Формирование исторического нарратива о России 1990-х гг.

Современная история привлекает интерес как академических, так и для общественных институтов. В силу небольшого расстояния во времени такая ситуация является нетипичной для знания о прошлом: изучение других периодов истории России общественными организациями ведется значительно меньше. Некоторые общественные организации создаются политизированными социальными группами: к примеру, «Открытый университет» является частью проекта «Открытая Россия», в спектр деятельности которого входит как поддержка кандидатов от либеральной оппозиции, так и правозащита.

Академическое и общественное изучение истории России 1990-х гг. происходит без ощутимой взаимосвязи: исследователи современной истории из МГУ и СПбГУ не принимают участия в общественных проектах. С «Открытым университетом» сотрудничают исследователи из ЕУСПб, однако они не являются историками. Необходимо отметить, что представителей исторической науки в проекте в принципе немного, а участвующие или не изучают современную историю (Арсений Рогинский), или приглашены из зарубежных университетов (Тимоти Колтон, Дэниел Трейсман). Историки - как внутри университетов, так и за их пределами - делят поле современной истории с представителями политической и экономической науки, причем последние зачастую преобладают.

1.3 Включение истории России 1990-х гг. в образовательные программы средних и высших учебных заведений

В современном мире весомую часть исторических знаний люди получают на первом этапе социализации в средней школе. Система среднего образования финансируется за счет государства, которое в той или иной степени контролирует процесс обучения. Представляется важным проследить, как российское государство делало это в отношении изучения 1990-х гг. в школе. Для этого автором настоящей выпускной квалификационной работы был использован метод устной истории: дальнейшее изложение основано на интервью с редактором журнала «Преподавание истории в школе» Интервью с А.Ю. Морозовым. Личный архив автора. А.Ю. Морозовым.

Включение 1990-х гг. в школьную программу по истории произошло раньше начала осознания и изучения этой эпохи историками - в самих 1990-х гг. Прежде всего, это было связано с общим понимаем наступившего периода, как глубоко отличного от предшествующего советского, с пониманием современности как учредительной эпохи, создающей институты и правила общественной и политической жизни на долгое время вперед. Тем более важно, что процесс включения современной истории в образовательный процесс инициировало само общество - первые учебники издавались и вводились без какого-либо контроля или участия со стороны государства. Дискуссии о том, включать ли изучение 1990-х гг. в школьную историю, также не произошло - профессиональное сообщество занимало по этому поводу единую позицию.

Впервые государство предприняло попытки контроля в 2002 г. в связи с выходом учебника Голутского. Этот учебник вызвал широкую полемику: Россия начала XXI века в нем была названа полицейским государством. Общий вывод учебника сводился к тому, что российское общество находится в тупике. С этого момента Федеральный экспертный совет (ФЭС), который был организован при Министерстве образования во второй половине 1990-х гг. и поначалу предъявлял только санитарные требования к учебникам (размер и цвет шрифта, размер полей и т.д.), начал контролировать допуск учебников по истории в российские школы. Это происходило с помощью грифов - сначала он был единым, к концу 2000-х гг. появились грифы «допущено» и «рекомендовано». Вместе с этим нельзя говорить о существовании цензуры - если таковая и существовала после 2002 г., то ограничивалась особыми случаями. Одним из таких был учебник Ионова, изданный еще в 1994 г. - «Российская цивилизация и истоки ее кризиса» Ионов И.Н. Российская цивилизация и истоки ее кризиса. М., Интерплакс, 1994.. Однако тогда в основном было изменено лишь название.

В наши дни учебник истории перед поступлением в школы проходит несколько стадий проверки и контроля. Учебник должен создаваться в соответствии с Историко-культурным стандартом, содержащим перечень явлений, событий, дат и персоналий, обязательных к изучению в школе. На готовый учебник издательству необходимо получить три рецензии - от Российской Академии наук, Российской Академии образования (РАО) и от общественной организации, имеющей на это право. Авторы учебника - как правило, это коллектив - получают рецензии и при необходимости вносят исправления. Раз в год собирается научно-методический совет Министерства образования, который должен принять решение о включении учебника в федеральный перечень. Если это происходит, то учебник может поступать в школы. В данный момент учебники по истории в России выпускают только три издательства: «Дрофа», «Просвещение» и «Русское слово».

Причины, по которым современная история России появилась в университетах, те же: научное сообщество осознавало учредительный, «устанавливающий» характер эпохи. Работы, посвященные 1990-м гг. в истории России, начали появляться еще в XX веке К примеру, Согрин В.В. Политическая история современной России (1985-1994). М., Прогресс-Академия, 1994.. Впервые специализированная программа по современной истории России была разработана уже в 1999 г. в РГГУ Н.В. Елисеевой. Набор студентов на соответствующую программу магистратуры начался со следующего года. С 2004 г. в РГГУ существует Учебно-научный центр «Новая Россия», в настоящее время являющийся основным учреждением по подготовке историков со специализацией по современной истории России.

Государственное регулирование учебных программ по современной истории России отсутствует. Однако они могут согласовываться с Методическим управлением при историческом факультете МГУ. В целом история 1990-х гг. появилась в вузах в период с 2000 по 2006 г Интервью с Н.В. Елисеевой. Личный архив автора. Сегодня в некоторых российских университетах на неисторических факультетах курсы современной истории существуют отдельно от основного курса истории страны. В Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) объемный курс по современной истории России читают специалисты кафедры истории Российской государственности и общественно-философской мысли, заведующим которой является исследователь современной истории Р.Г. Пихоя. Также в этой области работал и ректор РАНХиГС В.А. Мау. Курсы по современной истории России читаются и в региональных университетах: к примеру, Н.В. Елисеева сообщает о существовании такого курса в Воронежском государственном университете.

Для того, чтобы какая-либо эпоха начала изучаться историками, необходимо несколько условий. Процессы должны быть завершены: выводы о незавершенных процессах есть прогноз о будущем, а не изучение прошлого. Эта область знания принадлежит политологии. Источники, созданные в результате упомянутых процессов, должны быть доступны - историческое знание базируется на источниках. Наконец, наиболее спорное условие - должно пройти некоторое количество времени: человек, живущий внутри эпохи или же сразу после нее, может быть склонен к эмоциональным оценкам событий. Впрочем, это распространяется не только на недавнее прошлое - достаточно вспомнить о спорах в современном российском обществе относительно сталинского периода. Широко распространено мнение, что лишь по прошествии времени историк может разглядеть эпоху так же, как зритель картину - обоим нужно удалиться на некоторое расстояние от рассматриваемого объекта. В случае исторической науки подобный аргумент нивелируется наличием у исследователя репрезентативных источников об эпохе.

Исследователи современной истории России не испытывают недостатка в источниках. Небольшая дистанция во времени не помешала созданию институций для изучения 1990-х гг. Но если научное осмысление эпохи началось сразу после ее окончания, то в школах история 1990-х гг. начали преподаваться еще до окончания этого десятилетия. Подобная неординарная ситуация была вызвана пониманием наступившего времени, как закладывающего основы для дальнейшего существования России. К настоящему моменту для изучения 1990-х гг. уже существуют развитые институты. Условно их можно разделить на академические (университетские), созданные государством, и обществом, преимущественно либералами. Однако между университетскими и всеми остальными организациями существует дефицит коммуникации.

На наш взгляд, базовые предпосылки для изучения эпохи сформированы. 1990-е гг. в России сегодня можно назвать доступными для изучения исторической наукой.

Глава 2. Узловые проблемы социально-экономической истории 1990-х годов в исследовательской литературе

При изучении историографии России 1990-х гг. в первую очередь необходимо обратить внимание на сформировавшиеся течения. Они прямо связаны в основными политическими группами как современности, так и двух прошедших десятилетий. В то же время мы утверждаем, что такой характер их формирования не сделал историографию политизированной. Данный тезис будет подтвержден в главе ниже. Либералы, находившиеся у власти в 1990-е гг. и перешедшие в оппозицию в 2000-е гг., вероятно, больше других заинтересованы в формировании собственного нарратива: значительная часть российского общества даже сейчас склонна обвинять в социальных потрясениях 1990-х гг. правительство Е.Т. Гайдара. Без имеющего влияние исторического нарратива о радикальной экономической реформе нынешние партии либерального толка в России имеют существенно меньшие шансы получить поддержку общества. Конечно же, было бы неверно рассматривать либеральную историографию 1990-х гг., как продукт массового потребления, на который обращает внимание большая часть населения России. Однако без существования этой историографии реализация просветительских проектов типа «Открытого университета» была бы затруднена. По сравнению с либералами, сторонники действующей власти имеют куда больше преимуществ в популяризации своей версии истории: они обладают существенно большим доступам к средствам массовой информации. Государственный нарратив истории 1990-х гг. строится на противопоставлении «лихих девяностых» стабильным 2000-м гг. Однако, как мы увидим далее, большую часть работ по истории 1990-х, созданных при участии прогосударственных институций, нельзя назвать излишне политизированными. Больше того: несмотря на различное происхождение, работы, изданные «либералами» и участниками прогосударственных институций, фактически создают один нарратив. Третье направление, в современной России представленное куда меньше, являет собой историография левых, социалистически ориентированных исследователей. Они подвергают критике как осуществленный переход к рыночной экономике, так и способы его реализации. Часть этих исследователей объединена в организацию «Российские ученые социалистической ориентации» (РУСО). Об эмоциональном восприятии левой историографией истории 1990-х гг. в России красноречиво говорит название одного из выпущенных РУСО сборников - «Черная книга капитализма». В современной историографии 1990-х гг. не представлено только одно политическое течение, двадцать лет назад обладавшее заметной популярностью - почвенники националистического толка. Причина этого заключается в том, что начиная с конца 1980-х гг. в такие организации, первой из которых была «Память», довольно редко входили академические ученые, и с течением времени немногие их участники вошли в органы власти.

2.1 «Шоковая терапия» в исследовательской литературе

В начале 1990-х гг. два явления коренным образом изменили жизнь российских граждан - распад союзного государства и радикальная экономическая реформа, «шоковая терапия». Круг вопросов, на которые стараются ответить исследователи при рассмотрении реформы, можно свести к следующему. Почему рыночная реформа была проведена в такой короткий срок? Действительно ли крупные города Российской Федерации осенью 1991 г. стояли перед угрозой голода? В чем заключались причины провала второго этапа реформы - финансовой стабилизации? Верно ли была проведена приватизация? И главное - была ли реформа в целом успешной, или же ее стоило проводить другими методами и в другом темпе? Вот вопросы, полемика вокруг которых перешла со страниц печатных изданий 1990-х гг. в академические исследования.

Продовольственный кризис, связанный с общим кризисом советской планово-распределительной системы и проявлявшийся прежде всего в сбоях снабжения городов, начал разворачиваться с конца 1980-х гг. Способные свести на нет продовольственную проблему общесоветские программы перехода к рыночной экономике, прежде всего - «500 дней» Шаталина-Явлинского, не достигали реализации, а после начала распада единого государства и вовсе не смогли бы работать. К осени 1991 гг. угроза голода стала реальностью, что стало одной из причин форсирования радикальной экономической реформы в России. Именно так звучит точка зрения Егора Гайдара относительно скорости начала «шоковой терапии». Архитектор экономической реформы является автором более 10 книг: поднятые вопросы раскрываются в труде «Смуты и институты». Он представляет собой компаративистское исследование, в котором рассматриваются примеры дезорганизации государственных институтов, финансов, экономики и снабжения во Франции «Старого режима», революционной России 1917 г. и в агонизирующем СССР.

Работа Е.Т. Гайдара «Смуты и институты» вышла в 2009 г. в составе книги «Власть и собственность. Смуты и институты. Государство и эволюция», издана при поддержке фонда «Президентский центр Б.Н. Ельцина» и общественного совета «Уроки девяностых» в 2011 г Е.Т. Гайдар. Смуты и институты. Государство и эволюция. - СПб.: Норма, 2011. . Основная идея книги - влияние революционных потрясений на институты государства, жизнь общества в условиях перехода от старых институтов к новым. Гайдар прямо связывает экономический рост и состояние национальных институтов - экономическое развитие напрямую зависит от их качества Там же, С.8.. В работе над своей книгой автор использовал труды по истории русской 1917 г. и Великой Французской революций (Р. Пайпс, А. Токвиль), труды, посвященные вопросам продовольственной политики, дневники и воспоминания участников событий - Деникина, Милюкова, Кутепова, тексты выступлений большевиков - Бонч-Бруевича, Троцкого и др., а также материалы, хранящиеся в ГА РФ.

Автор выстраивает определенную линию повествования: рассказ о крахе СССР с точки зрения смены государственных институтов предваряется обширным историческим экскурсом. Помимо общетеоретической части, где Гайдар анализирует общие черты дезинтеграции «аграрных империй», на примере Великой Французской революции и событий февраля-октября 1917 г. в России он демонстрирует, как в условиях нестабильности, революционных событий изменяются и распадаются армия, органы правопорядка, обеспечение городов продовольствием, налогообложение, отношения центра и регионов, институт частной собственности. Особенно важной здесь представляется точка зрения Гайдара на распад Российской империи: отдельно он останавливается на продовольственной политике и вопросах снабжения в годы Гражданской войны. В третьей главе - «Крах СССР» - акценты расставлены с опорой на материал первых двух глав: голода удалось избежать благодаря скорым радикальным реформам, как и гражданской войны - с помощью решительных действий Б.Н. Ельцина в октябре 1993 г.

Более взвешенную позицию занимают И.В. Стародубровская и В.А. Мау. Их труд «Великие революции от Кромвеля до Путина» является сравнительным исследованием экономических и политических циклов революций с целью понять, что может дать опыт российской революции 1985-1991 гг. (авторы считают этот период революцией) для развития общей теории революции, и как российские события этих лет возможно рассмотреть в общей логике ее развития.

Работа следует логике теории революции, впервые изложенной в труде Крейна Бринтона «Анатомия революции» Brinton, C. The Anatomy of Revolution. Vintage Books, New York, 1965.. Бринтон вывел общую логику революции, ее циклы, которые заключаются в переходе от «старого режима» к новому умеренному, затем радикальному режиму, и наконец - к термидорианскому перевороту. Авторы «Великих революций», сравнивая опыт Английской, Французской революции 1789 г., российских революций 1917 и 1991 гг., опираются на работы А. Токвиля, Ф. Гизо, К. Маркса, Т.Р. Гурра, Т. Скочпола, С. Хантингтона. Предмет исследования - революционные потрясения в своем экономическом и политическом развитии - объединяет эту работу с книгой «Смуты и институты» Е.Т. Гайдара. Однако Гайдар не прибегает к терминологии, созданной К. Бринтоном, и рассматривает развитие и преобразование государственных институтов, придерживаясь скорее логики Д. Норта.

Позиция В.А. Мау и И.В. Стародубровской относительно радикальных экономических реформ заключается в следующем: хотя начальный этап деятельности правительства Гайдара был отмечен положительными сдвигами (преодоление товарного дефицита, восстановление потребительского рынка, преобразование налоговой системы для нужд рыночной экономики, укрепление курса рубля по отношению к доллару, снижение инфляции), за этим последовал кризис нового курса, вынудивший правительство пойти на социальное маневрирование. Политика «шоковой терапии» утратила последовательность, в том числе из-за уступок промышленному и аграрному лобби в Верховном совете Мау В., Стародубравская И. Великие революции от Кромвеля до Путина. Вагриус, М., 2001. С. 265.. После этого страна вступила в экономический кризис с высокой инфляцией и глубоким спадом производства.

Куда конкретнее в своем труде «Взлет и падение парламента. Переломные годы в российской политике» пишет Виктор Шейнис, избранный в 1990 г. депутатом Съезда. Исследование В. Шейниса посвящено истории высшего представительного органа власти в СССР и России в 1985-1993 гг.: как из авангарда демократических преобразований сначала советский, а потом и российский парламент превратился в основной тормоз экономических реформ в стране. Ответственность за непоследовательно проведенную правительством реформу автор возлагает на Верховный Совет и Съезд народных депутатов: антиинфляционная политика Гайдара после августа 1992 г. потерпела поражение в том числе и по этой причине. Второй причиной стало продолжение работы эмиссионных центров в бывших союзных республиках после распада единого государства Шейнис В. Взлет и падение парламента. Переломные годы в российской политике (1985-1993). Московский центр Карнеги, Фонд Индем, М., 2005. С. 654.. Упоминает В. Шейнис и о том, что санкция на проведение реформы была дана Ельцину V Съездом народных депутатов, на котором была заявлена её программа Там же, С. 648.. В своей работе В. Шейнис привлекает труды западных исследователей современной истории России (Питера Рэддевела, Майкла Макфола), опирается как на законодательные акты и периодические издания, так и на мемуары. Несомненным плюсом работы являются параллельные вставки аналитических материалов, созданных как по «горячим следам» сразу же после определенных событий, так и в исторической ретроспективе.

В этой связи интересно выглядит позиция А.А. Яника, работа которого «История современной России. Истоки и уроки последней российской модернизации (1985-1999)» издана Фондом современной истории. В 1991-1993 гг. А. Яник работал в Аппарате Верховного Совета РСФСР, в 1994-1996 гг. был помощником заместителя Председателя Правительства, с 1996 г. - в Администрации Президента РФ; в настоящее время является ведущим научным сотрудником Института социально-политических исследований РАН и ведущим экспертом Счетной палаты РФ. Труд А.А. Яника не является компаративистикой, однако для того, чтобы проследить логику рыночной модернизации советской системы, автор неоднократно делает отсылки к экономическим преобразованиям в других странах и связанным с этими реформами теоретическим концепциям.

В качестве источников автор использует законодательные акты советской и российской власти, периодические издания, статистические сборники и мемуары. А. Яник прямо пишет о том, что угроза голода зимой 1991-1992 гг. не оставляла выбора при рассмотрении вопроса о скорейшей либерализации цен. Кроме того, автор подчеркивает, что Е.Т. Гайдар изначально предлагал сделать это не раньше середины 1992 г. для того, чтобы успеть создать рычаги контроля над денежным обращением Яник А. История современной России. Истоки и уроки последней российской модернизации (1985-1999). ФСИ, Издательство МГУ, М., 2012. С. 355.. Не последнюю роль в инфляционных процессах А.Яник, как и В. Шейнис, отводит эмиссии рубля в бывших республиках СССР после 1991 г. - процессу распада рублевой зоны посвящен отдельный раздел Там же, С. 362-371..

А.А. Яник уделяет значительное внимание истории приватизации в России. Соответствующий раздел автор предваряет обзором приватизации в Восточной Европы и странах бывшего СССР. Он опирается на данные мониторинга Европейского банка реконструкции и развития, приводя следующую оценку российской приватизации его экспертов: «она представляет типичный набор проблем, которые возникают при быстрой и плохо подготовленной приватизации в отсутствие адекватных институциональных и правовых рамок с применением непрозрачных процедур Яник А. История современной России. Истоки и уроки последней российской модернизации (1985-1999). ФСИ, Издательство МГУ, М., 2012. С. 545.». Массовая приватизация, по мнению автора, не достигла заявленных целей: широкий слой мелких собственников и предпринимателей так и не был сформирован. Автор, говоря о современном ему (т.е. выходу книги - 2011 г.) времени, высказывает следующую мысль: «незыблемость итогов приватизации не означает, что правоохранительные органы должны отказаться от проверки законности осуществления конкретных приватизационных сделок». Всю ответственность за негативные эффекты приватизации автор возлагает на исполнительную власть. Эти заявления находятся в контрасте с обычным для работы А.А. Яника взвешенным и нейтральным тоном: в них заложен политический потенциал и оценка возможных событий сегодняшнего дня.

Работой общего характера, затрагивающей период с 1985 г., является и труд Р.Г. Пихои «Москва. Кремль. Власть. Две истории одной страны. Россия на изломе тысячелетий». Рудольф Пихоя в целом отдает свои симпатии власти, действующей к моменту выхода книги: свою работу, подчеркивая позитивные перемены в жизни российского общества и государства в первом десятилетии XXI века, он завершает историей России 2000-2008 гг. - двух первых сроков В.В. Путина на посту Президента. Автор не дает конкретных оценок гайдаровской реформе и не связывает прямо продовольственный кризис осени-зимы 1991 г. и скорое начало реформы, хотя и упоминает о его существовании Пихоя Р.Г. Москва. Кремль. Власть. Две истории одной страны. Россия на изломе тысячелетий». М., 2007. С. 395.. Куда большую роль в преодолении товарного дефицита автор отводит Указу «О свободной торговле» от 29 января 1992 г. Там же, С. 403., а не либерализации цен, как большинство авторов. Р.Г. Пихоя практически не пишет о чековой приватизации, делая акцент на втором ее этапе - продаже государственных предприятий иностранным инвесторам. Большое внимание он уделяет залоговым аукционам: государство получило кредиты от крупнейших банков под залог акций госпредприятий. После того, как долг не был возвращен, банки стали собственниками заложенных предприятий. Автор не дает каких-либо оценок приведенной схеме.

В своей работе «Политическая история современной России. 1985-2001» В.В. Согрин развивает идеи, изложенные в своем более раннем труде с аналогичным названием, посвященном 1985-1994 гг. Он акцентирует внимание на лидерах, движениях, партиях и их борьбе. Автор придерживается теории модернизации. В силу выхода работы в 2001 г. (а предшествующей - в 1994 г.) В.В. Согрина можно назвать первопроходцем в изучении и обобщении современной истории России.

В оценке самих реформаторов В.В. Согрин близок к В.А. Мау и И.А. Стародубравской: автор называет их «радикалами», но без негативной коннотации. Он предпринимает анализ «радикальной идеологии»: как реформаторы мыслили «шоковую терапию», и как объясняли ее обществу в дореформенный период. В 1991 г. среди политических элит существовала вера в то, что рынок 1) не должен быть регулируемым 2) создаст «средний класс» и вообще окажет благотворное воздействие на экономику, «расставив все по своим местам». В.В. Согрин видит в «радикальной идеологии» черты утопии: так, она строилась на решительном отрицании предшествующего социально-экономического строя, являлась абсолютной альтернативой социализму. Этот утопизм играл на руку Б.Н. Ельцину и его команде: некоторое время после начала реформ он обеспечивал общественную поддержку «шоковой терапии».

Следующим образом В.В. Согрин оценивает приватизацию: она способствовала созданию социальной структуры, основанной на контрастах. Модель «народной приватизации» провалилась: большая часть населения России вложила ваучеры в чековые инвестиционные фонды, подавляющая часть которых нарушила условия договоров с гражданами, исчезнув вместе с их ваучерами. По словам автора, около 60% россиян остались и без акций, и без ваучеров. Выгодоприобретателями чековой приватизации оказались высшие государственные чиновники, «красные директора», спекулянты и криминальные структуры.

По словам автора, рост цен в январе 1992 года не в 3-5, а в 10-12 раз был неожиданностью для правительства, проиндексировавшего заработную плату в бюджетном секторе лишь на 70% Согрин В. Политическая история современной России. 1985-2001. М., Весь мир, 2001. - С. 112.. Он не называет реформу успешной, а ответственность за провал стабилизации возлагает на финансовую политику Верховного Совета и контролируемого им Центробанка Там же. С. 116.. Политическим последствием реформы стал переход Верховного Совета в оппозицию к исполнительной власти: часть депутатов представляла интересы военно-промышленного корпуса, госпредприятий и колхозов - некоторые из них в результате реформы оказывались перед угрозой закрытия.

Левая историография дает общую негативную оценку как Перестройке и распаду СССР, так и произошедшим впоследствии рыночным реформам. В выпущенной РУСО работе «Черная книга капитализма», где описывается становление рыночной экономики во Франции, Германии, США, Японии и России, М.С. Горбачеву предписывается сознательное разрушение СССР Алпатов В., Гросул В., Донченко А. Черная книга капитализма. М., 2007. - С. 150., а действительным автором программы реформ называется американское правительство: «известно, что все программы развала страны и реставрации звериного капитализма в СССР от «500 дней» до деиндустриализации России были разработаны США и проводились под неослабным контролем американской стороны» Там же, С. 49.. Несмотря на то, что в состав РУСО входят профессиональные историки, приведенную выше работу можно назвать конспирологической.

Другой уровень аргументации и отстаивания своей позиции можно увидеть в работе С. Кара-Мурзы, С. Батчикова и С. Глазьева «Белая книга. Экономические реформы в России 1991-2001 Кара-Мурза С., Глазьев С., Батчиков С. Белая книга. Экономические реформы в России (1991-2001). М., 2002.». Книга представляет собой совокупность таблиц и графиков, отражающих демографические процессы, производство и потребление продуктов, благосостояние населения, состояние промышленности и строительства, сельского хозяйства и транспорта в России. Несмотря на то, что авторы стараются оградиться от возможных обвинений в предвзятости, мы можем судить о ее наличии. «Составители не дают толкования этих фактов, каких-либо политических оценок или выводов… На наш взгляд, фактические данные об уровне производства, темпах обновления основных фондов, о благосостоянии населения свидетельствуют о том, что за период реформ Россию постигла катастрофа». Важно заметить, что под словом «реформа» авторы понимают не экономические реформы правительства Гайдара, а весь период с 1991 по 2001 год. Можно сказать, что под словом «реформа» авторы имеют в виду сам капиталистический строй.

В целом представленные в работе количественные данные служат иллюстрацией бедственного положения страны. Однако авторы, демонстрируя плачевное положение той или иной конкретной отрасли промышленности в РФ 1990-х гг. и относительно неплохое - в РСФСР 1970-80-х гг., не приводят более общих экономических показателей. К примеру, в работе ничего не говорится про замедление экономического роста СССР в целом - в 1961-1970 гг. - 7%, в 1971-1980 гг. - 4,9%, в 1981-1985 - 3,6%, в 1986-1989 - 2,7% Яник А. История современной России. Истоки и уроки последней российской модернизации (1985-1999). М.: Изд-во Московского университета, 2012. С. 57. Подобный тренд, действительно, не вписался бы в общую логику «Белой книги реформ».

Важным для настоящего исследования является сборник «Россия-2000», также представляющий взгляд на историю России 1990-х гг. с точки зрения левых сил. «Россия-2000. Современная политическая история» - двухтомное издание: первый том содержит хронику и аналитические статьи, второй - биографии общественных и политических деятелей России 1990-х гг. Сборник, редактором которого является А.И. Подберезкин, опубликован РАУ-Университетом. Также в качестве поддержавших издание организаций значится «Духовное наследие». Почему личность редактора и упомянутые организации важны для настоящего исследования?

Алексей Иванович Подберезкин закончил МГИМО. В 1990 г. он создал Российско-американский университет (РАУ) - научную организацию, которая занималась консалтингом зарубежных фирм в Советском союзе. РАУ стал издавать справочники: первым стал "Регистр РАУ-пресс: товары и услуги -- производители СССР. 1991". Впоследствии таких справочников было издано около десятка. С 1993 г. Университет вошел в состав РАУ-Корпорации, спектр предпринимательской деятельности которой уже был шире. В это же время (1991-1993 гг.) А.И. Подберезкин руководил группой консультантов А.В. Руцкого. Год спустя создал общественно-политическое движение «Духовное наследие», тесно сотрудничавшее с КПРФ, а также стал одним из лидеров Социалистической единой партии России (СЕПР). Был избран депутатом Государственной думы РФ II созыва от КПРФ. В 2000 г. баллотировался на пост Президента.

При изучении биографии автора сборника мы можем заключить о его принадлежности к социалистам. Отразилось ли это на самом сборнике? Введение очень ярко отражает позицию авторского коллектива Мы не можем с полной уверенностью говорить о том, что автором введения является именно А.И. Подберезкин. Однако вероятность этого высока.. СССР в нем назван «новой цивилизацией», которая не получила развития по ряду причин: строительства социализма в отсталой стране, «непрерывных атак международного капитализма на нашу страну», дегенерации, разложения партии и высшего руководства. По мнению авторов, в Советском союзе существовало социальное равенство и реальная власть трудящихся, всеобщий доступ к бесплатному образованию и справедливая национальная политика. Эти оценки недавнего советского прошлого сравниваются с положением общества в 1990-е гг.: правда, сравнение проводится не по экономическим показателям Как это было сделано С. Кара-Мурзой и коллективом авторов в «Белой книге реформ». , а в сфере «деградировавшей» культуры и «подчинения» страны Западу, под которым понимается Международный валютный фонд. Большая часть аналитических статей в сборнике, напротив, весьма выдержана. Недостатком сборника является то, что статьи не подписаны: список авторов без соотнесения с ними дан в конце книги. Аналитика дана по году написания с 1985 по 1999 г То, что она была создана сразу же после исторических событий - или даже во время их - не должно смущать историка. Здесь важен сам подбор статей, который позволит определить направление мысли авторского коллектива..

Статья «Что делать, чтобы спасти российскую экономику от разрушения», посвященная первому году реформ, в этом отношении является исключением: ее автор подписан. Статья является тезисами доклада президента Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) А.И. Вольского на заседании правления РСПП. По его мнению, реформа была закономерной и даже единственно возможной: социалистический путь развития представлял собой тупик. Автор отмечает «личное мужество российского руководства Россия-2000. Современная политическая история. Под общей редакцией А.И. Подберезкина. М., РАУ-Университет, 2000. С.682», «великое и ответственное терпение российских граждан» и наличие определенных сдвигов вперед. Однако правительство делает шаги медленно и неуверенно, а события идут вразрез с его планами. Развитие кризисной ситуации продолжается. Наблюдается спад производства и снижение уровня жизни россиян. А.И. Вольский считает, что вместо стабилизации может наступить экономический коллапс. Вторая часть доклада посвящена советам по продолжению реформ и обращению к мировому опыту. Последнее подспудно критикует либеральную экономику: приведенный мировой опыт (экономические реформы в Германии и Японии после Второй мировой войны) связан с государственным вмешательством в экономическую жизнь. Однако автор подчеркивает, что такое вмешательство не должно нарушать законов рынка.

Основной идеей, которую можно увидеть в большинстве текстов о радикальных экономических реформах, является мысль о возможном голоде в крупных городах как катализаторе отпуска цен. Действительно, это сильный аргумент, способный служить оправданием как для действий Е.Т. Гайдара осенью-зимой 1991-92 гг., так и для «шоковой терапии» вообще. Примечательно, что к нему прибегают в разных формулировках: эмоционально окрашенная «угроза голода» (Е.Т. Гайдар, А.А. Яник) и более нейтральный «продовольственный кризис» (Р.Г. Пихоя). Впрочем, идея Е.Т. Гайдара об угрозе голода, подкрепленная анализом продовольственной ситуации как в 1991 г., так и в 1917 г., перешла не во все работы: можно предположить, что большинство исследователей, сделав вывод о достаточной степени обоснованности скорого отпуска цен, стали уделять внимание другим сюжетам. За исключением позиции некоторых социалистически ориентированных исследователей, точку зрения которых можно назвать политизированной, в историографии по вопросу радикальных экономических реформ присутствуют схожие позиции: реформа была необходима и правильно запланирована, но неправильно проведена: за это ответственны как ее создатели, так и тормозивший реформу парламент. Результаты реформы противоречивы - с одной стороны, в России была создана рыночная экономика, с другой, за это пришлось заплатить цену в виде определенных социальных последствий.

Существует спектр мнений, согласно которым либеральные реформы не были успешны, а рыночная экономика в России так и не была построена. Однако они высказывались преимущественно экономистами (к примеру, Петром Авеном). Анализ их точек зрения не входит в задачи данной работы.

образовательный политический россия ельцин

2.2 Кризис 1998 г. в исследовательской литературе

Экономический кризис 1998 г. - событие, обусловленное многими факторами и проходившее в несколько этапов. В каждом повествовании о кризисе присутствует определенная логика, которая в конечном итоге и формирует нарратив. Каждому, кто пишет об экономическом кризисе 1998 г., необходимо ответить на следующие вопросы. В чем заключались причины и предпосылки кризиса? Каково было состояние российской экономики в предкризисный год? В чем была суть бюджетного кризиса? Какие меры правительство предпринимало для выхода из него, и чем в итоге это обернулось для российской экономики? Что составляло политический контекст кризиса? Как дефолт повлиял на экономику в долгосрочной перспективе?

Р. Г. Пихоя выстраивает следующую последовательность развития кризиса. В начале 1998 г. в России наблюдался общий, хоть и небольшой, рост ВВП и отдельных отраслей промышленности, ориентированных на внутреннее потребление. Это происходило в условиях снижения цены на нефть. Однако собираемость налогов ухудшилась По сравнению с каким именно периодом ухудшилась собираемость налогов, автор не уточняет; мнение большинства остальных авторов, работы которых рассматриваются в настоящем исследовании - с 1991 г. налоги собирались плохо в принципе. , средств в постоянно дефицитном бюджете стало меньше. Доходы федерального бюджета в январе-октябре 1998 г. составили 58,7% от запланированных. В этих условиях правительство решило прибегнуть ко внутренним заимствованиям - ГКО-ОФЗ. Однако ГКО оказались сверхдоходными, превратившись из источника пополнения бюджета в средство выкачки из него денег. Назначение нового премьера породило опасения в стабильности экономического курса страны (Владимир Мау пишет ровно обратное: назначение С.В. Кириенко было позитивно встречено экономическими агентами). Перечисленные факторы совпали с Азиатским экономическим кризисом. В этих условиях Центральный банк РФ 17 августа 1998 г. объявил об отказе выполнять обязательства по ГКО, что было равнозначно банкротству страны Пихоя Р.Г. Москва. Кремль. Власть. Две истории одной страны. Россия на изломе тысячелетий». М., 2007 С. 499..

К тому же, на фоне экономического кризиса продолжалось противоборство правительства и Ельцина с Государственной думой (а отчасти служило и его причиной - политическая нестабильность снижала поток иностранных инвестиций в экономику), где большинство принадлежало КПРФ и поддерживающим их в тот момент силам. Назначение Е.М. Примакова способствовало примирению исполнительной и законодательной властей. В этой логике правительство Кириенко было таким же «правительством политических самоубийц», как и правительство Гайдара: за недолгий период нахождения у власти оно приняло максимально непопулярные решения, а затем было отправлено в отставку. Кажется странным, что эта аналогия не появилась в рассмотренных нами работах.

Р.Г. Пихоя отмечает и позитивные факторы, заложенные кризисом, но способствовавшие экономическому росту после 1998 г. За счет снижения заработной платы снизилась себестоимость производства, сделавшая российские товары более конкурентоспособными на внутреннем и внешнем рынках. Это стимулировало рост промышленности, возникший впервые с 1985 г.

В.А. Мау в своей работе «Кризисы и уроки. Экономика России в период турбулентности» рассматривает развитие российской экономики в нестабильные периоды: трансформацию экономической жизни в начале 1990-х гг., кризис 1998 г., кризис 2008 г. и состояние экономики в 2008-2013 гг. Автор считает, что кризис 1998 г. был вызван рядом фундаментальных факторов: большим бюджетным дефицитом и быстрым увеличением внутреннего государственного долга, ухудшением состояния платежного баланса и ошибками в осуществлении антикризисных мер. Основной причиной финансового кризиса В.А. Мау называет неспособность всех российских правительств обеспечить принятие и исполнение реалистичного бюджета. Автор, замечая, что в начале осени 1997 г. российская экономика имела позитивные тенденции, считает началом кризиса 27 октября 1997 г.: в этот день индекс Dow Jones Industrial Dow Jones Industrial - фондовый индекс, отражающий стоимость акций 30 крупных американских компаний. Среди них, в частности, присутствует Exxon Mobil, в 1990-е гг. инвестировавшая в нефтяную промышленность России. упал на рекордные для конца XX в. 554 пункта. Развитию кризиса способствовали и просчеты Центрального банка. Так, В.А. Мау отмечает, что допуск 1 января 1998 г. нерезидентов РФ к рынку ГКО был ошибкой. В дальнейшем отсутствие поддержки антикризисной программы правительства С.В. Кириенко со стороны ГД РФ и недостаточная помощь МВФ не позволили избежать девальвации рубля. Однако, как пишет В.А. Мау, именно кабинету Кириенко удалось предотвратить дальнейшее развитие кризиса Мау В. Кризисы и уроки. Экономика России в эпоху турбулентности. М., Изд-во Института Гайдара, 2016. С. 105..

В.А Мау, говоря об экономической стороне кризиса, стремится объяснить и его политическую природу. Его вывод состоит в следующем: причиной бюджетного кризиса являлась политическая нестабильность, ограничивающая возможность и готовность государства осуществлять налогообложение. Следствием этого являлся дефицит бюджета. К тому же, будучи в 1990-е гг. по уровню экономического развития одной из последних в ряду демократических стран, Россия несла бюджетную нагрузку на уровне США. Демократический режим, низкий уровень экономического развития и эффективное налогообложение несовместимы. В России 1998 г. была попытка сочетать эти факторы, что привело к возникновению и развитию кризиса.

Следующее об экономической ситуации 1998 г. пишет В.В. Согрин. Меры исполнительной власти по преодолению кризиса только усугубили его: ГКО дали лишь краткий эффект, в итоге сильно ударив по бюджету, а объявление дефолта спровоцировало панику среди населения и серьезный кризис банковской системы России. По мнению В.В. Согрина, фискальный пакет антикризисных мер С.В. Кириенко был «крайне недостаточным». Автор - единственный в историографии современной истории России, кто пишет о назначении С.В. Кириенко на должность для отвода удара от В.С. Черномырдина. Однако кабинет С.В. Кириенко, в отличие от коллег Е.Т. Гайдара, вовсе не осознавал собственную роль «правительства самоубийц». Причины кризиса В.В. Согрин видит как в недальновидной политике правительства В.С. Черномырдина, так и в катастрофической ситуации со сбором налогов: автор приводит статистику, согласно которой в 1998 г. сбор налогов составил треть от плана (10 млрд. рублей к 30 млрд.).

А.А. Яник, рассматривая историю 1990-х гг., отдельно останавливается на экономическом кризисе 1998 г. Он выделяет 17 августа 1998 г. как день объявления дефолта, не раскрывая подробно экономические предпосылки кризиса. Автор отмечает, что кризис банковской системы (выразившийся в том числе в отказе некоторых банков выдавать гражданам их собственные сбережения), рост инфляции и девальвация рубля привели «к самым негативным последствиям для населения Яник А. История современной России. Истоки и уроки последней российской модернизации (1985-1999). М.: Изд-во Московского университета, 2012. С. 492.». Однако в целом, как пишет А. Яник, кризис способствовал оздоровлению российской экономики и дал толчок к будущему экономическому росту.

В сборнике «Россия-2000» есть две статьи, посвященные природе экономического кризиса 1998 г. Одна из них, названная «Бюджет-98 и экономика России» написана, судя по всему, до 17 августа 1998 г. В ней четко определено: необходима смена курса преобразований. Государственная Дума Речь о ГД РФ II созыва, в которой на тот момент большинство имели коммунисты и их сторонники. В их числе тогда был и редактор сборника А.И. Подберезкин. выступает за смену курса, Правительство, слушая Международный валютный фонд - за его продолжение Россия-2000. Современная политическая история. Под общей редакцией А.И. Подберезкина. М., РАУ-Университет, 2000. С. 815.. Россия, считают авторы, не должна была принимать программу макроэкономической стабилизации МВФ и последовать примеру Китая. «Бюджетом-98 Правительство открыто говорит народу: “Голодайте!”». Исполнительная власть обвиняется в том, что никак не среагировала на Азиатский экономический кризис. Ужесточение налоговой дисциплины признается недостаточной мерой для пополнения бюджета - ею, по мысли авторов, должно стать восстановление производства в реальном секторе экономики.

Другая статья является более взвешенной. Ее общий смысл совпадает с предыдущим текстом: «Главная причина, по которой народное хозяйство страны не может выбраться из глубочайшего кризиса - экономический курс, проводившийся политическим режимом на протяжении последних семи лет». Этому заключению предшествует анализ сложившейся ситуации. Кризис в Юго-Восточной Азии стал лишь толчком к российскому: причины слабости и уязвимости отечественной экономики - внутренние. Они заключаются в сокращении производства на протяжении предшествующих кризису лет, неправильное использование ренты с природных ресурсов, многочисленные заимствования на внешнем и внутреннем рынках, ориентация производства на внешних покупателей. Допуск нерезидентов к ГКО был ошибочным: несмотря на краткий позитивный эффект, в дальнейшем он возымел среднесрочные негативные последствия. Заявление о банкростве, как считают авторы, лишь усугубило кризис. В качестве мер по преодолению кризиса предлагается создать «систему государственного регулирования и контроля экономических процессов, структур и институтов, соответствующую реалиям сегодняшнего дня».

В существующей историографии в основном достигнут консенсус по поводу причин, хода и последствий экономического кризиса 1998 г. Исследователи признают, что одной из причин бюджетного по своему характеру кризиса являлась низкая собираемость налогов. Широкое распространение государственных кредитных обязательств (ГКО) в историографии считается ошибочной мерой. Особую позицию занимают авторы сборника «Россия-2000», заявляя о том, что причиной кризиса является общий либеральный экономический курс с 1992 г.: по их мнению, российская экономика нуждалась в куда большем государственном вмешательстве.

2.3 Социальные последствия реформ в исследовательской литературе

Любая реформа направлена на улучшение политического, социального или экономического строя в обозримом будущем. Б.Н. Ельцин, анонсируя «шоковую терапию» на V Съезде народных депутатов, сказал впоследствии известную фразу: «Хуже будет всем примерно полгода, затем - снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 г., как я и обещал перед выборами - стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей». Эти ожидания не оправдались. Социальные последствия «шоковой терапии», проведенной непоследовательно, стали печальной страницей российской истории. Именно они являются тем полем, где исследователи левого толка могут проявить свою позицию в полной мере: практически каждая подобная работа затрагивает эту тему. В российском левом и лево-этатистском дискурсе присутствует общее мнение о социальной политике Советского государства второй половины XX в., как о весьма удачной. С. Кара-Мурза даже отмечает: «СССР в ходе трудных проб и ошибок он показал, что жизнь общества без разделения на избранных и отверженных возможна» Кара-Мурза С. Крах СССР. М., 2013.. Конечно, такая картина заметно контрастирует с российской социальной реальностью 1990-х гг., но нисколько не соответствует советской. Другим мнением, распространенным в левой среде, является несоответствие капиталистического строя «исконным способам» экономической и общественной жизни в России. В целом же исследователи сходятся в одном: за радикальные экономические реформы российским обществом была заплачена слишком высокая цена.

Р.Г. Пихоя рисует довольно мрачную картину. Российские граждане стали больше пить, меньше читать и ходить в театры. Значительная часть населения жила ниже прожиточного минимума Пихоя Р.Г. Москва. Кремль. Власть. Две истории одной страны. Россия на изломе тысячелетий. 1985-2005. -- Русь-Олимп, Астрель, АСТ, 2007. С. 485. Численность населения России сократилась. «Рушилось прежнее устройство жизни»: автор пишет о шоке, который испытывали рабочие при виде остановки производства на заводе, где проработали большую часть жизни, хозяйки - при виде новых цен на продукты.

Отвечая на вопрос о социальной цене радикальной экономической реформы, авторы сборника «Россия-2000» прямо заявляют о «драматической ситуации трехкратного снижения уровня жизни в течение двух лет реформ Там же. С. 766.», «резком обнищании народа Там же. С. 899.» и демографической катастрофе, как его следствии. Сложившуюся экономическую систему авторы именуют «гайдароэкономикой» Этот термин без всякого сарказма спустя 3 года без всякого сарказма в своей работе использовал и В. Согрин.. «Грабительская приватизация» привела к «практически бесплатной раздаче имущества узкому кругу лиц Там же. С. 899.». Здесь авторы не совсем правы: перераспределение собственности произошло в результате не только приватизации, как части реформ Е.Т. Гайдара, но и посредством залоговых аукционов в 1995 г Впрочем, залоговые аукционы фактически оказались одним из этапов приватизации..

Е.Т. Гайдар не пишет подробно о социальной цене реформ. Это можно объяснить несоответствием теме книги - общество в данном случае не представляет собой один из тех институтов, о которых пишет архитектор экономической реформы. Подобная информация, к тому же, несколько противоречила бы стремлению Е.Т. Гайдара оправдать проведенную им «шоковую терапию». Ее социальные последствия лишь мельком упоминаются при описании защиты Б.Н. Ельциным курса реформ и команды Е.Т. Гайдара от критики со стороны Верховного совета: со слов Б. Немцова приведена реакция Ельцина на увиденное и услышанное в процессе поездки Президента по Нижегородской области и бесед с гражданами в 1992 г.: «Господи, что я наделал Е.Т. Гайдар. Смуты и институты. Государство и эволюция. - СПб.: Норма, 2011. С. 145.». Е.Т. Гайдар, впрочем, ниже пишет о мужестве главы государства в принятии непопулярных мер.

В.В. Согрин приводит данные Института социально-политических проблем РАН. Реальные доходы населения к концу 1992 г. упали на 44% по сравнению с началом года. Доля расходов на питание в среднем за этот год составила 60%, у семей с детьми и пенсионеров - 80-90%. Цены выросли в 26 раз, обесценив сберегательные вклады населения. Усилилось неравенство в распределении национального дохода. В.В. Согрин заключает, что «Россия превратилась в общество резких социальных контрастов Согрин В. Политическая история современной России. 1985-2001. М., Весь мир, 2001. С. 123.».

В «Великих революциях от Кромвеля до Путина» социальные последствия радикальной рыночной реформы упоминаются лишь вскользь. В.А. Мау и И.В. Стародубравская иллюстрируют их двумя графиками: уровня социальной поляризации в России (коэффициент Джини) и доли населения России с доходами ниже прожиточного минимума Мау В., Стародубравская И. Великие революции от Кромвеля до Путина. М., Вагриус, , 2001. С. 315..