Принцип вежливости в английском дискурсе XVI-XX вв. и проблемы перевода

В 16 в. положительная стратегия “предлагай, обещай” (Р10) эпизодически реализуется вопросительными предложениями (1% нашей выборки), например, “Sir Walter Blunt. Shall I return this answer to the king?”/ Shak., I, Henry IV,IV,3,106/. Ее использование ограничено ситуациями ликоповышения или равенства коммуникантов (как в приведенном примере). Хотя стратегия (Р10) нехарактерна для вопросительных предложений, по данным Р.Копытко, в целом, это одна из наиболее частотных стратегий позитивной вежливости в пьесах В.Шекспира/Kopytko, 1993:73/.

Более частотна по сравнению с (Р10) стратегия спрашивания либо информирования о причинах (Р13) (11% наших примеров 16 в.). Эта стратегия стимулирует взаимопонимание коммуникантов и не имеет ограничений в плане социальной дистанции и иерархического взаимоположения коммуникантов, например, “Prince Henry. An otter, Sir John! Why an otter?”/Shak., I, Henry IV,III,3,120/.

Стратегия проявления внимания к слущающему, готовности к сотрудничеству, демонстрации понимания и симпатии (Р15) является одной из наиболее частотных в произведениях В.Шекспира, в целом /Kopytko, 1993:79/, однако в вопросительных предложениях ее роль ограничена (3% выборки). Например, “Prince Henry. Come hither, Francis. -- Francis. My lord? -- Prince Henry. How long hast thou to serve, Franscis?” /Shak., I, Henry IV,II,4,38/.

Поскольку, как отмечалось выше, метакоммуникативная функция вопросительных предложений в 16 в. развита более слабо по сравнению с современным периодом, в этом усматривается одна из причин низкой частотности стратегии (Р15).

Среди стратегий негативной вежливости в 16 в. вопросительные предложения чаще всего реализуют (N1), (N2) (10% и 8%); они также зафиксированы в функции стратегий (N5), (N7) (6% и 6%). Важность этих стратегий обусловлена тем, что в культурах Запада негативная вежливость представлена наиболее конвенционализированным набором лингвистических средств компенсации угрозы “лицу” /Kopytko, 1993:84/.

Целью стратегии (N1) является уменьшение степени “вмешательства” за счет использования косвенных способов передачи сообщения. Типичным способом реализации данной стратегии является использование косвенных РА (побуждений и т.п.), например, “Sir John Falstaff. What, shall we be merry? shall we have a play extempore?”
/Shak., I, Henry IV,II,4,266/; “Sir John Falstaff. Dost thou hear, Hal? thou know'st in the state of innocency Adam fell; and what should poor Jack Falstaff do in the days of villainy?” /Shak., I, Henry IV,II,3,157/.

В данном случае использование стратегии (N1) ситуативно коррелирует со значительной социальной дистанцией коммуникантов. В целом среди наших примеров реализаций стратегии (N1) преобладает социальная дистанцированность и иерархическое подчинение говорящего слушающему.

Сущностью стратегии негативной вежливости (N2) является стремление говорящего избежать навязчивости в общении за счет языкового оформления сообщения в виде вопроса, включения в сообщение лексических маркеров -hedges типа rather, sort of, true, quite. Например, Фальстаф смягчает свое категоричное утверждение вопросительной формой с глаголом believe: “Sir John Falstaff. Wilt thou believe me, Hal? three or four bonds of forty pound-a-piece, and a seal-ring of my grandfather's” /Shak., I, Henry IV,III,3,97/.

По нашим данным, стратегия (N2) в пьесах В.Шекспира реализуется вопросительными предложениями в ситуациях равенства или более высокого положения адресата (в этом примере -- принца). Важной предпосылкой ее применения служит осознание говорящим категоричности своего сообщения, что обусловливает стремление смягчить высказывание для предотвращения угрозы негативному “лицу” слушающего.

В нашем материале стратегия (N2) реализуется и сегментированными вопросами, для которых смягчение категоричности является одной из ведущих функций /Шевченко, 1988а/, например, Пандарус -- Крессиде: “What, are you gone again? You must be watch'd ere you be made tame, must you? Come your ways, come your ways... /Shak.,Troilus and Cressida III, 2,43-45/.

Стратегия негативной вежливости (N5) -- “относись с почтением к нуждам слушающего”-- характерна для ситуаций ликоповышения. Как правило, она реализуется клишированными фразами, содержащими beseach, pray и производные, этикетными формами -- кодифицированными и гонорифичными обращениями, например, “Sir John Falstaff. ...But I prithee, sweet wag, shall there be gallows standing in England when thou art king?” /Shak., I, Henry IV,I,2,55.

Привлекает внимание факт более высокой частотности стратегии (N5) в речи 16-17 вв. по сравнению с 19-20 вв. (6-7% и 1%), что обусловлено отмеченной выше гипертрофированностью социально-регулятивной функции общения в ранненовоанглийский период и наличием разветвленной системы кодифицированных языковых форм ее реализации.

Стратегия негативной вежливости (N7) ориентирована на то, чтобы избежать прямых форм “вмешательства”, предотвратить прямую угрозу негативному “лицу”. Она реализуется языковыми формами пассива, конструкциями с безличным подлежащим it и т.п., ср. “Hotspur. ...shall it be, That you a world of curses undergo, Being the agents, or base second means, The cords, the ladder, or the hangman rather?”/Shak., I, Henry IV,I,3,163/; “Prince Henry. Cheerly, my lord: how fares your Grace?” /Shak., I, Henry IV,V,4,44/.

В нашей выборке эта стратегия реализуется вопросительными предложениями, как правило, безотносительно фактора социальной дистанции и иерархии социальных статусов коммуникантов.

В 17 в. стратегии позитивной и негативной вежливости, реализуемые вопросительными предложениями, по данным нашей выборки не претерпевают существенных качественных или количественных изменений. Сохраняется ведущая роль стратегий (Р4) (23%), заметное место занимают также стратегии (Р5), (Р13), (N1), (N2) (по 10% каждая).

Приведем пример наиболее частотной стратегии использования маркеров принадлежности к группе (Р4), реализуемой в ситуации социального равенства коммуникантов: “Indeed, Mrs. Engine, is it thus with you? My friend Fainall, have you carried it so swimmingly?” /Congreve, The Way of the World/. Лексический состав идентифицирующих маркеров, как отмечалось выше, варьируется в различные исторические периоды в соответствии с требованиями речевого этикета.

В 18 в. статистически существенные изменения охватывают как общее соотношение позитивных и негативных стратегий, реализованных вопросительными предложениями, удельный вес которых в нашей выборке практически уравновешивается (52% и 48%), так и частные проявления отдельных стратегий (существенный рост частотности (N2) -- 26% по сравнению с 10% в 16-17 вв.

Проявления негативной стратегии уклончивости выражения (N2), сущность которой понимается как “Do not assume willingness to comply. Question, hedge” /Brown, Gilman, 1989:201/, становятся распространенными в 18 в. прежде всего в наших примерах ситуаций small talk, ср. “Ha! ha! ha! 'tis genteel, isn't it?” /Sheridan, The Rivals/; “What's this for? -- hey?” /ibid./; “Your niece, is she? And that young gentleman -- a brother of yours, I should presume?” /Goldsmith, She Stoops to Conquer/.

Как отмечалось выше, появление феномена small talk отличает коммуникацию 18 в. от коммуникации 16-17 вв. Учитывая сущностные характеристики стратегии (N2), такие как близость социальной дистанции между коммуникантами и стремление быть ненавязчивым, смягчить свое высказывание, среди причин роста частотности этой стратегии в 18 в. справедливо усматривать появление и развитие в этот период small talk.

В 19 и 20 вв. развитие коммуникативного принципа вежливости направлено в сторону преобладания негативной вежливости над позитивной. По нашим данным, соотношение позитивных и негативных стратегий принимает вид 40 : 60 в 19 в. и 38 : 62 в 20 в.

Среди отдельных стратегий наиболее заметные количественные изменения происходят в реализации вопросительными предложениями стратегий (Р4), (Р5) (уменьшение) и (N1), (N2) (увеличение). Так, в анализируемом материале практически полностью исчезает стратегия поиска согласия и одобрения адресата (Р5), которая в 16-17 вв. реализовалась маркерами вежливости в составе вопросительных предложений.

Значительно сокращается сфера функционирования идентификационных маркеров (Р4) (25%-10% в 18-20 вв.), например, “What way you'd take, friend Austin?” /Browning, A Blot in the `Scutcheon/; “Oh, Mildred, have I met your brother's face?” /ibid./; “I'm sure you have no objection, have you, Inspector?” /Priestley, An Inspector Calls/.

В 19-20 вв. область функционирования негативных стратегий, реализованных вопросительными предложениями, количественно расширяется за счет существенного роста частотности стратегий (N1) и (N2). Например, “You eat well up there, eh?” /Pinter, Old Times/; “The sun, you mean? The heat” /ibid/.

Одна из причин количественного роста реализации стратегий (N1) и особенно (N2) видится в значительно возросшем к 20 в. по сравнению с 16 в. употреблении сегментированных вопросов /Шевченко, 1988а/: как отмечалось выше, они служат средством смягчения категоричности высказывания, вызова подтверждения без передачи существенно важной информации (и в этом смысле функционируют как hedges) например, “I mean the sheer expectation of it all, the looking-forwarsdness of it all [...] and the cafes we found, almost private ones, weren't they? where artists and writers and sometimes actors collected, [...]all those cafes and all those people, creative undoubtedly, and does it still exist I wonder? do you know? can you tell me?” /Pinter, Old Times/.

В 19-20 вв. наблюдается сокращение частотности стратегий негативной вежливости (N5), (N7) (см. табл. 7). Это обусловлено как изменением этикетных норм (выходом из употребления гонорифичных форм обращений и пр.), так и развитием безличных форм и пассива в английском языке /Иванова, Чахоян, 1976:173-176/.

Суммируя наши наблюдения над стратегиями вежливости, реализованными в 16-20 вв., следует отметить, что в целом они свидетельствуют об определенном преобладании позитивных стратегий над негативными в 16-17 вв. и негативных над позитивными в 19-20 вв., причем период Просвещения является своеобразным “водоразделом”, когда оба типа стратегии относительно уравновешиваются. Наши выводы подтверждаются данными Дж.Лича /Leech, 1983/ и Р.Копытко о том, что в этосе времен Шекспира доминировала позитивная вежливость, сменившаяся за последние столетия негативной вежливостью британского речевого общения
20 века /Kopytko, 1993:110/. Также полагают, что для современного британского социума с его формализованностью общения, обязательным учетом социальной дистанции характерна негативная вежливость как общая черта речевого взаимодействия, в отличие от современного американского общества, которому свойственно дружелюбие, демократизация стиля коммуникации: для него характерна позитивная вежливость /Kopytko, 1993:51/.

Варьирование коммуникативного принципа вежливости в 16-20 вв.:

- в 16-20 вв., в целом, ведущими стратегиями снижения угрозы позитивному “лицу” слушающего являются использование идентификационных маркеров принадлежности к группе (Р4), просьб (Р7) и запросов причин (Р13), а также стратегии (Р1), (Р5), (Р8), (Р10), (Р15); - в 16-18 вв. вопросительными предложениями реализуются восемь вышеназванных стратегий позитивной вежливости, а в 19 и 20 вв. -- семь стратегий позитивной вежливости, поскольку в 19-20 вв. предложения, реализующие стратегию поиска согласия и одобрения адресата (Р5) за счет различных маркеров вежливости, выходят из употребления. Численность предложений, реализующих стратегию (Р4), статистически существенно снижается в 16-20 вв. с 25% до 10% выборки;

- в целом за исследуемый период времени вопросительные предложения проявляют способность реализовать четыре стратегии негативной вежливости, наиболее значимые из которых -- стратегия косвенного способа выражения (N1), ненавязчивости и уклончивости (N2), а также стратегии (N5), (N7). В плане диахронии частотность стратегий (N1), (N2) сохраняется в 16-17 вв. на уровне 8-10% выборки и статистически существенно увеличивается в 18-20 вв. (14-28% и 26-30% соответственно);

- как ведущая прослеживается объективная тенденция предпочтения стратегий позитивной вежливости в драмах 16-17 вв. и негативной вежливости в 19-20 вв. В дискурсе 18 в. в равной степени реализуются стратегии и позитивной, и негативной вежливости;

Список литературы

Шевченко, И.С. Эволюция принципа вежливости в анг. Дискурсе 16-20 вв./ И.С.Шевченко//Вісн. Харк.ун-ту.-1999.-№424.-с.191-198)

Формановская Речевой этикет и культура общения, Научно-популярное издание. -- М.: Высшая школа,1989

Brown, Levinson 1987 - Brown P., Levinson S. D. Politeness: Some Universals in Language Usage. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.

Grice 1975 - Grice P. Logic and Conversation // P. Cole, J. Morgan (eds.) Syntax and Semantics, V. 3: Speech Acts. N. Y.: Academic Press, 1975. P. 41-58.

Lakoff 1972 - Lakoff R. Language in context // Language, 48. 1972. P. 907-927.

Lakoff 1973 - Lakoff R. The logic of politeness, or, minding your p's and q's // Papers from the Ninth Regional Meeting of the Chicago Linguistics Society. Chicago, 1973. P. 292-305.

Lakoff 1975 - Lakoff R. Language and woman's place. N. Y.: Harper and Row, 1975.

Leech 1983 - Leech G. N. Principles of pragmatics. L.; N. Y.: Longman, 1983.

Goffman 1967 - Goffman E. Interaction ritual: Essays on face_to_face behavior. N. Y.:Doubleday, 1967.

Goffman 1972 - Goffman E. On face_work: an analysis of ritual elements in social interaction // Laver, Hutcheson (eds.). Communication in face_to_face interaction. Harmondsworth: Penguin, 1972. P. 319-346.

Brown, Levinson 1978 - Brown P., Levinson S. Universals in language usage: politeness phenomena // E. Goody (ed.). Questions and Politeness: Strategies in Social Interaction. N. Y.: Cambridge University Press, 1978. P. 56-289.

Brown, Levinson 1987 - Brown P., Levinson S. D. Politeness: Some Universals in Language Usage. Cambridge: Cambridge University Press, 1987.

Scollon, Scollon 1981 - Scollon R, Scollon S. Narrative literacy and face in interethnic communication. Norwood, N. J.: Ablex, 1981.

Scollon, Scollon 1983 - Scollon R., Scollon S. Face in inter ethnic communication // J. R. Richards, R. W. Schmidt (eds.). Language and Communication. L.: Longman, 1983. P. 156-188.

Fraser, Nolen 1981 - Fraser B., Nolen W. The association of deference with linguistic form // International Journal of the Sociology of Language, 27. The Hague, 1981. P. 93_109.

Fraser 1990 - Fraser B. Perspectives on politeness // Journal of Pragmatics 14. 1990. P. 219-236.

Janney, Arndt 1992 - Janney R. W., ArndtH. Intracultural tact versus intercultural tact// R. J. Watts et al. (eds). Politeness in Language. 1992. P. 21-42.

Watts 2003 - Watts R. Politeness. Cambridge: Cambridge University Press, 2003.

Формановская 1998 - ФормановскаяН. И. Коммуникативно_прагматические аспекты единиц общения. М.: ИКАР, 1998.

Карасик 2002 - Карасик В. И. Язык социального статуса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002.

Орлов 1991 - Орлов Г. А. Современная английская речь. М.: Высш. школа, 1991.

Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. -- М., 1985. -- Вып. 16. -- С. 217-237.

Lakoff R. The Logic of Politeness of Minding Your P's and Q's/R. Lakoff // Papers from the Ninth Regional Meeting of the Chicago Linquistic Society.-Chicago, 1973.-P.507

Leech G.N. Principles of Pragmatics. -- London: Longman, 1983. -- 246 p.

Михайлова Л.В. Вежливость в речевом общении/Л.В. Михайлова//Вчені зап. Харк.гуманіт.ун-ту «Нар.укр.акад.».-Х.,2010.-Т.16-С.363-367

Тюрина С.Ю. Принцип вежливости в теории и практике межкультурной коммуникации // Международный электронный научно-практический журнал Inter-cultur@l-net.- Выпуск 5. - Владимир, 2006.

Формановская 2002б - Формановская Н. И. Речевое общение: коммуникативно_прагматичекский подход. М.: Рус. яз., 2002.

Байбурин А. К, Топорков А. Л. У истоков этикета. -- Л., 1990.

Арова Э. В. Будьте добры. -- Минск, 1982.

Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии. Тезисы .конференции. -- М., 1995.

Соковнин М. В. О природе человеческого общения: опыт философского анализа. -- Фрунзе, 1974.

Якубинский Л. П. О диалогической речи // Русская речь. -- Пг., 1923.

Краковский В. С., Володин А. П. Семантика и типология императива. Русский императив. -- Л., 1986.

Brown, Gilman 1989 - Brown R., Gilman A. Politeness theory and Shakespeare's four major tragedies // Language in Society, 18. 1989. P. 159-212.

Kopytko R. Polite discourse in Shakespeare's English. -- Poznan: UAM Press, 1993. -- 122 p.

Шевченко И.С. Сегментированные вопросы в современном английском языке (структурно-коммуникативный анализ): Автореф. дис... канд. филол. наук: 10.02.04 / Одес. гос. ун-т им. Мечникова. -- Одесса, 1988а. -- 16 с.

Иванова И.П., Чахоян Л.П. История английского языка. -- М.: Высш. шк., 1976. -- 319 с.

Размещено на Allbest.ru