Художественная эсхатология советской литературы (А. Платонов и М. Булгаков)

Мотив смерти как парадокс художественной философии русской прозы первых двух десятилетий послереволюционной эпохи. Художественные модели прозы А.П. Платонова. Примеры воплощения эсхатологического мотива в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита".

Рубрика Литература
Вид статья
Язык русский
Дата добавления 11.09.2013
Размер файла 23,9 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

смерть мотив платонов булгаков

Художественная эсхатология советской литературы (А. Платонов и М. Булгаков)

Е.И. Колесникова, Н.С. Цветова

Одним из парадоксов художественной философии русской прозы первых двух десятилетий послереволюционной эпохи является возникновение, противоречащее генеральной устремленности общества в прекрасное будущее. Причем, в тот самый момент, когда массовый герой нарождающейся эпохи с огромным энтузиазмом после только что завершившейся депрессии и мощнейшего революционного энергетического выброса сосредоточил все свои устремления на грядущей идиллии, этот мотив превращается в преобладающий. Граждане советской России были почти уверены в достижимости высоких целей, в реальности заявленных притязаний на пересоздание мира, на усовершенствование природы и переделку человека, а создатели нового советского искусства позволяли себе глубочайшую рефлексию по этому поводу. Среди рефлектирующих оказались М.А. Булгаков и А.П. Платонов, в творчестве которых модернизированный эсхатологический мотив, презентующий доминанты созданной этими художниками картины мира, превратился в сюжетообразующий.

Особенно интересными и принципиально новаторскими в этом отношении являются художественные модели прозы Платонова, основанные на представлении об антропоцентрическом, генетически изменчивом мире, что в принципе противоречит христианской картине мира. Одним из важнейших положений православного символа веры (принятие или неприятие которого и служит способом конфессиональной самоидентификации православного человека) является тезис о воскресении мертвых. Своеобразие платоновского подхода к проблеме воскресения мертвых выявляется при сравнении пьесы «Молчание. Голос отца» (1939) Платонова и эссе «Голос из вечности» (Дума на могиле)» (1848) православного святителя Игнатия Брянчанинова. Сходно сюжетно-композиционное строение этих текстов: герои обоих произведений ведут внутренний диалог на могилах близких людей. Оба беседуют с неким голосом, идущим из глубин собственной души. Слово «голос», вынесенное в заглавие в эссе И. Брянчанинова, обретает значимость хтонического символа [1: 451] за счет соотнесенности с фольклорными мотивами. Например, собирателями зафиксирована румынская сказка «Голос смерти», в которой звучит потусторонний голос [5: 23], хотя сам факт обращения к мертвым еще не является бесспорным свидетельством влияния одного автора на другого. Плачи, причитания и другие формы обращения к умершим зафиксированы в фольклоре и древнерусской литературе. Например, «кликать» мертвых было принято на Радуницу и приглашать тем или иным образом к общению с живыми [6: 425-426]. В плаче Евдокии Дмитриевны по мужу - Дмитрию Донскому - проявляется диалоговое начало: «Почто не промолвиши ко мне? Цвете мой прекрасный, что рано увядаеши? Чему господине не взогриши на мя, ни промолвиши ко мне?» [9: 114]. Фольклористами зафиксированы представления о «вещем покойнике» [10: 159, 160]. Но дальнейшие совпадения дают повод предполагать знакомство писателя с эссе известного православного пастыря.

Ключевое место эссе И. Брянчанинова («Вещаю одним молчанием? Молчание, тишина нерушимая до самой трубы воскресения». ...) совпадает с заглавием пьесы Платонова. Но сходство художественных решений лишь подчеркивает расхождение ключевых моментов во взглядах на воскресение мертвых. Общеизвестно, что Платонов на протяжении многих десятилетий разделял учение Н. Федорова, согласно которому успешность воскрешения зависит от нескольких условий.

Необходимым условием воскрешения, по Платонову, являлось обязательное сохранение образа умершего в памяти живых как образца для воспроизведения. Следовательно, для успеха почти фантастической технологии необходим выход за пределы природной горизонтали, поиском вариантов которого занимался Н. Федоров.

Необходима связь живых с умершими, возможности, способы которой стали предметом исследовательского интереса Платонова, что получило разную реализацию в разных произведениях.

Наиболее интересным в этом отношении, по нашим представлениям, является военный рассказ Платонова «Взыскание погибших», в котором писатель продолжает художественно иллюстрировать семантические смещения христианских понятий, терминов, об опасности которых в свое время предупреждал Павел Флоренский. Платонов выносит в заглавие название Богородичной иконы «Взыскание погибших», употребляя его в отличном от православного смысле, хотя истинного значения он не мог не знать, поскольку одна из чудотворных икон с таким названием находилась в Воронеже и, вероятно, Платонов был знаком с рассказами о чудесах, которые совершались по молитве этой святыне.

Древнерусское слово «взыскивать» имеет первоначальное значение «находить, спасать», и именно эта семантика и используется в названии иконы. Но писатель сразу же задает свой аспект восприятия данного выражения - рассказу он предпосылает эпиграф - «Из бездны взываю». Слова мертвых». Мертвые взывают к живым. Просьба их не о молитве, а о памяти. Они взыскивают с них за свою смерть. У Платонова есть строчка в стихах: «Мертвый жизни не простит».

В рассказе под влиянием эпиграфа слово «взыскать» приобретает сугубо современное значение - «востребовать». Итак, мертвые требуют с живых во имя справедливости сохранить о них память. Выполнение этого требования становится одним из условий будущего возможного воскресения. Несмотря на то, что мертвые находятся в бездне, они просят не о спасении, они просят о памяти.

Для христиан Воскресение - это этап перед Страшным судом, на котором и обретет человек свой окончательный удел. Для Платонова воскресение было равнозначно спасению. Это было обусловлено отсутствием категории греха в художественной философии Платонова и его специфическим представлением о сущности зла, сокрытой, по мнению писателя, в окружающей природе, несущей людям смерть. Смерть - главный враг человечества, главная трагедия для Платонова, отсюда воскресение - это не этап перехода из одной жизни в другую, а победа над смертью.

Пьеса «Молчание. Голос отца» идейно соотносится с рассмотренным рассказом. И вполне естественно и по названию, и по художественным приемам, и по проблематике это произведение также перекликается с эссе православного святителя Игнатия Брянчанинова «Голос из вечности (Дума на могиле)»: совпадают заглавия, эпиграфы, ключевые фрагменты.

Но в данном случае совпадения лишь подчеркивают расхождение во взглядах на воскресение мертвых. У Платонова мертвецы «взыскивают» с живых, они зависимы от них, от их действий, от глубины их памяти. Не случайно событийный конфликт на кладбище в пьесе Платонова разворачиваются вокруг могил. Последующая судьба мертвецов ставится в зависимость от отношения к их могилам живых. Главный герой старается сохранить могилы, его антиподы пытаются сравнять могилы и построить на их месте парк культуры и отдыха. Действия его оппонентов можно соотнести с языческими ритуалами, в центре которых «оказался страх, причем не страх перед смертью, а страх перед мертвым» [5: 40]. Так, В.И. Еремина суммирует наблюдения за эволюцией отношения к мертвым в язычестве и приходит к выводу, что страх перед мертвыми - явление более раннее, чем почитание умерших предков, пришедшее с развитием земледелия. «Мертвые, живущие под землей, имели над ней большую власть, чем земледелец, ходивший по ней с плугом.<...> Они превращались в своего рода хтонические божества» [4,8: 23]. Именно страхом можно мотивировать страсть к разрушению погребений, имеющую магические цели, призванные предохранить живых от влияния умерших [11: 59]. (Здесь можно привести сведения из фольклорных источников о том, что в язычестве бытовали представления о мстительности мертвеца, который «не простит, а свое возьмет», что идет от ритуала жертвоприношений [5; 41]).

Повествователи в обоих произведениях исходят из осознания единства мира живых с миром мертвых. В христианстве выделяются логические основания для такого единства: наличие для осознающего субъекта Бога, в котором живы все, признание определенного порядка вещей, при котором жизнь земная имеет естественное продолжение в мире загробном, а также признание бессмертной сущности человека.

У Платонова живые герои не демонстрируют ощущения вышестоящего Абсолюта, через которого они объединяются с умершими родственниками. Связь осознается материалистически, в природной линии: мертвые существуют в памяти живых, что является необходимым условием для последующего воскрешения путем применения совершенных научных технологий неопределенно далекого будущего.

Заглавие «Голос отца» вызывает ассоциации с исторической реальностью. Ощущение связи с мертвыми было возрождено в материалистическую эпоху. Возможность общения с ними исключала мистицизм и принималась официальной идеологией. Так, отголоски подобной связи с мертвыми, напоминающими языческий обычай «кликать» мертвых, отразились во фразеологии ХХ в., касающейся общеизвестных личностей, например, «Ленин и теперь живее всех живых». Гигантский символ подобного общения, символ разговора с Голосом - это построенная в центре советского государства Могила-Трибуна. Советская литература сохранила много свидетельств подобных «разговоров с Лениным», особенно в поэзии.

В пьесе Платонова зафиксирован момент разрыва между мирами. Знак этого разрыва - молчание как угроза воскресению. Молчание для героев И. Брянчанинова - это лишь пауза, поскольку и живой, и мертвый герой апеллируют к Богу, общаются через него, поэтому их непосредственная связь может прерываться без угрозы для последующего Воскресения. В то время как для платоновских героев молчание губительно - как только прерывается связь между живыми и мертвыми, в памяти перестает звучать Голос отца (под воздействием определенных обстоятельств, описанных в пьесе) или прерывается беседа погибших детей с матерью вследствие её гибели в рассказе, так теряется достаточное основание для воскресения мертвых. Кульминация, наивысший трагедийный накал в пьесе приходится именно на разрыв в диалоге двух миров. Потому и вынесено данное понятие в заглавие как средство обозначения трагедийного смысла произведения. Из чудесного акта, из тезиса веры, имеющего главным прообразом грядущего Воскресения возвращение к жизни распятого Иисуса Христа, Воскресение у Платонова превращалось в технологический процесс обретения мертвыми тел. Христианский тезис веры в воскресение мертвых у Платонова объясняется с научной точки зрения. Считается, что здесь он идет вслед за Н. Федоровым, призывавшим к «общему делу» воскресения человека другим человеком. Действительно, основные их взгляды совпадают, за исключением того, что если Федоров продолжал видеть Бога на небесах, отводя ему роль верховного наблюдателя за процессом воскрешения людьми своих предков, то у теософа-эклектика Платонова мертвые должны воскреснуть путем рациональной научной деятельности сиротливого человека, лишенного верховного божества.

М.А. Булгаков также искал способ исцеления мира и человека от страха смерти. Доказательство - единственная логически завершенная запись Левия Матвея (роман «Мастер и Маргарита»), которую ученик Иешуа мог предъявить, добываясь оправдания своего учителя: «Смерти нет».

Но в отличие от Платонова, который средства для преодоления страха смерти искал в новых философских учениях, связывал с анализом господствующей идеологической доктрины, широко, прежде всего, теософски образованный М. Булгаков предложил в своем главном романе множественное воплощение мотива смерти- бессмертия.

Множественность эта реализовалась в разнообразии событийных составляющих мотива, в его сюжетной полифункциональности. Завязкой становится гибель человека (Берлиоза), предсказанная в самом начале романа при знакомстве со странным иноземным профессором, который вдруг почему-то остановил «взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в стелах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце» [3. Т. V: 11]; кульминацией - бал мертвых, устроенный Воландом; развязкой - уход из жизни главных героев и их перемещение в надмирное пространство. Очевидно, что все перечисленные события, организующие романный дискурс смерти, сюжетно далеко не равноценны. Самым высоким идейно-оценочным значением обладает последнее, но каждое из них влияет на художественную эсхатологию романа.

Идеологически (имеется в виду художественная идеология произведения) не менее значительна декларация о равенстве всех людей перед смертью: все равны, потому что все смертны, более того, «внезапно смертны», ибо жизнь каждого «подвешена на волоске». Поэтому есть в «Мастере и Маргарите» герои, которые относятся к смерти как к закономерному и окончательному итогу человеческого пути, не допускающему пересмотра, обнажающему человеческую сущность. Так, у Маргариты после смерти совсем не случайно исчезает «временное ведьмино косоглазие и жестокость и буйность черт». Лицо ее светлеет и смягчается, а оскал становится не хищным, а «просто женственным страдальческим оскалом» [3. Т. V: 359]. Чуть раньше Булгаков заметит, что на бал к Воланду все гости являются совершенно одинаковыми: женщины - нагими, а мужчины - во фраках. Ведь одежды мертвых быстро истлевают, и нет смысла в поиске новых, ведь смерть обнажила их человеческую суть, которую можно скрыть перед людьми, но не перед Богом или дьяволом.

Но при этом трагедия ухода человека все равно каждый раз подается Булгаковым по-разному, и всякий раз провоцирует абсолютно разные человеческие эмоции. Смерть становится то испытанием веры, то проверкой на человечность, то инструментом исследования характера персонажа, его конечным жизненным испытанием, событием, заставляющим подвести итоги не только каждого человека, но и все человечество, но может осознаваться и как гуманнейшее избавление от проблем, от мучений и несправедливости. Например, ужасная смерть Берлиоза и ужас смерти, охвативший буфетчика Андрея Фокича Сокова, воспринимаются как справедливое возмездие за неправедную жизнь, за бесконечные ложь и обман и вызывают справедливое чувство удовлетворения.

А на уже упоминавшемся балу у Воланда Маргарита наблюдает «беспристрастного», по рекомендации «мессира», ангела Апокалипсиса Абадонну, которому и дела нет до таких, как Берлиоз или Соков. Он наказывает смертью погрязшее в грехах человечество, ввергая его в кровопролитные войны, уносящие тысячи жизней, окрашивающие в кровавые тона земной шар. Для индивидуальной показательной расправы он выбирает только предателя. На виду у всех организатор смертельного экзамена на человечность для всего мира жесточайше и справедливо наказывает барона Майгеля. И почему-то описание этой расправы даже с предварительным пояснениям Воланда, которое могло бы восприниматься как оглашение справедливого, заслуженного приговора, заставляет содрогнуться, равно как не находит сочувствия и не менее справедливое наказание утратившего «нравственный императив» человечества.

В романе есть и малодушные герои, которые помышляют о смерти как о величайшем благе, дарованном во спасение от нестерпимых болей и непосильных испытаний. Среди таких «малодушных» в момент острейшего приступа нестерпимой головной боли оказывается и несгибаемый Понтий Пилат. Среди них - Левий Матвей, умолявший Бога о смерти для своего учителя как об избавлении от бесчеловечных истязаний. Страстные мольбы ученика странствующего философа понятны, как и слова Маргариты о том, что смерть - «... это очень хорошо, потому что мучениям тогда настает конец» [3. Т. V: 212]. Это слова, произнесенные после исчезновения мастера, единственного героя, со смертью которого от нестерпимой душевной усталости, смириться трудно.

Чрезвычайно важно, что в текстовых объемах описание этих смертей можно представить в виде своеобразной «пирамиды», основание которой - описание вполне подвластного бытовому сознанию случая с Берлиозом. Булгаков очень подробно воссоздает не только сам момент гибели, но и хладнокровно демонстрирует останки погибшего, равнодушно разложенные на трех столах в прозекторской. Он заставляет посмотреть глазами Маргариты на страшную похоронную процессию, сопровождающую гроб покойного.

Предельно скупо дается мучительная смерть Иешуа, венчающая пирамиду описаний. Главное в этом фрагменте романа - акцент на том, что, в отличие от всех остальных приговоренных к смерти персонажей, Иешуа сам совершает свой выбор, дважды отвергает попытки помощи со стороны Пилата. Наверное, именно потому этот абсолютно свободный и честный выбор воспринимается как единственная на страницах романа бесспорная и абсолютная победа над смертью, одержать которую смог только сын Божий. Значительность этой победы столь высока, что практически немедленно рождает в сознании Пилата мысли о бессмертии.

Наконец, еще одно воплощение эсхатологического мотива в романе Булгакова - ассоциативные поля, возникающие вокруг центрального концепта «смерть». И тут все совсем не так, как у Платонова, склонного к семантической игре. Все вполне традиционно. Достаточно проанализировать названия глав: «Казнь», «Конец квартиры № 50», «прощение и вечный приют». Традиционные эсхатологические ассоциации множатся цветовыми и звуковыми рядами, семантическими полями, окружающими организующий мотив концепт. Так, приближение смерти знаменуют тишина, лунный свет, забвение или уход солнца и желтые цветы в руках Маргариты. Это, пожалуй, самый показательный эсхатологический символ в булгаковском романе.

В работе М. Капрусовой убедительно доказано, что Булгаков, абсолютно сознательно отказавшийся от нарциссов, возникавших в первых редакциях романа, при создании канонического текста сознательно оставляет в руках своей героини не нарциссы, не мимозу, а серебристую акацию, которая его современниками должна была восприниматься амбивалентно: как древняя эмблема мистерий - знак ожидающих Маргариту испытаний, в последующем дающих ей надежду на избранничество; и в контексте христианских представлений как символ души и бессмертия [7: 73-74].

И в том, и в другом толковании цветы Маргариты - намек на включенность в эсхатологический мотив принципиально, идеологически важной антитезы «смерть-бессмертие». Важной потому, что, в отличие от кумира А. Платонова Н. Федорова и его ближайшего научного окружения, в которое можно включить Н. Умова, В. Муравьева, К Циолковского, официально господствующие в послереволюционную эпоху апологеты философского материализма считали идею бессмертия безнадежно устаревшим пережитком религиозной философии и допускали рассуждения на эту тему только в контексте теорий и методик, направленных на практическую борьбу со смертью. В романе Булгаков изящно иронизирует над этим обстоятельством. Достаточно вспомнить плакат, который видит в «узенькой комнате» домоуправления явившийся в Москву за наследством Берлиоза его киевский дядюшка. На плакате «в нескольких картинках» изображались «способы оживления утонувших в реке» [3. Т. V: 192].

Судя по семантическому наполнению концепта «бессмертие» в романе «Мастер и Маргарита», Булгаков, бесспорно, испытывал преимущественное влияние теории К. Циолковского, в основе которой утверждение о том, что весь материальный мир, включая человека, состоит из вечных неуничтожаемых «примитивных духов». Следовательно, человеческий организм содержит в себе то, что можно назвать бессмертной энергетической составляющей сознания, а понятийное, семантическое наполнение концепта «смерть», предложенное Циолковским, «служит связующим элементом между материализмом и неявным идеализмом» [7: 65]. Утверждение духовности материи, принципиальное признание возможности бытия после физической смерти, попытка системного обозрения достижений ведущих научных и философских школ послереволюционной эпохи, по нашим представлениям, и стало основой сложнейшей художественной эсхатологии М.А. Булгакова, его представлений о бессмертии человека и человечества.

В русской литературной традиции Смерть всегда оставалась предметом философского анализа. В новой социокультурной ситуации, когда обозначилась претензия постреволюционного сознания на преодоление трагизма смерти, Платонов и Булгаков тесно увязали эту проблему с вопросами свободы, смысла жизни, в разных категориях и различными художественными способами отражая многогранность ее связей с определяющими характеристиками вечных универсумов человеческого бытия.

Список литературы

1. Балашова Е. Бессмертие как концепт теории и истории культуры. - Н. Новгород, 2005.

2. Барт Р. Текстовый анализ одной новеллы Эдгара По // Барт Р. Избр. работы. Семиотика. Поэтика. - М., 1994.

3. Булгаков М.А. Собр. соч.: в 5 т. - М., 1990.

4. Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. - М., 1978.

5. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. - Л., 1991.

6. Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. - СПб., 1903.

7. Капрусова М. Что значили «отвратительные, тревожные желтые цветы» в руках булгаковской Маргариты // Проблемы целостного анализа худ. произв.: межвуз. сб. науч. и науч.-метод. ст. - Борисоглебск, 2005. - Вып.4. - С. 73-74.

8. Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. - Л., 1963.

9. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. - М., 1988.

10. Сидоров А.С. Знахарство, колдовство и порча у народов коми: материалы по психологии колдовства. - Л., 1928.

11. Сымонович Э.А. Магия и обряд погребения в черняховскую эпоху // Сов. археология. - 1963. - № 1.

Размещено на Allbest.ru


Подобные документы

  • Роман М. Булгакова "Мастер и Маргарита". Проблема взаимоотношения добра и зла и ее место в русской философии и литературе. Обличение истории Воланда и тема мистики в романе. Парадоксальный и противоречивый характер романа. Единство и борьба добра и зла.

    реферат [34,5 K], добавлен 29.09.2011

  • Проблема становления и эволюция художественного стиля А. Платонова. Систематизация исследований посвященных творчеству А. Платонова. Вопрос жизни и смерти – это одна из центральных проблем всего творчества А. Платонова. Баршт К.А. "Поэтика прозы".

    реферат [33,9 K], добавлен 06.02.2009

  • Крупнейшее явление русской художественной литературы XX века. Творчество Булгакова: поэтика и мистика. "Евангельские" и "демонологические" линии романа. Воланд как художественно переосмысленный автором образ Сатаны. Историзм и психологизм романа.

    дипломная работа [51,0 K], добавлен 25.10.2006

  • Судьбы русской деревни в литературе 1950-80 гг. Жизнь и творчество А. Солженицына. Мотивы лирики М. Цветаевой, особенности прозы А. Платонова, основные темы и проблемы в романе Булгакова "Мастер и Маргарита", тема любви в поэзии А.А. Блока и С.А. Есенина.

    книга [1,7 M], добавлен 06.05.2011

  • Религия и коммунистическая идеология. М.А. Булгаков об отношении к религии в советском обществе. "Мастер и Маргарита" как историческое свидетельство положения литературы и писателей в 30-е годы XX века. Герои Булгакова – адепты и жертвы атеизма.

    реферат [28,8 K], добавлен 21.07.2010

  • Образы солнца и луны в романе Булгакова "Мастер и Маргарита". Философские и символические значения образов грозы и тьмы в романе. Проблема изучения функций пейзажа в художественном произведении. Божественное и дьявольское начало в мире Булгакова.

    реферат [50,5 K], добавлен 13.06.2008

  • История создания романа. Идейно-художественная роль сил зла в романе. Историческая и художественная характеристика Воланда и его свиты. Великий бал у сатаны как апофеоз романа.

    реферат [37,0 K], добавлен 20.03.2004

  • Исследование духовной трансформации главных героев романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита" через его цветосимволический код и приемы психологического воздействия на читателя. Синтез религиозных и философских идей, культурных традиций в произведении.

    статья [32,4 K], добавлен 18.04.2014

  • Основные трактовки философии романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита": ответ атеистической пропаганде СССР; идея неотвратимого возмездия за содеянное. Объединение событий двадцатых годов XX века и библейских времен идеей поиска истины и борьбы за нее.

    презентация [1,8 M], добавлен 10.12.2012

  • История создания романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита"; идейный замысел, жанр, персонажи, сюжетно-композиционное своеобразие. Сатирическое изображение советской действительности. Тема возвышающей, трагической любви и творчества в несвободном обществе.

    дипломная работа [112,0 K], добавлен 26.03.2012

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.