Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

План

Введение

1. Корея под японским владычеством

2. Строительство государственного аппарата на Севере

3. Корейская война

Заключение

Список литературы

корейская война антигитлеровская коалиция

Введение

Данная курсовая работа посвящена исследованию предпосылок и причин Корейской войны, а так же затрагивает военные действия и послевоенное урегулирование.

Цель данной курсовой работы - комплексный анализ Корейской войны в контексте оценки позиций всех участников конфликта.

В задачи данной курсовой работы входит:

1) Поэтапное исследование исторических процессов, которые привели к войне

2) Тщательный анализ внешнеполитического влияния на Корейский полуостров

3) Изучение предвоенной ситуации и проработка развития событий

4) Систематизация фактов о войне и послевоенном регулировании. Анализ.

Актуальность. Корейская война - одно из крупнейших вооруженных столкновений времен холодной войны и почти полностью затрагивает все без исключения великие державы того периода - в большей или меньшей степени. Понимание процессов, лежащих в основе Корейского кризиса поможет нам понять какие этапы должно пройти государство на этапе становления и как внешние силы влияют на этот процесс. Нельзя забывать и о том что война между РК и КНДР де-юре не прекращена до сих пор, и это тоже один из многих нерешенных конфликтов современности.

В процессе анализа литературы по этому историческому периоду можно выделить такие группы:

1) Советская литература по тематике при достаточном наличии информационной базы отличается некоторой идеологической ангажированностью. Яркими примерами данного историографический подхода являются труды В. Т Зайчикова.

2) Американская литература периода холодной войны по данной тематике так же отличается четкой поддержкой позиции одной из сторон. Соответственно, не может служить источником всестороннего анализа данной проблемы. В частности некоторые работы отличаются критикой администрации Трумэна за неприменение ядерного оружия в ходе компании. В частности в этой группе следует отметить работу Гарри Миддлтона.

Американская литература после холодной войны характерна более взвешенными суждениями и выводами. Серьезная критика направлена в основном против неправильных действий отдельных лиц американских ВС, особенно генерала Макартура. В данной группе следует отметить таких авторов как Ллойд Гарднер, Ричард Фут и Клей Блейр.

3) Современная российская литература по тематике чрезвычайно полярна. Большинство авторов отталкиваются не сколько от исторических фактов и зависимостей сколько от собственных политических или националистических взглядов. Все еще много книг, для которых в полной мере работает определение времен советского союза. К этой категории можно причислить таких авторов как Торкунов, Денисов и Ли.

Так же встречаются политически свободные труды, которые по большей части дают все необходимые точки зрения на проблему. Лучшее из современных научных трудов - цикл статей К. Асмолова.

Структура. Данная работа включает в себя три главы, каждая из которых охватывает определенный исторический промежуток.

Первая глава посвящена 35-ти годам пребывания Кореи в составе японской империи. В этой главе изложены основные экономические, политические и социальные процессы, которые в последующем оказали значительное влияние на формирование Корейской государственности.

Вторая глава имеет хронологические рамки с 1945 по 1950 и изучает разделение Кореи по 38-й параллели а так же фундаментально разные подходы в политической, экономической и социальной сфере жизни Севера и Юга.

Третья глава описывает непосредственно войну 1950-1953, а так же затрагивает вмешательство в конфликт великих держав и возможность применения ядерного оружия.

Таким образом хронологические рамки работы охватывают период с 1920 по 1953.

1. Корея под японским владычеством

На протяжении 35 лет Корея оставалась японской колонией. Аннексировав страну, японцы довольно быстро навели на территории полуострова порядок столь жесткий, что его закономерно назвали «сабельным режимом». Управление страной осуществлялось генерал-губернатором, верхний слой чиновничества формировался также из японцев. Была создана жесткая военно-полицейскую система насилия и угнетения. Малейшее сопротивление властям каралось арестом или тяжким наказанием.

Японцы привнесли в Корею значительное количество современных методов контроля и бюрократии, которые повысили эффективность системы подавления[19, стр. 55].

Параллельно с этим шел процесс этноцида, то есть насильственного растворения корейского этноса в японском. Важным следствием этого оказалось то, что развернуть на территории Кореи серьезное национальное сопротивление было крайне опасно. Поэтому корейское национально-освободительное движение оказалось как бы выдавленным за пределы полуострова, а это, в свою очередь, усилило его зависимость от внешних сил. Это касается как националистов, так и коммунистов. Впрочем, их обращение за поддержкой к внешним силам совсем не означало, что они были готовы согласиться с марионеточным характером будущего государства.

В результате такой политики националистическая или просветительская деятельность на территории самой Кореи часто осуществлялась под иностранным прикрытием, чаще всего - миссионерским. Когда в 1911 г. лидеры христианского сообщества были схвачены по ложному обвинению в подготовке покушения на генерал-губернатора, их уже не смогли просто убить или посадить без суда и следствия. Японцам пришлось соблюдать нормы международного права[17, стр. 212].

Последнее стимулировало христианизацию корейской либеральной интеллигенции, причем вопрос веры стоял далеко не на первом месте.

Важной вехой в формировании политической культуры было Первомартовское движение 1919 г., набравшее мощь под влиянием Октябрьской революции в России и итогов Первой мировой, породивших идею права наций на самоопределение. Его движущими силами были, с одной стороны, христиане-протестанты, а с другой - деятели новой религии Чхондогё (Небесный Путь), представлявшей собой модернизированный и более либеральный вариант Тонхак. Г. Хендерсон специально подчеркивает это единство и отмечает, что Первомартовское движение было первым опытом объединения «за», а не объединения «против», когда представители разных социальных групп были объединены одной идеей и даже не пытались вести внутреннюю борьбу за власть.

Ключевым моментом Первомартовского движения было объявление 1 марта 1919 г., «Декларации Независимости Кореи», текст которой знаменует собой очередной этап развития политической культуры и является интересным примером синтеза старого и нового. Ключевым моментом было и то, что руководители Первомартовского движения видели будущую Корею уже не монархией, а республикой.

Последовавшие массовые демонстрации протеста были жестоко подавлены японской полицией. Тысячи демонстрантов были арестованы, сотни убиты, но напуганные событиями 1919 г. японские империалисты в августе того же года провозгласили начало т. н. эры культурного управления. Эта инициатива остановилась на этапе провозглашения.

Единственной областью, в которой колониальные власти пошли на некоторые уступки национальной буржуазии, была сфера предпринимательской деятельности. За 1919-28 корейский акционерный капитал удвоился (с 23 млн. до 48 млн. иен).

Естественно, что это сформировало довольно специфическую прослойку корейской буржуазии, - чтобы быть богатыми и успешными, они были вынуждены сотрудничать с оккупантами и закономерно воспринимались всеми остальными как т.н. чхинильпха (букв. «прояпонская фракция»), - коллаборационисты и негодяи [20, ст. №6].

Напряжение между чхинильпха и массами усиливал аграрный вопрос, который стоял в корейской деревне очень остро. К 1944г. социальная структура корейской деревни стала жестко полярной. С одной стороны, - огромная масса полунищих крестьян-арендаторов, с другой, - крупные земельные японские компании и корейские землевладельцы.

Богатство Кореи минеральными ресурсами (и их ограниченность в самой Японии) заставило колонизаторов развернуть там горнорудное производство, транспортное строительство, производство полуфабрикатов для метрополии. Приоритетное внимание уделялось также транспорту, связи и гидроэнергетике.

Вообще, экономический аспект японской колониальной политики в Корее достаточно сильно отличался от той классической модели разграбления ресурсов колонии, которую мы помним, изучая действия стран Запада. Это было связано с тем, что Корея рассматривалась Японией как своего рода «расширение метрополии» и создание там ситуации, когда Корея и Япония действительно станут «одним целым».

Период «оттепели» закончился, когда Япония активно вступила в войну за гегемонию в регионе, и Корея стала ей нужна не просто как сырьевой придаток, но как «вторая Япония», - гайки стали закручивать настолько жестко, что даже попытка создать словарь корейского языка стоила его авторам тюремного заключения[21; стр. 73].

Однако, хотя статус корейцев в рамках «Великой восточноазиатской сферы сопроцветания» был ниже японского, он был выше всех остальных народов, «накрытых этой сферой». Насколько реальной была перспектива растворения корейского этноса в японском? За 30 лет японского господства произошла смена поколений, и те, кому в 1945 г. уже исполнилось 30-40 лет, фактически выросли уже при Новом Порядке. Базой, на которой сформировалось их мировоззрение, была японская система правления и менталитета, и некоторые из них говорили по-японски лучше, чем на родном языке. Речь идет не столько об уже упомянутой прослойке коллаборационистов, сколько о целом поколении корейцев, учившихся в японских школах по японским правилам.

По некоторым сведениям, количество корейцев, которые добровольно шли в японскую армию или полицию (что предполагает не только высокий уровень лояльности, но и желание защищать режим), было сравнимо с числом активных участников сопротивления. Таким образом, можно сказать что Корея к концу Второй Мировой находилась в пограничном состоянии между собственно Кореей как самостоятельным государством и просто частью Японии.

Этот фактор сыграет значительную роль в формировании Корейской политической элиты.

Оппозиция к Японскому режиму.

Что же до деятельности оппозиции, то после 1919 она стала действовать главным образом из-за рубежа, четко разделившись на коммунистов и националистов. При этом оба лагеря были поражены фракционизмом, и я присоединяюсь к мнению Г. Хендерсона, который считает, что к 1945 г. ни коммунисты, ни националисты не смогли создать единую руководящую силу. Кроме этого, как отмечает Н. Ким-Плотникова, многие политические лидеры меняли свои политические взгляды в зависимости от ситуации, или вообще не имели устойчивой политической позиции.

На волне первомартовского движения националисты создали в Шанхае Временное правительство Кореи. Президентом этого образования стал Ли Сын Ман, который к этому времени защитил докторскую диссертацию на тему «Америка и нейтралитет», обучаясь международной политике у экс-президента США Вудро Вильсона[22; стр 69].

Первый этап деятельности временного правительства проходил под знаком борьбы за власть между Ли Сын Маном и «местными националистами», составлявшими там большинство.Окончательно его изгнали после того, как он попытался обратиться к американским властям с предложением превратить Корею в свою подмандатную территорию.

После изгнания Ли руководство в правительстве постепенно перешло к Ким Гу, человеку старой закалки, который принимал участие ещё в восстании Тонхак и был ярым националистом «классического типа». Если Ли был сторонником ориентации на США, Ким Гу был более серьезным националистом, отчасти находившимся под влиянием идей Сунь Ятсена. Во внешней политике Ким Гу выступал за независимую Корею и пользовался поддержкой гоминдановского Китая. Но, кроме Китая, никто из других великих держав временное правительство не поддерживал. В Советском Союзе их считали буржуазными националистами, а для Соединённых Штатов Ким Гу был слишком независим и слишком традиционен. Им был гораздо милее Ли Сын Ман, который всё это время продолжал обитать в Америке и позиционировать себя как харизматического лидера Корейского Националистического движения.

Теперь перейдём к коммунистам. К сожалению, фракционная борьба в коммунистическом движении кажется даже более острой, чем борьба у националистов. Сначала это был раскол между так называемыми Шанхайской и Иркутской фракциями (левые националисты, исповедовавшие коммунистическую идеологию против членов ВКП(б) корейской национальности, желавших распространить своё влияние на всех корейских коммунистов). А затем свара внутри собственной компартии, закончившаяся тем, что в 1928 году Компартию Кореи (единственную в своём роде) даже не выгнали из Коминтерна, а официально ликвидировали.

На ниве вооружённого сопротивления японцам коммунисты преуспели несколько больше, чем националисты, которые фактически скатились к террору. Коммунисты же вместе со своими китайскими товарищами организовывали в Маньчжурии партизанские отряды, которые противостояли японцам более-менее успешно[18; стр 99]. Одним из молодых командиров таких отрядов был человек по имени Ким Сон Чжу, взявший в середине 30-х годов псевдоним Ким Ир Сен. Когда в начале Второй Мировой войны японцы «зачистили» Маньчжурию, Ким с остатками своего отряда был вынужден перейти советскую границу и был интернирован, после чего закончил офицерские курсы и проходил службу в так называемой 88-й бригаде, состоящей из бывших китайских и корейских партизан. Там он был командиром батальона и показал себя хорошим офицером и природным лидером. Нужно сказать что помимо членов так называемой 88-й бригады в России была большая прослойка лояльных властям корейцев, которые были гораздо менее поражены в правах, чем иные депортированные народы.

Впрочем, какие-то коммунисты на территории оккупированной Кореи были. Главой «местной фракции» на момент 40-х годов традиционно считается человек по имени Пак Хон Ён. Он был на 15 лет старше Кима, успел поработать журналистом в национал-реформистских газетах и поучиться в Советском Союзе, приняв определённое участие во фракционных схватках в корейской секции Коминтерна. Лояльность к нему японских властей возбуждает у некоторых историков определённые подозрения. Тем не менее, если Ким имел репутацию скорее легендарного партизанского командира, то ветераном коммунистического движения в левых кругах считался скорее Пак.

Кроме того, заранее отметим важное: отождествление с большевизмом и коммунизмом любой антиправительственной активности, с одной стороны, стимулировало левый уклон, с другой - размывало определение коммуниста, которым называли любого несогласного. С одной стороны, четких представлений о сути коммунистической идеологии. большинство корейского населения не имело. С другой, власти отождествляли с коммунистической идеологией любое открытое сопротивление, из-за чего грань между коммунистами и левыми националистами была зыбкой и в массовом сознании, и в сознании самих левых. Естественно, что это привело к тому что, как выражается Ким Сон Док, «никто не знал, кто такие коммунисты, но все относились к ним хорошо, потому что только они активно боролись с японским империализмом». Именно это сыграло очень важную роль в политической ситуации после освобождения.

Планы союзников относительно Корейского полуострова.

Вопрос о судьбе Кореи после окончания Второй мировой войны впервые всплыл только на встрече министра иностранных дел Великобритании А. Идена с президентом США Ф.Д. Рузвельтом в Вашингтоне 27 марта 1943г. Именно тогда Рузвельт впервые предложил идею международной опеки.

На Каирской конференции 22-26 ноября 1943г. с участием Чан Кайши, Рузвельта и Черчилля вопрос возник вновь, но там это был вопрос не о Корее как таковой, а о том, какая судьба постигнет те территории, которые до войны были колониями, будь то Корея, которая тогда не воспринималась как самостоятельное государство (наиболее близким аналогом ее статуса была Австрия в составе Германии),или захваченные японцами колонии Франции в Индокитае.

Конференция установила, что после окончания войны Япония должна быть лишена всех территорий, которые она захватила военной силой после 1895 г., но затем мнения разделились

Единого мнения у великих держав не было. Англия и Франция настаивали на сохранении статус-кво, Советский Союз был за независимость и самоопределение, Китай поддерживал независимость, имея в виду временное правительство Ким Гу, а США предлагали перевести страну под четырехстороннюю опеку стран-победителей - США, Англии, СССР и гоминьдановского Китая. Личной идеей Франклина Рузвельта было вообще отдать корейский вопрос на рассмотрение будущей ООН [2; стр. 104].

В итоге Черчилль, который боялся за Индию, предложил предоставить Корее независимость «в должное время» (англ. «in due course»). Такую формулировку можно было трактовать по-разному. И если корейцы могли понимать « в должное время» как «немедленно»,то европейцы подразумевали - «как только они окажутся способными к самостоятельному управлению», то есть, после предварительной подготовки и без учета факта существования Временного Правительства страны в Шанхае.

Сталин ознакомился с текстом Каирской декларации в ходе Тегеранской конференции. Не сделав каких-либо замечаний, он стал, таким образом, негласным участником Каирского соглашения.

Ялтинская конференция закрепила в умах лидеров великих держав идею международной опеки, и оставила лишь несогласованность в сроках - Сталин выдвинул тезис “Чем короче, тем лучше”, и в итоге стороны сошлись на сроках опеки в 20-30 лет.

На конференции в Потсдаме, открывшейся 17 июля 1945г., главы США, СССР и Великобритании специально не затрагивали корейский вопрос. Хотя 22 июля Молотов поднял вопрос о колониях и международной опеке, предложил обменяться мнениями относительно опеки на корейском полуострове, обмен мнениями не состоялся, так как было решено передать этот вопрос в компетенцию консультативного комитета министров иностранных дел трех держав.

Впрочем, к этому времени настрой на совместное решение уже начал давать сбои - после смерти Ф. Рузвельта 12 апреля 1945г. президентом США стал Г. Трумэн, чей взгляд на Советский Союз и его роль в послевоенном устройстве мира существенно отличались от воззрений предшественника.

Тем не менее, 1943-1947 гг. отражали скорее «интернационалистский» период подхода к корейскому вопросу, заключавшийся в концепции единой страны под многонациональной опекой, которой затем, в должное время, будет предоставлена независимость. Делить страну на зоны оккупации изначально никто не собирался, хотя каждая из сторон втайне рассчитывала на то, что она сумеет противостоять амбициям партнера в рамках совместно управляемой страны и повлиять на ситуацию внутри страны так, что корейский народ выберет «нужный» и выгодный ей путь развития. Вопрос о создании оккупационных властей из числа военных рассматривался скорее как временная мера.

У каждой стороны был свой набор козырей. Американцы рассчитывали развернуть ситуацию в Корее в свою сторону при помощи «прошедшей миссионерское обучение» и воспитанной на европейских ценностях либеральной интеллигенции, Советский Союз собирался действовать на волне естественного после освобождения уклона страны влево и использовать командированных советских корейцев[6; стр 23].

История раздела страны по 38-й параллели. Дальнейшие планы союзников.

Однако и в 1943 г., и в 1944 - начале 1945 гг. разговоры о том, что будет с Кореей потом, относились к «отдаленному будущему». Опасаясь Квантунской армии и полагая, что их потери при высадке в Корею будут даже больше, чем при высадке в Японию, американцы рассчитывали начать вторжение в Корею только после того, как создадут себе плацдарм в Японии. Учитывая, что высадку на остров Кюсю они планировали только в ноябре 1945 г., корейский вопрос не был животрепещущим.

Именно поэтому на момент конференции в Потсдаме США сообщили, что не планируют десантных операций в Корее в ближайшем будущем.

9 августа 1945г. Советский Союз вступил в войну на Дальнем Востоке. Части 25-ой армии Первого Дальневосточного фронта под командованием генерал-полковника И. М. Чистякова, которые вели почти все боевые действия на территории Корейского полуострова, начали войну 11 августа, заняли несколько портов, причем Чхончжин был захвачен 14 августа 1945 г. Стремительность темпов наступления советских войск на Дальнем Востоке застала американцев врасплох настолько, что 11 августа, когда началась десантная операция советских войск, американцы сбросили мины в акваторию порта Вонсан. Ряд антиамерикански настроенных историков используют этот факт для обвинения США в том, что таким образом они препятствовали продвижению Советской армии в Корее,но автор не исключает версии, связанной с банальной организационной неразберихой. Ситуация развернулась так, что теоретически у Советского Союза появилась возможность захватить сразу всю Корею. План опеки не был рассчитан на столь быструю капитуляцию Японии после вступления Советского Союза в войну на Дальнем Востоке. Требовалось срочно предпринять какие-то меры, учитывая то, что, по утверждению американского историка Ричарда Уэлана, в эти дни американское правительство было бы счастливо, если бы Кореи не было вообще. Как минимум, требовалось разобраться с тем,,кто на какой стороне будет принимать капитуляцию японских войск. Напомним, что тогда и для СССР, и для Соединенных Штатов Корея была в определенном смысле «терра инкогнита». В США ею никто особенно не занимался (специалистов по ней в правительстве просто не было), а в Советском Союзе старшее поколение ученых-корееведов на тот момент было по преимуществу репрессировано, а новое только-только начало формироваться. Возможно, именно это незнание того, что сейчас кажется историкам-кореистам элементарным, и послужило причиной тех ошибок, которые привели к современному положению вещей. Решение о разделе страны было принято в ночь с 10 на 11 августа на совместной сессии Координационного Комитета Госдепартамента армии и флота (U. S. State - War - Navy Coordination Committee - SWNCC). После обсуждения ситуации, занявшего целую ночь, двум офицерам штаба было предложено пройти в соседнюю комнату, посовещаться там и через 30 минут предложить приемлемый вариант. При этом в разработке этого предложения подполковники Чарльз Боунстил и Дин Раск (кстати, ставший впоследствии госсекретарем при Кеннеди и Джонсоне) опирались на единственный источник информации о стране - карту Кореи. Ее было предложено поделить на две части по линии 38-ой параллели, отдав Север русским, а юг - американцам. Географически это выглядело как разделение пополам, но на юге была столица, две трети населения, большая часть аграрных и значительная часть индустриальных ресурсов. Насколько такое разделение разрушит сложившиеся экономические связи, американцы себе не представляли. [20, ст. №12]

Следующий этап решения союзниками Корейского вопроса - Московское соглашение.

С точки зрения договоренностей, достигнутых лидерами США и СССР к августу 1945г., оккупация Кореи оказалась совершенно неожиданным результатом. Решению этой проблемы, среди прочих вопросов,было посвящено Московское совещание министров иностранных дел США, Великобритании и Советского Союза, состоявшееся 27 декабря 1945 г. Заседания Московского совещания проходили в форме открытого дипломатического диалога, но на них не сочли возможным пригласить, даже в качестве наблюдателей, представителей самой Кореи. Данное мероприятие является по сути последней, пусть и неудачной попыткой великих держав решать судьбу Кореи вместе. После этого момента тренды Холодной войны начинают преобладать над желанием консенсуса, и уже при обсуждении корейского вопроса это стало понятно. Главным результатом Московского совещания по корейскому вопросу явилась выработка согласованного решения о создании совместной советско-американской комиссии и Временного правительства Кореи и установлении на основании взаимной договоренности опеки над страной на пятилетний срок. Резолюция состояла из четырех пунктов:

1) в целях восстановления Кореи как независимого государства, основанного на принципах демократии …создается Временное корейское демократическое правительство (ВКДП);

2) для оказания содействия образованию Временного правительства и для предварительной разработки соответствующих мероприятий создать совместную комиссию из представителей командования американских войск в Южной Корее и командования советских войск в Северной Корее. Комиссия должна при выработке своих предложений консультироваться с корейскими демократическими партиями и общественными организациями;

3) совместной комиссии поручается с участием ВКДП и с привлечением корейских демократических организаций разработать меры помощи и содействия (опека) политическому, экономическому и социальному прогрессу корейского народа;

4) для рассмотрения срочных вопросов… созвать в двухнедельный срок совещание из представителей американского и советского командования в Корее». Таковая формально должна была надзирать над выполнением решений Совещания. Что же до сроков опеки, то было принято решение о выработке «соглашения об опеке четырех держав в отношении Кореи на срок до пяти лет».

Как отмечает Н. Ким-Плотникова, резолюция имела много возможностей для двоякой трактовки. Ее текст «не конкретизировал функции Временного Корейского правительства и совместной советско-американской комиссии, не прояснял терминологически смысл того, что такое «демократическая общественная организация», с которой должна консультироваться комиссия. Проект также не уточнял, кому будет принадлежать законодательная инициатива на территории Кореи в течение всего срока опеки, как будет выглядеть распределение власти между национально созданными органами и международными организациями, ответственными за проведение опеки», и т п..

Однако идея опеки провалилась - независимости хотели все и прямо сейчас. К тому же при переводе слова «опека» на корейский язык была использована та же терминология, которая применялась японцами для обозначения протектората, что еще более усилило неприятие данной концепции.

Против опеки выступали все, кроме коммунистов, которые честно поддерживали решение Москвы. Впрочем, первоначально даже левые силы в советской зоне оккупации негативно встретили планы установления опеки союзных держав над Кореей. Это видно из выступления Ким Ир Сена от 18 декабря 1945 г., в котором говорилось: «Такое решение может противоречить нашему собственному желанию».

Переходя к выводам можно сказать что в политике великих держав на Корейском полуострове стоит выделить два этапа. На первом, достаточно коротком, этапе, когда США и СССР еще рассчитывали на опеку, а холодная война между ними еще не была настолько острой, обе стороны не занимаются форсированным внедрением своей идеологии в ущерб сотрудничеству, делают ставку на умеренных центристов и не строят планов по разделу страны.

Но примерно с начала 1946 г. неприятие корейцами опеки становится очевидным, а тенденция совместных конструктивных действий двух сверхдержав на фоне противостояния двух систем быстро сходит на нет. США окончательно отказываются от решения корейского вопроса совместно с Советским Союзом и начинается активное возведение «бастиона против коммунизма » на юге и «форпоста революции» на Севере. Расставшись с надеждами на опеку Кореи, которую каждая из сверхдержав воспринимала как временную передышку для того, чтобы в период совместного управления установить полный контроль над страной, и вытекавшей из этого ставки на центристские группы, обе стороны перешли к политике поддержки наиболее явных своих сторонников. Холодная война превратила Корею в плацдарм для конфронтации, в условиях которой и СССР, и США должны были поддержать наиболее лояльного кандидата на пост главы государства, который гарантированно обеспечит «правильную» политическую линию, особенно - после вывода войск.

2. Строительство государственного аппарата на Севере

Военные действия в Корее вели в основном части 25-й армии 1-го Дальневосточного фронта, и именно ее руководство взяло на себя функции обустройства освобожденной территории. При этом советские войска руководствовались следующими инструкциями:

«… 3. Не препятствовать образованию в занятых Красной армией районов антияпонских демократических организаций и партий и помогать им в работе.

4. Разъяснить местному населению:

а) что Красная армия вступила в Советскую Корею с целью разгрома японских захватчиков и не преследует целей введения советских порядков в Корее и приобретения корейской территории;

б) что частная и общественная собственность граждан Северной Кореи находится под защитой советских военных властей.

5. Призвать местное население продолжать свой мирный труд, обеспечить нормальную работу промышленных, торговых, коммунальных и других предприятий, выполнять требования и распоряжения советских военных властей и оказывать им содействие в поддержании общественного порядка.

6. Войскам, находящимся в Северной Корее, дать указания строго соблюдать дисциплину, население не обижать и вести себя корректно.

Исполнению религиозных обрядов и церемоний не препятствовать, храмов и других религиозных учреждений не трогать [24; стр. 98].»

22 августа 1945 г. советские войска вошли в Пхеньян, который командующий 25-й армией генерал Чистяков выбрал своей резиденцией исключительно из военных, а не политических, соображений.

19 сентября 1945 г. (по другим данным, 21 сентября) в Корею на пароходе «Пугачев» прибыл Ким Ир Сен. Вместе с ним в Корее появилось 20-30 человек из числа его старых соратников, занявших ключевые посты в правительстве. Хотя Ким Ир Сен прибыл в Корею на борту советского парохода, это не значит, что он был лицом, абсолютно зависимым от советских властей. Известно и то, что Сталин наложил вето на использование при непосредственном освобождении страны корейских офицеров из 88-й бригады, не доверяя ей в полной мере и более полагаясь на советских корейцев[26; стр 219].

Так как Ким Ир Сен имел самый высокий ранг среди офицеров-корейцев, он, естественно, был назначен помощником коменданта Пхеньяна и планировался на должность министра обороны в правительстве Чо Ман Сика. По сведениям А. Н. Ланькова, который ссылается на интервью с рядом советских офицеров, служивших в Корее в то время, на данном этапе у Кима не было особенно сильного желания заниматься политикой, и он пребывал в несколько расстроенных чувствах, поскольку хотел совсем другого - карьеры кадрового офицера. Ланьков цитирует фразу, сказанную в то время Кимом одному из офицеров политотдела 25-ой армии: «Я хочу полк, потом - дивизию, а это-то зачем? Ничего я не понимаю и заниматься этим не хочу».

Политическая палитра Севера и партийное строительство. Практически сразу же после освобождения на севере полуострова выделилось несколько властных группировок левых националистов.

1 октября 1945 г. на базе стихийно возникших Народных комитетов как легитимное представительство Корейской Народной Республики формируется Административное Бюро Пяти Провинций во главе с Чо Ман Сиком. Советские военные пытались сотрудничать с образованными местными структурами как выполняя директиву ЦК, так и потому, что у советского командования не было безусловного кандидата в лидеры из числа «своих»[18, стр 155].

Этот курс продолжался до конца 1945 г., когда начало холодной войны обусловило курс на создание лояльных структур, а советской администрации стало понятно, что Чо Ман Сик использует свое положение для того, чтобы проводить собственную линию.

Что же касается коммунистов, то среди них можно выделить четыре основных группы:

1. Местных коммунистов или так называемую «внутреннюю группировку», куда относят всех, кто на момент освобождения был внутри страны - как «сидевших там изначально», так и заброшенных туда по линии Коминтерна. Наиболее известным ее представителем был Пак Хон Ён.

2. Янъаньскую группировку, которую можно условно назвать «китайской фракцией» и которая опиралась на интеллектуалов и мелкую буржуазию. К ней относились Ким Ду Бон и отличившийся впоследствии в Корейской войне генерал Пан Хо Сан.

3. Окружение Ким Ир Сена, куда входят его старые соратники, его родственники, а также те, кто присоединился к ним после освобождения страны и делал карьеру под вниманием будущего великого вождя.

4. Советских корейцев. В эту группу относят тех, кто, в отличие от партизан, были рождены в СССР, относились ко второму или третьему поколению кёпхо и были направлены в страну для укрепления режима кадрами [20; ст. №3].

13 октября 1945 г. советские власти разрешили создание «антияпонских демократических партий». В тот же день из разрозненных групп коммунистов на территории Севера было создано Северокорейское Оргбюро компартии Кореи, признанное компартией Пак Хон Ёна. Председателем Оргбюро был избран Ким Ён Бом,который был направлен в Корею Коминтерном еще в 1930-е годы, а секретарем по оргвопросам - советский кореец Хо Гай. К началу декабря 1945 г. Коммунистическая партия Северной Кореи насчитывает 6 тысяч членов, а 18 декабря 1945 г. после смерти Ким Ён Бома во главе ее становится Ким Ир Сен.

Компартия, однако, не была единственной партией. Продолжала существовать Демократическая партия, созданная 3 ноября 1945 г. Чо Ман Сиком, и минимум два близких сподвижника Ким Ир Сена - Ким Чхэк и Чхве Ён Гон - были ее членами. Во всяком случае, на этом этапе Ким Ир Сен достаточно спокойно контактировал с Чо Ман Сиком. День спустя после образования компартии, 14 октября 1945 г. Ким Ир Сена представляют народу на массовом митинге в Пхеньяне как того самого легендарного партизанского полководца. Что характерно - на пиджаке Ким Ир Сена был советский орден Отечественной Войны, факт наличия которого с ростом его культа личности впоследствии затерли. Так же есть непроверенная информация о том, что Ким Ир Сен собирался быть на митинге в советской форме, и его с трудом отговорили от этого. Если это действительно было так, то, с моей точки зрения, это говорит о том, что на том этапе Ким Ир Сен считал себя не столько корейским партизаном, сколько советским офицером.

4 января 1946 г. после заседания Народного Комитета, нацеленного на принятие решений Московского совещания от 31 декабря 1945 г., не желающий повиноваться Москве Чо Ман Сик уходит в отставку. Одновременно приходит конец и созданной Чо Ман Сиком структуре власти. Вместо Временного Административного Комитета Пяти Провинций к февралю 1946 г. создается Временный Народный Комитет Северной Кореи с Ким Ир Сеном во главе и Ким Ду Боном в качестве вице-председателя. Министрами первого правительства были в основном представители Демократической партии, а также местные и китайские коммунисты, но все посты их замов занимали партизаны или советские корейцы.

В 1946 г. Северная Корея вступила на путь форсированных реформ. Первого февраля 1946 г. формируются провинциальные Народные Комитеты, а в феврале того же года был создан Временный народный комитет Северной Кореи, председателем которого стал Ким Ир Сен.

В марте 1946 г. Временный народный комитет принимает Политическую программу из 20 пунктов, которая определила основные параметры государственного строительства на севере Корейского полуострова. В программе провозглашались задачи по ликвидации последствий японского колониального господства, установление 8-часового рабочего дня, равенство мужчин и женщин, свобода слова, собраний, уличных шествий и т.д. Программа включала положение о необходимости передачи в государственную собственность крупных предприятий, рудников, банков, уничтожение помещичьего землепользования и передачи земли крестьянам.

Серьезную проблему представлял собой кадровый кризис, связанный с отсутствием квалифицированных корейцев-специалистов, но эта проблема была решена в основном за счет советских корейцев, причем инициатива кадровой помощи шла из Пхеньяна[5; стр. 267].

8 июля 1946 г. было объявлено о создании Университета им. Ким Ирсена, который начал работу осенью того же года, а к весне 1949 г. в КНДР была ликвидирована неграмотность.

Земельная реформа и национализация подрезали финансовую базу противников коммунистов и обеспечили средствами Ким Ир Сена и его сторонников, количество которых стремительно растет. Если до начала реформы численность партии составляла 4 500 человек, то в августе 1946 г. она насчитывала 366 тыс. членов, а четыре месяца спустя их было уже 600 тыс.

В это же время начинается формирование единого партийного фронта. Однако 16 февраля 1946 г. янъаньцы во главе с Ким Ду Боном формируют Новую Народную партию, которая по своей программе была близка к коммунистам, но отличалась большей умеренностью. Потому 22 июля 1946 г. был создан Единый Демократический Отечественный Фронт, объединивший все существующие партии на платформе коммунистов, а 29 июля Новую Народную партию и Компартию объединяют, при этом из-за резкого противодействия янъаньцев председателем новообразованной партии Северной Кореи становится не Ким Ир Сен, а Ким Ду Бон.

Новая партия стала называться Трудовая Партия Кореи - ТПК и формально считалась организацией, действующей и на Севере, и на Юге. ТПК Севера и Юга слились только 30 июня 1949 г., и руководителем единой партии стал Ким Ир Сен. Общая численность Трудовой партии Севера и Юга составила более миллиона человек. 5 сентября 1946 г. (по иным данным, 11 ноября 1946 г.) состоялись выборы в Народные Комитеты взамен тех, которые сформировались стихийно. Одновременно прошла и кампания по очищению ТПК от нежелательных элементов[17; стр. 301]. К 1948 г. партийные чистки затронули 10 % состава партии. К сентябрю 1949 г. внешне уровень жизни на Севере был ниже, чем на Юге. Например, автоматические ручки, кожаная обувь и очки были там редкостью. Однако по общему расходу электроэнергии Север уже превосходил Юг. Можно сказать, что власти Севера как бы уделяли меньше внимания внешним признакам роста уровня жизни.

Что же до сопротивления режиму, то Север здесь ничем особенным не выделяется. Хотя в ноябре 1945 г. имели место антикоммунистические выступления в городах Хамхын и Синыйджу, они не идут ни в какое сравнение с левым сопротивлением на Юге.

Вообще же, проницаемость границы на том этапе сыграла очень важную роль. С одной стороны, отток пострадавших от реформ или недовольных ими еще более облегчал ход самих реформ. С другой, приток на юг активных противников политики Севера вел к росту населения и числа безработных, которые сплачивались в антикоммунистические организации, оказывая влияние на поляризацию общества и становясь важным фактором усиления антикоммунистической политики Южной Кореи.

Строительство государственного аппарата в Южной Корее. Двоевластие первых дней.

После капитуляции Японии Южная Корея погрузилась в состояние полной эйфории. Японцы мгновенно превратились в иностранцев и вели себя тише воды ниже травы, а их власти были озабочены вопросами обеспечения своей эвакуации.

Ф. И. Шабшина весьма интересно описывает ситуацию «двоевластия», в которой оказался Сеул в промежутке между объявлением капитуляции и вступлением в город американских войск. С одной стороны, японская полиция и чиновники продолжали функционировать, хотя в это время массово жгли свои архивы и обеспечивали переправку в Японию японских граждан. С другой стороны, стихийно формирующиеся народные комитеты, митинги, отряды самообороны. При этом не было ни явных эксцессов, ни вооруженной борьбы.

Тем не менее, понятно, что японские власти активно думали над тем, как обеспечить себе безопасную эвакуацию. Им нужно было переходное правительство, которое обеспечит им беспрепятственный уход, одновременно создав проблемы будущим оккупантам хотя бы самим фактом своего существования. Понятно, что после того, как север полуострова был занят советскими войсками, японцев волновал юг, где, в конце концов, властные функции оказались в руках человека по имени Ё Ун Хён. Бывший протестант, затем активный коммунист, переведший на корейский язык «Манифест» Маркса-Энгельса, Ё относился к умеренно левым, выглядел политиком европейского типа, считался лучшим оратором среди современных ему корейских лидеров, имел значительные заслуги в антияпонском движении.

Согласившись сотрудничать с японцами ранним утром 15-го августа, Ё Ун Хён выдвинул значительный комплекс требований, которые японцы были вынуждены принять. С точки зрения Шабшиной, ситуация выглядела так. Государственный аппарат, силовые структуры, СМИ и командные высоты в экономике оставались в руках японцев, которые воздерживались от активных действий. Беспорядки и столкновения с японцами в целом удалось предотвратить, и волны погромов, которых боялась японская администрация, не было.

Однако массами Комитет Ё Ун Хёна воспринимался как преемник японского генерал-губернаторства [27; стр. 304]. Разнообразные комитеты на местах признавали себя его отделениями, однако между центром и этими комитетами не было никаких связей и контроля. Как пишет Н. Ким-Плотникова, «если и можно говорить о подчинении, то не в смысле организации, а в смысле одобрения и признания задач… как обязательную для исполнения на местном уровне». Обычно народные комитеты разоружали полицию, реквизировали имущество японцев и предателей, организовывали самоуправление на предприятиях. Правые, однако, не признали Ё, считая, что новое правительство должно быть создано на базе Шанхайского правительства в изгнании, хотя Ё искал сотрудничества со всеми группировками и предлагал контакты всем. По мнению же Ё Ун Хёна, это Временное правительство не имело однозначной легитимности, так как а) долго действовало за пределами Кореи и не имело массовой поддержки в народе; б) было не единственной организацией такого типа; в) передача власти Шанхайскому временному правительству означает игнорирование тех, кто занимался революционной деятельностью в собственно Корее.

6 сентября 1945 г. на съезде народных комитетов (около тысячи делегатов) была провозглашена Корейская Народная Республика и избран Центральный Народный Комитет. Состав правительства КНР был достаточно интересным. Для организаторов республики было характерно приглашение на должности министров людей из-за границы и из числа патриархов борьбы за независимость [20; ст. №15]. Целый ряд видных корейских деятелей, - Ли Сын Ман, Ким Гу, Ким Гю Сик, Ким Вон Бон, Чо Ман Сик и даже Ким Сон Су - были зачислены в руководство Республики без их собственного на то согласия и, по некоторым сведениям, даже без оповещения об этом. Можно обратить внимание на то, что Ё Ун Хён пытался собрать в руководство Республики всех, кто имел в Корее какой-то политический вес независимо от политической позиции. Таким образом, в течение двух недель на территории Южной Кореи существовало правительство, обладающее определенной легитимностью и успевшее провести комплекс мероприятий, усиливших левый уклон. Недолговечность КНР понятна. Против Корейской Народной Республики были как американцы, так и правые националисты. Правительство Ё Ун Хёна быстро перестало поддерживать японцы - как только поняли, что в Южную Корею войдут не советские, а американские войска. Выдвижение в президенты Ли Сын Мана не прибавило КНР доверия со стороны СССР. Наконец, дал себя знать принцип «сборной солянки», и правительство поразили фракционная борьба и тенденция к умствованиям вместо действий.

В результате в Северной Корее Народные Комитеты были признаны советской властью и в течение августа-декабря 1945 г. инкорпорированы в созданные структуры власти. На Юге Корейская Народная Республика фактически просуществовала до 1946 г., ибо даже после разгона американцами центрального аппарата Народные Комитеты продолжали осуществлять свою власть на местах до той поры, пока в тот или иной отдаленный регион не наведывались разгонявшие их представители американской администрации.

Появление американцев на Юге и первые шаги американской администрации

20 августа с американских бомбардировщиков были сброшены листовки, подписанные генералом Альбертом Ведемейером, о том, что американцы скоро придут, а до их прибытия власть остается в руках японцев [21; стр. 63].

За день до высадки американских войск на Юге генерал Макартур обратился к населению Кореи с воззванием о том, что вся власть к югу от 38 параллели будет осуществляться под его руководством. Есть неподтвержденная информация что этот декрет был подготовлен 3 сентября для объявления населению Японии и без каких-либо поправок был опубликован как адресованный населению Южной Кореи. Между тем, в его тексте было несколько параграфов наподобие:

«Статья 2. Лицам, служащим в правительстве, общественных организациях... и занятым другими важными делами, следует продолжать свою прежнюю работу и сохранять все документы и имущество до опубликования соответствующего приказа.

Статья 3. Население должно безропотно подчиняться приказам, отдаваемым мною или по моему полномочию. Те, кто окажет сопротивление оккупационным войскам или нарушит общественный порядок и безопасность, будут беспощадно и строго караться.

Статья 5. В период введения военной администрации английский язык считается официальным общим языком, употребляемым во всех целях...». С другой стороны, указ Макартура также трактовал корейцев как «освобожденный народ».

Непосредственно американцы появились в Корее только 8 сентября 1945 г. Затем на американской половине Кореи было установлено военное губернаторство во главе с генералом Дж. Ходжем, который должен был принять капитуляцию японцев. Он был отличным боевым генералом, но плохим администратором, к тому же абсолютно не разбиравшимся в корейских делах. Хендерсон с юмором замечает, что главной причиной, по которой он стал за них отвечать, была географическая близость к Корее дислокации руководимого им корпуса. От Ходжа требовалось навести свой порядок и не признавать ни одного из самопровозглашенных корейских правительств. Отношения Ходжа и Ё Ун Хёна тем более не сложились. Оказавшись на посту губернатора, Ходж старательно придерживался инструкций и игнорировал КНР, боясь, что речь идет о японских агентах влияния. Он не принимал Ё Ун Хёна до конца октября 1945 г., а его разговоры с ним сводились к вопросам вроде «Сколько денег вы получили от японцев?».

Не признав Корейскую Народную Республику, американцы стремились управлять сами, опираясь скорее на структуры, созданные японцами. Японский генерал-губернатор Абэ оставался на своей должности до 3 октября 1945 г., после чего американцы сохранили колониальные законы и объявили свою военную администрацию правопреемником японцев. Поначалу даже мэром Сеула был американский офицер [23; стр. 109].

Американцы не были готовы к действиям в Корее. Общий уровень знания Кореи в американском истеблишменте, не говоря уже об американских военных, был очень низким. Штаты подготовили примерно 2000 гражданских чиновников для работы на территории Японии, но ни один из них не был готов к работе непосредственно в Корее. Назначение туда считалось непопулярным и никто из них не говорил по-корейски. Следствием этого стало множество некомпетентных решений, а также большая зависимость не знающих местных реалий американцев от корпуса переводчиков из числа немногочисленной прослойки корейцев, получивших образование на Западе, знающих английский и умеющих подать себя так, что американцы принимали их за своих. В результате смена руководства на региональных уровнях и напряженные отношения между представителями КНР и американских властей только усилили общий хаос. Хендерсон отмечает нерешительность как характерную черту американской администрации в этот период. В следствие этого были допущены следующие ошибки:

1) За неимением специалистов по Корее на своих постах осталось более половины рядовых служащих и 90 % начальников отделений полиции. Более 2/3 военных, чиновников и административных служащих оказались не борцами с прошлым режимом, а его бывшими приспешниками. Естественно, что ситуация, когда положение на низовом уровне практически не изменилось, не воспринималось массами как освобождение, произошедшее в полной мере.

2) Вопрос об имуществе японских колонизаторов был решен просто - в ноябре - декабре 1945 г. АВА объявила себя владельцем всей без исключения собственности на Юге, включая земли бывших колонизаторов, склады, промышленные и энергетические объекты, административные здания, дороги и другое имущество, составляющее основу экономического господства метрополии в стране. Только в 1948 г., накануне провозглашения РК японское имущество начали распродавать, пытаясь таким образом сгладить антиамериканские настроения. С учетом тотальной бедности среди крестьян-арендаторов эта инициатива не получила особой поддержки.

3) Безработица и рост преступности. 25 января 1946г. была запрещена свободная продажа риса. Крестьяне были обязаны сдавать оккупационным властям большую часть урожая риса и других зерновых по крайне низким закупочным ценам, не покрывавшим даже издержки производства. За невыполнение поставок крестьяне предавались суду, а весь урожай конфисковался. Маргинализацию ситуации усугубило освобождение узников японских тюрем и возвращение в страну корейцев из Японии. Это способствовало резкому росту криминала, развитию черного рынка, разграблению принадлежащей японцам собственности настолько, что открытое письмо представителей общественности генералу Ходжу от 31 августа 1946 г. называло ситуацию худшей, чем та, которая была при японцах.

4) Борьба с КНР. Ходж воспринимал любые организации корейцев как препятствия, которые надо убрать, а любой жесткий тон с их стороны - как угрозу, на которую надо реагировать. Сопротивление американской политике (в том числе и со стороны Корейской Народной Республики), воспринималось американцами как изначально организованное коммунистами и являющееся частью советского плана по захвату всей Кореи. Окончательно КНР прекратила существование после того как в феврале 1946 г. был издан приказ, согласно которому деятельность всех партий и организаций Южной Кореи ставилась под контроль военной полиции США[23; стр. 156].

Политическая палитра Южной Кореи. Партийное строительство

В октябре 1945 г., американцы создали Палату советников из 11 человек, но она не получила поддержки левых, в частности, Ё Ун Хёна. В феврале 1946 г. американцы реорганизовали палату, создав Совет Демократических Представителей как организацию советников при военном правительстве.