Недопустимые доказательства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

Недопустимые доказательства

Оглавление

Введение

1. Правовая природа и сущность недопустимых доказательств

1.1 Эволюция содержания недопустимости доказательств в уголовном процессе

1.2 Недопустимые доказательства: понятие и классификация

2. Признание доказательств недопустимыми в уголовном процесс

2.1 Критерии допустимости доказательств

2.2 Основания признания доказательств недопустимыми

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Концепция судебной реформы в качестве одного из ключевых решений предполагала "определение жестких критериев допустимости доказательств и введение практики беспощадного аннулирования недопустимых материалов". Прошло более 20-ти лет с момента провозглашения этого принципа, а ситуация по определению "жестких критериев допустимости и беспощадного аннулирования доказательств", полученных с нарушением уголовно-процессуального закона, по-прежнему остается актуальной и неразрешенной.

Вопрос о допустимости доказательств - один из главенствующих в теории и практике доказывания, он тесно связан с задачами охранительного типа судопроизводства, принципом охраны прав и свобод личности в уголовном процессе.

Длительное время проблема допустимости доказательств находилась на периферии отечественной уголовно-процессуальной науки. Изменения в российском конституционном и отраслевом законодательстве ставят институт допустимости доказательств в центр проблематики доказательственного права, определяют его первостепенное значение для следственной и судебной деятельности.

Целью данной работы является анализ уголовно-процессуального института - недопустимости доказательств.

В соответствии с поставленной целью решались задачи:

- рассмотреть эволюцию содержания недопустимости доказательств в уголовном процессе;

- проанализировать понятие и классификация недопустимых доказательств;

- рассмотреть критерии допустимости доказательств;

- исследовать основания признания доказательств недопустимыми.

1. Правовая природа и сущность недопустимых доказательств

1.1 Эволюция содержания недопустимости доказательств в уголовном процессе

Становление института недопустимых доказательств проходило одновременно с развитием уголовного процесса. В России, как и в большинстве стран Европы, последовательно сменяли друг друга обвинительный, инквизиционный и смешанный типы уголовного процесса. Условно можно говорить о зарождении на Руси элементов понятия допустимости доказательств примерно в XI-XII веках. Во времена обвинительного процесса система доказательств, сложившаяся под большим влиянием религиозных воззрений того времени, включала в себя не только свидетельские показания, но и ордалии, клятвы, судебные поединки и различного рода испытания (огнем, водой, раскаленным железом и т.д.), так называемый "суд Божий". Причем нарушение ряда формальностей вело к проигрышу дела.

Как отмечает Л.Т. Ульянова, о системе доказательств обвинительного процесса можно говорить лишь с определенными оговорками, поскольку основанием судебного решения являлись не фактические данные, порожденные преступлением, а освященные религиозной идеологией действия, позволявшие использовать их результаты не столько для установления вины или невиновности обвиняемого, сколько для выигрыша или поражения в споре.

Обвинительный процесс в России к XV веку сменился инквизиционным или розыскным. С развитием розыскного процесса возникает потребность в создании системы доказательств, усиливающей публичные начала уголовного процесса. Поэтому зарождается система формальных доказательств, которая характеризуется строгой регламентацией действий по оценке доказательств. Система строилась на исходном положении, что ценность каждого вида доказательств должна заранее устанавливаться волей монарха, облеченной в форму закона. Закон определял, какие доказательства были совершенными (полными), какие второстепенными. Основным доказательством было признание своей вины обвиняемым, в том числе и под пытками, которые в России формально были отменены в 1801 году, но фактически применялись в качестве способа получения доказательств и позднее.

В инквизиционном процессе ценность каждого вида доказательств была заранее установлена, так что вывод суда о виновности или невиновности обвиняемых автоматически вытекал из определенных формальных признаков тех или иных доказательств. Ценность (доказательственное значение) конкретного доказательства определялась не только его содержанием, но и социальным положением или какими-то иными личными качествами свидетеля, что находило выражение в строгой иерархии доказательств: показания знатного свидетеля имели преимущество перед показаниями незнатного, показания духовного лица перед показаниями светского, показания мужчины перед женщиной.

По Судебнику 1497 г. было возможно проведение повальных обысков, применение расспроса и пытки. В Соборном уложении 1649 г., которое является первым печатным памятником русского права, под влиянием расширения сферы розыскного процесса происходят перемены и в доказательственной системе. Первым видом судебного доказательства по маловажным уголовным делам являлось крестное целование. Второй вид -показания свидетелей, причем отвод свидетелей не допускался, а ценность свидетельских показаний определялась их социальным положением. В то время применялся такой вид доказательства, как общая ссылка - когда обе стороны ссылаются на одного и того же свидетеля или на группу свидетелей, уславливаясь при этом, что их показания для дела будут решающими. Однако ст. 173 гл. 10 Соборного уложения 1649 г. не допускает общую ссылку феодально-зависимых людей на их барина, закрепляя тем самым невозможность использования такого рода доказательства. Или такой вид доказательства, как обыск, который заключался в опросе окольных людей по поводу спорных обстоятельств дела. Стороны не должны были при нем присутствовать, чтобы не влиять на опрашиваемых людей. Сам опрос проводился лицом, называемым сыщиком. Следовательно, если бы опрос был проведен другим лицом, либо при его проведении присутствовали заинтересованные лица, он бы не имел юридической силы, то есть был бы недопустимым в современном понимании.

С введением Петром I в XVIII веке следственного процесса в России окончательно закрепилась целостная, оформленная система формальных доказательств. В своем идеальном виде она была заимствована из саксонского права и закреплена Воинским Уставом 1716 г., поскольку с точки зрения разработанности теории и юридической техники зарубежные источники находились на гораздо более высоком уровне.

Уголовный процесс на этом этапе характеризовался тайным характером производства, отсутствием у суда свободы оценки доказательств, существенным ограничением прав обвиняемого и заранее установленным значением различных видов доказательств. Например, круг доказательств в "Кратком изображении процессов и судебных тяжб" определен исчерпывающе, расположены они в разделах по степени их ценности от наилучшего к наихудшему. Наиболее ценным считалось собственное признание, наименее ценным - присяга. Все доказательства в законе делились на совершенные и несовершенные, причем каждое из доказательств могло быть совершенным при наличии определенных условий, установленных в законе. При отсутствии таких условий оно являлось несовершенным.

Собственное признание считалось лучшим доказательством, не требующим более каких-либо других действий для выявления истины, "царицей доказательств". Однако в законе перечислялись условия, при соблюдении которых признание может быть положено в основу приговора:

- полнота и безоговорочность признания;

- добровольность (причем пытка не считалась принуждением);

- признание должно быть сделано перед судом;

- ответчик должен не только признать факты, но и в какой-то мере доказать признаваемые положения.

В соответствии с этими условиями, суд не должен был слепо доверять признанию, а обязан был проверить наличие условий, свидетельствующих о возможности использования такого признания, то есть его допустимость. Если суд не мог добиться признания, то принимались во внимание показания свидетелей. Согласно ст. 1 гл. IX Воинского Устава 1716 года полным доказательством считалось показание двух достойных свидетелей. Свидетелем мог быть лишь "добрый", "беспорочный" человек. Закон ввел критерий добропорядочности, трактуемый достаточно широко - в нем приводился длинный список лиц, которые не могли быть свидетелями: клятвопреступники, отлученные от церкви, разбойники, несовершеннолетние до 15 лет и др. Некоторые лица не могли свидетельствовать только в определенном деле, например, люди, находящиеся во враждебных отношениях с одной из сторон, родственники сторон и др. Наконец, не мог быть свидетелем человек, который не был очевидцем фактов, а знает о них с чужих слов. Таким образом, на этом этапе развития русского уголовного процесса мы уже можем говорить о некоторых чертах института допустимости доказательств. Эти нормы были воспроизведены в более поздних нормативных актах.

Достаточно значимым источником уголовно-процессуального права является Свод законов Российской империи 1832 г. Согласно книге второй "О судопроизводстве по преступлениям", оконченное следствие направлялось в суд, где дело решалось без устного и гласного разбирательства. Допрос обвиняемого в суде не был обязательным, но суд обязан был допросить его о том, не было ли во время предварительного следствия пристрастных допросов и других неправильных действий. В случае необходимости суд подвергал обвиняемого новому допросу, склоняя его к признанию вины. Решение судей основывалось не на их убеждении в доказанности того или иного факта, а на подсчете установленных доказательств по правилам, предписанным в самом законе. Закон не позволял суду самому разобраться и оценить доказательственную силу представленных материалов, а навязывал ему свою обязательную оценку. Основными началами принятой в Своде системы доказательств служат следующие общие положения: никто не может быть осужден без точных доказательств и явных улик в преступлении (ст. 304); чем более тяжкое преступление, тем сильнее должны быть доказательства (ст. 310); при недостатке доказательств "в совершенной достоверности" вины подсудимого "лучше освободить от наказания десять виновных, нежели приговорить невиновного" (ст. 311).

Закон устранял множество категорий лиц от свидетельства: малолетние до 15 лет, лишенные чести и прав, явные прелюбодеи, люди, тайно портившие межевые знаки, иностранцы, поведение которых неизвестно, раскольники -- в делах православных и т.д. Обвинительный приговор мог быть постановлен только на совершенных доказательствах, в отдельных случаях несколько несовершенных доказательств в своей совокупности образовывали совершенное доказательство. Приговор должен был выносится на основе достаточных доказательств виновности и в соответствии с законом.

Теория формальных доказательств являлась для своего времени выдающимся достижением, по сравнению с предшествующей ей системой доказательств раннего феодализма, поскольку она достигала своей цели - ограничить отправление правосудия от произвола судьи. Однако замена ее принципом свободной оценки доказательств в связи с нововведениями, вызванными Судебной реформой 1864 года, явилась значительным шагом в совершенствовании исторических форм и методов осуществления правосудия.

Первая попытка выработать и включить в уголовно-процессуальное законодательство России правила о допустимости доказательств была предпринята составителями Судебных уставов (1864 г.). Ими были разработаны 16 таких правил. Согласно этим правилам собственное признание подсудимого, а также показания свидетеля предлагалось признавать недопустимыми, если они были вынуждены "насилием, угрозам обещаниями, ухищрениями и тому подобными мерами". Показания свидетелей предлагалось признавать также недопустимыми, "когда показание основывается лишь на догадке, предположении или на слухе от других; когда свидетель имеет такие телесные и умственные недостатки, при которых он не мог иметь ясного представления о предмете свидетельства". Однако эти правила не были включены в Устав уголовного судопроизводства 1864 года.

Затем, благодаря внедрению новых начал судоустройства и судопроизводства в судебную систему дореформенного периода в России ХIХ в., было сформировано принципиально иное направление процессуальной деятельности, характеризовавшееся, в частности, равенством сторон.

К началу ХХ века уголовный процесс был построен на публичных началах судопроизводства. Отказ от розыскного процесса, основанного на теории формальных доказательств (которая действовала в России с начала XVIII века), вследствие буржуазно-демократической реформы 1864 г. привел к становлению состязательного начала.

После Октябрьской революции разрушение старой судебной системы неизбежно сопровождалось и ликвидацией прежнего уголовно-процессуального права. Однако важно отметить, что поскольку Судебные Уставы 1864 г. были достаточно прогрессивными, то некоторые их идеи сохранились и в советском процессуальном законодательстве: принцип состязательности, устность, гласность, непосредственность; введен был принцип коллегиальности, сохранено право на защиту.

Достойным представителем советского периода в развитии процесса стал Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. Он обладал рядом достоинств: были четко сформулированы права участников процесса, в первую очередь обвиняемого, и встречные обязанности государственных органов; подозреваемый сделался самостоятельной процессуальной фигурой; защитник был допущен - правда, сначала в ограниченных случаях - на стадию предварительного расследования; получили формальное закрепление в законе принципы независимости судей и осуществления правосудия только судом, равенства граждан перед законом и судом; гласности, обеспечения обвиняемому права на защиту и т.д. Решительным шагом по пути реформирования уголовного процесса было включение в УПК РСФСР правила о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы (ч. 3 ст. 69).

В целом УПК РСФСР 1960 г. реализовал смешанный тип уголовного процесса того же морфологического типа, что и предшествующее советское законодательство. В нем были воспроизведены следственно-розыскное с точки зрения соотношения процессуальных функций предварительное расследование, а также внешне облеченные в состязательные формы судебные стадии.

Современный тип уголовного процесса можно охарактеризовать как переходный. Следственные начала еще не окончательно искоренены, но стремительное развитие состязательности в процессуальной процедуре дает основание полагать, что уголовный процесс, в ближайшем будущем, станет состязательным окончательно.

1.2 Недопустимые доказательства: понятие и классификация

Суть доказательства по уголовному делу заключается в том, что им служат сведения (знания, представления о чем-либо), непосредственно полученные в предусмотренной законом форме от материального объекта, отразившего признаки прошлого события.

Доказательство нельзя просто собрать как данность, исходя из прямого назначения слова "собрать". Доказательство - это всегда процесс рассуждений, суждений и умозаключений, путем которых выводится какое-либо положение, т.е. подтверждается что-либо. Доказательство - это не протоколы следственных действий, на которые так любят ссылаться судьи в выносимых приговорах (например, вина "А" в совершении преступления подтверждается протоколом допроса свидетеля "Б"; том 2, лист уголовного дела 61 и т.д.). Сам протокол - это простой лист бумаги, а доказательства - это сведения, содержащиеся в данных протоколах, которые устанавливают определенные обстоятельства согласно силлогическим правилам. В протоколах содержатся чьи-то мысли, рассуждения, умозаключения.

Умение находить выводы для доказательства относится к способности суждения, что есть самое трудное в доказывании, так как любое суждение и знание субъективно.

"Назначение процессуального закона - препятствовать подмене объективного знания субъективной уверенностью, которая склонна к абсурду. Единственное средство проверки субъективной уверенности в целях преодоления заложенного в ней абсурда - логика. Хотя сама по себе логика не есть объективное знание, а лишь стремится к нему. Но субъективная уверенность есть догадка, предположение, гипотеза, суждение чувства. Большинство процессуальных решений основывается на субъективной уверенности, а не на объективном знании. Субъективная уверенность властного лица лишь стремится придать убедительную форму его утверждению". Само доказывание по уголовному делу должно строиться на правилах общей логики (процессуальные законы незначительны по объему именно по этой причине).

Суть обстоятельств (обстановка, явление) по делу, подлежащих доказыванию, в соответствии со ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, как указывает А. А. Давлетов, состоит в том, что ими выступает знание о прошлых или настоящих, но происходящих вне места нахождения следователя, дознавателя, прокурора, суда явлениях, вещах, процессах действительности, имеющих значение по уголовному делу и исследуемых при помощи доказательств. Главный критерий обстоятельства - опосредованность его установления, тот особый способ, которым познаются прошлые или отдаленные от познающего настоящие события, явления действительности…. Любая практическая деятельность человека, познавательная в том числе, должна рассматриваться как направление субъекта познания на объект познания, а также средства и способы, которые используются субъектом при исследовании объекта. В философии объект определяется как "то, что противостоит субъекту, на что направлена его предметно-практическая и познавательная деятельность". Что касается уголовного процесса, познавательный интерес субъекта познания всегда определяется задачами уголовного процесса, направлен на множество явлений и вещей. Центральное место занимает преступление. Всякое сведение о событии преступления должно представлять собой единство содержания и формы. Его содержание - сведения об обстоятельствах, входящих в предмет доказывания (ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Форма - это источник сведений об этих обстоятельствах (ч. 2 ст. 74 УПК РФ).

Пленум Верховного Суда РФ разъясняет, что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлены ненадлежащим субъектом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами.

Думается, верно определение недопустимости доказательств, отмеченное Л.Д. Калинкиной: "К недопустимости доказательств должны приводить нарушения требований уголовно-процессуальных норм относительно субъекта, оснований, условий, гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства и порядка производства и процессуального оформления результатов следственных действий, которые привели к недостоверности доказательственной информации или поставили под неустранимое сомнение достоверность".

Под нарушениями уголовно-процессуального закона понимаются отступления государственных органов и должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, а также других субъектов процесса и лиц, не являющихся субъектами уголовно-процессуальной деятельности, от предписаний (требований) уголовно-процессуальных норм. Думается, что допущенные нарушения уголовно-процессуального закона при производстве следственного действия должны оцениваться именно с учетом их характера, тяжести и влияния на достоверность доказательственной информации, которая получена, проверена или оценена с помощью следственных действий. Только лишь существенные допущения нарушения уголовно-процессуального закона должны повлечь за собой серьезные правовые последствия, такие как признание доказательств недопустимыми. Думается, что в случае если возможность по собиранию, проверке и оценке доказательственной информации с помощью тех же следственных действий не утеряна, то их можно повторить в законном режиме в целях устранения ранее допущенных в ходе их производства нарушений уголовно-процессуального закона.

Нужно указать, что к признанию доказательств недопустимыми ведут не ошибки, как иногда указано в процессуальной литературе, а именно нарушения уголовно-процессуального закона при собирании, проверке и оценке доказательств (ч. 3 ст. 7; ст. 381 УПК РФ). Разница между ошибкой и нарушением состоит в следующем: ошибка - неправильность в мыслях, нарушение - невыполнение, несоблюдение чего-либо. Ошибка есть результат ослабленной способности суждения, незнание основ и правил логики. "Итак, в любом виде деятельности невозможно избежать ошибок и заблуждений. Не является исключением и деятельность по рассмотрению уголовных дел, в процессе которой суды первой инстанции допускают ошибки не только при установлении фактических обстоятельств дела, но и при применении тех или иных норм материального или процессуального закона. Между тем проверка законности, обоснованности и справедливости судебных решений вышестоящими судебными инстанциями осуществляется не только с целью выявления ошибок, допущенных при рассмотрении и разрешении дела, но и для принятия соответствующих мер по их устранению, в том числе посредством предоставленных вышестоящим судам полномочий по пересмотру судебных решений. Выявление и устранение ошибок, допущенных в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства в судах первой или второй инстанции, направлены не только на восстановление нарушенных прав лиц, участвующих в процессе, но и на устранение нарушений норм, определяющих процессуальную форму судопроизводства". На самом деле упрощенный подход к пониманию нарушений закона при собирании, проверке и оценке доказательств демонстрирует и Верховный Суд РФ. Так, в постановлении Пленума №28 от 23 декабря 2008 г. "О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в судах апелляционной инстанции" указывается: "В соответствии с положениями ч. 2 ст. 360 УПК РФ во взаимосвязи с положениями ст. 6 УПК РФ суды апелляционной и кассационной инстанций вправе выйти за пределы апелляционных (кассационных) жалобы или представления и проверить производство по уголовному делу в полном объеме, если этим не будет допущено ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, уголовное дело в отношении которого прекращено, поскольку неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия и смысл приговора как акта правосудия".

Под существенным нарушением уголовно-процессуального закона следует понимать нарушение, выражающееся в отступлении государственных органов и должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, а также участников процесса от требований уголовно-процессуальных норм, которое путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников процесса либо иным способом помешало всесторонне расследовать или рассматривать дело и повлекло либо могло повлечь постановление незаконного и необоснованного уголовно-процессуального решения. Итак, существенные нарушения уголовно-процессуального закона всегда влекут отмену приговора или другого уголовно-процессуального акта. "Назначение этой специфической уголовно-процессуальной санкции "состоит в ликвидации отрицательных последствий, в защите права, интереса", "восстановлении прежнего состояния", но этим ее содержание не исчерпывается. Она служит одновременно правовосстановительной и штрафной мерой, так как несет в себе определенные правоограничения в отношении нарушителя. А это уже свойство штрафных санкций. Правоограничения при отмене приговора по указанной причине выражаются в том, что дело направляется на новое рассмотрение в суд, постановивший приговор, но в ином составе либо в другой суд. Отмена незаконного уголовно-процессуального акта в связи с существенным нарушением означает аннулирование приговора или иного уголовно-процессуального решения. Эта санкция "недействительности" сводится, по существу, к отказу считать правомерными наступившие последствия определенного действия".

Далее необходимо указать, что "анализ судебной практики свидетельствует, что назрела необходимость ее унификации в части разрешения вопросов признания доказательств недопустимыми. Нельзя признать допустимой практику признания доказательства по идентичным нарушениям закона в одном случае допустимым, а в другом недопустимым доказательством".

Несущественные нарушения уголовно-процессуального закона - это такие нарушения субъектами уголовного процесса предписаний уголовно-процессуальных норм, которые не могут повлечь существенные негативные для уголовного дела последствия: односторонность и неполноту исследования обстоятельств дела и вынесение незаконного, необоснованного и несправедливого приговора или другого уголовно-процессуального решения. Нужно сказать, что правовые последствия несущественных нарушений уголовно-процессуального закона различны по своей природе. Дело в том, что уголовно-процессуальные нарушения допускают не только органы судопроизводства (следователь, дознаватель, прокурор, суд). Правовые последствия могут быть и при отступлении от уголовно-процессуального закона участников процесса (в форме привода, удаления из зала судебного заседания и др.).

Думается, необходимо особо указать на всесторонность, полноту и объективность исследования обстоятельств дела. Сущность этого принципа уголовного процесса в свое время была выражена в ст. 20 УПК РСФСР и состояла в том, что "суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства".

В настоящем УПК РФ аналогичная норма отсутствует. Представляется, не следует забывать о том, что смешанная (публично-состязательная) форма уголовного процесса, предусмотренная действующим УПК РФ, как бы ни трактовал состязательность в своих постановлениях Конституционный Суд РФ, не создает и не должна создавать в силу системной разности целей сторон реального фактического равенства процессуальных функций обвинения и защиты. По справедливому мнению А. В. Смирнова, формирование в досудебном производстве режима формально-юридического равенства не меняет ситуацию и не превращает предварительное расследование в состязательную форму уголовного процесса. Поэтому именно на досудебных стадиях уголовного процесса принцип всесторонности, полноты и объективности установления обстоятельств дела в сочетании с целями ведомственной деятельности, предусмотренными законодательством о прокуратуре, органах ФСБ и других правоохранительных органах, направленных на охрану прав личности, в конечном счете способен при наличии соответствующих критериев оценки и пересмотра процессуальных решений обеспечить законность уголовного преследования и правоприменительной практики в целом.

2. Признание доказательств недопустимыми в уголовном процесс

2.1 Критерии допустимости доказательств

В целях всестороннего рассмотрения уголовно-процессуального механизма признания доказательств недопустимыми, на основе анализа правовых норм и процессуальной литературы, необходимо выделить критерии допустимости доказательств:

1) соблюдение гарантированных Конституцией РФ прав человека и гражданина при собирании доказательств;

2) получение доказательств уполномоченным на то должностным органом или субъектом;

3) получение доказательств только из предусмотренных законом источников;

4) получение доказательств с использованием только указанных в законе процессуальных действий;

5) соблюдение надлежащего порядка проведения и оформления (фиксации) процессуальных действий.

Нарушение норм УПК РФ - основание для признания доказательств недопустимыми

Статья 75 УПК РФ устанавливает, что недопустимыми являются доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ. При этом уголовно-процессуальный закон не определяет признаки нарушений этого закона, позволяющие их оценивать в качестве основания недопустимости доказательств. "Отсутствие в законе условий для оценки того или иного нарушения уголовно-процессуального закона в качестве основания для недопустимости доказательств на практике приводит к тому, что данный институт применяется редко. В случаях применения его норм в решениях о признании доказательств недопустимыми не указывается, почему то или иное нарушение норм УПК РФ привело к юридической ничтожности доказательства". К недопустимости доказательств должны приводить нарушения гарантированных законом прав и свобод участников уголовного судопроизводства при собирании доказательственной информации. Представляется, что в любом случае нарушения конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства в УПК РФ должны дополнить собой перечень безусловно недопустимых доказательств, предусмотренных ч. 2 ст. 75 УПК РФ.

Необходимо рассмотреть в данной связи п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ и указать на следующее: норма, закрепленная в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, является "запредельным" выражением заботы о комфорте подозреваемого, обвиняемого, противоречит здравому смыслу и превосходит конституционную идею о недопустимости доказательств. Данная норма нарушает равноправие сторон в уголовном процессе как необходимый элемент состязательного процесса. Норма, содержащаяся в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ противоречит предписанному этим же кодексом правилу, что никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Законодатель вопреки провозглашенному им же самим правилу оценки доказательств установил, что показания подозреваемого и обвиняемого, данные в отсутствие защитника, должны признаваться недопустимыми доказательствами. Законодатель в данном случае не позволяет суду свободно и самостоятельно проверить и оценить показания подозреваемого и обвиняемого, а сразу требует, основываясь только на одном факте отсутствия на допросе защитника, признать эти показания недопустимыми доказательствами. При анализе п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ выявляется несоответствие его требований принципам: "Свобода оценки доказательств" (ч. 1, 2 ст. 17 УПК РФ), "Назначение уголовного судопроизводства" (ч. 1, 2 ст. 6 УПК РФ). Правило, предусмотренное в данном пункте, императивно предписывает "изъятие" доказательства из процесса доказывания, что исключает возможность его оценки по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Рассматривая данную норму, начинает казаться, что УПК РФ устанавливает наряду с обязательным участием защитника институт его принудительного (для подозреваемого, обвиняемого) участия. Правила о недопустимости доказательств, установленные в ст. 75 УПК РФ, это есть не что иное, как публичное выражение недоверия следователям, дознавателям, прокурорам и судьям.

2.2 Основания признания доказательств недопустимыми

Если опираться на понятия оснований признания доказательств недопустимыми при условии, когда установлен факт нарушения любого предписания закона относительно источника сведений, условий, способов их получения и фиксации неправомочным на то субъектом, с нарушением конституционных прав граждан, а также нарушением процессуальной нормы, то первым основанием признания доказательств недопустимыми должно являться нарушение конституционных прав граждан.

Надо сказать, что представленный законодателем в ч. 2 ст. 74 УПК РФ исчерпывающий перечень источников доказательств (и тем более ограничение следственных и иных процессуальных действий, какие допускаются в качестве средств для собирания доказательств) не только излишен, но и вреден. Кстати, с позиции элементарной логики наличие в ч. 2 ст. 74 УПК РФ исчерпывающего перечня дозволенных к применению источников доказательств противоречит ч. 1 той же статьи, где указано "Доказательствами по уголовному делу являются любые сведения…". В этой связи хотелось бы привести высказывания Б. Г. Розовского: "Фиксация в законе перечня процессуальных источников доказательств берет свое начало в инквизиционном процессе с его формальной теорией доказательств… В считающемся ныне цивилизованном праве этого нет, но ослиные уши инквизиции торчат в тех нормах УПК, которые сохраняют взятый (с небольшим вариациями) из Средневековья и эпохи Ренессанса принцип фиксации неприкасаемого перечня источников доказательств, то есть их материальных носителей. Провозгласив право и обязанность следствия и суда оценивать доказательства по внутреннему убеждению… законодатель фактически выхолостил этот принцип, сохранив в современном процессе рудименты процесса инквизиционного, и этот атавизм почему-то благосклонно воспринят официальной наукой". В конце своей работы Б. Г. Розовский провозглашает: "исчерпывающий перечень источников доказательств - абсурд". По мнению исследователя, на самом деле его наличие в Кодексе отнюдь не способствует познанию действительности и принятию решений в реальном уголовном судопроизводстве.

Общая причина, по которой доказательства должны быть признаны недопустимыми, - это их получение ненадлежащим субъектом. Во-первых, субъектом, наделенным правом на производство следственных действий, является должностное лицо, указанное в ч. 1 ст. 86 УПК РФ. Как видим, среди субъектов, уполномоченных на проведение следственных действий, в ч. 2 и 3 указаны лица, имеющие право собирать и предоставлять для уголовного дела необходимые сведения не процессуальными действиями. Таким образом, по мнению Середнева В.А., в ч. 2 и 3 ст. 86 УПК РФ указаны "кто угодно", только не субъекты оперативно-розыскной деятельности (далее ОРД), которые непосредственно занимаются борьбой с преступностью. Установить критерии допустимости информации, полученной вне уголовного процесса, в ходе ОРД, которая предоставлена следователю и принята им в соответствии со ст. 86 УПК РФ, возможно путем процессуальных действий (например, оперативную информацию перепроверить путем допроса как минимум трех источников, если информация подтверждается, считать ее достоверной на данный период). Также общим признаком для всех субъектов, имеющих право проводить процессуальные действия, является отсутствие оснований для отвода (ст. 64-71 УПК РФ).

Следующим основанием признания доказательств недопустимыми является нарушение условий, способов получения и фиксации доказательств. Доказательства, полученные путем проведения следственных действий, не предусмотренных законом, должны признаваться недопустимыми. Процессуальная форма строго формальна, порядок проведения каждого следственного действия регламентирован в УПК РФ, в целях обеспечения достоверности полученных данных и гарантии прав участников процесса. Соответственно, получение доказательств путем действий, не предусмотренных в законе, порождает неустранимые сомнения в их достоверности и нарушает права участников процесса. И в этой связи следует указать на то, что процессуальное законодательство нормативно жестко не закрепляет требования к формам собирания такого рода доказательств, как иные документы. Нужно обратить внимание, что к иным документам не относятся, например, заключение эксперта, протоколы следственных и судебных действий и др., т.е. не относятся доказательства, полученные процессуальным путем. "Предметы и документы вводятся в уголовный процесс при определенном преобразовании доказательственной информации, но с сохранением своей изначальной формы, между тем как любая другая информация, содержащаяся в следах событиях, в ходе следственного действия всегда полностью преобразуется, принимает иную форму (образы памяти, "предметная" информация преобразуется в описание). Не случайно закон говорит о представлении обвиняемым и другими неофициальными субъектами процесса именно предметов и документов (п. 2 ч. 2 ст. 86, 286 УПК РФ)".

Результаты ОРД представляют собой собрание разнообразных оперативно-служебных документов: рапорты, справки, акты, справки-меморандумы и др., которые отражают преступную деятельность и, в сущности, являются формой закрепления информации.

Критерием признания доказательств недопустимыми являются такие нарушения требований норм УПК РФ, которые путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников процесса при рассмотрении дела или иным путем помешали суду всесторонне разобрать дело и повлияли (или могли повлиять) на постановление законного и обоснованного приговора. Такими нарушениями закона, которые влекут за собой отмену приговора, согласно ч. 2 ст. 381 УПК РФ являются:

1) непрекращение судом уголовного дела при наличии к этому оснований, предусмотренных ст. 254 УПК РФ;

2) вынесение приговора незаконным составом суда или вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей;

3) рассмотрение уголовного дела в отсутствие подсудимого, когда по закону его присутствие обязательно;

4) рассмотрение уголовного дела без защитника, когда по закону его присутствие обязательно;

5) нарушение права подсудимого пользоваться языком, которым он владеет, и помощью переводчика;

6) непредставление подсудимому права участия в прениях сторон;

7) непредставление подсудимому последнего слова;

8) нарушение тайны совещания коллегии присяжных заседателей при вынесении вердикта или тайны совещания судей при постановлении приговора;

9) обоснование приговора доказательствами, признанными судом недопустимыми;

10)отсутствие подписи судьи или одного из судей, если уголовное дело рассматривалось судом коллегиально, на соответствующем судебном решении;

11)отсутствие в уголовном деле протокола судебного заседания.

Думается, что нельзя признавать доказательства недопустимыми в случаях, когда допустимые нарушения могут быть устранены (например, в суде может быть допрошен понятой, присутствовавший при обыске).

Только после принятия необходимых мер по устранению допущенных нарушений уголовно-процессуального закона суд может обсудить вопрос о признании или непризнании доказательств недопустимыми.

Основания признания доказательств недопустимыми должны соответствовать следующим критериям:

1) сведения о достоверности доказательства нельзя восполнить;

2) нельзя повторить следственное действие;

3) допущенные нарушения могут повлиять на вынесение законного и обоснованного приговора;

4) нарушены конституционные права граждан.

Нужно отметить, что кроме ст. 75 УПК РФ к числу норм института недопустимости доказательств в уголовном процессе в УПК РФ отнесены ст. 88 УПК РФ "Правила оценки доказательств" (о принципах оценки доказательств), ст. 234, 235 УПК РФ о возможности исключения доказательств в ходе предварительного слушания, ст. 271 УПК РФ о праве сторон на заявление ходатайства об исключении доказательств в судебном разбирательстве.

В ч. 1 ст. 88 УПК РФ указано: "Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела". В этой связи, как считает В.А. Середнев, нужно указать на следующее: "…фраза "все доказательства оцениваются в совокупности" используется в процессуальных документах. Однако не удалось обнаружить в судебной практике за многие и многие десятилетия разъяснения о том, какие логические операции подразумеваются под оценкой всех доказательств в совокупности. Изучение судебных актов позволило выделить две формы использования этого правила. В одних случаях эта фраза не имела никакого назначения и записывалась как ритуальное изречение. Это правило не находилось ни в какой связи с судебным доказыванием. Однако в других случаях использование этого правила приобретало смысл нового, самостоятельного, главного или основного доказательства. Например, из приговора видно, что собрано и проверено девять доказательств, каждое из которых доказывает какое-то обстоятельство. Но далее следует, что, оценив эти девять доказательств в совокупности, суд считает, что эта совокупность доказывает еще и другое обстоятельство. Таким образом, девять доказательств порождают новое, десятое доказательство. Всего стало доказательств десять. Было девять доказательств, которые состояли из трех вещей, трех документов и показаний трех свидетелей. А умозаключение из этих девяти доказательств становится десятым доказательством. По сути, этим умозаключением из "совокупности доказательств" можно обосновать все и вся". И тем не менее, думается, нужно добавить, что как бы совокупность ни плюсовалась и выводилась путем умозаключения, совокупность в основе своей будет всегда величиной качественной, а не количественной.

"С процессуальной точки зрения нелогично говорить, что есть доказательства относимые или неотносимые. Если доказательство не относится к подлежащим доказыванию обстоятельствам, то это не доказательство, а нечто иное, неизвестное. Сведений, информации в мире бесконечное множество, и это множество может доказать множество обстоятельств. Но если множество ничего не доказывает по расследуемому уголовному делу, то оно не является доказательством по уголовному делу вообще. Сведение, которое не имеет отношения к судебному процессу, не доказательство. Сведение, которое кладут в доказывание какого-то необходимого обстоятельства, является процессуальным доказательством. Предписание, что доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, является остроумно-глупым. Ибо по смыслу этого предписания сначала надо получить доказательство, то есть произвести силлогические операции в отношении какого-то сведения и сделать вывод, что посредством этого сведения как раз доказывается необходимое обстоятельство. Доказательство продемонстрировано, сделан вывод, а после демонстрации доказательства нужно еще раз подвергнуть это же самое доказательство повторному силлогическому анализу, но уже чтобы установить, а не относится ли это "доказанное" доказательство к уголовному делу. Если при доказывании сделан неправильный вывод, то положенное в основу доказывания сведение не является доказательством изначально. Такое сведение сразу должно быть отброшено, нелепо признавать его вначале "доказательством", а потом исключать из "доказательств" по причине неотносимости". В отличие от свойства допустимости, которое разъясняется в ст. 75 УПК РФ, относимость не определяется в законе. В уголовно-процессуальном законе данное свойство доказательства упомянуто только один раз - в связи с перечислением критериев оценки доказательств (ст. 88 УПК РФ). Относимость, по сути дела, это базовое качество рационального познания. Н.Н. Полянский указывал: "Относимость к делу доказательства в этом смысле определяет их допустимость".

При доказывании используются любые сведения, способные помочь в разрешении уголовного дела. И поэтому, наверное, самым трудным являются вопросы о том, какие это могут быть сведения.

Заключение

доказательство недопустимый уголовный правовой

Понятие допустимость доказательств означает возможность (позволительность) использования доказательства в процессе доказывания обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела.

Проверка доказательств на их допустимость и исключение доказательств, полученных с нарушением закона, не без основания рассматривается как важнейшая гарантия обеспечения прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе, гарантия законного и справедливого решения по делу.

Основная задача правил проверки допустимости доказательств - оградить правосудие от таких действий правоохранительных органов, которые нарушают конституционные права и свободы человека и гражданина. Этим и определяется место и значение правил проверки допустимости доказательств.

Понятие "допустимость доказательств" по сути противоречиво, поскольку с точки зрения законов логики не может быть недопустимым имеющееся доказательство. Однако, на нынешнем этапе развития теории доказательств, говоря о собирании доказательств, их проверке или оценке, отмечая, что имеются ввиду потенциальные доказательства, следует применять термин "доказательство" с момента его получения соответствующим субъектом процессуального познания, до момента пока оно не будет по каким-то признакам забраковано и исключено из совокупности.

Предъявляемые к форме доказательств требования составляют важные гарантии достоверного установления обстоятельств, подлежащих доказыванию; основания принятых решений; сочетание требований раскрытия преступлений, изобличения и справедливого наказания виновных и охраны прав участников процесса. Эти требования позволяют в частности, обеспечить: контроль за полнотой и точностью отображения исследуемого события на тех этапах формирования доказательства, которые находились вне сферы уголовного процесса; полноту и точность отображения на тех этапах формирования доказательства, которые входят в сферу уголовно-процессуальной деятельности, а также правильность дальнейшего использования полученных доказательств.

Формулируя правила о допустимости доказательств, законодатель осуществляет это, прежде всего, в позитивной форме с тем, чтобы наравлять сам процесс доказывания. Достижению указанной цели служат данные в законе характеристики доказательств, как исчерпывающий круг допустимых средств доказывания, могущий иметь доказательственное значение. При этом закон не только называет их, но и дает характеристику каждого вида доказательств, как и способов их получения и фиксации.

В юридической литературе практически всеми авторами в той или иной формулировке выделяются следующие компоненты допустимости доказательств: известность им возможности проверки их происхождения; компетентность и осведомленность лиц от которых они исходят и которые их собирают; соблюдение общих правил доказывания; соблюдение правил собирания данных определенного вида, гарантирующих от неполноты и искажения; отказ от включения в них догадок, предположений.

Такое понимание допустимости обусловлено избранной двучленной концепцией доказательства (единство содержания - сведений и формы - порядка закрепления).

Допустимость характеризует два элемента: объект носитель и форма закрепления носителя информации. Третий элемент - сама доказательственная и иная информация - этим свойством не обладает.

Становление и развитие института допустимости доказательств является одним из основных направлений реформирования российского доказательственного права. Вот почему в последние годы столь значительное внимание к этому институту не только со стороны теоретиков, но и практиков.

Часть 2 ст. 50 Конституции РФ, принятой в 1993 году, провозгласила: "При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона". Но данного конституционно-го положения оказалось недостаточно для единообразного применения несмотря на то, что в нем содержится категорический императив, допускающий только один вывод, что доказательство должно признаваться недопустимым при любом нарушении федерального закона.

Из анализа уголовно-процессуального закона вытекает, что не все нарушения закона вписываются в четыре критерия допустимости доказательств. Помимо фактических нарушений закона, нашедших свое отражение при нарушении одного из 4-х критериев допустимости доказательств, существует еще предусмотренная ч. 2 ст. 75 УПК РФ неопровержимая презумпция недопустимости доказательства.

Так, согласно ч. 2 ст. 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам относятся:

- показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствии защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде (п. 1);

- показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показаниях свидетеля, который не может указать первоисточник своей осведомленности (п. 2).

Причем список неопровержимых презумпций недопустимости доказательств законодатель оставил открытым, поскольку кроме п. 1 и 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, существует еще и пункт 3, в котором указано, что к недопустимым доказательствам относятся иные доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса.

В этой связи мнения разделились. Одни полагают, что доказательство должно признаваться недопустимым при нарушении любого из 4-х вышеперечисленных критериев недопустимости доказательств.

По мнению других, в случае нарушения первых трех критериев допустимости доказательств доказательства должны признаваться недопустимыми, поскольку создается неопровержимая презумпция неустранимости сомнений в их достоверности. Что же касается четвертого критерия, то все зависит от характера нарушения и возможности проведения следственных и судебных действий, направленных на получение фактических данных, устраняющих возникшие сомнения в достоверности.

Анализ судебной практики показывает, что на протяжении уже многих лет она идет по пути изыскания способов "спасения" ущербных доказательств, делая это очевидно не из злого умысла. Ведь сложнейшие задачи раскрытия преступления, выявления лица его совершившего, защиты потерпевшего и целый ряд других заставляют практиков искать выход из возникающих "тупиков", когда с одной стороны есть информация, подтверждающая обвинение, а с другой - в силу допущенного нарушения процедуры доказательство, несущее эту информацию, исключается из процесса. Тем самым сводится на нет реализация такого уголовно-правового принципа как неотвратимость ответственности, т.е. лицо, фактически совершившее преступление остается безнаказанным, и не потому, что нет доказательств вины, а потому, что они получены с нарушением закона.

В указанной ситуации акцент следует делать не на проблеме нейтрализации этого нарушения, не на определении "исключительности" ситуации, позволяющей использовать ущербное доказательство, а на поиск именно процессуальных путей сохранения или восстановления содержания утраченной информации и повторного введения ее в процесс в другой процессуальной форме, отвечающей требованиям допустимости.

Судебная практика избирает для себя в качестве ориентира вторую точку зрения относительно применения правил допустимости доказательств заключающуюся в том, что в случае нарушения первых трех критериев доказательства должны признаваться недопустимыми, поскольку создается неопровержимая презумпция неустранимости сомнений в их достоверности.

Что же касается четвертого критерия, то здесь все зависит от характера нарушения.

Список использованной литературы