Анализ проблем государственно-религиозных взаимоотношений в современный период в Республике Казахстан

В рамках исследования основных видов экстремизма, в прошедшем XX веке, прежде всего во второй половине столетия, а также в настоящее время - в начале XXI века, среди всех разновидностей экстремизма на передний план выдвинулся религиозно-политический экстремизм. Как показывает мировая практика, религиозная принадлежность является лишь одним, хотя и достаточно важным фактором в деятельности различных экстремистских организаций. Доминирующими моментами их деятельности является преследование конкретных политических целей. Поэтому, на наш взгляд, следует согласиться с предложением «различать собственно религиозный экстремизм, возникший в среде верующих, и религиозно-политический, искусственно внедряемый в религиозное сознание, направленный на достижение конкретных политических целей» [35].

Исходя из характерных основных признаков религиозно-политического экстремизма его субъектами, как правило, выступают религиозные, националистические, сепаратистские организации различной конфессиональной принадлежности, использующие в своей экстремистской деятельности религиозную форму, с целью достижения конкретных политических целей.

Со второй половины XX века список экстремистских группировок именно конфессионального происхождения стал увеличиваться в геометрической прогрессии. Здесь уместно и необходимо отметить существование разных направлений религиозно-политического экстремизма. Так, к примеру, в 70-е годы XX века в Латинской Америке возникло мощное религиозное течение, известное как «теология освобождения». Его идеологи (Густав Гутьеррес, Леонардо Боффа, Серхио Менендес и др.) бросили вызов мировой капиталистической системе, основываясь на собственной трактовке религиозных принципов христианства. По мнению «теологов освобождения», жизнь и учение Христа представляли собой социальное восстание против Римской империи и эгоизма знати. По сути дела, они выдвинули концепцию некоего католического «джихада» - революционной религиозной войны против капитала [36]. В рамках индуизма, следует назвать ультрарадикальную организацию «Шивсена» («Армия Шивы»), прославившуюся своими силовыми акциями против «осквернения индуизма». Радикальные индуисты в 1992 году снесли знаменитую мечеть в Бабри-масджид в городе Айодхъе (штат Утар Прадеш), построенную исламскими завоевателями на месте храма бога Рамы [37].

Однако самым заметным событием минувшего XX века стал беспрецедентный процесс возрождения и распространения именно исламского политического движения, радикального толка. Во всем мировом сообществе в академических кругах, среди политиков, простых обывателей возникла серьезная заинтересованность т.н. феноменом «исламского» религиозно-политического экстремизма.

В целом анализ религиозно-политического экстремизма, его разных направлений позволяет сделать ряд принципиальных обстоятельств:

- история человечества показывает, что с экстремальными, крайними ситуациями и проявлениями, а, равно как и с прецедентами выхода из них, сталкивались практически все народы и религии мира с момента зарождения цивилизованных форм существования человечества, появления основ той или иной религии, их эволюции. Поэтому религиозно-политический экстремизм не является новым явлением, спецификой современного мира;

- в периоды нестабильности, вызванные начавшимися трансформационными процессами в рамках религии, с одной стороны, и одновременно, как правило, процессом политических, экономических изменений в конкретном обществе, группе обществ, и отмечаются зарождение и всплески активности экстремистских религиозно-политических течений, идей;

- прогрессивный рост экстремистских религиозно-политических организаций, различной конфессиональной направленности отчетливо демонстрирует, что ни одна из мировых (христианство, ислам, иудаизм, индуизм и т.д.) религий потенциально не свободна от экстремистских течений, искажающих суть любого религиозного учения[38, с.5].

В контексте же тенденции роста исламофобских настроений во многих странах мира можно утверждать, что экстремизм и терроризм не являются изобретением мусульманской цивилизации. Совершенно очевидно, существуют различные ответвления христианского, индуистского и пр. конфессиональных разновидностей религиозно-политического экстремизма и потенциально ни одна из религий не может иметь иммунитета от их влияния.

Механизм распространения радикальной идеологии в рамках концепции «чистого ислама» представляет весьма сложную и высокочувствительную конструкцию. С одной стороны, учитывая высокую степень популизма, акцентированное употребление лозунгов социальной справедливости и равенства, идеология радикальных исламистов потенциально легко находит отзыв среди населения мусульманских обществ. Однако уровень популярности и поддержки со стороны населения радикальных исламистов, размах их деятельности находятся в прямой зависимости от масштаба происходящих в мусульманских обществах изменений политического, экономического, военного, культурного характера.

В этом русле на протяжении всей истории развития исламского мира существовали периоды великих перемен, разрушительных катаклизмов, но по своей насыщенности, интенсивности изменений для исламского мира беспрецедентным периодом, как впрочем, и для всего мирового сообщества, стала вторая половина XX века. Это время стало под воздействием ряда фундаментальных причин периодом небывалого расцвета деятельности различных экстремистских религиозно-политических организаций, выступающих от имени ислама[38, с.6].

Судя по опыту мирового развития второй половины XX века, религиозно-политический экстремизм, действующий ныне в политической «ткани» многих стран исламского мира, помимо причин социально-экономического характера, безусловно, является продуктом геополитического противостояния сверхдержав во времена «холодной войны». Соответственно, инфильтрация данной проблемы в политическую «ткань» государств может происходить искусственно по мере необходимости решения задач геополитического характера.

Анализируя проблему распространения религиозно-политического экстремизма в период XX - начала XXI веков, представляется необходимым выделить важнейшие факторы, в решающей степени, повлиявшие на ход развития данного феномена. Базисными причинами возникновения и развития религиозно-политического экстремизма в современном мире выступили процессы модернизации исламского мира, т.н. фактор «большой геополитики», глобализационный фактор. Кроме того, общеизвестно и данный факт признается рядом экспертов, что «радикализация ислама в XX веке в сторону религиозно-политического экстремизма и терроризма имела свои глубокие мировоззренческие корни, т.к. применение насилия всегда освещалось религией» [39, с. 52]. Следует подчеркнуть, что данные факторы дополняются фактором глобализации, который не напрямую, но через множественные системы взаимосвязи и взаимовлияния в современном мире оказывает влияние на все перечисленные выше факторы: геополитический, модернизационный и доктринальный.

3.2 Проблемы борьбы с религиозно-политическим экстремизмом в странах Центральной Азии и Республики Казахстан

Несмотря на позитивную динамику решения вопросов безопасности регионального и национального значения, Центральная Азия остается одним из наиболее потенциально конфликтогенных регионов в мире. Соответственно, многие вопросы обеспечения безопасности остаются весьма актуальными для стран региона.

В настоящее время, в условиях формирования нового мирового политического порядка, ускорения процесса глобализации, качественно изменился и расширился спектр угроз, способных повлиять на безопасность государств региона. На первый план выдвинулись т.н. угрозы нетрадиционного характера, исходящие из политической, экономической, социальной, экологической и прочих сфер. При этом, совершенно очевидно, что в системе основных нетрадиционных угроз региональной и национальной безопасности стран Центральной Азии, угроза религиозно-политического экстремизма в настоящее время занимает ведущее место.

Анализ факторов распространения угрозы религиозно-политического экстремизма в регионе Центральной Азии, обусловлен наличием тесно взаимосвязанных друг с другом причин внутреннего и внешнего характера, При этом, внутренние факторы возникновения терроризма и религиозного экстремизма связываются со сложившейся в ряде стран Центральной Азии сложной социально-политической и экономической ситуацией, маргинализацией и социокультурной деградацией определенной части населения, недовольство которого нередко облекается в оппозиционные движения. Подобные организации очень привлекательны для тех, кто не смог найти себя в тех тяжелых социально-экономических условиях, в которых сейчас находятся страны Центральной Азии. Социальной базой для наиболее радикальных политических партий и тоталитарных религиозных сект, придерживающихся антиконституционных, антигосударственных и антиобщественных идеологий и распространяющих деструктивное влияние в обществе, зачастую становится молодежь. Внешние же условия возникновения в Центральной Азии радиальных движений связываются с соседством с существующими и потенциальными «горячими точками» мира: Кавказ. СУАР Китая, Кашмир, и, конечно же, Афганистан[40, с.54].

Во-первых, в настоящее время лидирующие позиции в регионе среди религиозно-политических организаций экстремисткой направленности занимает партия Хизб-ут-Тахрир. Такие же явные террористические организации как Исламское движение Туркестана - бывшее Исламское движение Узбекистана (ИДУ), Исламское движение Восточного Туркестана и т.д. сегодня объективно не имеют серьезных шансов для ведения эффективной вооруженной борьбы, привлечения широких кругов населения в свои ряды.

В более благоприятном положении оказались исламские радикальные политические партии из арабских стран, которые уже имели мощную разветвленную международную сеть, солидный опыт легальной и нелегальной пропагандистской работы. Их теоретики успели разработать определенные религиозно-политические и экономические схемы возможного устройства будущего мусульманского государства с «истинно исламским справедливым управлением», выработали теологические аргументы для своих идеалов, попытки воплощения которых вынуждали также выработать хорошо известные методы стратегии и тактики оппозиционной политической борьбы» [41]. Транснациональная партия Хизб-ут-Тахрир несомненно обладает набором таких качеств, что и обуславливает ее успешные перспективы.

Во-вторых, происходит расширение зоны действия радикальных исламистов, и в настоящее время их деятельность распространяется на большую территорию региона Центральной Азии. Своеобразным эпицентром активности и распространения по-прежнему является Ферганская долина Узбекистана, однако процесс расширения ареала деятельности Хизб-ут Тахрир продолжается. Сегодня в т.н. зоны наибольшей активности входят Южно-казахстанская область Казахстана, Джелалабадская, Ошская, Баткенская области Кыргызстана, практически вся территория Таджикистана и Узбекистана.

В-третьих, отмечается устойчивая тенденция роста сторонников радикальных исламских организаций практически во всех странах Центральной Азии - как наиболее мощной силы в регионе. Данный рост объективно обусловлен наличием ряда факторов внешнего и внутреннего характера[41].

Количественные и качественные параметры экстремистских организаций, масштабы деятельности субъектов распространения экстремизма, характер и острота отношений: власть -- исламская оппозиция, наличие благоприятствующих условий, таких как проблемы социально-экономического характера, свидетельствуют об эволюции религиозно-политического экстремизма в Узбекистане, Таджикистане и Кыргызстане. Данные государства региона Центральной Азии, безусловно, являются наиболее проблематичными, в контексте распространения религиозно-политического экстремизма, странами региона.

Как правило, большинство исследователей совершенно исключают из внимания исторический аспект при анализе проблемы эволюции религиозно-политического экстремизма в регионе Центральной Азии, акцентируя свое внимание на изучении постсоветского периода и, максимум, захватывая период перестройки и распада СССР. Вместе с тем, корни современного расцвета деятельности религиозно-политических группировок стоит, на наш взгляд, рассмотреть и в историческом ключе. Как показывает, анализ эволюции «исламского» религиозно-политического экстремизма данная проблема не нова для региона Центральной Азии.

Так, по мнению канадского исследователя Кита Мартина «политический ислам как неотъемлемая часть передового общественного ислама выполняет свою роль во многих районах, представленных современным Таджикистаном, Узбекистаном и частями Кыргызстана, на протяжении веков располагавшимися в Ферганской долине. Многое из того, что сегодня считают «радикальным» или «фундаменталистским» исламом, практиковалось в Хиве, Бухаре и Хивинских ханствах» [42, с.84]. Ислам не раз становился в истории региона способом мобилизации населения в борьбе против сначала проникновения российского влияния в XIX веке, а потом и против установления советской власти в 20-30-х гг. XX века.

В целом для каждого государства региона, присуща своя эволюционная специфика религиозно-политического экстремизма. Данное обстоятельство в свою очередь обуславливает степень развития данной проблемы для каждого конкретного государства региона и соответственно перспективы и пути нейтрализации угрозы религиозно-политического экстремизма.

Казахстан, по вполне объективным обстоятельствам в настоящее время среди остальных стран региона Центральной Азии рассматривается со стороны различных субъектов распространения религиозно-политического экстремизма как вторичный объект. Вместе с тем, ошибочно упрощать причины и перспективы возможного проявления религиозно-политического экстремизма в Казахстане. В нашей стране существуют объективные и субъективные предпосылки, как внешнего, так и внутреннего характера для потенциального проникновения и возникновения террористических и иных экстремистских проявлений. Среди которых: сохраняющиеся «горячие точки» и иные очаги напряженности вблизи наших границ, стратегические установки некоторых зарубежных (международных) террористических организаций, определенная «прозрачность» границ, социально-экономические проблемы, значительное число незаконных мигрантов и переселенцев, увеличивающийся экономический, гуманитарный и иной обмен с зарубежными странами.

Соответственно, Казахстан в перспективе по тем или иным причинам может оказаться в эпицентре деятельности террористов. Судя по событиям последних лет, экстремистские организации все чаще выбирают в качестве своих объектов именно страны, ранее не имевшие опыт террористических акций (это и теракты 11 сентября в г. Нью-Йорке, взрывы на острове Бали в 2002 г. ноябрь 2003 г. в г. Стамбуле и т.д.).

В этом плане для безопасности Казахстана, как и впрочем, для любого государства, опасен не сам терроризм с его зачастую невинными, но, как правило, с относительно немногочисленными жертвами, а его последствия. Данные последствия могут быть совершенно разными по направленности, но однозначно негативными. Путем создания атмосферы нестабильности, паники и страха, террористы добиваются роста политической нестабильности, социальной, межэтнической, межконфессиональной напряженности, ухудшения экономического состояния. Так, к примеру, путем проведения в середине 90-х гг. ряда террористических акций против иностранных туристов, экстремистские организации в Египте сумели на многие месяцы практически парализовать всю туристическую индустрию и тем самым нанести огромный, исчисляемый миллиардами долларов США ущерб для экономики этой страны[40, с.61].

В целом, снижение степени опасности потенциального проявления терроризма в Казахстане находится в тесной взаимосвязи и взаимовлиянии с развитием ситуации в этом контексте в мировом масштабе. При всем совеем благополучии, «иммунитете» против этой «болезни» современного мира, Казахстан не может быть застрахован от нее если в мире неспокойно, если ситуация в других странах мирового сообщества, как в непосредственной близости от нас, так и разных частях мира не будет улучшаться. Анализ угрозы религиозно-политического экстремизма приводит к выводу о необходимости повышения эффективности механизмов обеспечения национальной безопасности Казахстана, в контексте исследуемой проблематики.

При этом, осуществляемая со стороны государства политика в области профилактики и противодействия экстремизму в казахстанском обществе, несмотря на определенные объективные успехи, имеет ряд существенных недостатков. Данные недостатки отмечаются практически на всех уровнях обеспечения национальной безопасности Республики Казахстан, в контексте предупреждения распространения экстремизма. Соответственно, необходимы практические рекомендации в сфере повышения эффективности доктринальных, правовых, институциональных и пр. механизмов обеспечения национальной безопасности Казахстана.

На основании экспертизы действующего национального законодательства Республики Казахстан в сфере обеспечения национальной безопасности, а также международного и зарубежного законодательства, существует необходимость дальнейшего совершенствования нормативно-правовой базы Республики Казахстан. Требуются конкретные изменения и дополнения в ряд действующих законодательных актов Республики Казахстан, касающихся борьбы с терроризмом и экстремизмом, а именно в Закон Республики Казахстан «О национальной безопасности»[43], Закон Республики Казахстан «О борьбе с терроризмом»[44], Закон Республики Казахстан «О средствах массовой информации»[45].

Одной из наиболее важных задач в сфере повышения институциональных и доктринальных механизмов обеспечения безопасности Республики Казахстан является задача придания деятельности государственных органов в этой сфере системного и последовательного характера. В этом плане существует необходимость разработки Стратегии по борьбе с терроризмом и экстремизмом, с целью адаптация деятельности государственных органов к меняющейся природе угроз. Успех повышения эффективности государства в противодействии угрозе религиозно-политического экстремизма находится в логичной взаимосвязи с задачей построения грамотной религиозной политики. Именно взвешенная религиозно-просветительская политика среди населения должна стать краеугольным камнем в государственной стратегии противодействия в отношении различных религиозно-политических экстремистских организаций и, прежде всего, учитывая реалии сегодняшнего дня, в отношении Хизб-ут Тахрир.

В этом русле среди населения стоит вести активную разъяснительную работу по теме ислама, вреде идеи т.н. «чистого ислама», несостоятельности идеи строительства «исламского государства» и т.д. При этом особенный упор необходимо сделать на работе с молодежью, так как наиболее рельефно активность исламистов наблюдается среди этой части населения. Хизб-ут Тахрир склонна вербовать молодых людей из числа представителей интеллигенции, научных работников, студентов. Миссионеры Хизб-ут Тахрир проводят воспитательную и идеологическую работу среди подрастающего поколения практически во всех учебных заведениях (от средней школы до ВУЗа), летних лагерях и т.д.

Религиозный экстремизм сегодня -- это проблема как сильных, так и слабых стран как на Западе, так и на Востоке. Но в каждой стране, в каждом обществе есть свои особенности. Что представляет собой религиозный экстремизм в Казахстане? В чем его корни, и каковы пути борьбы с этим злом?

Агентство по делам религий является центральным исполнительным органом, деятельность которого направлена на обеспечение межконфессионального согласия, прав граждан на свободу вероисповедания и взаимодействия с религиозными объединениями, а также межотраслевую координацию в данной сфере. Таким образом, агентство реализует те положения, которые закреплены в Конституции нашей страны.

Согласие и стабильность являются приоритетами внутренней политики Казахстана и необходимыми условиями развития нашей республики и улучшения благосостояния граждан, поэтому в государстве сформирована целая система органов, которые их обеспечивают. Агентство имеет свое место в данной системе.

Сегодняшними вызовами и угрозами стабильности в такой общественно важной и чувствительной сфере как религиозная являются проявления экстремизма: будь то идеология, призывы или акции.

Безусловно, мы должны и обязаны противодействовать экстремизму в религиозной сфере, которая ведется согласно Закону РК «О противодействии экстремизму». Противодействие экстремизму -- это деятельность государственных органов, направленная на защиту прав и свобод человека и гражданина, основ конституционного строя; на обеспечение целостности и национальной безопасности нашей многоконфессиональной страны от экстремизма; на предупреждение, выявление, пресечение экстремизма и ликвидацию его последствий, а также выявление и устранение причин и условий, способствующих осуществлению экстремизма.

Поэтому, противодействуя так называемому религиозному экстремизму, одной из функций государства является защита собственных граждан, обеспечение национальной безопасности, предупреждение экстремизма и устранение его причин и предпосылок. То есть, можно сказать, что на законодательном уровне приоритет отдается предупреждению экстремизма на стадии его возникновения.

Предупреждение экстремизма воплощается в его профилактике, которая, согласно упомянутому закону, представляет собой систему правовых, организационных, воспитательных, пропагандистских и иных мер.

Во исполнение норм отечественного законодательства агентство реализует задачу по осуществлению информационно-пропагандистских мероприятий, которая закреплена в Положении об Агентстве Республики Казахстан по делам религий. В ее рамках создаются информационно-пропагандистские группы по обеспечению свободы вероисповедания и предупреждению религиозного экстремизма среди населения, которые при организующей роли агентства и его территориальных департаментов проводят работу по всему Казахстану. В составы таких групп входят специалисты-религиоведы, теологи, ученые, работники центральных и местных исполнительных органов по делам религий. В ходе своей работы информационно-пропагандистские группы стараются охватить максимально широкие социальные слои и, в первую очередь, молодежь, довести до населения истинные гуманистические начала религии, привить им традиционные духовные ценности и сообщить об опасности вовлечения в радикальные религиозные жамагаты.

Так, членами этих информационно-пропагандистских групп за первое полугодие 2012 года проведено порядка 1 600 мероприятий, в том числе с жамагатами, проведены семинары, совещания и круглые столы, охват населения составил более 53 500 человек.

Чтобы эффективно противодействовать религиозному экстремизму, необходимо, условно говоря, знать врага в лицо. Что представляет собой сегодняшнего экстремиста? Все понимают, что экстремизм начинается с идеологии, то есть с тех идей, которые мотивируют и направляют людей к действию. Поэтому религиозный экстремизм можно назвать последствием распада СССР, когда рухнули старые идеалы, а новых общество еще не создало. Именно тогда потянулись к постсоветскому пространству со всего земного шара различные варианты общественного и государственного устройства. Не остались в стороне и зарубежные религиозные и религиозно-политические группы. Следует учитывать, что в непосредственной близости от наших западных границ проходили боевые действия Российской Федерации против боевиков, которые заявляли о своем праве на суверенное отделение на основе собственных религиозно-политических представлений. Эти события имели идейные отклики на территории западных областей Казахстана.

В итоге, в таких условиях именно молодежь, как поколение на разломе эпох, в первую очередь подверглась идеологическому влиянию, а, может даже, идеологической диверсии со стороны зарубежных экстремистских центров.

Поэтому сегодня портрет экстремиста -- это, в общих чертах, портрет человека 20-30 лет, который воспринял пришедшие извне идейные установки, а иногда даже подвергался идеологической манипуляции. К этому необходимо добавить слой социальных проблем. Дело в том, что не все в силу субъективных и объективных причин находят свое место в жизни, могут поступить в университет или устроиться на хорошо оплачиваемую работу. Чувство отчужденности от ряда социальных благ толкает молодого человека на некий «реванш». Для этого ему хочется стать частью какой-то значимой и влиятельной группы или даже общественной силы. В 1990-х годах, мы помним, молодежь стремилась войти в какие-то бандитские группы. Потом это стало неактуальным. Сегодня находится иной канал выхода маргинальной энергии -- религиозный экстремизм.

Поэтому экстремист -- это обязательно человек с проблемами: идеологическими, социальными, финансовыми, а также психологическими. Ведь иногда у человека есть все: и образование, и работа, и семья, даже таланты, а он уходит в радикализм. Причина -- психологическая неустойчивость. Принято считать, что сегодняшним экстремистом является молодой человек с отпущенной бородой и подкороченными брюками, а его спутницей является девушка в хиджабе. Насколько вписываются данные образы в социальный портрет экстремиста? С одной стороны, вопрос бороды и ношения одежды, предписанной религией, -- это вопрос личного выбора каждого человека. Кстати, это особенность не только ислама. Мы сегодня можем видеть и православных христиан с бородой, и женщин-христианок с покрытыми волосами. Поэтому борода и одежда -- это еще не показатель чего бы то ни было. Более того, человек с экстремистскими устремлениями может намеренно изменить облик, который ему «традиционно» приписывают, и как бы слиться с окружающим светским обществом для достижения своих неправомерных целей. Так давно уже действуют радикалы за рубежом, в Казахстане в последнее время они также перенимают эту тактику.

Другое дело, что религиозную мотивацию в выборе одежды трудно назвать уместной при работе, например, на государственной службе или в общеобразовательной школе. Это сегодняшние реалии Казахстана, который является светской и при этом многоконфессиональной страной. Поэтому нужен какой-то один общий для всех и нейтральный стандарт. Представьте, какой разнобой в перспективе может возникнуть, если верующие различных религий будут надевать на работу, скажем, в акимате или поликлинике одежду, исходя из религиозных соображений.

В связи с религиозным радикализмом в Казахстане чаще всего говорят о салафизме. Салафизм отличается от традиционного для Казахстана ханафитского мазхаба. Начнем с того, что мазхабы в суннитском исламе нельзя сравнивать, например, с православием и католичеством в христианстве. Само слово «мазхаб» буквально означает «направление движения». Есть «мазхабы по фикху» -- исламскому праву, и есть «мазхабы по акыде» -- вероубеждению. То есть правовые школы шариата -- это одно, а богословские школы с их представлениями о боге -- это другое.

Как правило, «мазхабами» называют правовые школы, а богословские школы называют «акыдами». По этим двум признакам можно классифицировать все направления в исламе. Но следует четко понимать, что мазхаб и акыда -- это разные вещи. Например, материальные предметы можно классифицировать по форме и по цвету. При этом предмет может быть квадратным и одновременно красным, красным и круглым, круглым и зеленым и т.п. А спрашивать, например, красный он или круглый -- некорректно по сути. Так вот, как известно, традиционных правовых мазхабов -- четыре: ханафитский, шафиитский, маликитский и ханбалитский. Крупнейших богословских школ две -- ашаритская и традиционная для всей Центральной Азии -- матуридитская. При этом исторически сложилось так, что матуридитская акыда чаще всего сочетается в конкретных регионах с ханафитским мазхабом, ашаритская -- с шафиитским и маликитским мазхабами, и так далее.

В странах широкого распространения салафизма -- это Саудовская Аравия и некоторые соседние с ней страны Персидского залива -- преобладает ханбалитский мазхаб. Но сам салафизм не считает необходимым строго придерживаться одного мазхаба, некоторые из салафитских ученых вообще отрицают такую необходимость. Поэтому можно видеть салафитствующих жигитов, только вчера научившихся читать намаз, и при этом безапелляционно заявляющих: нам, мол, не нужен мазхаб.

Салафиты считают, что исповедуют чистую акыду салафов -- буквально «предков, предшественников». Так называют в исламской традиции первые «три праведных поколения», то есть сподвижников пророка Мухаммада и два последующих поколения мусульман. Но многие представители традиционных богословских школ с этим не согласны.

Также большинство салафитов в Казахстане на корню отрицают большинство казахских традиций, считая их «бидъатом» («недозволенным новшеством») или «ширком» («приданием Аллаху сотоварищей»). При этом они не дают себе труда вникнуть в исторические причины появления некоторых национальных традиций казахов.

Еще одна проблема в том, что наши так называемые приверженцы салафизма нередко берут фетвы саудовских шейхов, вынесенные ими, вообще-то, для своих сограждан -- саудитов, и начинают механически применять их в Казахстане. Хотя общеизвестно, что в исламской традиции фетвы для каждой конкретной страны должны выносить свои, отечественные ученые-улемы. По одному и тому же вопросу вердикт может быть различным в зависимости от условий конкретного общества. Повторяю, это азы исламского права. В Священном Коране сказано, что Всевышний Аллах создал людей разными («О люди! Воистину, Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга). (Коран, сура 49 «Комнаты», аят 13).

Самое главное, что в нашей независимой стране, где царят мир и согласие, не должно быть места раздорам и ненависти.

Это означает, что не надо сидеть сложа руки! Необходима огромная просветительская работа, большая историческая ответственность при этом ложится на Духовное управление мусульман.

Главная проблема здесь в том, что в нашей стране были прерваны религиозные традиции, именно поэтому на нашем «зачищенном» в свое время религиозном поле столь пышно растут различные нетрадиционные течения, и не только исламские.

Итак, сейчас главное -- уберечь молодежь, подрастающее поколение от увлечения такими взглядами. А там, глядишь, и многие из уже ушедших туда могут одуматься. Уже сейчас салафиты в большинстве регионов ведут себя намного осторожнее, чем в 2000-е годы. Некоторые даже соглашаются принять традиционный ханафитский мазхаб в своей повседневной практике -- по крайней мере, приходя в мечеть, уже не кричат громко «Амин!», если имам просит не делать этого.

Те, кто совершают террористические акты, взрывают себя, стреляют в полицейских -- кто они? Это делают такфиристы и джихадисты. Собственно, это две стадии единого процесса, от такфира до объявления джихада -- один шаг. По своим богословским взглядам они относятся к салафитам, то есть исповедуют салафитскую акыду, но в политическом плане действуют по методу Саида Кутба -- египетского радикала, казненного в 1966 году, которого иногда называют «крестным отцом» практически всех экстремистских течений в современном мусульманском мире. Он же -- один из идеологов радикального крыла движения «Братья-мусульмане». Поэтому мы считаем, что такфиризм представляет собой одну из самых опасных разновидностей религиозного экстремизма. Сделать такфир -- значит, объявить кого-то неверующим. Причем кого-то, кто сам себя считает мусульманином. Например, у нас в Казахстане излюбленное занятие такфиристов -- объявлять «кафирами» всех, кто не совершает пятикратный намаз, то есть большинство окружающих. Хотя это противоречит позиции большинства исламских ученых всех времен.

В традиционном фикхе -- исламском праве -- четко определены условия вынесения такфира, и все они грубо нарушаются нашими доморощенными радикалами. Именно поэтому так необходимо повышение религиозной грамотности наших мусульман -- чтобы любой школьник мог запросто указать такфиристу на его очевидные ошибки.

Поэтому еще раз повторю, что ключевым фактором в борьбе с деструктивными течениями является борьба с невежеством. Только при этом условии дадут результат другие меры по борьбе с экстремизмом и терроризмом.

Помимо салафитов, в последнее время все чаще можно слышать о движении под названием «Таблиги жамагат». «Таблиги жамагат» -- буквально «Община проповеди». Это аполитичное, пацифистское религиозное движение, организованное в 1926 году в Индии духовным учителем по имени Маулана Мухаммад Ильяс. Особенностью движения является отсутствие программы, устава, института членства и т.п. Формально их как бы не существует вовсе. Именно в связи с этой своей особенностью данная организация-«невидимка» многие годы оставалась вне поля зрения экспертов. Таблиговцы считают, что главное -- это искренность в вере, прилежная практика и активная проповедь от двери к двери. Но они пренебрегают приобретением глубоких религиозных знаний, считают это несущественным. А у нас и своих безграмотных проповедников достаточно. То, что подходило для Индии 20-х годов прошлого столетия, совсем не подходит для Казахстана в XXI веке.

За внешней аполитичностью таблиговцев все же проявляются признаки неприятия светских устоев государства и органов государственного управления. Они старательно насаждают обществу особый образ жизни, подразумевающий аскетизм, беспрекословное подчинение своему руководителю. Кроме того, приверженцы этого движения часто пренебрегают работой, заботой о благосостоянии своих семей. Например, они могут оставлять своих жен и детей и отправляться в долгие странствия -- хорошо, если в пределах страны, а могут и за границу податься.

В обществе возникают вопросы в связи с тем, что в ходе спецопераций, как правило, всех террористов уничтожают. В обществе идет активная борьба с проявлениями терроризма и экстремизма. Последние контртеррористические операции свидетельствуют о том, что правоохранительные органы накопили опыт в борьбе с терроризмом. Они выявляют радикалов и предупреждают преступления, которые готовятся против общества.

Действительно, во время нескольких антитеррористических операций, проведенных в Алматы, Атырау и других регионах, были уничтожены практически все члены террористических группировок. Практика показывает, что террористы отличаются особой жестокостью, ценность человеческой жизни как чужой, так и своей, для них не имеет никакого значения.

Зачастую идет сращивание криминальных элементов с религиозными радикалами. Фактически под прикрытием религиозной идеологии действуют преступники, которых обезвреживают правоохранительные органы.

В ходе проведения спецопераций силовики предлагают этим лицам добровольно сдаться и сложить оружие. Однако, террористы не идут на контакты и оказывают ожесточенное сопротивление. Хотелось бы отметить, что наши правоохранительные органы теперь лучше подготовлены к такого рода ситуациям. Можно напомнить, что в прошлом году во время спецопераций были жертвы со стороны сотрудников полиции и спецназа. В последнее время удается предотвратить жертвы со стороны силовиков и населения, несмотря на то, что мы имеем дело с хорошо вооруженным и жестоким противником. Многие из террористов участвовали в организации и проведении терактов против органов полиции, кроме того, у многих из них есть криминальное прошлое.

Следует отметить, что работа спецслужб включает не только антитеррористические операции и уничтожение террористов. Ведется значительная работа по предупреждению терроризма. В последние годы был предотвращен ряд терактов, ликвидирован ряд радикальных группировок. В судах Актобе, Алматы, Уральска, Атырау проходят процессы над подозреваемыми в экстремистской и террористической деятельности. Но, к сожалению, угроза сохраняется, и ее масштабы по-прежнему вызывают беспокойство.

Чтобы противостоять радикальным религиозным течениям существуют силовые методы и превентивные. Необходимо качественное улучшение превентивной работы. В этой связи необходимо противодействовать распространению экстремистских идей в обществе, прежде всего, интеллектуально. Очень существенна роль теологов в совокупности с иными мерами воздействия по нейтрализации религиозных экстремистов. Опытные теологи, религиоведы, эксперты в сфере религий -- это та категория общества, которая способна грамотно и квалифицированно противодействовать идеологам экстремистов и радикалов. Теологи обладают универсальными знаниями из сокровищницы Священной книги -- Корана. Наличие достоверных знаний в области религиозной догматики, доктринальных положений вероисповеданий, обрядов, ритуалов и иной культовой практики позволяют им смело оппонировать своим идейным противникам. Также поисками эффективных путей противодействия радикальным религиозным течениям занимаются отдельные научно-исследовательские центры и институты.

Говоря об исламе, возникает вопрос о совмещении современного образа жизни, образования и культуры с религией. Иными словами, возможно совмещение модернизации и ислама. Духовная практика ханафитского мазхаба с уважением относилась к национальной культуре и общечеловеческим ценностям. В основе такого понимания лежат исконно присущие исламу толерантность и открытость. Очевидно, что мировоззренческая база нынешнего межэтнического и межконфессионального согласия в Казахстане была заложена на протяжении полутора тысяч лет бытования ислама.

Современное общество ставит вопрос о том, что можно сочетать растущую религиозность и модернизацию общества. Модернизация нашей страны связана с формированием в обществе таких ценностей, как справедливость, честность, духовность, знание, труд, доверие и верховенство права. Все эти ценности являются и ценностями ислама. Но для этого важно действовать рука об руку с духовенством. В мечетях во время проповедей должны звучать не только призывы к вере, но и призывы молодежи к духовному развитию, образованию, самосовершенствованию, труду во благо общества. В эпоху мусульманского Ренессанса религия способствовала высокому уровню культуры, науки, философии, образования. Имена выдающихся ученых и мыслителей, действовавших в лоне исламской духовности, известны всему миру. Но в наши дни, к сожалению, есть силы, которые противопоставляют религию и светскую жизнь. В действительности вера не должна отрывать наших граждан, в первую очередь молодежь, от знаний, образования, семьи, народных обычаев и традиций. Посещение мечети не должно препятствовать молодым людям получать качественное образование, они должны развиваться и интеллектуально, и физически. Ислам не приемлет изоляцию и застой, он обращает верующих к общепризнанным гуманистическим ценностям. Таким образом, учитывая перспективы усиления исламского фактора на общественно-политические процессы в странах региона, в том числе и посредством радикальной идеологии, Казахстану уже сегодня, в целях сохранения стабильного развития, важно учитывать необходимость совершенствования механизмов эффективного обеспечения национальной безопасности.

Заключение

На самых ранних этапах религия являлась субъектом власти. Ее атрибутами являлись всемогущество, всесилие и это было обусловлено недостаточным развитием общественного сознания, господством над человеком природных и социальных сил, которым придавались сверхъестественные качества. Отсюда объяснение божественного происхождения светской власти, последовавшей вслед за ней и по сути слившейся с властью религиозной. В древние века было повсеместно распространено сочетание жреческих функций с царской властью, примером тому является Египет. И первосвященники Малой Азии, и императоры Китая, и египетские фараоны были носителями функций обеих властей. В XVIII веке наблюдается тенденция отделения религии от государства, на смену религиозным приходят светские политические доктрины: либерализм, социальная доктрина. ХIХ век - время окончательного вытеснения религиозной идеологии на государственном уровне, а в ХХ веке происходит отделение религии от государства.

Результатом многолетнего взаимодействия религии и государства явилось образование двух моделей взаимоотношений. Первая - религия отделена от государства, вторая - религия имеет статус государственного института, то есть - слияние духовного лидера и лидера государства в одном лице. И религиозная и светская идеологии создают нравственные ценности для общества, - в этом их функции совпадают. Что касается различий, то единичными являются предметы веры, часть функций, символы, ритуалы[46, с.147].

В конце ХХ века мы столкнулись с проблемой утраты светской идеологией своих позиций: начался обратный процесс ее частичной трансформации в религиозную идеологию или полная сдача ею своих позиций в пользу религии. Но поскольку религия как духовная идеология, могут составить одну из осей стабильности общества, то в этом естественно, рассматривается стабилизирующая и умиротворяющая роль религии. Но в определенные моменты она может сыграть и дестабилизирующую роль в жизни общества. Умиротворяющая роль религии проявляется в социально-нравственном воздействии, она служит объединяющим фактором, связывающим группы людей едиными целями, ценностями, нормативами поведения. В силу этого в кризисных, конфликтных ситуациях она имеет реальные умиротворяющие возможности. Она может служить стабилизирующим фактором в жизни современного общества.

Вместе с тем, дестабилизирующая роль религий часто проявляется в жесткой самоидентификации отдельных групп с той или иной религией. Если это наслаивается на такой же радикальный процесс этнизации, культивирования идеи «национальной религии», то такой религиозный фактор опасен для устойчивого развития, и может перерасти в религиозно-политический экстремизм.

В настоящее время, религиозно-политический экстремизм - как доминирующий в современном мире вид экстремизма, стал, безусловно, одной из главных угроз международной безопасности. Судя по событиям периода 90-х гг. XX века и начала XXI века проблема экстремизма и терроризма в современном мире, к сожалению, на наш взгляд, приобрела досрочный характер. Кроме того, главной спецификой современного религиозно-политического экстремизма является его трансфаничность и интернациональность. Сегодня невозможно разграничить мировое сообщество на т.н. «стабильные» и «нестабильные» регионы. После известных событий 11 сентября 2001 г. в США география деятельности различных радикальных организаций расширилась до предела, охватив практически все мировое пространство. Регион постсоветской Центральной Азии не стал в этом контексте исключением.

Необходимо исключить возможность в среднесрочной перспективе прихода к власти в странах Центральной Азии радикальных исламистов по примеру Афганистана, Судана. Более того, весьма сомнительной представляется и перспектива прихода к власти и т.н. умеренных исламистов и установления теократической власти по примеру Ирана. Однако факторы внешнего и внутреннего характера свидетельствуют о том, что проблематика религиозно-политического экстремизма, несмотря на предпринимаемые меры, будет сохраняться в качестве угрозы или вызова среднесрочного и долгосрочного характера для национальной и региональной безопасности стран Центральной Азии. Объективно существующие базисные фоновые факторы -- бедность, неэффективная экономическая политика, рост в этих условиях социального напряжения при ограниченных ресурсных возможностях правящих элит - создают отличную почву для деятельности радикальных организаций. Активизация исламской оппозиции, ее радикальной части, возможна, прежде всего, в Узбекистане, Таджикистане и Кыргызстане. Идея построения исламского государства на территории всей Центральной Азии или отдельной ее части в рамках какого-либо национального государства, несмотря на отсутствие широкой популярности в настоящее время у большинства населения, может оказаться востребованной под стечением ряда обстоятельств и получить распространение среди определенной части общества государств региона. Востребованность обществом центрально-азиатских стран ислама, в том числе и в определенной степени «радикального» или «чистого» ислама, в перспективе, в ближайшее десятилетие, может оказаться выше, чем прогнозируется сегодня экспертами и политиками.

В среднесрочной перспективе, локальные радикальные группировки, несмотря на их, объективно скромные ресурсные возможности (финансовые, людские, организационные), недостаточный опыт подпольной деятельности смогут самостоятельно представлять реальную угрозу правящим элитам Центральной Азии. В ближайшей перспективе, реальную опасность локальные исламские организации смогут представлять лишь во взаимодействии с внешними субъектами-спонсорами: транснациональные террористические организации типа Аль-Каеды, страны, вовлеченные в геополитические процессы вокруг региона и т.д. Сегодня в Казахстане, с учетом сложной международной ситуации, риска осуществления террористических акций на территории нашей страны, масштабов распространения радикальной идеологии в регионе Центральной Азии, необходимо осуществление комплексной программы превентивного противодействия данным угрозам современности. Опыт наших соседей свидетельствует - опираясь лишь на административные методы решить ее не просто невозможно, но и опасно. В противодействии этому явлению должны участвовать не только силовые ведомства, но и другие государственные органы, общественные и религиозные объединения, средства массовой информации[47].

В настоящий момент к числу основных трендов в религиозной сфере можно отнести:

- увеличение числа исламских общин, не связанных с ДУМК, в том числе - имеющих поддержку из-за рубежа. Как правило, такие общины включают в себя нижние социальные страты (сельское и маргинальное население, трудовые мигранты) и/или представителей условного среднего класса (прежде всего, гуманитарная интеллигенция);

- разделение мусульман по этническим секторам из-за «казахизации» связанного с ДУМК духовенства, и, одновременно, низкого религиозного авторитета казахов среди других этнических групп, исповедующих ислам (уйгуры, узбеки, татары и др.);

- активизация деятельности так называемых «нетрадиционных религиозных групп» и групп, близких к ним по своей структуре (в том числе - замкнутых вокруг «учителя», с признаками тоталитарной секты), в плане пропаганды своих концептов, привлечения сторонников, а в отдельных случаях - проникновения во властные структуры (например, сайентологи, кораниты, суфии).

Несмотря на значительный объем исследований, системной оценки ситуации в сфере религиозных отношений не представлено. По данным последней переписи подавляющее большинство населения Казахстана отнесло себя к той или иной религии (в том числе, 70% связало себя с исламом, 26% - с христианством). Хотя доля граждан, которые могут быть отнесены к активно-религиозным и соблюдающим обряды, существенно ниже представленных цифр (по данным опроса, проведенного в 2008 году Казахстанским институтом социально-экономической информации и прогнозирования, посещают мечеть/церковь около 20 процентов респондентов, а регулярно исполняют религиозные обряды 26% мусульман и 13% православных), любые события, связанные с религиозными вопросами, способны вызвать ту или иную реакцию практически всего населения Республики. Так, показательно, что, согласно указанному исследованию, 9,5% опрошенных казахов считают для себя неприемлемым жить в поликонфессиональном обществе. Светским государством Казахстан хотели бы видеть 48% казахов и 64% русских; страной, где религия участвует в государственном строительстве - 18 и 7% соответственно, а религиозным государством - 11 и 4%. За расширение роли религии в культуре и политике Казахстана высказались 33% казахов и 17% русских[48].

Блокирование легитимных каналов для выражения оппозиционности направляет социальную протестность в несистемное русло, в том числе - в форме религиозного экстремизма. Положение усугубляет то, что шаги государства в данной сфере являются ситуативными - в Казахстане не выработана стратегия управления религиозным полем. В числе главных причин, препятствующих ее появлению, можно указать следующие:

- фокусируясь на межконфессиональных отношениях и придерживаясь идеи отделения религии от государства, власть оказалась дистанцирована от процессов, происходящих внутри тех или иных религиозных общин. Передача ответственности за религиозную идеологическую работу самим религиозным структурам в ряде случаев оказалась неэффективна. Например, ДУМК, формально обладающее наиболее широким представительством по Республике, не склонно брать на себя ответственность за риски, связанные с деятельностью радикальных исламских групп и не проявляет инициативу в идеологическом противостоянии с соответствующими течениями и проповедниками. Административно-бюрократический ресурс ДУМК используется в большей степени для сохранения видимости благополучия, даже когда проблемы становятся очевидными;

- принятая в Казахстане модель описания различных социальных слоев и соответствующих направлений внутренней политики не учитывает в нужной мере взаимодействия социальных и экономических факторов (например, связи религиозной активности и социально-экономической ситуации как в Республике в целом, так и в том или ином регионе). Подпитку радикальных религиозных взглядов чаще всего обеспечивают неурегулированные вопросы в социальной (иногда - и в межнациональной) сфере, поиск справедливости, стремление к самореализации. Все эти вопросы в узких рамках чисто религиозной проблематики власть не может не только решить, но и должным образом поставить, учесть и оценить как взаимосвязанные элементы системы;

- существующие структуры, призванные обеспечить контроль над религиозной сферой, явно ограничены в своем потенциале, как для сбора релевантной информации, так и для ее анализа, а также для активных и профилактических действий на всех уровнях - от школы до академических кругов и от рабочих-мигрантов до государственного аппарата;

- отсутствует системный мониторинг процессов, способствующих возникновению и развитию радикальных религиозных групп, как на качественном (проникновение в Казахстан и развитие здесь тех или иных религиозных идеологических течений), так и на количественном (размер, организационная структура, внешние связи и пр.) уровнях;

- отсутствуют академические площадки, где возможен регулярный обмен экспертными мнениями по вопросам религии. В определенной степени таковым соответствуют Международный центр культур и религий и Научно-исследовательский и аналитический центр по вопросам религий, однако эти структуры замкнуты на самих себя, удалены от проблем на местах и не предназначены для выдвижения инициатив;