20 ноября 1989 года Генеральной Ассамблеей ООН была принята Конвенция о правах ребенка - универсальный договор, в котором закреплены международные стандарты прав ребенка и обязательства государств уважать и гарантировать эти права.

В 1970 году впервые обсуждался вопрос и возможности и необходимости создания в рамках ООН конвенции, посвященной правам ребенка. Мнения по этому вопросу были далеко неоднозначными. С одной стороны существовали Международные пакты о правах человека, предоставляющие права каждому, включая ребенка. В тот же период в рамках ООН, ЮНЕСКО, МОТ были приняты конвенции и декларации, посвященные отдельным правам ребенка.

Таким образом, появилась острая необходимость в принятии особого международного договора, посвященного правам ребенка.

Во-первых, не все государства являлись участниками Международных пактов и других документов.

Во-вторых, не все права в том виде, в котором они сформулированы в международных пактах, применимы к ребенку с учетом его физического и психического развития. Одни права могут принадлежать только лицу, достигшему совершеннолетия (право голосовать и быть избранным, на доступ к государственной службе, на свободу передвижения и выбора места жительства и т.д.), другие - лицу, достигшему определенного возраста (права на труд, на равенство перед законом, на свободное выражение своего мнения и т.д.) В ст. 3 обоих Пактов говорится об обязательствах государств обеспечить равное для мужчин и женщин право пользования всеми экономическими, социальными, культурными, гражданскими и политическими правами, т.е. сделан акцент на интересах взрослого населения без учета интересов детей.

В-третьих, положения международных договоров, касающиеся детей, формулируются по принципу «забота и защита», например: «Особые меры охраны и защиты должны приниматься в отношении всех детей и подростков…» (п. 3 ст. 10 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах); «Каждый ребенок должен быть зарегистрирован немедленно после его рождения и должен иметь имя» (п. 2 ст. 24 Международного пакта о гражданских и политических правах).

В-четвертых, существовал определенный вакуум в правовом положении ребенка, поскольку Международные пакты не учитывали его специфику как развивающейся личности. То есть, ребенок не имеет права вступать в брак и создавать семью, но ему необходимо право знать своих родителей и право на их заботу, на семейные связи. Также, ребенок не имеет права принимать участие в ведении государственных дел, но он должен иметь право выражать свое мнение при решении вопросов, касающихся его собственной жизни.

Из этого следует, что с одной стороны, ребенок по сути человек и ему непосредственно должны принадлежать права, а с другой стороны - он нуждается в поддержке родителей и лиц, их заменяющих, общества, государства, поскольку является социально уязвимым и не может обладать полной дееспособностью. Именно поэтому требовалось создание комплексного юридически обязательного международного документа, посвященного правам ребенка.

При разработке Конвенции был взят за основу ведущий принцип Декларации ООН «О правах ребенка» (1959 г.) - наилучшее обеспечение интересов ребенка. Тот факт, что именно через этот принцип раскрываются все права ребенка, является признанием возможности возникновения противоречия между некоторыми правами ребенка и правами и обязанностями родителей / опекунов и даже государства. В силу этого Конвенция не только утверждает приоритет интересов детей, но и рассматривает как принцип соблюдение прав и интересов всех детей без каких-либо исключений или какой-либо дискриминации. Так, согласно, ст. 5,12 Конвенции, реализация ряда прав ребенка зависит от его возраста, зрелости и степени его развития; а согласно ст. 20,23, особые потребности признаются Конвенцией за инвалидами и детьми, постоянно или временно лишенными семьи.

К основным принципам Конвенции также относится принцип относительности обязательств и прав в рамках Конвенции. В то время как основной смысл Конвенции заключается в том, что государства обязаны уважать и обеспечивать права каждого ребенка в пределах своей юрисдикции (ст. 2 Конвенции), их обязательства ограничены реальными возможностями их выполнения. Так, например, выполняя свое обязательство согласно ст. 3 по обеспечению защиты и заботы, необходимых для благосостояния ребенка, государства должны также принимать во внимание права и обязанности родителей ребенка или других лиц, несущих юридическую ответственность за ребенка.

В части защиты государством интересов детей показательно следующее решение Европейского Суда по делу Л. против Финляндии.

Так, Заявитель-отец, который имеет двух дочерей (П., 1985 года рождения, и С., 1991 года рождения), женился на матери своих детей Е. 21 сентября 1991 г. После рождения их второго ребенка С.Е. начала страдать от психического заболевания и несколько раз была госпитализирована. По крайней мере с 1985 года семья прибегала к помощи органов опеки и попечительства.

В начале 1992 года родители планировали развестись. 20 января 1992 г. начальник органов социального обеспечения в г. К. временно поместил детей на общественное попечение, подозревая, в общем, что П. подвергалась сексуальным домогательствам со стороны отца и деда, и предполагая, что С. подвергалась серьезной угрозе подобного рода злоупотреблений. П. была помещена на обследование в детскую психиатрическую клинику, а С. - в приемную семью. Заявитель и Е. выступали против распоряжений о передаче детей под опеку государства.

30 января 1992 г. Совет органа опеки и попечительства (sosiaalilautakunta, socialnаmnden) г. К. поддержал распоряжения о временной передаче детей под опеку государства. Он также ограничил право родителей на встречу с П. в больнице до двух раз в неделю и принял решение не разглашать место нахождения С. Родители, которых представлял общественный юрисконсульт (yleinen oikeusavustaja, allmanna rattsbitradet) г. К., подали жалобу в административный суд уезда (Iaaninoikeus, Iansratten) Вааса (Vaasa).

9 марта 1992 г. органы опеки и попечительства и здравоохранения на встрече с заявителем-отцом и Е. проинформировали их о том, что психиатрическое обследование ребенка не установило, что П. подвергалась сексуальным домогательствам. Показания врача о результате обследования датированы 12 марта 1992 г.

19 марта 1992 г. Совет органа опеки и попечительства официально решил установить в отношении детей общественное попечение. Совет посчитал, что родители были неспособны обеспечить необходимые условия для их развития и формирования, равно как и элементарную безопасность. Он отметил, что мать страдала психическим заболеванием и что во взаимоотношениях родителей были проблемы. П. использовалась как средство в конфликтах, возникающих между родителями и приемными родителями отца-заявителя. Ее развитие не соответствовало среднему уровню развития ребенка ее возраста, и представлялось, что ребенок находился на той стадии развития, когда ключевым моментом является связь девочки с уравновешенными и надежными людьми без риска для ее дальнейшего формирования. Было признано, что младшая дочь С. находится в похожей ситуации, даже несмотря на то, что ее развитие находилось на еще более ранней стадии.

Заявители жаловались на то, что передача детей под опеку государства была очень суровой мерой и после нее органы власти не были нацелены на эффективное воссоединение семьи. Они ссылались, в частности, на решение административного суда уезда от 7 июня 1994 г., подтверждающее жесткие ограничения и запрет на общение, наложенные 24 ноября и 14 декабря 1993 г. соответственно. Более того, заявители подчеркнули, что не был составлен план опеки, совместимый с требованиями внутреннего права. Заявители требовали признания того, что передача детей под опеку заявителя-отца П. и С., отказ в прекращении опеки и лишение заявителей права на общение, равно как и запреты на общение, составили нарушение их права на уважение их семейной жизни, защищаемого Статьей 8 Конвенции.

В Суде не было спора, за двумя исключениями, о том, что оспариваемые меры были основаны на внутреннем праве, и в этом объеме Суд удовлетворен таким положением вещей в данном деле.

Исключениями были утверждения заявителей о том, что не был составлен план опеки, совместимый с требованиями внутреннего права, и о том, что распоряжения об опеке не могли быть основаны на подозрениях в сексуальном злоупотреблении, которые не были подтверждены выводами экспертов. Заявители настаивали на том, что план опеки, составленный 21 февраля 1996 г., не отвечал требованиям, предъявляемым к этому плану разделом 4 Декрета о благосостоянии ребенка, поскольку при его составлении не участвовали родители, как того требует закон. Более того, план не содержал каких-либо предположений по поводу того, как и при каких условиях могло иметь место воссоединение семьи. Напротив, в плане утверждалось, что опека продлится по крайней мере в течение двух лет. До составления этого плана опеки органы опеки и попечительства посчитали, что текст формулировки, использованной для решения о передаче детей под опеку, был достаточным для того, чтобы использовать его в качестве плана опеки.

Власти Финляндии настаивали на том, что эти утверждения скорее относятся к процессу принятия решения и к существу оспариваемых решений, чем к их основанию во внутреннем праве. В любом случае они считали бесспорным то, что использованные в данном случае меры были основаны на финском праве, особенно на различных положениях Закона об охране детства и Декрета о благосостоянии ребенка. Что касается защиты против общего произвола, якобы имевшего место по словам заявителей, то власти государства-ответчика также сослались на процессуальную защиту, включая судебный надзор, который сопутствует тем большим полномочиям органов социального обеспечения, которые необходимы, учитывая огромное разнообразие обстоятельств по вопросам, касающимся защиты детей.

С точки зрения Суда, примененный финский закон был ясно направлен на защиту «здоровья и морали» и «прав и свобод» детей. Не существует никаких оснований для выдвижения предположения о том, что в настоящем случае он применялся для достижения какой бы то ни было другой цели.

Таким образом, Европейский Суд отказал в удовлетворении требований заявителя об отмене опеки над детьми и возврата их родителям для воссоединении семьи.

29 мая 1993 г. в г. Гааге на 17-й сессии Гаагской конференции по международному частному праву была принята Конвенция о защите детей и сотрудничестве в области межгосударственного усыновления (далее также Конвенция). Конвенция вступила в силу 1 мая 1995 г.

Согласно статье 44 (3) Конвенции, присоединение действует только для отношений между присоединившимся государством и тех договаривающихся государств, которые не возражали против присоединения в течение шести месяцев после срока выдачи депозитарием уведомления о присоединении. Дата окончания этого шестимесячного периода в этом случае является датой ратификации.

Согласно ст. 2.2 Конвенция применяется к случаям, когда ребенок, обычно проживающий в одном из Договаривающихся государств («государстве происхождения»), перемещается или должен быть перемещен в другое Договаривающееся государство («принимающее государство»), или после его или ее усыновления в государстве происхождения супругами или лицом, постоянно проживающими в принимающем государстве, либо для целей такого усыновления в принимающем государстве или в государстве происхождения.

Согласно ст. 2.3 Конвенция применяется только к тем случаям усыновления, в которых создается постоянная связь между родителями и ребенком.

Так, в одном из гражданских дел, рассмотренных Верховным судом РФ указывается на то, что супруги У-н как кандидаты в усыновители наладили с ребенком хороший контакт. Заявители - опытные родители, любят детей и хорошо подготовились к приему Д. в свою семью, ознакомившись с вопросами международного усыновления посредством литературы, бесед со специалистами и другими приемными родителями. Дети заявителей хорошо себя ведут и с нетерпением ждут того, чтобы у них был маленький брат. Они понимают, что ребенку из России требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к своему новому окружающему миру и почувствовать себя с ними комфортно. Родственники и друзья семьи У-н поддерживают их планы по усыновлению. Все они испытывают огромное желание с теплом принять нового ребенка в свой круг. Поэтому решение по делу Верховным Судом было отменено и вынесено новое решение об удовлетворении заявления граждан Соединенных Штатов Америки Дэйла Рэя и Лесли Рени У-н об установлении усыновления.

В России наблюдается тенденция к преимущественному усыновлению сирот иностранцами, а не российскими гражданами. Поэтому государство не может безучастно относиться к ситуации, сложившейся вокруг международного усыновления.

Повышенный интерес к усыновлению детей иностранными гражданами обусловлен причинами как объективного, так и субъективного характера. Одной из объективных причин является то, что международное усыновление превалирует над российским, в этой связи иностранцы стали больше усыновлять российских детей.

Как видно из проведенного анализа, усыновление настолько серьезно влияет на судьбу ребенка, что его согласие войти в семью усыновителя приобретает первостепенную важность.

В соответствии с п. 2 ст. 124 СК усыновление допускается в отношении несовершеннолетних детей и только в их интересах. И поскольку цель усыновления - дать детям семейное воспитание и наделить усыновителей родительскими правами и обязанностями, часть 3 п. 1 ст. 123 СК диктует, что при устройстве ребенка должны учитываться его этническое происхождение, принадлежность к определенной религии и культуре, родной язык, возможность обеспечения преемственности в воспитании и образовании.

Нетрудно заметить, что, предъявляемые к усыновлению требования практически все обращены к усыновителям. Что же касается самих усыновляемых детей, необходимо отметить, что закон не содержит каких-либо ограничений в отношении усыновления больных детей, т.е. состояние их здоровья, наличие отклонений от нормы в физическом и умственном развитии, дурных привычек и пр. не мешают усыновлению.

В настоящее время вопрос об усыновлении детей иностранными гражданами, а именно гражданами США, зашел в тупик в связи с принятием так называемого «закона Димы Яковлева». Дима Яковлев или Чейз Харрисон - полуторагодовалый мальчик из России, которого усыновил состоятельный американец, менеджер консалтинговой фирмы 49-летний Майлз Харрисон. Спустя три месяца Дима погиб от перегрева в салоне внедорожника, жарким днем возле офиса приемного отца. Ребенок не выдержал теплового удара - остановилось сердце. Харрисон был обвинен в непредумышленном убийстве.

На 2010 год 193 страны стали участниками Конвенции в результате ратификации, принятия и присоединения к ней. Из членов ООН только США и Сомали не присоединились к Конвенции. СССР ратифицировал данную Конвенцию (дата ратификации Верховным Советом СССР13 июня 1990 года), Конвенция вступила в силу для РСФСР 15 сентября 1990 года. После ратификации тем или иным государством Конвенция приобретает на его территории статус закона, контроль за соблюдением которого осуществляет в государствах-участниках комитет в составе десяти экспертов.

Международное сообщество высоко оценило Конвенцию как выдающийся гуманистический документ нашего времени. Исполнительный Совет ЮНИСЕФ на своей ежегодной сессии в июне 1992 года предложил государствам ежегодно 20 ноября отмечать Всемирный день детей. Конвенция - документ особого социально-нравственного значения, так как она утверждает признание ребенка частью человечества, недопустимость его дискриминации.

Вывод: на мой взгляд, международное сообщество, в лице своих полномочных органов (ООН, ЮНЕСКО, МОТ, ЮНИСЕФ) приняло достаточно большое количество нормативных актов, защищающих права детей. Ратификация этих документов различными странами, в том числе и Россией, говорит о том, что общество серьезно относится к защите прав ребенка на территории отдельно взятых стран и в международном праве в целом. Соблюдение положений конвенций в этой сфере позволит свести к минимуму факты нарушения прав детей.

2. Деятельность международных организаций в области защиты прав детей