Рассказ А.С. Серафимовича «Пески» создавался в период обостренной общественно-политической обстановки: начало XX века было связано с революционными событиями и, как следствие, изменением мировоззренческих установок среди представителей различных социальных классов. Будучи переломным периодом в отечественной истории, рубеж XIX и XX веков также был связан с определенными тенденциями в развитии литературы: значительно обогатилась литература критического реализма, появились произведения в рамках социалистического реализма, активно развивались модернистские течения. Отметим, что в литературе усилилось стремление понять человеческую натуру, управляемую различными мотивами и противоречивыми желаниями.

А.С. Серафимович стремился создать произведение, в котором развернулась бы человеческая драма, порожденная разгулом собственнических инстинктов, жаждой наживы, властью денег. Так, в 1908 году он публикует рассказ «Пески», идею которого писатель определял следующим образом: «Молодая, полная сил и здоровья работница продает себя старику мельнику в чаянии стать собственницей обветшалой мельницы. Потом, с годами сама превращаясь в старуху, в свою очередь хозяйка властью собственности прикрепляет к себе молодого работника. Мельница и у этого высасывает молодость: собственность и тут сожрала чувства. Капиталистический мир таким образом утверждает систему эксплуатации не только мышц, но и чувств. Вот в чем социальная основа рассказа» [4, с. 413].

Для писателя-революционера любые проявления собственнических инстинктов были неприемлемы, и по этой причине в «Песках» демонстрируется разрушительная сила жажды наживы и губительная власть материальных ценностей, превращающая человека в раба. В данном произведении А.С. Серафимович будто бы заново открывает для людей труда вечные жизненные ценности, которые могут быть доступны для каждого человека: красота природы, теплота человеческого общения, высокое чувство сопереживания и добродушия. Но подобно тому, как прекрасная природа погибает под натиском песков, примитивные инстинкты могут убить все человеческое в людях.

Подчеркнем, что рассказ А.С. Серафимовича «Пески» был высоко оценен Л.Н. Толстым. «Мне попался рассказ Серафимовича «Пески», - запишет со слов Толстого его сподвижник Д.П. Маковицкий. - ...Это такая прелесть! Это мне Чехова напоминает... Настоящий художник!» [4, с. 416]. Исследователями также отмечается, что на полях одной из страниц повести Л.Н. Толстой, любивший оценивать литературные произведения по пятибалльной системе и обычно не скупившийся на двойки, поставил пять с плюсом [4].

Для нашей работы крайне важным является определение художественных особенностей портретных описаний в рассказе А.С. Серафимовича «Пески». Отметим следующее: рассмотрение литературного портрета, играющего немаловажную роль для воплощения основной идеи «Песков», невозможно без изучения особенностей пейзажных зарисовок, поэтому им будет уделено особое внимание. Не менее важным для нас является рассмотрение поступков героев, которые выступают в качестве одного из компонентов художественного образа.

Аль Кайси А.Ю. отмечает: «Общеизвестно, что описание внешних, изобразительных явлений жизни - важная составляющая литературно-художественного произведения: портреты персонажей, пейзажи, интерьер, где разворачиваются события, - все вместе подводит читателя к пониманию, как писатель образными средствами решает социально-нравственные, эстетические, духовные, философские проблемы своего времени» [9, с. 14].

Мы считаем, что композиция рассказа позволяет автору выстроить целую серию портретов и, используя принцип цикличности, выявить их идентичность. Итак, композиционно рассказ «Пески» состоит из двух частей, воссоздающих судьбы трех людей, которые тесно связаны друг с другом корыстными мотивами. В первой части описывается жизнь старого мельника с молодой женой, во второй - жизнь постаревшей хозяйки мельницы с молодым батраком Иваном. Герои «Песков» - жертвы тяжелой и заразительной болезни накопительства, и каждый из них передает другому разрушительные микробы этого тяжелого недуга. Таким образом, писатель создает атмосферу жестокой власти корыстных мотивов, поражающих человеческую натуру и отнимающих у людей разум.

На наш взгляд, специфика сюжетно-композиционной организации анализируемого рассказа состоит в принципе цикличности: в образе старого мельника А.С. Серафимович показывает конец жизненного пути собственника, а затем, раскрывая характер и дальнейшую судьбу его жены, восстанавливает весь этот путь. Благодаря этому обнаруживается идентичность портретов персонажей: молодая девушка постепенно становится отражением своего мужа, в то время как Иван постепенно становится отражением героини. В целом подобная повторяемость проявляет авторскую иронию и притчевое начало «Песков».

Перейдем к рассмотрению образов главных героев. Уже в самом начале рассказа старый мельник сравнивается с центральным образом- символом произведения, к которому мы обратимся позже: «Он [мельник] был стар, так же стар, как мельница, у которой крыша съехала на сторону и растрепанно нахлобучилась почернелой соломой» [5, с. 359].

Повествователь отмечает: «Старик идет высокий, немного погнувшийся, с косичками кругом голого в точечках черепа, с белой бородой не то от муки, не то от старости» [5, с. 360]. При этом в описании внешности героя автором указываются те черты, которые в наибольшей степени демонстрируют его возраст: «глаза, слезящиеся красными веками», «высохший череп», «заросший косматый рот» и др.

Необходимо отметить, что портрет персонажа проявляется не столько через внешние описания, сколько через вспомогательные элементы: композиция произведения, хронотоп, пейзаж. В этом проявляется мастерство Серафимовича-художника, искусно воплощающего философскую проблематику посредством внешних описательных элементов.

Итак, в символическом плане образ старого мельника является олицетворением разрушительного воздействия вещей, материальных ценностей, чьим покорным рабом он становится. Старик, будучи статичным образом, не способен осознать, на что потратил ценное время и как прожил свой век; его примитивное мировоззрение проявляет такие же примитивные потребности. Стремясь подкупить молодую женщину, старый мельник хочет продлить свое физическое существование ценой чужой жизни: его дряхлеющий организм требует соприкосновения с молодостью. Однако А.С. Серафимович демонстрирует, как подчинение власти собственности приводит к духовному распаду и жалкому прозябанию.

Примечательно, что особенности пространственной организации художественного мира напрямую связаны с характерами персонажей и служат дополнительным средством их раскрытия. При этом пейзаж и портрет как особые описательные элементы структуры рассказа А.С. Серафимовича оказываются взаимообусловленными: описание пространства соотносится с внутренним миром персонажей. По большому счету, можно говорить о том, что пейзаж перенимает своеобразную функцию портрета, передавая авторское представление о героях его произведения.

Итак, пространство рассказа А.С. Серафимовича организуется посредством целого ряда смысловых оппозиций: «ближний/дальний», «тихий/громкий», «мертвый/живой». В центре «малого мира», основным представителем которого является старик (а впоследствии и его жена), находится мельница, окруженная со всех сторон песками.

Необходимо подчеркнуть, что пространство вокруг старика является таким же статичным, как и его образ. В «Песках» автор лексически подчеркивает отсутствие движения и некую сонливость всех пространственных элементов: «ветра нет, воздух неподвижен», «дремотная тишина», «светлеющий сонной улыбкой воздух», «сонно и тихо», «холодное, неприветливо-прислушивающееся молчание», «медленно, тихо, лениво вращается обомшелое колесо», «заскучал поредевший лес» и т.д. Данные характеристики в полной мере раскрывают образ хозяина мельницы, олицетворяющего неживое пространство.

Появление женского образа, изначально относившегося к пространству «дальнего мира», связано с использованием А.С. Серафимовичем контрастных описаний. Так, противопоставление двух пространств (как и их представителей) имеет в своей основе звуковой элемент: «Среди усыпительного звона воды, среди тишины, дремотно превозмогающей себя, однажды прозвучал живой, веселый, звонкий голос» [5, с. 362]. Голос девушки и его акустические характеристики - важный структурный компонент женского образа, символизирующий жизненное начало.

Во внешнем облике молодой девушки все свидетельствует о ее живости, энергичности и деятельном начале: «Она была крепкая, рябая, с веселыми глазами, и белый платочек сбился на шею» [5, с. 363]. Воплощая портрет героини, писатель акцентирует внимание на ее проворности, сверкающих глазах, «весело-звонком» смехе, который нарушал «привычный строй». Можно говорить о том, что звуковые характеристики и описание «живого взгляда» являются основными маркерами, проявляющими ее принадлежность к пространству жизни.

Примечательно, что молодая девушка, чей образ изначально противопоставлялся образу старика, воздействует на пространство, в которое она попадает: «И до того чуждо и неожиданно ворвался этот смех в звенящую тишину и покой, что словно сдунуло ленивую сонливость, и долго еще звучало в листве, под свесившейся крышей, за ветлами у желтеющих песков, и радостно смеялись золотистые, узорчато-сквозившие, солнечные, чуть шевелящиеся по песку пятна» [5, с. 363].

Постепенно в повествование вводится мотив корысти: молодая и здоровая работница, искушенная предложением старика стать хозяйкой

обветшалой мельницы, становится его женой. Иссушающее душу физическое отвращение к старику, загубившему ее молодость, обманутая жажда материнства, ужас перед уходящей жизнью - все это быстро превращает молодую девушку в старуху.

Подчиняясь власти материальных вещей и отдавая старику всю свою жизненную энергию, женщина утрачивает не только свою красоту, но и смех, живой взгляд, жгучее желание жить. Таким образом, постепенно разрушаются ее связи с пространством жизни: «Она кладет голову на руки, ставит локти на колени и тоже глядит, вытянув шею, и видит за краем, где маячат марева, видит ярмарку в Шевырине, смех, шутки…» [5, с. 374].

Новый дом героиня воспринимает как кладбище, а в облике старика отмечает детали, свидетельствующие о семантике смерти: «старый черт», «гнилой… землей от тебя воняет», «земляной гнилой запах старости». Читатель видит старика глазами женщины, отмечающей отталкивающие черты его внешнего облика, которые сближают его образ с потусторонним существом.

Протест женщины против власти денег вначале находит выход в словесных перепалках со старым мельником и тщетном ожидании его смерти. Уже став рабой мельницы и вещей, хозяйка приобретает «мертвый взгляд» и решается на убийство старика, надеясь обрести свободу и свое счастье. С особым мастерством А.С. Серафимович описывает, как психология и мироощущение старого мельника становится психологией и мироощущением его жены, что в целом проявляет принцип цикличности и притчевое начало анализируемого рассказа. Так, история повторяется вновь: на приманку собственности попадается молодой батрак, которого старуха пытается подкупить. И вновь возникают мотивы потерянной молодости, рассеянных иллюзий, утраченной мечты о счастье.

Молодой Иван, пытаясь разорвать связи с пространством смерти, окруженным песками, решается на убийство старухи: «Намучился... нет моей мочи...дня не вижу... Все одно тупик мне... не выбраться. А тебе сдыхать давно пора, старая карга...» [5, с. 392]. Мольбы старухи оказываются бессмысленными, но бесплоден и сам бунт Ивана. В трагическую для него минуту старуха вновь обманно пользуется властью денег: «Духовное-то... духовное-то я... порвала!!» [5, с. 392].

Пытаясь освободиться от власти старухи, Иван был готов совершить бессмысленное преступление, однако даже смерть хозяйки мельницы не принесла бы ему облегчения. На наш взгляд, указанная сцена является идейным и кульминационным центром рассказа А.С. Серафимовича, поскольку она подчеркивает, что страшная сила денег - в их беспощадной власти над мыслями и чувствами человека. Подчеркнем, что мотив убийства занимает особое место в идейной структуре произведения и особым образом характеризует взаимоотношения героев: старик был отравлен женой, старуха чуть не была убита Иваном, который также пытался уничтожить мельницу.

И снова - та же сонная одурь, что и в начале рассказа. На мельнице, ненавидя и терзая друг друга, влачат жалкое существование два собственника. «Недолго пережили они друг друга и умерли в небольшой промежуток, измученные, усталые, но привыкшие и примирившиеся с постылой жизнью» [5, с. 396].

Немаловажным является рассмотрение символического образа мельницы, которая олицетворяет власть материальных вещей и приземленные инстинкты человека, разрушающие его личность. Мельница оказывается своеобразным социальным и психологическим центром произведения, который раскрывает сущность человеческой трагедии.

Поскольку мельница одушевляется, нам видится необходимым проанализировать ее описание, которое максимально приближено к портретному. Итак, в представлении героев рассказа А.С. Серафимовича мельница является гарантом благополучия, достатка и безбедной жизни. Герои не только воспринимают мельницу как живое существо, но и преклоняются перед ней: «…мельница не грошик, каждый день зарабатывает, каждый день кормит...»; «На наш век хватит, дом - полная чаша, мельница-то бесперечь день и ночь работает...»; «На нас с тобой работает…» [5, с. 369, 383, 389]. Мельница имеет огромную власть над людьми, ведет себя по-хозяйски своевольно и контролирует каждый шаг, каждое движение своих марионеток.

Как уже было отмечено ранее, в портретах персонажей взгляд имеет большое значение, поскольку отражает человеческую натуру. Так, тяжелый взгляд мельницы всюду преследует героев произведения, не давая им шанса остаться наедине с собой: «в окно тупо глядит темный силуэт мельницы», «глядит мельница постоянным, все одним и тем же таящим, остановившимся взглядом», «мертвый взгляд» [5, с. 370, 377, 389].

А.С. Серафимович неоднократно подчеркивает мертвенность взгляда мельницы, что также свидетельствует о мертвенности пространства, в котором обитают герои: «Как будто не было ни людей, ни животных, ни суеты, ни забот, а, не мигая, глядела одна мельница почернелой нахохлившейся соломой...» [5, с. 376]. Мельница невозмутимо и хладнокровно наблюдает за жизнью героев и так же сдержанно реагирует на их смерть: «И когда их везли на дрогах, мельница, полуразвалившаяся, со свесившимися космами почернелой соломы, глядела на гроб тем же бесстрастно мутным, ничего не говорящим взглядом» [5, с. 396].

Мельница, чье описание можно воспринимать как портрет, приобретает в «Песках» концептуальное значение. Данный художественный образ, наполненный символизмом, является смысловым центром произведения, позволяющим раскрыть авторскую концепцию. Кроме того мельница связана с пространственно-временной организацией художественного мира рассказа: время движется по замкнутому кругу, и пространство также является замкнутым. Именно по этой причине на протяжении всего повествования назойливо «ворочается колесо», символизирующее цикличность, бесконечное движение по кругу. При этом статичность существования героев, их «замкнутость» подчеркивается рядом выражений: «с незапамятных времен», «ничто не изменилось», «по-прежнему», «уже и не запомнит, в который раз».

Для более глубокого понимания идеи «Песков» обратим внимание на следующий художественный образ. Так, с развитием сюжета все отчетливее проявляет себя символический образ песка, который, как и мельница, ассоциируется с неким живым организмом, поглощающим все на своем пути: они «вставали до самого неба», «все глубже и глубже шли в лес», «неумолимо надвигались». При этом активное наступление песков, все ближе подбирающихся к мельнице, символизирует трагедию увядания всего живого, жаждущего счастья и любви.

Там, где ныне заунывно звучит и сыплется при ветре зыбучий песок, еще недавно цвели сады и стоял зеленый лес. Песок «узко» и «воровски» желтеет по лесу «неподвижно пробирающимися языками»; он поглотил поляны, «серебряные лесные озера» и наполненный жизнью хутор, о котором вспоминает старик. Герой оказывается бессильным перед наступающими песками, которые заполняют собой все пространство: «Но в ту сторону, где было светло и просторно, где желтели пески, дед часто выходил. Выберется на песчаный бугор, сядет, подставит голую голову горячему солнцу и сидит. У ног - короткая полуденная тень, а вдаль - нескончаемо и необозримо, сколько глаз хватает, тянутся пески» [5, с. 361].

Подчеркнем, что символический образ песка, наполненный динамизмом и соотносящийся с движением, напрямую связан с мотивом разрушения и умирания. «Песок, - описывает повествователь, - все гуще скрипит под ногами, и открывается смутно-неясный простор, полный неуловимой мертвой жизни» [5, с. 373].

Оригинальная художественная манера описаний в рассказе А.С. Серафимовича «Пески» определяется тем, что язык произведения богат и в то же время прост. Для воссоздания пейзажа, функционально соотносящегося с портретом, писатель использует разнообразные художественные средства, позволяющие создавать зримые образы, в которых заключен глубокий философский смысл.

Так, фиксируя внимание читателей на образе песка, занимающего особое место в авторской концепции, А.С. Серафимович использует повтор, который делает песок своеобразным лейтмотивом произведения: «...и над песками стоит молчание и тьма...», «...песок да лес и боле ничего...», «песок незримо, но неустанно и неотвратимо вползал», «...рассыпчатый, нежно сквозивший в траве песок», «песок поднялся до самого неба…» и др. [5, с. 365, 367, 375, 387, 392].

Как уже было отмечено ранее, образ песка не является статичным: он динамичен и с развитием сюжета все сильнее проявляет себя. В начале рассказа пески лишь «желтеют» и «золотятся», однако с течением времени они распространяются, заполняя собой все вокруг: «пески узко и воровски желтеют по лесу неподвижно пробирающимися языками», «песок все гуще скрипит под ногами», «песок незримо, но неустанно и неотвратимо вползал» [5, с. 373, 373, 375]. К финалу рассказа песок достигает наивысшей точки влияния, и вот уже «до самого неба вставали кружившиеся пески...», «...полные отчаяния, ходили они косыми столбами, заслоняя воздух, солнце, синие дали» [5, с. 376]. В финале произведения Иван произносит: «…один песок сыпучий жисть мою засыпает» [5, с. 395].

С особым мастерством художника А.С. Серафимович описывает, как песок уничтожает все живое, неся в себе разрушительную силу:

«неотвратимо надвигались пески...», «...глядели из песка полузанесенные обломки мельницы. Наконец и их сравняло. Песчаный простор надвинулся к самой реке...», «... белели пески, недвижимые, мертвые...» [5, с. 397].

Подчеркнем, что песок является одним из важнейших действующих лиц произведения - этому способствует его персонификация, то есть наделение человеческими чертами и свойствами. В этом смысле пейзажное описание максимально сближается с портретным описанием, что проявляет своеобразие литературного портрета в «Песках».

А.С. Серафимовичем активно используется олицетворение: «...вышел на бугор, но пески не радовали, неподвижно лежали разморенные, и неуловимой дрожью струился зной...», «...песок незримо, но неустанно и неотвратимо вползал...», «...все погасало, контуры тонули, и до самого неба вставали крутившиеся пески. Полные отчаяния, ходили они косыми столбами, заслоняя воздух, солнце и синие дали...», «...не вставали на дыбы прихваченные морозом пески и недвижимо дожидались тепла и сухих ветров...», «...пески ровно, неотразимо, спокойно расселялись в лесу...» [5, с. 364, 375, 376, 388, 390].

Писатель подчеркивает, что завораживающая красота песков обманчива, поэтому для художественной реализации образа песка он также использует антитезу. Так, зачастую песок определяется как «золотистый» и

«рассыпчатый», что, на первый взгляд, не несет в себе отрицательного смысла. Подобное впечатление у читателя могут вызвать следующие описания песков: «...белый, с нежно пробивающейся травкой песок...», «...нежно сквозивший в траве песок...», «...пески ровно, неотвратимо, спокойно расселялись в лесу...», «...мимо полян, белевших песком...», «...белели пески» [5, с. 359, 387, 390, 391, 397].

Однако внешняя красота песка иллюзорна, и автор в очередной раз подчеркивает разрушительное начало, заключенное в песках: «...но уже в нескольких шагах над тяжелыми, неподвижно-мертвыми песками стояло молчание» [5, с. 379].

Примечательно, что для воплощения символического образа песка А.С. Серафимович использует не только цветовые, но и звуковые характеристики: «... ветра нет, воздух неподвижен, прозрачен и чист, но песок звучит странным, едва уловимым звуком, заунывно и грустно. Зыбучий и тонкий, он даже при безветрии сыплется с перегнувшихся гребней и звучит...» [5, с. 361].

Таким образом, песок, будучи пространственным элементом и одним из важнейших художественных образов, имеет большое значение для раскрытия идейного содержания рассказа. Одинокая мельница, затерянная в безграничных песчаных просторах, безмолвие, сонливость и статичность представителей данного пространства, - все это составляет картину тихой и сонной одури, в которой незаметно пролетает время. Беспечный покой - лишь иллюзия, порабощающая героев: поглощение мертвой материей всего живого символизирует духовную смерть героев.

Итак, рассмотрев художественные особенности рассказа А.С. Серафимовича «Пески», мы пришли к выводу о том, что в данном произведении воплощается притчевое и ироническое начало. В двух частях анализируемого рассказа заключены две аналогичные судьбы, повторяющие друг друга: драматическая история жизни старого мельника и его жены и история брака постаревшей хозяйки и батрака. Создав атмосферу жестокой власти корыстных мотивов и низменных инстинктов, поражающих человеческую натуру, А.С. Серафимович воплотил глубокий философский смысл. При этом идея цикличности, замкнутого круга, по которому движутся герои, проявляет авторскую иронию. На наш взгляд, художественные образы в «Песках» А.С. Серафимовича свидетельствуют об истинном мастерстве писателя не только по той причине, что они живописны, пластичны и психологичны. Так, особый интерес представляет индивидуальная манера воплощения характеров действующих лиц: автор использует функциональную сторону пейзажа для художественной реализации образов персонажей. В заключении подчеркнем, что портрет героев в рассказе А.С. Серафимовича «Пески» отличается психологизмом и наполняется символическим значением. Он напрямую связан композицией, пейзажными описаниями и пространственно-временными особенностями художественного мира, представленного образами мельницы, песка, старика, старухи и Ивана. Не отличаясь особой детализацией, портрет в «Песках» играет немаловажную роль не только при раскрытии характеров, но и при воплощении темы губительной власти материальных ценностей.

Таким образом, специфика портрета в исследуемом рассказе подчеркивает, что он «играет важную роль в идейно-композиционном построении произведения», позволяет наиболее глубоко раскрыть характеры героев, проявляет притчевое и ироническое начало произведения и в целом является «неотъемлемой частью психологического метода писателя» [24, с. 343].

2.3 Поэтика портретных зарисовок в романе А.С. Серафимовича «Железный поток»

Роман А.С. Серафимовича «Железный поток» был написан в 1924 г. В основу данного произведения, являющегося органическим итогом всего предыдущего творчества писателя, положен исторический факт - героический поход Таманской Красной Армии в 1918 году. Как отмечает В.А. Чалмаев, «роман «Железный поток» - поэма коллективных жизнеощущений, величественных жестов, «океанических» бурь на узкой, стесненной горами и морем дороге» [52, с. 263].

Анализируемое нами произведение имеет глубокий обобщающий смысл: в нем художественно отражен процесс превращения анархической стихийной массы крестьян в «железный поток» - сознательную боевую силу, спаянную единой целью борьбы за пролетарскую революцию. История «железного потока» - это история трудовых крестьянских масс, которые в процессе ожесточенной классовой борьбы осознают общность и неразрывность своих интересов с интересами пролетариата.

Необходимо подчеркнуть, что в «Железном потоке» портрет выполняет не только характерологическую функцию, но и позволяет раскрыть идейно-тематический план произведения. Отличительной особенностью портретных зарисовок в данном произведении становится то, что они призваны воплощать обобщенный образ народной массы: Серафимович уделяет внимание тем деталям, которые подчеркивают общность людей, олицетворяющих «железный поток».

В данном параграфе мы изучим основные средства воплощения портрета в романе А.С. Серафимовича «Железный поток», обратимся к определению его роли в раскрытии идейного содержания произведения, а также определим связь портрета и пейзажа, рассматриваемых нами как основные описательные элементы в творческой манере писателя. Для более глубокого анализа портрета в указанном произведении мы также обратимся к выявлению основных художественных особенностей романа А.С. Серафимовича.

Итак, сюжет «Железного потока», который с жанровой точки зрения приближается к героической эпопее, напрямую связан с описанием судьбы масс в целом, а не судьбы отдельных героев. Нарастание действия достигается описанием трудностей, препятствий, преодолеваемых Таманской армией. При этом своеобразная цикличность, связанная с повторением сцен и ситуаций, подчеркивает идейный рост народной массы (к примеру, сцена митингов в начале и конце похода, сцена похорон убитых бойцов и др.). При этом пейзажные зарисовки, обрамляющие повествование, также проявляют идейный смысл произведения.

В статье «Из истории "Железного потока"» А.С. Серафимович отмечал: «Отбор фактического материала я подчинял основной идее, основной линии, основной мысли, вокруг которых навивался весь художественный материал, - это реорганизация сознания массы» [5, с. 170].

Как уже было отмечено выше, с точки зрения жанровой природы роман А.С. Серафимовича максимально приближен к героической эпопее, что определяет характер основных образов. Так, можно выделить два основных художественных образа, раскрытие которых позволяет глубже вникнуть в идейно-тематический план произведения: собирательный образ народа, людского «потока», и образ его вожака, руководителя, командира.

Главное внимание писателя сосредоточено на изображении народа; при этом личность отступает на второй план: для Серафимовича было важно изображение не индивидуального, а целого, в котором слито общее, собраны мысли и чувства всех. Так, Н.Д. Котовчихина подчеркивает, что писателю «хотелось показать процесс рождения из разрозненной, анархически настроенной, испуганной, но агрессивной массы людей единого, скрепленного одной целью, дисциплинированного коллектива, подчинившегося человеку, которому безоговорочно поверили» [36, с. 18].

При анализе текста отчетливо проявляются два символических начала, составляющих образ народной массы:

1) «железо» - твердость, решительность, революционная уверенность командира Кожуха и его сторонников;

2) «поток» - народ, массы, стремящиеся осознать происходящее преобразование старого мира, т. е. революционная сознательность и стихийность.

Примечательно, что в начале повести они еще разобщены. Борьба за их слияние в единое целое и историческая неизбежность такого слияния - то, в чем состоит главный замысел романа А.С. Серафимовича. Оба символических начала, составляющих идейные центры произведения, выражаются в тексте благодаря развертыванию соответствующих метафор и их взаимодействием.

На наш взгляд, одним из важнейших художественных приемов создания внешнего облика народной массы становится метафора, которая призвана подчеркнуть мощь народной армии: «толпа текла бесконечным потоком», «бесконечная живая змея» (о колонне людей), «льется черный человеческий поток», «выливались воинские массы», «человеческое море» и т.д. [5, с. 17, 57, 65, 179, 202].

В изображении народа для А.С. Серафимовича было крайне важным показать его слитность, единство, бесконечное движение, поэтому метафоры зачастую содержат глагольные формы: «льется черный человеческий поток», «непрерывным потоком полились солдаты», «колонна ползет и ползет», «змея вновь поползла» и др. [5, с. 65, 87, 104, 140].

Не менее важным становится эпитет «железный», свидетельствующий о силе, стойкости и непоколебимости народной армии: «железные лица», «железное кольцо восставших», «железные шеренги», «железный охват» и т.д. При этом по мере повествования данный эпитет употребляется все чаще, что подчеркивает нарастающую мощь армии Кожуха, закаляющейся в борьбе. Рисуя зрительный и звуковой образ толпы, описывая армию то в движении, то в ожесточенном бою, то в относительно спокойной обстановке, А.С. Серафимович создает реалистический и всесторонний целостный образ массы, занимающий центральное место в романе.

Сама армия состоит из бойцов и их семей - изможденных старух, дряхлых стариков, матерей, грудных младенцев и ребятишек. Крайне важной становится звуковая характеристика: орудийные выстрелы, лязг железа, которые перемешиваются с детским плачем, воем, возгласами людей, стремящихся выжить. Подчеркнем, что изобразительные средства, используемые в портретных описаниях, даются в динамике, что в целом соотносится с сюжетно-композиционным развитием. Условно их можно обозначить следующим образом:

1) «стихийный поток»: «…будто громадный невиданный улей, потерявший матку, разноголосо-растерянно гудит нестройным больным гудом» [5, с. 5];

2) рождение «железного потока», связанное с тяжелым переходом для соединения с главными силами Красной Армии, боями с контрреволюционными войсками, зверствами белогвардейцев, формированием революционной сплоченности потока;

3) «железный поток»: «взбаламученное людское море», «человеческое море... стояло в железных берегах» [5, с. 202].

Таким образом, метафора, участвующая в воплощении портрета народа, получает в «Железном потоке» непрерывное развитие в соответствии с идейно-эстетическим и композиционно-сюжетным развитием текста. Обратимся подробнее к рассмотрению развития «цепочки» метафорических обозначений массы людей - армии и беженцев, которые совершают трудный переход.

В начале романа народная масса сравнивается с «людским человеческим морем»: «Неохватимое человеческое море взмыло лесом рук»;

«Толпа расступалась, потом свертывалась и текла бесконечным потоком с обнаженными головами» [5, с. 8, 17]. Следовательно, автором подчеркивается мощь и стихийность народной массы, которая в процессе упорной революционной борьбы становится осознанной.

Во второй части романа А.С. Серафимовичем изображается движение отряда в горах. Кожух, командир армии, считает, что единственная возможность объединиться с основными силами Красной Армии состоит в том, чтобы перейти через горы и идти по берегу моря, однако не все согласны с ним. Резко ощущается напряженность обстановки, которая усиливается тем, что отряд вступает в бой с белыми.

Вместе с тем меняется авторское восприятие потока, который образно соотносится со змеей, медленно ползущей в горах. Можно говорить о том, что метафорический образ потока трансформируется, принимая иное воплощение: «И поползла в горы бесконечная живая змея»; «пыльная серая змея все так же поспешно уползала»; «змея все ползла, все ползла, огибая город»; «…бесконечно-извивающаяся змея, шевелясь бесчисленными звеньями, вновь поползла в горы поползла к перевалу, чтобы перегнуться и сползти снова в степи, где хлеб и корм, где ждут свои [5, с. 57, 60, 61, 140].

Трансформация метафорического образа народной армии связана с изменением ее портретных характеристик. При этом развитие метафор

«поток», «море», «змея» является своеобразным стилеобразующим элементом: изображение похода в тяжелейших условиях связано с изображением медленности движения, растянутости отряда, покрытых пылью лиц и одежды людей. Даже мощь потока отступает здесь на второй план, однако данный образ не угасает, а продолжает существовать в виде надежды на будущее: «Без конца льется человеческий поток, и по-прежнему все глаза туда, где все та же недосягаемая черта отделяет степь и небо» [5, с. 189].

В заключительной части романа можно обнаружить дальнейшее развитие рассматриваемого образа и, соответственно, изменение его портретных характеристик. Последняя сюжетно-композиционная часть «Железного потока» связана с синтезом художественных образов: стихийный поток, пройдя все трудности испытаний под твердым, железным руководством Кожуха становится железным потоком: «Только тогда буйное разливалось по степи человеческое море, а теперь затаилось и молча стояло в железных берегах» [5, с. 202].

Пронизывая все произведение, метафоры как основные приемы портретных характеристик образуют единую систему, которая постепенно развивается и взаимодействует с другими элементами текста. При этом метафоры композиционно группируются вокруг главных образов, способствуют их раскрытию, вместе с другими речевыми средствами обозначают критические моменты сюжета. В то же время они являются стилеобразующим компонентом повествования, поскольку выражают авторское отношение к народной массе, которая, оформляясь с идейной точки зрения, постепенно трансформируется в железный поток: «Те же бесчисленные отрепанные, рваные, голые, босые солдатские фигуры, но отчего, как по нитке, молчаливо вытянулись в бесконечные шеренги, и выкованы из почернелого железа исхудалые лица…?» [5, с. 202].

Отметим следующее: несмотря на то, что центральным образом романа является непосредственно народный «поток», для большей конкретизации в его составе выделяются отдельные лица, которые изображаются с сохранением конкретно-бытовых деталей. Такими, например, являются образы бабы Горпины и ее мужа. Перелом, который происходит с Горпиной, пробуждение ее классового самосознания и чувства единения, коллективизма, осознание себя членом единого «потока» становится типичным не только для нее, но и для всей массы в целом.

Портрет Горпиной содержит лишь те детали, которые подчеркивают физическое состояние изможденного человека: «костлявые руки», «красные глаза», «мокрые, набитые пылью морщинки», «спекшиеся губы» и др. Вместе с тем для воплощения образа типичного представителя народа А.С. Серафимович обращается к речевому портрету, определяя, таким образом, особенности целой социальной группы.

Речь Горпиной эмоциональна, психологически мотивирована и обусловлена ее принадлежностью к народному сознанию: «Жалко наших, Охрима тай того… молоденький такий. О боже ж мий милий!..», «Господи, царица небесная, що ж воно таке?!», «Боже ж мий милий! Бачьте, добрии людэ, чи сказився, чи що!» [5, с. 27, 135, 206].

Как уже было отмечено ранее, основу сюжетно-композиционного развития составляет взаимодействие метафор, которое также проявляет взаимодействие художественных образов. Так, в «Железном потоке» в непосредственной взаимосвязи находятся образы руководителя Кожуха и народа.

Подчеркнем, что портрет Кожуха схематичен, но достаточно выразителен. Воплощая его портретную характеристику, А.С. Серафимович использует метафорические определения, подчеркивающие характер персонажа, его моральную и физическую силу:

1) черты лица: «каменное лицо», «спокойно-желтое лицо», «железное лицо», «четырехугольные челюсти», «каменные челюсти»;

2) взгляд: «острые, крохотно суженные глазки», «по-звериному острые глаза». Примечательно, что в финале романа цветообозначение глаз Кожуха (серые как металл) трансформируется: его глаза становятся голубыми, «ласковыми», улыбающимися «милой детской улыбкой», что в целом связывается с победой народной армии и его командира;

3) голос и интонация: «ржавый голос», «ржавое железо», «железно-мягкий», «ломано-железный», «с железным лязгом».

О «железном» характере Кожуха также свидетельствуют метафоры, не только воссоздающие его внешний облик, но и раскрывающие его натуру: глаза-«играющие искорки», «иглы», «два волчьих огонька в глазах», «тоненько посвечивают серой сталью» и др. Немаловажными при этом становятся глагольные метафоры, которые используются автором для изображения энергичных действий Кожуха: «протискивал сквозь зубы слова», «сказал, втискивая в мозги», «поломал тишину» и другие.

Метафоры, с помощью которых рисуются характерные черты Кожуха, становятся образными обозначениями целеустремленного вожака, его волевого характера: «У ветряка стоит низкий, весь тяжело сбитый, точно из свинца, со сцепленными четырехугольными челюстями. Из-под низко срезанных бровей, как два шила, посверкивают маленькие, ничего не упускающие глазки, серые глазки» [5, с. 8].

Примечательно, что словесный образ командира в первой части романа приобретает метафорические атрибуты стихийного потока, который может в любой момент захлестнуть Кожуха: «Шум, ругань потопили его одинокий голос» [5, с. 8]. Однако в этой тяжелой психологической борьбе проявляется организующее и сознательное влияние Кожуха на массу, которое передается А.С. Серафимовичем с помощью метафорического компонента «железный» («железное лицо», «железные челюсти», «железный голос», «стальной взгляд» и др.).

Повторяемость портретных деталей в образе Кожуха позволяет А.С. Серафимовичу создать героически-обобщенный образ вождя, но вместе с тем он индивидуализирует персонажа, включая в повествование детали его биографии. Героизированный образ Кожуха имеет типическое значение: он воплощает в своем лице типичные черты командира, органически спаянного с массой, организующего ее в единое целое и руководящего ей.

Обратимся к особенностям пейзажа в исследуемом романе. На наш взгляд, в «Железном потоке» в полной мере проявилось умение А.С. Серафимовича придать пейзажу функцию непосредственного участия в отражении собственных социально-философских воззрений. Природа - не только органическое звено сюжетного развития, но и составная часть основных художественных образов.

В «Железном потоке» проявляется одна из важнейших особенностей, характерных для индивидуального стиля А.С. Серафимовича, - проекция образа природы на народный характер в его массовом воплощении. Картины природы в исследуемом произведении призваны передавать ощущение величайшего напряжения, а схватка со стихиями как романтический прием помогает выявить силу и мощь «железного потока революции».

В повествовании довольно часто возникает тема ночи, тьмы, стихии, которые одушевляются, даже демонизируются: «Море - нечеловечески- огромный зверь с ласково-мудрыми морщинами - притихло и ласково лижет живой берег, живые желтеющие тела в ярком движении сквозь взрывы брызг, крика, гоготания» [5, с. 104].

На фоне масштабных пейзажных зарисовок разворачивается судьба живого железного потока, стремящегося выжить. В целом масштабность романа также подчеркивается сочетанием эпических и лирических элементов. Особого внимания при этом заслуживают синтаксические особенности языка: обилие риторических вопросов, повторы, инверсированная речь, лирические рефрены, которые главным образом связанные с пейзажем.

«Железный поток» - символ несгибаемости и твердости воли как командира колонны Кожуха, так и всех участников похода, не только объединившихся ради выживания, но и сформировавших новое народное сознание, несмотря на трагические потери. Весь поход Кожуха сопровождался многочисленными кровопролитиями и потерями, однако народная масса сумела обрести четкую цель и новые гражданские ориентиры, окончательно трансформировавшись в «железный поток».

Итак, рассмотрев особенности литературного портрета в романе А.С. Серафимовича «Железный поток», мы пришли к выводу о том, что основным художественным приемом создания образов персонажей и их внешнего облика становится метафора. При этом повторяемость метафор, содержащих семантический компонент «железо», позволяет автору создать героически- обобщенный образ вождя, органически спаянного с массой, организующего ее в единое целое и руководящего ей.

Исследовав специфику портрета в рассказах А.С. Серафимовича и его романе «Железный поток», мы пришли к следующим выводам:

- в рассказах А.С. Серафимовича портрет выступает как важнейшее средство характеристики персонажа («На льдине», «На плотах», «Бомбы», «Наказание» и др.). Как правило, портрет не отличается детализацией, в нем выделяется лишь значимый элемент, свидетельствующий о характере героев: внешние атрибуты и одежда, форма и черты лица, особенности мимики и жестикуляции, взгляд и акустические характеристики героев;

- в произведениях А.С. Серафимовича портрет как инструмент создания образа героя гармонично сочетается с другими описательными элементами, в особенности, с пейзажем и его функциональными возможностями. Придавая особое значение описательным элементам текста, Серафимович максимально сближает портрет и пейзаж, одушевляет природные элементы, делая их образы антропоморфными;