Геософия в трудах евразийцев

История геософии в концепциях географического детерминизма: западноевропейская и русская школы. Геософия в теориях евразийцах: кн. Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, Л.И. Мечникова, Г.В. Вернадского. Теория этногенеза и пассионарности Л.Н. Гумилева.

Рубрика Философия
Вид реферат
Язык русский
Дата добавления 30.11.2007
Размер файла 94,2 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Министерство Образования Российской Федерации

Российский Университет Дружбы Народов

Физико-математический факультет

02.00.01. неорганическая химия

Реферат

По философии для сдачи кандидатского экзамена по философии

«Геософия в трудах евразийцев»

Выполнила: аспирантка

кафедра общей химии

Жук Марина Николаевна

Научный руководитель:

Москва
2005год.
Содержание.
Введение
Глава 1. Исторические предпосылки развития геософии в концепциях
географического детерминизма
1.1. Западноевропейской школы геософии
1.2. Русской школы геософии10
Глава 2. Геософия в теориях Л.И. Мечникова
2.1. Мировоззрение Л.И. Мечникова
2.2. Теория исторического процесса
2.3. Теория социального прогресса
Глава 3. Геософия в теориях евразийцах
3.1. Геософия кн. Н.С. Трубецкого
3.2. Геософия П.Н. Савицкого
3.3. Геософия Г.В. Вернадского
3.4. Теория этногенеза и пассионарности Л.Н. Гумилева
Заключение
Библиография
Введение.
«Люди только по той причине
считают себя свободными,
что свои действия они осознают,
а причины, которыми они
определяются, не знают»
Бенедикт Спиноза.
Мысль о написании подобной работы возникла довольно давно, еще в 90-х, в связи с возросшим интересом нашего общества к осмыслению своего исторического прошлого.
Актуальность же в данной работе возникла только сейчас, когда подобное осмысление необходимо, а геософия незаслуженно забыта. Рассматривая географический детерминизм русских мыслителей, хотелось бы обратить внимание на то, что историко-философский аспект данной проблемы перестал быть чем-то необычным.
Перед историей философии встает задача действительно глубокого анализа, понимания этой философской традиции не как чего-то экстраординарного, для современной российской культуры, но феномена, вписанного в мировую духовную культуру, связанного с общемировым философским процессом, хотя и выдвигающего специфические способы решения основных философско-теоретических проблем.
Цель данной работы - реализовать идеи союза философии и конкретных научных исследований. В этом плане геософия представляет несомненный интерес в силу охвата последней широкого спектра различных объектов - природы, этносов, хозяйства, как способа производства.
«Я считаю, что наука география, которой я решил теперь заняться, также как всякая другая наука, входит в круг занятий философии» - писал на заре нашей эры Страбон. Можно сказать и так: географические знания являются одними из первых форм отражения человеком окружающей среды и при этом географические объекты - горы, ландшафт, реки и т.п. - легко воспринимаемы человеческим сознанием, а географическая информация необходима всем - охотникам, скотоводам, военным, купцам, государственным служащим, политикам. Именно поэтому география в абстрактно-целостных построениях древних натурфилософов играла роль содержательного компонента. В средние века география развивалась в лоне космографии, как познавательной единой системы, охватывающей знания о Земле, космосе и физических явлениях. Вплоть до XIX века географическая область философско-исторических, политических и социальных размышлений русских ученых не имела специального, самоценного воплощения, хотя идеи «Географической школы», особенно у Ш. Монтескье и Г. Бокля находили в русской научной мысли своих последователей и критиков.
Географический детерминизм занимал умы таких ученых как К.М. Бэр, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, Л.И. Мечников, А.П. Щапов, Г.В. Плеханов и многих других, что позволяет говорить о значимости проблемы, о постоянном, неослабевающем интересе социологов, философов, политиков и представителей ряда других наук.
События, которым мы являемся свидетелями, имеют глубокий историко-философский смысл. Русская общественная мысль находится в новой фазе своего развития, т.к. совсем недавно началась новая эпоха. Нет больше Российской Империи, нет СССР, но есть Россия-Евразия и существуют на ее территории народы. Как они жили, как сосуществовали в ходе своего развития, своей истории, как решали проблемы, стоящие сегодня перед нами, какую играл роль в этом ландшафт России-Евразии? Вот вопросы, ответ на которые нам может дать наше наследие, и с которыми мы постараемся разобраться несколько ниже.
Евразийство возникло в 20-е г.г. ХХ века в Софии, откуда распространилось по территории всей Европы и, оставив множество ярких работ, затихло к 40-му году. Началом послужило издание книги профессора кн. Н.С. Трубецкого (1890-1938) «Европа и человечество».
В движении принимали участие гениальные и образованные люди: В.Н. Ильин, Г.В. Вернадский, Г.В. Флоровский и другие. Они, как и многие евразийцы - философы, географы, экономисты, историки, богословы, экономисты, - занимали лучшие кафедры в Берлине, Лондоне, Праге и других городах Европы. Общий перечень их сочинений исчислялся сотнями наименований.
Известно, что евразийство, как массовое течение, возникло на заседании религиозно-философского кружка в Софии 3 июня 1921 г., где с докладами выступили кн. Трубецкой и Флоровский - молодой философ, в будущем выдающийся историк церкви и богослов. Месяцем позже вышел сборник «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев» Сувчинского, Савицкого, Трубецкого.
Вдохновителем этого труда был кн. А.А. Ливин - русский аристократ, обладавший даром нетривиального видения традиционных тем. Центром объединения стала Прага.
Общие настроения, пронизывающие всю литературу евразийцев можно назвать антизападничеством и почвенничеством. Они подчеркивали факт глубокого культурного переворота ХХ века, связанного с кризисом западноевропейской культуры и цивилизации. I мировая война и Русская революция рассматривались евразийцами как знаки провиденья, возвещающие наступление новой исторической эпохи, где центральное и руководящее место будет принадлежать России, а не Европе. На смену западной придет новый тип культуры, поэтому русской эмиграции следует искать духовную опору в первую очередь в русских корнях, русской традиции.[2, с.57]
Основной категорией мышления было определение России как особого географического и исторического мира. Россия не принадлежит ни Востоку, ни Западу. В силу исключительного географического положения, европейско-азиатской протяженности, а также природно-климатических условий «Востоко-Запад» (как называл Россию Савицкий) образует особый, новый субконтинент - Евразию. Он состоит из «отломанной» от Европы европейской части России и «исключенной» из Азии России азиатской. На всем пространстве Евразии, примерно совпадающем с границами России 1914 г., разворачивается вся русская история. Она служит «месторазвитием» евразийского культурно-исторического типа. Надо сказать, что географически евразийцы воспринимали Россию - Евразию (совокупность трех российско-евразийских низменностей - равнин и горных стран, к ним примыкающих) как определенный географический ландшафт, влияющий на историческое развитие.
Мозаичному и дробному ландшафту Европы противопоставляется периодическая система географических зон в Евразии. Параллельным и горизонтальным географическим зонам Евразии - пустыне, степи, лесу и тундре - соответствует особый, волновой ритм исторического развития - череда подъемов и депрессий. Евразийский мир сравнивается с пульсирующим сердцем. Такая поэтическая метафора получила свое развитие в особом виде движения при построении кривой этногенеза в теории пассионарности Гумилева.
Собственно философско-историческая концепция разрабатывалась Вернадским. История Евразии интерпретировалась как история борьбы между «лесом» (оседлыми славянами лесной зоны) и «степью» (урало-азиатскими степными кочевниками). В монгольский период евразийско-русской истории степь победила лес. В середине XV века лес (Московия) взял реванш. Наука русской истории увлеклась изучением роли православия и византийского наследства и прошла мимо очевидного факта обрусения и опрославления татарщины. Она не обнаружила татарский источник русской государственности. Государство московское образовалось на развалинах Золотой Орды и является наследником не Киевской Руси, но империи Чингисхана. Духовным источником Москвы является Византия, историческим - монголо-татары.
Радикальная и пафосная концепция евразийцев бросала вызов катастрофическому мироощущению, господствовавшему в среде эмигрантов, и привлекало на свою сторону ученых, которые жаждали дать свой ответ на извечные вопросы о судьбе России.
Итак, основным направлением евразийцев было рассмотрение взаимодействий окружающей среды, ландшафтов и народов, проживающих на них. Рассмотрим концепции теорий самых ярких представителей евразийства.
Глава 1. Исторические предпосылки развития геософии в концепциях географического детерминизма.
1.1. Западноевропейской школы геософии.
Вопрос о роли географии в развитии общества восходит еще к Античности. Аристотель, описывая Ойкумену, указывает на зависимость различий у народов от различий географии стран, где они проживают, что и отражено в трактате «Политика»:
«Народности, обитающие в странах с холодным климатом на севере Европы, преисполнены мужественного характера, но интеллектуальная жизнь и художественные интересы у них менее развиты. Поэтому они сохраняют свою свободу, но неспособны к государственной жизни и не могут господствовать над соседями. Наоборот, народности населяющие Азию, очень интеллигентны и обладают художественным вкусом, но зато им не хватает мужества, поэтому они живут в подчиненном и рабском состоянии. Эллинская народность, занимающая в географическом отношении как бы серединное положение между жителями севера Европы и Азии, объединяет в себе природные свойства и тех и других, она обладает и мужественным характером и развитым интеллектом» [1,с.314].
Страбон, Гиппократ также указывают на различие физического склада и характера людей в зависимости от стран их проживания, а также дают много интересных указаний о роли географического положения и географических условий отдельных стран в конкретном историческом развитии этих народов.
Так, в «Географии» Страбон стремился описать Ойкумену, основываясь на сопоставлении к обобщению всех известных для его времени данных, где говорилось о необходимости учета географических условий при управлении страной, в политике и военном деле. «География» должна была служить практическим руководством для римских государственных деятелей.
Основоположник научной медицины Гиппократ в своем труде «О воздухе, воде и суше» говорит о влиянии географической среды (климата и отчасти почвы) на организм человека и его психику. Жаркий климат, утверждает Гиппократ, делает человека ленивым, напротив, изменчивый климат способствует возбуждению энергии. Указывая, что климат Малой Азии отличается мягкостью по сравнению с климатом Европы, Гиппократ объясняет этим большую мягкость характера жителей Малой Азии по сравнению с населением Европы [2,с.9].
Т.о., мыслители Античности стоят у истоков географических идей. В их трудах нет рассуждений о взаимодействии и взаимовлиянии географической среды и народов. Их основная цель - описание окружающих народов и констатация их различий, в зависимости от места их географического местожительства. Из сочинений Страбона, Аристотеля и многих других мыслителей явствует, что в период Античности шло зарождение географических взглядов, которые в последующем положили начало географическому детерминизму и геософии.
В средние века общий упадок культуры в Европе исключал дальнейшую разработку проблемы влияния географической среды на развитие общества. Лишь в восточной литературе крупный арабский ученый XIV века Ибн-Хальдун в обширном предисловии к своему труду «Книга примеров по истории арабов, персов, берберов и народов, живших с ними на земле» попытался создать цельную теорию географической обусловленности развития народов. Здесь он развивает представления античных мыслителей, но в отличие от Аристотеля, Страбона и Гиппократа анализирует влияние ландшафтов на развитие арабской цивилизации.
В XVI веке в европейской страноведческой литературе можно найти немало конкретных указаний на роль географической среды в жизни отдельных стран и народов. Наиболее полную характеристику обусловленности социальной жизни народов, их нравов и психологии географической средой дал общественный деятель XVI века Жан Боден. Развивая мысли античных и арабских мыслителей о влиянии географии на развитие общества, он кроме характеристики географического расселения народов ввел понятие климата и почвы стран. Свою теорию географического детерминизма он изложил в книге «Метод легкого изучения истории».
Излагая свою теорию, Боден отмечает, что делает это иначе, чем предшественники, которые поверхностно писали о различных законах, религии и учреждениях народов. Он стремится исследовать устойчивые качества народов, зависящие не от человеческих установлений, а от географии занимаемой местности. Такого рода исследования, по мнению французского ученого нельзя искать в сочинениях древних, т. к. они не знали теперешнего состояния стран и местностей. Подобной проблематикой занимались его последователи Дюбо, Шарден и Монтескье. Более подробно стоит остановиться на последнем.
Свои взгляды Монтескье изложил в труде - «О духе законов». Они получили название теории климата, хотя данное название не является точным. Монтескье, действительно, начинает изложение своих взглядов о роли географических условий для развития общества с рассуждений о роли климата и уделяет климату главное внимание, но он также уделяет внимание и влиянию ландшафта и почв, которым уделяет целую главу своего сочинения.
В этой теории он отмечает о различии характера людей, живущих в разных климатических поясах. Он утверждает, что благоприятный теплый климат расслабляет тело и душу человека, а холодный климат, напротив, делает человека крепким и энергичным. Вследствие этого народы жарких стран робки, как старики, а народы холодных стран отважны, как молодые люди. В холодном климате восприимчивость человека к удовольствиям очень мала, она более значительна в умеренном климате и очень сильна в жарком. Аналогичным образом южане сильнее ощущают боль, а северяне отличаются малой чувствительностью.
В Европе умеренный климат господствует на значительном пространстве, в ней каждая страна по климату похожа на соседнюю страну. В Азии, где народы воинственные соприкасаются непосредственно с народами изнеженными, ленивыми и робкими. Естественно, что одни сделались завоевателями, а другие завоеванными. В Европе народы, живущие по соседству, отличаются почти одинаковым мужеством. Вот где великая причина слабости Азии и силы Европы. История, по его мнению, подтверждает данный вывод: «Азия покорена тринадцать раз: одиннадцать раз народами севера и два раза народами юга.… В Европе, напротив, было только четыре великих перемены: завоевания римлян, нашествие варваров, уничтоживших самих римлян; победы Карла Великого и набеги норманов» [24,с.200,228]. При этом римлянам было трудно покорить Европу и легко производить завоевания в Азии.
Вторым географическим фактором, оказывающим влияние на человечество, Монтескье считает почву. Плодородная почва способствует изобилию продуктов. Население страны с богатой почвой живет в довольстве и боится рисковать своим благосостоянием, оно не склонно к упорной защите своих интересов. Поэтому в плодородных странах, естественно, устанавливается дух зависимости и в них часто встречается монархическое правление.
«Бесплодие почвы делает людей искусными в мастерстве, трезвыми, закаленными в труде, мужественными, способными к войне, им надо добывать себе то, в чем им отказывает земля. Плодородие страны вместе с зажиточностью дает жителям изнеженность и некоторую любовь к сохранению жизни» [24,с.232,234].
Ш. Монтескье как философ и социолог, пытается связать географические факторы с возникновением, становлением, развитием государственной, политической, нравственной системы общества. Он расширяет понятие географической среды - вводит понятие рельефа, ландшафта, делает попытки исторически анализировать обусловленность развития народов географическими факторами.
Взгляды его на роль географической среды несколько схематичнее, чем у Ж. Бодена. По существу, в основе всего построения Монтескье лежит антитеза между ленивой, неспособной к творчеству и борьбе за свободу Азией, являющейся продуктом жаркого климата, и энергичной, творческой, свободолюбивой Европой, расположенной в умеренном климате. На одной стороне все преимущества, на другой - почти одни недостатки.
Продолжателем идей Ж. Бодена и Ш. Монтескье, связавший их с историей, стал И. Г. Гердер - философ, литературовед и поэт, его основной труд - «Идеи о философии истории человечества» оказал значительное влияние на развитие европейской к русской социологической мысли.
За исходное в оценке народов Гердер берет ту же идею о влиянии климата на характер людей, но максимально расширяет понятие климата, включая в него как географические факторы, так и культуру, и философию природы. Основным исходным положением его является мысль о наличии законов, управляющих историей человечества, и о принципиальном единстве этих законов с законами, управляющими развитием природы.
В лице Гердера, фактически, обозначилось направление, получившее название «геософии». Его идеи уходят своими корнями в Античность, к теориям Ж. Бодена и Ш. Монтескье, но разворачиваются уже в иной - историософской плоскости, что, безусловно, было важным шагом в осознании проблем географического детерминизма.
В середине XIX века с защитой данного направления выступил крупный английский исследователь Генри Томас Бокль. В своем труде «История цивилизации в Англии», он доказывает зависимость развития общества от географической среды, в которой выделил 4 элемента: климат, почву, пищу, общий вид природы. По его мнению, производство и распределение полностью зависят от этих условий.
«Энергия и правильность в самом труде совершенно зависят от влияния климата», - пишет Бокль, - считая, что «распределение богатств и его производство подчиняется географическим законам природы, сила которых непреодолима». [6, с. 20-21].
Бокль полагает, что в силу географических особенностей жарких стран их жители нуждаются в меньшем количестве пищи, чем жители холодных стран, поэтому при равенстве других условий рост народонаселения в жарких странах идет быстрее, чем в холодных. Исходя из вышесказанного, он делает вывод о том, что законы климата через пищу связываются с законами народонаселения, а значит, и с законами распределения богатств.
Также как и предшественники, Боден полагает, что у жителей севера характер более смелый и предприимчивый, чем у южан. С климатом также он связывает возникновение неравенства и угнетения народов. Так как, по его мнению, неравномерное распределение богатства Индии произошло от особенностей климата и пищи,… и нет ничего удивительного в том, что в стране этой огромное количество населения угнетено жесточайшей бедностью и остается в состоянии бессмысленного унижения, изнемогая под бременем беспрерывных несчастий. [6, с. 23].
Ибо климат Индии обрекает свои народы на состояние, не допускающее неповиновение, любому кто хочет и может приказывать: «Сила этих законов так непреодолима, что везде, где только появилось их действие, они держали народы в постоянном подчинении. Нет примера в истории, чтобы в какой-нибудь тропической стране при значительном накоплении богатства, народ избегнул такой судьбы, нет примера, чтобы вследствие жаркого климата не оказалось избытка пищи, а вследствие избытка пищи неравномерного распределения сначала богатства, а за ним - и политического, и общественного влияния» [6,с.31].
В отличие от Бодена, Монтескье и других мыслителей, Бокль переводит исследование географического детерминизма в новую плоскость, приведшую в итоге к геополитике, что вполне отвечало насущным требованиям Британской империи в ее политике по удержанию власти в колониях.
К середине XIX века в Европе сформировалась школа геософии, в основе которой лежали идеи античных авторов расширенные введением новых понятий - климата, ландшафта, почв и вытекающего из них географически детерминированного развития общества.
Возникновение школы было связано с великими географическими открытиями, с открытиями новых стран мира и колонизацией их европейцами. Стоит ли говорить о том, что новоявленная школа однозначно поставила знак неравенства между Европой и всем остальным миром, указывая либо на избыток жары, либо на суровость климата. И в конечном итоге она распалась на два направления: историософию (О. Шпенглер) и геополитику экспансии европейцев в отношении своих метрополий и остального мира.
В период с конца XIX по середину XX века сущность западноевропейской школы геософии мало изменилась, найдя своих продолжателей в лице североамериканских геополитиков и немецких теоретиков «жизненного пространства», обосновавших имперские притязания фашистов.
Данное направление особенно широко было представлено в Германии. Основными представителями немецкого течения были Ратцель и Хаусхоффер.
Ф. Ратцель в своем труде «Человечество как жизненное явление на земле» развил мысль о том, что судьба народов обусловливается почвой, а также растительном и животном царствами. «Почва, ландшафт не только дает поле деятельности народам и снабжает их пищей, но и принуждает их кооперироваться, климат определяет долю влаги и тепла, достающихся этим народам, а растительный и животный мир снабжает их средствами пропитания, одеждой и украшениями … принадлежность страны к известному полушарию, к известной части света, к полуострову, к архипелагу, близость морей, рек, пустынь - все это определяет ход истории» [30,с.103].
Все суждения Ратцеля ни в коем случае не подлежат сомнению, но выводы, которые он делает, являются чистой политикой, и к осознанию роли теософии в рамках детерминизма никакого отношения не имеют. Коротко можно свести к следующему: «Если какой-либо народ в течение своего исторического развития был не богато одарен землей, то его высшее призвание … в улучшении своего географического положения - путем захвата лучших земель» [30,с.104].
Продолжатель идей Ратцеля стал Хаусхоффер, крупный военный, в отличие от своего предшественника, говорил не столько об экспансии, сколько о союзе географически обусловленных стран, подчеркивая, что «географическое положение страны предопределено, как естественный закон» [26,с.17]. Он писал о государстве, как о живом «сверхсуществе», о живом организме, где все теснейшим образом взаимосвязано - ландшафт, климат, характер народа на нем проживающего..
Стоит отметить его взгляды на геополитику: «Политическая география рассматривает государство с точки зрения географического пространства, а геополитика - пространство с точки зрения государства» [30,с.9].
Во второй половине XX века идеи геополитики не исчезли, а приняли обличие как глобального противостояния Восток - Запад, так и мелких региональных конфликтов.
1.2. русской школы геософии.
В России дело обстояло иначе. Немногочисленные памятники древнерусской письменности, такие как «Повесть временных лет» Нестора, «Поучения Владимира Мономаха» и некоторые другие дают право утверждать, что славяне высказывали идеи о влиянии географии на развитие и существование различных племен, и в первую очередь самих славян: «И жили между собою в мире поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты». Сами названия уже несут информацию о различном географическом положении племен и специфике их уклада.
В «Повести» автор делает акцент на привязку славян к речному торговому пути, который пролегал на Волге и Дону, что отражает привязанность и влияние на славянские племена ландшафтов: «Экономико-географическое единство региона, в котором сочетались зональные и азональные ландшафты, (речные долины) определяло необходимость создания целостной хозяйственной системы, где части не противостоят друг другу, а дополняют одна другую», - писал Л.Н. Гумилев.
Геософские идеи русских летописцев проявляются в осознании ими различия лесного и степного ландшафтов и различия между оседлыми, земледельческими племенами, привязанным к тем или иным речным системам, и кочевыми, степными племенами, жизнь которых также обусловлена ландшафтами их расселения. Здесь важно отметить, что бытующее мнение о постоянном противостоянии «леса» и «степи» является не совсем точным. Так, по Л.Н. Гумилеву, вмещающие ландшафты древних русичей были не столько леса, сколько лесостепи, ополья и речные долины. При этом русские не хотели жить в степи, вдали от леса, а половцам было не удобно пасти в лесах скот. Но первые нуждались в дешевом мясе и твороге, когда как вторым необходимы были телеги, топорища, посуда. Обменная торговля, не дававшая наживы, связывала степняков и славян лесостепей в единую экономико-географическую систему.
Общим мотивом древнерусской мысли является идея объединения народов. Идея, которая отражает осознание особенностей географической среды, вмещающей славянские племена. Именно эту идею в дальнейшем отразил Савицкий в понятии «Россия как отдельный географический мир», мир, характеризующийся отсутствием выхода к теплым, незамерзающем морям и резким континентальным климатом. Природа материка изначально подсказывало племенам, на нем проживающим, что единственным путем их процветания и выживания является обращение внутрь материка и кооперация усилий по освоению данной географической среды.
Вторая основная идея древних - идея государственности, получившая сильнейшую поддержку в православии и еще более укрепившаяся в период монголо-татарского нашествия. Ее очень хорошо отразил Бердяев в своем труде «Русская идея»: «Русская мысль свидетельствует о существовании русской идеи, которая соответствует характеру и призванию русского народа. Русский народ - религиозный по своему типу и по своей душевной структуре, русские люди любовь ставят выше справедливости. Русская религиозность носит соборный характер. Христиане Запада не знают такой коммюнатарности, которая свойственна русским. Все это - черты, находящие свое выражение не только в религиозных течениях, но и в течениях социальных. Если брать православие не в его официальной форме, то в нем больше свободы, больше чувства братства людей,… меньше властолюбия, чем в христианстве западном. У русского народа нет той любви к величию историческому, которым так пленены народы Запада. Народ, обладающий величайшим в мире государством, не любит государства и власти. Верно, что германская и русская идеи противоположны друг другу. Германская идея есть идея господства, преобладания, могущества, русская же идея есть идея коммюнатарности и братства людей и народов. Русские менее семейственны, чем западные народы, но безмерно более коммюнатарны. У русских иное чувство земли, и сама земля иная, чем у Запада. Русским чужда мистика расы и крови, но очень близка мистика души» [3,с.23].
Качества, которые Бердяев называет коммюнатарностью, Мечников - кооперацией, а Гумилев - комплиментарностю, - суть отражение потребности в освоении огромных, необъятных просторов Евразии - России, дабы они стали родным ландшафтом для всех племен на ней проживающих.
После оформления русской государственности, идеи географической предопределенности переросли в политику объединения и кооперации всех племен и народов, живущих в данном географическом мире. Но в отличие от европейской геополитики русская доктрина строилась на изначальном равенстве народов.
В начале XIX века в России вместе с проникновением западных учений и в первую очередь позитивизма, происходит формирование собственно идей геософии, параллельно со становлением географии как науки. И в этом важную роль сыграла немецкая географическая школа.
Основоположником русской школы был Карл Максимович Бэр. В своей работе «О влиянии внешней природы на социальные отношения отдельных народов и историю человечества» он утверждал, что судьба народов определяется наперед и как бы неизбежно природою занимаемой местности[5,с.43]. Он считал, что в физических свойствах местности заранее определена судьба народов и целого человечества, и что «ход всемирной истории, конечно, более определяется внешними физическими условиями» [4,с56].
Впервые в отечественной литературе именно К. Бэр провел мысль об определяющей роли рек в распространении цивилизации, которую впоследствии развивали С. М. Соловьев и Л. И. Мечников.
В научном творчестве крупнейшего естествоиспытателя XIX века, академика Бэра, немаловажное место занимает проблема детерминизма. Это отражается в его многочисленных трудах по истории и географии. В своем произведении «Карманная книжка для любителей землеведения» Бэр развил мысль об отношении истории и географии. Здесь он говорит о том, что состояние земли, деление ее на твердую почву и водные пространства, горные массивы и пустыни, и обусловленные этим делением климатические условия, оказывают влияния на историю народов. Он считал, что история человечества становится понятной лишь благодаря изучению физических отношений, а значит, география является основой для изучения мировой истории.
Вслед за Бэром, необходимо отметить немецкого графа К. Риттера, сыгравшего немаловажную роль в формировании идей отечественного географического детерминизма.
«Не следует ли попытаться, - писал он, - взглянуть на историю человека и народов, с менее известной до сих пор стороны, со стороны сцены их всеобщей деятельности - земли в ее существенном отношении к человеку, а именно - внешней поверхности земли» определить картину и жизнь природы во всей ее взаимной зависимости, установить частные и общие законы природы этой поверхности, как в неподвижных формах, так и в оживленных, органических образованиях. Только после систематического изучения всей системы природных явлений земной поверхности как единого целого появятся условия для научного определения сути отношений между человеком и географией[30,с.54]. Проблему отношений между человеком и географической средой многие современники считали основной в трудах Риттера.
Он считал, что земля создана Богом для человека как его жилище, арена деятельности и воспитательный дом, поскольку природа оказывает через географию большое нравственное влияние.
Человек самым тесным образом связан с географическими условиями местности, в которой он живет. Еще теснее, чем отдельный человек, с местностью - своей родиной - связан отдельный народ. Мир человека в своем физическом и духовном развитии многообразно обусловлен земною корою [30,с.18].
Риттер рассматривал влияние на жизнь народов формы материков, особенности рельефа земной коры, климат, обращая внимание на Россию: «Удобная форма берегов (гавани) полезна для мореходства, а значит, для развития сношений с другими странами и материками и торговли, горные страны служат препятствием для сношений, но и охраняют народы; равнины удобны для создания сухопутных способов сообщения, как в России. Климатические условия влияют на жизнь людей в той степени, в какой содействуют или мешают существованию человека»
Есть у Риттера и историософские взгляды: «Только соответствие между народом и его родиной и положением государства в ландшафте и человеческой жизни, содействует и обуславливает процветание народов в мировой истории». Он полагает, что «существует решительная зависимость человека от географии страны»[30,с.55].
С 1829 г. труды и многие статьи Риттера начали издаваться России. К началу 1940-х г.г. в русской литературе имя Риттера встречалось повсеместно, причем сопровождалось эпитетами «знаменитый», «гениальный» и т. д. его лекции в Берлине слушали такие великие ученые как С.М. Соловьев, И.В. Кириевский и другие. Все без исключения русские геософы того времени, бывавшие в Европе, называют его своим учителем.
В России последователями географического направления были такие видные ученые как С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, Л.И. Мечников. В своих трудах они стремились найти реальную основу общественного развития, и в качестве методологического принципа использовали географический детерминизм.
Выдающийся русский ученый С.М. Соловьев в своей «Истории России с древнейших времен» так приступает к обоснованию особенностей отечественной истории::«Перед нами обширная равнина: на огромном расстоянии от Черного до Белого и от Балтийского до Каспийского моря путешественник не встретит никаких сколько-нибудь значительных возвышенностей, не заметит ни в чем резких переходов. Однообразие природных форм исключает областные привязанности, ведет народонаселение к однообразным занятиям, однообразие занятий ведет к однообразию в обычаях, нравах, верованиях, одинаковость нравов, обычаев и верований исключает враждебные столкновения, одинаковые потребности указывают одинаковые средства их удовлетворения, и равнина, как бы ни была обширна, как бы ни было в начале разноплеменно ее население, рано или поздно станет областью одного государства: отсюда понятна обширность Русской государственной области, однообразие частей и крепкая связь между ними»[27,с.78]. Это рассуждение Соловьева проникнуто духом европейской, и в частности немецкой идеи о влиянии ландшафта на формирование государства.
Продолжением идей Бодена и Монтескье является мысль о том, что однообразие природных форм ведет к однообразию занятий и т.д. в этой тенденции прослеживается связь между естественными условиями географической среды и характером быта и уклада восточных славян. Внося новое звучание Соловьев, пытается объяснить этим признаком и духовную жизнь народа.
В общей социологической структуре связей русской и мировой истории с природой он выдвигает на первый план географический фактор. Он довольно в резкой форме выделяет преимущества географических условий существования государств Западной Европы перед условиями Восточной. При этом он делает упор именно на предмет разного влияния географии на общественное развитие.
«При первом взгляде на Европу нас поражает различие между двумя ее неравными половинами - западною и восточною… первая мысль при этом, что две, столько разнящиеся между собою, половины Европы должны были иметь очень различную историю. Мы знаем, как выгодны для быстрого развития общественной жизни соседство моря, длинная береговая линия… удобства естественных внутренних сообщений, разнообразие форм, отсутствие громадных, подавляющих размеров во всем, благосостояние воздуха, без африканского зноя и азиатского мороза; эти выгоды отличают Европу перед другими частями света; на эти выгоды указывают как на причину блестящего развития европейских народов, их господства над другими народами других частей света. Но, указывая на эти выгоды, должно разуметь только Западную Европу, ибо Восточная их не имеет; природа для Западной Европы, для ее народов была мать; для Восточной, для народов, которым суждено было здесь действовать,- мачеха» [27,с.8].
В «Истории России» Соловьева рассыпаны многочисленные взлеты теоретической мысли, доказывающие неудовлетворительность общего метода европейской школы, которым он пользуется, и преимущества добытого им рационального ядра. Так, из идей о непосредственном влиянии естественных условий на деятельность человека укажем на следующие соображения историка о взаимной связи природы и человека: «Природа роскошная, с лихвой вознаграждающая и слабый труд человека, усыпляет деятельность последнего, как телесную, так и умственную… природа более скупая на свои дары, требующая постоянного и нелегкого труда со стороны человека, держит всегда последнего в постоянном возбужденном состоянии: его деятельность не порывиста, но постоянна, постоянно работает он умом, неустанно стремиться к своей цели» [27,с.7].
Из главнейших факторов исторического развития Соловьев выделяет три: географический (природа страны), этнографический (характер «племени», к которому принадлежит народ) и внешний (соприкосновение с другими народами).
Соловьев последовательно обнаруживает объективную связь ровного ландшафта с отечественной историей славянских народов.
Рассматривая отношения России и Европы, уже в IV томе «Истории России» Соловьев обращает внимание на различные оценки в западноевропейской историософии Европы: как устойчивого образования и России как колонизирующейся страны. На Западе камень, горы разделили территорию и с самого начала обеспечили устойчивость государственных образований с прочными замками и городскими укреплениями. У нас - дерево, лес, непрочные деревянные строения и городские частоколы, где ничего не привязывает к месту, не создает прочной оседлости [27,с.12,14]. Соловьев выступает здесь как ученый, использующий наработанный европейской школой инструментарий, в виде всеобщих законов географического детерминизма, для объяснения русской истории. При этом он избежал шовинистских и расистских настроений, присущих европейской школе теософии и попытался научно объяснить объективную взаимосвязь России с мировой историей. Положительные результаты в поисках своей теории о взаимосвязи географии и общества есть и у других представителей географического направления в русской теософии. По сходной линии преемственности и традиции с Соловьевым следует указать на «Курс русской истории» В.О. Ключевского. В общеисторическом значении представляет интерес, прежде всего сравнительная характеристика в нем географических условий Европы и Азии. В некотором отношении Ключевский повторяет Соловьева, но дает эту характеристику в еще более яркой форме, объемно, рисуя географический объект с точки зрения потенциальных возможностей человеческой деятельности. Он пишет о том, что две географические особенности отличают Европу от других частей света и от Азии преимущественно: это, во-первых, разнообразие форм поверхности и, во-вторых, чрезвычайно извилистое очертание морских берегов. Известно, какое сильное и разностороннее действие на жизнь страны и ее обитателей оказывают обе эти особенности. Европе принадлежит первенство в силе, с какой действуют в ней эти условия. Нигде горные хребты, плоскогорья и равнины не сменяют друг друга так часто и на таких сравнительно малых пространствах, как в Европе. С другой стороны, глубокие заливы, далеко выдающееся полуострова, мысы образуют как бы береговое кружево западной и южной Европы. Здесь на 30 миль2 материкового пространства приходится одна миля морского берега, тогда как в Азии одна миля морского берега приходится на 100 миль2 материкового пространства. Типичной страной Европы обоих этих отношениях является южная часть Балканского полуострова, - древняя Эллада[22,т.1,с.71]. Правота Ключевского особенно убедительна, если смотреть на предмет конкретно исторически: удобное географическое положение Европы, несомненно, играло положительную роль в развитии общественных отношений в странах этой части света, особенно в прошлом, когда зависимость человека от природы была довольно велика.
Что касается русской географической среды, то высказывания Ключевского о влиянии ее на развитие народа, отличается оригинальностью, реализмом исторической перспективы, не утратившим своего научного и практического значения и в условиях современности. В отличие от Соловьева, линию которого он развивает в целом, автор «Курса русской истории» поэтизирует русскую географию, художественно, монументально раскрывает ее красоту, с большим лирическим чувством и не дает особых перед ней преимуществ географии Западной Европы с точки зрения потребностей практических действий человека. Методологически проблему отношения человека к природе на основе историософских материалов России Ключевский решает комплексно. Наиболее важные его положения сводятся к следующим выводам:
1.) Несомненно, что человек в своей деятельности то приспосабливается к географической среде, к ее особенностям, то приспосабливает их к себе самому, к своим потребностям, от которых не хочет или не может отказаться. На этой двухсторонней борьбе с самим собой, с географической средой вырабатывает свою сообразительность и свой характер, энергию, понятия, чувства и стремления, а частью и отношения к другим людям. И чем больше дает географическая среда возбуждения и пищи этим способностям человека, тем шире раскрывает она его внутренние силы, тем ее влияние на развитие окружаемого средой населения должно быть признано более сильным, хотя бы это влияние географической среды сказывалось на деятельности человека, средой возбужденной и обращенной на нее же самое.
2.) Законами жизни географической среде отведена своя сфера влияния в исторической судьбе человечества и все стороны ее деятельности в одинаковой мере подчинены среде. Рассуждая теоретически, «не на точном основании исторического опыта», географическая среда с особой силой действует на те стороны человеческой жизни, которыми сам человек непосредственно входит в ее область как физическое существо…
Здесь выражаются две группы отношений: человек и географическая среда во взаимодействии; взаимодействие и обусловленность материальных и духовных процессов.
Влияние географической среды на общество Ключевский пытается рассмотреть через действие человека на природу, отмечая положительные и вероятные отрицательные стороны этого действия. В этой связи важны его мнения не только о благотворных, но и об угрожающих явлениях человеческого влияния на географическую среду. Заслуга Ключевского состоит в том, что он одним из первых в русской науке XIX века поставил серьезную задачу о необходимости обществу обеспечить гармоническое взаимодействие законов природы с производственными усилиями современного человека. Нарушение этой гармонии противопоставляет объективно окружающую среду человеку, естественные внешние условия материальным потребностям. Ключевский пишет: «Культурная обработка окружающей среды человеком для удовлетворения его потребностей имеет свои пределы и требует известной осмотрительности: увеличивая и регулируя энергию физических сил, нельзя истощать их и выводить из равновесия, нарушая их естественное соотношение. Иначе окружающая среда станет в противоречие сама с собой, и будет противодействовать видам человека, одной рукой разрушая то что, создала другой, и географические условия, сами по себе благоприятные для культуры, при неосмотрительном с ними обращении могут превратиться в помехи народному благосостоянию»[22,т.1,с.66-67].
Под таким тезисом можно подписаться и сегодня, особенно под его предупреждением потомкам о том, что географию нашей страны сравнительно легко можно вывести из равновесия и умелыми действиями, разрушающими взаимодействие ее естественных сил. Он обращает внимание на необходимость оберегать верховья рек, бороться с оврагами и летучими песками, беречь почвенные богатства России. Географический детерминизм в теории Ключевского в большей мере проявляет себя, когда он пытается непосредственно из географии вывести историю русского народа, его хозяйственный и политический строй, его психологию и нравственные принципы. Ключевский делает шаг навстречу историзму в поисках «тайны» общественного развития. Можно сказать, что в общих чертах Ключевский продолжает линию, как европейской, так и отечественной школы, но модернизируя ее, пытаясь сильнее адаптировать европейский рационализм на русской почве. Он уже менее схематичен, в отличие от Соловьева, при этом четко держится основного тезиса - географического детерминизма.
В конце прошлого столетия сторонником направления географического детерминизма в геософии и одним из оригинальных мыслителей русской школы был видный русский ученый и публицист Л.И. Мечников. Оригинальность его взглядов состоит в том, что он придал им характер историзма и теоретически более четко развил их. «Я стремлюсь изучить скрытую внутреннюю связь между различными историческими фазами и течениями общими всем цивилизованным народам, и той географической средой, в которой жили и развивались эти народы»[23,с.26]. Рациональным моментом его теории является и то, что он создал ее в противовес западным расистским теориям.
Его высоко ценил видный русский философ, марксист Г.В. Плеханов, отметивший в системе своей концепции истории мировой, общественной мысли значение географического детерминизма. Будучи убежденным марксистом, пропагандистом материалистического понимания истории он подверг тщательному анализу теории русских геософов. Плеханов сближал точку зрения геософии с взглядами Маркса с одной стороны, а с другой - сам рассматривал географический фактор как равноценный элемент в условиях общественного развития человечества. Он отмечал роль географического детерминизма в развитии общества, стоял на позициях географического направления в философии. Отдавая предпочтение географическому детерминизму, он противопоставляет его всем консервативным системам религиозно-идеалистического толка, субъективизму в широком смысле слова. С этих позиций Плеханов анализировал географический детерминизм Соловьева, Ключевского, Мечникова и др.
В «Истории русской общественной мысли», рассматривая суждения Соловьева, он пишет: «за точку исхода всего рассуждения берутся известные материальные условия существования - в данном случае (у Соловьева) свойства поверхности восточной половины Европы»[25,т.8,с.34]. Плеханов, как марксист, обнаруживает у автора «Истории России» также элементы исторического материализма в объяснении того, как влияла географическая среда на общественное развитие России. «Это очень ценные мысли, до сих пор слишком мало принимаемые в соображение теми писателями, которые задумывались о причинах относительной самобытности русского исторического процесса»[25,т.8,с.35].
При этом у Соловьева Плеханов подчеркивает мысль о том, что особенности окружающей географической среды определяют характер произвольной деятельности человека. «Из теории историка вытекает, что однообразие естественных условий, характеризующие Восточно-Европейскую равнину (удаленность от моря и гор), было неблагоприятно, прежде всего, для успехов ее населения в области экономического развития» [25,т.8,с.36]. Плеханов подтверждает реалистический момент во взглядах Соловьева, справедливость его умозаключений относительно характера влияния однообразных естественных средств на экономическую и духовную жизнь славян. И так как экономическое развитие (в данных или других географических условиях) в конечном счете, определяет собою развитие общественно-политическое и духовное, то философия истории, претендующая на научность, не может исключить из экономического фактора и активную совокупную роль внешней природы: «Поэтому с указанием Соловьева на «географические условия», вызывающие однообразные занятия, непременно должен считаться всякий, кто желает выяснить себе ход русского общественного развития»[25,т.8,с.36].
С точки зрения географического материализма Плеханов, также разбирает теорию Ключевского, выделяя момент, когда Ключевский приходит к выводу, что «экономический момент» предшествует политическому»[25,т.8,с.16]. При этом он критикует его за то, что профессор Ключевский не может преодолеть географическую аргументацию «Наказа» Екатерины II, составленного на основе «Духа законов» Монтескье. Поскольку вторая посылка «Наказа», призванная обосновать принцип самодержавной власти звучит так: «Россия по-своему, естественному, т.е. географическому протяжению должна иметь самодержавный образ правления» - не устраняется критической переработкой Ключевским принципа географического детерминизма»[25,т.8,с.19-20].
С большим вниманием отнесся Плеханов к теории Мечникова. Последующие марксисты даже обвиняли Плеханова в попытке сближения взглядов Мечникова с взглядами Маркса и Энгельса. В рецензии на книгу Мечникова «Цивилизации и великие исторические реки» Плеханов действительно дает очень высокую оценку этого труда, несмотря на критику отдельных положений. Он пишет, что Мечников пытался «выяснить влияние географических особенностей различных, преимущественно древних, культурных стран на ход развития их общественных учреждений. Научное значение такой темы оценят все те, которые знают, как мало до сих пор выяснен этот чрезвычайный важный вопрос в философско-исторической литературе».
Именно поэтому Плеханов « сближает» взгляды мечника с взглядами Маркса и Энгельса, и обнаруживает тенденцию их совпадения: «В конце концов, и говоря вообще, его « Мечникова» работа приводит к тем же заключениями, каким пришли марксисты», и далее - «Соображения Мечникова во много превосходны по идее».
Плеханов, делая вывод, пишет; «Соловьев, Ключевский, Мечников во многом в лучшую сторону развивают геософию Монтескье», то есть европейскую школу. И далее: «ими сделан шаг вперед в принципах разработки идей исторической закономерности, найдены новые аргументы в пользу материализованных материалов истории»[25,т.8,с.24, 28].
«В первом типе указанной геософии, - пишет Плеханов, в качестве нового начала, первоисточника развития, определен реальный тип природы, материальная среда (без тенденции геополитики), в известном отношении и экономика с отличительными чертами объективного решающего фактора во внутренней причинности самодвижения общественных отношений. Затем ведутся поиски объективных исторических закономерностей, обнажаются не редко верно действительные связи природы с производительными силами в обществе, в результате отвергается сверхъестественное надматериальное начало в делах истории»[25,т.8,с.25]. Данное умозаключение Плеханова позволяет причислить его к сторонникам географического детерминизма в России.
К этому движению относились и сторонники «Евразийства» - Трубецкой, Савицкий, Флоровский,- продолжатели идей геософии.
Таким образом, исторические предпосылки возникновения и развития географических идей возникли почти одновременно с появлением общественных организаций. В Европе эти идеи античных классиков Аристотеля, Гиппократа, Страбона. В России это наличие своеобразного умонастроения, направленного на доказательство исторического, этнического, культурного единства славянских народов, как особого геоприродного и социо-культурного мира.
Географический детерминизм, понимаемый первоначально лишь как различие племен, живущих в разных странах, в дальнейшем был развит и дополнен новыми понятиями - климата, ландшафта, почвы.

Подобные документы

  • История философских воззрений на природу и общество. Особенности взаимосвязи и взаимодействия человека и природы. Исследование сущности теории географического детерминизма. Отличительные черты теории пассионарности Л. Гумилева. Теория золотого миллиарда.

    контрольная работа [58,4 K], добавлен 18.10.2013

  • Биография Л.Н. Гумилева, основные работы; определения этноса, его формы. Пассионарная теория этногенеза — гипотеза, описывающая исторический процесс как взаимодействие развивающихся этносов с вмещающим ландшафтом и другими этносами; критика теории.

    реферат [275,3 K], добавлен 15.03.2011

  • Характеристика Милетской школы как первоисточника античной философии. Объяснение движения и становления мира в концепциях Гераклита. Определение философии в теориях древнегреческих атомистов. Идейные устои просвещения софистов. Диалектика бытия Платона.

    реферат [52,2 K], добавлен 10.10.2010

  • Актуальность вопроса о специфике русской философии в настоящее время. Проблема "Россия и Запад" в философских исканиях и теориях Н. Бердяева, Н.Я. Данилевского. Осмысление особенностей отечественной культуры, русского национального самосознания.

    реферат [17,7 K], добавлен 09.08.2010

  • История возникновения и изучения понятия причинности, ее проявления в повседневной жизни и науке. Статистические законы классической физики с позиции детерминизма. Принцип неопределенности Гейзенберга, описание в механике состояния физической системы.

    контрольная работа [39,0 K], добавлен 11.09.2011

  • Интерпретация проблемы Логоса в отношении разума и веры в творчестве С.Н. Трубецкого. Связь с вопросом о наличии "положительного" и "разумного смысла", "разумной цели" жизни человека и человечества в целом. Воззрения С.Н. Трубецкого и Л.И. Шестова.

    автореферат [35,8 K], добавлен 17.08.2009

  • Объяснение познавательных способностей и возможностей человека основано на теории отражения, религиозных и разного рода иррациональных концепциях. Теория отражения изучает познание с научно-светских позиций. Теория познания - часть теории отражения.

    реферат [26,7 K], добавлен 25.01.2011

  • Отражение проблемы зарождения и развития человеческого общества в различных религиозно-философских течениях разных времен. Концепция географического детерминизма. Направления исследования исторического процесса становления общества Л.Н. Гумилевым.

    презентация [2,0 M], добавлен 24.04.2013

  • История формирования русской идеи в ее концептуальном виде на уровне государственной идеологии. Этапы ее возрождения и воплощение в трех направлениях: славянофильство, западничество и евразийство. Русская идея в современной культуре и образовании России.

    реферат [64,4 K], добавлен 28.02.2012

  • Русская духовная культура в оценке религиозных философов. Современные исследования В. К. Кантора. Русский европеец как задача России. Философы двадцатого столетия обращаются к истории, пытаясь выявить основные положения о русской духовной культуре.

    реферат [14,4 K], добавлен 14.11.2005

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.