Философия истории в немецком Просвещении

Размещено на http://www.allbest.ru/

Философия истории в немецком Просвещении

Содержание

Введение

1. Историко-философская мысль немецкого Просвещения

2. Исторические взгляды Гёте

3. Ф. Шиллер как историк

4. Историческая концепция Гердера

5. Гёттингенская школа

6. Немецкое якобинство

Введение

Социально-политические условия развития исторической науки. Германия XVIII в. состояла из более чем трехсот самостоятельных государств и свободных имперских городов с различными феодальными и полуфеодальными социально-экономическими отношениями и разным политическим устройством. Территориально-государственная раздробленность и отсутствие единого рынка были главными препятствиями общественному прогрессу. Буржуазия оставалась слишком слабой, чтобы объединить антифеодальные устремления в единую революционную силу. Преодолеть отставание от передовых стран, вставших на путь капиталистического развития, при этих условиях пытались сами правители некоторых немецких государств, если их не удовлетворяла незначительная роль в европейской политике. Такими попытками были реформы Иосифа II в Австрии и Фридриха II в Пруссии.

В Пруссии сравнительно быстрыми темпами развивалось мануфактурное производство, необходимое для нужд постоянно растущей армии. Сама прусская буржуазия во многом формировалась как поставщик для армии под опекой и контролем государства. Проводимая в Пруссии, Саксонии, Гамбурге меркантилистская политика сопровождалась предоставлением предпринимателям ссуд, налоговых льгот, свободы от обязанности состоять в цехах. Там начали появляться первые государственные мануфактуры: зеркальные, горные, ковровые, пороховые, фарфоровые.

В немецкой деревне домашнее ремесло постепенно перерастало в капиталистическую рассеянную мануфактуру, центрами которой были Вестфалия, Вюртемберг,

Пруссия, Саксония, Силезия, Тюрингия. Но феодально-абсолютистские порядки и крепостническая система задерживали в деревне необходимую для развития промышленности рабочую силу. Разоренное в годы Тридцатилетней войны городское бюргерство не имело достаточных капиталов. Внутренние таможни, различная монета, произвол правителей -- все это душило очаги капитализма или обрекало их на жалкое прозябание.

Глубокий след в развитии немецкой исторической мысли оставила Реформация, выдвинувшая в центр ее внимания и богословские проблемы. Долгое и безраздельное господство теологии, из которой и вышли первые профессиональные историки, вело к религиозной трактовке исторического процесса и слабости антиклерикальных идей. Преобладание теологического элемента составляло наиболее негативную черту немецкого исторического мышления, в то время как распространенное в ученых кругах увлечение филологией и прекрасное знание древних текстов привели к возникновению критики источников и стали началом плодотворной научной традиции.

Территориальная раздробленность Германии способствовала сосредоточению интересов ее передовых мыслителей на идее: национального единства и наиболее острых в тогдашних условиях проблемах единого государственного права. Отцом науки о нем явился вюртембергский правовед Иоганн Якоб Мозер (1701 -- 1785), оставивший после себя свыше четырехсот историко-юридических сочинений. История, как и все науки об обществе, понималась в то время как часть единой «государственной науки» и развивалась под эгидой права и особенно теологии. Как отдельную отрасль знаний историю начали преподавать в немецких университетах с начала XVIII в., но рассматривали ее преимущественно как одну из дисциплин, относящихся к введению в науку немецкого государственного права.

Новая стадия в развитии немецкой исторической мысли была связана с Просвещением, которое при различном уровне социально-экономического развития и разном политическом устройстве в отдельных немецких государствах имело более сложный и противоречивый характер, чем во Франции или Англии, откуда проникали в Германию прогрессивные идеи западноевропейских просветителей. Его главной особенностью было то, что из-за неразвитости немецкой буржуазии оно не имело материала для создания чего-либо нового и оригинального в сфере государственной и экономической теории и нашло выражение во внимании преимущественно к философским, эстетическим и этическим вопросам.

Понимание исторического процесса философами немецкого Просвещения было идеалистическим, поскольку они считали его основой действующее в мире духовное начало. Но абстрагированность от удручающей немецкой действительности приводила их к углубленным поискам в области теории, к элементам диалектического мышления. Для развивавшегося тогда механистического материализма было характерно неумение разглядеть за отдельными явлениями их взаимную связь, их движение и развитие. Идеалистическая же философия немецкого Просвещения внесла свой вклад в выработку«представления о вселенной, о ее развитии и о развитии человечества, равно как и об отражении этого развития в головах людей...». Просветительские тенденции возобладали и в университетах, и в сфере школьного образования, и среди читающей публики. Государственная раздробленность привела к тому, что в Германии возник не один, а многочисленные центры распространения просветительских идей.

Немецкие просветители в целом могли воздействовать на формирование только сознания, а не государственной политики. Но они стремились и активно пропагандировать экономические и государственно-правовые теории западноевропейского Наиболее подходящей формой борьбы против феодально-абсолютистских порядков и тирании правителей тогда казалось создание тайных организаций типа масонских лож и ордена иллюминатов, объединявшего несколько сотен представителей буржуазной интеллигенции и либерального дворянства и готовившего антиклерикальный и антифеодальный переворот в Баварии. Незадолго до революции во Франции орден был разгромлен властями. К масонам принадлежали крупнейшие деятели немецкого Просвещения Г. Э. Лессинг, И. Г. Гердер, И. В. Гёте.

1. Историко-философская мысль немецкого Просвещения

немецкий просвещение кант гете шиллер

Протестуя против существовавших порядков, передовые мыслители Германии призывали к сплочению всех оппозиционных сил в борьбе против тирании и за национальное объединение своей родины. Они страстно ратовали за пробуждение чувства национальной гордости и достоинства. Со всей силой эти мысли впервые зазвучали в произведениях сына саксонского пастора Готхольда Эфраима Лессинга (1729--1781). Начав писать еще будучи студентом медицинского факультета Лейпцигского университета, Лессинг быстро завоевал славу первого критика и драматурга Германии, а его религиозно-политические и эстетические произведения подготовили основу развития немецкой классической философии.

Лессинг не оставил крупных исторических работ и не разработал законченной теории исторического процесса, но все его произведения были проникнуты идеями прогрессивного развития человечества, постоянного движения общества от низших форм к высшим. В серии блестящих статей о проблемах изучения религии Лессинг отстаивал право на научное исследование в любой сфере знания. Особенно важное значение имела его работа «О воспитании рода человеческого», в которой он уподобил историю развития человечества истории развития отдельного индивида . В представлении Лессинга человечество, как и отдельная личность, проходит три возраста в своем развитии. Детство человечества -- это эпоха Ветхого завета, юность -- Нового завета. Период зрелости -- эпоха нового Евангелия, когда всеобщим принципом поведения становятся нормы морали, наступает время всеобщего просвещения и нравственной чистоты, а сама мораль уже не связана с верой в бога. Последователь голландского пантеиста Спинозы Лессинг скрывал свои сомнения в существовании бога, опасаясь преследований и обвинений в атеизме, и о его взглядах стало широко известно только после смерти.

Во многих произведениях Лессинга содержались мысли об исторической обусловленности тех особенностей, которые характерны для искусства и науки любого народа. Он постоянно боролся против канонизации античного искусства как неизменного идеала на все времена и убедительно доказывал, что всякое подлинное произведение искусства должно отражать интересы и события современной жизни своего народа. Но дух национализма был органически чужд Лессингу, по убеждению которого истинное духовное единство как раз несовместимо с идеей национальной исключительности, ибо любой народ -- только равный член великого человеческого братства. Именно поэтому Лессинг видел в истории средство воспитания подлинной гражданской мудрости, позволяющее провести грань между патриотизмом и общечеловеческими интересами, которым сам Лессинг отдавал явное предпочтение.

Вершиной философской мысли немецкого Просвещения явилось творчество профессора Кёнигсбергекого университета Иммануила Канта (1724--1804), выходца из семьи простого шорника. В своей философии истории Кант исходил из признания того факта, что в жизни общества действуют определенные законы, незаметно для людей ведущие их к неведомой для них цели природы. Указывая на несовпадение личных целей и общественных результатов человеческой деятельности, Кант считал, что только в общем ходе истории можно разглядеть единую для всего человечества разумную цель. Ее Кант видел в установлении всеобщего правового гражданского состояния, при котором каждый обладает полной свободой, совместимой, однако, со свободой других. Соперничество и даже антагонизм между людьми останутся, но будут существенно ограничены разумными законами. Идея о том, что историю движут вперед противоречия и даже антагонизм между людьми, заставляющие их, однако, вступать в общение друг с другом и создавать для этого регулирующий орган порядка -- государство, была значительным вкладом Канта в формирование научного понимания человеческой истории.

Установление правового гражданского общества Кант считал сложной проблемой, поскольку любой человек стремится к созданию закона, ставящего границы произволу других людей, но не его самого. Поэтому любой правитель будет злоупотреблять своей властью и свободой действий, если над ним не окажется никакого контролирующего в соответствии с законом органа. Полностью решить такую задачу невозможно, но для наибольшего приближения к этому необходимо сочетание трех условий -- правильного понятия о государственном устройстве, доброй воли и почерпнутого из истории опыта. При этом Кант порвал с религиозным обоснованием морали и подчеркнул, что нравственное поведение человека определяется не божьими заповедями, а долгом перед другими людьми.

Всемирная история была для Канта не хаосом отдельных человеческих действий, а определенной системой, ступенями развития которой являлись Древняя Греция, Рим, германские народы. Каждая из этих ступеней представляла шаг вперед в улучшении государственного устройства. Таким образом, Кант представлял себе развитие всей системы как прогрессивное и закономерное. Важным было и то, что помимо роли общественных противоречий Кант отмечал еще один фактор развития -- человеческий труд. В статье «Предполагаемое начало человеческой истории» он прямо указывал на труд и последующее его разделение как на исходную точку развития общества, приводя в качестве подтверждения соответствующие эпизоды из Библии.

Составной частью философии истории Канта выступала его теория культуры. Примечательно, что Кант отличал культуру от цивилизации. Его предшественники и современники понимали обычно под культурой все созданное человеком в отличие от творений природы. Кант же считал культурой только те явления, которые служат благу человека, а цивилизацией называл современный ему тип устройства общества. Он с тревогой отмечал, что бурное развитие цивилизации ведет к ее усиливающемуся отрыву от более медленно развивающейся культуры.

Новым был и взгляд Канта на государство. Большинство немецких просветителей видели в современном им государстве лишь враждебный человеку механизм, который надо разрушить. Кант подходил к проблеме шире; он считал государство тем культурным началом, без которого невозможно человеческое общее бытие. На этом и был основан его знаменитый трактат «К вечному миру» , план создания всемирного союза государств, строящих свои отношения на гарантиях равноправия и суверенности всех его членов. Кант указывал, что любое государство независимо от его размеров или численности населения обладает правом на самостоятельное существование. Поэтому оно не может быть захвачено или порабощено другим государством.

Идея вечного мира завершала политическую философию Канта. Он отдавал себе отчет, что эта идея как конечная цель всего международного права является пока неосуществимой. Но вполне осуществимы те политические принципы, которые служат постоянному приближению к состоянию вечного мира, а стремление к нему должно стать императивом внешней политики каждого государства.

2. Исторические взгляды Гёте

Великий немецкий поэт и мыслитель Иоганн Вольфганг Гёте (1749--1832) интересовался прежде всего проблемами естествознания, но имел и определенную систему воззрений на развитие человеческого общества. Веря в неизбежность социального прогресса, Гёте считал, что он совершается повседневной созидательной работой миллионов людей, в ходе столкновения их целей и интересов. Он писал, что «людей надо рассматривать как органы их века, двигающиеся большей частью бессознательно». Глубокое историческое чутье подсказало Гёте мысль о том, что значение великой личности в истории заключается в наиболее полном и верном выражении общечеловеческого -- созревающих в массах идей и потребностей. Индивид для Гёте всегда являлся частичкой великой гармонии исторически развивающегося социального целого, поскольку его труд и идеи связаны сотнями тысяч видимых и невидимых нитей с трудом бесчисленных предшественников и современников. Поэтому, чтобы понять и объяснить своеобразие идей отдельной исторической личности, необходимо исследовать и понять ту эпоху, в которую она жила, влияние которой испытала.

Понимая историческое значение Великой французской революции, открывшей, по его словам, «новую эпоху всемирной истории», Гёте относился к ней сдержанно, как и вообще ко всем народным восстаниям и революциям. Он полагал, что нельзя совершенно подавить народ, и подчеркивал, что «великие революции никогда не возникают по вине народа, но всегда по вине правительства». И в то же время революции для него были злом, ибо сеяли разрушения и хаос. Гёте же был приверженцем порядка и устойчивости, он предпочитал революционному пути решения социальных проблем постепенное совершенствование общественных отношений и государственных учреждений, считал, что правительства должны своевременными реформами предупреждать взрыв недовольства.

В философском романе «Годы странствий Вильгельма Мейстера» (1829) Гёте в числе многих социальных моделей общества показал и утопическую общину, построенную по принципу использования частной собственности на пользу всей общины и без ущерба для прочих ее членов.

Изобразив сосуществование личной выгоды и всеобщего блага как реальную возможность, Гёте все же вложил в уста героя романа многозначительный вопрос: разве понятия «собственность» и «общее благо» не отменяют одно другого? Даже в своих идеалах Гёте, несмотря на гуманистическую направленность его произведений, оправдывал и навечно закреплял социальное неравенство, деление общества на тех, кто правит, и тех, кто производит материальные блага.

Противоречивость мировоззрения Гёте отметил Ф. Энгельс, когда писал, что «...в нем постоянно происходит борьба между гениальным поэтом, которому убожество окружающей его среды внушало отвращение, и осмотрительным сыном франкфуртского патриция, достопочтенным веймарским тайным советником, который видит себя вынужденным заключать с этим убожеством перемирие и приспосабливаться к нему» 5.

3. Ф. Шиллер как историк

Другой великий немецкий поэт и драматург Иоганн Фридрих Шиллер (1759--1805) был и значительным для своего времени историком, с 1789 г. профессором истории Йенского университета. Его вступительная лекция «В чем состоит изучение мировой истории и какова цель этого изучения» раскрывала общеисторические взгляды Шиллера.

Главной чертой человеческой истории он считал культурный и научный прогресс и подчеркивал, что успехи в борьбе против «духовного деспотизма» и «невежественных тиранов» выдвинули среднее бюргерское сословие на роль «творца всей нашей культуры» и привели к наступлению подлинно «гуманного столетия». Огромную роль в прогрессивном развитии общества Шиллер отводил истории, которая «приучает человека рассматривать себя в связи со всем его прошлым и подготавливает его к выводам в отношении отдаленнейшего будущего» 6.

Шиллер подчеркивал, что история включает в себя весь нравственный мир, и ввел в изучение прошлого идею ответственности человека перед обществом. Видя реальное противоречие между целями отдельного человека и результатами его деятельности, Шиллер стремился отобразить и объяснить это в исторических трудах «История отпадения объединенных Нидерландов от испанской короны» (1788) и «История Тридцатилетней войны» (1793).

Нидерландская революция изображена у Шиллера фрагментарно и изложение доведено лишь до 1567 г., так что основные ее события освещения не получили. И в истории Тридцатилетней войны, в сущности, рассмотрена лишь ее первая половина, а последние тринадцать лет очерчены бегло.

Симпатии Шиллера принадлежали нидерландской буржуазии, которую он считал главной силой в борьбе против испанского владычества. Он постоянно подчеркивал, что союз обедневших дворян-гёзов мог воевать против герцога Альбы только потому, что опирался на финансовую помощь протестантских торговцев.

В более широком плане вывод Шиллера сводится к тому, что руководящая роль в каждом патриотическом народном движении должна принадлежать союзу дворянства и буржуазии при преобладании последней. Но этот союз может успешно выполнить свою задачу только при наличии у него таких добродетелей, как благоразумие и умеренность. Вообще эти добродетели для Шиллера, в котором всегда жил поэт и который подходил к истории с позиций морали и психологической трактовки, являлись подлинными двигателями прогресса.

Причиной и побудительной силой Тридцатилетней войны Шиллер считал религиозные противоречия. Сам он открыто высказывал симпатии протестантизму и явно преувеличивал историческое значение Реформации и деятельности главы протестантов -- шведского короля Густава Адольфа. В освещении войны на первый план у Шиллера выступали личные мотивы правителей, чисто субъективные и случайные моменты хода событий, хотя все ужасы и страдания, которые несла с собой война, были изображены с огромной художественной силой.

4. Историческая концепция Гердера

С творчеством немецкого мыслителя, ученика Канта Иоганна Готфрида Гердера (1744--1803) связаны не только дальнейшее развитие историзма, но и наметившийся к концу века переход от просветительских идей к романтическим веяниям. В основном труде «Идеи к философии истории человечества» (1784--1791) Гердер предпринял попытку теоретически осмыслить весь процесс развития человечества и его историю как продолжение истории природы. Он выступал против телеологического понимания истории и подчеркивал, что в исторических событиях следует искать не какие-то тайные божественные предначертания, а породившие их земные причины.

Главной идеей труда Гердера была идея закономерного и причинно обусловленного развития человечества. Он отошел от схематичного представления французских просветителей о развитии как прямолинейном непрерывном процессе и выдвинул на первый план идею прогресса, развивающегося не плавно, а скачкообразно, с возможными отклонениями и зигзагами. Содержание прогресса заключалось, по Гердеру, в зарождении, укреплении и расцвете идеи гуманности, что Гердер считал чертой, отличающей мир человека от мира животных.

Просветительскую идею поступательного развития единого человечества Гердер дополнил признанием особенностей, свойственных отдельным историческим эпохам и народам. Каждое звено этой единой исторической цепи считалось у него необходимым этапом между прошлым и будущим, каждое вносило свой вклад в развитие культуры. Под ней Гердер понимал язык и мышление людей, религию, науку и искусство, трудовую деятельность, торговые и общественные отношения, наполняя это понятие широким и конкретным социальным содержанием. Такой всемирно-исторический подход -- одна из главных заслуг Гердера в области истории.

Он считал родиной человечества Азию, где зародились скотоводство, земледелие и те общественные отношения, которые распространились затем и на европейские народы. Гуманистическое мировоззрение Гердера, мечтавшего о гармонии наций и осуждавшего любые колониальные войны и захваты, определило его глубокое уважение к великому вкладу народов Востока в становление общечеловеческой культуры. Он сумел преодолеть и отрицательное в целом отношение большинства просветителей к средневековью, показывая его значение как необходимого этапа в развитии культуры.

В силу своего положения главы веймарского духовного ведомства Гердер, по крайней мере формально, всегда подчеркивал теологические основы своих взглядов. Вместе с тем он выражал полное согласие с той негативной оценкой исторической роли христианства, которую давал английский историк Э. Гиббон, и резко осуждал церковные догматы и схоластическое богословие.

Связующим звеном между прошлой историей и будущим Гердер считал германскую культуру, на базе которой происходило, по его мнению, дальнейшее прогрессивное развитие Европы. Однако он непримиримо относился к проявлениям европоцентризма и шовинизма, называя его «неблагодарной гордыней варвара», и с симпатией относился к прибалтийским и славянским народам, считая, что последние еще скажут в будущем свое слово в истории человечества.

Гердер отвергал ставшую уже традиционной историографию, которая сводилась к прославлению королей и полководцев. Он считал, что «философия, которая намеревается служить народу, должна поставить народ в центр проблем». Исходя из этой глубоко демократической задачи, Гердер рассматривал государство как машину угнетения, которая должна исчезнуть, когда у народа появится и окрепнет способность к самоуправлению. Само возникновение феодальных государств Европы Гердер связывал с войнами, породившими княжества и крепостную зависимость порабощенного народа. Поэтому Гердер восторженно приветствовал начало революции во Франции, но с ее дальнейшим углублением для него, как главного пастора Веймарского герцогства, стали невозможными выступления на острые политические темы. Предвосхищая деятельность романтиков, Гердер много внимания уделял изучению народных песен и легенд, видя в них «архив народной жизни». Он издал замечательный сборник «Голоса народов в песнях», где были собраны лучшие из известных тогда образцов творчества практически всех народов Европы, а также эскимосов Гренландии и индейцев Перу. Впервые в исторической науке Гердер поставил вопрос о том, что Библия -- такой же продукт народного творчества, как и древнегреческие эпические поэмы, а потому и ее следует изучать, применяя научные методы.

Ю. Мёзер и зарождение романтизма. Еще до Французской революции идеология Просвещения наталкивалась на сопротивление со стороны не только феодального дворянства, но и цехового бюргерства, связанного с отживающим способом производства. Таким ранним представителем бюргерско-собственнической романтической реакции на идеи Просвещения был юрист и крупный чиновник захолустного вестфальского княжества Оснабрюк Юстус Мёзер (1720--1794). Поскольку в Оснабрюке правил сын английского короля, то Мёзер бывал по служебным делам в Англии, где имел возможность непосредственно наблюдать начавшийся промышленный переворот, социальные последствия которого произвели на него отрицательное впечатление.

В трехтомной «Истории Оснабрюка» (1765 г.-- I том; 1780 г.-- II том; последний, III том вышел лишь в 1824 г., через тридцать лет после смерти автора) Мёзер в полной мере высказал негативное отношение к идее прогрессивного развития общества и единства человечества, которым он противопоставил ставшие краеугольными для романтического мировоззрения идеи «золотого прошлого» и обособленную национальную историю. Идеалом Мёзера являлся замкнутый сословно-корпоративный строй, оплотом которого должны были быть мелкие хозяева -- крепкий крестьянин-собственник и такой же городской ремесленник. Подобно просветителям, Мёзер широко пользовался термином «свобода», но утверждал, что политически свободными и равноправными могут быть члены только тех сословий, которые образованы из собственников.

Работа Мёзера была первой в немецкой науке историей не политического, а социального развития средневековой Германии. В ней автор стремился показать, что основой любого общественного и государственного устройства являются имущественные отношения. Но они интересовали Мёзера не столько в плане их реального социально-экономического содержания, сколько в аспекте их правовых форм, что придавало его трудам специфическую ограниченность.

Несмотря на консерватизм Мёзера, заслугой его является то, что он первым поставил важнейшую для аграрной истории Германии проблему общины-марки, хотя решил ее в совершенно антиисторическом ключе. Он не признавал принципиальных различий между родовой общиной древних германцев и соседской общиной раннего средневековья. Важным было и стремление Мёзера писать историю по-новому, опираясь лишь на документальные источники и воздерживаясь от всяческого морализирования и резонерства. Только строго эмпирический метод исследования и изложения мог и должен был, по мнению Мёзера, превратить историю в истинную науку.

Главную роль в построениях Мёзера играла апелляция к исторической традиции, стремление к устойчивости форм прошлого и их сохранению. В противовес идее коренного переворота общества Мёзер выдвинул принцип традиционализма, медленного органического развития всех общественных отношений. Эти консервативные идеи Мёзера легли в основу родившейся на рубеже XVIII--XIX вв. романтической историографии.

5. Гёттингенская школа

С эпохой Просвещения в Германии тесно связано стремление превратить изучение истории в самостоятельную научную дисциплину. Центром этих начинаний был Гёттингенский университет, видную роль в котором играл сын неграмотного драгунского унтер-офицера, ставший университетским профессором, Иоганн Кристоф Гаттерер (1727-- 1799). Его вклад в развитие исторической науки был связан с постановкой задач и организацией исторического исследования, и в меньшей мере с конкретными исследованиями.

В духе немецкого Просвещения Гаттерер осуждал как деспотический абсолютизм, так и республиканские идеи и полагал, что правильная форма правления устанавливается путем морального самовоспитания и разумного познания мира. В просвещении нации он видел особо важну задачу всех ученых.

Превращение истории в самостоятельную науку Гаттерер связывал с решением четырех задач: 1) точное определение предмета исторического исследования, 2) развитие теории исторического познания, которая была бы адекватна реальности, 3) разработка общих методов исторического исследования и 4) создание специализированных исторических учреждений. История, по его убеждению, обязана раскрыть «движущие силы развития» и показать «скрытые отношения между действующими причинами и дальнейшими последствиями». Считая, что господствующая политико-дипломатическая история не может решить эти задачи, Гаттерер подчеркивал, что историк должен исследовать духовные и материальные основы событий: географию и климат, общественные и политические отношения, торговлю и сельское хозяйство, рост народонаселения, формы веры, искусства и науки, методы и цели ведения войн. Среди методов исследования он выделял два главных: хронологический и синхронный. Первый в его представлении объяснял, как постепенно образуются государство, нация и культура, второй был нацелен на изучение одновременных сходных процессов при широком использовании статистических материалов.

Программа Гаттерера ставила перед исторической наукой его времени совершенно новые задачи и далеко опережала достигнутый ею уровень. Поэтому он приложил немало усилий, чтобы поднять значение вспомогательных исторических дисциплин, «которые имеют теснейшее родство с историей и оказывают на нее важнейшее влияние» 10. Активность Гаттерера в этой области была огромна: он написал подробные руководства по дипломатике, хронологии, нумизматике, географии и генеалогии.

В 1764 г. Гаттерер основал Исторический институт при Гёттингенском университете, чтобы начать в нем критическое серийное издание работ средневековых немецких историков, перевод и публикацию классических произведений историков Греции и Рима, создать кабинеты для изучения вспомогательных исторических дисциплин. Предполагалось также начать издание журнала «Всеобщая историческая библиотека» (Allgemeine Histori-sche Bibliothek) со специальным разделом о методах исторической науки и обширной критико-библиографической рубрикой. Но из-за финансовых затруднений и ухудшения личных отношений Гаттерера с влиятельным гёттингенским историком Шлёцером институт через несколько прекратил свое существование.

Наиболее крупный представитель гётнгенской школы Август Людвиг Шлёцер (1735--1809) вышел из семьи потомственых пасторов и изучал вначале теологию Виттенбергском университете, а затем филологию, ориенталистику, медицину иностранные языки в Гёттингене. После пребывания в Швеции и шести лет работы Российской Академии наук в Петербурге возвратился в Гёттинген. Там в 1769 г. Шлёцер стал профессором филофского факультета и приступил к преподаванию курса политики, куда входили статистика, государственное право и история.

Лекции Шлёцера, насыщенные крепкими народными выражениями и ядовитой иронией в адрес мелкодержавных немецких правителей, пользовались огромной популярностью. Они собирали около четырехсот студентов из 700--900, которые учились тогда в университете. Среди его слушателей были будущие крупные историки Дальман и Шлоссер, руководители буржуазных реформ в Пруссии Штейн и Гарденберг. Широкое использование в лекциях материалов тех авторов, чьи произведения были запрещены, повлекло за собой даже обвинение Шлёцера в пропаганде якобинских идей.

Кроме преподавания, Шлёцер активно занимался политической публицистикой, выпуская журналы «Историко-политиче-ская переписка» (Briefwechsel, meist histo-rischen und politischen Inhalts), 1776-- 1782, и «Государственные ведомости» (Staatsanzeigen), 1782--1793, в которых выступал с острой критикой феодальных порядков, крепостничества и сословных привилегий. В апреле 1791 г. он первым в Германии опубликовал в своем журнале французскую «Декларацию прав человека и гражданина», но с углублением революции во Франции занял по отношению к ней отрицательную позицию.

Политическим идеалом Шлёцера оставался «просвещенный абсолютизм». Он высоко оценивал деятельность Екатерины II в России, Иосифа II в Австрии, Фридриха II в Пруссии, заложив основы легенды о просветительской миссии последнего. Главным предметом исследований Шлёцера оставалось государство, которое он рассматривал уже не с позиций теологии, а в рамках политики, как наиболее эффективное орудие прогресса.

В своих произведениях по всемирной истории Шлёцер не ограничивался лишь политическими и военными событиями. Он пытался учесть и экономический фактор и придавал большое значение «изменениям физических потребностей» людей. Он стремился показать, что отдельные отрасли хозяйственной деятельности развиваются не изолированно, сами по себе, а в тесной взаимосвязи. Конечно, Шлёцер еще не мог четко определить связь между общественным развитием и его экономическими основами. Много внимания уделял он общественным последствиям открытия огня, изобретения письменности, пороха, бумаги, книгопечатания, распространения новых предметов потребления -- табака, сахара, кофе, чая.

Стремление охватить многие стороны социальной действительности, придать всеобщей истории подлинно всемирный характер было наиболее сильной стороной работ Шлёцера. Он исходил из того, что все народы и все исторические эпохи, о которых сохранились достоверные сведения, заслуживают тщательного научного изучения.

В течение всей жизни Шлёцер испытывал глубокий интерес к русской истории. Он основал в Гёттингене первое в Германии Общество по изучению русской истории и положил начало исследованиям истории России в европейской науке. Большой его заслугой явились сбор, изучение и издание древнерусских летописей в пяти томах ". При этом он впервые систематически применил только еще зарождавшийся тогда метод сравнительной историко-филологической критики источников, чтобы попытаться восстановить первоначальный текст летописей и очистить его от позднейших искажений и ошибок. Хотя Шлёцер в целом придерживался норманнской теории происхождения Древнерусского государства, он указывал, что дальнейшее значение варягов в истории России было незначительным и не наложило на нее заметного отпечатка.

Творчество Шлёцера наиболее выпукло отразило сильные и слабые стороны немецкой исторической науки эпохи Просвещения и предвосхитило некоторые черты немецкой либеральной историографии первой половины XIX в.

6. Немецкое якобинство

Расцвет якобинской литературы и публицистики в Германии падает на середину 90-х годов XVIII в. Немецкое якобинство было не радикальной политической группировкой, как во Франции, а прежде всего литературным направлением, лишь немногие представители которого являлись последовательными сторонниками решительных революционных действий.

К ним принадлежал юрист Карл фон Кноблаух, воинствующий атеист и последователь Спинозы. Кноблаух защищал революционный террор как необходимое средство в борьбе против деспотизма. В книге «Политико-философские беседы» он развивал идею народного суверенитета и считал, что высшим носителем политических установлений является нация, которая имеет право свергнуть недостойных и тиранических правителей.

Ведущее положение среди немецких якобинцев занимал Георг Форстер (1754-- 1794), ученый, путешественник-естествоиспытатель и активный деятель первой республики на немецкой земле -- Майнцской коммуны, которая приняла решение о присоединении к революционной Франции. Форстер получил известность еще после участия в кругосветном плавании знаменитого английского капитана Кука, когда выпустил научно-художественное произведение «Путешествие вокруг света» (1777). Увлекательно написанная книга была интересна тем, что убедительно опровергала утопическое представление Руссо о первобытном «золотом веке», показывая, что и на диких тихоокеанских островах счастья не больше, чем в цивилизованной Европе.

Политическим идеалом Форстера была буржуазно-демократическая республика, сила которой должна проистекать из того, что она выражала интересы народа. Он находил значение Французской революции в том, что она подняла на новую ступень мораль и нанесла удар по алчности и корыстолюбию. Форстер даже выступал с эгалитаристских позиций за ограничение собственности, хотя считал ее естественным правом человека.

Общеисторические взгляды Форстера выражены в небольшой, но глубокой по содержанию книге «Руководящая нить будущей истории человечества» (1789). В ней он писал, что отдельный человек и весь человеческий род развиваются по одним и тем же принципам и естественным законам. Все живое и в природе, и в обществе исходит из общего принципа сохранения и продолжения рода. Суть исторического прогресса заключается в переходе человечества от животной дикости к цивилизации естественным и закономерным путем. Но кроме такой биологизации общественно-политических отношений у Форстера имелось и другое, более глубокое понимание сущности исторического процесса. Он высказывал мысль, что внутри человеческого общества происходит неизбежная борьба между различными социальными группами. Связывая эту борьбу с материальными условиями существования, Форстер пришел к выводу, что она является постоянным явлением развития человеческого общества.

Ярким представителем немецкого якобинства был Август Айнзидель (1754--1837), последовательный атеист, материалист и республиканец. Он считал, что человечество из первобытной орды организовалось как общество после возникновения частной собственности и начала борьбы за обладание ею. Айнзидель не требовал уничтожения собственности, но, как и Форстер, выступал за ее ограничение и даже уравнение, видя источник зла в существовании богатства и бедности. Другим источником неравенства для него была торговля, поэтому Айнзидель ратовал за государственную торговую монополию и заявлял, что «капиталист (в его понимании, это просто богатый торговец.-- А. П.) --это противоестественное существо».

О радикальности взглядов Айнзиделя говорит его утверждение, что за политической революцией, осуществляющей политическое равенство, должна последовать lругая, социальная революция, которая установит имущественное равенство. Поэтому он видел «золотой век» не в прошлом, а в будущем и связывал его приход с расцветом науки и техники. Необычайно интересна высказанная им мысль о том, что прогресс науки приведет к созданию таких орудий войны, которые сделают ее самоубийственной для человечества, а потому невозможной.

Взгляды Айнзиделя на государство были довольно туманными, но в целом носили отпечаток утопического эгалитаризма. Он высказывался за такую республику, где законодательством должно заниматься «культурное меньшинство», и полагал, что одинаково деспотичными являются и неограниченная воля монарха, и всеобщая воля народа. В такой республике необходимо «планировать и рассчитывать» все, что она производит для удовлетворения потребностей населения.

Размещено на Allbest.ru