Типология государства: современные оценки

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине: «Теория государства и права»

на тему: «Типология государства: современные оценки»

Екатеринбург 2011

План

Введение

1. Понятие, проблемы типологии государства

2. Методы типологии государства

3. Характеристика основных типов государства

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Актуальность выбранной темы определяется тем, что типология по отношению к существовавшим ранее и нынешним государствам необходима для того, чтобы не растерять бесценный опыт организации государственной или общественной жизни. Осознание и использование предшествующего опыта позволит не только избежать ошибок, но и ускорить эффективность общественного прогресса.

Типология есть учение о типах - больших группах (классах) тех или иных объектов, обладающих набором общих, характерных для каждого типа признаков. Типология государства - это его классификация, предназначенная для разделения всех прошлых и настоящих государств на такие группы, которые дали бы возможность раскрыть их социальную сущность.

Проблема исторической типологии государств весьма остро встает перед отечественной правовой наукой в настоящее время. Это связано прежде всего с тем, что после длительного засилья историко-материалистической трактовки государства оказалось необходимым многое переосмыслить в самом данном понятии с тем, чтобы пролить свет на те или иные конкретно-исторические формы государственности. Это представляется тем более важным сейчас, когда вскрылись пагубные недостатки абстрактного, внеисторического понимания государства, дань которому отдал и марксистский подход вопреки широко пропагандировавшемуся последним принципу историзма в изучении социальных явлений, в том числе государства.

Целью настоящей работы является исследование типологии государства.

1. Понятие, проблемы типологии государства

Проблемы типологии государств и правовых систем с тех пор, как в поле зрения ученых -- юристов и философов попали данные феномены, всегда занимали их внимание. Для того чтобы «получить законченное представление о существе государства», писал по этому поводу Г. Еллинек, любому исследователю, изучающему данный феномен, во-первых, «необходимо рассмотреть процесс его возникновения и прекращения», ибо точное выяснение образующих и разрушающих государство факторов имеет важное значение для выяснения вопросов о правовом характере государства, а также о природе и границах публичного права Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1903. Переизд. 2004. С. 287.. А во-вторых, необходимо выяснить, в рамках какого «общего типа» данное государство «индивидуализировалось». В высшей степени поучительно, поясняет автор, рассмотреть «те типы государства, которые исторически связаны с современным государством в том смысле, что оно стоит к ним в отношении исторического преемства» Там же. С. 209..

С теоретической и практической точек зрения весьма важным представляется не только более полное и точное определение того, что такое государство и право «вообще», какими специфическими признаками и чертами они обладают и чем они как социальные институты отличаются от других социальных институтов. Не менее важно установление того, какими были государство и право на различных этапах развития общества, как они соотносились между собой и с государственно-правовыми институтами, находившимися на предшествующих по отношению к ним или на последующих этапах развития общества, наконец, что они представляют собой на современном этапе.

Ответ на эти и многие другие подобные вопросы логически подводит любого исследователя к необходимости выделения из совокупности всех когда-либо существовавших, ныне существующих и тех, которые появятся в будущем, государств и правовых систем, определенных типов государства и права, к необходимости их типологии («типизации»), или классификации.

Согласно сложившемуся в юридической, философской и социологической литературе мнению типология («типизация»), или классификация государств и правовых систем по типам представляет собой объективно необходимый, закономерный процесс познания естественно-исторического развития государства и права как отражение процесса исторически неизбежной смены одних типов государства и права другими. Типология является одним из важнейших приемов или средств познания исторического процесса развития государства и права. Марченко М.Н. Проблемы общей теории государства и права. Учебник. -- М.: Велби, 2011. С. 141.

Важнейшими отличительными чертами и особенностями исторического процесса развития государства, права, равно как и любого иного социального явления, включая само общество, выступают его естественность (объективность), всеобщность, непрерывность, дискретность, сопровождающаяся выделением его отдельных стадий или фаз развития, строго определенная их взаимосвязь и преемственность.

Учет данных, равно как и иных черт и особенностей, является исходной предпосылкой, непременным условием как познания всего исторического процесса, так и типологии государств и правовых систем.

Применительно к последней, вполне логично и неизбежно предполагающей наличие различных этапов, исторических вех в развитии государства и права, необходимо особенно подчеркнуть, что этапность, дискретность не только не означают признания некоего разрыва в истории человечества, а, наоборот, всячески предполагают, что развитие человеческого общества, а вместе с ним государства и права -- это непрерывно протекающий, длящийся, объективно обусловленный естественно-исторический процесс.

В.О. Ключевский отмечал, что «сменялись народы и поколения, перемещались сцены исторической жизни, изменялись порядки общежития, но нить исторического развития не прерывалась, народы и поколения звеньями смыкались в непрерывную цепь, цивилизации чередовались последовательно, как народы и поколения, рождаясь одна из другой и порождая третью». Постепенно, заключал ученый, накоплялся известный культурный запас. И то, что отложилось и уцелело от этого многовекового запаса, дошло до нас и вошло в состав нашего существования, а через нас перейдет к тем, кто придет нам на смену Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. Т. 1. Курс русской истории. Часть 1. М., 1987. С. 36..

Однако процесс развития человеческого общества, так же как и процесс развития государства и права, -- это не только объективный, но вместе с тем и субъективный процесс. Данное замечание относится как к обществу, государству и праву в целом, взятым во всем своем историческом движении, так и к их отдельным составным частям, к отдельным этапам их развития и к отдельным странам. Ибо то, что называется нередко человеческим, а по-иному -- субъективным фактором, имеет самое непосредственное отношение прежде всего не к абстрактно взятому процессу развития государства и права, а к каждому конкретному, вполне определенному государственному механизму и правовой системе, к каждому конкретному социальному слою, классу, сообществу людей, к каждому конкретному оставившему свой след в истории развития государства и права лицу.

Описывая, например, героические походы и подвиги Александра Македонского и отмечая глубокий след, оставленный им в истории развития древнего общества и государства, известный греческий писатель и историк Плутарх (около 45 -- 127 гг. до н.э.) подчеркивал, что величие его и влияние на развитие древней цивилизации (субъективный фактор) проявились не только в том, что в течение одного лишь десятилетия им была создана могучая держава, равной которой до того времени не знало человечество, но и в том, что были созданы социальные, интеллектуальные и иные предпосылки для дальнейшего развития государственно-правовой жизни и культуры.

Именно в этот период было положено начало эпохи эллинизма -- эпохи синтеза исторических, культурных и иных традиций Запада и Востока. Именно этому периоду, писал Плутарх, периоду царствования Александра, посчастливилось стать веком расцвета многих искусств и великих дарований. В лице Александра они получили знатока и судью, который лучше кого бы то ни было мог оценить выдающееся произведение и щедрее всех вознаградить за него. Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. Т. 1. Курс русской истории. Часть 1. М., 1987. С. 142.

Субъективный фактор оказывал огромное влияние на развитие государственно-правовой и иных сфер жизни общества не только в ранний период развития истории человечества, но и на всех последующих ее этапах. Субъективные факторы, наряду с объективными, всегда оказывали и продолжают оказывать на развитие государства и права, а вместе с тем и на развитие других сфер общественной жизни огромное влияние Чистяков О.И. Введение в историко-правовые науки//Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 1996. № 4. С. 5-6..

Между тем, западный философ К. Поппер пытается доказать, например, что «единой истории человечества нет, а есть лишь бесконечное множество историй, связанных с разными аспектами человеческой власти». Последнюю, по мнению исследователя, обычно возводят в ранг мировой истории.

Реальной всеобщей историей человечества, считает Поппер, если бы таковая была, должна была бы быть история всех людей, а значит -- «история всех человеческих надежд, борений и страданий, ибо ни один человек не более значим, чем любой другой». Ясно, делает вывод автор, что такая реальная история не может быть написана. Мы должны от чего-то абстрагироваться, должны чем-то пренебрегать, осуществлять отбор. Тем самым мы приходим не к одной, а к множеству историй Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. Т. 2. С. 312,.

Следуя этому выводу, необходимо было бы отказаться от идеи классификации и типизации государств и правовых систем, рассматривать их с заранее известным -- нулевым результатом «в общем и целом», как государство и право «вообще».

Точка зрения Поппера в подавляющем большинстве случаев не разделяется ни отечественными, ни зарубежными авторами. Преобладает мнение о всеобщности, непрерывности и глобальности исторического процесса, в рамках которого протекает процесс развития государства и права и осуществляется их типизация.

Во-вторых, при решении проблем типологии нельзя упускать из виду, что процесс развития государственно-правовой материи неразрывно связан с постоянным развитием социальной сущности, содержания и назначения государства и права, а также с коренным изменением основных принципов их организации и функционирования. Например, если в качестве одного из важнейших принципов рабовладельческого типа государства и права выступал принцип частной собственности на основные средства производства и на людей-рабов, то в качестве одного из основных принципов капиталистического типа государства и права выступает уже принцип формально-юридического равенства всех граждан перед законом. Одним из важнейших принципов феодального типа государства и права был принцип вассального подчинения, принцип соответствия объема и характера политической власти размерам земли, принадлежащей тому или иному лицу.

И, в-третьих, важно учитывать, что процесс перехода государства и права от одной ступени к другой, от одного типа государства и права к другому органически сочетает в себе элементы непрерывности, эволюционности развития государственно-правовых явлений с элементами их дискретности, качественной скачкообразности, революционности.

Эволюционность развития государства и права, выступающая в виде постепенного накопления в них количественных и качественных изменений, и революционность развития, представляющая собой быстрое, скачкообразное качественное изменение государственно-правовых явлений, проявляются вовне как две взаимосвязанные, органически сочетающиеся друг с другом, взаимодополняющие друг друга стороны процесса их естественно-исторического развития.

Эволюционное развитие государства и права совершается, согласно сложившемуся в научной литературе мнению, в основном в рамках одного и того же типа данных явлений, в пределах одной и той же общественно-экономической формации. Революционное же развитие государства и права, приводящее к быстрому и вместе с тем коренному изменению их социально-классовой сущности, содержания типа государства и права, к переходу к другому, последующему типу, от одной общественно-экономической формации к другой.

В государственно-правовой теории и политической практике далеко не всегда проводится четкое различие между революционной и эволюционной формами развития государства и права. Более того, нередко одна форма (чаще всего реформистская, эволюционная) в политических и идеологических целях представляется в качестве другой -- революционной. Это случается, как правило, когда стремятся подчеркнуть особую важность, придать большую, чем это есть на самом деле, значимость тем или иным политическим, правовым, социально-экономическим и иным реформистским преобразованиям, которые проводятся в той или иной стране.

Кроме того, нередко «революция», олицетворяющая собой смену типов государства и права, переход власти от одного правящего класса к другому, подменяется другим явлением и понятием под названием «переворот». Последний означает антиконституционный, чаще насильственный переход (захват) власти от одной части правящего класса к другой, от одной группы или фракции господствующей политической элиты к другой.

Переворот, независимо от его названия (военный, государственный, дворцовый и т.д.), не влечет за собой непосредственно смену типа или типов государства. Он не затрагивает глубинные, сущностные пласты всего государственного организма. Переворот влечет лишь частичные, нередко поверхностные изменения в государственном механизме и его деятельности. Имеются в виду, например, изменения, касающиеся формы правления государства, политического или государственного режима, ряда направлений внутренней и внешней политики.

В юридической и отчасти политологической литературе издавна сложилось мнение, что независимо от особенностей своего существования и функционирования государство, а вместе с ним и право проходят исторически обусловленный путь развития от рабовладельческого типа к социалистическому. Между данными типами государства и права соответственно лежат феодальный и капиталистический типы. Такова схема.

Утверждается также, что процесс развития государства совершается по восходящей линии и что по характеру своему это необратимый процесс. Государственно-правовая практика не в полной мере подтверждает данный тезис. Она полностью доказывает правильность лишь его первой части, где речь идет об общей тенденции развития государства по восходящей линии. Однако только частично это относится ко второй. Марченко М.Н. Проблемы общей теории государства и права. Учебник. -- М.: Велби, 2011. С. 144.

Прогрессивное развитие государства или, что одно и то же, -- его развитие по восходящей линии проявляется в том, что по мере перехода государства от одного типа к другому, от одной его сущностной характеристики к другой укрепляются демократические принципы его организации и деятельности, расширяются его социальные основы, увеличивается круг прав и свобод, которыми наделяются подданные и граждане государства. О развитии государства по восходящей линии свидетельствуют и другие обстоятельства. А именно -- совершенствование самого государственного механизма, расширение конституционно-правовых основ его деятельности, совершенствование механизма взаимосвязи и взаимодействия государства с обществом и различными социально-политическими институтами.

Что же касается необратимости процесса развития государства и права, последовательности смены их типов, то здесь нужно сказать следующее. Безусловно правы те ученые, которые утверждают, что как нельзя остановить естественно-историческое развитие общества, а вместе с ним -- государства и права, как нельзя предотвратить их переход от одной, более низкой ступени к другой, более высокой, от одного типа к другому, поскольку это объективно обусловленный, детерминированный процесс, так же нельзя повернуть вспять историю и перейти назад, от любого из последующих этапов развития государства и права к их предшествующим этапам.

Между тем, в процессе развития человеческого общества, а вместе с ним государства и права имеет место, как известно, не только необходимость, но и историческая случайность, которая может привести в отдельных конкретных случаях к обратному движению, к торможению прогрессивного развития государства и права, к регрессу. Пример тому -- в частности, фашизм, установление и существование которого в любой стране неизбежно связано с торможением там процесса поступательного развития государства и права, ведет к застою в государственно-правовой жизни, к относительному движению вспять.

Недопустимость абсолютизации процесса необратимости в развитии государства и права подтверждается также и тем, что в последние годы в России, Польше и ряде других называвшихся ранее социалистическими государств после разрушения «коммунизма» проявилось не поступательное развитие государственно-правового механизма от «социалистического» к «посткоммунистическому», как это должно было бы вытекать из тезиса о необратимости процесса, а совсем иное, скорее противоположное развитие.

Это подтверждается не только теоретическими установками и заявлениями пришедших к власти на волне «перестроечного» движения лидеров о необходимости пройти «обратный путь от социализма к капитализму», но и самой практикой государственно-правового и экономического строительства в этих странах.

Она была и есть такова, что вместо устремления в будущее, к поиску новых отвечающих духу времени государственно-правовых и экономических систем она опрометчиво обращается к невозвратно ушедшему прошлому, к переходу от мифического «развитого социализма» к давно сошедшему с исторической сцены дикому, раннему капитализму.

В соответствии с различными ступенями развития экономики и общества, с учетом закономерностей их поэтапного развития и функционирования определяются соответственно ступени развития или типы государства и права, а также закономерности их существования и функционирования. Существует тесная взаимосвязь и взаимозависимость между типами и закономерностями развития экономики и общества, с одной стороны, и государства и права -- с другой. Однако жесткой, прямолинейной связи и взаимозависимости между ними нет. Закономерности развития и смены одних типов государства и права другими, в общем и целом соответствуя закономерностям развития и смены различных типов экономического базиса и общества, вместе с тем имеют свои специфические особенности, свою относительную самостоятельность.

В общетеоретическом и политико-практическом плане значение процесса типологии состоит в следующем. Во-первых, в том, что вырабатываемые при этом идеи о типах государства и права дают ключ для правильного понимания процесса естественно-исторического развития рассматриваемых явлений и последовательного перехода их от одной качественной ступени к другой, от одного типа к другому. Смена исторических типов государства и права является одним из узловых, наиболее важных исторических моментов, без учета которых невозможно правильно понять ни развитие их сущности, ни социально-политическое содержание и назначение, ни изменение их форм, функций, места и роли в структуре политической системы общества.

Во-вторых, в том, что типология вооружает исследователя пониманием внутренней логики и закономерностей процесса исторического развития государства и права, выступает как основа научного предвидения будущности государства и права России, равно как и других стран.

В-третьих, в том, что процесс типологии государств и правовых систем позволяет органически сочетать исследование общих закономерностей развития государственно-правовых явлений, свойственных всем без исключения типам государства и права, с их особенностями, присущими лишь отдельным типам государства и права, изучать весь процесс естественно-исторического развития государства и права в целом и одновременно процесс развития его отдельных составных частей, конкретных исторических ступеней.

В-четвертых, в том, что в процессе типологии государств и правовых систем создаются все необходимые предпосылки и возможности для широкого обобщения, систематизации и анализа всего фактического и научного материала, который касается практически всех сторон процесса возникновения и развития общества, государства и права, их последовательного перехода от одной ступени к другой.

И наконец, в-пятых, в том, что процесс типологии государств и правовых систем создает объективную основу для научного проникновения в глубинные слои процесса естественно-исторического развития государства и права, позволяет проводить четкое различие между научными и псевдонаучными государственно-правовыми теориями, дает возможность осуществлять государственно-правовое строительство в различных странах на строго научной, подтвержденной жизнью основе.

2. Методы типологии государства

Типология государств и правовых систем должна производиться на строго определенной основе, в соответствии с подтвержденными самой жизнью, социально-политической практикой объективными критериями.

В научной литературе было высказано множество точек зрения по этому поводу. Основной спор уже в течение ряда столетий ведется вокруг двух основных групп проблем, а именно -- вокруг требований, которым должны отвечать предлагаемые критерии (критерий), а также вокруг видов данных критериев.

Решая вопросы типологии, многие авторы высказывают вполне справедливое, не подлежащее, как представляется, никакому сомнению мнение относительно того, что методы типологии государств и правовых систем должны иметь объективный характер, всесторонне и адекватно отражать исследуемую государственно-правовую материю, вбирать в себя наиболее важные и в то же время типичные для находящихся на определенном этапе развития государства и права признаки и черты, в максимальной степени учитывать и отражать экономические, политические, социальные и иные условия, в которых функционируют государство и право Марченко М.Н. Проблемы общей теории государства и права. Учебник. -- М.: Велби, 2011. С. 152..

Однако понятие «объективность», так же как и ее восприятие, далеко не однозначны. Как показывает огромный накопившийся веками опыт исследования государств и правовых систем, в качестве «объективных» критериев их классификации широко использовались географические и климатические факторы, степень сложности государств и правовых систем, характер их связанности с религией, степень свободы и независимости человека по отношению к государству, способ внутригосударственной организации и жизнедеятельности людей, уровень развития общей культуры и мировоззрения людей, способ производства материальных и духовных благ и характер их распределения и др.

Например, известный французский философ Жан Боден подразделял все народы, живущие на земном шаре, а следовательно, и все государства мира на три категории по географическому принципу (критерию)-- южные, северные и средние. Южные народы, по мнению философа, превосходят все другие народы тонкостью и силой ума. Северные народы отличаются своей физической силой. Средние же превосходят северян умом, но уступают в силе, а южных-- по физической силе, но уступают в хитрости и изощренности История политических и правовых учений: Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С.Нерсесянца. -- 4-е изд., перераб. и доп. -- М.: Норма, 2005. С. 509..

Государство и право, как следует из рассуждений автора, впервые возникли у народов, проживающих в средней географической и климатической полосе. Здесь же проявилось гораздо большее умение людей управлять государством, чем где бы то ни было. В этой полосе возникали также самые сильные государства.

Географический критерий оценки государств и правовых систем и их типологии в различной степени использовался позднее Ш. Монтескье и другими авторами.

В настоящее время некоторыми западными авторами предлагается использовать в качестве своеобразного критерия группирования и классификации государств так называемый региональный принцип. Смысл его, в трактовке немецкого исследователя Карла Шмидта (концепция «Большого пространства»), заключается в очерчивании географических регионов, в рамках которых существуют и гармонично функционируют различные, сходные между собой государства и правовые системы Дугин А.Г. Карл Шмидт: 5 уроков для России // Философия права. 2000. №2. С. 76-81..

В современной западной и отчасти отечественной литературе чаще используются другие критерии, такие, например, как принцип, или «идея политической свободы», предложенный Г. Кельзеном.

В зависимости от путей и степени участия «воли индивидов» в создании и укреплении правопорядка автор предлагает различать два типа власти и государственно-правовых явлений -- демократию и автократию. В условиях демократии, согласно утверждению Кельзена, имеет место полное соответствие, идентичность «воли, представленной (заключающейся) в правопорядке государства», воле всех субъектов права или индивидумов, поскольку последние принимают активное участие в его создании и укреплении. Напротив, в условиях автократии нет и не может быть соответствия, гармонии между волей, «заложенной» в правопорядке, и волей всех других субъектов права или индивидуумов, поскольку они из процесса его создания и укрепления полностью исключены.

Слабость и уязвимость позиции Г. Кельзена, по его собственному признанию, заключается в том, что названные им «типы» государства и права в чистом виде никогда не существовали. Демократия и автократия выступают скорее как «идеальные типы» государства и права, нежели как «исторически существовавшие» или существующие, реальные типы. «Каждое государство, -- подчеркивает автор, -- содержит в себе комплекс элементов, свойственных обоим типам». В силу этого одно из них стоит ближе к демократии, другое -- к автократии. Между ними, вполне естественно, «существует множество промежуточных стадий или ступеней развития» государства и права, большинство из которых не имеет своих ярко выраженных особенностей. «В соответствии с принятой терминологией, -- заключает Г. Кельзен, -- государство именуется демократией, если в его организации превалируют демократические принципы, и автократией, если в его организации и деятельности доминируют автократические принципы».

Кроме ранее сказанного, шаткость позиции Кельзена в вопросах, касающихся классификации государств и правовых систем, заключается еще и в том, что за основу (критерий) типизации берутся не основные определяющие социально-классовую природу и характер государства и права признаки и черты, а, скорее, второстепенные моменты (особенности), характеризующие преимущественно их форму, отчасти -- содержание и политический режим История политических и правовых учений: Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С.Нерсесянца. -- 4-е изд., перераб. и доп. -- М.: Норма, 2005. С. 614..

Наряду с названными вариантами и попытками типизации государств и правовых систем в зарубежной и отечественной литературе существуют и другие аналогичные им варианты. Весьма распространенными, в частности, являются попытки классификации государств и правовых систем не только самих по себе, но и в контексте, в связи с классификацией других более емких общественно-политических явлений, институтов и учреждений, таких, например, как политические системы, в рамках которых они существуют и функционируют. Процесс классификации политических систем при этом рассматривается одновременно и как процесс классификации составляющих их структурных элементов, к числу которых относятся государство и право.

В зависимости от тех или иных политических взглядов и течений, а также от выделяемых при решении различных общественно-политических проблем подходов политические системы, а вместе с ними государства и правовые системы подразделяются, в основном западными авторами, на открытые, имеющие динамичную структуру и широкие взаимосвязи с окружающей их социально-политической средой, и закрытые, отличающиеся жестко фиксированной структурой и отсутствием широких взаимосвязей и взаимодействий со средой; на реальные («конкретные»), «абстрагированные от реальности» (абстрактные) и «полуабстрактные» (концептуальные) политические системы государства и правовые системы Марченко М.Н. Проблемы общей теории государства и права. Учебник. -- М.: Велби, 2011. С. 154..

Анализируя критерии, на основе которых проводится современными западными и некоторыми отечественными политологами и социологами типология политических систем, а вместе с ними и их основных звеньев -- государств и правовых систем, нельзя не обратить внимание, во-первых, на чрезмерно политизированный и идеологизированный характер ряда предлагаемых критериев; во-вторых, на явно проглядываемый и практически неизбежный элемент субъективизма при оценке характера тех или иных политических и государственно-правовых систем; и, в-третьих, на некоторую искусственность и оторванность от реальной действительности некоторых критериев, касающихся, в частности, тех, на основе которых политические и государственно-правовые системы подразделяются на «абстрактные», «полуабстрактные» и пр.

Критически относясь к подобного рода критериям, проводимым на их основе типологиям, а в ряде случаев к разрабатываемым на базе данных критериев соответствующим теориям, некоторые западные исследователи вполне резонно заявляют, что при создании и развитии данных теорий, равно как и при выработке ряда других соотносящихся с ними доктрин, приоритет нередко отдавался и отдается не реальной действительности, а формальному моделированию и искусственному теоретизированию.

Сказанное в полной мере относится не только к рассматриваемым социологическим доктринам, но и к различным политическим концепциям, включая теории и взгляды, касающиеся процесса типизации государств, политических и правовых систем.

Наряду с целой серией предлагаемых и вместе с тем критикуемых по формальным и иным основаниям критериев типологии государств и правовых систем в научной литературе рассматриваются и иные критерии. Они выделяются, по мнению их разработчиков, прежде всего тем, что самым непосредственным образом связаны с социально-классовой сущностью, содержанием, целями и назначением государства и права, характером и уровнем развития производительных сил и соответствующих им производственных отношений, основными принципами организации и функционирования государства и права.

Наиболее общим критерием типологии государств и правовых систем, широко использовавшихся в рамках теории государства и права и других наук, до недавнего времени считалась общественно-экономическая формация. Она и в настоящее время продолжает довольно активно применяться в качестве критерия, поскольку взамен ей не выработано других, более убедительных и способных с ней «конкурировать» критериев. Однако с началом так называемой перестройки и изменением политических и идеологических ориентиров в России самодостаточность данного критерия стала подвергаться со стороны некоторых теоретиков сомнению.

Общественно-экономическая формация как категория, используемая в качестве критерия к типологии государств и правовых систем, представляет собой исторический тип общества, основанный на определенном способе производства и выступающий как важнейшая ступень поступательного развития человечества.

Каждая общественно-экономическая формация характеризуется определенным типом производственных отношений. Каждая из них имеет наряду с общими для всех свои особые, неповторимые законы возникновения и развития. Над экономическим базисом каждой общественно-экономической формации возвышается соответствующая надстройка в виде совокупности идей, теорий, взглядов, представлений, различных организаций и учреждений, а также системы возникающих между ними отношений. Каждой социально-классовой формации соответствует определенный исторический тип государства и права. Смена одной общественно-экономической формации другой знаменует собой смену системы производственных отношений -- экономического базиса, возникающей на его основе надстройки, а вместе с тем соответствующего типа государства и права.

Руководствуясь данным критерием, его не следует, однако, абсолютизировать и считать единственно правильным, неким «всеобщим» критерием типизации государств и правовых систем. Ибо, во-первых, кроме него, как известно, существуют и другие, хотя и менее общие критерии типизации государства и права, комплексное использование которых помогает провести более четкую, строго обоснованную классификацию рассматриваемых явлений. А во-вторых, критерий, в соответствии с которым тип государства и права определяется только принадлежностью последних к той или иной общественно-экономической формации, нуждается в серьезных уточнениях. Ибо в мире всегда существовало и существует множество так называемых переходных государств и правовых систем, которые «не вмещаются» в рамки той или иной формации.

Из всего сказанного об общественно-экономической формации как критерии типизации (классификации) государств и правовых систем следует сделать вывод о том, что данный, общий по своему характеру критерий должен использоваться не только сам по себе, но и дополняться другими, менее общими, а точнее -- частными критериями. Последние соотносятся с такими важнейшими сторонами и аспектами государства и права, как их сущность, содержание, политический режим и назначение.

При использовании данного критерия нельзя не учитывать также того, что в отечественной и зарубежной литературе, особенно за последние годы, он подвергался довольно активной и в ряде случаев обоснованной критике. Серьезные возражения вызвало учение об общественно-экономической формации как критерии типологии государств и правовых систем за претендование на абсолютную правильность и непогрешимость, за излишнюю идеологизированность и идеализированностъ в период существования Советского государства и других социалистических государств, за претензию на универсальность и некоторый схематизм, за недооценку разнообразия и специфичности связей и зависимостей в конкретных общественно-политических и экономических системах, за прямолинейное понимание всемирно-исторического процесса и т.д. Барулин В.С. Социальная философия. Ч. 1. М., 1993. С. 239.

Нельзя не принимать во внимание также тот факт, что предлагаемая типология государств и правовых систем с использованием общественно-экономической формации как критерия их классификации не является однозначно понимаемой и соответственно таким же образом применяемой.

В отечественной и зарубежной философской и социологической литературе используется несколько вариантов определения и применения данного критерия.

Наиболее распространенным и ставшим своего рода классическим вариантом является так называемая пятичленная схема деления всемирно-исторического процесса, процесса развития общества и государства.

Согласно этой схеме выделяются пять общественно-экономических формаций (первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая) и соответственно четыре типа государств и правовых систем. Связывая существование государства и права с классовым обществом, сторонники этой концепции отрицают возможность их появления и функционирования при первобытнообщинном строе.

Наряду с данной схемой в научной литературе в последние годы стала довольно широко применяться и шестичленная схема деления всемирно-исторического процесса. Особенность ее заключается в том, что к вышеназванным формациям, в основе которых лежит рабовладельческий, феодальный и иной способ производства, добавляется еще так называемый азиатский способ производства. Он отражает весьма важные специфические особенности раннеклассового общества в странах Востока. Азиатскому способу производства, если следовать такой логике, должна соответствовать особая общественно-экономическая формация и соответственно свой особый тип государства и права. Данный вариант типологии государств и правовых систем вызывал и вызывает среди специалистов в области философии теории государства и права довольно разноречивые суждения и споры Барулин В.С. Указ. соч. С. 233-237..

Спорными остаются также и другие варианты типологии государств и правовых систем. Однако многие из них, олицетворяющие собой в целом формационный подход к процессу типологии государств и правовых систем, не только обсуждаются, но и применяются.

Довольно широкое распространение в научной литературе за последние годы наряду с формационным получил также цивилизационный подход. Суть его заключается в том, что вместо «общественно-экономической формации» как критерия типологии государства и права и других критериев предпринимаются попытки использования в качестве такового «цивилизацию».

Последняя выглядит весьма аморфно и неопределенно. Она, по справедливому замечанию исследователей, принадлежит к числу тех явлений и понятий, которые не поддаются сколько-нибудь строгому и однозначному определению. Если попытаться как-то объединить различные значения ее определения, то, очевидно, мы получим скорее «некий интуитивный образ, чем логически выверенную категорию».

И все же за этим образом просматривается определенная реальность в виде целостности материальной и духовной жизни людей в определенных пространственных и временных границах Дилигенский Г.Г. «Конец истории» или смена цивилизаций? // Вопросы философии. 1991. № 3. С. 23..

Цивилизация, по мнению американского политолога С. Хантингтона, представляет собой «некую культурную сущность». Деревни, регионы, этнические группы, народы, религиозные общины, замечает автор, все они обладают особой культурой, отражающей различные уровни культурной неоднородности. Исходя из этого цивилизацию можно определить как культурную общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень культурной идентичности людей.

Цивилизацию необходимо также определить исходя из наличия общих черт индивидуального порядка, таких, как язык, история, религия, обычаи, институты и др. Цивилизация, делает вывод Хантингтон, -- это самый широкий уровень общности, с которым каждый человек сам себя соотносит. «Культурная самоидентификация людей может меняться, и в результате меняются состав и границы той или иной цивилизации» Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // Полис. 1994. №1. С. 34..

Аналогичную позицию в отношении определения цивилизации занимал известный английский ученый-историк А. Тойнби. По его мнению, цивилизация есть не что иное, как определенный тип человеческих сообществ, вызывающий «определенные ассоциации в области религии, архитектуры, живописи, нравов, обычаев -- словом, в области культуры» Тойнби А. Цивилизация перед судом история. М., 1995. С. 14..

Из приведенных определений совершенно очевидно, как вполне справедливо отмечается в специальной литературе, что хотя этот термин и понятие имеет в современных социальных науках широкое хождение, но тем не менее он не имеет до сих пор строго определенного, фиксированного значения.

Неоднозначность термина и понятия «цивилизация», его внутренняя противоречивость и разноплановость вкупе с аморфностью и неопределенностью его содержания делают на современном уровне исследования «цивилизации» весьма проблематичным ее использование в качестве критерия типологии государств и правовых систем.

Сказанное вовсе не означает отрицания какой бы то ни было методологической роли и значения в процессе типологии государств и правовых систем цивилизационного подхода. Больше того, это не означает также противопоставления формационного и цивилизационного подходов.

Несомненно прав В.С. Барулин, когда утверждает, что цивилизационный подход не следует противопоставлять формационному. Мы полагаем, писал он, что трактовка формации К. Марксом по существу не является альтернативой цивилизационному подходу. Можно, конечно, спорить, какой подход должен быть базовым, а какой -- его развитием, частным случаем. По нашему мнению, формационный подход основополагающий. Но суть дела не в этом, а в их взаимной дополняемости Барулин. В.С. Указ. соч. С. 242..

Аналогичной позиции придерживаются и некоторые другие авторы, полагающие, что «сосуществование различных формаций и цивилизаций и цивилизаций в одном синхронном срезе, их параллельное и пересекающееся развитие -- неотъемлемая черта всемирно-исторического процесса» Гуревич А.Я. Философия и историческая наука // Вопросы философии. 1988. № 10. С. 20..

С подобной постановкой вопроса можно согласиться, однако при непременном условии, что цивилизационный, весьма далекий от обстоятельной, глубокой разработки подход отнюдь не подменяет многие годы довольно продуктивно использовавшийся формационный подход, а, наоборот, творчески его дополняет и развивает. Но при условии, что использование того и другого подходов в качестве критерия типологии государств и правовых систем не закрывает путь к поиску и раскрытию других, аналогичных им или иных критериев.

Последнее особенно важно в настоящий, переходный для многих государств период, когда они совершают «эволюционно-революционный» путь развития от одной формации и соответствующего ей типа государства и права к другой. Это происходит весьма наглядно и объективно, независимо от того, осознается ли данный процесс общественным мнением и временно стоящими у государственного руля политическими деятелями или не осознается, воспринимается ли он ими или, наоборот, отвергается.

В настоящее время для глубокого и всестороннего понимания процессов, происходящих в мире, весьма важно, как представляется, не замыкаться в ограниченном кругу пусть даже самых проверенных и оправдавших себя подходов и идей, а идти дальше, открывая и закрепляя новые критерии типологии государств и правовых систем и подходы. Сказанное отнюдь не отрицает, а, напротив, предполагает широкое использование не только старых, традиционных, но и новых трактовок формационного критерия в процессе типологии государств и правовых систем, как, впрочем, и других научно обоснованных критериев. Важным условием при этом является их обоснованность и определенность.

3. Характеристика основных типов государства

Ознакомившись с критериями типологии государств и правовых систем, необходимо определиться также с понятием самого типа государства и права.

В научной и учебной литературе он трактуется далеко не однозначно. Однако общим для большинства трактовок типа государства и права, особенно в тех случаях, когда используется формационный критерий, является, во-первых, признание важности и нужности определения типа государства и права. Во-вторых, признание того, что тип -- это не какое-либо отдельно существующее государство и право, а это -- научная категория, некий собирательный образ реально существующих на данном историческом отрезке времени государств и правовых систем. В-третьих, то, что эта категория создается не умозрительно, а складывается из совокупности наиболее важных, общих для всех этих государств и правовых систем признаков и черт. И, в-четвертых, что за основу в процессе определения типа государства и права берутся не формально-юридические, а прежде всего сущностные и содержательные признаки и черты.

Исходя из сказанного, в качестве рабочего определения типа государства, а вместе с ним и права можно взять дефиницию, в соответствии с которой исторический тип рассматривается как совокупность основных, важнейших черт, свойственных государствам и правовым системам определенной общественно-экономической формации, выражающих их социально-классовую сущность, содержание и их социально-классовое назначение Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1996. С. 287..

Понятие типа государства и права, так же как и процесс типологии государств и правовых систем, не остаются неизменными. Вместе с конкретными, реально существующими государствами и правовыми системами, на основе которых (а точнее -- на основе их общих, наиболее существенных черт) они создаются, тип государства и права, так же как и процесс их типологии, постоянно развивается и совершенствуется.

Обратимся к рассмотрению первых из названных -- рабовладельческого, феодального и капиталистического типов государства и правовых систем. Это исторически вполне определившиеся, четко отличающиеся друг от друга, проявившиеся в реальной жизни типы государства и права.

Что же касается социалистического типа государства и права, то уникальность его заключается в том, что, будучи глубоко и обстоятельно разработанным теоретически, он никогда и нигде не был осуществлен практически. Предпринимавшиеся в нашей стране, а также в ряде других стран попытки построения социалистического общества, государства и права оказались неудачными. Соответственно провозглашавшиеся принципы не только формального, но и реального равноправия всех граждан, свободы их от эксплуатации и угнетения, всесторонней гарантии их прав и обеспеченности ими, принципы подлинного демократизма, конституционности и законности остались нереализованными.

Тот социализм, который провозглашался в СССР и других странах, называвших себя социалистическими, оказался на деле псевдосоциализмом.

Среди всех ранее существовавших и ныне существующих государств правовых систем рабовладельческое государство является самой древней организацией, первым типом государства, возникшим на развалинах первобытнообщинного строя в силу расслоения общества на классы и возникновения первых противостоящих друг другу социальных сил в виде рабовладельцев и рабов. Наиболее древними рабовладельческими государствами были государства, образовавшиеся в конце IV -- начале III тысячелетия до нашей эры: в Древнем Египте -- Египетское царство, в долинах азиатских рек Тигра и Евфрата -- Шумерийские государства, а также Ассирийское государство (III тысячелетие до н.э.), государства Индия и Китай (II тысячелетие до н.э.) и Хеттское государство (конец II тысячелетия до н.э.). Более поздними рабовладельческими государствами были государства Древней Греции и Древнего Рима, возникшие в бассейне Средиземного моря.

Экономическую основу рабовладельческого государства составляла частная собственность рабовладельцев на средства производства и рабов. В условиях рабовладельческого строя впервые в истории развития человечества в наиболее резкой и обнаженной форме проявляется экономическое, политическое и социальное неравенство различных классов и слоев общества, полное, практически ничем не ограниченное господство рабовладельцев и полное бесправие рабов. На всех стадиях развития рабовладельческого государства раб был вещью, «говорящим орудием» и рассматривался не иначе как производитель материальных и иных благ. Раб не продавал свой труд рабовладельцу, а, так же как вол, за свою способность к труду был продан своему господину.

Рабовладельческое государство как организация класса рабовладельцев по своей сущности -- одно из важнейших звеньев механизма его власти использовало все находящиеся в его распоряжении средства для оформления и укрепления своего экономического базиса, обеспечения устойчивости и защиты данного общественно-политического строя, поддержания господства рабовладельцев над рабами, обуздания и подавления свободной бедноты и рабов.

Решая данные задачи, рабовладельческое государство осуществляло при этом ряд свойственных ему внутренних и внешних функций. Каждая функция представляла собой одно из основных направлений деятельности данной организации, обусловленное ее сущностью, социальным содержанием и назначением, а также стоящими перед ней ближайшими и конечными целями и задачами.

Среди внутренних функций следует назвать прежде всего функцию создания и поддержания наиболее оптимальных условий для эксплуатации разоренных свободных народных масс и рабов. В данной функции наиболее отчетливо проявляются эксплуататорский характер рабовладельческого государства и его отношение к экономическим интересам господствующего класса. Будучи собственником больших земельных угодий, копей, рудников и огромного количества рабов, государство не только создавало условия для эксплуатации масс рабовладельцами, но и само выступало как эксплуататор. Особенно ярко это видно на примере Древнего Египта. Рабовладельческое государство здесь на протяжении всей истории своего существования неизменно выступало как собственник значительного количества земли, недр, оросительных каналов, рабов и вообще как верховный управитель всей земли, обладающий в лице царя или фараона правом сбора налогов и привлечения к выполнению публичных работ. Государство Древнего Египта (наряду с другими древневосточными государствами), чтобы поддерживать экономику страны в условиях сурового, неблагоприятного для ведения сельского хозяйства климата, вынуждено было уделять значительное внимание организации общественных работ (организации эксплуатации) по строительству и постоянному использованию заградительных плотин, оросительных каналов, крупных ирригационных систем и т.д.

Важными внутренними функциями рабовладельческого государства были охрана рабовладельческой частной собственности, подавление сопротивления рабов и других угнетенных масс. Необходимость осуществления данных функций вызывалась непримиримыми противоречиями и борьбой, которая на протяжении всей истории существования рабовладельческого строя непрерывно велась между рабами и рабовладельцами, бедными и богатыми. Наглядными примерами такой борьбы могут служить крупные восстания рабов и неимущих общинников в Египте (середина XVIII в. до н.э.), восстание рабов и вольноотпущенников в Малой Азии (II в. до н.э.), крупнейшее восстание рабов под руководством Спартака в Риме (73 или 74 -- 71 гг. до н.э.).

Наряду с внутренними функциями рабовладельческое государство выполняло также ряд внешних функций. К их числу относились такие направления его деятельности, которые были связаны с завоеванием, порабощением и ограблением других народов; обороной страны от внешних противников; управлением захваченными в результате ведения войн территориями; установлением и поддержанием с другими государствами дипломатических, торговых и иного рода мирных связей. Внешние функции находились в неразрывной связи с внутренними, ими дополнялись и подкреплялись. В зависимости от конкретно-исторических условий развития рабовладельческого общества, а также общественно-политической значимости событий (восстания рабов, войны и т.п.), происходивших в той или иной стране, на передний план выдвигались либо внутренние, либо внешние функции. Во время внутренних социальных потрясений более значимую роль, естественно, приобретали внутренние функции, в то время как при ведении захватнических или оборонительных войн на первый план выступали его внешние функции.