Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат

Курсовая работа

Структура работы: введение, основная часть, заключение, список использованных источников. Ключевые слова: символ, число как символ, нумерология, антиутопия. Предмет исследования: функция чисел в романе «Мы». Объект исследования: роман Е. И. Замятина «Мы».

Цель работы: исследовать символику чисел в романе Е. И. Замятина «Мы». Задачи: Изучить существующие исследования о роли чисел в художественном произведении.

1. Проанализировать функции чисел в художественном пространстве романа Е. И. Замятина «Мы».

2. Определить семантику чисел в анализируемом тексте.

Выводы: числа играют не менее важную роль и могут нести такую же смысловую нагрузку, как и другие литературные образы и символы. Поэтому, по Топорову, существуют «слабочисловые» и «сильночисловые» тексты. Также выделяется два уровня чисел: уровень «ниже», в состав которого входят числа 2, 3 и 4, и уровень «выше», включающий в себя «случайную» возрастную доминанту. Шифр ко всему роману - число 13, которое реализуется как число зловещее, сеющее хаос, разруху, число Апокалипсиса. В эпизодах, где возникает число 13 происходят действия, кардинально меняющие весь ход сюжета. Как и в книге «Откровения от Иоанна» Бог-отец выступил судьей всех людей, так и число 13 выступило мерилом для всего Единого Государства. Остальные числа лишь дополняют несущую семантику 13-ти. число 3 символизирует движение; 9 - полноту, завершенность, сформированность; 6 - совершенство, выигрыш, случай; 40 - предостережение, смерть; 1 - целостность, единство.

Все цифры применяются автором либо как в сугубо бытовом контексте с объективными целями, либо как символы, сакрализирующие смысл романа.

Содержание

• Введение
• 1. Роль числа в художественном произведении
• 2. Символика чисел в романе «Мы»
• Заключение
• Список использованных источников
• Введение
• Евгений Иванович Замятин - выдающийся русский писатель XX века, критик, публицист, создатель первой русской и мировой антиутопии «Мы». Произведение имело большое влияние на развитие мировой литературы XX века, однако приобрело трагическое значение для писателя, не принятого на родине.
• Автор романа - человек широкой эрудиции, наделенный не только большим литературным талантом, но и логическим мышлением инженера, профессиональный кораблестроитель. Революционное прошлое, социальные мечтания молодости позволили Замятину, как и его учителю - Достоевскому - тоже инженеру, провидеть в социалистическом эксперименте величайшую опасность для человека.
• Роман «Мы» имеет такой широкий масштаб, что в разные исторические эпохи он читался и понимался по-разному. В 20-е годы он был воспринят как актуальное остро политическое антисоветское произведение, как пародия на коммунистическое общество. Сразу же последовало долгое и бурное обсуждение книги и в обществе, и в критике, хотя роман был опубликован в английском переводе только за рубежом в 1924 году. Лишь через 64 года роман «Мы» увидел свет на родине автора.
• Но время показало, что произведение не принадлежит только своему времени - это роман не только политической, но и философской направленности.
• Замятин не был беспросветным пессимистом, каким его часто пытаются изобразить. В позднем эссе, озаглавленном «О моих женах, о ледоколах и о России» он выразил и свое отношение к Родине, и веру в то, что она, преодолевая застой и сопротивление, двинется и движется дальше:
• «Ледокол - такая же специфическая русская вещь, как и самовар. Ни одна европейская страна не строит для себя таких ледоколов, ни одной европейской стране они не нужны: всюду моря свободны, только в России они закованы льдом беспощадной зимой - и чтобы не быть тогда отрезанным от мира, приходиться разбивать эти оковы.
• Россия движется вперед странным, трудным путем, не похожим на движение других стран, ее путь - неровный, судорожный, она взбирается вверх - и сейчас же проваливается вниз, кругом стоит грохот и треск, она движется, разрушая» [1, с. 64].
• Изучением жизни и творчества Замятина занимались как российские, так и зарубежные учёные. М. Ю. Любимова в работе «Биография Е. И. Замятина: Источник для реконструкции» трактует все творчество писателя исходя из биографического метода. Д. И. Золотницкий определяет все тексты Замятина как драматические («Измена литературе». Е. И. Замятин-драматург»). В русле мифокритики работает с текстами писателя А. М. Грачева («К вопросу о литературном контексте романа «Мы», «Рай» Е. И. Замятина»). К зарубежным исследователям жизни и творчества писателя можно отнести венгерскую исследовательницу Жужу Хетени («Мифологемы в «Наводнении» Е. Замятина»), а также немца Райнера Гольдта («Последнее убежище личности. Записки Д-503 и психология личности в подлинных дневниках межвоенного периода»).
• В то время, когда жизнь и творческий путь писателя изучены, до сих пор существуют и те вопросы, которые обойдены вниманием исследователей, в частности, символика чисел, их роль и функции в художественном тексте романа Замятина «Мы». В настоящий момент существует только одно исследование, в котором рассматривается символика чисел: работа Никиты Алексеевича Струве «Символика чисел в романе Евгения Замятина «Мы», в которой, однако, числовой материал полностью не систематизирован, рассмотрен узко и не всесторонне.
• Несмотря на то, что тема чисел в литературе уже начала представлять интерес в научной сфере, материалов, уделяющих этому вопросу много внимания на данный момент, к сожалению, недостаточно для того, чтобы можно было сделать полноценные выводы о семантике чисел, а также их богатой символичности. И даже если в данной области уже можно встретить конкретные примеры из творчества поэтов и писателей, творчество Евгения Замятина упоминается лишь вскользь, с наиболее яркими и частыми иллюстрациями, которых явно недостаточно из-за практически неисчерпаемых в его произведении примеров.
• Тем не менее, научные труды в области, изучающей числа в художественном пространстве, есть. Ярким примером статьи, классифицирующей числа по их семантической нагрузке и символике является работа В. Н. Топорова «Число и текст». В ней автор разделяет числа на два уровня, в зависимости от того, насколько древней и устоявшейся является символика, принадлежащая им. В данной статье очень сильным акцентом является указание на то, что числа - это такие же полноправные символы, что и другая символика, встречающаяся в художественной литературе. К тому же, как одна из наиболее древних форм и способов познания мира, числовая символика несёт в себе сильнейшую семантическую нагрузку, которая может восприниматься современными людьми даже на подсознательном уровне. Помимо вышеуказанной статьи, В. Н. Топорову принадлежит научный труд «Числа», в котором учёный развивает эту тему с большим количеством примеров, охватывая мировую мифологию и литературу с древности и до классической русской литературы.
• Кроме работ Топорова, информацию о символизме чисел можно встретить в различных энциклопедиях и мифологических словарях, где, в зависимости от культуры, представляющей данный словарь, можно изучить значение того или иного числа («Славянская мифология. Энциклопедический словарь», «Словарь сюжетов и символов в искусстве», «Энциклопедия символики и геральдики» и другие).
• Наше исследование опирается на работу Н. А. Струве, в которой частично исследуется скрытое значение чисел, введённых Замятиным в художественное пространство романа «Мы». Цель данной курсовой работы - исследовать символику чисел в романе Е. И. Замятина «Мы».
• Задачи:
• 1. Изучить существующие исследования о роли чисел в художественном произведении;
• 2. Проанализировать функции чисел в художественном пространстве романа Е. И. Замятина «Мы».;
• 3. Определить семантику чисел в анализируемом тексте.
• 1. Роль числа в художественном произведении
• Пифагор полагал, что все есть число, что все вещи можно представить в виде чисел. Античный миф гласит, что магией чисел владели еще атланты. Числовые модели изначально присущи человеческому сознанию и находили выражение в деятельности человека, начиная с глубокой древности. Числа как символы всегда притягивали своим скрытым смыслом, важным для человека значением. Именно поэтому в художественных произведениях зачастую числа несут в себе дополнительные смыслы, не исчерпываются значениями, лежащими на поверхности.
• В художественном произведении даты и числа играют важную роль и могут нести такую же смысловую нагрузку, что и другие литературные образы и символы. Также весьма распространённой является скрытая символичность многих чисел в художественных, религиозных, философских, мистических и подобных таковым текстах.
• Доктор филологических наук, Владимир Николаевич Топоров в своей статье «Число и текст» классифицировал все тексты на «сильночисловые» и «слабочисловые» [2, с. 318] в зависимости от того, какую роль они играют, несут ли в себе специфические черты, которые связаны или с четкой символикой чисел, или с их ролью в композиции текста.
• К слабочисловым относятся счетно-хозяйственные каталоги-отчеты, жанры, ориентирующиеся на измерение пространства и времени, математизированные тексты и тому подобные. Особенностью слабочисловых текстов, по Топорову, является их пассивность по отношению к числам, то есть смысловой нагрузкой и значением они всегда отсылают за свои текстовые пределы, поскольку эти числа не рождены данным текстом, а механически перенесены в него. Таким образом, числа, представленные по той или иной причине в данных текстах, играют незначительную роль и легко, свободно, без каких либо сопротивлений внедряются в содержание этих текстов из внетекстовой реальности - как в том, что касается их количества, так и в том, что относится к порядку представления этого материала в тексте. Иначе говоря, цензура слабочислового текста, как и его творческая организующая роль, сведена к минимуму.
• Особенностью сильночисловых текстов является то, что числа в данных текстах с точки зрения внеположенной реальности - фальсификация, и своё истинное значение и смысл они приобретают непосредственно в самом тексте, который является формирующим началом и даёт наибольшую свободу выбора данных чисел и способов их организации в тексте и через это - в способах числовой организации текста. Именно к категории сильночисловых текстов и относятся философские, мистические, мифологические, религиозные и тексты художественной литературы.
• Однако существуют также и тексты, сочетающие в себе качества слабочисловых и сильночисловых. Они представляют большой интерес, так как с первого взгляда нейтральные числа, которые, как может показаться, не имеют никакого подтекстового значения, но, тем не менее, скрывают в себе тайный смысл, как бы зашифрованный за внешней незначительностью их употребления. «Эти предельные позиции заслуживают внимания и потому, что в одних случаях находящиеся в них числа, с точки зрения их смысла и функции в тексте, невидимы простым глазом, лежат ниже уровня семантического и функционального (применительно, например, к художественному тексту) различения, а в других - выше того, что с помощью стандартных ментальных схем может быть осмыслено как закономерность, как некий особый, дискурсивно описываемый смысл (в этом последнем случае употребление данного числа в данном месте или кажется чистой случайностью, произволом, или вовсе специально не фиксируется, даже если эта ситуация встречается нередко - пусть не в отношении общего количества чисел в тексте, но, по крайней мере, в отношении неких позиций и рубрик, например, обозначение возраста героя и т. п.)», - отмечал В. Н. Топоров [2, с. 318]. Если заглянуть в историю, и в первую очередь мифологию, мы обнаружим, что некоторые числа изначально несли в себе сакральный подтекст и даже сохранили своё первостепенное мистическое значение вплоть до наших дней. В статье В. Н. Топорова «Числа» отмечено, что мифопоэтические основы числа, счёта и числовых моделей, более полно обнаруживаются в тех архаичных культурах, в которых:
• 1) число выступает уже самостоятельно, вне непременной связи с объектами;
• 2) сама система не является дефектной;
• 3) числа же ещё не полностью утратили свою семантику (как в культурах современного типа, утративших понимание неоднородности членов числового ряда) [3, с. 629].
• Например, в архаичных традициях числа могли использоваться в ситуациях, которым придавалось сакральное, «космизирующее» значение. Тем самым числа становились образом мира и отсюда - средством для его периодического восстановления в циклической схеме развития для преодоления разрушительных хаотических тенденций. Мифопоэтическая роль числа в явном или неявном виде показательнее всего выступает в тех культурах, которые знают тексты с сильным развитием классификационного принципа. Согласно ему, все объекты, особенно сакрально значимые, связаны друг с другом определённой системой иерархических отношений, которая обычно легко переформулируется и в плане творения (сравните «Великую девятку богов» в древнеегипетском гелиопольском варианте: Атум-Ра (один) порождает Шу и Тер-нут (двоих), они - Геба и Нут (двоих), те - Осириса, Исиду, Сета, Нефтиду (четверых); всего - девятеро).
• Особенно чётко классификационная функция чисел выступает в древнекитайской мифопоэтической традиции, хотя исходная картина была в значительной степени затемнена целым периодом усиленных нумерологических спекуляций, не связанных непосредственно с архаичной семантикой чисел. Возникла особая философия числа, нашедшая своё крайнее выражение у Чжай-Шеня, утверждавшего, что следование числам (шу) даёт знание вещей и их начал, что числа и вещи неотделимы друг от друга и образуют совокупность без начала и конца. В. Н. Топоров считает, что «сходная роль приписывалась числу и в пифагорейской традиции, и в её продолжениях. В трагедии Эсхила Прометей утверждает, что он изобрёл числа для смертных. В китайской традиции независимо от нумерологического мистицизма и символизации числа (сравните, небо - 1, земля - 2, человек - 3 и т. д.; известны традиции, где числа приписывались божественным персонажам; в шиваизме божество соотносится с абстрактной идеей числа: тамильский поэт 7 в. Аппар говорит о Шиве: «Он - число и цифра для числа» и т. д.) уже издревле отмечено наличие принципа, позволяющего объединить описание мира и его происхождение с понятием пары признаков, лежащей в основе любой классификации, и, следовательно, с абстрактным образом дуализма (сравните, инь и ян)» [3, с. 630]. Но и в тех случаях, когда видимый символизм числа уже может не обнаруживаться, можно уловить закономерность использования определённого числа в схожих сферах для их употребления. Владимир Николаевич Топоров выделяет два уровня чисел: уровень «ниже», в состав которого входят числа 2, 3 и 4, и уровень «выше», включающий в себя «случайную» возрастную доминанту [2, с. 326].
• К уровню «ниже» относятся именно двойка, тройка и четвёрка потому, что эти числа являются не только элементами числового ряда, но и элементами языка описания мира, укорененными в самой структуре языка, а поскольку они описывают и сам язык, они обладают внутренней, нередко скрытой, метаязыковой функцией. Число 2 лежит в основе бинарных противопоставлений, с помощью которых мифопоэтические и ранненаучные традиции описывают мир. Оно отсылает к идее взаимодополняющих частей монады (мужской и женской как два значения категории пола; небо и земля, день и ночь как значения, принимаемые пространственно-временной структурой космоса), к теме парности, в частности в таких её аспектах, как чётность, дуальность, двойничество, близнечество. Характерно соотношение 1 и 2, реконструируемое по данным ведийской традиции. Число 2 в ней выступает как символ противопоставления, разделения и связи, с одной стороны, и как символ соответствия или гомологичности противопоставляемых членов - с другой. В силу этих качеств 2 есть первичная монада, защищающая человека от небытия и соответствующая творению - небу и Земле, рождённым в одном гнезде [3, с 631]. Примером может служить отражение взглядов человека на окружающий мир в числах 3, 4 и их комбинациях.
• Число 3 несёт в себе динамическое развитие Вселенной: от её возникновения, до упадка. Также это число символизирует деление мира на три уровня: небо - Высшие силы, землю - земное бытие и подземное царство - мир мёртвых. Если обратиться к славянской мифологии, то ярким представителем, несущим в себе символику числа 3 является Триглав. Это божество в мифологии балтийских славян, которое имело три головы, каждая из которых символизировала власть над одним из трёх царств: небом, землёй и преисподней. В энциклопедическом словаре славянской мифологии отмечено, что «Триглав последовательно связан с троичной символикой: в Щецине его трёхглавый идол стоял на главном из трёх священных холмов, при гаданиях вороного коня Триглава трижды водили через девять копий, положенных на землю. В южнославянской и восточнославянской традициях триглавый персонаж - Троян. В сербской сказке одна из голов Трояна пожирает людей, другая - скот, третья - рыбу (жертвы - представители трёх царств)» [4, с. 374].
• В христианской традиции самым значительным троичным символом является Святая Троица. Она отражает христианское учение о троичности Единого Бога: Отец, Сын и Святой Дух. Первым числом в целом ряде традиций, в том числе и в древнекитайской, считается 3; оно открывает числовой ряд и квалифицируется как совершенное число. 3 - не только образ абсолютного совершенства, превосходства, но и основная константа мифопоэтического макрокосма и социальной организации, включая и нормы стандартного поведения. Сравните, 3 сферы вселенной, 3 высшие ценности, божественные троицы (или трёхипостасные, трёхглавые божества типа славянского Триглава, древнеиндийского Тримурти; сравните также имена мифологических персонажей с внутренней формой «три»: Трита, Трайтаона, Тритон, Триптолем, Тритогенея и т. п.), три героя сказки, три члена социальной структуры и три социальные функции, троичный принцип композиции в произведениях искусства (сравните форму трилогии, триптиха или терцин, игру триадами, как, например, в «Грифе о числе три» Авсония или в «Триадах острова Британия», древневаллийском тексте, связанном с темой «Тристана и Изольды», вплоть до трилистников «Кипарисового ларца» у Инн. Анненского; ср. «триадоманию» Данте) и тому подобные.
• Число 4 своим значением противопоставляется динамическому 3: оно несёт в себе значение устойчивости, статичности, порядка и целостности. Отсюда - использование числа 4 в мифах о сотворении вселенной и ориентации в ней: 4 стороны света, 4 главных направления, четвёрки богов или четырёх-ипостасные боги (сравните, например, четырёх Перкунасов в литовском фольклоре или богов-стражей 4 сторон света), 4 времени года, века (ср. ведийские обозначения 4 эпох и одновременно термины игры в кости), 4 элемента (иногда они соотносятся с 4 мифологическими персонажами) и т. п. 4 компонента актуализируются в тех геометрических фигурах, которые имеют наибольшее мифопоэтическое значение - квадрат, мандала, крест. Также число 4 имеет символику порядка, организации, совершенного ритма, закона, «простой проекции единства», солнцестояния и равноденствия, времен года, стихий, стран света, фаз луны, небесных ветров и рек рая, целостности, посвящения, всеобъемлющего характера, повсеместности, всемогущества, твердости, организации, власти, интеллекта, справедливости, земли, совокупности, солидарности, порядка, меры, справедливости. 4 - это пространственная структура или порядок проявления, статичное в противоположность динамичному и цикличному.
• Таким образом, соединение чисел 3 и 4 (три плюс четыре - равно семь) и даёт ту самую «сумму мира» - 7 как космологическую постоянную величину в многочисленных традициях. «Магическое число 7» характеризует общую идею вселенной, константу в описании мирового дерева, полный состав пантеона, число сказочных героев-братьев (ср. «Семь братьев», «Семь Симеонов» и сестёр и т. п.), число дней недели, число дней праздников, количество цветов спектра, тонов в музыке, основных запахов стереохимической теории, константу, определяющую объем человеческой памяти, и т. п. В некоторых культурно-языковых традициях существует семиричная система счисления и/или число 7 выступает вообще как наиболее употребительное число, характеризующее почти универсально всё, что исчисляется в мифопоэтическом космосе (ср. число 7 у кетов на Енисее), а идеальный, превышающий человеческие возможности Космос образуется произведением 3 х 4, то есть 12.
• В «Словаре сюжетов и символов в искусстве» подчеркивается, что «именно 12 апостолов, 12 героев, 12 богов пантеона и т. п. можно встретить в мифологии разных культур мира. Также 12 месяцев и 12 знаков Зодиака символизировали полный небесный и земной годичный цикл» [5, с. 183]. Год включает в себя четыре поры, символизирующие тот или иной период развития природы, а каждая пора длится по три месяца. В системе знаков Зодиака также имеется деление на четыре стихии, которые характеризуют типичные черты, свойственные для определённой группы знаков, в зависимости от стихии, к которой они относятся. В свою очередь, к каждой стихии принадлежит по три знака. Таким образом, двенадцать имеет свою популярность и играет важную роль в сакральной семантике чисел именно в качестве сочетания тройки и четвёрки, о чём было сказано Владимиром Николаевичем Топоровым в своём исследовании данного вопроса.
• Специфична семантика числа 1. В наиболее древних текстах 1 встречается крайне редко или вовсе не встречается. Оправдано предположение, что 1 означает, как правило, не столько первый элемент ряда в современном смысле, сколько целостность, единство. Совершенная целостность, понимаемая как единица, объясняет приписывание числа 1 таким образам этой совершенной целостности, как бог или космос. Также 1 - символ мудрости. Графическое изображение - точка. По Пифагору, число 1 символизирует монаду. Единица: начало (первопричина), создатель (Бог), перводвигатель, сущность, мистический центр, неразделимое, зародыш, изоляция, подъем, мужское начало. 1 - принцип, который позволяет развиться качеству и, таким образом, приводит к множественности, то есть основа всех чисел и основа жизни. Также трактуется как число цели.
• Ряд заговорных, заклинательных, молитвенных текстов также построены по числовому принципу, сравните, например, образцы «обратного счёта» в русских заговорах на уничтожение змей, червей и т. п., когда выстраивается нисходящий ряд ( В «Словаре пословиц русского народа» Владимира Ивановича Даля находим: из «девяти восемь, из восьми - семь..., из одного - ни одного» [6]), в такт которому должно сокращаться число изгоняемых объектов. Более показательны, однако, такие жанры народной словесности, в которых число выступает в соотнесении с основными объектами космологической модели мира - Вселенной, мировым деревом, космическими зонами, годом и т. п. Характерный пример - загадки, описывающие одновременно и год, и, по сути дела, мировое дерево.
• Таким образом, архаичные представления о числах и в современном художественном сознании продолжают свою жизнь, а также они трансформируются и развиваются, вновь служа исходным материалом для построения новых мифопоэтических концепций и образов. Авторы, обращаясь к символике чисел, воздействуют на сознательный и подсознательный уровень восприятия текста. Многие числа несут в себе огромную символическую нагрузку, помогая нам лучше понять то или иное событие, осознать авторский замысел. Числа используются и в народной, и в религиозной, и в классической литературе.
• Классики русской литературы используют числа, чтобы подчеркнуть наиболее важные моменты в произведении, чтобы раскрыть особый смысл описываемых событий. Символы в художественном произведении, в том числе и числовые, имеют особое значение: как правило, они заключают в себе жизненные взгляды, представления, осмысления писателем философских проблем и их взаимосвязь с всеобщим мировым ходом. Несмотря на то, что определенная часть символов может быть заимствованной, они наполняются сугубо индивидуальным смыслом, в чем и заключатся их значимость.
• замятин число символика художественный

2. Символика чисел в романе «Мы»

В романе «Мы» Е. И. Замятин разоблачает предельную рационализацию жизни, превращающую человека в бездушный механизм. В Едином Государстве, под началом обожествленного Благодетеля, живут «номера в униформах»: им противопоставлены мохнатые, волосатые двуногие, чудом сохранившиеся за стено-чертой города люди [7, с. 20].

Антиутопический роман «Мы» построен по примеру новозаветной книги Откровения, как своеобразный апокалипсис, как страшный суд. Согласно «Новейшему литературоведческому словарю-справочнику» Н. В. Сусловой и Т. Н. Усольцевой, под термином «антиутопия» следует понимать «произведение, предполагающее создание художественной модели воображаемой общественной системы, соответствующей тому или иному современному социальному идеалу; антиутопия связана с акцентированием внимания на негативных чертах, пагубных тенденциях, характерных для жизни изображаемого общества» [8, с. 9].

Сам Замятин описывал свой роман как «сигнал об опасности, угрожающей человеку, человечеству от гипертрофированной власти машин....» [9, с. 225].

Люди и предметы определяются, как в армии, а позже в лагерях, нумером-буквой, за которой следует от двух до четырех цифр. Согласные буквы служат эквивалентом мужских имен (Д-503, R-13, S-4711), а гласные - женских (I-330, О-90). Евгений Замятин говорил: «Всякий звук человеческого голоса, всякая буква - сама по себе вызывает в человеке известные представления, создает звукообразы. Я далек от того, чтобы приписывать каждому звуку строго определенное смысловое или цветовое обозначение. Но [р] ясно говорит мне о чем-то громком, ярком, красном, горячем, быстром. [л] - о чем-то бледном, голубом, холодном, плавном, легком. Звук [н] - о чем-то нежном, о снеге, небе, ночи. Звуки [д] и [т] - о чем-то душном, тяжком, о тумане, о тьме, о затхлом. Звук [м] - о милом, мягком, о матери, о море. С [а] связывается широта, даль, океан, марево, размах. С [о] - высокое, глубокое, море, лоно. С [и] - близкое, низкое, стискивающее» [9, с. 227].

Номеров много, и они нивелируют человека, буква же придает человеку индивидуальность, внешнюю (портретную) и внутреннюю (психологическую) неповторимость. Противопоставленные буква и номер выражают конфликт внутри сознания героя, глубокий психологический конфликт живого, человеческого, и машинного, механического. Стиль мышления нумеров - логический, математический, не психологический. Венгерская исследовательница Жужа Хетени в работе «Мифологемы в «Наводнении» Евгения Замятина» обратила внимание на то, что «нумера занимаются больше богостроительством, сознательным строительством мифа, «деланием» из человека Бога, а не богоискательством, имеющим мистическое начало, исканием бога внутри каждого человека» [10, с. 14 - 15]. Чтобы превратить из человека в раба, требуются цифры. С ними легче жить, человеку не надо ни о чем думать, цифры - это футляр, за предел которого не осмеливаются выйти жители Единого Государства. Вся человеческая жизнь идет по расписанию. Все сделано для того, чтобы убить все самостоятельное в человеке, разрушить в человеке человека, стереть индивидуальность.

Цифры занимают в романе первостепенное место. Однако необходимо отметить, что наряду с символичными цифрами, которые являются важными для понимания всего романа в целом, Замятиным используются и числа в бытовом их применении: для обозначения временных промежутков, показа математического образа жизни населения Единого государства и так далее. Например, «два раза в день от 16 до 17 и от 21 до 22 единый мощный организм рассыпается на отдельные клетки: это установленные Скрижалью Личные часы» (временная маркировка чисел) [7, с. 10]. Мы будем рассматривать числа, несущие в себе важное символическое значение, то есть, по Топорову, сильночисловые.

Главный герой, Д-503, инженер, строитель ракеты Интеграл, которая должна распространить идеологию Единого Государства на все планеты, мыслит, как и подобает математику, цифрами: «Мое привычное к цифрам перо - создать музыку ассонансов и слов» [7, с. 4]. Он же условный автор записей, составляющих роман. Д-503 всё просчитывает, даже вероятность получить наряд представляет в виде громоздкой формулы. Он и мечтает формулами. И о себе говорит не «теряю самообладание», а «теряю цифроощущение» [7, с. 46]. Единое государство Д-503 называет «Твёрдым числовым миром», «алгебраическим миром», в котором всё подлежит анализу, логическому расчёту, преобразованию в формулу. В Едином Государстве существует «алгебраическая любовь к человечеству», все стремятся к 100-процентному счастью [7, с. 80].

Числа наполняют книгу, входя в ее построение. Общее число записей 40 (число, обозначающее завершение цикла); каждая запись делится на 3 части, фактически по одной на день, так как в первой записи говорится, что через 120 дней должна закончиться постройка Интеграла.

Цифровое наполнение романа не является случайным: практически всегда имеет символическое значение. Число 13 чаще других цифр встречается в романе, явно или скрыто, и несет особую смысловую нагрузку. Никита Алексеевича Струве в работе «Символика чисел в романе Замятина «Мы» также подчеркивает, что «шифр всего романа - число 13» [11, с. 368].

Число 13, с древнейших времен, означает динамическое неблагополучие, нарушение божественной полноты, оно эксцентрический компонент, отделенный от общего порядка и от естественных ритмов вселенной. Оно восстает против общих законов личности, нарушает распорядок макрокосма и его покой, взрывает установившиеся в мире отношения. Тем самым оно несет в себе и семя смерти.

В христианстве во время вечерних служб последней недели Великого Поста 13 свечей гасили одну за другой, что символизировало тьму, наступившую на земле после смерти Христа. Число 13 считается несчастливым, поскольку это число Иуды вместе с Иисусом и апостолами. Кроме того, это число шабаша ведьм. Майя насчитывали 13 Небес, и каждым правил отдельный бог. 13 - важное число в ацтекском календаре, состоявшем из тринадцатидневных периодов. Кроме того, это число используется при гадании.

13 - почти всегда несчастливое число; уже Гесиод предостерегал крестьян, начинавших посев 13-го числа. В вавилонском високосном году имелся високосный месяц под знаком «ворон несчастья». Согласно поверью, 12 ведьм должны сожительствовать с чертом как с тринадцатым.

Во многих традициях 13 воспринималось как несчастливое число, возможно, потому, что ранние лунные календари нуждались в добавлении «лишнего» 13 месяца, который, как считали, не сулил ничего хорошего. Сатану в обрядах ведьм называли числом «13». В картах Таро «Смерть» - 13-я карта главного аркана. В Центральной Америке 13 считалось священным числом, что основывалось на 13-дневной неделе религиозного календаря. «Остаток» в пять дней, образовавшийся в конце 20-месячного календаря у майя, считался несчастливым временем.

В Откровении не случайно зверь-государство появляется в 13-й главе: ему противостоит плерома-Церковь, продолжение 12 колен Израилевых, оснащенная 12 воротами и так далее. У Замятина наоборот: число 13 вступает в борьбу с устоявшимся богом-государством, им обозначены все те элементы, которые так или иначе, восстают против плеромы математического счастья.

В открытую числом 13 награжден нумер R-13, одновремнено поэт и тайный заговорщик. Н. А. Струве в работе «Символика чисел в романе Евгения Замятина «Мы» заметил, что «латинское R - графически опрокинутое русское Я», а также предположил, что «R-13 олицетворяет вывернутое наизнанку сознание писателя, пишущего против своего нутра» [11, с. 370 ]. R-13 свойственен страх невыполнения своего долга перед Государством: ведь он все-таки Государственный поэт, сочинитель сонета под названием «Счастье» «редкой по красоте и глубине вещи», по словам Д-503. Но цифра 13 указывает на тайную причастность R-13 к тем избранным и обреченным, которые отказываются от принудительного счастья. На торжественной литургии-казни непокорного собрата по перу R-13, в присутствии Благодетеля, слагает казенный гимн о неслыханном преступлении, о кощунственных стихотворениях против Благодетеля. Так, R-13, даже при исполнении своих обязанностей, пытается вознести правду под видом обличения. Впоследствии он одним из первых гибнет в неравном бою с Единым Государством.

Автор записей, строитель Интеграла, обозначен нумером Д-503. Буква его русская, она выражает его двойную, двоящуюся сущность (к тому же он, до известной степени, двойник автора). По местоположению в алфавите русское Д соответствует цифре 5. Если прибавить ее к остальным, то мы получим в сумме 5 + 5 + 3 = те же 13 (впервую такую трактовку предложил Н. А. Струве), но на этот раз в завуалированной и скрытой форме, так как строитель до конца колеблется между счастьем, обеспеченным всеобщим уравнением, и риском свободной, чувственной, животной жизни. С другой стороны, в имени-нумере главного героя присутствуют цифры 3 и 5, что ассоциирует Д-503 с Иисусом Христом, который умер в 33-летнем возрасте. Таким образом, Д-503 - нумер, задумавший встать против общей системы единолично, но, поскольку он не дотягивает до возраста Христа, так как на момент разворачивания событий в романе Д-503 32 года, то эти планы изначально обречены на крах. Высокий порядковый номер может указывать и на его «серийность», таких, как он, по крайней мере 502. За Д-503 по пятам следует таинственный S-4711, «двояковыгнутый, сутулый и крылоухий» как и обозначающая его латинская буква S, двойной агент, служащий официально в Бюро хранителей, но на самом деле работающий на заговорщиков: цифры его нумера в сумме составляют, как и у Д, число 13 ( 4 + 7 + 1 + 1), оно скрыто по необходимости (на этот факт также первым обратил внимание Н. А. Струве).

Возглавляет заговорщиков искусительница I-330, у которой число 13 обозначено полуоткрыто соединением латинского I (выражающего ее иррациональную сущность и прямизну ее характера) с первой тройкой номера. Также латинское I в зрительном плане представляет элегантность, угловатость, стойкость. I-330 пленила и поэта R, и шпиона S, и доктора из медицинского бюро, и строителя Интеграла. Она - собирательный образ вечной женственности, вносящий жизнь и хаос в омертвленное тело упорядоченного государства: «Направо от меня [Д-503] - она, тонкая, резкая, упрямо-гибкая, как хлыст, I-330» [7, с. 62]. Обратим внимание, что главной деталью портрета I-330 в восприятии героя становится икс, образованный складками возле рта и бровями: икс для математика - символ неизвестного. Такая деталь как «острые, белые зубы» придает образу I-330 логическое завершение [7, с. 63]. Все в I являет собой вызов Единому Государству - установленному порядку, стандарту, унифицированному миру.

При первой встрече с инженером-строителем (заговорщикам нужно было обладать Интегралом) она назначает ему свидание в аудиториуме 112 (1 + 12 = 13) через своих приверженцев, таинственно раздобывает ему наряд в этот аудиториум. Впоследствии она проникает в аудиториум, открыто носящий номер 13 (запись 19). Там должна состояться очередная официальная лекция о рационализации детоводства. Но вместо «металлического голоса» в аппарате прозвучал голос «мягкий, мохнатый, моховой». И в тот же вечер, под воздействием этого голоса, вопреки строжайшим запретам, строитель соглашается на просьбу О-90, безумно мечтающей о материнстве, зачать ей ребенка. С I-330 у инженера-строителя развивается настоящий роман, но он же окажется одной из причин общей гибели. Число 13, заложенное в нумере I, начинает играть зловещую роль уже на самом первом этапе знакомства I-330 с Д-503. Вот какой (не в юнифе) видит ее Д-503 во время одной из первых встреч: она «была в коротком, старинном ярко-желтом платье, черной шляпе, черных чулках. Платье легкого шелка - мне было ясно видно: чулки очень длинные, гораздо выше колен, - и открытая шея…» [7, с. 50]. Далее видим: I торопится (на любовь по талонам государство отпускает только час) и просит скорее дать ей эти же чулки: «Чулки - брошены у меня на столе на раскрытой (193-й) странице моих записей. Второпях я задел за рукопись, страницы рассыпались и никак не сложить их по порядку…» [7, с. 71]. В дальнейшем ходе романа поклонница строителя, верноподданная Ю, воспользуется этим беспорядком, прочтет крамольные страницы и донесет о намерении овладеть Интегралом. «193 содержит скрытое число 13: 1 + 9 + 3 = 13», - обращает внимание Н. А. Струве [11, с. 372].

Число 13 входит и в построение романа: им отсчитывается ход действия. В 13-й записи Д-503 впервые нарушает дисциплину государства и, целиком подчиняясь воле I-330, не идет на работу. Эта победа субверсивного начала протекает под знаком все той же цифры 13.

«Ровно в 11.45: я тогда нарочно взглянул на часы - чтобы ухватиться за цифры - чтобы спасти хоть цифры» [7, с. 33]. Но цифры, превращаясь в таинственные иррациональные числа, не спасают, а, наоборот, подводят. В этот самый момент раздается звонок искусительницы, которая назначает ему свидание за углом через две минуты, то есть в 11.47 (1 + 1 + 4 + 7 = 13). В 12 часов, то есть через тринадцать минут, строитель должен быть на работе, но впервые в жизни он изменит трудовой дисциплине Единого Государства и на работу не пойдет.

В 26-й записи (через 13 глав) личная субверсия переходит в общественную: заговорщики выступают почти в открытую. Накануне, на переизбрании Благодетеля, они осмелились впервые за сотни лет нарушить привычное единомыслие. На следующий день на всех стенах, под ногами в «подземке» и даже на самом Интеграле разбросаны или расклеены мятежные воззвания группы «Мефи».

В 39-й записи (еще через 13 глав) субверсия, не удавшаяся в политическом плане (попытка угона Интеграла сорвалась), принимает философский характер. «Химически чистая вода» - единственное, что осталось после того, как несгибаемая героиня I-330 была уничтожена, а при испытании «Интеграла» погибло десять нумеров, но от них остались лишь «сажа и крошки». Героиня Замятина погибает с презрительной усмешкой на губах, потому что верит в «иррациональное, в то, что нет последнего числа, нет последней революции» [7, с. 151].

Сосед Д-503, обеспокоенный развалом Единого Государства, приходит к убеждению, что вселенная сферична, а значит, и конечна: тем самым, все просто, все вычислимо и, несмотря на мятеж, философия Единого Государства непобедима. Но тот же Д, в последнем отчаянном усилии, возражает: «Вы должны - вы должны мне ответить: а там, где кончается ваша конечная вселенная? Что там - дальше?» [7, с. 152]. Так, в виде безответного вопроса, философская победа остается за единицами.

Таким образом, число 13 является стрежневым для романа «Мы». Оно начинает воплощать несущую символику с самого начала действия и завершает роман под своей же эгидой. Также необходимо отметить, что число 13 реализуется здесь как число зловещее, сеющее хаос, разруху, число Апокалипсиса. В эпизодах, где возникает число 13, скрыто или явно, происходят действия, кардинально меняющие весь ход сюжета. Как и в книге «Откровения от Иоанна» Бог-отец выступил судьей всех людей, так и число 13 выступило мерилом для всего Единого Государства.

Другие цифры, разбросанные в романе, имеют второстепенное значение и придают всей числовой символике «Мы» завершенный вид. Отдельно от числа 13, с собственной смысловой нагрузкой, выступает число 3. Здесь можно выделить ссылку на притчу о «Трех отпущенниках»: «Эта история о том, как троих нумеров, в виде опыта, на месяц освободили от работы: делай что хочешь, иди куда хочешь. Это давно, еще в III веке после Скрижали. Несчастные слонялись возле места привычного труда и голодными глазами заглядывали внутрь; останавливались на площадях - и по целым часам проделывали те движения, какие в определенное время дня были уже потребностью их организма: пилили и стругали воздух, невидимыми молотами побрякивали, бухали в невидимые болванки. И, наконец, на десятый день не выдержали: взявшись за руки, вошли в воду и под звуки Марша погружались все глубже, пока вода не прекратила их мучений» [7, с. 95]. Лишить граждан Единого Государства возможности изо дня в день выполнять одни и те же функции - значит лишить счастья, обречь на страдания.

Трижды появляется Благодетель и трижды пытают I-330, трехчастное деление каждого конспекта, например: «Колокол. Зеркальное море. Мне вечно гореть». Философ Сергей Николаевич Булгаков так объясняет смысл троичности: «Человек создан по образу и подобию Божию, это значит, что во всей духовной его природе запечатлен образ пресвятой Троицы. Сотворим человека по образу нашему и подобию. Так говорит слово Божие, указуя этим множественным числом именно на триипостась Божества и триединства образа Божия, - он же и образ человеческий» [12, с. 67].

Применительно к роману Евгения Замятина «Мы» число 3 символизирует движение: от начала действия, середины, до его полного завершения. Так можно сказать, что относительно притчи о «Трех отпущенниках» нумеров заставили трижды прожить неприемлемую ими жизнь. I подверглась трем христианским стадиям: ад, чистилище рай (именно в таком порядке). Касательно появлений Благодетеля 3 - число обсолютного совершенства, воплощение «всего»: начала, середины и конца одновременно.

Мечтающая о любви, но не способная к ней, верноподданная Ю - просто юпифа, мундир без лица, и автор предпочитает не указывать ее номера, как слишком для нее обидного: «… впрочем, лучше не назову ее цифр, потому что боюсь, как бы не написать о ней чего-нибудь плохого. Хотя, в сущности, это - очень почтенная пожилая женщина» [7, с. 15]. Отсутствие числового обозначения выбивается из общей схемы. Это одновременно подчеркивает необычность Ю, с одной стороны, и отсеивание ее как ненужного героя в романе, с другой.

Женщина, мечтающая о материнстве, обозначена нумером О-90, который графически соответствует ее круглости, окружности (круглое лицо, круглый ум): «Милая О! - мне всегда это казалось - что она похожа на свое имя: сантиметров на 10 ниже Материнской нормы - и оттого вся кругло обточенная, и розовое О - рот - раскрыт навстречу каждому моему слову. И еще: круглая, пухлая складочка на запястье руки - такие бывают у детей» [7, с. 7].

Число 9 - нечетное, мужское и активное, небесное и ангельское. Имеет исключительное значение в большинстве культур как утроенная (тройная) триада и первая квадратная степень среди нечётных чисел. Значение девятки как символа универсума и истины опирается также на одну из её математических особенностей: умножении числа 9 в десятичной системе счисления на любое натуральное число, записанное одной цифрой, даёт результат сумма цифр которого равна девяти.

Это свойство рассматривается как способность числа 9 воспроизводит себя. 9 небес имелись во многих традиционных представлениях для описания мироустройства.

В «Энциклопедии символики и геральдики» значение числа 9 подается в следующих значениях:

1) иерархия, всемогущество, исполнение, достижение, начало и конец, целое;

2) гармония, полнота, рай на земле;

3) постижение, духовное совершенство, совершенство идеи;

4) жизнь, борьба за существование [13].

Кроме того, у пифагорейцев 9 - предел всех чисел, внутри которых существуют и обращаются все прочие. У евреев - чистое понимание, истина. В Кабалле 9-ка символизирует основание. В христианской традиции это число фигурирует редко, однако существуют тройные триады ангельских хоров, девять сфер и кругов ада. 9 - важное число и в кельтской традиции: это число центра. У индусов - это число священного огня. В буддизме - высшая духовная сила, небесное число. У китайцев 3 Ч 3 - самое благоприятное из всех чисел. Также 9-ка играет особую роль в механизмах психики, что связано прежде всего с процессами запоминания информации, имеющими не только семеричную, но и девятиричную структуру.

Для уяснения нашего понимания символики числа 9 в имени О и уточнения определенного смысла из всей широты представленного спектра еще раз обратимся к описанию героини в тексте: «Вся она была как-то по-особенному, законченно, упруго кругла. Руки и чаши грудей, и все ее тело, такое мне знакомое, круглилось и натягивало юнифу: вот сейчас прорвет тонкую материю - и наружу, на солнце, на свет. Мне представляется: там, в зеленых дебрях [в мире за Зеленой стеной], весною так же упрямо пробиваются сквозь землю ростки - чтобы скорее выбросить ветки, листья, скорее цвести» [7, с. 59]. К сказанному, О наивна, непосредственна, естественна. Символика числа 9 проявляет себя здесь как полнота душевного мира, завершенность образа в эстетическом плане, полная сформированность героини как человека и женщины, решившийся на подвиг Материнства, во имя возможного спасения человечества. О на самом деле не является простой и заурядной.

Когда Д-503 понимает, что угон Интеграла разоблачен, он предпочитает остановить двигатель и разбить космический корабль о землю. Время его решения 14.40. Общая сумма цифр также дает или 9, или шестикратный множитель 9 - 54, число, воспринимаемое как полная завершенность, конец. Очевидна связь 9-й записи с 13-й главой Откровения. В романе публичная, торжественная казнь непокорного происходит на площади Куба, где расположены «66 мощных концентрических кругов». В 13-й главе Откровения раскрывается число зверя-государства - 666: «Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое, число его 666» [14, с. 1839].

Само число 6 часто рассматривается как одно из высших чисел, поскольку задействовано в космогонических построениях и связывается с «высшими существами» от Демиурга до Антихриста.

В целом, в культуре можно проследить следующие символические ряды и группы:

1) 6 дней (этапов) сотворения мира в шумеро-семиотской, иранской, иудео-христианской, исламской традициях;

2) 6 проявлений Бога: сила, величие, мудрость, любовь, милость и справедливость;

3) 6 лучей солнечного колеса;

4) три 6-ки составляют число Зверя [13].

Таким образом, символика числа 6 в романе указывает на совершенное творение созданной системы Единого Государства, единство полярных сил, устойчивость и нерушимость догм, колебание которых жестоко наказывается. Также 6 воспримается как удача, выигрыш, случай, который обернулся роком для приговоренного к казни.

«Определенный интерес в романе «Мы» также представляет число 40, - подчеркивает Н. А. Струве, - Не случайно и разделение романа на 40 записей, а также временная стена, сконструированная из высоковольтных волн на 40-м проспекте, так как число 40 - сакральное» [11, с. 365]. Будучи связано с четверкой, число 40 означает целостность и совокупность.

В Египте 40 дней после смерти отсутствовал Озирис, этот срок - период поста. Особое значение «сорока дней» восходит к Вавилону, где сорокадневный период исчезновения Плеяд с небосклона был временем дождей, бурь и наводнений и считался опасным. Возвращение Плеяд отмечалось всеобщим ликованием, при этом сжигалась связка из 40 тростинок, символизировавших сорокадневное господство злых сил. Римляне 40 дней держали прибывающие суда в «карантине» (от итальянского - 40 дней).

В митраизме 40 - число дней обряда инициации, празднеств и жертвоприношений.

В энциклопедии христианства подчеркивается значимость числа 40: «40 дней продолжается Великий Пост в честь 40 дней, проведенных Христом в пустыне. 40 дней от Пасхи до Вознесения - период неприкосновенности и время права на убежище. В Ветхом Завете 40 дней провел Моисей на Синае; 40 дней скрывался Илия; 40 дней лил ливень Потопа; 40 дней испытания Ниневии при Ионе; 40 лет блуждали евреи в пустыне; 40 лет ходили под игом филимнистян;40 лет царствовали Давид и Соломон. Храмы у персов, татар, в Баальбеке, храмы друидов, храм Иезекииля имели по 40 колонн» [15].

В исламе 40 - число изменения и смерти, но также примирения и возврата к принципу. Магомет был призван в 40 лет. Коран читают каждые 40 дней.

Сорок - также и мера множественности. На Руси: 40 сороков церквей, 40 шкурок пушного зверя на одну шубу.

Также число 40 непосредственно проявляется в тексте романа в следующих эпизодах: «Как молнийный, высоковольтный разряд: меня пронзило, скрутило в узел. В нашем ряду, всего в 40 градусах от меня, остановился S»; «На поперечном, 40-м проспекте удалось сконструировать временную Стену из высоковольтных волн» [7, с. 88].

Применительно к роману «Мы» число 40 используется так как на 40-й день смерти рассеивается («умирает») эфирное тело человека - на 40 конспекте у главного героя пропадает душа: операция по ее удалению - и по этому число 40 выступает как символ предостережения. С этого момента Д-503 умирает как личность. Главный герой вновь возвращается в систему Единого Государства, вновь становится правоверным жителем антиутопического города. Символично число 1, появившееся на страницах этого романа. Оно пугает главного героя, доводит его до исступления, так как непонятно, непознаваемо: «это иррациональное вросло в меня как что-то чужое, инородное, страшное, оно пожирает меня - его нельзя осмыслить, обезвредить, потому что оно находится вне ratio» [7, с. 19]. Цифра 1 представляется в романе как нечто, постоянно преследующее Д-503 и вводящее главного героя в исступление: «И вот теперь снова 1. Я пересмотрел свои записи - и мне ясно: я хитрил сам с собой, я лгал себе - только чтобы не увидеть 1. Это все пустяки - что болен и прочее»; «мне надо было чем-нибудь заесть, заглушить этот проклятый 1»; «1 заглох, не шевелился»; «опять заворочался 1» [7, с. 32].

Символом Единицы служит не имеющая размеров математическая точка, произвольно выбранная на пересечении двух линий или в центре круга. Перемещаясь в пространстве, эта точка порождает линию, создает плоскость и дает представление о третьем измерении, что никак невозможно в тоталитарной системе Единого Государства: нумера, живущие здесь, твердо уверены, что жизнь вне границ страны не существует. Мысль о «живом» за пределами Зеленой Стены подается как абсурдная. Единица - значит целостность, то есть непоколебимость и стойкость принципов Государства, а также безусловное подчинение всех его жителей определенным всеобщим и необсуждаемым законом, концентрация около данности. Цифра в романе противопоставляется чувству. Эту мысль видим в словах И-330: «С вами хуже: вы обросли цифрами, по вас цифры ползают, как вши. Надо с вас содрать всё и выгнать голыми в леса. Пусть научатся дрожать от страха, от радости, от бешеного гнева, от холода, пусть молятся огню» [7, с. 138].