Политика гласности в СССР: основные направления и результаты (1985-1991)

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

Учреждение образования

«БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ МАКСИМА ТАНКА»

Исторический факультет

Кафедра славянской истории и методологии исторической науки

Курсовая работа

Политика гласности в СССР: основные направления и результаты (1985-1991)

МИРНИЧЕНКО КРИСТИНА ПЕТРОВНА

Научный руководитель:

Приступа Наталья Николаевна,

кандидат исторических наук, доцент

Минск, 2012

Содержание

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. КРАХ ОБЩЕСТВЕННЫХ ИДЕАЛОВ

ГЛАВА 2. РАСКОЛ ПОЛИТИКИ ГЛАСНОСТИ

ГЛАВА 3. ГЛАСНОСТЬ - СРЕДСТВО РЕФОРМ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ПРИЛОЖЕНИЯ

Введение

С середины 1980-х и, особенно с начала 1990-х гг. в СССР, стали происходить серьезные изменения. Эти изменения затронули все стороны социально-экономической и особенно общественно-политической жизни советского общества. Они протекали весьма быстро, носили противоречивый характер и имели серьезные последствия для всех республик, входивших в Советский Союз. Как считалось раньше, лучшей идеей М. С. Горбачева была идея проведения политики гласности. Гласность - политический термин, обозначающий политику максимальной открытости в деятельности государственных учреждений и свободы информации. Впервые о гласности заговорили на XXVII Съезде КПСС в феврале 1986 года. Тогда основной её целью виделось обращение внимания людей на отдельные «недостатки, слабости и прорехи» существующей хозяйственной, политической и социальной системы, с целью их оперативного устранения.

Тема перестройки, распада СССР, а тем более политики демократизации советского общества особенно интересна тем, что в настоящий момент трудно найти человека, судьба которого не изменилась бы существенным образом в связи с реформами М.С. Горбачева. Учитывая вышесказанное, следует считать тему данной курсовой работы «Политика гласности в СССР: основные направления и ее результаты (1985-1991 гг.)» актуальной.

Цель работы: выявить сущность политики гласности в СССР.

Задачи работы:

проанализировать сущность первого этапа политики гласности - 1985-1986 гг.;

охарактеризовать процесс реализации политики гласности в СССР в 1987-1988 гг.;

изучить завершающий этап политики гласности в СССР (1989-1991 гг.).

Объект исследования - политические преобразования в СССР в годы перестройки (1985-1991 гг.).

Предмет исследования - политика гласности в СССР (1985-1991 гг.).

Методы исследования:

метод описания. Позволяет конкретно раскрыть события тех времен;

метод систематизации документов и материалов по проблеме. Позволил отобрать нужную информацию, которая использовалась в написании курсовой работы;

метод сравнительного анализа. Метод дает возможность проследить, в каком положении находилась общественная жизнь до проведения политики гласности и во время ее реализации.

События периода перестройка до настоящего момента в различной литературе оценивается неоднозначно. Проблема изучалась такими историками, как А.Б. Безбородов «Отечественная история России новейшего времени 1985-2005 гг.» [1]. В данной работе прослеживается история последних лет существования Советского Союза и начало истории современной России. Автор выделил предпосылки реформ М.С. Горбачева, проанализировал ход их реализации в 1985-1991 годах. Это позволяет глубже и детальнее осмыслить историю реформирования российского государства в 1990-2000-е годы. Попытки советского руководства осуществить перестройку государства и общества в рамках социалистической системы рассматриваются как ответ на вызовы времени, глобализацию мировых процессов, а становление новой российской государственности, как сложный путь вхождения в мировое пространство, обусловленный внутренними и внешними факторами.

Работа А. И. Подберезкина «Хроника и аналитика» [9] содержит собрание хроникально-документальных сведений о главных событиях внутри- и внешнеполитической жизни страны с 1985 г. по конец 1999 г., которая сопровождается аналитическими материалами, дающими событиям сравнительную оценку. Таким анализом охвачен период со времени, когда СССР, а затем и Россия, вступили на путь преобразований и реформирования, вплоть до досрочного прекращения полномочий президента РФ Б. Н. Ельцина и выдвижения президента В.В.Путиным со своей программой.

Так же следует отметить работу Т. М. Горяевой «Политическая цензура в СССР (1917-1991)» [5]. Объектом данного монографического исследования является сформированная в СССР система политической цензуры. В работе показано многообразие форм и методов идеологического и политического контроля, который осуществлялся партийно-государственными органами и институтами цензуры в период с 1917 по 1991 гг. Проблемы, поднимаемые и решаемые автором, делают данное исследование востребованным для разных категорий читательской аудитории.

Существует множество источников по данной проблеме, но в работе использованы некоторые из них.

В книге А. Н. Яковлева «Горькая чаша: Большевизм и Реформация России»[12] представлен глубокий анализ российских реформ и роли большевизма в судьбе народа. Вторая работа А.Н. Яковлева «Сумерки»[11] это - не просто воспоминания о прожитом, а глубокое исследование советского социально-политического строя и его эволюции, анализ методов правления страной руководством КПСС. В работе подробно рассматриваются истоки, противоречия и трудности первой «бархатной революции» на пространстве социалистически ориентированных стран, которая получила название перестройки. В эту книгу также включены конкретные факты, страницы из двухтомника «Омут памяти», архивные документы, более определенные выводы, связанные с прошлым и настоящим нашей жизни. Автор пытается поразмышлять о судьбе России и ее народов в прошлом столетии и начале нынешнего, и о том, почему Россия увязла в смутах, революциях и контрреволюциях, войнах и конфликтах, в кровавых репрессиях ленинско-сталинской деспотии и людской нетерпимости. Свои рассуждения о прошлом автор рассматривает в свете событий мартовско-апрельской демократической революции 1985 г., ее результатов, равно как и последствий преобразований в России. Размышления А.Н. Яковлева сопровождаются документами.

Важным источником послужили работы самого Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева «Избранные речи и статьи»[2, 3, 4], на основе которых можно проводить анализ событиям с точки зрения непосредственного руководителя. Необходимым для исследования являлось и изучение документов (проектов, постановлений, законов) и материалов ЦК КПСС, в том числе и речей и обращений М.С. Горбачева на Пленумах ЦК КПСС.

Материал работы представлен во введении, трех главах и заключении. Разработаны приложения к данной работе.

Глава 1. Крах общественных идеалов (1985-1986 гг.)

В лексиконе М. С. Горбачева термин «гласность» появился еще на мартовском пленуме ЦК КПСС (1985): «Мы и дальше обязаны расширять гласность в работе партийных, советских, государственных и общественных организаций. В.И. Ленин говорил, что государство сильно сознательностью масс. Наша практика полностью подтвердила этот вывод. Чем лучше информированы люди, тем сознательнее они действуют, тем активнее поддерживают партию, ее планы и программные цели» [1, с. 143].

Развивая идеи гласности на XXVII съезде КПСС М. С. Горбачев подчеркнул, что гласность должна способствовать укреплению социализма: «Мы за широкое развитие гласности, но в интересах общества, социализма, в интересах народа» [1, с. 143].

Идеи Горбачева о гласности и открытости произвели на общественность большое впечатление.

С начала перестройки начались изменения в гуманитарной сфере общественной жизни. Возрастала информированность общества, наполнялась новым содержанием духовная жизнь советских людей.

Стратегия реформаторов определялась обеспечением кадрами, способными доводить идеи реформы до общественности и всего населения страны. Сделав ставку на интеллигенцию, М. С. Горбачев начал практиковать обновление руководства главных печатных и вещательных средств массовой информации, творческих союзов художественной интеллигенции.

Новым министром культуры был назначен доктор экономических наук В. Захаров - с 1973 г. работник партийного аппарата. Во главе ряда массовых изданий были поставлены новые люди. В журналах «Новый мир» и «Знамя», которые не были органами государственной или партийной печати, в августе 1986 г. были назначены главными редакторами С. Залыгин (борец против загрязнения окружающей среды и бездумных промышленных проектов) и Г. Бакланов. Их предшественники продвинулись на более ответственные должности. Смещения руководителей коснулись и массовых советских журналов - «Огонька», «Науки и жизни» и др. В малоизвестную элитную газету «Московские новости» был назначен новым редактором Е. Яковлев.

После XXVII съезда КПСС началась череда съездов творческих союзов. Гласность в области кино была наиболее сильной. С ноября 1985 г. в печати стали появляться резкие статьи работников кино, с критикой в адрес Госкино и его руководителя Ф. Ермаша. Многие артисты говорили, что выпускаются фильмы, которые даже душу не затронут у обычного человека, главное выпустить.

В мае 1986 прошел съезд Союзов кинематографистов СССР. Л. Кулиджанов - первый секретарь правления союза - не был переизбран. Новым секретарем стал Э. Климов. В разговоре с иностранным корреспондентом он сказал, что происшедшее на съезде можно сравнить с землетрясением. Ф. Ермаш - председатель Госкино, остался в своем кресле. Не было тронуто и само Госкино, главная функция которого - надзор за творчеством согласно партийным установкам в области культуры. Э. Климову предстояло теперь бороться не за свои фильмы, а с системой запретов.

Вскоре состоялся Учредительный съезд Союза театральных деятелей, где секретарем был избран сторонник реформ М. Шатров - известный драматург, автор театральных пьес по революционной тематике.

Союз писателей СССР избрал своим новым первым секретарем главного редактора журнала «Новый мир» В. Карпова. В состав правления ввели Евтушенко, Вознесенского, Залыгина, Айтматова. Приход в культурную сферу новых людей, которых можно считать выбрал сам идеологический отделом ЦК КПСС.

1986 г. стал годом новой культурной политики. Издательства поставляли на прилавки магазинов новинки - литературу советского типа, но «залежалую» по причине некоторых идеологических замечаний. В продаже появились исторические романы Д. М. Балашова («Бремя власти», «Семеон Гордый»), Н. А. Бородкина («Иван Ползунов»), В. А. Замыслова («Ив.Болотников»). В издательстве «Молодая гвардия» вышел роман И. Стаднюка «Москва, 41-й», в литературной критике большой резонанс получил роман А. Б. Чаковского «Победа».

Нехватку исторической литературы советские издательства пытались удовлетворить изданием дореволюционных историков С. М. Соловьева и Н. И. Карамзина. «Литературная газета», «Советская культура» - наиболее читаемые газеты советской интеллигенции - в течение 1986 г. опубликовали целую серию материалов о назначении художественного слова в жизни общества. Процесс обретения свободы слова имел решающее значение. Журналисты стали носителями гласности, которая разрушала единомыслие, открыло советскому обществу новый стиль письма, новый эфир.

Темы, уже обозначенные в литературе и публицистике, театре и кино еще за два - три года до перестройки, теперь приобрели актуальность в критическом жанре журналистики - в рецензиях, отзывах, отчетах, обзорах. Летом 1985 г. советские читатели познакомилось с повестью В. Распутина «Пожар», а в январе 1986-го - В. Астафьева «Печальный детектив». Распутин писал о деревне, Астафьев - о провинциальном городке. Общая тема: разрушение природы, разложение души человека, распад самой жизни.

В духовную жизнь начали возвращаться запрещенные ранее произведения художественной литературы. Одним из первых в авангарде «первопечатников» стал журнал «Москва» (главный редактор М. Алексеев), опубликовавший «Мастера и Маргариту» М. Булгакова, цветаевскую прозу, романы В. Набокова.

Интерес общественно-политической мысли к историческому прошлому, обозначенный в течение последних лет перед перестройкой, усиливался по мере проведения гласности. На страницах журналов и газет началось обсуждение постановок пьес М. Шатрова, которые ставились в театрах Москвы и Ленинграда еще до перестройки.

На страницах печати начали разворачиваться дискуссии по самым разнообразным проблемам жизни советского общества. Заострив внимание на вопросах экономического развития, реформаторы дали слово экономистам, которые подтвердили кризис социалистической экономики. Экономическая публицистика в лице журналистов и ученых показала советскому человеку цифры и факты.

Долгие годы источником исторического оптимизма в советской идеологии была идея Ленина: «… производительность труда самое важное, самое главное для победы общественного строя… Капитализм может быть окончательно побежден тем, что социализм создаст новую, гораздо более высокую производительность труда…»[1, с. 147].

Летом 1986 г. один из авторов экономической стратегии перестройки академик А. Аганбегян констатировал: «Уровень производительности труда у нас почти в два раза ниже, чем в Соединенных Штатах» [1, с. 147].

По мере реализации первых реформаторских инноваций в экономической сфере гласность расширяла зону критики социалистического хозяйствования в период Л. И. Брежнева. Основываясь на выступлениях М.С. Горбачева и его анализа ситуации, публицисты и журналисты включились в обсуждение «механизмов торможения» экономическим реформам и начали публикацию материалов о коррупции в различных сферах государственной деятельности. Эта тематика получила полную поддержку населения. Критика брежневского «застоя» стала популярной в обществе.

Всеобщий подъем общественной и духовной жизни, «единение» власти и общества сочетались с официальной идеологией страны. 1986 г. был годом многочисленных юбилеев и исторических дат. На телевидении прошел документальный фильм, посвященный 116-й годовщине со дня рождения В. И. Ленина. В нескольких газетах были помещены хвалебные рецензии на этот фильм. Но в официальной прессе появились и новые идеи. Так, в своей речи, посвященной 68-й годовщине Октября, председатель КГБ В. М. Чебриков заявил: «Наша партия, как об этом говорил В. И. Ленин, научилась необходимому в революции искусству - гибкости, умению быстро и резко менять свою тактику, учитывая изменившиеся объективные условия, выбирая другой путь к нашей цели, если прежний путь оказался на данный период времени нецелесообразным, невозможным» [1, с. 148].

Этим было задано направление гласности. Оно определялось исходя из принципа партийной гласности, которую формулировал идеолог партии Е. К. Лигачев в своих выступлениях перед общественностью. Он говорил, что партия ждет от работников искусства и культуры отражения правды: «Она должна быть в духе XXVII съезда КПСС - рисующей и наши достижения, и сложности коммунистического строительства, героизм тяжелых трудовых буден, победы и неудачи, всю многогранность жизни с ее величием и драматизмом» [1, с. 148].

Гласность набирала обороты, но медленно и чередовалась с «утаиванием» некоторых фактов. Серьезному испытанию она была подвергнута весной 1986 г. в связи с событиями, связанными с Чернобыльской катастрофой, которая случилась в ночь с 25 на 26 апреля 1986 г. на Украине.

Советские люди узнали о случившемся лишь по газете «Известия» от 1 мая. Там сообщалось « о некоторой утечке радиоактивных веществ» и о том, что «обстановка на электростанции и прилегающей местности стабилизирована». Только 15 мая М. С. Горбачев выступил по телевидению с сообщением: «… как только мы получили надежную информацию, она стала достоянием советских людей…» звучало неубедительно [1, с. 148].

На Западе сразу заметили, что гласность не равнялась свободе слова. Интересно признание В. А. Коротича в 2000 г.: «Первый период гласности шел под строжайшим надзором. Полегчало, пожалуй, в конце 90-го» [7, с. 330].

Итак, в конце первого этапа политики гласности произошел крах общественных идеалов. Так как реформа проходила еще под контролем партии, она не имела большого успеха. Общество постепенно начало критиковать проводимый курс политики партии. Особенно после событий, произошедших на Украине 26 апреля 1986 г. (Чернобыльская катастрофа). Общественному сознанию была нанесена травма. Во-первых, советский человек раньше гордился атомной мощью страны, теперь же она вызывала страх. Во-вторых, доверие оказалось подорванным, так как информация о случившемся появилась в прессе 1 мая, и только 15 мая на телевидении в неубедительном выступлении М. С. Горбачева.

Глава 2. Раскол политики гласности (1987-1988 гг.)

Кульминацией развития гласности стал январский (1987) Пленум ЦК КПСС. Главной проблемой оказалась гласность, М. С. Горбачев обращался к ней постоянно. [2, с. 326, 359].

Январский пленум ЦК КПСС разработал новую линию в проведении реформ, и их инициаторы активно взялись за проведение намеченного курса.

Телевидение и радиовещание, издательские центры и книжные киоски заполнялись литературой. Фактами духовного пробуждения стали различные акции деятелей культуры, публичные выступления, признание таких «новых» для советского человека явлений, как наркомания и проституция.

Было разрешено говорить о трудностях жизни. М. С. Горбачев собрал руководителей средств массовой информации и пропаганды для постановки соответствующих задач. Он специально подчеркнул, что главный замысел январского пленума «с точки зрения всех проблем - развитие демократии».

М. С. Горбачев говорил: «… забытых имен, белых пятен ни в истории, ни в литературе не должно быть,… давайте все расставим по своим местам» [2, с. 373]. Впоследствии это выступление стали называть «манифестом гласности». М. С. Горбачев призывал рассказать: «…о нашей революции, вспомнить о людях, о героях революции, о рабочих, о революционерах-профессионалах и о поэтах и о тех, кто был забыт, и о них вспомнить»[3, с. 218].

По стране прокатилась волна демонстраций запрещенных ранее цензурой фильмов. Огромные очереди выстраивались у касс кинотеатров. Большой интерес в обществе вызывали такие киноленты, как «Проверка на дорогах», «Мой друг Иван Лапшин», «Комиссар», телесериал «Штрихи к портрету Ленина» и ряд других.

Центральной темой на страницах журналов, газет, на телевидении стало историческое прошлое страны. В первую очередь 1920-1930-е годы. Осуждение Сталина и всего исторического опыта сталинизма явилось отправной точкой к полному переосмыслению всего советского опыта. М. С. Горбачев указывал на то, что: «… мы никогда не можем и не должны прощать или оправдывать то, что было в 1937-1938 гг. Никогда. За это отвечают те, кто был тогда у власти» [3, с. 217].

На первом плане обсуждений тех лет был фильм Т. Абуладзе «Покаяние». 13 ноября 1986 г. его премьера состоялась в Центральном Доме кинематографистов. В январе 1987 г. этот фильм был разрешен, и начался его прокат в кинотеатрах страны. В фильме был поставлен вопрос об ответственности каждого за преступления Сталина. Картина произвела на зрителей ошеломляющее впечатление, была воспринята обществом как сигнал к переменам.

Освобождение слова и творчества проходило в острой политической борьбе, попытках дискредитации сторонников гласности. Противостояние было в писательской, литературной среде. К весне 1987 г. интеллигенция раскололась на сторонников и противников дальнейших реформ. По политическим признакам начали действовать и говорить писатели и журналисты.

В апреле 1987 г. на Пленуме Союза писателей СССР Ю. Бондарев советский писатель, сравнил сложившуюся ситуацию в стране в результате реформ ситуацию с началом Великой Отечественной войны, когда немцы рвались к Москве.

С 1987 г. начался читательский бум, которого страна не знала раньше. Тиражи литературно-художественных журналов выросли в десятки раз. Обозначилась и их общественно-политическая позиция. Демократическую линию проводили журналы «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», «Нева», «Дружба народов», газеты «Московские новости», «Аргументы и факты», «Московский комсомолец».

С началом реабилитации жертв сталинских репрессий писатели начали возвращение в историю имен политических деятелей. В романах М. Дудинцева «Белые одежды», Д. Гранина «Зубр», А. Бека «Новое назначение», А. Рыбакова «Дети Арбата», «Тридцать пятый и другие годы», «Страх» был обрисован весь трагизм исторического прошлого, сталинизма.

Гласность способствовала духовному освоению советским человеком многих произведений, считавшихся классикой русской литературы, но ранее запрещавшихся властью. Это романы В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», рассказы и повести Ю. Тендрякова, А. Битова, Ф. Искандера, повесть М. Булгакова «Собачье сердце».

Событием для читающего советского человека стало возвращение в духовную жизнь писателей-эмигрантов: В. Набоков, М. Алданов, Е. Замятин, Н. Берберова. Издание «Окаянных дней» И. Бунина пробудило сомнения и смятение относительно Октябрьской революции и классовых ценностей советской идеологии.

Общественно-политическая мысль существенно обновилась благодаря публикациям работ российских философов, высланных в 1920-е годы за пределы страны - Н. Бердяева, С. Булгакова, И. Ильина, П. Сорокина, религиозного философа П. Флоренского и др. Советский человек был подготовлен к переосмыслению основных советских ценностей.

С началом гласности связана и новая, неизвестная художественная культура. Из архивов музеев начинают извлекаться произведения художников-авангардистов 1920-х годов. Широкую известность получает новый авангард, ранее существовавший полуподпольно. На гастроли в СССР приглашаются лучшие исполнители мира, эмигрировавшие ранее из СССР: М. Ростропович, В. Ашкенази, Г. Кремер и др. В печати начали появляться материалы о мафии, которая совершила свою перестройку и организовала рэкет новорожденных кооперативов, о землетрясении в Армении, о политической борьбе в верхах власти и т. д.

Весной 1987 г. в СССР официально перестали глушить «вражеские голоса» - радиовещание на СССР из ряда стран Европы, Америки и Азии: «Голос Америки» (по специальной договоренности, приуроченной к визиту М. С. Горбачева в США), а потом Би-би-си, «Свободу», «Немецкую волну» и др. Газета «Экспресс-хроника» стала одна из первых, которая установила тесные контакты с зарубежными радиостанциями и печатными изданиями [9, с. 44].

Гласность стала быстро распространяться на сферу общественно-политической деятельности. Под лозунгами поддержки перестройки и ее углубления активизировались различные неформальные организации, движения.

Начало возникновения неформальных групп и объединений относится к 1986 г., однако с большей интенсивностью этот процесс развернулся с начала 1987 г. В этот период по всей стране возникают сотни групп, часто не больших по численности (3-5 человек), «целью которых является развитие социальных инициативных проектов». К числу наиболее влиятельных групп можно отнести образованный в феврале 1987 г. в Ленинграде на «круглом столе» журнала «Эко» клуб межпрофессионального общения «Перестройка». В группу вошли экономисты, социологи, философы - И. Б. Чубайс, Е. Т. Гайдар, В. Кикоть. Деятельность клуба была направлена на «выработку программ эффективного и ненасильственного разрешения общественных конфликтов, а также проведение экспертиз по вопросам экономического и политического развития страны».[10, с. 175].

В июне 1987 г. в ЦЭМИ (Центральный экономико-математический институт) АН СССР состоялась встреча и дискуссия клубов «Перестройка» и «Социальная инициатива». Участники дискуссии отметили, что ситуация в стране не стабильная, подчеркнули отсутствие идейной базы, и что в стране нет доступных средств массовой информации. Участники также отметили в перспективе возможность раскола сторонников реформ по мере их продвижения вперед [1, с. 152].

В условиях гласности зазвучали идеи о противоречивости самой идеологии реформ. Бурная законодательная деятельность правительства не сопровождалась контролем над исполнением принятых решений, либо эти исполнения компрометировали сами реформы. Процесс обретения «свободы слова» в период перестройки был сложным и драматичным. В отношениях к гласности в партии к началу 1988 г. сформировалось три подхода. Первый подход определялся позицией М. С. Горбачева. Он выступал за гласность и понимал ее силу и последствия для системы. Но на этом этапе перестройки он отдавал приоритет информации, рассматривая ее как одну из форм развития демократии.

Второй подход к гласности определялся позицией Е. К. Лигачева. Он говорил, что поддерживает гласность, но такую, которая служит укреплению социалистических идеалов. Нельзя, по его мнению, допускать, чтобы гласность вредила партии и государству. Он резко осуждал тех, кто увлекается критикой прошлого и не скрывал, что выступает за «регулируемую и дозируемую гласность».

Третий подход представлял А. Н. Яковлев. Его позиция сводилась к нескольким положениям: гласность - не дар власти, а стержень демократии; свобода слова состоит в том, что пора перестать бегать за разрешениями на те или иные публикации к начальству. А научиться брать ответственность на себя.

В советской печати шли дискуссии о сущности гласности. Область ее расширялась и подступила к проблемам государственного устройства. Не затихали споры о границе гласности в Политбюро ЦК КПСС. С начала 1988 г. проблемы обсуждались на всех заседаниях Политбюро. М.С. Горбачев старался гасить вспышки недовольства прессой, которую некоторые члены Политбюро упрекали в предвзятости и одностороннем освещении проблем.

Феномен ситуации состоял в том, что гласность, имея значение для демократизации всех сфер жизни советского общества, особенно остро воспринималась в сфере осмысления того исторического пути, который проделало советское общество в XX столетии. Это было обусловлено тем, что реформы в рамках социализма должны были найти опору в опыте строительства социализма, но чем шире раздвигались границы гласности, тем меньший исторический опыт подтверждал правоту социалистической идеи. Работа Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями 1930-1950-х годов, активизировавшаяся вначале 1988 г., стала толчком к поэтапному переосмыслению истории социалистического государства.

Реакцией на проводившийся курс была статья Н. А. Андреевой «Не могу поступиться с принципами», опубликованная в газете «советская Россия» в марте 1988 г., сыграла свою роль не только в политическом процессе, но и в истории гласности. Н. А. Андреева отмечала тенденцию к политизации неформальных организаций, поднимала вопрос о признании руководящей роли партии, рабочего класса в строительстве социализма, обращала внимание на ухудшение социально-экономической обстановки, осуждала отрицание всей советской истории. Н. А. Андреева также осуждала отсутствие внятной цели и программы преобразований. В статье содержался призыв к защите социалистических идеалов от посягательств (См. Прилож. А). М. С. Горбачев первоначально отреагировал спокойно на статью. Ответ на статью был подготовлен В. Г. Афанасьевым, А.Н. Яковлевым и В. А. Медведевым, на заключительной стадии в редактировании участвовал сам М. С. Горбачев. Кампания против Н. А. Андреевой разоблачала сталинизм, открывала этап критики марксизма-ленинизма как утопической доктрины, который позднее привел к отрицанию социалистической идеи и поставил под сомнение легитимность власти самого М. С. Горбачева. «Советская Россия» перепечатала статью, где явно присутствовало раскаяние главного редактора Чикина в том, что он опубликовал письмо Андреевой.

Весь 1988 г. проходил под знаком переосмысления советского прошлого. Процесс шел по нескольким направлениям. Во-первых, были пересмотрены решения показательных процессов 1930-х годов и политических дел послевоенного периода («ленинградского дела», «дела Еврейского антифашистского комитета»).

Во-вторых, начались публикации мемуаров, биографий, воспоминаний, показ на телевидении встреч с родственниками, трансляции документальных фильмов реабилитированных лидеров большевиков «ленинского набора» - Н. Бухарин, Л. Троцкого, А. Шляпникова, Ф. Раскольникова.

В-третьих, на страницах журналов появились имена политических оппонентов В. И. Ленина - А Керенского, Б. Савинкова, В. Чернова; представителей либеральной интеллигенции - П. Милюкова, П. Струве. Затем стали публиковаться труды противников большевизма, открыто выступивших против него, - лидеров белого движения Деникина и Врангеля.

Четвертым направлением стала критика самого Ленина и Октябрьской революции 1917 г. В конце 1988 г. в массовом журнале «Наука и жизнь» была опубликована статья доктора исторических наук А.Ципко «Истоки сталинизма», где доказывалось, что Ленин ничем не лучше Сталина. С этого времени полностью отвергались практика социалистического строительства СССР и теория социализма. Гласность содействовала изменению представлений об историческом прошлом, выведя его на одно из первых мест в деле нравственного возрождения советских людей.

Институциональное оформление гласность обрела на XIX Всесоюзной партийной конференции летом 1988 г. в виде резолюции «О гласности»: «Всесоюзная конференция КПСС, руководствуясь интересами социализма и перестройки, считает одной из важнейших задач дальнейшее развитие гласности. Конференция рассматривает гласность как развивающийся процесс и подчеркивает, что ее последовательное расширение является непременным условием выражения демократической сущности социалистического строя, его обращенности к человеку, приобщения личности ко всем делам общества, государства, коллектива, как действенную гарантию против деформаций социализма на основе всенародного контроля за деятельностью всех социальных институтов, органов власти и управления. Конференция видит в гласности необходимое условие реализации социалистического самоуправления народа, конституционных прав, свобод и обязанностей граждан. Гласность во всех сферах жизни - одно из важнейших условий дальнейшего углубления процессов перестройки, ее необратимости…» [1, с. 155] (См. Прилож. Б)].

Конференция считала недопустимым как сдерживание критических выступлений прессы, так и опубликование необъективной информации. Гласность предполагала социальную, правовую и моральную ответственность средств массовой информации: «… Недопустимо использование гласности в ущерб интересам Советского государства, общества, правам личности, для пропаганды войны и насилия, расизма, национальной и религиозной нетерпимости, пропаганды жестокости и распространения порнографии, а также манипулирование гласностью» [1, с. 156].

После конференции в прессе открыто заговорили о многопартийности, рынке, радикальной переделке экономических отношений. Телевидение демонстрировало «круглые столы» и диалоги ученых и политиков. Потоки писем читателей в газеты и журналы свидетельствовали о заинтересованности широких слоев населения в обсуждении этих тем.

К концу 1988 г. стало ясно, что гласность обрела свою собственную логику развития и начала обгонять в процессе демократизации инициаторов реформ. Намереваясь приостановить процесс гласности, реформаторы попытались ограничить подписку на газеты и журналы. На встрече с руководителями средств массовой информации М. С. Горбачев напомнил, что не стоит помещать в газеты провокационную информацию, котораяухудшает политическую ситуацию в стране. Тогда же власти приняли закон о митингах, демонстрациях, забастовках, создали отряды милиции особого назначения (ОМОН) для работы на массовых мероприятиях, а вначале 1989 г. в Уголовный кодекс внесли изменение, запрещающее «дискредитацию государственных органов власти», второе позволило в новой форме бороться с инакомыслием.

Новая волна обсуждения наболевших тем характеризовалась более политизированным и нервозным тоном. Параллельно с государственными изданиями стали активно действовать самиздатовские издания, которых к концу 1988 г., согласно Бюллетеню информационного агентства СМОТ, существовала 64. Из этих изданий принадлежали каким-либо организациям - 20, независимые были - 44. Наиболее известными были: «Экспресс-хроника», «Референдум», «Благовест», «Меркурий», «Вестник совета ЭК», «День за днем».

Менялась роль церкви. Православие и другие конфессии становились фактом повседневности. В условиях гласности контроль над церковью был ослаблен. В советской печати слово «Бог» начали писать с большой буквы. Была опубликована повесть Ч. Айтматова «Плаха», что фактически легализовало религиозную тему в общественной мысли. В январе 1986 г. был принят закон о культах, в котором был подведен правовой статус церквей и священнослужителей. Общины верующих обрели право собственности на свои задания.

Посещение церкви и соблюдение религиозных обрядов стали носить открытый характер. Празднование 1000-летия крещения Руси в 1988 г. приобрело общегосударственный статус. Этот праздник сопровождался серией публичных актов (Поместный Собор, издание 100 тыс. библий, множество работ по истории русской церкви). Жители страны стали снова ходить в храм.Это сопровождалось крещением в зрелом возрасте (число крестившихся в эти годы достигло десятков миллионов человек), стало модным венчание в церкви, соблюдение постов и других религиозных обрядов. На начало 1990 г. в России действовало уже 3120 православных прихода. Более активной стала жизнь других конфессий. Важный вклад в активизацию православной жизни, поиск диалога с другими конфессиями внес 15-й Патриарх Московский и Всея Руси Алексей II, избранный на Поместном Соборе в июне 1990 г. после кончины патриарха Пимена.

Наряду с религиозным преобразованием, в обществе стали открыто обсуждаться проблемы возрождения национальных культур и языков, шел активный процесс самоидентификации народов многонациональной страны.

В августе - декабре 1988 г. началась реформа образования.

До середины 1987 г. по вопросу необходимости реформы шли дискуссии между частью защитников реформы 1984 г. и теми, кто считал реформу 1984 г. не соответствующей духу времени. В условиях гласности в стране начался мощный подъем общественно-педагогического движения, формирующего основной корпус идей обновления школы. Стержнем общественно-политического подъема была «Учительская газета», возглавляемая В. Ф. Матвеевым. Многочисленные публикации в прессе, телевизионные передачи о педагогах-новаторах активно формировали в общественном сознании понимание первостепенной важности проблем образования, необходимости его всестороннего обновления.

Осенью 1987 г. чиновники признали, что необходимо пересмотреть школьную реформу 1984 г. В феврале 1988 г. состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором идеи обновления школьного образования приобрели статус «партийной установки». В марте 1988 г. был создан Государственный комитет по народному образованию и Временный научно-исследовательский коллектив (ВНИК «Школа») во главе с Э. Д. Днепровым. ВНИК разработал концепцию общего и среднего образования и Проект нового положения о средней общеобразовательной школе и вынес их на суд общественности, опубликовав в «Учительской газете» (в конце августа 1988 г.). Обсуждение проходило в течение четырех месяцев на страницах всех центральных изданий, в учительских и научно-педагогических коллективах. В дальнейшем документы по реформированию школы были одобрены на Всесоюзном съезде работников народного образования, проходившем 20-22 декабря 1988 г.

Новым этапом реформы школьного образования стал период, начавшийся после 12 июня 1990 г. - установления Дня независимости России. Новая российская власть взяла на себя ответственность за образовательную реформу.

Таким образом, под воздействием гласности произошли изменения в повседневной жизни и в сознании советского человека. Культурный уровень страны и самого советского человека вырос за счет количества издаваемых произведений. Люди узнали имена многих культурных и политических людей, которые были репрессированы в годы правления Сталина. В годы же перестройки практически все были реабилитированы. Так же была проведена реформа образования. Была решена религиозная проблема, двери храмов снова были открыты для советского человека. Несмотря на все выше сказанное, в правящем кругу партии произошел раскол во мнениях по поводу проведения политики гласности. Образовалось три направления или мнения, по которым предполагалось проводить политику гласности. Из-за этого в течение нескольких лет стал колоссальный дефицит промышленных и продуктовых товаров, наметились перспективы появления безработицы, идея экономического успеха закреплялась как важная перспектива личности, предпринимательство и рынок становились популярными.

Глава 3. Гласность - средство реформации (1989-1991 гг.)

гласность реформа общественный горбачев

1989 г. открылся шумной кампанией выборов на I Съезд народных депутатов СССР. Процесс выборов широко освещался средствами массовой информации, что в значительной мере способствовало избранию многих радикально настроенных по отношению к Горбачеву и его команде депутатов. Итоги кампании подвели на апрельском Пленуме ЦК КПСС в 1989 г. Пленум констатировал, что 30 первых секретарей не были избраны народными депутатами. В условиях гласности этот факт получил освещение в печати. Было отмечено, что избиратели голосовали против номенклатурных чиновников. Отдельные кандидаты, в депутаты, ссылаясь на трудности, ушли с партийных позиций, строили свои предвыборные программы на критике политики партии. Материалы пленума были опубликованы в «Правде».

В 1989-1991 гг. нарастал экономический и социальный кризис. Пустые полки прилавков в магазинах Москвы, Ленинграда и других городов страны стали приметой времени.

В ходе работы съездов народных депутатов гласность стала мощным средством политического влияния на массы со стороны различных политических сил. На съездах благодаря гласности взошла на политическую сцену оппозиция - Межрегиональная депутатская группа (МДГ), которая стала задавать темп политическому развитию реформ со второй половины 1989 г.

Стремясь поднять авторитет КПСС, реформаторы предприняли ряд инициатив в сфере дальнейшего расширения гласности и демократизации общественной жизни. В 1989 г. начал выходить журнал «Известия ЦК КПСС». В нем публиковались известные материалы из партийных архивов, хроника текущих событий. В одном из номеров был опубликован стенографический отчет октябрьского (1987 г.) Пленума ЦК с выступлением Б. Н. Ельцина. Это дело получило название «бунт Б. Н. Ельцина».

Его выступление было связано со спадом общественной активности, вызванной ожиданием быстрых позитивных перемен. Причины этого Ельцин видел в проводимой Е. К. Лигачевым «консервативной линии». В своем письме Горбачеву от 12 сентября 1987 г. он писал: «Между аппаратом ЦК и партийными комитетами (считаю по вине тов. Лигачева Е. К.) нет одновременно принципиальности и по партийному товарищеской обстановки. Вот где, по-моему, проявляется партийный механизм торможения. Надо значительно сокращать аппарат (до 50%) и менять структуру аппарата» [6, с. 409].

Позже, выступая на октябрьском (1987) пленуме ЦК, Ельцин подчеркнул, что «настроение масс все время шло на высоком накале и высоком подъеме. Затем, после июньского пленума ЦК, стала вера какая-то падать у людей, и это нас начинает очень беспокоить» [6, с. 411].

Это выступление расценили как обвинение Горбачева.

Борьба за полноту гласности продолжала вестись на всех уровнях: от Политбюро до отдельных редакций газет и журналов. Так в середине 1988 г. в Президиум Верховного Совета СССР поступило обращение руководителей Союза кинематографистов, где ставился вопрос о реабилитации Солженицына. В письме на имя Горбачева, поступившем от «Московской трибуны» и подписанным группой ученых, на первый план было выдвинуто требование опубликовать «Архипелаг ГУЛАГ». 12 декабря в Доме кино состоялось собрание по случаю 70-летия Солженицына, на котором звучало много хвалебных слов в адрес писателя [8, с. 123].

В партийном и государственном аппарате предложения реабилитации писателя вызывали неприятие. Решение о пересмотре вопроса было принято лишь в конце июня 1989 г. Политбюро летом 1989 г. обсуждали возможность публикации произведений А. Солженицына. По итогам напряженных переговоров руководителей партии было решено, что произведение Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» будет напечатано [1, с. 162].

Важный вывод сделал Медведев: «публикация солженицынских произведений, отмена репрессивных мер в отношении писателя стали символом той расширительной трактовки плюрализма, которая не ограничивает его ни социалистическими, ни даже общечеловеческими ценностями» [8, с. 275].

Начиная с лета 1990 г. социально-экономическое положение продолжало ухудшаться. Страна объята митингами. Советские газеты писали, что не хватает товаров продовольствия и первой необходимости. В рамках гласности стало допустимым обсуждение вопросов оппозиции КПСС, критике реформаторского курса М. С. Горбачева, изменении политико-экономической системы, поддержке Народных демократических фронтов республик в их намерении выйти из состава СССР.

Ведущая и возрастающая роль прессы в обсуждении всех вопросов - неотъемлемая черта гласности. Пресса структурировала смысловое пространство эпохи. Масштабы численного роста изданий и печатной продукции - факт, показательный для характеристики гласности. В это же время в 1990 году 12 июня был издан закон «О печати и других средствах массовой информации». Закон предусматривал полную свободу печати, которая не подлежала дальнейшей цензуре: «Печать и другие средства массовой информации свободны. Свобода слова и свобода печати, гарантированные гражданам Конституцией СССР, означают право высказывания мнений и убеждений, поиска, выбора, получения и распространения информации и идей в любых формах, включая печать и другие средства массовой информации. Цензура массовой информации не допускается» [13]. В законе также указаны нормы по регистрации средств массовой информации, о распространении, о отношениях средств массовой информации с гражданами и организациями: «Граждане имеют право на оперативное получение через средства массовой информации достоверных сведений о деятельности государственных органов, общественных объединений, должностных лиц» [13].

И так в 1990 г. гласность стала нормой текущей политической жизни. В среде советской журналистики уже сформировались представления о том, что гласность должна обеспечивать «свободу слова», которая трактовалась, как возможность высказать авторское мнение. На последнем этапе проведения политики гласности, сама же гласность перестала быть лозунгом. Она перешла в качественное оружие партии, под средством которого в итоге был, свергнут сам М. С. Горбачев. Начал изменяться не только состав и структура управленческого аппарат, но сам дух и тип мышления.

Заключение

В ходе проведенного исследования автор пришел к следующим выводам:

1. В первый этап проведения гласности произошли изменения в общественном мышлении. Как говорил сам М. С. Горбачев «новое мышление». Появились новые идеалы, новые ценности. Целью на первом этапе гласности было полная замена кадров средств массовой информации, сделав ставку на интеллигенцию. Вырос интерес к духовной жизни страны, а так же ее прошлому. Так как реформа проходила еще под контролем партии, она не имела большого успеха. Проводимый курс политики партии начал подпадать под общественную критику. Этому поспособствовало событие, которое произошло на Украине 26 апреля 1986 г. (Чернобыльская катастрофа). Населению страны нанесена, можно сказать, пожизненная травма. Было подорвано доверие к руководству страны из-за не вовремя предъявленной информации.

2. Под воздействием гласности произошли изменения в повседневной жизни и в мышлении советского человека. Культурный уровень страны увеличился за счет количества издаваемых произведений. Люди начинали получать новые имена, людей которые были реабилитированы в годы проведения политики гласности. На втором этапе проведена реформа образования, которая расширила школьные кадры и саму школьную систему. Решена религиозная проблема, советский снова мог посещать церковь. Все это повлекло за собой раскол внутри партии, а точнее расхождение во мнениях. Эта было причиной дефицита товаров первой необходимости, появление безработицы.

3. В 1990 г. гласность стала нормой текущей политической жизни. Советская журналистика сформировала представления, что гласность это свобода слова авторского мнения. На последнем этапе проведения политики гласности, сама же гласность использовалась как оружие проведения дальнейших реформ, которые касались не только общественности. В 1990 г. был принят закон «о печати и других средствах массовой информации», который предусматривал отмену цензуры и фактически означал завершение политики гласности.

Гласность в период перестройки второй половины 1980-х годов совершила «революцию в умах», сыграла решающую роль в смене политической системы в СССР. Она претерпела эволюцию в своем развитии на протяжении 5-6 лет перестройки, кардинально изменила ход политического процесса, вывела его на демократизацию, вызвала всеобщее обновление общественно-политического пространства страны.

В итоге гласность привела к столкновению различных социальных течений. Для многих людей гласность обернулась душевной травмой, знакомство с западным образом жизни. И, конечно же, маргинализация общества, то есть, утрата ценностей общества. Тем не менее, именно гласность, превратившаяся за годы перестройки из политического лозунга в мощное средство реформирования общества, во многом определила необратимый характер перемен.

Библиографический список

Безбородов, А.Б. Отечественная история России новейшего времени: 1985-2005 гг. / А.Б. Безбородов. - М.: РГГУ, 2007. - 804 с.

Горбачев, М.С. Избранные речи и статьи: в 7 т. / М.С. Горбачев. - М.: Политиздат. - Т. 4. - 1988. - 576 с.

Горбачев, М.С. Избранные речи и статьи: в 7 т. / М.С. Горбачев. - М.: Политиздат. - Т. 5. - 1987. - 511 с.

Горбачев, М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира / М.С. Горбачев. - М.: Политиздат, 1988. - 271 с.

Горяева, Т. М. Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг. / Т.М. Горяева. - М.: РОССПЭН, 2009. - 407 с.

Коваль, Б.И. Россия сегодня. Политический портрет в документах, 1985-1991 гг. / Б.И. Коваль. - М.: Международные отношения, 1991. - 430 с.

Коротич, В. А. От первого лица / В.А. Коротич. - М.: Фолио, 2000. - 381 с.

Медведев, В.А. Прозрение, миф или предательство? / В.А. Медведев. - М.: Евразия Плюс,1998. - 406 с.

Подберезкин, А.И. Современная политическая история России (1985-1997 гг.): в 2 т. /под ред. В. И. Зоркальцева, А. И. Подберезкина. - М.: РАУ - Корпорация, 1999. - Т. 1: Хроника и аналитика / А. И. Подберезкина. - 989 с.

Россия: партии, ассоциации, союзы, клубы: в 2 т.  / В. Н. Березовский. - М.: РАУ-Пресс, 1991. - Т. 1. - 277 с.

Яковлев, А. Н. Сумерки / А.Н. Яковлев. - М.: Материк, 2005. - 672 с.

Яковлев, А.Н. Горькая чаша: большевизм и реформация России / А.Н. Яковлев. - Ярославль: Верхне-Волжское, 1994. - 464 с.

Закон от 12 июня 1990 г. «О печати и других средствах массовой информации» / [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://pravo.levonevsky.org/baza/soviet/sssr0856.htm. - Дата доступа 23.05.2012

Приложение А

Из письма Н. Андреевой в редакцию газеты «Советская Россия»

«Не могу поступаться принципами»1988 г., марта 13.

<...> В многочисленных дискуссиях, проходящих сегодня буквально по всем вопросам обществознания, меня как преподавателя вуза интересуют, прежде всего, те вопросы, которые непосредственно влияют на идейно-политическое воспитание молодежи, ее нравственное здоровье, ее социальный оптимизм. Беседуя со студентами, вместе с ними размышляя об острых проблемах, невольно прихожу к выводу, что у нас накопилось немало перекосов и односторонностей, которые явно нуждаются в выправлении. На некоторых из них хочу остановиться особо.

Взять вопрос о месте И.В. Сталина в истории нашей страны. Именно с его именем связана вся одержимость критических атак, которая, по моему мнению, касается не столько самой исторической личности, сколько всей сложнейшей переходной эпохи. Эпохи, связанной с беспримерным подвигом целого поколения советских людей, которые сегодня постепенно отходят от активной трудовой, политической и общественной деятельности. В формулу “культа личности” насильственно втискиваются  индустриализация, коллективизация, культурная революция, которые вывели нашу страну в разряд великих мировых держав. Все это ставится под сомнение. Дело дошло до того, что от “сталинистов” (а в их число можно при желании зачислить кого угодно) стали настойчиво требовать “покаяния”. <...>

Поддерживаю партийный призыв отстоять честь и достоинство первопроходцев социализма. Думаю, что именно с этих партийно-классовых позиций мы и должны оценивать историческую роль всех руководителей партии и страны, в том числе и Сталина. В этом случае нельзя сводить дело к “придворному” этикету или к абстрактному морализаторству со стороны лиц, далеких и от того грозового времени, и от людей, которым пришлось тогда жить и работать. Да еще так работать, что и сегодня это является для нас вдохновляющим примером. <...>

Тревожит меня и вот что: с воинствующим космополитизмом связана ныне практика “отказничества” от социализма. К сожалению, мы спохватываемся лишь тогда, когда его неофиты своими бесчинствами мозолят глаза перед Смольным или под стенами Кремля. Более того, нас как-то исподволь приучают видеть в названном явлении некую почти безобидную смену “местожительства”, а не классовую и национальную измену лиц, большинство которых на наши же общенародные средства окончили вузы и аспирантуры.  Вообще некоторые склонны смотреть на “отказничество” как на некое проявление “демократии” и “прав человека”, талантам которого помешал расцвести “застойный социализм”. Ну а если и там, в “свободном мире”, не оценят кипучую предприимчивость и “гениальность” и торг совестью не представит интереса для спецслужб, можно возвратиться назад. <...>

Сложности воспитания молодежи усугубляются еще и тем, что в русле идей “неолибералов” и “неославянофилов” создаются неформальные организации и объединения. Случается, что верх в их руководстве берут экстремистские, способные на провокации элементы. В последнее время наметилась политизация этих самодеятельных организаций на основе далеко не социалистического плюрализма. Нередко лидеры этих организаций говорят о “разделении власти” на основе “парламентского режима”, “свободных профсоюзов”, “автономных издательств” и т.п. Все это, по моему мнению, позволяет сделать вывод, что главным и кардинальным вопросом проходящих ныне в стране дискуссий является вопрос -- признавать или не признавать руководящую роль партии, рабочего класса в социалистическом строительстве, а значит, и в перестройке. Разумеется, со всеми вытекающими отсюда теоретическими и практическими выводами для политики, экономики и идеологии<…>.