Особенности квалификации, связанные с применением неуголовно-правовых норм

Выделение такого вида бланкетных диспозиций (бланкетной в собственном смысле слова) является условной логической операцией. Тем не менее, оно имеет практический смысл, поскольку применение норм с такими диспозициями существенно отличается от применения диспозиций с отдельными бланкетными признаками, для раскрытия содержания которых нужна ссылка не на нарушение, а, напротив, на соблюдение норм других отраслей права. Некоторыми авторами это положение оспаривается. Так, И.В. Шишко, критикуя предлагаемое мной деление бланкетных диспозиций на виды, в том числе требующие установления признаков нарушения норм других отраслей права, пишет, что «все, а не подавляющее большинство преступных деяний, как указывает Н. И. Пикуров, противоречат нормам иных отраслей права ... и, следовательно, мы не можем согласиться с выделением такого компонента, как присущего исключительно бланкетным диспозициям» Шишко И.В. Экономические правонарушения: Вопросы юридической оценки и от-ветственности. СПб., 2004. С. 48.. Представляется, что в данном случае речь идет совершенно о разных аспектах межотраслевой взаимосвязи норм. Если рассматривать преступление в целом, то, естественно, ни одна отрасль права не должна признавать его правомерным деянием, в противном случае возникает межотраслевая коллизия О межотраслевой конкуренции и коллизиях см. Иногамова-Хегай Л.В. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации преступлений. М., 2002; Денисова А.В., Малков В.П. Уголовно-правовые рассогласования: отраслевой и межотраслевой ас-пекты. Казань, 2006.. Но если брать во внимание отдельные признаки состава, то для констатации их наличия, как мы уже отмечали, нередко требуется установить факт соблюдения норм другой отраслевой принадлежности. Так, преступление, предусмотренное ст. 147 УК РФ, без всякого сомнения нарушает права на результаты интеллектуальной деятельности, однако для наличия состава преступления необходимо установить, например, факт соблюдения потерпевшим порядка регистрации изобретения. Для квалификации преступления по ст. 318 УК РФ требуется установить правомерность деятельности потерпевшего - сотрудника правоохранительного органа. Применительно к перечисленным выше составам механизм взаимосвязи норм уголовного права с нормами других отраслей права иной.

На первый взгляд, речь идет о частном случае квалификации преступлений с бланкетными признаками состава, однако по своему характеру такие общественно опасные деяния значительно отличаются от обычных преступлений. В данном случае мы имеем дело с одновременным нарушением норм различных отраслей права, одно из которых включено законодателем в качестве обязательного элемента в состав другого. В разное время предпринимались попытки подобрать имя для этого вида преступлений (со «смешанной противоправностью», с «двойной противоправностью», «параллельной противоправностью» и т.п.). Однако до сих пор не удается добиться согласия по поводу единого термина См. подробнее: Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений. М., 2007. С. 109., и вопрос остается открытым, хотя проблема от этого не исчезает, а лишь обостряется. Сам по себе термин «смешанная» противоправность не противоречит действующей системе межотраслевых взаимосвязей В то же время, мы берем этот термин в кавычки, поскольку он достаточно условен и не нашел пока своего места в терминологии уголовного права, хотя и употреблялся специалистами уголовного права еще в 60-е - 70-е годы прошлого столетия. Букваль-ное понимание этого термина представляет опасность того, что понятие уголовной противоправности будет размыто или даже подменено административно-правовой, гражданско-правовой противоправностью и т.п. Соответствующие примеры приводи-лись в прошлом; имеются они и в современной юридической литературе.. Существует множество видов зависимости противоправности одного вида от другой. Например, среди прочих условий признания сделки ничтожной законодатель указывает на ее заведомую противность основам правопорядка или нравственности (ст. 169 УК РФ) См. постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 апреля 2008 г. № 22 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с примене-нием статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2008. № 5.. Одним из оснований полной материальной ответственности несовершеннолетних по трудовому праву является факт причинения ущерба в результате совершения преступления или административного проступка (ст. 242 ТрК). В данном случае гражданская противоправность определяется посредством указания на наличие нарушения уголовного закона. Однако чаще встречается обратная зависимость: уголовная противоправность ставится в зависимость от наличия иной (не уголовноправовой) противоправности. В такой зависимости наиболее ярко проявляется принцип единства права, системный характер его отраслевых взаимосвязей. В свою очередь такая зависимость противоправности одного вида от другой предопределена тесной взаимосвязью, взаимозависимостью общественных отношений, регулируемых разными отраслями права.

Практически любое преступление связано с нарушением норм других отраслей права, однако в конечном итоге уголовная противоправность поглощает все остальные виды противоправности и последние теряют свое юридическое значение либо существуют обособленно, не сливаясь друг с другом. Так, признак административной противоправности грубого нарушения общественного порядка поглощается уголовной противоправностью при наличии признаков уголовно-наказуемого хулиганства. Уголовная противоправность и гражданская противоправность, напротив, сосуществуют одновременно, не устраняя друг друга. Они реализуются в пределах различных охранительных правоотношений, не сливаясь «Санкции, установленные за совершение публичных правонарушений, не могут квалифицироваться в качестве последствий недействительности сделок, поэтому соответствующие требования не должны рассматриваться в спорах о признании сделок недействительными на основании статьи 169 Кодекса». См.: постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 апреля 2008 г. № 22 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2008. № 5..

Иная ситуация складывается при совершении преступления, связанного с нарушением специальных правил. Включение юридического факта иной отраслевой принадлежности в состав преступления обычно не лишает его способности порождать определяемые им юридические последствия. Он продолжает действовать в своей сфере общественных отношений. Например, юридический факт, послуживший основанием для признания лица отцом ребенка, не утрачивает своего значения в случае уклонения отца от уплаты по решению суда алиментов (ст. 157 УК РФ); выданный автору патент на изобретение не теряет своей силы в результате уголовно-наказуемого посягательства на права изобретателя (ст. 147 УК РФ). Однако в том случае, если речь идет о факте, означающем нарушение норм иной отраслевой принадлежности, правовые последствия такого факта в виде юридической ответственности поглощаются более суровыми мерами - уголовной ответственностью. Если преступление включает административный проступок, уголовная ответственность поглощает все остальные виды ответственности. Точно также, несмотря на наличие оснований налоговой ответственности (наличие состава налогового правонарушения) она поглощается уголовной ответственностью. В итоге при двойной противоправности - налоговой и уголовной, остается лишь одна, более тяжкая. В качестве примера приведем решение арбитражного суда по жалобе налогового ведомства, по мнению которого предприниматель, виновный в совершении преступлений, предусмотренных ст. 171 и 198 УК РФ, кроме этого должен нести и налоговую ответственность в виде применения штрафных санкций, установленных НК.

Постановлением Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 10 апреля 2002 г. № Ф04/1230-214/А27-2002 было оставлено в силе решение Арбитражного суда Кемеровской области по делу № А27-7938/2001-5 и оставлена без удовлетворения кассационная жалоба Инспекции Министерства РФ по налогам и сборам по г. Прокопьевску Кемеровской области. В решении кассационной инстанции указано следующее: «Общие условия привлечения к ответственности за совершение налогового правонарушения предусмотрены статьей 108 Налогового кодекса Российской Федерации. Из пункта 3 названной статьи следует, что предусмотренная Налоговым кодексом Российской Федерации ответственность за деяние, совершенное физическим лицом, наступает, если это деяние не содержит признаков состава преступления, предусмотренного уголовным законодательством Российской Федерации. По смыслу п. 3 ст. 108 Налогового кодекса Российской Федерации налоговый орган вправе принимать меры к привлечению физического лица к налоговой ответственности только в случае отсутствия в его действиях признаков состава преступления, то есть в случае отказа в возбуждении или прекращения уголовного дела. Поскольку предприниматель Рыбальченко В.В. вступившим в законную силу решением районного суда привлечен к уголовной ответственности, арбитражный суд сделал правильный вывод о

том, что налоговый орган не вправе принимать меры по привлечению этого же лица к налоговой ответственности» .

Исключением из общего правила является гражданско-правовая и дисциплинарная ответственность. Порождающие ее факты продолжают действовать и после того, как гражданско-правовой деликт или дисциплинарный проступок учтены в качестве элемента состава преступления. Это обстоятельство объясняет возможность предъявления гражданского иска по уголовному делу и применение дисциплинарных взысканий параллельно с привлечением лица к уголовной ответственности.

В действующем УК РФ насчитывается более сорока составов, содержащих прямую ссылку на нарушение правил. Кроме того, имеется немало составов, подразумевающих нарушение специальных правил в качестве альтернативного признака или скрытой формулы нарушения специальных правил. Поскольку квалификация преступления в данном случае невозможна без установления всех признаков состава иного правонарушения, применение уголовно-правовой нормы с бланкетной диспозицией невозможно без одновременной юридической оценки совершенного деяния с точки зрения нормы иной отрасли права Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 10 апреля 2002 г. № Ф04/1230-214/А27-2002. Режим доступа: www.garant.ru.. Процесс этот не совсем обычный по своей юридической природе: в одном правоприменительном акте содержатся результаты двух относительно самостоятельных квалификаций. Квалификация нарушений специальных правил является составной частью квалификации преступления. В связи с этим и квалификация преступлений складывается из нескольких этапов. Правоприменитель сначала устанавливает признаки проступка, а затем квалифицирует преступление в целом, констатируя наличие признаков состава преступления.

По степени обязательности установления все эти признаки равны. В то же время по своей юридической силе они не однородны. Если признаки, содержащиеся в уголовно-правовой норме, подлежат безусловному применению, то признаки иного правонарушения учитываются лишь после соответствующей проверки юридической силы нормативных актов, в которых они сформулированы. Квалифицируя преступление, связанное с нарушением специальных правил, правоприменитель обязан убедиться в подлинности подзаконного акта, конкретизирующего признаки состава преступления, а в случае сомнения - уточнить, соответствует ли он закону.

В последние годы предприняты существенные усилия по наведению порядка в процедуре принятия и опубликования законов субъектов Российской Федерации, ведомственных нормативных актов, а также муниципальных нормативных правовых актов. Это существенно облегчает поиск и установление пределов действия во времени и пространстве правовых предписаний, детализирующих бланкетные признаки состава преступления. Например, федеральный закон от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» СЗ РФ. 2003. № 40. Ст. 3822. дополнен новой ст. 43.1 «Федеральный регистр муниципальных нормативных правовых актов».В соответствии с этой статьей муниципальные нормативные правовые акты, в том числе оформленные в виде правовых актов решения, принятые на местном референдуме (сходе граждан), подлежат включению в регистр муниципальных нормативных правовых актов субъекта Российской Федерации, организация и ведение которого осуществляются органами государственной власти субъекта Российской Федерации в порядке, установленном законом субъекта Российской Федерации. Федеральный регистр муниципальных нормативных правовых актов состоит из регистров муниципальных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации Федеральный закон от 8 ноября 2007 г. № 260-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с организацией и ведением реги-стра муниципальных нормативных правовых актов» // СЗ РФ. 2007. № 46. Ст. 5556..

Многие министерства и ведомства издают специальные акты, устанавливающие правила опубликования и вступления в силу нормативных правовых актов этих органов. При этом следует различать порядок приобретения и утраты юридической силы нормативным актом в зависимости от того, подлежит ли он обязательному опубликованию и регистрации в Министерстве юстиции РФ или нет. Например, нормативные правовые акты МВД России, признанные Министерством юстиции Российской Федерации не нуждающимися в государственной регистрации, вступают в силу с момента их подписания (утверждения), если самими нормативными правовыми актами не установлен иной срок или порядок вступления в силу. Нормативные правовые акты МВД России, признанные Минюстом России не нуждающимися в государственной регистрации, подлежат опубликованию в газете «Щит и меч», которая является источником официального опубликования (за исключением нормативных правовых актов или отдельных их положений, содержащих сведения, составляющие государственную тайну или сведения конфиденциального характера) См.: Приказ Министерства внутренних дел Российской Федерации от 7 мая 2008 г. № 405 «О порядке опубликования и вступления в силу актов Министерства внутренних дел Российской Федерации, признанных Министерством юстиции Российской Федерации не нуждающимися в государственной регистрации» // Российская газета. 2008 г. 31 мая..

Для определения момента утраты нормативным правовым актом юридической силы целесообразно использовать список утративших силу нормативных правовых актах федеральных органов исполнительной власти, зарегистрированных в Министерстве юстиции РФ См., напр.: Информация о нормативных правовых актах федеральных органов ис-полнительной власти, зарегистрированных в Министерстве юстиции РФ и отменен-ных полностью или частично решениями Верховного Суда РФ и Высшего Арбитраж-ного Суда РФ // БНА. 2006 г. № 5.. Если в процессе анализа применяемых нормативных актов выяснится, что какой-либо из них не соответствует Конституции РФ, федеральному закону или иному нормативному правовому акту, обладающему более высокой юридической силой, такой акт подлежит исключению из нормативного материала, используемого для детализации бланкетного признака состава и не может использоваться при квалификации преступления. При этом следует учитывать рекомендации Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» (с изм. от 6 февраля 2007 г.). «При рассмотрении дел судам надлежит учитывать, что если подлежащий применению закон либо иной нормативный правовой акт субъекта Российской Федерации противоречит федеральному закону, принятому по вопросам, находящимся в ведении Российской Федерации либо в совместном ведении Российской Федерации и субъекта Российской Федерации, то, исходя из положений ч. 5 ст. 76 Конституции Российской Федерации, суд должен принять решение в соответствии с федеральным законом. Если имеются противоречия между нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации, принятым по вопросам, относящимся к ведению субъекта Российской Федерации, и федеральным законом, то в силу ч. 6 ст. 76 Конституции Российской Федерации подлежит применению нормативный правовой акт субъекта Российской Федерации» (п. 4). «Если при рассмотрении конкретного дела суд установит, что подлежащий применению акт государственного или иного органа не соответствует закону, он в силу ч. 2 ст. 120 Конституции Российской Федерации обязан принять решение в соответствии с законом, регулирующим данные правоотношения» (п. 7).

Оценке с точки зрения соответствия закону подлежат нормативные акты любого государственного или иного органа (нормативные указы Президента РФ, постановления палат Федерального Собрания РФ, постановления и распоряжения Правительства РФ, акты органов местного самоуправления, приказы и инструкции министерств и ведомств, руководителей учреждений, предприятий, организаций и т. д.) Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некото-рых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осущест-влении правосудия» (с изм. от 6 февраля 2007 г.) // БВС РФ. 2007. № 5..

В российской правовой системе, находящейся в состоянии перманентного реформирования, довольно часто появляются коллизии между нормативными актами, регулирующими один и тот же вид общественных отношений. В информации о принятом постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем», отмечается, что как показывает практика, нередки случаи, когда нормативные документы, устанавливающие требования в отдельных отраслях экономики, противоречат упомянутым выше правилам пожарной безопасности, что соответственно вызывает сложности в расследовании уголовных дел данной категории и их разрешении в судебном порядке. В связи с этим Пленум Верховного Суда РФ указал в постановлении, что согласно ст. 2 и 20 Федерального закона «О пожарной безопасности» законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не действуют в части, устанавливающей более низкие, чем федеральное законодательство, требования пожарной безопасности» БВС РФ. 2002. № 8..

Устанавливая юридическую силу применяемого для нужд квалификации преступления нормативно-правового акта другой отрасли права правоприменитель может использовать рекомендации Пленума Верховного Суда РФ, изложенные в постановлении № 48 от 29 ноября 2007 г. «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части», касающиеся дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части. Несмотря на то, что это постановление адресовано судам рассматривающим эти вопросы по ходатайству сторон в гражданском процессе, оно вполне может быть распространено на решения, принимаемые в рамках уголовного дела в той части, которая касается оценки нормативных актов, детализирующих бланкетные признаки состава преступления (за исключением рекомендаций, касающихся проверки обоснованности установления такими актами юридической ответственности).

«При решении вопроса ... об оспаривании нормативного правового акта или его части независимо от его наименования (за исключением акта, принятого в форме закона) суду необходимо проверить, содержит ли он правовые нормы, определяющие правила поведения субъектов регулируемых отношений. В отдельных случаях о нормативном характере оспариваемого акта могут свидетельствовать различного рода приложения, утвержденные данным актом, в частности типовые, примерные положения. С учетом этого отсутствие в самом оспариваемом акте положений нормативного характера не может оцениваться в отрыве от приложений и служить основанием для отказа в рассмотрении дела по правилам главы 24 ГПК РФ» (п.10) БВС РФ. 2008. № 1..

«При рассмотрении дела по существу суду надлежит выяснять порядок принятия нормативного правового акта, в частности: полномочия органа (должностного лица) на издание нормативных правовых актов и их пределы; форму (вид), в которой орган (должностное лицо) вправе принимать нормативные правовые акты; предусмотренные правила введения нормативных правовых актов в действие, в том числе правила их опубликования. Если суд установит, что при издании оспариваемого нормативного правового акта были нарушены требования законодательства хотя бы по одному из оснований, влекущих признание акта недействующим, он вправе принять решение об удовлетворении заявления без исследования других обстоятельств по делу, в том числе содержания оспариваемого акта» (п.17).

При проверке соблюдения компетенции органом или должностным лицом, принявшими нормативный правовой акт, необходимо выяснять, относятся ли вопросы, урегулированные в оспариваемом акте или его части, к предмету ведения Российской Федерации, полномочиям Российской Федерации или полномочиям субъектов Российской Федерации по предметам совместного ведения, к ведению субъектов Российской Федерации или к вопросам местного значения. При этом следует иметь в виду, что законодатель субъекта Российской Федерации по вопросам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов вправе самостоятельно осуществлять правовое регулирование при отсутствии соответствующего регулирования на федеральном уровне. В указанных случаях суду необходимо проверять, принят ли оспариваемый акт или его часть в пределах усмотрения субъекта РФ, предоставленного ему при решении вопросов, отнесенных к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов.

Если акт или его часть изданы без нарушения конституционных положений о разграничении компетенции Российской Федерации, ее субъектов и местного самоуправления, следует проверять полномочия органа или должностного лица, издавших оспариваемый акт, на осуществление правового регулирования данного вопроса.

Проверяя полномочия органа (должностного лица), разъясняется в указанном постановлении Пленума судам необходимо, в частности, учитывать следующее: а) суды не вправе обсуждать вопрос о целесообразности принятия органом или должностным лицом оспариваемого акта, поскольку это относится к исключительной компетенции органов государственной власти Российской Федерации, ее субъектов, органов местного самоуправления и их должностных лиц; б) общие принципы разграничения полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации закреплены в ст. 26.1, 26.3, 26.3-1 Федерального закона от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» (с изм.), а вопросы местного значения - в ст. 14, 15 и 16 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (с изм.); в) органы государственной власти субъектов Российской Федерации не вправе регулировать отношения по вопросам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, связанные с видами деятельности, лицензирование которых осуществляется федеральным органом исполнительной власти в соответствии с Федеральным законом «О лицензировании отдельных видов деятельности». Ключевым и очень важным для рассматриваемого нами вопроса является итоговый вывод вышеуказанного Пленума Верховного Суда РФ: «Если судом будет установлено, что оспариваемый акт или его часть приняты по вопросу, который не мог быть урегулирован нормативным правовым актом данного уровня, или приняты с нарушением полномочий органа, издавшего этот акт, то оспариваемый акт или его часть признаются недействующими».

В качестве примера грубейшего нарушения этого правила можно привести обвинительный приговор по делу о преступлении против порядка управления. Дело рассмотрено еще в 80-х гг. прошлого столетия, но принятое по нему ошибочное решение достаточно актуально с точки зрения предупреждения подобных случаев.

А. была осуждена Красноармейским районным судом г. Волгограда за применения насилия к сотруднику милиции при исполнении им служебных обязанностей, повлекшего причинение вреда здоровью потерпевшего,

(ст. 193 УК РСФСР). Из материалов уголовного дела видно, что несовершеннолетняя А., проходящая лечение в кожно-венерологической больнице г. Волгограда, нарушила правила поведения больных, установленные в Инструкции о правилах поведения больных, оказала сопротивление работнику милиции, пресекающему нарушение. Суд, в подтверждение наличия в действиях А. признаков состава преступления, в частности, оказания противодействия законным действиям работника милиции, сослался на Инструкцию. Как выяснилось, Инструкция, нарушение которой послужило основанием для применения принудительных мер работником милиции, составлена и подписана командиром взвода охраны сержантом милиции, а также утверждена главным врачом больницы. Основанием для вмешательства работника милиции послужили то, что, во-первых, А. в нарушение содержащихся в инструкции правил разговаривала (через решетку, отделяющую мужское отделение от женского) с мужчиной и, во-вторых, будучи наказанной за это «правонарушение», вопреки запрету врача, вышла во время общей прогулки во двор. По приказу дежурного врача работник милиции применил силу, чтобы увести А. с прогулки, но та оказала сопротивление, поцарапала лицо представителю власти. Ни по форме, ни тем более по содержанию данная Инструкция не соответствовала закону и потому не могла рассматриваться в качестве юридического основания для признания правомерными действий потерпевшего и необходимого признака объективной стороны состава преступления - противодействия правомерной деятельности работника милиции. Сотрудник милиции не имел полномочий применять физическую силу, выполняя незаконное распоряжение врача, поэтому причинение ему вреда здоровью должно квалифицироваться как преступление против личности, но не против порядка управления . Соответственно Инструкция, принятая с грубым нарушением компетенции должностных лиц, не может применяться для обоснования наличия юридического факта, имеющего значение для квалификации преступления.

Необходимость определения признаков иного правонарушения при квалификации преступлений, предусмотренных бланкетной диспозицией, порождает вопрос о соотношении элементов состава того и другого вида. Подобного вида противоправность означает включение состава проступка как единого целого в систему признаков преступного деяния. Следовательно, применяя бланкетную диспозицию, необходимо устанавливать признаки не только объективной стороны, но и объекта, субъекта, а также субъективной стороны административного или иного правонарушения. Подчеркнем еще раз, самостоятельного значения признаки состава неуголовного правонарушения в данном случае не имеют. Устанавливая все элементы и признаки состава неуголовного правонарушения при квалификации преступлений, связанных с нарушением правил, следует учитывать разницу в природе таких составов, а также некоторую условность выделения элементов состава. Если состав административного правонарушения практически создан по той же модели, что и состав преступления, то для гражданского права эта конструкция имеет существенную специфику. Понятие состава гражданского правонарушения употребляется в судебной практике, но чаще всего для обозначения разницы между основанием уголовной и гражданско- правовой ответственности. В одном из своих обзоров решений по иску о возмещении ущерба, нанесенного в связи с нарушением авторских прав, Высший Арбитражный Суд РФ указал: «Постановление о прекращении уголовного дела само по себе не свидетельствует об отсутствии нарушения лицом авторских прав, поскольку состав гражданско-правового деликта отличается от состава преступления, предусмотренного ст. 146 Уголовного кодекса Российской Федерации. В связи с тем, что факт распространения ответчиком контрафактной продукции установлен, суд удовлетворил заявленное требование» В данном случае можно было обсудить возможность применения к действиям со-трудника положений ст. 42 УК РФ об исполнении приказа, но это не входит в задачу настоящего исследования, поскольку речь идет не о его ответственности, а об осуж-дении лица, оказавшего противодействие этим действиям работника милиции..

Таким образом, для обеспечения точной квалификации преступлений, связанных с нарушением специальных правил, необходимо выявить полный перечень нарушенных виновным предписаний норм других отраслей права, связанных с составом преступления; установить не только объективные, но и субъективные признаки правонарушения, а также признаки объекта и субъекта состава преступления; закрепить в правоприменительных документах результат применения норм иных отраслей права, входящих составной частью в уголовно-правовую квалификацию. Отсутствие ссылки на нарушение предписаний конкретных пунктов и статей специальных нормативных актов означает незавершенность квалификации преступления, связанного с нарушением специальных правил. Вместе с тем, следует еще раз подчеркнуть, что уголовно-правовая квалификация означает установление соответствия между признаками состава преступления, содержащегося в уголовном законе и признаками совершенного деяния.

В целом квалификация преступления, связанного с нарушением специальных правил, имеет следующий алгоритм.

Устанавливается вид нарушенных правил и характер нарушения.

Выясняется, относятся ли нарушенные правила к числу тех, о которых

говорится в диспозиции применяемой статьи уголовного закона.

Определяется их юридическая сила, соответствие закону, на основании которого они приняты, пределы действия во времени и пространстве.

В случае нарушения разнородных правил выясняется, какое из нарушений является основным, определяющим характер преступления.

Устанавливается характер и тяжесть последствий (для материальных

составов).

Выявляется причинная связь между нарушением конкретных правил и наступившими последствиями.

Сопоставляются признаки адресата нормы с признаками субъекта правонарушения.

Определяется психическое отношение к нарушению специальных правил и наличие у субъекта реальной возможности в данных конкретных условиях выполнить предписания правил. Определяются признаки вины по отношению к преступлению в целом Между психическим отношением к нарушению специальных правил и виной в совер-шении преступления в целом имеется достаточно тесная связь, но ее нельзя абсолюти-зировать. Достаточно распространены ситуации, когда правила нарушены умышленно, а преступление в целом совершается по неосторожности, поскольку в материальном со-ставе основным является отношение к общественно опасным последствиям..

Формулируется вывод о соответствии совершенного деяния признакам состава преступления, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ.

Выводы закрепляются в процессуальном документе с точным определением не только признаков состава преступления, но и связанных с ними конкретных признаков нарушения специальных правил с указанием пунктов и статей конкретных нормативных актов, как обоснование уголовно-правовой квалификации в целом, суть которой только в ссылке на статью УК РФ.

3.Установление пределов действия во времени и пространстве применяемых нормативных правовых актов

неуголовный правовой норма

Не менее сложной, чем установление перечня нормативных актов, связанных с бланкетными признаками состава, является задача определения юридической силы и пределов действия нормативных актов, с которыми связана бланкетная диспозиция уголовного закона. Динамичный характер правовых актов приводит к тому, что при неизменной формулировке статьи Уголовного кодекса содержание правил, на которые он ссылается, может существенно измениться При этом следует иметь в виду, что не до конца решена проблема определения юри-дической силы самого уголовного закона. См.: ФеоктистовМ.В. Некоторые вопросы определения юридической силы уголовного закона // Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты. Мате-риалы III Российского конгресса уголовного права, состоявшегося 29-30 мая 2008 г. - М.: Проспект, 2008. С.146.. Это объясняется характером регулируемых общественных отношений. Содержание одних из них более подвижно, другие же остаются стабильными на протяжении длительного периода времени.

Наибольшее расхождение между периодом действия уголовного закона и иных нормативных актов наблюдается в тех случаях, когда уголовный закон уточняется с помощью локальных нормативных актов. В процессе применения этих статей возникают наибольшие сложности с определением пределов действия уголовного закона и подзаконных актов во времени, особенно если речь идет об обратной силе закона.

Определение пределов действия во времени уголовного закона с бланкетной диспозицией во многом зависит от ответов на такие вопросы:

Являются ли изменения подзаконных нормативных актов, к которым

отсылается уголовный закон, изменением самого закона?

Распространяются ли правила, содержащиеся в ст. 9. 10 УК РФ, на все

нормативные акты, служащие материалом для уточнения признаков состава преступления, предусмотренного бланкетной диспозицией?

Ответ на первый вопрос может быть только отрицательным. Во-первых, поскольку законодатель при издании уголовно-правовой нормы предусмотрел в самом уголовном законе возможность изменения дополняющих правил, постольку такие изменения не ведут к появлению нового закона. Во-вторых, уголовно-правовая норма формулируется только в уголовном законе, а не в других нормативных актах, которые лишь уточняют, детализируют содержание нормы. Поэтому обновление нормативного материала, конкретизирующего уголовный закон, не означает его изменения.

Ответ на второй вопрос не однозначен. Если речь идет о нормах административного или гражданского права, то и правила действия этих норм во времени определяются исходя из их отраслевой принадлежности. «В случае применения отсылочной или бланкетной диспозиции уголовно-правовой нормы следует проверить время действия того законодательного и (или) другого правового акта, который необходим для того, чтобы сконструировать состав преступления» Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.А. Чекалин. Под науч. ред. В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2007. Автор комментария к ст. 9 Кручинина Н.В. См. подробнее: Пикуров Н.И. Применение уголов-но-правовых норм с бланкетной диспозицией. Волгоград, 1985. С. 18-29.. Вместе с тем принцип действия нормативных актов перечисленных отраслей права не может рассматриваться изолированно от принципа действия во времени уголовного закона, с которым он связан. Так, несмотря на то, что формулировки этих принципов в административном и уголовном законодательстве совпадают, их проявление в условиях взаимодействия норм двух отраслей приобретает своеобразный характер. В связи с этим все, что применимо отдельно к уголовно-правовым нормам и нормам административного, гражданского, финансового права, нуждается в некоторых поправках относительно этих же норм, объединенных в систему.

Рассматривая спорные точки зрения по поводу определения юридической силы уголовного закона, сконструированного бланкетным способом, В.Ф. Щепельков выделяет две основные позиции: а) юридическая сила уголовного закона при бланкетной диспозиции определяется нормативным актом, на который ссылается уголовный закон, и б) нормативный акт, на который ссылается уголовный закон, определяет «преступность деяния», т. е. детализирует признаки состава преступления, а не определяет пределы его действия. С формальной точки зрения, пишет он, «логическая формула применения уголовного закона предполагает последовательное установление сначала действия уголовного закона в пространстве, а потом и наличия в содеянном состава преступления, однако при содержательном рассмотрении вопроса необходимо заключить, что предпочтительней является вторая позиция» Щепельков В.Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. М., 2003. С. 125..

Одной из особенностей применения статей с бланкетными признаками является то, что при неизменном уголовном законе могут меняться признаки деяний, подпадающих под уголовно-правовой запрет, либо исключаемых из него. В таком случае возникает достаточно сложный вопрос: можно ли рассматривать эти изменения как свидетельство смягчения или усиление уголовной ответственности, улучшения или ухудшения иным образом положения лица? Обычно такие изменения не влекут за собой усиление или смягчение уголовной ответственности. Например, в силу изменений в авторском праве снизилось или расширилось основание для признания лица автором, но уголовно-правовой запрет остался прежним. Он определяет в качестве преступления присвоение авторства (ст. 146), каким бы ни было основание признания автором. Точно также не меняется объем уголовно-правовых понятий и, соответственно, составов хищения чужого имущества при увеличении или уменьшении числа лиц, признаваемых собственником. В случае существенного изменения в сфере охраняемых уголовным правом отношений могут появиться общественно опасные по своему характеру деяния, практически аналогичные тем, которые закреплены в качестве преступления в УК РФ По мнению М. А. Кауфмана, пробелы возможны и в Особенной части УК РФ. См.: Кауфман М.А. Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления. М., 2007. С. 83-126. Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу, заметим, что как бы ни называли такие пробелы - в законодательстве, в праве или в политике криминали-зации, проблема действительно существует, но разрешаться она должна не правопри-менителем, а законодателем.. Однако в силу запрета аналогии квалифицировать их в качестве преступления нельзя, если нет соответствующих изменений в законодательстве, уточняющем бланкетные признаки состава преступления. Идеальным является вариант одновременного внесения изменений в такие нормативные акты и в УК РФ, например, как это сделано федеральным законом от 1 декабря 2007 г. № 318-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом». В соответствии со ст. 8 этого Закона в п. 1 примечаний к ст. 285 УК РФ внесено изменение. После слов «государственных и муниципальных учреждениях,» дополнено словами «государственных корпорациях,» СЗ РФ. 2007. № 49. Ст. 6079.. Тем самым изменился круг субъектов должностных преступлений, а следовательно и круг уголовно-наказуемых деяний. Заметим, что это произошло лишь в результате изменений, внесенных непосредственно в текст УК РФ. Если бы соответствующие изменения в УК РФ не произошли, появление новых видов субъектов хозяйственной деятельности не повлияло бы на содержание состава должностного преступления. Вместе с тем, если бы изменения в гражданском законодательстве привели к изменению понятия «учреждение», расширилось бы число возможных вариантов признания лица должностным, но и в этом случае состав остался бы неизменным, поскольку такие изменения не поменяли признак должностного «лица, выполняющего организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в ... государственных и муниципальных учреждениях».

По мнению некоторых ученых и практиков, изменения в нормативных актах в некоторых случаях могут предопределить изменение и круга деяний, подпадающих под действие уголовно-правового запрета с бланкетными признаками. «Разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, содержащееся в п. 17 постановления, касалось конкретного случая, встречающегося в судебной практике. Судьи спрашивают, есть ли состав преступления, когда из перечня видов деятельности, осуществление которых разрешено только на основании лицензии, исключен соответствующий вид деятельности? Пленум дал отрицательный ответ исходя из того, что диспозиция ст. 171 УК РФ является описательно-бланкетной, содержание данной уголовно-правовой нормы определяется, в том числе, и законодательством о лицензировании. Поэтому изменение указанного законодательства может влечь и изменение пределов действия уголовного закона, т. е. фактически декриминализировать деяние» Верин В.П. О некоторых вопросах судебной практики по делам о незаконном пред-принимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем // БВС РФ. 2005. № 2.. Примерно такая же позиция у Н.А. Лопашенко: «Уголовное законодательство, и прежде всего касающееся борьбы с экономической, организованной и коррупционной преступностью, неразрывно (через так называемые бланкетные диспозиции статей закона) связано с позитивным - гражданским, банковским, в сфере государственной службы, и другим законодательством. Изменение последнего неизбежно приводит к изменению содержания уголовной ответственности и к необходимости изменения толкования конкретной уголовно-правовой нормы» Лопашенко Н.А. Доклад на конференции «Роль гражданского и смежных с ним от-раслей права в предупреждении коррупционной и организованной преступности» // Государство и право. 2002. № 4. С. 91.. Следует заметить, что содержание уголовной ответственности не только при бланкетной, но и при другой форме диспозиции определяется только уголовным законом, поскольку правовые ограничения, составляющие суть уголовной ответственности, предусмотрены не диспозицией, а санкцией. По видимому, Н.А. Лопашенко имеет в виду изменение с помощью нормативных актов содержания основания уголовной ответственности. Эта точка зрения поддерживается и другими авторитетными учеными. «Бланкетный и бланкетно-описательный способ изложения диспозиций некоторых статей уголовного закона, - пишет И.Э. Звечаровский, - дает основание полагать, что в подобного рода случаях условия уголовной ответственности определяются в нормах других отраслей права» Звечаровский И.Э. Современное уголовное право России: понятие, принципы, поли-тика. СПб., 2001. С. 36.. Возможность декриминализации уголовно-наказуемого деяния за счет изменения в нормативном материале, конкретизирующем бланкетный признак, подтверждает и Конституционный Суд РФ. В определении Конституционного Суда РФ от 10 июля 2003 г. № 270-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Курганского городского суда Курганской области о проверке конституционности части первой статьи 3, статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации и пункта 13 статьи 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» указывается, что «декриминализация тех или иных деяний может осуществляться не только путем внесения соответствующих изменений в уголовное законодательство, но и путем отмены нормативных предписаний иной отраслевой принадлежности, к которым отсылали бланкетные нормы уголовного закона, либо ограничения объема уголовно-правового регулирования в результате законодательного признания какого-либо деяния не представляющим общественной опасности, свойственной именно преступлениям, и влекущим на данном основании административную или иную более мягкую ответственность» Вестник Конституционного Суда РФ. 2003. № 5.. Вместе с тем Конституционный Суд РФ оставляет без ответа вопрос о возможности криминализации деяния на основе изменений в нормативных актах, уточняющих признаки бланкетных диспозиций УК РФ.

Считаем необходимым заметить, что вопрос о криминализации и декриминализации посредством изменения нормативных актов иной отраслевой принадлежности, должен рассматриваться в неотрывной связи с конкретной статей УК РФ. Универсального ответа для всех случаев нет. Действительно, некоторые бланкетные диспозиции сформулированы таким образом, что изменение нормативных актов способно изменить круг уголовно-наказуемых деяний. По нашему мнению в данном случае изменения в нормативных актах иной отраслевой принадлежности свидетельствуют о смене оценки значимости для государства и общества факта регистрации определенной деятельности, в связи с чем отпадает общественная опасность деяния, нарушавшего действующие в момент его совершения правила. Иная ситуация складывается в тех случаях, когда изменения в законодательном регулировании не меняют государственно-правовую оценку факта нарушения правовых норм. Например, отмена какого-либо налога не означает, что предшествующее этому уклонение лица от уплаты такого налога становится не опасным. Вред, причиненный налоговым отношениям и конкретно бюджету государства, не умаляет тот факт, что ко времени рассмотрения дела появились новые налоги и отменены старые. Система налогообложения находится в постоянном движении. Вред этой системе может быть оценен лишь на строго фиксированный временной отрезок и обязанность уплатить налог, возникшая до его отмены, не исчезает вместе с отменой налога.

Проблема сопоставления периодов действия во времени уголовного закона и связанного с ним нормативного акта иной отраслевой принадлежности решается при квалификации преступления на основе общих правовых принципов, а также конституционных норм, в частности, закрепленного в ч. 2 ст. 54 Конституции РФ положения о том, что никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Конституционный Суд РФ в своем определении от 16 октября 2007 г. № 699-0-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Львовой Ларисы Михайловны на нарушение ее конституционных прав статьей 199.1 Уголовного кодекса Российской Федерации» указал, что истолкование признаков конкретного состава преступления, а следовательно, и установление того, обоснованно ли было инкриминировано Л.М. Львовой неисполнение в личных интересах обязанностей налогового агента по исчислению, удержанию или перечислению налогов и (или) сборов, учтено ли требование ст. 54 (ч. 2) Конституции Российской Федерации о том, что никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением, входит в компетенцию суда общей юрисдикции, который, как следует из представленных заявительницей материалов, еще не завершил производство по ее уголовному делу Режим доступа: www.garant.ru. Отсылка коллизионной нормы к иностранному семейно-му праву, отмечает Н. И. Марышева, означает, что семейное право страны суда (совокуп-ность его норм - и диспозитивные, и императивные) устраняется, уступая место другому, иностранному праву, в том числе его внутренним императивным нормам. Устранение действия не только диспозитивных, но и императивных норм законодательства страны су-да в результате подчинения правоотношения иностранному праву можно считать одним из устоявшихся принципов международного частного права». См.: Марышева Н.И. Се-мейные отношения с участием иностранцев: правовое регулирование в России. § 5. Уста-новление содержания иностранного семейного права. - М.: ВолтерсКлувер, 2007..Изменения в нормативных актах, с которыми связан уголовный закон, следует отличать от изменения самой диспозиции УК РФ. Так, согласно ст. 198 УК РФ (в ред. 1996 г.) уголовной ответственности подлежали лица, уклоняющиеся от уплаты налогов путем непредставления декларации о доходах, когда подача декларации является обязательной. Федеральным законом от 20 мая 1998 г. в данную статью внесены изменения, согласно которым уголовная ответственность наступает за уклонение от уплаты не только налогов, но и страховых взносов в государственные внебюджетные фонды1. В этом случае изменился сам закон и соответственно, должно применяться правило действия его во времени, установленное ст. 10 УК РФ. Если речь идет об изменениях в самом налоговом законодательстве, то следует принимать во внимание норму ст. 5 НК РФ, согласно которой федеральные законы, вносящие изменения в НК РФ в части установления новых налогов и (или) сборов, а также акты законодательства о налогах и сборах субъектов Российской Федерации и нормативные правовые акты представительных органов муниципальных образований, вводящие налоги, вступают в силу не ранее января года, следующего за годом их принятия, но не ранее одного месяца со дня их официального опубликования (ч. 1 ст. 5 НК РФ). Акты законодательства о налогах и сборах, устанавливающие новые налоги и (или) сборы, повышающие налоговые ставки, размеры сборов, устанавливающие или отягчающие ответственность за нарушение законодательства о налогах и сборах, устанавливающие новые обязанности или иным образом ухудшающие положение налогоплательщиков или плательщиков сборов, а также иных участников отношений, регулируемых законодательством о налогах и сборах, обратной силы не имеют (ч. 2 ст. 5 НКРФ). Акты законодательства о налогах и сборах, устраняющие или смягчающие ответственность за нарушение законодательства о налогах и сборах либо устанавливающие дополнительные гарантии защиты прав налогоплательщиков, плательщиков сборов, налоговых агентов, их представителей, имеют обратную силу (ч. 3 ст. 5 НК РФ). Акты законодательства о налогах и сборах, отменяющие налоги и (или) сборы, снижающие размеры ставок налогов (сборов), устраняющие обязанности налогоплательщиков, плательщиков сборов, налоговых агентов, их представителей или иным образом улучшающие их положение, могут иметь обратную силу, если прямо предусматривают это (ч. 4 ст. 5 НК РФ). Положения, предусмотренные настоящей статьей, распространяются также на нормативные правовые акты о налогах и сборах федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления (ч. 5 ст. 5 НК РФ). Точно так же следует учитывать и те положения, которые определяют процедурные вопросы. Так, исходя из того, что в соответствии с положениями налогового законодательства срок представления налоговой декларации и сроки уплаты налога (сбора) могут не совпадать, моментом окончания преступления, предусмотренного ст. 198 или ст. 199 УК РФ, следует считать фактическую неуплату налогов (сборов) в срок, установленный налоговым законодательством (п. 3) См.: п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» // БВС РФ. 2007. № 3..

В некоторых случаях круг уголовно наказуемых деяний может быть расширен или сужен за счет изменения признаков, отделяющих преступные нарушения специальных правил от обычного правонарушения. Причем эти признаки могут быть изменены как непосредственно в уголовном законе, так и в нормативных актах, с которыми он связан.