Особенности сатиры Салтыкова-Щедрина

Характеристика жанра "сатира". Смех как следствие сатирического творчества. Важная разновидность сатиры, представленная художественными пародиями. Выразительные средства юмора и сатиры в сказках Салтыкова-Щедрина "Дикий помещик" и "Медведь на воеводстве".

Рубрика Литература
Вид реферат
Язык русский
Дата добавления 19.10.2012
Размер файла 53,8 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Общая характеристика жанра «сатира»

Основные особенности сатиры Салтыкова-Щедрина, проявившиеся в сказках «Дикий помещик» и «Медведь на воеводстве»

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Литературные жанры -- это группы произведений, выделяемые в рамках родов литературы. Каждый из них обладает определенным комплексом устойчивых свойств. Многие литературные жанры имеют истоки и корни в фольклоре. Вновь возникшие в собственно литературном опыте жанры являют собою плод совокупной деятельности начинателей и продолжателей. Такова, например, сформировавшаяся в эпоху романтизма лиро-эпическая поэма. В ее упрочении сыграли весьма ответственную роль не только Дж. Байрон, А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, но также их гораздо менее авторитетные и влиятельные современники. По словам В.М. Жирмунского, исследовавшего этот жанр, от больших поэтов «исходят творческие импульсы», которые другими авторами позже претворяются в литературную традицию: «Индивидуальные признаки великого произведения превращаются в признаки жанровые». Жанры правомерно назвать индивидуальностями культурно-историческими [8].

Жанры с трудом поддаются систематизации и классификации (в отличие от родов литературы), упорно сопротивляются им. Прежде всего потому, что их очень много: в каждой художественной культуре жанры специфичны (хокку, танка, газель в литературах стран Востока). К тому же жанры имеют разный исторический объем. Одни бытуют на протяжении всей истории словесного искусства (какова, например, вечно живая от Эзопа до С. В. Михалкова басня); другие же соотнесены с определенными эпохами (такова, к примеру, литургическая драма в составе европейского Средневековья). Говоря иначе, жанры либо универсальны, либо исторически локальны [15].

Картина усложняется еще и потому, что одним и тем же словом нередко обозначаются жанровые явления глубоко различные. Так, древними греками элегия мыслилась как произведение, написанное строго определенным стихотворным размером -- элегическим дистихом (сочетание гекзаметра с пентаметром) и исполнявшееся речитативом под аккомпанемент флейты. Этой элегии (ее родоначальник -- древнегреческий поэт Каллин, VII в. до н. э.) был присущ весьма широкий круг тем и мотивов (прославление доблестных воинов, философские размышления, любовь, нравоучение). Позже (у римских поэтов Катулла, Проперция, Овидия) элегия стала жанром, сосредоточенным, прежде всего на любовной теме. А в Новое время (в основном вторая половина XVIII -- начало XIX в.) элегический жанр благодаря Т. Грею и В. А. Жуковскому стал определяться настроением печали и грусти, сожаления и меланхолии. Вместе с тем и в эту пору продолжала жить элегическая традиция, восходящая к античности. Так, в написанных элегическим дистихом «Римских элегиях» И.В. Гете воспеты радости любви, плотские наслаждения, эпикурейская веселость. Та же атмосфера -- в элегиях Парни, повлиявших на К. Н. Батюшкова и молодого Пушкина [4]. Слово «элегия», как видно, обозначает несколько жанровых образований. Что являет собой элегия как таковая и в чем ее надэпохальная уникальность, сказать невозможно в принципе. Единственно корректным является определение элегии «вообще» как «жанра лирической поэзии» (этой мало что говорящей дефиницией не без оснований ограничилась «Краткая литературная энциклопедия»).

Не обладают однозначным смыслом и многие иные жанровые обозначения (поэма, ода, сатира и т. п.). Ю.Н. Тынянов справедливо утверждал, что «самые признаки жанра эволюционируют».

Существующие жанровые обозначения фиксируют различные стороны произведений. Так, слово «трагедия» констатирует причастность данной группы драматических произведений определенному эмоционально - смысловому настрою (пафосу); слово «повесть» говорит о принадлежности произведений эпическому роду литературы и о «среднем» объеме текста (меньшем, чем у романов, но большем, чем у новелл и рассказов); сонет является лирическим жанром, который характеризуется, прежде всего строго определенным объемом (14 стихов) и специфической системой рифм; слово «сказка» указывает, во-первых, на повествовательность и, во-вторых, на активность вымысла и присутствие фантастики. И так далее. Б. В. Томашевский резонно заметил, что, будучи «многоразличными», жанровые признаки «не дают возможности логической классификации жанров по одному какому-нибудь основанию». К тому же авторы нередко обозначают жанр своих произведений произвольно, вне соответствия привычному словоупотреблению. Так, Н. В. Гоголь назвал «Мертвые души» поэмой; «Дом у дороги» А. Т. Твардовского имеет подзаголовок «лирическая хроника», «Василий Теркин» -- «книга про бойца» [3].

Ориентироваться в процессах эволюции жанров и нескончаемом «разнобое» жанровых обозначений теоретикам литературы, естественно, непросто. По мысли Ю.В. Стенника, «установление систем жанровых типологий будет всегда сохранять опасность субъективизма и случайности». К подобным предостережениям нельзя не прислушаться. Однако литературоведение завершившегося столетия неоднократно намечало, а в какой-то мере и осуществляло разработку понятия «литературный жанр» не только в аспекте историко-литературном (исследования отдельных жанровых образований), но и собственно теоретическом. Опыты систематизации жанров в перспективе надэпохальной и всемирной предпринимались как в отечественном, так и в зарубежном литературоведении [9].

Общая характеристика жанра «сатира»

САТИРА (латинское satira; от более раннего satura -- букв. "паштет, фарш, смесь, всякая всячина"):

1). Определенный стихотворный лиро-эпический малый жанр, сложившийся на древнеримской почве (в творчестве поэтов-сатириков Невия, Энния, Луцилия, Горация, Персея, Ювенала и др.) и возрожденный в 17-18 вв. литературой классицизма (сатиры М.Ренье, Н. Буало, А.Д. Кантемира и др.). История и поэтика этого жанра изучены литературоведением достаточно полно.

2). Другой, менее определенный, смешанный жанр литературы, возникший в конце 3 в. до н.э. в творчестве греческого философа-киника Мениппа из Гадары. Название сатирического сборника, составленного римским ученым Варроном (116-27 до н.э.), закрепилось как определение этой разновидности жанра -- Мениппова сатира. В менипповой сатире (Апоколокинтосис (Отыквление) Сенеки, I в., роман Петрония Сатирикон, I в., и др.) сочетаются стихи и проза, серьезное и комическое, здесь велика роль сюжетной фантастики: персонажи спускаются в преисподнюю, совершают полеты на небо и т.д. Художественные элементы менипповой сатиры присущи также произведениям вполне серьезного содержания (Утешение философией латинского поэта-философа Боэция, VI в.), а также европейскому роману и драме эпохи Возрождения и нового времени (Гаргантюа и Пантагрюэль Ф.Рабле, Дон Кихот Сервантеса, драматургия Шекспира и др.). По степени изученности наукой о литературе мениппова сатира существенно уступает сатире как лиро-эпическому жанру. Пристальное внимание исследованию фольклорных истоков менипповой сатиры и ее влиянию на европейский роман в литературоведении 20 в. уделял М.М. Бахтин, который и ввел этот малоизвестный ранее термин в широкий научный оборот. [17]

3). Особая, свойственная всем литературным жанрам, форма художественного отображения действительности -- обличение и высмеивание отрицательных, внутренне превратных явлений жизни. В этом случае о сатире можно говорить как о типе художественного пафоса, особой разновидности комического: уничтожающем осмеянии предмета изображения, раскрытии его внутренней несостоятельности, несоответствия своей природе или предназначению. В европейских литературах последних столетий именно этот тип сатиры получил наибольшее распространение. Его история и теория еще разработаны слабо, что, однако, не мешает обозначать основные характерные черты сатиры этого типа.

Обязательное следствие сатирического творчества -- смех. Смех как реакция на сатиру может звучать открыто или приглушенно, но всегда остается -- наряду с обличением -- основой сатиры, ее способом обнаруживать несоответствия между видимостью и сущностью, формой и содержанием. Этим художественная сатира отличается от прямых видов критики личных и общественных недостатков. От юмора сатира принципиально отличается природой и смыслом смеха. Для юмора смех -- самоцель, задача писателя-юмориста -- развеселить читателя. Для сатиры смех -- средство развенчания недостатков, орудие бичевания человеческих пороков и проявлений социального зла. В отличие от юмора, сатире свойственны суровость и тенденциозная страстность. Юмор обычно предполагает двойственное отношение к своему предмету -- в осмеиваемом вполне может заключаться положительно прекрасное (к примеру, благородный идеализм Дон Кихота, патриархальная доброта и душевная чистота старосветских помещиков из одноименной повести Н.В.Гоголя и др.). Поэтому юмор снисходителен, умиротворен. Сатира же отличается безоговорочным неприятием своего предмета. При этом ее эстетическая сверхзадача -- обличая, возбуждать воспоминания о прекрасном (добре, истине, красоте), оскорбляемом пошлостью, пороком, глупостью. Двойственную сущность сатирического творчества точно определил в трактате 1796 О наивной и сентиментальной поэзии Ф.Шиллер: "Действительность как недостаточность противопоставляется в сатире идеалу как высшей реальности. Действительность, таким образом, обязательно становится в ней объектом неприятия" [15].

Высмеивая отрицательные стороны жизни, сатира освобождает творца и читателя от давления превратных авторитетов, провожая, по словам М.Е.Салтыкова-Щедрина, "в царство теней все отживающее", и тем самым выражает положительное, восславляет подлинно живое. Идеал сатирика выражен негативно, обнаруживает себя через "антиидеал", через свое возмутительное и смехотворное отсутствие в конкретном предмете обличения.

И в юмористических, и в сатирических произведениях нескрываемо присутствует авторская индивидуальность, но формы ее проявления также различны. В юморе смех тяготеет к универсальной "усмешке", часто он распространяется и на самого смеющегося (например, на героя-"энтузиаста" новелл Э.Т.А.Гофмана, на лирического героя цикла Г.Гейне Романсеро и стихов Саши Черного и др.). В сатирических произведениях авторская субъективность проявляется по-иному -- прежде всего в их откровенной тенденциозности и публицистичности, которые указывают на непреодолимую границу между моральным миром художника и обличаемым предметом. [4]

Эти особенности заставляют некоторых авторов говорить о художественной ограниченности сатиры. Так, Гегель утверждал в трактате Эстетика, что в сатире "находит свое выражение не чувство души, а всеобщее представление о добре... которое… угрюмо цепляется за разногласие между собственной объективностью и ее абстрактными принципами и эмпирической действительностью, и оно не создает ни подлинной поэзии, ни настоящих произведений искусства". Достаточно часто критика пытается показать, что шедевры сатирического искусства не ограничиваются решением лишь собственно сатирических задач. Так, В.Г.Белинский, размышляя об одном из вершинных достижений русской сатирической литературы, полемически замечает: "Нельзя ошибочнее смотреть на Мертвые души и грубее понимать их, как видя в них сатиру". Белинский расширительно трактует характер гоголевского смеха, аттестуя его не как "сатиру", а как "юмор", находит в нем, помимо "субъективности" и "социально-обличительного пафоса", "известную полноту изображения" и "слитность смеха с грустной любовью". Наиболее последовательно в современном литературоведении взгляд на чистую сатиру как на искусство "голое и прямолинейное", как на смех сугубо "отрицательный, риторический, несмеющийся, односторонне серьезный" выразил М.М.Бахтин. Такого рода сатире Бахтин противопоставляет собственную концепцию "амбивалентного", двойственного "карнавального" смеха -- одновременно отрицающего и утверждающего, издевательского и веселого. Этот смех, по Бахтину, имеет культовое, фольклорно-мифологическое происхождение: осмеяние и срамословие обладали искони магическим значением, были связаны с категорией обновления, расставания со старым (годом, укладом жизни и т.д.) и рождения нового. Смех как бы фиксирует этот момент смерти старого и рождения нового. Здесь имеет место далеко не голая насмешка, отрицание старого неразрывно слито в этом типе смеха с утверждением нового и лучшего. Бахтин считает такой смех принадлежностью т. н. "гротескного реализма", говорит о его "стихийно-диалектическом", отрицающе-утверждающем характере. Образцы карнавального смеха в изобилии дают европейское средневековье (фасцении, фаблио, шванки и др. низовые народные жанры) и эпоха Возрождения (Похвала глупости Эразма Роттердамского, наиболее яркий пример -- Гаргантюа и Пантагрюэль Ф.Рабле) [3].

При широком толковании сатиры ("антиидеал", подразумевающий "идеал") бахтинские характеристики двойственного, амбивалентного карнавального смеха приложимы и к ней. В 19 в., в эпоху расцвета искусства критического реализма и господства жанра романа в литературе, сатира перестает сводиться к одномерному отрицанию, она обрастает новыми художественными смыслами, осложняющими идейный состав произведения. В сочинениях Н.В. Гоголя, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Ф.М. Достоевского сатира не менее двойственна: смеясь, она в то же время скрывает "невидимые миру слезы". Посмеявшись, читатель как бы переходит от конкретных впечатлений к итоговому размышлению: частное предстает перед ним крупицей всеобщего, и тогда в сатире обнаруживается трагическое, ощущение надлома в законах самого бытия. Городничий из гоголевского Ревизора, Иудушка из Господ Головлевых М.Е. Салтыкова-Щедрина, герои Сентиментальных повестей М. Зощенко вызывают комический эффект, пока читатель воспринимает их как индивидуальные характеры, но стоит их осмыслить как типы, они предстают "прорехой на человечестве", раскрывается трагический аспект самого бытия.

Поскольку сатирический пафос может пронизывать собой любые жанры, в советском и российском литературоведении периодически возникали попытки представить сатиру самостоятельным родом художественной литературы (Л. Тимофеев, Ю. Борев). Основания к тому исследователи видят в особых принципах сатирической типизации и в специфике сатирического образа. [4]

Сатирический образ -- результат сознательного "искажения", благодаря которому в предмете выявляется доселе скрытая комическая сторона и его внутренняя неприглядность. Сатира как бы пародирует жизненный объект. Она то приближается к нему вплотную, то в своих преувеличениях и обобщениях настолько далеко отходит от жизненного материала, что реальные признаки получают в образе воплощение фантастическое, подчеркнуто условное. Такое отклонение сатирического образа от "обычного" достигается за счет заострения, гиперболизации, преувеличения, гротеска. В гротескные формы могут воплощаться фантастический сюжет (Путешествия Гулливера Дж.Свифта, Хромой бес А.Р. Лесажа, История одного города М.Е. Салтыкова-Щедрина, Клоп В.В.Маяковского), аллегория (басни Эзопа, Ж.Лафонтена, И.А.Крылова), пародийное преувеличение (Житейские воззрения кота Мура Э.Т.А.Гофмана).

В области языка гротеск опирается на остроту -- минимальный элемент простейших сатирических жанров: каламбура, афоризма, анекдота.

Гротеск, шарж в сатире обычно раскрывает комическое в той стороне личности, которой она походит на неодушевленную вещь, механическую деталь, косный, безжизненный автомат (рассказ А.П. Чехова Унтер Пришибеев, государственные чиновники в романе Я. Гашека Похождения бравого солдата Швейка и др.). Философ-литератор А. Бергсон так комментирует эту сторону гротеска: "Комично вставлять себя в готовые рамки. И всего комичнее перейти самому в состояние рамки, в которую другие будут бегло вставлять себя, т. е. окаменеть в известном характере".

Пути сатирической типизации различны.

Рационалистическая сатира сконцентрирована на изображении явлений общественной жизни. Обрисовка индивидуальных черт здесь ограничена, широко применяется фантастическое допущение. Сатира такого типа приобретает зачастую памфлетное звучание, исследование жизни идет в формах "доказательства от противного". Образ-персонаж в произведениях такого рода склонен превращаться в символ и немыслим вне художественного гротеска (Органчик из Истории одного города М.Е. Салтыкова-Щедрина). Композиционно произведения этого типа строятся нередко как диалоги, посредством которых сталкиваются враждующие идеи или качества. Так противоборствуют человеческие свойства под масками животных в баснях. Но в жанрах сатирического романа, утопии или памфлета противостоять друг другу могут и философские системы, общественные идеологии. В таких произведениях чаще всего присутствует герой-наблюдатель, чье внимание перемещается с предмета на предмет и формирует сюжет -- как правило, иллюзорный, почти сказочный, утопический [13]. Герой может посещать несуществующие края, чтобы сторонним взглядом окинуть привычные земные условия и неожиданно уловить их несуразность (Микромегас в одноименной повести Вольтера, герой романа «Иной свет» С. Де Бержерака), он может путешествовать и по вполне земным странам ради встречи с причудами современников (Жиль Блаз у Лесажа). В плутовском эпосе странствия связаны с поисками бытовых комических сцен на реальных дорогах Англии, Франции, Испании (Приключения Тома Джонса, Найденыша Г.Филдинга и т.п.). Чем более универсальные вопросы ставит в произведении автор, тем фантастичнее оказываются маршруты героя-наблюдателя. В гротескных сочинениях такого рода с широкой философской проблематикой порой он свободно обращается с пространством и -- особенно -- со временем. Здесь часты анахронизмы, осовременивание древности или архаизация современности (Остров пингвинов А.Франса), переносы героя из настоящего в прошлое или будущее (Янки из Коннектикута при дворе короля Артура М.Твена, пьеса М.А.Булгакова Иван Васильевич, Москва 2042 В.Войновича и т.п.). Сатира этого типа расцветает в периоды великих исторических сломов, мощных общественных потрясений, чреватых пересмотром всей прежней системы ценностей. Не случайно бурное развитие рационалистическая сатира переживала, прежде всего, в 18 (Вольтер, Дидро, Свифт, Н.Радищев и др.) и 20 (Ф.Сологуб, М.Булгаков, Ф.Кафка и др.) веках.

Иной тип сатиры являют произведения, высмеивающие ущербную личность и исследующие психологическую природу зла. Сатира такого рода тесно связана с жанром реалистического романа. В произведения широко вводятся реалистические детали, точные наблюдения. Гротеск представлен лишь легкими штрихами -- ненавязчивыми подчеркиваниями автором каких-то сторон жизни героя, едва уловимыми перестановками акцентов в изображении привычной действительности. Этот тип сатиры может быть назван психологическим. Образ-характер здесь осмысляется в свете доминирования какого-то одного качества (безнравственное честолюбие Ребекки Шарп в Ярмарке тщеславия У.Теккерея и т.п.). Сюжет в сатире такого рода -- последовательное жизнеописание, окрашенное авторскими эмоциями грусти, горечи, гнева, жалости. [17]

Важная разновидность сатиры представлена художественными пародиями. Исторически сатиру вообще нельзя отделить от пародии. Всякая пародия сатирична, а всякая сатира несет в себе элемент пародирования. Пародирование -- наиболее естественный путь преодоления устаревших жанров и стилистических приемов, мощное средство обновления художественного языка, его спасения от косности и механичности, от обессмысленных и переживших себя элементов традиции. Пародия -- одно их ключевых средств литературной эволюции. Уже на заре истории европейской литературы пародия заявляет свои права: в 5 в. до н.э. возникает пародия на греческий героический эпос -- Батрахомиомахия, где описанная Гомером в Илиаде война троянцев с ахейцами представлена борьбой мышей и лягушек. Предметом осмеяния здесь становится само эпическое слово. Пародия эта является сатирой на уже отмирающие жанр и стиль эпохи. Такую роль в истории литературы будет играть, по сути, всякая пародия. Иногда высмеивание жанра и стиля переходит на задний план, но озорная интонация пародирования остается, вызывая смех уже непосредственно над героями пародии (роман Короли и капуста и новеллы цикла Милый жулик О.Генри, Клуб удивительных промыслов Г.Честертона, отчасти Москва -- Петушки Вен. Ерофеева как пародия на жанр записок путешественника). В пародийной сатире распространен принцип композиционной симметрии -- герои-двойники (Средневековый роман, Принц и нищий М.Твена), герои-противоположности (Дон Кихот и Санчо Панса); в мире, окружающем героя, господствуют законы игры, спектакля, розыгрыша (иллюзии Дон Кихота, герцогство Санчо Пансы). Житейский эквивалент литературной пародии -- мистификация, которая вообще легко становится мотивировкой сатирического сюжета. Разные типы сатирической типизации могут вступать в сложное взаимодействие. Так, в Дон Кихоте общий замысел -- пародийно-иронический, но характер главного героя раскрывается в психологическом плане, а картина противостоящего ему мира -- это философски-обобщенный образ. Сюжет романа вполне рационалистичен: читателю предлагается традиционная "охота" наблюдателя за наблюдениями. [15]

Уже с 5 в. до н.э. сатирический элемент играет важнейшую роль в древней аттической комедии (вершин греческая сатира достигла в комедиях Аристофана) и баснях Эзопа.

Как малый лиро-эпический жанр сатира формируется в литературе Древнего Рима. Известно изречение Квинтилиана: "Satira tota nostra est" ("Сатира целиком наша"). Первоначально жанр носил здесь, вероятно, смешанный характер (отсюда -- его название). Окончательно оформляется жанр сатиры в творчестве Луцилия. Здесь уже налицо основные его формообразующие признаки: диалогическая, разговорная основа, литературно-пародийный элемент, автобиографическое начало, образное отрицание современности и противопоставление ей идеального прошлого -- староримских добродетелей (virtus).

Вершин римская сатира достигает в творчестве Горация. Его сатиры -- череда перетекающих одна в другую бесед на фоне острого ощущения современности. Именно "мое время", "мои современники", их быт и нравы -- подлинные герои горацианских сатир. Они не высмеиваются в полном смысле слова, но о них говорят с улыбкой, свободно, весело и насмешливо. Вольный смех в отношении существующего мироустройства и господствующей правды смягчен до улыбки.

Иной вариант жанра представлен в творчестве Ювенала. Здесь появляется новый тон в оценке действительности -- возмущение, негодование (indignatio). Поэт признает возмущение основной движущей силой своей сатиры: "Facit indignatio versum" ("Возмущение творит стих"). Оно как бы замещает собой смех. "Бичующий" характер ювеналовых сатир оказал особое влияние на социальную сатиру 18-19 вв. (Дж. Свифт, М.Е.Салтыков-Щедрин и др.). [15]

В средние века образцы сатиры дает фольклор и народная "смеховая культура". С подъемом городов связано распространение анекдота и сатирической стихотворной новеллы (фаблио во Франции, шванк в Германии), сатирического эпоса о животных (Роман о Лисе), площадного фарса. Карнавальная традиция порождает обширную устную и письменную смеховую культуру, в том числе пародийные варианты религиозного ритуала, призванные избавить окружающий мир от застывания и "омертвления". Огромную роль в истории сатиры сыграла итальянская народная comedia del arte ("комедия масок").

Сатира эпохи Возрождения направлена на пересмотр господствующей идеологии и устоявшихся форм средневековой жизни (Декамерон Дж.Боккаччо, стихотворная сатира С. Бранта Корабль дураков, Похвала глупости Эразма Роттердамского, Письма темных людей и др.). В романе Рабле Гаргантюа и Пантагрюэль гуманистическая программа автора осуществляется в гротескных, гиперболических смеховых образах, расшатывающих монолитную серьезность официальной средневековой идеологии. Задуманный как литературная пародия, Дон Кихот Сервантеса перерастает рамки замысла и становится универсальной комической панорамой мира на границе двух эпох, в "точке перехода" от высокого героизма средневековья к торгашеско-корыстным отношениям новой, предбуржуазной эпохи. Первоначальный объект насмешки -- "рыцарь печального образа" -- оказывается судьей "вывихнутого" мира.

В литературе 17 в. сатирическое начало оскудевает. Смех уходит на второй план, утрачивает радикализм и универсальность, довольствуется явлениями частного порядка. И лишь в жанре комедии, в творчестве Ж.Б.Мольера, сатира расцветает, изображая четко очерченные типы (Скупой, Тартюф, Журден). Стихотворные сатиры этой эпохи лишь воскрешают жанры античности (Н. Буало, басни Ж.Лафонтена). [13]

В литературе 18 в., в эпоху Просвещения, сатирическое начало проявляется в самых различных жанрах. Развивается плутовской роман (Молль Флендерс Д.Дефо, Приключения Перегрина Пикля Т.Дж.Смолетта и др.). Плутовской роман и комедия этого времени (Женитьба Фигаро Бомарше и др.) отражают пробудившееся самосознание представителя "третьего сословия", рождение "частного человека", высвобождающегося из-под власти общественного механизма. Веселая насмешка обличителя противостоит здесь поэтике барочного романа -- одного из важных жанров эпохи, где издевка сопровождалась зачастую трагической горечью. Развитие пародийной сатиры в 18 в. связано с творчеством Л.Стерна (Тристрам Шенди, Сентиментальное путешествие). Жанр сатирического романа (либо повести) начинает выполнять функции философского трактата (Племянник Рамо Д.Дидро, философские повести Вольтера). Художественные произведения французских просветителей, как и Путешествия Гулливера Дж.Свифта, создают картину несовершенного, чающего радикальных перемен мира. Причем отрицание Свифта носит универсальный, "сверхсоциальный" характер -- писателя возмущает не столько общество, сколько человечество, не придумавшее для себя лучшей формы организации, чем общество. Так, отраженная в зеркале сатиры, рушится основная иллюзия эпохи -- культ разума, рационального жизнеустройства, "просвещенного", а потому "разумного человека": по Свифту, разумное начало совершенно чуждо алогичной и "деструктивной" природе человека. [18]

Существенную роль в истории сатирического творчества Нового времени сыграли английские сатирические журналы 18 в. ("Зритель" и "Болтун"). Ими были созданы и закреплены жанры мелкой журнальной сатиры: диалогической, очерковой, пародийной. Расцветает жанр фельетона. Этот тип осмеяния современности в новых условиях во многом повторяет формы горацианской сатиры (разговорный диалог, галерея вскоре бесследно исчезающих высказывающихся героев, полудиалоги, письма, смесь шутливых и серьезных размышлений). Журнальный тип сатирического творчества в основных своих чертах дошел до наших дней.

В начале 19 в. писатели-романтики внесли в сатиру ряд новых черт. Их сатира направлена, прежде всего, против культурных и литературных шаблонов современности. Таковы литературно-сатирические и пародийные пьесы Л.Тика, сказки и рассказы К.Брентано, А.Шамиссо, Ф.Фуке, отчасти А.Гофмана. Отрицаемая действительность сгущается для романтиков в образе "филистера" -- в корне чуждого творчеству обывателя, мещанина, воплощенного духа пошлости и тривиальности. В дальнейшем, на протяжении 19 в., сатира продолжала существовать в форме журнальных фельетонов, а также особой стихии образного отрицания в господствующем жанре эпохи -- романе (Ч.Диккенс, Теккерей, О.де Бальзак, В.Гюго и др.)

В дальнейшем, на протяжении 19 в., сатира продолжала существовать в форме журнальных фельетонов, а также особой стихии образного отрицания в господствующем жанре эпохи -- романе (Ч.Диккенс, Теккерей, О. де Бальзак, В.Гюго и др.).

Зарубежная модернистская сатира 20 в. склонна к абстрактно-философской трактовке сюжета и космической символике (А.Камю, Ф.Дюрренматт, В.В.Набоков). Сатира все больше вторгается в научную фантастику (А.Азимов, К.Воннегут, Р.Брэдбери, С.Лем, Р.Шекли), определяя собой жанры антиутопий и романов-предупреждений. [2]

В западной литературе 1960-1990-х собственно сатирическая линия находится во многом под влиянием американской школы "черного юмора" (Дж.Бартелми, Д.Донливи, Дж.Хоукс и др.). На передний план выдвигается трагифарсовое повествование с широким использованием приемов травестии и гротеска. Пародийно переосмысливаются основные постулаты традиционной гуманистической системы ценностей и идеология экзистенциализма, которые оказываются несостоятельными при соприкосновении с хищными усредняющими стандартами "массового общества" и "цивилизации потребления" (Уловка Дж.Хеллера, 1972). Мироустройство представлено как абсурдный круговорот и царство энтропии, способные спровоцировать лишь мизантропический смех -- единственную подлинно человеческую реакцию на всеобщий абсурд бытия (Радуга земного притяжения Т.Пинчона, 1973). Литературе такого рода присущ притчевый характер в сочетании со стихией злого осмеяния ходульности идеалов, шаблонности жизненных интересов, предсказуемости социально поведения (Мертвый отец Д.Бартелми, 1975). В конце концов "черная сатира" исходит из сюрреалистической философской категории злобного хохота в ожидании конца света, поскольку иных "надежд на избавление" нет. Зарубежная сатирическая литература 1980-х -- нач. 1990-х в целом распадается на множество национальных вариантов высмеивания местных общественных пороков. Пародирование культурных клише, пребывающих в центре внимания западных писателей-постмодернистов, типологически восходит к бунтарскому скепсису "черного юмора", но лишено его философской глубины и остается в сфере игры с "тоталитарными" знаками массовой цивилизации. Во второй половине 1990-х определилась новая наднациональная тенденция в западной, прежде всего европейской и латиноамериканской, литературе -- антиглобалистская сатира, отразившая идеологическое восстание "новых левых" интеллектуалов против диктатуры и социальных институтов "нового мирового порядка" (Этот мир без меня Ф.Клеви, 1998, Бесконечный туннель П.Каррера, 2000, Улитка Х.Блюмена, 2001 и др.). Однако эта линия словесности пока не выработала оригинального художественного языка и продолжает обыгрывать на новом тематическом материале традиционные приемы сатирического развенчания. [9]

Древнерусская литература не знала сатирического творчества в собственном смысле слова. На Руси изображение дурных сторон действительности, противоречащих религиозно-нравственному идеалу, в отличие от западноевропейской традиции, не было связано со смехом. Смех осмыслялся древнерусскими книжниками, как начало духовно двусмысленное, греховное, страстное. Отрицательное отношение автора принимало форму не осмеяния, а обличения, подчеркнуто серьезного, чаще скорбного -- в жанре обличительного слова, в летописи, в агиографии. Смеховые формы оказывались совершенно за пределами официальной культуры -- в фольклорных жанрах, в свадебных и аграрных обрядах, в искусстве скоморохов. Суть отношения к смеху в русском средневековье полнее всего выразилось в житиях юродивых, чье поведение по внешним признакам напоминало поведение шута. Однако смеяться над юродивыми считалось грехом (характерен эпизод из Жития Василия Блаженного: посмеявшиеся над его наготой ослепли и были исцелены лишь после раскаяния в невежественном смехе). Рыдать над смешным -- вот эффект, к которому стремится юродивый, обнаруживая под личиной глупости глубинную мудрость, а за внешним богохульством -- святость. [10]

Собственно смеховая культура начинает оформляться на Руси под западными влияниями лишь в 17 в. При Петре I традиционный запрет на смех и веселье постепенно снимается. Парадоксальность ситуации состоит в том, что в начале 18 в. слепки с форм "народной карнавальной культуры" насаждаются в России сверху и нередко вызывают протест со стороны "народных низов" (маскарады, дурацкие процессии, шутовские свадьбы, "сумасброднейший, всешутейский и всепьянейший собор" Петра Великого). С конца 17 в. появляются образцы серьезной нравоучительной сатиры, созданные латинствующими авторами (Вертоград многоцветный Симеона Полоцкого и т.п.).

Сатира в России. В 18 в. сатира в России процветает. Она облекается в самые разнообразные жанры: эпиграмму, послание, басню, комедию, эпитафию, пародийную песню, публицистику. Создателем русской сатиры как малого стихотворного жанра, ориентированного на античные и классицистические образцы, стал А.Д.Кантемир (восемь сатир в рукописном собрании 1743). Сатиры Кантемира поэтикой и тематикой ориентировались на теорию, изложенную в стихотворном трактате Н. Буало Поэтическое искусство. В соответствии с европейскими классицистическими канонами действительность противопоставлялась здесь идеалу как варварское -- просвещенному, бессмысленное -- разумному. Кантемир, имитируя латинский стих, вырабатывал новый синтаксис, интенсивно использовал инверсии (обратный порядок слов) и переносы, стремился приблизить стих к "простому разговору", вводил просторечия, пословицы и поговорки. [10]

Однако стилистические новшества Кантемира не нашли продолжения в русской литературе. Следующий шаг в развитии отечественной сатиры был сделан А.П.Сумароковым, автором книги 1774 Сатиры, который свои теоретические воззрения на назначение сатиры и ее место в иерархии классицистических жанров изложил в двух эпистолах 1747 -- О русском языке и О стихотворстве. Сатира на бездарных авторов становится важным средством литературной борьбы.

Во второй половине 18 в. стихотворная сатира в России утрачивает свою былую роль и уступает место журнальной. В 1760-1790-е в России один за другим открываются новые сатирические журналы: "Полезное увлечение", "Свободные часы", "Смесь", "Трутень", издаваемые И.С.Крыловым "Почта духов", "Зритель" и многие другие. В литературном сознании формируется расширительное понимание сатирического как межжанровой разновидности идейно-эмоционального подхода к предмету изображения. Один из первых образцов сатиры в широком смысле слова -- комедия Д.И.Фонвизина Недоросль (1782).

В 19 в. линия стихотворной сатиры в русской литературе постепенно затухает. Наиболее значительные ее образцы рождаются в контексте литературной полемики (сатиры М.А.Дмитриева и др.). Журнальная сатира все более тяготеет к жанру фельетона. Элементы сатиры интенсивно проникают в роман и драму и способствуют окончательному оформлению поэтики критического реализма. Наиболее яркие образы сатиры в русской литературе 19 в. представлены произведениями А.С.Грибоедова, Н.В.Гоголя, А.В.Сухово-Кобылина, Н.А.Некрасова. Преобладало сатирическое видение мира в творчестве М.Е. Салтыкова-Щедрина, воплотившего на русской почве традиции "высокого негодования", бичующего ювеналова смеха. На жанровой природе произведений писателя сказалось влияние его сатирического подхода: романные формы тяготели к очерковости, фельетонности, к древней диатрибе -- полемической проповеди-развенчанию. [18]

Все же собственно сатирический смех в 19 в. редуцирован и трудно отделим от иных форм комического, иронии и юмора (творчество А.П.Чехова).

Яркая страница в истории русской сатиры начала 20 в. связана с деятельностью журналов "Сатирикон" (1908-1914) и "Новый сатирикон" (1913-1918), в которых активно публиковались крупнейшие писатели-сатирики эпохи: А.Аверченко, Саша Черный (А.Гликберг), Тэффи (Н.Бучинская) и др. Журналы не чуждались смелой политической сатиры, обращались к широкому кругу стихотворных и прозаических жанров, привлекали в качестве иллюстраторов выдающихся художников (Б.Кустодиева, К.Коровина, А.Бенуа, М.Добужинского и др.)

Среди наиболее заметных явлений отечественной сатиры 20 в. -- лирика и пьесы В.Маяковского, проза М.Булгакова, М.Зощенко, И.Ильфа и Е.Петрова, драматические сказки Е.Шварца. Сатира советского периода осознается почти исключительно сферой идеологии, по характеру отрицания она распадается на "внешнюю", обличающую капиталистическую действительность (Блек энд уайт, 1926, В.Маяковского), и "внутреннюю", в которой отрицание частных изъянов сочетается с общим утверждающим началом. Параллельно официальной сатире существуют смеховые фольклорные жанры (анекдот, частушка) и не разрешенная к печати сатирическая литература. В неофициальной сатире преобладают гротеск и фантастика, сильно развиты утопический и антиутопический элементы (Собачье сердце и Роковые яйца М.Булгакова, оба -- 1925, продолжающие гоголевскую и щедринскую традиции, антиутопия Е.Замятина Мы, 1920).

Важная место занимает сатира в творчестве представителей первой волны русской литературной эмиграции (А.Аверченко, Саша Черный, Тэффи, В.Горянский, Дон-Аминадо (А.Шполянский) и др.). В их наследии преобладают жанры сатирического рассказа и фельетона. В 1931 в Париже М.Корнфельд возобновляет издание "Сатирикона". В вышедших номерах, помимо прежних авторов, участвуют И.Бунин, А.Ремизов, А.Куприн. Особое место в журнале занимает сатира на советскую действительность и нравы эмиграции. [9]

С конца 1950-х и в 1960-е, на волне "оттепели", сатира в СССР идет на подъем и берет на себя роль подспудного полемического противостояния господствующей идеологии. Официозная версия советской эпической героики о "руководящей и направляющей силе партии" в годы Великой Отечественной войны сатирически ниспровергается в романе В.Войновича Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина (1969).

Наследуя традиции Я.Гашека, автор рисует события отечественной истории глазами "маленького человека", чья нарочитая непосредственность наделяет его правом отстраненно и свободно воспринимать происходящее, вскрывая его внутреннюю несуразность.

В 1970-е и 1980-е отечественная сатира подхватывает традиции М.Зощенко и основным носителем сатирического сознания делает фигуру "простого советского человека", трезвого конформиста, который выхватывает из окружающего малейшие проявления абсурдности советского быта, слагающиеся в общую мозаику общественного неблагополучия. Идейная двусмысленность такого рода словесной продукции и ее скрытая оппозиционность обусловили постепенное перемещение сатиры от крупных литературных форм к миниатюрным устным жанрам анекдотического рассказа и эстрадной репризы (М.Жванецкий, А.Арканов и др.) -- здесь сама форма смехового сказа обеспечивает залог внутренней свободы писателя. [9] В драматургии наиболее отчетливо сатирическое начало проявилось в творчестве Г.Горина 1970-1990-х (Убить Герострата, Тиль, Самый правдивый, Кин IV, Дом, который построил Свифт, Шут Балакирев и др.), в трагикомических пьесах которого прозрачные аллюзии на современность неизменно помещаются в обобщенный план философской притчи, никак не сводимой к плоской социальности. Сатирическое творчество представителей "третьей волны" русской эмиграции (Москва 2042 В.Войновича, 1986, Французская Советская Социалистическая Республика А.Гладилина, 1987 и др.) по большей части укладываются в жанровые рамки антиутопии и не выходят на пределы одномерного высмеивания советской действительности.

В литературе отечественного соцарта и постмодернизма в целом ("лианозовская группа", Д.Пригов, Л.Рубинштейн, Т.Кибиров) сатирическое начало проявляется прежде всего в пародийном обыгрывании штампов советской и постсоветской культурной мифологии с целью дискредитировать сам "тоталитарный" язык и стиль массового мышления.

Основные особенности сатиры Салтыкова-Щедрина, проявившиеся в сказках «Дикий помещик» и «Медведь на воеводстве»

Одним из самых древних примеров сатирической типизации является уподобление людей животным, использование зоологических образов для осмеяния социальных пороков. «Уподобление - стилистический оборот на основе развёрнутого сравнения. Если при обычном сравнении двух предметов устанавливается один общий признак и отличается их частичная близость друг к другу, то уподобление раскрывает в художественном произведении систему параллельных общностей между двумя предметами или явлениями». Зоологические уподобления, служат главной цели сатиры - показать отрицательные явления и людей в низком и смешном виде. Сравнение социальных пороков с животным миром - один из остроумных приёмов сатиры Салтыкова-Щедрина, его он использует как в отдельных эпизодах, так и в целых сказках. Так, в сказке «Дикий помещик» показан человек, но в его облике явные звериные черты: «И вот он одичал… весь он с головы до ног оброс волосами, словно дикий Исав, а ногти у него сделались, как железные. Сморкаться уже он давно перестал, ходил же всё больше на четвереньках… Утратил даже способность произносить членораздельные звуки… усвоил среднее между свистом, шипеньем и рявканьем. Но хвоста еще не приобрёл». Здесь автор, показывая эволюцию барина, прибегает к уподоблению в образе зверя, хотя «хвоста» ещё нет. Пройдёт ещё некоторое время и процесс деградации завершится.

В сказке «Медведь на воеводстве» остроумно показано сходство человека с медведем. Наряду с уподоблением зоологические образы совмещают здесь и эзоповскую функцию (Язык эзопов - иносказательный, замаскированный). Смысл сказки состоит в разоблачении тупых и жестоких правителей (Топтыгиных) деспотической власти (Лев, Осёл). Трое Топтыгиных развили свою деятельность различными злодействами. Первый - мелкими (чижа съел), другой - крупными (погромы), третий - придерживался «исстари заведённого порядка» и довольствовался злодействами «натуральными», собирая дань. Но терпение мужиков лопнуло, и они расправились с Топтыгиными.

Основная идея сказки - спасение народа не в замене злых Топтыгиных добрыми, а в устранении, то есть свержении самодержавия.

Здесь Салтыков-Щедрин показал острую социально-политическую тему, и зоологическая маска и эзопов язык открыли писателю большую свободу для резкой сатирической оценки власти. Топтыгин - это сатирический псевдоним для царских сановников. Автор показывает их «Скотиной», «гнилым чурбаком», «негодяем». Всё это без применения звериной маски и эзоповских приёмов было бы невозможно. «Зверинец», представленный в сказках, свидетельствует о неистощимой изобретательности сатирика в приёмах художественного иносказания.

Затаённый смысл постигается из образных картин и прямых намёков на скрытое значение.

Топтыгин чижика съел «Всё равно, как если б кто бедного крохотного гимназистика педагогическими мерами до самоубийства довёл». Такой приём переключения повествования из плана фантастического в реалистический, из сферы зоологической в социальную, делает Щедринские иносказания прозрачными и общедоступными. «Очеловечивания» звериных фигур своих сказок сатирик делает с большим тактом, сохраняя натуру образов. Выбор образов для сравнения не случайный. Действие зверя в сказке не ограничено только тем, что ему природой повезло, а иносказательно выражает социальный смысл.

В «Медведе на воеводстве» медведи ездят в командировки, получают прогонные деньги и стремятся попасть на «скрижали истории».

Медведь, лев, осёл - это не просто условные обозначения, это Дикий помещик, мужики, портреты общества, раздираемого внутренними противоречиями.

Итак, в сказках под видом животных аллегорически изображаются определённые лица и социальные явления. С одной стороны, мы видим, что в его сказках поступки зверей сближены с человеческими и отношение внутри зоологического мира символизирует социальные отношения людей в классовом обществе, а с другой - между зоологическими образами и человеком всегда соблюдается дистанция, которая необходима для того, чтобы аллегория была убедительной.

Выразительные средства юмора и сатиры в сказках Салтыкова-Щедрина «Дикий помещик» и «Медведь на воеводстве»

Язык - основное средство художественного изображения жизни в литературе. Слова в языке литературного произведения выполняют функцию образного раскрытия идейного содержания произведения и авторской оценки.

Салтыков-Щедрин заботился о доходчивости и понятности своих произведений и помимо иносказаний (эзопова языка и уподобления) использует народное остроумие - разговорную речь или просторечие.

«Просторечие - слова, выражения, обороты, формы словоизменения, не входящие в норму литературной речи; часто допускаются в литературных произведениях и разговорной речи для создания определённого колорита».1

Например, в «Диком помещике» автор употреблял просторечие, как бы показывая своё отношение к народу и барину.

С сочувствием к крестьянам:

«…легче нам пропасть и с детьми малыми, нежели всю жизнь так маяться!» В прост. маяться - томиться, мучиться.

С восхищением о живучести народа:

«…опять запахло в том уезде мякиной, на базаре появилась мука, и мясо…,а податей поступило столько, что казначей от удивления и воскликнул:

- И откуда вы, шельмы, берёте!! с.430

В прост. шельма - мошенник, плут (сл., с.776)

С отвращением о барине:

«…ведь жрёшь…сам-то?» с.426.

В прост. жрать - грубо о человеке - есть, жадно (сл.с.168)

В сказке «Медведь на воеводстве» просторечие и разговорная речь имеют различное назначение и характеристику. Так, о Топтыгиных:

«Бурбон стоеросовый!»

В разг. Речи бурбон - презрительный, грубый невежественный и властный человек. (сл., с.56)

В прост. стоеросовый - бран. О глупом, тупом человеке. (сл., с.667)

«Олух царя небесного!» (с.463)

В разг. речи олух - глупый, непонятливый человек, дурак (сл., с.387)

«(на Топтыгина)… напустили стаю шавок уж … смерть в глаза видел! Однако… отбоярился, штук с десяток шавок перекалечили, а от остальных утёк».

В разг. речи отбоярился - уклониться, отделаться от кого - (-чего-)-нибудь (сл., с.400)

В прост. утёк - уйти, убежать (сл., с.732)

«… это уж не срамное злодейство…, этакая ведь, братцы, уморушка!» (с.464)

В разг. речи срамить - позорить, порочить (сл., с.660).

В разг. речи умора - уморительный случай, нечто очень смешное. (сл. с. 723)

« - Так вот оно, общественное мнение, что значит! - тужил Топтыгин, утирая обшарпанное в кустах рыло». (с. 464)

В прост. тужить - горевать, кручиниться. (сл. с.707)

В прост. обшарпанный - оборванный, обтрёпанный, грязный (сл. с.375)

В прост. рыло - бран. Лицо (сл. с. 599)

О Топтыгине 2-м

Нет в лесу ни типографии, ни университета и тогда, «потужил Топтыгин 2-й, но в унынье не впал. «Коли душу у них… погубить нельзя, …прямо за шкуру приниматься надо!» (с.467)

В прост. тужить - горевать, кручинится. (сл. с707)

В прост. коли - (союз) если (сл. с.423)

«Ишь, анафема!… выслужиться захотел,… уважим его!» (с.467)

В прост. ишь - (частица) употребляется для выражения изумления, в значении вон, посмотри (сл. с.223)

В разг. речи анафема - (церковное слово - отлучение от церкви) употребляется, как бранное слово (сл. с.24)

В прост. уважить - оказать кому-нибудь уважение, выполнив его желание.(сл. с.713)

Топтыгину 3-му

«… резолюция Топтыгину 3-му: пускай изворачивается!» (с.467)

В разг. речи переносно извернуться - ловко выйти из затруднения (сл. с.207)

«Дело-то выходит бросовое! - сказал он (Топтыгин) себе, прочитав резолюцию Льва - Мало напакостишь - поднимут на смех… много на рогатину (с.468)

В прост. бросовый - негодный, очень низкого качества.(сл. с.54)

В разг. речи пакость - гадкий поступок с целью навредить кому-нибудь (сл. с.421)

В разг. речи поднимут - переносное значение пробудить к активным действиям. (сл. с.465)

«… на все его… докуки осёл отвечает… с загадочностью».

В разг. речи докука - надоедливая просьба, а так же скучное, надоедливое дело (сл. с.148)

«…юркнул в берлогу, засунул лапу в хайло и залёг» (с.468)

В прост. хайло бран. - горло, глотка. (сл. с.746)

«Даже у белки, и у той нынче права!» (с. 468)

В разг. речи нынче - сегодня (сл. с. 361)

«У них - права, а у него, вишь, обязанности!… он задрать никого не смеет!»

В прост. вишь - (частица) выражает удивление, недоверие.(сл. с.73)

В прост. драть - убивать, растерзывая. (сл. с.168)

«В указанные часы майор просыпался, выходил из берлоги и жрал».(с.470)

В прост. жрать - есть жадно. (сл, с.168)

Итак, творческий опыт Салтыкова-Щедрина свидетельствует о том, что просторечие и разговорная лексика помогала плодотворности писателя. Великий сатирик часто черпал синонимы из народной речи и обогащал этим свои произведения.

Фразеологизм, как средство сатиры в сказках Салтыкова-Щедрина.

Фразеологизм - это устойчивое сочетание слов, используемое для показывания отдельных предметов, признаков, действий».1

Салтыков-Щедрин часто использовал фразеологизмы, для придания сказкам выразительности, образности и небрежного сатирического стиля.

Например,

«И начал он жить да поживать…» (с.425).

«Ну, пускай себе до поры до времени так постоит!» (с.427)

«…лешего какого-нибудь нелёгкая принесла!» (с.427)

«…кишмя кишат» (с.429)

«…с сумой по миру…» с.467 М. на в.

«…а он уж тут как тут…» (с.429)

«…как на грех…» с.462

«…на своих двоих…» с.462

«…сказано - сделано» с.467

В особую группу следует выделить популярные у автора тавтологические словосочетания, которые характерны для народной речи.

«И начал он жить да поживать…» (с.425)

«…в кустах змеи да гады всякие кишмя кишат» (с.429)

«…слонялись из угла в угол, окутанные мраком времён». С.466

«…а Топтыгин уже тут, как тут» с.462

«…вдруг выросла целая теория неблагополучного благополучия» с.469

Так же следует выделить фразеологические сочетания народно-эстетического характера.

«В некотором царстве, в некотором государстве» (с.424)

«И начал он жить поживать» (с.425)

Заключение

Специфика сатиры не в том, что она вскрывает отрицательные, вредные или позорные явления, но в том, что она всегда осуществляет это средствами особого комического закона, где негодование составляет единство с комическим изобличением, изобличаемое показывается как нормальное, чтобы затем обнаружить через смешное, что это норма -- только видимость, заслоняющая зло. Это подтверждается всей историей сатиры. Достаточно назвать такие имена, как Рабле, Бомарше, Вольтер, Свифт, Салтыков-Щедрин. Поэтому классическое разделение сатиры на «смеющуюся» и «патетическую», которое проводит Шиллер в своей статье «О наивной и сентиментальной комедии», не имеет достаточного основания.

В истории сатиры мы неоднократно встречаемся и типом сатиры, когда сатирик зовет к исправлению отдельных пороков, а не к уничтожению системы, породившей эти пороки. Эта сатира направлена большей частью на быт, нравы, культурные навыки и обычаи. С критикой своего подымающегося класса выступил Мольер. Образ «Мещанина во дворянстве», покрывающий целый ряд аналогичных мольеровских образов («Жорж Данден», «Смешные жеманницы») построен так, что при всех своих недостатках он является смешным, но не отрицательным. С недостатками этих персонажей нужно бороться, но их можно исправить. В таком же плане дан Фигаро у Бомарше. Комизм, связанный с этим образом, не приводит к его отрицанию. Таков Фонвизин, который стремился выдвинуть на место невежественного патриархального дворянства -- дворянство европеизированное, культурное.


Подобные документы

  • История возникновения сказок М.Е. Салтыкова-Щедрина. Основные особенности сатиры Салтыкова-Щедрина, проявившиеся в сказках "Дикий помещик" и "Медведь на воеводстве". Выразительные средства юмора и сатиры в сказках. Фразеологизм, как средство сатиры.

    реферат [16,6 K], добавлен 17.11.2003

  • М.Е. Салтыков-Щедрин как великий сатирик. Зарождение новой сатиры. Тематика и авторская идея Салтыкова-Щедрина, особые художественные приемы и устойчивые мотивы в его сатире. Пародия как художественный прием. Фразеологизм - средство сатиры в сказках.

    курсовая работа [66,3 K], добавлен 18.11.2010

  • Теоретические основы сатиры как жанра. Черты сходства и отличия юмора и сатиры в художественной литературе. Юмор и сатира в произведениях Гоголя. Влияние сатирического творчества Гоголя на сатиру Булгакова. Гоголевские корни в творчестве Булгакова.

    курсовая работа [56,3 K], добавлен 14.12.2006

  • Теоретические основы сатиры как жанра. Черты сходства и отличия юмора и сатиры в художественной литературе. Юмор и сатира в произведениях Н.В.Гоголя. Н.В. Гоголь как образец для творческого подражания М.А.Булгакова.

    дипломная работа [78,7 K], добавлен 30.07.2007

  • Черты сходства и отличия юмора и сатиры в художественной литературе. Влияние сатирического творчества Н.В. Гоголя на сатиру М.А. Булгакова. Сатира Булгакова 1920-х годов: фельетон 1922-1924 гг., ранняя сатирическая проза, специфика предупреждающей сатиры.

    контрольная работа [48,7 K], добавлен 20.01.2010

  • Понятие "жанр", "сказка" в литературоведении. Сатира как испытанное веками оружие классовой борьбы в литературе. Сказочный мир Салтыкова-Щедрина. Связь сказок с фольклорными традициями. Общечеловеческое звучание и отличительные признаки сказок Щедрина.

    курсовая работа [24,7 K], добавлен 15.05.2009

  • Воспоминания Салтыкова-Щедрина о детстве, своих родителях и методах их воспитания. Образование юного Салтыкова. Жена и дети. Вятский плен, возвращение из ссылки. Жизненное кредо писателя. Значение его творчества в общественно-политических процессах.

    презентация [2,0 M], добавлен 04.02.2016

  • Особенности атмосферы, в которой прошли детские годы Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Годы учебы, Царскосельский лицей. Служба чиновником в канцелярии Военного министерства. Кружок Петрашевского, арест и ссылка. Сказки М.Е. Салтыкова-Щедрина.

    презентация [3,6 M], добавлен 20.04.2015

  • Разработка урока внеклассного чтения по теме "Повесть "Дикий помещик" М.Е. Салтыкова-Щедрина". Использование в произведении гротеска - вида художественной образности, обобщающего жизненные отношения, посредством сочетания реального и фантастического.

    презентация [551,9 K], добавлен 02.05.2014

  • Изучение жизненного и творческого пути М.Е. Салтыкова-Щедрина, формирования его социально-политических взглядов. Обзор сюжетов сказок писателя, художественных и идеологических особенностей жанра политической сказки, созданного великим русским сатириком.

    реферат [54,6 K], добавлен 17.10.2011

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.