Конституционно-правовые основы механизма защиты прав и свобод человека и личности в Республике Казахстан

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Актуальность дипломной работы. Дипломная работа посвящена исследованию теоретических и практических проблем института прав человека и гражданина, раскрываются теоретические аспекты развития института прав и свобод человека в международном праве. За годы независимого развития Казахстан прошел огромный путь от государства с тоталитарной системой к демократическому и правовому государству. Вся правовая система, включая и конституционное законодательство, претерпела кардинальные изменения, а основе, которых лежат принципиально новые для нашего общества правовые ценности. Но, несмотря на огромные демократические и правовые достижения РК, проблемы прав и свобод личности в истории Казахстана, требуют пристального внимания государства и общества. Президент РК Н.А. Назарбаев постоянно обращает внимание всех прогрессивных сил общества и государственных органов на состояние дел в области сохранения и защиты прав и свобод личности. Важнейшей предпосылкой эффективной внутринациональной защиты прав личности выступает необходимость создания демократического политического режима и правового механизма его осуществления, так как права человека немыслимы вне демократических ценностей.

Права и свободы человека и гражданина закреплены в Конституции Казахстан, принятой 30 сентября 1995г. (ст. ст. 10, 12, 21,24-39,). Часть 2 ст. 39 гласит: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены республиканским законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства [1]. Проблема защиты прав и свобод человека в современном мире, раздираемом межнациональными, религиозными, этническими и прошлыми конфликтами, является глобальной, она притягивает к себе, безусловно, пристальное внимание. В течение 5 десятилетий после провозглашения Всеобщей Декларации прав человека 1948 года, она нашла всеобщее признание в качестве эталона и обязательства в деле защиты прав личности. На ее основе приняты важнейшие международные правовые документы, в том числе Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод в 1950 году, Заключительный документ Совещания по безопасности сотрудничеству в Европе в 1975 году, подписанный в Хельсинки 35 государствами. На сегодняшний день Республика Казахстан присоединилась к 14 международным документам о защите прав и свобод личности.

Таким образом, актуальность проблемы прав и свобод личности в истории Казахстана обусловлена тем, что она не разрешима в полной мере на научно-теоретическом уровне.

Историография дипломной работы. Теоретическим документом для разработки начал настоящей темы стали основополагающие монографические труды государствоведческого направления, таких ученых как М.А. Сарсембаева [2], В.А.Ким [3]. Эволюция представлений о правах и свободах в первую очередь, находили и находят свое выражение в социально-этнических и философско-правовых теориях и концепциях философов, юристов, политологов, начиная от древности до современности, свою интерпретацию прав и свобод личности с позиции философского осмысления излагали мыслители Дж. Локк, Ж.Ж. Руссо, И. Кант, Ш.Л. Монтескье, Г. Гегель, Т. Джефферсона [4, с.55]. Среди российских ученых, это труды Л.Н. Гумилева, Н.А. Бердяева [5, с.31].

В советский период проблема прав человека и юридического статуса активно разрабатывалась Г.В.Мальцевым, Н.В. Витруком, Л.Д. Воеводиным [6, с.44], Е.А.Лукашева [7], В.А. Кучинским, В.А. Патюлиным, В.М. Чхиквадзе, А.И. Экимовым, И.Е.Фарбером, Л.С. Явичем [8, c.34].

Другим аспектам этой темы посвящены научные работы ученых постсоветских республик А. Абельдинова, А.А. Алиева, З. Аюповой, Тургунбекова Р.Т. [9, c.54]. Общетеоретическую основу изучения объекта исследования применительно к современному этапу развития независимого Казахстана составили идеи С.З. Зиманова [10], Т. Агдарбекова [11], М.Т. Баймаханова [12], С.С. Сартаева [13], С.Н. Сабикенова [14], А.А. Матюхина [15], С.Ф. Ударцева [16], З.Ж. Кенжалиева [17], К.А. Жиренчина [18], М.К. Ваисова [19], А.К. Абдрахмановой [20]. Непосредственно государственно-правовые проблемы прав человека и гражданина в целом, и в частности ее различные аспекты и грани нашли отражение в работах К.К. Айтхожина [21], Турлаева А.В. [22], Жумагулова А.Б. [23], В.В. Мамонова [24], Бахтыбаева И.Ж. [25]. К достижениям фундаментального характера в рассматриваемой сфере можно отнести труды отечественных и зарубежных ученых: «Общая теория прав человека» и «Права человека» под редакцией Е.А.Лукашева [26], работу Г.П. Лупарева «Правовой статус личности в зарубежных странах» [27], учебное пособие «Права человека» [28]. Ряд глубоких прогрессивных идей нашел отражение в работе В.А. Кима «Годы созидания» [29], в академическом курсе «Конституционное право» Г.С. Сапаргалиева [30], в монографии А.К. Котова «Суверенный Казахстан: гражданин, нация, народ» [31], в исследовании А.А. Матюхина «Государство в сфере права: институциональный подход» [32], в коллективных монографиях «Становление правового государства и конституционный процесс в Республике Казахстан» и «Взаимодействие правового сознания с моралью и нравственностью в обществе переходного периода» [33]. Разработка отдельных теоретических и прикладных проблем прав и свобод человека получило развитие в диссертациях А.В. Турлаева [34], А. Сман, А.И. Пильникова, Е.С. Мирзодинова по данной проблематике написан ряд диссертаций на пост советском пространстве. Их авторами являются Б.К. Кожамбердиев, К.Б. Толкачев, А.Д. Златопольский, Г.А. Гаджиев [35].

Научные труды казахстанских ученых сыграли значительную роль в развитии теории и практики института прав и свобод человека и гражданина РК. В качестве нормативной базы выступили Конституция Республики Казахстан, Конституционное право, труды Президента РК Н.А. Назарбаева [36], в которых раскрыты определяющие направления развития государства и общества, первоочередные задачи и долгосрочные приоритеты, главным из которых является защита прав и свобод человека и гражданина.

Вместе с тем остается нерешенным ряд проблем, в области реализации и защиты прав и свобод человека и гражданина в Казахстане, научно-обоснованное решение, которых является необходимым фактором формирования правового государства в Казахстане.

Цель дипломной работы - определить и обосновать существование конституционно-правовых основ механизма защиты прав и свобод человека и личности в Республике Казахстан.

Реализация указанной цели предполагает последовательное решение следующих задач:

· определить правовой статус личности по Конституции Республики Казахстан;

· рассмотреть с теоретических позиций, такие правовые категории как «права человека», «свободы человека», необходимых для целостного понимания проблем;

· раскрыть основные проблемы обеспечения прав и свобод личности в Казахстане;

· выявить факторы, негативно влияющие на их реализацию в современный период;

· проанализировать особенности и многообразие классификаций конституционных прав и свобод человека и гражданина, подходов к формированию их системы в теории и на практике;

· проанализировать сущность и значение гарантии прав и свобод личности как одного из важнейших элементов конституционно-правового статуса человека и гражданина;

· выявить наличие и раскрыть содержательную сторону новых принципов защиты прав человека и гражданина в Республике Казахстан.

Объектом дипломной работы являются права и свободы человека и гражданина, как правовой институт и проблемы их реализации в Казахстане.

Предметом дипломной работы являются политико-правовые учения, нормативные акты, лежащие в основе обеспеченности прав и свобод личности в стране.

Научная новизна дипломной работы определяется тем, что автор произвел анализ возможностей их реализации на основе существующей правовой базы и практической применимости. В ходе написания дипломной работы выявлены закономерные этапы развития и формирования, укрепления в конституционном законодательстве принципов защиты и прав и свобод человека и личности в истории Казахстана.

Методологическая и теоретическая основа дипломной работы. Методологическую основу дипломной работы составляют общепринятые научные принципы исследования исторических процессов и конкретных событий - историзма, научности и объективизма. Репрезентативность и достоверность результатов исследования обеспечивались использованием таких методов, как системный, структурно-функциональный, исторический, логический, социологический, сравнительный анализ. Положения и выводы дипломной работы основываются на изучении концептуальных положений теорий естественного права, действующей Конституции Республики Казахстан, трудов Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева, практики конституционального строительства, а также большого числа нормативных правовых актов, национального законодательства и законодательства других стран, норм международного права. Обоснованность оценок и предлагаемых рекомендаций подтверждается обобщением конституционно правовой практики Республики Казахстан.

Практическая значимость дипломной работы заключается в том, что положения и выводы дипломной работы могут быть использованы в научных исследованиях по проблеме защиты конституционных прав и свобод личности, также при чтении общего курса по «Конституционное право», «Гражданское право», «Социологии», «Истории Казахстана», «Философии». Важность исследования, состоит в том, что тема дипломной работы представляет определенный интерес для исследователей, практических работников и студентов. Исследование может быть использовано в качестве учебно-методического и практического пособия для студентов.

Структура дипломной работы. Цели и основные задачи, поставленные в исследовании, определили структуру и логику изложения дипломной работы, которая состоит из введения, основной части, состоящей из 2 глав и 6 подразделов, заключения и списка использованных источников.

1. Права человека и проблемы современности: теоретический аспект

1.1 Основные тенденции развития естественно-правовой концепции прав и свобод человека

Данная глава посвящена исследованию сущности теории прав человека в историко-правовом, ретроспективном плане. В развернутом виде в ней представлены история возникновения и развития естественно-правовой концепции прав человека, места и роли взаимоотношениям государства и личности в общей теории прав человека. Прослежены эволюция борьбы естественно-правовой и позитивистской концепций прав человека, значение формационного и цивилизационного подходов в исследовании проблем прав человека, а также дана характеристика поколениям прав человека. Отражены основные тенденции развития прав человека в современных открытых обществах.

История развития человечества знакома с различными по своей природе государствами, с присущими им разнообразными типами, формами и режимами правления и господства, но их всех объединяла и объединяет одна общая проблема - форма взаимодействия человека и государства. Правильное разрешение этого взаимодействия способствовало и способствует утверждению и поддержанию необходимого и нужного в обществе порядка.

Доктрина прав человека, сформировавшаяся в процессе подготовки и проведения буржуазных революций XVII - XVIII вв., определила новые ориентиры во взаимоотношениях государства и человека: свободу, юридическое равенство, верховенство закона, универсальные права человека. В свою очередь основой буржуазно-либеральной доктрины явилась естественно-правовая концепция, выдвинувшая в качестве главных принципов свободу неотъемлемые, неотчуждаемые права человека, которые принадлежат ему о рождения. Идеи естественно-правовой доктрины, нашли свое воплощение в таки общепризнанных документах, как Декларация независимости, Билль о права: Декларация прав человека и гражданина и оказали решающее воздействие на раскрепощение человека и обретение им свободы, а также, на характер государства и его взаимоотношения с человеком [37, c.11].

В процессе длительного поиска способов взаимоотношений индивидов государства выкристаллизовывались определенные устойчивые нормы, эталоны ценности, способствовавшие упорядочению этих отношений. От положения статуса индивида в обществе зависел объем распределения материальных духовных благ, которые и являлись правами человека. Неравенство в распределении и, соответственно обладании ими, обусловлены были крайней поляризацией общества, рабовладение, феодализм, капитализм, социализм, особенностями развития той или иной цивилизации, восточной, европейской азиатской, доиндустриальной, постиндустриальной, свидетельствовавших об отсутствии у прав человека признака универсальности, который, в свою очередь, не мог появиться без факта всеобщего признания принципа формального равенства обладателей этих прав. Именно «такая трактовка принципа формального равенства составляет основу современного понимания Идеи Права» [37, с. 29].

Идеи свободы и прав человека как нравственных измерителей характера политической власти нашли яркое воплощение в политических и правовых концепциях Канта и Гегеля. Для Канта характерно утверждение свободы и нравственного достоинства индивида, действия которого сверяются с высшим моральным требованием - категорическим императивом. Свободу, т.е. право, присущее каждому человеку в силу его принадлежности к человеческому роду, он считает одним-единственным «прирожденным правом» [37, c.34].

Идеи обязательности права и правопорядка, значимости прирожденного права человека - свободы, - разделения властей определили позицию Канта как сторонника теории правового государства. В этой связи особенно привлекательной представляется идея моральности государства, основанного на праве. Идея свободы является доминирующей у Гегеля. Право и мораль, по Гегелю, - это проявления свободной воли человека в ее объективности и субъективности.

В выдвижении свободы в качестве главного принципа жизнедеятельности человека заложен разрыв с прежним подходом к его взаимоотношениям с государством, где он выступал в качестве подданного, призванного слепо выполнять волю повелителя, вассала, правителя, власти, государства. Свобода превращает подданного в гражданина, определяя новые принципы его взаимодействия с государством.

Появление новой концепции «позитивной свободы», так называемой «свободы для», было связано с именем Д.С.Милля, который считал, что государство обязано предоставлять гражданам возможность свободной деятельности. Если классический либерализм выступал против государственного вмешательства в свободу индивида, то Д.С.Милль не исключал усиления роли государства, как в экономической, так и в социальной сферах в тех случаях, когда свобода действий индивида противоречит интересам других, что явилось одной из главных идей неолиберализма. Власть общества, по мнению автора, должна ограничиваться индивидуальной свободой, прежде всего, свободой мысли и слова. Но в то же время общество, предоставляя индивиду, право на свободу, налагает на него определенные обязанности, и оба эти начала обусловливают друг друга. Абсолютная, ничем не ограниченная свобода с отрицанием власти приводит к произволу, поэтому она должна быть ограничена рамками закона [38, с. 16].

Идея о необходимости гармоничного сочетания свободы личности с ее ответственностью перед властью государства и общественным мнением, ставшие важной вехой в развитии концепции «позитивной свободы», на наш взгляд, приобретают особую значимость и не потеряли своей ценности и в современных условиях XXI века. Особенно ярко это проявилось при опубликовании в датской газете шаржа на пророка Мухаммеда, в результате которого исламский мир воспринял это как оскорбление, так как сам факт изображения посланника Аллаха считается большим грехом у мусульман. Этот «карикатурный скандал» в Европе расколол общественное мнение. Линия водораздела легла между принципом свободы слова и требованием уважать религиозные чувства мусульман. Видимо есть некоторые ценности, к которым нужно относиться с особой осторожностью, чтобы не спровоцировать столкновение цивилизаций.

Считая свободу родовым признаком человека, основоположники марксизма также усматривали в ней отличительный признак, присущий как человечеству в целом, так и отдельной личности. Но теоретиками марксизма идеи универсальности, неотъемлемости и неотчуждаемости естественных прав и свобод отвергались как абсолютно неприемлемые в обществе. Путь к раскрепощению личности и достижению всеобщей свободы марксизм видел в преодолении индивидуализма, в растворении личности в государстве, а индивидуальных интересов - в классовых [38, c.34].

Мощный импульс идеям свободы и прав человека придали США. Идейными вдохновителями и прародителями Декларации независимости 1776 года были Томас Пейн и Томас Джефферсон, убежденно отстаивавшие учение естественного права. В последующем эти идеи получили свое дальнейшее развитие в Билле о правах 1791 года. Высокий пафос и величие силы Декларации прав Вирджинии и Декларации независимости 1776 года повлияли на развитие идеи естественных прав в учениях яркой плеяды философской и правовой мысли Франции, таких как Жан-Жака Руссо, Гуго Гроция, Джона Локка, Шарля Луи Монтескье. Их взгляды и идеи были заложены в основу Декларации прав человека и гражданина 1789 года - одного из первого по своей исторической значимости правового акта Великой французской революции [38, c.35].

Таким образом, со времен американской и французской революций XVIII века постоянно предпринимались попытки выразить основополагающие ценности западного общества путем провозглашения основных прав человека как естественных и неотчуждаемых. Это и является квинтэссенцией общего подхода к пониманию и отношению любого общества и государства к идеям свобод и прав человека.

Главная ценность естественно-правового учения заключается в том, что она опиралась на нравственные принципы и категории свободы, справедливости, человеческого достоинства и счастья. Ее целью было - ограничить притязания государства по своему усмотрению определять объем прав и свобод человека. Наоборот, государство должно брать на себя не только функцию их защиты и обеспечения, но и законодательного их формулирования.

Следующим шагом в этом направлении стало стремление уже в новое время закрепить основные права человека на международном уровне, чтобы сделать их достоянием каждого без исключения. Здесь необходимо подчеркнуть значимость Всеобщей декларации прав человека 1948 года и Европейской конвенции о правах человека 1950 года [38, c.36].

Несмотря на очевидную логику связи прав человека с сущностью государства, противники естественно-правового учения уже более двух столетий пытаются убедить мир в том, что во взаимоотношениях личности и государства не следует отдавать предпочтения человеку, так как объем и содержание его прав определяются государством, которое «дарует» их человеку, осуществляя по отношению к нему патерналистские функции. Представителей позитивистского подхода к правам человека отличает крайне негативное отношение к роли индивида в государстве. Они считали, что в теории, также как и в практике, свобода только тогда становится правом, когда она признается законом, а установление закона принадлежит государству. Логика таких рассуждений в вопросах взаимоотношения человека и государства строится на основном принципе «личность сама по себе - ничто» [39, c.44].

Со второй половины XX века, в результате трансформации, многие государства под воздействием общечеловеческих ценностей, либерально-демократических идей переориентировались на принципы правового, социального, демократического государства, предусматривающих защиту и охрану прав человека. Конституционная практика многих государств современности, особенно после распада социалистического лагеря, в известной мере сняла противостояние естественно-правового и позитивистского подходов к правам человека посредством конституционного закрепления основных прав и свобод, всякого исключения подавления и насилия государством личности, отстаивая ее автономию, приоритет прав человека по отношению к государству.

Отсюда, можно заключить, что институт прав человека является самым ярким примером воплощения правовых идей в практику правового регулирования. С конца XVIII века представления о естественной природе определенных прав человека стали закрепляться в правовых актах - декларациях и конституциях, - а во второй половине XX века превратились в основополагающие принципы международного права [39, c.45].

Таковы предпосылки современного правопонимания с позиции признания естественного и неотчуждаемого характера прав индивида, воспринятого действующей Конституцией Республики Казахстан. В частности, в пункте 2 статьи 12 Конституции закрепляется абсолютность и неотчуждаемости прав и свобод человека, принадлежащих ему с рождения. А в пункте 5 этой же статьи содержится основная формула прав человека, соответствующая ранее приведенной «стандартной формуле права», которая гласит, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать прав и свобод других лиц. Согласно гуманистической философско-правовой традиции, у этой формулы не может быть изъятий, как не может быть произвольных изъятий в правах человека.

С этой точки зрения, представляется, что необходимо устранить расхождение этого фундаментального положения правовой теории с установленной в Конституции Республики Казахстан нормой о возможности законодательного ограничения прав и свобод человека и гражданина в случаях необходимости (пункт 1 статьи 39) [1]. И особенно спорной здесь выглядит ссылка на защиту нравственности населения как на одно из оснований такого ограничения. Совершенно справедливо возникает вопрос: кто именно в посттоталитарном обществе, в котором нет согласия по поводу основных ценностей и ориентиров его развития, будет определять на уровне закона, что нравственно и что безнравственно; сторонники какой идеологии - либеральной или коммунистической. Все сходятся в том, что трудно однозначно определить, что нравственно и, что безнравственно, особенно в политической и деловой сферах. Более того, теория права доказала, что критерии нравственности невозможно определить при помощи законов. Такая попытка может привести к установлению нравственности принудительными мерами, а «принудительная нравственность есть безнравственность» [40, с. 102].

Динамику представлений о содержании прав человека в науке объясняют посредством использования термина «поколения» прав человека. Появление каждого нового «поколения» означало не просто механическое расширение корпуса признаваемых прав, но усвоение принципиально новой логики рассуждения и аргументации, что нередко приводит к серьезным и трудно разрешимым конфликтам «новых» прав со «старыми». В работе дается развернутая характеристика трем поколениям прав человека и возможные перспективы расширения перечня этих прав.

Здесь только напомним, что помимо уже устоявшихся прав человека первого и второго поколения, гражданские и политические, экономические, социальные и культурные права, в настоящее время ведутся дискуссии о признании третьего поколения прав человека. В литературе можно встретить разные точки зрения относительно специфики третьего поколения прав. Иногда их определяют как «права солидарности», т.е. права, которыми индивиды обладают коллективно, в силу своей принадлежности к определенной группе. Поэтому права третьего поколения рассматривают как коллективные права, которые могут осуществляться не отдельным человеком, а коллективом, общностью, нацией [40, с. 103].

Институт прав человека чрезвычайно динамичен и чутко реагирует на происходящие в обществах изменения. В 1990-х специалисты заговорили о перспективе формирования четвертого поколения прав человека, связанного с сохранением генетической идентичности - потребность в таких правах связана с новыми возможностями генной инженерии. Возможно, на горизонте - пятое или шестое поколение прав.

Демократия, как многие справедливо полагают, это не вовсе вселенский рецепт надвигающегося благополучия, она не является универсальным средством, избавляющим нас от всех земных проблем. Одно является бесспорным - демократии без гражданского общества не бывает. Поэтому от уровня и степени приближенности к критериям последнего зависит наличие демократии в том или ином обществе.

Исторические факты убеждают в том, что также как демократия может делать жизнь демоса весьма тяжелой, так и недемократические системы могут быть благом для обывателя. Парадокс: демократия может быть направлена против демоса, как имело место в недавних событиях в Киргизии, а, скажем, автократия может и спасти население от негативных проявлений демократии, пример Чили 70-х годов XX века [40, с. 104].

В подразделе представлен цивилизационный подход в исследовании феномена прав человека. По мере развития цивилизации человечество проявляет интерес к самому себе, законам, по которым оно живет и взаимодействует с окружающей средой. Поскольку частицей этой общности является человек, обладающий разумом, волей, эмоциями, позволившими человечеству подняться над окружающим миром, рационально организовать собственное сообщество и обеспечить его прогресс, то возникает вопрос о соотношении интересов отдельного человека и всего общества. Источником общественного развития является, как это ни парадоксально звучит, так называемое «отклоняющееся (девиантное) поведение», когда отдельный человек или группа людей не соглашаются с принятыми в обществе стандартами поведения, выдвигают новые идеи, борются за них и побеждают. В человеческом обществе отклонения служат всеобщим стимулом развития и совершенствования, путем социальных преобразований реформистского или революционного характера [40, с. 105].

Необходимо отметить, что цивилизационный подход всегда являлся объектом пристального внимания многих ученых. Ему посвятили свои труды больше известные в Западной Европе М. Вебер, М. Тойнби, О. Шпенглер, С. Эйзенштадт, М. Зингер. Дореволюционная российская научная мысль была представлена, прежде всего, такими признанными мыслителями, философами, учеными, как Н. Данилевский, Н. Бердяев, К. Леонтьев, Г. Федотов, И. Ильин. В начале XX века о цивилизационном подходе много писали русские эмигранты Н. Трубецкой, П. Савицкий, Н. Алексеев, В. Никитин, Л. Гумилев - яркие пропагандисты евразийской идеи [3, с. 14].

В наше время принято разделять общества на два типа: «открытые» и «закрытые». В обществе первого типа людям предоставлены широкие возможности для принятия личных решений, но вместе с тем они несут и личную ответственность за эти решения, тогда как для «закрытого» общества характерен трайбализм или коллективизм, при котором доминирует община в целом, а индивид ничего или мало что значит. Однако следует иметь в виду, что этот контраст вовсе не абсолютен, а лишь относителен. М.Вебер, сторонник западной демократии, рассматривает открытое общество в качестве идеала, которому необходимо следовать [3, с. 18]. Но он не учитывает, что и в открытом обществе происходят большие изменения, свидетельствующие об усилении тенденции к коллективизму. Одним из проявлений этого является растущая роль государства в области социального обеспечения.

Можно ли отнести государства новой зарождающейся демократии на постсоветском пространстве к открытым обществам. Нравится или не нравится это нам, но отрицательный ответ напрашивается сам по себе. Дело в том, что в большинстве государств Содружества, находящихся в схожих условиях перехода от социализма к рыночной экономике, есть общие проблемы, основанные на недопонимании сути идеи прав человека. В конституциях этих государств рисуется образ государства всеобщего благоденствия, то есть желаемое выдается за действительное [3, с. 20].

Наличие во многих конституциях государств Содружества права на отдых, оплачиваемый отпуск, питание и жилище, на минимальную заработную плату и еще многое подобное наносит больший вред идеям демократии и правам человека, чем пользу. Конституцию надо воспринимать как политико-правовой документ, содержащий определенные указания и предписания, как основополагающий документ, с помощью которого нация может добиваться вполне определенных целей. Для постсоветских государств эти задачи видятся, прежде всего, в формировании рыночной экономики и гражданского общества.

Государства, пытающиеся включить в свои конституции все основные права и параметры, рискуют превратить их в ничего не значащий документ. Необходимо изменить общий подход к основному закону.

Считаем, что основной блок социально-экономических прав о допустимом рабочем дне, оплачиваемый ежегодный отпуск, социальное обеспечение по возрасту, болезни, потери кормильца, следует регулировать законами, а не конституциями. Конституция не должна мешать созданию гражданского общества, способного самостоятельно регулировать индивидуальные и групповые интересы. В конституции надо вводить лишь более значимые права, исполнение которых можно проконтролировать. Казахстанское общество достигло в своем развитии того понимания, что сами по себе экономические права не гарантируют экономическую эффективность и обеспеченность. Гарантией же достижения этой задачи является наличие развитого комплекса гражданских и политических прав. Это еще раз подчеркивает, что демократизация, национально-государственное строительство и институализация рыночной экономики должны осуществляться одновременно.

1.2 Евразийская концепция прав человека и национальные стандарты

С 2006 года в Казахстане процессу модернизации политической системы, экономическим, социальным и культурным реформам были приданы свежее дыхание и новый импульс. По сравнению с другими государствами постсоветского пространства нам удалось сделать значительный рывок. Из инаугурационной речи и Послания Главы государства следовало, что в следующем десятилетии Казахстан намерен войти в число пятидесяти конкурентоспособных стран, реализовать идею председательствования в ОБСЕ. Одним из факторов экономического успеха страны, расположенной в самом центре Евразии, в освоении законами рыночной экономики, выстраивания политико-правовой системы, отвечающей высоким идеалам демократии, прав и свобод человека, можно считать родовой признак казахстанского общества - Евразийство, который еще не в достаточной степени понят самими казахстанцами, а также на международном уровне.

В работе отражено своеобразие распространения идеи прав человека на территории современного Казахстана [41, с. 50]. Особенности уклада жизни кочевника-степняка, коллективный способ ведения им хозяйства, а также, укоренившиеся вековые традиции, привнесли своеобразие и иной колорит. Они оказали значительное влияние на формирование евразийской концепции прав человека, существенно отличающегося от европейского. Для европейской цивилизации, основанной на христианской религии, свойственен «персоноцентризм» в области прав человека, то есть, представления о ценности индивида, о ценности права и основанного на нем порядка, обеспечивающего свободу личности. Знаменитая формула Протагора «Человек - мера всех вещей» положила начало персоноцентристским воззрениям на развитие общества и государства [41, с. 51].

Подчеркивая усеченность и недостаточность формационного подхода в раскрытии всей глубины содержания прав человека, истинного понимания и отношения к нему, отдельные авторы правильно считали, что общественно-экономическая формация «характеризует лишь стадию социально-экономического развития и положение классов, социальных групп в обществе, не раскрывает место человека в обществе, его ценность, каталог его естественных и неотчуждаемых прав». Вместе с тем, они пришли к удивительному выводу, что «идеи ценности человека, его права на свободу, его блага, опоры общества на право, обеспечивающее притязания индивида на гуманное отношение к нему со стороны власти, характерны, прежде всего, для европейской цивилизации» [42, с.61]. Довольно категоричный взгляд на проблему, основанный на фетишизации образа жизни европейской цивилизации. Ведь из этого следует, что другие цивилизации не наделены подобными характеристиками, так как им чужды эти гуманные идеи. Здесь явно присутствует проявление принципа «европоцентризма», которое не допускает существования других мировых центров.

В свое время Л.Н. Гумилев отмечал, что необходимо придерживаться другого общеметодологического принципа, а именно - евразийского полицентризма, предполагающего, что «... таких центров много. Европа - центр мира, но и Палестина - центр мира, Иберия и Китай - то же самое, и т.д. Центров много, число их можно подсчитать по сходству ландшафтов» [42, с. 27]. Исходя из этого, он был убежден, что «европоцентризм - явление бедственное, а иногда даже гибельное», так как «... космополитизм, как любая другая форма навязывания своих навыков иным суперэтносам является разновидностью шовинизма и, будучи таковым, не может рассматриваться как благо» [42, с. 38]. Одним из ярких сторонников придания европейскому образу жизни и хозяйствования всеобщего универсального значения является М. Вебер, который утверждал, «что именно на Западе, и только здесь, возникли такие явления культуры, которые развивались, по крайней мере, как мы склонны предположить, в направлении, получившем универсальное значение» [42, с. 7]. М. Вебер был твердо убежден, что именно европейские мерки должны выступать универсальными, так как основополагающими началами западной культуры, науки, искусства, сословного государства, капитализма выступают экономические условия, в форме рациональной капиталистической организации свободного труда [42, с. 44].

Еще более отчетливо универсализация проявляется в экономической сфере, так как законы мирового рынка приобретают наднациональный характер. Экономическая глобализация ведет к фрагментации власти государств-наций, так как в мире действуют многонациональные корпорации, рынки товаров, капиталов и услуг которые чаще формируются вне государств и вне их правовых систем, оффшорные зоны. Национальному праву остается все меньше места на мировом экономическом рынке. Более того, некоторые исследователи уже возвещают о пришествии человека интернационального как нового типа людей, мыслящих вселенскими категориями, не замыкающихся в рамках интересов своего села, страны, региона, обладающих тягой к взаимному объединению и единению.

Таким образом, в результате европоцентристского подхода к правам человека, выстроилась жизнеутверждающая теория о том, что человек приобрел другой статус, преодолел былую зависимость от общества, государства, социальных групп. Но соотнесение естественного права с сущностными аспектами человеческой жизни показывает, что универсальность «естественного права» не означает ее западноевропейскость. Отождествление естественного права с западноевропейской цивилизацией связано с тем, что именно в рамках этой цивилизации возникли наиболее яркие памятники рефлексии по поводу естественного права. Но естественное право - это, прежде всего, неписанное право и в этой форме оно знакомо всем сообществам и цивилизациям в истории человечества [43, с. 201]. К концу XX века, как уже отмечалось, наряду с процессом глобализации, стала стремительно набирать силу тенденция, отражающая своеобразие и неповторимую уникальность различных цивилизаций современного мира с их культурой, традициями, стремлением сохранить самобытность и специфику своего образа жизни.

Так, против теории «универсализации» прав человека выступил академик Н.Н. Моисеев, чьи взгляды нам больше импонируют и потому представляются более предпочтительными. Этот авторитетный ученый твердо убежден, что создание универсальных прав человека, единых для всех, одинаково пригодных для всего человечества земной цивилизации такая же утопия и иллюзия, как попытаться дать всем единую интерпретацию представлений о «добре», от себя добавим и о «зле», «справедливости», что такое «хорошо», что такое «плохо» и т.д. По мнению Н.Н. Моисеева, желание идти по пути унификации и универсализации, прав человека будет только лишь свидетельствовать о незрелости нашей планетарной цивилизации, ибо развитие и совершенствование любого общества земной цивилизации осуществляется посредством самоорганизации, адекватно реагирующей как на внутренние, так и на внешние факторы и условия воздействия [43, с. 105]. Участники Международной конференции, посвященной 50-летию Всеобщей декларации прав человека, также солидарны с тем, что глобальная стандартизация прав человека недопустима и всячески должна исключаться, поскольку она не учитывает характера той цивилизации, в которой человек воспитан, те тысячи поколений, которые адаптировали свои правила жизни к тем условиям, которые определила окружающая их природа.

Мы склонны считать, что необходимо вести речь не о противостоянии всеобщего и универсального с цивилизационной дифференциацией, а о разумном балансе между этими двумя мегатенденциями. Самобытное, идентичное и уникальное в понимании прав человека различными общностями, народами и нациями должно найти на планетарном уровне всяческое одобрение и поощряться. Только при таком подходе мозаика всеобщих, универсальных прав человека, за счет обогащения, приобретет привлекательные, многогранные черты, одобряемые и уважаемые всеми народами, нациями и государствами. Данный вывод продиктован тем обстоятельством, что «права человека, в действительности, существуют не сами по себе, а в цивилизациях и культурах, «носителем» которых, прежде всего, выступает сам человек. В культуре человек ищет свое отражение, может увидеть свое лицо, и, следовательно, обретает понимание и смысл своих действий. В соответствии с ней он сообразует и свои притязания к власти» [44, с. 267].

Например, в условиях кочевой цивилизации существовали своеобразные обычаи, традиции и правила поведения, мотивируемые, в первую очередь, необходимостью считаться с интересами не только коллектива, но и отдельного индивида. Так, институт аменгерства, предполагавший в случае смерти мужа, выход овдовевшей жены замуж за старшего или младшего брата покойного, с позиции западноевропейской цивилизации и, соответственно персоноцентризма, подобное правило будет восприниматься как нарушение прав женщины. Но здесь не учитывается иная сторона данного института обычного права кочевников. Наши предки оказались намного мудрее нынешних европейских правозащитников, т.к. они исходили из того, что аменгерство направлено главным образом на проявление заботы о вдове и ее детях, смягчение боли утраты кормильца и главы семейства. Соблюдение приведенной нормы обычного права кочевников способствовало сохранению привычной для семьи покойного ауры отношений, круга общения с родственниками, дети не становились сиротами, а также обеспечивалось покровительство рода, племени над этой семьей.

Если в приведенном примере из жизни и культуры кочевников в определенной мере проявляются признаки гуманности, высокой морали и этики, заботы о правах человека, то очень затруднительно найти эти свойства в правовом разрешении в ряде стран Запада однополых браков. Видимо, это тоже проявление соответствующей культуры, увы, с которым приходится считаться. Тем самым, культура «выступает как определяющий фактор в социальной динамике. Ядром культуры является производство духовных стандартов, ценностей и мотивов, определяющих сознание и поведение людей во всех сферах жизни, в том числе и в сфере реализации прав человека» [44, с. 268].

Приведенные примеры вскрывают еще одну особенность прав человека, подчеркивающую, что права человека - это этико-правовая конструкция, то есть, в правах человека сочетаются правовые и моральные ценности, и это сочетание обогащает смысл всей конструкции.

Особенность и уникальность кочевой цивилизации казахов, как определенной социокультурной среды проявляется в том, что основными регуляторами общественных отношений выступали патриархальные и родоплеменные связи, а объективно существовавшее социальное неравенство воспринималось кочевниками как естественный порядок, определяемый самим богом. По сути дела, «выход из сферы ближайшей иерархии, рода, означал серьезное ограничение свободы человека, утерю индивидуальности. Следовательно, сама свобода человека могла существовать только в рамках внутриродовой иерархии» [45, с. 33]. Отсюда, свобода для кочевника это совсем другое, чем-то, что понимается европейцем под этим словом. С. Озбекулы пишет: «Изгнание из рода считалось наказанием более тяжелым, чем смертная казнь.

В качестве наказания преступник осуждается на абсолютную свободу, т.е. изгнанник лишается права считаться членом общества, изгоняется с территории, принадлежащей роду» [45, с. 136]. И, наоборот, жить в родовом коллективе, пользоваться его покровительством для кочевника означало, что он носитель индивидуальных черт и особенностей, которые восприняты коллективом, востребованы и поэтому гарантируются. Кочевник ощущал себя индивидуальной свободной личностью, только лишь являясь частью родового коллектива, а не вне него. Такое состояние возможно в силу того, что перед родом все были равны, «все установления, нормы и обычаи, принятые в родовом коллективе, были священны и неприкосновенны, ...так как сам уклад жизни не позволял ему жить иначе, как в коллективе, сообществе» [45, с. 38]. Один из первых конституционных документов казахов «Жеті жаргы» имел следующее положение: «Тот, кто предает интересы и чаяния тюркских народов, заслуживает смертной казни». Это говорит о том, что интересы народа, общества были превыше всего, и в том числе - интересов отдельного индивида. Смысл и содержание приведенной нормы были основной идеологической опорой суверенитета казахского ханства. Европоцентристское мышление, данное обстоятельство воспринимает как несвойственное, но для азиатского - единственно возможный способ существования в условиях кочевого образа жизни.

Государственность в странах Западной Европы выступала основным цементирующим началом общества, народа, нации, являясь их политической организацией, в виде четко определенной системы органов власти, при помощи которой обеспечивались общезначимые интересы. Казахи же сумели себя сохранить и самоутвердиться как единый, цельный народ в сложных и специфичных условиях кочевого образа жизни благодаря тому, что нашли иное отличное начало, эффективно действующее вне зависимости от наличия или отсутствия государственных атрибутов и символов. Речь идет о непременном знании каждым казахом «жеті ата» - «семи предков», «семи колен». Генеалогия для казахов в степи была как компас для моряка в море. Знание своей родословной было как бы гарантией его жизни, когда он кочевал по степи. Вот откуда сознание единства народа, которое по европейским канонам должно было бы отсутствовать у разрозненных кочевников, разделенных на три основные части (жузы), к тому же отстоящих друг от друга на больших расстояниях. Соблюдение правила «жеті ата» имеет, помимо всего, прямое отношение к разрешению серьезной проблемы современных обществ, связанной с кровосмешением, приводящего к возрастанию наследственных пороков и депопуляции целых народов и этнических групп. Здесь речь идет о соблюдении экзогамного табу, направленного на сохранении здорового и сильного потомства. Знание своей родословной вплоть до седьмого колена, позволяло соблюдать запрет на вступление в брачные отношения с родственниками, имеющими одного общего предка до седьмого колена. Институт «жеті ата» наполнен большим философским смыслом, своеобразно отразившемся на духовном мире степняка [45, с. 39].

Таким образом, в отличие от европейского понимания прав и свобод человека, где предпочтение отдавалось индивиду и носило персоноцентристский характер, в кочевом казахском обществе, наоборот, коллективистские начала, семейные, родовые, жузовые, во все времена были определяющими. Это можно объяснить, как отмечает видный ученый-юрист, внесший большой вклад в развитие науки теории и истории государства и права, первый академик НАН РК С.З. Зиманов «низким уровнем экономического развития общества, при котором обособленный индивидуум не обладает еще достаточной силой и возможностью вести кочевое скотоводческое хозяйство без поддержки других членов общества» [45, с. 42].

Особенно это проявляется при анализе материальных условий жизни и нормативно-правовых регуляторов социальных отношений экстенсивного кочевого общества. Чем устойчивее, богаче, влиятельнее и могущественнее род, жуз, тем больше степень защищенности, гарантированности и полноты, индивидуальных прав и свобод кочевника-казаха. Здесь следует говорить об определенной гармонии общественных и личных интересов, которая реально отражала, а значит и, соответствовала способу производства кочевого общества. Но такое своеобразие духовности кочевых народов не является всеми признаваемым. Более того, следует отметить пагубное воздействие господства европоцентризма в освещении роли и значении кочевников в мировой истории развития человеческой цивилизации, если не сказать большего, им там вообще не нашлось достойного места. До сих пор казахов считали народом вне цивилизации. «Необходимо было пройти через две кровопролитные мировые войны, экономические, политические, социальные и экологические катаклизмы XX века, чтобы избавиться от веры в абсолютность и непогрешимость европейской цивилизации. Быстрый скачок Востока, ... показал, что европейский опыт не является идеальным воплощением прогресса и гуманизма, а лишь одной из моделей цивилизации» [45, с. 73]. Настало время, когда необходимо расстаться с ущербной идеологией европоцентризма и перейти на новый уровень научного мышления - евразийский.

Фрагментарно-ретроспективный анализ образа жизни, среды обитания, мировоззрения, миропонимания казаха-кочевника, наличие иных, причудливо своеобразных, цементирующих начал единения нации и ее государственности, отличных от других, привносит особенность и обогащает общую палитру развития человечества на Земле, также как и европейская цивилизация. В глубокой древности на просторах Дешт-и-Кипчак, дословно «кыпчакская степь», казахи-кочевники могли жить и утверждаться, только лишь соблюдая во взаимоотношениях между собой и с институтами государственности принципов коллективизма, основанных на справедливости и гуманности. Возможно, что, даже не будучи осведомленными, о естественности прав и свобод, о гуманности, о различных теоретических идеях и построениях на сей счет, в реальной жизни кочевого народа Евразии можно найти отсветы их присутствия.

Современный уровень развития отечественной науки и философско-правовой культуры прямое отражение синтеза национального правосознания и европейского рационалистического понимания феномена прав и основных свобод человека. В отличие от европейцев государственность казахами понимается в более широком аспекте. Даже такое явление, как жузы для кочевого казахского общества имеет большую значимость, так как оно способствовало его консолидации, объединению, эффективной и рациональной действенности коммуникативных связей между родами и племенами в особых, исключительных случаях, касающихся вопросов защиты территории и народа от внешних нашествий и иных угроз. Для них это не просто система органов власти и соответствующих ей атрибутов, а публичная политическая организованность нации, созданная на определенной территории с целью самосохранения этой нации.

«В понятие этой организованности, - отмечает профессор Ким В.А., - входят всевозможные связи территориального, экономического, культурного и другого характера между казахами и их родами, которые обеспечивали целостность нации, народа на данной территории, и с такой точки зрения территория не может отрываться и от нации и от казахской государственности» [29, с. 259]. Поэтому, признавая и отстаивая приоритет прав личности над коллективными правами, не следует впадать в крайности зоологического индивидуализма, столь распространенного на Западе и вползающего в своем худшем, воинствующе-мещанском, исполнении в наше Отечество, еще недавно бывшее заповедником коллективизма [29, с. 18]. Главная особенность генезиса идей прав и свобод человека в Казахстане заключается в том, что в этой восточной стране всегда коллективные начала (семья, род, жуз, народ) доминировали над индивидуальными. Хотим мы этого или нет, но даже в условиях рыночных отношений, эта особенность проявляется.

Отмечается, что с первых лет становления независимого государства, процесс заимствования западноевропейской идеи прав человека, с целью ее культивирования на нашей казахстанской, «незападной» почве, повлек за собой возникновение ситуаций, не всегда вписывающихся и совпадающих с утвердившимися устоями учения о правах человека. Нас стали не понимать, а цепь последовательных шагов, направленных на осмысление и воплощение в жизнь демократических ценностей, стали подвергаться сомнению. Мы постоянно подвергаемся критике, исходящей от отечественных оппонентов власти и международных экспертов, представителей отдельных уважаемых международных организаций по поводу темпов реализации и утверждения либерально-демократических ценностей в Казахстане. В дипломной работе делается попытка обосновать, своеобразие вхождения Казахстана в лоно демократии, прав и свобод человека, опираясь на евразийский родовой признак, признание которого достигается лишь посредством самоидентификации, то есть «познания самого себя». А это не одно и то же с декларируемой дружбой народов, межнациональным согласием. Акт самоидентификации позволяет нам как цивилизованному государству подняться выше этого уровня.

Мы евразийцы географически, исторически, по мироощущению, делам, судьбе и живем в евразийской стране. В стратегии «Казахстан - 2030» отмечено: «Мы - евразийская страна, имеющая свою собственную историю и свое собственное будущее. Поэтому наша модель не будет похожа на другую. Она впитает в себя достижения разных цивилизаций. Перед нами не будет стоять вопроса: или то, или другое. Мы будем диалектичны и станем использовать и то, и другое, переймем лучшие достижения всех цивилизаций, доказавших на деле свою эффективность» [46]. Евразийская наша сущность проявляется в казахстанской специфике и национально-смысловом восприятии идеи прав человека. Ведь большинство населения страны не осведомлено, что осваиваемая ими концепция прав человека является западноевропейской по своему происхождению. Наша евразийская сущность, как новый фактор, может быть понята только новым научным евразийским мышлением, который позволяет несколько иначе взглянуть на историю развития человеческой цивилизации, чем европоцентристы, для которых, тюркская цивилизация не существует.