Практика показывает, что характер предъявляемых преступниками требований связан с их желанием покинуть страну, получить крупную сумму денег в российской или иностранной валюте, добиться отмены какого-либо политического решения (международного договора) либо, напротив, заставить принять его, освободить заключенных, добиться помилования конкретного лица, получить транспортное средство, наркотики, оружие, взрывчатые вещества, встретиться с работниками средств массовой информации и т. п.

При захвате заложника требования предъявляются открыто; нередко субъект намеренно стремится придать преступлению широкий политический резонанс, выступив с заявлением, предъявив ультиматум, и т. д. Не влияя на квалификацию, такие действия учитываются при оценке общественной опасности содеянного и вынесении судом меры наказания.

Преступление окончено с момента фактического лишения свободы потерпевшего либо удержания его в неволе, независимо от продолжительности по времени. Неудавшаяся попытка захватить заложника квалифицируется как покушение на преступление.

Если в процессе захвата заложника либо его удержания совершается умышленное убийство, то действия виновного квалифицируются по совокупности со ст. 105 УК.

Субъектом данного преступления может быть любое вменяемое лицо, достигшее четырнадцатилетнего возраста. Как исполнители преступления выступают и те, кто осуществляет захват, и те, кто осуществляет удержание заложника.

В примечании к ст. 206 УК речь идет о специальном основании освобождения от уголовной ответственности, если лицо добровольно или по требованию властей освободит заложника и в его действиях при этом не содержится иного состава преступления. Но нельзя не признать наличия серьезного недостатка в этой норме, не содержащей указания на срок, в течение которого она действует. В нынешней редакции примечание к статье 206 гарантирует освобождение от уголовной ответственности субъекту преступления, удерживавшему заложника и в течение часа, и месяца, и более длительного времени, что, безусловно, не может считаться нормальным явлением. Такая норма действительно может считаться "поощрительной" с точки зрения поощрения к совершению подобного рода ненаказуемых преступлении.

Заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК) представляет повышенную общественную опасность, поскольку вред, наносимый при этом, выходит за рамки ущерба, который наносится деятельности органов правосудия при, обычном заведомо ложном доносе о совершении преступления (см. ст. 306 УК).

Объект данного преступления достаточно широк, ибо вред наносится и общественной безопасности, и органам правосудия, и нормальному функционированию органов государственного управления, и экономическим интересам организаций, предприятий и учреждений, а также правам и интересам отдельных граждан.

Заведомо ложное сообщение об акте терроризма парализует нормальную деятельность учреждений, отвлекает силы правоохранительных органов и служб, которые призваны оказывать помощь в экстремальных ситуациях (скорая медицинская помощь, пожарные подразделения, специалисты по взрывотехнике и т. п.). Вынужденное приостановление производственной деятельности, особенно на поточных линиях, влечет за собой значительный экономический ущерб, порождает панику, вызывает недовольство людей.

Объективно преступление выражается в заведомо ложном сообщении о готовящемся взрыве, пожаре или иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий.

Адресатом ложного сообщения могут выступать органы государственной власти и управления, правоохранительные органы, должностные лица учреждений, организаций и предприятий. Информация может доводиться до тех физических и юридических лиц, которые обязаны или вынуждены на нее реагировать. Если поступившее сообщение затрагивает интересы частных лиц, то и они могут выступать адресатом заведомо ложного сообщения об акте терроризма (пассажиры самолета, жильцы дома и т. д.).

Форма сообщения может быть различной и значения для квалификации содеянного не имеет (устно, письменно, по телефону, в средствах массовой информации и т. п.).

Минимальный объем сообщения должен соответствовать признакам, указанным в диспозиции данной статьи. Фактически же, как показывает практика, он может быть и шире, с указанием конкретного "террориста", организации, мотивов и целей, которые они при этом преследуют, и т. п.

Преступление образует заведомо ложное сообщение о действиях какого-либо лица (лиц) по подготовке взрыва, пожара или иных общеопасных действиях. Ложное сообщение лишь о намерении совершить указанные действия данного состава преступления не образует.

Субъективная сторона преступления характеризуется наличием вины в форме прямого умысла. Цель отражает направленность умысла -- ввести в заблуждение физических и юридических лиц, относящихся к адресату сообщения, и тем самым нанести ущерб общественной безопасности, нормальной деятельности органов правосудия, правам и интересам отдельных граждан.

Мотивы могут быть самыми разнообразными (месть, корысть, хулиганские, националистические побуждения и т. д.).

Заведомая ложность сообщения означает, что и до, и в момент совершения деяния лицо сознает, что сведения, передаваемые им адресату, не соответствуют действительности. Если же имеет место ошибка, заблуждение относительно оценки смысла происходящего, то признаки данного преступления отсутствуют.

Субъектом преступления может быть любое вменяемое лицо, достигшее четырнадцатилетнего возраста (ст. 20 УК).

Хотя речь в данной статье идет о ложном сообщении об акте терроризма, по существу уже само это сообщение является акцией психологического терроризма, так как рассчитано на достижение определенного, значимого для субъекта деликта результата через устрашение населения, групп граждан или отдельных лиц. Кроме того, каждая такая акция сопряжена с нанесением экономического ущерба, так как приводит к дезорганизации нормальной работы предприятий и учреждений, администрация которых, как правило, принимает решение об эвакуации сотрудников при поступлении угрозы совершения акции терроризма.

Если даже преступники, заявляющие заведомо ложные сведения о подготовке актов терроризма, прямо не преследуют цели нарушения порядка управления или отвлечения внимания, сил и средств правоохранительных органов на "негодный объект", то такие негативные последствия наступают как имманентные издержки подобного рода акций психологического терроризма.

Общественная опасность организации незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК) заключается в том, что создание и функционирование незаконного вооруженного формирования как альтернативы законным Вооруженным Силам и другим воинским формированиям, предусмотренным действующим законодательством, создает обстановку неконтролируемых государством действий значительного числа вооруженных людей, возможность их использования преступным элементом в противоправных целях, столкновения с законно действующими силовыми структурами. Возникает реальная угроза общественной безопасности и общественному порядку.

Объективно преступление выражается в трех видах деяний: а) создании вооруженного формирования (ч. 1); б) а равно руководстве им (ч. 1); в) либо участии в вооруженном формировании (ч. 2).

Под созданием (организацией) незаконного вооруженного формирования следует понимать любые действия, результатом которых стало его образование. Эти действия могут быть аналогичны тем, которые предшествуют образованию банды, и выражаться в сговоре, приискании соучастников, финансировании, приобретении оружия и т.п. Создание формирования может происходить и путем реорганизации законного вооруженного формирования в незаконное. Такая реорганизация может выражаться, например, в увольнении из формирования неугодных (прежде всего, соблюдающих российские законы) и приему угодных (по клановому, национальному и т.п. признакам) лиц и т.д.

Создание вооруженного формирования является оконченным составом преступления с момента его образования, т.е. с того времени, когда оно укомплектовывается людьми, получает вооружение и в целом готово к совершению деяний с применением оружия. При этом необязательно, чтобы все намеченные участники формирования стали его членами или все предполагаемое вооружение поступило в распоряжение формирования либо были проведены все запланированные мероприятия по военно-специальной подготовке участников формирования. Для признания указанного преступления оконченным достаточно установить, что по большинству параметров формирование готово к применению оружия в тех или иных целях. Понятно, что если формирование комплектуется людьми, имеющими опыт обращения с оружием, то надобность в проведении военной подготовки может отсутствовать вообще.

При создании незаконного вооруженного формирования, как и банды, возможны ситуации, когда активные действия лица, направленные на это, в силу их своевременного пресечения правоохранительными органами либо по другим независящим от этого лица обстоятельствам не приводят к его образованию. В этих случаях надо руководствоваться ч.3 п.7 упомянутого постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и квалифицировать такие действия как покушение на создание такого формирования.

Вместе с тем полной аналогии по объективной стороне между его созданием и созданием банды (ч.1 ст.209 УК) проводить все же не следует. Банда обладает устойчивостью, что обычно характерно и для незаконного вооруженного формирования. Однако последнее, исходя из содержания диспозиции ч.1 ст.208 УК, может создаваться и для решения разовой задачи (допустим, демонстрации силы).

"Банда признается вооруженной при наличии оружия хотя бы у одного из ее членов и осведомленности об этом других ее членов" (ч.4 п.5 того же постановления). Между тем это положение не применимо к составу преступления, предусмотренному ч.1 ст.208 УК, ибо иначе искажается содержание и теряется смысл выражения "незаконное вооруженное формирование". Вооруженность формирования как минимум должна быть такой, чтобы хотя бы несколько вооруженных его членов, пусть и при поддержке не имеющих оружия участников формирования, были бы способны провести операцию по типу воинской (боевой), а не просто нападение на гражданина или организацию. Это утверждение, однако, касается лишь видов оружия, предусмотренных Законом "Об оружии". Наличие же в незаконном формировании хотя бы одной единицы военной техники (бронетранспортера, танка, ракетной установки и т.п.) либо оружия более мощного, чем боевое стрелковое (артиллерийская пушка, миномет, гранатомет и др.), годных для использования по своему назначению, само по себе может оказаться достаточным для признания формирования незаконным и вооруженным.

Вооруженная группа может считаться бандой при наличии в ее составе как минимум двух ее членов. Этого нельзя сказать про незаконное вооруженное формирование. Число участников формирования (даже с учетом того, что в диспозиции ч.1 ст.208 УК говорится и об "иной группе"), по общему правилу, должно соответствовать хотя бы самому малому первичному звену воинской части. В противном случае такие имеющие реальное социальное содержание понятия, как "вооруженная группа лиц" и "незаконное вооруженное формирование", в уголовном праве просто утратят свои особенности. Конечно, признание конкретного числа членов группы достаточным для наличия незаконного вооруженного формирования зависит от всех обстоятельств совершения деяния. И это во многом вопрос факта. Однако, прежде всего, при этом надо учитывать поражающую мощность оружия, которым обладает группа. Вполне возможно, что группа в несколько лиц, к примеру, обладающая танком, может быть признана вооруженным формированием, а группа с большим количеством лиц, вооруженных холодным оружием, таковым не признана.

Объективная сторона деяния, предусмотренного ч.1 ст.208 УК, выражается и в руководстве незаконным вооруженным формированием. К руководителям должны быть отнесены лица, его возглавляющие (в их названиях может быть использован как вполне официальный язык, так и может быть употреблена разного рода словесная атрибутика: от левоэкстремистской до воровского жаргона), т.е. обладающие реальной властью в формировании и имеющие полномочия отдавать приказы, распоряжения, выполнение которых в той или иной мере затрагивает формирование в целом: например, командир (начальник формирования), его заместители и начальники наиболее важных подразделений. В случаях если указанные лица одновременно являются и организаторами формирования, то им в вину следует вменять как создание, так и руководство этим формированием.

Под участием в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом (ч.2 ст.208 УК), подразумевается вступление в него (членство, служба в формировании) и выполнение вытекающих из данного факта обязанностей по обеспечению функционирования этого формирования.

Действия лиц, не создававших формирование и не являющихся его членами, а лишь оказывающих ему содействие, например, советами, заключениями, разработкой всякого рода планов и документов по руководству формированием либо финансами, предоставлением оружия, технических средств, транспорта или вербующих новых его членов, должны квалифицироваться как пособничество (ч.5 ст.33 УК) соответственно в руководстве формированием (ч.1 ст.208 УК) или в участии в нем (ч.2 ст.208 УК).

С субъективной стороны деяния, описанные в ст.208 УК, характеризуются прямым умыслом. Лицо осознает, что создает вооруженное формирование, не предусмотренное федеральным законом, или осознает, что руководит таким формированием (ч.1 ст.208 УК), либо осознает, что участвует в нем (ч.2 ст.208 УК), и желает этого.

Субъект анализируемого преступления - вменяемое лицо, достигшее на момент его совершения шестнадцати лет.

В примечании к ст.208 УК указывается: "Лицо, добровольно прекратившее участие в незаконном вооруженном формировании и сдавшее оружие, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления".

В юридической литературе высказано мнение о том, что содержание упомянутого примечания распространяется как на участников, так и на организаторов и руководителей незаконного вооруженного формирования. Это утверждение представляется спорным, ибо в примечании говорится только о прекращении участия в незаконном вооруженном формировании и не более того. По общей же норме о добровольном отказе организатор преступления не подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратит доведение преступления исполнителем до конца (ч.4 ст.31 УК). К тому же и лицо, создавшее формирование, совсем необязательно должно стать его вооруженным руководителем или участником. Потому, наверное, дополнительным условием освобождения организаторов и руководителей от уголовной ответственности должны стать их активные действия по разоружению, прекращению деятельности этого формирования. Сейчас, во всяком случае, по вопросу применения примечания к ст.208 УК, назрела необходимость в разъяснении Верховного Суда Российской Федерации.

Как террористическое деяние рассматривает законодатель и посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (статья 277 УК РФ). В качестве вида наказания эта статья допускает, наряду со сроками лишения свободы от 12 до 20 лет, пожизненное лишение свободы либо смертную казнь.

Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля уголовный закон рассматривает как террористический акт, т. е. деяние, посягающее на политическую систему России, а также жизнь и здоровье потерпевшего.

Потерпевшими при террористическом акте могут выступать только государственные или общественные деятели, т. е. лица, проявившие себя в какой-либо области общественной или государственной деятельности.

К государственным деятелям относятся руководители и ответственные работники высших и местных органов власти и управления, депутаты всех уровней, руководители министерств и ведомств, главы администраций республик и областей, ответственные работники администрации Президента РФ, аппарата правительственных структур и т. п., которые последовательно и активно осуществляют свои государственные и политические функции.

К общественным деятелям относятся лица, активно участвующие в работе общественных объединений, партий, независимо от их должностного положения.

Посягательства на близких родственников и членов семьи указанных лиц не образуют террористического акта и квалифицируются по, соответствующим статьям УК как преступление против личности.

Посягательство на жизнь означает совершение деяний, непосредственно направленных на убийство государственного либо общественного деятеля, независимо от наступления фактических последствий. Здесь законодатель, с учетом исключительной опасности действий террориста, момент окончания преступления как бы перенес на стадию покушения. Фактическое наступление смерти или покушение на жизнь указанных лиц охватываются признаками данного состава преступления и не требуют дополнительной квалификации по статьям за убийство (ст. 105 УК) либо умышленное причинение вреда здоровью (ст. 111, 112 УК).

Объективно фактическими последствиями посягательства могут быть: наступление смерти, причинение вреда здоровью различной тяжести. Возможно и полное отсутствие вреда "здоровью, когда покушение не реализовалось в указанных последствиях (например, террорист стрелял, но промахнулся). Не влияя на квалификацию (во всех этих случаях налицо признаки оконченного теракта), наличие или отсутствие вредных последствий учитывается в оценке степени вины субъекта и вынесении ему меры наказания.

Если в процессе совершения террористического акта было использовано незаконно приобретенное либо хранящееся оружие, взрывчатые вещества и взрывные устройства, то действия виновного подлежат квалификации по совокупности со ст. 222 УК РФ.

Теракт совершается с прямым умыслом, т. е. субъект сознает общественно опасный характер посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля и желает его совершить. Обязательными признаками субъективной стороны при этом является наличие либо цели -- прекратить государственную или иную политическую деятельность потерпевшего, либо мотива -- мести за такую деятельность. Следовательно, террористический акт выступает "ответной мерой" за ту активную государственную и политическую деятельность, которую проводит потерпевший, либо местью за ее осуществление.

Субъектом теракта могут быть гражданин России, иностранный гражданин либо лицо без гражданства, достигшие шестнадцати лет.

Критический анализ статьи 277 позволяет высказать мнение в том, что разработчики УК Российской Федерации при ее конструировании необоснованно сузили круг подпадающих под ее действие деликтов. В частности, в редакции статьи 66 прежнего УК РСФСР террористическим актом считалось и нанесение объекту посягательства тяжких телесных повреждений.

Состав диверсии существовал в УК РСФСР до 1994 г. Как показала практика, это исключение не было обосновано ни теоретически, ни практически. В УК состав диверсии восстановлен, но несколько в иной редакции.

Во-первых, из числа признаков диверсии исключены такие действия, как массовое уничтожение людей, распространение эпидемий и эпизоотий, совершение массовых отравлений. Подчеркнута направленность диверсии на разрушение или повреждение важных народнохозяйственных и оборонных объектов, а также объектов жизнеобеспечения населения. Круг предметов диверсии сужен.

Изменена формулировка цели преступления. Если раньше она формулировалась как цель ослабления Советского государства, то теперь речь идет о цели подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации. Прежняя формулировка цели была слишком широка и неконкретна, а потому и труднодоказуема. Формулировка цели преступления, предусмотренного ст. 281 УК, более конкретна, что облегчает ее доказывание на практике.

Объективные признаки диверсии выражаются в совершении взрывов, поджогов и иных действий, направленных на разрушение или повреждение предприятий, сооружений, путей и средств сообщения, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения.

Перечень действий диверсантов, данный в законе, примерный, но это всегда действия активные, общеопасные и ведущие к быстрым последствиям разрушительного характера (затопление, обвал, крушение и т.п.).

Преступление окончено с момента совершения взрывов, поджогов и иных действий, направленных на разрушение или повреждение объектов диверсии. Фактическое разрушение или повреждение объекта не меняет квалификации преступления.

При совершении диверсии могут погибнуть и, как правило, гибнут люди. Если гибель является результатом неосторожности, то не требуется квалификации по совокупности преступлений. Если же это были умышленные действия, направленные специально на уничтожение людей, то речь должна идти о квалификации по совокупности преступлений (ст. 105 и 281 УК).

Диверсия совершается только с прямым умыслом и с целью подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации. При установлении истинных целей виновного следует учитывать прежде всего объективные признаки состава преступления: способ совершения преступления, а также личность виновного в совокупности.

Ответственность за диверсию несет любое лицо, т.е. гражданин Российской Федерации, иностранный гражданин или лицо без гражданства, достигшее 16-летнего возраста.

В ч. 2 ст. 281 УК говорится о совершении диверсии организованной группой, т.е. устойчивой группой, заранее объединившейся для совершения одного или нескольких преступлений. Это могут быть и специально подготовленные разведывательно-диверсионные формирования зарубежных государств и организаций, совершающих диверсионные акты против нашего государства.

К ряду террористических преступлений следует отнести и предусмотренное статьей 360 УК Российской Федерации нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны или осложнения международных отношений. Такого рода противоправные действия необходимо рассматривать как проявления международного терроризма.

Юридическим источником данной нормы является Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, 1973 г., в которой определяется понятие "лицо, пользующееся международной защитой". В соответствии с этой Конвенцией к таким лицам относятся: а) глава государства, в том числе каждый член коллегиального органа, выполняющего функции главы государства согласно конституции соответствующего государства, или глава правительства, или министр иностранных дел, находящиеся в иностранном государстве, а также сопровождающие члены его семьи; б) любой представитель или должностное лицо государства, или любое должностное лицо, или иной агент межправительственной международной организации, который во время, когда против него, его официальных помещений, его жилого помещения или его транспортных средств было совершено преступление, и в месте такого совершения преступления имеет право в соответствии с международным правом на специальную защиту от любого посягательства на его личность, свободу и достоинство, а также проживающие с ним члены его семьи. К таким лицам и учреждениям, пользующимся международной защитой, относятся не только работники дипломатической, консульской или внешнеторговой службы, но и сами указанные службы. Уголовный закон призван защищать и различного рода общественные организации и их представителей, также пользующихся международной защитой (имеются в виду, например, соответствующие представители различного рода международных организаций и международных благотворительных обществ).

Объективная сторона данного преступления выражается в действиях: 1) нападении на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующегося международной защитой, и 2) нападении на служебные или жилые помещения либо транспортные средства указанных лиц.

Субъектом преступления является лицо, достигшее 16 лет.

Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. Лицо осознает, что совершает нападение на лиц и учреждения, пользующиеся международной защитой, и желает этого. Субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется также целью провокации войны или осложнения международных отношений (разрыв или ухудшение дипломатических отношений, расторжение договоров и т.д.).

Статья 205.1 Федеральным законом от 24 июля 2002 г. № 103-ФЗ в Уголовный кодекс РФ введена статья 205.1, которая предполагает уголовную ответственность за вовлечение лица в совершение преступления, предусмотренного статьями 205, 206, 208, 211, 277 и 360 Уголовного Кодекса, или склонение лица к участию в деятельности террористической организации, вооружение либо обучение лица в целях совершения указанных преступлений, а равно финансирование акта терроризма либо террористической организации. Данные деяния наказываются лишением свободы на срок от четырех до восьми лет.

Частью второй предусмотрена ответственность за те же деяния, совершенные лицом неоднократно или с использованием своего служебного положения, что влечет наказание в виде лишения свободы на срок от семи до пятнадцати лет с конфискацией имущества или без таковой.

Введение данной статьи в Уголовный кодекс РФ устраняет пробел, на который указали специалисты. Так еще до введения данной статьи В. В. Лунеев писал: "явным пробелом является отсутствие нормы об ответственности за финансирование террористических организаций. В Указе Президента РФ от 10 января 2001 г. "О мерах по выполнению резолюции Совета Безопасности ООН 1373 от 28 сентября 2001 г." прямо говорится о необходимости предотвращения и пресечения финансирования террористических актов и о введении уголовной ответственности за умышленное предоставление или сбор средств с намерением их использования для совершения террористических актов".

Заключение

Терроризм, представляя собой серьезную опасность для жизни и здоровья граждан, нормального функционирования общественных и государственных институтов, требует адекватно жесткой реакции со стороны органов власти.

Обращает на себя внимание неточная конструкция объективной стороны состава терроризма: взрыв и поджог создают не опасность, а влекут реальные человеческие жертвы, уничтожение или повреждение различных материальных ценностей. Конструкция объективной стороны юридически ставит знак равенства между реальным наступлением общественно опасных последствий и созданием лишь опасности их возникновения, что нельзя признать правильным. Ведь наступление указанных последствий и опасность их наступления в рамках единой уголовно-правовой нормы явно не равнозначны по фактической степени общественной опасности содеянного. Такая конструкция нарушает принцип дифференциации при назначении наказания.

В ст.3 Федерального закона от 25 июля 1998 г. "О борьбе с терроризмом" дано широкое понятие этого преступления, охватывающее как все преступления террористического характера, предусмотренные ст.ст. 205-208, 277 и 360 УК, так и организационно-правовые формы борьбы с ними. Но при этом Закон ввел в понятие терроризма, установленное ч.1 ст.205 УК, новые признаки. Так, при описании состава этого преступления указано, что оказание воздействия на принятие органами власти решений должно быть выгодно террористам или служить средством удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов.

Отсутствие этих признаков в диспозиции ч.1 ст.205 УК можно считать пробелом.

По нашему мнению необходимо сформулировать признаки состава терроризма следующим образом: "Терроризм, то есть совершение или угроза совершения взрыва, поджога или иных общеопасных действий, могущих повлечь гибель людей или иные тяжкие последствия и направленных на устрашение населения в целях понуждения государства, международной организации, физического или юридического лица или группы лиц совершить или воздержаться от совершения какого-либо действия".

Терроризм следует отличать от террористического акта и других преступлений террористического характера. Их основное отличие состоит в том, что терроризму свойственен общеопасный характер насильственных действий, могущих повлечь неопределенно большое число невинных жертв и иные тяжкие последствия. По остальным признакам (направленность действий на устрашение населения и оказание влияния на принятие какого-либо решения) они совпадают.

Определение террористического акта может быть следующим: "Умышленное, опасное для жизни или здоровья насилие против лица или уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенное путем взрыва, поджога или иным общеопасным способом, или угроза такими действиями, выдвинутая как условие прекращения насилия, если есть основания считать, что данная угроза может быть выполнена, с целью принуждения государства, его учреждений или международной организации совершить какое-то действие или воздержаться от него".

К преступлениям террористического характера, кроме собственно терроризма, относятся - вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению (ст. 205.1), захват заложника (ст. 206 УК), заведомо ложное сообщения об акте терроризма (ст. 207 УК), организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК), посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК), диверсия (ст. 281 УК), нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой (ст. 360 УК).

Терроризм и преступления террористического характера отличаются от других сложных преступлений, при совершении которых посягательство на один объект также служит способом посягательства на другой объект, тем, что в последнем случае виновный либо сам непосредственно выполняет все действия, либо ставит потерпевшего в полностью безвыходное положение, тогда как смыслом терроризирования выступает оказание влияния на адресата воздействия, понуждение его к совершению каких-либо действий или отказу от них. В этой связи необходимымо провести унификацию в уголовном законодательстве формулировок угроз и предусмотреть две унифицированные формулировки: одну для случаев, сопряженных с понуждением к каким-либо действиям, другую - для случаев, не сопряженных ни с каким понуждением, и установить в соответствующих составах преступлений раздельную ответственность за эти действительно различные по степени общественной опасности варианты угроз. В тех случаях, когда угрозы сопряжены с понуждением, в статьях предусмотреть следующий единообразный блок угроз: под угрозой насилием над потерпевшим или его близкими, ущемлением прав или законных интересов этих лиц, причинением вреда в отношении их имущества либо имущества, находящегося в их ведении или под охраной, либо разглашением сведений, которые потерпевший или его близкие желают сохранить в тайне. Если же угроза не сопряжена с понуждением, то вполне достаточным будет установление ответственности за угрозу насилием над потерпевшим или его близкими или причинением вреда в отношении имущества потерпевшего или его близких.

Отсутствие в УК РФ состава посягательства на жизнь представителя иностранного государства следует считать пробелом в законе.

Составы посягательства на государственных или общественных деятелей, а также представителей иностранного государства нуждаются в дополнении их частью второй статьи, в которой следует предусмотреть ответственность за угрозы убийством, причинением вреда здоровью или имуществу, а также похищением или лишением свободы в адрес указанных лиц или их близких в целях оказания влияния на характер их деятельности либо деятельности государства или органов, которые они представляют либо целесообразно ввести самостоятельные составы, предусматривающие ответственность за такие действия.

Поскольку терроризм представляет собой сложное преступление и в этой связи лица, которые совершают подпадающие под признаки его состава деяния в возрасте от 14 до 16 лет, не в состоянии осознавать терроризм во всей его сложности, многообъектности и целевой иерархичности, поэтому ответственность за совершение акта терроризма необходимо установить по достижении 16-летнего возраста.

В настоящее время возникла необходимость в криминализации распространения материалов, содержащих указания (инструкцию, пособия) по совершению террористических действий. Поэтому в уголовный Кодекс РФ необходимо ввести статью 205-2 "Распространение информации, содержащей указания по совершению террористических действий" следующего содержания "распространение материалов в печатных изданиях, средствах массовой информации, публичных выступлениях, которые могут служить руководством (пособием, инструкцией) к совершению террористических действий, - наказывается…"

Сегодня особо остро стоит вопрос о криминализации международного терроризма, поэтому в гл. 34 Преступления против мира и безопасности человечества, необходимо ввести следующую норму:

"Статья 256-1 "Международный терроризм".

Организация совершения либо совершение на территории иностранного государства взрыва, поджога или иных действий, направленных на уничтожение людей или причинение телесных повреждений, разрушение или повреждение зданий, сооружений, путей и средств сообщения, средств связи или другого имущества с целью провокации международных осложнений, войны или дестабилизации внутреннего положения иностранного государства, либо убийство или причинение телесных повреждений государственным или общественным деятелям иностранного государства, либо причинение вреда их имуществу с той же целью (международный терроризм), - наказывается …"

Список использованной литературы

Нормативно-правовые акты

Конституция РФ, принята на всенародном референдуме 12.12.93. М.: Проспект, 1997.-96 с.

Уголовный кодекс Российской Федерации, принят Государственной Думой 24 мая 1996 года, вступил в силу с 1 января 1997 года, М.: Проспект, 1997.

Федеральный закон "Об органах федеральной службы безопасности" от 3 апреля 1995 г. № 40-ФЗ (с изм. от 30 декабря 1999 г. № 226-ФЗ и от 7 ноября 2000 г. № 135-ФЗ) // СЗ РФ. 1995. № 15. Ст. 1269; 2000 № 1 (часть 1). Ст. 9; 2000. № 46. Ст. 4537.

Федеральный закон "О противодействии терроризму" от 06 марта 2006 года № 35-ФЗ // Собрание законодательства РФ.-.2006.-" 11.-ст. 1146

Федеральный закон "О борьбе с терроризмом" от 25 июля 1998 г. № 130/ФЗ (с изм. от 6 марта 2006 года. № 35-ФЗ). // СЗ РФ. 1998. №31. Ст. 3808; 2000. № 33. Ст. 3348.

Федеральный закон РФ от 25июля2002года №114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности"// Российская газета. 2002. 30 июля.

Концепция национальной безопасности Российской Федерации, утверждена Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300 (в ред. Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24) // Российская газета. 1997. № 247. 2000. № 11.

Указ Президента Российской Федерации от 22 января 2001 г. № 61 "О мерах по борьбе с терроризмом на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации"// Российская газета. 2001. № 14.

Конвенция 1973 г. "О предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов". // Международное право в документах. М.: Юридическая литература, 1982.

Модельный Уголовный кодекс для государств - участников СНГ // Правоведение. - 1996. - №1.

Специальная литература

Аксенов А. В чьих интересах совершается теракт ?//Уголовное право. - 2002. - № 4. - С. 5.

Антонян Ю. М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование М.: Щит-М, 1998.- 180 с.

Амиров Р.З. Некоторые вопросы участия вооруженных сил в борьбе с терорризмом//Закон и армия.-2005.-№ 5.- С.14.

Бояр-Созонович Т. С. Международный терроризм: политико-правовые аспекты. Киев; Одесса, Лыбидь, 1991.- 214 с.

Блищенко И. П., Жданов Н. В. Международно-правовая борьба с терроризмом // Правоведение. - 1975.- № 1. - С. 88-89.

Быков А.А. Пути совершенствования Уголовного кодекса Российской Федерации РФ как законодательной основы борьбы с терроризмом //Закон и армия.-2005.-№ 8.- С.34.

Волков Б. С. Проблема воли и уголовная ответственность. Казань: изд-во Казан. ун-та, 1965. - 98 с.

Волков Б. С. Мотивы преступлений (Уголовно-правовое и психологическое исследование). Казань: изд-во Казан. ун-та, 1982.- 182 с.

Галенская Л. Н. Правовые проблемы сотрудничества государств в борьбе с преступностью. Л.: ЛГУ, 1978. - 124 с.

Гаухман Л. Уголовно-правовая борьба с терроризмом//Законность.-2001.-№ 5.- С.12.

Герасименко Т.В. Понятие и признаки терроризма//Закон и армия.-2005.-№ 8.- С.40.

Гринько С. Понятие терроризма//Законность.-2005.-№ 8.- С.11.

Гращенкова Е. Гражданско-правовые средства в борьбе против ложных сообщениях об актах терроризма//Законность.-2005-№ 11.- С.26.

Даньшин И. Н. Ответственность за хулиганство по советскому уголовному праву. Харьков: изд-во Харьковского ун-та, 1971. - 188 с.

Даньшин Н. И. Уголовно-правовая охрана общественного порядка. М.: Юридическая литература. 1973. - 412 с.

Дьяков С. В. Государственные преступления против основ конституционного строя и безопасности государства и государственная преступность. М.: Норма, 1999. - 148 с.

Емельянов В. П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования - СПб.: Юридический центр, 2002. -352 с.

Злобин Г. А., Никифоров Б. С. Умысел и его формы. М.: Юридическая литература, 1972. - 122 с.

Иванов А.А. Международные конвенции в борьбе с терроризмом// Государство и право. - 1995. - № 4. - С. 43-44.

Истомин А.Ф. Горбулин В.А. Зарубин В.И. Пути совершенствования норм Уголовного кодекса РФ как законодательной основы борьбы с терроризмом // Журнал российского права. - 2001. - № 1.- С.10.

Карпец И. И. Международная преступность. М.: Наука, 1988. - 112 с.

Карпец И. И. Преступления международного характера. М.: Юридическая литература, 1979.- 114 с.

Киреев М. П. Криминологические и социально-психологические причины терроризма на воздушном транспорте: Материалы научно-практической конференции "Актуальные проблемы борьбы с организованной преступностью". Калининград, Изд-во КГУ. 1997.-С.76.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации /Отв. ред. Наумов А. В. - М.: Юристъ, 1997.- 782 с.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный)/Под ред. Лебедева В.М. издание третье, дополненное и исправленное. М., Юрайт. 2004.- 678 с.

Комиссаров В. С. Терроризм, бандитизм, захват заложника и другие тяжкие преступления против безопасности общества. По новому УК РФ. М.: Кросна-Лекс, 1997. - 126 с.

Комиссаров В. Захват заложников: происхождение нормы, вопросы совершенствования // Законность. - 1995. - № 3. - С. 42-46.

Коробеев А.И. Транспортные правонарушения: квалификация и ответственность. М.: Юрид. лит., 1990. - 184 с.

Крылов Н. Б., Решетов Ю. А. Государственный терроризм - угроза международной безопасности // Советское государство и право. - 1987. - № 2. - С.78.

Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии. М.: Юридическая литература, 1968. - 188 с.

Лапаева В.В. Политический и религиозный экстремизм: проблемы совершенствования законодательства//Адвокат.-2001-№ 10.- С.11.

Лунев В. В. Тенденции терроризма и уголовно-правовая борьба с ним // Государство и право. - 2002. - № 6.- С.37.

Мальцев В. В. Терроризм: проблема уголовно-правового регулирования // Государство и право. - 1998.- № 8.-С.104.

Мальцев В. Ответственность за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем // Российская юстиция. - 1999. - № 2. - С. 26.

Международное право в документах: Учеб. пособие / Сост. Блатова. Н. Т. М.: Юрид. лит., 1982. - 822 с.

Миньковский Г. М., Ревин В. П. Характеристика терроризма и некоторые направления повышения эффективности борьбы с ним // Государство и право. - 1997. - № 8. - С. 87.

Мовчан А. П. Международный правопорядок. М.:ИГП РАН, 1996. - 190 с.

Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий судебной практики и докторальное толкование (постатейный)/ Под ред. Резника Г.М. М., Волтерс Клувер, 2005.- 764 с.

Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу /Под ред. Панченко П. Н. - М.: Полюс, 1996.

Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1985.-1222 с.

Оксюк Т. Совершенствование уголовно-процессуальных мер борьбы терроризмом// Законность.-2005.-№ 12.-С.17.

Панов Н. И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков: Школа, 1982. - 310 с.

Панов В. П. Международное уголовное право: Учебное пособие. М.: ИНФРА-М, 1997.

Петрищев В. Е. Российское законодательство: профилактика терроризма // Современный терроризм: состояние и перспективы. Отв. ред. Степанов Е. И. М.: УРСС, 2000. - С.206.

Петрищев В. Е. Правовые и социально-политические проблемы борьбы с терроризмом // Государство и право. - 1998. - № 3.- С.89-90.

Постатейный Комментарий к Уголовному Кодексу РФ /Под ред. Игнатьева А. А. - М.: Зерцало, 1997.- 284 с.

Ромашкин П. С. Преступления против мира и безопасности человечества. М.: Наука, 1967. - 216 с.

Савельев В.А. Об имплементации в российском законодательстве международных договоров Российской Федерации по борьбе с терроризмом//Транспортное право.-2002.- № 1.- С.11.

Сальникова Н.И. Организация незаконного вооруженного формирования или участия в нем - преступлений террористического характера?//Журнал российского права.- 2004.- № 11.- С.67.

Словарь по уголовному праву / Отв. ред. проф. А, В. Наумов. М.: БЕК, 1997. -821 с.

Трайнин А. Н. Уголовная интервенция. М.: Госюриздат, 1935. - 180 с.

Трайнин А. Н. Избранные произведения. Защита мира и уголовный закон. М.: Наука, 1969. - 160 с.

Уголовное право России. Особенная часть: Учебник/Отв. ред. Здравомыслов Б. В. М.: Юристъ, 1996.- 574 с.

Уголовное право. Часть Общая. Часть Особенная: Учебник/ Под ред. Гаухмана Л. Д., Колодкина Л. М., Максимова С. В. М.: Юриспруденция, 1999.- 560 с.

Утевский Б. С. Вина в советском уголовном праве. М.: Госюриздат, 1950. -160 с.

Церетели Т. В. Причинная связь в уголовном праве. М.: Госюриздат, 1963. -190 с.

Цепелев В. Европейская конвенция о пресечении терроризма теперь обязательна и для России//Российская юстиция.- 2001.-№ 2.- С.21.

Щеглов А. В. Анатомия терроризма: проблемно-психологический анализ // Право и политика. - 1999. - № 5.-С.51.

Материалы судебной практики

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм" // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1997. - № 3. - С.4

Обзор судебной практики Верховного Суда РФ (по уголовным делам) за 1994-1998 гг. - М.. 1999. -С. 134.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 7 от 14 февраля 2000 года "О судебной практике о преступлениях несовершеннолетних" // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2000. - № 4.-С.3.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 5 от 25 июня 1996 года "О судебной практике по делам о хищении и незаконном обороте оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ" // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1996. - № 6.-С.5.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 1 "О судебной практике по делам об убийстве" от 27 января 1999 года// Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 1.-С.3.

Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 3 от 4 мая 1990 года "О судебной практике по делам о вымогательстве" // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1990. - № 5.-С.5-6.

Приложение

Статистические данные о преступности за 2005 год