Принцип добросовестности в российском гражданском праве

Такая трактовка принципа добросовестности в качестве частноправового инструмента прослеживается в арбитражной судебной практике.

Проведя анализ вышеуказанных судебных актов можно заметить, что при толковании недобросовестности суд закрывает глаза на нравственные ценности, беря в расчет исключительно экономические ценности спорных правоотношений: в первом случае - нарушение разумного баланса прав и обязанностей, во втором случае - нарушение баланса имущественных благ, установленных условиями договора, в третьем случае - своеобразное проявление доктрины laesio enormis. Другими словами суды рассматривали в качестве проявления недобросовестности нарушения принципа равенства и извлечение необоснованных экономических преимуществ. Полагаем, что исключительно объективная трактовка принципа добросовестности является оправданной в данном случае, так как речь идет о профессиональных участниках гражданского оборота, осуществляющих предпринимательскую деятельность, в рамках которой проявление субъективного характера добросовестности зачастую не может являться обоснованным, так как может противоречить основам, на которых построены рыночные отношения.

Рассмотрев ключевые критерии принципа добросовестности можно сделать следующие выводы относительно его сущности. Добросовестностью следует признавать ограничение частноправовой свободы, базирующееся как на нормах нравственности, так и на объективных гражданско-правовых категориях, внедряющих в гражданский оборот невозможность пренебрежения ценностями прав и законных интересов своего контрагента. Более глубокое понимание добросовестности затруднено, так как наполнение данного понятия качественно и количественно меняется в зависимости от нормативного и фактического контекста.

По нашему мнению, в силу фундаментальности принципа добросовестности в ГК РФ должна фигурировать норма, которая раскрывала бы смысл понятия добросовестности. Однако, на наш взгляд, учитывая необъективность и подвижность рамок понятий, нравственных категорий на которых базируется понятие доброй совести, такая базовая норма не должна на них опираться. Однако, полагаем, что правоприменитель не должен забывать, что объективная формулировка буквы закона, необходима для формированию принципа правовой определенности, тем не менее, не смотря на всю объективность не нужно забывать о первоосновах данного определения, заключающихся в понятии доброй совести.

С учетом вышеизложенного, полагаем вполне возможным предложить следующую формулировку понятия добросовестность. Добросовестным следует считать такое поведение лица, при котором необходимо учитывать при осуществлении субъективных прав юридические последствия такого осуществления, а так же осознавать невозможность нарушения баланса интересов сторон, при условии, если лицо не знало и не могло знать об отсутствии обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение, изменение или прекращение прав и (или) обязанностей.

Подводя итог, следует отметить очевидное, в юридической сфере отсутствует какое либо законодательное закрепление понятия добросовестности, более того цивилистическая доктрина так же не может прийти к консенсусу либо дать авторитетное мнение, на которое можно было бы ссылаться. До сих пор даже не решен вопрос относительно субъективности или объективности добросовестности. В процессе написания настоящей работы автор пришел к вывод о большей субъективности рассматриваемого понятия, но тем не менее не усматривается возможным отрицать в добросовестности и некоторой объективности в силу ряда факторов.

2.3 Практика и проблемы реализации принципа добросовестности в гражданских правоотношениях

Принцип добросовестности, содержащийся в основах гражданского законодательства, так же раскрывается в специальных нормах ГК, применяя его к отдельным правоотношениям. В настоящее время уже сложилась определенная практика касательно отдельных вопросов применения принципа добросовестности. Однако, нормы о добросовестности в гражданских правоотношения все же новелла, и в связи с этим на данный момент правила применения принципа добросовестности вызывают много вопросов.

Остановимся на некоторых аспектах в раскрытии "добросовестности" при возникновении, исполнении обязательств и после их прекращения.

Гражданский кодекс раскрывает границы действия принципа добросовестности в обязательственных правоотношениях, указывая при этом, что стороны должны действовать добросовестно в процессе установления, исполнения обязательства и даже после его прекращения, учитывая права и законные интересы, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию.

Это означает, что принцип добросовестности действует на всех стадиях существования обязательства, начиная от его возникновения, заканчивая стадией, когда между сторонами правоотношения отсутствуют.

Во время исполнения обязательства стороны обязаны действовать добросовестно, учитывать права и законные интересы друг друга, взаимно оказывать необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставлять друг другу необходимую информацию, а после прекращения обязательства, когда между сторонами уже отсутствуют правоотношения, может сохраниться обязанность добросовестно себя вести, в том числе совершать определенные действия или воздерживаться от них. Приведем пример. После прекращения договора аренды, добросовестный арендодатель должен сохранять информацию о смене арендатором места нахождения, а при поступлении корреспонденции должен перенаправлять ее на новое местонахождение прошлого контрагента, при условии, что адрес ему известен. Так же добросовестный контрагент должен учувствовать на стороне бывшего партнера в суде, предоставлять в налоговые органы необходимые документы и не разглашать полученную при исполнении обязательства информацию и т.д.

Как общее правило в обязательствах данный принцип является новшеством. Однако российской действительности данный принцип был известен. Российской судебной практике были известны случаи, когда за недобросовестное поведение после прекращения обязательств могли наступать неблагоприятные последствия для сторон такого обязательства.

В рассмотренном случае, арендодатель отказал арендатору в заключение договора на новый срок, однако в течение года со дня истечения срока соглашения с ним заключил договор аренды с новым контрагентом, арендатор оставшись недоволен таким положением вещей потребовал в суде перевода на себя прав и обязанностей по заключенному договору и возмещения убытков, причиненных отказом возобновить с ним договор аренды.

Есть и другие положения закона также посвящение частному случаю принципа добросовестности. Сторона, которая приняла от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности. Говоря иными словами, в случае, если есть основания для признания договора незаключенным, о чем знает одна из сторон такого договора, но при этом принимает исполнение этого договора от контрагента, она не вправе требовать признания такого договора незаключенным. Недобросовестность в данном случае может заключаться в получения возможности безвозмездно пользоваться чужими денежными средствами или имуществом и др.

Отдельная норма посвящена добросовестности на стадии ведения переговоров и так называемой преддоговорной ответственности. В силу закрепленного принципа добросовестности установлено правило, согласно которому при вступлении в переговоры о заключении договора в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно, в частности не допускать вступления в переговоры о заключении договора или их продолжения при преднамеренном отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной. Таким образом, на стадии переговоров участников гражданского оборота проявляется обязательство по добросовестному ведению переговоров, направленное на заключение договора. В случае если такой контрагент нарушает обязанность вести себя добросовестно, он обязан возместить другой стороне причиненный таким поведением ущерб.

Как мы можем видеть, раскрытие понятия добросовестности носит точечный характер, при этом, не отражая его сути. И опять мы возвращаемся к основной проблеме понятия добросовестности, которая затрагивает, в том числе и правоприменение. Полагаем, что такое исключительное толкование добросовестности при отсутствии общего определения не доносят до адресата нормативного акта директивы, которые в нем присутствуют.

Очевидно, что рассматриваемое правовое понятие обладает аморфным содержанием и является характерным оценочным признаком. Наполнение этого понятия качественно и количественно необходимо для внесения определенности в гражданский оборот. Интерпретация данного принципа в зависимости от конкретного случая, в сущности, может привести к злоупотреблению правом со стороны самих публичных органов.

Например, случаем недобросовестного поведения со стороны публично-правового субъекта отражен в Постановлении ФАС Уральского округа от 10 февраля 2014 г. N Ф09-14869/13 по делу N А76-8179/2013. Злоупотребление правом со стороны публично-правовых субъектов может выражаться в различных действиях (бездействии). Так, достаточно часто в судебной практике встречаются дела, связанные с действиями (бездействием) органов публичной власти при размещении рекламных конструкций.

Или, к примеру, отсутствие закрепленного в законе генерального состава злоупотребления правом приводит на практике к признанию шиканой действий субъектов, по факту таковыми не являющимися. Так, к примеру, в некоторых судебных актахшиканой признается бездействие уполномоченных субъектов. В рассматриваемом случае шиканой было признано бездействие лица, в частности его неосторожность, проявляющаяся в невнесении в установленный срок обязательных платежей. Однако, нами было установлено, что шиканой следует считать именно действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, наличие иной цели в поведении лица, или неосторожные действия представляют собой "другие формы" злоупотребления правом.

Так же отсутствие достаточной теоретической и практической разработанности понятия действий совершаемых в обход закона, в корреляции с отсутствием какой либо законодательной ясности на практике, приводит к путанице деяний, которые следует квалифицировать как действия, совершаемые в обход закона, с категорией мнимых сделок. Острота данной проблемы подтверждается так же и другими источниками. Хотелось бы отметить, что недобросовестные действия в форме обхода закона от притворных сделок, необходимо различать по нацеленности воли лиц, участвующих в них. При совершении действий, направленных на обход закона, волеизъявление лиц направлено на достижение именно того правового результата, который и провозглашается осуществляемыми сделками. Притворная сделка, в отличие от действий совершаемых в обход закона, прикрывает одними действиями другие, тогда как сделка в обход закона не прикрывается, и стороны открыто заявляют о желании достичь тех правовых результатов, которые не могут быть достигнуты правовыми средствами при использовании предоставленных для этих целей правовых механизмов. Таким образом, можно сделать вывод, что притворные и мнимые сделки следует относить к сделкам с пороком воли, так как волеизъявление сторон, облеченное в надлежащую форму, расходится с их внутренней волей. Тогда как при совершении сделок в обход закона порока воли наблюдаться не может. Однако, несовершенство законодательной техники и как следствие положений закона, дает возможность недобросовестным субъектам добиваться желаемого результата при формальном игнорировании установленных законодательством запретов.

Однако, проанализировав судебную практику, приходится констатировать неутешительную тенденцию, выраженную в полном смешении данных понятий, что в свою очередь остро намекает на выработку именно законодательных критериев разграничения. Так судами на данный момент не выработано четких и единообразных критериев разграничения сделок, совершенных в обход закона, и притворных и мнимых сделок.

Следует отметить, что законодательное закрепление самого понятия обхода закона, не сдвинуло ситуацию в положительную сторону. В практике имеется большое количество примеров смешения рассматриваемых понятий как до, так и после данного законодательного закрепления.

Исходя из этого, можно сделать однозначный вывод о необходимости в надлежащем правовом закреплении термина «обход закона», который нельзя использоваться как синоним притворности и мнимости сделки.

Подводя итог, следует сказать, что принцип добросовестности применительно к современной российской правовой действительности является межотраслевым, регулирующим не только гражданские правоотношения. Данный принцип представлен необычайно многообразно и многогранно. Однако законодателем данный принцип раскрывается лишь только в ряде правоотношений, это приводит к достаточно узкому его толкованию. Для разрешения данного вопроса требуется систематизация знаний о принципе добросовестности и форм ее проявления, а также более конкретное определение практического значения данной категории в гражданских правоотношениях.

Заключение

По итогам проведенного исследования можно сделать следующие выводы:

1. Основные положения римского права о добросовестности сохранились до нашего времени и перешли в современное гражданское право, в том числе: добросовестный приобретатель, добросовестное владение, добросовестная сторона в договоре и т. п. Такая устойчивость юридических конструкций римского права подтверждает их несомненную ценность для науки гражданского права. В целом большинство разработанных римским правом положений о добросовестности нашли свое закрепление и развитие в современный правопорядках романо-германской правовой семьи.

Это, в частности, положения о двойственном характере понятия добросовестности в римском гражданском праве. Указанная категория одновременно рассматривалась в качестве объективной, то есть в качестве некоего требования к поведению участников правоотношений (особенно в обязательственном праве), а также в качестве субъективной - применительно к заблуждению субъекта по поводу обстоятельств, на которых основывается приобретение права (преимущественно в вещном праве). Указанное разделение было, как мы увидим далее, реципировано практическими всеми континентальными правопорядками. Отечественному законодательству такое разделение в настоящее время не известно, однако на уровне правоприменительной практики и в особенности в доктрине оно разработано достаточно неплохо. В целом, по нашему мнению, имеет смысл ввести указанные категории также непосредственно и в законодательство (ст. 1 Гражданского Кодекса РФ).

Что еще из римских разработок пригодилось бы современному отечественному праву, так это презумпция добросовестности, особенно применительно к приобретателю. Хотя формально и в настоящее время отечественное законодательство исходит из этой презумпции, на деле приобретателю нередко приходится доказывать свою добросовестность, причем не всегда ему удается это сделать. Судебная практика устанавливает слишком высокие стандарты добросовестности, соответствовать которым обычному участнику гражданского оборота бывает нелегко (например, при приобретении недвижимости Верховный суд требует, чтобы покупатель посмотрел реестр, проверил владение продавца, изучил документы по сделки, на основании которой продавец приобрел недвижимость, также изучил несколько предыдущих продавцов в цепочке сделок). Такое положение дел чрезмерно повышает издержки приобретателя и все равно не дает ему уверенности в своем титуле, что не способствует достижению стабильности гражданского оборота.

2. Анализ правовых систем зарубежных государств приводит к одному глобальному выводу: добросовестность как правовая категория известна всем развитым правопорядкам. При этом своей разработкой она во многом обязана германскому праву первой половины XX века. Основной смысл применения указанной категории - нивелирование излишнего формализма правовых норм и наделение судов правом отступить от буквального следования букве закона в случаях, когда это приводит к явно несправедливым результатам. Соответственно, меньшее развитие она получила в англо-американских правовых системах, где отсутствие писаного права и наличие права справедливости само по себе гарантирует отсутствие излишнего формализма и дает судам широкую свободу усмотрения.

Основным вопросом политики права, с необходимостью ответа на который сталкиваются все государства, является вопрос о том, насколько широкую свободу усмотрения на основе принципа добросовестности следует давать судам? В разных странах на него отвечают по-разному, от широкого усмотрения в ФРГ до достаточно ограниченного в праве Франции. С одной стороны, широкое судебное усмотрение дает судам возможность учесть все фактические обстоятельства и те самым вынести наиболее справедливое решение, с другой - в таком случае выше вероятность судебных ошибок и ниже предсказуемость решений судов, что создает непосредственную угрозу для стабильности гражданского оборота.

3. В договора отечественном праве требование понятие добросовестности должны начинает свою вред эволюцию вместе лишь с самыми ранними его может памятниками.

Таким образом, в дореволюционный период развитие российского частного права применительно к понятию добросовестности шло в общемировом русле, в последнее время склоняясь к немецкой модели (проект Гражданского уложения Российской империи). В связи с Великой октябрьской революцией и последовавшими за ней изменениями в социальном и политической строе РСФСР добросовестность как принцип гражданского права исчез из законодательства, при том что многие наработки составителей Гражданского уложения Российской империи были восприняты при разработке Гражданского кодекса РСФСР от 31 октября 1922 г. Его возвращение состоялось только в 90-е годы ХХ века, в связи с чем он не может в настоящее время похвастать глубокой теоретическом проработкой и ясностью его практического применения.

4. Принцип добросовестности следует рассматривать не столько как какой-то особый вид обязанности, как непосредственно источник возникновения тех или иных прямо не названных в законе обязанностей, условий, правил и ограничений. Иными словами, принцип добросовестности представляет собой источник формирования правоотношений. Из принципа добросовестности могут вытекать как обязательства-предоставления, так и иные обязанности (организационные обязанности и т.д.) и корреспондирующие им права. Этот же принцип может уточнять и конкретизировать те или иные закрепленные в законе обязательства и обязанности, а также являться ограничителем (пределом) в осуществлении прав. Недобросовестное осуществление гражданских прав проявляется в следующих формах: а) осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу (шикана); б) действия в обход закона с противоправной целью; в) иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав.

5. Понятие добросовестности как принципа гражданского права, которое следует раскрывать через понятие добросовестного поведения, может быть сформулировано в следующем виде: добросовестность есть такое требование к поведению лица, при котором ему необходимо учитывать при осуществлении субъективных прав, юридические последствия такого осуществления, требования честной деловой практики, а также осознавать невозможность нарушения баланса интересов сторон, при условии, если лицо не знало и не могло знать об отсутствии обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение, изменение или прекращение прав и (или) обязанностей.

6. На практике большинство проблем связанных с принципом добросовестности упирается в отсутствие легального и общего раскрытия данного понятия посредствам законодательного закрепления. Для разрешения данного вопроса требуется систематизация знаний о принципе добросовестности, а также более конкретное определения практического значения данной категории в гражданских правоотношениях. В связи с этим считаем целесообразным внести соответствующие изменения в действующее законодательство, а именно в ст. 1 Гражданского Кодекса РФ, включив в нее сформулированное нами определение добросовестности: добросовестность есть такое требование к поведению лица, при котором ему необходимо учитывать при осуществлении субъективных прав, юридические последствия такого осуществления, требования честной деловой практики, а также осознавать невозможность нарушения баланса интересов сторон, при условии, если лицо не знало и не могло знать об отсутствии обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение, изменение или прекращение прав и (или) обязанностей.

Размещено на Allbest.ru