Высшее светское образование в России в сер. 50-60-е гг. XIX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Историография и источники

2. Обстановка в России накануне университетской реформы 1863 г. 10

2.1 Внутренняя политика властей в сер. 50-первой пол. 60-х гг. XIX века

2.2 Студенчесие волнения

3. Этапы проведения реформы

3.1 Разработка реформы и ее принятие

3.2 Университетский устав 1863 года

4. Университеты после принятия реформы 1863г

Заключение

Список использованных источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ

Экономическое и социальное развитие Российской империи в середине XIX века требовало всё большего числа высокообразованных и подготовленных в профессиональном отношении людей, и, следовательно, правительство ставило новые задачи перед университетами. Действующий университетский устав 1835 года и дополнявшие его позднейшие постановления не только не отвечали этим требованиям, но, напротив, целиком противоречили им. Эти противоречия проявились особенно после поражения Российской империи в Крымской войне 1853-1856 года. Стало очевидно, что все сферы жизни требовали преобразования, начиная от экономики и заканчивая переменами в социальной области. В этих условиях и началась подготовка университетской реформы. Одной из основных предпосылок стало недовольство самих студентов действующими правилами, которое в сер. 50-60-х гг. XIX века имело место в виде серьёзных студенческих волнений. Нужно отметить, что студенческие волнения первоначально были направлены на увеличение академических прав, на изменение университетских порядков. Однако вскоре эта борьба стала иметь и антиправительственный характер, так как в студенческой среде ломались определённые стереотипы, нужно подчеркнуть так же и, то, что именно эта часть общества была более всего подвержена демократическим идеям.

Во многом будущие преобразования в судебной, административной, финансовой областях зависели от университетской реформы, так как без высококвалифицированных специалистов в будущем все эти реформы были бы бессмысленными. Правительство в силу этих условий вынужденно было стать реформатором, но при этом проведение своих начинаний оно всегда старалось поставить на скрытые тормоза. Нужно также отметить, что правительство не собиралось выпускать университеты из под своего контроля и хотело ограничиться минимальными уступками. Именно поэтому бесспорной представляется значимость изучения истории университетской реформы 1863 года. Исследованием этой темы занимались многие специалисты: Р. Г. Эймонтова, В. А. Змеев и др., однако далеко не все стороны данной проблемы получили обстоятельное изучение.

Цель данной курсовой работы состоит в том, чтобы на основе доступных источников и литературы рассмотреть университетскую реформу 1863 года, при этом уделить должное внимание условиям, побудившим эту реформу, а также проследить дальнейшую жизнь университетов при реформе 1863 года. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

?рассмотреть студенческие волнения накануне принятия университетской реформы;

? подробно проследить этапы разработки университетской реформы 1863 года;

? проанализировать университетский устав 1863 года;

?исследовать положение университетов после принятия нового университетского устава 1863 года.

Объект курсового исследования является высшее светское образование в России в сер. 50-60-е гг. XIX века.

Предметом исследования является университетская реформа 1863 года.

Методологической основой исследования темы послужили принципы историзма и объективизма. Методами исследования темы является историко-описательный и общенаучные методы сравнительного анализа.

1. ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ

Дореволюционная историография об университетской реформе 1863 года оставила несколько популярных статей и работ публицистического характера, которые касаются периода, предшествовавшего введению университетского устава, а самому уставу отводится не много места. Однако работ более широкого характера, затрагивающих в том числе и этот вопрос имеется немало. Г. А. Джаншиев, И. Н. Бороздин, И. М. Соловьёв, Б. Б. Глинский, П. И. Милюков, А.А. Корнилов, В. В. Григорьев, С. В. Рождественский, С. С. Татищев - в целом рассматривали положительно в своих трудах университетский устав 1863 года. Все они были склонны объяснять введение университетского устава 1863 года «новым влияниям», «переворотом в умах», доброй волей Александра II [19]. Эти исследователи в своих работах преувеличивали роль правительства и недооценивали роль общественности и, конечно же, той роли, которую сыграли студенческие волнения. Сам университетский устав идеализируется, права, данные университетам, преувеличиваются, приравниваются к автономии. На первый план выдвигаются вопросы управления и положения студенчества. Недостаточное внимание уделяется влиянию реформы на условия учебно-научной работы. Вопрос о проведении устава в жизнь, то есть собственно о реформе, большинством указанных авторов вообще не ставится. Анализ действительных изменений, происшедших в результате университетской реформы, подменяется юридическим анализом устава.

Авторы работ официальной, консервативно-монархической направленности - В. В. Григорьев, С. В. Рождественский, С. С.Татищев - выступали апологетами правительственной политики в университетском вопросе. Вполне естественно, что какие-либо элементы критики реформы в их трудах отсутствуют [30, с. 163-164].

«Курс русской истории XIX века» А. А. Корнилова, состоит из двух частей, впервые был издана 1918 году в частной типографии [9]. Первая часть представляет собой анализ общего хода развития государственно- политической и общественной жизни в России в первой половине XIX века, которая заканчивается Крымской войной 1853-1856 годов. Вторая часть содержит сведения о правлении Александра II и реформах этой эпохи. В одной из лекций второй части рассматривается вопрос о студенческом движении и об уставе 1863 года. В этой лекции А. А. Корнилов очень хорошо описал предшествующие новому уставу 1863 года студенческие волнения, однако не придавал студенческим волнениям значимости толчка к принятию новой реформы [19]. Нужно отметить, что в советское время работа А. А. Корнилова была явно недооценена по политическим мотивам из-за того, что он до 1917 года был секретарем ЦК партии кадетов. Сам же труд является хорошей обобщающей работой по истории XIX века.

Работа С. С. Татищева «Император Александр II. Его жизнь и царствование», которая впервые была издана в 1903 году, состоит из двух книг [23-24]. Автор подробно описывает событие, предшествующие университетской реформе, - студенческие движения и смену министров просвещения. Однако в его работе не упоминается сам университетский устав 1863 года, а только некоторые пометки по проектам университетского устава 1863 года, представляемые императору Александру II министрами просвещения. Сама университетская реформа 1863 года рассматривается только как положительный переворот в уме Александра II. Нужно так же отметить, что автор в своей работе преувеличил роль свободы, данной университетам. Реакционные же преобразования, которые проходили после принятия нового устава 1863 года в университетах, связывал только с террористическими действиями студента Д. В. Каракозова. Работа С. С. Татищева в советское время была подвергнута забвению, хотя она неплохо раскрывает и характеризует личность императора Александра II.

В советской историографии университетская реформа 1863 года рассматривалась многими исследователями, однако распространённые и общепринятые в советской исторической научно-учебной литературе взгляды по этому вопросу, во многом неправильны и вызывают серьёзные возражения. Во многих работах преувеличивалась роль студенческих движений, им придавалось понятие классовой борьбы. В одних работах устав 1863 года рассматривали с односторонней оценкой - в основном с юридической точки зрения, в других при рассмотрении университетской реформы вовсе не рассматривали устав 1863 года. К этим трудам относятся «Ленинградский университет 1819-1944» ( отв. ред. В. В. Мавродин), изданный в 1945 году; В. В. Мавродин, Н. Г. Сладкевич, Л. А. Шилов «Ленинградский университет. Краткий очерк», изданный 1957 году, «Одесский университет за 75 лет», изданный в 1940; Ю. П. Аксёнов «Буржуазные реформы 60-70 годов в России», («Преподавание истории в школе»), изданный в 1954 году; В. И. Орлов «Студенческое движение Московского университета в XIX столетии», изданный в 1934 году [30, с.164].

Исключение составляет диссертационное исследование Р. Г. Эймонтовой «Университетский вопрос в конце 50-х - начале 70-х годов XIX века и университетская реформа 1863 года», изданное в 1953 году, статья «Университетская реформа 1863 года», опубликованная в журнале «Исторические записки» за 1961 год [30], а также статья «Накануне университетской реформы 1863 года: толки и мнения о профессуре» [28], изданная в журнале «Страницы истории» за 1991год и монография «Русские университеты на грани двух эпох. От России крепостнической к России капиталистической» [29], увидевшая свет в 1985 году. Автор этих исследований подробно рассматривает обстановку накануне принятия университетской реформы, университетский устав 1863 года и мероприятия принимавшиеся после принятия университетского устава. Р. Г. Эймонтова в этих исследованиях также выступает с соображениями о характере и итогах университетской реформы. Она подробно описывает положение профессоров как до принятия университетской реформы, так и после её принятия. Исследователь рассмотрела подробно университетские волнения и попыталась выявить их причины. Учёный детально проработала университетский устав 1863 года. Автор отметила все позитивные улучшения в университетах после принятия нового устава. Однако в своих работах Эймонтова мало уделила внимания студенческим корпорациям и роли касс взаимопомощи, а также общих библиотек и читален. Нужно также отметить, что Р. Г. Эймонтова в своей монографии «Русские университеты на грани двух эпох. От России крепостнической к России капиталистической» характеризует университеты после принятия нового устава 1863 года как вольные, однако это понятие не совсем подходит для характеристики университетов данного периода. Позднее в исследовании Г. А. Новицкого «Истории Московского университета» была также дана общая оценка устава 1863 года, очень близкая к оценке исследований Р. Г. Эймонтовой.

В статье Л. М. Искра «Б. Н. Чичерин и университетская реформа 1863 года» [1] показано на примере профессора Б. Н. Чичерина отношение либеральной профессуры к правительственным преобразованиям в университетах накануне принятия университетского устава 1863 года, а также раскрываются противоречия, возникшие между правительством и профессурой после принятия университетского устава 1863 года. До Л. М. Искра эта проблема никем не была исследована.

В современной историографии произошла некоторая переоценка взглядов характерных для советского периода, а марксистко-ленинская методология признана устарелой и не соответствующей научным потребностям современности. В современной историографии университетская реформа в некоторой степени слабо изучена. Её рассматривали Л. М. Волосникова, В. А. Змеев, косвенно А. Г. Глухов и Е. Стафёрова.

Для написания данной курсовой работы использовались статьи В. А. Змеева: «Реформирование высшей школы России в 50-60-е годы XIX века» [7], «Высшая школа России: от реформы 60-х к реформе 80-х XIX века»[8]. Автор в своих исследованиях даёт широкое описание деятельности министров народного просвещения, которые работали накануне принятия реформы и в годы её действия. Здесь также представлен анализ университетского устава 1863 года. В тоже время нужно заметить, что В. А. Змеев не предоставил никакой авторской оценки и не сделал собственных выводов по данным аспектам. Иначе обстоит дело со студенческими волнениями, автор даёт их подробную характеристику и пытается найти корень проблемы. Нужно также отметить, что данные статьи построены на архивных и документальных материалах, а также с использованием литературы XIX века.

В монографии «Правовой статус университета: история и современность» Л. М. Волосниковой [4] одна из глав посвящена университетскому уставу 1863 года. В ней кратко описывается деятельность министров народного просвещёния накануне принятия реформы, правда, без оценки их деятельности. В исследовании содержится также описание статей университетского устава 1863 года. Однако характеристика этих статей производится с юридической точки зрения. В ней ничего не упоминается о студенческих волнениях и о тех факторах, которые побудили к пересмотру старого и принятию нового университетского устава. Здесь нет и оценки событий, которые происходили после принятия нового университетского устава 1863 года.

В статье «Накануне великих реформ (1850- 1860)» [5] А. Г. Глухов лишь косвенно касается университетской реформы, она больше направлена в сторону раскрытия проблем реформирования гимназий и начальных училищ. В статье автор охарактеризовал причины, побудившие к принятию университетской реформы и роль воскресных школ как для студентов высших учебных заведений, так и для студентов гимназий.

Е. Стафёрова свою статью « А. В. Головнин: отставка реформатора» [22] посвятила министру народного просвещения А. В. Головнину и его работе при министерстве просвещения. Автор подробно охарактеризовала личность министра просвещения, дала подробную оценку его деятельности, а также дала оценку отношению императора Александра II к министру А. В. Головнину. Нужно также отметить, что данная тема до Е. Стафёровой не была никем исследована.

Для написания данной курсовой работы был использован «Сборник постановлений по Министерству народного просвещения» 1855-1864 годов. В статьях данного сборника опубликованы ценные данные периода студенческих волнений и принятия университетского устава, которые ярко раскрывают отношение правительства к студенческим волнениям и к самому пересмотру университетского устава. Статьи «О дозволении принимать во все Университеты неограниченное число студентов» [12] и «О прекращении преподавания военных наук в столичных Университетах и Гимназиях» [16] раскрывают обстановку в университете при вступлении Александра II на престол. В статьях «О некоторых преобразованиях по Университетам» [15], «О мерах относительно надзора за студентами Университетов и дозволении им не носить форменной одежды вне университетских зданий» [14] и «О закрытии С.- Петербургского университета впредь до пересмотра университетского Устава и выдаче пособий студентам, желающим переселиться в другие университетские города» [13] показываются те меры, которые предпринимало правительство, чтобы успокоить студенческие массы.

К числу основных источников принадлежат университетские уставы 1835 года и 1863 года [18-19]. Университетский устав 1863 года состоит из 12 глав. В каждой главе расписаны права и обязанности, которые выражены отдельными параграфами - всего 147 параграфов. Устав 1863 и 1835 годов позволяет проследить цепь изменений происшедших во время их действия в университетах.

Ценным источником по заявленной в курсовой работе проблеме является личный дневник цензора, профессора петербургского университета А. В. Никитенко [10-11], который в изданном виде состоит из трех частей. В данной курсовой работе используются 2 и 3 часть. Этот дневник велся автором с 14 лет и до последних дней жизни. В нем автор отражал все значительные события своего времени и, так как являлся профессором петербургского университета, упоминал деятельности этих заведений. Дневник представляется уникальным источником по университетскому вопросу второй половины XIX века. При этом сам Никитенко не всегда был согласен с мнением властей. В своём дневнике он объективно оценивает как проекты уставов, так и сам принятый устав 1863 года. Дневник был впервые издан в 1893 году. После этого еще несколько раз переиздавался.

Ценным и важным также является Дневник П. А. Валуева [2], который занимал пост министра внутренних дел с 1861 года по 1878 год. Много внимания в своем дневнике Валуев отводит освещению правительственной политике в области разработки различных охранительных мер, принимавшихся в связи с ростом революционного движения. Он указывает на студенческие беспорядки, которые проходили в 1861 году. Обвинения в их распространении он налагает на министра народного просвещения графа путятина. Валуев в своём дневнике приводит интересные факты, характеризующие разногласия внутри правительственного лагеря, сообщает не лишенные интереса сведения о различных придворных интригах, оказывавших немалое влияние на правительственную политику. Все это, естественно, рассматривается сквозь призму восприятий крупного сановника. Служа верой и правдой монархии, Валуев, однако, понимал недостатки этого строя и был проникнут страхом перед неизбежностью его гибели. В отличие от других мемуаров государственных деятелей России второй половины XIX в., дневник Валуева не является апологией существующего режима.

студенческий реформа университет власть

2. ОБСТАНОВКА В РОССИИ НАКАНУНЕ УНИВЕРСИТЕТСКОЙ РЕФОРМЫ 1863 Г.

2.1 Внутренняя политика властей в сер. 50-первой пол. 60-х гг. XIX века

Первое десятилетие второй половины XIX века в России можно определить двумя важными событиями: поражение страны в Крымской войне и вступление на престол императора Александра II.

Крымская война 1853 - 1856 гг., закончившаяся поражением России, показала экономическую, политическую и военную несостоятельность царизма, обнажив пороки и язвы социально-экономической системы, базирующейся на крепостничестве. «Теперь только, - констатировал А. В. Никитенко, - открывается, как ужасны были для России прошедшие 29 лет. Администрация в хаосе; нравственное чувство подавлено, умственное развитие остановлено, злоупотребления и воровство выросло до чудовищных размеров» [1, с.7].

В середине XIX в. Россия оставалась одной из немногих великих держав, где сохранялось крепостное право. Наступавшая новая эпоха ярко отражала в себе и происходящий перелом в экономических отношениях, и крупные изменения в общественной жизни. Экономические противоречия были обусловлены ростом товарных отношений и тормозящим влиянием крепостничества. И помещичье, и крестьянское хозяйства были вынуждены подчиняться требованиям всероссийского рынка. В экономику всё более проникали товарные отношения. Русский помещик под принудительным влиянием сложившихся отношений должен был отказаться от патриархальных традиций минувшего и искать новые пути развития хозяйства. Новое экономическое развитие стало шириться и расти, нанося удары разлагавшемуся натуральному хозяйству; росло строительство фабрично-заводской промышленности, оно стало охватывать всё больше и больше районов.

С определёнными интересами и потребностями стала выступать буржуазия, и к её голосу во многих отношениях теперь должно было прислушиваться поместное дворянство. Заметно возрасло значение общественного мнения. Все классы общества находились в так называемом брожении, происходила крупная и резкая переоценка всех ценностей.

Для царского правительства опасность положения усиливалось тем, что государственный механизм начал давать сбои, что явилось следствием внутреннего кризиса. Это заставило всех и каждого выступать со своими планами и положениями. В это время выдвигаются на первый план крупноземледельческая аристократия с олигархическими требованиями, а так же либералы, которые являлись представителями части дворянства, стремившей увенчать самодержавие конституцией. Большую роль в общественной жизни России стала играть интеллигенция, которая стала происходить из разночинцев, и которая не желала останавливаться на полдороги и требовала движения вперёд. Кроме того в это время в стране фиксировалось большое количество крестьянских антифеодальных выступлений. В этих условиях и происходит попытка перехода от теоретических действий к практическому осуществлению идеалов общественного переустройства. В 1856 году Александр II произнес знаменитые слова: «лучше отменить крепостное право сверху, чем ждать, когда оно само будет отменено снизу» [26, с. 456]. Заявление Александра II о предполагаемой отмене крепостного права буквально всколыхнуло общественное мнение в стране. В 1856 году появилось два слова-символа - « оттепель» и «гласность». Начиная с января 1857 года, в правительстве стали создаваться различные комиссии и комитеты для разработки мер «по устройству быта помещичьих крестьян». В эту работу были включены губернаторы и представители помещиков. В ходе долгой работы было разработано «Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», которое было подписано Александром II 19 февраля 1861 года. Правительство в силу этих условий вынужденно было стать реформатором и в других сферах жизни, но при этом проведение своих начинаний оно всегда старалось поставить на скрытые тормоза. Каждое его движение вперед сопровождалось рефлекторным движением назад, и впоследствии реакционные действия стали сменять все недавние либеральные начинания. Превосходную характеристику новой эпохи даёт Герцен: «Новое время сказалось во всём, в правительстве, в литературе, в обществе, в народе. Много было неловкого, неискреннего, смутного, но все чувствовали, что мы тронулись, что пошли и идём. Немая страна приучилась к слову, страна канцелярской тайны - к гласности, страна крепостного рабства - роптать на ошейник. Правительство делало, как иерусалимские паломники, слишком много нагрешившие, три шага вперёд и два назад, один всё же оставался…» [26, с.453-454].

Положение, в котором оказалось Россия в середине XIX века, определило последующий ход её внутренний политики. Голос общественности перестал молчать, он требовал преобразований. Правительство в этот раз не могло бездействовать, и это прекрасно понимал Александр II, который переступил через свои убеждения в этой обстановке, чтобы после стать на путь своих же убеждений.

2.2 Студенчесие волнения

С сер. 50-х годов XIX века наступила, по мнению общественности, новая эпоха, связанная с началом правления императора Александра II. В воздухе летала весть о новых преобразованиях. В университетской жизни последовали заметные облегчения, которые переменили старые, стеснявшие студентов, правила, введённые при Ширинском-Шихматове. Однако эта первая помощь университетам не помогла, так как предшествующие правила николаевской эпохи всё-таки продолжали действовать. Без сомнения в первые годы нового царствования как студенты, так и вся общественность оптимистически встретили преобразования. Это можно связать ещё и с тем, что глухо замкнутые двери университетов николаевской эпохи широко распахнулись. Академическая аудитория стала доступна для всех и наполнялась самым разнообразным составом слушателей. Л. Ф. Пантелеев в своих воспоминаниях так описывает этот момент: «В то время университет как-то сам собой распахнулся для всех желающих, даже не надо было записываться в вольнослушатели, а просто - приходи и слушай. В аудиториях постоянно можно было видеть воспитанников Римско-католической духовной академии, чиновников, офицеров, особенно из высших учебных заведений…В аудитории появлялись известные литераторы, учителя, профессора других учебных заведений, люди почетные по своему возрасту и официальному положению» [26, с.380]. На смену разобщенности и случайности соединений николаевской эпохи идёт время больших общестуденческих организаций. Хроническая нужда большей части студенчества вызывает появление касс взаимопомощи, умственным запросам отвечает устройство библиотек, читален и литературных собраний.

Но уже с 1858 года стали наблюдаться первые студенческие волнения и стычки с полицией. На первых порах большинство выступлений носило случайный и, как правило, эпизодический характер, который был направлен против университетского начальства, непопулярных профессоров или общей полицейской власти. Возникало множество курьёзных случаев, связанных с ложными доносами и неосведомленностью полиции. Один из таких случаев произошел в Москве в 1857 году. В квартиру одного студента-медика, праздновавшего в кругу друзей именины, ворвалась полиция с квартальными во главе и совершила избиение присутствующих. Хозяина квартиры и два его товарища были арестованы и отправлены в Сретенскую часть. Как только на следующий день стали известны подробности о ночном происшествии, студенты в большом количестве явились в часть, вытащили оттуда товарищей и доставили их в больницу. А в это время граф Закревский сообщил Александру II, что в университете бунт [9, с. 244].

С течением времени студенческие волнения стали явлением хроническим и выражались: в неповиновение университетскому начальству, нарушении установленных правил, собирании недозволенных сходок.

Это можно объяснить тем, что студенты стали чувствовать себя более уверенными и изъявили желание участвовать в общественной жизни. Однако правительству, да и в первую очередь императору не нравилось участие многих студентов в демократическом движении, активное вмешательство в университетские порядки [30, с. 166]. Правительство также не доверяло профессорам, подозревая их в возбуждении в учащейся молодёжи вольнолюбивых и антиправительственных настроений [29, с. 66]. В мае 1859 года вопрос о студенческих волнениях рассматривался в Совете Министров, на котором приняли решение о повышении требовательности при вступительных и переводных экзаменах [23, с. 431].

Несмотря на принимавшиеся меры, студенческие беспорядки продолжались и в следующем году, в связи с этим были приняты новые правила 14 января 1860 года «О противоправных поступках студентов» [14, с.1398]. Беспорядки стали также следствием отставки министра народного просвещения Е. П. Ковалевского [24, с. 226]. Однако положение в университетах не улучшалось, так как чиновники и полиция в большинстве случаев действовали грубо, оскорбляя чувства и личное достоинство студентов [7, с. 160].

Весной 1861года университетские беспорядки рассматривались ещё раз в Совете Министров, где был поднят вопрос о закрытии университетов до полного их преобразования. Эту мысль поддерживал и император Александр II. Как свидетельствует Никитенко, Александр II призвал к себе министра просвещения и объявил ему, что он намерен приступить к решительной мере - закрыть некоторые университеты [10, с. 184]. Император на этот раз ограничился избранием нового министра народного просвещения графа Путятина [23, с. 431].

Комиссия по университетскому вопросу и граф Путятин разработали новый циркуляр от 21 июля 1861 года, которым вызвали возмущение и гнев у студентов. Таких строгих правил уже не было со времён министра Ширинского-Шихматова. Собственно с новыми правилами студенты познакомились с началом занятий, которые по вине чиновников начались 18 сентября. Но ответ студентов на данные правила не заставил себя ждать, негодование переросло в отказ посещать университеты вообще [7, с. 162]. На сторону студентов склонялось большая часть университетских сотрудников, в том числе профессора. 22 сентября был закрыт Петербургский университет, но это лишь усилило возмущение молодёжи [24, с. 229].

В столице начались демонстрации студентов и сочувствующих им жителей. Валуев отмечал: «В университетах беспорядки увеличиваются… Толпа шумела, кричала, осыпала бранью графа Шувалова и обер-полицмейстера, весьма нецеремонно обошлась с вышедшим к ним попечителем. На дворе университета произносились речи, и явно организовалось университетское восстание» [2, с. 117]. Вскоре последовали аресты полицией, в Петропавловской крепости оказалось около 300 студентов [7, с. 162].В Москве произошли такие же беспорядки с выходом студентов на улицу. Но здесь полиция натравила на студентов простонародье, распустив слух, что это бунтуют господа, требующие будто бы восстановления крепостного права. Студенты были избиты и арестованы, а затем исключены из университета [9, с. 246-247].

Итогом осенних студенческих беспорядков стало смещение в ноябре- декабре министра просвещения Путятина, петербургского генерал-губернатора Игнатьева, управляющего III отделением Шувалова, обер-полицмейстера генерала Паткуля. Они были заменены либерально-настоенными представителями дворянства [29, с. 307].

Новым министром народного просвещения стал А. В. Головнин. Он был сыном знаменитого мореплавателя и писателя В.М. Головнина. Его назначение министром народного просвещения и было первым шагом к либерализации университетов. Головнин являлся яркой личностью, сформированный и воспитанный николаевской эпохой, он оказался спасением для университетов в эпоху реформ [22, с. 6].

С принятием нового университетского устава происходит замирание в студенческой среде. Этот период можно охарактеризовать, как период обдумывания и анализа новых правил, который продлился до увольнения А.В. Головнина с поста министра народного просвещения [24, с. 229].

Несостоятельность университетского устава 1835 года обнаружилась уже сер. 50-х годов XIX века. Правительство в это время дало много свобод студентам. Студенты, почувствовав себя увереннее, хотели активно участвовать в университетских делах. Они не хотели мириться со строгими правилами, принятыми при министре просвещения графе Путятине. Возмущения студентов выражались в форме волнений и бунтов, которые сыграли не последнюю роль в более быстром принятии нового университетского устава.

3. ЭТАПЫ ПРОВЕДЕНИЯ РЕФОРМЫ

3.1 Разработка реформы и ее принятие

В 1855 году министром народного просвещения был назначен А. С. Норов, который также был членом Академии наук. Он заложил предпосылки для дальнейшего реформирования университета. 5 марта 1856 года министр представил доклад Александру II, в котором сделал ряд предложений. Он предлагал восстановить в университетах классическое гуманитарное образование. Министр А. С. Норов полагал, что студент должен владеть иностранными языками для получения интересующей его информации из первоисточников.

Можно сказать, что при министре А. С. Норове начало очень очевидно проводиться либерализация университета. В частности, учебные округа были выведены из подчинения местных генерал-губернаторов, а также по совету министра в столичных университетах императором было отменено преподавание военных наук [16, с.57-58]. 23 ноября 1855 году был также разрешён неограниченный приём студентов, который при Николае I был ограничен до 300 человек [12, с.40-41]. В этом же года студентам медицинского факультета разрешили переходить на другие факультеты вследствие «отвращения от анатомических знаний» [17, с.43-44]. Отменялась инструкция деканам и ректорам 1850 года. В 1857 году возобновили преподавание государственного права и восстановили самостоятельность кафедры философии. С 1856 года стали вновь практиковаться командировки преподавателей за границу на стажировку для подготовки к профессорскому званию. В университетах появилось большое количество новых молодых профессоров. Главной заслугой министра можно считать восстановление Главного правления училищ и Ученый комитет [4, с.86].

Однако из-за волнений студентов 1857 года А. С. Норов вынужден был уйти в отставку, его преобразования в 1858 году продолжил новый министр народного просвещения Е.П. Ковалевский, который с 1856 года был попечителем Московского учебного округа. Он был хорошо осведомлён о проблемах университетов и должен был реформировать высшую школу [7, с. 159]. По мнению Е. П. Ковалевского, университеты не воспитательные, а высшие учебные заведения, куда молодые люди должны поступать «не для видных и служебных преимуществ, а единственно для научного образования» [5, с. 73]. В 1858 году было разрешено появление в университетах вольнослушателей. 2 сентября 1859 года выходят правила, по которым университетам разрешалось выписывать из-за границы книги и периодические издания без цензурного рассмотрения [15, с.374-375]. За время управления Е. П. Ковалевского был упразднён Главный педагогический институт и взамен при каждом университете основаны педагогические курсы для подготовки преподавателей средних и низших учебных заведений [18, с.294].

Уже к концу 50-х годов XIX века стала остро ощущаться необходимость преобразования устава 1835 года. В 1858 году министр просвещения Ковалевский предложил попечителям учебных округов высказать соображения о необходимых изменениях в действующим уставе. В том же году попечителем Петербургского учебного округа князем Г. А. Щербатовым был составлен первый проект нового университетского устава, который обсуждался в специальной университетской комиссии, а затем был передан в министерство.

Проект Петербургского университета отразил в значительной мере взгляды либеральной профессуры. Предусматривалось увеличение средств университетов, меры к улучшению уровня преподавания, уменьшение власти попечителя, следовательно, усиления власти ректора и учреждения совета университета. Все студенты, имевшие свидетельства о бедности, освобождались от оплаты за учение, разрешались корпоративные права студентам, открывались широкие права на получение учёных степеней [30, с.165]. Однако правительство отвергло предложения, так как хотело обойтись «малыми жертвами». Так, профессор А.В. Никитенко, участвовавший в подготовке проекта, писал в дневнике: «Вчера князь Щербатов читал мне свой устав университета. Сомнительный успех, ибо тут требуются деньги и новые права» [10, с.13].

Весь период министерской деятельности Е. П. Ковалевского, сопровождался беспорядками в студенческой среде. В связи с этим был образован совещательный комитет. Результатом его работы стал документ, названный «Правилами», утвержденный императором Александром II 14 января 1860 года, суть которого сводилось к тому, что студенты, не освобождаясь от надзора со стороны местной полиции, стали находиться под надзором со стороны университетских властей, а также предполагалось их сотрудничество между собой [14, с.1429-1430].Но так как волнения в университетах стали явлением хроническим, в начале 1861 года император попросил Е. П. Ковалевского уйти с занимаемого места, решив заменить его лицом, которое навело бы строгий порядок в студенческой среде. 28 июня 1861года министр народного просвещения Е.П. Ковалевский подал прошение об отставке [24, c.431].

Специальная комиссия, в состав которой вошли генерал-губернатор Петербурга П. Н. Игнатов, борон М. А. Корф, принц Ольденбургский и граф С. Г. Строганов, разработала новые правила. У комиссии и у императора Александра II, который просмотрел правила, были даже помыслы закрыть университеты, но это не было осуществлено из-за опасности социальных потрясений. 31 мая 1861года последовал императорский Указ «О некоторых преобразованиях в университетах», в котором уничтожается корпоративное устройство студентов, кассы взаимопомощи передавались под контроль начальства, из-за не хватки средств отменялась форма для студентов, вводилась обязательная плата за обучение [15, с.635-638]. Чичерин так высказывался об этих правилах: «Напуганные положением дел в университетах, власти пытались ввести новые университетские правила и этим только усугубили положение. России необходимы либеральные меры и сильная власть, а на деле осуществлялись половинчатые меры при слабой власти. Стеснительные меры вызвали сочувствие у общественности и даже у городских властей. Если же молодежь раздражать, с одной стороны, а с другой - позволять ей явно нарушать законы, то последствия могут быть только бедственными» [1 ,с.65].

Следующим министром народного просвещения стал граф Е.В. Путятин. Император Александр II видел именно в нём, то лицо, которое наведёт порядок в университетах. Тотчас же вступив в должность, граф Путятин начал проводить новые меры: при желании поступить в университет необходимо сдать экзамены в гимназии после сдачи выпускных экзаменов гимназистов высшего класса; студенты должны подчиняться правилам университетского начальства в стенах университета и запрещались различные собрания без разрешения начальства; устанавливались правила, по которым запрещалось пропускать лекции, а также на лекциях запрещалось нарушать тишину и порядок, выражать одобрение или порицание профессорам; нарушавших эти правила предписывалось увольнять из университета; вольнослушатели могли посещать лекции по усмотрению университетского начальства с правом профессора удалять их из зала за нарушение порядка. Студенты теперь впредь не могли быть приняты в университет, если они не достигли возраста 17 лет, форменная одежда отменялась. Запрещалось освобождать от оплаты более двух студентов от губернии данного учебного округа. Пособие и стипендии, назначались только отличившимся бедным студентам. Деньги, взыскиваемые со студентов за посещения лекций, предполагалось употребить на увеличение содержания профессорам и доцентам, а также на пособия и стипендии беднейшим отличившимся студентам [24, с.227-228].

Из-за неорганизованности чиновников занятия в Петербургском университете начались 18 сентября 1861года, тогда студенты и узнали о новых правилах обучения и оплате за посещение лекций. Это вызвало недовольство студентов и отказ посещать занятия. 22 сентября университет закрыли «впредь до пересмотра университетского устава», но это привело к ёще большим возмущениям. В положении было сказано, что все студенты являются уволенными из университета, однако им предоставлялось права обучаться в подобных университетах с разрешением попечителей учебных округов, со всеми правами и преимуществами [13, с.691-694]. Прокатилась ещё одна волна выступлений студентов, им сочувствовали и жители Петербурга. Начались аресты полиции, но демонстрации не прекращались. Такие выступления прошли и в других университетах.

13 ноября министр Е.В.Путятин предложил создать комиссию для обсуждения текущих проблем в университетах. Для этого в Петербург приглашались попечители Казанского, Харьковского, Дерптского и Киевского учебных округов, а также командируемые от каждого университета по одному из профессоров. В начале декабря попечителям Московского и Петербургского округов было также предложено отправить по два представителя от университетов, от Петербургского - по назначению попечителя, от Московского - по назначению министра.

4 декабря 1861 года председатель комиссии Е.Ф. фон Брадке получил от министра Путятина поручение пересмотреть университетское законодательство и составить новый устав. В этом документе впервые было заявлено от имени правительства о его решимости преобразовать университеты. 7 декабря комиссия преступила к работе и закончила к концу месяца проект нового университетского устава.

По проекту предусматривалось увеличение числа кафедр, а также облегчение доступа на кафедры молодым научным силам. Формы надзора за учащейся молодёжью несколько изменились. Права попечителей были явно уменьшены, на усмотрение совета почти полностью передавалась организация учебного процесса [30, с.167-168].

В конце декабря, к моменту окончания работы над уставом, министр народного просвещения Е. В. Путятин был смещён с поста. Однако профессор Чичерин говорил, что несмотря на то, что Путятин хотел по - солдафонски «подтянуть» университеты, не должен уйти в отставку, иначе студенты подумают, что это они его выгнали [1, с.66].

Во главе министерства народного просвещения стал либеральный чиновник, один из «константиновцев» Александр Васильевич Головнин, невысокий человек невзрачной наружности, неизменно поражавший собеседников изысканными манерами и обширной эрудицией. Его назначение вызвало волну восторга и надежд и среди профессуры, и среди литераторов [22, с.6]. Известен отзыв современника о неутомимой работоспособности министра, который мог «работать с утра до ночи без отдыха, почти никогда нельзя было застать его без занятий; подчинённым своим не давал он покоя, предлагая им разработать тот или другой вопрос, требуя от них сведений, объяснений и т. д.; видно было, что проекты самые разнообразные сменялись у него в голове, как в калейдоскопе, с изумительной быстротой» [27, с.137].

Именно по наставлению А.В. Головнина проект устава был разослан на отзыв всем университетам, членам Главного правления училищ, некоторым губернаторам, предводителям дворянства, митрополитам и т. д. Это говорит о том, что министр уделял огромное внимание мнению общественности по данному вопросу. Головнин посодействовал обновлению кадрового состава попечителей учебных округов. По его просьбе К. Д. Кавелин был отправлен в заграничную командировку для ознакомления с устройством университетов Западной Европы [30, с.169].

Общественность, ознакомившись с уставом, критически отнеслась к новым правилам. Это дало повод для пересмотра проекта устава. Дальнейшая работа по подготовке устава велась в Учёном комитете Главного правления училищ. В новую комиссию были включены некоторые профессора университетов, всего 15 человек. Проект бурно обсуждался летом и осенью 1862года, в течение которого прошло 18 бурных заседаний. Фактически был выработан новый устав, который глубоко затрагивал университетскую жизнь и создавал более благоприятные условия для деятельности университетов [7, с.164]. В первой половине декабря 1862 года проект был рассмотрен в Главном правлении училищ, которое внесло в него ряд поправок. Проект был представлен Александру II, а затем, по предложению министра А.В. Головина, должен был обсуждаться в Совете министров. Ознакомившись с проектом, император остался им недоволен и приказал предварительно обсудить его в особой комиссии под председательством графа Строганова. В комиссию вошли министр внутренних дел Валуев, шеф жандармов князь Долгорукий, управляющий II отделением собственной е.и.в. канцелярии барон Корф, обер - гофмейстер барон Мейендорф и военный министр Милютин. Согласно проекту, главная роль в управлении университетом отводилось университетского правления совету; ректор должен подчиняться совету и давать ему отчёт в своих действиях. Учреждался университетский суд. Власть попечителя сильно сужалась. Проект претерпел существенные изменения, направленные на урезание предусмотренных им прав университетов. Так расширялись права попечителей в жизни университета, лишили университетский совет самостоятельности даже в решении чисто научных и учебных вопросов. Сужался круг полномочий факультетских собраний. Также устав не предусматривал посещения женщинами университетов. Предусмотренная проектом сумма ассигнаций сокращалась [30, с. 169-170]. 20 февраля 1863 года проект с внесёнными поправками был ещё раз рассмотрен на заседании Главного правления училищ и после согласования проект передан в Государственный совет. В Государственном совете министр народного образования А.В. Головнин выступил с докладом, в котором перечислил причины упадка университетов: недостаток в хороших профессорах, а также мизерность их оклада, запрещение занимать кафедры иностранным учёным и затруднение при отправлении за границу молодых учёных для повышения уровня знаний, плохая оснащённость учебными пособиями университетов. Если говорить о студентах, то они отличались плохой подготовкой по древним и новейшим языкам при поступлении. Устав по требованию министра должен был решить эти недостатки [24, с.231]. После рассмотрения в Государственном совете проект, который действовал более 20 лет, был подписан императором Александром II 18 июня 1863 года.

Необходимость принятия новых университетских правил стала остро ощутима общественностью. Ощущало эту необходимость и правительство, однако, не собиралось выпускать университеты из-под своего контроля и хотело ограничиться минимальными уступками. Новый университетский устав всё-таки, благодаря министру Головнину и профессуре, стал либеральным. Не последнюю роль сыграли в этом и студенты, выражавшие недовольство старыми правилами бунтами и отказами посещать занятия в университетах.

3.2 Университетский устав 1863 года

Устав 1863 года был общим уставом российских университетов. Действие распространялось на Московский, Петербургский, Харьковский, Казанский и Киевский университеты, а впоследствии и на все университеты, возникшие после 1863 года. Основные положения этого устава поменялись и в Варшавском университете. По сравнению с уставом 1835 года новый устав раздвинул рамки университетского преподавания, значительно увеличив число кафедр, российским университетам было возвращено право самоуправления, а также даны некоторые другие важные права и привилегии.

По существу структура университетов осталась прежней. Из нововведений устава наиболее важными явилось те, которые были направлены на улучшения научной и учебной работы в университетах, однако, как и в уставе 1835 года сохранилось значительная власть попечителя в университетских делах [30, с. 171]. В первой главе изложены общие положения, а в §1 говорится «Каждый университет состоит из факультетов как составных частей одного целого» [19, с.924]. В университете предусматривались факультеты: историко-филологический, физико-математический, юридический, медицинский. Исключение составлял Петербургский университет, где вместо медицинского был факультет восточных языков. Каждый университет подчинялся министру просвещения и вверялся попечителю соответствующего округа. В университете управление принадлежало ректору. Органам управления вузом являлись совет университета, правление университета, проректор или инспектор [7, с. 165]. Вторая глава «О факультетах» состоит из двух отделений. В первом говорится о личном составе факультета, который включал декана, профессоров (ординарных и экстраординарных), доцентов и лекторов по штату. Деканы на собраниях факультета избирались на 3 года из ординарных профессоров и утверждались министром просвещения. В отсутствии декана его роль выполнял старший из штатных профессоров факультета, что поощрялось дополнительной оплатой [20, с.178-179]. Во втором отделении главы указывалось «О составе и распределение преподавания». Новый устав значительно увеличил число кафедр на всех факультетах (от 13 до 19 в каждом университете). На кафедрах вводились новые дисциплины. Многие раннее существовавшие кафедры разделялись на две. Некоторые предметы были заменены новыми. Фехтование, рисование и музыка были исключены из преподавания. По уставу при факультетах создавались новые лаборатории, музеи, кабинеты, клиники [30, с.171-172].

Число штатных преподавателей увеличилось с 265 человек (по уставу 1835 года) до 443 (по уставу 1865 года), то есть на 67%. Это позволило увеличить теоретический уровень преподавания [7, с.166]. Улучшения стали возможными, благодаря, значительному увеличению денежных средств университетам. До реформы университетам отпускалась сумма на содержание равная 988 357 руб., после эта сумма составляла 1 762 383 руб. Однако этих средств не хватало, чтобы удовлетворить потребности науки и преподавания [30, с.172].

По уставу 1863 года впервые вводилось звание доцента, который уже являлся самостоятельным преподавателем, вместо адъютанта, который был помощником профессора по уставу 1835 года. Доценты получили право участвовать в факультетских собраниях и по истечению двух лет получали право голоса. Также упрочилось положение приват-доцентов. Они по уставу могли пользоваться лабораториями, клиниками, а также правом участия в приёме выпускных экзаменов. Они также получили право участвовать в факультетских собраниях, но без права голоса [28, с. 69].

В третьей главе о попечителе говорится, что попечителю предоставляется право принимать окончательные решения по вопросам назначения и увольнения преподавателей и чиновников вуза (кроме профессоров), освобождение от оплаты за обучение и назначение пособий студентам с низкими доходами. За попечителем остались все права, касающиеся хозяйства университета [7, с. 166]. «Власть попечителя, - замечал в связи с этим Б. Н. Чичерин, - намеренно осталась несколько неопределённою для того, чтобы в случае нужды можно было придать ей нужную силу» [1, с. 68].

В четвертой главе о ректоре говорится, что ректор избирается советом на четыре года из ординарных профессоров университета и утверждается императором (§27). Ректор следил за исполнением правил и являлся председателем университетского совета и правления, он производил контроль над студентами, вольными слушателями, делал замечания и выговоры (§34). В отсутствии ректора его должность занимает проректор, а где его нет - один из деканов (§36) [20, с.184-185].

В пятой главе устава излагаются функции совета, правления, суда и канцелярии университета. В этой главе говорится, что собрания университета должны собираться один раз в месяц. Совет предоставляет все свои протоколы попечителю, а по истечению года Совет составляет полный отчет по истечению года. Согласно §50 правление производят деканы всех факультетов и проректор. Правлению университета подчинялись архитектор, казначей и экзекутор. Важные задачи возлагались на университетский суд: дела касающиеся нарушений студентов, столкновения студентов с преподавателями и чиновниками. В университетский суд избирались три судьи из профессоров, один из которых должен принадлежать к юридическому факультету. Канцелярия университета состоит из чиновников по штату и служащих по найму, которые определялись попечителем [7, с. 167-168].

Глава шестая называется «О проректоре или инспекторе». В главе говорится, что проректор избирается на 3 года из профессоров и утверждается Министром народного просвещения (§64). Проректор обязан принимать жалобы и просьбы студентов в пределах своей власти и разрешать конфликты (§66) [19, с.190-191].

О преподавателях и лицах, состоявших при учебно-вспомогательных учреждениях университета, шла речь в главе седьмой устава. В отличие от устава 1835 года, дававшего право выдвижения кандидатур на освободившиеся должности профессорам всех факультетов (§68) [21, с. 170], новый устав предоставлял это право профессорам и доцентам лишь того факультета, на котором имелось вакантное место. Желающий занять должность профессора, доцента или приват-доцента, «но неизвестный факультету своими преподавательскими способностями», обязан был прочесть в присутствии членов факультета две подробные лекции (§69). Чтобы быть избранным, требовалось получить в совете абсолютное большинство голосов [30, с. 173].

Можно выделить то, что увеличилось годовое денежное содержание как преподавателей, так и чиновников, и учебно-вспомогательного персонала университетов. Также устав способствовал пенсионному обеспечению профессоров вплоть до полного должностного оклада, а профессор при выслуге 25 лет в должности штатного преподавателя в вузе получал звание заслуженного профессора, что давало привилегии и его семье [7, с. 168-169].