Ограниченная вменяемость

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Оглавление

Введение

Глава 1. Ограниченная вменяемость: теоретические и прикладные аспекты

Глава 2. Ограниченная вменяемость в современном российском уголовном праве

Глава 3. Психические расстройства, не исключающие вменяемости. Психические аномалии и их учет при назначении наказания

Заключение

Список использованной литературы

Введение

ограниченная вменяемость ответственность расстройство

Уголовное право исходит из презумпции вменяемости субъекта преступления, компонентом которой является состояние его психического здоровья. Сейчас вменяемыми признаются не только психически здоровые лица, но и страдающие различными психическими аномалиями, включая недостатки умственного развития. Между состоянием психического здоровья и выраженными психическими расстройствами нет резких граней. «Переход» здесь постепенный, через относительно неглубокие психические нарушения, т.е. аномалии. Таким образом, за понятием невменяемости остается множество случаев, когда человека нельзя считать полностью невменяемым или полностью вменяемым. Психические аномалии, с одной стороны, не лишают субъекта способности отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими, а значит, не исключают вменяемости. Но, с другой стороны, они ограничивают возможность адекватной организации своего поведения, руководства поступками. И так как психические аномалии способны влиять на значимую в уголовно-правовом отношении способность лица к регулированию своего поведения, с их наличием уголовный закон может и должен связывать определенные правовые последствия.

Учитывая вышеизложенное, по-прежнему актуальным остается вопрос об уголовной ответственности лиц, совершивших общественно опасное деяние в промежуточном состоянии между нормой и патологией. В нашем Уголовном кодексе это состояние закрепляется ст. 22, которая называется «Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости». Некоторые авторы считают, что конструкция и название этой статьи некорректно и подобное состояние именуют уменьшенной, пограничной частичной вменяемостью, но большинство - ограниченной, когда у лица имеется лишь ограниченная способность осознавать значение своих действий и руководить своим поведением.

Среди российских ученых прошлых лет, посвятивших указанной проблеме свои исследования, прежде всего следует назвать А.Л. Герцензона, А.Ф. Кистяковского, П.Н. Люблинского, В. Станкевича, Н.С. Таганцева. Высказались по этому поводу и видные отечественные психиатры, такие как В.Х. Кавдинский, И. П. Мержеевский, В.П. Сербский. Среди современных ученых-юристов, а также психиатров наиболее активно эту проблему разрабатывали Ю.М. Антонян, В.П. Емельянов, Р.И. Михеев, а также В.Ф. Кондратьев, Д.Р. Лунц, Г.В. Морозов, Н.И. Фелинская. 

Главной целью данной работы является рассмотрение категории «ограниченной вменяемости» как юридического признака субъекта преступления специальным обстоятельством, подлежащим учету при привлечении лица к уголовной ответственности.

Поставленная цель обусловила выдвижение следующих задач:

рассмотреть категорию «ограниченная вменяемость» в историко-правовом аспекте;

ознакомиться с зарубежным опытом нормативного закрепления «ограниченной вменяемости»;

раскрыть юридическую сущность и качественные характеристики понятия «ограниченная вменяемость»;

рассмотреть психические аномалии, которые могут быть признаны основанием для признания наличия «ограниченной вменяемости»;

проанализировать спорные вопросы, возникающие в ходе судебно-психиатрических экспертиз по рассматриваемой категории дел;

высказать рекомендации и предложения по совершенствованию уголовного законодательства и практики его применения.

Курсовая работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Ограниченная вменяемость: теоретические и прикладные аспекты

Совершенствование уголовного законодательства требует максимального учета достижений наук о человеке, в том числе медицины и психологии. Освоение достижений психологии не только делает возможным разработку психологических оснований уголовной ответственности, ее субъективных пределов, но и позволяет предложить принципиально новые правовые формы, обеспечивающие индивидуализацию ответственности, справедливость приговора и, в конечном счете, достижение стратегической цели уголовной политики: действенного правового регулирования поведения граждан.

Вопрос об уменьшенной вменяемости является дискуссионным. Споры об этом в западноевропейской и русской литературе начались около 150 лет назад. По-разному решался этот вопрос в уголовном законодательстве европейских стран в прошлом столетии. Русское уголовное законодательство этого термина не знало.

Еще в середине XVIII в. в Западной Европе и в России душевнобольные преступники осуждались и наказывались точно так же, как и здоровые преступившие закон лица. Перед судом не вставала задача выяснить, находился подсудимый при совершении преступления в состоянии душевного здоровья или нет.

Попытки индивидуализировать наказание для лиц, страдающих психическими, нервно-психическими и эмоциональными расстройствами, которые не исключают вменяемости, предпринимались давно. Споры об этом велись как в Западной Европе, так и в России.

Впервые определение невменяемости было приведено в ст. 64 Французского уголовного кодекса 1810 г. Ее появление в уголовном законе трудно переоценить, хотя в этой формулировке - «нет преступления, ни проступка, если во время совершения деяния обвиняемый был в состоянии безумия» - используется только один, медицинский критерий. Статья была воспринята, а затем и усовершенствована в некоторых уголовных кодексах европейских государств.

В Своде законов России 1832 г. появилась ст. 36, в которой говорилось: «Преступление, учиненное в безумии и сумасшествии, не вменяется в вину» См.: Удалова Ю.М. «Уменьшенная вменяемость»: историко-правовой аспект // Мировой судья. 2007. № 7. С. 8-9..

Впервые об уменьшенной вменяемости упоминают уголовные кодексы германских государств: Брауншвейгский 1840 г., Гессенский 1841 г., Саксен-Альтенбургский 1841 г. и др. В них среди факторов, обусловливавших уменьшенную вменяемость, указывались слабоумие, недостаточное развитие, старческая дряхлость, опьянение, полное отсутствие воспитания, крайне неблагоприятная и развращающая обстановка, сопутствовавшая человеку в детстве. Во всех подобных случаях предусматривалось уменьшение наказания. Сходные нормы были, например, в законодательстве Швеции 1864 г., Дании 1886 г., Финляндии 1889 г.

Русскому уголовному законодательству термин «уменьшенная вменяемость» известен не был, хотя в Своде уголовных законов 1866 г. было сказано, что вина уменьшалась, если виновный учинял преступление «по легкомыслию или же слабоумию, глупости или крайнему невежеству, которым воспользовались другие для вовлечения его в сие преступление» См.: Там же. С. 10..

Следует отметить, что хотя советские законы и не уделили внимания концепции уменьшенной вменяемости, тем не менее, критики усматривали в тексте уголовного законодательства прямое указание на уменьшенную вменяемость. Такая тактика привела юристов к дискуссии о возможности или невозможности введения в уголовное законодательство самого термина «уменьшенная вменяемость» (ограниченная вменяемость), о необходимости особого подхода к лицам, которые фактически являются уменьшено вменяемыми. Эти воззрения нашли отражение в первом ИТК РСФСР 1924 года, в ст. 46 которого предусматривалось создание колоний «для психически неуравновешенных», а также в ст. 26 УК РСФСР (1926 г.), где предусматривалось соединение судебно-исправительных и медицинских мер. Однако в дальнейшем этот вопрос не получил должного внимания на практике См.: Молчанов Б.А., Кули-Заде Т.А. Проблемы вменяемости, невменяемости и ограниченной вменяемости при формировании уголовного законодательства России 20 - 30-х годов XX века // Российская юстиция. 2010. № 5. С. 21 - 22..

Сейчас есть немало стран, где действующие уголовные законы признают уменьшенную вменяемость, а также допускают возможность для лиц с аномалиями психики, совершивших преступления, быть признанными уменьшенно вменяемыми, что влечет за собой назначение более мягкого наказания. По Уголовному кодексу Швеции 1937 г. уменьшенная вменяемость считается установленной, если вследствие расстройства душевной деятельности, сознания или недостаточного умственного развития преступник в момент совершения деяния не обладал полной способностью оценивать противоправность своего поведения и руководствоваться этой оценкой См.: Удалова Ю.М. Указ. соч. С. 10.. В таком случае по усмотрению суда наказание ему может быть смягчено. Вместе с тем судье предоставляется право на основании заключения экспертов принять решение об отправлении уменьшенно вменяемого в больницу. Однако положения об уменьшенной вменяемости и невменяемости не применяются, если обвиняемый сам вызвал тяжкое изменение или расстройство сознания с намерением совершить преступление. Уголовный кодекс Венгрии предусматривает, что при наличии уменьшенной вменяемости наказание смягчается, если лицо, совершившее деяние в состоянии душевной болезни, слабоумия или умственного расстройства, ограниченно осознавало характер своих действий и их последствий и действовало в соответствии с этим сознанием. Однако эти положения не применяются, если лицо совершило деяние в состоянии алкогольного опьянения или в одурманенном состоянии См.: Удалова Ю.М. Указ. соч. С. 10..

До 1997 г. «вывод о вменяемости лица» имел два способа выражения - «вменяем» или «невменяем». Иных вариантов или хотя бы градаций в пределах одного из названных вариантов действовавший тогда УК РСФСР не предусматривал. Положение кардинально поменялось с вступлением в силу с 1 января 1997 г. нового УК РФ См.: Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июля 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 03 февраля 2014 г.) // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25, ст. 2954..

Следует отметить, что в науке по-прежнему не утихает дискуссия относительно «проблемности» для правоприменительной практики института ограниченной вменяемости. Российскими учеными данная проблематика изучается в различных ее аспектах. В частности, А.А. Гуляев определяет, например, концепцию в части разрешения пробелов данного вида института для российского права См.: Ограниченная вменяемость в России и за рубежом: концепции и решения // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2007. № 3. С. 246 - 248.. И.А. Кудрявцев, Н.Н. Коновалов, Н.А. Куксова выявляют проблему уголовно-правовой оценки психических расстройств, не исключающих вменяемости, и сам институт ограниченной вменяемости в качестве комплексной междисциплинарной проблемы на стыке таких наук, как психиатрия, психология и право См.: Кудрявцев И.А., Коновалов Н.Н., Куксов Н.А. Психическое расстройство, не исключающее, но ограничивающее вменяемость: правовые психологические и психиатрические проблемы и пути их преодоления. М. 2010. С. 4., выделяя также конкретные пути преодоления определяемых практических трудностей. Другие ученые, например В.В. Вандыш-Бубко и Ф.С. Сафуанов См.: Ограниченная вменяемость: судебно-экспертологический анализ // Юридическая психология. 2009. № 2. С. 6 - 9., подчеркивают особую значимость результатов судебно-экспертной и юридической оценки в совокупности для постановки статуса ограниченного вменяемого лица в отношении тех обвиняемых с психическим патологиями, которые данному статусу в полной мере соответствуют. Данные авторы убеждены, что «констатация у обвиняемого любого психического расстройства нейтральна по отношению к задачам судопроизводства до тех пор, пока не будет дана оценка не только медицинскому, но и юридическому критерию» См.: Илларионов С.Н. Ограниченная вменяемость в уголовном праве // Администратор суда. 2012. № 2. С. 29.. При оценке самого юридического критерия правоприменителю важно опираться на грамотные выводы экспертов и ставить перед ними правомерные вопросы в объеме представленных экспертам полномочий. В то же время сами эксперты порой допускают фактические ошибки в отношении определения статуса лица, подвергнутого экспертизе. При этом наличие экспертного понятия ограниченной вменяемости по смыслу ст. 22 УК РФ предполагает достижение полноценного экспертного подтверждения и получения экспертного результата в точном соответствии с фактической реальностью наличия статуса ограниченной вменяемости у конкретного обвиняемого с точки зрения исчерпывающего описания медицинских критериев для его определения и правильности постановки выводов.

Итак, в УК РФ появилась беспрецедентная для отечественного уголовного законодательства ст. 22 («Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости»). Нововведение стали широко именовать «ограниченной вменяемостью». Такого названия в законе нет, поэтому употреблять его в официальных документах, например в экспертных заключениях, недопустимо. Отсюда и вариант экспертного вывода - «следует считать ограниченно вменяемым» - тоже отпадает.

Вторая законодательная новелла, не известная УК РСФСР, касается неболезненных состояний психического недоразвития («отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством»), с наличием которого у несовершеннолетнего ч. 3 ст. 20 УК РФ связывает возможность освобождения от уголовной ответственности. Причем как не исключающие вменяемости психические расстройства (ст. 22 УК), так и неболезненные состояния психического недоразвития (ч. 3 ст. 20 УК) не позволяют лицу «в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими».

Сегодня вывод экспертов «следует считать вменяемым» стал охватывать уже не один, а несколько вариантов психических состояний: 1) полное отсутствие болезненных расстройств или неболезненных отклонений; 2) болезненные психические расстройства, предусмотренные ст. 22 УК; 3) состояния неболезненного отставания в психическом развитии несовершеннолетнего, предусмотренные ч. 3 ст. 20 УК См.: Шишков С. Понятия «вменяемость» и «невменяемость» в следственной, судебной и экспертной практике // Российский следователь. 2010. № 3. С. 26-28..

Сегодня считается, что экспертный вывод о наличии у обвиняемого психического расстройства, предусмотренного ст. 22 УК, сопровождаемый фразой «следует считать вменяемым», содержит противоречие. По их мнению, если субъект вменяем, то он непременно должен быть способным «в полной мере» осознавать свои действия и полностью ими руководить. Мнение это ошибочно. Ведь название ст. 22 УК («Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости») и ее текст, начинающийся словами: «Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать...», недвусмысленно свидетельствуют: данная статья УК РФ имеет дело с состояниями лица в пределах вменяемости. «Ограниченная вменяемость» есть вариант вменяемости, но не «промежуточное» состояние между вменяемостью и невменяемостью, что следует из текста УК См.: Арестова О.Н. О некоторых проблемах реализации правовых институтов ограниченной дееспособности и ограниченной вменяемости в правоприменительной деятельности // Российский судья. 2011. № 11. С. 14..

Глава 2. Ограниченная вменяемость в современном российском уголовном праве

В новом Уголовном кодексе РФ сам термин «ограниченная вменяемость», как уже было отмечено выше, не появился, хотя ст. 22 УК описывает институт, который обычно в доктринальной литературе именуется уменьшенной вменяемостью.

Можно констатировать, что разработка и внедрение на практике указанного института за все время его существования хоть и проходит свой этап реализации, но, на мой взгляд, все же недостаточно эффективно.

Наука уголовного права содержит противоречивые взгляды относительно необходимости выделения данного института. Многие юристы, психиатры (Н.С. Таганцев, С.В. Познышев, В.П. Сербский, В.Х. Кандинский и др.) относились отрицательно к законодательному закреплению ограниченной вменяемости. По мнению сторонников отрицания ограниченной (уменьшенной) вменяемости, данное понятие неверно как с юридической, так и с психиатрической точки зрения. Их суждения сводились к следующим: если принять во внимание то, что между вменяемостью и невменяемостью есть что-то среднее, то следует вопрос: какова сущность данного переходного явления, состояния? Однако наука не знает такого третьего переходного состояния. Поскольку при привлечении лица к уголовной ответственности необходимо установить его вменяемость, не может идти речи о степени понимания значения своих действий и степени способности руководить своими поступками. Либо лицо отдает отчет в своих действиях, либо нет; либо лицо способно руководить своими поступками, либо не способно. Середины тут не существует. Лицо, совершившее общественно опасное деяние, является или вменяемым, или невменяемым. В отдельных случаях можно говорить о степени вины, а не вменяемости См.: Хайрутдинова Р.Р. Категория «ограниченной вменяемости» и проблемы ее применения в уголовном праве РФ // Российский следователь. 2009. № 19. С. 21.. В курсе советского уголовного права под редакцией Н.А. Беляева и М.Д. Шаргородского отмечается, что «включение в закон понятия уменьшенной вменяемости противоречило бы принципам вины и уголовной ответственности и привело бы к тому, что нельзя было бы определить виновность лица. Признание лица уменьшенно вменяемым поставило бы его в весьма неопределенное положение, а уголовную ответственность лишило бы точных и конкретных оснований» См.: Там же. С. 22.. При этом авторы учебника не отрицают возможности применения к лицам с психическими аномалиями наряду с наказанием специальных мер медицинского характера.

Итак, возражения противников ограниченной вменяемости сводятся к тому, что:

среднего состояния между вменяемостью и невменяемостью не существует и существовать не может;

далеко не каждое психическое расстройство, не исключающее вменяемости, может являться основанием для смягчения наказания. Кроме того, проявления таких расстройств чрезвычайно разнообразны, и это крайне затрудняет определение медицинского критерия вменяемости;

психические расстройства, не исключающие вменяемости, могут проявляться в столь коварных злодеяниях, что даже сторонники ограниченной вменяемости не решатся рекомендовать в этих случаях смягчение наказания;

невозможность совмещения наказания и лечения См.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. В двух томах. Т.1. Общая часть. С. 221..

По мнению сторонников ограниченной (уменьшенной) вменяемости, нет четкой грани между лицами психически здоровыми и больными, а существует ряд переходных ступеней. Исходя из этого, ограниченная вменяемость рассматривается ими как промежуточное состояние между нормальным психическим состоянием и состоянием психической болезни, при котором вследствие отклонений в психическом развитии лица способность понимать социальный смысл совершаемого и руководить своими поступками в значительной степени ослаблена, хотя и не исключена полностью. Лицо принимает волевые решения, но со значительно более низким уровнем по сравнению со здоровым человеком, без достаточной критической оценки всех последствий.

Итак, на мой взгляд, в большей степени та часть правоведов, которая признает факт действительной «ограниченной вменяемости», говорят о некой пограничной вменяемости как промежуточном состоянии.

Современная позиция российского законодателя, выражается в том, что ограниченная вменяемость - это не промежуточное понятие. Это есть составная часть вменяемости. А именно в ст. 22 УК РФ («Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости») акцент делается на наличие вменяемости лица в момент совершения преступления, однако лицо во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своего деяния либо руководить им. Если лицо вменяемо, значит, оно подлежит уголовной ответственности См.: Хайрутдинова Р.Р. Указ. соч. С. 23.. Справедливо отмечается, что законодатель все же неопределенно формулирует название ст. 22 УК РФ. Не совсем удачна ее диспозиция в той части, которая называет психическое расстройство, не исключающее вменяемости, но не описывает ее признаки. Это, в свою очередь, приводит к смешению медицинского критерия ограниченной вменяемости и невменяемости, неправильному соотношению различных аномалий психики с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, что, несомненно, создает возможность для усмотрения судьи и различных злоупотреблений. При невменяемости болезненное состояние психики поглощает момент осознания лицом фактического характера и общественной опасности своих действий (бездействия) либо процесс руководства ими. А при ограниченной вменяемости определенные психические отклонения от нормы лишь частично лишают лицо в момент совершения преступления возможности осознания фактического характера и общественной опасности своего поведения либо возможности руководить им.

То есть в ст. 22 Уголовного Кодекса РФ речь идет о вменяемом лице, но его вменяемость «отягчена» психическим расстройством (медицинские критерии психических расстройств), которое, в отличие от расстройства, характерного для невменяемых, не носит патологического характера, т.е. не является болезнью. Это принципиальное и в сущности единственное отличие невменяемого от лица с психическим расстройством, не исключающим вменяемость. Психическая патология или психическая болезнь расстраивает психику таким образом, что лицо вообще не способно сознавать общественно опасный характер своих действий или руководить ими. Психическое расстройство, не являющееся патологией, оказывает несколько «смягченное» воздействие на психику - субъект может сознавать общественно опасный характер своего поведения или руководить им, но в силу соответствующих нервных процессов он не в состоянии делать это в полной мере, что характерно для полностью вменяемого лица.

Анализ ст. 22 УК РФ позволяет выделить юридические критерии психических расстройств, не исключающих вменяемости. К ним относятся, во-первых, невозможность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или бездействия (интеллектуальный признак), во-вторых, невозможность в полной мере руководить своими поведенческими реакциями (волевой признак) См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова, Г.А. Есаков и др.; отв. ред. А.И. Рарог. 7-е изд., перераб. и доп. М., 2011. С. 68..

При этом следует, прежде всего, иметь в виду, что возможность субъекта осознавать фактический характер своих поведенческих реакций и их общественную опасность затруднена не вообще, а лишь в конкретном случае совершения противоправного деяния. Субъект же может в целом характеризоваться как лицо, обладающее определенными психофизиологическими аномалиями, что вовсе не означает наличия постоянных затруднений в его интеллектуальной сфере. Но если в конкретном правонарушении психические аномалии сыграли роковую роль в поведенческой реакции, определили ее направленность при социально-объективной стрессовой ситуации, тогда уместно говорить о неполной возможности осознания фактических и социально значимых поведенческих возможностей.

Психические расстройства, не исключающие вменяемости, которые в дальнейшем принято именовать «аномалии психики» См.: Иванов Н.Г. Уголовная ответственность лиц с аномалиями психики // Государство и право. № 3. 1997. С. 73., что более точно отражает психофизиологическую картину неполно вменяемого субъекта, не позволяют в полной мере осознавать смысл происходящего. Они довлеют над интеллектуальными возможностями лица, вследствие чего противоправный способ снятия эмоциональной напряженности в конкретной эмоциогенной ситуации становится для него значительно более вероятен и облегчен.

Согласно законодательной формулировке субъект, психика которого отягчена аномалиями, не может в полной мере осознавать как фактический характер своего поведения, так и его общественную опасность. Правоприменительная оценка аномалий психики должна быть ориентирована на комплексный характер толкования, так как необходимо установить, что субъект был ограничен в возможности осознания не только фактического, но и общественно опасного характера своего поведения. Употребляемый законодателем союз «и» делает такую оценку обязательной См.: Иванов Н.Г. Указ. соч. С. 73..

Следует констатировать, что в уголовно-правовом аспекте не реализуется полноценно сам институт ограниченной вменяемости в силу различных причин. В ряде случаев это связано как раз уже не с ошибочностью выводов эксперта, а с деятельностью судей и следователей, а также адвокатов. Как верно отмечал, А.А. Гуляев См.: Шишков С. Понятия «вменяемость» и «невменяемость» в следственной, судебной и экспертной практике // Законность. 2001. № 2. С. 28., «появление ст. 22 УК РФ, приветствовавшееся психиатрическим сообществом, не нашло понимания среди юристов...». До сих пор применение ст. 22 УК РФ на практике следует констатировать как очень незначительное. В отдельных регионах вообще при анализе судебно-следственной практики применение ст. 22 УК РФ не выявляется. Для судебно-следственной практики как раз характерно, что, несмотря даже на конкретизированное содержание ст. 22 УК РФ, в большинстве своем со стороны следователей и судей допускается определение ограниченной вменяемости как некого промежуточного понятия между вменяемостью и невменяемостью. Такое определение неверно по своей сути, потому как ограниченная вменяемость - это вариант вменяемости.

Активизация применения принудительных мер медицинского характера в отдельных случаях при установлении ограниченной вменяемости заслуживает особого внимания на сегодняшний день. Если, например, обратиться к судебной практике, то здесь констатируется активное применение принудительных мер при установлении невменяемости как по результатам деятельности органов предварительного следствия, так и в ходе судебного правоприменения. Однако с трудом можно отыскать дела, по которым констатируется применение принудительных мер при установлении ограниченной вменяемости (ст. 22 УК РФ) См.: Тепляков В.А. Применение института невменяемости в практической деятельности следователя (на примере Липецкой области) // Российский следователь. 2011. № 8. С. 19..

Возможно констатировать, что на сегодняшний день имеет место некоторая недоработка процедурных моментов применения принудительных мер к лицам, в отношении которых была установлена ограниченная вменяемость относительно выявления у них алкогольной и наркотической патологической зависимости. Они касаются в первую очередь отсутствия обязательности конкретизации не только целей такого применения, но и самого включения в УК РФ термина «обязательность проведения лечебных мероприятий в отношении лиц, страдающих наркотической и алкогольной зависимостью, за счет медицинских государственных центров». Хотелось бы также отметить, что государственная политика в этом отношении должна, безусловно, совершенствоваться гораздо шире.

С момента введения института ограниченной вменяемости в УК РФ и вплоть до сегодняшнего дня сохраняет свою актуальность требование о конкретизации ст. 22 УК РФ в части определения самого понятия ограниченной вменяемости для целей уголовно-правовых. Безусловно, что необходимые изменения в этой части гармонизируют сам порядок определения правовых последствий, связанных с применением данного института См.: Арестова О.Н. Указ. соч. С. 14..

Можно выделить 6 различных типов реакции судебно - следственных органов на заключение судебно-психиатрической экспертизы (СПЭ) об ограниченной вменяемости обвиняемого.

Первый тип характеризуется растерянностью и сопротивлением, сопровождающимися необоснованным назначением повторных и дополнительных экспертиз, ошибками при формулировании вопросов экспертам, затягиванием сроков рассмотрения дела и т.д.

Второй тип реакции судебно - следственных органов в рассматриваемой ситуации заключается в игнорировании факта ограниченной вменяемости лица как в обвинительном заключении, так и в приговоре. Типичным здесь является уголовное дело по обвинению Б. по ч. 1 ст. 158 УК, рассмотренное Чертановским судом. Ранее в связи с совершением в 1993 году грабежа Б., будучи признанным невменяемым, находился на принудительном лечении (следовательно, Б. не был судим). СПЭ, проведенная по постановлению дознавателя, рекомендовала применение к Б. ст. 22 УК без назначения принудительного лечения. В обвинительном заключении этот факт отражения не получил. В нем отмечалось: «При исследовании личности Б. установлено, что он ранее судим и по определению суда проходил принудительное лечение, на учете у врача - психиатра стоит, согласно СПЭ вменяем». Ограниченная вменяемость подсудимого проигнорирована и в приговоре суда. При упоминании об экспертизе, выводы которой суд нашел обоснованными, рекомендация применения ст. 22 УК опущена. Данные о личности исчерпывались констатацией неоднократного привлечения подсудимого к административной ответственности за появление в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения. Ограниченная вменяемость подсудимого не была также признана и смягчающим обстоятельством.

Третий тип реакции можно назвать формальным. Суд в приговоре отмечает, что учитывает состояние подсудимого в момент совершения преступления, однако в чем это выражается, не уточняет. Примером служит дело по обвинению А. по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК, рассмотренное Чертановским судом. По заключению СПЭ, А. обнаруживает остаточные явления органического поражения головного мозга с изменениями психики. В отношении инкриминированного деяния вменяем. Вместе с тем, как указывалось в акте, во время его совершения находился в состоянии выраженного эмоционального напряжения на фоне длительной психотравмирующей ситуации. Это состояние лишало его возможности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и ограничивало способность к их сознательной произвольной регуляции, что соответствует положению ч. 2 ст. 22 УК и должно учитываться судом при назначении наказания.

Четвертый тип реакции судебных органов носит половинчатый характер. Суд, не оценивая самого факта ограниченной вменяемости обвиняемого, не указывая на него в данных о личности, переносит в приговор лишь рекомендацию экспертов о принудительном лечении, назначая его наряду с наказанием.

Пятый тип является проявлением бездумности и невнимания, сопровождающимися даже нарушением закона. Так, Бутырский суд в приговоре по делу М. (ст. ст. 30 и 158 УК) полностью согласился с выводами экспертизы об ограниченной вменяемости обвиняемого и нецелесообразности применения к нему принудительного лечения (эксперты рекомендовали лишь амбулаторное наблюдение у психоневролога и эндокринолога по месту жительства). Однако в резолютивной части со ссылкой на ст. ст. 97 и 100 УК наряду с условным осуждением М. назначено принудительное наблюдение и лечение у психоневролога и эндокринолога.

Шестой тип можно охарактеризовать как реальный, фактический учет данного обстоятельства. Так, в приговоре по делу Б. (ч. 2 ст. 108 УК РСФСР), рассмотренному Чертановским судом, то, что подсудимый «по своему психическому состоянию, не исключающему вменяемости, нуждается в лечении у психиатра», признано обстоятельством исключительным, и в связи с применением ст. 64 УК суд назначил ему наказание ниже низшего предела (3 года лишения свободы), а также принудительное лечение у психиатра. Судебная коллегия по уголовным делам Мосгорсуда оставила в этой части приговор без изменений. Решение суда представляется интересным и заслуживающим внимания, однако применительно к данному делу спорным. Во-первых, суд счел исключительным не факт ограниченной вменяемости лица, его неспособность в полной мере осознавать характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а лишь необходимость его лечения. Во-вторых, признание исключительным обстоятельством именно необходимости лечения у психиатра и одновременное назначение подсудимому принудительного лечения ввело судебный приговор в противоречие со ст. 64 УК, на которую ссылается суд и где подчеркнуто, что эти обстоятельства должны существенно уменьшать степень общественной опасности преступления. В то же время в ч. 2 ст. 97 УК назначение принудительного лечения связывается наоборот с возможностью причинения лицом иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц. И хотя общественная опасность деяния и лица, его совершившего, - обстоятельства разные, все же, как представляется, учет одного из них должен корреспондироваться с учетом другого См.: Аргунова Ю. Применение нормы об ограниченной вменяемости // Российская юстиция. 1999. № 7. С. 40-42..

Итак, ограниченная вменяемость обвиняемого требует дифференцированной оценки и учета следствием и судом в каждом конкретном случае.

Глава 3. Психические расстройства, не исключающие вменяемости. Психические аномалии и их учет при назначении наказания

Из судебной практики явствует, что весьма часто встречаются случаи (до 60 % преступлений против жизни и здоровья), когда преступления совершают люди, страдающие психическим расстройством, не исключающим вменяемости, но оказывающим влияние на интеллектуально-волевую сферу, порождающим дефекты мышления и воли См.: Козаченко И.Я., Спасенников Б.А. Вопросы уголовной ответственности и наказания лиц, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости // Государство и право. № 5. 2001. С. 71-72. .

Аномалии психики характерны для различных психических конституций и представляют собой внешне большое разнообразие. Однако, несмотря на многообразие психических аномалий, они могут быть подразделены на аномальные состояния и аномальные процессы См.: Иванов Н.Г. Указ. соч. С. 77.. Аномальные состояния определяются относительным постоянством психофизиологических реакций, в отличие от них процессы носят временный, непостоянный характер и зависят от определенных биологических факторов.

К психическим состояниям аномального типа относят, в частности, типы характера, которые психологи называют крайними, - холерический и меланхолический.

Холерический тип характера характеризуется как безудержный, отличающийся быстротой (иногда лихорадочной быстротой) движений и действий, порывистостью, возбудимостью. Преобладание возбуждения над торможением, свойственное этому темпераменту, ярко проявляется в общении с людьми, с которыми холерик допускает резкость, вспыльчивость, раздражительность, эмоциональную несдержанность и на этой почве часто создает конфликтные ситуации. Повышенная импульсивность холерика приводит к тому, что действие у субъекта совершается произвольно. При таких условиях существенная для волевого акта возможность сознательного регулирования ограничивается. В стрессовой ситуации холерик легко может совершить преступление.

Меланхолик, напротив, характеризуется преобладанием процессов торможения над процессами возбуждения, отчего ему свойственна пониженная активность, медлительность, замкнутость, депрессивность. Такие лица чаще всего совершают преступления по неосторожности, что, однако, не исключает умышленных деяний с их стороны.

По такому суждению, если холерик считается в психологии неуравновешенным типом с преобладанием возбуждения над торможением и характеризуется резкостью, вспыльчивостью, раздражительностью, большой импульсивностью, то его можно сравнить с возбудимыми и истероидными психопатами, а меланхолика, с его пониженной активностью, которая зависит от преобладания процессов торможения, можно сравнить с тормозимыми психопатами, которые также отличаются доминированием процессов торможения, что делает их слабыми в биологическом отношении. На мой взгляд, отнесение лиц с определенными типами темпераментов к ряду лиц с аномальным состоянием психики представляется неудачным. Тип нервной системы, скорее всего, не может прямо влиять на осознание лицом реально совершенных им действий. Более того, психологи прямо отмечают, что «недостаточная эмоциональная уравновешенность у холериков может привести к неспособности контролировать свои эмоции в трудных жизненных обстоятельствах только при отсутствии надлежащего воспитания», а не в результате того, что эти лица имеют какие-либо аномалии. Тем более в «чистом виде» отдельных видов темперамента не существует.

К аномальным состояниям также относятся неврозы и психопатии, которые в различных своих проявлениях также характеризуются дисбалансом психофизиологических процессов возбуждения и торможения. При этом психопаты, согласно данным специалистов, составляют ядро криминального мира. Именно этой категории правонарушителей свойственны такие одиозные черты характера, как злобность, жестокость и т.п. Поведение психопатов определяют мощные примитивные влечения, что дает основания говорить о бессознательной мотивации их преступного поведения. В эту группу также можно отнести посттравматические стрессовые расстройства (например, афганский синдром) См.: Козаченко И.Я., Спасенников Б.А. Указ. соч. С. 74..

К аномальным состояниям по признаку дисбаланса процессов возбуждения и торможения следует относить и различного рода акцентуации характера, которые представляют собой усиление отдельных черт характера до такой степени, при которой приспособительные возможности субъекта значительно снижаются в условиях эмоционально напряженной ситуации. Так, например, акцентуированный истерический тип характеризуется эгоцентризмом, внушаемостью, театральностью, что сближает его характерологические особенности с чертами истерика.

К аномальным процессам относятся временные психические развития, которые, однако, нарушают баланс процессов возбуждения и торможения. Некоторые из таких аномальных процессов нашли отражение в законодательном перечне обстоятельств, смягчающих наказание (ст. 61 УК РФ). Это, например, беременность, при которой женщина зачастую бывает обуреваема приступами агрессии; противоправность или аморальность поведения потерпевшего, что может вызывать состояние аффекта, и т.д. Но, на мой взгляд, все эти обстоятельства уже учитываются при назначении наказания, как смягчающие.

В силу многообразия аномальных процессов и состояний законодатель отказался от их перечневого метода, однако он приемлем для описания медицинского критерия невменяемости. Болезненные состояния, характеризующие невменяемость, вполне конкретны и численно ограничены известными в психиатрии болезнями. Психические аномалии могут быть вызваны различными обстоятельствами, отчего их законодательная регламентация была бы заведомо неполной. Тем не менее практически целесообразно указать на ряд аномальных состояний и процессов, достаточно полно изученных психофизиологами и имеющими важное значение для применения ст. 22 УК РФ. Если этого не сделать, то ст. 22 УК РФ будет иметь высокую степень коррупциогенности. Так, современная трактовка ст. 22 Уголовного кодекса может распространяться и на лиц, которые в результате погодных аномалий, возбуждающих или, напротив, порабощающих психическую активность человека совершили изнасилование или убийство См.: Иванов Н.Г. Указ. соч. С. 77.. Это также одна из причин позволяющая, на мой взгляд, оценить конструкцию статьи как не совсем удачную.

Наличие юридического критерия психических расстройств, не исключающих вменяемости (точно так же, как и в случае установления невменяемости), полностью зависит от медицинского критерия. Аномалии психики влияют на нервную систему таким образом, что субъект оказывается не в состоянии в полной мере осознавать фактический и социальный характер своего поведения. Это естественное положение законодатель отразил термином «в силу»: «Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать...» (ст. 22 УК РФ). При этом следует иметь в виду, что психические аномалии сами по себе не могут определять преступное поведение. Человек может пребывать долгое время в состоянии дисбаланса процессов возбуждения и торможения, но при этом не совершать преступлений. Но если стрессовая или иного рода эмоциогенная ситуация «наложилась» на этот психофизиологический дисбаланс, то в этом случае можно говорить о применении ст. 22 УК РФ. Например, на глазах у мужчины, психика которого «отягчена» истерической акцентуацией, совершается тяжкое оскорбление его возлюбленной, в результате он совершает убийство. В данном случае эмоциогенная ситуация максимально обострила аномальные психические процессы, которые и вызвали конкретный поведенческий акт.

Часть 2 ст. 22 УК РФ устанавливает положение, согласно которому психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания. Это положение нуждается в толковании.

На мой взгляд, психические аномальные процессы должны получить официально статус смягчающих наказание обстоятельств, то эту привилегию было бы вполне справедливо распространять на определенный перечень уже исследованных вышеназванных процессов. Это было бы тем более резонно, что при совершении преступления мыслительные процессы аномального человека ущемлены и его поведение является в большей мере следствием психических аномалий, действие которых на принятие решения можно в определенной мере отнести к фатальному влиянию. Что касается возможностей определения психических расстройств, не исключающих вменяемости, то в определенных случаях должна назначаться комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, которая в итоговом выводе констатирует наличие или отсутствие у субъекта в момент совершения преступления дисбаланса процессов возбуждения и торможения См.: Тепляков В.А. Применение института невменяемости в практической деятельности следователя (на примере Липецкой области) // Российский следователь. 2011. № 8. С. 20..

Психические аномалии, существующие у осужденного в период отбывания наказания, могут затруднять сам процесс отбывания и достижение его целей - в первую очередь предупреждения повторных преступлений. Имею в виду затруднения, существующие в обычных условиях исправительного учреждения, предъявляющих к психике осужденного достаточно суровые требования. Должный учет психических расстройств при отбывании наказания способен в значительной мере снизить эти затруднения и даже сделать исправительный процесс более легким (по сравнению со здоровыми осужденными). Поэтому и возникает необходимость применения лечебно-психокоррекционных мероприятий по отношению к таким осужденным: если в механизм преступного деяния значительный вклад внесло их психическое расстройство, то излечение или улучшение психического состояния может снизить вероятность повторения криминальных действий, совершаемых по аналогичным механизмам, тем самым способствуя предупреждению новых деяний, запрещенных уголовным законом (ст. 98 УК РФ) См.: Арестова О.Н. О некоторых проблемах реализации правовых институтов ограниченной дееспособности и ограниченной вменяемости в правоприменительной деятельности // Российский судья. 2011. № 11. С.  15..

Правовые последствия ограниченной вменяемости должны быть сведены к двум основным положениям: ее учету судом при назначении наказания и возможность назначать принудительные меры медицинского характера См.: Козаченко И.Я., Спасенников Б.А. Указ. соч. С. 74..

Заключение

Итак, введение в УК РФ 1996 г. института «ограниченной вменяемости» есть оправданная необходимость, обусловившая возможность правильно квалифицировать содеянное лицами, совершившими общественно опасное деяние в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости. В качестве аргументов введения уголовно-правовой нормы института «ограниченной вменяемости» можно привести некоторые наиболее существенные моменты, а именно: 1) данное понятие позволяет более правильно с правовой точки зрения оценить деяние участниками уголовного судопроизводства. А это, в свою очередь, полагает принятие правоохранительными органами обоснованных и законных решений без наличия злоупотребления; 2) данный правовой институт помогает наиболее полно реализовать принцип индивидуализации уголовной ответственности и наказания; 3) институт ограниченной вменяемости наиболее полно помогает реализации принципа справедливости. Ограниченная вменяемость представляет собой своеобразную форму закрепления субъективного вменения в уголовном праве и индивидуализации наказания, так как учитывает меру регулятивных возможностей личности при совершении конкретных общественно опасных деяний и в соответствии с этой мерой определяет ответственность виновного лица. Но существует ряд проблем, которые возникают при применении нормы об ограниченной вменяемости, которые требуют незамедлительного решения. Это связано с отсутствием перечня аномалий психики, которые могут служить поводом для признания лица ограниченно вменяемым или хотя бы примерного перечня данных аномалий (процессов и состояний), а также с неудачной формулировкой ст. 22 Уголовного кодекса РФ, где не закреплено как данные психические аномалии влияют на назначение наказания судом.

Список использованной литературы

Нормативные акты

«Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 03.02.2014) // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25, ст. 2954.

Учебники и учебная литература

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова, Г.А. Есаков и др.; отв. ред. А.И. Рарог. 7-е изд., перераб. и доп. - М.: Проспект, 2011. - 824 с.

Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. В двух томах. Т.1. Общая часть. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Юрид. Лит., 2004. - 496 с.

Статьи из научных журналов

Арестова О.Н. О некоторых проблемах реализации правовых институтов ограниченной дееспособности и ограниченной вменяемости в правоприменительной деятельности // Российский судья. - 2011. - № 11. - С. 12 - 15.

Иванов Н.Г. Уголовная ответственность лиц с аномалиями психики // Государство и право. - № 3. - 1997. - С. 72-79.

Илларионов С.Н. Ограниченная вменяемость в уголовном праве // Администратор суда. - 2012. - № 2. - С. 28 - 30.

Козаченко И.Я., Спасенников Б.А. Вопросы уголовной ответственности и наказания лиц, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости // Государство и право. - № 5. - 2001. - С. 69-74.

Молчанов Б.А., Кули-Заде Т.А. Научные подходы к проблеме вменяемости и невменяемости и развитие уголовного законодательства России // Российская юстиция. - 2011. - № 6. - С. 28 - 31.

Молчанов Б.А., Кули-Заде Т.А. Проблемы вменяемости, невменяемости и ограниченной вменяемости при формировании уголовного законодательства России 20 - 30-х годов XX века // Российская юстиция. - 2010. - № 5. - С. 20 - 24.

Петин И.А. Соотношение невменяемости и вменяемости в уголовном праве // Адвокатская практика. - 2009. - № 5. - С. 27 - 30.

Тепляков В.А. Применение института невменяемости в практической деятельности следователя (на примере Липецкой области) // Российский следователь. - 2011. - № 8. - С. 18 - 20.

Удалова Ю.М. «Уменьшенная вменяемость»: историко-правовой аспект // Мировой судья. - 2007. - № 7. - С. 8-10.

Хайрутдинова Р.Р. Категория «ограниченной вменяемости» и проблемы ее применения в уголовном праве РФ // Российский следователь. - 2009. - № 19. - С. 20 - 23.

Черкашин Е.Ф. Невменяемость в уголовном праве (криминологические и социально-правовые аспекты) // Российский юридический журнал. - 2010. - № 5. - С. 144 - 147.

Шишков С. Понятие «вменяемость» и «невменяемость» в следственной, судебной и экспертной практике // Законность. - 2001. - № 2. - С. 25-29.

Размещено на Allbest.ru