Размещено на http://www.allbest.ru/

КЫРГЫЗСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ ПРИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

Кафедра «УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА И ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА»

КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

На тему: Соединение и выделение уголовного дела как самостоятельный институт уголовного процесса.

Студентка: Акматова Д.А.

Руководитель: Апышев А.А.

Бишкек - 2014 г.

Оглавление

• Введение
• 1. СУЩНОСТЬ И ЗНАЧЕНИЕ СОЕДИНЕНИЯ И ВЫДЕЛЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ
• 1.1 История развития института соединения и выделения уголовных дел
• 1.2 Понятие и значение института соединения и выделения уголовных дел
• 2. ОСНОВАНИЯ И ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК СОЕДИНЕНИЯ И ВЫДЕЛЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ
• 2.1 Основания соединения уголовных дел
• 2.2 Процессуальный порядок соединения уголовных дел
• 2.3 Основания выделения уголовных дел
• 2.4 Процессуальный порядок выделения уголовных дел
• Заключение
• СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Введение

Уголовный процесс - это одна из форм реализации судебной власти, а также регламентированная законом и направленная на выполнение задач по предупреждению, пресечению, расследованию преступлений и разрешению по существу уголовного дела система деятельности органов уголовного преследования и суда, осуществляемой также с участием других субъектов (граждан), а равно система правоотношений, возникающих в сфере данной деятельности.

Осуществление правосудия в уголовном процессе производится на основе Конституции Кыргызской Республики, Уголовно-процессуального кодекса Кыргызской Республики (УПК КР), международных соглашений и других нормативных актах.

В судебной практике нередко встречаются случаи совершения одним лицом нескольких преступлений либо несколькими лицами одного или ряда преступлений в различных сочетаниях. Согласно этому закон различает и соответствующие способы соединения уголовных дел. На основании ст. 148 УПК КР в одном производстве могут быть соединены уголовные дела в отношении: 1) нескольких лиц, совершивших одно или несколько преступлений в соучастии; 2) одного лица, совершившего несколько преступлений; 3) лица, обвиняемого в заранее не обещанном укрывательстве преступлений, расследуемых по этим уголовным делам.

Деятельность органа дознания, следователя и прокурора, направленная на то, чтобы с помощью производства следственных действий по собиранию доказательств быстро и полно раскрыть преступление, всесторонне и объективно установить обстоятельства дела, изобличить виновных в совершении данного преступления, обеспечить привлечение их к уголовной ответственности и подготовить материалы уголовного дела для судебного разбирательства, является содержанием стадии предварительного расследования. По конкретному делу (уголовному) необходимо выяснить причины и условия, способствовавшие совершению преступления, принять меры к их устранению, а также принять меры к возмещению причиненного преступлением вреда (ущерба). Предварительное расследование по действующему уголовно-процессуальному кодексу подразделяется на два вида - предварительное следствие и дознание. Основным видом расследования является предварительное следствие, выполнению задач которого служат определенные законом требования, которые принято именовать общими условиями предварительного следствия.

Соединение и выделение уголовных дел, рассмотрению которого посвящена настоящая работа, является одним из основных условий предварительного расследования

Объект и предмет исследования. Объект исследования - специфические закономерности, возникающие и проявляющиеся при принятии решения и применении норм института соединения и выделения уголовных дел компетентными органами.

Предметом исследования являются понятийные категории, сущностные признаки и содержание соединения (выделения) уголовных дел, гарантии прав и законных интересов участников уголовного процесса, правовые нормы, регулирующие общественные отношения в сфере соединения (выделения) уголовных дел, и практика их применения.

Цели и задачи исследования.

Цели исследования состоят в разработке и обосновании теоретических положений, характеризующих применение института соединения и выделения уголовных дел, и подготовке на этой основе рекомендаций по совершенствованию правового регулирования и практической деятельности компетентных правоохранительных органов по соединению и выделению уголовных дел.

Основными задачами исследования являются:

- анализ отечественного исторического опыта становления и развития института соединения и выделения уголовных дел;

- определение процессуальной сущности соединения и выделения уголовных дел;

- разработка критериев обоснованности принятия решения о соединении и выделении уголовных дел;

- анализ и исследование требований законности соединения и выделения уголовных дел;

- выработка рекомендаций и предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практики соединения и выделения уголовных дел.

Методология исследования. Работа основывается на методе материалистической диалектики, а также на таких общенаучных методах познания как: наблюдение, сравнение, анализ, аналогия, синтез и некоторые иные. Кроме того, при подготовке выпускной квалификационной работы применялись и частные методы: исторический, логико-юридический, системно-структурный, сравнительно-правовой, анкетирование, интервьюирование и другие. В работе использовались доктринальные положения общей теории права, уголовного и уголовно- процессуального права.

1. СУЩНОСТЬ И ЗНАЧЕНИЕ СОЕДИНЕНИЯ И ВЫДЕЛЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ

1.1 История развития института соединения и выделения уголовных дел

История уголовного процесса Кыргызской Республики неразрывно связана с историей уголовного процесса СССР и России. В результате анализа уголовно-процессуального законодательства прошлого можно прийти к выводу, что становление уголовно-процессуального института соединения и выделения уголовных дел следует связывать с дореволюционным историческим этапом развития государства.

Российское уголовное судопроизводство формировалось и эволюционировало совместно с развитием нашего государства. Как справедливо отмечал известный русский правовед И.Я. Фойницкий: «Достойно внимания, что были эпохи полного отсутствия законодательных определений по уголовному праву, но определения процессуальные появляются с первой страницы сознательной жизни народов. В них настоятельно нуждаются и власть и население».

В процессе постоянного развития уголовно-процессуального права по мере необходимости и требованию времени возникали, развивались, «отмирали» или преобразовывались его институты.

Уже не одно столетие отечественному уголовному судопроизводству известен институт соединения и выделения уголовных дел. Однако современные черты он обрел далеко не сразу. Направление развития как всего уголовного процесса в целом, так и отдельных его институтов являлось отражением социально-экономических и политических условий в государстве на соответствующий временной период. Первое упоминание об элементах процедуры соединения уголовных дел мы встречаем в Соборном уложении царя Алексея Михайловича (1649 г.).

«В нашем праве по делам сыскным уже в XVII в., по Соборному уложению 1649 г., соединение уголовных дел допускалось в широких размерах. Стремясь к искоренению лихих людей, законодатель обращал внимание на их соучастников, предписывая расспрашивать накрепко, кто вместе с ними воровал и какие еще преступления, кроме обнаруженных, ими учинены. Отсюда строгие предписания собирать для сыска и суда к одному месту всех соучастников в самом широком значении этого слова, перешедшие даже в сводное законодательство (ст. 20 ч. 2 т. XV Свода законов изд. 1857 г.)».

Действительно, в основание Свода законов, первое издание которого вышло в 1832 г., легли законоположения Петра I, Екатерины II, дополненные их преемниками. Но они, в развитии исследуемого института, явились лишь чуть более подробными дополнениями к Уложению 1649 г. Русское уголовное судопроизводство до 1860 г. вообще не подвергалось общему пересмотру и систематизации. А.Ф. Кони охарактеризовал Свод как «бессвязное собрание самых разнородных и разновременных постановлений, механически сливавших воедино статьи Уложения царя Алексея Михайловича, указы Петра и, как выразился в 1835 г. Государственный Совет, «виды правительства», обнародованные в 1784, 1796-1809 и 1823 годах».

Однако несмотря на многочисленность правовых норм, регламентирующих порядок уголовного судопроизводства, мы не встретим среди них положений, определяющих процедуру либо основания выделения уголовных дел. Что касается соединения, то единое письменное производство рассматривалось как обязательное и необходимое требование к процессу.

Наиболее заметно данное обстоятельство отразилось в ст. 20 «Законов о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках».

Статья 20 «Законов о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках» содержала основное правило соединения дел, по которому «рассмотрение и решение дел, как о первоначально-открытом преступнике, так и о соучастниках его должно происходить в одном месте ... ». Доминирование соединения дел в дореформенном уголовном судопроизводстве России на наш взгляд объясняется действовавшей тогда розыскной (следственной) формой процесса, в которой центральное место занимало исследование «объективного факта уголовной неправды во всех возможных ее разветвлениях». «Розыскной порядок, - писал И.Я. Фойницкий, - создал начало, известное под названием неделимости уголовно-судебного исследования, под которым разумелось право и обязанность суда привлекать к ответственности всех лиц, виновность которых обнаружена исследованием». Поскольку стержнем любого уголовного дела всегда является обвинение, постольку является очевидным, что довольно широкая возможность соединения дел в полной мере способствовала обеспечению обвинительной функции дополнительными обвинениями. Вместе с тем, это порождало «безличность производства», не имело пределов, что, соответственно, обусловливало его крайнюю медлительность.

Упоминая о соединении уголовных дел, И.Я. Фойницкий отмечал, что «чем более уголовное судопроизводство носит следственный характер, тем в больших размерах оно допускается».

Начало следственному судопроизводству в России было положено с учреждением Иваном IV института губных старост, а с 1716 г. оно стало единственной формой суда для всех уголовных дел вплоть до реформы Александра II. Существовавшее в отечественном судопроизводстве правило о неделимости дела сохранилось, за некоторыми изменениями, и в положениях нового уголовно-процессуального законодательства 1864 г.

Историческая ситуация, сложившаяся в середине XIX в. в России, характеризовалась стремительным развитием буржуазных общественных отношений. На фоне ослабления позиций самодержавия и усилившегося влияния опыта общественного развития в европейских государствах это привело к отмене крепостного права (1861 г.), и требовало пересмотра существовавшей судебной системы.

Проведенная 20 ноября 1864 г. императором Александром II судебная реформа, выразившаяся в принятии судебных уставов стала значительной вехой в отечественном судопроизводстве. Сюда вошли четыре отдельных и совершенно самостоятельных кодекса: 1) Учреждение судебных установлений; 2) Устав гражданского судопроизводства; 3) Устав уголовного судопроизводства и 4) Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

Реформа радикально изменила весь строй существовавшего судопроизводства. Составители уставов поставили себе задачей объединить судебную организацию, дав судебной власти надлежащую полноту, самостоятельность, чего не было в дореформенном процессуальном строе России. Данные нововведения явились весьма прогрессивными для того времени и общественно-политических условий жизни Российского государства.

Это выразилось прежде всего во введении следственно- обвинительного порядка уголовного судопроизводства, отделении судебной власти от обвинительной, устранении административных властей от участия в рассмотрении и решении уголовных дел. Предварительное следствие приобрело характер судебной деятельности. Производство по общеуголовным делам делилось на предварительное следствие, осуществляемое судебными следователями под контролем прокуроров, и судебное разбирательство, где в порядке устного состязания обвинения и защиты производится проверка всех доказательств и постановляется приговор.

Произошедшие изменения в уголовно-процессуальном законодательстве не обошли стороной и вопрос соединения и выделения уголовных дел. Вместо существовавшей ст. 20 в «Законах о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках», в Уставе уголовного судопроизводства появляется целый ряд статей, содержащих положения о соединении и выделении уголовных дел. Устав уголовного судопроизводства сделал значительный шаг на пути создания состязательного типа уголовного процесса в России, но тем не менее, в силу ряда причин, он стал смешанным. Это представляло собой сочетание гласности, наличия сторон обвинения и защиты, состязательности в суде (состязательное правосудие), с полной противоположностью на предварительном исследовании, где были приняты лишь отдельные положения обвинительного процесса. В целом, досудебное производство «осталось все-таки розыскным, тайным, без состязательности, без формальной защиты».

Действительно, «соединение уголовных дел зависит от построения уголовного процесса». Произошедшие сдвиги правовой ориентации не замедлили проявиться и на нормах рассматриваемого нами института. Правила соединения (выделения) уголовных дел в Уставе уголовного судопроизводства были определены в нескольких статьях, содержавшихся в разных главах. По смыслу Устава соединение дел должно было производится по соображениям удобства, в интересах быстрого и полного рассмотрения дел, с целью получения «полной картины виновности». Причем соединение допускалось только при наличии материальной связи нескольких дел, то есть по соучастию (ст. 207 УУС) и по совокупности (ст. 205 УУС) преступных деяний. При этом соединение лишь допускалось, а не предписывалось. Закон предостерегал против «неумеренных» соединений дел, стоящих между собой лишь в отдаленной связи (ст.513 УУС).

Под действие правила, вытекающего из смысла статей 205, 207 УУС о совместном суждении всех преступлений обвиняемого и всех его соучастников, «не подпадает случай, когда обвиняемый по одному делу является потерпевшим по-другому и наоборот. Здесь будет формальная, процессуальная связь, но нет связи материальной, нет повода к применению правила о присуждении виновного к одному наказанию в случае совершения им нескольких преступлений».

Как видно в указанных правилах имеет место уже не просто соединение дел о преступлениях, обнаруженных исследованием, а определяется принцип их взаимосвязи. Это способствовало снижению числа дел с несвязанными между собой обвинениями, а следовательно ускорению всего производства.

С проникновением в отечественный процесс состязательности наравне совсеми еще существовавшим принципом неделимости дела вперед начинает выходить и индивидуализация обвинения. В данных условиях можно назвать закономерным появление в Уставе норм, содержащих указания о выделении дел. Из отмеченного выше общего правила соединения уголовных дел, составители уставов предусмотрели два изъятия, которые, в свою очередь, и определили основные положения выделения дел:

1. Важнейшее из следствий о нескольких преступлениях одного и того же обвиняемого может быть выделено и получить дальнейший ход, если оно вполне исследовано, а для обнаружения обстоятельств менее важных преступлений требуется еще продолжительное время и нет ввиду ни гражданского иска, ни соучастников (ст. 515 УУС).

2. Равным образом может быть выделено и следствие о тех нескольких обвиняемых, относительно которых все обстоятельства дела приведены в ясность, хотя бы другие обвиняемые еще не были известны или открыты (ст. 516 УУС).

Такое выделение дел отдельных соучастников нужно, по мнению составителей судебных уставов, потому, что сила уголовного закона обуславливается не только правомерностью, но и безотлагательностью наказаний.

По нормам УУС не сложно заметить, что в условиях существенного влияния розыскного начала выделение дел еще не обнаруживало равных позиций с соединением. Скорее, его можно было определить как исключение, нежели, как правило. Как разъяснял в свое время И.Я. Фойницкий, это связывалось так же с тем, что соединял дела суд - отсюда отмена предыдущего судебного определения была сопряжена с «большими трудностями».

Через тридцать три года после выхода в свет Судебных уставов, с принятием 2 июня 1897 г. закона «Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних, а также законоположений об их наказуемости», рассматриваемый нами институт приобретает еще одно основание для выделения уголовных дел. Согласно вновь введенной статьи 207-1 УУС «Дела по обвинению несовершеннолетних от десяти до семнадцати лет в учинении преступных деяний с совершеннолетними выделяются в особенное производство и рассматриваются отдельно от дел о совершеннолетних соучастниках, если, по обстоятельствам дела это представляется возможным». Как мы видим, на желательность данного разъединения дел теперь специально указывает закон. Это первый случай, когда о необходимости применения института выделения уголовных дел закон содержит в себе прямую, указывающую на это формулировку. Кроме того, на желательность разъединения дел закон указал также в случае совокупности преступлений государственных (ст. 1030, 1031 УУС) с общеуголовными, влекущими лишение прав (п. 3 ст. 1034 по продолжению 1906 г.). В рассмотренных выше статьях 205 и 207, 515 и 516 подобные указания отсутствуют. Таким образом, появление в уголовном процессе элементов состязательности повлекло возникновение и развитие процедуры разъединения (выделения) уголовных дел, в то время как существовавшая ранее форма правосудия с приоритетным следственным (розыскным) началом признавала лишь соединение дел. Как отмечал В.К. Случевский, «чем ближе стоит процесс к типу следственному, тем в более обширных размерах допускает он соединение дел при совокупности преступлений, для одновременного их на суде рассмотрения»Однако даже в этот период соединение имело явный приоритет над выделением уголовных дел. Данные категории находились в соотношении «правило-исключение».

В таком виде институт соединения и выделения уголовных дел пребывал до 1917 г. Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР «О суде» № 1 от 24 ноября 1917 г. упразднил судебную систему самодержавной России. Им устанавливались новые судебные органы - местные суды (для рассмотрения основной массы дел) и революционные трибуналы (для борьбы с наиболее опасными посягательствами на завоевания революции). Соответственно, упразднялись и существовавшие институты судебных следователей, прокурорского надзора, а равно институты присяжной и частной адвокатуры. Производство предварительного следствия по уголовным делам впредь до преобразования всего порядка судопроизводства возлагалось на местных судей единолично. Для производства же предварительного следствия по делам подсудным революционным трибуналам образовывались специальные следственные комиссии.

Однако данный декрет решал вопросы судопроизводства лишь в самых общих чертах. Поэтому, неудивительно, что он не раскрывал самого порядка производства по уголовным делам. Следовательно, мы не находим в нем ничего, касающегося вопросов соединения (выделения) уголовных дел.

Дальнейшее уточнение процессуальных положений производилось декретом «О суде» № 2 от 7 марта 1918 г. и изданным в его развитие декретом «О суде» №3 от 20 июля 1918 г. Теперь производство предварительного следствия по более сложным делам, подсудным местному народному суду возлагалось на следственные комиссии.

Надо сказать, что дореволюционное уголовно-процессуальное законодательство сыграло значительную роль для дальнейшего развития института соединения и выделения уголовных дел. Более того, в части, не противоречащей декретам ЦИК и СНК РСФСР, производство по уголовным делам происходило по правилам Судебных уставов 1864 г.

23 июля 1918 г. вышла инструкция НКЮ РСФСР «Об организации и действии местных народных судов», которая, по мнению А.Д. Бойкова и И.И. Карпеца, стала первым специальным актом, содержащим процессуальные правила в систематизированном виде и формулирующим их применительно к конкретным стадиям уголовного судопроизводства. Однако и здесь вопросы соединения и выделения уголовных дел не затрагивались.

Только в 1919 г. появляются первые советские нормы рассматриваемого нами института. Так, в случае отсутствия обвиняемого, если доказано уклонение его от суда или если обвиняемый находится вне пределов РСФСР, Революционный трибунал был вправе постановить о выделении дела в отношении отсутствующего обвиняемого, в случае одновременного совершения одним и тем же военнослужащим двух или более преступлений разной подсудности, суд «коему подведомственно тягчайшее из этих преступлений» должен был объединить дела о данном военнослужащем в рамках одного судебного производства и рассматривать их «совокупно»; при получении протокола о преступлении несовершеннолетнего, народный судья должен был внести в комиссию по делам о несовершеннолетних подробный доклад с выделением дела о несовершеннолетнем, если «к следствию и суду», кроме последнего, были привлечены и взрослые.

Вместе с тем в уголовно-процессуальном законодательстве этого периода еще не существовало определенной системы норм, которая бы четко регламентировала порядок соединения и выделения уголовных дел. Основную и решающую роль в этом выполнили положения первого Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, принятого 25 мая 1922 года на сессии ВЦИК девятого созыва. При анализе статей данного кодекса (ст. ст. 36, 40, 120, 248, 316) усматриваются следующие основания соединения уголовных дел:

1. Могли быть соединены в одном следственном производстве дела по обвинению нескольких лиц в соучастии в совершении одного или нескольких преступлений (ст. 120 УПК);

2. Могли быть соединены дела в одном следственном производстве в случае совершения одним лицом нескольких преступлений однородных или связанных между собой единством намерения (ст. 120 УПК), а также преступлений, совершенных в различных местах (ст. 36 УПК).

Выделение дел предусматривалось в следующих случаях:

1. В отношении несовершеннолетних обвиняемых дело должно было быть выделено из основного производства и передано в комиссию по делам несовершеннолетних (ст. 40 УПК);

2. В случае неправильного соединения следователем нескольких дел, суд при рассмотрении вопроса о предании суду, обязан был разделить дела, неправильно соединенные (ст. 248 УПК);

3. Суд, выделял дело по новому обвинению для расследования и рассмотрения в общем порядке в случае обнаружения во время судебного заседания еще и другого преступления, не связанного с первоначальным (ст. 316 УПК).

В отличие от Устава уголовного судопроизводства 1864 г. УПК РСФСР 1922 г. содержал положения, указывающие на субъектов уголовного процесса, управомоченных применять данный институт. Правом соединения и выделения уголовных дел обладали следователь и суд (ст. ст. 248, 316 УПК). Прокурор же, осуществляя надзор за производством предварительного следствия, давал «указания следователю о направлении и дополнении следствия» (ст. 121 УПК; ст. 13 Положения «О прокурорском надзоре» от 28 мая 1922 г.). Следовательно, прокурор имел право давать следователю указания о соединении или выделении уголовного дела.

11 ноября 1922 г. IV сессия ВЦИК IX созыва приняла Положение «О судоустройстве РСФСР», которое объединяло в единую систему народные суды и революционные трибуналы .

15 февраля 1923 г. постановлением ВЦИК был принят представленный Народным Комиссариатом Юстиции УПК РСФСР, переработанный во исполнение постановления IV сессии ВЦИК IX созыва.

Все положения института соединения и выделения уголовных дел практически без изменений перешли из кодекса 1922 г. в УПК РСФСР 1923 г. Статьи 36, 120, 248 и 316 в новом УПК РСФСР получили номера соответственно 34, 117, 244, 312 и, при этом, полностью сохранили свою старую редакцию. Статья же 40 УПК РСФСР 1922 г., указывавшая на необходимость выделения в отношении несовершеннолетних обвиняемых (менее 16 лет) дела и передачи его в комиссию по делам несовершеннолетних УПК 1923 г. получила номер 38 и новую редакцию. Теперь ст. 38 УПК гласила: «При наличии в деле нескольких обвиняемых, из которых один или несколько малолетних (менее 14 лет), дело в отношении последних должно быть выделено и передано в комиссию о несовершеннолетних. В отношении обвиняемых несовершеннолетних (от 14 до 16 лет) рассмотрение дела судом может иметь место только по постановлению комиссии по делам о несовершеннолетних, если таковая признает, что по отношению к данному несовершеннолетнему неприменимы средства медико-педагогического воздействия». Мы видим, что ст. 38, как и прежде ст. 40, содержала указание на обязательное выделение дел данной категории, независимо от возможностей. Однако в этом появились небольшие отличия. Так, с 1923 г., согласно ст. 38 обязательное выделение уголовных дел сохранялось лишь для малолетних (менее 14 лет). Дела же о несовершеннолетних до 16 лет подлежали выделению во всех случаях, если только комиссия о несовершеннолетних не найдет необходимым передать дело о несовершеннолетнем от 14 до 16 лет обратно в народный суд. В данном виде эта статья просуществовала до 1930 г., когда ей вернули смысловое содержание ст. 40 УПК РСФСР 1922 г.: «При наличии в деле обвиняемых, не достигших 16-летнего возраста, дело в отношении их должно быть выделено и передано на разрешение в комиссию по делам о несовершеннолетних». Более эта норма не изменялась вплоть до ее окончательной отмены Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «Об изменении действующего законодательства РСФСР о мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних, с детской беспризорностью и безнадзорностью» от 25 ноября 1935 г. Отмена этой нормы была вызвана принятием ряда постановлений, направленных на быстрейшую ликвидацию преступности среди несовершеннолетних. Все ранее принятые законы о комиссиях несовершеннолетних отменялись, а дела в отношении последних, начиная с двенадцатилетнего возраста, теперь подлежали общему судопроизводству с применением всех мер уголовного наказания.

Статья 244 УПК РСФСР 1923 г. (ст. 248 УПК 1922 г.), указывавшая на обязанность суда разделять, при рассмотрении вопроса о предании суду неправильно соединенные следователем дела, была отменена 20 октября 1929 г.

Статья 312 УПК РСФСР 1923 г. (ст. 316 УПК 1922 г.), согласно которой суд, обнаружив во время судебного заседания совершение подсудимым еще и другого преступления, не связанного с первоначальным, выделял дело по новому обвинению для расследования и рассмотрения в общем порядке, была изменена постановлением ВЦИК РСФСР от 16 октября 1924 г. Теперь суд выделял дело по новому обвинению, не связанному с первоначальным, лишь в том случае, если новое обвинение влечет для подсудимого более тяжкое наказание, чем первоначальное обвинение. В своей же прежней редакции статья 312 УПК содержала категоричное требование о том, что всякое новое деяние подсудимого, обнаруженное в ходе судебного заседания и не связанное с первоначальным, выделялось в отдельное производство, а основное дело (по первоначальному обвинению) продолжалось слушанием. Позднее данная норма вплоть до принятия нового кодекса изменялась дважды (в 1932 и 1937 г.г.), однако эти изменения носили лишь редакционный характер, не меняя, при этом, содержательного смысла статьи.

Таким образом, институту соединения и выделения уголовных дел были впервые посвящены отдельные статьи закона лишь Уголовно- процессуальным кодексом РСФСР 1922 г., а также Уголовно- процессуальным кодексом РСФСР 1923 г. Кроме того, можно отметить, что по сравнению с Российским дореволюционным законодательством, основания как соединения, так и выделения уголовных дел получили более конкретную регламентацию. Это способствовало направленности на индивидуализацию расследования. По-прежнему, стержнем института являлась взаимосвязь между делами. С передачей обязанностей формулирования окончательного обвинения на стадию предварительного расследования - прослеживается несколько больший уклон от розыскной формы следствия к обвинительной. Тем не менее, на предварительное расследование защита также не допускалась, да и суд все еще мог выйти за рамки предъявленного обвинения.

В таком виде институт просуществовал до 1960 г.

27 октября 1960 г. Ill сессией Верховного Совета РСФСР V созыва был принят новый Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, который вступил в силу 1 января 1961 г., и действовал до 1 июля 2002 г. С указанным кодексом институт соединения и выделения уголовных дел приобрел практически современный свой вид. Впервые статьи Уголовно-процессуального кодекса приобрели свои индивидуальные названия.

Соответствующее название «Соединение и выделение уголовных дел» получила статья 26 кодекса, регулировавшая указанный институт. Она собрала в себе основные положения соединения и выделения уголовных дел. Сохранив правило о соединении дел по соучастию и множественности преступлений, 26 статья приобрела новое основание соединения уголовных дел: «... в заранее не обещанном укрывательстве этих же преступлений и недонесении о них».

Итак, в Российской Империи до Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (далее кратко - УУС) данный институт находился в зачаточном виде, основывался в большей степени на соображениях целесообразности и необходимости определения нужного объема следственного и судебного производства.

УУС четко определил основным критерием для соединения уголовных дел наличие связи между уголовными судопроизводствами, а для их выделения отсутствие связи. Соединение уголовных дел было допустимо в случаях установления факта множественности преступлений, совершенных одним лицом либо группой лиц (ст.ст. 205, 207, 181, 182 УУС), а выделение - при отсутствии связи между расследуемым и выявленным преступлением (ст.ст. 314, 513 УУС). Прогрессивным было положение УУС, предоставлявшее право следователю на выделение уголовного дела для завершения расследованию по одному из преступлений и в отношении неустановленного или скрывшегося соучастника (ст. 515 УУС).

После революции 1917 г. до создания первого советского кодифицированного уголовно-процессуального закона в 1922 г. вопросы отправления правосудия и уголовного производства содержались в положениях и инструкциях. Так ст.ст. 10, 20 «Инструкции комиссиям по делам о несовершеннолетних» указывали на необходимость выделения уголовного дела в отношении несовершеннолетнего соучастника в возрасте от 14 до 18 лет.

Существенный шаг в урегулировании оснований и процессуального порядка соединения и выделения уголовных дел был сделан в УПК РСФСР1922 г., который вобрал в себя положения УУС действовавшего ранее. В последующем редакции норм, регламентировавших объем уголовного судопроизводства, остались прежними и были перенесены с измененной нумерацией из УПК РСФСР1922 г. в уголовно-процессуальный закон1923 г. Новеллой УПК КиргССР 1960 г. явилась норма, допускавшая объединение дел по обвинению лица в заранее не обещанном укрывательстве преступления и недонесении о нем (ч. 1 ст. 26). В процессе реформирования судебной системы в этот закон были включены предписания о выделении уголовного дела в отношении соучастника, выразившего нежелание на рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей (ст. 425), и об объединении мировым судьей имеющегося в производстве заявления по делу частного обвинения с поступившим встречным заявлением (ст. 474).

1.2 Понятие и значение института соединения и выделения уголовных дел

Основные нормы института соединения и выделения уголовных дел, как известно, содержатся в главе 18 УПК КР ? Соединение и выделение уголовных дел (ст.148,149).

В одном производстве могут быть соединены дела по обвинению нескольких лиц в соучастии в совершении одного или нескольких преступлений, дела по обвинению одного лица в совершении нескольких преступлений, а также дела по обвинению в заранее наобещанном укрывательстве этих же преступлений.

Соединение дел производится постановлением следователя, судьи, а также определением суда, в производстве которых находится одно из дел.

Срок производства по делу, в котором соединены несколько дел, исчисляется со дня возбуждения дела, которое возбуждено по времени первым.

Следователь, судья, суд вправе выделить в отдельное производство уголовное дело в отношении обвиняемого, подсудимого, местопребывание которых неизвестно, или же в связи с их тяжелой болезнью.

Подлежит выделению в отдельное производство уголовное дело о ставшем известным в ходе следствия преступлении, совершенном другим лицом, не связанным с деяниями, вменяемыми в вину обвиняемому по расследуемому делу. В этих случаях из уголовного дела могут быть выделены материалы, необходимые для дополнительной проверки, а также возбуждения и производства следствия по уголовному делу о ставшем известным преступлении.

Подлежит выделению в отдельное производство уголовное дело в отношении одного или нескольких обвиняемых, если один или несколько обвиняемых отказываются от суда с участием присяжных заседателей. При невозможности выделения уголовного дела в отдельное производство уголовное дело в целом рассматривается судом с участием присяжных заседателей.

Если несовершеннолетний участвовал в совершении преступления вместе с взрослыми, дело о нем может быть выделено в отдельное производство в стадии следствия.

Выделение материалов уголовного дела производится по постановлению следователя, судьи, определению суда. К постановлению должен быть приложен перечень выделяемых в подлинниках или копиях материалов.

Выделение дела допускается, если это не отразится на всесторонности и объективности следствия и судебном разбирательстве.

По выделенному в отдельное производство уголовному делу в связи с неустановлением соучастника преступления следователем, судом в орган дознания направляется поручение о его розыске.

Тем самым законодатель строго подчеркивает, что по нормам нового УПК КР решение о соединении уголовных дел, во-первых, может быть принято лишь на стадии предварительного расследования; во-вторых, правомочием к принятию такого решения отныне наделен исключительно прокурор.

Суд соответственно таким правомочием более не обладает, поскольку, являясь конституционным органом правосудия, не должен осуществлять несвойственные ему функции, особенно те из них, которые так или иначе связаны с дополнением юридической или фактической стороны обвинения; с функцией уголовного преследования обвиняемых.

При анализе оснований принятия такого решения можно сделать вывод о том, что могут быть соединены в одном производстве лишь уголовные дела в отношении: 

а) нескольких лиц, совершивших одно или несколько преступлений в соучастии; 

б) одного лица, совершившего несколько преступлений; 

в) лица, обвиняемого в заранее не обещанном укрывательстве преступлений, расследуемых по этим уголовным делам (ст. 148 УПК).

Закон допускает также соединение дел в случаях, когда лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено, но у следственных органов и прокурора имеются достаточные основания полагать, что несколько преступлений совершены одним лицом или группой лиц.

Из названных положений закона следует ряд принципиальных выводов, имеющих, в том числе определяющее значение для оценки законности и обоснованности решения о необходимости соединения уголовных дел.

Во-первых, как правильно отмечает С.А. Денисов, любое из названных в законе оснований соединения уголовных дел «предполагает уличение (утверждение о виновности) лица в совершении преступления, поскольку базируется на доказывании либо его соучастия, либо неоднократности, либо прикосновенности к преступлению».

Будучи доказанным, каждое из этих обстоятельств, безусловно, увеличивает (юридические и фактические) основания для уголовного преследования обвиняемых и постановления обвинительного приговора, качественно или количественно увеличивая предмет обвинения по делу. Именно в силу названных обстоятельств это решение не может быть принято судом ни при изучении уголовного дела в стадии его подготовки к судебному разбирательству, ни в стадии разбирательства дела по существу. С учетом того что бремя доказывания названных обстоятельств согласно принципу состязательности процесса и презумпции невиновности обвиняемого лежит исключительно на стороне обвинения, уголовное дело (дела) при обнаружении названных обстоятельств в суде должно быть возвращено прокурору.

Во-вторых, по буквальному смыслу закона принятие такого решения является правом, а не императивной обязанностью управомоченных органов. Само по себе поступление в суд нескольких дел в отношении одного или нескольких обвиняемых еще не влечет обязанности к их соединению в одном производстве, к обязательному принятию решения судом о возвращении уголовного дела прокурору по данному поводу. Поэтому необходимы определенные критерии законности и обоснованности принятия такого решения.

Формально законодатель указывает на эти критерии:

во-первых, настаивая на всесторонности, полноте и объективности исследования материалов дела и совершенного преступления (преступлений);

во-вторых, уточняющим аспектом применения этого критерия для суда должен служить вывод о том, что раздельное рассмотрение названных дел не в состоянии обеспечить названную всесторонность, объективность и полноту, препятствует вынесению законного и обоснованного (итогового) решения по делу. В иных случаях требование о соединении (различных по юридической квалификации и фактической фабуле) уголовных дел является необоснованным, какими бы доводами практической целесообразности или процессуальной экономии это ни оправдывалось.

Рассмотрим, насколько эти положения применимы к производству по делам частного обвинения, реализуемым у мирового судьи. По смыслу УПК КР рассмотрение заявления по уголовному делу частного обвинения может быть соединено в одно производство с рассмотрением встречного заявления обвиняемого. Известно и то, что подобное соединение заявлений допускается на основании постановления мирового судьи только до начала судебного следствия.

Формулируя названные нормы, законодатель, на мой взгляд, как минимум некорректен в ряде принципиальных моментов процесса. Говоря о соединении «первичного» заявления потерпевшего (частного обвинителя) и встречного заявления обвиняемого, законодатель как-то странно умалчивает о том, что подобное соединение по идее возможно лишь до принятия названных заявлений к производству мирового судьи. В дальнейшем речь фактически идет уже о соединении двух уголовных дел, которые считаются возбужденными с учетом особенностей норм УПК, а точнее - с момента принятия каждого из названных заявлений непосредственно к производству мирового судьи.

В данной связи объективно не могут быть соединены, как утверждает законодатель, в одном производстве «до начала судебного следствия» заявление частного обвинителя и встречное заявление обвиняемого, которые к данному моменту заявлениями уже не являются, «приобретая» после принятия их к производству мирового судьи статус обвинительного акта, определяющего предмет и пределы судебного разбирательства. Кроме того, они же, по сути, выступают актом (решением) о возбуждении уголовного дела.

В данной связи причины названной некорректности законодателя либо в (явных) ошибках законодательной техники при конструировании норм ст. 148 УПК. Согласно последним, как уже отмечалось, исключительным правомочием на соединение уголовных дел в уголовном процессе обладает лишь прокурор, и только на досудебном этапе производства по делу.

Как следует поступать в той ситуации, когда к мировому судье одновременно поступает несколько заявлений потерпевших в отношении одного и того же лица и по одному и тому же (тождественному по своим фактическим и юридическим свойствам) обвинению, законодатель (вообще) не поясняет.

По идее в целях полноты и всесторонности исследования обстоятельств (каждого) дела, в интересах обеспечения процессуальной экономии и прав участников процесса необходимость названного соединения очевидна. Вместе с тем весьма ожидаемы возражения, суть которых в целом заключается (будет заключаться) в том, что подобное соединение неизбежно увеличивает объем обвинения и ухудшает положение обвиняемого. Ожидаем и вывод о том, что при состязательной форме процесса выполнение названных функций a priori несовместимо с ролью суда. Отсюда и названное соединение (дел/заявлений) в деятельности мировых судей, увы, невозможно.

Позволю себе не согласиться. Названные возражения, несомненно, были бы справедливы, если бы посредством указанных действий мирового судьи действительно увеличивался объем обвинения по сравнению с тем, какой имел место на момент поступления перечисленных заявлений в суд. Но ведь в том и особенности производства по данной категории дел, что формирование обвинения и пределов судебного разбирательства происходит непосредственно при приеме заявлений у мирового судьи, и впервые о (юридической и фактической) сути данного обвинения обвиняемый узнает лишь при ознакомлении с материалами дела и получении копии заявления (заявлений) частного обвинителя. В данной связи никакого ухудшения положения обвиняемого при соединении названных заявлений по идее не наблюдается.

Следовательно, прием (нескольких) заявлений от двух и более потерпевших в отношении одного и того же деяния и того же обвиняемого вполне допустим. Допустимо соответственно их объединение в одно производство посредством вынесения (единого) постановления о принятии названных заявлений к производству мирового судьи. В дальнейшем же названное решение вряд ли может быть принято мировым судьей, поскольку речь идет уже о соединении уголовных дел, а это уже компетенция прокурора, и без изменения норм ст. 148 УПК это решение не может быть принято. Относительно этой ситуации проблема применения данного института при производстве у мирового судьи лишь в нормах ст. 148 УПК, наделяющих указанным правомочием исключительно прокурора , но никак не суд или судью.

Итак, в этой главе проводится анализ специальной литературы, который позволяет утверждать, что, говоря о соединении и выделении уголовных дел, авторы зачастую вкладывают в эти термины различный смысл. Так, в одном случае речь идет о совокупности норм, составляющих в своем единстве уголовно-процессуальный институт (И.Е. Быховский, Ш.Ф. Шарафутдинов и др.), в другом - о проявлении одного из общих условий предварительного расследования (Д.В. Дробин, С.А. Тумашов и др.) и судебного разбирательства (В.И. Никандров, П.Г. Марфицин, A.M. Баранов и др.), и даже как о элементе принципа полноты предварительного следствия (М.С. Строгович, Н.В. Жогин, Ф.Н. Фаткуллин и др.), в третьем - о процессуальном решении уполномоченного на то должностного лица (А.П. Рыжаков, Н.И. Кулагин, С.А. Тумашов) и, наконец, о деятельности этого лица (Н.А. Селиванов, В.А. Снетков и др.).

По мнению автора, определение соединения и выделения уголовных дел и материалов в качестве одного из общих условий предварительного расследования и судебного разбирательства, самостоятельного уголовно-процессуального института, уголовно-процессуальных решений и деятельности уполномоченных лиц нельзя противопоставлять. Рассмотрение этих правовых категорий позволяет прийти к выводу, что они не находятся в противоречии, а органически дополняют друг друга. Исходя из этих посылок, следует согласиться с позицией Ш.Ф. Шарафутдинова, рассматривающего «соединение уголовных дел» и «выделение уголовных дел и материалов» в качестве категорий, обозначающих соответствующее процессуальные решения, и осуществляемую на их основе процессуальная деятельность уполномоченного лица.

Исходя из этого, вытекают следующие определения:

Соединение уголовных дел - это процессуальное решение и осуществляемая на их основе деятельность дознавателя, следователя, прокурора и суда, направленная на объединение в одно судопроизводство двух или более уголовных дел с целью проведения всестороннего, полного и объективного расследования и справедливого разрешения уголовного производства в суде в наиболее короткие сроки.

Выделение уголовных дел и материалов - это процессуальные решения и осуществляемая на их основе деятельность дознавателя, следователя, прокурора и суда, направленная на разделение судопроизводства на два или более уголовных дела для проведения по ним самостоятельного расследования, а по материалам - проверки, с целью всестороннего, полного и объективного расследования и вынесения справедливого разрешения уголовного производства в суде в наиболее короткие сроки.

Рассматривая соединение и выделение уголовных дел и материалов в качестве самостоятельного правового института, диссертант отмечает, что в общей теории права под таковым понимается относительно обособленная, выделившаяся группа юридических норм, регламентирующих качественно однородные отношения. Правовые предписания об объединении и разделении уголовных производств регулируют уголовно-процессуальные отношения, отличные от иных, возникающих в сфере уголовного судопроизводства, т. к. содержат правила, способствующие достижению оптимального объема уголовного судопроизводства, под которым следует понимать категорию, определяющую с учетом всесторонности, полноты и объективности исследования круг обстоятельств, подлежащих доказыванию, и достаточную совокупность доказательств по объединенному либо разделенному уголовному производству, направленную на создание наиболее благоприятных условий для проведения рационального и ресурсосберегающего предварительного расследования и судебного разбирательства с соблюдением прав и законных интересов участников уголовного процесса.

С учетом указанных обстоятельств соединение и выделение уголовных дел и материалов определяется в работе как уголовно-процессуальный институт, обусловленный принципом всесторонности, полноты и объективности, составляющий одно из общих условий предварительного расследования и судебного разбирательства, нормы которого регламентируют основания и процессуальный порядок принятия и исполнения решения об объединении или разделении уголовных производств и материалов в целях формирования оптимального объема уголовного дела.

При исследовании внутриотраслевых и межотраслевых связей данного института внимание акцентируется на влиянии требования всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела на законность и обоснованность принимаемых решений о соединении и выделении уголовных дел и материалов.

Определяя значение норм о соединении и выделении уголовных дел и материалов в создании предпосылок для быстрого и качественного расследования и разрешения дела путем формирования наиболее благоприятных условий для осуществления уголовного производства, следует считать неоправданным лишение суда широких полномочий на принятие подобных решений. Уголовно-процессуальный закон (ст. 15 УПК КР), закладывая в свою основу принцип состязательности сторон, обязывает суд создавать необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. К одному из таких необходимых условий следует отнести и полномочия суда на соединение и выделение уголовных дел и материалов. Уголовно-процессуальный институт соединения и выделения уголовных дел и материалов обеспечивает полноту и всесторонность уголовного судопроизводства по уголовному делу, тем самым, в наиболее полной мере служит гарантом реализации и обеспечения в равной степени прав сторон.

Возможность выделения судом материалов уголовного дела действующим уголовно-процессуальным законом не предусмотрена. Практика идет по пути направления материалов об этих деяниях прокурору, при этом суд фактически выделяет эти материалы из рассматриваемого уголовного дела, оставляя принятие решения о возбуждении уголовного дела прокурору. Однако для принятия такого решения у суда отсутствуют законные основания. Исходя из того, что суд не наделен правом на возбуждение уголовных дел, диссертант считает целесообразным предоставить судебным органам полномочия по инициативе одной из сторон выделять из уголовного дела материалы о новом преступлении или новом лице, которые не являются объектом рассмотрения. Выведенное нами понятие института соединения и выделения уголовных дел, основывается на общетеоретических признаках правового института. Это позволяет охарактеризовать данный институт как уголовно- процессуальный и отличить от других институтов в уголовном судопроизводстве.

Полагаем, что давая уголовно-процессуальную характеристику соединения и выделения уголовных дел, недостаточно ограничиваться только выделением только общетеоретических его признаков. Характеристика уголовно-процессуального института, да и института любой другой отрасли права, на наш взгляд, шире стандартной теоретической модели института. В частности, уголовно-процессуальная характеристика должна содержать в себе элементы, подробно раскрывающие сущность соответствующего института: наличие специфических терминов, цели, задачи, наличие собственной нормативно-правовой базы, порядок (техника) закрепления в законе, основания и условия применения.

Характеризуя уголовно-процессуальный институт соединения и выделения уголовных дел, было бы логичным начать с уяснения значений терминов «соединение» и «выделение» уголовных дел. Тем более, что именно термины, то есть слова, являющиеся наименованиями определенных юридических понятий, занимают важное место в языке закона. Только упорядоченная терминология, соответствие термина понятию способствует правильному и единообразному толкованию и применению положений закона на практике.

С этих позиций, представляется правильным принятый И.Е. Быховским этимологический подход, согласно которому, термин «объединение» более предпочтителен, нежели термин «соединение». Это объясняется тем, что при соединении - целое образуется из двух частей, а при объединении - из многих. Термин «выделение», в свою очередь, предполагает отделение части от целого, при чем целое, как таковое не уничтожается. Тогда как при «разделении» или «разъединении» все целое подразделяется на отдельные части и перестает существовать. При любом же выделении уголовное дело не уничтожается, а от него отделяется лишь часть.

Использование в законе различных, хотя и близких по своему смыслу терминов для обозначения одного и того же понятия не способствует его единообразному пониманию.