снабжают крестьян всем необходимым. В действительности же нет ничего. Каннибализм стал распространённым явлением. Визуальных свидетельств голода не существует. Нет ни единой фотографии. Голод оставался страшной тайной скрытой за образами изобилия. В Циньяне - образцовом регионе от голода умер миллион человек (одна восьмая всего населения). (23, с. 134)

Политика "большого скачка" ориентировала народное хозяйство на ускоренный рост, не считаясь ни с утвержденными ранее планами, ни с затратами. Товарооборот после создания "народных коммун" уменьшился по подсчетам китайских экономистов на 30-50%. Общая ситуация в экономической науке с начала реализации "большого скачка" характеризуется тем, что экономические исследования стали утрачивать научную объективность. В экономической теории возникло немало "запретных зон". В ходе реализации политики "большого скачка" экономика столкнулась с серьезными диспропорциями, и не только не ускорила темпы экономического и социального развития страны, и не привёла её к более развитому коммунистическому укладу, но и привела к падению темпов развития экономики, и причинила голод унёсший более десяти миллионов жизней жителей Китая.

1.3 Усиление власти "прагматиков" и ослабление позиций Мао