Интеллигенция как явление общественной жизни 1900–1912 гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Интеллигенция как явление общественной жизни 1900 - 1912 гг.

Содержание

1. Изменения в идейном настроении российских интеллектуальных слоев на рубеже 1900 - 1910-х гг.

2. Масштабы и субъекты полемики

2.1 Авторы публикаций

2.2 Издания и аудитория полемики

2.3 Корпоративные и политические организации

2.4 Идейные направления

3. Этапы полемики

4. Характер и методы ведения полемики

Список использованных источников и литературы

1. Изменения в идейном настроении российских интеллектуальных слоев на рубеже 1900 - 1910-х гг.

При изучении фактографической стороны полемики коренной вопрос состоит в том, чтобы выявить основания рассматривать ее как общественно значимое явление, самостоятельный исторический факт. Это означает характеристику исторического контекста, установление исторических связей полемики с определенными социальными процессами, ее места в их развитии. интеллигенция интеллектуальный полемика самосознание

Эволюция понятия «интеллигенция» в сопредельное исследуемой полемике историческое время хорошо прослеживается по энциклопедическим и толковым словарям. Являясь массовыми справочными изданиями, выходившими огромными для того времени тиражами в десятки тысяч экземпляров, они были нацелены на выражение общеупотребительного для рассматриваемого исторического времени смысла понятия. Рост внимания составителей энциклопедических словарей к понятию «интеллигенция» накануне и после полемики 1909-1912 гг. и смещение после нее акцентов в сторону аксиологических моментов в трактовке этого понятия является свидетельством возрастающей значимости проблемы интеллигенции в общественной жизни России начала XX в. и влияния полемики 1909-1912 гг. на самосознание российских интеллектуальных слоев.

Проблема интеллигенции как идеологически новаторской независимой социальной силы, претендующей на роль общественного лидера в условиях страны "догоняющей" модернизации, была поставлена русской публицистикой еще в 1860-70-х гг. Идеи «умственного пролетариата» Д.И. Писарева, «критически мыслящих личностей» П.Л. Лаврова, «кающихся дворян» Н.М. Михайловского в разных ракурсах выразили самосознание слоя, отличавшегося в переходную эпоху повышенной социальной активностью и оппозиционностью по отношению к традиционному государственному и социальному порядку. Крупным рубежом в развитии самосознания интеллигенции явилась полемика 1890-х гг. между народниками и марксистами. В начале XX столетия многолетняя полемика об интеллигенции приобрела новую тенденцию к усилению духовной проблематики, а также к преодолению «идеи оппозиционного лидерства интеллигенции». В 1908 - начале 1909 гг. были выпущены сборники статей, затрагивавшие вопрос об интеллигенции и вышедшие независимо от "Вех". Они свидетельствуют об усилении интереса (причем со стороны наиболее радикальной части общества) к проблеме интеллигенции. Многие последующие публикации ссылались на них, поэтому мы считаем оправданным включить их в круг материалов исследуемой полемики. Статьи для этих сборников были написаны главным образом марксистскими авторами, отчасти левыми конституционалистами. Об успехе марксистского сборника «На рубеже» сообщал П.Аксельроду в письме от 10 апреля 1909 г. Ф.Дан со ссылкой на корреспондента с юга России. Как «эпоху идейного и литературного распада» определили историческое время, предшествовавшее полемике, марксистские авторы двухтомного сборника «Литературный распад». Симптоматично, что все авторы в один голос диагностировали кризис русской интеллигенции и резкое усиление процесса ее расслоения и интеграции в модернизирующуюся социальную структуру.

Но эти произведения не вызвали в момент их выхода столь мощной реакции, как "Вехи" в 1909 г. На наш взгляд, авторы отмеченных работ рассматривали проблемы интеллигенции в русле уже сложившихся парадигм, не предлагая своей аудитории неожиданных концептуальных решений. Исключением, пожалуй, были работы Вольского, Лозинского и Мачайского, предложивших оригинальные социологические трактовки интеллигенции, родственные западным технократическим теориям. Исходя из посылки, что знание является производительной силой, которой монопольно владеет интеллигенция, они видели в ней нового эксплуататора народных масс, идущего на смену дворянству и буржуазии. Однако отклик на них был несопоставимо мал по сравнению с откликом на сборник «Вехи». И несмотря на то, что «Вехи» явились лишь логическим завершением высказанного их авторами ранее в менее обличительной и претенциозной форме, все идейные направления образованного общества, от консерваторов-охранителей до марксистов, поняли и соответствующим образом оценили всю серьезность подобных намерений, а также принципиальную возможность в данной исторической ситуации различных вариантов самоопределения интеллигенции.

До 1905-1907 гг. не было ощущения завершенности какого-то крупного этапа. У большинства видных представителей русской интеллигенции, размышлявших главным образом о задачах на будущее, потребность оглянуться назад и критически оценить свое прошлое выражалась слабо, не сложилось еще понимание того, что существует определенная традиция (которая означает преемственность развития на различных этапах) в истории русской интеллигенции. И если перед отдельными идеологами подобные проблемы возникали, то массе интеллигенции они были еще незнакомы.

Разнообразие в полемику внесло также опубликование отдельной книгой результатов проведенного в 1909-1910 гг. анкетирования студентов С-Петербургского технологического института. Вряд ли можно рассматривать результаты этого анкетирования как репрезентативный социологический источник. По сведениям М.Гуселыцикова, в анкету входило 63 вопроса, из них 18 - «общественно-культурного» плана. Из 2000 студентов ответы дали 1021, из которых 1000 анкет были признаны годными для обработки. Подобное анкетирование, проведенное двумя годами ранее (в 1907-1908 гг.) в Юрьевском Университете и служившее обработчикам анкетирования 1909-1910 гг. базой для сравнения, также было единичным. Но будучи фактом публицистики и звуча в унисон с другими основополагающими идеями неонароднической и левоконституционалистской публицистики рассматриваемого периода, книга с изложением результатов анкетирования отразила перемены, произошедшие в социальных и мировоззренческих позициях студенчества. Авторы программы анкетирования утверждали, что «общественно-культурный облик технолога являлся до последнего времени типичным для наиболее активной части студенческой массы» Результаты анкетирования подтверждали разделявшееся многими публицистами мнение о снижении политизированности, социального оптимизма и активности, повышение терпимости и интереса к религии, усиление роли профессионального фактора в жизненных ценностях представителей интеллигенции.

В этой обстановке выход "Вех" стал сенсацией в интеллектуальной жизни России, дав мощный толчок полемике в русском образованном обществе о характере, идеалах, социальной роли интеллигенции, которая продолжалась более трех лет. Вопрос о наличии серьезного кризиса, перелома в ее развитии не вызывал разногласий среди участников полемики. Разногласия касались причин кризиса, диагноза переживаемого состояния и рецептуры преодоления кризиса. Участники полемики писали свои работы либо в качестве прямого ответа "Вехам", либо имея в виду их содержание. Уже через неделю стали появляться первые отклики в печати. Сборник стал бестселлером, но был отвергнут русским образованным обществом. Это был "успех скандала".

Несоответствие хода и результатов освободительного движения изначальным представлениям и проектам, разочарование в них, потребность объяснить то новое, что дала социальная практика, определить свое отношение к данной социальной ситуации явились основными факторами, определившими проблематику и содержание "Вех" и столь мощный отклик на них. В этом смысле «Вехи» были «барометром настроения русской интеллигенции», ее социального самоопределения.

Важность проблем, поднятых «Вехами», отмечал публично выступивший с их критикой И.Н. Игнатов в письме В.А. Розенбергу, редактору «Русских Ведомостей». Эта газета являлась одним из ведущих органов л евоконституционали стекой критики «Вех». В числе проблем, от освещения которых «Русские Ведомости» уклонялись, Игнатов назвал «вопросы об отношениях поколений, об идеалах, внушаемых воспитателями и родителями детям», об ответственности тех и других». Отмечая основательность освещения газетой политических вопросов, Игнатов признавал, что «в нормальной общественной жизни она занимает ничтожную часть внимания обыкновенного читателя», и рядом с политическими статьями должны быть статьи, отвечающие духовным потребностям читателя». Таким образом, критика политикоцентризма и усиления внимания к проблемам культурной роли интеллигенции происходило и в среде политически умеренных критиков «Вех».

К месту сборника в интеллектуальной жизни России его авторы возвращались впоследствии в своих воспоминаниях. Н.А. Бердяевым он рассматривался как духовная реакция деятелей культурного ренессанса на «элементарность и грубость идей революции 1905 г., в которых чувствовалось наследие русского нигилизма». Для С.Булгакова, писавшего свои воспоминания на самом закате жизни, выход «Вех» не представлял уже значимого факта. Ничего не упомянув о «Вехах», он вспоминал, что в 1909 г. проникся любовью к царю, увидев его на отдыхе в Ялте. По мнению С. Франка, несмотря на яростное неприятие идей «Вех» во время полемики они не остались без влияния на «избранное меньшинство» русской интеллигенции. «И если «Вехам» не суждено было иметь определяющее влияние на ход русской политической жизни, - писал С. Франк, - то в дружном и энергичном отпоре, которым общественное мнение интеллигенции встретило большевистскую революцию, как и в возникших после революции симптомах религиозного покаяния и возрождения - идеям «Вех» по праву можно приписать существенное влияние».

Психологический срыв революционно настроенной интеллигенции отмечал в своих мемуарах и вернувшийся в 1910 г. в Россию Ф.Степун. Говоря о проявлениях этого процесса, он писал: «Радикальные кандидаты права записывались в помощники к знаменитым присяжным поверенным буржуазно-либерального лагеря. Радикальные сыновья серых купцов шли торговать в отцовские лабазы. Кое-кто из студентов-общественников, словно в монастырь, уходил в науку».

Вспоминая свои впечатления от прочтения «Вех», И.В. Гессен отмечал, что «впервые почувствовал, что нашему веку действительно приходит конец, что Вехи намечают лозунги будущего, постепенно они и становятся теперь господствующими и пользуются защитой науки». Внутренне ощущая их правоту, он вводил в действие самоцензуру, указывая, что «самому мне никак нельзя было с такими еретическими мыслями открыто выступать». Можно предположить, что сходные чувства разделялись не одним Гессеном, а многими представителями левоконституционалистского лагеря, и та же самоцензура подавляла их.

2. Масштабы и субъекты полемики

Под субъектами полемики автор понимает индивидуумы или общности, чья общественно значимая позиция по обсуждавшимся вопросам нашла выражение в тексте источников и потенциально могла влиять на позиции других субъектов, а значит и на дальнейший ход полемики. По нашему мнению, к ним относятся:

Авторы как физические или литературные лица;

Аудитория авторов публикаций;

Издания и их редакции;

Корпоративные и политические организации публицистов (кружки, общества, политические партии);

Идейные направления.

Характеристика субъектов полемики проведена на основе составленного в виде базы данных библиографического и аналитического описания каждой публикации. При первичной обработке публикаций использовались элементы методики контент-анализа. Эта методика позволяет: отвлечься от частностей, увидеть общие и различные моменты в содержании однотипных источников и в позициях их создателей по тем или иным принципиальным вопросам; определить, насколько представительной была та или иная позиция; проследить целый ряд зависимостей содержательной стороны полемики от тех или иных форм и факторов ее ведения.

Предполагается, что автор публикации дает ответы на каждый "ключевой" вопрос, волнующий общество исследуемого исторического периода. Для этого автор настоящего исследования на основе его цели и задач формулировал вопросы, которые "задавались" автору источника. При этом вопросы должны быть максимально информативными и минимально дублирующими друг друга. Варианты "ответов" формулировались автором настоящего исследования так, чтобы они были максимально конкретными и фиксировали то существенное, которое объединяло и разделяло участников полемики.

Следует иметь ввиду, что составленное автором настоящего исследования аналитическое описание источников, как и любой научный анализ, избирательно и отражает его субъективную точку зрения как исследователя о значимости тех или иных проблем, его индивидуальную интерпретацию текста источников. Но все-таки эти «вопросы» и «ответы» не «изобретаются» исследователем - в той или иной форме они уже были сформулированы публицистами рассматриваемого исторического времени.

Единицей текста (содержания) и единицей счета являлась публикация в отдельном номере периодического издания, сборнике статей, в виде авторской книги или брошюры. В силу текстуального различия публикации с продолжением в разных номерах (томах, частях) одного издания рассматривались как разные библиографические сущности, которым соответствуют разные записи. Однако поскольку в смысловом отношении продолжающиеся публикации представляют единое целое, их содержательный анализ идентичен. Повторные публикации (перепечатки), в силу идентичности текста, рассматриваются не как самостоятельные, а как атрибут первой публикации.

В ходе полемики многие участники использовали в качестве метода аргументации ссылку на персонифицированный авторитет. Это позволило установить «рейтинг значимости» той или иной исторической личности в социальной памяти субъектов полемики и по-новому подойти к проблеме «борьбы за идейное наследство», рассматривавшейся М.Г. Вандалковской в процессе изучения полемики 1909-1912 гг. Всего автором настоящего исследования было зафиксировано 596 ссылок на 135 исторических личностей, служивших персонификаторами разделявшихся авторами публикаций идейных или социальных традиций. Единицей счета была взята публикация, в которой хоть раз была в положительном смысле упомянута историческая личность.

Для понимания значимости публикации, степени ее влияния на ход и результаты полемики прослеживается система взаимных ссылок. Единицей счета в этом случае была взята публикация, в которой появлялась ссылка (оценка) на другую (цитируемую) публикацию. Повторения в пределах одной ссылающейся (цитирующей) публикации не учитывались. Всего зафиксировано 2400 ссылок на 220 публикаций (44,00% от общего количества), встретившихся в 328 публикациях (65,60% от общего количества).

2.1 Авторы публикаций

Всего нами зафиксировано 293 авторских лица и 202 автора, у которых может быть идентифицировано физическое лицо. Для идентификации авторов, публиковавшихся под псевдонимами, использовался Словарь псевдонимов, составленный И.Ф. Масановым. Идентифицировано 90 авторских лиц (72%) из 125 псевдонимов. Кроме того, 55 публикаций (11%) были опубликованы анонимно. В случае, если авторское лицо публикации оставалось неидентифицированным, автору присваивалось значение «неизвестен» с указанием идейного направления, которому следует соответствующая публикация (всего 11 таких значений). Список псевдонимов приведен в Приложении к настоящей диссертации (Таблица 2).

Сравнивая вышеприведенные данные, например, с количеством авторов статей в научных отделах «толстых» журналов (687 за период 1906-1911) , мы видим, насколько значительный круг публицистов (даже безотносительно их общественного веса) был охвачен рассматриваемой полемикой об интеллигенции.

На основе компьютерного анализа библиографического описания публикаций и изданий автором настоящего исследования были построены «рейтинги» активности авторов-участников рассматриваемой полемики по различным параметрам: количество, объем, тираж публикаций, количество перепечатанных публикаций, активность обращений (ссылок) к другим публикациям, степень цитируемости в других публикациях.

По количеству публикаций (свыше 5 публикаций - 1% от их общего количества): Неизвестен (Не выражено четко), Неизвестен (Нет данных), Неизвестен (Социально-религиозное), Неизвестен (Неонародническое), Бердяев Н.А., Булатович Д., Неизвестен (Левоконституционалистское), Струве П.Б., Ланде А.С., Франк С.Л., Базаров В.А., Потресов А.С., Иванов Р.В., Вольский В., Плеханов Г.В., Неизвестен (Консервативно-охранительное умеренного толка), Ясинский И., Луначарский А.В., Философов Д.В., Неизвестен (Ортодоксально-марксистское). 121 (56,81%) автор выпустил по 1 публикации. Как видим, авторитетные и известные авторы не являлись основными участниками.

По объему публикаций (свыше 195 000 символов текста - 1% от суммарного объема публикаций): Иванов Р.В., Овсянико-Куликовский Д.Н., Луначарский А.В., Базаров В.А., Плеханов Г.В., Потресов А.С., Богданов А.А., Юшкевич П., Чернов В.М., Храповицкий А.В., Трофимов А.И., Бердяев Н.А., Череванин Н., Цедербаум Ю.О., Франк С.Л., Булатович Д., Добрышин Б.В., Венгеров С.А., Португейс СИ., Милюков П.Н., Введенский А.И., Неизвестен (Неонародническое), Миклашевский М.П., Вольский В. С точки зрения объема публикаций, определенное преобладание «авторитетов», в противоположность количеству публикаций, действительно имело место.

По тиражу публикаций (свыше 90 000 экземпляров - 1% от суммарного тиража публикаций): Неизвестен (Не выражено четко), Ясинский И., Неизвестен (Нет данных), Неизвестен (Левоконституционалистское), Боборыкин П.Д., Неизвестен (Неонародническое), Струве П.Б., Философов Д., Булатович Д., Ланде А.С, Петров Г., Вольский В., Оцуп А.А., Панкратов А.С, Потресов СВ., Спиро С, Розанов В.В., Мускатблит Ф., Столыпин А. А., Неизвестен (Социально-религиозное), Мережковский Д.С, Левин Д., Корнейчук К.И., Бронштейн Л.Д., Игнатов И., Неизвестен (Консервативно-охранительное умеренного толка), Франк С.Л. С точки зрения тиража, как и объема публикаций, также имело место преобладание широко известных авторов, в противоположность количеству публикаций.

По количеству перепечатанных публикаций, что является свидетельством повышенного интереса к ним со стороны аудитории (свыше 2 -2% от общего количества перепечаток): Струве П.Б., Гершензон М.О., Бердяев Н.А., Булгаков С.Н., Франк С.Л., Кистяковский Б.А., Ланде А.С., Вольский В., Геккер Н.Л., Иванов В.И., Игнатов И., Мережковский Д.С, Тыркова А.В., Юшкевич П.

По активности обращений (ссылок) к другим публикациям (свыше 25 - 1% от общего количества ссылок): Неизвестен (Не выражено четко), Неизвестен (Социально-религиозное), Неизвестен (Левоконституционалистское), Неизвестен (Неонародническое), Булатович Д., Квакин С, Струве П.Б., Неизвестен (Консервативно-охранительное умеренного толка), Кара - Мурза П., Ланде А.С., Корнейчук К.И., Мускатблит Ф., Франк С.Л., Неизвестен (Правоконституционалистское), Пешехонов А., Потресов А.С., Де-Роберти Е., Чернов В.М., Плеханов Г.В., Бердяев Н.А., Петров Г., Неизвестен (Нет данных), Рогачевский В.Л., Розанов В.В., Неизвестен (Право-марксистское), Венгеров С.А., Брусиловский И. Всего 166 авторов (77,93%) делали ссылки на другие публикации.

По степени цитируемости в других публикациях: с большим отрывом идут авторы сборника «Вехи» Гершензон М.О., Струве П.Б., Бердяев Н.А., Булгаков С.Н., Франк С.Л., Ланде А.С., Кистяковский Б.А. (от 448 до 169 ссылок на каждого автора, что соответствует 18,67-7,04% ссылок на каждого автора от их суммарного количества). За ними следуют Храповицкий А.В., Столыпин А.А., Розанов В.В., Луначарский А. (43-24 ссылки на каждого автора - 1,79-1,00% ссылок на каждого автора от их суммарного количества). Публикации 31 автора вызвали по одному печатному отклику. Всего публикации 112 авторов (52,58%) вызвали печатные отклики.

Показатели активности обращений и цитируемости публикаций говорят о том, что между авторами публикаций действительно происходил диалог, а не «выстрелы в пустоту». Но круг «замеченных» авторов оказался уже, чем круг «заметивших».

2.2 Издания и аудитория полемики

Именно посредством печатных изданий как распространителей социально значимой информации авторы могли воздействовать на умы и чувства своей аудитории. В этой связи мы считаем уместным отнести издания к субъектам полемики во взаимосвязи с ее аудиторией.

Несмотря на то, что источников, говорящих о самостоятельной позиции читательской аудитории в ходе полемики, до нас почти не дошло, даже по отдельным найденным материалам мы можем видеть, что мнение читателя принималось во внимание авторами публикаций и оказывало влияние на их позиции. Осуществлялось это влияние как посредством писем авторам и редакторам изданий, так и путем прямого общения на публичных собраниях, информация о которых дошла до нас в большей степени. Следует также принимать во внимание, что любая аудитория в той или иной мере выражает свою позицию, покупая или проходя мимо печатного издания.

С учетом того, что ежедневный тираж каждого из пяти крупнейших периодических изданий, участвовавших в полемике, колебался в пределах от 50 до 156 тыс. экз., можно оценить примерную читательскую аудиторию, затронутую обсуждением проблем интеллигенции в 300±100 тыс. человек. Эти цифры корреспондируют с данными В.Р. Лейкиной-Свирской о количестве лиц, ежегодно заканчивавших в 1905-1913 гг. средние школы (24,444 тыс. чел.), количестве студентов высших учебных заведений в 1913/14 г. (63 тыс. чел.), педагогическом персонале начальных, средних и высших учебных заведений (соответственно 153300, 40800 и 6400, в сумме 200,5 тыс. человек), а также количестве представителей других массовых профессий (всего, включая педагогов и студентов, 402,5 тыс. человек).

Нужно отметить, что к 1909 г. цензурные ограничения по отношению к периодическим изданиям были смягчены: легально издавалась марксистская литература, в том числе работы авторов-большевиков, произведения, содержавшие острую критику государственного режима и общественного строя. Вместе с тем, в отношении публикаций ряда участников полемики имели место цензурные ограничения. Так, были арестованы без права обжалования (то есть арест был утвержден судебными установлениями) книга Минского "На общественные темы", ряд номеров 16 участвовавших в полемике периодических изданий (в том числе консервативно-охранительного "Русского Знамени"), а также произведения 23 участников полемики по другим вопросам. 6 участвовавших в полемике изданий являлись нелегальными и находились за границей.

Всего в полемике участвовало 149 изданий, из которых 71 (47,65%) составляли газеты, 29 (19,46%) - журналы, 19 (12,75%) - авторские книги, 15 (10,07%) - авторские сборники статей, 15 (10,07%) - коллективные сборники статей. По количеству публикаций лидировали газеты (49,40%) и журналы (26,20%). В то же время по объему публикаций лидировали авторские книги (33,13%) и коллективные сборники статей (25,96%).

В столичных городах С.-Петербурге и Москве концентрировалось 65,77% изданий. В провинции находилось 30,20%, в том числе на национальных окраинах - 18,12% участвовавших в полемике изданий. В эмиграции находилось 4,03% изданий.

Так же как по авторам, по изданиям с помощью компьютерной обработки данных были построены «рейтинги» активности в полемике.

По количеству публикаций (свыше 10 - 2% от общего количества публикаций): коллективный сборник «Куда мы идем?..», журнал «Русская Мысль», газета «Речь», журналы «Запросы Жизни», «Современный Мир», газеты «Русское Знамя», «Слово», «Русские Ведомости», журналы «Наша Заря», «Московский Еженедельник», газеты «Киевские Вести», «Русское Слово», «Церковный Вестник», коллективный сборник «Литературный распад», газета «Новая Русь».

По объему публикаций (свыше 400000 символов текста - 2% от суммарного объема публикаций): 3-е издание авторской книги Р.В. Иванова-Разумника «История русской общественной мысли. Индивидуализм и мещанство в русской литературе и жизни XIX в.», «Собрание сочинений в 9т.» Д.Н Овсянико-Куликовского, авторская книга А.В.Луначарского «Религия и социализм», коллективный сборник «Литературный распад», коллективные сборники «Общественное движение в России в начале XX в.», «Вехи как знамение времени», журнал «Наша Заря», коллективный сборник «Очерки философии коллективизма», журнал «Современный Мир», коллективный сборник «Интеллигенция в России», журнал «Русская Мысль», коллективный сборник «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции».

По активности обращений (ссылок) к другим публикациям (свыше 50 -2% от общего количества ссылок): газеты «Речь», «Русское Слово», журнал «Современный Мир», газеты «Русские Ведомости», «Церковный Вестник», журнал «Запросы Жизни», газеты «Слово», журналы «Наша Заря», «Русская Мысль», газеты «Русское Знамя», «Киевские Вести», «Новая Русь», «Одесский Листок», «Каспий», «Новое Время», коллективный сборник «Интеллигенция в России», журнал «Московский Еженедельник», коллективный сборник «Вехи как знамение времени».

По степени цитируемости в других публикациях: с большим отрывом идет коллективный сборник «Вехи» (1644 ссылки - 68,50% от их общего числа). Этот факт наглядно показывает степень «вехоцентризма» рассматриваемой полемики об интеллигенции. Далее идут газеты «Слово», «Новое Время», «Речь», коллективный сборник «Интеллигенция в России», книга Н.А. Бердяева «Духовный кризис интеллигенции (Статьи по общественной и религиозной психологии (1907-9 гг.)», газеты «Русские Ведомости», «Русское Слово», журналы «Современный Мир», «Русская Мысль» (105-25 ссылок на каждое издание, что соответствует 4,38-1,04% ссылок на каждое издание от их суммарного количества).

По степени идейной терпимости (допуску на свои страницы авторов, придерживающихся отличного от преобладающего идейного направления -определена исключительно на материалах рассматриваемой полемики): газета «Речь», коллективный сборник «Куда мы идем?..», газета «Новая Русь», журнал «Русская Мысль», газета «Киевская Мысль», журнал «Запросы Жизни» (более 50% публикаций принадлежит авторам непреобладающего направления). Коллективные сборники статей.

Среди коллективных сборников статей однократный тираж 3000 экземпляров и выше имели следующие издания: «Интеллигенция в России», «Общественное движение в России в начале XX в.», «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции», «Из истории новейшей русской литературы», «История русской литературы XIX века (Под ред. Д.Н. Овсянико-Куликовского)».

О выходе одного из «предвеховских» сборников «На рубеже» сообщал А.С. Мартынову Ф.И. Дан в письме от 10 марта 1909 г.

Первое издание сборника «Вехи» тиражом 3 тысячи экземпляров вышло в свет 16 марта в издательстве В.М.Саблина. Второе издание вышло таким же тиражом 4-11 июня 1909 г. В начале августа 1909 г. в издательстве И.Н. Кушнерева вышли еще 4 тысячи экземпляров "Вех". Четвертое издание вышло в начале октября 1909 г. тиражом 3 тысячи экземпляров, а пятое - в середине марта - начале апреля 1910 г. тиражом 5 тысяч экземпляров. Общий тираж составил за год 15 тысяч экземпляров - по тем временам огромный. В письме А.Г. Горнфельду от 20 января 1910 г. М.О. Гершензон писал, что именно он был инициатором издания «Вех». Это его утверждение представляется более верным в том смысле, что он взял на себя роль лидера веховской литературной корпорации, организовав их совместное публицистическое выступление. В то же время в идейном плане его вряд ли можно назвать типичным веховцем.

Сборник "По "Вехам...", вышедший не ранее 10 мая 1909 г.³⁴ носил подзаголовок "Сборник статей об интеллигенции и национальном лице" и в соответствии с этим был посвящен главным образом одному из вопросов, занимавших некоторых авторов "Вех", фактически - еврейскому вопросу. В сборник была включена 31 статья 21 автора; авторы эти принадлежали к самым разным идейно-политическим лагерям.

Сборник "В защиту интеллигенции" был издан Ф.Мускатблитом летом 1909 г. и был составлен из уже опубликованных в прессе статей следующих авторов: К.Арсеньева, И.Бикермана, П.Боборыкина, В.Боцянского, Н.Валентинова, Н.Геккера, И.Игнатова, Н. Иорданского, Д.Левина, Ф.Мускатблита и Г.Петрова. Как свидетельствует переписка инициатора сборника Ф.Мускатблита с авторами статей, перепечатанных в сборнике, на то было получено их согласие. Отказали в перепечатке А.В. Пешехонов и Д.Изотов. Состав участников сборника был, таким образом, весьма пестрый с преобладанием левых конституционалистов, но и с участием марксистов. По признанию И.В. Гессена, сборники «В защиту интеллигенции» и «По вехам» «заметного впечатления не произвели».

Сборник "Из истории новейшей русской литературы" состоял из статей четырех марксистских авторов: В.Базарова, Н.Орловского (В.В. Воровского), В.Фриче и В.Шулятикова. Формально он был посвящен вопросам литературы, но из четырех статей две - статья Фриче частично, а статья Базарова - полностью выходят за рамки, очерченные названием сборника. Статья Базарова носит подзаголовок "От критического марксизма к "Вехам" и является прямым откликом на "Вехи". Авторы «Истории новейшей русской литературы» планировали выпустить вторую часть книги, о чем сообщил Горькому Луначарский, однако этот замысел не был реализован.

О плане меньшевистской группы Дана-Мартова выпустить антивеховский сборник из четырех статей сообщал Л. Мартов в письме А.С. Мартынову от 25 июля 1909 г. Статьи планировалось посвятить религии, индивидуализму, государственности и национализму - «четырем китам» веховства в восприятии меньшевистских авторов. Однако, сборник выпущен не был, хотя и Дан, и Мартов впоследствии опубликовали свои антивеховские статьи.

В 1910 г из неонароднических кругов вышел сборник "Вехи" как знамение времени", содержавший восемь статей: Н.Авксентьева, И. Брусиловского, Н. Ракитников а, М.Ратнера, В.Чернова (псевдонимы Я.Вечев, Ю.Гарденин, Б.Юрьев) и Л.Шишко.

В сборнике "Интеллигенция в России" были представлены левые конституционалисты. В нем объединились восемь авторов: К.Арсеньев, Н.Гредскул, М.Ковалевский, П.Милюков, Д.Овсяннико-Куликовский, И.Петрункевич, М.Славинский, М.Туган-Барановский. Идея сборника «Интеллигенция в России» родилась еще в начале полемики, и одним из ее инициаторов был Н.А. Гредескул. Так, 18 мая 1909 г. он писал К.К. Арсеньеву о «большом удовольствии», с которым прочел его статью в майском номере «Вестника Европы» и выражал надежду, что Арсеньев напишет статью для сборника, об участии в котором получено согласие М.Н. Туган-Барановского и 19 мая будет разговор с М.М. Ковалевским. В значительной степени благодаря тому, что предложение написать статью для сборника исходило от Гредескула, именно ему Арсеньев приписывал саму идею его выпуска. Однако, в их декабрьской переписке речь шла о том, что статьи Арсеньева, Милюкова и Ковалевского будут готовы лишь к Рождеству 1910 г. Из дневника К.К. Арсеньева следует, что статью для сборника «Интеллигенция в России» он писал с 5 января по 21 января, а 3 марта уже читал отпечатанный сборник.

Сборник "Куда мы идем?" формального отношения к "Вехам", казалось бы, не имел. Однако теснейшая внутренняя связь с "Вехами" и с полемикой, порожденной "Вехами", никакого сомнения не вызывает. Сборник имеет подзаголовок "Настоящее и будущее русской интеллигенции, литературы, театра и искусства..." В предисловии к сборнику прямо указывается, что причина его возникновения - "небывалая разноголосица" в русском обществе, "свидетельствующая о небывалом кризисе русской общественной мысли", и тревога за "грядущие судьбы русской интеллигенции и ее духовной жизни". Сборник этот составлен из статей и ответов на анкету редакции сорока лиц, в политическом отношении весьма разнородных, но с преобладанием левых конституционалистов. В сборнике приняли участие: гр. Ф.де-Ла-Барт, Ф.Батюшков, П.Д. Боборыкин, А.Белый, Н.Валентинов, З.Венгеров, С.А. Венгеров, проф. Л.Е. Владимиров, А.Волынский, О.Гзовская, А.Горнфельд, Н.Евреинов, А.С. Изгоев, А.Измойлов, А.Каменский, А.А. Кизеветтер, проф. М.М. Ковалевский, П.Коган, Ф.Кокошкин, С.Котляровский, К.Кочаровский, П.Кузнецов, В. Лазаревский, С.Маковский, Л.Малянтович, В.Мейерхольд, В.Милиоти, Н.Морозов, проф. Н.Новгородцев, проф. И.Озеров, А.Ремизов, Ф.И. Родичев, М.Рубенштейн, прив.-доц. Ф.Рыбаков, М.Сарьян, В.Серожевский, П.Уткин, Д.Философов, К.Ерберг, А.И. Лужин (кн. Сумбатов). Материалы для сборника «Куда мы идем?» собирал сотрудник журнала «Золотое Руно» Е. Загорский. Авторские книги и сборники статей.

Среди авторских книг однократный тираж свыше 2000 экземпляров имели следующие издания: Овсянико-Куликовский Д.Н. Собрание сочинений в 9т.; Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли. Индивидуализм и мещанство в русской литературе и жизни XIX в.; Луначарский А.В. Религия и социализм.

Среди авторских сборников статей однократный тираж свыше 2000 экземпляров имели следующие издания: Собрание сочинений А.С. Венгерова; Иванов-Разумник Р.В. Об интеллигенции. Что такое махаевщина. Кающиеся разночинцы. 2-е изд.; Иванов-Разумник Р.В. Литература и общественность; Булгаков С.Н. Два града (Исследования о природе общественных идеалов); Мережковский Д.С. Больная Россия; Минский Н.М. На общественные темы; Плеханов Г.В. От обороны к нападению, Гершензон М. Исторические записки (о русском обществе), Струве П.Б. Политика, культура, религия, социализм. Сборник статей за пять лет (1905 - 1910), Юшкевич П. Новые веяния (Очерки современных религиозных исканий). Периодические издания (газеты и журналы).

Среди газет имели однократный тираж свыше 25 000 экземпляров следующие издания: «Русское Слово», «Биржевые Ведомости (Утренний выпуск)», «Новое Время», «Раннее Утро», «Русские Ведомости», «Киевская Мысль», «Речь», «Современное Слово», «Утро России», «Одесские Новости», «Приазовский Край», «Южный Край».

Среди журналов имели однократный тираж 5000 экземпляров и выше следующие издания: «Сатирикон», «Современный Мир», «Вестник Европы», «Московский Еженедельник», «Русская Мысль», «Вестник Знания», «Образование», «Русское Богатство», «Бодрое Слово», «Вестник Воспитания», «Северное Сияние», «Запросы Жизни».

Следует отметить присущую исследуемому историческому времени зыбкость границы между газетой и журналом: даже их издатели не всегда могли четко отнести к тому или иному виду.

В качестве источника нами брались только русскоязычные издания. В рассматриваемый хронологический период активность русской журналистики с точки зрения количества выходящих периодических изданий можно охарактеризовать как равномерное нарастание после упадка. Историческими максимумами активности были 1906 и 1914 гг. (по данным Э.В. Летенкова, соответственно 1892 и 1898 периодических изданий при 1345 в 1909 г. и 1661 в 1912 r.).^JJ Согласно подсчетам Э.В. Летенкова, в 1909-1912 гг. в среднем выходило 1481 периодическое издание. По данным современника полемики 1909-1912 гг. И.В. Вольфсона, из 1812 выходивших в 1911 г. периодических изданий 1347 (74%) были русскоязычными. Из всех периодических изданий 1326 (60,25% от 2201 изданий: многие издания попали одновременно в несколько групп) тематически соответствовали проблематике полемики. Если предположить, что среди них доля русскоязычных изданий также составляла 74%, то к потенциальным субъектам полемики можно отнести 981 периодическое издание. Из них участие в полемике зафиксировано для 100 периодических изданий (10%). С количественной точки зрения это немного. Но следует иметь ввиду, что публикации фиксировались современниками (и соответственно автором настоящего исследования) главным образом в крупнотиражных столичных изданиях, в то время как многие публикации в провинциальных и малотиражных изданиях остались незафиксированными.

Аналитический отчет Московского комитета по делам печати от 5 октября 1909 г. достаточно точно характеризует идейно-политическую направленность газеты «Московские Ведомости» как монархически-национальную, «Голос Москвы» как конституционно-монархическую. Газета «Русские Ведомости» характеризуется как наиболее влиятельный оппозиционный орган, примыкающий к кадетской партии, «Русское Слово» как самая распространенная из московских газет, носящих оппозиционный характер, но со слабо выраженной положительной программой.

По свидетельству И.Ясинского, к 1909 г. в значительной мере отошедшего от руководства газеты, «Биржевые Ведомости» представляли собой нечто вроде парламента, где работали и многие революционеры.

Тиражи газеты «Русское Слово» год от года постоянно росли. В 1909 г. они колебались в пределах от 120 000 до 145 269 экземпляров. 17 мая, когда на одной полосе было опубликовано сразу три критических статьи постоянных сотрудников газеты Г.Петрова, Д.Философова, П.Боборыкина в Редакционном дневнике секретариата они были отмечены как ведущие публикации номера. В это день тираж газеты поднялся выше предыдущих дней, составив 140 435 экземпляров. Остальным выступлениям «Русского Слова» по поводу «Вех» (в том числе интервью с Л.Н. Толстым) придавалось меньше значения.

В.Е. Чешихин (Ветринский), состоял в левоконституционали стеком журнале «Вестник Европы» постоянным рецензентом книг по истории русской литературы, симпатизировал многим идеям «Вех» (в значительной степени благодаря дружеским связям с М.О. Гершензоном). В силу этого обстоятельства в «Вестнике Европы» иногда появлялись дружественные отзывы по отношению к произведениям участников «Вех», а с другой - редакторская правка К.Арсеньева «смягчала то хвалебное», что было изначально написано Чешихиным. Судя по дневнику, К.Арсеньев мало общался лично с представителями других идейных направлений, хотя и был в курсе наиболее важных произведений неонароднической и марксистской легальной литературы, посвященной проблемам интеллигенции.

Газета «Речь» по своему направлению явно была на стороне левых конституционалистов, однако по положению была вынуждена предоставлять слово и правым, так как один из авторов «Вех» А.С. Изгоев являлся ее соредактором. О противоречивости позиции «Речи» позднее вспоминал ее главный редактор И.В. Гессен, предпочитавший не вмешиваться в полемику, чтобы снизить ее накал.

А.А. Кизеветтер вспоминал, что во время их совместного со Струве редакторства «Русской мысли» именно Струве фактически определял направление журнала, а он следил лишь за выполнением его указаний в Москве, основную часть времени посвящая сотрудничеству в «Русских Ведомостях».

«Знамя Труда» являлось партийным органом Партии социалистов-революционеров, его редакторами являлись В.М. Чернов и Н.Д. Аксентьев. В своих воспоминаниях В. Чернов, характеризуя Н. Авксентьева как «широко философски образованного и обладающего «высокоразвитым художественным вкусом», отмечал, что с 1908 г. началось его обособление как лидера правого крыла ПСР.⁶⁷

По оценке Л.Д. Троцкого, «Киевская Мысль» была самой распространенной на юге России «радикальной газетой с марксистской окраской». С «Киевской Мыслью» Троцкий имел в рассматриваемый период достаточно прочные связи, о чем он подтверждает в своих воспоминаниях, и писал там «на самые разнообразные темы».

«Новое Время» была изданием, вызывавшим достаточно противоречивые и чаще негативные публичные отклики современников. В то же время к личности ее издателя А.С. Суворину отношение было более уважительное. Так, Д.С. Мережковский, заранее отвергая Розанова и Меньшикова, предлагал Суворину написать или дать рекомендацию, к кому обратиться по поводу отзыва на свою книгу «В тихом омуте», содержавшую, в частности, его антивеховские статьи. В другом письме от 21 октября 1911 г. Мережковский писал: «Я - враг Нового Времени, а следовательно, и враг Суворина, но об Алексее Сергеевиче у меня все-таки сложилось самое доброе и сердечное воспоминание». Наиболее важными публикациями редакция «Нового Времени сочла статьи Н.Н. Вентцеля (псевдоним Ю-н) «Вехи» и Чехов» от 13 июня 1909г. и В.В. Розанова «Между Азефом и «Вехами» от 20 августа 1909г.

Особо следует отметить, что посредством периодических изданий до массовой аудитории доходили сведения о проходивших публичных докладах и собраниях, посвященных обсуждению «Вех». По сравнению с аудиторией печатных изданий аудитория публичных собраний была несравнимо мала, и сами собрания становились общественно значимым фактом после публикации о них газетных отчетов.

Среди собраний, вызвавших наибольший общественный интерес, следует отметить дискуссию в Обществе распространения технических знаний (ОРТЗ) в Москве, доклады Д.В. Философова и Д.С. Мережковского в С.-Петербургском Религиозно-Философском обществе, реферат А.В. Штамма в Женском клубе в Москве, выступление И.М. Бикермана в Литературном обществе в С.-Петербурге, доклад Н.А. Гредескула в Женском клубе С.-Петербурга под председательством А.В. Тырковой, реферат В.И. Ленина в Париже, дискуссию в Московском университете на собрании Общества памяти кн. С.Н. Трубецкого, доклад К.И. Арабажина в Литературном общественном кружке в Москве и на заседании С.-Петербургского Литературного Общества, лекцию П.Н. Милюков в Тенишевском училище в С.-Петербурге и в Политехническом музее в Москве. Известно также о собраниях, на которых со специальными докладами о "Вехах" выступали такие видные фигуры того времени, как П.Д. Боборыкин , С.А. Венгеров , В.И. Гурко, Л.Мартов и др. Лидер кадетской партии и член Государственной думы историк П.Н. Милюков выступал не только в Петербурге и Москве, но и в других городах России.

2.3 Корпоративные и политические организации

Из корпоративных сообществ, игравших значительную роль в полемике, следует отметить С.-Петербургское Литературное общество и Петербургское религиозно-философское общество. Из состоявших в апреле 1910 г. в С.-Петербургском Литературном обществе (в его состав входили представители всех идейных направлений, за исключением консерваторов-охранителей) 431 членов 46 участвовали в полемике либо в качестве авторов, либо в качестве редакторов периодических изданий (в конце 1910 - начале 1911 гг. в состав общества вступили еще два участника полемики). Большинство из редакций периодических изданий, являвшихся коллективными членами Общества, также предоставили свои страницы участникам полемики.

При том, что члены Петербургского религиозно-философского общества принадлежали к различным идейным направлениям, уникальной ролью этого сообщества было поддержание диалога между идейными направлениями от марксистов до правых конституционалистов на основе признания значимости религиозной проблемы в социальном самоопределении интеллектуальных слоев. А.Мейер в очерке, написанном в 1916 г., относил к 1909-1911 гг. период, в который основной темой общества была роль интеллигенции в русской жизни. По свидетельству А.Мейера, в 1908 г. господствующим в Обществе стала социально ориентированная, политически и духовно оппозиционная религиозность. Наиболее памятными докладами Мейер назвал доклады А.А. Блока «Россия», В.А. Базарова «О богостроительстве и богоискательстве», Бердяева «О жизни Несмелова», Молчановского «Религиозные воззрения молодежи» и прежде всего доклад Д.С. Мережковского «Семь смиренных».

«Общество любителей российской словесности», по имеющимся у нас данным, не участвовало в полемике как организация. Но материалы, касающиеся общественных и литературных позиций отдельных участников полемики (анкеты Венгерова С.А., Овсянико-Куликовского Д.Н.), имеются в его фонде и были нами использованы.

Нами не обнаружено источников, свидетельствующих о том, что «Вехи» и поднятые ими проблемы обсуждались на собраниях и заседаниях официальных высших органов политических партий. Тем не менее, мы считаем, что политические партии являлись субъектами рассматриваемой полемики в силу следующих обстоятельств:

Многие авторы считали себя выразителями партийных позиций и кроме того занимали официальное руководящее положение в политических партиях (НА. Гредескул, А.А. Кизиветтер, А.С. Ланде (Изгоев), П.Н. Милюков, И.И. Петрункевич, Ф.И. Родичев, П.Б. Струве, А.В. Тыркова (А.Вергежский), Д.И, Шаховской у кадетов, В.М. Чернов (Ю.Гарденин, Б.Юрьев, Я.Вечев), Н.А. Авксентьев, Л.Э. Шишко у эсеров, А.В. Пешехонов у народных социалистов; почти все марксистские авторы возглавляли фракции РСДРП).

Ряд статей публиковался на страницах официальных печатных изданий политических партий («Русское Знамя» Союза Русского Народа, «Голос Москвы» октябристов, «Речь» кадетов, «Знамя Труда» эсеров, «Социал-демократ» официально являлся Центральным Органом РСДРП)

Партии в России начала XX в. в значительной степени формировались на основе идеологической общности. Рассматривая партийность субъектов полемики, мы не можем не указать на то, как они соотносились с их идейной направленностью.

В то же время «партийный» аспект полемики получал преувеличенное значение как в зарубежной, так и в отечественной историографии советского периода . У 87 авторов партийность или ее отсутствие могут быть признаны установленными (43,07% от 202 идентифицированных авторов-участников полемики). Организационно состояли в какой-либо партии 57 авторов публикаций (65,52% от 87 авторов с установленной партийностью). Таким образом, членами какой-либо политической партии определенно состояли 28,22% из 202 идентифицированных авторов-участников полемики.

2.4 Идейные направления

Идейные направления являются, по сравнению с авторами, изданиями, корпоративными и политическими организациями, менее осязаемыми (физическими или юридическими) субъектами полемики. В качестве основы для группировки авторов по идейным направлениям автор брал их позиции по общефилософским и общетеоретическим вопросам (отношение к религии, к идее государства, оценка идейной традиции русской интеллигенции), их отношение к глобальным событиям эпохи (социально-политическому движению 1905-1907 гг. и установившемуся после него государственному режиму). В качестве критериев второй степени значимости автор брал за основу, с одной стороны, отношение к сборнику "Вехи" как факту общественной и интеллектуальной жизни; с другой стороны, их подход к обсуждавшимся проблемам, общее и различное в способах их постановки и решения. В какой-то степени это соответствовало самоидентификации основных участников полемики с определенным лагерем.

При отнесении того или иного издания к одному из идейных направлений автор настоящего исследования принимал во внимание идейное направление авторов, которым издание предоставляло свои страницы. Учитывались также оценки, высказанные в научной литературе, специально посвященной изучению русской журналистики начала XX в. как системы.

Классификация мнений и позиций необходима для того, чтобы понять общее направление, логику хода полемики, соотношение сил в ней, выявить наиболее важные общие моменты, по которым совпадали или сталкивались мнения различных ее участников. Группировка по направлениям вовсе не отменяет тот факт, что внутри каждого из них существовали разночтения, индивидуальные мнения. Для каждого мыслителя характерен индивидуальный, в чем-то неповторимый взгляд на обсуждавшиеся вопросы. И не принадлежность к направлению или "лагерю" сообщает мыслителю достоинства; скорее интеллектуальный потенциал, полемическое искусство, аналитическая глубина, прозорливость мыслителя придают силу и вес представляемому им идейному направлению.

При всей условности отнесения авторов и изданий к одному из идейных направлений вырисовывается следующая группировка субъектов полемики по идейным направлениям: консервативно-охранительное черносотенного толка; консервативно-охранительное умеренного толка; социально-христианское; правоконституционалистское; левоконституционалистское; неонародническое; правомарксистское (в советской литературе определяемое как «меньшевики-ликвидаторы») ортодоксальное марксистское (в советской литературе определяемое как «большевики-ленинцы» и «меньшевики-партийцы»); левомарксистское (в советской литературе определяемое как «отзовисты», «пролеткультовцы» и «троцкисты»); не вписывается в перечисленный спектр (внеполитические идейные течения). В случае, если рассмотренные публикации автора (издания) не давали достаточно определенных ответов для определения его идейной позиции; а также если исследователю не были известны другие публикации данного автора (издания), которые давали бы такую возможность, идейному направлению автора (издания) присваивалось значение «не выражено четко». В случае, если ни одна из публикаций автора (издания) не оказалась доступной, идейному направлению автора (издания) присваивалось значение «нет данных».

В общей сложности к определенному идейному направлению удалось отнести 167 (78,40% от общего количества) автора и 113 (75,84% от общего количества) изданий, участвовавших в полемике. В полемике принял участие весь идейный спектр российского образованного общества. Но вопрос об интеллигенции в неодинаковой степени интересовал представителей разных идейных направлений. Степень участия отдельных направлений в полемике также не обязательно соответствовала весу направления в интеллектуальной жизни общества в целом.

Персональный состав и перечень изданий, следовавших, по мнению автора настоящего исследования, одному из перечисленных идейных направлений, приводятся в Приложении к диссертации (соответственно Таблицы 3 и 4).

По количеству авторов впереди идут неонародническое, левоконституционалистское и социально-религиозное направления (соответственно 19,25% и 17,84% всех авторов). Далее идет социально-религиозное направление (10,33%). Следует отметить, что резкие разрывы в количестве авторов у всех остальных направлений отсутствуют. Меньше всего авторов имело черносотенное направление (1,88%).

По количеству изданий, если не считать то, что 13,42% из них не принадлежали какому-либо идейному направлению, впереди также шли левые конституционалисты и неонародники (по 12,75% от общего количества), затем умеренные консерваторы (11,41%). Замыкают «рейтинг» черносотенцы (3,36%).

С точки зрения географического размещения отмеченных идейных направлений, следует отметить, что большинство изданий каждого из направлений находилось в столичных городах Москве и С.-Петербурге. Наиболее сильные позиции в провинции (в основном за счет национальных окраин) имели черносотенцы (80% своих изданий), умеренные консерваторы (47%), правые конституционалисты (42%) и не выразившие четко своего направления (40%). В эмиграции находились издания (но лишь меньшая их часть) неонароднического, правого и ортодоксального марксистского направлений.