Методология исторической науки

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Лекция первая. ПРЕДМЕТ, СОДЕРЖАНИЕ И ЗАДАЧИ КУРСА МЕТОДОЛОГИИ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ

Методология исторической науки -- теория научно-познавательной деятельности, направленная на разработку, анализ и критику методов научного исследования. Методология определяет характер постановки научных проблем, выбор адекватных путей и принципов их решения, разработку и критическую оценку методов исследования. Метод представляет собой совокупность исследовательских приемов, операций и определенную последовательность действий, ведущих к цели. Сам метод имеет структуру: теорию, методику и технику исследования. Всякий метод теоретически обоснован, имеет объективную основу, хотя представляет собой единство объективного и субъективного. Огромна роль исследователя: от него зависит выбор метода, правильное применение и критическая оценка результатов.

Как правило, историк использует совокупность методов для решения научной проблемы. Есть четыре уровня методов исторического исследования: философский (каждое философское направление разрабатывает свой подход к истории); общенаучный (применяемый в естественных, и гуманитарных науках); специально-исторический (применяется только для истории) и конкретно-проблемный (по узкой теме исследования). Все эти уровни взаимосвязаны. Конкретно-проблемные и специально-исторические базируются на общенаучных и философских. В настоящее время историки используют междисциплинарный подход - методы других наук (математики, социологии, психологии и т. д.).

Данный лекционный курс начинается с темы, посвященной предмету исторической науки. Затем раскрываются особенности исторической науки, содержание методологических категорий исторического познания: исторического источника, исторического факта, исторической закономерности, исторического времени. Особое внимание уделено принципам и методам исторической науки, междисциплинарному подходу. Затем показаны этапы исторического исследования, проблемы объяснения, исторического описания (нарратива), оценки проведенного исследования. Завершается курс темой «История и общество», где отражены влияние общества на развитие исторической науки и социальные функции последней. Все проблемы рассмотрены с учетом различных методологических подходов.

Методология развивается на стыке философской теории познания, социологии и историографии. Разумеется, вопросы познания занимают важное место в курсе, однако он не должен сводиться только к этим проблемам. Теория должна сверяться с практикой исторических исследований. Кстати, этого не делают философы и поэтому многие их заключения оспариваются, а иногда просто игнорируются историками-практиками. Данный курс имеет целью помочь сглаживанию этих противоречий. Историки должны осваивать философские подходы, а философы чаще сверяться с практикой исторических исследований. Только тогда этот союз будет плодотворным: повысится теоретический уровень работы историков, а философы меньше будут призывать бросить бесперспективное занятие историей, которая никогда не была и не будет наукой.

В данном курсе показано влияние на историков наиболее известных философских течений со второй половины XIX века до настоящего времени: позитивизма, марксизма, неокантианства, структурализма, постмодернизма. Разумеется, только в аспекте их влияния на развитие исторических исследований.

Методология исторической науки прошла ряд этапов. «Классическая» методология стремилась изучать объекты исторической реальности, восстанавливать факты прошлого, пытаясь элиминировать воздействие личности исследователя и искать объективную истину. «Неклассическая» методология отказывается от прямого онтологизма прежних подходов, ориентируется на относительность исторического знания, считает историю «конструкцией ума историка». В структурализме история социокультурного поля потеснила историю людей, на первый план вышли структуры.

«Постнеклассическая» наука особое значение придает ценностным ориентациям познающего субъекта, изучению процессов интеллектуального творчества (форм языка, текста). Так, постмодернисты не отделяют субъект от объекта исследования, факты от вымысла, ставят под сомнение возможность достижения объективной истины. Особенность ситуации в том, что в современной исторической науке все эти три подхода сосуществуют, хотя соотношение «сил» меняется.

Историческая наука в ее современном виде сложилась в конце XIX - 30-е годы XX века. Первые работы по методологии появились на рубеже веков. Основные направления, сложившиеся к этому времени, заявили о себе специальными руководствами, в которых давались рекомендации, как применять исторический метод. Классический позитивизм был представлен книгой Ш. Ланглуа и Ш. Сеньобоса «Введение в изучение истории» (есть русский перевод 1899 года). Позитивисты хотели сделать историю «позитивным» знанием, наукой сходной с естественными науками и с порога отвергали философию как «бесполезные метафизические рассуждения». Они предложили конкретные методы анализа источников и подробно учили, как работать с историческими фактами. Против идеи «позитивной» истории сразу выступили немецкие историки и философы-неокантианцы В. Виндельбанд и Г. Риккерт, которые видели задачу историка в изучении индивидуальных и неповторимых явлений, а не в открытии законов развития общества.

В это время развивалось и марксистское направление в Германии и других странах, выступившее с критикой обоих течений с позиций материалистического подхода.

В России историки также включились в методологическую дискуссию. В 1913 году Н.И. Кареев издал книгу «Историка. Теория исторического знания». Книга до сих пор сохранила свое значение. Автор находился под влиянием позитивизма. Неокантианскую позицию защищал А. Лаппо-Данилевский в двухтомном труде «Методология истории» (СПб., 1910. Вып. 1; 1913. Вып. 2). Отметим работы Р.Ю. Виппера по истории исторической мысли и теории исторического познания. Обращаем ваше внимание на интересную работу Б.Г. Сафронова «Историческое мировоззрение Р. Ю. Виппера и его время» (М., 1976), одну из немногих изданных в нашей стране и посвященную анализу творческой лаборатории историка, его методологии.

Отметим, что русская историография рассматривала себя как часть европейской, на равных участвовала в методологических спорах того времени. Из марксистских выделим работу Г.В. Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (1895), одну из лучших о материалистическом понимании истории.

В межвоенный период продолжалось издание работ по методологии истории. Всего их издано более десятка, выделим взгляды представителя «критической философии истории» Р. Коллингвуда. Получилось так, что его основной труд «Идея истории» был издан после его смерти, в 1946 году и вначале не привлек особого внимания, но затем стал переиздаваться и получил статус «классического» труда. Причем для нас представляет интерес не только сама концепция историка и философа. Работа содержит лучший в литературе очерк истории исторической мысли, начиная с античности. Книга Р. Коллингвуда переведена на русский язык в 1980 году.

Еще одна работа заслуживает внимания - книга основателя знаменитой «Школы Анналов» М. Блока «Апология истории или ремесло историка» (русский перевод. М., 1973) Автор выступил против позитивизма и неокантианского подхода и обосновал новый. Он критиковал «событийную» историю и описательный характер истории и предложил структурно-аналитический подход, развившийся уже после Второй мировой войны. Наиболее солидной философской работой, опубликованной в эти годы в СССР, была книга В.Ф. Асмуса «К. Маркс и буржуазный историзм» (см. В.Ф. Асмус. Избранные труды. М., 1971. Т. I.).

После Второй мировой войны дискуссии о методологии истории возобновились: появились новые философские подходы, стал утверждаться междисциплинарный подход в гуманитарных и социальных науках. Вновь обострилась полемика по главному вопросу: история - наука (сциентисты) или вид искусства и литературы (антисциентисты). Причем активно участвовали в полемике и крупные историки. В 1962 году в Лондоне выпала книга Э. Карра «Что такое история». В ней впервые после работы Р. Коллингвуда дан систематический анализ и теории познания и исторического процесса. Книга привлекла внимание не только в Великобритании, но и в других странах. Автор выступил против фетишизации источников и фактов позитивистской традицией. В каждый факт входит субъективный момент - интерпретация. Нельзя не учитывать личность историка, социальную обусловленность познания. Мы смотрим на прошлое через настоящее. Он назвал призыв Л. Ранке писать историю «так как все это происходило» ностальгическим романтизмом. В то же время он выступил против презентистов, утверждавших, что факты - ничто, интерпретация - все. Конечно, факты без историка - ничто, но и историк без фактов - ничто. Он считал, что нужно избегать крайностей - рассматривать историю только как компиляцию фактов или только как субъективный продукт ума историка. Вполне возможна объективная интерпретация, наряду с ошибочными. Он отстаивал идею причинности в истории, выступал сторонником идеи прогресса, которая подвергалась тогда усиленным нападкам.

У него появились и сторонники (Д. Плам, С. Полард), отстаивавшие веру в прогресс. Однако выступили и критики. Неокантианец И. Берлин прямо полемизировал с Э. Карром. Критик отрицал причинность в истории, обвинял Э. Карра в том, что тот якобы выступает за безличную историю, превращает человека в марионетку. Это было неправдой, но помогало обосновывать идею ненаучности истории. В 1960 году И. Берлин основал журнал «История и теория», где отстаивал идею близости истории к искусству. Задача историка - создать уникальный портрет ситуации и не нужно теорий, понятийного аппарата. Научная история - химера. Как видим, мало оригинального было в суждениях И. Берлина.

Еще одна проблема, которая обсуждалась в эти годы - междисциплинарный подход. Сторонником обновления науки выступил Дж. Барраклоу, профессор Лондонского университета, он категорически выступил против попыток неокантианцев отрицать научность истории. Он считал недостатком слабое использование историками методов других социальных и гуманитарных наук. Это обедняло исторические работы и снижало их теоретический уровень: нельзя сводить все к фактам, теория является основой любого научного метода.

В 1978 году вышла его книга «Новые тенденции в истории», где он высказался за расширение предмета истории, отказ от примата политической истории. Историки должны перейти от индивидуализирующей истории к генерализирующей, от изучения событий к изучению структур, от описания к анализу. Преимущественное внимание должна привлекать социальная история, причем история должна освободиться от национальной мифологии.

Однако были сильны и традиционалисты. В 1967 году вышла работа известного медиевиста Д. Элтона «Практика истории», направленная против междисциплинарного подхода, использования социологических категорий, математических методов. Он - за «автономию» исторического подхода, который понимал как знание источников и их критику. Д. Элтон считает возможным элиминировать современность и изучать прошлое ради самого прошлого. История не может и не должна открывать законов. В 1970 году он выпустил книгу «Политическая история», пытаясь восстановить ее в правах. Категорически высказался против моделирования, эмпиризм возведен им в абсолют: историк не должен выяснять сущность явлений, устанавливать причины.

Как видим, в 60-70 годы картина в области методологии была довольно пестрой. Сосуществовали все основные подходы: позитивистский, неокантианский, структуралистский и марксистский. Это было характерно не только для Великобритании, но и других стран.

Во Франции появилась «Новая» историческая наука, во многом вдохновленная «Школой Анналов». О самой школе у нас написаны работы А. Гуревича, Л. Репиной и др. Но несколько слов надо сказать о самом выдающемся французском историке, внесшем огромный вклад в методологию науки Ф. Броделе. Он выдвинул массу плодотворных идей региональной и глобальной истории, междисциплинарного подхода, структурной истории, разных «скоростей» исторического времени и много других. Но, главное, он все воплотил в своих конкретно-исторических трудах, которые переведены в том числе и на русский язык. Это был человек феноменального таланта и трудоспособности, поистине огромной эрудиции и разносторонних познаний в смежных науках, это крупнейший современный историк.

В 70-е годы заговорили о лингвистическом «повороте», семиотическом «вызове». Появилось постструктуралистское течение, поставившее в центр внимания историка текст: текст источника и текст нарратива. Сторонники этой концепции отрицают существование объективной исторической реальности как объекта исследования. Есть текст, который конструируется языковой и дискурсивной практикой. Субъект сливается с объектом, факт с вымыслом. Историкам предлагается отказаться от собственной теории познания и заняться лите-ратурнвм трудом. В 1973 году вышла книга американского исследователя X. Вайта «Метаистория», которая была признана «классической» постмодернистами.

Первая глава книги называлась «Поэтика истории», где главными приемами изложения объявлялись риторика, метафора и т. д. В свое время мы подробнее коснемся анализа этой книги. В 1997 году вышла книга американского историка А. Мэнслоу «Деконструкция истории», посвященная критике традиционной историографии. К сожалению, в ней нет анализа достижений постмодернистской историографии, что, может быть, оказало бы большее влияние на читателя, чем огульная критика многовекового опыта историков.

На книгу X. Вайта откликнулся Д. Элтон, который назвал принятие такого подхода «фатальным» для истории. В то же время некоторые подходы (конкретные) постмодернистов (они, кстати, не едины, есть разные оттенки в позиции) использованы историками, которые обратили внимание на анализ текстов источников, нарратива, учитывая достижения лингвистики и литературной критики. Особенно заметны сдвиги в изучении интеллектуальной и «новой» культурной истории.

Этот далеко не полный обзор работ по методологии, изданных в Европе и США говорит о большом разнообразии подходов, ни один из которых не претендует на монополию как «единственно верный» и имеет своих сторонников и критиков. Этот плюрализм и движет историческую науку вперед.

Долгие годы изоляции отечественной науки от достижений европейской исторической мысли сказались отрицательно на профессиональном уровне наших историков. До начала 60-х официально считалось, что отдельной методологии истории нет, что историки должны пользоваться «историческим материализмом» как единой методологией всех общественных наук. Затем было «разрешено» философам и историкам заниматься вопросами исторического познания, но в узких рамках теории «отражения», упрощавшей процесс познания, при непременной огульной критике «буржуазной» методологии. Но даже в этих условиях создавались работы, учитывавшие достижения западной историографии. В 1976 году вышла книга Н.А. Ерофеева «Что такое история», сокращенная, правда, при редактировании почти вдвое. В 1984 году появилась работа крупного медиевиста М.А. Барга «Категории и методы исторической науки» о структурном методе в истории. Академик И. Ковальченко стал пионером применения математических методов в истории. Он написал лучшую работу в отечественной историографии о методах исторического исследования (1987 г.), которая нами широко использована.

В 90-е годы XX века отечественные историки и философы обрели свободу творчества, сразу возрос интерес к опыту западных коллег, стали осваиваться новые методы исследования. Часть историков сохранила верность марксистскому подходу, до сих пор имеющему последователей и на Западе. Другие стали широко применять положительно зарекомендовавшие себя методы, распространенные в Европе и США. Причем использовались эти методы критически, с учетом особенностей отечественной историографии. Специалисты по всеобщей истории, и ранее знакомые с состоянием европейской науки, вступили в дискуссию «на равных». Сложнее с историками, занимающимися историей России: часть по-прежнему пользуется теорией формаций, другие - теорией модернизации «догоняющего» развития. В последнее время используется «цивилизационный подход» в двух вариантах: с учетом влияния Запада и «почвеннический», настаивающий на самобытности российского пути.

Статьи по методологии печатаются в журнале «Общественные науки и современность», сборниках «Одиссей», «Казус», «Thesis», «Диалог со временем». Исторический факультет МГУ издает сборник по теоретическим проблемам истории.

Принципиальное значение имеет выход книги Л. П. Репиной «Новая историческая наука и социальная история», в которой впервые комплексно рассмотрены все новые направления в методологии. Причем показан механизм применения новых методов, результаты использования их в конкретно-исторических исследованиях.

Думается, ушли в прошлое рассуждения о «ненужности» методологии. Сторонники такой точки зрения обычно говорят: можно изучить методологию и не суметь написать хорошую работу. Это верно: степень эрудированности, да и способности у историков разные. Но написать серьезную работу «вслепую», не зная направлений мировой историографии, вообще невозможно. Простая компиляция не имеет ничего общего с наукой.

Сейчас наступил такой этап в развитии исторической науки, когда историк должен сам размышлять о путях достижения научных результатов, о границах применения тех или иных методов исследования.

исторический источник познание метод

Лекция вторая. ПРЕДМЕТ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ

Под «объектом познания» понимается объективная реальность. Объект познания исторической науки - вся совокупность событий, явлений и процессов, происходивших в обществе на протяжении всей истории человечества.

Если различные общественные и гуманитарные науки имеют свои объекты познания и свои методы и направлены на изучение отдельных аспектов современного общества, то историческая наука изучает прошлое, носит комплексный характер, синтезирует, интегрирует достижения этих наук. В свою очередь, последние опираются на результаты исторических исследований. Эти контакты являются характерной чертой современной науки, широко использующей междисциплинарный подход, дающий положительные результаты.

Безграничность свойств и взаимосвязей явлений и процессов в обществе делает невозможным познание объекта во всей полноте и глубине. Поэтому исследователь выделяет еще предмет исследования, определяет диапазон и характер исследовательских задач, изучает часть, отдельные аспекты реальности. По мере углубления изучения расширяется предмет исследования.

М. Вебер считал, что объективно предмета истории нет. Он создается «способностью и волею» самого историка. Историк познает то, что выхватывает из необъятного объекта, фрагмент, который сам наделяет смыслом. Неокантианцы считали предметом изучения - индивидуальное и неповторимое, воссоздаваемое на основе личных оценок и предпочтений историка, в отличие от наук естественных, которые открывали законы, независимые от исследователя.

Однако часть историков и, прежде всего марксисты, считали, что история должна в частном, индивидуальном видеть общее - законы развития. Если история хочет быть наукой, она должна показать закономерности (как и всякая наука). До сих пор не потеряло значения определение К. Маркса, что история «есть деятельность преследующего свои цели человека».

Исторические исследования долгое время ограничивались политической историей. В центре внимания были деяния королей, народные массы не интересовали историков. Как писал Ф. Вольтер: «Я вижу почти повсюду только историю королей; я хочу написать историю людей». Д. Юм считал предметом истории возникновение, расцвет и гибель великих империй. Э. Гиббон - историю войн и управления общественными делами, Л. Ранке историю дипломатических отношений. Г. Галлам писал конституционную историю Англии. Конечно, это было разнообразие в рамках политической истории.

В XIX веке развился интерес к экономической истории. Появление статистики дало толчок этим исследованиям. Привлекает внимание и история культуры. И. Винкельман написал историю искусства древности, а Я. Бургхарт считал, что культура станет главной темой истории. По мнению Н.А. Ерофеева, позднее всего историки включили в предмет изучения область социальной истории. И здесь важную роль сыграл марксизм, привлекший внимание к жизни трудящихся масс, в частности рабочего класса.

После Второй мировой войны, не без влияния «Школы Анналов», сложилась «новая историческая наука», антропологический подход. В центре внимания оказался человек в его социальном и культурном измерении, его среда обитания. Появилась историческая антропология, историческая психология, историческая социология, демография, урбанистика. Привлекли внимание история «снизу», история женщин, локальная история. Развилась мощная отрасль «устной истории», базировавшаяся на воспоминаниях не только выдающихся деятелей, но и рядовых участников исторических событий.

Историки даже заговорили о «растворении» предмета истории, излишней дробности самой науки. Но шли и интеграционные процессы. Известный английский историк Э. Хобсбоум предложил создать целостную историю общества на базе социальной истории, уделив внимание социальной психологии: системе мышления, стереотипам поведения, образу жизни людей. Ф. Бродель выдвинул идею глобальной истории (историка интересует все, относящееся к жизни человека и общества). Отечественный историк М. Барг считал, что не нужно засорять историю «второстепенными» фактами, недостойными быть включенными в «универсальную историю». И был не прав.

В отечественной историографии советского периода предмет науки определялся И. Ковальченко, Б. Могильницким и некоторыми другими историками как изучение деятельности человека как закономерного процесса во всем разнообразии пространственной и временной конкретности. Б.Г. Могильницкий ввел понятие «конкретной исторической закономерности». Не совсем ясно, что имелось в виду, так как выявить закономерность можно, только абстрагируясь от конкретной действительности. Наиболее удачно определил предмет истории Н.А. Ерофеев: история изучает человека и общество в их развитии, изменении, в различных срезах общества, какие этапы в этом развитии прошли общество и общественный человек, какие сдвиги произошли и как они изменились сами. Такое определение близко новейшим тенденциям в развитии социальной истории. Внимание историка сосредоточено не только на исторических личностях, неповторимых событиях, но также на социальных структурах и тенденциях, имеющих определенный механизм взаимодействия. Итак, единого общепринятого определения предмета исторической науки нет. Сам предмет историчен, меняется, различные направления выдвигают свое понимание предмета. Все время идет обособление новых научных дисциплин. Если бы раз и навсегда, жестко определили предмет науки - исследования прекратились бы. Но сказанное не означает, что вопрос о предмете науки не важен: определив предмет, мы во многом предопределяем результаты.

Одни историки стремятся свести все к описанию фактов, игнорируя теорию, другие наоборот игнорируют событийную историю, впадают в чрезмерную социологизацию или психологизацию истории, когда схема вытеснет материал. Очевидно, нет истории без описания, но нет истории без теории и методологии. У историков нет единой аксиоматической теории, есть плюрализм теорий и интерпретаций. В этом ее специфика.

Отраслевая структура исторической науки.

Военная история -- одна из старейших отраслей науки. Уже «отец истории» Геродот и другие историки древности писали о войнах. С XVIII века военная история развивается как история сражений. С конца XIX - начала XX вв., в связи с изменением характера войн, в предмет стали включать изучение не только сугубо военных вопросов, но и самого общества. После Второй мировой войны в предмет включена социально-экономическая история самой страны, ведущей военные действия. Предмет военной истории понимается сейчас широко -- как «война и общество». Однако, привлекаются военные специалисты для изучения хода боевых действий.

Политическая история также давно существующая отрасль исторической науки и тоже значительно изменила предмет изучения, усовершенствовала методы исследования, включила историю гражданского общества, политических событий, функционирования политической системы, исполнительной власти. Известный английский историк Д. Элтон считает, что политическая история изучает человека, действующего в обществе. Причем надо понять эти действия, а не только описать. Конечно, сейчас недостаточно писать историю королей и министров. Д. Элтон считает, что политическая история должна иметь дело с людьми, а не со статистикой, избегать абстракций и не сливаться с социальной историей. Однако этот подход не разделяют многие историки, считающие полезными контакт с социологией, надо брать все ценное из социальной истории.

Все больше внимание политических историков концентрируется на изучении механизма власти, от которой во многом зависит судьба людей. Расширяется предмет исследований: движение населения, локальные проблемы и даже поп-культура оказались в сфере внимания политических историков. Большую роль в воскрешении интереса к этой отрасли науки сыграл Э. Хобсбоум, рассматривавший не только сферу «высокой политики», но историю различных групп, конфликты, преемственность и дискретность политики. Надо изучать все: экономику, социальную психологию: Политики приспосабливаются к конкретной ситуации, хотя преувеличивать рациональность их действий не следует.

Экономическая история активно развивается с появлением статистики. Сегодня используются математические модели. Историк не может обойтись без знания, что такое монетаризм, лассеферизм, теория Д. Кейнса и др. Историк не ограничивается чисто экономическим анализом: данные о доходе на душу населения не дают картины положения людей: эти цифры скрывают неравенство в доходах, да дело не только в деньгах но и в среде обитания, поведении людей, нужно привлечь данные демографии, социологии к изучению экономики.

Социальная история. Уже в XIX веке интерес историков начинает привлекать история «простых» людей, народа. Марксизм ориентировал на изучение рабочего класса. В XX веке «Школа Анналов» начала изучать социальные структуры и процессы. В 60-е годы известная книга английского историка Э. Томсона о возникновении рабочего класса показала возможности междисциплинарного подхода. Стала изучаться история семьи, женщин. Усилилось внимание к истории повседневной, частной жизни, истории проведения досуга, свободного времени.

В отечественной историографии долгие годы уделяли внимание только истории классовой борьбы, оставляя в стороне другие противоречия в обществе. Кроме того, схематизм мешал созданию всесторонней картины жизни народных масс. Лишь недавно появилась работа Б. Н. Миронова по социальной истории императорской России, первая масштабная попытка применить новые подходы.

Религиозная история. Давно и успешно разрабатывается на Западе и очень слабо у нас. Между тем, недооценка этого аспекта жизни приводит к искажению общей картины. Есть две крайности в изучении этих проблем - уйти в теологию или полностью игнорировать религиозные идеи. На Западе убеждены, что верующий историк лучше понимает смысл религии. Сегодня религиозная история обязательный элемент интеллектуальной и социальной истории. Историк не может игнорировать этот аспект, изучая и прежние эпохи.

История науки. Историк рассматривает науку не как перечень открытий, а как продукт человеческой деятельности, неотъемлемую часть жизни общества и культуры. Наука - социальна и идеологична. Не следует забывать историкам ненаучных форм мышления (спиритизм, астрологию, алхимию). Все больше изучаются связи науки и общества.

История женщин и гендерные исследования. О женщинах в истории стали писать со времени зарождения феминизма. Но в конце 60-х годов -- начале 70-х годов XX века появились «женские исследования», а в 80-е родились «гендерные исследования» и был переосмыслен предмет и концептуальный аппарат истории женщин. Уже на первом этапе сложилось братство женщин-историков с известной долей агрессивности и болезненной реакцией на критику. По их убеждению, мужская историография «вычеркнула» женщин из истории, нужно восполнить этот пробел, показать отношения господства и подчинения между полами. В 80-е годы ключевой категорией становится тендер - «пол-род-социокультурный» (в противоположность «полу-сексу»), подчеркивая социальный характер неравенства между полами, которое было продуктом культурно-исторического развития. Семья и брак, домашнее хозяйство и рынок, право и политика, религия и образование, культура -- темы исследований.

История искусства. Если искусствоведов интересовали лишь дата написания картины, авторство и стиль, то историка интересуют условия создания, композиция, контекст, интеллектуальная и социальная история. Разумеется, историк должен знать эстетические взгляды того периода, который изучает, и сам иметь определенные взгляды. Изучение искусства помогает глубже понять культуру в целом. И здесь историк занимает свою нишу, отличную от искусствоведа.

Интеллектуальная история. Вначале развивалась как история идей крупных мыслителей. Потом возникли сомнения, надо ли это изучать, так как многие идеи не материализовались и не оказали влияния. В связи с развитием постмодернистских подходов интеллектуальная история обновилась. Она предельно расширила предмет исследования: изучает религиозные, научные взгляды, представления о болезнях, музыку и т.д.

Сохранился интерес и к крупным мыслителям, к их текстам - надо знать обстановку, словарь того периода. Расширился круг интеллектуалов, представителей различных культурных страт. В нашей стране создан Центр интеллектуальной истории в Институте всеобщей истории РАН, который издает альманах «Диалог со временем», дающий представление о развитии этого направления у нас и за рубежом.

История культуры. Это традиционная отрасль исследования. Философы, культурологи постоянно предлагают новые трактовки этого понятия. Можно насчитать более десятка определений культуры, и историки практически использовали все новые идеи. В настоящее время возникла Новая культурная история, которая исходит из признания главной роли языка, текста и нарративных структур (семиотический подход). Она отвергает противопоставление народной и элитарной культур. Занятия культурной историей сегодня требуют серьезной подготовки в области философии культуры и культурологии. Новые подходы дают новые результаты. Многие историки считают, что именно история культуры может стать основой исторического синтеза, о котором мечтают многие поколения историков.

Дипломатическая история. Вначале изучали только историю переговоров отдельных лиц: короля, дипломатов. Затем пришли к пониманию необходимости учета экономической и социальной обстановки. Возникла история международных отношений -- более широкий предмет изучения системы государств. В последнее время интерес сместился к изучению проблем «идентичности» того или иного народа, созданию его образа («имиджа»). Изучается культурологический акцент для понимания ценностей, ментальности народов, их представления друг о друге. Укрепляется идея сотрудничества историков разных стран во имя усиления взаимопонимания между народами.

Разумеется, мы не перечислили всех тематических направлений исследования. Кроме того, можно выделить по хронологии историю древнего мира, историю средних веков, нового и новейшего времени. Можно изучать историю отдельной страны, региона, локальную историю. Наряду с глобальным подходом, всемирной историей, можно заниматься изучением микроистории (отдельных людей, деревень, общин и т. д.).

Национальная история и интернациональные связи историков. Историческая наука, как и любая наука, носит интернациональный характер. Конечно, историки в каждой стране изучают в качестве предмета, прежде всего, свою национальную историю. Традиции и культура определяют тематику и подходы к исследованию. Однако с момента складывания научных подходов к истории в конце XIX века усиливается взаимное влияние исторических школ разных стран. Позитивизм и марксизм оказали влияние на развитие исторической науки во всех странах так же как структурализм и постмодернизм после второй мировой войны. Все эти подходы сосуществуют в исторической науке и распространены во всех странах. Правда, есть особенности, которые изучаются в курсе историографии. Психоанализ, математические методы, семиотика применяются повсюду, но в разной степени. Историки внимательно следят за успехами своих коллег в других странах. При появлении интересных работ они сразу переводятся на другие языки и становятся достоянием всех историков. Представить, что какой-то отряд историков изолирует себя от мировой науки - в наш век информатизации, Интернета и развития процессов «глобализации», невозможно. Такая «изолированная» наука, не участвуя в «диалоге культур», не сможет выполнить свои социальные функции.

Историки на протяжении многих лет собираются на международные конгрессы. Последний, XIX состоялся в августе 2000 года в столице Норвегии г. Осло. На конгресс собрались несколько тысяч историков: они представили широкую панораму различных тенденций, методологических подходов, развития новых исторических дисциплин. Конгресс - самое удобное место для творческих контактов. На этом конгрессе обсуждались три большие темы, 20 специальных, состоялось 25 «круглых столов». В дни конгресса заседали 22 международные организации историков и 18 международных комитетов по различным отраслям науки.

Первая «большая» тема конгресса: «Перспективы глобальной истории, концепции, методология; возможна ли Всемирная история; культурное взаимодействие между континентами в течение столетий».

Вторая «большая» тема: «тысячелетие, время и история; конструкция и деление времени: периодизация и хронология, Эсхатология». Третья тема: «Роль истории и ответственность историка».

Обсуждались специальные темы: Мультимедиа, Интернет и работа историка. Память и коллективная идентичность (как общества создают и управляют своим прошлым). Оценка историографии XX столетия, профессионализация, методология, сочинения по истории. Научные открытия: передача и восприятие научных знаний. Теория и практика юриспруденции: закон, нормы и их нарушение. Мусульманские общества в течение столетий. Религия и пол. Христианские миссии, модернизация, колонизация и деколонизация. Поколения и конфликты поколений. Рабство и другие принудительные формы труда. Семья и общество: сравнение Европы и Азии. Регионы и регионализм. Социальная практика письма и чтения (от античности до наших дней). Мужское начало на практике и образ. Тоталитаризм и диктатура. Работа и безработица в исторической перспективе. Культура меньшинств, ее отношение к господствующей культуре большинства. Изменяющийся подход к Тихоокеанскому региону. Модернизация и традиции в Латинской Америке. Новые подвижки в изучении среды обитания. Виды информации и коммуникации в XVI - XX веках. Насилие и смерть: сравнение XIV - XV и XX столетий.

Назовем темы «круглых столов». Обучение истории: новая техника, учебники, место истории в учебных планах. Историки-ориенталисты и написание арабской истории. Путешествия и изучение Северной Атлантики от средних веков к XVIII веку. Взаимодействие и конфронтация между законодательной и юридической системами в Европе. Телевизионные новости как исторический источник. Концепции гуманности на протяжении столетий. Дети и война. Семья, брак и права собственности. Нобилитет: сравнительный анализ. Подпольная экономика. Рыболовство: продовольствие и коммерция. Преступление и криминальность: новые исторические перспективы. Локальная история. Пол, раса, ксенофобия и национализм. Афины и Рим в культуре и строительстве Европы. Зона Балтики в истории. Китай и мир в XVIII столетии. История болезней. История суицида. Открытие архивов и история коммунизма. Пропаганда и имидж власти. Переоценка «холодной войны». Туризм и история. Представление о мире и практика мира. Центральная Европа - единство и разнообразие. Личность и представление о частной жизни.

Конгресс убедительно продемонстрировал предельно широкое понимание предмета истории, охвачены все регионы, все традиционные и новые подходы, разнообразна тематика исследований.

Конечно, историки занимают различные позиции. Остается проблема понимания «чужой» культуры. Занимаясь историей другой страны, историк должен понять культурные особенности, расшифровать культурные «ходы». Известны случаи, когда историки «со стороны» внесли вклад в изучение событий «другой» национальной истории. Вспомним, хотя бы, работы англичанина Т. Карлейля и немца Г. Зибеля по истории французской революции или работы Е. Тарле по истории Франции.

Бесспорно, предмет истории расширился, охватывая все новые аспекты объекта - прошлого человечества. Некоторые историки выражают тревогу чрезмерной, по их мнению, раздробленности предмета: невозможен синтез и связная нарративная история. Специализация историков так велика, что кажется, что история потеряла свой предмет и растворилась в смежных науках.. Конечно, это не так. Скорее, рассмотрение любой проблемы приобретает комплексный характер, и все указанные отраслевые подходы взаимно переплетены. Историки ищут новые подходы к синтезу истории. Но новая парадигма не появляется по заказу, для этого должны создаться предпосылки.

Историки изучают свой предмет во времени и пространстве неравномерно, под разными углами зрения. Дробность, неравномерность, мозаичность изучения разных периодов, разных географических ареалов, «белые пятна» - таково полотно исторического времени. Но историческое знание позволяет увидеть многообразие мира, событий и структур, повседневную жизнь, героев и маленького человека, микроисторию и глобальные проблемы.

«Предмет истории - сумма всех историй, новых подходов и точек зрения: прошлых, настоящих и будущих» (Ф. Бродель)

Лекция третья. ИСТОРИЯ - НАУКА ИЛИ ИСКУССТВО? ОСОБЕННОСТИ ИСТОРИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ

До сих пор не утихают споры между историками и философами - является история наукой или это просто разновидность литературного труда. На последнем настаивают особенно постмодернисты. Историки, как правило, делают свое дело - пишут исторические труды, иногда включаясь в полемику «сциентистов» (сторонников взгляда, что история - наука) и «антисциентистов» (доказывавших «ненаучность» истории). Между крайними позициями есть и промежуточные - признается, что история - наука, но имеет свою специфику, отличия от естественных, точных наук.

Позитивисты исходили из того, что принципиальной разницы в методах естественных и гуманитарных наук нет. Правда, они отдавали приоритет социологии, как открывающей законы функционирования общества, но история так же была способна давать «позитивное» знание.

Как уже отмечалось, неокантианцы выступили против позитивистов и главной задачей истории считали не открытие законов, а изучение отдельных, индивидуальных, неповторимых явлений, из которых складывается история. Марксисты отстаивали идею познания законов в обществе, выступая против вульгарного социологизирования.

В настоящее время опять обсуждается проблема правомерности применения методов естественных наук в историческом исследовании (математические методы, теория хаоса и т. д.). Процесс информатизации, развертывающийся в настоящее время, сближает различные ветви науки. Кроме того, изменились сами представления, что сегодня может считаться наукой. Представления XVII века заметно скорректированы. Перед естественными науками не меньше проблем, чем перед гуманитарными, в частности, проблема достижения объективной истины.

Можно и нужно подходить к истории как к науке. Но при этом, как у каждой науки, у нее есть своя специфика. Главная особенность заключена в самом объекте исследования - он в прошлом. Нужно воспроизвести удаленный во времени объект. Исследователь лишен возможности его наблюдать, экспериментировать. Правда, и физик не всегда может наблюдать многие процессы, в то время историку доступен мыслительный эксперимент, построение моделей. У историка есть арсенал источников и методы, исследовательские приемы. Вторая особенность исторического познания - исследователь находится в настоящем времени, изучая прошлое. Настоящее, во многом, детерминирует интерпретацию прошлого. Однако нельзя согласиться с мнением, что оно формирует прошлое, правильнее сказать, наши представления о прошлом. Влияют факторы - культура, идеология, система ценностей данного общества и также экономическая, социальная, политическая ситуации. Историческая наука - часть культуры и отражает ее уровень и особенности. Историк действует в поле этой культуры, вступает в диалог с культурой изучаемой эпохи, оставаясь в настоящем времени. Современность определяет горизонт исследований, уровень знаний, развитие других гуманитарных наук.

Влияние современности на историка велико. Тоталитарные режимы никогда не «церемонились» с исторической наукой, требуя подчинения идеологическим постулатам. Но и в демократических обществах влияние современной конъюнктуры велико. Финансируется тематика исследований, подсказанная проблемами настоящего. Некоторые историки даже считали, что изучать в прошлом нужно только то, что повлияло на настоящее, однако историю нужно изучать всю, чтобы понять настоящее.

«Презентисты» утверждают, что история все время переписывается с позиций настоящего и никакого объективного представления о прошлом не дает. Прошлое и настоящее совпадают. События прошлого актуализируются, когда это нужно определенным группам людей или государству. Если ведется война интерес к истории войн, полководцев, проводятся реформы - интерес к этим сюжетам, интерес к истории женщин возник под влиянием интереса к идеям эмансипации, равноправия женщин. Презентизм ведет к модернизации истории. Э. Хобсбоум считает, что, конечно, мы судим о прошлом с позиций настоящего, но если этим ограничиться, мы не поймем ни прошлого, ни настоящего. Это совершенно правильная позиция.

Историческое познание носит ретроспективный характер. Идем от настоящего к прошлому, от следствия к причине. Это позволяет рассматривать явления и процессы в перспективе, учитывая предшествующее и последующее состояния. Правда, при этом не исключена архаизация или модернизация прошлой эпохи. Кроме того, историку с позиций современности бывает трудно понять предшествующую эпоху, поскольку и современники той эпохи имели зачастую мифические представления о своем времени.

В отличие от природы, в обществе действуют люди, одаренные сознанием, ставящие и добивающиеся поставленных целей. Кроме того, если в естественных науках субъект и объект противостоят друг другу, в истории взаимоотношения их сложнее. Субъект - исследователь сам является участником исторического процесса, а не наблюдает со стороны. Идет процесс самопознания человека. Поскольку ученый имеет дело с историей людей, деятельность которых обладает ценностью, то и познание носит оценочный характер. Историк определяет значимость исторических событий и процессов, дает оценку деятельности людей. В этом специфика истории. Обычно все, кто размышляет об исторической науке, отмечает субъективность полученных результатов, считая это главным препятствием к достижению истины. Действительно, историческое познание, по определению И. Ковальченко, дважды субъективно: историк оперирует с субъективными источниками и вносит сам большой элемент субъективности в интерпретацию фактов и событий.

Всегда в литературе субъективность историка считается чуть ли не главной причиной невозможности достижения объективной истины. Но разве крупный, талантливый исследователь, гений не в состоянии сделать прорыв в науке, подобно ученым-естественникам? Конечно, может. Здесь субъективные качества, наоборот, помогают проникнуть сквозь века. Специфика здесь в том, что великие историки, начиная с Геродота, читаются и сегодня, они не забыты и их труды служат и сегодняшней науке, которая, несомненно, продвинулась вперед.

Остановимся на плюрализме -- признании правомерности различных суждений, концепций по одной и той же исторической проблеме. Эта неоднозначность суждений объясняется сложностью объекта исследования - исторической реальности во всех ее проявлениях. Реальность понимается как некоторая данность, реконструируемая с помощью источников. Сама реальность плюралистична. Изучаются ее разные проявления, разные взаимосвязи. Плюрализм концепций связан и с различием в мировоззрении историков, с их методологической вооруженностью. Нет единой аксиоматической теории, которую принимало бы большинство историков, нет договоренности между историками о содержании хотя бы важнейших исторических понятий и категорий. Отсюда полисемантичность понятий. Все это объясняет множественность интерпретаций одних и тех же проблем. Однако это не мешает, а наоборот, углубляет познание истории. Все интерпретации сосуществуют и создают более сложную картину действительности, прошлых событий. В этом и заключен стимул к дальнейшему исследованию, чтобы опровергнуть, уточнить старые и предложить новые концепции. Это иллюстрирует бесконечность процесса познания. В столкновении мнений рождается более достоверное знание.

Конечно, историк не должен быть самонадеян, должен видеть и преодолевать трудности процесса познания. Однако на историю возложена функция комплексной науки, призванной интегрировать достижения всех общественных и гуманитарных наук применительно к истории. Это очень сложная и не для каждого посильная задача. Путь к ее решению - междисциплинарный подход, завоевавший права гражданства в исторической науке.

Мы не раз затронем в нашем курсе все эти проблемы более подробно. Приступаем к анализу основных методологических категорий исторического познания: исторического источника, исторического факта, исторической закономерности и исторического времени.

Лекция четвертая. ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК И ЕГО ИНФОРМАЦИОННАЯ НЕИСЧЕРПАЕМОСТЬ

Историк воссоздает картину прошлого, опираясь на исторические источники, «остатки» прошлой деятельности людей. В последнее время подчеркивается, что «остатки» становятся источниками только тогда, когда попадают в поле зрения историка и последний «задает им вопросы».

Если в курсе источниковедения изучают классификацию, приемы критики, то в курсе методологии изучаются теоретические проблемы источниковедения: природа, репрезентативные возможности, гносеологические функции источников в исследовании.

В классическом источниковедении первой половины XIX века (Б. Нибур, Л. Ранке) рассматривали источник как объективное свидетельство прошлого и, в известной мере, преклонялись перед ним. Историку нужно было только описать данные, которые сообщил источник. Недооценивалась творческая роль мышления историка. Историки ориентировались на узкий круг источников, предпочтение отдавалось документам.

Позитивисты стремились возвести историю в ряд «положительных» наук, историк должен извлекать факты из документов. Все усилия были направлены на разработку методики анализа источников, отметались философские вопросы. Вместо термина «источник» употребляли «след», оставленный мыслями и действиями людей, говорили об отражении мыслей и чувств, но не о самой действительности. Историк имеет дело только с мыслями автора источника, воспроизводит впечатления автора источника. Позитивисты отстаивали приоритет источников над мышлением историка: нет документов -нет истории. Недооценка теории вела к эмпиризму, историк - регистратор фактов. Считалось, что документы дают надежные объективные данные о реальных событиях прошлого.

В конце XIX века ситуация в науке усложняется, отношение источника к действительности, а историка к источнику представлялось более сложным, чем раньше. Осознали, что факты не содержатся в готовом виде в источниках. Стали критиковать культ фактов и фетишизацию документов. Правда, при этом стали ставить под сомнение объективность источника. Многие философы и историки признали более активную роль творческого мышления в анализе источников. Более глубокий подход позволил извлекать больше информации. Однако, борясь с фетишизацией документов, критики впали в другую крайность - фетишизацию мышления историка и отрицание объективного характера документов. Подчеркивалась зависимость содержания источника от мышления историка. Это направление называлось «критическая» философия истории. Б. Кроче считал, что исторические источники не существуют вне сознания историка, вне духа. Без мысли историка документы мертвы. Фактически источник оказался растворен в историческом сознании. Хотя сам по себе призыв Б. Кроче к развитию творческой мысли историка заслуживает признания. Однако его последователи поставили источник в полную зависимость от мышления историка, лишив объективного содержания.

Английский историк А. Марру критиковал позитивистов за попытки свести роль историка к регистрации фактов. История - результат творческого усилия историка, субъекта познания. Однако при этом делал неправильный вывод, что историк создает источник. Разумеется, не все историки согласны с этим. Э. Карр выступил против чрезмерного подчеркивания роли историка, что ставит под сомнения возможность объективной истории.

Отечественные историки марксистского направления рассматривали источник как результат социальной деятельности и форму отражения объективной исторической реальности, как единство объективного и субъективного, диалектическое единство субъекта и объекта. Источники - социальное явление, в них отражаются социальные отношения. Источник - субъективный образ объективной реальности.

Сторонники подобной точки зрения признают, что источник существует независимо от историка, но только от историка зависит включенность источника в процесс познания. Историк не создает источник, а извлекает из него информацию.

Источник в свете теории информации. Источник - носитель информации, которая необходима историку. Историка часто не удовлетворяет информация, которую он извлекает из источника: когда цели автора источника и исследователя не совпадают, то нет информации, нужной исследователю. Тогда историк привлекает другие источники, стремиться повысить информативную отдачу имеющихся в его распоряжении источников. Поскольку источник является носителем социальной информации, к нему применимо учение об информации.

Согласно И. Ковальченко, информация - это отраженное разнообразие явлений, происходящих в мире. Постоянный обмен информацией - условие функционирования общества, жизни человека. Информация бывает выраженная и скрытая (последней значительно больше). Информация выражается в знаковых, чаще языковых системах, ее можно хранить и передавать.