Имена собственные в ранних повестях и рассказах В.И. Белова в контексте лингвистического комментирования текста художественного произведения в школе

Размещено на http://www.allbest.ru/

ИМЕНА СОБСТВЕННЫЕ В РАННИХ ПОВЕСТЯХ И РАССКАЗАХ В. И. БЕЛОВА В КОНТЕКСТЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО КОММЕНТИРОВАНИЯ ТЕКСТА ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ В ШКОЛЕ



Содержание

Введение

Глава 1. Аспекты изучения именования персонажа в художественном произведении

1.1 Антропонимия как раздел ономастики, литературная ономастика, её предмет и задачи

1.2 Система имен персонажей и ономастическое пространство художественного произведения: приёмы изучения имен собственных в контексте лингвистического анализа художественного текста

Глава 2. Функции имен собственных в ранних повестях В.И. Белова

2.1 Антропонимическое пространство ранних повестей В.И. Белова

2.2 Отражение вопросов лингвистического анализа текста и лингвистического комментирования на уроках по развитию речи в учебных комплексах средней общеобразовательной школы

2.3 Опыт лингвистического комментирования употребления имен собственных в ранних повестях и рассказах В.И. Белова (методические разработки для факультативов по литературной ономастике в средних и старших классах общеобразовательной школы)

Заключение

Список использованных источников



Введение

Ономастика как лингвистическая наука изучает основные закономерности истории, развития и функционирования имен собственных. Как отмечает А. В. Суперанская, специфика изучаемого предмета состоит в том, «что лингвистический в своей основе, он включает также этнографический, исторический, социологический, литературоведческий компоненты, которые помогают лингвисту выделить специфику именуемых объектов и традиции, связанные с их именованием» [Суперанская, с.78].

Но доминирует в ономастике лингвистический компонент, потому что, с одной стороны, имя - это слово, развивающееся по законам языка. С другой стороны, информация о каждом имени добывается с помощью лингвистических методов. Сегодня имена собственные представляют собой своеобразную лексико-грамматическую категорию, которую можно исследовать в разных аспектах: в языке и речи, в диалектной и литературной сферах.

Собственные имена в художественном тесте имеют свою специфику. Подобно другим средствам языка, собственные имена, будучи использованными в контексте художественного произведения, начинают жить и восприниматься в «сложной и глубокой образной перспективе - перспективе художественного целого» [Бакастова, с. 18-20]. Каждый из писателей употребляет собственные имена в соответствии со своим творческим методом и конкретными идейно-художественными задачами, стоящими в том или ином произведении. В связи с этим в 50-60-е гг. XX в. сформировалась особая отрасль знания - литературная ономастика, изучающая функционирование онимов в текстах художественной литературы.

Безусловно, важнейшую роль в исследовании языковой личности писателя, а также в изучении его наследия имеет система имен собственных, которая отражает знания автора о мире природы, о человеке, о социуме, о культуре и т.д. Проблема отражения в художественном тексте человека не только как носителя языка, но и хранителя определенной культуры, обладателя «особого менталитета», социального положения, а также уроженца не просто определенной страны, но и конкретного региона, города, района становится все более актуальной в современной лингвистике.

Актуальность работы определяется интересом к творчеству Василия Ивановича Белова у читателей и в самой науке. «Василий Иванович Белов - и как писатель, и как человек - явление неоднозначное, противоречивое, но, несомненно, примечательное для отечественной культуры второй половины ХХ века. Заслуги его перед русской литературой и обществом общепризнанны» - из вступительной статьи С.Ю. Баранова [Белов, с. 39]. Проза В.И. Белова - богатейший источник для изучения диалектных языковых явлений не только в области нарицательной, но и в области проприальной (совокупность собственных имен) лексики: по его произведениям может быть реконструирована система именования людей деревенского населения во всём многообразии разрядов имен собственных: личные имена, прозвища, настоящие и уличные фамилии, андронимы, патронимы, матронимыи др. Все эти антропонимы выполняют особые функции в повестях и рассказах, способствуют целостному восприятию идейного замысла произведений и, безусловно, нуждаются в изучении в системном и функциональном аспектах.

Объектом нашего исследования является изучение имени собственного в художественных произведениях В. И. Белова.

Предметом исследования являются имена собственные как средство номинации, отображения действительности и как функциональная единица основных текстовых категорий, участвующих в формировании смыслового аспекта текста.

Целью нашей работы является выявление особенностей употребления имен собственных в ранних произведениях В.И. Белова. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

- выявить состав ИС в изучаемых произведениях;

- выявить группы именований персонажей;

- определить роль ИС и дескрипций в передаче характеров главных персонажей произведения;

- определить, какие функции выполняют ИС в построении основных текстовых категорий;

- разработать примерную схему лингвистического комментирования употребления имен собственных в произведениях В.И. Белова на уроках по развитию речи и факультативах по литературной ономастике в средних и старших классах общеобразовательной школы.

Для выполнения данных задач мы воспользовались следующими методами:

Описательным . Он предполагает «четкое представление об избранном предмете изучения, последовательность описания, систематизацию, группировки или классификации, характеристику материала в соответствии с поставленной исследовательской задачей» [Бондалетов, с. 38].

Стилистическим. Он позволит выявить роль имен собственных в«построении художественного образа и типизированном отражении действительности» [Бондалетов, с. 63].

Статистический метод использовался для подсчета употребляемых автором имен.

Ономастический материал был отобран из книги «Василий Белов. Собрание сочинений в семи томах; Том первый: Стихотворения и поэмы. Повести. Рассказы», 2011 год, под редакцией С. Ю. Баранова, которая является одним из последних и полных изданий творчества писателя. Материал собран путем сплошной выборки из текстов произведений.

Работа состоит из двух частей. В первой главе проводится обзор науки ономастики и ее раздела антропонимики, основываясь на научной литературе. Рассматривается система имен персонажей и ономастическое пространство функций имен собственных и прозвищ в ранних повестях и рассказах В.И. Белова в аспекте школьного лингвистического анализа художественного текста. В методической части работы предлагаются методические приемы лингвистического анализа художественного текста на основе некоторых повестей и рассказов В. И. Белова («Деревня Бердяйка», «Под извоз», «За тремя волоками», «Тиша да Гриша» и др.) как возможные для применения на уроках русского языка и факультативах по ономастике в средней общеобразовательной школе.

Работа состоит из двух глав, введения, заключения, списка литературных источников.



Глава 1. Аспекты изучения именования персонажа в художественном произведении

1.1 Антропонимия как раздел ономастики, литературная ономастика, её предмет и задачи

Ономастика как наука берет свое начало в 30-е годы ХХ века. В это время формируются предпосылки к ее изучению. Главной целью науки является изучение имени собственного, его функциональные и языковые особенности. Имя собственное (оним) - это единица языка, которая служит для конкретного названия какого-либо предмета или явления действительности. Отсюда возникают особенности в значении, грамматическом оформлении и функции в предложении, тексте. Семантика имени может нести в себе характеристику человеческих качеств; связь лица с отцом, родом, семьей; национальную принадлежность; род занятий, сословия, касты, географическое расположение на территории. Благодаря анализу имени мы имеем возможность проанализировать отраженную в ониме жизнь и социальную культуру общества в ту или иную эпоху.

О.С. Ахманова в своем словаре определяет ономастику как «раздел языкознания, изучающий личные имена (имена, отчества, фамилии, прозвища людей и животных), совокупность (систему) личных имен как особый предмет лингвистического изучения» и как «раздел языкознания, изучающий собственные имена» [Ахманова, с. 288].

Ономастика имеет смежность с другими науками, так как имя собственное может быть предметом изучения разных дисциплин - лингвистики, географии, истории, астрономии, теологии и др. «Это обстоятельство позволяет в процессе преподавания русского языка и литературы в высшей и средней школе на материале ономастики органически осуществлять межпредметные связи и координации.[Бондалетов, с. 3]

В свою очередь ономастика традиционно членится на разделы в соответствии с категориями объектов, носящих собственные имена:

топонимика изучает названия географических объектов, антропонимика - имена людей, зоонимика - клички животных, астронимика - названия отдельных небесных тел и т.д. Ономастика делит имена собственные на имена существовавших или существующих объектов - реалионимы и имена вымышленных объектов в мифах, сказках, эпопеях - мифонимы.

Исследователи неоднократно отмечали, что функционирование имен собственных в тексте имеет свою специфику, так имена и названия являются неотъемлемым элементом формы художественного произведения, составляющим стиля писателя, одним из средств, создающих художественный образ.

Имена собственные могут нести в себе смысловую нагрузку, иметь необычный звуковой облик, обладать скрытым ассоциативным фоном. Онимы должны быть стилистически верными, точными, должны отражать эпоху и идею, цели произведения, должны нести характерный колорит, особое значение, в котором отображается авторская идея.

Раздел ономастики, который занимается изучением специфики имен собственных в художественных текстах, выделился в самостоятельную научную дисциплину в 50-е годы ХХ века, которую сегодня называют литературной ономастикой. В это время намечаются основные закономерности истории развития и функционирования собственных имен, выдвинуты основные принципы их классификации, определена роль языковых и социальных факторов при формировании ономастической системы, уточнены методы ономастических исследований.

Первая диссертация в Советском Союзе по литературной ономастике была написана В.Н. Михайловым в 1956 году «Собственные имена персонажей русской художественной литературы XVIII и первой половины XIX вв., их функции и словообразование».

Само формирование литературной ономастики как дисциплины заняло неодин десяток лет, в связи с этим существует различные наименования науки и ее определения. В монографии «Теория и методика ономастических исследований» без уточнений синонимично используются термины «литературная ономастика», «поэтическая ономастика», «ономастика художественного текста» [Суперанская, с. 217, 220]

С.И. Зинин говорит о том, что известны случаи использования термина«литературная ономастика» с учетом жанрового распределения:

а) ономастика поэзии или поэтическая ономастика - лирика, поэмы, баллады,

б) ономастика художественной прозы, или художественная ономастика - рассказ, повесть, роман,

в) ономастика драматургии, или драматургическая ономастика, - комедии, драмы, трагедии [Зинин, с. 13].

Ряд исследователей, занимающихся проблемами литературной ономастики, указывают на ее специфику по отношению к ономастике в целом. Так, Ю.А. Карпенко в своей статье «Имя собственное в художественной литературе» выделяет несколько существенных признаков:

1. Вторичность литературной ономастики - общеязыковая система дает писателю свои модели и нормы в соответствии с местом, временем и социальной средой изображения;

2. Литературная ономастика рождается на основе свободного творческого поиска, выбора, осуществляемого писателем в соответствии с жанром и стилем текста - в отличие от естественного и длительного исторического развития реальной ономастики в определенной социальной среде и языке народа. У литературной ономастики и реальной ономастики - разная причинная обусловленность появления;

3. Литературная ономастика выполняет стилистическую функцию. Имя собственное в обычной речевой коммуникации называет, чтобы различать объекты, а в художественном тексте имена собственные эту дифференциальную функцию совмещают с эстетической, изобразительной функцией и как бы подчиняются ей;

4. Если реальная ономастика принадлежит в целом словарному составу языка, его именнику, топонимическому массиву, то литературная ономастика - это факт речи, и не просто речи, а речи художественной, так как функции собственных имен в речи обиходной и художественной совершенно различны;

5. Литературно-художественное произведение всегда имеет заглавие, которое является главным компонентом ономастического пространства [Карпенко, с. 13-14].

Имена собственные используются для широкого круга наименования предметов, понятий, явлений.

Человек может иметь имя и фамилию, отчество, а также иметь прозвище или псевдоним. Данной категорией занимается такой раздел ономастики, как Анропонимика - наука, изучающая совокупность антропонимов ( греч. Anthropos - «человек» и onyma - «имя, название») антропонимию.

Это область ономастики занимает особое место. Как было сказано выше, этот раздел занимается личными именами людей. Антропоним - это любое имя собственное, которым зовется человек: имя личное, отчество, фамилия, прозвище, псевдоним, кличка.

Антропонимия изучает функции антропонима в речи - номинацию, идентификацию, дифференциацию, смену имен, которая связана с возрастом, изменением обществ, или семейного положения, жизнью среди людей другой национальности, переходом в другую веру и т.п. Специально изучаются особенности имен в эпоху социализма в силу введения в идеологию общества новых понятий, которые дали основу новым именам.

Предметом теоретической антропонимии являются закономерности возникновения и развития антропонимов, их структура, антропонимчная система, модели антропонимов, исторические пласты в антропонимии того или иного этноса, взаимодействие языков в антропонимии, универсалии.

Теоретическая антропонимия применяет те же методы исследования, что и другие разделы ономастики (учитываются особые условия, мотивы и обстоятельства именования людей - социальные условия, обычаи, влияния моды, религии и т. д.).

Прикладная антропонимия изучает проблемы нормы в именах, способы передачи одного имени в разных языках; способствует созданию антропонимических словарей. Антропонимист помогает в работе органов загса, в выборе имен, в разрешении некоторых спорных юридических вопросов именования человека.

Антропонимия тесно связана с историей, этнографией, географией, антропологией, генеалогией, агиографией, юриспруденцией, литературоведением, фольклористикой, культурологией.

Наука вычленилась из ономастики в 60 - 70-х гг. 20 в., однако целый ряд проблем рассматривается комплексно. До 60-х гг. 20 в. вместо термина "Антропонимия" многими исследователями использовался термин "ономастика". [ЛЭС, с. 50].

Антропонимика является одним из активно развивающихся направлений современной русской ономастики. Однако разные классы антропонимов характеризуются разной степенью изученности. В большей мере изучена история личных имен. Под пристальным вниманием ученых по-прежнему находятся русские фамилии: ведется их сбор, продолжается изучение, появляются новые словари фамилий. В меньшей степени изучены прозвища, функционирующие преимущественно в устной речи и ограниченные рамками определенных социальных групп.

Прозвища - большой источник неофициального именования русского человека. Они составляют сложную систему, похожую на систему официально узаконенных имен, отчеств, фамилий, но не совпадающую с ней.

В прозвищах заложена социокультурная информация. Они способны передавать социально значимую характеристику людей и их принадлежность к тому или иному корпоративному кругу. Эти причины объясняют распространение прозвищ у людей разного социального статуса и экспрессию этого вида наименований. Здесь нужна ссылка на источник.

В настоящее время литературная ономастика не является до конца сформировавшейся наукой, существуют различные трактовки этой дисциплины, разнообразные классификации имен собственных. В разное время к вопросу о распределении онимов на группы на основе того или иного признака обращались многие учёные. При подробном анализе и научном описании имён собственных исследователи стремились систематизировать и упорядочить онимы. Возможны различные подходы к общим принципам классификации поэтонимов.

Так, по мнению М. В. Карпенко, все поэтонимы делятся на прямо характеризующие и косвенно характеризующие. Вслед за ученым В.Н. Михайлов, анализируя литературную ономастику литературы XVIII - XIX вв., предложил делить поэтонимы на 4 разряда: «говорящие» имена; имена, осуществляющие «общеэкспрессивную» функцию; имена, указывающие на социальную, национальную принадлежность; реальные исторические имена персонажей художественного произведения [Михайлов 1956].

О.И. Фонякова сгруппировала поэтонимы по трем основным позициям:

по специфике денотативного значения имен собственных в общем именнике национального языка и в ономастическом пространстве художественного текста; по способу художественной номинации в художественных текстах; по соотношению имен собственных в поэтической ономастике с национальным именником языка народа (реальные - вымышленные, частое - редкое, сословное - внесословное [Фонякова с. 45].

Л.М. Щетинин сформулировал классификацию имен литературных героев с учетом их стилистической роли в художественном произведении:

1. Нейтральные имена, в которых значение основы и фонетическая форма никак не отражает особенности характера и поведения героя, не имеют ассоциаций с его именем;

2. Описательные (характеризующие) имена, основы которых дают прямую или косвенную характеристику их носителей;

3. Пародийные имена, имеющие ярко-выраженную эмоционально- экспрессивную окраску обычно негативного характера;

Ассоциативные имена, которые своей зрительной и звуковой формой вызывают у читателя различные ассоциации, уточняющие и углубляющие характеристику персонажей. [Щетинин, с. 42]

В художественном тексте чаще всего используются две группы имен собственных:

1. Имена собственные, искусственно созданные автором по тем или иным языковым моделям;

2. Имена собственные, реально существующие в языке для обозначения предметов окружающей действительности и использованные автором для номинации художественного образа [Смольников, с. 20].

Несмотря на существование такого количества различных классификаций поэтонимов, большинство исследователей пользуются уже признанным в ономастике делением имен собственных. А.В. Суперанская в своей книге «Общая теория имени собственного», собрав воедино все попытки классифицировать поэтонимы и взяв за основу принцип единства реальной ономастики и творчества автора в их образовании, разграничила их следующим образом:

1. Исторические собственные имена для исторических персонажей, мест, событий в художественном тексте;

2. Исторические собственные имена для вымышленных автором художественных образов;

3. Общеупотребительные имена и названия национальной ономастики для вымышленных автором художественных образов;

4. Поэтонимы вымышленных образов, созданных по моделям национальной ономастики (популярные имена);

5. Авторские поэтонимы, созданные для усиления экспрессии имени при характеристике художественного образа без учета специфики национальной ономастики;

6. Вымышленные поэтонимы для нереальных художественных образов, не имеющих прямую соотнесенность с объективной действительностью [Суперанская].

1.2 Система имен персонажей и ономастическое пространство художественного произведения: приёмы изучения имен собственных в контексте лингвистического анализа художественного текста

Под ономастическим пространством понимается сумма собственных имен, которые употребляются в языке данного народа для наименования реальных, гипотетических и фантастических объектов. Соответственно ономастическим пространством художественного произведения следует считать совокупность всех имен собственных, которые встречаются в художественном произведении (помимо антропонимов сюда могут быть включены и топонимы, зоонимы, мифонимы, библионимы и т.д.).

Изучение имен собственных в литературном произведении является одним из путей лингвистического анализа художественного текста. Лингвистический анализ текста предполагает подробный, тщательный анализ языковых средств «под лингвистическим микроскопом» (выражение Н.М. Шанского) с целью выявления их роли и функций в идейно-тематическом содержании текста (путь от слова к содержанию). [Бабенко, с.8]

Формированию теоретических основ лингвистического анализа поэтического текста посвящены труды Л.В. Щербы, Ю.М. Лотмана, В.В. Виноградова. Методики анализа художественного текста описаны в работах Н.М. Шанского , М.Л. Гаспарова, Л.А. Новикова, Л.Г. Бабенко, Н.А. Купиной, Н.С. Болотновой.

В силу абсолютной антропоцентричности содержания художественного текста (основным предметом изображения чаще всего выступают человек, явления и предметы, с ним связанные), обозначения лиц (персонажей) в авторской речевой структуре создают особые тематические поля. Длинные цепочки однообъектных повторов (относящихся к одному лицу) состоят из чередования имени собственного, имени нарицательного и местоимения. В тексте номинации персонажей выполняют функции, выходящие за пределы категориально - грамматического значения указанных классов слов, участвуя таким образом в формировании смыслового аспекта текста, субъектной его организации. Каждый класс обозначения лица имеет свою специфику текстовой роли. [Гореликова, с.54].

Важнейшим аспектом композиции эпического текста является «точка зрения». Б. Успенский выделяет идеологическую, фразеологическую, пространственно - временную и психологическую «точки зрения» [Успенский, с.5]. «Точки зрения» автора - повествователя на своих персонажей различны. Фразеологически это выражается в порядке слов, введении имени в текст (ономастической стратегии интродукции) [Васильева, с.18], стилистической окраске имени персонажа, характеристике персонажа с точки зрения других действующих лиц. Причем, чтобы показать эволюцию своего героя, автор меняет «точки зрения» на него, а для того, чтобы выразить свое отношение к персонажу, автор меняет описание с безличной «точки зрения» на «точку зрения» того персонажа, за которым он следует.

Из вышесказанного следует, что имена собственные являются одним из внутренних лингвистических средств текстообразования и способом выражения авторской позиции.

Художественное произведение - это особая сфера функционирования имён собственных. Каждый писатель при выборе имён обращает внимание на их фонемику, морфемику, которые способствуют передаче экспрессивных оттенков. Подбирая имена, автор ориентируется на реальный именник, общепринятую формулу, с помощью которой можно передать информацию о социальном, национальном, возрастном положении именуемого лица. Кроме того, состав и сочетание антропонимов зависит от социальной и эстетической позиции автора художественного текста, от общей культуры писателя и культуры той среды, в которой живет персонаж. Имена собственные должны быть стилистически верными и точными, должны соответствовать всему духу, идее, целям произведения, должны нести характерный колорит, а иногда и какой-то специальный смысл, особое значение, в котором сконцентрирована авторская идея [Васильева, с. 20].

Все элементы художественного текста, обусловленные точкой зрения автора, функционируют в пределах его композиции. Они образуют соположенные компоненты: композиционно-сюжетный (синтагматический, линейный) и композиционно-языковой (парадигматический, вертикальный) [Солганик, с. 309].

Кроме того, имена собственные органично и мотивированно вливаются в систему языковых средств художественного текста, участвуют в создании «общей образности произведения» (выражение A.M. Пешковского), входят в состав «действенного словаря писателя» (выражение Л.В. Щерба) как важный показатель парадигмы индивидуально-авторского стиля. В художественном произведении, по мнению В.А. Никонова, личные имена - неотъемлемый элемент стиля, без соотнесения с которым нельзя ими пользоваться [Николина, с.12]. Это позволяет говорить о встречных, взаимодополняющих процессах в пространстве художественного текста: влиянии стиля текста на развертывание семантического потенциала имен собственных; роли онимов в формировании текстовой конструкции.

Онимы участвуют в создании смысловой многомерности основных содержательных универсалий текста (Человек - Время - Пространство) [Успенский, с.14] и «распредмечивании» идеальной художественной информации за счет способности кодировать значительный объем информации на незначительном линейном отрезке текста. «На фоне словесного материала, в окружении «ближайшего» и «общего контекста» (выражение Б.А. Ларина), «имена собственные приращивают рече-контекстные, ассоциативные и фоновые значения» (выражение В.В. Виноградова) и, таким образом, способствуют пониманию идеи произведения. Кроме того, имена собственные, выполняя текстообразующую функцию, помогают проявляться свойствам и категориям текста.

И. Р. Гальперин интерпретирует эти свойства текста следующим образом:

6. Информативность. Участие единиц языка в процедуре снятия неопределенности и формировании смысла отдельных единиц высказывания в эффект сообщения.

7. Модальность. Отношение говорящего к действительности выражено: формально - грамматическими, лексическими, фразеологическими, синтаксическими, композиционными и стилистическими средствами. Каждое предложение включает конструктивный признак модального значения. Таким признаком может быть время и вид глаголов, повтор стилистических приемов.

8. Темпоральность (текстовое время). Создавая воображаемый мир, автор волен сжимать, расширять, обрывать и продолжать время действия. Объективное время - это относительно адекватное отражение времени реального (исторического, календарного). Концептуальное время - «отражение идеальных сущностей, которые выведены на базе» анализа реальности концептов и концепций.

9. Локальность (текстовое пространство). Объективное пространство, которое представляет отраженное подобие реального мира, оно пропущено через воспроизведение.

10. Интертекстуальность. Интертекстуальность - это взаимодействие текстов. [Гальперин, с.20]

Субъектная организация - это соотнесенность отрывков текста, составляющих в совокупности данное произведение, с соответствующими им субъектами (носителями) речи и сознания [Корман, с.14 ].

В.Е. Хализев говорит о том, что точка зрения говорящего на изображаемое (вслед за Б. Успенским) является «центральной проблемой композиции произведения» и составляет «глубинную композиционную структуру». Динамика точек зрения явственна и активна. Именно в эпическом роде литературы повествователь:

- то наблюдает своих героев извне;

- то проникает в их внутренний мир;

- то созерцает происходящее издалека;

- то рассматривает объект в подробностях [Хализев, с.272 -273].

Таким образом, субъектная организация является частью композиции произведения любого жанра и одним из уровней реализации авторской оценки и замысла.

Классификация всего многообразия форм выражения авторской позиции была предложена Б.О. Корманом. Он выделяет субъектные и внесубъектные формы выражения авторского сознания, соотнеся их с уровнями структурной организации произведения. [Корман, с.47.]

Каждый уровень организации произведения (и субъектный, и сюжетно- композиционный) обладает определенными, свойственными ему возможностями передачи авторской оценки, авторского отношения к изображаемому. Отсюда наиболее полное постижение авторской позиции читателем становится возможным при условии сформированности у него представлений о способах её выражения на разных уровнях структуры литературного произведения: субъектном, сюжетно-композиционном.

Имена собственные являются одним из способов выражения авторской позиции. А.Н. Николина пишет, что интерпретация произведения невозможна без учета авторской позиции (модальности), которая на содержательном уровне системы текста выражается через семантические доминанты (доминанта -- тот «компонент произведения, который приводит в движение и определяет отношения всех прочих компонентов»). Семантические доминанты выявляются путем анализа ключевых слов и повторяющихся лексических единиц [Николина, с.18].

Признавая вторичность поэтонимов по отношению к национально- историческим собственным именам, с одной стороны, и с другой, роль автора в создании и использовании онимов при образной характеристике, довольно сложно разработать универсальную классификацию поэтонимов.

Приходить к выводу, что вся стилистика имен в художественном произведении обычно строится на основе стилистики реально существующих имен, а не вопреки ей - означает признание минимальной роли авторского имятворчества и имяупотребления. Но и при утверждении доминирующей роли автора в создании поэтонимов при их классификации нельзя не учитывать связи онимов с национальной ономастикой, связи с замыслом произведения, с раскрытием роли художественного образа в тексте. Имена собственные внутри художественного произведения отражают объективную действительность и художественный мир, созданный писателем. В этом отношении имена собственные являются компонентом системы средств художественной выразительности, образуют своеобразное ономастическое пространство, реализуют авторский замысел, определяют специфику авторской модели мира, отражают авторское отношение к персонажам, их взаимосвязь, систему в тексте и участвуют в построении основных текстовых категорий.



Глава 2. Функции имен собственных в ранних повестях В.И. Белова

2.1 Антропонимическое пространство ранних повестей В.И. Белова

Творчество В.И. Белова берёт начало в «деревенской прозе» 60-70-х годов XX века и основывается на народной традиции, связанной с обращением к традиционным ценностям в изображении современной деревенской жизни. К раннему периоду творчества В.И. Белова относятся повести «Деревня Бердяйка» (1961), «Знойное лето» (1963) и ряд рассказов 60-70-х годов. В антропонимическом пространстве повестей и рассказов функционируют все виды антропонимов: личные имена (в полной и сокращенной формах), отчества, фамилии и прозвища.

Рассматривая в своей работе функции имен собственных в тексте художественного произведения, мы отталкивались, в первую очередь, от общеязыковых функций имен собственных, сформулированных известным исследователем личных имен - А.В. Суперанской [Суперанска, с. 67].

1. Коммуникативная (сообщение, репрезентация), когда имя, известное собеседнику, служит основой сообщения: «Однажды в такой бессонный час я вспомнил Параню - старуху, давнишнюю мою знакомую» [Белов, с. 329].

2. Апеллятивная (призыв, воздействие): «Олютка! <…> Не видала хозяина нашего, с утра ушел в кладовую и без обеда мужик?» [Белов, с. 331]. «Толь, а Толь?» [Белов, с. 220].

3. Экспрессивная (выразительная); обычно в ней выступают имена с широкой известностью, находящиеся на пути превращения в нарицательные: «- Тилигрим да Тилигрим. А знаете, за что его эдак прозвали? Все по гостям любил ездить» [Белов, с. 321].

4. Дейктическая (указательная), в этой функции произнесение имени сопровождается указанием на объект: - А его <как зовут>? - Ленька! [Белов, с. 329].

В ранних повестях и рассказах В.И. Белова представлены все основные разряды имен собственных: личные имена, отчества, фамилии и прозвища персонажей.

Личные имена

Проанализировав две повести и 23 рассказа В.И. Белова, мы выделили несколько групп личных имен по степени их частотности в рассмотренных произведениях:

Имена собственные, использованные более 2-ух раз	Имена собственные, использованные 2 раза	Имена собственные, использованные 1 раз
Мария - 7	Дмитрий	Клавдия
Иван - 6	Евдокия	Любовь
Алексей - 6	Михаил	Агния
Николай - 5	Григорий	Анатолий
Анна - 4	Борис	Фетисья
Виктор - 3	Людмила	Осип
Андрей - 3	Игорь	Христофор
Наталья - 3	Леонид	Тихон
Екатерина - 3	Павел	Агриппина
	Сергей	Ермолай
	Аполлинария	Вера
	Зинаида	Юрий
	Анастасия	Алевтина
	Татьяна	Степан
	Федор	Елена
	Станислав	Светлана
	Илья	Прасковья
	Валентина	Аркадий
	Александр	Ольга
	Африкан	Василий
		Надежда
		Семен
		Таисия
		Естафей
		Вениамин
		Акиндин
		Геннадий
		Никандр
		Евгений
		Дина
		Константин

Основную группу номинации составляют широко распространенные и в наши дни русские имена: Иван, Андрей, Алексей, Екатерина, Мария, Анна и др. Данные имена фигурируют сразу в нескольких рассказах, к примеру - Петров Иван Александрович в рассказе «Кони», Иван Трофимович - «Весна», Гриненко Иван Данилович и Иван Громов -«Речные излуки».

Личные имена выполняют коммуникативную функцию, используются в словах автора в повествовательной или описательной части текста и сообщают какую-либо информацию о том или ином персонаже: «Алексей легко запрыгнул в забрызганный осенней грязью кузов» [Белов, с. 257], «Сенька Груздев - самый веселый и беззаботный парень - женился как раз перед войной» [Белов, с. 418].

Имена, употребленные в рассказах по одному разу (Агния, Акиндин, Африкан, Осип, Алевтина, Клавдия, Прасковья, Агриппина, Естафей, Христофор и др.), свидетельствуют о разнообразии деревенского именника, вероятно, гораздо большем, чем именника городского, что в свою очередь говорит о различиях в традициях именования в городе и в селе.

В некоторых произведениях, в частности в «Гудят провода» и «Деревня Бердяйка» описан процесс наречения именем новорожденных детей:

«Романовна дня три беспокоилась и расстраивалась: не знала, какое имя дать внучке. Помогла опять же соседка Алевтина: с ее помощью и назвали девочку Светланой» [Белов, с. 328], «- Я, Павло Иванович, записать ребеночка.<…> - Так. Фамилия, значит, твоя. А зовут как? - Станиславом.<…> - Так. Станислав Никандрович. Рожденья с тыща девятьсот шестидесятого году» [Белов, с. 211].

Большой интерес представляют деминутивные формы личных имен, отличающиеся от своих литературных общеизвестных аналогов специфическим набором именных формантов (выделены жирным шрифтом). Они выполняют экспрессивную функцию, выделяют героя среди других, помогают определить место персонажа в деревенском микросоциуме. Деминутивы побуждают к Олютка < Ольга Марюта < Мария

Ондреюшка < Андрей; Фетисьюшка < Фетисья Анатошка < Анатолий; Евдошка < Евдокия Павло < Павел

Степанко < Степан; Юрко < Юрий Христя < Христофор

Петруха < Петр; Мишуха < Михаил, Костюха < Константин Маруся < Мария

Анализ этого списка имен позволяет выявить характерную для территории вологодских говоров фонетическую особенность - оканье: Ондреюшка, Юрко, Степанко.

В отношении суффиксов, с помощью которых образуются деминутивные формы личных имен (-юшк, -ух, -ют), большинство исследователей склоняются к мысли, что в диалектной речи многие именные форманты лишены какой-либо коннотации, по сравнению с их употреблением в словах литературного языка. Отсутствие экспрессивной окраски у деминутивной формы имени в народной речи - явление, глубоко изученное в русской исторической антропонимике. А.Н. Мирославская, анализируя словообразовательную структуру русских календарных имен, говорит об употреблении двух разновидностей суффиксов: словообразующих суффиксов русского языка (т.е. суффиксов, которые в составе апеллятивной лексики образуют новые слова) и суффиксов субъективной оценки, которые, по мнению большинства лингвистов, являются не словообразующими, а формообразующими [Мирославская, с. 47].

Словообразующие суффиксы русского языка (типа -ак, -ук, -юк, -ня, -уха и под.), присоединяясь к основам календарных имен, позволяли воспринимать их как названия лиц и осмысленно употреблять в качестве имен, причем в данном случае производные формы календарных имен были лишены какой-либо экспрессивной окраски. Таким образом, отсутствие эмоционально-экспрессивной окраски у большинства деминутивов в сельском именнике имеет подтверждение по данным исторической антропонимики.

В большинстве случаев деминутивы от полной формы имени в произведениях В.И. Белова лишены коннотативной окраски, в тех случаях, когда контекст позволяет установить наличие экспрессии или оценки, статус такого деминутива начинает изменяться - формируется другой вид неофициального антропонима - индивидуальное прозвище. Например, употребление деминутива Окуля от женского личного имени Акулина в качестве мужского прозвища: «Мне вспомнился такой же праздничный давнишний майский полдень, когда я ездил на лодке к девушке за реку, и как сосед с женским прозвищем Окуля давал мне свою лодку» [Белов, с. 332].

Ещё один пример позволяет говорить о том, что уменшительно- ласкательный суффикс -шк- соотносится с маленьким ростом женщины: Евдошка: «Сама Евдошка вроде и не спит никогда. У нее рост до того мал, что из высокой полевой травы ее видно как раз наполовину. Однако годов Евдошке много, хотя и весьма трудно определить их количество на глаз» [Белов, с. 289]. Имя этой женщины употребляется только в этой форме, и можно говорить о некотором движении личного имени в сторону прозвища. Кроме того, на основе личного имени возникает микротопоним Евдошкин мошок: «По другую сторону деревни - сразу лес. Еловый мшистый борок подступил почти к самой Евдошкиной бане, отчего и прозван «Евдошкин мошок» [Белов,с. 289].

Примечательно, что в разных рассказах Белов использует разную форму одного имени Мария: Марюта - рассказ «Под извоз», Маруся - «Речные излуки», Марья - «Таня», что придает каждому персонажу некоторую индивидуальность.

Кроме того, деминутивы в сопоставлении с соответствующими им полными формами имени участвуют в построении оппозиции «свои - чужие»:

Анна Григорьевна (рассказ «Гудят провода») - врач, человек, приехавший из города и Нюра, Анютка («И все про любовь», «Деревня Бердяйка») - здесь девушки жительницы деревни, работницы колхоза.

Отдельные личные имена дают возможность считать их носителей «сквозными» персонажами - переходящими из одного текста в другой. Так, героиню с именем Евдокия мы встречаем в двух рассказах - «День за днем» (63 г.) и «Иду домой» (73 г.). В первом рассказе повествуется об одинокой старухе Евдошке: «Живет Евдошка одна и большая мастерица ругаться <…> «В Евдошкином мошке растет крупная, с сизой поволокой голубика» [Белов, с. 289]. Во втором рассказе эпизодически упоминается старуха Евдоша Бутина:

«Я брел и брел, спускалась вокруг ночь, и вдруг лоб в лоб столкнулся с двумя старухами.-- Вай! Я упал у них под ногами, они, вероятно, поставили на землю корзины с черникой и привели меня в чувство. Это были старухи из соседней деревни -- Гуриха и Евдоша Бутина» [Белов, с. 491].

Именование персонажа Триха Ярыкин из рассказа «Тиша да Гриша»(63 г.) сопоставляется с прозвищем персонажа (возможно, отца Трихи), Ярыка из рассказа «Весна»(64г.).

Сравним также персонажа по имени Афришка - тракторист из повести «Знойное лето» (63 г.) - с персонажем Африха - молодой парень из рассказа

«Люба-Любушка» (63 г.). В повести «Знойное лето» Афришка является эпизодическим персонажем. В рассказе «Люба-Любушка» Африха - один из главных героев. Редкое и непривычное для городского именника имя Африкан неоднократно используется В.И. Беловым в своих произведениях: ср. также отчество от этого имени Африканович - Иван Африканович в повести «Привычное дело».

Таким образом, формы личных имен, отмеченные на страницах произведений В.И. Белова, служат действительной наглядной иллюстрацией функционирования имен собственных в диалектной языковой среде.

Прозвища

В антропонимической системе ранних рассказов и повестей В.И. Белова в достаточно большом количестве присутствуют прозвищные номинации, являющиеся специфическим средством идентификации отдельной личности в рамках диалектного сообщества. Прозвище противопоставлено основному именованию человека по своему происхождению и условиям употребления: имя даётся в семье, прозвище - на «улице» и может перерасти в уличную фамилию.

Большинство прозвищ, отмеченных в рассказах и повестях В.И. Белова, являются неофициальными антропонимами экстралингвистической мотивации, т.е. возникают по нелингвистическим причинам: реальная или желаемая черта характера, внешний признак, событие и т.п. [Лисова, с. 227- 228].

1. Можно выделить прозвища, которые даются человеку по его внешним данным: Тиша-Каланча - имеется в виду высокийй рост мужчины: «Причем была тут особенная хитрая причина, связанная с другом стариком - Пешиным Тихоном, или просто Тишей-Каланчой. В доме Тиши-Каланчи тоже давно ярко горел свет» [Белов, с. 315].

Драной - такое прозвище закрепилось за человеком, получившим ранение от лап медведя: «Ермолай не двигался, лежал лицом в землю, и зверь лапой перевернул охотника на спину, положил лапу ему на лицо и от переносицы, словно кожуру с картошки, закатал к затылку кожу со лба черепа и с ревом ушел в чащу ельника <…>, но однажды, на беседе, пьяный Триха Ярыкин назвал его драным» [Белов, с. 314];

2. Следующие прозвища характеризуют индивидуальные качества именуемых лиц, поведение:

Тилигрим (от Пилигрим - «странник») «- Тилигрим да Тилигрим. А знаете, за что его эдак прозвали? Все по гостям любил ездить. Знакомых назаводил по всему уезду, ко всем, к кому надо и не надо бродил. Любил, чтобы его слушали, как он бывальщинки свои рассказывает» [Белов, с. 321];

Краснопевка: «Он жил у реки в бане вдвоем с матерью, по прозвищу Краснопевка. Её прозвали так за могучий скорбный голос, даже в старости она певала на свадьбах» [Белов, с. 312];

Серега, где твоя дорога: «Серега, где твоя дорога», как его называли, был шофер, возил председателя и каждый вечер ходил к учительнице» [Кони, с. 355].

Нет необходимости - такое прозвище получил председатель сельсовета Алексей Парменович в повести «Знойное лето» за то, что обычно произносит эту фразу, когда к нему обращаются по каким-либо делам.

3. В основу других прозвищ легло какое-либо событие, произошедшее в жизни человека: недавно женился, поэтому Новоженя: «Пока ехали по ровному месту, толстуха завязала разговор с беловолосым. Она выедала у него тотчас, что он едет в деревню, что женился недавно и едет за женой, чтобы увезти ее в Липецк. <…>- Что ж, по-вашему, спутники - это ерунда? - отозвался новоженя, как окрестила толстуха белобрысого» [Белов, с. 340];

Парень был признан негодным для военной службы - Колька Браковка:

«…Он важничал и заносился. А мы издалека кричали ему: «Ковка Браковка! Ковка Браковка!» Вблизи мы не осмеливались его так величать: он хоть и был забракован военной комиссией, а все же мог напинать под зад» [Белов, с. 362].

Прозвище, связанное с необычными обстоятельствами рождения человека

– Маша Моховка, Моховушка: «И тут как раз вошла маленькая, опрятная, неопределенных лет старушка: Маша Моховка. Она из другого колхоза, Пашка видел ее и раньше».

«- Ты чего, из «Победы», что ли?

- С Назаровской, - охотно отозвалась собеседница. - А родом-то с Ортемьева. Меня мама во мху на болоте родила. <…>

- Я те говорю. В те поры Моховушкой меня и прозвали. А фамиль Кукина. По дедушке. Такой был водохлеб чаепитьевич, мало и хлеба кушал» [Белов, с. 458].

Стоит выделить релятивное прозвище, которое встречается в рассказе В.И. Белова «Тиша да Гриша», где главный герой Григорий Миронов получил свое прозвище Драной от отца: «- Ой, леший драной, - засмеялась Мирониха. - Когда тебе и языком трепать напостынет. Всю-то жизнь барахвостишь*(попусту болтать, городить вздор, рассказывать небылицы). Драной так драной и есть.

– Меня не драли, а вот насчет тебя не знаю. Сумнительное дело.

Пока старики беззлобно перекидывались словами, вспомним, откуда началась прозвище Миронова <…> однажды, на беседе, пьяный Триха Ярыкин назвал его <Ермолая> драным. <…> Вскоре Триха Ярыкин подстерег Ермолая у бань и убил еловым колом, а Наташка весной умерла от надсады во время родов. Краснопевка окрестила внука Григорием. Таким образом, прозвище родилось раньше самого Миронова» [Белов, с. 314].

Чаще всего В.И. Белов, выступая в роли рассказчика, дает объяснение присвоению того или иного прозвища персонажу, но иногда такое объяснение и отсутствует, например: «Кто это мог быть? - подумал Андрей Леонтьевич и увидел в просвете знакомого мужика, по прозвищу Копыто. С ружьем и топором за поясом Копыто шел к озеру» [Белов, с. 305].

Однако в большинстве случаев мотив номинации у таких прозвищ установить получается, поскольку они восходят к диалектной лексике, зафиксированной в СВГ либо в СРНГ:

Варза: «Ленька по прозвищу Варза» и «Ондрюха Варза» [Белов, с. 222, 245]. В основу данного прозвища положен диалектный глагол варзать, который в значении «проказничать» по материалам Словаря вологодских говоров как раз зафиксирован на территории Харовского района [СВГ, Вып. 1].

Следовательно, Варза - это проказник; плохо ведущий себя человек. Лёньке это прозвище досталось по наследству от предыдущих родственников.

Лабутя: «Лабутя поселился в этой хоромине и утвердился в колхозе окончательно. В конторе открыли новый лицевой счет на имя Ивана Александровича Петрова, но никто, кроме председателя, не называл его по имени: только и слышно было - Лабутя да Лабутя» [Белов, с.355]. В Словаре русских народных говоров лабутя - это неаккуратный человек [СРНГ, вып. 16, с. 218].

Миша Балябинец - возможно, прозвище образовано от фамилии Балябин, также возможно от прозвища отца или деда Баляба. Ср. баляба в архангельских говорах - «разиня, рохля, ротозей, болтун» [СРНГ, вып. 2, с. 90].

В рассказах В.И. Белова зафиксированы женские прозвища, восходящие к личному имени мужа: Мирониха, Ромиха, Федулиха, Гуриха.

Прозвища женщин на -их(а) восходят ещё к старорусскому периоду развития языка и отмечены в памятниках официально-деловой письменности, ср.: «Се яз едосья прозвищем Шумиха Лазарева дочь Юрьевская жена Вологодцкого каменщика» [Купчая 1629, ГАВО, ф. 1260, оп. 1, № 10].

Таким образом, прозвища характерны для деревенской речи. Они свободно используются в повседневной жизни жителей деревни.

Отчества

Большинство отчеств, отмеченных в рассказах В.И. Белова, образованы по распространенной русской модели на -ович; -овна: Федулович, Петрович, Леонтьевич, Офонасьевич, Романовна, Михайловна, Григорьевна, Андреевна, Устиновна.

Обращение к людям по одному отчеству является принятым фактом в деревенском речевом этикете: «За деревней, хромая и махая руками, Андрея Леонтьевича догнал Христя:

- Леонтьевич! - запыхавшись, проговорил он. - Зря мы Копыта-то упекли, не виноват он, моя вина…<…> - Моя, Леонтьевич, вина…» [Белов, с. 308];

Федулович «Федулович - пожилой колхозник - ходил в мощных стоптанных наружу сапогах. У него была бородка, похожая на клочок жесткого белоуса, который растет на пригорках и не привлекает никакую скотину» [Белов, с. 265]

Также отчество является уважительным именованием среди старшего поколения. Молодые люди не могут так обращаться к старикам, в их речи употребляется другая уважительная модель обращения: « - Здравствуй, тетя Маня, - сказала Ленка и хотела пройти вперед. Романовна поздоровалась и остановила Ленку:

- Что это ты, милая, бежишь, как на пожар?

- Да некогда, тетя Маня, мне. Коровы одне остались» [Белов, с. 325].

Люди, занимающие определённую должность, как правило, не являются коренными жителями деревни, они приехали из города, отучившись там, и работают на селе. Именуют их по-другому - официально и не так, как принято в сельском этикете. К примеру, Анна Григорьевна - врач «Врачиха Анна Григорьевна приоткрыла дверь, строго посмотрела на Романовну» [Белов, с. 327]; Андрей Леонтьевич - лесник, «Андрей Леонтьевич пробудился и закашлял

<…> Лесник босиком вышел на волю» [Белов, с. 305]; Александр Ефимович - заведующий райкома, «- Ты, батюшко, к секлетарю али к Олександру Ефимовичу? Ежели к секлетарю, так эта дверь, а Олександра-то Ефимовича в область вызвали» [Белов, с. 336].

С помощью отчества младшее поколение выражает уважение и любовь к старшим: «…Шлю свой боевой гвардейский привет. Дорогой тятя Иван Трофимович, дорогая мама Надежда Михайловна, мы теперь уж идем по чужой земле. Маршрут нам один - до самого Берлина, а фрицы на чем попало…» [Белов, с. 366].

В рассказе «Колоколёна» с помощью отчества ребенок показывает свою взрослость: «На столе стоял, весь в слезных подтеках, самовар. Двое ребятишек сидели на лавках за столом. Они пили чай и были до того смешны своими вымазанными черникой лицами, что я чуть не расхохотался.

- Как тебя зовут? - спросил я у старшего, который придерживал за бока младшего братишку.

- Иголь Алкадьевич Смилнов.

- А его?

- Ленькя!

Ленька забыл про ягоды, открыл рот, не отрываясь, в оба глаза смотрел на меня.

- Вот что, Игорь Аркадьевич, нате вам с Ленькой по конфете, а где у вас бабушка?

- Колову доит, - ответил Игорь Аркадьевич, не зная что делать с конфетой [Белов, с. 329].

Отчество, таким образом, в повестях и рассказах В.И. Белова тоже является достаточно информативной в стилистическом и функциональном отношении антропонимической единицей.

Фамилии

В рассказах В.И. Белова отмечено довольно большое количество фамилий. В зависимости от статуса, положения в обществе и от значимости в повествовании, персонажи характеризуются различными структурными моделями именования, содержащими фамилии:

1. Трёхчленная модель: фамилия, имя, отчество.

Данная модель используется, прежде всего, для обозначения персонажей «чужих» - не коренных деревенских жителей, а приехавших в село как различные должностные лица: Антонов Виктор Сергеевич, Петров Иван Александрович, Горбенко Андрей Семенович, Суховинов Евгений Васильевич и др: «Антонов, молодой специалист, как называют его в районе <…> - Ох! - Елкин долго переводил дух. - Корова… Витя, Виктор Сергеевич, корова…» [Белов, с. 385].