Современный русский язык и средства массовой информации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Тема: Современный русский язык и средства массовой информации

2011 г.

Содержание

Введение

Глава I. Природа норм современного русского литературного языка

1.1 Норма как лингвистическая категория

1.2 Литературная норма как признак литературного языка

1.3 Литературная норма и вариантность

1.4 Понятие об орфоэпических и акцентологических нормах современного русского языка

1.4.1 Орфоэпические нормы

1.4.2 Акцентологические нормы

Глава II. Орфоэпические и акцентологические ошибки в СМИ

2.1 Язык СМИ и литературная норма

2.2 Анализ современного состояния речи, звучащей в эфире

2.2.1 Типичные ошибки в произношении звуков

2.2.2 Типичные ошибки в постановке ударения

Глава III. Изучение норм русского литературного языка в школе

3.1Орфоэпия в действующих программах по русскому языку

3.2 Орфоэпическая работа в начальной школе

3.3 Общие рекомендации при изучении орфоэпии в школе

3.4 Орфоэпические упражнения

Заключение

Список используемой литературы

Приложение 1

Приложение 2

Приложение 3

Введение

События последних десятилетий обусловлены глубокими преобразованиями в жизни общества. Изменяется государственный строй, возрастает роль средств массовой информации. Результаты социологических исследований конца 90-х годов, проведённые журналистами газеты «Сегодня», показали, что «доминирующую позицию занимает ТВ. 82% респондентов заявили, что именно телевидение является для них основным источником информации о событиях в стране и мире. На втором месте радио (24%), на третьем - газеты (17%)». Цит. по: Макарова С.К. Техника речи. - М., 2002. - С. 5.

В последние годы раздвинулись рамки публичной речи. Доступ к микрофону получили люди, не имеющие специальной подготовки. В теле- и радио эфир хлынул поток «разговорной» речи. Человек «читающий» и «пишущий» превратился в человека «говорящего». И если раньше четко выверенные тексты звучали в устах профессиональных дикторов как эталон, то сегодняшнее стремление к «разговорности», к сожалению, не подкреплено элементарными знаниями законов орфоэпии.

Вопросам орфоэпических и акцентологических норм в работе средств массовой информации уделялось и продолжает уделяться значительное внимание. Интенсивную работу в области изучения данной темы ведут такие учёные как Б.Н.Головин, К.С.Горбачевич, Е.А.Бархударова, Л.А.Вербицкая, В.Л.Воронцова, М.А.Кронгауз, О.А.Лаптева, С.К.Макарова, Г.Я.Солганик и многие другие. В своих трудах они не только высказывают требования правильности речи, но и проводят её системный анализ.

В настоящее время на радио и телевидении практически полностью ликвидирован Институт дикторов. Остались дикторы программ и рекламных объявлений. И если раньше ведущий радио - и телепрограмм демонстрировал своим искусством образец чтения текста, автором которого он не являлся, то в нынешней ситуации трудно разграничить субъектную и объектную речь, ибо диктор может быть, а может и не быть автором текста. И наоборот, если прежде ведущий был преимущественно автором и интерпретатором собственного текста, то теперь он выполняет роль диктора, читая по бумажке или по бегущей строке телесуфлёра «чужой» информационный текст. Подобное смещение социальных ролей привело к тому, что уровень культуры устной речи на радио и телевидении ощутимо снизился. Практически стерлась грань между произношением диктора-профессионала и приглашенного в студию «человека со стороны».

И, тем не менее, слово из радиоприемника и с телеэкрана всё более возвышает свой статус, особенно в информационных программах, которые доносят до нас жизненно важную информацию.

Кроме того, следует учесть и тот факт, что широкое вхождение в жизнь технических средств информации явилось причиной падения, особенно у молодого поколения, интереса к книге как источнику не только информации, но и, главным образом источнику грамотного употребления слова в собственной речи. Речь, звучащая в эфире, да и сами представители профессии дикторов, для абсолютного большинства слушателей являются образцом для подражания, средством формирования речевой деятельности, средством удовлетворения эстетических и культурных потребностей.

Влияние звучащей в эфире речи не только на знания, но и на интеллект человека не требует доказательств. По данным зарубежных психологов, 70% времени бодрствования человек проводит в речевом общении, из них 45% слушая. Сказанным определяется актуальность темы исследования.

Тема данной выпускной квалификационной работы «Современный русский язык и средства массовой информации». Выбор темы неслучаен, он обусловлен тем, что автор работы как будущий учитель русского языка, заботится о правильности и чистоте родной речи, о высоком уровне национальной речевой культуры и считает это своим профессиональным и гражданским долгом.

Цель данной работы - провести анализ речи, звучащей в эфире, и выявить её соответствие современным орфоэпическим и акцентологическим нормам, выявить тенденции и проблемы, связанные с произносительными речевыми ошибками, допускаемыми дикторами и ведущими радио и телевидения.

Задачи выпускной квалификационной работы:

Рассмотреть взгляды ученых на орфоэпию и орфоэпические нормы. В связи с этим, в данной работе были использованы материалы, посвященные данной проблеме: научная статья Е.Л.Бархударовой «Орфоэпическая вариантность как показатель изменений в фонетической системе русского языка конца XX - начала XXI века» [5]; доклад Ю.Н.Караулова «О состоянии русского языка современности» [13]; работы К.С.Горбачевича «Нормы современного русского литературного языка» [18]; статьи Г.Я.Солганика «Язык современных СМИ» и «Русский язык и современная журналистика» [46]; публикации М.А.Кронгауза «Русский язык - вчера, сегодня и завтра» [21] и многие другие работы.

Провести наблюдение за речью, звучащей по радио и в телеэфире.

Провести частичный анализ речи работников радио и телевидения.

4. Определить типы ошибок, допущенных работниками средств массовой информации.

5. Обобщить результаты данного анализа и выявить тенденции, свойственные звучащей в эфире речи.

Актуальность данного исследования заключается в общефилологической значимости: рассмотрении и анализе лексического запаса работников радио и телевидения и правильности его употребления.

Объектом исследования послужила речь дикторов Центрального и Областного телевидения и радио. Наблюдение проводилось в течение 3-х -месяцев (январь, февраль и март текущего года).

Предмет исследования представляет собой результаты наблюдений и анализа речи, звучащей в эфире.

Методика исследования: выбор объекта исследования и подход к анализу соответствующих явлений определили характер методов исследования. В работе были применены следующие методы:

-теоретические: анализ лингвистической, учебной, психолого-педагогической, методической литературы, связанной с проблемой исследования.

-практические: изучение истории становления орфоэпических и акцентологических норм; целенаправленное наблюдение за речью, звучащей в эфире.

-метод слухового анализа; сопоставление звучащей речи с представленными в литературе по орфоэпии и акцентологии нормами.

Практическая значимость работы состоит в том, что:

Изучение и анализ норм позволит в будущей практической деятельности автора работы использовать нормированную речь.

Данный материал может быть включен в семинары и практикумы по обмену опытом теле- и радиоведущих.

3. Результаты исследования могут найти применение на уроках русского языка и литературы в школе и в преподавании различных дисциплин прикладной направленности: культуры речи, стилистики и спецкурсов.

Структура работы: работа состоит из «Введения», где обозначены актуальность и причины выбора темы, предмет, объект и цели работы; трех глав: глава I «Природа норм современного русского литературного языка»; глава II «Орфоэпические и акцентологические ошибки в СМИ»; глава III «Изучение норм русского литературного языка в школе»; «Заключения» и «Списка используемой литературы».

Глава I. Природа норм современного русского литературного языка

1.1 Норма как лингвистическая категория

Что же представляет собой языковая норма, каковы её отношения с языковой системой? Еще полстолетия назад термин «норма» применительно к языку был малоупотребителен. Сейчас он прочно вошёл не только в научный, но и в педагогический обиход. Хотя теперь уже мало кто усматривает в языковой норме фикцию или искусственную абстракцию, её сложная и диалектически противоречивая природа раскрыта далеко не полностью. В настоящее время широко распространено убеждение, что норма существует в самом языке и является лингвистической категорией [16; 34].

В языковедении (от античности и приблизительно до конца XVIII в.) существовало представление о том, что язык - это хаос; в связи с этим задача языковедов (задача «грамматики» в широком понимании) состояла в том, чтобы внести в него определённый порядок; языковедение рассматривалось как наука нормативная. Такое понимание было связано с тем, что в это время происходил процесс образования единого языка; нормализаторская деятельность грамматиков имела важное значение при выборе общего и различных диалектов [17; 16].

В прошлом норма литературного языка часто рассматривалась как некое статическое понятие. Для этого существовали известные основания. Обычно говорят, что литературный язык соединяет поколения, и поэтому его нормы, обеспечивающие преемственность культурно - языковых традиций, должны быть максимально устойчивыми и стабильными.

Примечательно, что основанная в 1635 году по инициативе кардинала А.Ришелье Французская Академия, приступая к созданию в сущности первого в истории науки нормативного словаря, ставила перед собой несбыточную задачу упорядочить язык «раз и навсегда». Из тех времен история сохранила и такой показательный эпизод. На заседании словарной комиссии один из французских академиков Ройе Коллар решительно заявил, что если неизящное и недостойное, по его мнению, слово baser (основывать) войдет в словарь, он выйдет из Академии. И что же? Слово вошло, а академик остался [16; 15]. Представление о незыблемости норм было свойственно многим учёным и в других странах.

Это, конечно, имело психологическую основу. Во-первых, язык в целом изменяется медленно, постепенно. Для существенных и ощутимых сдвигов, как правило, недостаточно жизни одного поколения.

Передовые мыслители уже давно понимали неизбежность и даже оправданность языковых преобразований. Естественнонаучная философия стала рассматривать язык как живой организм, в котором непрерывно отмирает одно и нарождается другое. Известный русский ученый XIX века Я.К. Грот в работе «Народный литературный язык» (1899) так характеризовал процесс освоения новообразований: «Вначале слово допускается очень немногими; другие его дичатся, смотрят недоверчиво, как на незнакомца... Мало - помалу к нему привыкают, и новизна его забывается: следующие поколения застают его в ходу и вполне усваивают его». Цит. по: Скворцов Л.И. Основы культуры речи: Хрестоматия. - М., 1989. - С. 24.

Современное языкознание освободилось от догматичности представления о незыблемости норм литературного языка, хотя её и не следует механически выводить из языковой эволюции.

В работах Л.В.Щербы «Языковая система и речевая деятельность» (1974), Г.О.Винокура «Орфография как проблема истории языка» (1959) и других известных языковедов была развенчана программа идеологического и вкусового пуризма, который, как метко заметил Г.О.Винокур, «хочет только того, чтобы правнуки непременно говорили так, как в старые и лучшие годы говаривали прадеды». Там же. - С. 25. Наука о русском языке уже распрощалась с тенями прошлого и не цепляется за мертвые формы выражения. Но при определенных исторических условиях пуризм играл и положительную роль, которая отчетливо проявилась, например, в борьбе за национальную культуру против необоснованного внедрения в язык заимствованных слов.

Современный этап развития русского литературного языка характеризуется следующими процессами: широким притоком научно- терминологической лексики и фразеологии; иноязычными заимствованиями разных типов; дальнейшим освоением литературным языком социально - ограниченно диалектного по своему происхождению речевого материала; стилистическими перемещениями и сдвигами, связанными с развитием средств массовой коммуникации и информации (газеты, радио, театр, телевидение) и тому подобным.

Эпоха, которую мы переживаем, имеет исключительно важное значение для развития русского литературного языка и его норм. Под влиянием научно-технической революции литературный язык усложняется, подчиняясь при этом своим внутренним законам развития.

Современный русский литературный язык характеризуется строгой нормативностью, которая регламентирует употребление всякого рода вариантов: хронологических (старое, устаревающее и современное, новое), стилистических (разговорное, официально - деловое, профессиональное, поэтическое и т.п.) или собственно нормативных (диалектное, просторечное, недопустимое или вполне литературное, общеупотребительное).

Таким образом, норма - это основной признак литературного языка. Л.А.Вербицкая так определяет языковую норму.

Языковая норма - это совокупность явлений, разрешённых системой языка, отражённых и закреплённых в речи носителей языка и являющихся обязательными для всех владеющих литературным языком в определенный период времени [9; 11]. При этом она отмечает, что проблема нормы возникает в тех случаях, когда в системе имеется не одна, а две или несколько различных реализаций одной единицы или сочетание единиц, два или несколько вариантов.

Соблюдение языковых норм - важнейшее условие полного взаимодействия между говорящим и слушающим, пишущим и читающим.

Норма является одним из главных условий единства национального языка. Она, разумеется, меняется с течением времени под влиянием разнообразных причин. Литературная норма в языке, при всей её устойчивости и стабильности, имеет свою историческую динамику, что обусловлено изменениями, как в самом языке, так ив оценке его средств и их употребления носителями системы [45; 26]. И то, что сегодня воспринимается как отступление от нормы, через 15 - 20 лет может быть признано нормой, как стали нормой многие словоупотребления, казавшиеся неправильными в недавнем прошлом.

Например, слово дипломник было разговорным вариантом слова дипломант. В литературной норме 50 - 60-х годов произошло разграничение в употреблении этих слов: прежнее разговорное дипломник теперь обозначает учащегося, студента в период защиты дипломной работы. Словом дипломант стали называть преимущественно победителей конкурсов, призёров смотра, отмеченных дипломом. Изменилась норма употребления слова абитуриент. В 30-40-е годы абитуриентами называли тех, кто окончил среднюю школу, и тех, кто поступал в вуз, так как оба эти понятия в большинстве случаев относятся к одному лицу. В послевоенные годы за оканчивающим среднюю школу закрепилось слово выпускник, а слово абитуриент в этом значении вышло из употребления. Абитуриентами стали называть тех, кто сдаёт вступительные экзамены в вуз или техникум [13; 34].

Языковые нормы - явление историческое. Изменение литературных норм обусловлено постоянным развитием языка. Это происходит потому, что норма - это совокупность наиболее устойчивых традиционных реализаций языковой системы, которые закрепляются в процессе общественной коммуникации. Процесс замены старой нормы новой порой длится десятилетиями. В такие периоды общество может временно принимать две нормы [22; 121].

Нормы современного русского литературного языка очень разнообразны, многочисленны и в большинстве своем достаточно определены и строги. Умение пользоваться ими позволяет говорить и писать правильно, помогает ясному выражению мыслей. Нормам подчинены и произношение, и ударение, и морфология, и синтаксис, и орфография, и пунктуация [22; 123].

Нормы, в свою очередь, делятся на императивные и диспозитивные.

Императивные (строго обязательные) - это такие нормы, нарушение которых расценивается как слабое владение русским языком (например, нарушение норм склонения, спряжения или принадлежности к грамматическому роду). Такие нормы не допускают вариантов (невариативные нормы). Например, алфавит (не алфавит), принял (не принял), курица (не кура), благодаря чему (не благодаря чего) [42; 22].

Диспозитивные (восполнительные, не строго обязательные) - это такие нормы, которые допускают варианты - стилистически различающиеся или вполне нейтральные (вариативные нормы). Например, баржа и баржа, в отпуске (нейтр.) и в отпуску (разг.), компас и компас (у моряков) [42; 25].

Среди вариантов объективно сосуществующих в языке, следует различать варианты, находящиеся в пределах литературных норм (иначе и иначе, заводский и заводской, в адрес и по адресу), и варианты, один из которых нормативен, а другой нет и стоит за пределами литературного языка (правильно - призыв и неправильно призыв, правильно - последний в очереди и неправильно крайний в очереди и т.д.).

Объективные колебания литературных норм обычно связаны с их развитием, когда варианты являются переходными ступенями от устаревшей нормы к новой и служат средством унификации или, напротив, стилистической дифференциации языковых элементов.

В разных словарях определение нормы дается по-разному. Вот некоторые из них: «Норма, принятая в литературной речи, в речевой практике образованных людей - правила произношения, словоупотребления, образование грамматических форм и построение синтаксических конструкций, использование вариантных средств языка, а также на письме - орфографии и каллиграфии. Норма языковая противостоит просторечию, диалектам, жаргонам, в том числе детскому языку дошкольников, имеющему свойства не укладываться в рамки нормы» Львов М.Р. Словарь - справочник по методике русского языка. - М., 1988. - С. 123..

Норма, по определению О.С.Ахмановой,- «…принятое речевое употребление языковых средств, совокупность правил, упорядочивающих употребление языковых средств в речи индивида». Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов.- М, 1969. - С. 271.

Приведенные выше определения, несмотря на то, что они разные, имеют схожий смысл во многом - это закономерности литературного языка. Какое же определение нормы литературного языка можно рекомендовать? Очевидно, что при указании на основные признаки этого понятия оно должно отличаться краткостью и общедоступностью. Норма литературного языка - это относительно устойчивый способ выражения, отражающий исторические закономерности развития языка, закреплённый в лучших образцах литературы и предпочитаемый образованной частью общества.

В настоящий момент нет сомнений в том, что повышение речевой культуры, воспитание истинного языкового вкуса состоит в осмыслении объективных закономерностей русского литературного языка. Ведь норма - одно из важнейших условий стабильности, единства и самобытности национального языка, а стабильность и единство являются в свою очередь основой многовековой национальной литературы.

Большое значение для теории норм имели работы Д.Н.Ушакова «Русская орфоэпия и её задачи» (1928), Л.В. Щербы «Языковая система и речевая деятельность» (1974), В.В. Виноградова «Русский язык. Грамматическое учение о слове» (1947), «О задачах истории языка» (1941) и работы других учёных, в которых разрабатывались проблемы сущности литературной нормы, её связей и взаимоотношений с системой языка и общественными факторами его развития.

Таким образом, можно отметить, что проблема языковых норм интересовала, интересует и будет, надеемся, интересовать как ученых - языковедов, так и специалистов других наук, тех, чья профессиональная деятельность связана с речевым общением.

1.2 Литературная норма как признак литературного языка

Норма как совокупность стабильных и унифицированных языковых средств и правил их употребления, сознательно фиксируемых и культивируемых обществом, является специфическим признаком литературного языка национального периода.

Литературным языком называется исторически сложившаяся высшая форма национального языка, обладающая богатым лексическим фондом, упорядоченной грамматической структурой и развитой системой стилей [18; 7].

Язык обслуживает разнообразные культурные потребности народа, язык художественной литературы, публицистических произведений, радио, театра, печати, науки, государственных учреждений, школы и т.д.

Русский литературный язык сложился на основе общенародного языка. В период формирования древнерусской письменности народа стал обслуживать литературно отработанный народный восточнославянский язык. Письменные памятники свидетельствуют о богатстве его лексики, о стройной для того времени системе грамматических и стилистических правил, о разнообразии изобразительных средств. Известную роль сыграл церковнославянский, т.е. русифицированный старославянский, язык, обслуживавший потребности религии и церкви, церковно-книжной образованности и духовной литературы и окавший воздействие на русский литературный язык. Обогащению литературного языка способствовали также многообразные экономические, политические, культурные связи русского народа с другими народами.

Специфика литературного языка состоит в том, что это язык нормированный как в отношении словарного состава языка, так и грамматического строя и произношения.

Трудности определения понятия нормы литературного языка обусловлены наличием в нем, казалось бы, взаимоисключающих признаков, т.е. положений, одинаково признаваемых правильными.

Когда пишут о языковой норме, то в качестве основных черт обычно указывают на ее устойчивость (или даже стабильность), на общераспространенность и обязательность соблюдения нормативных регламентаций, литературную традицию, культурно-эстетическое восприятие языкового факта и привычность его функционирования. С другой стороны, норма, как и сам язык, как и все в нашей жизни, вечно изменяется, эволюционирует. То, что в прошлом было распространенным и обязательным, соответствовало эстетическому языковому идеалу, в будущем может утерять привычность и санкции закона, превратиться в «антинорму», т.е. в речевую неправильность. И для того, чтобы это произошло, иногда не требуется длительного времени. Метаморфозы языковой нормы нередко совершаются на наших глазах, при жизни одного-двух поколений.

В существующих определениях нормы литературного языка, как правило, указываются следующие признаки: относительная устойчивость, типичность, распространенность, соответствие узусу и возможностям системы языка, предпочтительность и общеобязательность, отражение реальных тенденций развития языка. Причем разные авторы выдвигают на первый план тот или иной из перечисленных признаков. «Норма, - писал С.И.Ожегов, - это совокупность наиболее пригодных («правильных», «предпочитаемых») для обслуживания общества средств языка, складывающаяся как результат отбора языковых элементов (лексических, произносительных, морфологических, синтаксических) из числа сосуществующих, наличествующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого в процессе социальной, в широком смысле, оценки этих элементов».

Новое и оригинальное понимание нормы недавно предложено в статье В.Г.Костомарова и А.А.Леонтьева. Авторы считают, что правильность - это функционально стилистическая проблема литературного языка. Они рассматривают литературно-языковую норму только применительно к конкретным речевым заданиям. Такой подход, с их точки зрения, «устраняет конфликт между общеязыковым идеалом и литературным бытом, между идеально-недостижимой «образцовой речью», законы которой изложены в нормативных грамматиках, словарях, стилистиках, и живой речью, узусом». Понятно, что оценка правильности и неправильности языкового выражения лишь сообразно с той или иной речевой ситуацией приводит к отрицанию отвлеченных общеязыковых норм.

В последнее время некоторые ученые считают, что кодифицированный литературный язык и разговорная речь имеют свои, особые, несовпадающие системы норм, которые не сводятся к какой-то общей, единой абстрактной универсальной норме литературного языка.

В лингвистическом энциклопедическом словаре дается следующее определение нормы: «Норма - это не только относительно стабильный и унифицированный, но и значительно дифференцированный комплекс языковых средств, предполагающий сохранение целого ряда вариантов и синонимических способов выражения» [IX; 337].

К.С.Горбачевич пишет, что норма - это не только социально одобряемое правило, но и правило, объектированное реальной речевой практикой, правило, отражающее закономерности языковой системы и подтверждаемое словоупотреблением авторитетных писателей [18; 31].

Д.Э.Розенталь и М.А.Теленкова в словаре лингвистических терминов дают такое определение: норма - это наиболее распространенные из числа сосуществующих, закрепившиеся в практике образцового использования, наилучшим образом выполняющие свою функцию языковые (речевые) варианты [VI; 237].

Таким образом, несмотря на различие трактовок определения литературной нормы, можно сказать, что сущность их одинаковая. Особое внимание в определении уделяют на то, что литературная норма - это общенародное одобряемое правило, историческая категория, которая является устойчивой и стабильной. Вместе с тем, норма подвержена изменениям, что вытекает из природы языка как явления социального, находящегося в постоянном развитии вместе с творцом и носителем языка - обществом. В более широкой трактовке норма трактуется как неотъемлемый атрибут языка на всех этапах его развития.

1.3 Литературная норма и вариантность

В обычной жизни люди сталкиваются с лингвистическими проблемами всякий раз, когда имеются вариантные способы выражения. Колебания при выборе более правильной или более уместной языковой формы знакомы всем.

Сосуществование параллельных, или, как теперь принято говорить, вариантных, форм - распространенное явление живого литературного языка. Часто возникает такой вопрос: «Как правильно говорить: петля или петля, жёлчь или желчь, булочная или було[шн]ая, инструкторы или инструктора, ждать поезда или поезд и т.п.?

Многие считают, что наличие подобных дублетов является несовершенством, болезнью языка, и обвиняют языковедов в чрезмерной терпимости и даже в губительном попустительстве. Общественность нередко призывает ученых принять решительные меры для искоренения вариантности.

Однако такие суждения глубоко ошибочны, а призывы устранить колебания неосуществимы. Дело все в том, что варьирование формы - это объективное и неизбежное следствие языковой эволюции. Язык же развивается и совершенствуется медленно, постепенно. По этому поводу существует парадокс: «Язык изменяется, оставаясь самим собой». В этом смысле наличие вариантности, т.е. стадии существования старого и нового качества, не только не вредно, но даже полезно, целесообразно. Варианты помогают нам привыкнуть к новой форме, делают сдвиг нормы менее ощутимым. Например, в XVIII-XIX вв. нормой было ударение токарь. Колебания (токарь и токарь) начались в конце прошлого столетия и продолжались до 20-30-х гг.

С точки зрения наилучшего обеспечения языкового общения естественно было бы ожидать, что норма литературного языка допускает единственный способ выражения. В действительности же дело обстоит намного сложнее. Эволюция языка неизбежно предполагает стадию сосуществования двух (а иногда и более) способов выражения. Непрерывное изменение языковой системы, сохранение старых и возникновение новых элементов, постоянное воздействие внеязыковых факторов и т.п. приводит к накоплению одноязычных явлений, становящихся как бы «избыточными» и приходящих в противоречие друг с другом. В таких случаях из-за наличия вариантов и необходимости выбора возникает острая проблема нормы.

Но, помимо того, что варианты как бы поддерживают преемственность речевых навыков и избавляют нас от слишком крутых поворотов в истории языка, многие из них вовсе не тождественны и уже поэтому не могут рассматриваться как избыточные. Напротив, присущая вариантам особая функциональная нагрузка превращает их в важное стилистическое средство литературного языка, которое способствует уточнению мысли. А в современной науке стал общепринятым тезис Л.В.Щербы о том, что «очень часто норма допускает два способа выражения, считая оба правильными». Щерба Л.В. О нормах образцового русского произношения // Щерба Л.В. Избранные труды по русскому языку. - М.: Просвещение, 1977. - С.115.

В процессе развития литературного языка количество и качество вариантов не остается постоянным. Варьирование формы - неизбежное следствие языковой эволюции, но вовсе не постоянное свойство конкретных языковых единиц. Колебание продолжается более или менее длительный период, после чего варианты либо расходятся в значениях, приобретая статус самостоятельных слов (например, невежа и невежда, в прошлом необразованного человека можно было назвать и невежей), либо продуктивный вариант полностью вытесняет своего конкурента (так случилось, например, с вариантами типа документ - документ, портфель - портфель).

В целом для истории русского литературного языка характерно некоторое сокращение количества вариантов, что объясняется многими причинами. Из них основными являются следующие: это ослабление влияния территориальных диалектов и «модных» иностранных языков, усиление роли письменной формы речи и сознательной унификации в области орфографии и орфоэпии. Важно отметить, что произошло и качественное изменение в соотношении вариантов: многие параллельные формы, применявшиеся ранее безразлично, получили функциональную специализацию. Преобразование полных, избыточных вариантов в неполные, отличающиеся друг от друга со стилистической или иной стороны, является ярким показателем совершенствования русского литературного языка.

Следует помнить, что варианты слова - это видоизменения, отличающиеся друг от друга в каком-либо отношении при сохранении тождественного морфемного состава. Вариантность нормы появляется очень широко, во всех областях языка. Выделяют такие варианты, как:

- акцентологические. Это видоизменения, различающиеся только ударением: одновременно - одновременно, глухи - глухи, баржа - баржа;

- фонетические. В словаре под редакцией Д.Э.Розенталя и М.А.Теленковой [VI; 356] этот тип вариант называется еще и фонематическим. Это видоизменения звуковой стороны слова, различия в составе фонем, не связанные с морфологическими чередованиями и парадигматическими изменениями слова. Например: калоша - галоша, ноль - нуль, строгать - стругать, ездят - ездют, шкаф - шкап, [д']екан - д[э]кан;

- грамматические (или морфологические): тракторы - трактора, во рту - во рте, на мысу - на мысе, капает - каплет, искусствен - искусственен, манжет - манжета, песнь - песня. Из приведенных примеров видно, что это видоизменения слова, различающиеся системой окончаний, что часто связано с формой рода. Д.Э.Розенталь и М.А.Теленкова отмечают, что варианты могут создаваться различием формообразующих аффиксов: искренне - искренно. А также выделяют варианты форм, связанные с окончаниями и формообразовательными суффиксами: дверьми - дверями, слесари - слесаря, мерз - мерзнул, прислонившись - прислоняясь [VI; 49];

- словообразовательные. Это видоизменения, связанные с заменой морфем: межведомственный - междуведомственный, двуголосный - двухголосный, полсотня - полусотня;

- синтаксические: исполненный отвагой - исполненный отваги, два светлые комнаты - две светлых комнаты;

- орфоэпические. Это различное произношение слов, не получающее отражения на письме: дале[кии] - дале[къи], затя[ги]вать - затя[гъ]вать, було[чн]ая - було[шн]ая;

- семантические. Такие варианты характеризуются различным значением многозначного слова: холодный ветер, холодный цвет, холодный ум, холодный прием.

Варианты слов семантически сближаются, а в некоторых случаях совпадают с дублетами. Дублеты (от франц. doublet - двойной) - это двойная разновидность данной языковой единицы. Дублеты также бывают: акцентные (иначе - иначе), лексические или лексико-семантические (языкознание - языковедение), морфологические (порой - порою), синтаксические (понятный каждому - понятный для каждого), словообразовательные (речонка - речушка), стилистические (волчица - волчиха), фразеологические (быть на короткой ноге - быть на дружеской ноге), этимологические (горожанин - гражданин).

Итак, вариантность, т.е. сосуществование параллельных способов выражений, имеющих одинаковое лексическое значение, является следствием языкового развития, наличия в языке одновременно старого и нового качества.

Особое внимание исследователей привлекает категория вариантности. В сущности, из-за наличия вариантности и возникает «конфликт» нормы, порождаются сомнения и колебания говорящих. Сейчас категория вариантности провозглашена основным объектом нового, пока еще, правда, не оформившегося, раздела языкознания - ортологии, т.е. науки о правильности речи [17; 21].

Вариантность нормы стала предметом лингвистической статистики и социологических явлений. Е.А.Земская считает, что большая вариантность - это как раз и есть одно из основных отличий норм разговорного языка от норм кодифицированного литературного языка [17; 21].

Помимо практической важности, углубленная разработка вариантов существенна для теории языка, для выяснения некоторых тенденций его развития.

Таким образом, сосуществование многочисленных вариантных форм на всех языковых уровнях (акцентологическом, морфологическом и т.д.) - неоспоримый факт современного русского литературного языка. Более же глубокое освоение родной речи не мыслится без анализа и характеристики реально существующих вариантов литературной нормы.

1.4 Орфоэпические и акцентологические нормы современного русского языка

Правильность речи, т.е. соблюдение норм литературного языка, - одно из главных коммуникативных свойств, поскольку именно правильность речи обуславливает понятность адресату и её единство. Чтобы устное выступление на радио и телевидении имело успех, оно должно быть выразительным, а это достигается чётким произношением и правильной интонацией. Важную роль при этом играет и нормативное ударение.

1.4.1 Орфоэпические нормы

Трудно переоценить роль литературного произношения - одного из важных показателей общего культурного уровня современного человека. Правильное произношение слова имеет не меньшее значение, чем написание. Известно, что неправильное произношение отвлекает внимание слушателя от содержания высказывания, затрудняя тем самым обмен информацией. Между тем, наряду с высоко поднятым престижем орфографии, наблюдается если не безразличное, то чересчур снисходительное отношение к нарушениям орфоэпических (т.е. произносительных) норм. Человек, написавший што вместо что, подвергается осуждению. В то время произнесение [что] вместо рекомендуемого [што] не вызывает, как правило, серьезного порицания.

Неблагополучное положение с выработкой и соблюдением норм литературного произношения вызвано несколькими причинами. Думается, что сама проблема орфоэпии еще не получила должного общественного признания и научно - методического разрешения применительно к практике средней школы.

Нельзя не признать, что установление норм звучащей речи связано с рядом объективных трудностей. По сравнению с лексическими и морфологическими нормами, обладающими письменной традицией, нормы устной речи более уязвимы и принимаемы со стороны всякого рода нежелательных инородных вторжений. Сам процесс живого говорения подчас исключает возможность обдумывания и сознательного упреждения даже известной говорящем} речевой ошибки. Автоматизм устной речи укрепляет почву для различных аналогических влияний и уменьшает сопротивляемость общелитературной нормы во временном плане [18; 111].

Вследствие этого значительно расширяется сфера фонетической вариантности не только с точки зрения стилей (или типов) произношения, но и со стороны возрастных или социальных особенностей говорящего.

Всё это, естественно, ещё более увеличивает значение орфоэпии как учебной дисциплины, требует объективно - исторического исследования и описания произносительных норм и их вариантов. Следует иметь в виду, что роль правильного произношения особенно возросла в наше время, когда устная публичная речь на собраниях и конференциях, по радио и телевидению стала средством общения между тысячами и миллионами людей.

Правильное произношение является неотъемлемым признаком литературного языка, важным компонентом понятия «культура речи». Необходимость установления и поддерживания единообразных орфоэпических норм диктуется коммуникативными и эстетическими задачами. Как и орфографические ошибки, неправильное произношение не только препятствует обмену информацией, но и свидетельствует о низком культурном уровне говорящего. Формирование устных речевых навыков происходит, как правило, ещё в детском возрасте, и поэтому именно школе принадлежит решающая роль в овладении нормами литературного произношения.

Как отмечалось ранее, русская орфоэпическая норма окончательно сложилась к концу XIX века на основе московского произношения. Современные орфоэпические нормы уже во многом отличаются от литературного языка прошлого века. Произошла нивелировка произношения в социальном плане, постепенно стираются и исчезают некоторые территориальные особенности звучащей речи, уходит в прошлое резкая противопоставленность московского и ленинградского произношения. Всё больший круг явлений охватывается основной тенденцией нашего времени - сближением произношения с письмом. Однако унификация произношения вовсе не ведёт к изживанию стилевых разновидностей (высокий, нейтральный и разговорный стили), использование которых находится в зависимости от речевой ситуации.

Некоторые черты старых орфоэпических норм сохраняются в сценическом произношении, задача которого состоит в создании достоверного речевого образа и передаче колорита эпохи. Например, вели[къй] царь, ум высо/къй/, народ московс[къй] и др.

Нельзя забывать о том, что изменение произносительных норм представляет собой весьма медленный и противоречивый процесс, что воздействие даже столь могучего сейчас фактора, как графический облик слова, практически не затронуло акающую основу фонетики русского литературного языка. Поэтому, учитывая продуктивные фонетические изменения, при нормативных рекомендациях следует оберегать традицию и не идти «впереди прогресса».

1.4.2 Акцентологические нормы

Сложность и прихотливость русского ударения широко известны. Пожалуй, ни одна другая область русского языка не вызывает сейчас столько ожесточённых споров, недоумений и колебаний. Ещё в 1876 году академик Я.К.Грот в одной из работ в «Филологических разысканиях» заметил, что «одну из наименее обработанных частей теории русского языка составляют правила ударения. До сих пор они определены в весьма немногих случаях; в других ударение наше так прихотливо, непостоянно, так ускользает от всякого исследования, что можно усомниться действительно ли оно подлежит неизменным законам и не зависит ли оно скорее от неуловимых требований слуха». Цит. по: Горбачевич К.С. Изменение норм русского литературного языка. - Л., 1980. - С. 43.

Действительно нормализация русского ударения (одного из средств звуковой организации слов и речи в целом, основные средства звукового оформления-звуки речи, ударение дополняет их) долгое время оставалась запущенным участком.

Примечательно, что ещё в 1927 году Д.Н.Ушаков на вопрос существуют ли законы правильной постановки ударения, ответил следующим образом, что «установленных правил ударения нет». Цит. по : Горбачевич К.С. Нормы современного русского литературного языка. - М, 1989. - С. 71. Но некоторое время назад появились серьёзные теоретические исследования в области исторической и современной акцентологии. Например, работы Р.И.Аванесова «Ударение в современном русском языке» (1955), В.В.Колесова «Развитие словесного ударения в современном русском произношении» (1967), В.Л.Воронцовой «О нормах ударения в глаголах на - ить в современном русском литературном языке» (1959). Благодаря чему «капризы» в развитии ударения получили научное объяснение.

Издано немало словарей и справочников, регламентирующих современное русское ударение. Оценка старых фактов устной речи по- прежнему нередко осуществляется кустарным способом на основе субъективного, и часто обманчивого, восприятия, без учёта основных тенденций ударения. Многие продуктивные новообразования незаслуженно осуждаются, объявляются речевыми ошибками, а функциональное различие сосуществующих акцентных вариантов остаются неизвестными или не принимаются во внимание.

Изучение и нормализация русского ударения наталкиваются на ряд объективных трудностей. Во-первых, силовое ударение в русском языке не просто акустико-физиологическое явление, оно выполняет несколько важных функций:

выделяет слово в потоке речи и способствует его узнаванию (служит как бы «фонетическим портретом»);

играет роль важного смыслоразличительного средства (средство различения грамматических форм одного и того же слова. Например, горы - горы, ходите -ходите; средство различения слов - омографов. Например, ледник - ледник, паришь - парить и т.д.);

- участвует в ритмической организации не только поэтической, но и
прозаической речи.

Во-вторых, русское ударение разноместностно и обладает подвижностью. Действительно, в русском языке ударение может падать и на приставку (вырезать), и на корень (резать), и на окончание (вырезной); при словоизменении оно свободно переходит с одного слога на другой (земля, землю) и даже выходит за пределы орфографического слова (на землю).

Однако если разномесность ударения и подвижность русского ударения и создают некоторые трудности при его усвоении, то зато эти неудобства полностью искупаются возможностью различать с помощью места ударения смысл слов (мука - мука, трусит -трусит, погруженный на платформу - погружённый в воду) и даже функционально - стилистическую закреплённость акцентных вариантов (лавровый лист, но в ботанике: семейство лавровых). Особенно важно в этом плане представляется роль ударения как способа выражения грамматических значений и преодоления омонимии словоформ.

Например, анализ крови (Р.п.) -в крови (П.п.); руки не подаст (Р.п.) -чистые руки (И.п., мн.ч.).

Таким образом, разноместность и подвижность русского ударения не только устраняет монотонность речи, способствуя её ритмической организованности, но и является важным различительным (как говорят лингвисты, фонологическим) средством. Для соблюдения литературной нормы эти свойства ударения обычно не доставляют значительных хлопот человеку, усвоившему русский язык с детства.

Глава II. Орфоэпические и акцентологические ошибки в СМИ

2.1 Язык СМИ и литературная норма

Считается, что СМИ, а особенно радио и телевидение, способствуют закреплению литературной нормы и тем самым значительно уменьшают скорость изменения языка.

Язык постоянно меняется, но скорость этих изменений в разное время различается весьма значительно. Бывают периоды, близкие к состоянию покоя и почти полной стабильности, а бывают времена, когда скорость изменений резко увеличивается, так что разные поколения уже плохо воспринимают друг друга. Именно воспринимают, а не понимают, потому что разрушить понимание все-таки значительно труднее, и на это требуются века. Речь же идет просто о том, что язык другого поколения кажется неправильным, испорченным или, напротив, каким-то законсервированным. Очень часто поводом для увеличения скорости языковых изменений оказываются внешние по отношению к языку события. В истории славянских языков, возможно, таким катализатором стало татаромонгольское вторжение. Во всяком случае, по времени за ним следуют значительнейшие изменения в языке. В XX веке такими событиями оказались революция и перестройка. Они, очевидным образом, спровоцировали серьезные изменения в языке и речи, что привело в первую очередь к расшатыванию существующей нормы.

За последние тридцать лет русский язык изменился очень сильно.

Естественно, что за это время изменился и язык СМИ. Журналисты -- люди своего времени: они говорят и в обычной ситуации пишут на том же языке, что и окружающий их народ. Менее естественно другое: принципиально изменилась роль СМИ по отношению к собственному языку. В отличие от современных советские СМИ были гораздо более монолитны, причем в очень разных смыслах: от идеологического до орфографического, и последний в данном случае интересует нас больше. Публичная речь вообще, и речь СМИ в частности, следовали определенным нормам, в том числе норме лингвистической.

Понятие нормы -- одно из ключевых в лингвистике. Оно касается всего языка: и орфографии, и произношения, и грамматики, и лексики, и даже семантики. Именно норма лежит в основе создания литературного языка. Норме литературный язык обязан не только своим возникновением, но и во многом своим существованием. Язык остается литературным, пока опирается на общепризнанную и устойчивую норму. Изменения в языке -- это во многом процесс расшатывания старой нормы и постепенное создание новой. Считается, что СМИ способствуют консервации нормы и максимальному замедлению изменений. Газеты и журналы закрепляют графический облик слова, а радио и телевидение -- звуковой. Вместе они задают грамматические, синтаксические и прочие образцы, на которые и ориентируется читающий и слушающий их народ. Малограмотные люди, как правило, общаются между собой, и естественно, что они слышат прежде всего малограмотную речь. Если же они смотрят телевизор, то они также приобщаются к литературной норме. Таким образом, СМИ сохраняют и распространяют литературную норму. Так было с русским языком, в частности, и в советское время. Кроме охранных идеологических функций, СМИ выполняли и охранительные функции по отношению к языку. Этому служили не только СМИ как таковые, но и сопутствующие им институты. Речь идет о корректорах и редакторах. Корректоры следили за соблюдением орфографических и пунктуационных норм (к ним примыкали и правила переноса), редакторы следили за общей грамотностью, стилем, т. е. за так называемой культурой речи, а редакторы на радио и телевидении -- еще и за орфоэпией (нормами произношения). Достаточно сказать, что существовали особые словари для работников радио и телевидения. В 1951 году был издан справочник «В помощь диктору», включавший около пяти тысяч слов. А самый знаменитый «Словарь ударений для работников радио и телевидения» (авторы -- Ф. Л. Агеенко и М. В. Зарва) включал в поздних изданиях уже около 75 тысяч словарных единиц и задавал рекомендации даже более строгие, чем литературная норма. Возможные варианты произношения в него, как правило, не включались. Так, скажем, если в литературном языке допускалось колебание ударения в слове творог, то словарь рекомендовал ударение исключительно на втором слоге. Это означает, что образованный человек мог позволить себе произносить слово и так, и эдак, а диктор телевидения обязан был говорить только так. Кроме того, словарь содержал специальный раздел, посвященный именам собственным, откуда, например, можно было узнать, что слово Флорида надо по-русски произносить с ударением на втором слоге.

В действительности охранительные функции шли гораздо дальше орфографии и орфоэпии. Многие слова просто не могли появиться в СМИ, и речь идет не только о матерной лексике, но и о брани вообще, диалектизмах, просторечии и так далее, во всяком случае в речи официальных лиц. Естественно, что в художественных фильмах или фельетонах допускались некоторые отклонения от общего правила. Тем не менее существовал очень жесткий порядок, мешавший, в частности, языковому творчеству, в том числе и заимствованию слов из других языков. Можно сказать, что языком советских СМИ был особый «дистиллированный», или «высушенный», русский язык.

СМИ в советское время, безусловно, консервировали норму и распространяли ее среди населения.

Чудесным образом ситуация изменилась с началом перестройки. Надо признать, что свою роль сыграли не только социальные условия, но и новые технологии. Так, довольно строгие правила переноса в русском языке перестали действовать во многом из-за компьютерной верстки. Правила переноса стали регулярно нарушать в газетах и других бумажных СМИ. Это потом уже изобрели специальные программы переноса, но было поздно: система и, соответственно, норма уже были разрушены. Еще значительнее повлияло на язык распространение Интернета и возникновение в Интернете своих СМИ. Как ни странно, в общем ухудшении грамотности сыграли роль и программы, ищущие и исправляющие ошибки («спелл-чекеры»). Переложение еще одной традиционной функции человеческого разума на интеллектуальное устройство оказалось ошибкой, поскольку в отличие от калькуляторов эти программы весьма несовершенны.

И все-таки главной причиной расшатывания литературной нормы и особой роли СМИ в этом процессе была сама перестройка. В журналистике появилось громадное количество дилетантов, людей не просто неграмотных, не умеющих писать и правильно говорить, но и принципиально не желающих этому учиться.

Таким образом, ситуация перевернулась и стала как бы своим зеркальным отражением. СМИ из охранителей литературной нормы превратились в ее разрушителей (можно сказать мягче: расшатывателей), оставаясь при этом распространителями или, точнее говоря, образцами этих самых тенденций: в первом случае -- консервации, во втором случае -- уничтожения. Действительно, если по телевизору говорят то так, то эдак, в том числе и всякие разные не вполне хорошие слова, то почему бы и мне (зрителю, слушателю) не говорить так же.

СМИ - всего лишь средства, хотя и массовой, но только информации.
Язык - тоже средство; специалисты признают за ним в качестве основного коммуникативный аспект; массовость предполагает наличие правил, нормализующих употребление (иначе тебя перестанут понимать; уже перестают), но важнее то, что информация всегда была связана со средним стилем речи. Это - усреднение форм языка под условно выбранные правила. Норма - ответ на вопрос - как правильно?, стиль - насколько красиво?, а смысл есть единство того и другого - это гармония идеи и слова в их совместном отношении к миру, к делу. При нарушении нормы и стиля смысл искажается или разрушается вовсе (или это делают намеренно).

Если исходить из этого умозаключения, СМИ не имеют права на неприбранную разговорную речь, ибо по определению они нормативны прежде всего в стиле, а не в норме. Основная беда нашего времени состоит именно в рассогласованности всех аспектов общего пользования языка в общественной речи. На радио и ТВ отсутствует "аромат" русской речи, для них характерна усредненная интер-интеллектуальная скороговорка с заимствованиями на каждом шагу; это - варваризмы русской речи, которые иногда пытаются передать в русской форме (например как блёф вместо блеф или пёрл вместо перл - с неожиданным смещением смысла). Между тем звучание речи входит в подсознание, обеспечивая понимание общего содержания речи ("схватывание чутьем"). При дублировании некоторых программ и реклам несовпадение визуального ряда со звуком бросается в глаза. И нарушениях в ударении: обеспечЕние или мЫшление на каждом шагу. Еще сто лет тому назад великий знаток языков профессор Бодуэн де Куртене говорил студентам: "МышлЕние говорят те, у кого мозгИ, а мЫшление - те, у кого мОзги". Различие в стиле всегда дает нарушение смысла.