Размещено на http://allbest.ru

Реферат

Источниковедческий анализ правых грамот

1. СУЩНОСТЬ И ФОРМА ПРАВОВЫХ ГРАМОТ

Все правые грамоты отражают отношения в сфере вещного и имущественного права. Самым распространенным мотивом являются споры о границах земельных наделов. Так же встречаются споры о возмещении убытка после разбоя или грабежа, о бегстве крестьян, о праве собирать пошлины, о праве на ловлю рыбы в водоемах, и о разделе наследства между родственниками.

Древнейшие сохранившиеся правые грамоты восходят к первой четверти XV в., однако у нас есть все основания полагать, что документы этого типа существовали и ранее. Например, встречается выпись из неизвестной правой грамоты о пожаловании лесного острова рязанскому епископу Феогносту, в дополнение к его селу Вознесенскому, датированная 1390-м г Выпись (в пересказе) из неизвестной правой грамоты о пожаловании в. кн. Олегом Ивановичем, в монашестве Ионой Переславом, лесного острова рязан. Еп. Феогносту к его с. Вознесенскому: АСЭИ. Т.3. №318. С. 347.. К сожалению, до нас не дошел полный текст грамоты, что затрудняет проведение анализа непосредственно самого судебного процесса, однако существование даже такой небольшой выписи говорит о том, что к концу XIV в. уже сложилась определенная традиция решения земельных конфликтов, когда во время разбирательства документировалась вся история одного земельного участка, что мы и можем увидеть в этой выписи из правой грамоты. Более того, сам факт того, что перед нами именно выпись, говорит о том, что правая грамота, текст которой был частично скопирован, была составлена ранее. Также можно сделать вывод о том, что к концу XIV в. уже сложилась традиция выдачи правых грамот на руки как гарантии на владение землей.

С появлением Судебников Ивана III и Ивана IV юридическая сила правых грамот впервые фиксируется в законодательстве. В Судебнике Ивана III из 68 статей 11 определяют сферу действия правых грамотСт. 15, 17, 19, 20, 22, 27, 23, 32, 36, 40, 41 Судебника 1497 г.: Российское законодательство X-XX вв. В 9 т. / Под общ.ред. О.И. Чистякова. М., 1984-1994. -- Т. 2: Законодательство периода образования и укрепления государства. М., 1985. С. 56-59.: фиксируются взимаемые пошлины (в том числе за оформление бумаг и судебное расследование), рассматривается вопрос о том, в каких случаях судебное дело могло быть пересмотрено Ст. 19 Судебника 1497 г.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 2. С. 56., а также определялись наказания за волокиту и подделку документов Ст. 32. Судебника 1497 г.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 2. С. 56., подтверждающих право собственности. И хотя в Судебнике Ивана IV дублируется большинство положений Судебника 1497 г., появляется и новшество - положение о полномочиях боярского судаСт. 63 Судебник 1550 г.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 2. С. 97-112. : в связи с растущей централизацией и унификацией судебной системы, правые грамоты разрешалось выдавать на руки только после того, как бояре, состоящие в суде, отчитывались в Москве с докладом.

К середине XVII в. правые грамоты стали исчезать из оборота. Полностью они были отменены при Петре I указом «О форме суда» 1723 г., который провел унификацию слишком разветвленной судебной системы Указ о форме суда // ПСЗ. Т. VII: 1700-1712 гг., № 4344. Спб., 1830. С. 147-150..

Теперь иск не мог подаваться в устной форме. Приговор выносился по отдельным пунктам обвинения, а не по всему делу в целом.

Если в XV-XVI вв. судья, в первую очередь, руководствовался представлением о том, как следует поступить по справедливости, и огромную роль в вынесении решения играло то впечатление, которое судившиеся произвели на судью, то к XVIII в. судебная система становится более механизированной и беспристрастной. Все заседание протоколировалось в двух экземплярах, которые на руки уже не выдавались.

Приведенный краткий анализ законодательства, регламентирующий хождение правых грамот, приводит нас к вопросу о правовой документации и месте в этой системе правых грамот в XIV-XVII вв.

Можно сказать, что этот тип источников был основным в судопроизводстве. Так же существовали судные списки, которые не включали в себя вынесенное по делу решение, а только само судоговорение Беляев И.Д. Списки судные и докладные и грамоты правые и бессудные в Московском государстве // Архив ист.-юрид. свед. Кн. II, пол. I. M. 1855. Отд. III, С. 115-128. . Большинство из них дошло до нас в составе правых грамот, что делает анализируемый нами источник еще более ценным с точки зрения информационного потенциала. Также существовали различные доклады, которые отправлялись местными властями в центральные органы управления Дмитриев Ф. М. Указ. соч. С. 35.. Важнейшими документами в судопроизводстве являлись жалованные, купчие, меновые и данные грамоты, которые постоянно привлекались в качестве подтверждения слов той или иной тяжущейся стороны в вопросах установления собственности: при составлении правых грамот существовала традиция включения текстов других юридических документов, которые были представлены в суде. Количество таких документов могло колебаться от одного до нескольких десятков. Например, в правой грамоте, посвященной тяжбе между Акулиной Федоровной Перепечиной, в замужестве княгиней Борятинской, и Федором Петровым сыном Молвянинова Правая грамота суда судей Владимирского судного приказа бояр кн. Никиты Романовича Трубецкого и кн. Федора Дмитриевича Шестунова Акулине Федоровой: АСЗ. Т. 4. №338. С. 251., были вставлены тексты десяти других документов, в том числе: крепости, деловая запись и две более ранние правые грамоты. В данном случае у обеих сторон были документы, которые на том или ином уровне давали право на обладание землей спорного села Хозниково с деревнями в Опольском стане Суздальского уезда. Но документы, представленные княгиней (в том числе 2 правых грамоты), имели большую юридическую силу, и поэтому суд отдал спорную землю ей. Таким образом, получилось, что у одного держателя земли по окончанию процесса на руках оказалось целых три правых грамоты.

Однако традиция использования документов как основного вида доказательства правоты на суде стала особенно популярной лишь к XVII в., и именно к этому периоду относятся самые пространные правые грамоты с десятками инкорпорированных документов. Если же рассматривать весь изучаемый период, то, в среднем, к делу прикреплялось от 2 до 5 документов, а чаще всего таковых не было вообще, и вопрос решался другими методами.

Традиция ссылок на более ранние документы объясняется тем, что учет документации за несколько лет мог предотвратить повторный судебный иск. Однако такая традиция иногда становилась причиной подделки правовых документов. Причем, если обман раскрывался, то начинался новый судебный процесс, который мог дойти до царского суда. Например, известен случай, когда в 1547 г. Иван Грозный лично слушал дело о подделке Памятники русского права. Вып. 4. Памятники права периода укрепления русского централизованного государства. XV-XVII вв. / Сост. А.А. Зимин; под ред. С.В. Юшкова. М., 1956. С. 281..

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что правые грамоты появились как необходимая удостоверительная часть судебного процесса, предупреждающая повторное слушание дела и вносящая определенную ясность и упорядоченность в систему судопроизводства. Впоследствии именно задокументированная судебная практика дала толчок к развитию системы административно-правовых отношений. Аналогов правых грамот в XIV-XVI вв. не существовало.

Общее число правых грамот относительно других сохранившихся актов сравнительно невелико. Нами было выявлено 200 экземпляров См. Приложение 1.. Из них один акт - относится к XIV в., 86 - к XV в., 77 - к XVI в., 37- к XVII в. Самая ранняя грамота появилась около 1390 г. Выпись (в пересказе) из неизвестной правой грамоты о пожаловании в. кн. Олегом Ивановичем, в монашестве Ионой Переславом, лесного острова рязан. Еп. Феогносту к его с. Вознесенскому: АСЭИ. Т.3. №318. С. 347., самая поздняя - в 1699 г. Правая грамота на владение лугом: Акты гражданской расправы. Т.2. №184. Столб. 821.

Формуляр правых грамот

Для осуществления комплексного источниковедческого анализа необходимо выделить особую форму и структуру правых грамот, отличающую их от других актов.

Ниже будет представлен составленный нами по установленным С.М. Каштановым стандартам Каштанов С.М. Русская дипломатика. М., 1988. С. 170-177. формуляр.

Любую правую грамоту можно разделить на три части:

1) преамбулу, где описывается суть дела, называются имена истцов и ответчиков;

2) основную часть, в которую включается весь ход судебного разбирательства - так называемый, судный список;

3) удостоверительную часть, которая содержала подписи лиц, присутствовавших на заседании.

Преамбула была довольно стандартной для какого бы то ни было дела: разбойного нападения, спора о земле или бегстве крестьян. Типичным началом может послужить следующая формулировка:

«Сий суд судил великого князя боярин князь Иван Васильевич Шуйской. Тягался Троицкой игумен Махрищского монастыря игумен Иона и его братья с Шарапом с Семеновым сыном Баскакова, да с его детьми…» Грамота правая по спорному делу о сельце и деревне, проданных Шарапом Баскаковым Троицкому Махрищскому монастырю: АЮБ. Т. 1. №52.4. С. 172.

В случаях, когда речь шла об определении межи между владениями, грамота могла начинаться с описания местности, за обладание которой судились.

«Став на спорной земле <…> тягался Ферапонтова монастыря слуга <…> с хрестьяны Правая грамота о завладении крестьянами Есюнинской волости земель: АЮ. Т.1. №20. С.42.а.».

Основная часть делится на две составляющие: протокол судебного разбирательства и приговор.

Протокол судебного разбирательства включал в себя судный список, который представлял собой запись всего происходящего во время прений судоговорения. Суд начинался со стандартной фразы «Жалоба нам на того… Грамота правая по спорному делу о пустоши Тевликовской: АЮБ. Т. 1. №52.3. С. 171.», после чего истец излагал суть своего дела. Когда обвинение было озвучено, судья обычно задавал ответчику вопрос «Так ли это? Там же.» или просто говорил: «Отвечай Там же.».

После этого ответчик, как правило, начинал опровергать слова истца, рассказывая свою версию событий. Хотя встречаются и исключения. Например, в делах о беглых крестьянах, подсудимый никак не мог оправдаться, и поэтому ему оставалось только признать свою вину. Во время своей речи беглый крестьянин рассказывал подробности побега и кражи Как правило, все беглые крестьяне брали что-то у помещиков - деньги или украшения, чтобы суметь прожить в бегах. Правая грамота о двух беглых девках: АЮ. №21. С.47.; Правая беглая грамота суда галичского наместника Александра Михайловича Нагова Михаилу Филлипову сыну Френева на его беглых холопов Семена Яковлева сына Дуплева с женой и детьми: РД. Вып. 4. №2. С.124.; Правая грамота о выдаче головою Михаилу Колупаеву беглого его кабального холопа Онисимка Оникеев: АЮ. №22. С.49..

Такая часть грамоты, которая передавала слова тяжущихся сторон, называлась судным списком, который состоял из судоговорения, то есть непосредственно самих показаний и вопросов судьи, и текстов более ранних документов, которые предоставлялись во время судебного процесса в качестве доказательств. Конечно, у сторон не всегда имелись необходимые документы. Часто встречаются упоминания о том, что у тяжущихся изначально имелись купчие или жалованные грамоты, но они каким-то образом были утрачены (чаще всего - при пожаре). Если же таковые имелись, то, как правило, их текст полностью копировался в судный список. Сам по себе судный список представляет отдельный вид судебных актов. Главное его отличие от правых грамот заключается в том, что судный список не содержал в себе приговора по делу, а лишь фиксировал судоговорение. Судные списки, как самостоятельный вид судопроизводственных документов, были нужны для того, чтобы зафиксировать все предоставленные аргументы. Опираясь на них, судья позже мог вынести решение.

Итак, приговор выносился согласно представленным сторонами аргументам. Это были, как указывалось ранее, либо тексты более ранних грамот, либо, при отсутствии их в наличии во время заседания, простое упоминание о том, что таковые имеются. При полном отсутствии письменных свидетельств, суд прибегал к показаниям старожилов и уважаемых членов общины (что было особенно распространено при решении земельных вопросов).

Сама формулировка приговора обычно имела следующую форму:

«И по господаря своего слову великого князя Ивана Ивановича Иван Котена Троицкого старца Касьяна оправил и землю Троицкому монастырю присудил, а старосту Андреика и всю волость крестьян Залешских обвинил, и правую грамоту старцу Касьяну далГрамота правая по спорному делу о пустоши Тевликовской: АЮБ. №52.3. С. 171-172.».

В удостоверительной части правой грамоты обычно указывались независимые свидетели, присутствовавшие на заседании. Грамота заканчивалась словами: «А на суде были…», где после двоеточия перечислялись имена всех присутствовавших.

Хотя окончание грамот иногда различалось. Например, в грамоте 1435-1447 гг. в приговорной части еще раз перечисляются все основания для вынесения судебного решения, а удостоверительная часть выглядит совсем иначе, чем в более поздних актах: не указываются лица, присутствующие на суде, зато есть имя писца.

«А сию грамоту правую велел подписать князь Михаил Андреевич попу Иеву Печатьнику Правая грамота верейского и белозерского кн. Михаила Андреевича Кирило-Белозерского м-ря игумену Трифону на дер. Михалевскую Гаркавого в Кистме, бывшую в споре с Львом и Дмитрием Ивановичами (Всеволожанами) и их невесткой Авдотьей, вдовой брата Гаврилы: АСЭИ. Т.2. №90. С. 54.».

В одной из грамот позднего периода, относящейся ко второй трети XVII в., удостоверительная часть также отличается: сразу после вынесенного решения идет следующая строчка:

«К сей грамоте печать приложена… АЮ. №29. С. 75-77.» - имена присутствующих на суде не упоминаются, имени писца также нет. Известно только имя патриарха, который выступал судьей на этом процессе.

Что касается внешнего вида правых грамот, то они исполнялись на отдельных листах, к которым были привешены печати.

В целом, формуляр правых грамот можно назвать достаточно устойчивым. Вариативной оставалась лишь удостоверительная часть, в которой могли указываться имена независимых послухов, писца, который вел запись процесса, или же только повторно упоминалось имя судьи. Иногда, как в последнем случае с грамотой 1627-1633 гг. повторение имени судьи в конце может дать очень важную информацию, так как начало грамоты, содержащее преамбулу, было утрачено. Очень многое зависело от тематики дела. Например, грамоты о грабеже и разбое отличались от грамот по земельным делам, так как там «дознание» велось согласно абсолютно другим принципам, а сторонами задействовалась другая аргументация. Однако устоявшиеся клишированные фразы употреблялись в том же порядке, в рамках описанного формуляра.

Таким образом, несмотря на возможную вариативность окончаний правых грамот, все они строятся по очень четкой структуре, что значительно облегчает работу с этим типом актов.

Теперь, когда произведен формулярный анализ, рассмотрим содержательную часть правых грамот и сопоставим вынесенные на суде решения с нормами, прописанными в законодательстве.

2.ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАВОВАЯ ПРАКТИКА

Для того, чтобы установить, работало ли законодательство при решении конфликтов через суд, рассмотрим установленные меры наказания и способы решения конфликтов, отраженных в правовых грамотах, а затем сравним их с основными положениями законодательных документов XIII-XVII вв. Такое сопоставление поможет выявить, в каких случаях судебная практика совпадала с писаным правом, а в каких - судьи опирались на правовой обычай. Чтобы выполнить поставленную задачу, мы внимательно ознакомились с разделами, посвященными судопроизводству, следующих памятников права: Русской Правды пространной редакции, Правосудия Митрополичья, Новгородской судной грамоты, Псковской судной грамоты, Двинской уставной грамоты, Белозерской уставной грамоты, Судебника 1497 г., Судебника 1550 г. и Соборного Уложения.

Так как все правые грамоты можно разделить на типы по исковым категориям, то далее мы будем придерживаться этого деления и рассматривать отдельно каждый из них.

Споры о землях

Споры о землях - это самый древний вид конфликтов, который мы встречаем в правых грамотах. Именно эта категория представляется самой обширной вплоть до XVII в. Около 90% всех грамот посвящены разбирательствам о принадлежности той или иной деревни (починка, луга или леса) и границах обрабатываемой территории. Рассмотрим на примерах, как реализовывалось право на владение той или иной землей в XIV-XVII вв.

Правая грамота 1498/1499 гг. свидетельствует о практике межевания земель Правая грамота писца кн. Василия Ивановича Голенина с доклада в. Кн. Ивану Васильевичу, крестьянам д. Бортниково московского Архангельского собора Павлу Вятке с сыном Василием на спорные земли близ р. Горетовки в Московском у. с крестьянином великокняжеской д. Даниловской Афонасием: АРГ, 1998. № 15. С. 52-53.. Согласно принятым в Судебнике 1497 г. нормам, между смежными территориями было необходимо устанавливать изгороди Ст. 61 Судебника 1497 г.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 2. С.61. Установка изгороди должна была предотвратить выпас скота на чужой территории, а также покос чужой пахотной земли. Расходы по установлению изгородей должны были делиться между граничащими территориями пополам. Причем, если скот все-таки забредал на чужую территорию, то убытки нес не владелец стада, а тот, чья ограда оказалась неисправной. Особый интерес представляют статьи 62 «О межах» Ст. 62 Судебника 1497 г.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 2. С.61 и 63 «О землях суд» Ст. 63 Судебника 1497 г.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 2. С.62. За нарушение межи или перепашку чужой земли нарушитель подлежал битью кнутом и денежному штрафу. Статья о суде предусматривала определенный срок, в течение которого дело подлежало рассмотрению: в общем случае должно было пройти не больше трех лет с момента столкновения интересов двух владельцев, для того чтобы иск был принят к рассмотрению. В случае, когда речь шла о взыскании на земли боярина или на монастырские земли великого князя, тогда срок увеличивался до 6 лет. По прошествии этого срока иск не должен был рассматриваться. В этих статьях мы видим явную отсылку к статье 18 Белозерской и статье 4 Двинской уставных грамот о наказании за нарушение межевых знаков.

Итак, рассмотрим, как именно и в какие сроки решалось данное дело. Заметим, что одним из первых вопросов, которые задаются на процессе - это вопрос о том, как давно возник конфликт: «И князь Василий спросил Палки и сына его Васка: Сколь давно ту землю у вас пашет и кому то ведомо, что та земля архангельская?» Правая грамота писца кн. Василия Ивановича Голенина с доклада в. Кн. Ивану Васильевичу, крестьянам д. Бортниково московского Архангельского собора Павлу Вятке с сыном Василием на спорные земли близ р. Горетовки в Московском у. с крестьянином великокняжеской д. Даниловской Афонасием: АРГ. №15. С. 52. Такой вопрос отсылает нас к статье 63 Судебника. Было установлено, что ответчик Офонаско косит эту землю второй год. Здесь сроки совпадают с теми, которые были прописаны в Судебнике 1497 г., соответственно, налицо совпадение неких формальностей в практике ведения судебного процесса с писаным правом. В процессе судебного разбирательства в качестве послухов привлекаются старожилы, которые на месте показывают, как должна пролегать граница, что говорит о том, что суд вершился непосредственно на спорном участке. О конкретном наказании для проигравшего в грамоте речи не идет - в заключительной части мы встречаем лишь вердикт о том, кому достанется земля. Поэтому вероятность того, что проигравшая в суде сторона, нарушившая межу, была подвержена битью кнутом или штрафу, очень мала, так как в правых грамотах фиксируются все нормы наказания, если таковые назначаются.

В грамоте 1564 г. мы встречаем спор, который судил лично Иван Васильевич Правая грамота суда царя и великого князя Ивана Васильевича игумену Богоявленского монастыря Феодосию по тяжбе между богоявленским старцем Нилом и Лавром Леонтьевым сыном Мешкова Бабкина о д. Елданове и заполице сц. Зыковского в Каменском ст. Дмитровского у.: АРГ. №75. С. 175-190.. Контрагентами в данном деле выступают братия Богоявленского монастыря и Мешков Лавр Леонтьевич. Спор длился не один год - в документе есть указание на челобитную, согласно которой срок пребывания одной из сторон на спорной земле определялся до 1562 г.: здесь имела место и продажа хором, которые были построены на спорной территории без разрешения монастыря, и заполицы Зыковской, и упоминание монастырских крепостей, и даже привлечение духовной грамоты, по которой территория должна была отойти монастырю. За давностью и сложностью спора стороны просят великого князя обмежевать селцо Делятино с деревнями. На судоговорении было установлено, что Лавр жил на спорной территории в течение 53 лет. И основной вопрос, который встает перед судьями: почему монастырь начал разбирательство только сейчас? Этот вопрос отсылает нас к правовым нормам, которые регламентировали срок исковой давности - в частности, такие статьи встречались в Новгородской и Псковской судных грамотах. К примеру, статья 9 Псковской судной грамоты определяет, что фактическое владение пахотной землей в течение 4-5 лет предполагает переход и номинального права собственности Ст. 9 Псковской судной грамоты: Российское законодательство X-XX вв.: Т.1. С. 332.. В ходе суда выясняется, что иск связан с тем, что раньше Лавр платил монастырю оброк, а затем перестал это делать. Однако Лавр отрицает какие-либо выплаты монастырю. Так как показания одной стороны не могли опровергнуть слов другой, то привлекаются более ранние документы. В тексте грамоты мы встречаем перекопированный текст разъезжей грамоты 1562 г., а также духовную 1534 г. и другие документы. Интересно, что на суде выясняется, что ответчику необходимо предоставить жалованную грамоту, которой у него на суде не оказалось - и тогда он просит срок до следующего дня, который ему предоставляют. О подобных отсрочках также шла речь в более ранних законодательных памятниках.

Дело было решено в пользу монастыря. В данной правой грамоте четко прописаны основания, по которым было вынесено решение, а именно: по крепостям, по данной грамоте, по писцовым книгам князя Ивана Звенигородского, по мировой записи. С Лавра за лживые мировые записи было положено взыскать 40 рублей пошлины, а все документы его - отставити.

Данное дело интересно с точки зрения того, почему ответчик потерпел неудачу в споре. Практически до самого конца судебного разбирательства кажется, что землю присудят Лавру Мешкову - он предоставляет все необходимые документы, подтверждающие право собственности, к тому же, показания братии монастыря часто кажутся несостоятельными. На вопросы государя часто звучит такой ответ: «Нам, Государь, те его крепости, купчая и деловая грамота неведомы» Правая грамота суда царя и великого князя Ивана Васильевича игумену Богоявленского монастыря Феодосию по тяжбе между богоявленским старцем Нилом и Лавром Леонтьевым сыном Мешкова Бабкина о д. Елданове и заполице сц. Зыковского в Каменском ст. Дмитровского у.: АРГ. №75. С. 183.. После чего чаще всего следует обвинение истца в том, что «они своим родом в деловых грамотах что хотят, то и пишут». Там же.

По тексту грамоты очевидно, что спорная деревня Елданово уже давно была утрачена монастырскими властями по той или иной причине. Согласно различным актам (жалованные, данные, писцовые книги и духовные) вплоть до начала 1560-х гг. ею владели мелкие вотчинники. Вся стратегия защиты была сведена на нет попытками Лавра Мешкова оговорить подлинность отступной грамоты, так как на суде присутствовали свидетели совершенной сделки, показания которых были признаны объективными. Примечательно, что в данной правой грамоте не идет речь о том, чтобы произвести межевание после уже состоявшегося процесса и вынесения решения -это дело имело уже достаточно богатую историю, межевание было проведено задолго до самого процесса, однако не было согласия в том, кто должен находится на уже огороженной территории.

Если мы сравним это дело с похожим случаем, разбиравшемся в 1518 г., то различия в структуре судебного процесса будут видны намного ярче: в грамоте описана межа по полям и лесам двух смежных деревень - Чебакинской Егорьевского и Струковской Рождества-Богородского монастырей Правая разъезжая грамота, в которой описана та межа полям и лесам двух смежных деревень: Чебакинской Егорьевского и Струковской Рождества-Богородского монастырей // Акты гражданской расправы. Т.1. №26. С.26.б.. Сам процесс проходит не в суде, как это бывало обычно, а на открытой местности, на спорной территории, о чем свидетельствует самое начало документа:

«Став на земле на спорной у Чебаковского усоха меж деревни Чебаковские и Струковское тако рек старец Каливостр <…> Там же.».

Таким образом, еще при подготовке судебного дела судьям было очевидно, что система, когда происходит судоговорение, а затем истцом и ответчиком представляются документы, подтверждающие права собственности, в данном случае не работает. Исходя из этого, «судебное расследование» было перенесено на спорную территорию. Все участники судебного разбирательства находились у установленной межи, а истец показывал на местности, какие границы он считает правильными. Ответчики за неимением прямых документальных доказательств своей правоты также прибегали к помощи старожилов, которые должны были показать правильные границы. С стороны истца было представлено четыре человека, со стороны ответчика - семеро человек. Здесь мы можем провести параллель с нормами Псковской судной грамоты, в которой прописывается, что для разрешения подобных конфликтов на суде должно присутствовать 4-5 свидетелей Ст. 9 Псковской судной грамоты: Российское законодательство X-XX вв.: Т.1. С. 332.. Все свидетели-старожилы целуют крест, тем самым доказывая, что они обязуются говорить правду и указывают, за какой промежуток времени они могут ручаться:

«Яз, Иван Балака помню за полпятадесят лет; а яз, Гридя, помню за 50 лет, а яз, Никита, помню за 40 лет, а яз, Симон, помню за 30 лет». Правая разъезжая грамота, в которой описана та межа полям и лесам двух смежных деревень: Чебакинской Егорьевского и Струковской Рождества-Богородского монастырей // Акты гражданской расправы. Т.1. №26. С. 27.а.

После соблюдения этих формальностей, старожилы вместе с судьями проходят по спорной территории и показывают, как должна пролегать межа. Однако так как показания разошлись, судьи решают обратиться в инстанцию более высокого уровня - к Григорию Федоровичу (предположительно - Челядину-Давыдову, боярину Василия III). И после очередных формальных расспросов о том, был ли проведен такой суд, какой описан на бумаге, было вынесено следующее решение: «Рождественским старожильцом Косте с товарыщи Рождественского монастыря землю от Егорьевского монастыря земли с ыконою отвести «…» а сами Егорьевского монастыря старцы Каливостр и вся братия положилися на их душу» Там же. С. 28.б.. Судьи же должны были ехать за старожилами и ямками разграничивать территории.

Можно сделать вывод о том, что если в XIV - начале XVI вв. все споры о землях сводились по большей частик тому, чтобы определить правильную межу на месте (косвенное подтверждение этому мы находим и в законодательстве того периода), то при Иване Грозном большее значение приобретают документы, которые могли быть представлены перед судьей. Как следствие, тексты правых грамот становятся более пространными - ведь все представленные на суде документы копировались в текст грамоты. При размежевании земли намного большее значение имела уже сложившаяся традиция, как именно это следует делать, отчасти поэтому нормы права, связанные с земельным вопросом, чаще всего не фиксировалась в законодательстве. Традиция была уже настолько сильна, что не подвергалась сомнению и воспринималась как данность, о которой не следует писать в законодательных актах. Спорным моментом при решении земельных дел оставался вопрос о пошлинах и вознаграждении для судей - и именно эти проблемы освещаются и в Русской Правде, и в Судебнике 1497 г., и в Судебнике 1550 г, и во всех других памятниках права. Единственным документом, в котором подробно фиксируются нормы, связанные с земельным вопросом, можно назвать Новгородскую судную грамоту.

Новгородская Судная грамота определяет очень важные процессуальные особенности: во-первых, это единственный документ, в котором фиксируется обязательное ведение протокола суда Ст. 21 Новгородской судной грамоты: Российское законодательство X-XX вв.: Т.1. С. 306., во-вторых, вопрос о судопроизводстве при решении дел о земле занимает отдельную нишу в Новгородской Судной грамоте: проговариваются сроки для рассмотрения дел о земле - 2 месяца (тогда как на обычное дело отводился только месяц) Ст. 28, 29 Новгородской судной грамоты: Российское законодательство X-XX вв.: Т.1. С. 307. . Очень важен пункт о том, что в случае нарушения установленного порядка ведения суда дело должно быть передано высшей инстанции. И действительно, практика показывает, что при возникновении сложностей в процессе решения того или иного дела судьи часто передавали дело людям, занимавшим более высокое социальное положение. Так некоторые не очень крупные споры могли дойти до царского суда. Примечательно, другая норма, прописанная в Новгородской судной грамоте, вступает в конфликт с предыдущим положением: в одной из статей указано, что любой суд, и, в том числе, суд по земельным вопросам от начала и до конца должен был вести один и тот же судья Ст. 9, 28. Новгородской судной грамоты: Российское законодательство X-XX вв.: Т.1.С. 305, 307. . Но, как мы видим, эта норма не соблюдалась. Что касается сроков по решению одного дела, то для вызова послуха на суд отводилось две недели, и в случае неявки дело решалось в пользу другой стороны Ст. 35. Новгородской судной грамоты: Российское законодательство X-XX вв.: Т.1. С. 307.. В таком случае выдавалась правая бессудная грамота. В правой грамоте 1461-1462 мы встречаем такой случай Правая и бессудная грамота с доклада Андрею Васильевичу, данная судьей Дим. Давыд. (Морозовым) Саввина Сторожев. М-ря иг. Евфросину на рыбные ловли в оз. Полецком и в верховье р. Нары, бывшие в споре с крутицким посельским // АСЭИ. Т.3. №55. С. 84-87.. Предметом судебного разбирательства стало право на рыбные ловли в верховьях реки Нары. В данном случае судья предложил ответчику самому установить срок, в который он сможет явиться к спорной территории и предоставить грамоты, которые подтвердили бы его правоту. Однако в указанный срок ответчик не явился, и на этом основании право на рыбные ловли было отдано истцу. Так, мы видим, что норма о сроках отчасти выполнялась - то есть неявка к определенному сроку вела к потере иска, однако это не обязательно должно было происходить в течение двух недель.

Дела о бегстве и грабеже

Дела о бегстве крестьян и сопутствующем грабеже хозяйства представляют наибольший интерес с точки зрения соответствия реальных практик наказания и прописанных в законодательстве норм. Следует сразу отметить, что беглых крестьян и холопов судили по всем правилам - помещик не мог самостоятельно определить меру наказания за тот или иной проступок. Отражение этой практики мы находим в Правосудии Митрополичьем:

«А холопа своего, ли татя, с поличнымъ изнимавъ в чюжьи отчине, вести его ко своему судьи да судити» Ст. 19 Правосудия митрополичья: Памятники русского права. Вып. 3. Памятники права периода образования русского централизованного государства. XIV-XV вв. М., 1955. С. 426-432.

Теперь обратимся к практике. В правой беглой грамоте 28 июня 1543 Правая беглая грамота суда галичского наместника Александра Михайловича Нагова Михаилу Филлипову сыну Френева на его беглых холопов Семена Яковлева сына Дуплева с женой и детьми: РД. Вып. 4. №2. С. 124. истцом выступает Митка Тюзя Михайлов человек Филипова сына Френева, судя по тексту грамоты, поставленный управляющим имением. Он подает в суд (что примечательно, сам, а не от имени своего помещика) на своего односельчанина - Сеньку Яковлева сына Дуплева, его жену и детей, которые совершили кражу и сбежали в соседнее село, но были пойманы с поличным и возвращены хозяину. Судьей на процессе был наместник Галицкий, который, выслушав обе стороны, и дав виновному в побеге крестьянину объясниться, вынес обвинительный приговор с предусмотренной мерой наказания - «велел правите неделщику своему Поснику тое татбы на тринадцать рублев» Правая беглая грамота суда галичского наместника Александра Михайловича Нагова Михаилу Филлипову сыну Френева на его беглых холопов Семена Яковлева сына Дуплева с женой и детьми: РД. Вып. 4. №2. С. 124.. В тексте грамоты упоминается, что положенный штраф беглые должны были заплатить недельщику в течение трех недель.

Другая грамота, датированная 1483-1500 гг., показывает процесс суда за подговор к побегу Правая грамота, данная с суда рязанского великого князя Ивана Васильевича Храпу Олтуфьеву на паробка Сергейца Васильева сына за подговор к побегу за рубеж трех обельных холопов Храпа: АСЭИ. Т.3. № 357. С. 380-381.. Паробок Сергеец Васильев сын увел трех холопов за рубеж. Храп Олтуфьев, помещик, производил поиски своих холопов вместе с другими дворовыми людьми, однако эти поиски результатов не дали. По тексту грамоты невозможно установить, как именно Сергеец Васильев подговаривал холопов к побегу, однако на суде он полностью признает свою вину.

«И по тому <…> Сергейца Василова сына обвинил и выдал того Сергейца Храпу в полницу, обель, в тех холопех».

Так, паробок был отдан в холопство в качестве своеобразной компенсации за причиненный ущерб; никакого денежного взыскания не последовало.

Грамота о двух беглых девках Правая грамота о двух беглых девках: АЮ. №21. С. 47. 1543 г. также рассказывает о случае побега с кражей. Причем, беглецов по дороге ограбили «лихие люди», которые забрали все, что было украдено. Микитка повар - главный герой этого дела, не сразу сознался в своей вине. Сначала он дал на суде ложные показания, сказав, во-первых, что служил у своего хозяина добровольно, а не по крепости; во-вторых, отрицая и подговор к побегу, и кражу. Суд Микитку повара обвинил и выдал его по робе в холопи Михаилу и Петру Колупаевым в счет ущерба за убежавших девок.

В этой грамоте мы встречаем упоминания о людях, которые присутствовали на суде, причем, это не только административные лица - дворский и целовальники, но так называемые «добрые люди»: красильники, мясник и ожерелейник. Все эти люди никак не участвовали в процессе, однако их имена упоминаются в удостоверительной части грамоты. Отражение такой традиции мы находим в более раннем документе - Белозерской уставной грамоте, где в одной из статей специально прописывается, что при рассмотрении судебных дел должны присутствовать добрые или лучшие люди. Скорее всего, это было сделано для того, чтобы наместники или другие административные лица не злоупотребляли своими полномочиями Ст. 19. Белозерской уставной грамоты: Российское законодательство X-XX вв. Т.2. С. 195.. И хотя в Судебнике 1497 г., который бытовал в то время, когда происходило данное судебное разбирательство, нет никакого упоминания о традиции присутствия добрых людей на суде, мы видим, что этот факт не был случайным. Поэтому в данном случае можно говорить об устоявшейся норме обычного права, сохранившейся к середине XVI в., которая нашла отражение в Белозерской уставной грамоте.

Еще одна правая грамота о побеге датируется 1547 г. Правая грамота о выдаче головою Михаилу Колупаеву беглого его кабального холопа Онисимка Оникеева: АЮ. №22. С. 49. Бежавший холоп Онисимка Оникеев сын Новиков украл 12 рублей. В ходе суда выясняется, что холоп Онисимка убегал уже не в первый раз - приводится текст более ранней правой беглой грамоты, в которой говорится о том, что в прошлый раз Онисимка с братом украли двух коней, двух меринов, два согадака Т.е. два набора вооружения конного лучника, две сабли, два седла, две шубы, две голубые однорядки и красный кафтан. Согласно этому более раннему делу, Онисимка должен был возместить 15 рублей - сумму, в которую было оценено все украденное имущество. Однако так как у ответчика не было денег, было решено выдать его Михаилу Колупаеву головою до искупа. По итогам более позднего дела 1547 г. Онисимке Новикову назначили ровно такое же наказание.

Как мы видим, все приведенные выше случаи имеют сходство - везде речь идет о бежавших дворовых людях, которые при побеге ограбили своего помещика. Ответственность за содеянное распределяется следующим образом: если беглого удалось поймать - то судят его, если не удалось - тогда за беглеца отвечает человек, подговоривший его к побегу или каким-либо образом поспособствовавший бегству. Наказание, которое несли все беглецы идентично: и в XV, и в XVI в. бежавших обязывали возместить ущерб от кражи, и если те не могли этого сделать, то их выдавали головою до искупа или по робе в холопи.

Теперь обратимся к законодательству того периода и посмотрим, какая мера наказания предусматривалась Судебником 1497 г. Статья 10 указывает на то, что пойманного первый раз следует побить кнутом на площади, а имущество его продать и выплатить истцу потерянную сумму Ст. 10 Судебника 1497 г.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 2. С. 55.. При этом судья из этих денег не получает ничего. Если же кража совершается человеком уже не впервые, то при отсутствии у виновного имущества, его следовало казнить Ст. 11 Судебника 1497 г.: Российское законодательство X-XX вв. Т. 2. С. 55.. В последней из приведенных нами правых грамот кража совершалась уже не впервые, однако Онисмку Новикова не казнили. Если же обратиться к пункту о том, что при решении дела о краже судья не должен был получить никаких денег, то и здесь мы находим разночтения: так, в грамоте о двух беглых девках в удостоверительной части встречается упоминание о том, что судье должна быть выплачена пошлина Правая грамота о двух беглых девках: АЮ. №21. С. 47.. Более того, ни одного из беглецов не приговорили к торговой казни, которая предусматривалась за первую кражу.

Дела о грабежах и разбое

Теперь обратимся к сходным по проблематике делам, когда речь шла о грабеже или разбое. Рассмотрим судный список о выдаче монастырю крестьянина, совершившего поджог монастырских деревеньСудный список о выдаче головою Евфимьеву монастырю крестьянина Михалка Жука за сожжение им монастырской деревни: АЮ. №10. С. 19-20.. Обвиняемый жил на территории монастыря, и за год до описываемых событий взял пожилое, а затем поджег монастырскую деревню Ильинскую. Обвиняемый Михалко признает свою вину, но оправдывается тем что, на такой поступок его подговорил его товарищ, который впоследствии сбежал: «товарищ мой бегает» Там же. С. 19.. Обвиняемый Михалко признается так же, что у него нет денег, чтобы выплатить ущерб, а также у него нет никого, кто мог бы взять его на поруки. По итогам суда обвиняемого было велено выдать старцу монастыря до искупа Там же. С. 20.. Если обратиться к законодательству, то согласно Судебнику Ст. 8 Судебника 1497 г.: Российское законодательство X-XX вв. Т.2. С. 56., Михалку следовало казнить, а все имущество забрать в счет ущерба. Однако эта норма не выполняется.

Правая грамота 1521 г. также дает информацию о нападении на монастырскую землю Правая грамота суда Г.Ф. Давыдова и М.Ю. Захарьина, митрополичьим крестьянам деревни Новой, Юрьевского уезда по их делу в бое и грабеже с Павлином Чудиновым сыном Акинфова, его людьми и крестьянами: АФЗХ. Т.1. №1а. С. 13. В этом деле и истец, и ответчик - это целая группа людей. Однако представляет ответчика только один человек - Павлин Чудинов. В ходе разбоя были украдены: мерины, кобылы, шубы, сермяги, рубашки, топоры, сошники - общий ущерб монастырскому хозяйству был определен в размере 15 рублей. При рассмотрении данного дела в первую очередь обратились к Онашке, крестьянину, которому в ходе разбоя сломали руки и ноги - он должен был опознать людей, побивших его. В ходе оправдательной речи ответчика была выдвинута встречная жалоба на митрополичьих крестьян, которые, по его словам, первые ограбили их деревню. Ввиду сложных встречных притязаний, судьи постановили решить данный конфликт с помощью поля. Обе стороны стояли у поля 7 дней, а на 8-ой обратились к окольничему, так как один из людей Павлина Чудинова сбежал с поля еще в первый день, и по этой причине битва не могла начаться. Однако так как Павлин Чудинов нес ответственность за людей, которые выходили с ним на поле, и, в том числе, он поручался за своего человека Якуша, то суд обвинил в совершенном разбое их всех. Было установлен штраф в размере 15 рублей, как того и просили истцы, и 2 рубля за увечья Онашки. В конце правой грамоты мы встречаем такую приписку: «и дошли их деньги все» Правая грамота суда Г.Ф. Давыдова и М.Ю. Захарьина, митрополичьим крестьянам деревни Новой, Юрьевского уезда по их делу в бое и грабеже с Павлином Чудиновым сыном Акинфова, его людьми и крестьянами: АФЗХ. Т.1. №1а. С. 16., - которая означает, что недельщик передал все деньги потерпевшей стороне.

Еще одна грамота, датированная 1528 г., показывает, как судился митрополичий сын боярский Б.Г. Рагозин с человеком Василия Неронова по делу о бое и грабеже Правая грамота суда М.Ю. Захарьина митрополичьему сыну боюрскому Б.Г. Рагозину с братом и товарищами по их делу в бое и грабеже с "человеком" Василия Неронова: АФЗХ. Т.1. №222. С. 194. . Общий ущерб от кражи истец оценил в 33,25 рубля. Более того, по словам потерпевшей стороны, весь двор был сожжен - на его восстановление истец запросил еще 5 рублей. По итогам этого дела суд обвинил ответчика, так как он сознался в поджоге и грабеже. Однако у обвиненного Андрейки Лапина не было нужной суммы, чтобы возместить ущерб, поэтому он был выдан головой до искупа. Остальные нападавшие были признаны беглыми.

Оба случая, согласно Судебнику, должны были закончится казнью обвиненных, так как имел место умышленный разбой и причинение физического вреда другим людям Ст. 8 Судебника 1497 г.: Российское законодательство X-XX вв. Т.2. С. 55.. Особенно это касается дела о поджоге, где законодательство очень категорично:

«А государскому убойце и коромолнику, церковному татю, и головному, и подымщику, и зажигалнику, ведомому лихому человеку живота не дати, казнити его смертною казнью». Ст. 9 Судебника 1497 г.: Российское законодательство X-XX вв. Т.2. С. 55.

Однако, как мы видим, казнить обвиненных было бы очень невыгодно, так как в таком случае истец остался бы без компенсации. Соответственно, суд постановил либо выплатить всю сумму, что и было сделано в первом случае, либо выдать обвиненного потерпевшему до полной отработки долга.

Споры о наследстве

Категория споров о наследстве появляется уже к XVII в. Рассмотрим 4 правые грамоты, которые публикуются в комплексе по две. В этих грамотах отражены всего два судебных разбирательства - по спору о наследстве умершего московского гостя 1642 г. Правая грамота по спору о наследстве умершего московского гостя: Акты гражданской расправы. Т.1. №110. С. 382.б. и 1643 г. Там же. , а также по спору о наследстве Левонтия Андреева сына Вельяминова 1650 г Правая грамота по спору о наследстве Левонтья Андреева сына Вельяминова: Акты гражданской расправы. Т.2. №122. Столб. 202.. и 1654 г Правая грамота по спору о наследстве Левонтья Андреева сына Вельяминова: Акты гражданской расправы. Т.2. №122. Столб. 203. . соответственно.

Суть конфликта заключалась в том, что родственники покойного, не оставившего прямых наследников, начинали тяжбы за имущество. Например, в первой грамоте брат покойного не признавал свое родство с другими своими братом и сестрой. Основой для возникновения конфликта стало то, что ответчик присвоил себе все лавки, животных и каменные погреба Правая грамота по спору о наследстве умершего московского гостя: Акты гражданской расправы. Т.1. №110. С. 382.б.. Дело было решено в пользу истца, когда все имущество было пожизненно присуждено вдове покойного гостя московского, однако Оксиньица Юдина не имела права продавать, закладывать или отдавать в монастырь завещанные ей лавки.

Во втором случае речь идет о завещании имущества монастырю, которое оспаривается родственниками на основе Уложения Правая грамота по спору о наследстве Левонтья Андреева сына Вельяминова: Акты гражданской расправы. Т.2. №122. Столб. 202-270. В первой правой грамоте 1650 г. Алексей Михайлович отдает спорное родовое село Федоскино на выкуп родственникам. Действительно, согласно статье 42 Соборного Уложения нельзя завещать родовое село монастырю:

«А кто и напишет вотчину в монастырь в духовной, и тех вотчин в монастыри по духовным не давати, а дати в монастырь родителем их денги, чего та вотчина стоит» Ст. 42 главы XVII (О вотчинах) Соборного уложения1649 г.: Российское законодательство X-XX вв. С. 211..

Однако согласно второй грамоте 1654 г. патриарх Никон выносит решение на основании Кормчей книги вернуть спорную вотчину Богоявленскому монастырю. В этом деле интересно то, что в конфликт вступает закон светский и церковный, причем решающее слово все-таки остается за патриархом и церковными нормами права.

Подобные ссылки на законодательство в правых грамотах мы встречаем и ранее: в правой грамоте 30 ноября 1610 г. рассматривается дело о рыбной ловле в устье реки Двины Правая грамота Николаевскому Корельскому монастырю: АЮ. №25. С. 64.. Судятся Николаевский Корельский монастырь и посадские люди. В тексте грамоты встречается следующая формулировка:

"И по Государеву б? указу, и по суду, и по судебнику, и по сыску, и по уложению велети <…> Там же. ".

Таким образом, мы видим, что к XVII в. при решении конфликтов через суд стали появляться прямые ссылки на законодательство, что говорит о начале постепенной унификации права.

Социальный аспект

В отдельную категорию можно выделить проблемы регуляции социальных отношений на судах и по законодательству.

В правой грамоте 1403-1447 гг. мы встречаем случай, когда истцом выступало целое семейство: свёкр, невестка и брат свёкра. Однако на самом суде присутствовал только свёкр, который представлял интересы всей семьи и имел право говорить за всех своих родственниковПравая грамота Верейского князя Михаила Андреевича присудившая в вотчину Белозерского Кириллова монастыря деревню Михайлевскую Гаркаваго с судом и данью// Акты гражданской расправы. Т.1. №4. С. 1.б.- 2.а.. Такая практика была распространена - в правых грамотах достаточно часто встречаются случаи, когда в суд подает целая группа людей - либо одна семья, либо односельчане, тогда как на самом процессе речь держит кто-то один. Как правило, это либо самый старший, либо самый уважаемый человек среди этой группы людей. В другой правой грамоте, датированной 25 августа 1552 г. Правая грамота выданная Григорию Кологривову на владение полудеревнею Борисовской: АЮ. №19. С. 38., указано, что ответчик не пришел на суд, а его место занял его сын. В таких случаях судья всегда спрашивает, согласен ли представитель неявившейся стороны отвечать за отсутствующего. И эта грамота тому подтверждение: «Отвечай; и в отца своего место и в братие отвечаешь ли <…>? И Васюк тако рек: за отца, господине, и за братью отвечаю» Там же..

Мы видим, что сын ответчика полностью готов взять на себя ответственность за деяния своего отца и брата и держать за них речь в суде. Отражение такой практики мы находим опять же в Новгородской судной грамоте: статья 5 определяет, что и ответчик, и истец имеют право на собственных представителей в суде Ст. 5 Новгородской судной грамоты: Российское законодательство X-XX вв. Т.1. С. 304, 311-312..

Отдельный вопрос, который можно поставить - это проблема участия женщин в судебном процессе. В упомянутой выше правой грамоте свёкр представляет интересы своей невестки, которая сама не является в суд. В Новгородской судной грамоте мы встречаем раздел, который проясняет вопрос об участии женщин в судебном процессе: вдовы знатных людей могли вместо себя отправить на суд своего сына; если по каким-либо причинам сын не делал этого, то истец и новгородские приставы могли прийти к женщине домой, где она и принесла бы свою клятву, поцеловав крест Ст. 16 Новгородской судной грамоты: Российское законодательство X-XX вв. Т.1. С. 305-306.. Бояре, житьи люди и купцы могли вести споры не только о своей земле, но и о земле своих жен - так же, они тоже имели право крестоцелования вместо супруги Ст. 17, 18, 19 Новгородской судной грамоты: Российское законодательство X-XX вв. Т.1. С. 306..