Размещено на http://www.allbest.ru/

27

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Проблемы определения понятия юридической фикции в современной юриспруденции

2. Появление юридической фикции в законодательстве

3. Классификация юридических фикций

4. Проблема определения признаков юридической фикции

5. Роль и значение фикции для права

Заключение

Список использованных источников

Введение

Процесс социально-экономических, политических, духовных преобразований в российском обществе и государстве влечет за собой обновление законодательства, видоизменяются тенденции его совершенствования и условия функционирования. Наряду с признанием и воплощением в законодательстве естественных прав человека, многообразия форм собственности, свободы личности, идей правового государства, политического плюрализма, выступающими в качестве предпосылок формирования гражданского общества в России, проявляются также разноуровневые негативные тенденции его развития. Одной из наиболее серьезных проблем является противоречивость нашего законодательства, наличие в нем недостатков как содержательного, так и технического порядка, вызывающих существенные трудности для правореализационной практики.

В связи с этим исследование вопросов юридической техники не только приобретает особую актуальность, но и нуждается в определенном переосмыслении. Весьма важно следовать общим традициям отечественной правовой науки, но практика выдвигает новые реалии, игнорировать которые невозможно. Изменение направлений общественного и государственного развития диктует необходимость поиска более адекватных средств регулирования общественных отношений, формирование нового взгляда на возникшие еще во времена римского права и апробированные практикой юридико-технические средства, используемые для наиболее рационального изложения нормативного материала. Одним из таких средств является правовая фикция. Она находит достаточно широкое применение в материальных и процессуальных отраслях российского законодательства. Вместе с тем, упоминания об этом средстве юридической техники в отечественной юридической литературе встречаются крайне редко. В общей теории права до настоящего времени не получила самостоятельной конструктивной разработки теория фикций, где рассматривалось бы общетеоретическое понимание правовых фикций, их классификация, значение и роль в механизме правового регулирования. Все выше изложенной и определяет актуальность настоящего исследования.

Целью данного исследования является изучение правовых фикций.

Согласно поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- выявить проблемы определения понятия юридической фикции в современной юриспруденции;

- рассмотреть процесс появления юридической фикции в законодательстве;

- исследовать классификацию юридических фикций, их признаки;

- исследовать проблему определения признаков юридической фикции;

- определить роль и значение фикции для права.

Методологической основой исследования является использование диалектического, сравнительного, исторических методов научного исследования, а также специальных методов сравнительного правоведения и формально юридического.

В ходе подготовки настоящей работы было использовано значительное количество трудов отечественных исследователей по теории и истории государства и права. Важнейшими из них являются исследования следующих авторов: В. К. Бабаева, Н.А. Никиташиной М.Н. Марченко, П.М. Резинькова, О.В. Танимова и др.

Настоящая работа состоит из введения, отдельных пяти разделов, заключения и списка использованных источников.

1. Проблемы определения понятия юридической фикции в современной юриспруденции

Категории вымысла и предположения в праве имеют многовековую историю, которая сравнима по продолжительности с историей развития самого права. Теоретические взгляды на них, а также отношение изменялись и складывались в систему веками. При этом на протяжении всей истории своего существования к фикциям наблюдалось неоднозначное отношение на грани отрицания их роли и возможности использования в праве. Во многом это связано с самой природой этих явлений: фикция - в буквальном переводе с латинского означает «вымысел, нечто несуществующее, нереальное» Курсова О. А. Фикции в российском праве : автореф. дис. … канд. юрид. наук / О. А. Курсова. - Н. Новгород, 2011. - с. 6..

Первые юридические фикции нашли свое воплощение еще в праве Древнего Рима, что не удивительно, так как оно во многом определило облик современного права. И хотя юридические фикции можно встретить во многих правовых памятниках истории, именно в Древнем Риме они получили первичное осмысление и осознанную разработку, фикции использовались в качестве средств более быстрого и простого решения юридических вопросов. В дореволюционный период наблюдается увеличение случаев применения фикций в качестве приема юридической техники, научный интерес к данному феномену значительно вырос. В то же время не наблюдается установления единых взглядов на понятие, сущность и причины возникновения и существования юридических фикций, а также на их роль в науке и законодательстве. Разработкой учения о юридических фикциях в данный период занимались такие ученые, как С.А. Муромцев, Г.С. Мэн, Г.Ф. Дормидонтов, Д.И. Мейер. В советский период проблеме юридической фикции отводилась малозначительная роль, более того, по политическим мотивам большинством советских правоведов либо отрицалось существование фикции в советском праве, либо этот вопрос обходился молчанием. Фикция не вписывалась в юридические технологии того времени, хотя и применялась в законодательстве, когда иные средства были исчерпаны. На современном же этапе развития права наблюдается повышение внимания правоведов к данной нетипичной правовой категории, а также все более активное использование юридической фикции в правотворческом процессе.

Сложности в формулировании определения понятия фикции связаны с разнообразием взглядов ученых на данную проблему. К основным доктринальным подходам к пониманию такого явления, как юридическая фикция, относятся следующие. Согласно классическому подходу, фикция рассматривается как прием (средство, способ) юридической техники. О. А. Курсова определяет юридическую фикцию как «средство юридической техники, при помощи которого конструируется заведомо не существующее положение, признаваемое существующим и обладающее императивностью, играющее роль недостающего юридического факта в ситуации невосполнимой неизвестности, закрепленное нормой права» Курсова О. А. Фикции в российском праве : автореф. дис. … канд. юрид. наук / О. А. Курсова. - Н. Новгород, 2011. - с. 14.. «Двойственный» подход определяет понятие фикции как совокупности логических приемов и методических правил исследования, при которых действительность подводится под какую­либо условную формулу. К.К. Панько определяет юридическую фикцию как «прием законодательной техники, состоящий в признании существующим несуществующего и обратно, это совокупность логических приемов и методических правил исследования, при которых действительность подводится под какую­либо условную формулу» Панько К. К. Фикции в уголовном праве и правоприменении / К. К. Панько. - Воронеж : Истоки, 2010. - с. 49.. «Нормативный» подход имеет место, когда юридические фикции рассматриваются как особые нормы права, некоторые ученые рассматривают фикцию в качестве юридического факта. Так, Л.А. Душакова утверждает, что «правовая фикция - это закрепленная в соответствующих правовых источниках и используемая в юридической практике особого рода правовая норма, посредством которой положения, не существующие в действительности или противоречащие ей, императивно провозглашаются существующими и имеющими юридическое значение с целью преодоления невосполнимой неизвестности в правовом регулировании общественных отношений» Душакова Л. А. Правовые фикции : автореф. дис. … канд. юрид. наук / Л. А. Душакова. - Ростов н/Д: 2014. - с.21.. Существует достаточно старый, но до сих пор не утративший своей актуальности подход, который заключается в том, что некоторые ученые рассматривают фикцию как предположение. Наиболее приемлем расширенный подход к пониманию юридической фикции, согласно которому данное явление понимается как универсальный метод юридической техники, используемый в исключительных случаях как на стадии правотворчества, так и на стадии правоприменения, состоящий в признании существующим заведомо несуществующего факта или, наоборот, несуществующим существующего и служащий средством воплощения законодательной политики.

Проанализировав данные подходы, представляется возможным сформулировать авторское определение юридической фикции. Так, на наш взгляд, юридическая фикция - особое средство юридической техники, за­крепленное в нормативных правовых актах и используемое в юридической практике как нормативное предписание, выражающееся в провозглашении существующим обстоятельства, в действительности не имеющего места, и несуществующим в действительности произошедшего события, посредством которого заведомо ложное положение, ставшее общеобязательным, условно признается истиной, возможность опровержения которой, как правило, не имеет никакого юридического значения.

Юридическая фикция представляет собой правовую категорию, использование которой в законодательной и правоприменительной практике осуществляется уже на протяжении многих веков. Анализируя действующие российское законодательство, можно обнаружить множество примеров использования правовых фикций. Некоторые базовые положения основ современного законодательства берут начало от фиктивных предположений, например: если не будет доказано противное, каждый считается честным; если не доказан злой умысел, всегда предполагается добросовестность и др. Используя фикцию, законодатель экономит правовой материал, распространяя один и тот же правовой режим на несколько правовых явлений. Можно согласиться с тем, что юридические фикции сходны с такой математической категорией, как мнимые величины - не существующие в действительности, но позволяющие решать самые разнообразные прикладные и теоретические задачи Диденко А. Фикции и презумпции в гражданском праве / А. Диденко // Юристъ. - 2015. - №. 8. - С. 57..

Исследование проблемы правовых фикций осуществлялось до недавнего времени, в основном, исследователями цивильного права, которые рассматривали фикцию как прием юридической техники. Современные авторы рассматривают фикцию как нормативное предписание, кроме того, в настоящее время исследование правовых фикций осуществляется не только теоретиками-цивилистами, но и исследователями других отраслей права, в том числе, в рамках уголовного права См. например: Танимов О. В. Юридические фикции и проблемы их применения в информационном прав: Дис. … канд. юрид. наук. / О. В. Танимов. - Саранск, 2014. - с. 25..

Таким образом, фикция в праве - это придуманный еще древними римлянами способ сделать невозможное или несуществующее возможным и доказанным. Для создания фикции какой-либо факт или явление, существование которого невозможно подтвердить или доказать объективно, признавался существующим. И это либо порождало определенные правовые последствия, либо становилось одним из этапов системы доказываний каких-либо категорий более высокого уровня. Фикция - это выдумка, получившая узаконенное право на жизнь. Если фикция признавалась, то ее оспаривание с любых позиций становилось невозможным. Фикция - это ложь, признанная истиной ради чего-то или кого-то. В этом аспекте фикция сродни аксиоме или презумпции, то есть логической формуле, не требующей дополнительного доказательства.

2. Появление юридической фикции в законодательстве

Категория «предположений» в праве имеет давнюю историю, берущую начало со времен образования первого права. Взгляды исследователей в разные эпохи на институт фикции, их допустимость, недопустимость в праве постоянно изменялись и складывались в систему веками. Мы полагаем, что данный факт был во многом связан с самой природой этих явлений, ведь фикция - в буквальном переводе с латинского (fictio) - означает вымысел, нечто несуществующее, нереальное Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. - М.: 2002. - с. 876..

Правовая фикция имеет многовековую историю. Данный институт известен со времен Аристотеля, а широкую известность он приобрел во времена римского права. Основным назначением преторских фикций в римском праве являлось, прежде всего, восполнение пробелов в неурегулированных законом общественных отношениях. Институт правовой фикции, бесспорно, является оправданным и по сегодняшний день.

Основоположником изучения фикции как явления является Аристотель, с трудами которого связано истолкование понятий «закон» и «фикция». Всем известен древнейший парадокс «Лжец» (парадокс Эвбулида). Согласно данному парадоксу, простейшей формой выражения парадокса «Лжец» является предложение: «Это предложение ложно». Аристотель выразил убеждение, что разрешение противоречий типа того противоречия, которое содержится в парадоксе Эвбулида, может быть найдено. Он называл данный парадокс «софизмом» и указывал, что следует проводить различие между теми высказываниями, где говорится, что нечто есть что-то такое вообще, и теми, где говорится, что нечто есть что-то такое в каком-то одном отношении. «Поскольку относительно лжеца «нелегко заметить, прилагается ли «вообще» к (выражению) «говорить правду» или (к выражению) «говорить неправду», (раскрыть софизм) кажется трудным. Однако, - замечает Аристотель, - ничто не помешает, чтобы один и тот же вообще говорил неправду, а в каком-то отношении и чем - то - говорил правду или чтобы в чем-то он был правдив, а вообще-то неправдив» Малько А.В. Теория государства и права. / А.В. Малько. - М.: РИОР, 2015. - с. 211..

В период дифференциации форм научного знания фикция покидает философскую почву и начинает этап собственного правового осмысления. Исконно фикции получили широкое распространение в древнем римском праве; как отмечают многие исследователи данного вопроса, это было связано с формализмом римского квиритского права. Типичным примером фикции в древнем римском праве является, как отмечает М.Н. Марченко, ситуация, когда иностранец «по вымыслу» признавался римским гражданином, если выступал истцом или ответчиком по иску, установленному для римских граждан (признавался «по вымыслу», т. к. иностранцы были ограниченны в праводееспособности и не имели тех прав, что римляне) Марченко М.Н. Теория государства и права. / М.Н.Марченко. - М.: Проспект, 2016. - 542 с.. Также одной из причин появления фикций в древнем римском праве является так называемый лигисакционный судебный процесс, базировавшийся на законах XII таблиц. Последний, несмотря на его постоянное совершенствование римскими юристами, обогащение правом других народов (например, правом Древней Греции), имел постоянные отставания от потребностей развивающегося гражданского общества, в связи с чем препятствовал его стремительному развитию и совершенствованию.

Для преодоления существовавшего формализма и догматизма судебные магистраты стали выдавать формулу для ведения дел в суде, так называемый подготовительный процесс. Данная формула представляла собой «приказ претора судье вынести решение, приняв во внимание указанные принципы, и наделяла судью необходимыми полномочиями по данному делу» Дождев Д. В. Римское частное право: Учебник для вузов / Д.В.Дождев. - М.: НОРМА - ИНФРА М., 2011. - с. 198..

Особое место среди формул занимали формулы-фикции, которые давали судье указание присоединить к существующему несуществующий факт и разрешить дело по образцу другого случая. Как отмечает П.М. Резиньков, использование фикций было вынужденным приемом в силу невозможности отказаться от формализма старых законов Резиньков П. М. Генезис становления и развития понятия «юридическая фикция» // Право и государство: теория и практика. - 2011. - № 9 (81). - С. 17. . Учитывая, что преторские фикции в основном использовались в рамках судебного процесса, их с определенной условностью можно считать процессуальными. На деле получалось так, что с помощью издаваемых римским претором формул существовавшее ранее право применялось с новыми потребностями скоропостижно развивающегося гражданского общества. Как правильно отметил А. Диденко, применение преторских фикций было связано с несовершенством юридического мышления, по мере развития которого они неминуемо теряли свое значение Диденко А. Фикции и презумпции в гражданском праве / А. Диденко // Юристъ. - 2015. - №. 8. - С. 55..

Со временем процессуальные фикции исчезли из римского права и правоприменения, на смену им пришли фикции, содержащиеся в нормах материального права, ярким примером, может служить случай с попаданием воина в плен и его возращением домой, приводимый ранее.

С приходом XIX века к юридической фикции вновь было направлено пристальное внимание правоведов. Иеринг, исследуя римское право, писал, что «по законному предписанию при известных обстоятельствах факт, который в действительности не наступил, принимается за наступивший для того, чтобы к случаю, в котором имеет место фикция, получило применение то юридическое последствие, которое законы собственно и определили только на случай, когда вымышленное событие имело место…принятие не случившегося или не имеющегося в наличии за наличное, чтобы без вреда для юридической подследственности применять старое право к новым отношениям…». Фикция есть юридическое принятие факта (положительного или отрицательного) в противоречии с действительностью с целью создать искусственным путем историческое или догматическое основание для известных юридических правил, которые требуются с точки зрения справедливости или пользы, но не могут быть обоснованы средствами доселе действующего права.

Суть фикции - в применении известного юридического качества для данного фактического состава, лишенного этой квалификации. Сущность фикций вообще и юридических в частности состоит в уподоблении или, вернее в приравнивании того, что фактически существует, к тому, чего в действительности нет в данном случае, но что бывает и юридически нормировано уже ранее.

В отечественном праве первым из ученых юристов фикция в праве была предметно изучена профессором Казанского университета Д.И. Мейером в середине XIX века. Д.И. Мейером была написана монография «О юридических вымысле и предположениях, о скрытых и притворных действиях», вышедшая в Казани в 1895 году и явившаяся фундаментальной базой для последующего исследования фикций и презумпций. Прямого указания на фикцию данная монография не содержит, здесь фикция подменяется понятием «вымысел права» и определяется как «вымышленное существование факта, о котором известно, что он вовсе не существует, или существует в другом виде» Мейер Д. И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытых и притворных действиях // Избранные произведения по гражданскому праву. М.: Центр Юринформ. 2003. - с. 54. [11]. В своей монографии Д.И. Мейер рассматривал вымысел как своеобразное средство преодоления формализма римской юриспруденции, он писал: «Практическая сила вымысла предполагала формализм как условие своей жизни, но юристы рушили его, и он отслужил его службу… и вымысел оказался совершенно лишним приемом в праве» Там же. - с. 68.. При этом следует отметить, что Д.И. Мейер категорически отстаивал мнение о невозможности использования вымысла в «любом юридическом быту», о ненужности и даже вредности его в русском праве Там же. - с. 88..

Итак, назначение фикции, по мнению исследователей римского права, выражается в приравнивании одного факта к другому с целью применения к новым отношениям старого права, это, прежде всего, связано с характером римлян изменять, не отменяя, то есть строить новое, не разрушая старое. В этом отношении они были правы, так как анализировали римское право не по мере его развития, а весь массив сразу, рассматривали фикции только с точки зрения их принадлежности одной правовой системе, одной территории, одному виду государственного и общественного устройства. При этом, следует отметить, что данное понимание фикции, по их мнению, допустимо только в отношении исторических фикций (например, фикции права магистратов, которые изначально в законе XII таблиц заложены не были и образовались в результате правоприменения уполномоченных лиц и слияния права эдилов и преторского права), но не допустимо в отношении фикций, заложенных в право изначально (например, признание воина рабом, признание гражданина умершим и т. д.), потому что относительно данных фикций нельзя сказать, что они своей целью имеют применение старого права к новым отношениям, потому что они сами есть право.

Одной из наиболее известных работ зарубежных исследователей XIX века следует считать специальное монографическое исследование, посвящённое юридическим фикциям, проведенное немецким профессором Демелиусом. Он был ярым противником использования фикций в праве, чем до того сильно злоупотребляли немецкие юристы. Демелиус считал, что самая сущность судебной фикции состоит в том, чтобы безнаказанно насиловать истину Лазарев В.В. Теория государства и права. / В.В. Лазарев. - М.: Юрайт-Издат, 2015. - с. 259.. Из изложенного мы можем увидеть, что предназначение фикции в римском праве сводилось к тому, чтобы с ее помощью преодолеть формализм и консерватизм римского права. На данной почве складывается мнение о фикции, как о некоем переходном явлении (методе), от которого следовало избавиться, как только римское право достигнет соответствующего уровня развития. В послереволюционное время в отечественном праве проблеме юридической фикции почти не уделялось внимания ученых-правоведов того времени.

Упоминание советских исследователей о фикции можно было встретить лишь при рассмотрении последними каких-либо других правовых явлений, например, презумпций. Фикция не вписывалась в юридические технологии советского времени, хотя при этом следует отметить, что когда иные средства были исчерпаны, то фикции все же применялись в советском законодательстве. Более того, следует также отметить, что первый действовавший в советском союзе УПК РСФСР 1923 года, созданный для поддержания существовавшей тоталитарной системы, которая, как известно, формально признавала, но на деле полностью игнорировала и отрицала права человека, не исключением являлись права человека и в уголовном судопроизводстве.

Законы 1934-1937 годов сделали УПК РСФСР 1923 года своеобразной фикцией в том плане, что с существовавшей системой народных судов были введены так называемые «особые совещания», «двойки», «тройки»; последние при осуществлении своей деятельности сводили на ноль процессуальные права советского гражданина, предусмотренные уголовно-процессуальным кодексом, тем самым существовавшая система правосудия была превращена на деле в квазиправосудие.

Плохая изученность фикций в советский и постсоветский период привела к крайне узким трактовкам данного правового явления. Учеными-правоведами того времени рассматривались лишь узкие трактовки правовой фикции в зависимости от отраслевой специфики.

Первое послереволюционное предметное исследование института правовой фикции связано с именем В.И. Каминской. По мнению В.И. Каминской, используя фикцию, условно принимается за истину положение, на самом деле заведомо истинным не являющиеся, с целью придать ему такой правовой характер, какой оно должно было бы иметь, если бы оно было истинным. По мнению В. К. Бабаева необходимо рассматривать вопрос о правовых фикциях в двух аспектах: с точки зрения их содержания и как «применяемый в праве технико-юридический прием, которым несуществующее положение (отношение) объявлялось существующим и приобретало обязательный характер в силу закрепления его в правовой норме. А.М. Нашиц считала, что сущность приема фикции заключается в искусственном уподоблении или приравнивании друг к другу таких вещей, которые в действительности различны Резиньков П. М. Юридические фикции в праве / П.М. Резиньков // Право и государство: теория и практика. - 2011. - № 10 (82). - С. 16-17. .

Теоретики процессуального права В.М. Горшенев и А.П. Заец рассматривали правовую фикцию как «закрепленное в правовых актах и используемое в юридической практике нормативное предписание в виде специфического способа (приема), выражающегося в провозглашении существующим факта или обстоятельства, в действительности не имеющих места» Там же. - с.17..

З.М. Черниловский, исследуя фикции в праве как технико-юридический прием, писал, что «суть юридической фикции, как бы ее не интерпретировали, в том, чтобы через очевидную «неправду» защитить те частные и общественные интересы, без удовлетворения которых ставится под вопрос существование той или иной системы институтов или одного из них» Там же. - с.17..

На основании изложенного, можно согласиться с Марохиным Е.Ю., который в истории возникновения и развития взглядов на юридическую фикцию в правовой науке выделял так называемые периоды принятия и активного использования в праве юридической фикции (римское право, конец XIX века) и периоды, отрицающие возможность использования в праве фиктивных категорий (середина XIX века, советский период российского права) Марохин Е. Ю. Юридическая фикция в современном российском законодательстве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. / Е. Ю. Марохин. - Ставрополь: 2014. - с. 4..

Появление фикции в праве связано со стремлением государства тем или иным способом урегулировать постоянно изменяющиеся общественные отношения. Стремление законодателя придать общественным отношениям определенную степень урегулированности имеет объективный характер, сам способ, с помощью которого достигается урегулированность, является фиктивным, так как закрепляет несуществующее положение в законе. Объяснить существование фикций в праве можно исходя из соотношения содержания и формы права, из внутренних особенностей права как регулятора общественных отношений, в частности, несовпадение юридической формы (права) и социального содержания (общественные отношения, нуждающиеся в правовом регулировании). Именно формальная определенность способствует образованию разносторонней правовой формы и не совпадению в некоторых случаях формы с содержанием. В связи с этим нельзя согласиться с учеными-правоведами, которые полагают, что ложь юридической фикции не проникает в ее содержание, а касается лишь правовой формы См. например: Баранов В. М., Курсова О. А. Запоздалые заметки о правовых фикциях. Обзорная рецензия классических трудов Д. И. Мейера, Г. С. Мэна, Г. Ф. Дормидонтова // Проблемы юридической техники: Сб. ст. - Н. Новгород: 2010. - с. 790..

Итак, на основе вышеизложенного, мы можем заключить:

- во-первых, что фикция, есть способ существования права в неадекватной своему внутреннему содержанию форме, именно с помощью фикции право получает признак фиктивности;

- во-вторых, предметом фиктивных положений могут быть только те общественные отношения, которые нуждаются в правовом регулировании;

- в-третьих, с помощью правовых средств законодатель обличает в правовую форму такое положение, которое заведомо является ложным (вымышленным), например «считается несудимым», «не является преступлением» и т. д.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что в теории права бесспорным является суждение о том, что генезисом фикции является стремление тем или иным способом урегулировать общественное отношение, находящееся в ситуации невосполнимой неизвестности. Способ, с помощью которого достигается урегулированность, является фиктивным, ибо закрепляет несуществующее положение существующим в действительности. Само же стремление законодателя обусловлено материальными факторами и имеет сугубо объективный характер.

3. Классификация юридических фикций

Классифицировать юридические фикции можно следующим образом См., например: Данилова Е.С. К вопросу о понятии, классификации и значении юридических фикций /Е.С. Данилова. // Юридическая наука. - 2014. - № 3. - С. 112-118.:

1) По отраслевой принадлежности. В этом смысле можно говорить о конституционно-правовых фикциях, административно-правовых фикциях уголовно-правовых фикциях, гражданско-правовых фикциях, семейно-правовых фикциях и т.д.

2) В зависимости от принадлежности к той или иной части правовой системы:

а) фикции публично-правовые, т. г. фикции, используемые в публично-правовых отношениях (в публичном праве);

б) фикции частно-правовые, т.е. фикции, используемые в частно-правовых отношениях (в частном праве).

3) По юридической силе: а) правовые фикции, содержащиеся в законах; б) правовые фикции, содержащиеся в подзаконных актах.

4) По генетическим и функциональным связям: а) правовые фикции материальные, т.е. правовые фикции, используемые материальным правом; б) правовые фикции процессуальные, т.е. правовые фикции, используемые процессуальным правом.

Можно говорить о принципиальной разнице материальных и процессуальных правовых фикций в том смысле, что если первые, главным образом, отражают содержательную сторону правовых отношений, то вторые - гарантируют экономию процессуальных средств, определенным образом смягчают процессуальные формальности.

С точки зрения представлений о юридической процедуре в целом развитие таксона может идти в следующем направлении:

а) правовые фикции, используемые в правотворческой процедуре;

б) правовые фикции, используемые в правореализующей процедуре. Вторая позиция должна быть продолжена следующим образом:

а) правовые фикции, используемые в процессуальной процедуре;

б) правовые фикции, используемые в материальной процедуре.

Ряд факторов-оснований обусловлены непосредственно собственной спецификой правовых фикций:

3) По характеру производимых деформаций. С этой позиции нормы-фикции выглядят объективно неравнозначно, и это определяется спецификой использования метода установления фикций, а соответственно, спецификой отражения в праве информации, представляемой социальной действительностью. В этой связи можно говорить о трех вариантах деформации:·через уподобление или приравнивание объектов; ·через утверждение несуществующего существующим;·через предварительное или последующее моделирование действительности, - что находит свое подтверждение в текстах нормативно-правовых актов в наличии трех вариантов норм-фикций:

а) правовые фикции искусственного уподобления и приравнивания понятий и обстоятельств, которые в действительности различны и даже противоположны

б) правовые фикции признания реальными несуществующих обстоятельств и отрицания существующих;

в) правовые фикции признания существующими обстоятельств и ситуаций до того, как они стали существовать на самом деле или возникли позже, чем это было в действительности.

4) По способу словесного выражения в тексте нормативно-правового акта:

а) правовые фикции, имеющие внешнее словесное выражение в тексте нормативно-правового акта;

б) правовые фикции, не имеющие внешнего словесного выражения в тексте нормативно-правового акта.

5) По способу закрепления (объективации) в реальной действительности:

а) правовые фикции судебные, т.е. правовые фикции, установление которых производится в судебном порядке;

б) правовые фикции внесудебные, т.е. правовые фикции, для установления которых судебный порядок не требуется. Данный критерий разрабатывался для разграничения норм-фикций, объективация которых невозможна без надлежащих процессуальных действий, с одной стороны, и норм-фикций, объективация которых происходит вне судебного производства - с другой.

6) По характеру идеализации в процессе нормативного установления:

а) правовые фикции изменяющихся предметов, объявленных не изменяющимися при определенных условиях;

б) правовые фикции непрерывности изменения предмета, если изменения весьма существенны.

7) В зависимости от их обусловленности теми или иными реалиями:

а) правовые фикции как устойчивые юридические конструкции (модели) разной степени сложности, обусловленные особенностями юридического познания и тенденциями развития юридической мысли в целом;

б) правовые фикции, обусловленные потребностями юридической практики.

Поскольку обстоятельствам, которые указаны в правовой фикции, придается юридическое значение и они обретают качество юридических фактов, следовательно, классификация указанных явлений может быть соотнесена в некоторой части.

8) В зависимости от опосредования воли и сознания человека (условно-волевой, или предположительно-волевой, критерий):

а) правовые фикции, опосредующие события;

б) правовые фикции, опосредующие действия.

2) В зависимости от опосредования волевой направленности деяний:

а) правовые фикции, опосредующие правомерные действия;

б) правовые фикции, опосредующие противоправные действия.

Помимо указанных вариантов правовые фикции можно распределить на несколько видовых групп, исходя из наиболее частотных поводов для формулирования законодательной воли методом установления фикций. Группы частотного употребления в целом демонстрируют возможности норм-фикций как достаточно самостоятельной и вполне адекватной правовым потребностям связки контекста социальной реальности, позволяющей восполнить пробелы в знаниях и информации о ней и придающей, таким образом, законченный вид социально-правовому конструкту в целом. Можно представить себе следующие группы частотного употребления:·расчетные правовые фикции; правовые фикции-сроки;·правовые фикции, указывающие на порядок возложения юридической ответственности; правовые фикции, закрепляющие результаты действий (процессов);·правовые фикции, определяющие порядок осуществления действий; правовые фикции юридических конструкций, в т. ч. дефинитивные правовые фикции; статусные правовые фикции, в том числе: правовые фикции, определяющие статус субъектов правоотношений; правовые фикции, конструирующие объекты правоотношений; правовые фикции, конструирующие статус некоторой территории Теория государства и права: Учебник / Под ред. В. К. Бабаева. - М.: Юристъ, 2013. - с. 344..

Таким образом, видно, что правовые фикции классифицируются по многим характеристикам и с разных сторон (по характеру производимых деформаций, по способу словесного выражения и т.д.). Это, конечно, говорит о высоком уровне разработанности, но, на мой взгляд, классификация правовых фикций на используемые в правотворческой и правореализующей процедурах может включать в себя ряд «мелочных» характеристик.

4. Проблема определения признаков юридической фикции

Последние два десятилетия характеризуются резким возрастанием интереса к категории юридической фикции: этому приему юридической техники посвящается большое количество научных статей, монографии, диссертационные работы. Пришло четкое осознание того, что юридическая фикция представляет собой межотраслевой объект исследований, и достижения отдельных отраслей права, отражающие как позитивные, так и негативные проявления данного феномена, должны анализироваться теорией права и критически осмысливаться. Пока этот процесс далек от завершения. В классическом понимании фикция рассматривается как прием юридической техники, с помощью которого несуществующее считается существующим и наоборот, что имеет определенное юридическое значение. Тем не менее, вопрос о понятии и признаках юридической фикции как приема юридической техники остается дискуссионным, что неудивительно, поскольку исследователи вкладывают в это понятие различный смысл. В научной литературе чаще всего называют следующие признаки юридической фикции.

1. Ложность (условность). Ложь (обман), как отмечает известный психолог П. Экман, «… намеренное введение в заблуждение другого человека» Экман П. Психология лжи / П. Экман. - Мн.: Питер, 2013. - с. 27.. Обман - широкое понятие, включающее в себя не только представление ложных информации, но и факт умолчания об истине либо замалчивание некоторых сведений. Факты искажения, безусловно, должны носить умышленный характер (речь идет о прямом либо косвенном умысле).

Вопрос о соотношении фикции и лжи прямо или косвенно затрагивался некоторыми учеными-юристами. В целом в науке можно выделить два подхода к решению проблемы ложности (условности) юридической фикции.

В основе первого подхода лежит тезис об истинности как неотъемлемом свойстве норм права. Сторонники второго подхода отрицают возможность применения к правовым нормам критериев «истина» или «ложь», поскольку правовые нормы не отражают действительность, а фиксируют должное, т.е. правовая норма рассматривается инструмент активного воздействия на реальность. Следует согласиться с Р.К. Лотфуллиным в том, что норма права так или иначе основывается на окружающей действительности, и закрепляет не только то, что должно быть, но и то, что уже есть Лотфуллин Р.К. Юридические фикции в гражданском праве / Р.К. Лотфуллин. - М.: Юрист, 2012. - с. 51-52.. В тех случаях, когда законодатель устанавливает фиктивное положение, он намеренно искажает действительность, но заведомо ложные положения, получая отражение в правовых нормах, приобретают характер условной истины, поскольку нормы права общеобязательны. Потому некорректно утверждение В.И. Каминской о том, что «ложь юридической фикции, несмотря на ее очевидность, не проникает в ее содержание, она относится лишь к ее оболочке» Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе / В.И. Каминская. - М.: 2001. - с. 48.. Ложность юридической фикции заключается в ее содержании.

Считаем, что юридическая фикция характеризуется относительной ложностью. Это означает, что, как правило, в фикции заложено противоречие реальной действительности. Тем не менее, ряд фикций направлен на устранение невосполнимой неизвестности. Так, согласно п. 3 ст. 45 Гражданского кодекса Российской Федерации, «Днем смерти гражданина, объявленного умершим, считается день вступления в законную силу решения суда об объявлении его умершим». Если рассмотреть данное положение на предмет соотношения с реальностью, то следует отметить, что вряд ли данный гражданин умер именно в тот день, когда вступило в силу решение суда. С другой стороны, ничтожно малая вероятность того, что смерть произошла в указанную дату, сохраняется.

2. Юридическая неопровержимость. Речь идет именно о юридической неопровержимости, так как, к примеру, можно фактически опровергнуть фикцию об одновременной смерти лиц, умерших в один и тот же день, представив суду письменные доказательства - свидетельства о смерти, но это не повлечет никаких юридических последствий. По мнению О.А. Курсовой Курсова О. А. Фикции в российском праве : автореф. дис. … канд. юрид. наук / О. А. Курсова. - Н. Новгород, 2011. - с. 14. и Р.К. Лотфуллина Лотфуллин Р.К. Юридические фикции в гражданском праве / Р.К. Лотфуллин. - М.: Юрист, 2012. - с. 56, 64. встречаются такие фикции, которые все же могут быть опровергнуты юридически.

Некоторые ученые предлагают говорить не о неопровержимости юридической фикции, а об ее неоспоримости. Как отмечает И.Л. Ишигилов, юридическая фикция может быть опровергнута, но не может иметь в основе какой-либо спор. Да и, собственно, оспаривать фикцию нет необходимости, ведь правотворческий орган специально применяет такой прием юридической техники. В качестве примера того, что юридическая фикция может быть опровергнута, автор приводит уже упоминавшуюся ст. 46 ГК РФ (последствия явки лица, объявленного умершим). Как утверждает И.Л. Ишигилов, в данном случае мы имеем дело с опровержением, которое не имеет в своей основе спор - это прямо предусмотрено в ГК РФ (гл. 30), который гласит, что данное дело рассматривается в порядке особого производства, а не искового, которое предполагает существование спорных правоотношений Ишигилов И.Л. Понятие юридических фикций / И.Л. Ишигилов // Сибирский юридический вестник. - 2013. -№ 1. - С. 5-9. [10, с. 5-9]. Речь идет о презумпции, а не о фикции. Спора о праве в данной ситуации действительно нет - в порядке особого производства устанавливается факт, имеющий юридическое значение - то, что данное лицо живо.

3. Универсальность. Этот признак означает, что юридические фикции распространены во всех отраслях права, во всех правовых системах современности и их бытие не ограничено историческими рамками. Как справедливо отмечают И.Л. Ишигилов и Р.К. Лотфуллин, этот признак не является специфическим для юридической фикции. То же самое можно сказать и о других средствах юридической техники - о принципах права, презумпциях, аксиомах и т.д.

4. Способность юридических фикций вызывать друг друга. Этот признак свойственен далеко не всем юридическим фикциям. О.В. Танимов, приводя примеры, иллюстрирующие высказанное им суждение, указывает, что в результате усыновления ребенка могут быть изменены место и дата его рождения. Но здесь нет двух фикций, которые вызывали бы друг друга. В усыновлении фикция не усматривается, поскольку усыновитель и усыновленный не считаются кровными родственниками, а лишь приравниваются к ним. Изменение даты и места рождения ребенка по своей сути фиктивны, но они не вытекают из усыновления с необходимостью. То же самое касается приведенных автором примеров появления электронного документа и следующей за ним электронной цифровой подписи Танимов О.В. Фикции в международном праве / О.В. Танимов // Московский журнал международного права. - 2014. - № 4. - С. 11.. Здесь вообще нельзя сказать, что речь идет о фикции. Абстрактные (идеальные) объекты нельзя считать фикцией.

Таким образом, юридические фикции в большинстве случаев существуют автономно, так как каждая юридическая фикция предусматривается для конкретного случая. Как правило, появление юридической фикции вызывается не другой юридической фикцией, а необходимостью регулирования определенных общественных отношений.

5. Цель применения юридической фикции, указание на которую иногда встречается в определении ее понятия. При этом авторы называют различные цели применения юридических фикций. Так, Е.А. Джазоян выделяет следующие цели, которые преследуются при применении фикции как технико-юридического приема: 1) приравнивание (распространение правового режима); 2) совершенствование структуры фактических составов; 3) изменение имущественно-правового положения лица; 4) признание несуществующего существующим и наоборот; 5) искусственное конструирование субъекта гражданского права Джазоян Е.А. Категория фикции в гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. / Е.А. Джазоян. - М.: 2012. - с. 8..

Таким образом, даже из приведенных примеров видно, что цели применения фикций крайне разнообразны и зависят от многих факторов - разновидности фикции, задач, решаемых субъектом, применяющим фикцию и т.п. К тому же цели, преследуемые при применении приема фикций, порой могут достигаться и с помощью других средств юридической техники, например, аналогии. Следовательно, вряд ли целесообразно вводить цель применения юридической фикции в определение ее понятия.

6. Формальность и категоричность. Иногда также говорят об императивности фикций, их общеобязательности Курсова О. А. Фикции в российском праве : автореф. дис. … канд. юрид. наук / О. А. Курсова. - Н. Новгород, 2011. - с. 12.. Эти признаки фикций вытекают из предыдущих. Поскольку фикция является приемом юридической техники, и, в частности, с ее помощью конструируются правовые нормы, фикция не может не испытывать на себе влияние формализма права. Она является одним из средств формализации нормативного материала и упрощения структуры фактических составов. Формальность фикции также обусловливает возможность ее использования в юридическом процессе в качестве формального доказательства, не имеющего значения для познания объективной истины, но необходимого в целях процессуальной экономии. Категоричность фикции отрицает возможность осуществления сконструированной при ее помощи ситуации.

Как отмечает И.Л. Ишигилов Ишигилов И.Л. Понятие юридических фикций / И.Л. Ишигилов // Сибирский юридический вестник. - 2013. -№ 1. - С. 5-9., юридическая фикция «звучит однозначно, признавая то или иное явление как существующее «без колебаний». Это привносит в регулирование общественных отношений ясность, понятность и определенность.

7. Произвольность формулирования фикции. Действительно, нет четких признаков, по которым можно было бы обнаружить в норме права юридическую фикцию. Не всегда она формулируется с помощью оборотов «как бы», «как если бы» или «считается». Особенно это справедливо для латентных фикций, которые можно обнаружить, только проведя сопоставительный анализ данной нормы права с другими. Кроме того, само по себе употребление определенного слова или оборота не дает еще оснований констатировать использование фикции. Нельзя сказать, что фикция как прием юридической техники применяется только в исключительных случаях; нередко этим приемом пользуются без особой нужды. На наш взгляд, выделение данного признака не добавляет к характеристике юридической фикции ничего специфического.

8. Редкость. Как отмечает Е.А. Джазоян, к использованию фикций законодатель и субъекты права прибегают достаточно редко Джазоян Е.А. Категория фикции в гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. / Е.А. Джазоян. - М.: 2012. - с. 22.. Полагаем, данный признак не является специфическим для юридической фикции. Так, презумпцию тоже нельзя назвать часто используемым приемом юридической техники.

9. Исключительность. Фикция применяется в ситуациях невосполнимой неопределенности или невозможности существования какого-либо явления в реальной действительности, когда другие технические приемы применять при регулировании соответствующих общественных отношений нецелесообразно или не столь эффективно. Фикции сразу же выделяются из общего ряда средств юридической техники: они подменяют действительность. Именно в этом проявляется их исключительность: ведь они заставляют принимать за существующее несуществующее и наоборот Танимов О.В. Система юридических фикций в современном российском праве / О.В. Танимов // Вестник Российской правовой академии. - 2013. - № 1. - С. 13-16.. Полагаем, выделять данный признак юридической фикции излишне; - у каждого средства юридической техники свои назначение и сфера применения.

10. Ограничительный характер толкования. Как отмечает Е.А. Джазоян, толкование фикций не должно носить расширительный характер, так как фикция сама по себе уже выходит за рамки формальной определенности права Джазоян Е.А. Уаз. раб. - с. 12.. С этим утверждением автора можно согласиться, но вряд ли стоит выделять его в качестве отдельного признака юридической фикции - по сути, он вытекает из шестого признака.

юридический фикция право юриспруденция

11. Очевидность. Она характерна не для всех юридических фикций, поскольку существуют латентные, скрытые фикции, существование которых можно обнаружить только при толковании нормы права.

12. Легальность. Как отмечает О.А. Курсова, это очень важный признак, который характеризует юридическую фикцию как совершенно законное явление. В связи с этим некоторые ученые так и говорят: «легальные правовые фикции» Курсова О. А. Фикции в российском праве : автореф. дис. … канд. юрид. наук / О. А. Курсова. - Н. Новгород, 2011. - с. 14.. Следует отметить, что такая формулировка неудачна. Достаточно именовать фикцию или легальной (законной), или правовой. Полагаем, выделение названных признаков не добавляет ничего нового к понятию юридической фикции: раз это средство юридической техники, то, стало быть, оно применяется на законных основаниях и вполне осознанно.

13. Юридические фикции употребляются с целью вызвать определенные юридические последствия. Эти правовые последствия могут быть абсолютно разными. Например, с целью сохранения тайны усыновления можно изменить запись даты и места рождения усыновленного ребенка - ст. 135 СК РФ; с целью процессуальной экономии ст. 118 ГПК РФ предусматривает, что судебное извещение считается доставленным лицу, которое не сообщило о перемене своего места жительства во время производства по делу, по известному суду адресу, даже если лицо по этому адресу не проживает или не находится. Полагаем, данный признак очень важен, поскольку фикция всегда вызывает конкретные юридические последствия (потому она и юридическая).

Таким образом, с учетом проанализированных признаков юридической фикции как приема юридической техники, считаем возможным предложить следующее определение ее понятия: юридическая фикция - это прием юридической техники, при помощи которого конструируется юридически неопровержимое относительно ложное положение, которым существующее признается несуществующим и наоборот, содержащееся в источниках права или соглашении сторон и влекущее определенные юридические последствия.

5. Роль и значение фикции для права

Использование понятия юридической фикции актуально в сфере правоприменительной и правотворческой практики, а также имеет отношение к совершенствованию механизмов правового регулирования в большинстве правоотношений. Однако данное понятие пока не имеет легальной дефиниции и относится, скорее, к логико-семантической характеристике таких норм права, которые сопряжены с элементами «юридического вымысла».

Правовые фикции существуют благодаря тому, что юридические термины имеют неправовое значение, нестандартное применение таких значений является ложным, независимо от того есть ли оправдание этой ложности. Фикция является ложной, а правовая фикция является юридической неточностью, обе же они рассматриваются в качестве «метафоры». В соответствии с этимологией, фикция, с одной стороны, это преднамеренная ложь, а с другой - юридическая фикция связана с правовыми нормами, системой верных утверждений. Таким образом, мы имеем дело с логическим противоречием: правовая фикция одновременно верное и ошибочное утверждение. Мы понимаем фикцию как преднамеренную неточность, однако, лишенную всех компонентов «настоящей лжи» Тарасенко В. В. Ложное предположение в правовом аспекте // Право: современные тенденции: материалы II междунар. науч. конф. (г. Уфа, апрель 2014 г.). - 2014. - С. 117..

Анализируя применение юридических фикций мы можем сказать что не все фикции должны быть осуждены, ведь зачастую они восполняют недостающую неизвестность. Понимание отдельных положительных признаков юридических фикций приводят нас непосредственно в царство юридической правды и показывает сложное взаимоотношение между юридической правдой и естественной правдой, а также закономерности воздействия норм юридического языка. Вот почему юридическая фикция является асферичным высказыванием. Обычно мы понимаем фикцию как ложь, то есть преднамеренное ошибочное заявление, однако при применении фикция лишается компонента фактической лжи.