Политические предпосылки и последствия Брестской унии
Исторические и политические предпосылки обоснования и осуществления идеи церковной унии. Этапы ее заключения и распространения униатства на землях Речи Посполитой. Политические и идеологические позиции, которых придерживались противники Брестской унии.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 23.05.2014 |
| Размер файла | 80,8 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
В 1580 г. Потей получил звание земского судьи в Бресте, а в 1589 г. был назначен Сигизмундом III на должность каштеляна брестского.
Однако, именно книга П. Скарги «О единстве церкви Божией», написанная с сочувствием к православным, и доказывавшая, что единственное средство спасти православие от увлечения ересями заключается в соединении с Римской церковью, увлекла очень многих и в том числе Потея, который стал искренним и горячим сторонником унии с Римом. В 1594 г. он овдовел, принял монашество и занял кафедру епископа Владимирского.
Отметим, что киевский воевода князь Константин Острожский до 1595 года не знал о тайных договорах епископов-униатов и про то, что идею локальной унии поддерживал его соратник Ипатий Потей. Поэтому в 1593 году он рекомендовал последнего на пост Владимирского владыки. В том же году он в письме Потею изложил свое понимание церковного соглашения:
Внешний блеск католического культа и то обстоятельство, что православные, преследуемые польским правительством, начали сближаться с протестантами, сделали Ипатия убежденным католиком. Он горячо принялся за распространение унии. В своих проповедях Ипатий обличал православных за их связь с протестантами, убеждал их принять унию [25].
Грамоту на митрополию король пожаловал Потею 26 сентября 1599 г., и в ней объявлял всем, что по смерти митрополита Михаила Рагозы назначил на его место епископа Владимирского Ипатия Потея, о чем уже и послал на утверждение папы, что отдает Потею все без изъятия митрополитские имения. При этом подчеркнем, что король, отдав Потею митрополитскую кафедру со принадлежащими ей имениями, оставил за ним и его прежнюю, епископскую, кафедру со всеми ее имениями, отчего Потей сделался несравненно богаче своего предместника и писался обыкновенно «митрополитом Киевским, и Галицким, и всея России, владыкою Володимирским и Берестейским» [42, c. 236].
Первым крупным политическим шагом И. Потея по распространению унии стали дейтсвия против виленского Троицкого братства, которое тогда было довольно многочисленным и в числе членов своих имело «княжат, панят, сенаторов, рыцарство и иных людей вшелякой кондиции», живших в разных местах Литовского края. Потей начал действовать против братства и сам непосредственно, и чрез виленских бурмистров, радцев и лавников.
Братство имело у себя при церкви Святого Духа двух священников: Карпа Лазаровича и Григория Ждановича, которые были рукоположены экзархом Цареградского патриарха Гедеоном Балабаном. Потей захотел отнять у братства этих священников и к 20 июля 1601 г. потребовал их к себе на суд за то, что они помимо его, митрополита, приняли священство от Львовского епископа и священствуют в митрополичьей епархии. Священники в ответ заявили, что они не признают Потея своим пастырем и не обязаны слушаться его и являться к нему. Потей присудил священнослужителей к низвержению, а король осудил их как непокорных и бунтовщиков [27, c. 140]. Таким образом, Виленское церковное братство осталось без священников.
После этого, к братству были применены экономические санкции. Виленские бурмистры, радцы и лавники еще в 1596 г. жаловались королю, что Свято-Троицкое братство без их ведома испросило себе у него грамоту (от 9 декабря 1592 г.), которою братские дома в Вильне освобождены от постоя и других городских повинностей и которою нарушаются право и интересы всего города. Король тогда же приказал братству прислать своих уполномоченных на королевский суд для ответа, однако разбирательство этой жалобы по разным причинам отлагалось с году на год. Братство, не надеясь найти правосудия у короля, пыталось добиться рассмотрения дела не задворным королевским судом, где все решал канцлер с несколькими находившимися при короле сенаторами или коронными чиновниками, а на генеральном (вальном) сейме. Об этом братство не раз просило короля, на это согласились и уполномоченные виленского городского управления во время сейма 1600 г. Но когда король прибыл в Вильну, бурмистры и радцы вопреки данному обязательству упросили короля решить их спор с братством задворным королевским судом, воспользовавшись отсутствием знатнейших членов братства, и успели получить королевский декрет, которым уничтожались привилегии братства [25].
Одновременно И. Потей активно оттеснял православие и вне пределов Вильни. Так, своей грамотой король пожаловал митрополиту Михаилу Рагозе Киевскую лавру, а после его жаловал ее преемнику Рагозы Ипатию Потею. Между тем священникия лавры, еще не успевшие избрать себе нового архимандрита на место скончавшегося Никифора Тура, и не думали принимать Потея, как прежде не приняли Рагозу. Зная по прежнему своему опыту, как трудно бороться с лаврскими иноками, королевский дворянин Ян Кошиц, назначенный для передачи Потею лавры и ее имений, решился начать передачу не с самой лавры, а с ее имений, и притом таких, которые находились далеко от Киева.
Однако, когда Кошиц с оршанским возным Зенковичем, двумя шляхтичами и несколькими слугами митрополита прибыл 12 октября в первое из этих имений - Печерск, он встретил здесь двух лаврских монахов с множеством казаков, могилевских мещан и других вооруженных людей. Спустя два дня Потей принес на этих монахов жалобу через своего слугу в оршанском суде, а спустя год, совершив внезапное нападение на Печерск, насильно отнял его и другие соседние села у лавры и пожаловал на содержание своей униатской семинарии в Вильне [24, c. 162].
За лавру заступилось киевское дворянство, которое через своих послов на варшавском сейме настоятельно доказывало королю, что он не вправе назначать архимандритов в Печерский монастырь, что это право принадлежит самим печерским инокам и киевским дворянам. Давление шляхты подействовало на Сигизмунда, и он, опасаясь волнений, обратился с просьбой к папе Клименту VIII отменить прежнюю буллу, которою Киевская лавра предоставлялась униатским митрополитам. Папа согласился и отменил эту буллу с условием, что король вознаградит митрополита за лавру, и чтобы «старанием короля впредь назначался на архимандритство в лавру добрый католик» [39, c. 223].
И. Потей, как опытный политик, объявил королю, что отказывается от имений лавры, находящихся в Короне Польской, а желает только удержать за собою ее имения, находящиеся в великом княжестве Литовском. Тогда король грамотой от 20 февраля 1605 г. утвердил за Потеем эти последние имения. Но не прошло и двух дней, как король по просьбе чернецов Киево-Печерского монастыря, которые наконец сами избрали себе нового архимандрита, Елисея Плетенецкого, и вместе по ходатайству князя К. К. Острожского и его сына Януша передал Печерскую лавру архимандриту Елисею со всеми имениями, какие только ей принадлежали и какими владели ее прежние архимандриты, следовательно, и с теми, которые находились в княжестве Литовском.
Чтобы вознаградить Потея за потерю, король пожаловал ему Лещинский монастырь со всеми его имениями, в котором прежде настоятельствовал Елисей Плетенецкий, однако Потей не хотел отказаться от имений лавры, находившихся в княжестве Литовском, упорно удерживал их под своей властью и вел из-за них тяжбу с Елисеем Плетенецким до конца своей жизни, равно как и Плетенецкий, будучи уже архимандритом Киевской лавры, не хотел уступить Потею Лещинского монастыря и старался вытеснять из него тех, кому передавал Потей управление монастырем [25].
При таком покровительстве короля и сената Потей смело продолжал преследовать не покорявшееся ему духовенство. В самом Владимире, где была епископская кафедра Потея, был низложен священник Мартин, который не хотел подчиниться Потею, а совершал православные службы для своих прихожан в церкви святого Василия, состоявшей в «подаванье» панов Загорских. В Супрасльском монастыре был заочно предан проклятью и низложению.
В то же время один за другим переходили в униатство и другие православные монастыри (Черейский, Онуфриевский, Николаевский, Пустынский, Минский Вознесенский и др.).
Удовлетворенный успехами И. Потея, папа Климент VIII постоянно оказывал ему свое внимание и поддержку. Еще в то время, когда Потей вместе с Терлецким приезжал в Рим для принятия унии, Климент VIII оставил у себя сына Потея Петра, обещав воспитать его. Теперь, именно в 1601 г., когда воспитание Петра окончилось, папа, отпуская его на родину, написал о нем рекомендательное письмо (от 30 января) к самому королю Сигизмунду III. В 1603 г., 19 июля и в 1604 г., от 31 марта папа вновь ходатайствовал перед королем, чтобы он постарался дать место в сенате униатскому митрополиту Потею, хотя и в оба эти раза безуспешно [42, c. 281].
Таким образом, для достижения своей цели И. Потей не отступал перед насилиями и интригами. Однако литература также продолжала служить ему средством для борьбы. С этой целью Ипатий издал в 1605 году брошюру «Уния греков с костелом римским», в 1608 г. - «Гармонию вост. церкви с костелом римским», в 1598-1600 гг. три раза издавал составленное по его поручению сочинение «Антиррисис», в приложении к которому помещал свои статьи. Его проповеди (изданы после смерти Потея в 1674 г. и переиздавались несколько раз) преследовали ту же цель [39, c. 223-224].
После главной своей победы, одержанной в 1609 г. над православными и отпадшими от унии священниками, Потей начал отходить от активной деятельности по распространению униатской церкви и усилению ее политического влияния и экономической базы. В послании к своим покровителям пред сеймом этого года он жаловался на свою старость, а к концу того же года составил духовное завещание. 18 июля 1613 г. Потей скончался во Владимире Волынском и был погребен в кафедральном владимирском соборе.
Подводя итог, отметим, что даже представители православной церкви, занимающиеся исследованием проблематики Брестской унии, признают, что «для церковной унии Потей сделал столько, сколько не сделал никто из его товарищей: без него, без его усилий и трудов она не утвердилась бы в крае, не пустила бы в нем корней и, может быть, на первых же порах мало-помалу прекратилась бы, встретив такое всеобщее и единодушное сопротивление со стороны православного населения».
2.3 Пропаганда унии и попытки примирения религиозного противостояния в XVII веке
Говоря политических убеждениях и деятельности основных сторонников церковной унии, нельзя не упомянуть Иосафат Кунцевича, который в 1617 году был посвящен на Полоцкую кафедру. Будучи в Вильно, он активно проповедовал за единство с Римом в церквях, на улицах, площадях, рынках и в частных домах, за что его прозвали «душехватом» [43, c. 48].
В Полоцке своими проповедями он присоединил к унии кальвиниста воеводу Михаила Друцкого-Соколинского, примеру которого последовали другие благородные горожане. Простых жителей города Иосафат привлекал самым строгим выполнением православных уставов, кроме того, он часто перечитывал и переписывал творения восточных Отцов церкви, сделал полный список «Предания» и «Устава» преподобного Нила Сорского. В отличии от риторики стиля барокко, принятой большинством православных и католических проповедников того времени, Иосафат проповедовал простым народным стилем [44, c. 158].
После принятия кафедры И. Кунцевич проехал по епархии, пытаясь восстановить канонический порядок. В 1618 году Кунцевич собрался в Могилев, чтобы сделать ревизию церковного имущества, отобрать у мирян ключи от храмов и вернуть их настоятелям. Однако, под влиянием антиуниатских идей, православное население истолковало это готовящейся передачей православных храмов латинянам. Могилевские мещане призвали белое духовенство отречься от послушания епископу, закрыли городские ворота и выставили на стенах вооруженную охрану. Когда И. Кунцевич подъехал к городу, на него направили орудия и ружья и назвали его «отщепенцем». Кунцевич подал в суд, и выиграл дело, хотя ответчики утверждали, что закрыли ворота из-за страха против казаков и разбойников, и никого не оскорбляли.
В 1621 году православный епископ Мелетий Смотрицкий, тайно посвященный в Печерской лавре, прислал в Витебск иеромонаха Сильвестра, который распространил послание о том, что каноническим епископом города является именно Смотрицкий. Про Иосафата Кунцевича сообщалось, что он тайно принял «польскую» веру и готовит своих прихожан отречься от всего родного, а церкви превратить в костелы. Смотрицкого признали за архиерея местный священник Иоанн Каменец и члены городского совета. Воззвания Мелетия зачитывались в ратуше [25].
12 марта 1622 канцлер Литвы Лев Сапега сообщил архиепископу Иосафату о том, что на него получено множество жалоб от горожан и шляхты о насильственном принуждении к унии. Жалобщики писали даже о том, что Кунцевич велел вырыть тела умерших и бросить на съедение псам, что не подтверждается никакими документальными источниками, но часто встречается во взаимных обвинениях того времени. Кунцевич отверг обвинения в насилии и описал множество случаев притеснений шляхтичами униатского духовенства. Л. Сапега посоветовал владыке Иосафату больше не жаловаться и не судиться, а по примеру Христа пойти «яко агнец на заклание» [42, c. 354].
В 1623 г. витебские сторонники Смотрицкого построили за городом в протестантском духе два больших шалаша для собраний, куда приходили проповедовать из Киева и Вильно иеромонахи. В начале ноября туда без охраны отправился архиепископ Иосафат для увещевания. Перед отъездом из Полоцка владыка велел приготовить себе могилу в кафедральном соборе. Прибыв в Витебск, он произнес жителям проповедь на тему стиха из Евангелия: «наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» [23, c. 78].
Утром 12 ноября 1623 г. после заутрени противники Иосафата ударили в набат и собрали около тысячи человек. Заговорщики назвали Иосафата изменником «давней греческой веры», ворвались в покои и зарубили его топором. Над его телом надругались и бросили в реку Двину. Епископское имущество и документы разграбили, слуг избили, взломали погреб и распили вино. Узнав об этом, Мелетий Смотрицкий, вдохновитель убийства, уехал на православный Восток [23, c. 78].
22 января 1624 г. королевский суд приговорил 19 человек к смерти за заговор, мятеж и убийство. Перед казнью все покаялись, однако главные организаторы представили алиби и скрылись. Тем не менее, город был лишен магдебургского права и королевских привилегий.
Полоцкий архипастырь стал почитаться в народе мучеником за единство Церкви, а в 1643 г. Папа провозгласил Иосафата Кунцевича блаженным, что морально поддержало унию [42, c. 419].
Говоря о сторонниках унии следует также упомянуть Касьяна Саковича (1578 - 1647) В 1625 г. ректор Киево-братской школы и известный православный полемист перешел в унию и сделался архимандритом монастыря в Дубне. Он выступил с обличением невежества и пороков православных, за что был ими отлучен от церкви. Позже Сакович в нарушение декрета Римской курии перешел в латинский обряд и получил место настоятеля в Кракове.
6 июня 1627 к унии также тайно присоединился православный архиепископ Мелетий Смотрицкий, взгляды которого до сих пор вызывают споры в научной среде. В 1610 г. после возвращения из лютеранского геттингенского университета он написал по мотивам протестантских трактатов знаменитую критику унии «Фринос или плач восточной церкви», за что разыскивался судебными властями. В 1620 г., став епископом, он продолжал обличать униатов за предательство веры и народа, рассылая своих посланцев по всем землям, где жили верные греко-славянского обряда. Напомним, что именно волнения, поднятые Смотрицким, привели к убийству архиепископа Иосафата Кунцевича, после чего Смотрицкий бежал от наказания на Восток. В поисках «чистого православия» он встречался там с греческими владыками и обнаружил у многих кроме невежества протестантские взгляды, что ввергло Мелетия в уныние [23, c. 196].
13 августа 1627 г. в Киеве архиепископ Смотрицкий пытался зачитать на соборе свои рассуждения о путешествии в восточные края, чтобы подвести православных к мысли, что никакой апостольской веры на Востоке не осталось, и надо спасаться на Ватиканском холме. Перед началом собора казацкие старшины предупредили, что убьют его, если узнают, что он перешел в унию. После этого Смотрицкий по их требованию подписал грамоту о верности константинопольскому патриарху.
В начале следующего года в Гродке собрались православные иерархи, чтобы обсудить разногласия между западной и восточной церквями и пришли к выводу, что они невелики. По словам Смотрицкого, Иов Борецкий и архимандрит Могила сочувственно относились к идее новой унии, но боялись казаков. Сам Смотрицкий продолжал проповедовать в пользу единения с Римом [34, c. 276].
5 июня 1631 г. Папа присвоил Смотрицкому титул епископа Иерапольского. Владыка удалился на покой в Свято-Троицкий Дерманский монастырь василиан, где почил в 1633 году. Перед смертью он завещал вложить в левую руку грамоту Константинопольского патриарха о наречении его Полоцким епископом, а в правую папскую грамоту об усвоение титула. Так он примирил восточную и западную церковь в себе [23, c. 183].
В 1633 г. новоизбранный король Владислав IV по наказам православной шляхты предложил сейму пункты для «успокоения религии греческой», которые узаконили положение православных, не принявших унию, и протестантов. Это были самые веротерпимые законы для того времени, согласно которым верующие могли иметь своих пастырей на любой территории, были узаконены обе иерархии греческого обряда, но Киевская, Львовская, Перемышльская и Луцкая епархии были признаны канонической территорией православия. У василиан забрали несколько монастырей, однако за братствами король признал церковные и имущественные права. Православным передавался Киевский Софийский собор, ранее принадлежащий униатам вопреки протестам нунция.
Король разрешил посвятить в православные митрополиты архимандрита Печерского монастыря Петра Могилу (1596 - 1647), сына молдавского господаря, с условием отрешить от должности прежних православных владык, рукоположенных без королевского согласия. Митрополит киевский Исаия Копинский был низвергнут с кафедры. Посвящение Петра Могилы было совершено в Львове местным епископом, как экзархом константинопольского патриарха. Затем Могила отправился в Киев, где с помощью казаков отобрал от униатов оставшиеся монастыри и церкви [25].
Средства для благоукрашения церквей и монастырей Петр Могила брал из доходов монастырей, из своего личного имущества, из пожертвований благочестивых шляхтичей, обращался за помощью и к московскому царю (в челобитных к московскому государю не указывалось, что в киевских православных училищах изучается латинский и польский язык). Непослушных воеводич Могила покорял силой, например, при овладении православным Киево-Никольским монастырем он приказал высечь всех монахов, пока они не скажут, куда спрятали монастырские деньги.
В киевские школы до преподавания Могила допускал только тех, кто учился в западных (католических) коллегиях и университетах. Под редакцией Могилы вышел требник и катехизис, которые систематизировали византийско-славянское богословие на основе латинского, а в основу большинства учительных изданий для духовенства был положен Римский катехизис Тридентского собора.
Митрополит Могила использовал свое высокое аристократическое происхождение для укрепления позиций Киевского митрополичьего престола. Он реформировал митрополию по образцу римско-католических диоцезий и подчинил все крупные православные братства своей власти. Созданная им коллегия (по образу и подобию учебных заведений иезуитов) уровнем преподавания превзошла учебные заведения униатов. Преподавание большинства предметов велось на латинском языке.
По своим взглядам митрополит Могила был сторонником единства восточной и западной церквей, в том виде, в котором оно сложилось к концу I тысячелетия христианства. Он полагал, что такое единение можно вновь возобновить с благословения восточных патриархов, и с гарантией Московского государя [40, c. 96].
6 сентября 1636 г. король Владислав предложил православным и униатам избрать представителей на предстоящий сейм, чтобы обсудить вопрос о примирении и создании единого Киевского патриархата. Митрополит Могила написал грамоты православным владыкам и братствам о подготовке общего собора с униатами, что привело к новому ожесточению среди казачества и духовенства. Смещенный митрополит Исаия Копинский распространил слухи, что Могила уже отступил от православия, тайно принял латинскую веру и поклонился папе, а некоторые монахи из левобережных монастырей подались в Москву, опасаясь перехода всей митрополии в латинство. Начавшееся казацкое восстание и вовсе приостановило переговоры [25].
В 1645 г. митрополит Петр Могила и кастелян Адам Кисель составили и послали в Рим собственный план воссоединения церквей, в котором критиковали отцов Брестской унии за отсутствие богоугодных намерений. Вместе с тем, Могила и Кисель признавали, что христианская церковь на земле одна, ее единственным главой является Папа римский, но поместная Киевская церковь должна быть полностью автономной и связанной с Римом только единством веры. Могила предложил созвать новый собор с участием низшего духовенства и дворянства, где были бы выработаны новые условия соединения. Одновременно митрополит предложил всему Востоку признать первенство Римского папы в тех границах, в которых оно существовало до раскола 1054 года и как оно зафиксировано в греческих богослужебных книгах [25].
Как отмечается в литературе, идеи Могилы были смелы для своего времени и никак не могли быть приняты не только восточными патриархами, находившимися под османским игом, но и Москвой, видевшей ересь не только в латинстве, но и в киевском православии. После присоединения Киевщины к Москве книги Петра Могилы сжигались ревнителями чистоты православия, однако латинское богословие эпохи Тридентского собора все-таки проникло через киевских ученых монахов в Московскую церковь.
После смерти Петра Могилы его ученики продолжали проповедовать необходимость нового общего воссоединительного собора.
Таким образом, идея церковной унии была связана с рядом факторов геополитического, духовно-культурного и религиозно-церковного характера и с политической точки зрения рассматривалась как логичное продолжение интеграционной политики в рамках Речи Посполитой. В пользу позиции ее сторонников явно свидетельствует и тот факт, что она нашла поддержку почти всех православных епископов, многих священников среднего звена, а также целого ряда выдающихся православных церковных и культурных деятелей, белорусских панов и шляхты.
Кроме того, политическое руководство правительство Речи Посполитой, в том числе король Сигизмунд и канцлер Лев Сапега, переориентировались с идеи религиозно-церковного плюрализма на идею унии.
Сторонниками унии проповедовалась идея религиозного согласия, которая продолжала оставаться очень привлекательной идеей для многих искренне верующих христиан, в том числе белорусов. Менталитет населения белорусских земель Речи Посполитой был запрограмирован на согласие, а не на конфронтацию, а многие образованные белорусские общественные и государственные деятели, священники, писатели, купцы, ремесленники верили в возможность достижения в Речи Посполитой, вообще во всем христианском мире церковного согласия, конфессионального мира методом простого соединения православия и католичества.
Для того, чтобы осуществить подобное единение, сторонники унии предлагали сделать усилие, подняться выше своих религиозно-догматических амбиций, пойти на компромисс, тем более, что оба вероисповедания являлись христианскими. К тому же значительная часть православных белорусских панов и шляхты, а также мещан, была породнена с католическими семьями, примером чему выступает глава православной антиуниатской партии Константин Острожский, чья супруга Софья Тарновская и сын Януш были католиками, а дочери были замужем за протестантами Криштофом Радзивилом и Янушем Кишкой. Таким образом, надо было вернуть мир в общество и сторонники унии искренне надеялись, что это осуществимо.
Кроме того, сторонники унии сделали ставку не только на массовую религиозно-политическую пропаганду, но и на широкую культурно-просветительскую деятельность, в первую очередь на организацию школьного и книгоиздательского дела, поддержку искусства. Поэтому не удивительна поддержка унии в белорусском обществе того времени.
3. УБЕЖДЕНИЯ ПРОТИВНИКОВ ЦЕРКОВНОЙ УНИИ
3.1 Антиуниатская полемика в конце XVI. Стефан и Лаврентий Зизании
Выдающимися представителями полемической литературы конца XVI - середины XVII в.в. были Герасим Смотрицкий, Василь Суразский, Христофор Филарет, Иван Вышенский, Мелетий Смотрицкий, братья Стефан и Лаврентий Зизании, Кирилл-Транквилион Ставровецкий. Полемисты, как и гуманисты, не ставили задачу восстановить государственность, но, откликаясь на актуальные проблемы современности, они будили политическое сознание. Важное место в их работах отводилось отношениям светской власти и религиозной, божественного и земного, прав человека [38, c. 220-221].
Филалет Христофор (псевдоним острожского шляхтича Марцина Бронского) опубликовал в 1597 г. на польском языке (а в 1598 - на украинском) «Апокрисис» - ответ на сочинение П. Скарги. Данное произведение являлось наиболее аргументированным из произведений литературы того времени. «Апокрисис» принес много неприятностей апологетам унии и католицизма: его автор не оставил без внимания ни одного утверждения Скарги, при этом все то, что оппонент выдавал за положительное, Филалет показал в резко отрицательном плане, и в своей эрудиции, логике, умении убедить читателя, как утверждает ряд исследователей, значительно превзошел Скаргу. Поэтому, чтобы нейтрализовать воздействие «Апокрисиса» на общество, сторонники унии взялись за скупку и уничтожение этой книги. В результате такого взаимного уничтожения книг значительная часть полемической публицистики конца XVI -- первой половины XVII в. нам известна только по названиям [40, c. 39-40].
Как отмечают исследователи, в «Апокрисе» вопросы веры рассматриваются в неразрывной связи с социально-политическими отношениями своего времени, в религиозной форме отстаивается идея равенства людей независимо от их статуса в обществе.
Конкретным примером может служить объяснение отношений между монархом (властью) и народом (подчиненными). Так как, по мысли Филарета, подданные присягают прямо исполнять свои обязанности, а король присягает подданным действовать в соответствии с законом, то этот договор (пакта) и должен быть основой справедливых отношений между монархом и подданными. Мыслитель обращает внимание короля и сенаторов как представителей государственной власти, что нарушение ими прав и свобод граждан, злоупотребление властью, пренебрежение законом подрывает государство и приводит к его упадку; беззаконие и своеволие неминуемо порождают справедливое недовольство народа, перерастающее в возмущение [41, c. 108].
В то же время Филалет подчеркивает, что народ должен защищать свои права и предупреждает, что пока мы обращаемся к «письму», перу, а не к саблям, однако если властвующие и дальше будут злоупотреблять терпением угнетаемых и вызовут «внутреннюю войну», то вся вина и ответственность ляжет на них.
Таким образом, социально-политические взгляды автора «Апокрисиса», включают идею общественного договора и природных прав, ограничение власти монарха законом, определение прав и обязанностей свободных подданных, основанных на требованиях «права божьего и природного». Эти идеи, направленные против религиозного и социального угнетения, имели большое значение для развития общественно-политический мысли, усиления противостояния народа духовному, политическому и экономическому притеснению, стали существенным вкладом в либеральные традиции белоруского народа.
К значительным антиуниатским произведениям принадлежат также два полемических письма к И.Потею и «История о Листрикийском, то есть разбойничьем Феррарском, или Флорентийском соборе» Клирика Острожского (1598) [25].
Оппозиция решениям Брестского униатского собора, обличение унии вынуждали ее защитников отбивать удары своих противников. В защиту Брестского собора и унии были написаны и изданы в Вильно ряд выдающихся произведений П. Скарги «Описание и оборона собора руского Берестейского» (1597) и И. Потея «Справедливое описанье поступку и справы сынодовое, и оборона згоды и едности свершенное, которая ся стала на сыноде Берестейском в року 1596» (1597), «Отпис на лист неякога Клирика Острожского безъименного» (1598). Они обвиняли противников унии в неподчинении государственной власти, чем придали религиозной полемике политический характер и еще более разожгли спор. В ответ Х.Филалету И. Потей в 1600 г. издал сатирическое произведение «Антиризис», в котором дискредитировал Христофора и все антиуниатское движение [43, c. 81].
Выдающимся представителем религиозно-мистического направления в полемический литературе XVI - XVII в.в. был Иван Вышенский (ок. 1550 - ок. 1620), фанатичный защитник православных традиций и безжалостный критик греко-католиков. К нам дошло около 20 его произведений, среди которых «Обличение дьявола - миродержца», «Кратко словный ответ Петру Скарге», «Послание епископам - отступникам православия», «Зачепка мудрого латинянина с глупым русином», «Извещение краткое о латинской прелести» и др., написанные в жанрах памфлета, трактата, диалога и т.д. [25] Для взглядов Вышенского характерна противоречивость, переплетение передовых и консервативных идей, новаторство и традиционализм. Наряду с осуждением духовенства в его произведениях присутствует апология монашества, с призывами к борьбе с угнетателями соседствует проповедь аскетизма, а утверждение демократического социального идеала - с консерватизмом во взглядах на общественный прогресс как таковой. Его религиозным и общественным идеалом было раннее христианство, от которого отошли и католическая, и православная церковь и к которому он призывал возвратиться. Вместе с тем, против всех недостатков общества он видел лишь один способ борьбы: полностью отбросить все новые веяния, включая такие «языческие хитрости»., как грамматика, риторика, диалектика и другие «позорные искушения» и возвратиться к древней православной вере [34, c. 197].
Резко выступая против униатства, мыслитель придавал большое значение просвещению народа на православной основе, считая, что только так можно сохранить восточнославянский этнос, в то время как католицизм с его рационализмом может привести к разрушению и денационализации. Отметим, что крайне бескомпромиссные позиции И. Вышенского, приобретавшие догматический и мистический характер, утверждение традиционализма, сохранение «старожитной веры» были реакцией на усиление экспансии униатских настроений в Речи Посполитой.
Ключевыми идеологическими противниками унии в рассматриваемый период являлись Стефан и Лаврентий Зизиании (Тустановские), которые происходили из небогатого шляхетского рода. Псевдоним Зизании братья приняли по обычаю, существовавшему у писателей той эпохи, согласно которому следовало называть себя греческими или римскими именами. («зизании» в переводе с греческого означает «куколь» -- сорная трава) [44, c. 142].
Стефан и Лаврентий учились на родине в Острожской братской школе, где велось преподавание на уровне европейских учебных заведений. Братские православные школы возникли в ВКЛ во второй половине XVI в. как форма защиты православной религии, родного языка и культуры в условиях экспансии католицизма. Наиболее крупные братские школы были в Бресте, Вильно, Остроге, Киеве, Луцке, Львове, Минске, Могилеве и Полоцке.
Считают, что братские школы давали высокий уровень образования, так как наряду с латинским и семью свободными искусствами, здесь преподавался и родной, как он тогда назывался, «простой русский» или «русский язык», а также философия, история и поэзия. В основе обучения в братских школах лежала довольно оригинальная методика: сначала изучали алфавит и учились составлять слова, затем обучались грамматике, церковному порядку, чтению и пению. Ежедневно учителя следили за тем, чтобы дети обращались друг к другу по-гречески, а отвечали по-словенски (на церковнославянском языке), и также чтобы спрашивали по-словенски, а отвечали на простом (родном разговорном) языке. От учеников требовали, чтобы между собой они разговаривали не на одном простом языке, а в основном на словенском и греческом. Завершали обучение высшие науки: диалектика и риторика.
Стефан Зизаний, начав учительствовать в Львовской братской школе, через некоторое время становится ее ректором, а в 1593 г. его приглашают на должность ректора Виленской братской школы. Здесь он возглавляет борьбу Виленского православного братства против готовящейся церковной унии. Обладая замечательными ораторскими способностями, великолепным знанием древнебелорусского, польского, церковнославянского и греческого языков, он часто выступает перед простым православным людом, разоблачает измену православных иерархов и далеко идущие тайные планы католического духовенства, пишет ряд полемических сочинений. Наиболее известными из них являются «Катехизис» (1595) и «Казанье Святого Кирилла» (1596), которые были изданы на древнебелорусском и польском языках [39, c. 224].
Так как «Катехизис» С. Зизания не сохранился (есть предположение, что тираж был скуплен униатами и уничтожен), о взглядах автора можно судить только по отрывкам из этого произведения, а также по той критике, которую высказал иезуит Жебровский в брошюре «Куколь, который сеет Стефан Зизаний в русских церквах и Вильно». Жебровский, обращаясь к Стефану, пишет: «На своих старших, как духовных, так и светских, дерзко направляешь язык; о нашем господине короле и митрополите плохо отзываешься в своих проповедях. Проклинаешь латинников. Подстрекаешь Русь к бунтам и раздорам...» [34, c.135].
В «Казанье Святого Кирилла» С. Зизаний продолжает критику светских и церковных властей, осуждает политику окатоличивания и полонизации, остро критикует церковных иерархов за то, что не выполняют роль духовных лидеров народа, а, руководствуясь корыстью, переходят в унию, силой и обманом тащат туда и народ [44, c. 143].
В 1596 г. церковный собор в Новогрудке осудил антиуниатскую деятельность С. Зизания. Несмотря на его отказ явиться на собор, суд заочно объявил его еретиком и проклял. Правда, в этом же 1596 г. в Бресте состоялся новый собор, созванный духовенством, выступающим против унии, на котором С. Зизания оправдали, однако проповедовать становилось все труднее, так как церковная и светская власть обставляла его деятельность все новыми и новыми запретами.
Как отмечалось в предыдущей главе исследования, в годы деятельности И. Потея в качестве митрополита гонения на активных противников унии усиливаются, поэтому С. Зизаний уходит в Троицкий монастырь. Попытка открыть там школу получила запрет со стороны униатской церкви, однако виленцы разрешили ему проповедовать в монастыре.
Как и его брат, Л. Зизаний стал известным благодаря своей педагогической деятельности в Львовской, затем Брестской братских школах. В 1595 г. он переезжает в Вильно, где через некоторое время печатает свои «Азбуку» и «Грамматику словенску». После образования унии уезжает из Вильно и работает домашним учителем в семьях Кричевского старосты Богдана Соломорецкого, князей Александра Острожского и Якима Корецкого [44, c. 145].
В 1619 г. Лаврентий Зизаний переезжает в Киево-Печерскую лавру, где активно функционировал ученый кружок. Здесь он переводит книги с древнегреческого, пишет к ним предисловия, издает свои труды и работает над «Катехизисом». Чтобы издать свои произведения, в 1626 г. он едет в Москву, где было дано указание на выход «Катехезиса» в свет, с многочисленными поправками и исправлениями, внесенными в «Катехизис» Московским патриархом Филаретом и его помощниками. Л. Зизаний, не согласившись с замечаниями, давал согласие на печатание, но с условием не указывать его как автора. Значительно позднее - в 1783, 1787 и 1788 гг. переработанный «Катехизис» был издан в Гродно [25].
Как отмечает А.А. Козел, в творчестве Л. Зизания довольно четко прослеживаются гуманистические и реформационные идеи. Это выражено как в его педагогической деятельности, так и в творческом богословии. Л. Зизаний как продолжатель просветительской христианско-православной традиции в отечественной культуре, много сделал для развития образования на родном языке. Основная задача, которую ставил Л. Зизаний при издании «Азбуки» заключалась в том, чтобы научить детей не только церковнославянскому, но и родному языку. С этой целью «Азбуку» он дополняет «простым русским языком», делает многочисленные пояснения, превращает ее в своеобразную энциклопедию самых различных отраслей знания; права, философии, истории, географии, биологии, зоологии, медицины и др. [44, c. 146-147]
В богословии Л. Зизаний также являет собой гуманиста-реформатора, он рационализирует Библию, идет дальше ее текстов, интерпретируя их в ренессансно-гуманистическом духе. В вопросе о сущности Христа Л. Зизаний придерживается взглядов антитринитариев. В частности, московские критики упрекали его за привлечение к толкованию Библии естественнонаучных знаний. Не согласны были московские богословы и с утверждением Л. Зизания, что человек есть непостижимая тайна.
3.2 Литературная православная полемика начала XVII века. М. Смотрицкий
Теологическая и политическая борьба православных в начале XVII века была направлена не только против униатов, но и против католиков (латинян). В 1603 г., неизвестным автором были написаны «Вопросы и ответы православному с папежником». Этот разговор изложен в 50 главах и касается всех предметов, о которых велись тогда споры между православными и католиками, в том числе о происхождении Святого Духа, о главенстве папы, об опресноках, о чистилище, о посте в субботу, о новом календаре, о владыках-отступниках, принявших унию, и др. [25].
Данное сочинение было написано кратко, но довольно отчетливо и основательно и могло служить для православных хорошим пособием в их идеологических спорах [32, c.254].
Вскоре после 1605 г. во Львове появилось сочинение «Перестрога» (Предостережение), написанное львовским священником, лично присутствовавшим на Брестском Соборе 1596 г. Данная книга подробно, хотя и смешанно, без хронологической точности и без достаточной критики, повествует, почему и как «недостойные» владыки западнорусские затеяли унию, как проводили ее подготовку, приняли и вводили насильственными мерами. В это же время Киеве иеродиакон Печерского монастыря Леонтий составил в 1608 г. «Сказание о ересях», которые «вводят униаты в Восточную Церковь, приняв веру папежскую». Под ересью он подразумевал всякое отступление, всякое отличие униатов от православной Церкви и насчитал таких униатских ересей до 34. Сначала перечислил их кратко, а потом изложил обширнее, убеждая православных беречься от этих ересей, а униатов покаяться [25].
Примерно в 1608 г. были написаны два небольших сочинения, направленные против известной книги П. Скарги «О единстве Церкви». Автор одного сочинения назвал себя «Христофором, иноком русским, во святей Афонстей горе странствующим»; автор другого - «Феодулом, в святей Афонстей горе скитствующим», хотя исследователи склоняются к мнению, что автром обоих произведений являлся один и тот же человек.
В обоих сочинениях рассказывается, что «блаженныя памяти» Гедеон, епископ Львовский, прислал бывшему патриарху Александрийскому Мелетию книгу Скарги, а Мелетий, не зная сам по-польски, отправил ее на Афон, чтобы там «если признают нужным, дали на нее отповедь, только без словопрений» [23, c. 61].
В предисловии к первому сочинению автор убеждает православных строго держаться старой веры, т. е. православия, и чуждаться новой, как он называет унию, призывает обучать детей в школе «правоверной» сперва грамматике греческой или славянской, потом Часослову, Псалтири, Октоиху, далее богословию и толкованию книг Священного Писания, но отнюдь не философии и не диалектике, которыми гордятся униаты и которые ведут к ересям, и советует составить и напечатать для руководства Сборник Слов на весь год, заимствованных из учения Спасителя, святых апостолов и святых отцов [25].
В самом сочинении автор опровергает только два артикула в книге П. Скарги: «артикул хульный», в котором Скарга порицает греков за то, будто они не подали русскому роду своей науки, и «артикул самохвальный», где Скарга превозносит Римскую Церковь за процветающие в ней школы и науки.
Во втором сочинении автор сначала порицает П. Скаргу за то, что в предисловии к своей книге он «сказал ложь, якобы богатая Русь скупила экземпляры первого издания этой книги и спалила», и за то, что «там же убеждал короля насильно обращать русских к римской вере».После чего автор переходит к анализу вопроса о том, какая Церковь есть истинная, для чего перечисляет признаки истинной Церкви и прилагает их к Церкви Восточной, параллельно демонстрируя, что П. Скарга несправедливо называет истинной Церковь Римскую [29, c. 85].
В 1608 г. появились и первые антиуниатские произведения, изданные на польском языке. Так, в Вильне вышел труд под заглавием «Антиграфи, или Отповедь», автор которого назвал себя «только одним из братчиков Виленского церковного братства старожитной греческой религии» [25].
Данный труд опровергает две изданные И. Потеем брошюры в укор виленскому Свято-Духовскому братству и вообще православным.
Вторым антиуниатским произведением на польском языке стал «Фринос, т. е. Плач единой, кафолической, апостольской Восточной Церкви с изъяснением догматов веры», изданный в 1610 г. «Плач» написан не от лица автора, а от лица святой кафолической Восточной Церкви, которая оплакивает свое бедственное положение, до которого довели ее собственные ее дети, изменившие ей и принявшие унию с Римом, и главным образом обращается к ним же, «отступникам-епископам, виновникам ее бедствий и слез», особенно к митрополиту Потею [25]. «Плач» подробно и обстоятельно опровергает одно за другим утверждения о главенстве папы, о происхождении Святого Духа и от Сына, об опресноках, о чистилище, о преподавании мирянам Евхаристии под одним видом. Кроме того, в книге оправдывается и защищается православное учение на фоне «крайнего упадка веры и благочестия в самой столице папской Риме» и, указывая на нее, призывает униатов в лице И. Потея «опомниться и покаяться, возвратиться к своей матери, которая их родила и воспитала, оставить несчастную и зложелательную мачеху и отвергнуть все ее ереси и заблуждения» [23, c. 89].
Хотелось бы обратить внимание на то, что в «Плаче» приводятся ссылки на 143 различных авторов, в том числе таких философов античности, как Платон, Сократ и Сенека [44, c.151].
Это сочинение, проникнутое сочувствием к православию и неприязнью к унии, наполненное множеством сведений как из древней церковной литературы, так и из позднейших писателей, латинских и протестантских, изложенное изящным польским языком, породило большой резонанс не только между православными, но и между их оппонентами. По свидетельству самих униатов, «никто из еретиков не порицал так резко папское седалище, как оно порицается здесь; каждое слово здесь есть жестокая рана, каждая мысль -- смертельный яд (для унии и папства)».
Воздействие «Плача» на общественность было столь значительным, что король Сигизмунд III издал приказ: автора наказать, тираж уничтожить, типографию закрыть, а на распространителей накладывать штраф в 5000 червонных золотых. Леонтий Карпович, корректор типографии, известный противник унии, был посажен в тюрьму, а шрифты книги были уничтожены [25].
В качестве адекватной реакции П. Скарга поспешил издать в том же году свое «Предостережение Руси греческой веры против Плача Феофила Ортолога», а чрез два года (в 1612 г.) и ученый униат Илья Мороховский, королевский секретарь, напечатал в Вильне свое «Утешение, или утоление, Плача Восточной Церкви Феофила Ортолога». Оба автора с ожесточением нападали на автора «Плача», называли его учеником Лютера и Кальвина и старались доказать вопреки его доказательствам, что Римская Церковь сохраняла всегда и сохраняет истинное учение веры, а, напротив, Восточная уклонилась от него, как только прервала связь и единение с Римской.
Автором двух указанных выше антиуниатских произведений был Мелетий Смотрицкий (1577--1633), который родился в местечке Смотричь на Подолии и учился в братской школе в Остроге под руководством своего отца - известного защитника православия Герасима Смотрицкого, и грека, будущего Константинопольского патриарха Кирилла Лукариса.
Позже Смотрицкий продолжил образование на философском факультете в Виленской академии, после окончания которой по рекомендации князя К. Острожского работал домашним учителем в семье князя Соломорецкого, жил в его имении Боровляны под Минском. Затем с сыном князя Соломорецкого Богданом продолжал учебу в Лейпцигском, Нюрнбергском и Виттенбергском университетах Германии [44, c. 148].
В 1620 г. М. Смотрицкий избирается епископом Полоцким, Витебским и Мстиславским. Не одержав победы в идейном споре, правящие круги Речи Посполитой обвиняют Мелетия в шпионаже в пользу Турции и отдают приказ об его аресте. В ответ на обвинения в свой адрес он издает книгу «Версификация невиновности», где на документально-историческом и юридическом материалах доказывает право православной церкви на существование. Затем выходят его книги «Защита оправдания», «Прибавление» и «Супликация».
В 1618 г., видя бедственное положение, в которое попала белорусская культура и язык М. Смотрицкий издает «Грамматику», стремясь доказать равноправие языков в сфере рационального освоения мира. Исследователь его творчества В. Короткий отмечает: «Языком культуры не может быть язык, внеположный грамматике: в речи нет нормы и нет меры, из-за обилия говоров, местных и индивидуальных отклонений он как бы оказывается вне науки» [29. c. 86].
В 1623 г. М. Смотрицкий отправляется в Константинополь, по мнению некоторых авторов - в связи с идеей учреждения в Речи Посполитой Экзархата и претензиями на занятие поста его главы, что не могло понравиться другим церковным иерархам. Сам Смотрицкий в письме князю Хрептовичу пишет, что он надеялся найти у патриарха верный способ для достижения согласия между униатами и православными.
Колебания М. Смотрицкого не могли остаться незамеченными в среде поборников православия, поэтому в родных краях его встретили недружелюбно и не разрешили остановиться в Киево-Печерском монастыре.
Находясь в непростом материальном положении, Мелетий обращается к Заславскому - потомку князей Острожских, чтобы тот поспособствовал назначению его в Дерманский монастырь недалеко от Киева. За такую услугу Заславский потребовал от М. Смотрицкого перехода в унию, на что тот и согласился. Было оговорено, что некоторое время его переход в унию не должен подлежать огласке. Так завершается его первый период в жизни и творчестве и начинается новый, униатский, о котором шла речь выше.
Таким образом, в творчестве М. Смотрицкого имели место два периода: начинает он свою общественную деятельность как противник унии, в которой видел угрозу для самобытности белорусского и украинского народов. Осуждая униатов и католиков за насильственное отторжение народа от веры предков, М. Смотрицкий дает им сугубо отрицательные характеристики [44, c. 151].
М. Смотрицкий также осуждает за переход в унию и католичество князей Слуцких, Заславских, Збаражских, Вишневецких, Сангу-шек, Чарторыйских, Пронских, Ружинских, Соломорецких, Го-ловчинских, Крошинских, Масальских, Горских, Соколинских, Лукомских, Пузын, а также древние роды Ходкевичей, Глебовичей, Кишек, Сапег, Дорогостайских, Войн, Воловичей, Зеновичей, Пацов, Халецких, Тышкевичей, Корсаков, Хрептовичей, Тризн, Горностаевых, Бокеев, Мечниковых, Горских, Семашек, Гулевичей, Ярмолинских, Чосанских, Калиновских, Курдеев, Загоровских, Мелешек, Боговитиных, Павловичей, Сосновских, Скуминов, Потеев и др. [25]
Как противник унии М. Смотрицкий констатирует, что она разделила народ на два лагеря и представляет собой наибольшую угрозу для существования самого государства. Он приводит примеры мирного существования народов различных вероисповеданий в истории Речи Посполитой, что было важным фактором могущества государства. Силовое давление на православных с целью изменения веры, утверждает автор, представляет собой стремление уничтожить сам русский народ. Таковы его взгляды до принятия им унии.
Идеологию своего перехода в унию М. Смотрицкий обосновывает в «Апологии», где обвиняет во всевозможных пороках православную церковь и говорит о достоинствах римской. Он заявляет, что только уния способна возвратить русскому народу льготы и привилегии, которые у него ранее были. Православная же вера - еретическая и в культурном отношении отсталая, а православие и образование несовместимы. Дальнейшую критику православной церкви и оправдание унии он развил в «Паренезисе» и «Экзетисисе».
Помимо указанных авторов, поддержку православия осуществляли иноки виленского общежительного монастыря Святого Духа, которые Но в местечке Евье, имении князя Богдана Огинского, располагавщегося в 35 верстах от Вильны с 1611 г. начали печатать свои книги. В течение трех лет (1611-1613) они издали Псалтирь и Новый Завет (в одной книге), Часослов, Диоптру и Анфологион. Первые две книги приготовлены к печати благодаря усилиям М. Смотрицкого [25].
Действовала и типография Львовского ставропигиального братства при монастыре святого Онуфрия, которая выпустила в свет в 1608 г.Часослов и Псалтирь, а в 1609 г. - Часослов и Беседу святого Иоанна Златоустого о воспитании чад. В Острожской типографии уже после смерти князя Константина была издана в 1612 г. книга Часослов «повелением Януша, князя острожского, кастеляна краковского» который хоть и был католиком, но из уважения к памяти отца еще поддерживал его просветительские заведения [42, c. 438].
Таким образом, с точки зрения противников Брестской унии, она не только не привела к тому согласию между различными вероисповеданиями, о котором говорил Петр Скарга, но и вызвала еще большее ожесточение между православием и католичеством, чем это было до унии, положив начало «раздорам и мятежам, которые могут привести к гибели или по крайней мере к смятению в Речи Посполитой».
Настойчивость в противостоянии православных распространению униатства обуславливалось также тоем, что введение унии не затрагивало существующего положения католической церкви. Фактически объединялось не православие и католичество, а происходил перевод части православной церкви в разряд униатской. Таким образом, уния не объединила христиан, а разделила русскую церковь на православную и униатскую, при этом последняя была не самостоятельной церковной организацией, а промежуточной ступенью на пути перехода от православия к католицизму. Поэтому в глазах православного духовенства и шляхты был нарушен статус-кво для католической и православной церкви. Конкретным примером такого убеждения является речь князя Константина Острожского в Сенате, в которой он прямо обвинил короля Сигизмунда III в насильственном насаждении унии. «На веру православную наступаешь на права наше, ломаешь вольности наше, и наконец на сумненье наше налегаешь: чим присягу свою ломаешь, и то што - кольвек еси для меня учинил, в нивошто остатнею ласкою своею оборочаешь... Але вижу, иж то к остатней згубе всее короны Польское идет...» [34, c. 91].
Подобные документы
Изучение хода Северной Войны - длительной борьбы России со Швецией за побережье Балтийского моря. Подписание Брестской церковной унии как основного идеологического оружия экспансионистских устремлений польских феодалов в пределы Белоруссии и Украины.
курсовая работа [32,7 K], добавлен 27.08.2011Заключение Люблинской унии в 1569 году. Конец литовско-русского периода в истории Украины с утверждением унии. Наступление польского правительства и шляхты на украинские земли для окатоличевания. Отпор украинского народа, стремление к независимости.
реферат [13,6 K], добавлен 27.02.2010Основные этапы экспансии литовцев на украинские земли. Процесс объединения литовских и польских феодалов в конце XIV века. Заключение Люблинской унии после разгрома Литвы Москвой. Украина под властью Речи Посполитой. Возникновение и эволюция казачества.
контрольная работа [50,4 K], добавлен 06.03.2011Переворот Луи-Шарль Бонапарта, его исторические и социально-политические предпосылки. Бонапартизм как форма господства контрреволюционной буржуазии, причины его популярности и этапы распространения. Крах второй империи и его основные последствия.
контрольная работа [28,7 K], добавлен 15.04.2015Образование Речи Посполитой. Люблинская уния и её результаты. Социально-экономическое развитие Белоруссии в ХVI-ХVIII века. Разделы Речи Посполитой и политика российских властей. Индустриализация и коллективизация в БССР, политические репрессии.
краткое изложение [76,1 K], добавлен 26.08.2012Рассмотрение негативных последствий заключения Флорентийской унии 1493 года: раскол общества на два лагеря, запрет построения новых православных церковь в Вильно и Витебске, закрытие всех храмов в Польше, отбирание имений и лишение мест духовных лиц.
реферат [22,4 K], добавлен 17.05.2010Предпосылки, причины и ход Великой отечественной войны. Превращение Советского Союза в единый военный лагерь в первые дни войны. Формирование народного ополчения Государственным комитетом обороны. Стратегические действия защиты Брестской Крепости.
реферат [41,3 K], добавлен 17.09.2013Социально-экономические причины, идеологические и политические предпосылки движения. Эволюция движения: участники, программные установки, формы и методы борьбы. Итоги, характер и историческое значение движения.
курсовая работа [26,5 K], добавлен 11.01.2004Главные причины и предпосылки афганской войны, исторические и социально-политические. Особенности действий советских солдат с учетом рельефа, религии государства. Гражданская война в Афганистане и ее главные последствия. Освободительное движение СССР.
сочинение [12,5 K], добавлен 23.05.2015Изучение истории строительства и устройства Брестской крепости - памятника оборонной архитектуры 19 века, расположенного в западной части Бреста. Описание обороны Брестской крепости и причины военных поражений на первом этапе войны (1941-1942 годы).
реферат [296,9 K], добавлен 01.06.2010
