Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский Государственный Университет имени Ломоносова

Факультет иностранных языков

Отделение региональных исследований

Курсовая работа по русскому миру

на тему: "Образ русских в иностранной художественной литературе"

Выполнил: Широков Александр

Руководитель семинара:.

Москва, 2011 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

россия образ байрок дюма берджесс

ВВЕДЕНИЕ

ОБРАЗ РУССКИХ В ИНОСТРАННОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Образы императорской России в поэме Джорджа Гордона Байрона "Дон Жуан"

Особенности изображения России времен декабристов в романе Александра Дюма "Учитель фехтования"

Образ СССР в иностранной литературе XX века (на примере романа Энтони Берджесса "Клюква для Медведей")

Заключение

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Тема данного реферата звучит как "Образ русских в иностранной художественной литературе".

Выбор темы обусловлен ее актуальностью.

Говоря об актуальности темы, следует отметить, что на протяжении веков Россия была для представителей других народов страной загадочной, а русский характер непостижимым. Это отмечал, в частности, философ Николай Александрович Бердяев. В своем труде "Судьба России" он говорит о двойственном восприятии России иностранцами: "Для западного культурного человечества Россия все еще остается совершенно трансцендентной, каким-то чуждым Востоком, то притягивающим своей тайной, что отталкивающим своим варварством". И хотя приведенная цитата относится к 1915 году, можно с уверенностью говорить, что она применима и к нынешней ситуации.

В то же время в современном мире в условиях глобализации особое значение имеет проблема самоидентификации не только личностей, а и целых наций, осуществляемая в процессе культурных коммуникаций, в том числе и взаимодействия национальных литератур. Осмысление своего национального "я" невозможно без отчетливого лишенного предрассудков представления о том, какой образ нации складывается в культуре других народов.

Актуальность темы позволяет определить основные цели реферата:

1. Изучить литературу, посвященную анализу взаимоотношений России и других стран.

2. Определить, какое место тема России занимала в иностранной литературе.

3. Изучить поэму Дж. Байрона "Дон Жуан" и показать, как в ней описывается российское общество того времени.

4. Рассмотреть тему России в контексте творчества Александр Дюма на примере его произведения "Учитель фехтования". На конкретных примерах показать основные черты русского человека, которые отметил автор.

5. Проанализировать образы русских героев в западной литературе XX века на примере романа Энтони Берджесса.

6. Сделать вывод об эволюции восприятия русского человека в иностранной литературе.

Для достижения поставленных целей необходимо решить следующие задачи:

1. Изучить произведения вышеперечисленных авторов, обращенные к теме России.

2. Выявить характерные черты образов русских людей.

Русскозарубежные литературные связи широко исследованы как в отечественной науке (М.М. Бахтин, М.П. Алексеев, В.М. Жирмунский, Б.В. Томашевский, Ю.М. Лотман, Ю.В. Левин, А.Л. Григорьев, И.О. Шайтанов и др.), так и в западной филологии (Б. Гиббонс, А.П. Бриггс, Р. Белкнап, Д.Д. Гибиан, Т. Шоу, В. Террас, С. Эмерсон, С. Херфорд и др.). Однако в избранном аспекте работ очень не много. Образ России и русских в зарубежной литературе стал предметом исследования, к примеру, в работах Н.П. Михальской.

Особенно хотелось бы выделить статью В.Ф. Шаповалова "Восприятие России на Западе: мифы и реальность". В ней ученый дает общую характеристику западного восприятия России, а также пытается сформулировать ответ на вопрос: способен ли Запад понять Россию.

Следует отметить также работу В. Елистратова "Россия как миф (к вопросу о структурно-мифологических типах восприятия России Западом)". Статья примечательна тем, что в ней автор выделяет несколько структурных типов западного мифа о России: бытовой, литературный и политический - и дает им развернутую характеристику.

Кроме того, примечателен труд французской исследовательницы Жанин Небуа-Монбе "Образ России во французском романе (1859-1900)", которая изучила две с половиной сотни произведений французских авторов, так или иначе обращавшихся в своих книгах к теме России и ее народа.

ОБРАЗ РУССКИХ В ИНОСТРАННОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Образы императорской России в поэме Джорджа Гордона Байрона "Дон Жуан"

Благодаря тому, что к началу XIX века Российская Империя стала активно участвовать в международных отношениях, на нее обратили внимание страны западной Европы. Определенные политические и военные успехи (например, победа над Наполеоном и завоевание Крыма) повысили международный авторитет страны и позволили ей встать в один ряд с другими великими европейскими державами.

Несмотря на это, Россия, описанная Байроном в поэме "Дон Жуан" (1818-1823), предстает перед нами совершенно в ином свете: за внешне блистательными военными достижениями скрываются низменные потребности, животные инстинкты в среде гвардейцев и казачества, унизительные придворные отношения, рабское положение народа.

В данной поэме, как и во всем творчестве в целом, Байрон не ставил перед собой задачи достоверно воспроизвести исторические факты, его главная цель - раскрыть живой смысл явления, посмотреть на него с позиции нравственности. Эта позиция определяет и ход битвы между русскими и турецкими войсками, описанной в седьмой и восьмой песнях поэмы, и поведение воюющих, и характеры людей.

Рассмотрим ключевые образы русских героев поэмы Байрона "Дон Жуан".

Граф Александр Васильевич Суворов. Описывая великого полководца, Байрон использует прием карикатуры. Он дает Суворову такие характеристики, как: "двуликая особь", "полудемон", "герой и шут", который "перед штурмом был - в мундире арлекин". Байрон видит в нем лишь марионетку в руках самодержавия.

Стоит все же отметить, что характеристика графа и полководца дана субъективная, через призму авторского взгляда, который направлен скорее не против каких-то личных качеств этого человека, а против искаженных государством ценностей:

…Идем: зовет война

Под крепость гордую, что с твердостью достойной

Стоит еще, со всех сторон осаждена

Суворовым (у нас - Сьюарру). Он, воюя,

Как олдермен, - мозги, кровь обожал парную.

(Песнь седьмая, строфа 8)

Из этого можно сделать вывод, что портрет А.В. Суворова, великого русского полководца, прославившего военное искусство, дан весьма субъективно, автор не дает каких-либо достоверных фактических или биографических сведений. Байрон, говоря о Суворове, обращает внимание не только на его несомненный военный талант, но и на отсутствие человечного начала, полное равнодушие к количеству жертв. Кровожадность имеет в произведении образное значение. Поэт приравнивает к ней корыстные интересы, погоню за славой и наградами, оцениваемыми выше человеческой жизни. Сцены зверской жестокости, которые являются результатом этих интересов, призваны подчеркнуть гуманистический пафос поэмы.

Князь Григорий Александрович Потемкин. Потемкин в поэме также изображается иронически, но если про Суворова Байрон говорит в контексте его воинских заслуг, упоминая, что тот превзошел Чингисхана и Тамерлана, то светлейший князь Таврический, по мнению Байрона, "славой лишь хотел упиться, проблистав". Байрон сознательно опускает тот момент, что Потемкин был главнокомандующим армии в русско-турецкой войне 1787-1791 гг.

Помимо этого, Байрон высмеивает Потемкина еще и за его приближенность к императрице, за то, что он был одним из ее фаворитов:

То был Потемкин, - муж, великий в те года,

Когда величие убийством и развратом

Стяжалось. Если честь нам титул и звезда

Дают, - он славен был, и был вдвойне богатым.

Саженный рост его доставил без труда

Ему внимание царицы…

(Песнь седьмая, строфа 37)

Нетрудно догадаться здесь, что военные успехи Потемкина автор оценивает ниже, чем его личные заслуги перед императрицей.

Императрица Екатерина II. Об этой женщине Байрон отзывается еще менее лестно, чем о русских военных деятелях, которые вынуждены ей подчиняться, убивать и грабить ради нее одной. Подробная характеристика Екатерины II дается в девятой песне, когда Жуан прибыл к императорскому двору с депешей от Суворова.

Создавая образ Екатерины, Байрон постоянно возвращается к теме фаворитизма, как самого уродливого явления абсолютной монархии.

Поэт высмеивает в Екатерине женское начало, страсть к мужчинам, которая доминирует в ряду всех ее правительственных полномочий. Байрон и иронией замечает, что женственность "составляла не меньше двух третей великой единицы", показывая тем самым комичное несоответствие в ней внешнего облика, статуса в государстве и внутренних запросов. Не случайно он называет императрицу "дряхлеющей", "дородной", "старушкой", годной Жуану в матери. Авторская ирония в связи с этой несообразностью удачно прозвучала в строфе песни десятой:

Но - мимо! Обойдем и тайные дела,

Творимые в тиши такой неравной парой,

Как юный лейтенант, расправивший крыла,

И государыня, слывущая нестарой,

Но и не юною, не тою, что была

Семнадцатой весны венчанная тиарой.

В момент, описанный поэтом, Екатерине был 61 год. Для Байрона, который, описывая султанскую жену Гульбеяз, назвал ее возраст "уже довольно спелым", когда ей было лет двадцать шесть, возраст Екатерины II никак не вязался с ее женским началом.

Фаворитизм в России появился еще во второй четверти XVIII века, когда по указу Петра I о престолонаследии женщины получили право на царствование. Но ни Анна Иоанновна, ни Елизавета Петровна, бывшие предшественницами Екатерины II на царском троне не могли сравниться с ней по количеству фаворитов:

Екатерины блеск, той самой, что царицей

Была великою и заодно блудницей.

(Песнь шестая, строфа 92)

Высмеивает Байрон и высшее общество Петербурга, пораженное довольно распространенными недугами, которые, однако, нельзя назвать свойственными только лишь России, таких же "больных" можно обнаружить и в английских светских кругах. "Кукольность" поведения придворных персон, доведенная уже до автоматизма, как бы оттеняет сущность самой императрицы, которая окружила себя целой сворой однотипных простейших существ. Автор не выделяет из этой толпы ни одного персонажа, не упоминает ни одного имени, и говорит о ней, как об однородной массе, в которой нет ничего индивидуального, и все действия совершаются одновременно, как по команде: "Двор зашушукался; у дам глаза раскрылись"; "…и по придворным дрожь волнения прошла"; "Двор тотчас же расцвел, как будто по весне"; "Морщины старых дам означились приметней"; "Лукавя, ширились улыбки здесь и там"; "Ласкать поручика спешит придворный люд" и т. д.

Говоря о русском народе в целом, Байрон иронично подмечает, что люди в России, "отесанные", как бревна, больше приспособлены к боевым действиям, к владению оружием, чем к мыслительной деятельности.

Герой мой (он и ваш, - вполне уверен в том!)

Мной брошен на пути, несущимся, как лава,

В столицу мужиков, отесанных Петром,

Но смелых более, чем умных. Их держава

Теперь весьма в чести, ей все кадят кругом,

Ей сам Вольтер польстил, что мне досадно, право…

(Песнь девятая, строфа 23)

Здесь проявляется присущее Байрону скептическое отношение к русской культуре, которая, по его мнению, не может развиваться полноценно в стране, где человек имеет "прикладное" значение, где для него отсутствует не только свобода слова, но и свобода мысли.

Деспотическая Россия, где миллионы людей - рабы, где прихоть императрицы - уже закон, не заслуживает никаких авторских похвал. Видя беспредельность власти и бесправие народа, поэт превращает свое "свободное" слово в оружие против любой формы человеческой зависимости:

Я и народу льстить не стану никогда;

………………………………………..

Мне нужен человек, кого бы не могли

Давить ни вы, ни я, ни чернь, ни короли.

(Песнь девятая, строфа 25)

В песнях поэмы, где говорится о взятии Измаила, Байрон, называя русский народ великим, противопоставляет его царице-крепостнице, "глядевшей на войну, как на петуший бой". Но ни в выдающемся полководце Суворове, ни в выдающемся фаворите Потемкине, целиком зависимых от настроения императрицы, Байрон не видит несчастных жертв абсолютистского режима. Рабство, подчинение - это такие же пороки, как и деспотизм, которые достойны "шакала", а не человека. Поэт призывает к борьбе за свободу, он сравнивает сети рабства с сетями паука, которые при желании можно легко порвать:

Взмахни скорей рукой, смахни тенета эти!

Без них паучий яд и жала нестрашны.

Народ! Любой народ, какой лишь есть на свете,

Не медли! Выпрямись, сорви их со стены!

(Песнь девятая, строфа 28)

Микровывод. Изображая придворную жизнь, поэт ни разу не упоминает о государственных делах. Создается впечатление, что роскошь и развлечения, любовные дела царицы, "балы, веселые красавицы, монета" - это все, что необходимо для управления страной. Такая жизнь настолько необычна для байроновского героя, что он, пробыв "в чаду, в бреду, в огне, средь лоска, блеска, звона", даже заболевает. В качестве одной из причин его болезни кто-то видит дело рук Потемкина: "Кто говорит, что он Потемкиным отравлен". В итоге Жуану рекомендован отъезд, а перед императрицей опять встает "непростой" вопрос: кому "вручить вакантный пост"

Несмотря на то, что Байрон несколько односторонне представил образ екатерининской России, его сатира была направлена к самому основному явлению ее действительности - государству. В образе Екатерины Байрон показал бесперспективность и неэффективность абсолютной монархии, которая предоставляет одному человеку все права и при этом ни к чему его не обязывает.

В деспотизме монархов тех стран, где люди продаются на невольничьих рынках, где титулом и золотом награждают и за "убийство" на войне, и за "интимные" услуги, поэт видит крайнее проявление тирании и насилия над народами. Он изображает и турецкого султана и Екатерину II как аморальных и развратных людей, пороки и прихоти которых порождают вокруг них атмосферу раболепия, фаворитизма, политических интриг.

Особенности изображения России времен декабристов в романе А. Дюма "Учитель фехтования"

В истории взаимоотношений России и Франции, начиная с XVIII века, Франция - законодательница европейской моды - диктовала России манеру поведения, вкусы, туалеты. Россия видела во Франции страну, превосходящую ее по уровню культурного развития, смотрела на Францию снизу вверх. С начала XVIII в. и вплоть до XX в. становится популярным французский язык, вытесняющий немецкий. В России появляется интерес к французской литературе. Многие литературные направления, например, классицизм, сентиментализм, романтизм, реализм, позднее символизм формируются не без французского влияния. Родиной некоторых литературных жанров, распространенных в русской литературе, например, баллады, является Франция.

В свою очередь во Франции формируется свой образ России. Первой по времени возникновения составляющей этого образа является интерес к русской истории и культуре, который появляется еще в XVIII веке. Ещё один компонент образа России, который формируется во французском сознании, это представление о том, что это далекая и необычная страна, быт и нравы которой отличаются своеобразием. На основе описания реалий русского быта и нравов во Франции постепенно формируется стереотипный образ России. Еще в XVIII веке в сочинениях путешественников появляется образ варварской России, ленивой, пьющей и невежественной, который уже укоренился в сознании французов после рассказов немецких и французских путешественников.

Относительно поздно появляется во "французском" образе России представление о ней как о стране великой культуры. Во Франции возникает новый взгляд на Россию в известной степени благодаря особой роли пропагандиста русской литературы во Франции и французской в России И.С. Тургенева.

Рассмотрим образ России и российского народа, созданный французским писателем Александром Дюма, который, к слову, знал о нашей стране не понаслышке - в 1858-1859 гг. он совершил путешествие по России.

Еще на ранних этапах своего творчества Александр Дюма проявлял исключительный интерес к России.

В 1840 году он опубликовал свой роман, посвященный декабристам, - "Учитель фехтования". В России это произведение было принято враждебно, роман был запрещен цензурой к переводу, однако все равно читали многие. Русский перевод романа был опубликован лишь в 1925 году, в памятную дату столетия со дня восстания декабристов.

В основу литературного произведения легли "Записки учителя фехтования, или Полтора года в Санкт-Петербурге" известного мастера фехтовального искусства Огюстена Гризье, ставшего по рекомендации великого князя Константина преподавателем фехтования в Главном инженерном училище. Гризье был лично знаком со многими декабристами, находился в дружеских отношениях с Н.А. Муравьевым, И.А. Анненковым, С.П. Трубецким, живо интересовался их деятельностью и их судьбой. Как вспоминал сам Александра Дюма, он получил от Гризье рукопись, на основе которой впоследствии и был создан роман "Учитель фехтования".

В этом романе Дюма рассматривает Россию со всех сторон общественной, политической, культурной жизни. Он обращает внимание и на образ жизни простого народа и вельмож, взаимоотношения между ними, и на политическую обстановку в стране, а также на культурные достопримечательности и плохие дороги.

Повествование ведется от первого лица, в роли рассказчика выступает сам Гризье. Он рассказывает одновременно правдивую историю (Луизы Дюпюи и графа Алексея) и свои впечатления о путешествии, климате, жителях и нравах в России того времени.

Главные герои романа - Иван Александрович Анненков (в романе - граф Алексей) и француженка Полина Гебль (Луиза Дюпюи), ставшая после замужества Прасковьей Егоровной Анненковой.

Действие всего произведения происходит в России. Рассказчик (Гризье) начинает повествование с того, что описывает свою поездку на "перекладной" повозке в Петербург: "Дороги были…плохи… я катался по повозке как орех в скорлупе. Много раз я пытался уцепиться за деревянную скамейку, на которой лежало нечто вроде кожаной подушки толщиной в тетрадь, но поминутно скатывался с нее и должен был снова взбираться на свое место, жалея в душе несчастных русских курьеров, которым приходится делать тысячи верст в этих ужасных повозках".

Первое, на что обращает внимание Гризье - это одна из так называемых бед России - дороги, которые действительно были в России большой проблемой: у экипажей постоянно ломались оси, отлетали колеса, они переворачивались, вследствие чего зачастую пассажиры рисковали получить серьезную травму.

Образ Северной столицы России - Петербурга производит сильное впечатление на путешественника Гризье: "Не знаю, есть ли в мире вид, который мог бы сравниться с развернувшейся перед моими глазами панорамой".

Описывая население Петербурга, Гризье дает ему следующую характеристику: "…здесь живут либо рабы, либо вельможи - середины нет". При этом рассказчик удивляется, тому, что "ни в какой другой стране не встретишь среди народа таких спокойных лиц, как здесь".

Так как рассказчик имел звание учителя фехтования в императорском корпусе инженерных войск и кроме того давал частные уроки высшей знати, он был лично знаком со многими вельможами. С особым восхищением Гризье описывает свойственное русским вельможам гостеприимство: "Гостеприимство русских тем приятнее для иностранцев, что в русских домах бывает весело благодаря именинам, рождениям и различным праздникам, которых в России множество. Таким образом, имея более или менее обширный круг знакомых, человек может обедать по два-три раза в день и столько же раз бывать вечером на балах".

Кроме того, Гризье обращает внимание читателя на отношение знати в учителям: "У учителей в России есть еще другое весьма приятное преимущество: на них смотрят здесь почти как на членов семьи. Любой учитель быстро становится не то другом, не то родным своих хозяев, и такое положение сохраняется за ним до тех пор, пока он сам того пожелает".

Не менее, чем гостеприимство, автора поразила роскошь русских вельмож. Следует отметить, что Гризье довольно точно описывает стремление русских господ к показной роскоши. Он уловил то, что вельможи действительно шли на все, тратили огромные даже для них деньги только для того, чтобы пустить пыль в глаза своим гостям, особенно если это были иностранцы, чтобы похвастаться своим богатством: "Нужно отобедать у русских вельмож, чтобы иметь представление об их роскоши. Была середина декабря, и, когда я вошел в столовую, меня больше всего поразило великолепное вишневое дерево, усыпанное вишнями, которое стояло посреди стола. Можно было подумать, что находишься во Франции в середине лета. Вокруг этого дерева лежали горы апельсинов, ананасов и винограда - такой десерт трудно было бы найти в Париже даже в сентябре".

Контрастно показан в романе образ простого народа. Говоря о быте простого народа, Гризье сообщает, что крепостные в России были чем-то вроде домашних животных, да и свободные, но бедные люди не признавались полноценными членами общества, с ними не считались, о них не заботились.

Стоит отметить, что во французской литературе не очень широко исследуется образ России. В основном, произведения о нашей стране представляют собой рассказы путешественников, изобилующие описаниями быта и нравов народа.

В целом образ России и ее жителей во французской литературе верно передала исследователь Жанин Небуа-Монбе: "Франция испытывает к России смешанное со страхом влечение. Россия - это нечто огромное, далекое, таинственное и волнующее. Она остается таковой несмотря на то, что ее интеллигенция ходит в наши университеты, а ее богачи обеспечивают процветание наших курортов и оставляют целые состояния за нашими игровыми столами. Россия волнует и смущает своей двойственной природой. Это страна Севера, который символически отождествляют с холодом и смертью".

Образ СССР в иностранной литературе XX века (на примере романа Энтони Берджесса "Клюква для Медведей")

В XX веке, особенно после Второй мировой войны, когда разделение мира на три системы ставит западный мир перед фактом превращения СССР в основного противника в мире и предопределяет потребность в формировании "образа врага". Этот процесс занимает большое место прежде всего в массовой культуре Запада.

В этой связи нам представляется интересным рассмотреть творчество автора, который, балансируя на грани массовой и элитарной культуры, на протяжении всей своей жизни обращался к теме России в своем творчестве.

Интерес английского писателя Энтони Берджесса (1917-1993) к России первоначально возникает благодаря тому, что он изучает в армии русский язык. Будучи лингвистически одаренным, Берджесс сразу высоко оценил потенциал русского языка. В 1961 году он посещает СССР в качестве туриста, и с этого момента тема России входит в его творчество достаточно надолго. Непосредственно России (СССР) посвящены романы "Клюква для медведей" (более точно "Мед для медведей", 1963), "Трепет намерения" (1964). Темы, связанные с нашей страной, появляются и в романе "Заводной апельсин" (1961).

Рассмотрим подробнее роман "Клюква для медведей". В нем восприятие писателем нашей страны представляется наиболее непосредственным, так как это первый роман, посвященный теме России, кроме того, он практически целиком базируется на автобиографическом материале. Берджесс практически не называет страну ее официальным названием СССР, что существенно для общей концепции романа.

Образ Советской России эпохи хрущевской оттепели лишен у Бёрджесса демонического ореола "империи зла", а сам роман не имеет ничего общего с расхожей антисоветчиной (мягко и ненавязчиво перетекающей в русофобию), свойственной многим англо-американским беллетристам, обращавшимся к "русской теме". Это не политический памфлет и даже не "острая сатира", как заявлено в аннотации, а, скорее, экстравагантная комедия положений с элементами буффонады, пародирующая штампы "шпионского романа" и высмеивающая стереотипные представления о России, вбитые обывателям западной прессой.

Широкие улицы с бодрыми плакатами (улыбающиеся Хрущев и Гагарин), кариозные мостовые, "цинично запущенные, будто в Советском Союзе ничего вокруг, кроме космоса, не замечают", "потрясающей ветхости, некрашеные здания", "дома покрыты ранами с разлохматившимися повязками из крошащейся лепнины, с потрескавшимися стеклами", скудный транспорт (такси днем с огнем не сыщешь), - таким неказистым и трогательно провинциальным предстает Ленинград перед бёрджессовским протагонистом Полом Хасси, мелким торговцем, решившим поправить свои дела спекулятивными операциями в стране вечного дефицита.

Разумеется, Бёрджесс с его острым сатирическим чутьем и вкусом к комическому абсурду зорко подмечает колоритные приметы советской действительности: ужасы ненавязчивого сервиса (бесцеремонная гостиничная челядь, без стука вторгающаяся в номер, нагловатые официанты, которых приходится чуть ли не на коленях умолять, чтобы они обслужили оголодавшего интуриста; лифт вечно украшен табличкой "Nуe rabotayet", а на люстре помпезного номера-люкс "паук устроил выставку достижений советского паутиноплетения"), чудовищные общепитовские забегаловки, где коньяк запивают шампанским и закуска сведена к аскетическому минимуму -- "вместо хлеба черный камень, вместо рыбы чешуйчатые ошметки в прогорклом масле", наконец, туземцы, жмущиеся в очередях и переполненных автобусах, -- некрасиво и бедно одетые люди, у которых слишком мало денег, чтобы покупать модные изделия, привезенные Хасси. "Купить их все не прочь, только ни у кого нет при себе на это денег. Похоже, они все пропивают", -- мрачно рассуждает горе-коммерсант, явно переоценивший покупательную способность рядовых советских граждан. Отчаявшись обогатиться на своем товаре (и к тому же преследуемый двумя настырными кагэбэшниками), он раздает весь контрабандный груз обалдевшим от счастья ленинградцам прямо на улице.

Образ России в романе предстает весьма сложным целым, складывающимся на основе нескольких разнородных представлений.

Во-первых, Россия в представлении Берджесса - страна трудящихся, где все счастливы. Носители этого стереотипа в романе: прокоммунистически настроенная молодежь, студенты, плывущие на корабле. Этот стереотип создается подчеркнуто стереотипными высказываниями сторонников режима: "мы в Советском Союзе все хотим учиться. Мы хотим знать все на свете". Или: "Нет нужды объяснять, что в Ленинграде нет никаких проституток, как их нет в Москве, в Киеве или в каком-либо другом русском городе".

Однако же СССР глазами иностранца - это страна забитых и несчастных людей в плохой одежде, которые мечтают о свободе и богатстве: "закопченный чахлый скверик, обшарпанные помпезные урны, наполненные окурками, отдыхающие бедно одетые люди, плакаты дидактического содержания; советские рабочие, ожидающие автобусов и такси. <...> Им нужны его костюм и чемоданы из свиной кожи, вот что", - таким предстает советский Ленинград в восприятии более-менее объективного путешественника.

Россия по Берджессу - страна азиатов, которая нуждается в том, чтобы ее цивилизовали. Советский Союз представляется как нелепое и дикое тоталитарное государство, наиболее передовые жители которого (т.е. те, кто имел доступ к европейской культуре) стремятся покинуть эту страну. Этот миф во многом стал основой культурно-идеологических стереотипов, распространяемых в Европе и Америке, обозначенных через заглавие романа. В некотором роде этот миф сходится с последующим: "Им нравится, когда их ругают. Они считают, что представитель цивилизованного западного народа просто обязан учинить им разнос за их глупость (...) Россия - нечто большее, чем то, что представляют нынешние попрыгунчики, корчащие из себя вождей".

Но сам Берджесс не устает замечать, что Россия - страна великой литературы и культуры. Этот миф задан эпиграфом из Мандельштама, возвращающим читателя к "истинному" названию города: "В Петербурге мы сойдемся снова, / Словно солнце мы похоронили в нем". Это также можно проследить через множество культурных и литературных ассоциаций, во многом определяющих отношение героя к России.

Любой пьяный на улице напоминает героев Достоевского, палец, приставленный к носу Гоголя, поезд заставляет вспомнить Анну Каренину. Иногда подчеркивается стереотипичность этих ассоциаций: "общеизвестно, что крестьяне, ожидая поезда, любят молиться", а небо над Ленинградом кажется герою "запятнанным, но элегантным покровом Богородицы".

Берджесс обращает внимание и на такую черту русской молодежи, как увлеченность американской культурой, которая свойственна, по мнению писателя, представителям "неподлинной" России.

Герой, удивленный тем, что советская молодежь не ценит собственную культуру, доходит до того, что пытается сам воспроизвести ситуацию "подлинной" России, которая для него связана с традициями русской музыки, представленной неким диссидентом-композитором по фамилии Опискин, остающимся до конца романа внесюжетным персонажем (видимо, подразумевается Шостакович), и русской литературы. Пол Хасси провоцирует молодых людей во время попойки на воссоздание сцены из "Войны и мира", когда Пьер Безухов пьет ром, свесившись из окна, но его энтузиазм не разделяется "носителями" русской культуры, упорно предпочитающими американское искусство, и ему приходится делать это самому.

Отсутствие любви к собственной культуре подчеркивается, в частности, замечанием одного из молодых людей по имени Федор: "Что касается "Преступления и наказания", то написать его было преступлением, а читать - сущее наказание".

Роман "Клюква для медведей" некоторые называют лингвострановедческой комедией. Фарсовые эффекты возникают от столкновения культур и традиций.

Берджесс создал жесткую сатиру, причем даже не на коммунистическую идеологию, как можно было бы ожидать, а на русский склад характера вообще. Писатель с удивительно точно подмечает многие странные особенности русских - их нелепое зазнайство, комическую тягу к знаниям, одержимость творчеством Хемингуэя. Загадочную русскую душу главному герою романа никак не удается не то что понять, он иногда вообще начинает сомневаться в ее существовании.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе работы над рефератом нами были изучены и проанализированы книги о России таких авторов, как Джордж Байрон, Александр Дюма и Энтони Берджесс. Они принадлежат к разным историческим эпохам и позволяют проследить, как видоизменялся с течением времени образ русского народа в глазах иностранного автора.

На основании полученных данных можно сформулировать общий вывод.

В мировой, и прежде всего европейской литературе существует устойчивая тенденция восприятия нашей страны и людей, ее населяющих. Складывалось впечатление о нашей стране у западных соседей преимущественно на основании отчетов иностранных путешественников, которые отличает неподдельный интерес к русскому народу, его быту и обычаям.

Образ России (как, впрочем, и любой другой страны) - категория культурологическая, и этим определяется преобладание в его структуре компонентов иррационального характера. Взаимосвязи между его содержанием, с одной стороны, и объективными характеристиками страны и ее народа, с другой, носят весьма опосредованный характер. Наши реалии со всеми их достоинствами и недостатками не столько отражаются в сложившемся на Западе облике, сколько преломляются в нем в соответствии с присущими зарубежной аудитории интересами, установками, стереотипами, предубеждениями.

Конечно, не стоит переоценивать степень автономии образа России от объективной реальности и отрицать способность Запада увидеть, например, важные позитивные тенденции в российской действительности. Тем не менее, несмотря на определенную эволюцию образа России, многие устоявшиеся стандарты ее восприятия, порожденные давней традицией, сохраняют свою живучесть. Многие исследователи сходятся во мнении, что западный миф о России, основы которого, по его мнению, окончательно оформились еще в 1830-х и 1840-х годах, с некоторыми модификациями остается в силе и до наших дней, определяя отношение к России среднего человека Запада. И причина подобной устойчивости заключается не только в том, что инерционность вообще является свойством любых стереотипов сознания. Дело еще и в том, что сложная и крайне противоречивая российская реальность при всех ее изменениях постоянно питает воспроизводство западного мифа о России.

Анализируя литературные произведения, можно отметить повторяющиеся стереотипы, встречающиеся как в более ранних произведениях, так и у современников. Однако же прослеживается тенденция к изменению образа народа России в глазах писателей Запада.

Конечно же, образованные европейцы (в отличие своих сограждан столетие назад) сейчас уже не верят в то, что по московским улицам гуляют медведи и что русские впитывают вкус к водке с молоком матери. Напротив, в последние десятилетия намечается тенденция к познанию феномена "загадочной русской души", в том числе и через литературу.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Берджесс Э. Клюква для медведей. - Симпозиум, 2002.

2. Бердяев Н.А. Судьба России. - М., 1990.

3. Дюма А. Учитель фехтования. Черный тюльпан. - М. : АСТ, 2005.

4. Елистратов В. "Россия как миф (к вопросу о структурно-мифологических типах восприятия России Западом)" / В. Елистратов // Россия и Запад: диалог культур. - М., 1992. - Вып. 1.

5. Шаповалов В.Ф. Восприятие России на Западе: мифы и реальность / В.Ф. Шаповалов // Общественные науки и современность. - 2000. - №1.

6. Небуа-Монбе, Жанин. Изображение России во французском романе (1859-1900). - Клермон-Ферран, Университетские издания Блез Паскаль, 2005.

Размещено на Allbest.ru