Современное международное право

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

Глава I. Развитие международно-правовой регламентации запрещения средств ведения военных действий

Глава II. Средства ведения войны, использование которых запрещено или ограничено

§ 1. Яд и отравленное оружие

§ 2. Химическое и бактериологическое оружие

§ 3. Обычное оружие

Глава III. Обязательства государств по обеспечению запрещения и ограничения определенных средств ведения войны

Заключение

Список использованных нормативных актов и литературы

Введение

Одним из важнейших направлений развития международного гуманитарного права стало правовое регламентирование средств ведения военных действий. Уже в конце XIX века появились первые юридические нормы международного характера, касающиеся ограничения тех или иных средств ведения войны. Исторический опыт военных действий заставил практически все государства решить вопрос о регламентации военных действий, ограничения средств ведения войны. В той мере, в которой такие ограничения принадлежат сфере права (а не одной лишь морали), эти ограничения составляют корпус международного гуманитарного права, применяемого в случаях вооруженного конфликта.

Необходимость изучения процесса правового регулирования использования средств ведения войны обусловлена важностью защиты прав человека как в период вооруженных конфликтов, так и для предотвращения противоправных действий со стороны участвующих в таких конфликтах государств. С появлением новых видов оружия выбранная тема не теряет своей актуальности, и в этой связи, в современных условиях представляется важным проследить становление в международном праве принципов и норм, направленных на ограждение человечества от опасности использования разрушительного оружия, оружия, причиняющего излишние страдания.

Тема дипломной работы включает в себя большое количество вопросов, охватить которые в рамках одной работы не представляется возможным, поэтому целью работы является отражение самых значимых вопросов, касающихся правового регулирования использования средств ведения войны

С учетом указанной цели в дипломной работе ставятся следующие задачи:

1. Определить, что понимается под средствами ведения военных действий, какие средства ведения войны подлежат ограничению и запрещению.

2. Проанализировать развитие международно-правовой регламентации средств ведения войны, определить значение отдельных нормативно-правовых актов, оказавших наибольшее влияние на развитие международного гуманитарного права.

3. Изучить обязательства государств по обеспечению запрещения и ограничения использования определенных средств ведения войны.

Дипломная работа состоит из трех глав. В первой главе рассматриваются вопросы, касающиеся развития международно-правовой регламентации запрещения средств ведения военных действий. Во второй главе рассматриваются вопросы, которые затрагивают конкретные средства ведения войны, подлежащие ограничению и запрещению: яд и отравленное оружие, химическое оружие, биологическое (бактериологическое) оружие и обычное оружие. В третьей главе раскрываются вопросы относительно обязательств государств по обеспечению запрещения и ограничения определенных средств ведения войны.

Глава I. Развитие международно-правовой регламентации запрещения и ограничения средств ведения войны.

Перед тем как начать прослеживать процесс международно-правовой регламентации запрещения и ограничения средств ведения войны, представляется правильным определить, что понимается под средствами ведения военных действий. Средства ведения войны - это оружие и иные средства, применяемые вооруженными силами воюющих сторон для нанесения вреда и поражения противнику. Мелков Г.М. Международное право в период вооруженных конфликтов, М., 1988, с. 28. Подобное определение средств ведения войны дается и в юридическом словаре: оружие и иная военная техника, применяемые вооруженными силами для уничтожения живой силы и материальных средств противника, подавления его сил и способности к сопротивлению. Юридический энциклопедический словарь под ред. Марченко М.Н., М., 2005, с. 551. Однако представляется очевидным тот факт, что для достижения такой цели воющие ограничены в выборе средств. Известно, что средства ведения военных действий делятся на запрещенные (частично запрещенные) и незапрещенные. Запрещенные средства ведения войны - это те средства, применение которых недопустимо по международному праву, использование таких средств рассматривается как военное преступление или преступление против человечности, и влекут юридическую ответственность. Григорьев А.Г. Международное право в период вооруженных конфликтов, М., 1992. С.11.

Причинение излишних страданий является одной из основных причин запрещения определенных средств ведения войны. В Гаагском положении о законах и обычаях сухопутной войны содержится общий запрет на применение оружия, снарядов или веществ, способных причинить излишние страдания. В этой формулировке слово «излишние» означает, что страдания, вызываемые применением конкретного боевого средства, не оправданы его эффективностью, оцениваемой с военной точки зрения. Это возможно либо при полном отсутствии таковой эффективности (или, в лучшем случае, она может быть очень незначительной), либо из-за того, что при сопоставлении этой эффективности и причиняемых страданий чаша весов склоняется в сторону последнего, а значит, и в сторону запрета. Кальсховен Ф. Указ. соч., с. 37.

Также к основаниям запрещения определенных средств ведения военных действий относится бризантность взрывчатых веществ, т.е. способность взрывчатого вещества при взрыве производить дробление твердой среды, прилегающей непосредственно к заряду Вишняков Я. Основы противодействия терроризму, М., 1996, с. 45., другими словами, бризантность - это способность взрывчатого вещества разрушать соприкасающиеся с ним предметы. Ожегов С.И. Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка, М.,1992, с. 178.

Неизбирательность действия определенных средств ведения войны приводит к большому количеству жертв среди мирного населения. Последствия могут произойти как в момент подрыва к примеру, кассетой бомбы, так и впоследствии, от взрыва несработавших боеприпасов. Основным назначением многих норм гуманитарного права является определение действительного различия между ограниченной и неограниченной войной и касаются таких насущных вопросов: станет ли гражданское население объектом неограниченных бомбардировок, будут ли применяться химические и бактериологические средства ведения войны и так далее.

Представляется, лучшим и наиболее радикальным средством обеспечения международной безопасности остается искоренение самих вооруженных конфликтов. Однако в условиях, когда в международных отношениях еще нет гарантии для этого, наиболее эффективным методом ограничения применения в вооруженных конфликтах наиболее разрушительных средств ведения войны является всеобщее и полное разоружение и прежде всего запрещение использования такого оружия.

Современное международное право ограничивает государства в применении средств, необходимых для достижения целей войны. Одни из этих средств запрещены специальными соглашениями, другие - обычаями.

Прежде всего существует общепризнанный принцип, согласно которому воюющие не пользуются неограниченным правом выбора средств нанесения вреда противнику. Впервые Петербургская декларация 1868 г. установила, что единственная цель, преследуемая государствами во время войны, состоит в ослаблении военных сил неприятеля. Действующее международное право. Т.2. -М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 573-574. И именно в этом документе подчеркивается необходимость определения технических границ, в которых потребности войны должны остановиться перед требованием человеколюбия.

На Гаагских конференциях 1899 и 1907 гг. отмечалось, что простое перечисление запрещенных средств ведения войны в конвенциях будет недостаточным, ввиду непрекращающегося процесса развития средств и методов ведения войны, говорилось о необходимости разработать критерии, противоречие которым делает применение любого нового оружия незаконным по международному праву. Этой цели соответствовала «оговорка Мартенса», согласно которой общие гуманные принципы и нормы международного права применяются и в тех случаях, когда те или иные ситуации (в том числе и появление новых видов оружия) прямо не предусмотрены Гаагскими конвенциями.

Обращаясь к истории, становится ясно, что попытки юридической регламентации правил ведения военных действий прослеживаются уже в древнем и средневековом периодах.

Так, по свидетельству историков, первые ограничения на действия во время вооруженного конфликта восходят еще китайскому военачальнику Сунь Цзы (VI век до н.э.) Более отчетливо понятие военного преступления как такового фигурирует в индийском Кодексе Ману (около 200 г. до н.э.) Кальсховен Ф. Ограничения методов и средств ведения войны, М., 1994, с. 23.

Общеизвестно, что древние греки первыми в Европе стали рассматривать такие запреты в качестве «законов войны»: при этом названные «законы» были применимы и в междоусобных войнах греков (например, исторически засвидетельствованы таковые в ходе Пелопоннесской войны между Афинами и Спартой).

Постепенно такое понимание проложило себе путь в римском и европейском праве. Первым судебным процессом по делу о военных преступлениях в истории европейского средневековья считается суд над Петером фон Гагенбахом, который был осужден и приговорен к смертной казни в Австрии в 1474 г. за зверства, допущенные во время войны. См.: Ратнер С.Р. Категории военных преступлений, М., 2001, с. 78.

В течение долгого времени объем и содержание этих основанных на обычае правил ведения войны, как и обычное право в целом, оставались несколько расплывчатыми и нечеткими. Наиболее действенный способ, позволяющий государствам избежать подобной нечеткости, состоит в заключении договоров, то есть выработке посредством переговоров согласованных толкований таких правил и в придании им формы международно признанных, обязательных к соблюдению правовых документов.

Начало процесса регламентации ведения войны было положено в 60-е гг. XIX века, когда с интервалом в четыре года состоялись две международные конференции для заключения соглашений, относящихся к двум весьма специфическим аспектам права войны: одна конференция - в Женеве в 1864 г. - по вопросу об участи солдат, раненных на поле боя, и другая - в Санкт-Петербурге в 1868 г. - по вопросу о запрещении использования разрывных винтовочных пуль. Из этих начинаний развились два отдельных направления в праве вооруженного конфликта, каждое из которых имеет свою цель: одно, так называемое «право Женевы», уделяет особое внимание положению жертв войны, попавших в руки противной стороны, тогда как другое, называемое «право Гааги», касается самих военных действий и недопустимых средств ведения войны.

Следует заметить, что развитие права Гааги, началось не в Гааге, а в городах, расположенных довольно далеко от Гааги - в Вашингтоне и Санкт-Петербурге.

В 1863 г. в Вашингтоне в ходе гражданской войны, президент США А. Линкольн обнародовал указ, названный «Инструкция полевым войскам США». Текст Инструкции был написан Либером, специалистом по международному праву. Инструкция (или, как ее также называют, Кодекс Либера) содержала подробные правила, относящиеся ко всем аспектам сухопутной войны, от способов ведения военных действий, как таковых, и обращения с особыми категориями лиц, такими, как военнопленные, раненые, партизаны (франтиреры) и так далее.

Этот Кодекс имеет большое значение, поскольку он явился первой попыткой кодификации существовавших в то время законов и обычаев войны. В отличие от Женевской конвенции, принятой годом позже, этот документ не имел договорной силы, так как был предназначен исключительно для армии северян, участвовавшей в гражданской войне США.

В 1868 г. 29 ноября (11 декабря) в Санкт-Петербурге была подписана Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль. Инициатива проведения международной конференции принадлежала военному министру России Д. А. Милютину, который в своем письме к государственному канцлеру А. М. Горчакову, указывал на чрезмерные страдания, причиняемые разрывной пулей в случае разрыва ее внутри организма, называл употребление их "чисто варварским средством, не оправдываемым никакими боевыми требованиями": для целей войны "вполне достаточно, если большое число людей у неприятеля выбудет из строя; но было бы варварством усиливать страдания раненых, выбывающих из строя". Ф.А. Брокгауз и. Эфрон И.А., С-Пб., 2006. С. 129. И впоследствии в тексте Декларации об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль было заявлено, что «единственная законная цель, которую должны иметь государства во время войны, состоит в ослаблении военных сил неприятеля». Принятая Декларация отличалась главным образом от Кодекса Либера тем, что касалась ограничения лишь в отношении некоторых видов оружия, в то время как Кодекс, будучи частью внутреннего законодательства страны, охватывал чрезвычайно широкий круг вопросов, Декларация представляла собой международный договор, касающийся только одного аспекта ведения войны. Предметом договора стало применение незадолго до того изобретенных разрывных или зажигательных снарядов небольшого веса. К тому времени воздействие новых боеприпасов, в особенности разрывных винтовочных пуль, было уже опробовано в реальных боевых условиях. Будучи использованы против живой силы противника, новые пули были эффективны не более, чем обыкновенные винтовочные: разрывная пуля могла вывести из строя лишь одного бойца неприятеля. Сама идея негуманности употребления такого оружия, которое по нанесении противнику раны без пользы увеличивает страдания людей, выведенных из строя, или делает смерть их неизбежною, являлась, прогрессивной и гуманистической. Также стороны договора обязались в случае войны отказаться взаимно от употребления как сухопутными, так и морскими войсками снарядов, которые при весе менее 400 граммов имеют свойство взрывчатости или снаряжены ударным или горючим составом.

Международная конференция, прошедшая в Санкт - Петербурге в 1868 г., явилась предшественницей Брюссельской конференции 1874 г. Итогом конференции стало принятие Брюссельской декларации 1874 г., которая также обнаружила сильное влияние Кодекса Либера, но так и не стала документом, имеющим юридическое значение. В русском циркуляре 17 апреля 1874 г., послужившем приглашением европейских государств на Брюссельскую конференцию, указывалась необходимость более точного определения законов и обычаев войны, для того чтобы ограничить ее последствия и уменьшить ее бедствия. В виду этой цели представлялось необходимым, посредством взаимного соглашения, установить правила, которые должны быть обязательны как для самих правительств, так и для армий, на основании полнейшей взаимности. С этой целью был предложен проект Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны, задача которой заключалась в том, чтобы установить некоторые обязательные правила ведения войны и тем самым ограничить приносимые войной бедствия. Проект Конвенции не встретил серьезных возражений, но идея ограничения войны международными нормами натолкнулась на сопротивление со стороны участников. Некоторые ученые, в частности, В.В. Пустогаров, считает, что основная причина возражения относительно принятия данной идеи заключалась в том, что международной общественности необходимо было морально созреть для принятия общеобязательной конвенции. Пустогаров В.В. Оговорка Мартенса - история и юридическое содержание // Право и политика, М., 2000. № 3 В итоге конференция приняла предложенный проект в виде Брюссельской декларации, т. е. документа, который носил рекомендательный характер.

В 1899 г. вновь по инициативе правительства России, встретились представители многих государств, чтобы обсудить вопросы мира и войны. Главная цель Первой международной конференции мира заключалась в создании условий для предотвращения в дальнейшем новых войн. Для достижения данной цели предполагалось обязать государства выносить их взаимные споры на третейский суд, а также регулярно созывать международные конференции для обсуждения любых проблем, которые могут возникнуть в связи с задачей по сохранению мира. Однако Первая конференция мира не смогла достичь своей цели, поскольку условие обязательного арбитража принято не было. Среди прочих было и предложение о кодификации законов и обычаев сухопутной войны, это предложение во многом основывалось на тексте проекта, составленного в ходе Брюссельской международной конференции, Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны

18 октября 1899 г. конференция приняла текст IV Гаагской Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны вместе с Положением о законах и обычаях сухопутной войны. Действующее международное право. Т.2. - М.: Московский независимый институт международного права, 1977. С. 575-587. Это приложение содержит нормы, касающиеся всех аспектов сухопутной войны, по которым страны- участницы могли прийти к согласию. Вопросы, относительно которых была достигнута договоренность, помимо прочих включали и ограничения, налагаемые на применение средств нанесения вреда неприятелю. В частности, в ст. 23 указывается, что «Воспрещается употреблять яд или отравленное оружие, а также употреблять оружие, снаряды или вещества, способные причинять излишние страдания». Таким образом, эта Конвенция вновь подтвердила принцип, выдвинутый еще Брюссельской декларацией 1874 г. о том, что воюющие не пользуются неограниченным правом выбора средств нанесения вреда неприятелю.

Первая международная конференция мира продолжила работу, начатую в 1868 г., в том числе и в практической области, приняв Декларацию о неупотреблении легко разворачивающихся и сплющивающихся пуль. Декларация запретила использование еще одного незадолго до этого созданного типа боеприпасов к винтовкам, так называемых пуль «дум-дум», основываясь на том, что эти пули могли наносить такие же ужасные раны, как и те, что вызывались разрывными или зажигательными пулями, запрещенными в 1868 г.

В 1907 г. собралась Вторая международная конференция мира. В сфере сухопутной войны была незначительно пересмотрена Конвенция и Положение 1899 г. Одно существенное дополнение к Положению связано с бомбардировками незащищенных городов, что было запрещено еще в 1899 г. Однако помимо артиллерийских бомбардировок у военных появилась другая техническая возможность - бомбардировки с воздуха. В 1907 г. такая возможность существовала еще в зачаточном виде, бомбы сбрасывались с воздушных шаров. Результатом Второй международной конференции мира в сфере морской войны стала Конвенция (VIII) о постановке подводных автоматически взрывающихся от соприкосновения мин (она внесла некоторые ограничения в использование подобных мин, а также торпед, преимущественно в интересах морского флота) и несколько конвенций по вопросам, представляющим интерес для торгового флота нейтральных стран и государства противника.

Следует заметить, что в Лиге Наций интерес к праву войны был минимальным. Организация создавалась для сохранения мира, и предполагалось, что войны больше не будет, что, напротив, все мировые державы придут к разоружению, а торговля оружием будет прекращена. Для достижения этой цели Конференция, созванная в 1925 г. в Женеве, выработала текст договора о контроле над международной торговлей оружием, который, однако, так никогда и не вступил в силу из-за того, что многие страны его не ратифицировали.

17 июня 1925 г. конференция приняла Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств. Действующее международное право. Т. 2.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 587. В этой связи стоит отметить, что имевший долгую историю запрет на использование «яда или отравленного оружия» уже был кодифицирован в Гаагском положении 1899 г., однако применение различных химических веществ (таких, как хлор, фосген и горчичный газ) в ходе первой мировой войны продемонстрировало недостаточность этого запрета. Как указывалось в преамбуле к Протоколу 1925 г., общественное мнение строго осудило подобное использование химических средств ведения войны, и участники Конференции 1925 г. запретили их. Запрет на использование бактериологических средств ведения войны был добавлен ими из предусмотрительности: в то время подобные средства ведения войны по-прежнему оставались не более чем теоретической возможностью.

Относительно права Гааги, следует отметить, что за период существования Лиги Наций была предпринята официальная попытка частичного обновления Гаагского Положения 1899 г. в свете опыта первой мировой войны. Комиссия, состоявшая из юристов, в 1923 г. составила по просьбе некоторых государств проект правил, регламентировавших, помимо прочего, ведение воздушной войны, но текст так и не был принят как обязательный к исполнению документ.

В остальном этот период отмечен настойчивыми попытками государств ограничить использование подводных лодок, ввиду большой опасности, возникающей «для жизни нейтральных лиц и некомбатантов, находящихся на море во время войны», в ходе операций против торговых судов, которые велись этими военными судами. Процитированные слова взяты из текста несостоявшегося Договора об использовании подлодок и ядовитых газов в войне, который был заключен в 1922 г. в Вашингтоне, но так и не вступил в силу. Кальсховен Ф. Указ. соч., с. 22.

В 1972 г. была открыта для подписания Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении. Действующее международное право. Т. 2.- М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 436 - 441. Этот документ стал первым международным договором о разоружении, запрещающим производство целого класса вооружений. Его подписание явилось результатом многолетних усилий международного сообщества по созданию правовой базы, дополняющей собой Женевский протокол 1925 г. Сфера, затрагиваемая данной Конвенцией, оговаривается в её первой статье и включает в себя микробиологические или другие биологические агенты или токсины, каково бы то ни было их происхождение или метод производства, таких видов и в таких количествах, которые не предназначены для профилактических, защитных или других мирных целей; а также оружие, оборудование или средства доставки, предназначенные для использования таких агентов или токсинов во враждебных целях или в вооруженных конфликтах.

10 апреля 1981 г. была принята Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, а также были приняты три дополнительных протокола: Протокол о необнаруживаемых осколках, Протокол о запрещении или ограничении применения мин, мин-ловушек и других устройств, Протокол о запрещении или ограничении применения зажигательного оружия. Ведомости ВС СССР. 18 января 1984 г. N 3. Ст. 50. Представляется очевидным, что предмет рассмотрения данной Конвенции тесно связан с предметом других договоров. Эта связь проявляется в преамбуле к Конвенции, где государства участники напоминают «об общем принципе защиты гражданского населения от опасности военных действий», а также о принципе недопущения излишних страданий и о принципе защиты природной среды. Эти принципы заимствованы из ст. 35 Дополнительного Протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокола I ) от 8 июня 1977 г. Сборник международных договоров СССР. Вып. XLVI. - М., 1993. С. 134 - 182. Преамбула выделяет также еще одну безусловную связь между предметом настоящей Конвенции и прилагаемыми к ней Протоколами, с одной стороны, и вопросами разоружения - с другой. Придерживаясь этого направления, государства - участники выразили свое убеждение в том, что положительные результаты, достигнутые в области запрещения или ограничения применения конкретных видов обычного оружия могут способствовать основным переговорам по разоружению с целью положить конец производству, накоплению и распространению такого оружия.

13 января 1993 г. в Париже была открыта для подписания Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении. "Бюллетень международных договоров", N 4, 1998 г. Конвенция дополняет собой Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств от 17 июня 1925 г. Главным обязательством конвенции, налагаемым на её участников, является запрет на производство и применение химического оружия, а также уничтожение всех его запасов.

13 октября 1995 г. был принят Дополнительный Протокол к Конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие - Протокол об ослепляющем лазерном оружии (Протокол IV). Бюллетень международных договоров. 2006. N 2. С. 3 - 4. Данный Протокол запретил применять лазерное оружие в целях причинения постоянной слепоты органам зрения человека, не использующего оптические приборы.

В Протоколе II к тексту Конвенции 1980 г. не проводилось чёткого различия между противопехотными и противотранспортными минами. Стремясь исправить этот недостаток, Франция выступила с инициативой пересмотра данной Конвенции и 18 сентября 1997 г. была принята Конвенция о запрещении применения, накоплении запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/mines_convention.shtml Новая Конвенция включала детальные определения противопехотных мин, мин-ловушек, дистанционного управления и других терминов и более жёстко регламентировал требования к конструкции и способам применения мин, включая механизмы самонейтрализации и самодеактивации для дистанционно устанавливаемых мин. Запрещались передача и экспорт противопехотных мин сторонам, не связанным положением Конвенции. В преамбуле Конвенции страны - участницы вновь исходят из принципа международного гуманитарного права, согласно которому право сторон в вооруженном конфликте выбирать методы и средства ведения войны не является неограниченным, принципа, запрещающего применение в вооруженных конфликтах средств ведения войны, которые могут нанести чрезмерные повреждения или причинить излишние страдания. Конвенция предусматривает полный отказ от применения противопехотных мин, прекращение их производства и накопления, уничтожение запасов в четырёхлетний срок (за исключением минимального количества, необходимого для разработки методов обнаружения и извлечения или уничтожения) и разминирование минных полей в десятилетний срок. Используя Конвенцию о запрещении мин в качестве модели, основываясь на сильных сторонах этого договора, в мае 2008 г. в Дублине была проведена Дипломатическая Конференция, на которой был принят текст Конвенции по кассетным боеприпасам.http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/cluster_munitions.shtml Государства-участники взяли на себя обязательство прекратить применение, производство и передачу кассетных вооружений (ст. 1). В течение восьми лет с момента получения статуса участника Конвенции, страны должны уничтожить все имеющиеся запасы, а в течение десяти лет провести расчистку всех кассетных боеприпасов на территории под ее юрисдикцией или контролем.

Таким образом, одним из важнейших направлений развития международного гуманитарного права стало правовое регламентирование средств ведения военных действий. Возникнув в качестве 1правового обычая, уже в конце XIX века появились первые международно-правовые нормы, направленные на становление принципа, в соответствии с которым право государств выбирать средства ведения войны, не являлось неограниченным. Многолетний опыт международно-правового регулирования этого вопроса позволил сформулировать основную норму, характеризующую использование средств ведения войны - запрещается применять оружие, снаряды и вещества, способные причинить излишние повреждения или излишние страдания. А также сложилось правило запрещения или ограничения тех видов оружия, которые имеют неизбирательное действие, т.е. в равной мере опасны как для комбатантов, так и для мирного населения.

Глава II. Средства ведения войны, использование которых запрещено или ограничено

Современное международное право запрещает или ограничивает применение в вооруженных конфликтах следующих видов оружия массового уничтожения: химического, биологического (бактериального), ядерного оружия, а также не относящиеся к оружию массового уничтожения: обычных средств поражения.

В международном праве отсутствует четкое общепризнанное определение понятия «обычное оружие». Некоторые авторы, рассматривая различные проблемы, связанные с обычным оружием, вообще не затрагивают вопрос об определении и содержании этого понятия. Однако как в доктрине международного права, так и в международной практике существует распространенное мнение о том, что обычное оружие - это все то оружие, которое не является оружием массового уничтожения. Другими словами, все виды оружия, которые не являются оружием массового уничтожения, должны признаваться обычным оружием.

В литературе, в частности, И.П. Блищенко, предлагается вариант использования материалов, обсуждаемых на Дипломатической конференции по международному гуманитарному праву, а также Конференции ООН о запрещении и ограничении применения обычного оружия, которое может считаться наносящим чрезмерные повреждения или имеющим неизбирательное действие, речь идет о зажигательном оружии, малокалиберных снарядах, осколочном оружии, объемно-детонационных топливных смесях, оружии замедленного действия и иных новых видов оружия. - т.е. о тех видах оружия, которое еще не было запрещено или ограничено на тот момент. Блищенко И.П. Обычное оружие и международное право, М. 1984, с. 124.

Разработанное в 1947 г. рабочим комитетом Комиссии ООН по обычным вооружениям общее определение понятия оружия массового уничтожения включало «атомное взрывчатое оружие, радиоактивное оружие, смертоносное химическое и биологическое оружие, а также всякое другое оружие, которое будет произведено в будущем и будет обладать свойствами, подобными свойствам атомной бомбы и других упомянутых видов оружия». Богданов О.В. Запрещение оружия массового уничтожения, М., 1985, с. 58. Данное определение носит самый общий характер, и не может рассматриваться как формулирующее основные характерные черты средств массового уничтожения, но в данном определении представляется важным прежде всего то, что ядерное оружие было поставлено в один ряд с другими разновидностям вооружений, бесчеловечный характер которых не вызывает сомнений. Однако наиболее характерным примером признания ядерного оружия как оружия массового уничтожения являются положения Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела от 27 января 1967 г. Ведомости ВС СССР. 1 ноября 1967 г. N 44. Ст. 588. Анализ ст. 4 Договора, в которой указано, что государства - участники обязуются не выводить на орбиту вокруг Земли любые объекты с ядерным оружием или любыми другими видами оружия массового уничтожения, позволяет отнести ядерное оружие к оружию массового уничтожения. Таким же образом прослеживается принадлежность ядерного оружия к оружию массового уничтожения в положениях Договора о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения 1971 г. Ведомости ВС СССР. 26 июля 1972 г. N 30. Ст. 257. В частности, в ст.1 Договора государства - участники обязуются не устанавливать и не размещать на дне морей и океанов и в его недрах за внешним пределом зоны морского дна, какое-либо ядерное оружие или любые другие виды оружия массового уничтожения.

Затрагивая вопрос об ограничении использования ядерного оружия, необходимо отметить, что ни в обычном, ни в конвенционном международном праве не содержится какого-либо конкретного разрешения угрожать ядерным оружием или применять его, а также ни в обычном, ни в конвенционном международном праве не содержится какого-либо всеобъемлющего и универсального запрещения угрозы ядерным оружием или его применения как такового. В своем консультативном заключении Международный Суд ООН относительно законности угрозы ядерным оружием или его применения от 8 июля 1996 г. http://www.icj-cij.org/homepage/ru/files/sum_1948-1991.pdf постановил, что угроза ядерным оружием или его применение противоречило бы нормам международного права, применяемого в период вооруженного конфликта, и в частности принципам и нормам гуманитарного права, однако с учетом нынешнего состояния международного права, суд не может прийти к окончательному выводу о том, является ли угроза ядерным оружием или его применение законной или незаконной в экстремальных обстоятельствах самообороны, когда речь идет о самом выживании иного государства. Суд также постановил, что существует обязательство проведения переговоров относительно ядерного разоружения во всех его аспектах под строгим международным контролем.

§1. Яд и отравленное оружие

Согласно п. «а» ст. 23 IV Гаагского положения 1907 г., кроме ограничений, установленных особыми соглашениями, воспрещается применять во время вооруженных конфликтов яд и отравленное оружие. В доктрине международного права существуют различные точки зрения по поводу того, отражает ли п. «а» ст. 23 Гаагского положения ранее действовавшую норму обычного международного права. Первая группа специалистов в области международного гуманитарного права, в частности, Оппенгейм и Стоун, отвечают на этот вопрос положительно. Гринспен и Бербер также утверждают, что норма, содержащаяся в п. «а» ст. 23, вошла в общее международное право и как таковая обязательна как для участников, так и для неучастников этой конвенции. Вторая группа специалистов, например, Гастрен, Дель Без, лишь упоминает п. «а» ст. 23 или норму, содержащуюся в ней, не уточняя, является ли эта норма обязательной только для участников Гаагских правил или для всех государств, применяющих обычное международное право. Полторак А.И. Савинский Л.И. Вооруженные конфликты и международное право, М., с. 314.

§2. Химическое и бактериологическое оружие

Запрещение использования бактериологического и химического оружия явилось важным этапом в международно-правовом ограничении допустимых средств ведения войны.

Первые попытки ограничения делались в XIX веке, на Гаагской конференции 1899 г. была подписана Декларация о неупотреблении снарядов, имеющих единственное значение распространять удушающие или вредоносные газы. Действующее международное право. Документы в 2-х т. - Т. 2. М. 2002. С. 10. Вскоре после этого, как уже выше было отмечено, IV Гаагская конвенция 1907 г. о законах и обычаях сухопутной войны запретила воюющим употреблять яд или отравленное оружие. Таким образом, на Гаагских конференциях 1899 и 1907 гг. было, с одной стороны, специально запрещено использовать на войне удушающие и вредоносные газы, с другой - последовал по существу общий запрет применять против противника оружие массового уничтожения. Гаагские конвенции брали под свою защиту как мирное население, так и участвующих в военных действиях комбатантов.

В связи с тем, что первая мировая война привела к значительному совершенствованию химического оружия, ранее существовавшие международно-правовые нормы перестали отвечать новым потребностям. Гаагские формулировки о запрещении «отравленного оружия» или о «неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространить удушающие или вредоносные газы», нуждались в уточнении. IV Гаагская конвенция, говоря «об отравленном оружии», не раскрыла, что понимается под этим термином, а Декларация 1899 г. позволяла оправдывать применение таких снарядов, в которых отравляющее действие газов сочеталось с определенным выше упомянутым бризантным действием, так как воюющий мог ссылаться на то, что распространение газов - не единственное назначение этих снарядов. Ввиду этого стало необходимым заключить специальное соглашение о запрещении применения химического оружия. Учитывая, что в первой мировой войне Германия была инициатором широкого применения газов, мирные договоры, подписанные после войны, в частности, Мирный договор между союзными и объединившимися державами и Германией, подписанный в Версале 28 июня 1919 г. в ст. 171 содержит указание на «воспрещение пользования на войне удушливыми, ядовитыми или тому подобными газами, а также всякими аналогичными жидкостями, веществами или способами». Мирный договор между Союзными и Объединившимися державами и Германией. 28 июня 1919 г. (Версальский договор) - М.: Литиздат НКИД, 1925. Ценность этого документа в определенной степени была снижена тем, что содержавшиеся в нем ограничительные нормы были адресованы только побежденным государствам. Калядин А.Н. Назаркин Ю.К. Международный механизм переговоров по разоружению, М., 1984. С. 84. Так в этой же ст. 171 указано, что строго запрещается ввоз в Германию удушливых, ядовитых или тому подобных газов, а также всяких аналогичных жидкостей и веществ, в виду воспрещения их пользования.

Наиболее важный запрет использования химического оружия содержится в Протоколе о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств, подписанном в Женеве 17 июня 1925 г. Бюллетень международных договоров, N 4, 1998. Стороны, подписавшие Протокол, исходили из того, что применение на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов, равно как и всяких аналогичных жидкостей, веществ и процессов, справедливо было осуждено общественным мнением цивилизованного мира. Кроме того, стороны учитывали, что запрещение этого применения было сформулировано в договорах, участниками которых являются большинство держав мира.

Таким образом, протокол исходил из того, что химическое оружие уже в основном квалифицировалось как незаконное. Однако значение протокола не ограничивалось подтверждением этого факта, кроме того, протокол распространил запрет на применение бактериологического оружия. Военный энциклопедический словарь определяет бактериологическое (биологическое) оружие как оружие массового поражения, «действие которого основано на использовании болезнетворных свойств боевых биологических средств». Военный энциклопедический словарь под ред. Горкина А.П., Золоторева В.А., Карева В.М., М., 1984, с. 97.

Ввиду всего этого, как указывается в Женевском протоколе, в целях признания вошедшим в международное право такого запрещения, равно обязательного для совести и практики народов, стороны, поскольку они не состоят уже участниками договоров, запрещающих это применение, признают это запрещение на бактериологические средства ведения войны и договариваются считать себя связанными по отношению друг к другу условиями этого Протокола.

Женевский протокол 1925 г. отличается главным образом от Гаагских конвенций 1899-1907 гг. тем, что его формулировки настолько обширны и гибки, что, если бы впоследствии появились новые виды химического оружия, неизвестные к 1925 г., они оказались бы также под действием международно-правового запрета. Обращает на себя также внимание то обстоятельство, что если Гаагские конвенции 1899-1907 гг. были снабжены оговоркой всеобщности, согласно которой положения Конвенции были обязательны лишь для договаривающихся держав и только в том случае, если воюющие в ней участвуют и в связи с этим, если в войну вступало государство, не являвшееся участником Конвенции, она переставала действовать даже в отношениях между ее участниками, то Женевский протокол свободен от нее, что придает ему более универсальный и обязательный характер.

Представляется необходимым провести линию разграничения между аспектом проблемы ограничительного толкования договора, а также более широкой задачей полного запрещения средств, охватываемых Женевским протоколом. Что касается ограничительного характера протокола, то надо отметить тот факт, что долгое время на Западе велись продолжительные споры по поводу того, охватывают ли формулировки Женевского протокола все виды оружия или нет. Имеется в виду вступительная фраза протокола, говорящая об осуждении общественным мнением применения на войне удушливых, ядовитых и «других подобных газов». В английском и французском текстах протокола (оба из которых являются аутентичными) эта фраза переведена неодинаково - английский текст говорит просто о «других газах», а французский о «подобных газах»; французский текст в определенной мере сужает предмет запрещения, и именно на него ссылаются те, кто хочет придать протоколу ограничительное толкование. В частности, этот аргумент использовался США для того, чтобы обосновать допустимость применения ирритантных (раздражающих) газов, в том числе, слезоточивого газа. Представители США в данном случае заявляли о том, что в США давно применяется слезоточивый газ «против демонстрантов, нарушающих порядок» и поскольку к таким мерам прибегают в отношении собственного населения и другие государства, нет никаких оснований запретить его применение во время войны в отношении противников. Многие авторы критикуют подобную позицию США, в частности, Полторак А.И., Савинский Л.И. говорят о том, что в своих внутренних делах некоторые государства часто прибегают к мерам подавления демократии, но это вовсе не значит, что такие меры являются законными. По логике американских властей подобные нарушения закона внутри страны должны быть признаны нормой в международных отношениях. Вопрос о том, применяют ли государства те или иные способы обращения со своим населением, - это вопрос внутренней политики и внутригосударственного права. И отнюдь не любая норма такого поведения может стать нормой поведения в международных отношениях. Полторак А.И. Савинский Л.И. Указ. соч. с. 324.

По мнению О.В. Богданова, Женевский протокол представляет собой типичный пример договора о частичном запрещении указанных средств. Значительно более широким является понятие полного запрещения, которое подразумевает полное упразднение соответствующих вооружений. Женевский протокол не дал радикального решения проблемы ограничения использования химического и бактериологического оружия. Богданов О.В. Разоружение - гарантия мира, М., 1972, с. 67.

Для решения данной задачи 10 апреля 1972 г. была подписана Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении. Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXXI. - М. С.58-61. На сегодняшний день ее участниками являются более 160 государств. Срок действия Конвенции не ограничен.

В ст. 1 Конвенции указано, что участники взяли на себя обязательства никогда не разрабатывать, не производить, не накапливать, не приобретать каким-либо иным образом, не сохранять микробиологические или другие биологические агенты или токсины (каково бы ни было их происхождение или метод производства) таких видов и в таких количествах, которые не имеют назначения для профилактических, защитных или других мирных целей, а также оружие, оборудование или средства доставки, предназначенные для использования таких агентов или токсинов во враждебных целях или в вооруженных конфликтах. Статья 2 Конвенции дополняет это положение обязательством уничтожить или переключить на мирные цели не позднее 9 месяцев после вступления в силу Конвенции все агенты, токсины, оружие, оборудование и средства доставки, которыми они обладают или которые находятся под юрисдикцией или контролем

Также необходимо отметить обязательство стран - участниц Конвенции не передавать другим государствам, не помогать им и не поощрять их к приобретению любых запрещаемых агентов, токсинов, оружия, оборудования или средств доставки. И в 1975 г. после ратификации Конвенции правительства СССР, США и Великобритании сделали заявления о том, что не имеют запасов бактериологического оружия и токсинов, оборудования и средств их доставки. Вместе с этим, участники Конвенции обязались способствовать обмену оборудованием, материалами, научной и технической информацией об использовании бактериологических (биологических) средств и токсинов в мирных целях. Конвенция явилась важным международным документом, запретившим дальнейшие работы по созданию опасных видов оружия массового поражения.

Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении стала первым международным договором о разоружении, запрещающим производство целого класса вооружений. Её подписание явилось результатом многолетних усилий международного сообщества по созданию правовой базы, дополняющей собой Женевский протокол 1925 г.

Не менее важным дополнением к Женевскому протоколу является Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и его уничтожении от 13 января 1993 г. Бюллетень международных договоров, N 4, 1998. Главное обязательство, налагаемое на страны - участницы Конвенции - не разрабатывать, не производить, не приобретать иным образом, не накапливать или не сохранять химическое оружие или не передавать прямо или косвенно химическое оружие кому бы то ни было, а также не применять химическое оружие, не проводить любых военных приготовлений к применению химического оружия и не помогать, не поощрять или не побуждать каким-либо образом кого бы то ни было к проведению любой деятельности, запрещаемой государству-участнику Конвенции. Конвенция также предусматривает взаимопомощь между государствами и взаимодействие с Организацией по запрещению химического оружия в случае применения химического оружия.

§ 3. Обычное оружие

Как уже было отмечено выше, Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль1868 г. запретила не только взрывчатые и зажигательные пули, но и снаряды, которые при весе менее 400 граммов имели свойство взрывчатости или были снаряжены ударным или горючим составом. В 1899 г. было запрещено употребление снарядов, имеющих единственное назначение распространять удушающие или вредоносные газы. Кроме того, как уже было отмечено выше, под запретом IV Гаагской Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. находилось употребление яда или отравленного оружия, а также оружие, снаряды или вещества, способные причинять излишние страдания.

Международная конференция по запрещению или ограничению конкретных видов обычного оружия 10 октября 1980 г. приняла Конвенцию о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, Протокол о запрещении или ограничении применения мин, мин-ловушек и других устройств, Протокол о запрещении или ограничении применения зажигательного оружия, а также Протокол о необнаруживаемых осколках. Ведомости ВС СССР. 18 января 1984 г. N 3. Ст. 50. Впоследствии был принят Дополнительный IV Протокол об ослепляющем лазерном оружии.

И.П. Блищенко называет принятую Конвенцию «зонтичным соглашением» по отношению к протоколам по отдельным видам такого оружия. И.П. Блищенко. Указ. соч. С. 153. Представляется, что данная Конвенция в совокупности охватывает протоколы и является базовым документом по ограничению применения обычного оружия. Преамбула Конвенции содержит положения, подчеркивающие гуманитарную направленность норм, зафиксированных в протоколах. Преамбула подтверждает принцип, в соответствии с которым право участников вооруженного конфликта выбирать средства ведения войны не является неограниченным, а также принцип, запрещающий применение в вооруженных конфликтах оружия, снарядов и веществ и методов ведения войны, которые могут нанести чрезмерные повреждения или принести излишние страдания.

В Конвенции прослеживается связь с другими международными соглашениями в области международного гуманитарного права, прежде всего связь проявляется в преамбуле Конвенции, где государства-участники напоминают об общем принципе защиты гражданского населения от опасности военных действий, а также о принципе недопущения излишних страданий и о принципе защиты природной среды. Эти принципы заимствованы из Дополнительного протокола (Протокола I) от 8 июня 1977 г. к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв в международных вооруженных конфликтов, в п. 2 ст. 35 которого запрещается применять оружие, снаряды, вещества и методы ведения военных действий, способные причинить излишние повреждения или излишние страдания. Сборник международных договоров СССР. Вып. XLVI. - М., 1993. С. 134 - 182.

Протокол I состоит из единственного положения, запрещающего применять любое оружие, основное действие которого заключается в нанесении повреждений осколками, которые не обнаруживаются в человеческом теле с помощью рентгеновских лучей.

Среди специалистов в области международного гуманитарного права встречается критика в отношении значения принятого Протокола, в частности, И.П. Блищенко пишет, что в ходе конференции не была достигнута единая точка зрения о запрещении применения осколочного оружия как такового. Блищенко И.П. Указ. соч. С. 162. Ф. Кальсховен, также отмечает, что во время проведения Конференции о существовании оружия, соответствующего описанию, ходили лишь слухи, и даже если оно действительно существовало на то время, то не находилось на вооружении армий подавляющего большинства государств. Кроме того, ограниченное значение протокола проявляется в том, что снаряды с предварительной подготовкой корпуса для получения осколков (то есть таких, при взрыве которых образуется множество осколков заранее заданных размеров), или наполненные мельчайшими «шариками» и «стрелками», похожими на иголки не были признаны как оружие, способное вызвать чрезмерные повреждения и излишние страдания. Кальсховен Ф. Указ. соч. С. 202.

Другим протоколом, принятым на этой международной конференции, был Протокол о запрещении или ограничении применения мин, мин- ловушек и других устройств (Протокол II). Он касается применения мин на суше и в местах преодоления водных и речных преград (но не касается противокорабельных мин на морских и речных путях). Протокол запрещает неизбирательное применение мин с тем, чтобы по возможности обеспечивалась защита гражданского населения от подрыва на минных полях, отдельных минах и минах-ловушках. Протокол применяется в отношении большой категории вооружений, которые вопреки своему названию, не обязательно являются во всех случаях разрывными.