Проблема создания вертикально-интегрируемых структур и глубокой переработки сырья

По инициативе комитета по химической промышленности при правительстве РФ создана первая химическая финансово-промышленная группа -- ФПГ «Русхим». В ее состав вошли 14 химических предприятий различных регионов России. Возглавила группу Ирина Ермакова, и уже тогда стало известно, что МЕНАТЕП в деле консолидации химической отрасли опередили под флагом «Русхима» банк «Российский кредит» и его хозяин Борис Иванишвили. На фоне первой попытки восстановить технологическую цепочку в химии на новой основе особенно комично выглядело создание в августе 1993 года Федерации химиков СНГ, призванной «восстановить производственные связи в отрасли» на основе полуполитических декларации чиновников правительств стран бывшего СССР, к тому времени почти полностью потерявших контроль над химическими компаниями.

Приватизация в отрасли идет полным ходом. Так, никому не известный тогда Илья Вайсман проводит ее на санкт-петербургском ПО «Пластполимер». На базе бизнеса «Пластполимера» вырастет концерн ОРИМИ, в котором делами будут распоряжаться Сергей Крижан и Дмитрий Варварин. Их застрелят в 1999 году. Застрелят и Илью Вайсмана, из «Пластполимера» ушедшего на должность финансового директора пивоваренной компании «Балтика» и фактически сделавшего «Балтику» лидером в отрасли. Ни одно из этих убийств пока не раскрыто.

1994 год

«Первый национальный банковский траст» (ПНБТ), совместное владение МЕНА-ТЕПа и ОНЭКСИМбанка, приватизирует 41% акций АО «Череповецкий азот». Скандал поднимется в 1996 году, когда выяснится, что ПНБТ не выполняет условий инвестиционного конкурса и не вкладывает в «Азот» обещанные средства. Именно освещение истории череповецкого предприятия станет дебютом Сергея Доренко в жанре громких разоблачений, в котором он сделает себе карьеру.

В сентябре 1994 года ОНЭКСИМбанк и банк МФК создают ФПГ «Интеррос», в состав которой входят несколько химических предприятий.

Тем временем «Русхим» добивается первого крупного успеха. Распоряжением Госкомимущества РФ госпакеты акций двух компаний «нижегородского куста» органического синтеза -- АО «Корунд» и «Оргстекло» -- переданы в управление АО «Химтрасткон-салтинг», партнера ФПГ «Русхим». Через некоторое время против инвесторов выступает губернатор Нижегородской области Борис Немцов: с ним «Российский кредит» не нашел общего языка.

Перестраивающийся южнокорейский концерн LG предлагает России крупные инвестиции в химическую отрасль в обмен на ряд госпакетов акций химкомбинатов. Ему неожиданно отказывают. Выясняется простой факт -- российская химия, казавшаяся никому не нужной, уже имеет своих лоббистов в правительстве.

1995 год

В мае московская инвестиционная корпорация «Нипек» получила контроль над одним из крупнейших и самых современных в России предприятий нефтехимической промышленности -- АО «Томский нефтехимический комбинат» (ТНХК). Главный управляющий корпорации «Нипек» -- Каха Бендукидзе, который, впрочем, оставит химический бизнес в 1997 году.

В марте 1995 года к приватизации и управлению подключится ИФК «Динамика», входящая в группу «Микро-дин». Вместе с «Химтрастконсалтингом» она пообещает погасить долги «Корунда» и «Ор-гстекла» и вложить в них $60 млн, приобретая крупные госпакеты акций компаний. Так в химическую отрасль ненадолго придет председатель правления «Микродина», экс-гендиректор Ресурс-банка Дмитрий Зеленин.

1 сентября 1995 года зарегистрирована управляющая компания группы «МЕНАТЕП--Роспром», а Михаил Ходорковский становится председателем ее совета директоров. К этому времени «Роспром» контролирует следующие предприятия химической отрасли: АО «Карболит», Судогодский стекловолоконный завод, НПО «Пластмассы», завод «Стекловолокно», АО «Сибволокно», АО «Нитрон», завод «Минеральные удобрения», завод «Мосасботермстекло», завод пластиковых материалов, АО «Клинское химволокно». К 1999 году «Роспром» потеряет все эти предприятия.

В сентябре же ФПГ «Интеррос» сливается с группой «Микродин». Среди предприятий химической промышленности -- участников альянса «Интеррос»--«Микродин» череповецкий «Азот», АО «Фосфорит» (Кингисепп), АО «Химволокно» (Саратов). Через несколько месяцев Дмитрий Зеленин, возглавив «Интеррос», уйдет из химического бизнеса.

1996 год

Местные власти впервые заподозрили «Русхим» в невыполнении инвестиционных обязательств и обратились в суд с требованием признать «Корунд» и «Оргстекло» банкротами.

Американская компания TAFCO покупает крупный пакет акций АО «Тольяттиазот», крупнейшего в России производителя аммиака. После этой операции глава «Тольяттиазота» Игорь Махлай становится полным хозяином предприятия, входящего в пятерку крупнейших в мире химзаводов.

В октябре создана крупнейшая в истории страны химическая ФПГ «Интерхимпром». В ее состав входят Череповецкий и Новомосковский комбинаты минудобре-ний, АО «Вентамоньякс» (Латвия), банк «Стратегия», ЗАО «Порт Кавказ», АО «Интерхим-пром-ОКСО-синтез». Участниками ФПГ являются также группа компаний Solvalub (штаб-квартира в Лондоне) и российская инвестиционная компания «Аналайз». С вхождением «Аналайза» в состав ФПГ под контроль «Интерхим-прома» перешел блокирующий пакет акций (29%) АО «Кирово-Чепецкий химический комбинат». Президент ФПГ «Интерхимпром» -- Борис Титов, председатель совета директоров -- Юрий Титов.

В это же время ОНЭКСИМбанк решил, что череповецкий «Азот» не будет входить в число его стратегических проектов. Пакет акций «Азота» в доверительное управление получила ФПГ «Интерхимпром», а ОНЭКСИМбанк стал отзывать вложенные деньги со счетов «Азота».

1997 год

В феврале комиссия РФФИ рекомендовала вернуть государству принадлежащие фирмам «Русхима» контрольные пакеты акций «Корунда» и «Оргстекла». Ставший в 1997 году вице-премьером Борис Немцов и новый губернатор области Иван Скляров добились разрыва трастового договора с «Русхимом». Компании возвращаются в госсобственность, затем банкротятся, и этот процесс, по сути, продолжается до сих пор.

В июле на базе группы компаний «Максим» формируется инвестгруппа «Нефтехимпром» -- очередная попытка консолидации в отрасли, на этот раз на Волге. «Нефтехимпром», воспетый Виктором Пелевиным в романе «Чапаев и Пустота», начал неплохо. Рассказывают, что хозяин группы Максим Васильев уже через несколько месяцев начал собирать свою коллекцию автомобилей BMW. Впрочем, уже через полтора года группа будет растащена на куски более удачливыми «консолидаторами».

В августе по инициативе «Томскгаза», структурного подразделения «Газпрома», крупнейшего поставщика сырья на ТНХК, на ТНХК введено внешнее управление. Ка-ха Бендукидзе ведет переговоры с «Газпромом», однако не сходится в цене. В результате 56% акций ТНХК были проданы Сибхимкомбинату (СХК), структурному подразделению Минатома России.

В сентябре арбитражный суд Москвы принял решение о возврате в собственность государства 41% акций череповецкого «Азота». Месяцем позже в следственный комитет МВД был вызван глава ОНЭКСИМбанка Владимир Потанин. Это был, пожалуй, первый в России допрос олигарха.

1998 год

В феврале финская компания Nokian Tyres и группа «Росшина», объединяющая ряд крупнейших шинных заводов России, подписали протокол, согласно которому ОАО «Ярославский шинный завод» (ЯШЗ) должно приступить к производству различных видов шин Nokian на своих мощностях. Проект призван стать вершиной бизнеса «Росшины», но он проваливается. Через полгода на ЯШЗ введут внешнее управление, а уже через год «Росшина» потеряет контроль над всеми своими шинными заводами -- они уйдут в группу СИ-БУР. В этом же году, кризисном для шинной промышленности, убита Марина Антонова, финансовый директор поволжского АО «Волтайр»,входящего в пятерку лидирующих шинных заводов страны.

В феврале 1998 года группа «Роспром» теряет контроль над АО «Апатит», монопольным поставщиком фосфатного сырья для химической промышленности.

1999 год

Первый вице-премьер Николай Аксененко объявил о необходимости создания единого нефтегазохимического холдинга. Роль ядра в этой структуре была отведена дочерней компании «Газпрома» Сибирско-Уральской нефтегазохимической компании (СИ-БУР) с Яковом Голдовским во главе. Господин Голдовский, сумевший получить в свое распоряжение кредит в $120 млн в Газпромбанке и поставить под контроль СИБУРаАО «Сибнефтегазпереработка» (девять газоперерабатывающих заводов Сибири), начинает консолидацию всей российской газохимии. В том же году СИБУР получает в управление башкирское АО «Салаватнефтеоргсинтез». Позже Яков Голдовский заявит корреспонденту „Ъ": «Моя цель проста -- воссоздать Миннефтехимпром».

Появляются первые сведения о деятельности группы НИКОС в Волгограде. На рынке уверены, что имя группы берет начало от кинематографической премии «Ника», а химики работают на известного кинорежиссера Никиту Михалкова. Основа холдинга, выглядящего амбициозно,-- волгоградское АО «Каустик». Впрочем, попытки группы экспансироваться на более интересные предприятия быстро пресекаются СИБУРом.

«Межрегионгаз», дочерняя компания «Газпрома», приобретает 30% акций «Интерхимпрома». Начинается экспансия «Газпрома» на рынок минеральных удобрений и азотного синтеза. А «Межрегионгаз» через полгода стал инициатором создания крупнейшего холдинга по выпуску азотной продукции АО «Агрохимпромхолдинг». В холдинг были переданы акции пяти предприятий азотной промышленности -- НАК «Азот» (Новомосковск), «Минеральные удобрения» (Пермь), «Азот» (Березники), КЧХК и череповецкий «Азот».

АО «Нижнекамскнефтехим» (НКНХ) и германский концерн BASF подписывают соглашение о сотрудничестве. Это первая победа в борьбе нижнекамского предприятия против слияния с АО «Татнефть», до этого уже получившего контроль над крупнейшим шинным заводом страны «Нижнекамскшина». НКНХ удалось сохранить независимость по сей день.

После перехода в 1999 году контроля над АО «Апатит» из «Роспрома» в руки менеджеров «Апатита» предпринимается попытка создания «мягкого» холдинга по производству фосфатных удобрений -- «Фосагро». В 2000 году владельцы череповецкого АО «Аммофос» начинают продажу компании структурам «Фосагро».

В декабре СИБУР и ЗАО «Нефтехим», объединяющее ряд нефтехимических производств, входящих в компанию «НОРСИ-ойл», подписали соглашение о создании АО «СИБУР-Нефтехим». Цель «СИБУР-Нефтехима» -- поднять нижегородскую нефтехимию и включить ее в свою технологическую цепочку.

2000 год

В январе пакет акций ТНХК, принадлежавший СХК, передан в доверительное управление (фактически продан за $17,5 млн) московской группе «Альянс». Скандал вокруг ТНХК продолжается до гибели главы «Альянса» Зии Бажаева. Новый руководитель «Альянса», его брат Муса Бажаев, от спора с преемником «Томскгаза» «Востокгазпро-мом» практически отказался, и ТНХК перешел под контроль партнера «Востокгазпрома» -- СИБУРа.

В марте начинается крупный конфликт на Кирово-Чепецком химкомбинате. Губернатор Кировской области Владимир Сергеенков публично выступил против планов продажи госпакета акций КЧХК. 25,3% голосующих акций КЧХК принадлежит Минимуществу РФ (управляется Минатомом), 25,3% -- комитету управления госимуществом Кировской области, 29,5% -- ИФК «Интерхиминвест» (входит в группу «Интерхимпром») и ее партнеру -- трейдинговой компании Solvalub, входящей в тройку крупнейших торговцев азотными удобрениями в мире. Конфликт продолжается до сих пор. Пока в нем побеждает «Интерхимпром».

В апреле НК «ЛУКойл» подтверждает, что готова приобрести контрольный пакет акций «НОРСИ-ойла», но только при условии возвращения этому предприятию установки ЭП-300, предназначенной для производства этилена, и завода окиси этилена и гликолей, находящихся в настоящее время в собственности ОАО «СИБУР-Нефтехим». Как выяснится в июне, глава «Нефтехима» Владимир Кирюшин, переходя на работу в «СИБУР-Нефтехим», продал 24% акций «СИБУР-Нефтехима» двум московским компаниям. Таким образом, «ЛУКойл» терял возможность контролировать нижегородскую нефтехимию. На стороне «ЛУКойла» выступила местная власть. В результате эскалации конфликта 28 сентября «Нижновэнерго» намеревалось отключить «СИБУР-Нефтехим» от электроэнергии, в компании всерьез начали готовиться к техногенной катастрофе. Ситуация разрешилась просто. Утром 28 сентября Яков Голдовский на встрече с главой «ЛУКойла» Вагитом Алекперовым договорился о фактическом обмене доли НОРСИ в «СИБУР-Нефтехиме» на долю СИБУРа в компании «Пермьнефтегазпереработка» и о сотрудничестве в целом.

В конце года «Газпром» приобретает контрольный пакет акций СИБУРа и начинает скупку акций венгерских нефтехимических компаний BorsodChem и TVK. BorsodChem в 2001 году переходит под фактический контроль структур, близких к «Газпрому», а борьба за TVK происходит до сих пор -- конкурентом СИБУРа и «Газпрома» выступает венгерская компания MOL.

Осенью начинается процесс создания экс-менеджерами «Альянса» и ЮКОСа группы «Химпроминдустрия». В состав группы со скандалом пытаются включить новочебоксарский «Химпром» и тольяттинское АО «Фосфор». Главой «Химпрома» становится Виктор Тархов, руководитель «Химпроминдустрии», а «Фосфор» до сих пор остается вотчиной Ирины Гендель, совладелицы местной компании «А-Текс». Аналитики отмечают, что химическая отрасль становится популярной сферой приложения сил топменеджеров нефтяных компаний.

31 декабря 2000 года глава СИБУРа сообщает „Ъ" о том, что готовится новая эмиссия акций компании, которая, как выяснится позднее, будет завершать консолидацию нефтегазохимического комплекса страны СИБУРом.

Но это, впрочем, будет происходить уже в новом веке. 

Современность

Химическая отрасль мало приспособлена для перехода к капитализму по российским рецептам. 900 предприятий химической отрасли РСФСР за пять лет превратились в 6500 компаний химической отрасли РФ, и это, пожалуй, одно из немногих достижений. Сейчас российская химическая отрасль отстает от мировой на десять лет. Среди мало-мальски успешных предприятий в отрасли есть три четко выделяемые группы: первая -- сырьевики, вторая -- строители цепочек, третья -- предприятия, сумевшие остаться на плаву чудом. У каждой группы свой способ выживания.

Побочный бизнес

Глава управляющей компании «Тройка-Диалог» Павел Теплухин на одной из конференций, посвященной нефтехимическому бизнесу в России, как-то заметил: «Мне доказали, что все эти седьмые и восьмые переделы страшно важны для экономики. Остается узнать только одно: а где в этих цепочках зарабатывают деньги? Не рентабельнее ли просто экспортировать сырье, ведь инвестиции в отрасль окупаются медленно?»

По идее в условиях распада хозяйственных связей именно ближе всего стоявшие к сырью, прежде всего к нефти и газу, оказывались в относительно простых условиях. Так оно в общем-то и происходило -- среди неудачников в стране почти нет производителей простых химических соединений.

Почти каждый нефтеперерабатывающий завод имеет в своем составе более или менее крупное химическое производство, иногда входящее в НПЗ, а иногда, как в случае с «Ярославнефтеоргсинтезом» (ЯНОС), отделившееся от него в процессе приватизации. Таким образом, хозяев нефтехимии в стране не может быть больше, чем вертикально интегрированных нефтяных компаний, владеющих НПЗ: независимой нефтепереработки в стране нет. На деле же химией как таковой нефтяники интересуются по-разному.

Так, Михаил Гуцериев, управляющий госкомпанией «Славнефть», до последнего времени нефтехимией интересовался мало и лишь в последнее время пытается расширить свое присутствие на рынке, координируя деятельность ЯНОСа с государственными нефтехимическими компаниями Белоруссии -- «Белнефтехимом» и «Нафтаном». Владимир Богданов, президент «Сургутнефтегаза», еще консервативнее -- ему хватает мощнейшего «Киришинефтеоргсинтеза» в Ленинградской области. А «Башнефть» вообще не стала претендовать на строительство нефтехимического холдинга, без борьбы отдав «Салават-нефтеоргсинтез» СИБУРу. Консервативную стратегию развития нефтяники объясняют просто: инвестиционных ресурсов мало даже на основную деятельность -- нефтедобычу, и тратить их на ресурсоемкую и непонятную нефтехимию -- глупости.

Другие предприятия из класса сырьевиков -- производители удобрений. Основные расходы производителей агрохимии, особенно азотных удобрений, приходятся не на сырье -- аммиак, а на природный газ. В этой области есть три признанных лидера. Первый -- Вячеслав Кантор, глава новгородского холдинга «Акрон», одной из крупнейших в Европе компаний по производству минудобрений. Ладить с поставщиками газа ему, видимо, удается, только благодаря отлаженным многолетним связям: конкурирующие производители постепенно поглощаются «Агрохимпромхолдингом», дочерней компанией «Межрегионгаза». Фактически руководит «Агрохимпромхолдингом» человек, хорошо известный по прежним попыткам консолидации отрасли,-- глава АО «Интерхимпром» Юрий Титов. Наконец, в области фосфорных удобрений основной поставщик АО «Апатит», общероссийский монополист, образовало ассоциацию «Фосагро», объединившую в фактический имущественный холдинг пять крупнейших профильных производителей. Возглавляет команду исполнительный директор «Фосагро» Николай Горбачев. Любопытно, что «Группа МДМ», купив Ковдорский ГОК (он тоже производит определенное количество фосфорного сырья), немедленно поняла всю прелесть бизнеса на удобрениях и с ходу включилась в борьбу с питерским предпринимателем Александром Сабадашем за кингисеппское АО «Фосфорит». Конечно, апатитовую руду выгодно продавать на Запад, но гораздо выгоднее делать из нее удобрения: спрос на них, несмотря на антидемпинговые разбирательства в Европе и США, весьма велик. Так что главе «Группы МДМ» Сергею Попову, вероятно, скоро придется примерить титул «химический барон».

Стандартные рыночные тактики сырьевиков -- горизонтальная интеграция или изоляция от конкурентов. Владелец аммиачного производства, если он способен, как, например, президент АО «Тольяттиазот» Владимир Махлай, обеспечить защиту своего предприятия от агрессивного поглощения,-- счастливый человек: кроме конъюнктуры внешнего рынка, его в принципе может не волновать вообще ничего. Ведь он почти в любом случае сможет сбыть товар за рубеж минимум по себестоимости.

Многоступенчатый синтез

Создание производственной цепочки -- весьма дорогостоящая вещь: химики различают в отрасли 13-14 технологических переделов от природных углеводородов до сырья для производства потребительских товаров. На деле цепочка образуется минимум пятью предприятиями, каждое из которых необходимо поставить под контроль, желательно имущественный. В противном случае каждый член цепочки в определенный момент потянет прибыли на себя, не давая развиваться остальным. Фактически советская химическая промышленность (новых крупных химпредприятий за последние десять лет так и не построено) была представлена четырьмя-пятью производственными мегахолдингами, и это обеспечивало ей относительную стабильность. Президент СИБУРа Яков Голдовский был, пожалуй, первым менеджером, который сделал восстановление советских порядков в химии своим бизнесом и не прогадал. Рассказывают, что в 1995 году Рему Вяхиреву донесли через референтов, что некие непонятные люди развили какую-то активность вокруг газоперерабатывающих заводов Сибири, в то время управлявшихся «Газпромом». Господин Вяхирев затребовал более точную информацию и, проанализировав то, что делает «этот Голдовский», поручил секретарю немедленно вызвать представителей команды на встречу. Любопытно, что сам Яков Голдовский добивался аудиенции у главы «Газпрома» к тому времени два месяца. Происки недоброжелателей обернулись парадоксальной ситуацией:

Вяхирев благословил команду Голдовского на создание СИБУРа и даже дал «на цепочки» $120 млн. Президенту СИБУРа хватило этих денег на четыре года, за которые он со товарищи консолидировал в группе более 80 предприятий отрасли, получил доминирующие позиции на российском рынке волокон, шин, каучуков и ряда других важных продуктов и даже отважился на экспансию в Восточную Европу. По большому счету СИБУР -- единственная российская группа, полноценно представляющая российскую химию за рубежом.

Опыт СИБУРа уже через три года был востребован. По тому же пути пошел Вагит Алекперов, решивший вложить часть прибылей от экспорта сырой нефти в ее химическую переработку. В результате субхолдинг «ЛУКойл-Нефтехим» занимает львиную долю на рынке пластмасс. Судя по всему, развитие «ЛУКойл-Нефтехима» пока только в самом начале, хотя компания уже успела начать экспансию в СНГ, получив фактический контроль над украинским АО «Ориана». Строительство другой крупной цепочки -- АО «Татнефть» -- идет гораздо быстрее: татарские нефтяники смогли увеличить степень переработки нефти за счет покупки Ефремовского завода синтетического каучука в Тульской области, а также крупнейшего в стране шинного завода --АО «Нижнекамскшина».

Правда, гендиректору «Татнефти» ШафагатуТахаутдинову не удалось включить в холдинг наиболее лакомый кусок татарской нефтехимии -- АО «Нижнекамскнефтехим»:

Владимир Бусыгин, глава компании, сумел убедить президента Татарии Минтимера Шаймиева в том, что отдельно от «Татнефти» ему развиваться удобнее. Скорее всего, так оно и есть. «Нижнекамскнефтехим» -- одно из немногих химических предприятий страны, к которому проявляют пристальный интерес представители таких гигантов, как BASF и DuPont.

Реликты постсоветской эпохи

Несомненно, консолидация в российской химической отрасли уже зашла довольно далеко. Однако это вовсе не означает, что независимые компании совсем ушли в прошлое.

Так, например, существенная доля рынка пластиков и полимеров принадлежит компаниям, не входящим в состав вертикальных или горизонтальных химических холдингов. Это и «Саянскхимпласт», который создан группой «Истлэнд» из государственного АО «Саянскхим-пром»; и стерлитамакский «Каучук», который неизвестные частные владельцы наотрез отказываются продавать кому-либо, хотя спрос значительно превышает предложение; и большое количество приватизированных в 2001 году госпредприятий, таких как воронежское АО «Пластик», держащее под контролем 15% российского рынка поливинилхлорида. Кроме того, существуют уникальные предприятия. Государственный Новочеркасский завод синтетических продуктов уже является предметом переговоров нескольких химических компаний, хотя о его приватизации пока и речи нет (дело в том, что он при не слишком больших инвестициях способен занять до четверти российского рынка метанола). Наконец, в России, за исключением рынка синтетических моющих средств (на нем сильны международные компании -- Henkel, P&G), практически независим сектор производства химических потребительских товаров. Так, группа «Новое содружество», сейчас занимающаяся реструктуризацией завода «Авиастар», начинала с поднятия ростовского завода лакок-расок «Эмпилс», одного из лидеров рынка.

В целом структура собственности на химическом рынке уже вполне определилась, и огромных перемен ждать не приходится. Основная задача «социалистической» модели химического рынка -- установление на нем власти четырех-пяти суперхолдингов -- будет решена в ближайшие пять лет без особых сложностей. Но дьявол, как известно, в деталях. Судя по тому, что уже сейчас химическая отрасль является одним из основных поставщиков скандалов для делового мира, скучным этот процесс не будет. 

Тенденции

За год, прошедший с публикации последней версии «Кому принадлежит Россия», тенденции в развитии российской химии принципиально не изменились. Буквально все крупные сделки вокруг российских предприятий подчинены одной идее -- укрупнению, концентрации капиталов. Однако в отличие от ситуации годовой давности конкурируют за активы уже не просто «дочки» крупных промышленных групп, а вполне самостоятельные компании. Очевидно, в ближайшее время перестанут говорить, что СИБУР -- это по сути «Газпром», а «Фосагро» -- детище ЮКОСа. Дети гигантов растут слишком быстро.

Эмиссия СИБУРа

Событием года в химической отрасли можно считать размещение очередной эмиссии акций СИБУРа, которая призвана сделать из производственной группы химическую компанию европейского масштаба. Заодно в ходе сделки команда Якова Голдовского должна получить деньги, причитающиеся ей за проведенную работу по консолидации в отрасли.

Начиналась эмиссия более чем загадочно. 31 декабря 2000 года в интервью „Ъ" господин Голдовский сообщил -- буквально одним предложением,-- что СИБУР, 51 % акций которого еще в ноябре купил «Газпром», готовит новый выпуск ценных бумаг. На вопрос о том, как владелец контрольного пакета отнесется к предложению купить его еще раз (по сути, предлагалось именно это), президент СИБУРа весьма твердо произнес:

«Мы -- независимая от "Газпрома" компания».

В независимость СИБУРа тогда верилось с трудом, однако вскоре то, что «Газпрому» все-таки придется купить свою долю в новой эмиссии, подтвердили нефтяные компании. Аналитики нефтяников, изучившие предложения СИБУРа по проспекту эмиссии до 70 млрд руб., с удивлением обнаружили, что, по сути, огромный СИБУР представляет собой весьма рыхлый конгломерат ОАО, ЗАО и 000, в котором ОАО «Сибирско-Уральская нефтегазохимическая компания» (именно в нем «Газпром» купил 51% акций) -- отнюдь не самый весомый элемент, а для того чтобы СИБУР стал компанией с консолидированными активами, нужно заплатить. Для «Газпрома» эта сумма была определена в $700-800 млн -либо деньгами, либо акциями предприятий, интересующих СИБУР. Казалось, грянет скандал: было очевидно, что команда господина Голдовского на деньги «Газпрома» собрала холдинг таким образом, чтобы газовая монополия под угрозой потери собственности в нем обязалась финансировать его развитие. Но, несмотря на дерзость предложения, «Газпром» согласился выкупить свою долю допэмиссии. Почему он сделал именно так, а не заблокировал предложение на совете директоров? Вероятно, руководители газового колосса понимают: доля в «большом» СИБУРе лучше, чем все -- в «маленьком». За счет присоединения к СИБУРу приобретенных «Газпромом» с боями венгерских комбинатов Borsodchem и TVK СИБУР может твердо считаться одной из крупнейших химических компаний Европы с капитализацией уже в 2004-2005 годах не менее $8 млрд. Сумма, которую команда господина Голдовского просит за завершение этого грандиозного плана, не кажется слишком высокой.

Продажа «Аммофоса»

Еще одна важная сделка последнего года -- продажа череповецкого АО «Аммофос» его бессменным в течение последних десяти лет руководителем Валерием Бабкиным. Сделка знаковая: господина Бабкина, сумевшего превратить череповецкий гигант в одного из крупнейших рыночных производителей фосфатных удобрений в Европе, «Аммофос» продавать никто не заставлял. Мало того, никакого давления на него никто не оказывал. Просто в определенный момент стало ясно, что «Аммофос» обречен войти в более крупную структуру, которая сможет продолжить его развитие. В одиночку он остался бы просто прибыльным предприятием без перспектив.

«Аммофос» -- признанный лидер рынка фосфатных удобрений как в России, так и в Евpone. На его долю приходится около 33-35% национального производства этой продукции. Кроме того, «Аммофос» -- второе в стране приватизированное предприятие. Разрешение на продажу его акций, по легенде, дал лично Анатолий Чубайс. Глава ГКИ якобы тайно приехал для этого в Череповец, осмотрел предприятие, познакомился с его руководством и дал отмашку. Несмотря на то что все это происходило в 1992 году, когда слово «акция» скорее ассоциировалось с пирамидой МММ, нежели с имеющими реальную ценность активами, команде менеджеров во главе с Валерием Бабкиным удалось сделать все, что называется, по уму. Уже через несколько лет владельцем 51,9% акций «Аммофоса» стала некая швейцарская компания NW Nordwest AG, полномочия господина Бабкина, контролировавшего компанию, стали неоспоримы на необозримый срок, а «Аммофос», до 90% своей продукции отправлявший на экспорт, стал объектом недосягаемых мечтаний конкурентов.

И вот в декабре 2000 года появились слухи о том, что NW Nordwest меняет владельцев. Поначалу в это не верили, но в январе 2001 года было созвано собрание акционеров, в повестке дня которого значились выборы генерального директора «Аммофоса» и нового совета директоров. Казалось, вокруг «Аммофоса» вот-вот закрутится увлекательный скандал с арестами бумаг, уголовными делами и ОМОНом в качестве последнего аргумента: ходили разговоры, что предприятием заинтересовался «Роспром».

Когда в конце февраля ожидаемое собрание акционеров состоялось, не верилось, что все уже закончилось. Действительно, экспортер трети фосфатных удобрений страны, первый в истории «приватизатор» и просто грамотный менеджер Валерий Бабкин покинул свой пост. На его место пришел Николай Горбачев, вице-президент ассоциации «Фосагро», созданной из предприятий-конкурентов «Аммофоса» поставщиком сырья мурманским АО «Апатиты».

Что же заставило господина Бабкина продать предприятие? Доподлинно это неизвестно. Однако уже к весне «Аммофос» начал координировать свою работу с «Фосагро». Поговаривают, что гендирек-тору «Аммофоса» надоела карьера бизнесмена и он решил стать просто миллионером. Однако факт -- впервые в отрасли крупное предприятие перешло в руки новых владельцев без «войны влияний».

Война за кингисеппский «Фосфорит»

В отличие от череповецкого «Аммофоса» его конкуренту АО «Фосфорит» из Кингисеппа (Ленинградская область) с приватизацией явно не повезло. Фонд «Фосфорит-инвест», созданный менеджментом компании в середине 1990-х и сейчас управляемый трудовым коллективом, сумел получить под свой контроль 36% акций компании. А остальные 64% акций за последние пять лет меняли владельца бессчетное число раз -- «Фосфорит» управлялся и некими немецкими инвесторами, и структурами, близкими к МПС, и трейдинговыми компаниями. Последний год на предприятии разворачивается масштабная битва. С одной стороны -- «Группа МДМ», скупившая у очередных владельцев предприятия 54% акций, с другой -- известный питерский предприниматель Александр Сабадаш. Последний не владеет акциями «Фосфорита», но близок к тому, чтобы получить над ним полный контроль. Дело в том, что «Фосфорит», имеющий наиболее выгодное расположение для экспорта удобрений в Европу,-- банкрот.

В мае 2000 года «Фосфорит», в очередной раз менявший владельца контрольного пакета, попал по иску некрупного кредитора под процедуру наблюдения. Временным управляющим был назначен штатный сотрудник центрального аппарата ФСФО Владимир Орешко. За несколько месяцев управления господину Орешко удалось превратить ситуацию на «Фосфорите» из плохой в конфликтную. Он сумел уволить генерального директора, выявить признаки преднамеренного банкротства АО, перессориться с большинством кредиторов, из объявленных 2 млрд. руб. кредиторской задолженности признать только 680 млн. и представить план выхода из этой ситуации. Выход предполагался простой: вывести из «Фосфорита» активы в новую компанию и передать контроль над ней кредиторам, то есть господину Сабадашу.

«Группа МДМ», тем временем вложившаяся в покупку контрольного пакета акций «Фосфорита», непрерывно пытается прекратить попытки банкротства предприятия, которое, вообще говоря, вряд ли убыточно: мало в стране предприятий, твердо обеспеченных экспортным сбытом на 90%. Впрочем, господин Сабадаш настаивает на том, что «Фосфорит» де-факто принадлежит именно ему.

Заметим, что ни «Группа МДМ», ни Александр Сабадаш никогда не занимались химической промышленностью. Что повлекло противников на кингисеппский «Фосфорит»? Судя по всему, и Сабадаш, и известная своей агрессивностью «Группа МДМ» почувствовали: в химическую отрасль скоро придут деньги гораздо большие, чем можно было заработать раньше. Поэтому война за «Фосфорит» будет нелегкой. Ведь это одно из последних химических предприятий такого масштаба, которому пока не нашлось толкового хозяина.

Холдинг с нуля

Объединение химической отрасли, впрочем, интересует не только инвесторов такого масштаба, как «Группа МДМ» и «Апатиты». Как показала практика последнего года, единственное, что реально необходимо для создания крупной химической группы в стране,-- это опыт работы в крупном бизнесе и не слишком большой стартовый капитал. Плюс энергия, связи и желание работать. Еще в середине прошлого года бывший вице-президент группы «Альянс» Виктор Тархов не был известен в химической отрасли, сейчас он один из управляющих серьезной химической группой «Химпроминдустрия». Господин Тархов, а также вице-президент НК ЮКОС Леонид Симановский и ряд других топ-менеджеров крупных нефтекомпаний создали «Химпроминдустрию» буквально из ничего: из телефонных звонков, многочасовых переговоров,постоянных перелетов и не слишком большого количества своих и заемных денег.

Основу холдинга составляют новочебоксарское АО «Химпром», один из флагманов отечественного производства боевых отравляющих веществ (БОВ), и тольяттинский «Фосфор», занимавшийся ранее производством сырья для тех же БОВ. О планах создания холдинга было объявлено в сентябре 2000 года. Поддержку новорожденной «Химпроминдустрии» оказал близкий к администрации Самарской области банк «Солидарность».

Дело повели чрезвычайно агрессивно. АО «Волжская инвестиционная компания» (ВИК), одним из учредителей которого является господин Тархов, в сентябре выиграло конкурс на доверительное управление 25,5% акций новочебоксарского завода на пять лет. Через месяц Фонд имущества Чувашии выставил на инвестконкурс 24,5% привилегированных акций АО «Химпром». Основатели «Химпроминдустрии» через самарскую фирму «Декорт», созданную менеджерами банка «Солидарность», выиграли конкурс. Одновременно нефтяники предприняли попытку получить контроль над «Фосфором». Партнерами «Химпроминдустрии» стали местная компания «Агентство по инвестициям и приватизации» (АИП), владеющая 34% акций «Фосфора», и некая местная же компания, передавшая в доверительное управление команде Тархова и Сима-новского около 10% акций «Фосфора». Правда, контрольный пакет к тому времени был консолидирован компанией «А-Текс», управлявшей «Фосфором» с 1998 года.

«Фосфор» и «Химпром» ответили на экспансию «Химпроминдустрии» судебными исками. Уставы обеих компаний давали обширную почву как для защиты, так и для нападения. Так, согласно уставу «Химпрома», ни один акционер не имеет права владеть более 25% голосов, а на «Фосфоре» владелец 30% акций обязан предложить остальным акционерам выкуп акций. Кроме того, около 15% акций «Химпрома» принадлежали, как выяснилось, московскому издателю Олегу Митволю, председателю совета директоров газеты «Новые Известия». А он заставил партнеров понервничать, продав свой пакет акций лишь летом 2001 года. И «А-Текс», и акционеры «Химпрома» яростно сопротивлялись созданию новой группы на базе собственности, которую они привыкли считать почти своей.

Тем не менее к лету 2001 года «Химпроминдустрия» уже контролировала ситуацию на «Химпроме» и сумела договориться о разделе сфер влияния на «Фосфоре». В дальнейшем господин Тархов обещает рост холдинга за счет покупки новых предприятий (в том числе на Украине), реализацию инвестпрограммы на «Химпроме» и вывод бизнеса компании на общероссийский уровень. Еще год назад у «Химпроминдустрии» не было ничего, кроме названия, идеи и желания ее реализовывать. А это значит, что ситуация в отрасли еще не раз будет меняться.

Сервер фонда "Байкал, Третье Тысячелетие"

WWW.3MILL.RU

Региональная экономика: нефтеперерабатывающая, нефтехимическая и химическая промышленность

Сегодня Иркутская область по-прежнему является форпостом химической промышленности Восточной Сибири, несмотря на значительный спад по сравнению с доперестроечными показателями отрасли. Доля региона в Восточно-Сибирском экономическом районе по выпуску товарной продукции достигает около половины общего объема производства, по стоимости основных производственных фондов составляет около 69%, по численности промышленно-производственного персонала - 58%.

В структуре химической промышленности области определяющую роль играет хлорная подотрасль, доля которой в товарной продукции составляет около 95%. Однако профильная продукция хлорной подотрасли не является конечной в химическом комплексе.

Постперестроечное время было нелегким для всей химической отрасли России, в том числе и для предприятий Иркутской области. Кризис настиг крупнейшие предприятия - Ангарский нефтехимический комбинат, Усольский и Саянский химпромы, так и не стабилизировалось положение на 'Усольехимфарме'. В обзорах зарубежных аналитиков в середине 90-х утверждалось даже, что к 2001 году Россия практически потеряет свою химическую промышленность. Однако сегодня химия вновь вошла в пятерку наиболее инвестиционно-привлекательных отраслей российской экономики.

До перестройки и некоторое время после нее, по инерции, химическая промышленность жила по законам плановой экономики, никаких кризисов и перепадов в которой не подразумевалось по определению. Наиболее интересные изменения происходили в последнее десятилетие, их мы и попробуем отследить.

1992 год