Образ Америки в цикле В.В. Маяковского "Стихи об Америке"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Зарубежье в национальной литературе

1.1 Имагология: способы анализа «чужого» в произведениях художественной литературы

1.2 Американский фактор в творчестве Маяковского

1.3 История поездки В. Маяковского в Америку

2. США глазами поэта В. Маяковского

2.1 История создания и общая характеристика цикла «Стихи об Америке»

2.2 Структура образа США

2.2.1.Цвет\свет

2.2.2 Звуки

2.2.3 Речь

2.2.4 Материальные знаки Америки

2.2.5 Люди

2.3 Оппозиция СССР - Америка

Заключение

Список использованной литературы

Приложение

Введение

Из всех поездок Маяковского за границу американская - самая значительная не только с точки зрения непосредственных, творческих результатов: двадцать два стихотворения и книга очерков «Мое открытие Америки». Не только по времени, затраченному на нее: поэт выехал из Москвы 25 мая 1925 года, вернулся в конце ноября. Но и - это важнее всего - по её значимости для современников поэта.

На вопрос о цели путешествия в Америку поэт отвечал так: «Чтобы мне, поэту, проповедующему индустриализацию, самому познакомиться со страной, где эта цивилизация достигла наивысших результатов своего развития» [23, с. 26].

Общим результатом «командировки» в США было создание цикла стихов об Америке и очерка «Мое открытие Америки», публикация которых явилась крупным событием в 20-е годы ХХ века. В этих произведениях отражены впечатления поэта о странах, в которых он побывал: об Испании, Мексике и прежде всего о США.

Образ «чужого» в национальной литературе сегодня представляет специальный интерес для исследователей, этим занимается особая отрасль культурологии и литературоведения - имагология - общегуманитарная научная дисциплина, занимающаяся изучением складывания, восприятия и преобразования образов чего-либо (страны, народа, культуры и т. д.), а также практической деятельностью по созданию имиджей. Основным предметом исследований имагологии является образное восприятие «чужого» представителями разных культур (стран, народов) [48, с. 122-123].

Цикл «Стихи об Америке» Владимира Маяковского можно рассмотреть с точки зрения особенностей и способов конструирования образа чужой страны в своей культуре. Этим обусловлена актуальность выбранной темы исследования. Кроме того, в свете последних политических событий вызывает интерес стереотипное восприятие образа США в России. Мы рассмотрим структуру образа Америки (США) таким, каким его видел советский поэт Владимир Маяковский в эпоху образования СССР.

Наследие Маяковского неизменно привлекает внимание исследователей. В обширной литературе, посвященной данному автору, рассматриваются общие черты поэтики (в работах В.В. Тренина и Н.И. Харджиева «Поэтика раннего Маяковского», Г.О. Винокура «Маяковский - новатор языка», а также в работах В.В. Тимофеевой, К.Г. Петросова и других). Эволюция творчества Маяковского показана во многих трудах таких исследователей, как А.А. Михайлов «Мир Маяковского», Ф.Н. Пицкель «Лирический эпос Маяковского» и других. Мифопоэтике произведений Маяковского посвящены: М.Я. Вайскопф «Во весь логос», Д.Ю. Шалков «Библейские мотивы и образы в творчестве В.В. Маяковского 1912-1918 годов», Смирнов И.П. «Место «мифопоэтического» подхода к литературному произведению среди других толкований текста (о стихотворении Маяковского «Вот так я сделался собакой»)» и другие.

Изучению образа чужой страны в литературе посвящен целый ряд исследований, таких как: «Национальные образы мира: Америка в сравнении с Россией и славянством» Г.Д. Гачева, «Россия и Америка: Проблемы общения культур» A.В. Павловской, «Образ Запада в русской литературе» А.Ю. Большаковой, а также работа о восприятии образа Англии в России «Туманный Альбион» Н. Ерофеева и многих других.

К образу США в творчестве В. Маяковского в своих работах обращались Дувакин В.Д. «Стихи Маяковского об Америке», Перцов П.П. «Маяковский об Америке», а так же Катанян В.А. в работе «Маяковский за границей» и другие. Однако специального интереса данная тема до сих пор не вызывала, даже обо всех деталях поездки поэта в Америку известно не так много, попыток подробно изучить своеобразие образа страны в поэтическом цикле В. Маяковского не предпринималось. Доктор культурологических наук Н.А. Кубанев в своей диссертации «Образ Америки в русской литературе» (2001) отмечает малоизученность темы вообще, в частности, в творчестве Маяковского.

Нами предпринята попытка проанализировать структуру «русского» образа США, созданного в цикле стихотворений Владимира Маяковского и выявить её специфические особенности.

Объект исследования: цикл стихотворений В.В. Маяковского «Стихи об Америке».

Предмет исследования: образ США в данном цикле.

Цель работы - выявить основные особенности и составляющие образа Америки в «американском» цикле В. Маяковского.

В русле основной цели исследования ставятся следующие задачи:

- познакомиться со спецификой имагологического подхода к изучению образа страны;

- изучить историю поездки В. Маяковского в Америку, сопоставить впечатления поэта от США с текстами стихотворений цикла;

- выявить основные компоненты, формирующие образ США, детально проанализировать каждый, определить его эмоционально-смысловую роль в текстах;

- проанализировать образ США с точки зрения его пространственно-временной организации (хронотопа);

- опираясь на полученные результаты, разработать конспект урока по литературе в 11 классе;

- сделать выводы о специфике и идейной нагрузке образа США в поэтическом цикле В. Маяковского.

Методологической основой дипломного сочинения стали труды по анализу поэтического текста Ю.М. Лотмана, М.Л. Гаспарова, Д.М. Магомедовой и др., а также работы исследователей творчества Маяковского, таких как: Н.П. Карцов «Проблемы традиций и новаторства в творчестве Маяковского», Т.В. Скрипка «О некоторых приемах живописи экспрессионизма в поэтике раннего Маяковского» и другие.

Методы исследования. Основными методами исследования являются: биографический, сопоставительный, историко-литературный, аналитический. В своей работе мы сосредоточимся на таких аспектах изучения образа Америки в цикле «Стихи об Америке» Владимира Маяковского, как характеристики цвета и света, звуков (в том числе речи), затронем, рассмотрим мир людей и материальные знаки Америки. Отдельное внимание будет уделено пространственно-временному строению образа.

Мы исходим из определения образа, данного во «Введении в литературоведение» под редакцией Л.В. Чернец: художественный образ есть результат осмысления автором какого-либо явления или процесса свойственными тому или иному виду искусства способами, объективированный в форме произведения как целого или его отдельных фрагментов, частей (так, литературное произведение - образ может включать в себя систему образов персонажей) [47, с. 22]. В литературе образ выражается через речь, слово. Художественный образ выступает как способ осмысления мира и язык искусства.

В нашей работе это пространственный образ-представление о стране, возникающий в результате восприятия всех текстов цикла, - «чувственно-наглядный образ предметов и явлений действительности» [47, с. 34].

1. Зарубежье в национальной литературе

1.1 Имагология: способы анализа «чужого» в произведениях художественной литературы

Понятие «имагология» не так давно вошло в оборот гуманитарных наук. Ввел его немецкий философ и социолог Юрген Хабермас. Слово происходит от латинского imago (изображение, образ, отражение). Имагология - научная дисциплина, её предмет изучения - образы «других», «чужих» наций, стран, культур, инородных для воспринимающего субъекта. Образ «чужого» рассматривается в имагологии как стереотип национального сознания, т.е. как устойчивое, эмоционально насыщенное, обобщенно-образное представление о «чужом», сформировавшееся в исторически конкретной социальной среде. Из этого следует, что имагология не только раскрывает образ «чужого», но также, в связи с процессами восприятия и оценки, характеризует и сам воспринимающий субъект, т.е. отражает национальное самосознание и собственную систему ценностей.

Имагология имеет междисциплинарный характер: ее источниками являются язык, культура (массовая и элитарная), различные виды искусства, литература, фольклор, данные этнолингвистики, этнопсихологии, этнографии, этнологии, культурологии, истории, политологии.

Изучая полученные из этих источников материалы, имагология стремится к их обобщению и стремится выработать некую общую схему восприятия «чужих» в пространстве того или иного национального сознания. Основополагающим для имагологии является оппозиция «свои- чужие». Ю.С. Степанов определят её как «противопоставление, которое пронизывает всю культуру и является одним из главных концептов всякого коллективного, массового, народного и национального мироощущения» [42:65]. Принцип «свои» - «чужие» разделяет семьи - нас и наших соседей, роды и кланы, религиозные секты и другое. И в том числе обозначает отличие «своего народа» от «не своего», «другого», «чужого». Именно эта бинарная оппозиция положена в основу имагологии: «свое», родное (например, в нашем случае русское, российское) служит отправной точкой в восприятии и оценке всякого другого, чужого.

Болгарский исследователь А. Дима в книге «Принципы сравнительного литературоведения» (1977) пишет об изучении межлитературных контактных связей и факторов, выступающих в роли посредников. Таковыми являются знание иностранных языков, книгообмен, знакомство с журналами и газетами, деятельность кружков и салонов, переводы, адаптации и переработки, влияние и источники - всё это приводит к накоплению огромного материала, с помощью которого можно воссоздать (целиком или частично) синтетический образ различных народов в той или иной литературе мира [8, с. 147-148]. Дима еще не называет эту сферу знаний имагологией, но речь идет именно о ней. Автор замечает, что исследования, посвященные «национальным типам» и их отражению в разнообразных формах культуры» стали особенно практиковаться в 60-70-е годы 20 века, и прежде всего во Франции. Отмечая, что отражение «национального типа» в литературе в силу ее специфики не может быть исчерпывающим, он в то же время акцентирует особую выразительность, присущие художественному слову. А. Дима уверен, что представления о той или иной стране не могут раз и навсегда сохранятся в одном виде, они исторически подвижны. Изменяемость их во времени обусловлена самыми разными факторами - процессами как политического, социального, экономического, так и культурного свойства. На создаваемый в литературе образ какой-либо страны влияет наличие либо отсутствие опыта личного пребывания автора в стране, жанровые традиции и другое. Все это, как отмечает А. Дима, «обязывает нас с крайней тщательностью подходить к портрету той или иной страны в литературе» [8, с. 152].

В Германии Хуго Дизеринк в работе «Компаративистская имагология. О политической значимости литературоведения в Европе» выдвигает мысль о том, что имагология выполняет важную функцию: способствует узнаванию народами друг друга в сложном мультинациональном европейском пространстве. имагологический америка маяковский стихотворение

Активное развитие этой научной отрасли связано в том числе, по мнению В.Б. Земскова, с «изучением Советского Союза в США и в Германии, что объяснимо в случае с США глобальным соперничеством двух сверхдержав, а в случае с Германией - подспудно тлевшим конфликтом в разделенной после 1945 года стране. В данных странах имагология возникала как ответвление от традиционных дисциплин - русистики и советологии» [15, с. 2]. В России вопросы рецепции одной нацией другой стали предметом многих научных работ. В литературоведческую имагологию внесли большой вклад многие ученые. К примеру, работа Г.Д. Гачева «Национальные образы мира: Америка в сравнении с Россией и славянством». В этом исследовании автор рассказывает о переселенческой, искусственно построенной цивилизации США, сопоставляя её со странами Евразии, где культуры выросли из натурального, природного и естественного. Также в книге дано многостороннее сравнение Америки с Россией и представлены отражения Америки в произведениях славянских писателей, а также охарактеризованы исходные миры (Польша, Чехия, Болгария, Россия). В труде «Россия и Америка: проблемы общения культур» А.В. Павловской также дано представление о взаимоотношениях двух стран и их культур. В этой работе автор обобщила наиболее устойчивые представления о России, распространенные в американском обществе во второй половине 19 века, а также пути их формирования и распространения в обществе, влияние на международные отношения между двумя странами. Одной из первых работ об образе другой страны и её восприятии своей культурой писал Н.И. Ерофеев в книге «Туманный Альбион». В ней автор рассказывает об Англии 19 века и ее жителях, об экономике страны, политическом строе, социальных проблемах, а также культурной и духовной жизни этой страны. На конкретном историческом материале раскрывается сложный процесс складывания этнических представлений, играющих столь важную роль в отношениях между народами и государствами.

Восприятие образа «чужого» в своей культуре связано со стереотипными представления одного народа о другом. Эти представления могут быть константными (то есть сохраняются неизменными на протяжении долгого времени) или исторически нестабильными, что связано, как правило, с изменением характера межэтнических отношений. Так, в начале XIX в., как пишет А.П. Садохин, Европа считала немцев (и они сами разделяли это мнение) народом непрактичным, склонным больше к философии, музыке, поэзии и малорасположенным к технике и предпринимательству. Но после промышленного переворота в Германии этот стереотип стал анахронизмом [39, с. 160]. Представление же о бережливости, аккуратности, расчетливости немцев более постоянно. В художественном (в частности, литературном) произведении один и тот же стереотип может иметь разный ценностный смысл. Например, расчетливость Германна («Пиковая дама» А.С.Пушкина) имеет трагические последствия, а расчетливость ремесленника Шиллера («Невский проспект» Н.В. Гоголя) - источник комизма.

На формирование образа Америки в 1920-30е годы оказали существенное влияние условия и обстоятельства восприятия. Во-первых, стоит сказать о том, что граждане СССР, посетившие США, обычно не обладали возможностью детального изучения страны и ее народа из-за короткого пребывания в ней; а во-вторых, наиболее значительный вклад в формирование у советских людей представлений об Америке вносила политическая элита, которая через механизм пропаганды и с помощью средств массовой информации выстраивала для советской общественности подчеркнуто политизированные образы США. В течение 1920-30-х годов эволюция режима проходила параллельно с формированием системы органов партийно-политической пропаганды, и это привело к тому, что образ Запада сводился к набору зачастую далеких от реальности стереотипов, а позднее сознательно подстраивался под режим.

В целом, в 1920-е годы экономические успехи США вызывали у советских людей только любопытство и удивление, в которых нельзя было заметить ни зависти, ни восхищения. Причина такого положения дел заключалась в том, что большинство советских граждан было убеждено в непрочности и недолговременности американского процветания.

Большую роль в формировании и трансляции образа чужой страны в своей культуре всегда играли писатели. Еще в эпоху Просвещения распространению знаний о «чужих» народах особенно способствовал литературный жанр путешествий. В России этому жанру отдали дань Е.Р. Дашкова в «Путешествиях русской дворянки», Д.И. Фонвизин в «Письмах из Франции», Н.М. Карамзин в «Письмах русского путешественника» и другие. Исследуя литературу путешествий, О. Кулишкина назвала этот жанр «травелогом», т.е. «тематизирующим идею «открывания новых пространств» [22, с. 230]. Ю.М. Лотман и Б.А. Успенский называли эту модель русских травелогов «паломнической» [26, с. 561]. Позднее жанр путешествий развивал А.И. Герцен в «Письмах из Франции и Италии». Ф.М. Достоевский в «Зимних заметках о летних впечатлениях» рассказывает о своих наблюдениях: «Я был в Берлине, в Дрездене, в Висбадене, в Баден-Бадене, в Кельне, в Париже, в Лондоне, в Люцерне, в Женеве, в Генуе, во Флоренции, в Милане, в Венеции, в Вене, да еще в иных местах по два раза, и все это, все это я объехал ровно в два с половиною месяца» [9, с. 510]. За столь короткое время Достоевский всё же успел записать свои заметки и поделиться ими со своими читателями, что внесло большой вклад в формирование представления о других странах в сознании русских читателей. В дневниках А.И. Тургенева «Хроника русского» очень много рассказывается о странах, в которых довелось побывать брату великого русского писателя, а именно о Франции, Германии, Англии, Италии, Швейцарии. Свои впечатления писатель собрал вместе и создал сборник, представляющий интерес как для литературоведов, так и для историков и культурологов. Сам И.С. Тургенев, проживший в Германии около десяти лет, повлиял на представления русского общества о Германии и о немцах.

В литературоведческую имагологию внесли большой вклад А.Н. Веселовский, В.М. Жирмунский, Б.М. Эйхенбаум, Г.Н. Поспелов, М.П. Алексеев, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман, С.С. Аверинцев и другие исследователи. Но, стоит сказать о том, что литературоведение пока не располагает устойчивым общепринятым понятийным аппаратом. Для обозначения единиц, выражающих в художественных текстах представление о «чужом», нет пока закрепленных на практике терминов, нет общей системы. В литературоведении исследуют идейно-эстетические переклички творчества русских и западных писателей, историко-культурный и социокультурный контексты бытования отдельных произведений. Все большее место занимают вопросы о национальной типологии характеров (например, А.В. Киреева «А.М. Горький - читатель и критик Синклера Льюиса», Н.В. Живолупова «Характерология Достоевского: «француз», «англичанин», «русский» как тип культурно-исторического поведения»), принципах конструирования образа «другого» (В.Е. Багно «Образ «другого» как способ самопознания (Россия и Испания)») в своей культуре. Ю.М. Лотман в статье «К построению теории взаимодействия культур (семиотический аспект)» говорит о соотношении «своего» и «чужого» в культурах. Интерес к иному, к «другому», по его мнению, обусловлен двумя причинами: «поисками своего» и «поисками чужого». В истории культуры бывают такие периоды, когда «чужой текст» становится особенно актуален в «своем» культурном пространстве.

Взаимодействию русской и американской литератур посвящены монографии А.Н. Николюкина («Литературные связи России и США: становление литературных контактов», «Взаимосвязи литературы России и США»), работы Ю.И. Сохрякова («Русская классика в литературном процессе США XX века»), А.М. Эткинда («Америка в тревелогах и интертекстах»), диссертация А.А. Арустамовой («Тема Америки в русской литературе 19 века»). Отдельное внимание уделяется исследованию образа страны в творчестве того или иного автора: Н.Н. Карлина «Миф Америки в американской и русской литературе второй половины XX века: Э.Л. Доктороу и В. Аксенов», Н.С. Гаврилова «Англо-американский мир в рецепции И. Бродского: реальность, поэзия, язык», М.В. Матвеева «Восприятие В. В. Набоковым образа Америки через культуру и литературу страны» и др.

В начале 20 века образ США отразился не только в творчестве Маяковского, но и в творчестве его современников, таких как: М. Горький, С. Есенин, И. Ильф и Е. Петров других.

Одним из первых русских писателей 20 века, посетивших Америку, был Максим Горький. Первые впечатления от Америки, отразившиеся в очерке «Город Желтого Дьявола» (1906), не столь приятны, как хотелось бы писателю, желающему увидеть всю мощь и красоту этой богатой страны, познакомиться с её культурой. Нью-Йорк кажется ему чудовищем, заглатывающим все, что попадется. Толпа бездушна, бессильна и безыдейна, город превращает людей в животных, это видно в строках из очерка: «И кажется, что все - железо, камни, вода, дерево - полно протеста против жизни без солнца, без песен и счастья, в плену тяжелого труда. Все стонет, воет, скрежещет, повинуясь воле какой-то тайной силы, враждебной человеку» [7,с. 2]. Писатель сравнивает город с гигантской машиной, а человека в нем с винтиком в её механизме. Сам город представляется как сплетение металла, древесины, в котором царит бесконечный хаос. Горькому непонятен смысл вывесок, рекламы, искусственной иллюминации. Он не привык к блеску избыточного освещения, символа неприемлемого для него потребительства. Этот город для него - воплощение толпы, растерянности, страха. Даже первые американские впечатления в письмах А.М. Горького свидетельствуют о том, как он был поражен отсутствием духовной жизни и чрезмерной привязанностью к деньгам американцев. Созданный М. Горьким нелицеприятный образ Америки изменил в худшую сторону восприятие этой страны в России.

Сергей Есенин после поездки в Америку, где он находился с мая 1922 года по август 1923 года, высказывался о том, что она изменила его «угол зрения». Его очерк «Железный Миргород» (1923) почти полностью посвящен Америке. С одной стороны, Есенин восхищается индустриальной мощью этой страны. С другой, в письме имажинисту Александру Кусикову Есенин выражается так: «Я расскажу тебе об Америке позже. Это самая ужасная дрянь... Я полон смертной, невыносимой тоски. Я чувствую себя чужим и ненужным здесь» [14, с. 134]. Отношение к индустриальной Америке у молодого поэта двойственны, похожими окажутся впечатления и у Владимира Маяковского.

И. Ильф и Е. Петров посетили Америку уже после поездки Маяковского, в 1935 году, когда советская Россия установила дипломатические отношения с США в 1933 году. По поезду из Америки писатели высказали немало конкретных пожеланий и предложений в книге «Одноэтажная Америка» (1937). Путевые очерки И. Ильфа и Е. Петрова знаменуют собой переход от недоверия и враждебности к вдумчивому взгляду на Соединенные Штаты, образ страны у них получился довольно обаятельным. Интерес писателей имел и практические основания. Так, их занимал вопрос об улучшении и усовершенствовании отечественной системы бытового обслуживания трудящихся. Поэтому не случайно они в своей книге уделили особое внимание описанию американского «сервиса». И хотя Ильф и Петров сами же подчеркивали, что в Америке на внимание и предупредительность может рассчитывать только тот, кто имеет доллары, многое в организации американской системы обслуживания им понравилось. Ее, по их мнению, стоило критически изучить, налаживая и продумывая собственный советский «сервис». Вот что Ильф и Петров написали в своем очерке, и эти строки хорошо показывают нравы и жизнь той страны, которую стремились посетить многие писатели и поэты 20 века: «Американцы едят ослепительно белый, но совершенно безвкусный хлеб, мороженое мясо, соленое масло, консервы и недозревшие помидоры. Как же получилось, что богатейшая в мире страна, страна хлебопашцев и скотоводов, золота и удивительной индустрии, страна, ресурсы которой достаточны, чтоб создать у себя рай, - не может дать народу вкусного хлеба, свежего мяса, сливочного масла и зрелых помидоров?» [17, с. 12]. После выхода «Одноэтажной Америки» в газетах и журналах появились статьи и рецензии, как правило, содержащие высокую оценку новой книги Ильфа и Петрова.

Америка В. Маяковского во многом близка нелицеприятному образу этой страны у М. Горького и неоднозначной оценке ее С. Есениным, однако, в отличие от последних, в творчестве В. Маяковского США впервые в русской литературе получает отчетливую политическую окраску.

1.2 Американский фактор в творчестве Маяковского

Н.А. Кубанев в своей работе «Образ Америки в русской литературе: из истории русско-американских литературных и культурных связей конца ХIХ - первой половины ХХ вв.» для обозначения обобщенной характеристики комплексного воздействия США на отечественных авторов вводит термин «американский фактор», под которым понимается совокупность литературных, культурологических, философских, политических и социологических составляющих [21, с. 12].

Понятие образа Америки трактуется расширительно и включает как реальные, так и «мифологические» представления об Америке, которые сложились в российском общественном и литературном сознании. Они, конечно, подвергались изменениям в результате более глубокого освоения американского образа жизни, в процессе развертывающегося диалога культур, литературных контактных и различного рода иных взаимодействиях.

По содержанию понятия «американский фактор» и «образ Америки» близки, но не тождественны. Первое шире второго и в ряде случаев «американский фактор» включает в себя «образ Америки».

Под литературным сознанием понимается определенная система образов, сюжетов, поэтических приемов, жанровых особенностей, с помощью которых образ Америки получил свое словесно-художественное выражение.

Сосредоточив основное внимание на литературном материале, мы, вместе с тем, должны учитывать, что основополагающую роль играет исторический и политический факторы. Поэтому стоит рассмотреть весь комплекс культурных взаимодействий, в том числе особенностей политических отношений между нашими странами, что, прежде всего в послеоктябрьский период, самым существенным образом повлияло на диалог культур. В плане русско-американских контактов этот аспект был более всего подчинен политической конъюнктуре, поскольку Соединенные Штаты как сверхдержава противостояли Советской России, являлись ее главным соперником. В силу этих причин такие базовые ценности Америки, как «американский путь», «американский образ жизни», воспринимались в СССР как альтернатива социалистическому пути развития. Следствием этого было то, что реальная картина Америки в России нередко подвергалась существенной идеологической корректировке, обусловленной задачами политической пропаганды.

Как уже говорилось, образ США впервые в русской литературе получает явную политическую окрашенность в творчестве В. Маяковского. Последний в данном случае проявляет себя как откровенно политически ангажированный поэт и создает стихи с выраженным пропагандистским пафосом, среди которых «Сифилис», «Бродвей», «Блэк энд уайт», об этом будет сказано ниже. Помимо собственно цикла «Стихи об Америке» и связанного с ним очерка «Мое открытие Америки» писатель, которого, безусловно, интересовала индустриально развитая, промышленная страна, обращался к образу Америки и до, и после своей поездки.

В поэме «150 000 000», написанной в 1920 году, Маяковский уже рисует образ Америки, и эта страна у него точно такая же, какой он увидит её через несколько лет вживую. В доказательство приведем несколько строк:

«Мир, из света частей собирая квинтет, одарил ее мощью магической. Город в ней стоит на одном винте, весь электро-динамо-механический» [31, с. 26]. У писателя складывается образ гигантского механизма, созданного человеком, живущим в эпоху индустриализации. Вот каким Маяковским представляет себе один из крупных городов Америки - Чикаго: «В Чикаго от света солнце не ярче грошовой свечи. / В Чикаго, чтоб брови поднять - и то электрическая тяга. / В Чикаго на версты в небо скачут дорог стальные циркачи» [31, с. 32].

Поэт издалека восхищается этой футуристической картиной, этим великим техническим достижением человечества, не зная, как в итоге оно разочарует его после поездки.

Также образ Америки представлен у Маяковского и в пьесе «Мистерия-буфф», написанной в 1918-1922 годах. Там образ Америки связан с образом типичного американца, богатого и расчетливого: «Милостивые государи, где здесь строят ковчег? Вот (протягивает бумагу) от утопшей Америки на двести миллиардов чек» [30, с. 119]. И это всё, чем может помочь Америка всему миру - выделить нужную сумму.

Говоря об образе Америки, созданном Маяковским ещё до поездки, стоит сказать, что у автора сложилась определенная установка на восприятие США, во многом обусловленная идеологическими причинами. Писатель, живущий в эпоху становления и развития СССР, когда советская политическая пропаганда рисовала США как оплот чуждых буржуазных ценностей, не мог не вторить этому, ведь он был сторонником коммунизма и той идеологической системы, в которой жил.

Уже после поездки, в 1929 году, Маяковский пишет стихотворение «Американцы удивляются», которое подводит итог впечатлениям поэта о стране. После успешно пройденной «пятилетки», Маяковский восхищается успехами страны, в которой живет, и, сравнивая с ней Америку, он, безусловно, отдает предпочтение первой. Оптимизм лирического героя и его

стремление идти вперед ярко проявляются в последних строках стихотворения, построенных на антитезе СССР - США: «Буржуи, \ Дивитесь \ коммунистическому берегу \ - на работе, \ в аэроплане, \ в вагоне вашу \ быстроногую \ знаменитую Америку \ мы \ и догоним \ и перегоним» [31, с. 89-90].

Маяковский был человеком с урбанистическим мировоззрением, видевшим в мечтах Россию большой индустриальной страной с большими городами и крупными промышленными центрами, что он как раз и увидел в США. Тем не менее, поэт всё же не поддался идеям американизма, проповедуемым в стране, которую он посетил.

Маяковский и прежде, до поездки в США, не идеализировал эту страну, хотя в поэме «150 000 000», по его же собственному признанию, нашла отражение «идеализация усовершенствованной бесконечной техники» Америки, представление ее в «головокружительном, карусельном масштабе». В стихах и очерках взгляд поэта на технику, на индустрию проницателен, он не застывает на созерцании внешней, декоративной ее стороны, ему важна система взаимоотношений техники с жизнью самого человека, гражданина: кому и что она дает, эта великолепная техника, как здесь живут люди? И если Маяковский написал в стихотворении «Бруклинский мост»: «Здесь \ жизнь \ была \ одним - беззаботная, \ другим - голодный \ протяжный вой», - то он видел это. Если технический прогресс, по мнению Маяковского, служит не коммунистическим идеалам и простым людям, а капиталу, то поэт, сторонник индустриализации, превращается в обличителя такой системы.

Поэма «150 000 000» и Америка в этой поэме - продукт газетно-книжной информации и воображения, а образ Америки в стихах и очерках, написанных во время и после поездки за океан, - результат личных наблюдений. Поэт стремился к правде, к реалистическому, по его мнению, соответствующему истинной сущности вещей изображению Америки.

Сказанные им еще по пути в Америку слова: «я б Америку закрыл, слегка почистил, а потом опять открыл - вторично» связаны прежде всего с неприятием социального устройства США. Это не только предубеждение, это во многом и результат пропаганды 1920-х годов, в которой часто упоминается идея о «мировой революции».

«Открывая» Америку, Маяковский, прежде всего, обращает свой взгляд на простого человека. И он убеждается в том, что социальное неравенство здесь резко разделило общество между двумя полюсами: полюсом неслыханного богатства и полюсом ужасающей нищеты, что человек, обладающий миллионами долларов, может позволить себе практически все, а бедный человек полностью бесправен.

В то же время Маяковский восхищался техническим гением и созидательной смелостью американского народа, воплотившего в реальность футуристические мечты поэта об индустриализации. Эти чувства отражены в его стихотворении «Бруклинский мост», которое по праву считается одним из лучших произведений цикла.

В результате своей поездки по Америке Маяковский остро сознал огромную пропасть и противоречие между голым технизмом и духовным миром человека. Из разочарования в Америке у поэта вырастало убеждение, что будущее принадлежит России, и это убеждение декларируется в его стихотворении «Американцы удивляются» (1929).

В своем исследовании мы обращаемся только к циклу «Стихи об Америке», не затрагивая анализ произведений, написанных до и после поездки. Это обусловлено тем, что стихи поэт писал во время пребывания в стране и непосредственно по возвращению из Америки, под свежим впечатлением от увиденного, прочувствованного и пережитого. Все самые яркие воспоминания, самые сильные эмоции, связанные с этой страной, он смог выразить в своих стихах об Америке, что представляется нам наиболее интересным при анализе образа США в творчестве поэта. Цикл «Стихи об Америке» - это непосредственный отклик на увиденное своими глазами, это самое первое, и как это обычно бывает, самое яркое впечатление Маяковского.

1.3 История поездки В.В. Маяковского в Америку

Цикл стихов об Америке создан Маяковским в связи с его шестой по счету и самой длительной (25 мая -- 22 ноября 1925 года) поездкой за границу. Маяковский за свою поездку в США успел побывать в таких городах как: Нью-Йорк, Пикскилл, Кливленд, Детройт, Чикаго, Филадельфия, Питсбург.

Об одном из главных впечатлений о США (а конкретно о Нью-Йорке) Маяковский говорит в интервью с Майклом Голдом 9 августа 1925 года:

«Америка прошла путь колоссального развития материальных ценностей, изменивший облик этого мира. Но люди еще не доросли до этого нового мира. По своему интеллекту нью-йоркцы остались провинциалами. ... Здесь у вас есть метро, телефон, радио, - чудес сколько угодно. Но я иду в кино - и вижу, как огромная толпа наслаждается глупейшей картиной... А возьмите эти ваши небоскребы. Это - великое достижение современных строителей.... Но американский архитектор сам не сознает, какое чудо он создал, и разукрашивает небоскреб устарелыми, безвкусными орнаментами в готическом или византийском стиле. Это все равно, что перевязать экскаватор розовыми бантиками...» [31, с. 224]. Поэт говорит о несоответствии масштабности, грандиозности формы и пустоты, скудности содержания. И это несоответствие нашло отражение в стихах Маяковского, посвященных Америке.

Поездка была задумана, очевидно, ещё в конце 1922 года, в Париже, или сразу по возращении в Москву, в самом начале 1923 года.

В сентябре 1923 года В.В. Маяковский писал из Берлина в Нью-Йорк Д. Бурлюку: «Дорогой Додичка! Пользуюсь случаем приветствовать тебя. Шлю книги. Если мне пришлете визу, буду через месяца два-три в Нью-Йорке…» [31, с. 62]. В мае 1925 года Маяковский смог получить визу в Мексику, причем сравнительно легко. Он быстро нашел общий язык с мексиканским послом в Париже, имя которого - Альфонсо Рейес. Получил он визу как рекламный работник Моссельпрома и Резинотреста, въезжающего в страну с целью выставить свои работы - плакаты и материалы, пригодные для журнальной рекламы.

Перед самой поездкой Маяковского обокрали (ему был выдан аванс 25 тысяч франков на будущее собрание сочинений). Но Маяковский не позволял жизни управлять собой, и это весьма неприятное обстоятельство его не остановило. Он начал добывать деньги где только мог и одалживал их у всех, за что в последствии, по приезде в Москву, расплачивался ещё очень долго. Вора так и не смогли найти, но, к счастью, билет на пароход уцелел. 21 июня 1925 года Маяковский вступил на борт парохода «Эспань», отплывшего из Сен-Назера (Франция) на американский континент.

5 июля, после двухнедельной поездки через Атлантический океан, пароход прибыл в порт Гавану (остров Куба), где стоял в течение суток. Наконец, 8 июля Маяковский сошел на мексиканский берег в порту Вера- Круц (Веракрус) и на другой день приехал в столицу страны - Мехико. В Мексике поэт находился около трех недель.

За время, что Маяковский провел в Мексике, он проникся симпатией к людям, познакомился с порядками в этой стране. «Я уезжал из Мексики с неохотой. Все то, что я описал, делается чрезвычайно гостеприимными, чрезвычайно приятными и любезными людьми» [32, с. 292]. Помимо многочисленных положительных отзывов о Мексике, поэт делал зарисовки в своей записной книжке, запечатлевшие мексиканские пейзажи и жанровые сценки.

При въезде в Соединенные Штаты Маяковский испытал большие трудности с получением визы. Сначала его долго держали на таможенном пункте в пограничном городке Ларедо. Попытка изъясняться с таможенными властями на французском языке окончилась провалом. Через какое-то время нашли русского переводчика. Маяковскому пришлось отвечать на множество показавшихся ему нелепыми вопросов: девичья фамилия матери, происхождение дедушки, просили назвать адрес гимназии, в которой он учился, и т.д.

В конце концов въезд в США был разрешен на шесть месяцев, под залог в 500 долларов. Разрешение гласило: «Маяковский Владимир, 30 лет, мужчина, художник, ростом 6 футов, крепкой комплекции, обладающий коричневыми волосами и карими глазами, принадлежащий к русской расе, родившийся в Багдаде (Россия), проживающий постоянно в Москве (Россия), грамотный, говорящий на русском и французском языках, внесший залог 500 долларов и имеющий при себе 637 долларов для жизни на 6 месяцев, - может

27 июля 1925 года въехать в USA» [34, с. 25]. Возможно, трудности, с которыми поэт столкнулся при въезде в США, способствовали формированию негативной установки восприятия данной страны.

Путь от Ларедо до Нью-Йорка Маяковский проделал на поезде, он проехал американскую Волгу - Миссисипи, ощутил современный урбанизм через вокзал в Сан-Луисе и двадцатиэтажные небоскребы Филадельфии, впечатлился рекламным сиянием городов.

30 июля поэт прибыл в Нью-Йорк и прожил здесь почти три месяца, периодически выезжая в крупнейшие города восточных штатов (Кливленд, Детройт, Чикаго, Филадельфия, Питсбург) и выступая на многочисленных вечерах и митингах.

В это период поэт выступал на вечерах в Central Opera House и в Куни- Айланде, декламируя свои стихи. Оба выступления оказались крайне успешными, публика встречала поэта тепло. Нью-Йоркская газета «Новый мир» так писала о выступлении Маяковского: «Вот он, Маяковский! Так же прост и велик, как и сама Советская Россия. Гигантский рост, крепкие плечи, простенький пиджачок, коротко стриженная большая голова… Он стоит и ждёт, чтобы смолкли аплодисменты. Как будто начинают утихать, но вдруг - совершенно неожиданно - новый взрыв рукоплесканий, и вся публика вскакивает со своих мест. В воздух летят шляпы, машут руками, платками. Не видать конца овациям!» [31, с. 117].

Помимо Нью-Йорка, Маяковский посетил Роквейбич, Кливленд, Детройт, Чикаго, Филадельфию и Питсбург. Также поэт принял приглашение прочитать лекции в Сан-Франциско, откуда снова вернулся в Нью-Йорк.

19 сентября 1925 года Маякоский посещает Пикскилл, где было написано стихотворение «Кемп «Нит гедайге». Во время пребывания в лагере Маяковскому наконец удалось ближе познакомиться с жизнью нью-йоркских рабочих, чего он очень хотел. Из бесед с ними поэт узнал о подробностях их жизни: о быте, неважных условиях труда и о нищенской плате за труд. После этих рассказов своё негативное отношение к капиталистическому устройству и образу жизни Маяковский отразил в стихотворении «Порядочный гражданин».

В ноябре 1925 года Маяковский отплыл на родину. Длительное время пути поэт не тратил даром: «На обратном безлюдии я старался оформить основные американские впечатления» [29, с. 343].

В течение всего путешествия Маяковский не прекращал большой творческой работы; к моменту отъезда из США «американская» записная книжка поэта содержала семнадцать стихотворений.

В интервью и частных беседах Маяковский часто и охотно высказывал свои впечатления о пребывании в США. Шахно Эпштейн, редактор еврейской коммунистической газеты «Фрайгайт», брал интервью у Маяковского, только что прибывшего в Америку, и задал такой вопрос: «Как вам нравится Америка?» Маяковский, бросив через окно взгляд на Пятую авеню, своим глубоким, громовым, заполняющим всю комнату голосом демонстративно заявил: «Эх, скучно тут у вас!» [31, с. 226-228].

Прогуливаясь по Пятой авеню, Маяковский говорит: «Тем не минее прислушайтесь, и вы услышите мертвую тишину. Столько электричества, такая масса энергии и света, что даже солнце не может с ним конкурировать,

- и всё же темно. Такая огромная страна, с тысячами всевозможных газет и журналов - и такое удивительное косноязычие, никакого тебе красноречия.

Меня гнетет тоска. Здесь нет энергии. Всё грандиозно, головокружительно, вся жизнь - «Луна - парк». <…> Так и дома, и на фабрике, и в местах для развлечений. Радость отмерена аршином, печаль отмерена аршином. Даже деторождение - профессия» [31, с. 226-228]. Многочисленные интервью поэта наполнены такого рода высказываниями, выражающими разочарование в увиденном. Маяковский позиционировал себя как человека проницательного, которого трудно обмануть внешним блеском, и всячески декларировал это.

В первых числах августа 1925 года, на седьмой или восьмой день после приезда Маяковского в Нью-Йорк, к нему пришел известный американский писатель коммунист Майкл Голд с целью взять интервью. Его сопровождал художник Гуго Геллерт, который должен был нарисовать портрет поэта. Вот, что пишет об этой встрече Майкл Голд: «Нью-Йорк должен был удовлетворить своими размерами, шумом и борьбой самого пылкого футуриста, но Маяковский не удовлетворен» [31, с. 224-226].

Как уже было сказано выше, Маяковский сразу заметил закулисную сторону этих богатств, увидел скрытые причины, управляющие этим миром, заметил то, чего не могли и не хотели заметить местные либералы и социалисты, - что все это нестойко, непрочно. Он реагировал на мишурный блеск американской элиты со свойственной ему гордостью советского человека.

По приезде в Нью-Йорк Маяковский вовсе не был «осажден» американскими журналистами, как сообщают некоторые источники. За исключением «Нью-Йорк уорлд», только коммунистическая печать и эмигрантская газета «Русский голос» сообщили о приезде поэта, напечатали статьи о нем. Тем не менее, весть о предстоящем выступлении В.В. Маяковского быстро разлетелась по городу. Выступление состоялось 14 августа, в Сентрал Опера Хауз. Благожелательные заметки о его выступлениях периодически помещались в печати.

«Незабываемый вечер пережили в последнюю пятницу революционные рабочие Нью-Йорка в Сентрал Опера Хауз, - писала коммунистическая газета «Фрайгайт». - Надолго останутся у них в памяти часы, проведенные с Маяковским. Как очарованные, сидели три тысячи человек, собравшиеся в зале, и чутко прислушивались к каждому слову поэта. За два часа, что они с ним провели, перед ними открылся совершенно новый, светлый мир, построенный на месте старых представлений о литературе и искусстве. Маяковский мастерски разбил эти представления, едко высмеял мистицизм и индивидуализм в искусстве» [29, с. 38].

Лекция Маяковского прошла успешно. Слушатели не хотели покидать аудиторию после выступления, так сильно их впечатлил поэт. Коммунистическая пресса пестрила рассказами об этом вечере, как о блестящем событии в жизни Нью-Йорка.

10 сентября прошло второе выступление поэта. Оригинальную заметку-шутку поместил в этот день «Новый мир»: «Сегодня вечером все нью-йорские маяки потухнут. Будет светить только один, но зато громадный СССРовский маяк - Владимир Владимирович Маяковский. Сходите посмотреть на него и послушать в Сентрал Опера Хауз. Просят пароходы к Маяковскому не приставать, так как мест мало, а желающих послушать много».

Второе выступление имело успех, и, в отличие от первого, оно было полностью записано.

Спустя неделю, 19 сентября, Маяковский выступил в Пикскилле. К сожалению, об этом выступлении мало что известно.

В это время Маяковский жил в Манхэттене - деловой части Нью-Йорка, окруженной со всех сторон серыми коробками небоскребов. По субботам же он выезжал за город - на север, километров за шестьдесят от Нью-Йорка, туда, где находился кемп «Нит гедайге».

Это был лагерь, в котором поэт отдыхал, своеобразный дом отдыха выходного дня, созданный по инициативе коммунистов нью-йоркскими рабочими на свои сбережения. Маяковский любил читать свои стихи рабочим, отдыхающим в этом лагере. Поэт беседовал с ними об условиях их труда, они в свою очередь рассказывали ему о безжалостной эксплуатации простых рабочих в этом «капиталистическом аду».

Выступление поэта в лагере состоялось 1 октября. В одной из газет, которые рассказывали об этом выступлении, а именно в газете «Фрайгайт», опубликовали статью, в которой говорилось: «Суббота, воскресенье и понедельник были подлинно праздничными днями для всех отдыхавших в кемпе, пролетарскими праздничными днями. Особую торжественность придал вечеру великий советский поэт товарищ Маяковский. В своей речи Маяковский остановился на значении таких институтов, как кемп «Нит гадайге», для революционного рабочего движения, на значении для классовой борьбы в США таких газет, как «Фрайгайт», «Дели уоркер», «Новый мир»» [31, с. 512].

Последняя лекция Маяковского прошла 4 октября, в Иорк-вилл Казино в Нью-Йорке. Тему лекции поэт обозначил так: «Что я повезу в СССР?» (в иных объявлениях «Итого»), подчеркнув тем самым её итоговый характер. После выступления поэта газета «Нью-Йорк таймс» писала: «…Маяковский приехал в Америку увидеть собственными глазами те вещи, которые он воспевает. Он приехал проверить воочию все то, что он прославлял как будущее России, - машины, самолеты, радио, многочисленные заводы, колоссальные здания, метро, словом, все то, что составляет торжество индустриализма. Все, что он видит, производит на него впечатление, но, как это обычно бывает в жизни, не вполне оправдывает его ожиданий. Индустриализм, который он представлял себе и своим читателям, значительно отличается от того, что он нашел здесь» [31, с. 475]. Как видно из цитаты, автор заметки ощущает себя с ним находящимся на разных полюсах с Маяковским. Он позиционирует себя как житель страны будущего и с высоты сбывшейся мечты смотрит на советского поэта. Такой взгляд не мог прийтись по душе бунтарской натуре Маяковского, не случайно последний много высказывается как раз об обратном: никакого будущего он здесь не увидел и, кроме разочарования, ничего не испытал.

Стоит отметить, что поэт негативно отзывался впоследствии и о нравах американской буржуазной печати. «Некоторые американские репортеры очень напоминают ростовских жуликов. Про меня там распространялась всякая чепуха. А когда я спросил у репортера, почему он ещё не написал, что я, например, убил свою тетку, он задумался и сказал: И правда, почему не написал?» [31, с. 480-481].

«Пятого октября он заканчивает свои выступления в Америке, - писала газета, - и пятнадцатого предполагает выехать в Европу» [31, с. 517].

Он уехал бы, если бы не многочисленные и весьма настойчивые просьбы его слушателей ещё раз приехать в Детройт, Чикаго, Филадельфию, прочесть ещё одну лекцию в Нью-Йорке.

25 октября 1925 года состоялось последнее выступление Маяковского в Иорквилл Казино. Об этом выступлении осталось несколько газетных объявлений и программа.

Стоит сказать, что материальное положение поэта в Америке было не из лучших. Но он никому не говорил об этом. Ехал домой Маяковский далеко не в первом классе, купил дешевую курточку с подкладкой из искусственного меха и таким же воротником.

В своем очерке «Мое открытие Америки» поэт описал основные впечатления о своей поездке, их основной итог выразил в аналитической форме. «Первое. Футуризм голой техники, поверхностного импрессионизма дымов да проводов, имевший большую задачу революционизирования застывшей, заплывшей деревней психики -- этот первобытный футуризм окончательно утвержден Америкой.

Второе. Разделение труда уничтожает человеческую квалификацию. Капиталист, отделив и выделив материально дорогой ему процент рабочих (специалисты, желтые заправилы союзов и т. д.), с остальной рабочей массой обращается как с неисчерпаемым товаром.

Третье. Возможно, фантастика. Америка жиреет. Люди с двумя миллиончиками долларов считаются небогатыми начинающими юношам» [29, с. 344-345].

В этом путевом очерке поэт предельно четко и категорично резюмировал свои впечатления о США: Америка достаточна промышленно развитая страна, но это совершенство без движения, псевдоразвитие без души и цели. Труд большинства американцев рабский, покорный, поэтому не имеет смысла и ценности. И, наверное, само главное, нацеленность исключительно на материальное процветание видится Маяковскому дорогой в никуда, в лучшем случае, в прошлое - к первобытному существованию, замкнутому на заботе о пропитании.

2. США глазами поэта В. Маяковского

2.1 История создания и общая характеристика цикла «Стихи об Америке»

Цикл стихотворений под таким заглавием впервые полностью напечатан в 1926 году в Москве в книге «В. Маяковский. «Испания. Океан. Гавана Мексика. Америка», в издательстве «ГИЗ». Большинство стихотворений, написанных в США, поэтом не датировано. Но порядок размещения черновиков этих стихотворений в записной книжке поэта точно соответствует последовательности их написания. Первое («Бродвей») и последнее («Кемп «Нит гедайге»») из написанных в США стихотворений датированы; это позволяет установить, что стихотворения о Соединенных Штатах написаны в Нью-Йорке в период с 6 августа по 20 сентября.

За границей Маяковский опубликовал два стихотворения из будущего цикла: «Испания» (в Нью-Йорке) и «Христофор Коломб» (в Нью-Йорке и Париже). Ранее, еще в середине июля, находясь в Мексике, поэт послал в Москву Л. Ю. Брик четыре стихотворения - «Испания», «6 монахинь», «Атлантический океан» и «Христофор Коломб» - с просьбой передать их в журналы и газеты. До возвращения поэта в Москву эти стихи, за исключением стихотворения «Испания», были опубликованы в советской печати.

В течение декабря 1925 - февраля 1925 года Маяковский опубликовал в разных газетах и журналах остальные пятнадцать стихотворений. Кроме того, 3 января 1926 года поэт сдал в Госиздат сборник «Испания. Океан. Гавана. Мексика. Америка» (вышедший в том же году), в который вошли все «американские» стихи, за исключением стихотворения «Вызов».

Но работа поэта над стихами об Америке на этом не прекратилась. Весной 1926 года Маяковский в статье «А что вы пишете?» говорит, что он продолжает «дорабатывать стихи об американском путешествии». В течение весны - лета 1926 года Маяковский закончил и опубликовал еще четыре стихотворения об Америке: «Сифилис», «Свидетельствую», «Мексика - Нью- Йорк», «Тропики».

Внутри цикла можно выделить три доминирующих этническо- пространственных мотива - испанский (шесть стихотворений: «Испания», «6 монахинь», «Атлантический океан», «Мелкая философия на глубоких местах», «Блэк энд уайт», «Сифилис»); мексиканский (три стихотворения: «Тропики», «Мексика» и «Богомольное»); собственно американский, последний мы рассмотрим подробнее.

Цикл состоит из 22 стихотворений, объединенных тематически и композиционно и мотивированный путешествием лирического героя. Стихотворения представляют собой «путевые заметки» человека, путешествующего по Америке. Цикл «Стихи об Америке» Маяковский начинает со стихотворений «Испания», «6 монахинь», «Атлантический океан», «Мелкая философия на глубоких местах», «Блэк энд уайт», «Сифилис». Также в цикл включены стихотворения о Мексике, такие как