Лингвокультурная специфика концепта "герой" в текстах лимериков

Выпускная квалификационная работа

Лингвокультурная специфика концепта «герой» в текстах лимериков (на материале произведений Эдварда Лира)

Выполнил:

Научный руководитель:

2006

СОДЕРЖАНИЕ:

Введение

Глава 1 Репрезентация национальной языковой картины мира и национальных стереотипов в тексте лимериков

1.1. Определение картина мира

1.1.1. Концепт как основное понятие лингвокультурологии

1.1.2. Стереотип как составляющая картины мира

1.2. Лимерик как тип прецедентного текста

1.2.1. Определение понятия «лимерик

1.2.2. Структура и лингвистические особенности лимерика

Выводы

Глава 2 Исследование лингвокультурных особенностей концепта «герой»

2.1. Личностные характеристики героев лимериков

2.2. Взаимоотношение героя и общества

Выводы

Заключение

Summary

Список литературы

Введение

Настоящая работа посвящена изучению лингвокультурологической специфики концепта «герой».

В качестве теоретической базы нами были использованы работы следующих лингвистов: Ю. С. Степанова, А. Вежбицкой, Е. С. Кубряковой и В. А. Масловой, точки зрения которой мы придерживаемся.

Объектом исследования является концепт «герой».

Предметом исследования являются национально-специфические лингво-культурные средства реализации концепта «герой» в лимериках.

Материал, раскрывающий понятие жанра лимерик и его структура были взяты из Интернет-источников. Базой для практического анализа лимериков послужили произведения Эдварда Лира из его книги Нонсенса.

Целью нашей работы является выявление языковых способов репрезентации лингвокультурной специфики концепта «герой» в текстах лимериков.

Задачами данной квалификационной работы является уточнение основных понятий «концепт», «языковая картина мира», «стереотип»; представление основных характеристик текста лимерика как прецедентного текста; анализ отражения национально - культурных стереотипов в текстах лимериков.

Для решения поставленных задач были использованы методы контекстуального, лингвокультурологического анализа и метода статистической обработки.

На защиту выносятся следующие положения:

1 Текст лимерика, являясь прецедентным текстом, репрезентирует основные составляющие национальной языковой картины мира Великобритании.

2 Национально-культурная специфика концепта «герой» заключается в том, что герой привлекает к себе внимание своей внешностью, физиологической нестандартностью, вызывающей, яркой одеждой.

3. Отношение общества к чудакам неоднозначно, и принимает формы толерантности, оценочного высказывания и полного неприятия и изгнания.

Структура работы определена поставленной целью и задачами исследования. Квалификационная работа состоит из теоретической главы, введения, практической главы, выводов и списка литературных источников.

В первой главе изучаются и раскрываются понятия концепта «герой», картины мира, стереотипов и жанра лимерик.

Во второй главе анализируются произведения Эдварда Лира, выявляются характерные черты типичного английского героя-чудака.

В заключении обобщаются основные результаты проведенного исследования, и прогнозируется перспектива дальнейшего изучения.

Глава 1 Репрезентация национальной языковой картины мира и национальных стереотипов в тексте лимериков

1.1. Определение картины мира

Термин «картина мира» был выдвинут в рамках физики в конце XIX - начале XX веков. Одним из первых этот термин стал употреблять Г. Геру (1914) применительно к физической картине мира, трактуемой им как совокупность внутренних образов внешних предметов, из которых логическим путем можно получать сведения относительно поведения этих предметов. [Маковский 1996: 16].

В антропологию и семиотику он пришел из трудов немецкого ученого Лео Вайсгербера. «Словарный запас конкретного языка, - писал Л. Вайсгербер. - включает в целом вместе с совокупностью языковых знаков также и совокупность понятийных мыслительных средств, которыми располагает языковое сообщество; и по мере того, как каждый носитель языка изучает этот словарь, все члены языкового сообщества овладевают этими мыслительными средствами; в этом смысле можно сказать, что возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определенную картину мира и передает ее всем членам языкового сообщества» [Вайсгербер 1993:250].

Б. Уорф выводил научную картину мира прямо из языковой, что неминуемо вело его к их отождествлению. Он писал: «Мы расчленяем природу (и мир в целом) в направлении, подсказанном нашим родным языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они (эти категории и типы) самоочевидны; напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном - языковой системой, хранящейся в нашем сознании» [Уорф 1960:174].

Понятие картины мира строится на изучении представлений человека о мире. Если мир -- это человек и среда в их взаимодействии, то картина мира -- результат переработки информации о среде и человеке. Таким образом, представители когнитивной лингвистики справедливо утверждают, что наша концептуальная система, отображенная в виде языковой картины мира, зависит от физического и культурного опыта и непосредственно связана с ним.

Н.И. Жинкин в своей работе «Язык. Речь. Творчество», как и многие другие исследователи, отмечает взаимосвязь языка и картины мира. Он пишет: «Язык - это составная часть культуры и её орудие, это действительность нашего духа, лик культуры; он выражает в обнажённом виде специфические черты национальной ментальности. Язык есть механизм, открывший перед человеком область сознания». Таким образом, понятие «картины мира» связано с понятием «языковая картина мира [Жинкин 1998:123] ».

По мнению Серебренникова Б.А., «картина мира - есть целостный глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека, а не какой-либо одной ее стороны. Картина мира как глобальный образ мира возникает у человека в ходе всех его контактов с миром. Поскольку в формировании картины мира принимают участие все стороны психической деятельности человека, начиная с ощущений, восприятий, представлений, и кончая высшими формами - мышлением и самопознанием человека, то всякая попытка обнаружить какой-либо один процесс, связанный с формированием картины мира у человека с неизбежностью окончится неудачей. Человек ощущает мир, созерцает его, постигает, познает, понимает, осмысляет, интерпретирует, отражает и отображает, пребывает в нем, воображает, представляет себе возможные миры.» [Серебренников 1988:21-24].

Явления и предметы внешнего мира представлены в человеческом сознании в форме внутреннего образа. По мнению А.Н.Леонтьева, существует особое «пятое квазиизмерение», в котором представлена человеку окружающая его действительность: это -- «смысловое поле», система значений. Тогда картина мира -- это система образов [Маслова 2001:64].

М.Хайдеггер писал, что «при слове картина мы думаем, прежде всего, об отображении чего-либо, «картина мира, сущностно понятая, означает не картину, изображающую мир, а мир, понятый как картина». Между картиной мира как отражением реального мира и языковой картиной мира как фиксацией этого отражения существуют сложные отношения. Картина мира может быть представлена с помощью пространственных (верх--низ, правый -- левый, восток--запад, далекий--близкий), временных (день--ночь, зима--лето), количественных, этических и других параметров. На ее формирование влияют язык, традиции, природа и ландшафт, воспитание, обучение и другие социальные факторы [цит по: Маслова 2001:64].

Г.В. Колшанский подчеркивал, что языковая картина мира не стоит в ряду со специальными картинами мира (химической, физической и др.), она им предшествует и формирует их, потому что человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку, в котором закрепляется общественно-исторический опыт -- как общечеловеческий, так и национальный. Последний и определяет специфические особенности языка на всех его уровнях. В силу специфики языка в сознании его носителей возникает определенная языковая картина мира, сквозь призму которой человек видит мир.

Ю.Д. Апресян подчеркивал донаучный характер языковой картины мира, называя ее наивной картиной. Именно наивная картина мира отражена в языке Она складывается как ответ на, главным образом, практические потребности человека, как необходимая когнитивная основа его адаптации к миру. Наивная картина мира обыденного сознания, в котором преобладает предметный способ восприятия, имеет интерпретирующий характер. Язык, фиксируя коллективные, стереотипные и эталонные представления, объективирует интерпретирующую деятельность человеческого сознания и делает ее доступной для изучения… Наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, представления о внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир» [Апресян 1995:187].

Языковая картина мира формирует тип отношения человека к миру (природе, животным, самому себе как элементу мира). Она задает нормы поведения человека в мире, определяет его отношение к миру. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка [Маслова 2001:65].

Картина мира, которую можно назвать знанием о мире, лежит в основе индивидуального и общественного сознания. Язык же выполняет требования познавательного процесса. Концептуальные картины мира у разных людей могут быть различными, например, у представителей разных эпох, разных социальных, возрастных групп, разных областей научного знания и т.д. Люди, говорящие на разных языках, могут иметь при определенных условиях близкие концептуальные картины мира, а люди, говорящие на одном языке, -- разные. Следовательно, в концептуальной картине мира взаимодействует общечеловеческое, национальное и личностное [Маслова 2001:67].

Как пишет В.А. Гречко, человек на протяжении всей своей истории взаимодействовал с окружающим миром, отражая и познавая его в своей деятельности, в том числе и речевой [Гречко 2003:167]. Человек не может непосредственно познать окружающую действительность, «войти» в нее, узнать ее внутреннее устройство, открыть ее существенные стороны. Для своего ориентирования и познания противостоящего ему мира человек нуждается в особых опосредованных знаковых, символических структурах, прежде всего в языке, но также в мифологии, религии, науке, искусстве, выступающих в роли регуляторов его жизнедеятельности. На основе понятий и категорий этих структур человек создает картину мира, которая считается одним из базисных понятий теории человека. «Картина мира,-- продолжает В.И. Постовалова,-- есть целостный глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека, а не какой-либо одной ее стороны. Картина мира как глобальный образ мира возникает у человека в ходе всех его контактов с миром. Опыты и формы контактов человека с миром в процессе его постижения характеризуются чрезвычайным разнообразием» [цит по: Гречко 2003:167].

Мир, отраженный сквозь призму механизма вторичных ощу-щений, запечатленных в метафорах, сравнениях, символах, -- это главный фактор, который определяет универсальность и специфику любой конкретной национальной языковой картины мира. При этом важным обстоятельством является разграничение универсального человеческого фактора и национальной специфики в различных языковых картинах мира. Поскольку генетический механизм оценки телесных ощущений универсален, то, переплетаясь с человеческой деятельностью, одновременно и универсаль-ной, и национально-специфической, он неизменно приводит в результате такого взаимодействия к созданию языковых картин мира как с типологически общими, так и индивидуальными особенностями.

Следует отметить, что языковая картина мира создается стихийно, независимо от инди-вида как отражение мира в значениях и категориях языка, в его форме и содержании. Она не осознается человеком в качестве определенного цельного мировидения и миропонимания (впрочем, как и сам язык: человек может свободно владеть языком, не зная ничего об его устройстве). Языковая картина мира не результат рефлексии человека; тем не менее, он, не отдавая себе отчета, руководствуется в своей жизни этой картиной вместе с усвоенным языком. Картина мира представляет собой безотчетный, но типический мотив поведения, деятельности человека; отсюда и трудность «извлечения» языковой картины мира в качестве мотива деятельности человека, в том числе и речевой.

В положении, которое возникло в современной науке, стало методологически важным определить в той или другой отдельной науке свое видение мира, основываясь на базовых теоретических категориях своей науки и в соответствии с общей научной парадигмой. В результате разрабатываются разные научные картины мира, характерные для прошлых и настоящей эпох: мифологическая, религиозная, философская, физическая, художественная и др. Такой общий, можно сказать, интерес к данной теоретической проблеме повлек за собой и лингвистов обратиться вновь к своей картине мира. О значении разработки языковой картины мира В.И. Постовалова пишет следующее: «В лингвистике появление понятия языковой картины мира является симптомом возникновения гносеолингвистики как части лингвистики, развиваемой на антропологических началах. Понятие языковой картины мира позволяет глубже решать вопрос о соотношении языка и действительности, инвариантного и идиоматического в процессах языкового «отображения» действительности как сложного процесса ин-терпретации человеком мира» [Гречко 2003:166].

Распространено мнение, что особая языковая картина создается, прежде всего, семантической организацией словарного состава языка, своеобразно представляющей действительность. Отсюда делается за-ключение, что целью изучения языковой картины мира должно быть описание и определение особенностей идеографического словаря языка (семантические, понятийные, тематические поля), гиперо-, гипонимии, синонимии, вариантности и др. Однако хотя индивидуальная семантическая организация лексики в том или другом языке, несомненно, играет важную роль в создании языковой картины мира, тем не менее эта картина будет далеко не полной, если не будут учтены другие компоненты системы языка, и, прежде всего, глубинные, относящиеся к его внутренней структуре. Своеобразие картины мира создается в значительной мере категориальным пред-ставлением действительности в морфологической, синтаксической, словообразовательной системе языка. В языках, относящихся к разным морфологическим типам, действительность организуется и отражается по-разному. Кроме того, языковая картина мира зависит от характера образности языка, в чем находит выражение психология народа, его мировосприятие и мировидение, образ жизни и др. [Гречко 2003:170]

Языковая картина мира представляет собой индивидуальное содержание, образованное в результате отражения и познания действительности народом-носителем данного языка. Она заключает в себе особое мировосприятие и мировидение народа, закрепленное, прежде всего в базисном понятийно-категориальном составе языке (в лексике, грамматике, словообразовании), а также и в образном представлении окружающего мира в семантике различных языковых единиц.

Выражение народности в языке, в отличие от языковой картины мира, хотя и включает ее данные, вместе с тем содержит и другие факты языка, отличающие его от других языков. Кроме того, сам по себе язык являет собой лишь один, весьма существенный, признак народности как более общей категории. Известно, что под народностью понимается совокупность черт, признаков, отличающих один народ от другого. Говоря о важности языка среди других признаков народа -- антропологических, психологических, этнографических, эстетических, этических и др.,-- Потебня видел в языке наиболее совершенное подобие народности [Гречко 2003:171].

Таким образом, проблема изучения языковой картины мира тесно связа-на с проблемой концептуальной картины мира, которая отображает специфику человека и его бытия, взаимоотношения его с миром, условия его существования. Языковая картина мира эксплицирует различные картины мира человека и отображает общую картину мира.

Человеческая деятельность, включающая в качестве составной части и символическую, т.е. культурную, вселенную одновременно и универсальна, и национально-специфична. Эти ее свойства определяют как своеобразие языковой картины мира, так и ее универсальность.

Наивная картина мира обыденного сознания, в котором преобладает предметный способ восприятия, имеет интерпретирующий характер. Язык, фиксируя коллективные стереотипные и эталонные представления, объективирует интерпретирующую деятельность человеческого сознания и делает ее доступной для изучения [Маслова 2001:72].

1.1.1. Концепт как основное понятие лингвокультурологии

Одно из первых по времени определений концепта принадлежит А. Вежбицкой: "Это объект из мира "Идеальное", имеющий имя и отражающий определенные культурно обусловленные представления человека о мире "Действительность".

Cогласно Степанову Ю. С., концепт - это сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее. [Степанов 1997:778]

Степанов Ю. С. Выделяет три компонента, или три «слоя» концепта: 1) основной, актуальный признак; 2) дополнительный, или несколько дополнительных, «пассивных» признаков, являющихся уже не актуальными, «историческими»; 3) внутреннюю форму, обычно вовсе не осознаваемую, запечатленную во внешней, словесной форме. [Степанов 2001:44]

Более сложное определение концепту дает Кубрякова Е. С.:

КОНЦЕПТ (concept, Konzept) - термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины миры, отраженной в человеческой психике. Понятие концепт отвечает представлению о тех смыслах, которыми оперирует человек в процессах мышления и которые отражают содержание опыта и знания, содержание результатов всей человеческой деятельности и процессов познания миров виде неких «квантов» знания.

Концепты возникают в процессе построения информации об объектах и их свойствах, причем эта информация может включать как сведения об объективном положении дел в мире, так и сведения о воображаемых мирах и о возможном положении дел в этих мирах. Это сведения о том, что индивид знает, предполагает, думает, воображает об объектах мира. Концепты сводят разнообразие наблюдаемых и воображаемых явлений к чему-то единому, подводя их под одну из воображаемых явлений к чему-то единому, подводя из под одну рубрику; они позволяют хранить знания о мире и оказываются строительными элементами концептуальной системы, способствуя обработке субъективного опыта путем подведения информации под определенные выработанные обществом категории и классы. Два и более разных объектов получают возможность их рассмотрения как экземпляров и представителей одного класса \ категории. Всю познавательную деятельность человека (когницию) можно рассматривать как развивающую умение ориентироваться в мире, а эта деятельность сопряжена с необходимостью отождествлять и различать объекты: концепты возникают для обеспечения операций этого рода. Для выделения концептов необходимы и перцептуальная выделимость некоторых признаков, и предметные действия с объектами и их конечные цели, и оценка таких действий и т.п., но зная роль всех этих факторов, когнитологи тем не менее еще не могут ответить на вопрос о том, как возникают концепты, кроме как указав на процесс образования смыслов в самом общем виде.

Считается, что лучший доступ к описанию и определению природы концептов обеспечивает язык. При этом одни ученые считают, что в качестве простейших концептов следует рассматривать концепты, представленные одним словом, а в качестве более сложных - те, которые представлены в словосочетаниях и предложениях. Другие усматривали простейшие концепты в семантических признаках или маркерах, обнаруженных в ходе компонентного анализа лексики. Третье полагали, что анализ лексических систем языков может привести к обнаружению небольшого числа «примитивов» (типа НЕКТО, НЕЧТО, ВЕЩЬ, МЕСТО и пр. в исследованиях А. Вежбицкой.), комбинацией которой можно описать далее весь словарный состав языка. Наконец, известную компромиссную точку зрения разделяют те ученые, которые полагают, что часть концептуальной информации имеет языковую «привязку», т.е. способы их языкового выражения, но часть этой информации представляется в психике принципиально иным образом, т.е. ментальными репрезентациями другого типа - образами, картинками, схемами и т.п. Мы, например, знаем различие между елкой и сосной не потому, что можем представить их как совокупности разных признаков или же как разные концептуальные объединения, но скорее потому, что легко их зрительно различаем и что концепты этих деревьев даны прежде всего образно.

Не вызывает сомнений, однако, тот факт, что самые важные концепты кодируются именно в языке. Нередко утверждают также, что центральные для человеческой психики концепты отражены в грамматике языков и что именно грамматическая категоризация создает ту концептуальную сетку, тот каркас для распределения всего концептуального материала, который выражен лексически. В грамматике находят отражения те концепты (значения), которые наиболее существенны для данного языка.

Для образования концептуальной системы необходимо предположить существование некоторых исходных, или первичных концептов, из которых затем развиваются все остальные [Павиленис 1983:102]. Концепты как интерпретаторы смыслов все время поддаются дальнейшему уточнению и модификациям. Концепты представляют собой не анализируемые сущности только в начале своего появления, но затем, оказываясь частью системы, попадают под влияние других концептов и сами видоизменяются. Возьмем, например, такой признак как «красный», который, с одной стороны, интерпретируется как признак цвета, а, с другой, дробится путем указания на его интенсивность (ср. алый, пурпурный, багряный, темно-красный и т.д.) и обогащается другими характеристиками. Да и сама возможность интерпретировать разные концепты в разных отношениях свидетельствует о том, что и число концептов и объем содержания многих концептов беспрестанно подвергаются изменениям. «Так люди постоянно познают новые вещи в этом мире и поскольку мир постоянно меняется - пишет Л.В.Берсалоу, - человеческое сознание должно иметь форму, быстро приспосабливаемую к этим изменениям»: основная единица передачи и хранения такого знания должна быть тоже достаточно гибкой и подвижной.

Предметом поисков в когнитивной семантике часто являются наиболее существенные для построения всей концептуальной системы концепты: те, которые организуют само концептуальное пространство и выступают как главные рубрики его членения. Многие разделяют сегодня точку зрения Р. Джекендоффа на то, что основными конституентами концептуальной системы являются концепты, близкие «семантическим частям речи» - концепт объекта и его частей, движения, действия, места или пространства, времени, признака и т.п. Эта точка зрения близка и тем концепциям, которые утверждают примат релевантности грамматических категорий для организации ментального лексикона, а, следовательно, и тем, что доказывали первостепенную значимость для устройства и функционирования языка тех концептуальных оснований, что маркируют распределение слов по частям реи, и которые, по всей видимости, предсуществуют языку, складываясь как главные концепты восприятия и членения мира в филогенезе [Кубрякова 1992:95].

Понятие концепт используется широко и при описании семантики языка, ибо значение языковых выражений приравниваются выражаемым в них концептам, или концептуальным структурам: такой взгляд на вещи считается отличительной чертой когнитивного подхода в целом.

Но такое истолкование соотношения концепта и значения не является единственно возможным. Концепты - это скорее посредники между словами и экстралингвистической действительностью и значение слова не может быть сведено исключительно к образующим его концептам. Правильнее было бы, наверно, говорить о концептах как соотносительных со значением слова понятиях. Значением слова становится концепт, «схваченный знаком» [Кубрякова 1991:98]. В том же смысле мы не можем согласиться с мнением А. Вежбицкой о том, что значения в определенном отношении независимы от языка. Независимы от языка именно концепты, идеи, и не случайно, что только часть их находит свою языковую объективизацию. Отношения между концептами и значениями поэтому достаточно сложны: так, союза и или но вряд ли можно постулировать значение, но концепты, которые за ними стоят, достаточно ясны (соединения, противопоставления и т.п.). точно так же можно предположить, что у всех людей есть общие представления о том, как реагирует человек на контакт с объектом, воздействующим на него своей температурой, но значения, зафиксированные в словах обжечься, сгореть, тепло, жар и пр., отражают лишь определенную часть этого концепта и являются зависимыми от языка.

Думается, что в когнитивной лингвистике перспективным является то направление в семантике, которое защищает идеи о противопоставленности концептуального уровня семантическому (языковому). Выдвинутые М.Бирвишем и поддержанные его коллегами, эти мысли уже нашли воплощение в так называемой двухуровневой теории значения. Думается, что и указанная монография А.Вежбицкой служит ярким доказательством того, как некие общечеловеческие (если и не универсальные) концепты по-разному группируются и по-разному вербализуются в разных языках в тесной зависимости от собственно лингвистических, прагматических и культурологических факторов, а, следовательно, фиксируются в различных значениях. [Кубрякова 1996:90-93]

По мнению В. А. Масловой, у концепта сложная структура. С одной стороны, к ней принадлежит все, что принадлежит строению понятия; с другой стороны, в структуру концепта входит все то, что и делает его фактом культуры - исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки, и т.д. [Маслова 2001:40]

Р.И. Павиленис считает, что усвоить некоторый смысл (концепт) - значит построить некоторую структуру, состоящую из имеющихся концептов в качестве интерпретаторов, или анализаторов, рассматриваемого концепта, «вводимого» - с внешней точки зрения, то есть с точки зрения некоего наблюдателя, находящегося вне системы, - в таким образом конструируемую систему концептов [Павиленис 1983: 101-102].

З.Д. Попова и И.А. Стернин, проанализировав множество определений концепта, пришли к выводу, что когнитивный концепт формируется в сознании человека из:

а) его непосредственного чувственного опыта - восприятия мира органами чувств;

б) предметной деятельности человека;

в) мыслительных операций с уже существующими в его сознании концептами;

г) из языкового общения (концепт может быть сообщен, разъяснен человеку в языковой форме;

д) путем сознательного познания языковых единиц [Попова и Стернин: 40].

Концепты идеальны и кодируются в сознании единицами уни-версального предметного кода (УПК, по Н.И. Жинкину). Единицы УПК - индивидуальные чувственные образы, формирующиеся на базе личного чувственного опыта. Концепт рождается как образ, но он способен, продвигаясь по ступеням абстракции, постепенно превращаться из чувственного образа в собственно мыслительный. Образ холода лежит в основе концепта «страх», поэтому и существуют выражения типа - дрожать от страха, зуб па зуб не попадает, мороз по коже продирает, дрожь пробегает по спиле, кровь стынет и др.

Концепт состоит из- компонентов (концептуальных признаков), то есть отдельных признаков объективного или субъективного мира, дифференцированно отраженных в его сознании и различающихся по степени абстрактности. В результате когнитивно-лингвистических исследований как прикладной результат исследования может быть предложено описание соответствующего концепта как элемента национальной концептосферы. Концепты могут быть личными (каляка-мапяка - о чем-либо страшном), возрастными (счастье, радость) и общенациональными - душа, тоска, кручина, родина.

Концепт имеет «слоистое» строение, и разные слои являются результатом, «осадком» культурной жизни разных эпох. Он складывается из исторически разных слоев, различных и по времени образования, и по происхождению, и по семантике, и имеет особую структуру, включающую в себя:

1. основной (актуальный) признак;

2. дополнительный (пассивный, исторический) признак;

3. внутреннюю (обычно не осознаваемую) форму [Степанов 1997: 21].

Внутренняя форма, этимологический признак, или этимология, открываются лишь исследователям, для остальных он существует опосредованно, как основа, на которой возникли и держатся остальные слои значений.

Принимая за основу строение концепта по Степанову, мы считаем, что точка зрения В.И.Карасика на выделяемые Ю.С.Степановым слои концепта также заслуживает внимания. Он предлагает рассматривать их как отдельные концепты различного объема, а не как компоненты единого концепта. Активный слой («основной актуальный признак, известный каждому носителю культуры и значимый для него») входит в общенациональный концепт, пас-сивные слои («дополнительные признаки, актуальные для от-дельных групп носителей культуры») принадлежат концептосферам отдельных субкультур, внутренняя форма концепта («не осознаваемая в повседневной жизни, известная лишь специалистам, но определяющая внешнюю, знаковую форму выражения концептов») для большинства носителей культуры является не частью концепта, а одним из детерминирующих его культурных элементов [Карасик 1996: 3].

Есть и другие точки зрения на структуру концепта. Центром концепта всегда является ценность, поскольку концепт служит исследованию культуры, а в основе культуры лежит именно ценностный принцип. Показателем наличия ценностного отношения является применимость оценочных предикатов. Если о каком-либо феномене носители культуры могут сказать «это хорошо» (плохо, интересно, утомительно и т.д.), этот феномен формирует в данной культуре концепт. Помимо уже названного ценностного элемента, в ее составе выделяются фактуальный и образный элементы.

Таким образом, из сказанного вытекает, что лингвокультурный концепт многомерен, поэтому к определению его структуры возможны различные подходы. Каждый концепт как сложный ментальный комплекс включает в себя, помимо смыслового со-держания, еще и оценку, отношение человека к тому, или иному отражаемому объекту, его оценку и другие компоненты:

1. общечеловеческий, или универсальный;

2. национально-культурный, обусловленный жизнью человека в определенной культурной среде;

3. социальный, определяемый принадлежностью человека к оп-ределенному социальному слою;

4. групповой, обусловленный принадлежностью языковой личности к некоторой возрастной и половой группе;

5. индивидуально-личностный, формируемый под влиянием личностных особенностей - образования, воспитания, индивидуального опыта, психофизиологических особенностей.

Традиционные единицы когнитивистики (фрейм, сценарий, скрипт и т.д.), обладая более четкой, нежели концепт, структурой, могут использоваться исследователями для моделирования концепта.

В более широком смысле структуру концепта можно представить в виде круга, в центре которого лежит основное понятие, ядро концепта, а на периферии находится все то, что привнесено культурой, традициями, народным и личным опытом.

Построенные посредством языка концептуальные структуры скорее относятся к возможному, чем к актуальному опыту индивида [Павиленис 1983: 114], Одним и тем же словесным выражением могут указываться разные концепты одной и той же концептуальной системы, что отражает неоднозначность языковых выражений. Мы говорили, что человек и лошадь бегут, бегут часы, бегут мысли, бежит жизнь, бежит ручей. Но языковые выражения в любом случае соотносятся с определенным концептом / концептами (или их структурой). Поэтому понимание языкового выражения рассматривается Р.И. Павиленисом как его интерпретация в определенной концептуальной системе, а не в терминах определенного множества семантических объектов.

Одним из важнейших составляющих картины мира является стереотип. В когнитивной лингвистике и этнолингвистике термин «стереотип» относится к содержательной стороне языка и культуры, то есть понимается как ментальный (мыслительный) стереотип, который коррелирует с картиной мира [Стереотипы в межкультурной коммуникации: url]. Языковая картина мира и языковой стереотип соотносятся как часть и целое, при этом языковой стереотип понимается как суждение или несколько суждений, относящихся к определенному объекту внеязыкового мира, субъективно детерминированное представление предмета, в котором сосуществуют описательные и оценочные признаки и которое является результатом истолкования действительности в рамках социально выработанных познавательных моделей. Но языковым стереотипом можно считать не только суждение или несколько суждений, но и любое устойчивое выражение, состоящее из нескольких слов, например, устойчивое сравнение, клише и т.д.: лицо кавказской национальности, седой как лунь, новый русский.

1.1.2. Стереотип как составляющая картины мира

Впервые понятие стереотипа использовал У. Липпман еще в 1922 г., который считал, что это упорядоченные, схематичные детерминированные культурой «картинки мира» в голове человека, которые экономят его усилия при восприятии сложных объектов мира. При таком понимании стереотипа выделяются две его важные черты - детерминированность культурой, и быть средством экономии трудовых усилий и, соответственно, языковых средств [Маслова 2004: 57]. Одно из лучших определений стереотипа принадлежит В.В. Красных: «Стереотип есть некоторая структура ментально - лингвального комплекса, формируемая инвариантной совокупностью валентных связей, приписываемых данной единице и репрезентирующих концепт феномена, стоящего за данной единицей...» [цит. по: Маслова 2004:57]. Ю.Е. Прохоров считает, что стереотип - это «прежде всего определенное представление о действительности или ее элементе с позиции «наивного», обыденного сознания» [цит по: Маслова 2004:58].

Итак, проанализировав понятие «стереотип», можно сделать следующие выводы:

* каждый человек обладает индивидуальным личным опытом, особой формой восприятия окружающего мира, на основе которого в его голове создается так называемая «картина мира», включающая в себя объективную (инвариантную) часть и субъективную оценку действительности индивидуумом, стереотип является частью этой картины;

* большинство лингвистов, занимающихся изучением данной проблемы, отмечают, что основной чертой стереотипов является их детерминированность культурой - представления человека о мире формируются под влиянием культурного окружения, в котором он живет;

* стереотипы разделяет большинство людей, но они могут меняться в зависимости от исторической, международной, а также внутриполитической ситуации в той или иной стране;

* стереотип - это не только ментальный образ, но и его вербальная оболочка, то есть стереотипы могут существовать и на языковом уровне - в виде нормы [Стереотипы в межкультурной коммуникации: url].

Таким образом, на основе сделанных выводов можно сформулировать определение понятия «стереотип»: стереотип - это относительно устойчивый, обобщающий образ или ряд характеристик (нередко ложных), которые, по мнению большинства людей, свойственны представителям своего собственного культурного и языкового пространства, или представителям других наций. Стереотип - это представление человека о мире, формирующееся под влиянием культурного окружения (другими словами, это культурно-детерминированное представление), существующее как в виде ментального образа, так и виде вербальной оболочки, стереотип - процесс и результат общения (поведения) согласно определенным семиотическим моделям. Стереотип (как родовое понятие) включает в себя стандарт, являющийся неязыковой реальностью, и норму, существующую на языковом уровне. В качестве стереотипов могут выступать как характеристики другого народа, так и все, что касается представлений одной нации о культуре другой нации в целом: общие понятия, нормы речевого общения, поведения, категории, мыслительные аналогии, предрассудки, суеверия, моральные и этикетные нормы, традиции, обычаи и т.п.

Существуют две категории стереотипов: поверхностные и глубинные [Павловская 1998:96].

Поверхностные стереотипы - это те представления о том или ином народе, которые обусловлены исторической, международной, внутриполитической ситуацией или другими временными факторами. Эти стереотипы меняются в зависимости от ситуации в мире и обществе. Продолжительность их бытования зависит от общей стабильности общества. Это, как правило, образы-представления, связанные с конкретными историческими реалиями.

В отличие от поверхностных глубинные стереотипы неизменны. Они не меняются в течение времени. Глубинные стереотипы обладают удивительной устойчивостью, и именно они представляют наибольший интерес для исследователя особенностей национального характера: сами стереотипы дают материал для изучения того народа, который является объектом стереотипизации, а оценки характеризуют особенности той группы, в которой они распространены.

Среди глубинных стереотипов в особую группу выделяются внешние, связанные с атрибутами жизни и быта народа, в русском языке их часто именуют словом «клюква». Несмотря на постоянные перемены в быте народов, подобные стереотипы меняются очень незначительно. Меха, самовары, огромные шали, матрешки считаются неотъемлемой частью русской жизни вот уже несколько веков [Стереотипы в межкультурной коммуникации: url].

Пути формирования стереотипов, а главное распространения их, передачи, поскольку большинство глубинных стереотипов сформировалось давно, различны. В качестве примера можно привести Великобританию, в которой национальные стереотипы формировались на фоне различных исторических событий. Происхождение английского этноса из субстрата, составленного разными германскими племенами и их существование в течение длительного времени на острове определили основные черты их стереотипов поведения. Доминирующей функцией стереотипов об англичанах является логическое мышление, определяющее прагматизм и расчетливость, которые проявляются как в государственной политике, так и на бытовом уровне [Стереотипы в межкультурной коммуникации: url].

В основе формирования этнического сознания и культуры в качестве регуляторов поведения человека выступают как врожденные, так и приобретаемые в процессе социализации факторы - культурные стереотипы, которые усваиваются с того момента, как только человек начинает идентифицировать себя с определенным этносом, определенной культурой и осознавать себя их элементом. Итак, мы живем в мире стереотипов, навязанных нам культурой. Совокупность ментальных стереотипов этноса известна каждому его представителю. Стереотипами являются, например, выражения, в которых представитель сельской, крестьянской культуры скажет о светлой лунной ночи: светло так, что можно шить, в то время как городской житель в этой типовой ситуации скажет: светло так, что можно читать [Маслова 2004:59-61].

Стереотип поведения - важнейший среди стереотипов. Стереотипы имеют много общего с традициями, обычаями, мифами, ритуалами, но от последних отличаются тем, что традиции и обычаи характеризует их объективированная значимость, открытость для других, а стереотипы остаются на уровне скрытых умонастроений, которые существуют в среде своих. Обряды и обычаи, как разновидности стереотипизированного поведения, стали объектами этнографических исследований. Это не случайно, поскольку в стереотипах поведения отчетливо выражается этническое своеобразие культуры. Набор стереотипных форм поведения, вырабатываемых в каждом обществе, естественно, не ограничивается сферой обряда и обычая. Стандарты поведения характерны для многих других сфер деятельности, и, прежде всего - общения (этикета), социализации индивидов, технологических процессов (трудовые приемы и навыки), игрового поведения и т.д.

Стереотипы - прецедентные феномены, фоновые знания.

Непременным условием общения является не только владение общим языком, но и наличие определенных накопленных до него знаний. Для общения необходимо, чтобы его участники имели определенную общность социальной истории, которая находит свое отражение в знаниях об окружающем мире. Эти знания, присутствующие в сознании участников коммуникативного акта и получили название фоновых. По определению О.С. Ахмановой, фоновые знания - это «обоюдное знание реалий говорящим и слушающим, являющееся основой языкового общения» [Ахманова 1969:498].

1.2. Лимерик как тип прецедентного текста

Картина мира отражается в лимерике и закрепляется в нем за счет частого обращения, что позволяет говорить о лимерике как о прецедентном тексте.

Прецедентный текст - законченный и самодостаточный продукт речемыслительной деятельности; полипредикативная единица; сложный знак, сумма значений которого не равна его смыслу; ПТ хорошо знаком любому среднему члену национально-культурного сообщества; в когнитивную базу видит инвариант его восприятия. [Гудков и др. 1997: 107].

1.2.1. Определение понятия лимерик

Oxford English Dictionary дает следующее определение:

Лимерик - главный город графства Лимерик в Ирландии.

1. [считается, что произошло от обычая, существовавшего на праздничных вечеринках, согласно которому каждый пел абсурдное стихотворение за которым следовал припев, содержащий слова «А вы придете в Лимерик?»] форма абсурдных стихотворений (nonsense verse)

Абсурдное стихотворение -

1) стихотворение состоящее из слов и фраз, единственно используемых для сохранения размера стиха, а не смысла; также существуют песни-бессмыслицы.

2) комическое стихотворение также известное как лимерик. [Oxford English Dictionary: url]

Другое определение дает сайт посвященный Эдварду Лиру:

Лимерик - это такая форма стиха, названная в честь одноименного города в Ирландии, где еще в XVII веке была очень популярна. Первая в истории книга лимериков вышла в Англии в 1821м году. "Книга Нонсенса" Лира, вышедшая в 1846 году, была переведена почти на все языки мира (на русский не менее трех раз) и дала начало так называемой литературе нонсенса. Лимерики юмористические, сатирические, неприличные и прочие появились позже.

В лимерике пять строчек, причем первая рифмуется со второй и пятой, а третья с четвертой. Сюжетно лимерик выстроен так: первая строчка рассказывает о том, кто и откуда, вторая - что сделал, или что с ним произошло, и далее - чем все закончилось. В каноническом лимерике конец последней строчки повторяет конец первой. [Лимерик. Эдвард Лир: url]

На сайте Русский журнал дается похожее определение:

ЛИМЕРИК - популярная форма короткого юмористического стихотворения, построенного на обыгрывании бессмыслицы, возникшая в Великобритании. Происхождение слова лимерик точно неизвестно, но предположительно заимствовано из названия хоровой песни ирландских солдат 18 в. «Приедешь ли в Лимерик?» (Лимерик - городок в Ирландии).

Пятистишие классического лимерика (встречаются лимерики, написанные в форме четырехстишия) строится по схеме ААВВА, то есть рифмуются первая, вторая и пятая строки, и соответственно - третья и четвертая. Преобладает размер анапест, а количество слогов в первой, второй и пятой строках на три слога больше, чем в третьей и четвертой. С точки зрения сюжетной линии, шутливое пятистишие традиционно включает описание эксцентрических действий героя, проживающего в том или ином месте, и реакции на его действия кого-либо из окружающих.

Лимерикам присущи характерные черты английского юмора: 1) широкий контекст, дающий возможность различных толкований; 2) парадоксальность - игра со словами, где смысл «выворачивается», переворачивается и мгновенно снова возвращается на место; 3) способность видеть абсурд жизни и улыбаться ему; 4) сквозной характер - юмор переливается из одной формы в другую: то мягкая ирония, то тонкий намек, то грусть или многозначительное умолчание, то резкий поворот.

Столкновение здравого смысла и рационализма, с одной стороны, и эксцентрических проявлений «ярких индивидуальностей», с другой, во многом определяет английский национальный характер.

Корни жанра лимериков - в народном фольклоре Великобритании. В разделе пятом сборника английских народных стихотворений, считалок и песенок для детей Рифмы матушки Гусыни, впервые изданного в Англии в конце 17 в., содержатся и первые опубликованные лимерики.

Сборник Рифмы матушки Гусыни и сейчас пользуется неизменной популярностью среди детей англоязычных стран. Он ежегодно переиздается, имеет статус детской классики.

Оттуда взяты образы Шалтая-Болтая, Единорога и Льва, обыгрываемые в Алисе в Стране Чудес Льюиса Кэрролла. Переводом сборника на русский язык занимались С.Маршак и К.Чуковский, которые и познакомили наших детей с Робином Бобином, с Джеком, который построил дом и т.д. В наиболее полном виде Рифмы матушки Гусыни были изданы в России только в 1980-1990.

В 19 в. в Англии появляются авторы, пишущие лимерики. Наиболее известным среди них считается художник Эдвард Лир (1812-1888). Когда Лиру не было и двадцати лет, граф Дерби пригласил его в поместье Ноусли рисовать коллекцию птиц. Лир провел в Ноусли четыре года и в этот период для развлечения юных членов графской семьи написал книгу лимериков, проиллюстрировав их своими рисунками пером: «…в дни, когда я проводил большую часть времени в сельском доме, где кишели детишки и веселье, строки, начинающиеся с Жил один старичок из Тобаго…, были предложены мне весьма ценимыми друзьями, как образчик стихотворения, позволяющего варьировать неограниченное множество рифм и картинок; с этого времени большая часть подлинных рисунков и стихов для первой Книги Нонсенса буквально стекала с моего пера без помощи кого-либо, кроме всеобщей буйной радости и одобрения при их появлении на свет», - писал Эдвард Лир.

Шутливые пятистишия, написанные и проиллюстрированные Эдвардом Лиром, составили Книгу нонсенса, опубликованную в 1846 и встретившую восторженный прием у читателей. В 1862 вышло второе, значительно расширенное издание Книги нонсенса, тираж книги приблизился к 16 000 экз. В лимериках Лира современники пытались угадывать политические и личные намеки, но его фантастический абсурд был свободен от подтекста, чист и прост, что и составляло его очарование. Лимерики Лира - забавные истории о нарочитых поступках весьма экстравагантных лирических героев и героинь, имеющих определенные места проживания. Герои его песенок и стишков были естественным продолжением череды чудаковатых персонажей народного английского фольклора.

Обращает на себя внимание присутствие «детского фактора» при появлении на свет наиболее ярких образцов английского нонсенса, в частности, лимериков Лира и сказок Льюиса Кэрролла. Включенность в жизнь «маленького народца», желание развеселить и развлечь детей сыграли немаловажную роль в обращении к жанрам, построенным на столкновении здравого смысла и бессмыслицы. Отечественный абсурдист Даниил Хармс также немало писал для детей, хотя, по его же словам, терпеть их не мог. Но и та часть его творчества, которая насыщена отнюдь не детским содержанием, за счет лаконичной отточенной формы обладает качествами блестящей игрушки. Детское начало лимериков, как и любого жанра для детей, - простота, непосредственность, шутливый смысл, игровой импульс.

Что же составляет особенности бессмыслицы или нонсенса как литературного жанра, в котором пишутся классические лимерики? Смысл - это связь правильной и надлежащей последовательности событий обыденной жизни и умения жить в согласии с окружающим миром. Когда смысл находится на уровне разумения окружающих людей, мы называем его здравым смыслом, при этом подразумевая, что он, как все человеческое, может быть правильным или ошибочным. Его противоположностью, антонимом является бессмыслица - нонсенс. В противовес размеренности и гармонии смысла и осмысленности, нонсенс ищет и показывает нелепость и нецелесообразность всего, что происходит с нами и в мире. В то время как смысл грешит общими местами, нонсенс не просто отрицает смысл, шаржируя его нелепости и нестыковки, но открывает новую, более глубокую гармонию жизни через ее противоречия. Именно Эдвард Лир впервые стал писать в духе чистого и абсолютного нонсенса, дав определение «бессмысленный» почти всему на свете - от философии и политики до азбуки, ботаники и детских песенок.

В настоящее время жанр лимерика активно предлагается на сайтах интернета в качестве игровой литературной формы для группового и индивидуального развлечения и оттачивания литературного мастерства и собственного остроумия. На отечественной почве помимо коррекции в связи с особенностями русского языка (более длинные строчки), лимерик имеет тенденцию смешиваться с популярным в России черным юмором. Таким образом, в современных «лабораториях слова» продолжают вестись эксперименты по скрещиванию разновидностей лимириков, имеющих разное историческое и национальное происхождение, и рождению новых синтетических форм юмористической поэзии. [Русский Журнал: url]

1.2.2. Структура и лингвистические особенности лимерика

Традиционно лимерик имеет строгую поэтическую форму и представляет собой пятистишие определенного ритмического рисунка.

Сюжетно лимерик выстроен следующим образом: первая строка повествует о том, кто главный герой и откуда он родом, вторая содержит развернутую характеристику его качеств или поступков, затем идет описание разворачивающихся событий и далее - информация о том, чем все заканчивается.

Одна из наиболее важных особенностей лимерика имеет корни в принадлежности данного прецедентного жанра к народной культуре и заключается в способности отражать и фиксировать в языке «карнавальное мироощущение» действительности (согласно теории карнавализации М.М. Бахтина). Высмеивая своих чудаковатых героев, лимерик одновременно учит тому, как следует себя вести, чтобы не стать объектом насмешки или даже осуждения в реальной жизни. Правило поведения преподносится читателю в «закодированном» виде, что является отражением этнокультурной специфики поведения англичан. Так как выражение нравоучений в прямой императивной форме несвойственно для представителей данной культуры