Место понятий Хаос и Космос в лирике Тютчева

Осмысление русскими философами тютчевской поэзии. Истоки представлений Тютчева о Хаосе и Космосе, амбивалентность мифологемы в его поэзии. Проведение параллелей с мифологическими пластами других культур от библейского представления до русских космистов.

Рубрика Литература
Вид творческая работа
Язык русский
Дата добавления 17.01.2010
Размер файла 62,3 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

57

Место понятий Хаос и Космос в лирике Тютчева

Содержание

Введение

Глава 1. Истоки представлений Тютчева о Хаосе и Космосе

Глава 2. Амбивалентность мифологемы Хаос - Космос в поэзии Ф.И. Тютчева

Заключение

Библиография

Введение

Философская поэзия Федора Ивановича Тютчева (1803 - 1873) - явление исключительное и равных себе в нашей поэзии не имеющее. Основной идеей творчества Тютчева является противопоставление хаоса и космоса. Бинарная оппозиция Хаос - Космос в поэзии Тютчева имеет множество смысловых граней; это противопоставление не является застывшей системой, наоборот, сложное мировоззрение Ф.И. Тютчева отражалось в противоречивости и сложности их взаимодействия.

В системе Хаос - Космос в интерпретации поэта нашли отражения глубинные архетипы и мифологемы, отразились разновременные пласты различных культурных эпох.

Попытки осмыслить место понятий хаоса и космоса в лирике Тютчева предпринимались Г. В. Флоровским, Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. Л. Франком, Франк С. Л. Сущность русского мировоззрения // Франк С. Л. Русское мировоззрение. СПб.: Наука, 1996. С. 187; Франк С.Л. Космическое чувство в поэзии Тютчева. Русская мысль. Кн. 11. СПб., 1913. Н. А. Бердяевым, Бердяев Н. А. Русская идея // Бердяев Н. А. Самопознание. М., 1997. Д. С. Дарским, Дарский Д. С. «Чудесный вымысел». Космическое сознание в лирике Тютчева. Пб. 1914. В. С. Соловьевым. Соловьев В. С. Поэзия Ф. И. Тютчева // Соловьев В. С. Философия искусства и литературная критика. М. 1917. Однако этот анализ носил либо философский, либо чисто литературный характер, не привлекал широкий круг мифологических и культурологических параллелей и велся вне теории мифопоэтики. В советский период творчество И. Тютчева вообще с точки зрения мифопоэтики не рассматривалось, а религиозным и мифологическим образам уделялось меньше внимания, чем они того заслуживают, хотя процент их в тютчевской лирике весьма высок. Кроме того, мировоззрение И. Тютчева характеризовалось исключительно как пантеистическое, хотя современные исследователи, в частности, А. И. Селезнев, Селезнев А. И. Метафизический пафос лирики Ф.И.Тютчева: оппозиция земного и небесного // Credo new. 2004. №1. убедительно показывают широкий пласт христианского духа в поэзии Тютчева.

Среди современных исследователей также следует сказать о попытке Э. Свеницкой Свеницкая Э. Проблема хаоса: Ф.Тютчев и русские символисты // Дикое поле. 2004. №5. рассмотреть отражение понятия «хаос» в русской литературе от Ф. И. Тютчева до символистов начала ХХ в. Достоинством работы является комплексный подход, однако символистам уделено куда больше значения, чем Ф. И. Тютчеву; статья в целом является скорее не решением вопроса, а заявкой о проблеме изучения понятии «хаос» в русской поэзии.

Что же касается проведения параллелей с мифологическими пластами других культур, то исследователи, как советские, так и современные, как правило, останавливаются на констатации отражения греческих мифов в поэзии Тютчева: упоминании имен Гебы, Аполлона, Диониса, Зевса и т. п. Однако изучение отражения иных мифокультурных пластов в поэзии Тютчева, особенно в контексте изучения мифологем хаоса и космоса, изучено недостаточно глубоко.

Эта проблема мало исследована в отечественной литературе, что обосновывает наше обращение к данной теме и доказывает ее актуальность.

Учитывая вышесказанное, наше исследование претендует на определенную научную новизну. Автор работы попытался внести историко-системный подход в изучение особенностей формирования в тютчевской поэзии мифологем «хаос» и «космос», провести параллели между пониманием оппозиции «хаос - космос» Ф. И. Тютчевым и широким пластом мировой культуры - от шумерского, греческого, китайского, библейского мифологического представления до русских космистов, чье мировоззрение во многом выросло на представлениях о хаосе и космосе Ф. И. Тютчева.

Цель данной работы: исследовать смысл мифологем «хаос» и «космос» в поэзии Ф. И. Тютчева.

Задачи: 1) дать определение терминам мифопоэтика, мифологема, архетип; 2) изучить корни представлений Ф. И. Тютчева о хаосе и космосе; 3) проанализировать взаимосвязь культурных традиций и смысл рассматриваемых мифологем в поэзии Ф. И. Тютчева.

Предметом исследования послужили произведения Ф. И. Тютчева.

Объект исследования - мифологема «хаос - космос».

Структура работы следующая: работа включает введение, основную часть, состоящую из двух глав, заключение, библиографию. Научно-справочный аппарат оформлен постранично.

Практическая ценность: материал может быть использован преподавателями в школах с углубленным изучением литературы.

Методы, используемые при исследовании: исторический, описательный, сравнительный, структурный.

Основным источником в нашем исследовании послужил однотомник полного собрания Тютчева Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. в стихах и прозе. М.: Вече, 2000. - по словам Афанасия Фета, «Вот эта книжка небольшая, // Томов премногих тяжелей».

Для вычленения культурных пластов в произведениях Тютчева, затрагивающих проблемы хаоса и космоса, мы ознакомились с историей возникновения этих мифологем в мировой культуре, использовав такие работы по сравнительной мифологии, как «История религий» Токарева, «Мифы Древнего Китая» Юаня Кэ, «Мифы Древней Греции» А. Куна, сборник «Орфей: Языческие таинства, мистерии и восхождения» и др.

Кроме того, потребовалось изучить литературу, вводящую в научный обиход понятия мифологемы, архетипа и мифопоэтики.

В ряду привычных видов анализа лирического текста: проблемно-тематического, жанрового, стилевого, стиховедческого и др. достаточно широко распространен и специфический подход к поэтическому творчеству, получивший в научной литературе название «мифопоэтики».

Собственно поэтика (от греческого poietike - поэтическое искусство) - это раздел теории литературы, изучающий систему средств выражения в литературных произведениях. Общая поэтика систематизирует репертуар этих средств - звуковых, языковых, образных (т. н. топика). Частная поэтика изучает взаимодействие этих средств при создании «образа мира» и «образа автора» в отдельных произведениях или группе произведений (творчество писателя, литературное направление, эпоха и пр.).

Мифопоэтика - это та часть поэтики, которая исследует не отдельные усвоенные художником мифологемы, а воссозданную им целостную мифопоэтическую модель мира (если таковая существует в тексте) и, соответственно, его мифосознание, реализованное в системе символов и других поэтических категорий.

То, что с точки зрения немифологического сознания различно, расчленено, подлежит сопоставлению, в мифе выступает как вариант (изоморф) единого события, персонажа или текста. Лотман Ю. М., Минц З. Г., Мелетинский Е. М. Литература и мифы // Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980. Т. 1. С. 220 - 226.

Миф -- это, как известно, древнее народное сказание о богах и героях, предел спрессованности времени и обобщения, когда время перестает быть временем: миф лежит вне времени. Взгляд изнутри мифа напоминает обозрение четырехмерной панорамы с вершины бесконечно высокой башни, когда пространство видно разом во все времена, им прожитые, как своего рода «коллективное бессознательное» Семенов А. И. Мифопоэтическое пространство в литературе ХХ века // http://esgaroth.narod.ru/articles/mifop.htm народа.

Однако мифотворчество поэта носит сознательный характер. В этом - основное противопоставление мифопоэтики и стихийного мифотворчества.

Понятие «мифологема» одним из первых ввел в научный обиход Дж. Фрэзер. О символизации как свойстве мифомышления впервые стал говорить Э. Кассирер. Теория архетипов была разработана К. Юнгом, о проблеме мифа как метаязыка писал К. Леви-Стросс. В России исследования сосредоточены преимущественно в области мифопоэтики, выявления мифологических структур в фольклорных или чисто поэтических текстах. В частности, можно назвать работы В. Проппа, О. Фрейденберг, А. Лосева и др. Концепция мифа была разработана А. Лосевым в трудах: «Философия имени» (1923 г.), «Диалектика мифа» (1930 г.) и «Знак. Символ. Миф» (1975 г.). В последние десятилетия данной проблемой занимались Я. Голосовкер, В. Иванов, В. Топоров, Ю. Лотман, Б. Успенский, Е. Мелетинский, С. Токарев, Н. Толстой, Д. Низамиддинов, С. Телегин, В. Агеносов, А. Минакова, И. Смирнов и др. Эти работы создали прочную научную основу для исследования символико-мифологической природы художественного слова.

В концепции Лотмана и Минца мифологизм оказывается явлением второго порядка, основанным на сознательной игре образами-мифологемами, где логика возникновения мифа обратна той, по которой создан первичный миф (миф - символ - система мифологем - новый миф). Таким образом, немифологическое мышление создает миф за счет бесконечного развертывания смыслов символа.

А. Лосев отмечал: «Надо отдавать себе ясный отчет, что всякий миф есть символ, но не всякий символ есть миф». Лосев А. Философия имени. М., 1927. С. 174. Он дал несколько лаконичных определений мифа:

- Миф - не идеальное понятие, и также не идея и не понятие. Это есть сама жизнь.

- Миф не есть ни схема, ни аллегория, но символ.

- Миф всегда есть слово.

- Миф есть в словах данная чудесная личностная история. Там же. С. 176.

«Сущность мифа, - писал К. Леви-Стросс, - составляют не стиль, не форма повествования, не синтаксис, а рассказанная в нем история. Миф - это язык, но этот язык работает на самом высоком уровне, на котором смыслу удается, если можно так выразиться, отделиться от языковой основы, на которой он сложился». Несмотря на различные трактовки мифа, все исследователи «единодушны в том, что метафоричность и символичность мифологической логики выражается в семантизируемых и идеологических оппозициях, являющихся вариантами фундаментальной: жизнь/смерть и т. д.». Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1995. С. 30.

Под мифопоэтикой понимается не только целый комплекс понятий ("мифологема", "архетип", "поэтический космос") или система мифов, но и особый тип мышления (мифомышление), и ритуал. Космогония и эсхатология являются основными мотивами мифологического сознания, а его драматургия строится на борьбе Хаоса и Космоса. Мифомышление сохраняет древнейшие формы восприятия мира в их синкретизме, отождествляет микро- и макрокосм, несет в себе идею циклического возрождения. Ведущим свойством этой модели мира является все-сакральность. Мифологемы в системе мифопоэтики выполняют функцию знаков-заместителей целостных ситуаций и сюжетов, и уже по нескольким из них возможно реконструировать поэтический космос автора, поскольку они органически взаимосвязаны и взаимодополняемы. «Основным способом описания семантики мифопоэтической модели мира служит система мифологем и бинарных оппозиций, охватывающая структуру пространства (земля-небо, верх-низ и т.д.), времени (день-ночь), оппозиции социального и культурного ряда (жизнь-смерть, свой-чужой)». В искусстве мифомышление сказывается, прежде всего, наличием природных знаков и стихий (огонь, вода, воздух), в виде образов рождения и смерти, которые у художников с ярким мифопоэтическим началом вырастают до уровня мифологем.

Мифологема и архетип - глубоко взаимосвязанные понятия. Среди исследователей наблюдаются различные точки зрения на их ваимосвязь.

С одной стороны, понятие «мифологема» входит в общее понятие «архетип». Архетип - термин, впервые введенный швейцарским психоаналитиком и исследователем мифов К. Юнгом. Архетипы, по Юнгу - это изначальные мифологические образы, оживающие и обретающие смысл, когда человек пытается настроиться на волну, связывающую образы с его личностью. «Тот, кто говорит архетипами, глаголет как бы тысячью голосов». Юнг К. Архетип и символ // Хрестоматия по психологии. М., 2000. С. 124 - 167.

Другая точка зрения Баевский В. С., Романова И. В., Самойлова Т. А. Русская лирика XIX - XX веков в диахронии и синхронии. М., 2003. С. 14. рассматривает мифологему как самостоятельную единицу мифологического мышления. Это образ, обладающий целостностью для культурного человека, содержащий устойчивый комплекс определенных черт. Содержание мифологемы составляют архетипы (первообразы), божественные «архэ» вещей - основа и начало мира. Словосочетание mythos (слово, речь, предание) и legei (собирать) означает «собирать воедино», «говорить». Сформированное понятие «мифологема» означает «повествование». Здесь собрано воедино все, что архаическое общество знает о мире предков и о том, что было до них. Это общее представление о мифологеме и в этом качестве оно вошло в литературный оборот.

Поражает сходство элементарных сюжетов, из которых построены мифы, при полном несовпадении социальных и культурных условий их рождения и функционирования. Сравнительное изучение мифов разных народов показало, что похожие мифы существуют у разных народов, в различных частях мира, и что уже сходный круг тем, сюжетов, описываемых в мифах (вопросы происхождения мира, человека, культурных благ, социального устройства, тайны рождения и смерти и другие) затрагивают широчайший круг коренных вопросов мироздания. Это говорит о том, что существуют безусловные идеи, которые обросли историко-культурными деталями в мифах разных народов, но в глубине они являются константами, мифологемами-образцами. Они являются продуктами творческой фантазии, в каждом из которых заключаются бесконечно повторявшиеся в поколениях жизненные ситуации. Сопрягаемые с глобальным совершенством и целесообразностью жизни, они принимали столь же вечный, чудесный и завершенный вид. В мифологии мы встречаем первую «воспринятую» форму архетипа - мифологему, повествование. Соответственно, архетипы отличаются от первых переработанных их форм. Архетипы не имеют конкретного психического содержания, они заполняются жизненным опытом. Содержание мифологем - это смысл всего. «Развертка» этого смысла через символ (образный или понятийный) может быть бесконечной. Но «свертывание», или обращение к истокам, обнаружит те же самые неизменные «архэ», начальные архетипы, «основания» вещей, которые «изначальны», а потому в полном смысле слова божественны, являются формами божественного истока жизни.

Итак, в узком значении «мифологема» - развернутый образ архетипа, логически структурированный архетип. Как переработанные формы архетипов, мифологемы - продукты воображения и интеллектуальной интуиции - выражают непосредственную и неразрывную связь образа и формы. Они осваиваются сознанием в символическом тотальном контексте со всем сущим, включаются в эмпирические и когнитивные связи и задают некую тему, тенденцию, намерение, превращаясь в повествование.

В творчестве поэта архетипы и мифологемы непосредственно ткут плоть текста, реализуясь в системе символов и других поэтических категорий. На базе примитивных архетипических связей образуются мифологемы внутреннего пространства текста.

Эти архетипы и мифологемы заключены в некотором «общепоэтическом» слой лексики, общем для всех значимых поэтов, возьмем ли мы Грибоедова, Пушкина, Лермонтова - вплоть до Вознесенского и Высоцкого. В нем сконцентрированы основные темы поэзии. «Большая поэзия - это поэзия вечных тем». Баевский В. С., Романова И. В., Самойлова Т. А. Русская лирика XIX - XX веков в диахронии и синхронии. М., 2003. С. 14.

Как правило, слова - носители этих тем коротки: так проявляется экономичность языка вообще, языка поэзии в особенности. «Зачастую эти слова представляют основные мифологемы и могут распадаться на пары: ночь - день, земля - небо (солнце), огонь - вода, свет - тень, Бог - человек (люди), жизнь - смерть, тело - душа, лес - сад; могут объединяться в мифологемы более высокого уровня: небо, звезда, солнце, земля; в человеке как правило выделяются тело, грудь, сердце, кровь, рука, нога, глаза. Из человеческих состояний предпочтение отдается сну, любви, счастью, мечте, тоске и печали. К миру человека принадлежат дом, окно, сад, страна Россия и города Москва, Рим, Париж, слово столица. Творчество представлено лексемами слово, поэт, песня, певец, Муза, стих». Баевский В. С., Романова И. В., Самойлова Т. А. Русская лирика XIX - XX веков в диахронии и синхронии. М., 2003. С. 14.

Космос и хаос - универсальные мифологемы, пересекающиеся с рядом иных дуальных мифологем типа ночь - день, свет - тень, жизнь - смерть, составляющие основу лирики и поэтического мировоззрения И. Тютчева. Это надпространственные, надвременные мифологемы «за гранью добра и зла», апеллирующие к пониманию бытия на уровне древнейших представлений человечества о дуальности природы.

Глава 1. Истоки представлений Тютчева о Хаосе и Космосе

Бытие в мире, а также существование сознаний, способных отражать, либо творить этот мир, и с помощью языка вступать в контакт друг с другом по этому поводу, означает существование некоторой упорядоченности, структуры, космоса. Однако возникновение космоса отнюдь не означает полное исчезновение хаоса: логическим (а тем самым порожденным сознанием, т.е. космосом) отрицанием, антитезой космоса является хаос - отсутствие какой-либо связной структуры; некоторым образом хаос можно понимать как закон энтропии.

Очевидно, что хаос онтологически предшествует космосу, т.к. является тем множеством, из которого могут быть набраны элементы космоса. Кроме того, существование беспричинных событий допускает внебытийное воздействие, т.е. существование Бога, причем с тем большей вероятностью, чем больше их число. Конвенциональность шкалы времени, т.е. способа опосредованного упорядочения событий, имеющего прямое отношение к причинно-следственным связям, являющимся опорой логико-математического аппарата, указывает на равнозначимость, например, так называемого научного и мифологического сознаний. Наблюдаемая реальность выступает, таким образом, в роли одной из мифологем хаоса. Капра Ф. Дао физики. Спб., 1994.

Хаос, понятие окончательно оформившееся в древнегреческой философии - это трагический образ космического первоединства, начало и конец всего, вечная смерть всего живого и одновременно принцип и источник всякого развития, он неупорядочен, всемогущ и безлик. Космос же - это мироздание, понимаемое как целостная, упорядоченная, организованная в соответствии с определенным законом вселенная, живое, разумное существо, вместилище космического ума, души, тела. Наиболее известно представление о Хаосе как первопричине в рамках античной культуры (по Гесиоду: «Прежде всего во вселенной Хаос зародился…»).

Однако традиционному античному представлению о дуальности мира на уровне хаоса - космоса соответствуют представления других народов, охватывающие те же архетипы. Так, родственны и во многом тождественны Хаосу и Космосу древних греков инь и ян китайской культуры.

При детальном рассмотрении оказывается, что греческий Хаос корнями уходит в более глубокие культурно-мифологические пласты. Повсюду можно увидеть некое хаотическое (злое, агрессивное или просто недоброе по отношению к человеку) начало, в различных текстах появляющееся под различными именами. Именно с ним вступает в космическую борьбу Герой, и мотив этот универсален для большинства мифологических систем. Силы космоса, боги и избранный ими герой (такой как Мардук, Индра или Ваал) вступают в борьбу с силами хаоса, которые грозят уничтожить космический порядок. Именно он, по праву победителя затем становится, с согласия остальных богов, царем спасенного мира. Во многих мифах эта борьба описывается как постоянная. Герой должен все время охранять мир, поскольку силы хаоса могут проснуться в любую минуту и нанести роковой удар. Даже в относительно стабильной египетской мифологии гигантский дракон или змей Апофис или Апеп, воплощение хаоса, все время стремится вырваться наружу.

Согласно мифам цивилизаций Междуречья, первоначальному всплеску творения предшествовал неоформленный и угрожающий Хаос -- именно его воплощением является Океан-Тиамат. Победой над Хаосом начинается оформление структурированного Космоса. Что представляет собой хаос? Процитируем начало эпического сказания «Энума Элиш»:

Когда о небе, что наверху, даже еще не упоминалось,

И о названии твердой земли, которая внизу, еще не думали;

Когда только Апсу, первоначальный их родитель,

И Мумму и Тиамту -- та, из которой они все родились,

Свои воды воедино смешивали...

Апсу это просто наименование пресной воды, Тиамту -- соленой, а Мумму -- влажного тумана. Стало быть, описывается та самая изначальная безвидная и пустая водная бездна, над которой, по словам «Книги Бытия», носился «Дух Божий».

Еще пример: чудовище Вритра из Ригведы, над которым одержал победу Индра, преградило (запрудило) течение рек, нарушив космический порядок и поставив мир под угрозу хаоса. Индра, типичный бог-герой, ассоциирующийся с мужским началом, Солнцем и небом, убивает Вритру, что напрямую ведет к победе над Хаосом и установлению прочного порядка во Вселенной.

И Тиамат, и Вритра однозначно олицетворяют первозданный Хаос; они связаны с водными глубинами и женским началом (хотя формально Вритра мужского пола). В один ряд с Тиамат и Вритрой можно поставить библейского Левиафана.

Мифологема хаоса чаще всего связана с водным пространством и женской сущностью. Хаос - это неистовая и неорганизованная сила, порождающая все сущное (в мифосознании имеются четкие параллели с актом рождения из материнской утробы). Из греческого хаоса, из шумерской Тиамат и ряда других матриархально-земноводных персонажей возникает мир; яйцо, из которого выходит демиург в ряде мифов различных народов, также плавает в просторах безбрежного океана. Но для придания необузданной материи направления и формы необходим герой или демиург, несущий в себе ярко выраженное мужское начало, который превратит Хаос в гармонически упорядоченный Космос.

Уничтожение, по словам древнегреческого мыслителя Сивиллы, есть вода, поскольку ничто не может разрушить мир быстрее воды. Вода, окружившая снаружи пределы мира есть Кронос. Кронос - это сила водной поверхности, и этой силы не может избежать ничто находящееся в становлении. Кронос - причина того, что все возникающее подвержено уничтожению, и не найдется такого возникновения, которому бы Кронос не препятствовал.

Возникает вопрос, почему Кронос отождествляется с Хаосом? Для этого следует обратиться к древнегреческой космогонии, согласно которой из первобытного Хаоса образовалось слияние Геи-Земли и Урана-Неба (существуют различные версии об акте этого происхождения, согласно основному первой появилась Гея - твердь, породившая из себя Урана - небо, который стал ее божественным супругом).

В этот новый космически порядок вторгается Кронос - сын Геи и Урана, разрушительная сила, разъединяющая небо и землю. Кронос оскопляет своего отца, тем самым поднимая руку на Небо. Только рождение Зевса, который побеждает своего отца - Кроноса, восстанавливает космический порядок.

Здесь, как можно заметить, проявился типичный для многих культур образец: воцарение Космоса - восстание Хаоса - рождение Героя - восстановление Космического порядка. Такой же пример - сказания о потопе, причем наиболее характерным является не шумерские и Библейские сказания, в которых место Героя заменяет Божественная воля, а китайский, где с потопом, угрожающим миропорядку Поднебесной, борется конкретный герой, усмиряющий течение Хуанхе, строящий дамбы и т. п.

Итак, Кронос как антитеза Урану - Космосу, есть нарушающая космический порядок, разъединяющая земную и небесную твердь хаотическая структура, сходная с шумерским или библейским потопом - новый всплеск Хаоса, не умершего и готового восстать, для борьбы с которым нужен новый герой. Он есть та самая вода, которой, по словам поэтов, боятся и боги:

«Будьте свидетели мне, о, земля, беспредельное небо,

Стикса подземные воды, о, вы, величайшая клятва,

Клятва ужасная даже богам…» Гомер, Илиада, XV, 36-38.

Гераклит также говорил, что «душам смерть - воды рожденье».

В борьбе Хаоса и Космоса отразилась мифология эпохи, когда божеством был Хаос (или его женская ипостась), а затем эти представления были надежно блокированы более поздней, «мужской» мифологией, центром которой выступает герой и его подвиг.

Интересно, что в ряде культур, и прежде всего в китайской, торжество мужского начала не является абсолютным. Наоборот, конфронтация в целях превращения Хаоса в Космос имеет иную цель: постоянная борьба держит мир в динамическом равновесии. Следовательно - не противопоставление Хаоса и Космоса, не разрушение одного в пользу другого, а взаимное равновесие в непрекращающемся потоке активности, где каждая ипостась поддерживает другую.

Интересно, что именно такая трактовка, похоже, наиболее близка Тютчеву, нежели греческая, символизирующая абсолютную победу Космоса над первоначальным Хаосом. Возможно, это объясняется тем, что по убеждениям И. Тютчев был славянофилом, а не западником, а славянофилы в поисках самостоятельного пути России были склонны к восприятию скорее восточных, нежели западных архетипов сознания.

Поэзия Тютчева абсолютно амбивалентна: у него постоянный переход из одного состояния в другое, постоянная метаморфоза из хаоса в космос, из космоса в хаос, из «дня» в «ночь», из «ночи» в «день», и в этой мировоззренческой неустойчивости, может быть, и отразился жизненный принцип поэта - разорванность между Европой и Россией.

Для понимания тютчевского выбора между хаосом и космосом интересно рассмотреть представления о хаосе с точки зрения добра и зла. Как будет показано во второй главе, сам Тютчев ставил как Космос, так и Хаос над добром и злом, что называется, «за гранью». И это вполне соответствует восприятию мифологемы хаоса в ряде культур.

Как первопричина, хаос не зол и не добр (исключение составляют мифы о демиургах, где само появление мира из хаоса путем победы демиурга над хаосом, зачастую персонифицированном в неком чудовище, требует расставления этических ориентиров).

Но, поскольку человеческое сознание склонно к бинарному восприятию этической составляющей мира, существует две парадигмы восприятия двуликого Хаоса - позитивная (хаос - созидатель) и негативная (хаос - разрушение). В духовных цивилизациях Востока хаос - прослойка между сверхпустотой (шуньей) и вещественным многообразием. Хаос потенциально содержит в себе все составляющие подлунного мира, но ни одна из них не получает в нем привычного оформления.

В античной мифологии и философии Хаос - глотка (заглатывающая и изрыгающая) между внутренним и внешним, духовным и физическим. Августин, осмысливая античное наследие, считал это главной отличительной чертой Януса-Хаоса. По сути дела, двойной статус двуликого бога - следствие его фундаментальности: Хаос - основа всего - как идеального, так и материального, и эта двойная глотка может открыться не только зерцалам закрытым, но и открытым, направленным вовне.

Определением Хаоса можно считать строки Овидия:

Лик был природы един на всей широте мирозданья,

Хаосом звали его. Нечлененной и грубой громадой,

Бременем косным он был, где собраны были

Связанных слабо вещей семена разносущные вкупе.

Описание выявляет три важнейшие свойства Хаоса: единство (монолитность, однородность, нечленимость), беспрецедентную мощь (громадность при отсутствии протяженности, не сравнимое ни с чем величие), фундаментальность (потенциальное виртуальное наличие любых объектов, предшествие творению в хронологическом и онтологическом смысле). Упоминая о неупорядоченности, Овидий не придает ей значения -- будто речь идет о чем-то само собой разумеющемся. Поэт повествует о своем «герое» с восхищением («всем своим существом богу подобен я стал»), а появившийся было ужас перед «изумляющим ликом» рассеивает («страх позабудь и внимай мне») сам «священный Янус». Гесиод останавливается на фундаментальности Януса: «Хаос был прежде всех, потом земля рождена». Цит. по: Орфей. Языческие таинства. Мистерии восхождения. М., 2001. С. 32 - 33.

Что переродило Хаос в Космос? Причиной перерождения послужило некое деяние Героя. Такой креативный (порождающий) взгляд на становление, любое событие существовал в культуре всегда. Он представляется, говоря современным системным языком, креативной триадой: Способ действия + Предмет действия = Результат действия, и закреплен в самих глагольных структурах языка; в корнях двуполой асимметрии человека как биологического вида; в образах божественного семейства древних религий, в космогонических мифах и философиях -- Логос + Хаос = Космос (Платон, Аристотель); Пуруша (дух) + Пракрити (материя) = Браман (проявленная Вселенная) (Веды). Возникновение реальности как одухотворение материи, отсюда и творчество как вдохновение, и душа в христианстве как сплетение и борьба духовных и телесных (материальных) начал в человеке. Точно так же сказано в Библии: «Земля была безвидна и Дух летал над Водами»... -- и здесь из вод первозданного Хаоса родится определенность земной тверди путем деяния Духа Божьего. Следуя неоплатонической традиции, а в XX веке Бердяеву, эту триаду следовало бы называть Теос + Хаос = Космос.

Причина здесь двуедина Теос + Хаос, она и рождает проявленный феномен, событие, структуру, т.е. Космос. Отметим, что если Содержание и Форма предъявляют способ бытия вещи, то Теос и Хаос способ ее происхождения - генезис.

Христианство согласно с тем, что бытие в самом себе несет черты несовершенства, что космогенез неотделим от борьбы полярных начал. Но Библия, говоря о мире как о творении Бога, рассматривает Вселенную в плане динамическом, в перспективе ее совершенствования. Ветхий Завет знает о силах Хаоса, но он не обожествляет их, а видит в них лишь тварное начало, которое противится замыслам Творца. Бог, согласно Библии, не может быть источником зла. Оно есть нарушение тварью божественных предначертаний, а не просто «промедление на пути к совершенству», как говорил Эфраим Лессинг.

Образы чудовища Хаоса и Сатаны, которые мы находим в Писании, означают, что катастрофа совершилась в мире духовном. Именно там возник очаг демонического «своеволия», мятеж против гармонии, который отозвался на всей природе. «Вся тварь, - говорит апостол Павел, - совокупно стенает и мучится доныне...» (Рим 8:22). «...Потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее» (Рим 8:20). Эти слова указывают на зависимость нынешнего состояния природы от вселенского Грехопадения. Не является ли и само необратимое природное время с его жестокой неумолимостью своего рода недугом мироздания? Ведь Апокалипсис предсказывает, что в грядущем Царстве времени не будет (Откр 10:6).

Подобное представление может показаться отрицанием Божественного Всемогущества. Но христианство учит, что любой акт Бога по отношению к миру есть Его самоограничение или, как говорили Отцы Церкви, «кенозис» («умаление») Абсолютного. Именно «кенозис» оставляет место тварной свободе, которая не позволяет исказить образ своего Создателя. «Безрелигиозное сознание, - говорит Н. Бердяев, - мысленно направляет дело Божие и хвастает, что могло бы лучше сделать, что Богу следовало бы насильственно создать космос, сотворить людей, неспособных ко злу, сразу привести бытие в то совершенное состояние, при котором не было бы страдания и смерти, а людей привлекало бы добро. Этот рациональный план творения целиком пребывает в сфере человеческой ограниченности и не возвышается до сознания смысла бытия, так как смысл этот связан с иррациональной тайной свободы греха. Насильственное, принудительное, внешнее устранение зла из мира, необходимость и неизбежность добра - вот что окончательно противоречит достоинству всякого лица и совершенству бытия, вот план, не соответствующий замыслу Существа, абсолютного во всех своих совершенствах. Творец не создал необходимо и насильственно совершенного и доброго космоса, так как такой космос не был бы ни совершенным, ни добрым в своей основе. Основа совершенства и добра - в свободной любви к Богу, в свободном соединении с Богом, а этот характер всякого совершенства и добра, всякого бытия делает неизбежной мировую трагедию. По плану творения космос дан как задача, как идея, которую должна творчески осуществить свобода тварной души». Бердяев Н. А. Философия свободы. М., Правда, 1989. С. 58.

Следовательно, творение есть преодоление Хаоса Логосом, которое устремлено в Грядущее; при этом Логос в христианстве - обозначение Иисуса Христа как второго Лица Троицы; христианское понятие Логоса восходит к первой фразе Евангелия от Иоанна - «В начале было Слово». Итак, триада Хаос + Логос + Космос в христианском мировоззрении становится равнозначной понятию Хаос + Теос = Космос. Можно охарактеризовать составляющие этой триады следующим образом:

1. ХАОС - неоформленная инертная материя, материал, простейшие элементы конструирования, сокрытые потенциальные возможности и формы, страдательное пассивное начало (аналогией в китайской мифологии является женское начало - Инь), предмет действия, означаемое.

2. ТЕОС (ЛОГОС) - закон, эйдос, стабильные архетипы, принципы, замыслы, намерения, неизменные в процессе рождения Космоса, способ действия, глагол (в мифологии активное мужское начало - Ян), означающее.

3. КОСМОС -- результат соединения-взаимодействия в акте становления Хаоса и Теоса - проявленная структура в феноменальном или ноуменальном мире, существующая по известным принципам временного развития (можно провести параллель с принципом гармонии - Дао), результат действия.

Итак, Хаос, понятие окончательно оформившееся в древнегреческой философии - это трагический образ космического первоединства, начало и конец всего, вечная смерть всего живого и одновременно принцип и источник всякого развития, он неупорядочен, всемогущ и безлик. Космос же - это мироздание, понимаемое как целостная, упорядоченная, организованная в соответствии с определенным законом вселенная, живое, разумное существо, вместилище космического ума, души, тела.

В высказываниях о Хаосе гностиков - алхимиков, приводимых Юнгом, на передний план выступают такие, отмеченные еще Платоном, качества, как единство, фундаментальность и мощь. О неупорядоченности говорится как о бесформенности (в отличие от отсутствия порядка отсутствие формы не порождает дискомфорта). Алхимики считают Хаос благоприятной и благодатной стихией; Христофор Парижский, в частности, рекомендует «приложиться к ней, чтобы наше небо (первооснову, квинтэссенцию) побудить к свершению». В некоторых алхимических трактатах Хаос ассоциируется или даже отождествляется с Иисусом Христом. В «Epilogus Ortelii» Хаос назван «спасителем смертным», который «из двух частей состоит: небесной и земной». Виппер Р. Ю. Рим и раннее христианство. М., 1954. С. 188.

Интересно, что такое представление, как будет показано во второй главе, определенным образом близко и Тютчеву: Хаос мыслится им как способ преодоления земного бытия для спасения, очищения и приобщения ко вселенской гармонии - Космосу.

Однако понимание хаоса Тютчевым отнюдь не гностическое: гностические авторы в духе иранской и иудейской апокалиптической традиции говорят не просто о достижении некоторого баланса между силами космоса и хаоса. Задачей спасителя является полное уничтожение самого источника хаоса. Его цель - не временная победа, но полное и окончательное спасение совершенных, установление идеального порядка (в неком умопостигаемом космосе - плероме), и разрушение если не актуально злодеятельного, то по крайней мере нестабильного и хаотического начала. Сценарии различны, но подобный конец им представляется неизбежным. Примечательно, что в отличие, например, от системы школы Валентина, в данных текстах космическая борьба ведется силами в меньшей степени персонифицированными, что подчеркивается различными естественнонаучными аналогиями.

Берсалу де Вервиль описывает Хаос как единое, «уникальное совершенство, из которого возникает свиток судьбы». Виппер Р. Ю. Рим и раннее христианство. М., 1954. С. 189. Неупорядоченность хаоса с точки зрения мыслителей средних веков и Возрождения - не отрицательная характеристика, а осознание непривычности созерцаемого, отсутствие в нем того, что принято считать порядком. Пример подобного осознания -- смиренное сетование Декарта «хаос отнюдь не так отчетливо может быть воспринят нами». Там же. С. 189.

Негативная парадигма восприятия Хаоса порождена страхом перед духовным (фундаментальным настроением ужаса) и отвращением к внутреннему могуществу человека. Обыденное разумение - либо в результате обреченной на неудачу попытки постигнуть забытие неподготовленной психикой, либо как следствие замещения и блокирования непосредственного переживания архетипа совокупностью мнений и высказываний, привычных, навязчивых и, с виду, авторитетных - облачает Хаос в тогу отрицательного персонажа, ассоциируемого с безобразием и разрушением.

В философских системах Веданты, Аристотеля, Плотина, Экхарта, Дионисия, Фомы Аквинского исток и истина, перводвигатель, первопричина происходящего - важнейший атрибут Единого. Однако, если Хаос - стихия неупорядоченная (или, по крайней мере непостижимым образом упорядоченная), то перводвигатель (Теос или Логос) -- организующее начало мироздания, активизирующее и направляющее процессы изменения вещей в сторону Космоса.

Говоря о философской системе Тютчева, нельзя не упомянуть о его связи с течением русского космизма. Естественно, тут следует сделать оговорку, что мировоззрение Тютчева никак не могло вырасти на позициях этого философского течения из-за хронологического несовпадения эпох. Однако некоторые моменты основоположников русского космизма созвучны тютчевским, а некоторые выросли из Тютчева, и поэтому о них следует упомянуть.

Особенно ярко дихотомия хаос - космос выражена у В. С. Соловьева: во-первых, это идея всеединства, вечного органически целостного истинносущего мира, которая имеет религиозный характер (вне божественного начала бытие - это хаос); во-вторых, философ говорит о тайне сопричастности человека космосу в его (человека) божественной природе (человек являясь посредником между Богом и материальным бытием, проводником единящего действия на стихийную множественность, человек - устроитель и организатор вселенной; в космосе Соловьева главенствуют нравственно-религиозные смыслы (целесообразности), которые определяют существо всех фаз и узловых моментов его эволюции и бытия. Соловьёв В.С. Чтения о Богочеловечестве, Соловьёв В.С. Сочинения: В 2 т. М. Т. 2, 1989.

В дальнейшем эти идеи русского космизма разрабатывались многими выдающимися мыслителями эпохи: Н.Ф. Фёдоровым, В. И. Вернадским, П. А. Флоренским и др.

Обычно роль Тютчева в формировании мировоззрения русских космистов не учитывается. Однако это неверно, поскольку не случайно сам В. С. Соловьев пристально изучал поэзию Тютчева. Соловьев В. С. Поэзия Ф. И. Тютчева // Соловьев В. С. Философия искусства и литературная критика. М. 1917. Н. Бердяев цитировал «День и ночь» И. Тютчева в своем исследовании «Новое средневековье: Размышление о судьбе России и Европы», Бердяев Н. Новое средневековье: Размышление о судьбе России и Европы. М., 1994. говоря о бездне революционной эпохи, когда «в исторический космос, образованный античной цивилизацией, ворвались хаотические силы». Там же. С. 58. Н. Бердяев пишет: «Тютчева принято считать поэтом природы, ее ночной стихии. Стихи его, посвященные истории, совсем иные, они написаны еще при свете исторического дня. Но Тютчев глубже, чем думают. Он - вещее явление. Он предшественник ночной исторической эпохи, провидец ее». Там же. С. 17.

Поэтому кажется целесообразным исследовать Тютчева внутри максимально широкой парадигмы восприятия дихотомии хаос - космос, охватывающей века, предшествующие появлению И. Тютчева на свет, и заканчивая философией русского космизма, выросшем в том числе и на почве тютческой поэзии.

Итак, практически везде хаос в мифическом сознании ассоциируется с первопричиной, перворождением, неупорядоченностью, изменчивостью, влагой, а космос - порядком, постоянной, упорядоченной, гармоничной структурой, твердью. Существование схожих представлений в различных культурах мира позволяет говорить о том, что хаос и космос относятся к глубинным слоям архетипического сознания.

Глава 2. Амбивалентность мифологемы Хаос - Космос в поэзии Ф. И. Тютчева

Бальмонт называл поэзию Тютчева «психологической лирикой», сравнивая ее в этом плане с Фетом: «В их поэзии, лишенной героического характера и берущей сюжетами просто-напросто разные состояния человеческой жизни, все таинственно, все исполнено стихийной значительности, окрашено художественным мистицизмом. Это - поэзия более интимная, находящая свое содержание не во внешнем мире, а в бездонном колодце человеческого "я", созерцающая природу не как нечто декоративное, а как живую цельность». Цит. по: Пигарев К. В. Жизнь и творчество Тютчева. М., 1962. С. 64.

В его душевной жизни, в его мироотношении (от мироощущения до миропонимания) неизменно присутствует «трансцендентальная устремлённость» за пределы земного мира. Бердяев Н. А. Философия свободы. М., 1989. С. 440. «Трансцендентальная тоска» слышна во всём его творчестве, она звучит и в юношеских и в позднейших стихотворениях с возрастающей трагической напряженностью. У Тютчева, по словам А. И. Селезнева, нет пейзажной лирики как таковой. Он не создавал картин природы, не описывал явлений и событий самих по себе. Внимательно всматриваясь в них, он настойчиво искал их сокровенный смысл, «томительно жаждал прорыва в иной мир» Селезнев А. И. Метафизический пафос лирики Ф.И.Тютчева: оппозиция земного и небесного // Credo new. 2004. №1. С. 21..

Тютчев с его устремленностью в область вечного, религиозного, метафизического, основными мифологемами, ориентирами своего творчества избрал хаос и космос, два противоположных полюса в архетипическом сознании.

Мифологема космоса у Ф. И. Тютчева несет вполне архетипическое значение порядка, целостности, цельности, покоя.

Ф. И. Тютчев ощущал себя частицей мира, а потому считал все чувства и настроения человека проявлениями космического бытия как такового. Целостность жизни, физические явления воспринимались им как проявление самой природы, космоса, «как состояние и действие живой души». Природа для него - сгусток живых страстей, сил, чувств, а отнюдь не мертвый материал, послушный воле художника, что замечательно отражено в программном стихотворении поэта:

Не то, что мните вы, природа -

Не слепок, не бездушный лик:

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

Даже в тех произведениях, где темой служат отдельные моменты, проявления личной, внутренней жизни, они представляются поэту одновременно и выражением чувств и явлений всего космоса.

По мнению А. И. Селезнева, непосредственное воздействие на мировоззрение Тютчева ещё в детские годы оказали некоторые особенности русского народного православия, вобравшего в себя экологическую культуру восточных славян, культ матери-земли. Селезнев А. И. Метафизический пафос лирики Ф.И.Тютчева: оппозиция земного и небесного // Credo new. 2004. №1. С. 21. Как писал С. Л. Франк, «национальная русская религиозность имеет сильное чувство космического». Франк С. Л. Сущность русского мировоззрения // Франк С. Л. Русское мировоззрение. СПб.: Наука, 1996. С. 187.

Космос у Тютчева - олицетворение вселенского покоя, своего рода нирваны. Тютчева, как истинного пантеиста, безудержно влечет к слиянию, растворению вплоть до уничтожения себя в общем мировом космическом движении.

Именно в этом слиянии с космосом Тютчев видит возможность и надежду достигнуть утраченного счастья, самого «я» человека.

Однако это же самое «я» и не позволяет человеку достичь гармонии с природой, это же самое «я» и нарушает ее гармонию, поэт ощущает мировой хаос и в микро-, и в макрокосме.

Именно в этом мистически-чутком и до реальности ощутимом восприятии хаоса - одно из самых глубоких и самобытных проявлений философской поэзии Тютчева. Здесь та стихия ночи, которая и есть контраст лучезарному дню: «густеет ночь, как хаос на водах».

Ужас, страх ночи и хаоса, да, но к нему-то и льнет душа человека, как бы в подтверждение вещим словам Пушкина:

Все, что нам гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья.

У Тютчева:

О, страшных песен сих не пой

Про древний хаос, про родимый!

Как жадно мир души ночной

Внимает повести любимой!

Из смертной рвется он груди

И с беспредельным жаждет слиться...

О, бурь заснувших не буди:

Под ними хаос шевелится.

Владимир Сергеевич Соловьев в статье «Поэзия Ф. И. Тютчева» пишет: «Хаос, то есть отрицательная беспредельность, зияющая бездна всякого безумия и безобразия, демонические порывы, восстающие против всего положительного и должного - вот глубочайшая сущность мировой души и основа всякого мироздания. Космический процесс вводит эту мировую стихию в пределы всеобщего строя, подчиняет ее разумным законам, постепенно воплощая в ней идеальное содержание бытия, давая этой дикой жизни смысл и красоту. Но, и введенный в пределы всемирного строя, хаос дает о себе знать мятежными движениями и порывами. Это присутствие хаотического иррационального начала в глубине бытия сообщает различным явлениям природы ту свободу и силу, без которой не было бы и самой силы и красоты. Жизнь и красота в природе - это борьба и торжество света над тьмою, но этим необходимо предполагается, что тьма есть действительная сила. И для красоты вовсе не нужно, чтобы темная сила была уничтожена в торжестве мировой гармонии: достаточно, чтобы светлое начало овладело ею, подчинило ее себе, до известной степени воплотилось в ней, ограничивая, но не упраздняя ее свободу и противоборство. Так безбрежное море в своем бурном волнении прекрасно, как проявление и образ материальной жизни, гигантского порыва стихийных сил, введенных, однако, в незыблемые пределы, не могущие расторгнуть общей связи мироздания и нарушить его строя, а только наполняющих его движением, блеском и громом». Лосев А. Владимир Соловьев и его время. М., 1990. С. 211.

Действительно, у Тютчева стихия агрессивна, опасна, темна:

Под дыханьем непогоды,

Вздувшись, потемнели воды

И подернулись свинцом…

Хаос, то есть само безобразие, есть необходимый фон всякой земной красоты, и эстетическое значение таких явлений, как бурное море или ночная гроза, зависят именно от того, что «под ними хаос шевелится».

Именно этим улавливаньем нездешних звуков, способностью прозревать за видимой земной оболочкой мир более обширный, сверхчувственный, незримый, Тютчев оказался близким и родным по духу поэтам-символистам начала ХХ в. Наиболее четко можно провести параллели с творчеством Блока.

Как замечает Э. М. Свеницкая, «тютчевское творчество можно представить как соединяющее звено между романтиками и модернистами в формировании мирообраза хаоса, его универсализации. Особенность этого формирования состояло в том, что Ф.Тютчев, исходя из хаоса окультуренного, приходит к созерцанию подлинного хаоса и останавливается на границе между бытием и небытием, бесстрастно глядя в обе бездны». Свеницкая Э. М. Проблема хаоса: Ф.Тютчев и русские символисты // Дикое поле. 2004. №5. С. 23.

Мир в лирике Тютчева дуалистичен, и эта дуальность основана на двух главных мифологемах хаоса и космоса. На них базируются все другие противопоставления. В лирике Ф. Тютчева всегда присутствует двойственность, борьба, сопряжение различных начал, базирующееся на этих определяющих мифологемах. Наиболее яркий пример тому - стихотворение «День и ночь». Дуальность мирового порядка видится Тютчеву в существовании дня и ночи.

Однако что мыслится Тютчевым хаосом, а что - космосом? На этот счет существует две точки зрения, абсолютно противоположные. Согласно наиболее распространенной, день - это олицетворение космоса, а ночь - хаоса:

День - сей блистательный покров -

День - земнородных оживление,

Души болящей исцеленье,

Друг человека и богов.

Но меркнет день, настала ночь, -

Пришла - и с мира рокового

Ткань благодатную покрова,

Собрав, отбрасывает прочь.

И бездна нам обнажена,

С своими страхами и мглами,

И нет преград меж ней и нами:

Вот отчего нам ночь страшна.

День и ночь -- символы двух различных стихий космоса, светлой и темной, которую Тютчев называет «хаосом», олицетворением «бездны безымянной»:

Как жадно мир души ночной

Внимает повести любимой!

Из смертной рвется он груди

И с беспредельным жаждет слиться.

О, бурь уснувших не буди:

Под ними хаос шевелится!..

Жизнь космоса - борение светлого начала с хаосом. Однако победа космоса не означает полного искоренения хаоса, как на это можно было бы надеяться:

Неверные преодолев пучины,

Достиг пловец желанных берегов;

И в пристани, окончив бег пустынный,

С веселостью знакомится он вновь!..

Ужель тогда челнок свой многомощный

Восторженный цветами не увьет?..

Под блеском их и зеленью роскошной

Следов не скроет мрачных бурь и вод?..

Вселенское бытие двойственно: свет и мрак связаны между собой, как день и ночь, лето и зима. Бездна оборачивается животворным океаном, а конец - началом:

Приди, струей его эфирной

Омой страдальческую грудь -

И жизни божеско-всемирной

Хотя на миг причастен будь.

И главное, не только светлое начало, но и хаос, мрак божествен, прекрасен и привлекателен. Это подтверждается и эпитетами: «родимый хаос», «святая ночь».

Однако существует и иная точка зрения на отражение мифологем космоса и хаоса в представлении о дне и ночи у Тютчева. А. И. Селезнев пишет: «У Тютчева проводится различие между космическим, “божески-всемирным” днём и днём суетно-человеческим. Когда поэт наблюдал за жизнью людей отстранённо, с высот бытия, она воспринималась им как игра звуков и красок в составе космического “пышно-золотого дня”». Селезнев А. И. Метафизический пафос лирики Ф.И.Тютчева: оппозиция земного и небесного // Credo new. 2004. №1. С. 21. В доказательство приводятся следующие строки:

Ещё шумел весёлый день,

Толпами улица блистала,

И облаков вечерних тень

По светлым кровлям пролетала.

И доносилися порой

Все звуки жизни благодатной -

И всё в один сливалось строй,

Стозвучный, шумный и невнятный.

Получается, в нескромном шуме, блеске и пестроте дня, среди уличного многолюдья, «в кругу большого света» поэт чувствовал себя отчуждённо, был «рассеян, дик и полон тайных дум». Каким бы ослепляющим и оглушающим ни был блистательный и пламенный, «стозвучный» и многокрасочный день, Тютчев прозревал в нём нечто иное, безблагодатное, что имеет лишь видимость единого строя, космической гармонии. Его ясность - от света в сатанинском преломлении, от адского пламени. В такой “действительности ясной, но без любви, без солнечных лучей” мог образоваться лишь “мир бездушный и бесстрастный”, расчётливо равнодушный, лишённый высоких упований и стремлений.


Подобные документы

  • Современные школьные программы по изучению произведений Ф. Тютчева. Лирический фрагмент как жанр тютчевской лирики. Точность психологического анализа и глубина философского осмысления человеческих чувств в лирике Ф. Тютчева. Любовная лирика поэта.

    дипломная работа [63,0 K], добавлен 29.01.2016

  • Развитие образа ночи в русской поэзии. Особенности восприятия темы ночи в творчестве Ф.И. Тютчева. Анализ стихотворения "Тени сизые смесились…": его композиция, изображаемое время суток. Отображение в поэзии промежуточных моментов жизни природы.

    реферат [31,2 K], добавлен 15.03.2016

  • Значение З.Н. Гиппиус для русской общественной жизни и литературы рубежа XIX – XX веков. Зарубежные истоки и русские литературные традиции в поэзии Зинаиды Гиппиус. Наследие и традиции Тютчева в гражданской и натурфилософской лирике Зинаиды Гиппиус.

    реферат [14,4 K], добавлен 04.01.2011

  • Понятие "философская лирика" как оксюморон. Художественное своеобразие поэзии Ф.И. Тютчева. Философский характер мотивного комплекса лирики поэта: человек и Вселенная, Бог, природа, слово, история, любовь. Роль поэзии Ф.И. Тютчева в истории литературы.

    реферат [31,6 K], добавлен 26.09.2011

  • Характеристика натурфилософской мировоззренческой системы Ф.И. Тютчева. Причины разлада человека с природой в лирике Ф.И. Тютчева, трагические конфликты духовного существования современного человека. Использование библейских мотивов в творчестве Тютчева.

    реферат [24,6 K], добавлен 25.10.2009

  • Зарождение и рассвет творчества Ф. Тютчева и А. Фета. Анализ общих признаков и образных параллелей присущих каждому поэту. Романтизм как литературное направление лирики Ф. Тютчева. А. Фет как певец русской природы. Философский характер их лирики.

    контрольная работа [14,4 K], добавлен 17.12.2002

  • Первостепенные русские поэты. Анализ лирики Тютчева. Природа в представлении Ф.И. Тютчева. Тютчевская ночь. Понимание Тютчевым образа ночи. Краеугольные черты тютчевского образа ночи. Миросозерцание поэта.

    творческая работа [26,3 K], добавлен 01.09.2007

  • Любовь для Тютчева – и блаженство, и безнадёжность, и напряжение чувств, несущее человеку страдание и счастье, "поединок роковой" двух сердец. С особым драматизмом эта тема раскрывается поэтом в лирике, посвящённой Е. А. Денисьевой в "Денисьевскои цикле".

    реферат [44,2 K], добавлен 17.08.2008

  • Начиная с 30-ых годов XIX века Ф.И. Тютчева начинает интересовать философская тема в поэзии. Это выражено во многих стихотворениях ("О чем ты воешь, ветр ночной", "Как океан объемлет шар земной", "Пожары" и "Последний катаклизм").

    сочинение [5,0 K], добавлен 16.12.2002

  • Ф.И. Тютчев - гениальный русский поэт-лирик. Амалия фон Лерхенфельд - первая любовь поэта. Роль А.С. Пушкина в жизни Ф.И. Тютчева. Элеонора Петерсон - первая жена поэта. Женитьба Ф.И. Тютчева на Эрнестине Дернберг. Его роковая встреча с Еленой Денисьевой.

    творческая работа [24,8 K], добавлен 17.06.2010

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.