Операции по репрессированию жен изменников родины

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

• Введение
• Глава 1. Историография террора
• 1.1 Отечественная историография
• 1.2 Зарубежная историография
• Глава 2. Операция по репрессированию жен изменников родины.
• 2.1 Реализация, содержание в Бутырской ТЮЬМЕ, КПЗ, этапирование в лагерь
• 2.2 География лагерей, особенности функционирования, структура
• Заключение
• Список источников и литературы научная литература
• Приложения

Введение

Научная актуальность работы состоит в том, что после довольно-таки большого срока, прошедшего после развала СССР, мы можем более трезво взглянуть на некоторые процессы, проходившие в нем. Открываются новые архивные материалы, что помогло отечественным и западным исследователям накопить довольно-таки обширный материал.

Так же, необходимо отметить, что все больше и больше людей, в связи с последними внешнеполитическими событиями, начинают симпатизировать жесткой и авторитарной власти, наивно полагая, что она сможет решить все проблемы. Так что, мы считаем нужным напомнить о не самом приятном периоде в нашей истории, для того, что бы общество более трезво взглянуло на некоторые процессы. К тому же, сейчас репрессии рассматриваются как нечто слишком далекое и абстрактное от нашего времени. В демократическом обществе не должны возникать подобного рода вопросы, наоборот, они должны вызывать общественное осуждение, дабы не допустить повторения подобного рода событий.

Отметим, что новизна работы кроется в ее малоизученности. Несмотря на то, что сама тема Сталинских репрессий после развала СССР стала объектом внимания как западных, так и российских историков, тема репрессирования членов семей изменников родины (далее - ЧСИР), фактически не изучена до сих пор. Так, если мы еще можем найти работы, посвященные Карагандинскому исправительно-трудовому лагерю (далее - Карлагу), то работ, посвященных непосредственно Акмолинскому лагерю жен изменников родины (далее - АЛЖИРу), фактически нет. Во многом, это связано с труднодоступностью непосредственно источников, находящихся в Казахстане, а так же отсутствие их перевода на русский язык. Попытки вывести данное исследование за уже существующие пределы, мало что дали. Так что мы будем базироваться на работе с фондами историко-просветительского общества «Мемориал».

В связи с новой волной открытия фондов, произошедшей в 2014 году, можно считать возможным возвращение к изучению данной проблемы.

Целью данной работы является изучение операции по репрессированию жен изменников родины.

В ходе нашего исследования мы должны выполнить следующие задачи:

• Проследить эволюцию изучения проблемы сталинского террора в отечественной и зарубежной историографии, для более глубокого понимания ограниченности историографической базы.

• Реконструировать сам процесс осуждения ЧСИР.

• Раскрыть особенности их содержания в системе исправительно- трудовых лагерей.

Так, объектом исследования является репрессивная политика СССР, а предметом данного исследования являются репрессии по отношению к ЧСИР.

Отметим, что хронологические рамки данного исследования охватывают периоды с 1937 по 1946 годы. Так, нижняя граница исследования приходится на 15 августа 1937 года, когда был издан оперативный приказ НКВД СССР № 00486, с которого начитаются репрессии, по отношению к членам семей изменников родины (ЧСИР). Верхняя граница исследования приходится на 1946 год, когда происходит окончательное освобождение, в ходе которого заключенные смогли покидать территорию лагеря.

Методология данного исследования заключается в историческом моделировании. Из-за того, что мы имеем довольно-таки мало информации по интересующему нас вопросу, нам приходится обращаться к мемуарам осужденных женщин, и на их основе реконструировать подробности самого процесса репрессирования.

Рассмотрим историографию данного вопроса.

Во-первых, хочется выделить ограниченность историографии по данному вопросу. Дело в том, что первые работы начали появляться только в конце 80-х, в период перестройки, и связано это было с идеологическими причинами.

А полноценное изучение данного вопроса началось только с распада СССР. В основном, работы, посвященные террору, начали появляться примерно со второй половины девяностых годов, когда были систематизированы и проанализированы данные по данному вопросу, а так же рассекречены многие из архивных материалов.

Однако самих работ по репрессированию ЧСИР, до сих пор ничтожно мало. Необходимо сказать, что на данный момент рассекречены еще не все материалы, посвященные женщинам в системе исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ), что, несомненно, сказывается на качестве и количестве научных работ, посвященной данной проблематике. К тому же, необходимо отметить, что те работы, что посвящены данной проблеме, и представлены ниже, крайне ограничены по тиражу, так что их изучение само по себе очень затруднительно.

Резкий поворот к изучению данной проблемы происходит в 1997 году, когда Казахстан открывает свои архивы. В 1997 году выходит книга под редакцией казахских историков, Д.А. Шаймуханова и С.Д. Шаймухановой, под названием «Карлаг».

В книге рассматривается возникновение и формирование Карлага и «АЛЖИРа». Произведен анализ численного состава его контингента по характеру обвинения, рассматривается условие их содержания. В данной работе можно узнать и о культурно-воспитательной, научно-исследовательской, и производственно- хозяйственной деятельности. Не обходят авторы вниманием и судьбы бывших заключенных и их семей.

Нельзя не обратить свое внимание и на другую книгу, «Карлаг: по обе сторону "колючки"», написанную в 2001 году российским журналистом Е.Б Кузнецовой.. Ценность данной работы состоит в том, что автор строит ее непосредственно на воспоминаниях бывших заключенных и бывших сотрудников лагеря. Работа представляет собой сборник из очерков, воспоминаний и документов, в ней нет никаких непосредственных оценок.

Обратим внимание и на работу председателя историко-просветительского общества «Мемориал», А.Р. Кукушкиной - «Акмолинский лагерь жен «Изменников Родины»: История и судьбы»», выпущенной в 2002 году. Работа рассматривает вопрос с позиции, типичной для того времени, и продолжая традицию предшествующих авторов.И тут нельзя не заметить, что это одна из первых полноценных работ, позволяющая со всех сторон рассмотреть интересующий нас вопрос. Это не просто воспоминания, как в предыдущей книге, но полноценное исследование. Так что остановимся на ней поподробнее.

Однако для начала позволю себе заметить, что во вступлении идет отсылка к данным из «Архипелага ГУЛАГА» Солженицына, что, по нашему мнению, является не совсем верным подходом для рассмотрения проблемы. В самой же работе рассматривается организационно-правовая основа образования Акмолинского Лагеря, предпосылки его формирования. Уделяется огромное время самому процессу обвинения, дознания и ссылки. Так же рассматривается режим содержания, организация труда и условия жизни, во время Второй Мировой. Рассматривается происхождение заключенных, их положения, положения их семей до и после ареста. Уделяется внимания тем проблемам, которые возникали у бывших узниц в ходе освобождения, и их дальнейшая судьба. Все это проанализировано по учетным карточкам женщин.

В 2003 выходит работа под совместным авторством российских историков Гринева В.М., Горецкого В.В., Карсакова и др, носящей название «Узницы «АЛЖИРа»: Список женщин - заключенных Акмолинского и других отделений Карлага ». Эта работа представляет собой 7529 краткие справки о женщинах-заключенных, находившихся в Карагандинском Лагере в период с 1938 по 1940 годы. Справка представляет собой фамилию, имя и отчество приговоренной, ее год и место рождения, национальность, дату вынесения приговора и его формулировка, название органа, осудившего ее, дату прибытия и дату освобождения. Данная работа отлично подходит для статистических исследований и для систематизации знаний о контингенте данного учреждения.

Мы не можем не выделить архивные документы. Обратим внимание и на Постановление СНК РСФСР о «Красном терроре» . По сути, данный документ для нас будет очень важен, так как с него и начинается террор. В нем впервые упоминаются контрационные лагеря, а так же обосновывается необходимость террора, в связи с неспокойной ситуацией в стране.

Постановление ВЦИК о лагерях принудительных работ, обращает наше внимание на создание таких концентрационных лагерей, а так же порядок их организации».

Обратим внимание, что 28 ноября 1921 г. выходит Постановление СНК РСФСР , посвященное труду заключенных в ИТЛ, что является логичным продолжением предыдущего документа. Отмечается регулирование, а так же направление заключенных на принудительные работы.

Постановление ВЦИК об Исправительно-трудовом кодексе РСФС, помогает нам вынести мысль о том, что нахождение в лагере базировалось на культурно-воспитательной работе.

Исправительно-трудовой Кодекс РСФСР, четко регламентирует нам быт в Исправительно-трудовых лагерях, а так же их цели и задачи. Так, можно отметить, что культурно-воспитательная функция была заменена на политико- воспитательную. Рассматриваются меры поощрения и дисциплинарного воздействия, а так же средства осуществления поставленных планов и задач.

Обратим внимание и на самый важный документ в нашем исследовании - Оперативный приказ НКВД СССР № 00486 «О репрессировании жен Изменников Родины ». Отметим, что в данном документе четко регламентировалось репрессирование ЧСИР, порядок проведения ареста и допроса, а так же все последующие процессы. По нему, о ходе операции необходимо отчитываться в вышестоящие органы, а так же создается Особое Совещание. Отметим, что данный документ является отправной точкой нашего исследования. Несомненно, он помогает нам в нашей реконструкции процесса осуждения ЧСИР.

Приказ Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР N 00689 , вносил некоторый порядок изменения в процедуру ареста ЧСИР. Так, аресту теперь не подлежат беременные, кормящие матери, имеющие иждивенцев, а так же сообщившие о преступной деятельности мужа, но до ареста.

Теперь обратимся к публицистике. Сюда отнесем и работы русского писателя А. И. Солженицына, несмотря на их весьма относительную ценность с точки зрения исторического труда.

Несмотря на это, его работы «Один день Ивана Денисовича», а так же «Архипелаг ГУЛАГ», вызвали широкий общественный резонанс. Отметим, что данные работы основаны на свидетельствах узников ГУЛАГа. Те, кто был далек от периода репрессий, приняли данные произведения как достоверность. Остальные же считали, что работы не имели цели показать реальное положение вещей, а носили исключительно пропагандистский характер. Сейчас нет сомнений в том, что работы данного автора не следует рассматривать как научную работу, однако, "Архипелаг ГУЛАГ» все равно считается крупнейшим историко-литературным произведением на данную тему.

Теперь рассмотрим нижеследующую группу источников, которая является основной в нашем исследовании. Документы личного происхождения представляют для нас особый интерес. Из-за того, что мы имеем довольно-таки скудную информацию в научной литературе по данному вопросу, нам приходится обращаться к мемуаристке. Отметим, что по данные мемуары использовались в попытке реконструкции некоторых событий по репрессированию ЧСИР. Примечательно, что со всеми ими так же можно ознакомиться на сайте просветительского общества «Мемориал». Это воспоминания Р. Зуевой-Ордынец, А. Михайловской, Е. Черток, Е.К. Кустовой, Т. Шаховой, М. Стебневой, М.Н. Барковской, и Е. Красичковой.

Мы не можем не обойти вниманием и мемуары врача и репрессированной, как ЧСИР Недовесовой В.Г . Данное произведение помогает нам подробно реконструировать быт заключенных ЧСИР в нескольких лагерях.

Необходимо отметить, что данное исследование полностью основывается на работе с базой историко-просветительского общества «Мемориал», в котором содержатся все интересующие нас материалы.

Структура работы состоит из введения, первой главы, посвященной историографии террора, второй главы, посвященной самой операции по репрессированию жен изменников родины, заключения и приложения.

Так, первая глава подразделяется на два параграфа, в первом параграфе которой рассматривается отечественная историография, а вот втором зарубежная.

Вторая глава разделяется на параграф, посвященный реализации операции, содержанию ЧСИР в Бутырской ТЮЬМЕ, КПЗ, а так же этапирование в лагерь. Второй параграф посвящен географии лагерей, особенности их функционирования, а так же их структуре. В заключении представлены основные выводы нашей работы.

Если рассматривать приложения, то они помогают нам составить более четкую картину, при изучении данного вопроса.

Так, в первом приложении предоставлена анкета арестованного, по которой мы можем более полно представить сам процесс ареста.

Во втором приложении мы видим недельное меню заключенных АЛЖИРА, что помогает нам составить более полное представление об их быте.

В последнем приложении систематизированы в таблицу данные, приведенные в дипломе, для большей наглядности. Мы видим в процентном соотношении, какие национальности больше всего были подвержены репрессиям, что помогает сделать вывод о заинтересованности руководства страны в максимальной благонадежности определенных регионов.

Так же мы можем сделать вывод о возрастном соотношении репрессированных, а так же о сроках их заключения.

Глава 1. Историография террора

1.1 Отечественная историография

сталинский репрессия изменник родина

Из тех вопросов, что занимают умы наших историков, необходимо выделить вопрос о генезисе сталинизма, а так же роли данного генезиса в истории СССР. Несмотря на тот факт, что на сегодня существует достаточно книг, посвященных данной тематике, исследователи не могут определить однозначный ответ на выше поставленные вопросы.

Для начала, охарактеризуем данное понятие:

Сталинизм - политика в рамках коммунистической идеологии, основанная на принципах вождизма, идеологического контроля всех сторон жизни общества, усилении репрессивных функций государства, отказа от частной собственности.

Политическая и экономическая линия, режим и стиль правления, а также социальная и экономическая организация в СССР, под руководством Иосифа Сталина, с конца 1920 г. до его смерти в 1953 г., и в последующий период .

Хотя, в Советское время в понятие сталинизма вкладывалось представление об общественно-политической системе и политических лидеров того времени, разные группы все равно вкладывали в него свой смысл. Несомненно, данное понятие менялось вместе с общественно-политической ситуацией того времени, поэтому данное понятие крайне громоздко и сложно. Каждая формулировка данного понятия составляется только из той части фактов, что подбираются каждым автором в отдельности, в зависимости от его точки зрения на данный вопрос.

Однако мы все равно должны отметить, что в классическом советском понятии, существовавшем с 1930-х по 1950-е гг., под данным термином понималось «строительство социализма». А так же то, что его обсуждение не только ограничивалось советской цензурой, но так же и использовалось в целях пропаганды. Теперь, когда мы хотя бы примерно определились с понятием «сталинизма», перейдем к вопросу массовых репрессий в СССР, раскрывающемуся в нашей историографии. Отметим, что в советской исторической науке, эта тема не имела возможности выделиться в самостоятельное исследование, ввиду факторов политических, а так же экономических. Несмотря на это, изучение террора и эволюции тоталитарной системы, делятся на два основных периода, а именно на советский период, когда изучение данной проблемы было проблематично, а так же постсоветский, в котором и появляются большинство работ. Отметим, что, данные периоды, сами делятся на несколько этапов.

И так, в рамках советского периода мы должны выделить следующие этапы.

Первый приходится на 1920-е -1930-е гг. Отметим, что в этот период тема репрессий не была под запретом, и наоборот, активно обсуждалась, хотя и преподносилось с определенным идеологическим уклоном. Характерно, что в этот момент многие вопросы ставились самими руководителями карательной системы.

Второй этап охватывает время с 1930-х по середину 1950-х гг. Мы должны отметить, что с данного момента тема карательной политики попадает под запрет. Отныне, публикации должны были носить исключительно идеологических характер, поэтому их нельзя воспринимать как надежные источники. Несмотря на это, мы можем выделить работы генпрокурора СССР Вышинского, благодаря которым мы можем ознакомиться со статистическими данными по ГУЛАГу. Примечательно, что это последние данные по этому вопросу, которые были опубликованы по данной теме в СССР. Мы не можем не отметить российского публициста И.Л. Солоневича , опубликованного за рубежом. Примечательно, что он сам побывал с системе ИТЛ, так что мы не можем обвинить его в недостоверности.

Следующий этап Советского периода Отечественной историографии проходит с 1956г. по 1990-х гг. Заметим, что особенностью данного этапа было то, что исследований, посвященных данной проблематике, фактически не существовало до XX съезда КПСС. Конечно, такие аспекты, как, к примеру, «ликвидация кулачества» были затронуты, но лишь фрагментарно. Так же, из-за идеологических причин, данные работы не представляют никакого научного интереса для данного исследования. Нас интересует отечественная историография после доклада Хрущева «О развенчании культа личности», после которого появляются на свет первые работы о сталинском терроре.

Отметим, что идеологической основой данных исследований являлась критика ставленников Сталина.

Примечательно, что в нижеприведенных работах имела место быть критика определенных персонажей, но никак не партийной системы в целом. К ряду «ошибок», совершенных им, партия не имела никакого отношения. Так что можно отметить, что ключом к пониманию данной проблемы становится сам Сталин, исказивший социализм.

Отметим, что после 1961 года начинается падение интереса к проблеме. В течении последующего времени наблюдался негласный запрет на изучение данной проблематики, и происходит частичная реабилитация Сталина. Официально отношение СССР заключалось в признании необходимости жертв, понесенные в период сталинской индустриализации, считалось, что без этих мер страна не смогла бы выйти на передовые позиции, и победить во Второй Мировой, хотя в политике Сталина и допускались перегибы.

Последующее развитие этапа начинается с середины 80-х, когда в СССР идет курс на либерализацию. Данный период характеризуется появлением большого количества работ о сущности сталинизма. Показательно, что в годы перестройки позиция официальной власти по отношению к Сталину снова пересматривается, приняв враждебную позицию. Официальное мнение власти становится уже неофициальным для исследователей, впервые за всю историю Советского Государства, так что к окончанию 1980-х гг. единого мнения на данный вопрос попросту не имелось. В это время, отечественными исследователями выделяются два типа, с помощью которого объясняется система, выстроенная Сталиным. Так, первое объяснение основывается на связи генезиса сталинизма и запрещенных фракций. Сталинизм тут рассматривается как продолжение ленинской политики, а главой ее особенностью определяется репрессивная диктатура. Надо отметить, что данная позиция была основана на западных работах

Отметим, что вторая точка зрения призывала исследовать социальные силы, считая, что единственной социальной опорой в то время являлась новая бюрократическая элита. Несмотря на это, исследователи предполагали, что режим мог иметь поддержку и вне этих групп. Однако данные предположения высказывались очень аккуратно, дабы не быть обвиненными в сочувствии к сталинскому режиму. Эти исследователи опирались на позицию европейских марксистов, что примечательно.

Данная дискуссия подводит нас к следующему вопросу об исторической необходимости террора. Что бы ответить на данный вопрос, ученые обращаются междисциплинарным предметам, происходит поиск новых подходов к изучению истории, в частности, на теоретико-методологическом уровне. В результате, на этой почве вырастает такой острый вопрос, как роль ГУЛАГА в глобальном масштабе.

Ставятся три вопроса, а именно: масштаб проводимых Репрессий, характеристика и количество жертв; функции и мотивы террора, а так же вопрос об их неизбежности. Сам террор определяется произволом власти против определенных групп, но все равно, необходимо заметить, что не каждое насилие оценивается в этом ключе.

Отметим, что отличие террора от других насильственных методов, в неприкосновенности и невозможности сориентироваться. Еще же мы должны обратить внимание на то, что в ходе данной дискуссии складываются две точки зрения.

Такие российские историки, как А.П. Бутенко, Д. Волкогонов, Р. А.Медведев, рассматривали репрессии как извращение социализма, и как отход практики о теории. Другие исследователи, к примеру, как российский философ и политолог А.С. Ципко, а так же российский писатель И.Л. Бунич, рассматривали их одновременно как итог социалистической системы, и средство ее достижения.

Так же надо обратить внимание, что все темы, посвященные проблеме сталинизма, внесли и значительный вклад в изучение ГУЛАГа. Отметим, что на данный момент существует несколько подходов к его изучению.

Так, отечественный историк Г.М. Иванова отмечает два подхода к данной проблематике: юридический и исторический. По ее мнению, юридический подход рассматривал ГУГАГ как систему исправительно- трудовых учреждений, а исторический касался более конкретных вопросов, например, как численность и пр.

Другой российский исследователь Н. В. Упадышев отмечает уже три подхода: юридический, экономический и интегративный, в каждом из них, в свою очередь, имеет место быть исторический взгляд на тот либо иной исследуемый объект. Так, с юридического подхода следует рассматривать пенитенциарную основу ГУЛАГа.

C экономического подхода должна рассматриваться его экономическая составляющая и роль труда заключенных. Интегративный же подход предлагает одновременно рассматривать все составляющие. Несомненно, что обозначенные классификации в большей степени соответствуют его сущности, а каждый из этих подходов предполагает ретроспективный взгляд на него.

В отечественной историографии, первое полноценное изучение проблемы сталинских репрессий и роли Сталина в ужесточении карательной политики, приходится на 1988- 1991 годы. Характеризуется он тем, что появляется ряд сборников и монографий, на фоне проведение курса на расширение гласности, и расширение курса демократических основ. Общие изменения, проходившие на тот момент в стране, позволили приступить к исследованию данной проблемы, на основе тех источников, которые были недоступны для советских исследователей в предыдущие годы. В первую очередь, сюда необходимо отнести воспоминания оппозиционных деятелей перебежчиков, которые уже давно к тому времени использовались на западе.

Безусловно, резкая антикоммунистическая направленность не могла не сказаться на достоверности данных работ, а работы, основанные на документах, начали появляться лишь в конце «перестройки».

На научном уровне, проблема сталинских репрессий впервые была освещена в работе историка-сталиниста Р. Медведева «К суду истории: Генезис и последствия сталинизма». Несмотря на то, что написана она была и опубликована за рубежом в1971 году, в нашей стране она увидела свет только в 1990.

В данной работе Медведев показал, что организованные Сталиным судебные процессы в 1936- 1938 годах против бывших соратников Ленина, а так же процессы по «шахтинскому делу», делу Промпартии, и Союзному бюро меньшевиков, были сфальсифицированы с целью укрепления личной власти. Отметим, что вклад Медведева в историографию заключался в том, что он продолжил ту риторику, звучавшую на ХХ и XXII съездах КПСС.

Однако, несмотря на это, он высказывал свое мнение о существовании в Политбюро сторонников либерального курса, пытавшихся противостоять Сталину.

Сами репрессии рассматривались исследователем без выявления каких- либо глубинных причин, ограничиваясь лишь выделением некоторых групп населения и перечислением статистики по ним. Так же необходимо заметить, что массовые операции им не рассматривались.

Другие научные труды, значительно уделявшие место роли Сталина в организации репрессий, стали работы советских и российских историков и философов Д. А. Волкогонова и В.З. Роговина. В своих работах «Сталин.

Политический портрет» и «Партия расстрелянных» , авторы концентрируют свое внимание только на партийно-советской номенклатуре, при этом оставляя не рассмотренными остальные слои советского общества.

Несомненно, и огромным минусом данной работы можно назвать отсутствие архивных материалов, из-за чего исследователям не удалось сформулировать более доказательные выводы. В данных работах, оба исследователя соглашаются с теми оценками, данными Троцким личности

Сталина. Во многом, приведенный ими анализ репрессированной политики, проведенных во второй половине 1930-х годов, основывался на теоретических установках, ими высказанными. Необходимо отметить и относительность данных публикаций, как многие материалы находятся под грифом «секретно».

Первая попытка раскритиковать данную позицию, принадлежит перу Л.Н. Лопатина. По его мнению, те процессы, которые проходили при сталинском режиме, были специально "сфальсифицированы" правительством, не имеют при себе никакого юридического основания, и были проведены с целью укрепления своего влияния. Далее Л. Н. Лопатин делает объективное замечание об общей слабости публикаций, посвященных теме сталинских репрессий вышедших с середины 1980-х гг. Так же он призывает своих коллег не ждать, когда правительство рассекретит данные по данному вопросу, а получать эту информацию посредством работы в архивах.

Следующий период приходится на время распада СССР и продолжается до начала 2000-х, когда происходит новый импульс в изучении данной проблемы. Отметим, что в данный этап проблемы лагерей начинают рассматриваться более масштабно. Необходимо сказать, что данный период самый существенный в изучении данной проблематики. В работах данного времени прослеживается определенная эволюция, связанная с отходом от работ публицистического характера, начинаются изучения отдельных направлений. А доступ к архивам помог преодолеть субъективизм, и позволил опираться на объективные данные.

«Архивная революция», произошедшая в начале 1990-х годов, благодаря политической обстановке в стране, позволила получить доступ к тем документам, которые ранее были засекречены. Связано это было с тем, что в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 23 июня 1992г, были сняты ограничительные грифы с материалов, повещенным политическим репрессиям.

Как следствие, в результате происходит значительный поворот, связанный с более углубленной проблемой массовых репрессий, так как открытие фондов архивов привело к публикации тех сборников документов, которые, в последствии, позволили историкам издать более детализированные и более аргументированные труды, где рассматривалась репрессивная политика советского государства. Теперь научные исследования, базирующиеся на архивных источниках, приходят на смену работам, которые были основаны на мемуарах оппозиции СССР. Что касается общей оценки периода того времени, то она была резко негативной. Причины заключались в том, что новое общество всячески пыталось отойти от своего советского наследия, и для этого надо было затронуть те вопросы, изучение которых было не возможно при старом общественно- политическом строе. В основном, первые историографические публикации, повещенные проблеме политических репрессий, увидели свет со второй половины 1990-х годов, когда на первый план выходит уже немного другая задача, а именно- систематизации и обобщения материала, накопленного со времен «перестройки».

Очевидно, в постсоветской исторической науке предприняты попытки в рассмотрении отдельных аспектов сталинских репрессий. Мы не можем не отметить такие аспекты, как «ликвидация кулачества», и насильственная коллективизация. Тут стоит выделить фундаментальную работу историка и общественного деятеля В. М. Самосудова.

Так же необходимо отметить, что много внимания стало уделяться конкретным операциям, к примеру, операции по инонациональностям.

Тут мы можем остановиться на работах российских историков и правозащитников А. Б. Рогинского, Н. В. Петрова и Н. В. Охотина В этих работах авторы от констатаций фактов переходят к детальному изучения причин, послуживших толчком для этих событий. Необходимо отметить, что авторы представляют достаточно детальную работу, опираясь на впервые опубликованные и открытые документы, и представив нам объективную картину происходившего. К середине 1990-х складывается тенденция если не оправдать карательную систему, то хотя бы представить ее с исправительной точки зрения, направленной преимущественно на уголовников. Хотя, несомненно, и продолжаются совсем противоположные попытки. Так, возобновляются дискуссии о необходимости его существования, связанными, в первую очередь, с внешнеполитической угрозой. Некоторый материал, относящийся к истории лагерей, относящийся к истории лагерей, собран и проанализирован и в рамках деятельности местных отделений общества «Мемориал».

Не обошли вниманием исследователи и проблему политических репрессий в вооруженных силах. Рассмотрим статью российского историка М.И. Мельтюхова1. Отметим, что в данной работе был проведен историографический анализ исследований, посвященных РККА и РККФ. Обратим внимание на то, что он выделяет две тенденции в отечественной историографии, связанными с изучениями репрессий в вооруженных силах. Так, первая тенденция носит «проармейский» характер, в которой говорится, что армейская элита еще являлась и элитой политической, поэтому репрессии, проводимые ею, носили непростительных характер. Вторая тенденция имеет «антисталинскую» направленность, и в ней акцентируется внимание на роли Сталина в репрессиях офицерского корпуса. Обращается внимание и на узость источниковой базы, которая не дает достаточно полно раскрыть аспекты репрессий. По мнению автора, не решены вопросы причинах «чистки» и борьбе группировок внутри РРКА, и это свидетельствует о недостаточном изучении проблемы.

Среди остальных российских исследователей, в проблеме «большого террора», следует выделить работы российского историка - сталиниста О.В. Хлевнюка1, так как им была представлена такая концепция массовых репрессий, которая существенно отличалась от концепций его предшественников. Прежде всего необходимо заметить, что он опирался на такую точку зрения, где репрессии, происходившие в1936-1938 гг, были результатом спланированного действия, по уничтожению Политбюро ЦК ВКПБ «пятой колонны», в преддверии возможной войны. По мнению О. В. Хлевнюка, все операции планировались тщательно, и как настоящие военные действия против врага, способного выступить в любой момент. Он подчеркивает, что кадровые чистки и «большой террор» имели в основном единую логику. Мы так же должны отметить, что его работы послужили последующим базисом для изучения проблемы политических репрессий в СССР, так как его исследования базировались на всестороннем изучении архивных данных. Скажем, что он так же он обращал внимание и на деятельность органов НКВД.

Так же мы не можем не отметить, что в это же время проводится работа по картографированию лагерей ГУГАГа. Во многом, данные работы основывались на воспоминаниях бывших узников. Сюда же можно отнести и труды российских исследователей Н. В. Петрова, А.И. Кокурина, Ю.Н. Морукова, К. В. Скоркина, изучавших внутреннюю структуру государственных органов СССР, а так же устройства как ГУГАГа, так и других производственных управлений, основывающихся на труде заключенных. Мы

не можем не отметить, что авторы подробно останавливаются на кадровых составах государственных органов, что, несомненно, является большим плюсом. Однако фактически полное отсутствие ссылок на источники снижает ценность данной работы, не смотря на ее информативную ценность. Следующий этап начинается с 2000 гг. и продолжается по наше время. Главным образом, данный период характеризуется увеличением количества работ, изучающих репрессии, из-за переосмысления обществом своего прошлого, ввиду достаточного для этого времени после развала СССР. Все так же продолжают рассматриваться и отдельные аспекты политических репрессий. Однако тут необходимо отметить опасность для людей, не являющимися профессионалами. Так как из-за большого количества работ сложно разобраться, что заслуживает внимания, а что нет, возникает проблема искажения реальности, и растет количество граждан, оправдывающих описываемый мной период.

Тут мы можем выделить статью российского историка Г.А. Гончарова1, рассматривающего феномен «трудовой армии» в Великой Отечественной Войне. По мнению автора, изучение данной проблематике позволила сделать существенный прорыв, позволяя перейти от тезисов к более конкретным формам.

Так же можно выделить и публикации, посвященные масштабам и жертвам террора. Так как в начале 2000-х годов вышло несколько фундаментальных трудов по демографической истории первой половины XX века, мы не можем их не отметить, так как в данных работах впервые затронули темы истинных масштабов репрессий. Он отмечает, что «узкая» и «широкая» трактовка в изучении «трудовой армии», ставит на повестку дня вопрос о расширении источниковой базы, для дальнейшего ее изучения. Так же можно выделить и публикации, посвященные масштабам и жертвам террора. Так как в начале 2000-х годов вышло несколько фундаментальных трудов по демографической истории первой половины XX века, мы не можем их не отметить, так как в данных работах впервые затронули темы истинных масштабов репрессий.

В 1-м томе коллективной работы «Население России в XX веке», монографии российского историка и доктора исторических наук В.Б. Жиромской , а так же российского историка профессора В.А. Исупова .

В данных работах впервые были названы истинные масштабы репрессий. Публикации, вышедшие в 2000-2005 годах, поставили точку в дискуссии о количестве репрессированных и заключенных. Тот период, когда исследователи и публицисты зачастую преувеличивали и подтасовывали факты, закончился. На данный момент общепринятая точка зрения такова, что в результате репрессий государство потеряло более 1 млн. человек. Тем не менее, в последнее время наблюдается тенденция к переосмыслению некоторых вопросов.

Нельзя обойти и труд журналистки Е.А. Прудниковой «Творцы террора»,опубликованной в 2014 году, что несомненно, очень важно. Он для нас будет очень интересен, потому что данный автор оправдывает сталинское время. По ее мнению, большинство документов было сфальсифицировано уже в Хрущевскую эпоху, дабы развенчать культ личности Сталина. Во многом, работа оправдывает не только тот период, но идет и некоторая отсылка к политическим событиям настоящего. Примечательно, что он отлично показывают нынешнюю политическую ситуацию в нашей стране, когда

стремительно набирают силу консервативно- охранительные идеи, и так же идет постоянная отсылка к «великому прошлому» СССР и Российской Империи.

Под конец главы мы должны отметить, что на данный момент проблема оценок сталинских политических репрессий в отечественной историографии, носит довольно дискуссионный характер. Поэтому нам необходимо выделить ряд оценочных подходов.

Обратим внимание на первый подход. Он сводится к пониманию сталинских репрессий , как к как к политике геноцида, проводимой СССР по отношению к собственным гражданам, к «демографической катастрофе».

Второй подход предлагает рассматривать репрессии как целенаправленную политику государственного террора, проводимую государством.

Третий подход рассматривает репрессии как структурный элемент сталинской модернизации .

Четвертый подход рассматривает репрессии не как нечто целенаправленное, а как свидетельство кризиса и агонии сталинской диктатуры.

Пятый подход рассматривает репрессии не как геноцид народа, а как составной элемент политической системы, того времени .

Шестой подход рассматривает сталинские репрессии как отход от ленинских принципов и их деформацию, при построении социализма1.

И последний, седьмой подход, рассматривает наше современное общественное сознание (пассивность, боязнь перемен и пр.), как деформацию национального характера в ходе репрессий.

В целом, если подводить итог обзору отечественных исследований посвященных данной проблематике, то можно сделать следующие выводы:

Первые исследования, посвященные проблеме политических репрессий в СССР, и в которых начала использоваться широкая база источников, начали появляться с середины 1990-х годов. Не смотря на то, что авторами были затронуты такие фундаментальные проблемы, как репрессии крестьянства в период коллективизации, этнические депортации и проблемы «большого террора» в целом, необходимо заметить, что многие вопросы так и не были отражены в работах российских историков. Вместе с тем следует констатировать, что так называемый «феномен сталинизма» пользуется сейчас особым интересом. Исследователи хотят понять истоки российского тоталитаризма, а так же непротивление граждан СССР существующему порядку.

Так же необходимо отметить, что эволюцию историографической мысли характеризует большая заинтересованность в данной проблеме, как со стороны историков, так и со стороны государства и общества. Так же необходимо отметить, что эволюцию историографической мысли характеризует большая заинтересованность в данной проблеме, как со стороны историков, так и со стороны государства и общества. Огромная работа проведена, но еще столько же предстоит сделать. Не смотря на то, что в самой советской исторической науке данная проблема не имела возможности стать самостоятельным предметом изучения, в силу идеологических и политических причин, данная тематика все-таки не является своеобразным «белым пятном», так как наши современные исследователи внесли значительный вклад в изучение данного вопроса. Однако можно с уверенностью сделать вывод, что для полномасштабного изучения данной проблематики и для полноты оценок, изданных работ явно недостаточно.

1.2 Зарубежная историография

В отличии от Советского государства, изучение проблем репрессий в Странах Запада началось еще задолго до развала СССР. Необходимо заметить, что это было связано с тем общественно-политическим строем, характерным для Запада, и радикально отличавшимся от тоталитарной системы, господствующей в СССР. Пытаясь показать превосходство своего государственного строя, исследователи затрагивали проблемы, попирающие принципы демократии. Мы можем выделить несколько этапов зарубежной историографии в изучении репрессивной политики.

Первый этап приходится на время с конца 1930-х гг., по февраль 1956. В первый период западные историки затрагивали закрытые «Московские процессы» 1936-1938 гг., а так же процесс в июне 1937г. В то время начинают появляться свои версии проходивших процессов в Советском государстве, которые будут бытовать вплоть до его распада. В это же время происходят различные дебаты на данную проблематику, происходившие параллельно с обвинительными процессами в СССР. Как яркий показатель западного общественного мнения того времени, выступает работа «Сталинский террор», под редакцией историка-сталиниста Владислава Хеделера . Мы не можем не отметить, что западная общественность была настроена враждебно.

После начала «холодной войны», начинается научное осмысления проблемы принудительного труда в СССР. Мы должны понимать, что в первую очередь такие исследования были вызваны не научным интересом, а чисто политическими целями.

Первой работой, выпушенной на данную ему, стал совместный труд историков Д. Даллина и Б. Николаевского "Принудительный труд в Советской России", вышедший на нескольких языках. Отметим, что данная книга состояла из двух частей: в первой говорилось об лагерной системе на данный промежуток времени, а во второй части затрагивался вопрос о истории принудительного труда в СССР. Плюсом данной книги можно выделить то, что в ней содержится подробный обзор литературы, посвященный данной проблематике. Так же, авторы попытались объективно ответить на такие вопросы, как численность заключенных, их экономическая роль. Однако, авторы используют довольно-таки сомнительную систему подсчета, явно завышая цифры. Следующий этап начинает свое развитие после XX съезда КПСС, и разоблачения «культа личности». В целом, данный период характеризуется переломным для западных исследователей. Осуждение «культа личности» в СССР является катализатором к подъему интереса к проблеме в странах запада. Работы начинаются отличаться уже большей объективностью, однако неприятие советской системы не позволяет этого сделать полностью.

Этот этап характеризуется переход к комплексным изучением ГУЛАГа. Однако, из-за невозможности доступа к советским архивам, в данных работах достаточно неточностей и субъективных оценок.

Мы не можем не отметить книгу немецкого историка Г. Пашера «В адском круге террора: Большевистское насильственное господство при Ленине, Сталине и Хрущеве», а так же английского ученого Р. Конквеста «Большой террор». Заметим, что Конквест является первым исследователем, затронувшим данную проблематику в мировой историографии. В данной книге исследуются причины возникновения террора, его внутренняя логика и масштабы. В основу данной работы автор положил печатные источники- а именно: советских газет, официальные постановления коммунистической партии, а так же воспоминания самих участников данных событий. Необходимо отметить, что те выводы, которые он сделал в ходе данной работы, очень оспариваются другими историками. Многие считают, что работа высосана из пальца. Однако, не смотря на это, она оказало большое влияние на развитие последующей историографии. Мы не можем не обратить свое внимание на то, что рассматривается сама суть лагерей, имеющее самое прямое отношение к террору, не ограничиваясь лишь конкретными сюжетами. Но не смотря на то, что западные исследователи начали ставить эти вопросы намного раньше советских, их работы сейчас сложно назвать достоверными. В первую очередь это связано не только с ограниченностью источниковой базы, но и идеологическими причинами, связанными с «холодной войной».

Так же мы должны обратить свое внимание на работу американского ученого А. Гетти. Свою доказательную базу он строил лишь на изучении архивов Смоленской области, вызвав обширную дискуссию. Так, он пришел к выводу, что в терроре 1937г., важнейшую роль играли именно региональные власти, а так же преуменьшал роль Сталина. Несомненно, это было вызовом западному обществу. Отметим некую объективность автора, или стремление к нему, так как для точности своих исследований им, на пару с советскими учеными, была создана база данных была создана база данных по советской номенклатуре. Итогом стала работа «Сталинский террор. Новые перспективы», в которой автор дал критическую оценку истолкования и масштаба террора, а так же критику традиционной парадигмы тоталитаризма.

Следующий период начинается после развала СССР. Характеризуется он тем, что современные западные исследователи выносят довольно-таки объективные оценки, после ознакомления с рассекреченными материалами после 1990-х годов. В этот период происходит увеличение работ по данной проблематике, в связи с такими факторами, как изменение политического режима в России и переоценкой многих событий. Отметим, что направления в изучении интересующей нас проблемы остаются все теми же.

Мы не можем не отметить работы английского историка А. Буллока, посвященную личности Сталина и Гитлера,. В данных работах автор акцентирует внимание на стремлении Сталина укрепиться как единоличный правитель, подавив оппозицию, и создав партию, служащую проводником его интересов. В качестве источников автор опирается на выступления Хрущева на ХХ съезде КПСС, а так же на мемуары политических эмигрантов А. Орлова и В. Кривицкого. Отметим и его интересное объяснения началу политических репрессий. По мнению исследователя, это обусловлена двумя аспектами личности Сталина -- политического и психологического. По психологическим Сталин верил в вину заключенных, так как легко убеждал себя в наличии угрозы в стране. Политические заключались в уверенности существования заговора. Не смотря на это, минусом данной работы является отсутствие ссылок на источники, из-за которых автор приводит неверные цифры.

Продолжил тему личности Сталина и американский историк Р. Таркер в своем труде «Сталин у власти. Революция в период 1928-1941» . В отличии от Буллока, он делает это более основательно, пытаясь анализировать не только роль Сталина, но и психологическую атмосферу СССР. Однако ценность работы принижается его неподтвержденным мнением о всеобщем доносительстве, а так же о наличии у НКВД досье на взрослое население страны.

В этом периоде так же мы не можем не отметить очерк советолога Р. Маннинг, посвященный экономической теме репрессий, направленных против номенклатуры Советского Союза. Нам интересно ее понимание репрессий как следствие замедления экономического роста. Однако мы не можем не отметить, что впоследствии, данная работа была разнесена английским ученым Р. Дэвисом. Примечательно, что впоследствии историк дополнил свои исследования, совместно с российским историком-архивистом О.В. Наумовым.

Обратим внимание и на монографию немецкого историка Р. Штеттнера. Она примечательна тем, что стала первой попыткой зарубежных исследователей комплексно исследовать всю систему ГУЛГАГа. Историк рассматривает ГУЛАГ с двух направлений: это и инструмент террора, и одновременно хозяйственный механизм. В основу своего исследования он положил не только источники и предыдущие наработки, но так же и свидетельства самих заключенных. Однако из-за того, что сам автор не работал с первоисточниками и с недавно опубликованными материалами, монография значительно теряет в ценности. Мы не можем не выделить и коллективную работу, под руководством советолога и французского историка Н. Верта. Отметим ее объективность, где террор предстает как результат решения высших эшелонов власти, в частности, Сталина. В работе акцентируется внимание на операции по национальному признаку, и кулацкой операции. Минус этой работы в том, что значение внешнего фактора в проведении репрессий было полностью проигнорировано. В дальнейшем автор продолжает свои исследования и самостоятельно, и в соавторстве. Помимо массовых операций, внимание ученых привлекают и отдельные аспекты репрессивной политики.

Важна для нас будет и исследования английского историка и статиста С.Г. Уайнкрофта, подведший итог своих исследований в работе «К объяснению изменяющихся уровней сталинских репрессий в 1930-ых: массовые убийства». Автор одним из первых подвергает сомнению оценки, бытовавшие в период Холодной Войны, представляет свою версию о количестве жертв того времени.

Многое добавила в изучение данного вопроса и американский журналист А. Эппелбаум, выпустив объемную книгу «ГУЛАГ. Паутина большого террора» . То, что книга носит публицистический характер, позволило автору выйти за рамки научной дискуссии, в частности, в вопросе о хронологических рамках ГУЛАГа.По Эппелбаум, функционирование данной системы почти совпадают с временем существования СССР. Поэтому несмотря на то, что книга насыщена фактическим материалом, данных подход несколько искажает исторические реалии. Вместе с тем книга чрезвычайно насыщена фактическим материалом, что, по отзывам зарубежной прессы, сближает ее с «Архипелагом ГУЛАГ».

Интересна и работа американского историка Х. Куромия, представившего анализ роли Сталина в массовых репрессиях. Обратившись к исследованию не в рамках страны, а в рамках региона, он что позволило ему более достоверно понять процессы, проходившие в высших эшелонах власти. В своей работе «Голоса смерти. Великий сталинский террор 1930-х гг», он обращает внимание на объективные факты, приведшие к террору как таковому. Обратим внимание и на то, что он разделяет мнение многих исследователей о сложной предвоенной ситуации в стране, и наличии «пятой колонны», приведшей к началу репрессий. Именно к данном контексте он рассматривает эту проблему. Так же большое внимание автор уделяет и проблему подготовки общественного мнения граждан СССР о вражеской западной разведке, а так же о боязни Сталиным высшего командного состава.

Несомненным плюсом является и его довольно-таки аргументирование изложение основных направлений репрессий. Так же, Куромия не обошел своим вниманием и отдельные протоколы осужденных, что позволило ему выделить сами механизмы фабрикации дел.

Много нового в изучение данной проблемы добавил и немецкий ученый И. Баберовски. В своей книге автор опирается на архивные документы и обширную литературу, что позволяет ему составить довольно-таки полную картину массовых репрессий. Автор полагает, что началом массовых репрессий послужила убежденность Сталина в реальной угрозе со стороны регионов, так что разрушение местных структур, было необходимо. Отметим, что он так же выделяет и их основные этапы, и рассматривает репрессии на примере различных слоев общества, что несомненный плюс. Однако мы не можем выделить и недостатки этой работы. К примеру, конкретно-исторический анализ он заменят абстрактными рассуждениями, а фактору внешней опасности он не уделяет особого внимание, не смотря на его доказанную роль. Так же, идея роли насилия в личности Сталина доводится им до абсурда.

Отметим, что ряд из вышеприведенных работ, переведен на русский язык.

В качестве вывода мы можем отметить, что вопрос о конкретном участии.

Сталина в массовых репрессиях не получил особого освещения. К тому же, многие из представленных выше работ имеют весьма относительную научную ценность, так как данные в ним получены не от непосредственных лиц, а от весьма далеких от управления государством. Так же, из-за «холодной войны» у западных исследователей четко прослеживается довольно-таки предвзятое отношение к оценке отечественной истории. Но именно личный фактор является основным в центральных и научных дискуссиях. Однако для того, что бы составить полную картину, необходимо учитывать мнение западных исследователей. Так же мы не можем и не отметить совместные работы российский и западных ученых, ставших в последнее время тенденцией.

Таким образом, мы можем сделать общий вывод. Мы не можем не отметить существование общих тенденций изучения данного вопроса в зарубежной и отечественной историографии. Так, увеличение количества трудов после развенчания Культа Личности и развала СССР говорит о том, политика, проводимая в те периоды российской истории, способствовала изучению репрессивной политике, при опоре на новые источники. Также, проанализировав постсоветскую отечественную историографию, мы приходим к выводу о постепенной политизации данной проблемы, что связано с курсом на интеграцию с западными странами. Отметим, именно с этого момента начинается противопоставление деструктивной политики СССР и эффективной Запада. В силу политических и идеологических причин, до определенного момента, исследователи не имели возможности полноценно приступить к изучению такого вопроса, как репрессии. Не имея доступа к архивным материалам, а так же вынужденные работать в рамках определенной идеологии, они придерживаются двух разных подходов. Отметим, что полноценное изучение данной проблемы становится возможным после развала СССР и окончания Холодной Войны.